Как часто наше любимое дитя начинает испытывать на прочность наши нервы! То капризничает, то ласкается и просит прощения, то изо всех сил старается быть хорошим, а потом опять без каких-либо внешних, понятных нам причин упирается, идет на конфликт, провоцирует ссору с родителями. Короче говоря, совершенно произвольно пробует разные модели поведения.
И не помогают наши попытки пойти на компромисс: завалить сложными игрушками, подарить машину, свозить за границу. Обмануть законы природы таким образом невозможно. Растущая личность за пару дней освоит пространство, отведенное под безобразия, и переключится на освоение всего остального пространства. Юноша или девушка ударятся во все тяжкие…
На третьей стадии (по Эриксону) начинается переоценка ценностей, что, разумеется, приводит к новому кризису.
➘ 25
В рамках «инстинкта расширения границ» юноши и девушки экспериментируют с мировоззрением, пробуют себя в различных ролях, примеряют на себя совсем уж несуразные облики. Самое болезненное для подростка – быть «ничем». Уж лучше, несмотря на осуждение общества, быть наркоманом или «скинхедом», потому что в этом случае все-таки получаешь одобрение небольшой группы себе подобных. ➘ 63
Несколькими страницами выше я уже использовал образ «текучести» для характеристики сознания ребенка. Теперь я вынужден углубить аналогию. Как вода заполняет весь объем и ищет, «куда бы пролиться», так и сознание ребенка заполняет все пространство отношений с родителями и близкими, пытаясь найти «лазейку».
«…И начал, как дитя, ощупывать и взвешивать природу.» – писал Максимилиан Волошин.
Этому процессу постижения можно способствовать, но очень опасно пытаться его ускорить или остановить насильно. При таком подходе, как мы говорим в Китеже, труд Учителя становится похожим на труд садовника и не имеет ничего общего с работой каменотеса. Конечно, из желудя все равно не вырастет яблоня, а рябину не «перевоспитать» в вишню. Любая попытка такого рода, даже предпринятая с самыми лучшими намерениями, приведет к несоответствию внутреннему предназначению и, следовательно, к уродству. Но, продолжая аналогию с садовником, будем утверждать: необходимо защищать неокрепшее растение от вредителей, чужих сапог и засухи. Растением же в этом случае является личность ребенка. Ее главное свойство – непрекращающийся рост.
Главное здесь – чувство устойчивости, неслучайности и непрерывности своего «Я». И подтверждения этому растущая личность ищет в оценке окружающих. Как следствие – незащищенность и зависимость от чужого мнения. Вспомните историю Лары, которая в восьмом классе оказалась в «тусовке бритоголовых». Это исказило внутреннюю программу развития личности девочки, едва не разрушив всю ее жизнь. Но я не рассказал историю Лары до конца. Там был еще один фактор – ее родители.
– В третьем классе я училась отлично, в пятом – еще ничего, тихоней была. Сидела, все делала стабильно: доклады, уроки.
Но, как показала жизнь, она тяготилась ролью тихони.
– Тогда же меня засунули в музыкальную школу. А я мечтала рисовать. Я просила, чтоб меня отдали в изостудию. Это было рядом. Я даже сама съездила и узнала условия приема. Но родители заставили заниматься музыкой. Я пианино ненавижу до сих пор. Там было грязно, орала училка по сольфеджо. Семь лет у меня к ней была личная неприязнь. Зачем меня заставляли заниматься музыкой, почему меня вообще никогда не слушали?
Родителям просто было некогда. Да и зачем разговаривать, если взрослые инстинктивно отождествляют свое «Я» с «Я» ребенка. Неизбежный вывод: «Я лучше знаю, что ему нужно в жизни». Спросите почему? Получите невразумительный ответ: «Я так считаю» или «Меня самого так воспитывали».
Перечитайте снова рассказ Лары о том, как, впервые ощутив свободу от родителей за границей, она вообще «слетела с нарезки» и перестала подчиняться. Я не могу осудить девочку. Ее всю жизнь вбивали в рамки, которые были тесны для ее живой самобытной натуры, она инстинктивно отстаивала право на реализацию собственной внутренней программы. Она сражалась за свободу. И не ее вина, что в самый уязвимый период перестройки личности рядом оказались бритоголовые, которые смогли предложить иллюзию защищенности и значимости.
➘ 29
«Не учите меня жить»
25
26
И не помогают наши попытки пойти на компромисс: завалить сложными игрушками, подарить машину, свозить за границу. Обмануть законы природы таким образом невозможно. Растущая личность за пару дней освоит пространство, отведенное под безобразия, и переключится на освоение всего остального пространства. Юноша или девушка ударятся во все тяжкие…
☞ Тот самый безусловный инстинкт, требующий преодолевать запреты и испытывать границы, доходя до крайнего предела, будет всегда выводить их из-под вашего контроля.Некоторые родители думают, что, потакая детям в их желаниях («я хочу»), воспитывают будущих лидеров. Но не бывает лидеров без внутренней стойкости и самодисциплины. Скорее всего, потакание ребенку и попытка действовать только убеждением приведут к пренебрежению границами. А если вы потом решите их все-таки установить, то это будет воспринято как покушение на свободу личности.
На третьей стадии (по Эриксону) начинается переоценка ценностей, что, разумеется, приводит к новому кризису.
➘ 25
В рамках «инстинкта расширения границ» юноши и девушки экспериментируют с мировоззрением, пробуют себя в различных ролях, примеряют на себя совсем уж несуразные облики. Самое болезненное для подростка – быть «ничем». Уж лучше, несмотря на осуждение общества, быть наркоманом или «скинхедом», потому что в этом случае все-таки получаешь одобрение небольшой группы себе подобных. ➘ 63
Несколькими страницами выше я уже использовал образ «текучести» для характеристики сознания ребенка. Теперь я вынужден углубить аналогию. Как вода заполняет весь объем и ищет, «куда бы пролиться», так и сознание ребенка заполняет все пространство отношений с родителями и близкими, пытаясь найти «лазейку».
«…И начал, как дитя, ощупывать и взвешивать природу.» – писал Максимилиан Волошин.
Этому процессу постижения можно способствовать, но очень опасно пытаться его ускорить или остановить насильно. При таком подходе, как мы говорим в Китеже, труд Учителя становится похожим на труд садовника и не имеет ничего общего с работой каменотеса. Конечно, из желудя все равно не вырастет яблоня, а рябину не «перевоспитать» в вишню. Любая попытка такого рода, даже предпринятая с самыми лучшими намерениями, приведет к несоответствию внутреннему предназначению и, следовательно, к уродству. Но, продолжая аналогию с садовником, будем утверждать: необходимо защищать неокрепшее растение от вредителей, чужих сапог и засухи. Растением же в этом случае является личность ребенка. Ее главное свойство – непрекращающийся рост.
Главное здесь – чувство устойчивости, неслучайности и непрерывности своего «Я». И подтверждения этому растущая личность ищет в оценке окружающих. Как следствие – незащищенность и зависимость от чужого мнения. Вспомните историю Лары, которая в восьмом классе оказалась в «тусовке бритоголовых». Это исказило внутреннюю программу развития личности девочки, едва не разрушив всю ее жизнь. Но я не рассказал историю Лары до конца. Там был еще один фактор – ее родители.
– В третьем классе я училась отлично, в пятом – еще ничего, тихоней была. Сидела, все делала стабильно: доклады, уроки.
Но, как показала жизнь, она тяготилась ролью тихони.
– Тогда же меня засунули в музыкальную школу. А я мечтала рисовать. Я просила, чтоб меня отдали в изостудию. Это было рядом. Я даже сама съездила и узнала условия приема. Но родители заставили заниматься музыкой. Я пианино ненавижу до сих пор. Там было грязно, орала училка по сольфеджо. Семь лет у меня к ней была личная неприязнь. Зачем меня заставляли заниматься музыкой, почему меня вообще никогда не слушали?
Родителям просто было некогда. Да и зачем разговаривать, если взрослые инстинктивно отождествляют свое «Я» с «Я» ребенка. Неизбежный вывод: «Я лучше знаю, что ему нужно в жизни». Спросите почему? Получите невразумительный ответ: «Я так считаю» или «Меня самого так воспитывали».
Перечитайте снова рассказ Лары о том, как, впервые ощутив свободу от родителей за границей, она вообще «слетела с нарезки» и перестала подчиняться. Я не могу осудить девочку. Ее всю жизнь вбивали в рамки, которые были тесны для ее живой самобытной натуры, она инстинктивно отстаивала право на реализацию собственной внутренней программы. Она сражалась за свободу. И не ее вина, что в самый уязвимый период перестройки личности рядом оказались бритоголовые, которые смогли предложить иллюзию защищенности и значимости.
➘ 29
«Не учите меня жить»
25
Я – Святославу:
– Ложись спать, а не то отшлепаю.
Он, укладываясь спать, себе под нос, но так, чтоб мама услышала:
– Это он так хотел, но я так не хочу.
Вот и славно. Тут и умение пойти на компромисс, и верность себе.
Дальше – больше. Из года в год Святослав пытается раздвинуть границы дозволенного. По мере того как он взрослеет, растет и сфера, где ему разрешено принимать самостоятельные решения. Он привык, что право на самостоятельность надо подтверждать, а не завоевывать капризами и скандалами.
Вновь и вновь едва появившееся на свет существо отрабатывает урок неподчинения, неприятия чужих установок, преодоления границ. Нас это раздражает. Мы бросаем все силы на то, чтобы привести ребенка к повиновению. Естественно, для его же пользы. Но (честность и искренность!) неужели Создатель просто хотел насолить нам, закладывая в программу поведения малыша страсть к неподчинению?
Рано или поздно развивающая личность выходит из-под нашего контроля. Теперь для нее важнее одобрение сверстников.
Но это не значит, что мы полностью теряем возможность влиять на наших детей. Потеря контакта никогда не бывает полной. Выросшему ребенку все равно нужно ваше одобрение и поддержка, просто он может стесняться это показывать. Если же он столкнется с трудностями, если не складываются отношения в школе, тогда родители снова станут главным убежищем и источником силы. Не обманите надежд растущей личности, иначе потом вы с удивлением узнаете, что он нашел защиту и моральную подпитку в уличной банде или секте.
Вы не можете следить за сыном весь день, но вы можете посвятить ему полчаса вечером для душевной беседы за чаем. Этого хватит, чтобы окинуть взглядом весь прожитый день, выделить главное, оказать поддержку, намекнуть на ошибки и даже выслушать исповедь. Лишь бы это стало необходимым элементом культуры вашего общения.
И будьте терпеливы! Не давайте прямых оценок, особенно негативных. Ни один нормальный родитель не в состоянии проконтролировать точность и добросовестность исполнения заданного им плана. Поэтому война заданного по приказу плана с внутренним, неосознанным планом самореализации девушки или юноши будет все равно проиграна родителями. Последствия этой войны также очевидны – неврозы, равнодушие, затаенная злоба, инфантилизм и черт его знает, что еще.
Когда ко мне на беседу приходят родители и начинают нашу встречу с рассказа о проблемах дочери или сына, то оказывается, что они чаще всего рассказывают о своих собственных проблемах. В детях, как в зеркале, отражаются все перипетии семейной жизни родителей. В таком случае лечить надо прежде всего самих взрослых.
➘ 26
– Ложись спать, а не то отшлепаю.
Он, укладываясь спать, себе под нос, но так, чтоб мама услышала:
– Это он так хотел, но я так не хочу.
Вот и славно. Тут и умение пойти на компромисс, и верность себе.
Дальше – больше. Из года в год Святослав пытается раздвинуть границы дозволенного. По мере того как он взрослеет, растет и сфера, где ему разрешено принимать самостоятельные решения. Он привык, что право на самостоятельность надо подтверждать, а не завоевывать капризами и скандалами.
Вновь и вновь едва появившееся на свет существо отрабатывает урок неподчинения, неприятия чужих установок, преодоления границ. Нас это раздражает. Мы бросаем все силы на то, чтобы привести ребенка к повиновению. Естественно, для его же пользы. Но (честность и искренность!) неужели Создатель просто хотел насолить нам, закладывая в программу поведения малыша страсть к неподчинению?
Рано или поздно развивающая личность выходит из-под нашего контроля. Теперь для нее важнее одобрение сверстников.
Но это не значит, что мы полностью теряем возможность влиять на наших детей. Потеря контакта никогда не бывает полной. Выросшему ребенку все равно нужно ваше одобрение и поддержка, просто он может стесняться это показывать. Если же он столкнется с трудностями, если не складываются отношения в школе, тогда родители снова станут главным убежищем и источником силы. Не обманите надежд растущей личности, иначе потом вы с удивлением узнаете, что он нашел защиту и моральную подпитку в уличной банде или секте.
Вы не можете следить за сыном весь день, но вы можете посвятить ему полчаса вечером для душевной беседы за чаем. Этого хватит, чтобы окинуть взглядом весь прожитый день, выделить главное, оказать поддержку, намекнуть на ошибки и даже выслушать исповедь. Лишь бы это стало необходимым элементом культуры вашего общения.
И будьте терпеливы! Не давайте прямых оценок, особенно негативных. Ни один нормальный родитель не в состоянии проконтролировать точность и добросовестность исполнения заданного им плана. Поэтому война заданного по приказу плана с внутренним, неосознанным планом самореализации девушки или юноши будет все равно проиграна родителями. Последствия этой войны также очевидны – неврозы, равнодушие, затаенная злоба, инфантилизм и черт его знает, что еще.
Когда ко мне на беседу приходят родители и начинают нашу встречу с рассказа о проблемах дочери или сына, то оказывается, что они чаще всего рассказывают о своих собственных проблемах. В детях, как в зеркале, отражаются все перипетии семейной жизни родителей. В таком случае лечить надо прежде всего самих взрослых.
➘ 26
26
Случай из жизни
Запись одной из бесед, в которой участвовали отец – руководитель фирмы, сын, в 16 лет пораженный микробом инфантилизма, и наш психолог Марина.
Отец, с плохо скрытой горечью:
– Он у меня хороший, с компьютером мне помогает, но ничего до конца не доделывает.
Сын здесь же возится с его переносным компьютером, пытаясь запустить какую-то нужную отцу программу. Марина:
– А какие еще проблемы вас тревожат? Сын:
– Пап, давай, пока вы тут говорите, я покатаюсь на твоей машине.
Отец:
– Разобьешь. Марине
– Он все ломает. Ничего ему не интересно. Я его в пять лет на теннис сам отвел, каждый день в семь поднимал на тренировки, а он бросил. У него уже тогда воли не было.
Марина:
– А вы пытались ее воспитывать? Отец, раздраженно:
– Да мне некогда было: я деньги зарабатывал. Его мать избаловала. Я говорю: «Иди на теннис», а она: «Пусть поспит подольше». Выгнали с тенниса. Я его потом в баскетбол записал, он, правда, не хотел, но я настоял. Но он ничего до конца не доводит. Бросил. А потом, когда мы развелись, он с матерью остался, так и вообще учиться перестал. Таблетки там всякие глотать начал, у них весь класс наркоманы. Сыну, с безнадежным сочувствием
– Что, сынок, совсем избаловала тебя мамка? Слабаком сделала!
Сыну
– Кстати, почему так по-идиотски причесался?
Сын, весело насвистывая, осваивает папин компьютер. Он не похож на наркомана, он похож на почтительного сына. Но если папа одет в строгий костюм, то на сыне драные джинсы. У отца кудрявые, зачесанные назад волосы, – сын зачесывает волосы на лоб, да еще и «прилизывает «их лаком. На отце – ни перстней, ни браслетов. У сына – уши, нос и даже язык украшены серьгами.
Отец:
– Я не понимаю, что ему нужно. Я его на свою фирму устроил, деньги ему даю, правда, только на дело. Говорить с ним пытаюсь, нормальным истинам учить, а он ничего знать не хочет.
