Страница:
Глава 2
Дверь в одну сторону
Проснулся и сразу посмотрел на часы: шесть утра. Спал хорошо, но затекли руки-ноги. Салон «Нивы» не приспособлен для ночного отдыха. Вышел размяться и увидел сидящую в десяти метрах женщину. Незнакомка встала, и Норманн увидел, что она сидела на двух объемистых мешках.
– Ночью заблудился? – спросила женщина.
– Дорогу траншеей перекопали, поехал в объезд да сбился с пути, – пояснил Норманн.
– Откуда приехал?
– Из Петербурга.
– Подожди немного, я быстро вернусь.
С этими словами незнакомка перекинула через плечо свои мешки и быстрым шагом пошла по следам «Нивы». Или показалось, или это было на самом деле, но там, куда шла эта женщина, клубилось туманное марево. Норманн достал термос с кофе и пакет с бутербродами. Продолжая смотреть на женщину, приступил к завтраку. Войдя в марево, она заметалась или начала что-то искать. Было недалеко, но клубящийся туман не позволял хорошо рассмотреть ее действия. Воздух дрожал и струился как над разогретым солнцем асфальтом, создавая эффект завесы, который искажал ее движения.
Через несколько минут женщина повернула обратно. Ее мешки значительно похудели, но прибавили в весе. Норманн равнодушно отметил этот факт – не его дело, мало ли чем могут заниматься люди.
– Кофе? Бутерброды? Я уже позавтракал.
Он удивился ее усталому виду, одежда покрыта слоем пыли, как после долгой дороги пешком. Несколько минут назад ничего подобного не было.
– Спасибо, не откажусь, – устало ответила женщина.
Она с удовольствием выпила чашку кофе и буквально проглотила предложенные бутерброды. Норманн еще раз посмотрел на незнакомку: обычная женщина в обычной одежде, на вид не более сорока лет.
– Поехали, что ли, меня Ниной Михайловной зовут. Я врач-терапевт. – Она пошла к правой двери.
– Поехали. До дороги далеко?
– Очень далеко, ты совсем не туда приехал. Как вас зовут, молодой человек?
– Норманн.
– Я покажу дорогу до своего дома, дальше сам ищи свой путь, – несколько двусмысленно ответила Нина Михайловна.
Быстро пересекли лесную поляну, затем поехали осторожней. Среди окружающего леса не просматривалось даже намека на тропинку, однако женщина уверенно показывала направление. «Нива», подпрыгивая на корнях, петляла между деревьями, пересекала земляничные полянки, приминая кусты черники, лавировала под вековыми соснами.
Автородео продолжалось более часа, наконец между деревьями показались дома. Машина выехала на маленькую площадку. Четыре дома с обычным набором хозяйственных пристроек. В стороне сквозь деревья просматривался еще один дом. Сразу возникла ассоциация с лесничеством или охотничьим хозяйством. Их уже поджидала небольшая группа людей, по всей видимости, вышли на звук автомобильного мотора. На напряженных лицах читался немой вопрос, но не к гостю. Встречающие подхватили мешки Нины Михайловны и направились в один из домов. На Норманна никто даже не оглянулся. Он пожал плечами и пошел следом за хозяевами. Просторная комната, посередине большой стол, у стены лавка, несколько стульев и табуреток, над столом подвешена керосиновая лампа.
– Зимой не холодно? – поинтересовался Норманн, указывая на небольшой выступ печи.
– Почему должно быть холодно? – с сильным акцентом спросил черноволосый мужчина.
– Комната большая, а печь выходит маленьким углом.
– Мы в лесу живем, дров хватает. Дома с маленькими комнатами строят только в степных краях, где нечем топить, – поучительно ответил черноволосый.
– Простите, я не представился. Меня зовут Руслан, а кличут Норманном.
– Жанна Владимировна, врач, – со знакомым акцентом ответила хрупкая блондинка.
– Елизавета Карловна, хирург-травматолог. – Еще одна блондинка и тоже с акцентом.
– Серафим, охотник. – Рослый рыжебородый мужик.
– Иосиф, охотник. – Еще один рыжебородый, впрочем, в комнате оба сняли непонятные колпаки и оказались светловолосыми.
– Крис, бездельник. – Юркий мужичонка обжег Норманна неприятным ледяным взглядом.
– Можно просто Максим, хирург. – Последним ответил смуглый черноволосый мужчина.
– Софья Андреевна, геодезист.
В комнату вошла Нина Михайловна, подошла к лавке и принялась выкладывать на стол содержимое своих мешков. Первым делом насыпала гору всевозможных лекарств. Сидящие за столом оживились. Затем последовали бытовые мелочи, за ними медицинские инструменты, вата, бинты и прочая медицинская хренотень. В завершение на стол легли золотые и серебряные монеты. Норманн с трудом закрыл рот – в его понимании женщина принесла в дом кучу ненужной хрени, в том числе и монеты. Кому они сегодня нужны? Красивые можно купить в любой сберкассе, «древние» умелец-«нумизмат» за день ведро наклепает, только найди покупателя.
Неожиданно Норманн заметил, что его внимательно разглядывают – восемь пар глаз оценивающе смотрели на юношу. Сначала он смутился, потом разозлился. Сдержался от грубости только по причине разницы в возрасте. Самой молодой была Нина Михайловна, охотнику Серафиму можно было дать шестьдесят.
– Сколько тебе лет? – спросил Крис.
– Двадцать шесть, родился в марте восемьдесят пятого.
– Следовательно, ты из две тысячи одиннадцатого года. У нас на дворе тысяча триста тридцать четвертый год от Рождества Христова.
– Ты прошел через портал времени, – добавила Софья Андреевна. – На дом сумасшедших или скит сектантов не похоже, но разум отказывался воспринимать слова. – Мы все тебя хорошо понимаем, из местных только Серафим и Иосиф, – продолжила Софья Андреевна.
– Почему вы не вернулись назад? Портал до сих пор стоит, погуляли по старине и домой, – пытаясь поверить услышанным словам, выдавил из себя Норманн.
– Во-первых, здесь не очень-то и погуляешь. Во-вторых, портал открыт только неделю с интервалом в тридцать лунных месяцев, – ответил Крис.
– Все равно не понимаю. Судя по вашему быту, вы здесь уже давно, – с нажимом на последнее слово сказал Норманн.
– Верно заметил, давно, – не стал отрицать Крис. – Только портал стабилен с этой стороны, с другой он непрерывно меняется во времени и пространстве.
– Я десять лет пыталась определить закономерность работы портала. Бесполезно, никакой системы, – добавила Елизавета Карловна.
– Но вы через портал проходите, – возразил юноша. – Вон на столе свидетельства сегодняшнего похода.
– Проходим, но на другой стороне ты можешь оказаться в тайге или в джунглях, над океаном или полярными льдами, – сказала Софья Андреевна.
– Не так уж плотно заселена Земля, добавь хаотичное смещение во времени. – Это уже Максим.
– Но вы же как-то ориентируетесь? – Норманн просто физически не мог поверить ни единому слову.
– Ориентируемся, – не стала отрицать Софья Андреевна. – Вон Максим из Египта, профессор. Елизавета Карловна из Европы две тысячи двести семьдесят второго года.
– Тем более! Чем старше цивилизация, тем легче жизнь. – У Норманна росла уверенность, что его втягивают в какую-то авантюру.
Хозяева заулыбались, у них было противоположное мнение.
– Мы тебя ни к чему не принуждаем, только объясняем куда ты попал, – сухо заметила Жанна Владимировна.
– Ты здесь не первый и не последний «потерянец», – продолжил неприятный мужичонка. – Никто здесь не задерживается, практически все уходят в никуда.
– Не понял? Куда они уходят? – растерялся Норманн.
– Обратно в портал. Мы всем объясняем систему, по которой проходим портал, – терпеливо продолжила Жанна Владимировна. – Дальше каждый сам делает свой выбор.
– И в чем заключается ваша система? – с надеждой спросил Норманн.
– Сначала необходимо убедиться, что с другой стороны не океан или горный обрыв, – начал объяснять Поль. – Затем выходишь и засекаешь время, с той стороны портал стабилен шесть дней. Если ничего не нашел, начинаешь все сначала.
– Как можно все начать сначала, если портал неделю стабилен с обеих сторон? – Молодой человек заметил явный обман.
– Одна из самых важных непоняток заключается в том, что с нашей стороны время в портале стоит, – равнодушно пояснила Жанна Владимировна.
– Часы нормально тикают. – Крис продолжил свое пояснение. – Ты можешь находиться в портале очень долго, а со стороны кажется, что вошел и сразу вышел.
– Тем более! – воспрянул духом Норманн. – Можно сделать множество попыток, пока не попадешь в нужное место и в нужное время.
– Был до тебя один ученый грибник, – ехидно сказала Жанна Владимировна. – Пять лет варианты рассчитывал. Потом надоело, ушел в портал с закрытыми глазами.
– Поверь, – сказал Крис, – все пытаются вернуться домой, но до сих пор никому не удалось.
– Откуда вам это известно, если вы здесь сиднем сидите? – Руслан уловил алогизм утверждений.
– Самое худшее время после тысячи девятисотого года. Быстро отлавливают, – заметила Жанна Владимировна.
– Я ушла в никуда и смогла вернуться, симулировав потерю памяти, – ответила Елизавета Карловна.
– Расскажите, – попросил Норманн.
– Я родом из Австрии. Уже проживая здесь, случайно вышла в Австрию тысяча девятьсот восемьдесят шестого года… – начала рассказ женщина.
– Чудесно, вам повезло! Почему вы вернулись обратно? – воскликнул юноша.
– В клетку посадили и начали изучать как мышь, вот почему. Как поняла свою судьбу, заявила, что русская.
– Сразу выпустили?
– Привезли в Советский Союз и посадили в тюрьму за нелегальный переход границы, – вздохнула женщина.
– Как вам удалось пройти портал обратно? – смутился Руслан.
– После тюрьмы приехала в этот район да поговорила с людьми, они и указали «гиблые» места, где люди иногда пропадают. Так и вернулась.
– Почему бы отсюда не поискать обратный выход? – спросил Норманн. – Вы легко нашли вход, значит, есть и выход.
– Потому что его нет. Ты вошел через дверь, у которой нет выхода, – не скрывая раздражения, ответил Крис. – Если вернешься, начнут изучать как амебу или расстреляют как шпиона.
– Странно все это, – задумчиво произнес Норманн. – Почему бы не уйти в другое время?
– Портал закроется до захода солнца. Иди прямо сейчас, ищи это другое время, мы свое нашли! – Крис почти прокричал последние слова.
– Почему вы сразу не вернулись? – Молодой человек никак не мог понять логику сидящих перед ним людей.
– Куда? – устало спросила Жанна Владимировна. – Впрочем, иди, мы тебя не держим. Но учти, после открытия и перед закрытием портал неустойчив.
– Что означает «неустойчив»?
– Никто не знает. Все наши пропали.
– Вы сказали «наши», вас здесь много? – насторожился Норманн.
– Нет, только те, кого видишь. Иногда количество людей возрастает, затем уменьшается.
– Почему?
– В большинстве случаев не возвращаются из порталов, некоторые уходят в «большой мир».
– А вы? Почему не уйдете в город?
– В любом месте есть свой хозяин. Здесь хозяева мы, – ответил Крис.
– Живете за счет портала. – Норманн кивнул на горку медикаментов. – Кстати, зачем столько много?
– В портал ходим ради лекарств, а врачевание нынче в большом дефиците, – ответила Софья Андреевна.
– Живем за счет медицины, за свои услуги берем очень дорого, – добавил Максим.
Руслан задумался. Совершенно непонятная ситуация: хочешь – верь, не хочешь – не верь. Самое поганое, что настоятельно рекомендуют не лезть в портал. Так и хочется прыгнуть в машину и рвануть обратно по своим следам.
Тем временем Крис сходил в соседнюю комнату, откуда принес холщовую торбу, развязал кожаную завязку и поставил перед Норманном килограммовую пачку соли и пять кусков мыла.
– Это твоя доля на год. Можешь делать все что хочешь. Если останешься здесь, за деревьями дом с кузницей, он твой.
– Настоятельно не рекомендуем спасать или завоевывать мир, – добавила Софья Андреевна. – Все завоеватели не прожили и года.
– Воевать мне не хочется, – отмахнулся Норманн.
– Ты кем работал? – спросил Крис.
– Простым рабочим.
– Что умеешь делать? – продолжил расспросы черноволосый.
– Могу рисовать и лепить фигурки.
– Это хорошо, – засмеялась Жанна Владимировна. – Будешь сидеть тихо, доживешь до следующего портала.
– К чему ваш черный юмор? – насторожился Норманн.
– Пять лет назад через портал въехал грузовик с английскими солдатами, да еще с пушкой на прицепе. Трех месяцев не прожили, – усмехнулся Крис.
– Что с ними случилось?
– Убили.
– Странно, – не поверил Норманн. – Солдаты с пушкой, а их убили.
– Ничего странного, – оскалился Крис. – Никто не сможет прожить три месяца без сна и еды. Не они первые и не они последние.
– Часто приходят люди?
– Большинство покружатся и сразу уходят обратно, мы видим только их следы. Но гости остаются каждый раз, – ответила Елизавета Карловна.
– Из какого времени?
– Можешь гордиться, от конца двадцатого века до начала двадцать третьего. Люди потеряли страх, забыли об элементарной осторожности.
– Но Елизавета Карловна из более позднего времени, – возразил Норманн.
– В нашем времени слишком строго, почти тюремная дисциплина, – ответила женщина.
– Местная власть или бандиты не пытались вас обобрать?
– Пытались, но Крис с пулеметом не отличается гостеприимством, – улыбнулась Жанна Владимировна.
– Как к вам относятся местные?
– Боятся, – усмехнулся Максим. – Знают, где находится портал, и считают место проклятым, а нас ведьмаками и ведьмами.
– До ближайшей деревни двадцать километров. Люди к нам ходят, но не местные.
– Почему не местные? – удивился Норманн.
– Сказано же, берем дорого, – недовольно ответила Елизавета Карловна. – Больных привозят, когда уже другой надежды нет.
– Почему сами к больным не ездите?
– Был у нас сердобольный врач, да быстро доездился – голову отрубили, – усмехнулся Крис.
– Я не понял насчет местных, – переспросил Норманн. – Как они к вам относятся? Не досаждают?
– Нет, мы им помогаем. Даже зауважали после того, как Нина Михайловна семена ржи привезла. – Максим посмотрел юноше в глаза и продолжил: – Ты к ним не суйся, не примут. Мы чужие для всех.
– Кстати, а где мы в географическом плане?
– Восточнее Онеги, здесь недалеко тропочка к речке Черная, десять километров – и озеро, – пояснил Максим.
– Сколько километров до Вологды?
Услышав вопрос, старожилы портала дружно заулыбались.
– В километрах не скажем, – ответил Крис. – А так пять дней пути. Решил в Вологду уйти? Имей в виду, сейчас к безродным чужакам относятся очень настороженно.
– Я родом из Вологодской области. У нас раньше соль добывали. На этом деле Строганов из простых крестьян выбился в большие люди.
– Даже не пытайся подойти к соляным промыслам, – предупредила Елизавета Карловна.
– Почему? – удивился Норманн. – Попробую, мне два с половиной года ждать, сами сказали.
– Устраивайся в пустующем доме, осваивайся и сиди смирно. Если куда уйдешь, местные сразу посадят на цепь ту же соль ведром черпать, – строго добавила женщина. – И на охоту с ружьем не ходи.
– Чего в этом плохого?
– Лес только кажется безлюдным. Если тебя увидят с ружьем, все – конец. Не успокоятся, пока не прикончат, – с угрозой произнес доселе молчавший Иосиф.
– И как же меня прикончат? – с вызовом спросил Норманн.
– Ты хоть имеешь примерное понятие об охотниках нашего времени? – На этот раз в разговор вступил Серафим.
– Ну, лук, стрелы, копья, рогатины, всякие там силки, – не совсем уверенно ответил юноша.
– Как выглядит рогатина?
– Не видел, должно быть, палка с раздвоенным концом.
– Вообще-то так называют короткую пику с широким и длинным наконечником. Что-то вроде меча на палке.
– Вот уж не ожидал!
– А это что? – По столу покатился отшлифованный до блеска каменный шар.
Норманн взял его в руку, килограмма два, не меньше. Но что это такое, не имел ни малейшего понятия.
– Не знаю, какой-то шлифованный булыжник.
– Я никогда не ходил через ваш портал, – презрительно сказал Серафим, – но все сюда входящие к нашей жизни совсем не пригодны.
– Это метательный камень для пращи, – объяснил Иосиф. – Любой малец за сто метров попадет лосю в голову.
– А это тебе знакомо? – Серафим бросил на стол нечто похожее на кнут.
Норманн взял в руки короткое и толстое кнутовище, далее шел плетенный из кожаных шнурков метровый кнут, а на конце через просверленную дырку привязан полукилограммовый камень.
– Похоже на бич, – пожал плечами юноша.
– Вот, вот! – фыркнул Серафим. – Бич! Это кистень, с которым здесь ходит и стар и млад, включая женщин.
– Кистень? – поразился Норманн. – Так его разбойники носят в рукаве и метают в честных людей.
– На! – Иосиф протянул двухкилограммовый каменный шар. – Метни в меня без замаха! Ты мне даже кожу на лице не рассечешь!
Парень растерялся: и правда нечего возразить. Другое дело въехать по черепушке грузиком на конце метрового хлыста, да еще с хорошим замахом да с оттяжкой. С таким оружием на лесной тропинке и волк не страшен.
– В умелых руках кистенем медведю глаза выбивают, – с улыбкой сказал Иосиф, он был явно доволен произведенным эффектом.
– А как же разбойники? – проблеял Норманн.
– И разбойники кистенем ловко орудуют, – нравоучительно сказал Серафим. – Он замахнулся, ты выставил руку. Ремешок вокруг твоей руки обвился, рывок на себя – и нож в бок.
– Только так редко поступают, – добавил Иосиф. – Так же захватывают вторую руку, вяжут да продают иноверцам.
– Так что сиди и не высовывайся, тебе не помогут ни пулемет, ни пушка – все одно быть рабом, – заключил Серафим.
– Погодите, а как вы охотитесь на кабанов? Их же здесь много, а такие камешки, – Норманн кивнул на блестящий шар, – кабана не остановят.
Тут уже засмеялись оба охотника.
– Пошли покажем ловчую сеть, кабана забить – самая простая охота.
Только сейчас Норманн заметил, что остальные обитатели таинственного хутора уже разошлись. Вышел и он следом за охотниками. На стене дома висела толстая грузовая сеть примерно метра три на три.
– Смотри! – Серафим расстелил на траве сеть. – У кабана ноги короткие, он копытца по земле волочет. Брось ее на тропе, зверь до середины не дойдет, упадет и запутается.
Норманн вынужден был согласиться, действительно просто и надежно. Велик труд подойти и вогнать в грудь длинный нож, а мяса одному человеку на полгода хватит. Охотники принялись развешивать ловчую сеть на стене дома, а у Руслана в голове вертелась непонятка. Что-то его зацепило, в глаза явно бросалась откровенная несуразица. Но что? Как-то одна из девушек сделала ему едкое замечание: «У тебя в голове не может быть мыслей, потому что там нет мозгов».
– А татары сюда не заходят? – поинтересовался Норманн у охотников.
– Что им здесь делать? – Оба откровенно удивились глупому вопросу. – У них дружба с Москвой да Рязанью.
– Скажете, дружба, грабят они Москву, – не согласился юноша.
– Бывает и грабят, да и московские на их землях шалят, – пожал плечами Серафим. – Вон Иосиф с ушкуйниками не раз в набег ходил.
– А кто такие ушкуйники?
– Те же возчики, только у тех сани да возы, а ушкуйники на своих лодках, что ушкуями зовут, – ответил Иосиф.
– Ты, парень, выбрось дурь из головы, – строго заметил Серафим. – Если пойдешь в вольные корабелы, тебя сразу убьют.
– Почему это убьют, да еще сразу. Я тоже кое-что умею, – возразил Норманн.
– Умеешь, да только для своей прошлой жизни. Впрочем, спустись к реке и посмотри на ушкуй. Сумеешь такой сделать, набирай корабельную рать да иди в ушкуйники.
– И в чем разница?
– Вот и ответ твоему неумению, – рассудительно заметил Серафим. – Хозяин ушкуя топором в сече не машет. Ратников привез-увез да самую большую долю взял.
Норманн наконец сформулировал откровенную нелепицу в поведении этих людей и заспешил в дом. За столом сидели Елизавета Карловна и Жанна Владимировна. Женщины о чем-то разговаривали и недовольно посмотрели на вошедшего парня.
– Чего тебе еще не хватает? – спросила хозяйка дома.
– Почему здесь все говорят на современном для меня русском языке? – задиристо спросил Норманн.
– На каком языке прикажете говорить? – ехидно парировала Жанна Владимировна. – Можем побеседовать на других языках.
– Ты говоришь на французском или немецком? – добавила Елизавета Карловна.
– Русские здесь толпами ходят туда-сюда, так? – столь же ехидно парировал Норманн. – Из всех хуторян тут только одна русская.
– Хорошо, – примирительно ответила Елизавета Карловна. – У нас есть важная причина поставить твой родной язык на первое место.
Женщина встала, зашла юноше за спину, раздался тихий щелчок и послышался радостный диалог привычной рекламы, когда скучающим бабулькам втолковывают необходимость немедленно купить чудо-средство, одинаково помогающее от поноса, радикулита и близорукости.
– Розыгрыш, да? – улыбнулся Норманн. – Хорош четырнадцатый век!
– Нет, не розыгрыш, а объяснение. На всех диапазонах одна станция, которая произвольно блуждает с тысяча девятьсот пятидесятого года до две тысячи двести пятидесятого года.
– Шутите? Откуда электричество? Радио без электричества не работает!
– Сходи к порталу, там, среди деревьев, найдешь не один большой грузовик.
– Что-то я не слышу звуков дизель-генератора, – съязвил Норманн.
– Глупо, молодой человек, – недовольно поджала губы Елизавета Карловна. – Генератор автомобиля и ветряное колесо вот и вся наша электростанция.
– Я не понимаю смысла в пустяшном прослушивании музыки или ненужных новостей.
– Включите радио в своей «Ниве», через день поймете.
– А сразу ответить? – взорвался Норманн. – Зачем мне ваши загадки!
– Если настаиваете, – примирительно ответила Елизавета Карловна. – Новости все время меняются.
– Как это меняются? – не понял парень.
– А вот так! После первой половины четырнадцатого века получается плавающая история. И основные события скачут.
– Как это скачут?
– Я не знаток вашей истории, у нас османы то берут Вену, то не берут. Бывает, что доходят до Лондона. Поэтому постоянно слушаем это ваше русское радио.
– В России хватает накладок, – добавила Жанна Владимировна. – У вас столица то в Петербурге, то в Нижнем Новгороде. Один раз была даже в Варшаве.
– Вот что, – решительно сказала Елизавета Карловна, – идите к реке. Там, рядом с ушкуем, остановились итальянцы со слугами, общение с ними вам поможет многое понять.
– Они живут у реки? – уточнил Норманн.
– Они прошли портал за сутки до вас, нам не поверили и отправились своей дорогой. Флаг в руки, – равнодушно закончила Елизавета Карловна.
Руслан вышел из дома, неуверенно потоптался и направился к своему новому жилищу. Он не поверил всему услышанному, впрочем, многое очень просто проверить. Достаточно сходить в ближайшую деревню. В поступках, словах и быте этих людей не просматривалось логики, оставалась какая-то двойственность. Если пулемет и прочее оружие могли занести через портал солдаты, то оконные стекла не могли попасть случайно. Во время разговора он увидел достаточно много нормальных бытовых вещей. Предметы из последней ходки Нины Михайловны говорили о посещении рядовой аптеки. При желании всегда можно легализоваться в чужой стране или найти способ вернуться на родину. Не хотят? Но и здесь нет ничего притягательного.
Выделенный ему дом оказался с пристроенной кузницей, что и послужило причиной удаленного строительства. Норманн обошел свое новое жилище и хозяйственные постройки. Кроме кузницы обнаружил два сарая, конюшню и курятник. В первую очередь перегнал машину к заднему крыльцу. Перенес в дом приготовленные гостинцы и подарки, затем сумку со своими вещами. После некоторого раздумья махнул рукой и забрал абсолютно все, включая инструмент и аккумулятор. Он не хотел загонять машину в один из этих сараев, а строительство гаража потребует времени, досок купить негде и не на что. Легче поставить сруб и покрыть дранкой. Для ворот можно наколоть двухметровые плашки. Он сам никогда этого не делал, мальчишкой в деревне не раз видел, как мужики от безденежья возвращаются к дедовым методам строительства. Топором аккуратно расщепляют бревно вдоль, подбивая в нужных местах клинья. Затем клинья вбивают до упора, подрубая топором лишние расщепы. Таким способом можно изготовить десятиметровую доску толщиной не менее двух сантиметров. Дальше топор и наработанная рука обрабатывают доску до полутора сантиметровой толщины. Конечно, Норманн такими талантами не обладал, но короткую доску сделать сумеет.
Строительство гаража весьма отдаленная перспектива, для начала следует обустроиться в новом жилище. Большая комната, три спальни и кухня. По планировке очень похоже на дом, где произошло знакомство, хотя русская печь была сложена правильно. По основному принципу сильно отличался от традиционной архитектуры Русского Севера. Там строят в два этажа, наверху располагаются спальни, внизу горница. Кухня отгораживается печью и никогда не выносится в другое помещение. Не надо ездить в Кижи, это знают в любой деревне. Другой нелепицей являлись сараи, конюшня и прочее. На севере хозяйственная часть примыкает к дому, составляя единую постройку и позволяя человеку перейти к припасам и скотине непосредственно из жилой части. Через дверь на втором этаже входят на второй этаж пристройки, где традиционно обитает домашняя птица, а житейская мудрость заставляет подвешивать окорока и колбасы под крышей. Сараи и хлев для скотины ставят на летнем выгоне и никогда не делают из досок. Проще и дешевле собрать из жердей. Вывод один: хутор строили сугубо городские жители, незнакомые с традиционным русским бытом.
– Ночью заблудился? – спросила женщина.
– Дорогу траншеей перекопали, поехал в объезд да сбился с пути, – пояснил Норманн.
– Откуда приехал?
– Из Петербурга.
– Подожди немного, я быстро вернусь.
С этими словами незнакомка перекинула через плечо свои мешки и быстрым шагом пошла по следам «Нивы». Или показалось, или это было на самом деле, но там, куда шла эта женщина, клубилось туманное марево. Норманн достал термос с кофе и пакет с бутербродами. Продолжая смотреть на женщину, приступил к завтраку. Войдя в марево, она заметалась или начала что-то искать. Было недалеко, но клубящийся туман не позволял хорошо рассмотреть ее действия. Воздух дрожал и струился как над разогретым солнцем асфальтом, создавая эффект завесы, который искажал ее движения.
Через несколько минут женщина повернула обратно. Ее мешки значительно похудели, но прибавили в весе. Норманн равнодушно отметил этот факт – не его дело, мало ли чем могут заниматься люди.
– Кофе? Бутерброды? Я уже позавтракал.
Он удивился ее усталому виду, одежда покрыта слоем пыли, как после долгой дороги пешком. Несколько минут назад ничего подобного не было.
– Спасибо, не откажусь, – устало ответила женщина.
Она с удовольствием выпила чашку кофе и буквально проглотила предложенные бутерброды. Норманн еще раз посмотрел на незнакомку: обычная женщина в обычной одежде, на вид не более сорока лет.
– Поехали, что ли, меня Ниной Михайловной зовут. Я врач-терапевт. – Она пошла к правой двери.
– Поехали. До дороги далеко?
– Очень далеко, ты совсем не туда приехал. Как вас зовут, молодой человек?
– Норманн.
– Я покажу дорогу до своего дома, дальше сам ищи свой путь, – несколько двусмысленно ответила Нина Михайловна.
Быстро пересекли лесную поляну, затем поехали осторожней. Среди окружающего леса не просматривалось даже намека на тропинку, однако женщина уверенно показывала направление. «Нива», подпрыгивая на корнях, петляла между деревьями, пересекала земляничные полянки, приминая кусты черники, лавировала под вековыми соснами.
Автородео продолжалось более часа, наконец между деревьями показались дома. Машина выехала на маленькую площадку. Четыре дома с обычным набором хозяйственных пристроек. В стороне сквозь деревья просматривался еще один дом. Сразу возникла ассоциация с лесничеством или охотничьим хозяйством. Их уже поджидала небольшая группа людей, по всей видимости, вышли на звук автомобильного мотора. На напряженных лицах читался немой вопрос, но не к гостю. Встречающие подхватили мешки Нины Михайловны и направились в один из домов. На Норманна никто даже не оглянулся. Он пожал плечами и пошел следом за хозяевами. Просторная комната, посередине большой стол, у стены лавка, несколько стульев и табуреток, над столом подвешена керосиновая лампа.
– Зимой не холодно? – поинтересовался Норманн, указывая на небольшой выступ печи.
– Почему должно быть холодно? – с сильным акцентом спросил черноволосый мужчина.
– Комната большая, а печь выходит маленьким углом.
– Мы в лесу живем, дров хватает. Дома с маленькими комнатами строят только в степных краях, где нечем топить, – поучительно ответил черноволосый.
– Простите, я не представился. Меня зовут Руслан, а кличут Норманном.
– Жанна Владимировна, врач, – со знакомым акцентом ответила хрупкая блондинка.
– Елизавета Карловна, хирург-травматолог. – Еще одна блондинка и тоже с акцентом.
– Серафим, охотник. – Рослый рыжебородый мужик.
– Иосиф, охотник. – Еще один рыжебородый, впрочем, в комнате оба сняли непонятные колпаки и оказались светловолосыми.
– Крис, бездельник. – Юркий мужичонка обжег Норманна неприятным ледяным взглядом.
– Можно просто Максим, хирург. – Последним ответил смуглый черноволосый мужчина.
– Софья Андреевна, геодезист.
В комнату вошла Нина Михайловна, подошла к лавке и принялась выкладывать на стол содержимое своих мешков. Первым делом насыпала гору всевозможных лекарств. Сидящие за столом оживились. Затем последовали бытовые мелочи, за ними медицинские инструменты, вата, бинты и прочая медицинская хренотень. В завершение на стол легли золотые и серебряные монеты. Норманн с трудом закрыл рот – в его понимании женщина принесла в дом кучу ненужной хрени, в том числе и монеты. Кому они сегодня нужны? Красивые можно купить в любой сберкассе, «древние» умелец-«нумизмат» за день ведро наклепает, только найди покупателя.
Неожиданно Норманн заметил, что его внимательно разглядывают – восемь пар глаз оценивающе смотрели на юношу. Сначала он смутился, потом разозлился. Сдержался от грубости только по причине разницы в возрасте. Самой молодой была Нина Михайловна, охотнику Серафиму можно было дать шестьдесят.
– Сколько тебе лет? – спросил Крис.
– Двадцать шесть, родился в марте восемьдесят пятого.
– Следовательно, ты из две тысячи одиннадцатого года. У нас на дворе тысяча триста тридцать четвертый год от Рождества Христова.
– Ты прошел через портал времени, – добавила Софья Андреевна. – На дом сумасшедших или скит сектантов не похоже, но разум отказывался воспринимать слова. – Мы все тебя хорошо понимаем, из местных только Серафим и Иосиф, – продолжила Софья Андреевна.
– Почему вы не вернулись назад? Портал до сих пор стоит, погуляли по старине и домой, – пытаясь поверить услышанным словам, выдавил из себя Норманн.
– Во-первых, здесь не очень-то и погуляешь. Во-вторых, портал открыт только неделю с интервалом в тридцать лунных месяцев, – ответил Крис.
– Все равно не понимаю. Судя по вашему быту, вы здесь уже давно, – с нажимом на последнее слово сказал Норманн.
– Верно заметил, давно, – не стал отрицать Крис. – Только портал стабилен с этой стороны, с другой он непрерывно меняется во времени и пространстве.
– Я десять лет пыталась определить закономерность работы портала. Бесполезно, никакой системы, – добавила Елизавета Карловна.
– Но вы через портал проходите, – возразил юноша. – Вон на столе свидетельства сегодняшнего похода.
– Проходим, но на другой стороне ты можешь оказаться в тайге или в джунглях, над океаном или полярными льдами, – сказала Софья Андреевна.
– Не так уж плотно заселена Земля, добавь хаотичное смещение во времени. – Это уже Максим.
– Но вы же как-то ориентируетесь? – Норманн просто физически не мог поверить ни единому слову.
– Ориентируемся, – не стала отрицать Софья Андреевна. – Вон Максим из Египта, профессор. Елизавета Карловна из Европы две тысячи двести семьдесят второго года.
– Тем более! Чем старше цивилизация, тем легче жизнь. – У Норманна росла уверенность, что его втягивают в какую-то авантюру.
Хозяева заулыбались, у них было противоположное мнение.
– Мы тебя ни к чему не принуждаем, только объясняем куда ты попал, – сухо заметила Жанна Владимировна.
– Ты здесь не первый и не последний «потерянец», – продолжил неприятный мужичонка. – Никто здесь не задерживается, практически все уходят в никуда.
– Не понял? Куда они уходят? – растерялся Норманн.
– Обратно в портал. Мы всем объясняем систему, по которой проходим портал, – терпеливо продолжила Жанна Владимировна. – Дальше каждый сам делает свой выбор.
– И в чем заключается ваша система? – с надеждой спросил Норманн.
– Сначала необходимо убедиться, что с другой стороны не океан или горный обрыв, – начал объяснять Поль. – Затем выходишь и засекаешь время, с той стороны портал стабилен шесть дней. Если ничего не нашел, начинаешь все сначала.
– Как можно все начать сначала, если портал неделю стабилен с обеих сторон? – Молодой человек заметил явный обман.
– Одна из самых важных непоняток заключается в том, что с нашей стороны время в портале стоит, – равнодушно пояснила Жанна Владимировна.
– Часы нормально тикают. – Крис продолжил свое пояснение. – Ты можешь находиться в портале очень долго, а со стороны кажется, что вошел и сразу вышел.
– Тем более! – воспрянул духом Норманн. – Можно сделать множество попыток, пока не попадешь в нужное место и в нужное время.
– Был до тебя один ученый грибник, – ехидно сказала Жанна Владимировна. – Пять лет варианты рассчитывал. Потом надоело, ушел в портал с закрытыми глазами.
– Поверь, – сказал Крис, – все пытаются вернуться домой, но до сих пор никому не удалось.
– Откуда вам это известно, если вы здесь сиднем сидите? – Руслан уловил алогизм утверждений.
– Самое худшее время после тысячи девятисотого года. Быстро отлавливают, – заметила Жанна Владимировна.
– Я ушла в никуда и смогла вернуться, симулировав потерю памяти, – ответила Елизавета Карловна.
– Расскажите, – попросил Норманн.
– Я родом из Австрии. Уже проживая здесь, случайно вышла в Австрию тысяча девятьсот восемьдесят шестого года… – начала рассказ женщина.
– Чудесно, вам повезло! Почему вы вернулись обратно? – воскликнул юноша.
– В клетку посадили и начали изучать как мышь, вот почему. Как поняла свою судьбу, заявила, что русская.
– Сразу выпустили?
– Привезли в Советский Союз и посадили в тюрьму за нелегальный переход границы, – вздохнула женщина.
– Как вам удалось пройти портал обратно? – смутился Руслан.
– После тюрьмы приехала в этот район да поговорила с людьми, они и указали «гиблые» места, где люди иногда пропадают. Так и вернулась.
– Почему бы отсюда не поискать обратный выход? – спросил Норманн. – Вы легко нашли вход, значит, есть и выход.
– Потому что его нет. Ты вошел через дверь, у которой нет выхода, – не скрывая раздражения, ответил Крис. – Если вернешься, начнут изучать как амебу или расстреляют как шпиона.
– Странно все это, – задумчиво произнес Норманн. – Почему бы не уйти в другое время?
– Портал закроется до захода солнца. Иди прямо сейчас, ищи это другое время, мы свое нашли! – Крис почти прокричал последние слова.
– Почему вы сразу не вернулись? – Молодой человек никак не мог понять логику сидящих перед ним людей.
– Куда? – устало спросила Жанна Владимировна. – Впрочем, иди, мы тебя не держим. Но учти, после открытия и перед закрытием портал неустойчив.
– Что означает «неустойчив»?
– Никто не знает. Все наши пропали.
– Вы сказали «наши», вас здесь много? – насторожился Норманн.
– Нет, только те, кого видишь. Иногда количество людей возрастает, затем уменьшается.
– Почему?
– В большинстве случаев не возвращаются из порталов, некоторые уходят в «большой мир».
– А вы? Почему не уйдете в город?
– В любом месте есть свой хозяин. Здесь хозяева мы, – ответил Крис.
– Живете за счет портала. – Норманн кивнул на горку медикаментов. – Кстати, зачем столько много?
– В портал ходим ради лекарств, а врачевание нынче в большом дефиците, – ответила Софья Андреевна.
– Живем за счет медицины, за свои услуги берем очень дорого, – добавил Максим.
Руслан задумался. Совершенно непонятная ситуация: хочешь – верь, не хочешь – не верь. Самое поганое, что настоятельно рекомендуют не лезть в портал. Так и хочется прыгнуть в машину и рвануть обратно по своим следам.
Тем временем Крис сходил в соседнюю комнату, откуда принес холщовую торбу, развязал кожаную завязку и поставил перед Норманном килограммовую пачку соли и пять кусков мыла.
– Это твоя доля на год. Можешь делать все что хочешь. Если останешься здесь, за деревьями дом с кузницей, он твой.
– Настоятельно не рекомендуем спасать или завоевывать мир, – добавила Софья Андреевна. – Все завоеватели не прожили и года.
– Воевать мне не хочется, – отмахнулся Норманн.
– Ты кем работал? – спросил Крис.
– Простым рабочим.
– Что умеешь делать? – продолжил расспросы черноволосый.
– Могу рисовать и лепить фигурки.
– Это хорошо, – засмеялась Жанна Владимировна. – Будешь сидеть тихо, доживешь до следующего портала.
– К чему ваш черный юмор? – насторожился Норманн.
– Пять лет назад через портал въехал грузовик с английскими солдатами, да еще с пушкой на прицепе. Трех месяцев не прожили, – усмехнулся Крис.
– Что с ними случилось?
– Убили.
– Странно, – не поверил Норманн. – Солдаты с пушкой, а их убили.
– Ничего странного, – оскалился Крис. – Никто не сможет прожить три месяца без сна и еды. Не они первые и не они последние.
– Часто приходят люди?
– Большинство покружатся и сразу уходят обратно, мы видим только их следы. Но гости остаются каждый раз, – ответила Елизавета Карловна.
– Из какого времени?
– Можешь гордиться, от конца двадцатого века до начала двадцать третьего. Люди потеряли страх, забыли об элементарной осторожности.
– Но Елизавета Карловна из более позднего времени, – возразил Норманн.
– В нашем времени слишком строго, почти тюремная дисциплина, – ответила женщина.
– Местная власть или бандиты не пытались вас обобрать?
– Пытались, но Крис с пулеметом не отличается гостеприимством, – улыбнулась Жанна Владимировна.
– Как к вам относятся местные?
– Боятся, – усмехнулся Максим. – Знают, где находится портал, и считают место проклятым, а нас ведьмаками и ведьмами.
– До ближайшей деревни двадцать километров. Люди к нам ходят, но не местные.
– Почему не местные? – удивился Норманн.
– Сказано же, берем дорого, – недовольно ответила Елизавета Карловна. – Больных привозят, когда уже другой надежды нет.
– Почему сами к больным не ездите?
– Был у нас сердобольный врач, да быстро доездился – голову отрубили, – усмехнулся Крис.
– Я не понял насчет местных, – переспросил Норманн. – Как они к вам относятся? Не досаждают?
– Нет, мы им помогаем. Даже зауважали после того, как Нина Михайловна семена ржи привезла. – Максим посмотрел юноше в глаза и продолжил: – Ты к ним не суйся, не примут. Мы чужие для всех.
– Кстати, а где мы в географическом плане?
– Восточнее Онеги, здесь недалеко тропочка к речке Черная, десять километров – и озеро, – пояснил Максим.
– Сколько километров до Вологды?
Услышав вопрос, старожилы портала дружно заулыбались.
– В километрах не скажем, – ответил Крис. – А так пять дней пути. Решил в Вологду уйти? Имей в виду, сейчас к безродным чужакам относятся очень настороженно.
– Я родом из Вологодской области. У нас раньше соль добывали. На этом деле Строганов из простых крестьян выбился в большие люди.
– Даже не пытайся подойти к соляным промыслам, – предупредила Елизавета Карловна.
– Почему? – удивился Норманн. – Попробую, мне два с половиной года ждать, сами сказали.
– Устраивайся в пустующем доме, осваивайся и сиди смирно. Если куда уйдешь, местные сразу посадят на цепь ту же соль ведром черпать, – строго добавила женщина. – И на охоту с ружьем не ходи.
– Чего в этом плохого?
– Лес только кажется безлюдным. Если тебя увидят с ружьем, все – конец. Не успокоятся, пока не прикончат, – с угрозой произнес доселе молчавший Иосиф.
– И как же меня прикончат? – с вызовом спросил Норманн.
– Ты хоть имеешь примерное понятие об охотниках нашего времени? – На этот раз в разговор вступил Серафим.
– Ну, лук, стрелы, копья, рогатины, всякие там силки, – не совсем уверенно ответил юноша.
– Как выглядит рогатина?
– Не видел, должно быть, палка с раздвоенным концом.
– Вообще-то так называют короткую пику с широким и длинным наконечником. Что-то вроде меча на палке.
– Вот уж не ожидал!
– А это что? – По столу покатился отшлифованный до блеска каменный шар.
Норманн взял его в руку, килограмма два, не меньше. Но что это такое, не имел ни малейшего понятия.
– Не знаю, какой-то шлифованный булыжник.
– Я никогда не ходил через ваш портал, – презрительно сказал Серафим, – но все сюда входящие к нашей жизни совсем не пригодны.
– Это метательный камень для пращи, – объяснил Иосиф. – Любой малец за сто метров попадет лосю в голову.
– А это тебе знакомо? – Серафим бросил на стол нечто похожее на кнут.
Норманн взял в руки короткое и толстое кнутовище, далее шел плетенный из кожаных шнурков метровый кнут, а на конце через просверленную дырку привязан полукилограммовый камень.
– Похоже на бич, – пожал плечами юноша.
– Вот, вот! – фыркнул Серафим. – Бич! Это кистень, с которым здесь ходит и стар и млад, включая женщин.
– Кистень? – поразился Норманн. – Так его разбойники носят в рукаве и метают в честных людей.
– На! – Иосиф протянул двухкилограммовый каменный шар. – Метни в меня без замаха! Ты мне даже кожу на лице не рассечешь!
Парень растерялся: и правда нечего возразить. Другое дело въехать по черепушке грузиком на конце метрового хлыста, да еще с хорошим замахом да с оттяжкой. С таким оружием на лесной тропинке и волк не страшен.
– В умелых руках кистенем медведю глаза выбивают, – с улыбкой сказал Иосиф, он был явно доволен произведенным эффектом.
– А как же разбойники? – проблеял Норманн.
– И разбойники кистенем ловко орудуют, – нравоучительно сказал Серафим. – Он замахнулся, ты выставил руку. Ремешок вокруг твоей руки обвился, рывок на себя – и нож в бок.
– Только так редко поступают, – добавил Иосиф. – Так же захватывают вторую руку, вяжут да продают иноверцам.
– Так что сиди и не высовывайся, тебе не помогут ни пулемет, ни пушка – все одно быть рабом, – заключил Серафим.
– Погодите, а как вы охотитесь на кабанов? Их же здесь много, а такие камешки, – Норманн кивнул на блестящий шар, – кабана не остановят.
Тут уже засмеялись оба охотника.
– Пошли покажем ловчую сеть, кабана забить – самая простая охота.
Только сейчас Норманн заметил, что остальные обитатели таинственного хутора уже разошлись. Вышел и он следом за охотниками. На стене дома висела толстая грузовая сеть примерно метра три на три.
– Смотри! – Серафим расстелил на траве сеть. – У кабана ноги короткие, он копытца по земле волочет. Брось ее на тропе, зверь до середины не дойдет, упадет и запутается.
Норманн вынужден был согласиться, действительно просто и надежно. Велик труд подойти и вогнать в грудь длинный нож, а мяса одному человеку на полгода хватит. Охотники принялись развешивать ловчую сеть на стене дома, а у Руслана в голове вертелась непонятка. Что-то его зацепило, в глаза явно бросалась откровенная несуразица. Но что? Как-то одна из девушек сделала ему едкое замечание: «У тебя в голове не может быть мыслей, потому что там нет мозгов».
– А татары сюда не заходят? – поинтересовался Норманн у охотников.
– Что им здесь делать? – Оба откровенно удивились глупому вопросу. – У них дружба с Москвой да Рязанью.
– Скажете, дружба, грабят они Москву, – не согласился юноша.
– Бывает и грабят, да и московские на их землях шалят, – пожал плечами Серафим. – Вон Иосиф с ушкуйниками не раз в набег ходил.
– А кто такие ушкуйники?
– Те же возчики, только у тех сани да возы, а ушкуйники на своих лодках, что ушкуями зовут, – ответил Иосиф.
– Ты, парень, выбрось дурь из головы, – строго заметил Серафим. – Если пойдешь в вольные корабелы, тебя сразу убьют.
– Почему это убьют, да еще сразу. Я тоже кое-что умею, – возразил Норманн.
– Умеешь, да только для своей прошлой жизни. Впрочем, спустись к реке и посмотри на ушкуй. Сумеешь такой сделать, набирай корабельную рать да иди в ушкуйники.
– И в чем разница?
– Вот и ответ твоему неумению, – рассудительно заметил Серафим. – Хозяин ушкуя топором в сече не машет. Ратников привез-увез да самую большую долю взял.
Норманн наконец сформулировал откровенную нелепицу в поведении этих людей и заспешил в дом. За столом сидели Елизавета Карловна и Жанна Владимировна. Женщины о чем-то разговаривали и недовольно посмотрели на вошедшего парня.
– Чего тебе еще не хватает? – спросила хозяйка дома.
– Почему здесь все говорят на современном для меня русском языке? – задиристо спросил Норманн.
– На каком языке прикажете говорить? – ехидно парировала Жанна Владимировна. – Можем побеседовать на других языках.
– Ты говоришь на французском или немецком? – добавила Елизавета Карловна.
– Русские здесь толпами ходят туда-сюда, так? – столь же ехидно парировал Норманн. – Из всех хуторян тут только одна русская.
– Хорошо, – примирительно ответила Елизавета Карловна. – У нас есть важная причина поставить твой родной язык на первое место.
Женщина встала, зашла юноше за спину, раздался тихий щелчок и послышался радостный диалог привычной рекламы, когда скучающим бабулькам втолковывают необходимость немедленно купить чудо-средство, одинаково помогающее от поноса, радикулита и близорукости.
– Розыгрыш, да? – улыбнулся Норманн. – Хорош четырнадцатый век!
– Нет, не розыгрыш, а объяснение. На всех диапазонах одна станция, которая произвольно блуждает с тысяча девятьсот пятидесятого года до две тысячи двести пятидесятого года.
– Шутите? Откуда электричество? Радио без электричества не работает!
– Сходи к порталу, там, среди деревьев, найдешь не один большой грузовик.
– Что-то я не слышу звуков дизель-генератора, – съязвил Норманн.
– Глупо, молодой человек, – недовольно поджала губы Елизавета Карловна. – Генератор автомобиля и ветряное колесо вот и вся наша электростанция.
– Я не понимаю смысла в пустяшном прослушивании музыки или ненужных новостей.
– Включите радио в своей «Ниве», через день поймете.
– А сразу ответить? – взорвался Норманн. – Зачем мне ваши загадки!
– Если настаиваете, – примирительно ответила Елизавета Карловна. – Новости все время меняются.
– Как это меняются? – не понял парень.
– А вот так! После первой половины четырнадцатого века получается плавающая история. И основные события скачут.
– Как это скачут?
– Я не знаток вашей истории, у нас османы то берут Вену, то не берут. Бывает, что доходят до Лондона. Поэтому постоянно слушаем это ваше русское радио.
– В России хватает накладок, – добавила Жанна Владимировна. – У вас столица то в Петербурге, то в Нижнем Новгороде. Один раз была даже в Варшаве.
– Вот что, – решительно сказала Елизавета Карловна, – идите к реке. Там, рядом с ушкуем, остановились итальянцы со слугами, общение с ними вам поможет многое понять.
– Они живут у реки? – уточнил Норманн.
– Они прошли портал за сутки до вас, нам не поверили и отправились своей дорогой. Флаг в руки, – равнодушно закончила Елизавета Карловна.
Руслан вышел из дома, неуверенно потоптался и направился к своему новому жилищу. Он не поверил всему услышанному, впрочем, многое очень просто проверить. Достаточно сходить в ближайшую деревню. В поступках, словах и быте этих людей не просматривалось логики, оставалась какая-то двойственность. Если пулемет и прочее оружие могли занести через портал солдаты, то оконные стекла не могли попасть случайно. Во время разговора он увидел достаточно много нормальных бытовых вещей. Предметы из последней ходки Нины Михайловны говорили о посещении рядовой аптеки. При желании всегда можно легализоваться в чужой стране или найти способ вернуться на родину. Не хотят? Но и здесь нет ничего притягательного.
Выделенный ему дом оказался с пристроенной кузницей, что и послужило причиной удаленного строительства. Норманн обошел свое новое жилище и хозяйственные постройки. Кроме кузницы обнаружил два сарая, конюшню и курятник. В первую очередь перегнал машину к заднему крыльцу. Перенес в дом приготовленные гостинцы и подарки, затем сумку со своими вещами. После некоторого раздумья махнул рукой и забрал абсолютно все, включая инструмент и аккумулятор. Он не хотел загонять машину в один из этих сараев, а строительство гаража потребует времени, досок купить негде и не на что. Легче поставить сруб и покрыть дранкой. Для ворот можно наколоть двухметровые плашки. Он сам никогда этого не делал, мальчишкой в деревне не раз видел, как мужики от безденежья возвращаются к дедовым методам строительства. Топором аккуратно расщепляют бревно вдоль, подбивая в нужных местах клинья. Затем клинья вбивают до упора, подрубая топором лишние расщепы. Таким способом можно изготовить десятиметровую доску толщиной не менее двух сантиметров. Дальше топор и наработанная рука обрабатывают доску до полутора сантиметровой толщины. Конечно, Норманн такими талантами не обладал, но короткую доску сделать сумеет.
Строительство гаража весьма отдаленная перспектива, для начала следует обустроиться в новом жилище. Большая комната, три спальни и кухня. По планировке очень похоже на дом, где произошло знакомство, хотя русская печь была сложена правильно. По основному принципу сильно отличался от традиционной архитектуры Русского Севера. Там строят в два этажа, наверху располагаются спальни, внизу горница. Кухня отгораживается печью и никогда не выносится в другое помещение. Не надо ездить в Кижи, это знают в любой деревне. Другой нелепицей являлись сараи, конюшня и прочее. На севере хозяйственная часть примыкает к дому, составляя единую постройку и позволяя человеку перейти к припасам и скотине непосредственно из жилой части. Через дверь на втором этаже входят на второй этаж пристройки, где традиционно обитает домашняя птица, а житейская мудрость заставляет подвешивать окорока и колбасы под крышей. Сараи и хлев для скотины ставят на летнем выгоне и никогда не делают из досок. Проще и дешевле собрать из жердей. Вывод один: хутор строили сугубо городские жители, незнакомые с традиционным русским бытом.