Доценко Виктор. Террор Бешеного

   — Может, сходить и помочь охране? — предложил он.
   — Не стоит: ребята опытные — разберутся. В этот момент к ним заглянула одна из девушек и испуганно выпалила:
   — Миленочка, там трое бугаев на Михаила налетели!
   — А где остальные охранники? — сердито спросила она.
   — Наверное, вышли куда-то…
   Не слушая далее, Константин натянул на себя брюки, надел на босу ногу туфли и бросился на шум.
   Он подоспел вовремя: бритоголовый крепко обхватил охранника Мишу сзади, а его дружок — плотный парень — охаживал его корпус кулаками, ко всему прочему худой выхватил нож с явным намерением пустить его в ход. Чисто машинально Костик отметил и рваный шрам на его щеке, и то, что одна его рука как-то странно болталась плетью.
   Не мешкая ни секунды, Константин подлетел к нему и резко пнул его в локоть. Худосочный взвыл от боли и выронил нож. И вторая его рука тоже повисла плетью. Не обращая на него внимания, Константин подскочил к тому, что удерживал охранника сзади, и нанес ему ощутимый удар по обоим ушам. Этому приему его научил Савелий, заметив, что нет ни одного человека, который смог бы спокойно вынести эту боль. Удар был таким сильным, что бритоголовому показалось, у него лопнули барабанные перепонки и глаза выскочили из орбит. ; — Освободившись из объятий, охранник отбил очередной удар крепыша и съездил ему локтем в лицо. Тот коротко ойкнул, обхватил лицо руками и хотел вновь броситься на обидчика, но тут заметил, что его ладони покрылись кровью.
   Понимая, что перевес уже не на их стороне, окровавленный здоровячок крикнул:
   — Пацаны, мотаем отсюда! — и первым кинулся к выходу.
   Уговаривать приятелей не было нужды: они и сами поняли, что потерпели полное поражение. Обгоняя друг друга, они сыпанули к спасительным дверям, но худосочный, задержавшись, зло бросил на прощанье:
   — Еще встретимся, паскуда.
   Константин сделал шаг в его сторону, и того словно ветром сдуло: через секунды их светлый джип, взвизгнув шинами, рванулся с места.
   — Почему ты остался один? — недовольно спросила Милена охранника.
   Михаил угрюмо опустил голову, хотел что-то ответить, но не успел: вернулись его коллеги. Заметив разбитую вазу, перевернутый столик и кровь на лице Михаила, они сразу все поняли и стали виновато и молчаливо переминаться с ноги на ногу.
   — И где же вы были, друзья-приятели? — со злой усмешкой поинтересовалась Милена.
   — За сигаретами вышли, хозяйка, — ответил один.
   — И всего-то на пять минут, — оправдываясь, добавил второй.
   — А пока вы гуляли, Мишку едва ножом не пырнули! Вот этим! — Она хотела поднять его с пола, но ее остановил Константин:
   — Не трогай!
   — Поняла, — догадалась Милена. — Его благодарите: все могло очень печально кончиться! Вы что, не могли взять сигарет у наших соседей?
   — Вы же знаете, какие у них наценки, — тихо проговорил один из них. — Никакой зарплаты не хватит.
   — Значит, запасайтесь по дороге на работу. Это же не шутки, черт возьми!
   — Милена всерьез рассердилась.
   — Простите нас, хозяйка! Больше такое не повторится! — попросил за всех Михаил, вытирая платком с лица кровь.
   — Надеюсь. Пошли, Барсик! — Она повернулась и пошла в комнату отдыха.
   Константин было двинулся за ней, но Михаил придержал его за руку.
   — Спасибо тебе, Костик! — искренне поблагодарил он. — Если бы не ты… — Он покачал головой.
   — Да чего там, — неожиданно смутился Константин. — Рад был помочь! Полиэтиленовый пакет найдется?
   — Для чего?
   — Завернуть нож.
   Когда он вошел в комнату отдыха, Милена с восхищением воскликнула:
   — Как здорово ты с ними разобрался! — потом тихо добавила: — Я так испугалась за тебя, милый.
   — Пустяки! — отмахнулся Константин, а потом добавил: — Честно говоря, я тоже напугался. — Он положил на стол пакет с ножом, обнял ее и прижал к себе.
   — Погоди, Барсик, я не успела привести себя в порядок.
   Милена чмокнула его в щеку, после чего направилась в ванную комнату, скинула с себя розовое платье от Версаче, растерла кожу телесным шампунем и с огромным удовольствием подставила свое красивое тело под нежные струйки теплой воды.
   Пока она приводила себя в форму, Константин заснул. Милена медленно подошла к нему. Мерно гудел климат-контроль: температура в комнате была очень комфортной. Присев рядом со «своим Барсиком» и поставив на пол шампанское, бокалы, коробку конфет, Милена несколько минут смотрела на его красивое лицо, по которому изредка пробегала легкая тень.
   Осторожно, стараясь не разбудить, она взялась за край простыни, и вскоре шелковая ткань, соскользнув с его сильного тела, обнажила его достоинство, представшее перед ней во всей своей первозданной красоте. Насладившись зрелищем этой мужской красоты, Милена, неожиданно для себя самой, почувствовала легкое возбуждение и левой рукой машинально принялась ласкать свою девочку. Достигнув апогея, Милена потянулась другой рукой к его мирно лежащей плоти, и ее пальчики, едва прикасаясь, пробежались по ней, словно по клавиатуре. Несмотря на легкость прикосновений, его плоть чуть вздрогнула, замерла на мгновение, будто прислушиваясь к новому ощущению, и постепенно начала твердеть и набираться сил.
   Дыхание Милены все учащалось и учащалось, розовые сосочки на упругой красивой груди набухли и нетерпеливо подрагивали, словно удивляясь, что их никто не ласкает. Константин все еще безмятежно спал, хотя его плоть, вздыбившаяся во всей своей красе, притягивала к себе взгляд девушки. Не в силах более сдерживать охватившую ее страсть, Милена приподняла свою девочку над манящей плотью Константина и принялась медленно всасывать ее в свои горящие недра…
   Неизвестно, сколько раз каждый из них взлетал в эту ночь в поднебесье, достигая пика своего желания, да и кто считает. В краткие перерывы между любовными схватками они поглощали шампанское и разговаривали о каких-то пустяках. Милена специально умалчивала о беде, случившейся с ее подругой. Ей хотелось, чтобы мозг Константина как можно дольше пребывал в покое, а его нервы пришли в норму. Где-то около четырех часов утра они погрузились в царство Морфея и проснулись в восемь от трезвона будильника, предусмотрительно поставленного Миленой.
   После обычных утренних процедур они плотно позавтракали (Милена все заказала в уютном ресторанчике, расположенном в этом же здании), и только потом Милена спросила:
   — Ну, как ты, Барсик?
   — Просто отлично! — искренне ответил он. — Хоть сейчас в открытый бой!
   — Вот и хорошо, милый. Тебе сейчас очень понадобятся не только физические и нравственные силы, но и полное напряжение твоей умнейшей головушки.
   — Начало весьма обнадеживающее, — с улыбкой произнес Константин и все же напрягся: достаточно изучив Милену, он сразу понял, что что-то случилось. — Я в полном твоем распоряжении! Куда бежать? Кого искать?
   — Ты попал в точку! — Ее голос был печально-тревожным. — Похищен годовалый сын моей подруги. . -
   — Когда?
   — Несколько дней назад.
   — А тебе когда стало известно?
   — Поздно вечером: ты уже спал.
   — И ты только сейчас мне сообщаешь это? — недовольно буркнул Константин.
   — Хотела, чтобы ты немного пришел в себя.
   — Щадила, значит? — Он резко встал со стула и начал ходить по комнате.
   — Так ты берешься за это дело?
   — А ты как думаешь?
   — Подробности нужны?
   — Только от первоисточника. Поехали! — Тут у него промелькнуло, что сейчас ему очень не хватает Савелия. Как не вовремя он отбыл в Нью-Йорк…
   Константину и в голову не могло прийти, что его старший друг и учитель не только еще не вылетел из Москвы, а над его головой нависла реальная грозная опасность — ив тот момент, когда Константин предавался плотским утехам, Савелий с огромным трудом избежал этой опасности, но сам нуждался в экстренной помощи…
   Пути Господни неисповедимы!
   Всевышний, спаси и сохрани Савелия от всех невзгод и несчастий! Ведь и сам ты столько выстрадал!..

Охота на Бешеного открыта

   Когда Савелий открыл глаза, то с огромным изумлением обнаружил, что вместо салона воздушного лайнера, который должен был нести его к любимой Розочке и вроде бы даже нес, он находится в каком-то незнакомом месте. Несколько минут он пытался вспомнить, каким образом очутился здесь. Последние недели были столь перенасыщены и физически, и психологически, что произошел своеобразный «перегрев всей системы жизнеобеспечения» и организм, даже такой могучий, как у Савелия, дал сбой.
   Постепенно ему удалось восстановить события последних дней. Вспомнил и свой странный сон, в котором видел Розочку с младенцем на руках, восстановил в памяти и телефонный разговор с Розочкой, и то, как он, после разговора с ней, бросился оформлять визу в Америку и покупать билет в Нью-Йорк. Видимо, его мозг был столь перегружен, а желание увидеть Розочку столь велико, что кажущееся он выдал за происходящее. Но почему его мозг так реально зафиксировал его полет к Розочке? Не настолько же он сдвинулся, чтобы не суметь отличить реальное от воображаемого?
   Заметив рядом с диваном-кроватью аккуратно сложенную одежду, Савелий машинально сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда заграничный паспорт с американской визой и билет в Нью-Йорк. С удовлетворением отметил, что билет с открытой датой вылета, а месячная виза действительна со дня момента прибытия в Америку.
   Выходит, все происходило в действительности, но почему же тогда у него впечатление, что он уже вылетал в Нью-Йорк? Если он вылетел, то почему в паспорте нет печати паспортного контроля в Шереметьево? Если вылетал не в Америку, то куда? И если вылетал, то почему вернулся? Что заставило отложить поездку к Розочке? Как и почему он оказался здесь, в незнакомом месте? Какое сейчас число? Какой месяц? Год? У него было такое странное ощущение, что его память кем-то изрядно подчищена: Но кем? И для чего?
   Пока Савелий пытается восстановить свою память, вернемся на некоторое время назад…
   Начальник оперативного Управления спецсвязи ФСБ полковник Осташков доложил генералу Богомолову, что кто-то из сотрудников несанкционированно «ныряет» в закрытую базу данных, код к которой имеется у очень ограниченного числа лиц. После некоторых размышлений Константин Иванович приказал ему не поднимать шумиху, а попытаться незаметно подловить этого «умельца», после чего доложить лично ему. Кроме того, как можно скорее придумать схему, по которой можно будет четко выяснить, что стоит за этим: простодушное любопытство или зловещий умысел и работа на противника. Также определить, давно ли этот «умелец» пользуется данной закрытой базой. Проследить его каналы связи, выяснить, на кого он работает, и только потом они вместе примут решение, что с ним дальше делать: перевербовать, заставить работать двойным агентом, тайно использовать для дезинформации или просто убрать.
   Полковник Осташков был крепкого телосложения, под два метра ростом, с небольшой проседью на висках, и походил скорее на боевика, чем на опытного сотрудника оперативно-розыскной работы в компьютерном мире, которым увлекался еще со времени учебы в Военной академии. Не было ни одного сервера, который он не мог бы вскрыть. С его способностями где-нибудь на Западе он давно бы стал мультимиллионером, но он был настоящим патриотом нашей Родины и все свои силы и знания отдавал ей во благо.
   Обнаружив, что некто проник в закрытую базу данных, Вольдемар Максимович в буквальном смысле взбесился от подобной наглости, но потом, тщательно все взвесив, пришел к выводу, что совсем посторонний этого сделать не мог, а значит, особо волноваться пока рановато. Но на всякий случай поменял коды. Однако, когда и новые коды были вскрыты этим «некто», полковник обеспокоился не на шутку. Именно тогда он и доложил обо всем Богомолову.
   Зная Осташкова не первый год, Константин Иванович не стал его особо распекать, но пожурил за то, что полковник не сразу доложил о происшествии.
   После выволочки генерала, никого не привлекая, полковник Осташков лично взялся за дело. Он четко расставил скрытые ловушки и принялся ждать. К счастью, ждать пришлось недолго: через три дня Осташков не только установил личность этого «некто», но и перехватил текст послания, а чуть позднее точно выяснил адрес его получателя. То, что имя предателя — Василий Аполлинарьевич Колокольников, весьма удивило его. Колокольников не был случайным человеком в органах: окончил Институт международных отношений, был послан в школу военных переводчиков, параллельно окончил спецкурсы дипкурьеров, отлично проявил себя в Косово, был рекомендован в сотрудники отдела спецсвязи ФСБ, все задания и поручения всегда исполнял четко и в срок.
   Что заставило молодого парня — ему еще и тридцати не исполнилось — стать предателем своей страны? Если это преступление и огорошило Осташкова, то адрес получателя ввел его в настоящий шок.
   Несмотря на вполне безобидное название сайта: «Поклонники Христа», наиболее продвинутым в Интернете давно было известно, что под -этой неприметной вывеской скрывается могущественный Орден масонов.
   Поручив своему самому доверенному помощнику взять под негласный, но неусыпный контроль старшего лейтенанта Колокольникова, полковник Осташков позвонил полковнику Рокотбву, попросил доложить генералу о получении важных материалов, и через несколько секунд помощник генерала сообщил ему, что Богомолов попросил немедленно прибыть к нему.
   Несмотря на то что в приемной сидело несколько человек, полковник Рокотов, увидев Осташкова, тут же кивнул на дверь кабинета:
   — Константин Иванович ждет вас.
   Постучавшись для порядка во внутреннюю дверь кабинета и услышав короткое «войдите», Осташков вошел, плотно прикрыл за собой дверь и по-военному четко начал докладывать;
   — Товарищ генерал, полковник Осташков…
   — Оставьте, Вольдемар Максимович, — нетерпеливо остановил Богомолов. — Присаживайтесь, — указал он на стул против себя и, как только полковник занял место, спросил с улыбкой: — Неужели так быстро удалось выловить нашего «умельца»?
   — Уже не нашего, к сожалению, — тяжело вздохнул полковник.
   — Вот как? — Улыбка стерлась с лица, словно ее и не было. — Предатель все-таки… — как бы про себя отметил генерал, лицо его помрачнело и стало выглядеть старше. — Ладно, рассказывайте, что его интересовало в нашей базе и кому он передал эти сведения. Но сначала поделитесь: кто этот сукин сын?
   — Василий Аполлинарьевич Колокольников, двадцать восемь лет, старший лейтенант, сотрудник моего Управления спецсвязи ФСБ.
   — Если мне не изменяет память, его отец известный историк-славист, у которого были какие-то проблемы с нашими органами?
   — Так точно, Константин Иванович! Аполлинарий Геннадьевич Колокольников — выдающийся знаток южнославянских языков, один из крупнейших специалистов по истории народов Балкан. По нашим данным, он познакомился с Тимом Ротом на презентации своей книги в Белграде. Позднее, когда некоторые ученые из Российской академии наук подвергли его труды обструкции и его книги перестали печататься в России, именно Тим Рот — член Тайного Ордена масонов помог ему издаваться на Западе. Кроме этого факта, за Колокольниковым-старшим ничего порочащего больше не обнаружено! Патриот России, радеющий за сохранение родного языка.:.
   — Так вот откуда ноги растут! Но сынок-то, а? Каков мерзавец! — не удержался Богомолов.
   — Сейчас невозможно установить, нырял ли Колокольников-младший в нашу базу за месяц до этого, но за последний месяц он трижды побывал там и последний раз сегодня, полчаса назад.
   — Что его интересовало? Кто-то из сотрудников?
   — К счастью, нет. Он слил информацию на не работающего у нас, по крайней мере официально. — Полковник поморщился. — Если вы хотите, то я попытаюсь сделать для вас особый поиск и предоставить вам полную информацию на этого человека.
   — Как его имя?
   — Ой, простите, товарищ генерал! Это некий Сергей Мануйлов. Если нужно…
   — Не нужно! — чуть резче, чем обычно, оборвал его генерал, с большим трудом удержавшись от более откровенного проявления нахлынувших эмоций. — Кто получатель?
   — Как ни странно, именно масонский Орден, Константин Иванович.
   — Вот как? — У генерала непроизвольно сжалась рука в кулак. — Удалось расшифровать послание?
   — Обижаете, Константин Иванович! — усмехнулся Осташков. — Зачитать?
   — Читайте, — бросил генерал, но тут же отменил свое решение: — Хотя нет, оставьте текст мне и можете быть свободны…
   — Что делать с этим Колокольниковым?
   — То, что вы уже наверняка сделали: не выпускайте его из поля зрения ни на секунду. Но ни в коем случае он не должен этого заметить. Поставьте на его разработку самых толковых ребят. Обо всех несуразностях с его стороны докладывать мне немедленно! В любое время дня и ночи.
   — Слушаюсь! Разрешите спросить?
   — Спрашивайте.
   — Судя по вашей реакции, этого Мануйлова вы знаете лично?
   — Да, знаю… И что?
   — Небольшая инициатива в его отношении возможна?
   — Небольшая и негласная — да, — чуть улыбнулся Богомолов и решительно добавил: — Этот человек мне очень дорог, полковник. Очень! А потому его безопасность возлагаю на вашу личную ответственность.
   — Понял, Константин Иванович! Разрешите идти?
   — Идите.
   Богомолов с полковником Осташковым вместе работали уже немало лет и понимали друг друга с полуслова. После этого короткого диалога полковник и сам отлично догадался, что в его задачу входит еще и безопасность этого Мануйлова и он обязательно должен послать несколько человек на его поиски и профилактическую защиту. В свою очередь Константин Иванович был уверен, что Осташков сделает все возможное, чтобы обезопасить Савелия от любой неожиданности, тем более от грозящей ему опасности.
   Едва полковник закрыл за собой дверь, Богомолов взял в руки листок:
   «Сообщение для ТР. Лично и строго конфиденциально. Отвечаю на ваш запрос. Интересующий Вас Сергей Мануйлов в служебных списках ФСБ не числится. Круглый сирота. Тридцати пяти лет. Холост. Получил спецназовское обучение. Воевал в Афганистане. Был дважды ранен. Имеет боевые награды. Отлично владеет рукопашными боевыми искусствами. Великолепно знает английский язык. Носит устойчивое прозвище Бешеный. Обладает холодным умом трезвого аналитика самого высокого класса. Участник косовских событий. Принимал участие в захвате аэродрома в Приштине. Кроме того, активно занимался расследованием террористических актов, произошедших в различных городах России. В настоящее время проживает на Фрунзенской набережной, дом такой-то, квартира такая-то.
   По самым последним данным, Мануйлов оформляет американскую визу в Нью-Йорк.
   С уважением ССС».
   «ТР — это, конечно же, Тим Рот, — ухмыльнулся Богомолов. — Никак ты не уймешься! Интересно, чем же ты завлек нашего Колокольникова? Деньгами, сладкой жизнью или шантажом каким? А ты, сын такого уважаемого человека? Чем тебя прельстил этот международный проходимец?»
   Видно, Савелий здорово навредил Ордену, если Тим Рот пошел на такой риск, как сдача своего агента. Не такой же Тим Рот болван, чтобы не понимать, что вычислить Колокольникова после входа в засекреченную базу данных ФСБ — дело каких-нибудь дней. Здесь может быть два варианта: либо Колокольников исчерпал себя, что маловероятно — иметь своего агента в спецсвязи ФСБ — мечта любой западной разведки, не говоря уже об Ордене масонов, — либо Колокольникова-младшего решено вывезти из страны и использовать его знания. А вот этого никак нельзя допустить.
   Вот и выходит, что использовать его в качестве двойного агента никак не удается. И, к большому сожалению, остается только одно: тихонечко арестовать и попытаться выжать из него все, что ему известно, и как можно скорее. А потом, если полученные сведения будут красноречиво раскрывать происки Ордена, раздуть международный скандал и выслать из страны несколько самых ретивых сотрудников Тайного Ордена.
   С этим, пожалуй, все ясно. Теперь что касается Савушки. Генерал быстро набрал домашний номер — никто не ответил, набрал номер мобильного телефона Савелия. Бесстрастный женский голос с компьютера сообщил, что «абонент находится вне зоны досягаемости», и предложил перезвонить несколько позднее. Необходимо срочно найти Савелия. Во-первых, чтобы убедить его не лететь в Нью-Йорк: наверняка люди Ордена знают о его планах и будут ждать его в аэропорту Кеннеди. Во-вторых, чтобы посоветовать: ни в коем случае не появляться на своей квартире. В-третьих, чтобы уговорить его на время исчезнуть из Москвы.
   Богомолов с сомнением покачал головой. Зная характер Савелия, он понимал, что все три его пожелания идут вразрез с намерениями самого Савелия: не зря же он обратился лично к нему за помощью, чтобы срочно получить визу, сославшись на какие-то личные дела в Нью-Йорке. А время сейчас работает против Савелия: через пару-тройку часов люди Ордена обязательно его обнаружат. И перед ними у подчиненных Осташкова есть слишком небольшое преимущество. Но…
   Допустим, они найдут его раньше, чем люди Ордена, а Савелий никого из них не знает, и потому неизвестно, как себя поведет. А посылать Воронова или того же самого Костю Рокотова — нет времени: пока тех найдут, пока они выйдут на Савелия… Нет, это слишком рискованно: неизвестно, какое задание дано людям Ордена. Его могут похитить, а могут и просто физически устранить. И не дай бог Савелий, получив визу, купит билет на сегодняшний рейс.
   Нет, здесь нужно придумать нечто неординарное, чтобы выиграть время. Но что? Неожиданно генерал ласково пригладил седые волосы на голове.
   — А мозги-то еще работают! — самодовольно воскликнул он. Нажав кнопку селектора, Богомолов сказал: — Михаил Никифорович, зайдите-ка ко мне.
   — К вам люди, — напомнил помощник.
   — Извинись и переназначь на завтра, — строго приказал генерал.
   Связь была громкой, и все присутствующие в приемной слышали слова Богомолова. Помощник развел руками:
   — Извините, вы все слышали… Вика, запиши товарищей и назначь время, удобное для каждого.
   — Хорошо, Михаил Никифорович, — отозвалась секретарша — высокая стройная брюнетка и, подхватив со стола помощника журнал посетителей, предложила подходить к ней по одному.
   — Слушаю вас, Константин Иванович, — проговорил полковник Рокотов, войдя в кабинет, но, увидев нахмуренное лицо шефа, тут же спросил: — Что-то случилось?
   — Крестнику моему беда грозит. — Богомолов протянул помощнику шифровку Колокольникова.
   — И кто этот подонок, скрывающийся под «ССС»? — спросил Рокотов-старший, быстро пробежав глазами текст. — Вычислили?
   — Разумеется. — Генерал вопросительно посмотрел на него.
   — Думаю, его нужно брать, и как можно быстрее, — задумчиво проговорил полковник.
   — Поясни.
   — Сотрудники аналитического отдела Ордена весьма серьезные и опытные, им ясно, что рано или поздно мы вычислим их агента, а значит, они посчитали его отыгранной картой и могут устранить в любой момент…
   — А если не посчитали?
   — Если нет, то тем более нужно брать его, и как можно скорее, пока они его не вывезли к себе.
   Генерал самодовольно улыбнулся: вот что значит окружать себя грамотными сотрудниками.
   — А как же с Савелием?
   — Времени, как я понимаю, у нас нет или есть все-таки?
   — Скажем так, почти нет.
   — Во-первых, завтра Савелий не должен лететь в Нью-Йорк, — решительно взмахнул рукой полковник.
   — Почему завтра? — удивился Богомолов.
   — Когда я ему вручал визу, он обрадовался и сказал, что быстренько соберется и во вторник улетит..
   — Уже легче, — заметил Константин Иванович. — Никак не могу с ним связаться: ни домашний, ни мобильный не отвечает.
   — Дома его сейчас нет, а мобильный на подзарядке, — спокойно сообщил полковник.
   — Откуда знаешь? — недоверчиво спросил генерал.
   — С час назад звонил, советовался со мной.
   — Советовался?
   — Хотел с вами, но вы же были заняты…
   — Да, помню: ох и надоедливый мужик этот полковник, язви его в душу… О чем же он советовался?
   — О подарках для знакомых и для Майкла в том числе. Он сейчас по магазинам шныряет.
   — А мобильник с ним?
   — Ну, в машине заряжается. — Полковник взглянул на часы. — Через час пятнадцать будет перезванивать;
   — Очень хорошо! — обрадовался Богомолов, но тут же вновь нахмурился. — А ты уверен, что он к тому времени не окажется дома?
   — Нет, не уверен,' — честно признался помощник.
   — В таком случае постоянно набирай его номер: ему ни в коем случае нельзя появляться в своей квартире.
   — Это как пить дать. Может, я Костика направлю к нему, так, на всякий случай, а пока сам звонить буду?
   — Вообще-то туда уже посланы люди Осташкова.
   — Вы думаете, он их послушает?
   — Ты прав, посылай! — Мысленно генерал удивился тому, что Михаил Никифорович почти до буквы повторил все его собственные опасения.
   — Так я пошел?
   — Ты еще здесь? — с шутливой грозностью бросил Богомолов.
   Теперь, когда оперативная машина запущена, оставалось только ждать и уповать на профессионализм своих сотрудников и, конечно же, на Божью помощь.
   А в это время Тим Рот — Десятый член Великого Магистрата Ордена масонов, находился не в самом лучшем расположении духа. У него было состояние, похожее на то, что наступает после принятия внушительной дозы галоперидола, которым пичкают в российских дурдомах: хочется посидеть — садишься, а сидеть не можешь — хочется ходить, начинаешь ходить, но и это не можешь — хочется стоять, останавливаешься, и здесь ловушка. Короче говоря, сплошная маета и ломка.