Сын:
– Все, пап, я наладил твой компьютер, можешь работать. Отец:
– Спасибо. Марине
– Из него уже, конечно, ничего не получится, так пусть у вас в Китеже хоть какое-то время поживет…
А теперь представьте себя на месте сына. Пусть даже со свободным доступом к машине и компьютеру. Почувствуйте, как отец своими постоянными замечаниями и наставлениями практически лишил парня свободного пространства сознания. Юная личность должна или добровольно превратить себя в робота, или вести постоянный внутренний спор с отцом.
Например: «Я не все бросаю, я бросил теннис, потому что меня туда запихнули насильно. Я хотел заниматься каратэ, а ты меня записал на баскетбол. Я стал пробовать легкие наркотики, потому что меня съедала тоска и страх после твоего ухода из семьи». Короче говоря, сын много чего мог бы ответить отцу. Но взрослый просто не услышит, так как не допускает, что такое возможно. Он и Марину-то, сказать по правде, не очень слушал, когда она ему высказала некоторые из этих соображений.
Запись одной из бесед, в которой участвовали отец – руководитель фирмы, сын, в 16 лет пораженный микробом инфантилизма, и наш психолог Марина.
Отец, с плохо скрытой горечью:
– Он у меня хороший, с компьютером мне помогает, но ничего до конца не доделывает.
Сын здесь же возится с его переносным компьютером, пытаясь запустить какую-то нужную отцу программу. Марина:
– А какие еще проблемы вас тревожат? Сын:
– Пап, давай, пока вы тут говорите, я покатаюсь на твоей машине.
Отец:
– Разобьешь. Марине
– Он все ломает. Ничего ему не интересно. Я его в пять лет на теннис сам отвел, каждый день в семь поднимал на тренировки, а он бросил. У него уже тогда воли не было.
Марина:
– А вы пытались ее воспитывать? Отец, раздраженно:
– Да мне некогда было: я деньги зарабатывал. Его мать избаловала. Я говорю: «Иди на теннис», а она: «Пусть поспит подольше». Выгнали с тенниса. Я его потом в баскетбол записал, он, правда, не хотел, но я настоял. Но он ничего до конца не доводит. Бросил. А потом, когда мы развелись, он с матерью остался, так и вообще учиться перестал. Таблетки там всякие глотать начал, у них весь класс наркоманы. Сыну, с безнадежным сочувствием
– Что, сынок, совсем избаловала тебя мамка? Слабаком сделала!
Сыну
– Кстати, почему так по-идиотски причесался?
Сын, весело насвистывая, осваивает папин компьютер. Он не похож на наркомана, он похож на почтительного сына. Но если папа одет в строгий костюм, то на сыне драные джинсы. У отца кудрявые, зачесанные назад волосы, – сын зачесывает волосы на лоб, да еще и «прилизывает «их лаком. На отце – ни перстней, ни браслетов. У сына – уши, нос и даже язык украшены серьгами.
Отец:
– Я не понимаю, что ему нужно. Я его на свою фирму устроил, деньги ему даю, правда, только на дело. Говорить с ним пытаюсь, нормальным истинам учить, а он ничего знать не хочет.
Сын:
– Все, пап, я наладил твой компьютер, можешь работать. Отец:
– Спасибо. Марине
– Из него уже, конечно, ничего не получится, так пусть у вас в Китеже хоть какое-то время поживет…
А теперь представьте себя на месте сына. Пусть даже со свободным доступом к машине и компьютеру. Почувствуйте, как отец своими постоянными замечаниями и наставлениями практически лишил парня свободного пространства сознания. Юная личность должна или добровольно превратить себя в робота, или вести постоянный внутренний спор с отцом.
Например: «Я не все бросаю, я бросил теннис, потому что меня туда запихнули насильно. Я хотел заниматься каратэ, а ты меня записал на баскетбол. Я стал пробовать легкие наркотики, потому что меня съедала тоска и страх после твоего ухода из семьи». Короче говоря, сын много чего мог бы ответить отцу. Но взрослый просто не услышит, так как не допускает, что такое возможно. Он и Марину-то, сказать по правде, не очень слушал, когда она ему высказала некоторые из этих соображений.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента