Миллер потихонечку собрал впечатляющую коллекцию порножурналов и видеокассет. Об этой коллекции не знал никто, кроме него самого и его тогдашней любовницы - хрупкой, белокурой и аккуратной немочки Аннет.
Кроме порно да, пожалуй, севрского фарфорового сервиза, Миллер так ничего и не приобрел в Германии. Второй точно такой же сервиз он подарил Аннет - первой и последней женщине, которую, кажется, искренне любил. Сервиз стал для него чем-то вроде талисмана, особенно после тяжелой истории с его немецкой любовницей. Забеременев от Александра Фридриховича, она умерла во время родов. Ребенок умер, так и не успев появиться на свет.
Узнав об этом, подполковник-миллионер озлобился еще больше. Только фарфоровый сервиз порой напоминал ему о неудавшейся семье. Иногда Миллер становился сентиментальным, пил чай из тонкой фарфоровой чашечки и вспоминал покойную Аннет. Но это было крайне редко и только наедине с самим собой людей, окружавших его, подполковник презирал, всех, кроме одного - Толика Серебрянского. Этого человека Миллер уважал и даже немного побаивался.
Офицер Серебрянский, кареглазый и горбоносый, крайне осторожный человек, однажды удивил Миллера своими рассказами о том, как ему приятно потрошить трупы - он был военврачом. Миллер, не желающий заводить приятельские отношения с кем бы то ни было, сразу распознав в Серебрянском жестокого, хладнокровного маньяка-садиста, тем не менее сблизился с ним. Такие люди встречались ему нечасто.
Оба офицера не пили спиртного и на дух не переносили табачного дыма, что также привлекало их друг к другу.
"Да, нужный человечек, - думал Миллер, слушая леденящие кровь циничные признания военврача-маньяка, - если когда-нибудь встретимся, он мне может пригодиться".
Но зачем пригодиться, для чего? Пока что было неизвестно. Кроме того, у Миллера сейчас были заботы и поважнее - деньги, деньги и еще раз деньги. Подполковник накопил к этому времени уже очень солидную сумму. И потому, вернувшись после вывода войск в Союз, уйдя в отставку и став, таким образом, частным лицом, он ощущал себя куда лучше, чем иные генералы Генерального штаба.
Вскоре господин Миллер перебрался в Москву, к своей давнишней любовнице Люсе, бывшей продавщице "Военторга" (женитьба на ней гарантировала столичную прописку), и, открыв собственную фирму, деятельно занялся бизнесом: доллары и марки, привезенные из Германии, следовало приумножить. Фирма покупала в ФРГ пользованные ксероксы, доводила их до ума, после чего продавала как новые. Затем появилась еще одна фирма, покупавшая и продававшая все: от туалетной бумаги и просроченных консервов до металлопроката и технологических разработок. Затем появилась еще одна фирма, затем еще одна...
И, как следствие, спустя каких-то полгода в офис к Александру Фридриховичу завалилось несколько мрачных бритоголовых уродов, тех, которых на первой волне кооперативного движения называли модным заграничным словом "рэкетиры". Правда, в начале девяностых в Москве на смену этому термину пришел другой - немного угрюмое, зловещее, но такое родное и привычное для русского уха слово "бандит".
"Какая у тебя "крыша"? - последовало сразу после пренебрежительного "здрасьте".
- Трудно так сразу сказать, - весело ответствовал отставной офицер, прекрасно понимая, что подразумевают вымогатели, - но думаю, что это бетонные перекрытия, толь, шифер...
Диалог продолжался недолго, и спустя пять минут незваные гости были спущены с лестницы:
Александр Фридрихович, бывший в свое время кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе, всегда отличался завидными физическими статями.
Удивительно, но именно этот момент стал в послеармейской жизни Миллера переломным! К тому же, как выяснилось, подобным "наездам" подверглись едва ли не все компаньоны по бизнесу, и подавляющее большинство из них согласились идти под бандитскую "крышу". Грамотно просчитав постсоветскую ситуацию в Москве, да и вообще в России, бывший подполковник Советской Армии понял, что являлось на тот момент наибольшим дефицитом: безопасность.
Богачи-скороспелки, все эти бывшие комсомольские секретари, официанты, снабженцы, кладовщики, партработники да недоучившиеся студенты, обалдевшие от быстрых и легких денег, имели, казалось, все, кроме одного: ощущения собственной защищенности. Милиция, суды, прокуратура - все это в условиях дикого рынка продавалось и покупалось.
В России почти не осталось структур, что могли бы противостоять оргпреступным группировкам. Рынок услуг по защите жизни и собственности оказался незаполненным, Александр Фридрихович осознал это одним из первых. А осознав, решил действовать, пока его не опередили.
Торгово-закупочный бизнес, бэушные ксероксы, продаваемые под видом новых, мелкие биржевые махинации - все это было забыто. Дела сворачивались, вырученные деньги копились в несгораемых шкафах в подвале на подмосковной даче Миллера. Александр Фридрихович, вспомнив изречение товарища Сталина, что "кадры решают все", налаживал принципиально новое дело - рекрутировал под свои знамена будущих сотрудников собственной охранной фирмы.
Вот тут-то и пригодились несомненные организаторские способности отставного офицера и старые армейские связи: Миллер собрал костяк будущей структуры в течение каких-нибудь трех месяцев. А выбирать было из кого: недавние командиры разведрот и десантно-штурмовых батальонов, прошедшие Афганистан, Карабах и Приднестровье, профессиональные убийцы из спецназа ГРУ, высококлассные аналитики и прогнозисты Генерального штаба, отправленные на "гражданку" специалисты военных НИИ...
Просматривая документы кандидатов в охранную структуру, всегда спокойный Миллер не мог удержаться от улыбки самодовольства: конверсия и сокращение армии сулили замечательные перспективы в деле подбора кадров.
После регистрации устава и оформления соответствующих лицензий вновь созданная структура, получившая подкупающее название "Центр социальной помощи офицерам "Защитник", начала действовать.
Однако очень скоро Александр Фридрихович осознал справедливость старой как мир истины: "Против лома нет приема - окромя другого лома". Охранная фирма Миллера предлагала бизнесменам "комплексные услуги по обеспечению безопасности бизнеса, жизни и здоровья", то есть те же услуги, которые навязывали бизнесменам лысые татуированные "крышники".
Подавляющее большинство "бобров", то есть бизнесменов, давно уже были разобраны многочисленными оргпреступными группировками российской столицы, а те, что по недосмотру еще оставались самостоятельными, не очень-то спешили доверить свой бизнес, свои жизни и свое здоровье пусть и бывшим офицерам элитных частей, но все-таки людям посторонним. А коли так, навязывать "комплексные охранные услуги" приходилось силой и хитростью.
Кроме порно да, пожалуй, севрского фарфорового сервиза, Миллер так ничего и не приобрел в Германии. Второй точно такой же сервиз он подарил Аннет - первой и последней женщине, которую, кажется, искренне любил. Сервиз стал для него чем-то вроде талисмана, особенно после тяжелой истории с его немецкой любовницей. Забеременев от Александра Фридриховича, она умерла во время родов. Ребенок умер, так и не успев появиться на свет.
Узнав об этом, подполковник-миллионер озлобился еще больше. Только фарфоровый сервиз порой напоминал ему о неудавшейся семье. Иногда Миллер становился сентиментальным, пил чай из тонкой фарфоровой чашечки и вспоминал покойную Аннет. Но это было крайне редко и только наедине с самим собой людей, окружавших его, подполковник презирал, всех, кроме одного - Толика Серебрянского. Этого человека Миллер уважал и даже немного побаивался.
Офицер Серебрянский, кареглазый и горбоносый, крайне осторожный человек, однажды удивил Миллера своими рассказами о том, как ему приятно потрошить трупы - он был военврачом. Миллер, не желающий заводить приятельские отношения с кем бы то ни было, сразу распознав в Серебрянском жестокого, хладнокровного маньяка-садиста, тем не менее сблизился с ним. Такие люди встречались ему нечасто.
Оба офицера не пили спиртного и на дух не переносили табачного дыма, что также привлекало их друг к другу.
"Да, нужный человечек, - думал Миллер, слушая леденящие кровь циничные признания военврача-маньяка, - если когда-нибудь встретимся, он мне может пригодиться".
Но зачем пригодиться, для чего? Пока что было неизвестно. Кроме того, у Миллера сейчас были заботы и поважнее - деньги, деньги и еще раз деньги. Подполковник накопил к этому времени уже очень солидную сумму. И потому, вернувшись после вывода войск в Союз, уйдя в отставку и став, таким образом, частным лицом, он ощущал себя куда лучше, чем иные генералы Генерального штаба.
Вскоре господин Миллер перебрался в Москву, к своей давнишней любовнице Люсе, бывшей продавщице "Военторга" (женитьба на ней гарантировала столичную прописку), и, открыв собственную фирму, деятельно занялся бизнесом: доллары и марки, привезенные из Германии, следовало приумножить. Фирма покупала в ФРГ пользованные ксероксы, доводила их до ума, после чего продавала как новые. Затем появилась еще одна фирма, покупавшая и продававшая все: от туалетной бумаги и просроченных консервов до металлопроката и технологических разработок. Затем появилась еще одна фирма, затем еще одна...
И, как следствие, спустя каких-то полгода в офис к Александру Фридриховичу завалилось несколько мрачных бритоголовых уродов, тех, которых на первой волне кооперативного движения называли модным заграничным словом "рэкетиры". Правда, в начале девяностых в Москве на смену этому термину пришел другой - немного угрюмое, зловещее, но такое родное и привычное для русского уха слово "бандит".
"Какая у тебя "крыша"? - последовало сразу после пренебрежительного "здрасьте".
- Трудно так сразу сказать, - весело ответствовал отставной офицер, прекрасно понимая, что подразумевают вымогатели, - но думаю, что это бетонные перекрытия, толь, шифер...
Диалог продолжался недолго, и спустя пять минут незваные гости были спущены с лестницы:
Александр Фридрихович, бывший в свое время кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе, всегда отличался завидными физическими статями.
Удивительно, но именно этот момент стал в послеармейской жизни Миллера переломным! К тому же, как выяснилось, подобным "наездам" подверглись едва ли не все компаньоны по бизнесу, и подавляющее большинство из них согласились идти под бандитскую "крышу". Грамотно просчитав постсоветскую ситуацию в Москве, да и вообще в России, бывший подполковник Советской Армии понял, что являлось на тот момент наибольшим дефицитом: безопасность.
Богачи-скороспелки, все эти бывшие комсомольские секретари, официанты, снабженцы, кладовщики, партработники да недоучившиеся студенты, обалдевшие от быстрых и легких денег, имели, казалось, все, кроме одного: ощущения собственной защищенности. Милиция, суды, прокуратура - все это в условиях дикого рынка продавалось и покупалось.
В России почти не осталось структур, что могли бы противостоять оргпреступным группировкам. Рынок услуг по защите жизни и собственности оказался незаполненным, Александр Фридрихович осознал это одним из первых. А осознав, решил действовать, пока его не опередили.
Торгово-закупочный бизнес, бэушные ксероксы, продаваемые под видом новых, мелкие биржевые махинации - все это было забыто. Дела сворачивались, вырученные деньги копились в несгораемых шкафах в подвале на подмосковной даче Миллера. Александр Фридрихович, вспомнив изречение товарища Сталина, что "кадры решают все", налаживал принципиально новое дело - рекрутировал под свои знамена будущих сотрудников собственной охранной фирмы.
Вот тут-то и пригодились несомненные организаторские способности отставного офицера и старые армейские связи: Миллер собрал костяк будущей структуры в течение каких-нибудь трех месяцев. А выбирать было из кого: недавние командиры разведрот и десантно-штурмовых батальонов, прошедшие Афганистан, Карабах и Приднестровье, профессиональные убийцы из спецназа ГРУ, высококлассные аналитики и прогнозисты Генерального штаба, отправленные на "гражданку" специалисты военных НИИ...
Просматривая документы кандидатов в охранную структуру, всегда спокойный Миллер не мог удержаться от улыбки самодовольства: конверсия и сокращение армии сулили замечательные перспективы в деле подбора кадров.
После регистрации устава и оформления соответствующих лицензий вновь созданная структура, получившая подкупающее название "Центр социальной помощи офицерам "Защитник", начала действовать.
Однако очень скоро Александр Фридрихович осознал справедливость старой как мир истины: "Против лома нет приема - окромя другого лома". Охранная фирма Миллера предлагала бизнесменам "комплексные услуги по обеспечению безопасности бизнеса, жизни и здоровья", то есть те же услуги, которые навязывали бизнесменам лысые татуированные "крышники".
Подавляющее большинство "бобров", то есть бизнесменов, давно уже были разобраны многочисленными оргпреступными группировками российской столицы, а те, что по недосмотру еще оставались самостоятельными, не очень-то спешили доверить свой бизнес, свои жизни и свое здоровье пусть и бывшим офицерам элитных частей, но все-таки людям посторонним. А коли так, навязывать "комплексные охранные услуги" приходилось силой и хитростью.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента