Невероятно довольная собой, я приехала в агентство «Панда», вошла в небольшой холл и сказала симпатичной девушке (ясное дело, блондинке), сидевшей на рецепшен:
– Я к Фомину.
– Он в двадцатой, – не отрываясь от компьютера, ответила служащая, – по коридору налево.
Мысленно потирая руки, я побежала в указанном направлении. Нашла нужную дверь, поскреблась в нее, не услышала ни единого звука в ответ и решилась войти без приглашения.
Толкая створку, я ожидала увидеть кабинет, серые полки, стол, пару кресел, жалюзи… Но перед глазами открылся совсем иной пейзаж.
Часть большой комнаты, забитой самыми невероятными вещами, тонула в полумраке, зато центр студии был ярко освещен, там горели мощные прожекторы, стояли камеры и толпились люди.
Я, боясь споткнуться о многочисленные шнуры, змеившиеся по полу, сделала несколько шагов вперед и налетела на нечто непонятное, отдаленно смахивающее на тумбочку.
– Тише, – шикнула женщина в джинсах.
– Простите, – прошептала я.
– Чего тебе надо? – спросила она. – Кто ты такая? Как зовут?
Простой вопрос заставил меня вздрогнуть, Виолой Таракановой представляться нельзя.
– Арина, – ляпнула я.
– Ирина? – не расслышала собеседница.
– Да, да, – обрадовалась я, – Ирочка!
– Чего приперлась?
– Ищу Николая Фомина, сказали, что он здесь.
Взгляд незнакомки потеплел.
– А-а! Он говорил о тебе. Я Лиза. Стой спокойно, не мешай, тебя уже зачислили.
– Куда?
– На работу, – шепнула Лиза. – Или сомневалась? Зря! Если Семен о чем-нибудь просит, то «Панда» берет под козырек. Надеюсь, ты не начнешь растопыривать пальцы и спихивать меня с теплого местечка. Сразу предупреждаю: ты, конечно, блатная, а я дворняжка. Но Семен и до тебя баб присылал. Ну и где они? А я работаю. Сделай выводы, станешь бодаться, еще не факт, что победишь!
– Я и в мыслях не имела никого подсиживать, – успокоила я Лизу.
– Отлично, давай дружить, – кивнула она.
– Всем заткнуться! – проорал маленький толстяк, похожий на мячик. – Захлопнуть пасть! Говорю лишь я, остальные слушают!
Лиза прикрыла рот ладонью, я уставилась на «мячика». Ситуация начинает слегка проясняться. Некий Семен, очевидно влиятельный человек, попросил Фомина взять на работу свою протеже. Николай согласился и, когда я позвонила, принял меня за блатную даму, велел приехать и предупредил Лизу о появлении новой сотрудницы. Пока я не стану разубеждать окружающих, посмотрю, как будут развиваться события.
– Коля, – робко прогундосил оператор, – пусть Кате поправят грим, блестит.
«Мячик» побагровел.
– Тебе не нравится макияж? Да или нет? Да? Или нет? Миша, отвечай!
– Я не имею ничего против грима, – попытался оправдаться несчастный, явно сильно простуженный Миша, – пудрочки на морду надо насыпать, и будет шикарно.
– А вот мне, – заревел Николай, подскакивая к девушке, которая молча стояла под светом софитов, – не нравится все! Катька!
Девица вздрогнула.
– Че?
– Че, че… – закатил глаза Фомин. – Ниче! О боже! Чем больше я люблю весь женский род, тем сильней ненавижу каждую бабу по отдельности. Че…
Лиза хихикнула, метнула на меня быстрый взгляд и тут же начала кашлять.
– Катька! – затопал ногами Николай. – А ну, повтори, зайка бесталанная, какую установку дал режиссер? Мы чем тут вообще занимаемся?
– Снимаем рекламный ролик про виноградный сок, – пискнула Катя. – Я пью его с наслаждением, вызываю у зрителей желание приобрести продукцию фирмы «Кап-кап». [3]
– Умница, – внезапно успокоился Николай. – Еще раз! Медленно берешь пакет и наполняешь стакан. Действует!
Катя цапнула картонный прямоугольник.
– Медленнее! – заорал Коля. – Не плескай залпом, должно литься плавно!
– Больно много хотите, – оттопырила нижнюю губу Катя, – он так сам выливается.
– Подбери губу, а то гель из нее вытечет! – рявкнул Фомин. – И не наклоняй сильно пакет. Еще раз. Где улыбка? Счастье? Восторг? Ты на похороны сок принесла? Куда торопишься? Нет, это невозможно!
– Простите, Николай Ильич, – сказал Миша, – но вода медленно течь не может.
– Отвали, – буркнул Фомин и выскользнул за дверь.
– Прошу не называть продукцию «Кап-кап» водой, – тут же отреагировал тип в костюме и галстуке, – это противоречит концепции фирмы, идет вразрез с нашим слоганом «Живой сок из живых фруктов».
– Дети его пить откажутся, – вступил в разговор простуженный Миша, – испугаются, что убили кого-то живого и выдавили его. Лично я бы и пробовать не стал.
– «Мертвый сок из мертвых фруктов» звучит хуже, – на полном серьезе возразил костюм.
– Ой, чего только народ не выдумает! Нет, ну просто жуть! Вот тут недавно фирма «Дары земли» ролик заказала. Ха! На экране царь Петр Первый, замечательный такой, с усами, глаза навыкате, держит в руках тыкву и кричит: «Вот что родит Россия изобильная, покупайте консервы «Дары земли». И начинают сверху сыпаться: морковь, картошка, капуста, репа, помидоры. Я, как увидела, чуть со смеху не лопнула. Эй, тебе не прикольно?
Я кашлянула. И что здесь веселого, ну падают на царя всякие овощи?!
– Не поняла хохмы? – не успокаивалась Лиза. – Народ потом письма на телик писал, пачками. Люди грамотные, сразу ошибку увидели.
Я хотела спросить, какую нестыковку отметили зрители, но Лизу понесло дальше:
– А у нас сейчас! Сок из трупа яблока, отечественный триллер. Крутая идея. Берем детей, наряжаем виноградинами, они пляшут, поют, веселятся…
– Сто раз подобное видел, – скривился молодой человек, представитель «Кап-кап». – Никакого креатива! За что деньги берете?
– Жорик, до конца дослушай, – тряхнула кудрями Лиза. – Отпрыгали детки, и тут появляется Катя, одетая сокодавкой. Вместо тела стакан, в руках здоровенный деревянный молоток. Хрясь виноградинки по башке – и в емкость, сок давить. Супер! Дети к экранам прилипнут! Родителей на мыло изведут, весь сочок изопьют!
– Это противоречит концепции фирмы – «доброта в каждом глотке», – тупо повторил Жорик. – И ребятам не понравится. Жестокость отпугивает. «Хрясь по башке»… Боже! Это кошмарно!
– Ты, Жорик, как всегда, ошибаешься, – хмыкнула Лиза. – Знаешь анекдот про прохороны?
– Нет, – ответил наивный юноша.
– Подходит к маме семилетняя дочка и плача говорит: «Ой, у нас хомячок умер, смотри – лежит, не двигается». Ну мамахен начинает успокаивать деточку: «Солнышко, не расстраивайся. Мы устроим ему роскошные похороны. Папа сколотит гроб, бабушка даст кружевное покрывальце, позовем твоих друзей на поминки, выставим угощенье: пирожное, конфеты, лимонад. Устроим прощальный салют». И тут хомячок зашевелился, сел, чистит морду лапками. Мать радостно: «Доченька, он живой!» Девочка расстроенно: «И поминок не будет?» «Нет, конечно». «Мамуля, можно я его придушу?» – кричит ребенок.
Лиза замолчала, съемочная группа начала посмеиваться. Жорик насупился, раскрыл рот, но тут в студию влетел довольно улыбающийся Николай и сахарно-медовым голосом заявил:
– Ну, заи мои любимые, готовы к новым высотам? Вперед и с песней!
От былой злобности режиссера не осталось и следа, он по-прежнему походил на мячик, но теперь это была шоколадная бомбочка, а не снаряд для бильярда.
Глава 7
Глава 8
– Я к Фомину.
– Он в двадцатой, – не отрываясь от компьютера, ответила служащая, – по коридору налево.
Мысленно потирая руки, я побежала в указанном направлении. Нашла нужную дверь, поскреблась в нее, не услышала ни единого звука в ответ и решилась войти без приглашения.
Толкая створку, я ожидала увидеть кабинет, серые полки, стол, пару кресел, жалюзи… Но перед глазами открылся совсем иной пейзаж.
Часть большой комнаты, забитой самыми невероятными вещами, тонула в полумраке, зато центр студии был ярко освещен, там горели мощные прожекторы, стояли камеры и толпились люди.
Я, боясь споткнуться о многочисленные шнуры, змеившиеся по полу, сделала несколько шагов вперед и налетела на нечто непонятное, отдаленно смахивающее на тумбочку.
– Тише, – шикнула женщина в джинсах.
– Простите, – прошептала я.
– Чего тебе надо? – спросила она. – Кто ты такая? Как зовут?
Простой вопрос заставил меня вздрогнуть, Виолой Таракановой представляться нельзя.
– Арина, – ляпнула я.
– Ирина? – не расслышала собеседница.
– Да, да, – обрадовалась я, – Ирочка!
– Чего приперлась?
– Ищу Николая Фомина, сказали, что он здесь.
Взгляд незнакомки потеплел.
– А-а! Он говорил о тебе. Я Лиза. Стой спокойно, не мешай, тебя уже зачислили.
– Куда?
– На работу, – шепнула Лиза. – Или сомневалась? Зря! Если Семен о чем-нибудь просит, то «Панда» берет под козырек. Надеюсь, ты не начнешь растопыривать пальцы и спихивать меня с теплого местечка. Сразу предупреждаю: ты, конечно, блатная, а я дворняжка. Но Семен и до тебя баб присылал. Ну и где они? А я работаю. Сделай выводы, станешь бодаться, еще не факт, что победишь!
– Я и в мыслях не имела никого подсиживать, – успокоила я Лизу.
– Отлично, давай дружить, – кивнула она.
– Всем заткнуться! – проорал маленький толстяк, похожий на мячик. – Захлопнуть пасть! Говорю лишь я, остальные слушают!
Лиза прикрыла рот ладонью, я уставилась на «мячика». Ситуация начинает слегка проясняться. Некий Семен, очевидно влиятельный человек, попросил Фомина взять на работу свою протеже. Николай согласился и, когда я позвонила, принял меня за блатную даму, велел приехать и предупредил Лизу о появлении новой сотрудницы. Пока я не стану разубеждать окружающих, посмотрю, как будут развиваться события.
– Коля, – робко прогундосил оператор, – пусть Кате поправят грим, блестит.
«Мячик» побагровел.
– Тебе не нравится макияж? Да или нет? Да? Или нет? Миша, отвечай!
– Я не имею ничего против грима, – попытался оправдаться несчастный, явно сильно простуженный Миша, – пудрочки на морду надо насыпать, и будет шикарно.
– А вот мне, – заревел Николай, подскакивая к девушке, которая молча стояла под светом софитов, – не нравится все! Катька!
Девица вздрогнула.
– Че?
– Че, че… – закатил глаза Фомин. – Ниче! О боже! Чем больше я люблю весь женский род, тем сильней ненавижу каждую бабу по отдельности. Че…
Лиза хихикнула, метнула на меня быстрый взгляд и тут же начала кашлять.
– Катька! – затопал ногами Николай. – А ну, повтори, зайка бесталанная, какую установку дал режиссер? Мы чем тут вообще занимаемся?
– Снимаем рекламный ролик про виноградный сок, – пискнула Катя. – Я пью его с наслаждением, вызываю у зрителей желание приобрести продукцию фирмы «Кап-кап». [3]
– Умница, – внезапно успокоился Николай. – Еще раз! Медленно берешь пакет и наполняешь стакан. Действует!
Катя цапнула картонный прямоугольник.
– Медленнее! – заорал Коля. – Не плескай залпом, должно литься плавно!
– Больно много хотите, – оттопырила нижнюю губу Катя, – он так сам выливается.
– Подбери губу, а то гель из нее вытечет! – рявкнул Фомин. – И не наклоняй сильно пакет. Еще раз. Где улыбка? Счастье? Восторг? Ты на похороны сок принесла? Куда торопишься? Нет, это невозможно!
– Простите, Николай Ильич, – сказал Миша, – но вода медленно течь не может.
– Отвали, – буркнул Фомин и выскользнул за дверь.
– Прошу не называть продукцию «Кап-кап» водой, – тут же отреагировал тип в костюме и галстуке, – это противоречит концепции фирмы, идет вразрез с нашим слоганом «Живой сок из живых фруктов».
– Дети его пить откажутся, – вступил в разговор простуженный Миша, – испугаются, что убили кого-то живого и выдавили его. Лично я бы и пробовать не стал.
– «Мертвый сок из мертвых фруктов» звучит хуже, – на полном серьезе возразил костюм.
– Ой, чего только народ не выдумает! Нет, ну просто жуть! Вот тут недавно фирма «Дары земли» ролик заказала. Ха! На экране царь Петр Первый, замечательный такой, с усами, глаза навыкате, держит в руках тыкву и кричит: «Вот что родит Россия изобильная, покупайте консервы «Дары земли». И начинают сверху сыпаться: морковь, картошка, капуста, репа, помидоры. Я, как увидела, чуть со смеху не лопнула. Эй, тебе не прикольно?
Я кашлянула. И что здесь веселого, ну падают на царя всякие овощи?!
– Не поняла хохмы? – не успокаивалась Лиза. – Народ потом письма на телик писал, пачками. Люди грамотные, сразу ошибку увидели.
Я хотела спросить, какую нестыковку отметили зрители, но Лизу понесло дальше:
– А у нас сейчас! Сок из трупа яблока, отечественный триллер. Крутая идея. Берем детей, наряжаем виноградинами, они пляшут, поют, веселятся…
– Сто раз подобное видел, – скривился молодой человек, представитель «Кап-кап». – Никакого креатива! За что деньги берете?
– Жорик, до конца дослушай, – тряхнула кудрями Лиза. – Отпрыгали детки, и тут появляется Катя, одетая сокодавкой. Вместо тела стакан, в руках здоровенный деревянный молоток. Хрясь виноградинки по башке – и в емкость, сок давить. Супер! Дети к экранам прилипнут! Родителей на мыло изведут, весь сочок изопьют!
– Это противоречит концепции фирмы – «доброта в каждом глотке», – тупо повторил Жорик. – И ребятам не понравится. Жестокость отпугивает. «Хрясь по башке»… Боже! Это кошмарно!
– Ты, Жорик, как всегда, ошибаешься, – хмыкнула Лиза. – Знаешь анекдот про прохороны?
– Нет, – ответил наивный юноша.
– Подходит к маме семилетняя дочка и плача говорит: «Ой, у нас хомячок умер, смотри – лежит, не двигается». Ну мамахен начинает успокаивать деточку: «Солнышко, не расстраивайся. Мы устроим ему роскошные похороны. Папа сколотит гроб, бабушка даст кружевное покрывальце, позовем твоих друзей на поминки, выставим угощенье: пирожное, конфеты, лимонад. Устроим прощальный салют». И тут хомячок зашевелился, сел, чистит морду лапками. Мать радостно: «Доченька, он живой!» Девочка расстроенно: «И поминок не будет?» «Нет, конечно». «Мамуля, можно я его придушу?» – кричит ребенок.
Лиза замолчала, съемочная группа начала посмеиваться. Жорик насупился, раскрыл рот, но тут в студию влетел довольно улыбающийся Николай и сахарно-медовым голосом заявил:
– Ну, заи мои любимые, готовы к новым высотам? Вперед и с песней!
От былой злобности режиссера не осталось и следа, он по-прежнему походил на мячик, но теперь это была шоколадная бомбочка, а не снаряд для бильярда.
Глава 7
– Клюкнул – и опять в тонусе, – шепнула Лиза. – Смотри, цирк начинается!
– Фомин алкоголик? – спросила я.
– Любитель коктейля «Гламур», – одними губами ответила Лиза.
– Из каких ингредиентов он состоит? – заинтересовалась я, никогда не слышавшая о напитке.
– Водка с кокаином, – зашипела Лиза, – молчи, а то мне влетит.
– Хорош трындеть! – захлопал в ладоши Фомин, требуя тишины в студии. – Катюха, плескай в стакан… медленнее, медленнее… Ни хрена не выходит! Нужна тягучая струя!
– Берем средство для мытья посуды, напузыриваем в пакет и получаем что надо, – предложила Лиза.
Фомин повернул голову.
– Зая! Ты киса! Эй, кто-нибудь, в углу стоит пара бутылок дерьма, от вчерашних съемок осталось. Вперед, со знаменем в руках!
Два долговязых парня заметались по студии. Действовали они споро и аккуратно – один молчаливо приволок пластиковые бутыли, другой перелил их содержимое в пустой пакет из-под сока. Лиза коротко отрапортовала:
– Готово.
– Приступаем! – захлопал в ладоши Коля.
– Стойте! – взвизгнул Жорик. – Как представитель заказчика выражаю протест!
– Что случилось, зая? – удивился Фомин.
– Запах! Гель для мытья посуды пахнет иначе, чем сок!
Мне стало смешно. Похоже, Жорик большого ума юноша. Лиза погладила пиарщика по плечу.
– Спокуха, Маша, я Дубровский.
– Какой еще Дубровский? – подскочил Жорик. – И где Маша? Мы договаривались на Катю!
– Эх, ма, – протянул Фомин, – зая дубоголовая… Классику читать надо было в школе, а ты небось девочек щипал.
– Никогда не смотрю на женщин, – выдал вдруг Жорик.
– Ой, правда? – просюсюкал Коля. – Значит, мы с тобой, сладенький, легко договоримся!
Жора посерел.
– Не в том смысле не смотрю, – заблеял он.
– А в каком? – влез Миша. – Объясни смысл!
Фомин топнул.
– Заткнулись! Запах по телевизору не учуять, сообразил?
– Ой, действительно… – промямлил Жорик, – ну… тогда… ладно.
– Встали в позу, – принялся командовать Фомин. – Миша, бери левее, выше, выше.
– Слышь, парень, – тихонько окликнула Жорика Лиза, – ты сколько раз ролики для своего «Ням-ням» делал?
– «Кап-кап», – с достоинством поправил пиарщик.
– Однофигственно!
– Я впервые на съемке, – признался после недолгого колебания Жорик. – Я только на работу поступил, еще испытательный срок не прошел.
– Стой тогда молча, не мешай! – приказала Лиза. – Николай дело знает.
Фомин тем временем снова впал в неистовство:
– Катька, что ты на себя нацепила?
– Че дали, – недовольно оттопырила губу модель. – Разве с ними поспоришь! Велели напялить, вот и послушалась.
– Молодец, зая, – машинально похвалил девчонку режиссер. – Эй, люди, переоденьте ее живо! Отчего на Катьке треух из дохлой мыши и украинский костюм?
– Концепция «Кап-кап», – ожил Жорик, – быть ближе к народу, отсюда и национальное одеяние.
– Умереть не встать! – заломил руки Фомин. – Вы там, в своем «Пис-пис», все придурки?
– «Кап-кап», – ледяным голосом поправил Жорик.
– «Пис-пис» – позавчера снимали, – заржал Миша, – они биотуалеты продают. Жлобы! Я просил один для дачи подарить, фигу под нос сунули.
– Зая моя психованная, – нежно проворковал Николай, поворачиваясь к юному Жорику, – давай раскинем желе, которое находится у тебя под черепной коробкой. Отвечай на вопросы, но коротко, только «да» или «нет». Понял?
– Да, – покорно кивнул тот.
– Шоколадно, – потер руки Фомин. – Концепция велит быть ближе к народу, так?
– Да.
– Поэтому вы решили, что модель, хавающая сок, должна непременно нацепить национальный костюм?
– Да.
– Супер. Допустим, всякий из потенциальных потребителей вашего «Ква-ква» часто видит баб в подевках и венках с лентами…
– «Кап-кап»! – возмутился Жорик.
– Угу, но почему прикид украинский? Мы в России живем! Тут нужен сарафан с кокошником, – завершил выступление Фомин.
– Не знаю, – признался представитель фирмы. – Сценарий писал Гоша, а его выгнали.
– О! – поднял указательный палец Николай. – Его пример другим наука! Хочешь стать следующим кандидатом на вылет из конторы?
– Нет! – испуганно вскрикнул Жорик.
– Тады, зая, снимаем по-моему! – отрубил Фомин. – Катьку раздеть!
– Догола? – уточнила Лиза.
– «Кап-кап» рекомендован для детского питания, – живо напомнил Жорик.
– Мини-шорты, – принял решение Николай, – топик, и чтобы грудь соблазнительно вываливалась.
– Ребятишки… – загудел было Жорик.
– Зая тошнотворная, – каменным голосом процедил Николай, – у крошек денег нет, они пьют, что им родители купят. А папы на голые сиськи слетаются, как мухи на дерьмо. Понятно?
Пока режиссер и Жорик спорили по поводу наряда модели, Катерина, абсолютно не стесняясь присутствующих, вылезла из разноцветных юбок и натянула трусы из джинсовой ткани. На верхнюю часть тела девушка приладила два кусочка материи размером с почтовую марку.
– Теперь другое дело, – обрадовался Николай. – Постойте, а где сиськи? Пусть их будет видно!
– Нечего показывать, – ехидно пояснила Лиза.
– Не понял! – вскинул брови Николай. – Эй, Катюха, зая уродливая, где формы?
– Модель типа грабли, – заржал Миша и расчихался. – Ну откуда у нее бюст? Отродясь не имелось. Один скелет, ни грамма мяса.
– Минуточку… – напрягся Фомин. – Вчера Карину снимали, тоже не Рубенс, но какие буфера! Четвертый номер.
– Она силикон вставила! – взвизгнула Катюха. – Чистая клизма! А я натуральная! Все родное!
– В твоем случае лучше иметь чужое, – резюмировал Николай и поморщился. – Умираю! Мигрень!
– Не переживай, – весело воскликнула Лиза, – ща такую Памелу Андерсон забацаем… Во!
Непонятным образом в руках Лизы очутились лифчики с силиконовыми вставками.
– Какой размерчик желаете? – спросила она.
– Шестой, – буркнул Фомин.
– Она упадет! – помотал головой Миша и принялся кашлять. – Силикон перевесит!
– Ерунда! Заткнись! – взвыл режиссер и вылетел из студии.
Пока начальство поправляло здоровье «коктейлем», подчиненные превратили Катерину в секс-бомбу.
– Неудобно, – капризничала модель, – тяжело. Голова кружится.
– Потерпи, – уговаривала ее Лиза, – другие постоянно имплантаты таскают, а тебе всего-то и делов часик попариться.
– Бретельки трут, – не успокаивалась Катя. – Не хочу! Я мисс Улыбка! Что вы себе позволяете?
– Станешь звездить – превратишься в мисс Пошла Вон, – пообещала Лиза. – Вас навалом в любом агентстве, не дефицит.
Катя замолкла.
– Дас ист фантастиш! – заорал страшно довольный Николай, вбегая в студию.
Очередная порция коктейля «Гламур» замечательно поправила режиссеру настроение.
– Начали! – запрыгал он. – Катюха, ты просто Мэрилин Монро. Эй, эй, эй! Почему на ней шапка из кошки? Снять!
– Не имеем права, – пояснила Лиза.
– Этта почему? А ну, содрали папаху! Живо!
– Фирма «Кап-кап» снимает ролик на деньги спонсора, – методично начал вводить Фомина в курс дела Жорик, – им является объединение «Домашний мех», шапки – их основное направление. Модель обязана иметь ее на голове, иначе ничего не получится, в смысле финансово.
– «Домашний мех»? – растерянно повторил Николай. – Не догоняю. Отчего так называется? Вот, блин, идиоты! Разве дома мех найдешь? Или они шьют треухи из собак и кошек?
– Нет, нет никакого живодерства, упаси господи! – замахал руками Жорик. – «Домашний мех» предлагает людям выращивать нутрий. Отличный бизнес! Берете нутрят, кормите, заботитесь о них, играете с животными, а потом, когда подрастут до нужной величины, забиваете их, шкурки сдаете в «Домашний мех», мясо съедаете. Все нормально! Очень приятно! Безотходно!
– Ужасно! – подскочил Миша. – Съесть несчастную нутрию, о которой нежно заботился!
– Почему? – выкатил глаза Жорик. – Мясо у них нормальное, люди и не такое жрут.
– Мотор! – возопил режиссер. – Катька, твой выход!
Модель сделала пару неверных шагов и с оглушительным визгом упала.
– Дура! – заорал Николай. – Еще раз!
Катю отряхнули и поставили на каблуки.
– Снимаем! – скомандовал Фомин. – Пошла!
Модель подняла ногу, покачнулась и вновь очутилась на полу.
– У тебя проблемы? Лапы подламываются? – взбесился режиссер.
– Грудь перевешивает, – засопела Катя.
– Что ж делать? – растерялся Фомин. – Без сисек никак нельзя.
– Давайте привяжем ее, – предложила Лиза, – на ту веревку, капроновую…
– Которой собаку притачивали в ролике про корм? – оживился Миша. – Супер. Эй, люди, ищем канат!
Помощники молчаливыми тенями принялись сновать по студии. В конце концов они приволокли странного вида бечевку, тонкую и почти прозрачную.
Жалобно вздыхающую Катю привязали к железному кольцу, торчащему из стены.
– Хорошо, – одобрил Фомин, – хватай пакет!
Съемка началась без сучка и задоринки. Модель взяла тару, открыла пробку, стала медленно лить струю в высокий стакан…
– Стоп! – взвизгнул Жорик.
– Приказания тут раздаю я, – напомнил Николай. – Ладно, изрекай, что не так.
– Сок не годится!
– Почему? Цвет у жидкого мыла тот же, льется тягуче! Сказка!
– Оно пенится, – тыкал пальцем в бокал Жорик. – А когда сок пузырями идет?
– Когда забродил и скис, – вздохнула Лиза. – Никакие сиськи не спасут ситуацию!
– Действительно, – угрюмо согласился режиссер. – Думаем все! Чем заменить мыло?
Съемочная группа напрягла мозги и начала выдавать креативные идеи, которые Фомин отвергал с ходу.
– Чай!
– Он польется как сок.
– Персиковое варенье.
– Слишком густое.
– Кипяченая вода.
– Совсем дурак?
– Шампанское.
– Вы меня с ума сведете! – пошел вразнос Фомин. – Всех уволю, на улицу пойдете, у метро три корочки хлеба просить будете!
– Растительное масло, – неожиданно ляпнула я.
Присутствующие повернули головы.
– А ну, повтори, – велел Фомин.
– Постное масло, – тихо сказала я, – оно тягучее, прозрачное, желтое, похоже будет на виноградный сок, и ни пузырьков, ни пены нет.
– Тя как зовут? – вполне благосклонно поинтересовался Фомин.
– Ви… – привычно начала я, но успела схватить себя за язык: – Ирина.
– Ты, Виирина, дело сказала, – кивнул Фомин. – Откуда явилась? Почему тебя не знаю?
– Как же, Коля, – живо ответила Лиза, – это девушка от Семена.
– Вот оно что… – протянул режиссер. – Молодца! Внимание! Виирина у нас теперь креативменеджер. Люди, бегом в супермаркет!
Поднялась суета. Фомин ушел, Миша сел около камеры, привязанная к кольцу Катя принялась хныкать и требовать чаю. Жорик подошел ко мне и тихо спросил:
– Вы где учились на креативменеджера?
Я сделала лицо томагавком.
– Лондонский институт менеджмента и философии.
– Ох и ни фига себе! – загрустил Жорик. – А я на заочном в колледже города Кирпичинск.
– Быстро ты карьеру сделала, – хихикнула за спиной Лиза. – Да только не радуйся! Колька человек настроения, вмиг тебя опустит.
– Не имею желания шагать по служебной лестнице, – ответила я.
– Чего ж на работу подалась? – ухмыльнулась Лиза.
– Да так, – обтекаемо ответила я, – надоело дома сидеть.
– Где масло? – завизжал Николай, влетая в комнату.
– Уже в пакете, – отрапортовал один из помощников.
– Приступаем! Катька! Хватай!
Модель медленно наполнила стакан.
– Волшебно! – простонал Фомин. – Струя шикарная, картинка суперская, цвет – восторг! Сок из масла роскошный, намного лучше настоящего! Катька, подними стакашку… выше… еще… любуйся, облизни губы… Ты хочешь пить. Больше жажды. Не верю! Не верю!! Не верю!!!
– Станиславский, блин, – прямо в ухо прошептала мне Лиза.
– Голову назад… во, во! Черт! Шапка!
Съемку прервали.
– Не можешь головной убор на своей репе удержать? – налетел Николай на Катю.
– Чем? – огрызнулась модель. – Ушами? Она мне велика.
– Думаем все! – заорал Фомин.
Вновь полился поток предложений:
– Приклеить.
– Посадить на двусторонний скотч.
– Прибить гвоздиком.
– Куда? – почти до обморока перепугалась Катя, услышав последнее предложение Жорика.
– К макушке, – на полном серьезе заявил идиот. – А если маленьким таким шурупчиком, то и незаметно будет.
– Не хочу! – завизжала Катя.
– Почему молчит креативменеджер? – зашипел Фомин.
Лиза с явным злорадством посмотрела в мою сторону, а я, особо не мучаясь, выпалила:
– Ушить!
– Шикарно, зая разумная! – закивал Фомин. – Все на обед! Лизка, бери шапчонку. Обработать по-быстрому.
– Мне возиться с шапкой? – изумилась та.
– Ну не мне же, – буркнул Фомин и ушел, не забыв предупредить: – На хавку у вас, заи прожорливые, сорок минут.
Сотрудники понеслись к выходу, мы с Лизой остались вдвоем.
– Спасибо, – поклонилась мне в пояс Лиза, – удружила! Как ее ушивать? А потом за порчу спонсорского имущества с меня спросят! Чего делать?
Я напрягла память и быстро нашла нужное решение:
– Я работала одно время в доме моделей…
– Врешь! – перебила Лиза, рассмеявшись.
– Не манекенщицей.
– А! Понятно.
– Вот там насмотрелась фокусов с одеждой. Очень хорошо знаю с тех пор, если шапка из натурального меха велика, ее надо положить вместо крышки на кипящий чайник или на кастрюлю с водой и подержать недолгое время. Гарантированно на размер ужимается.
– А ну пошли! – азартно воскликнула Лиза и поволокла меня в коридор.
– Фомин алкоголик? – спросила я.
– Любитель коктейля «Гламур», – одними губами ответила Лиза.
– Из каких ингредиентов он состоит? – заинтересовалась я, никогда не слышавшая о напитке.
– Водка с кокаином, – зашипела Лиза, – молчи, а то мне влетит.
– Хорош трындеть! – захлопал в ладоши Фомин, требуя тишины в студии. – Катюха, плескай в стакан… медленнее, медленнее… Ни хрена не выходит! Нужна тягучая струя!
– Берем средство для мытья посуды, напузыриваем в пакет и получаем что надо, – предложила Лиза.
Фомин повернул голову.
– Зая! Ты киса! Эй, кто-нибудь, в углу стоит пара бутылок дерьма, от вчерашних съемок осталось. Вперед, со знаменем в руках!
Два долговязых парня заметались по студии. Действовали они споро и аккуратно – один молчаливо приволок пластиковые бутыли, другой перелил их содержимое в пустой пакет из-под сока. Лиза коротко отрапортовала:
– Готово.
– Приступаем! – захлопал в ладоши Коля.
– Стойте! – взвизгнул Жорик. – Как представитель заказчика выражаю протест!
– Что случилось, зая? – удивился Фомин.
– Запах! Гель для мытья посуды пахнет иначе, чем сок!
Мне стало смешно. Похоже, Жорик большого ума юноша. Лиза погладила пиарщика по плечу.
– Спокуха, Маша, я Дубровский.
– Какой еще Дубровский? – подскочил Жорик. – И где Маша? Мы договаривались на Катю!
– Эх, ма, – протянул Фомин, – зая дубоголовая… Классику читать надо было в школе, а ты небось девочек щипал.
– Никогда не смотрю на женщин, – выдал вдруг Жорик.
– Ой, правда? – просюсюкал Коля. – Значит, мы с тобой, сладенький, легко договоримся!
Жора посерел.
– Не в том смысле не смотрю, – заблеял он.
– А в каком? – влез Миша. – Объясни смысл!
Фомин топнул.
– Заткнулись! Запах по телевизору не учуять, сообразил?
– Ой, действительно… – промямлил Жорик, – ну… тогда… ладно.
– Встали в позу, – принялся командовать Фомин. – Миша, бери левее, выше, выше.
– Слышь, парень, – тихонько окликнула Жорика Лиза, – ты сколько раз ролики для своего «Ням-ням» делал?
– «Кап-кап», – с достоинством поправил пиарщик.
– Однофигственно!
– Я впервые на съемке, – признался после недолгого колебания Жорик. – Я только на работу поступил, еще испытательный срок не прошел.
– Стой тогда молча, не мешай! – приказала Лиза. – Николай дело знает.
Фомин тем временем снова впал в неистовство:
– Катька, что ты на себя нацепила?
– Че дали, – недовольно оттопырила губу модель. – Разве с ними поспоришь! Велели напялить, вот и послушалась.
– Молодец, зая, – машинально похвалил девчонку режиссер. – Эй, люди, переоденьте ее живо! Отчего на Катьке треух из дохлой мыши и украинский костюм?
– Концепция «Кап-кап», – ожил Жорик, – быть ближе к народу, отсюда и национальное одеяние.
– Умереть не встать! – заломил руки Фомин. – Вы там, в своем «Пис-пис», все придурки?
– «Кап-кап», – ледяным голосом поправил Жорик.
– «Пис-пис» – позавчера снимали, – заржал Миша, – они биотуалеты продают. Жлобы! Я просил один для дачи подарить, фигу под нос сунули.
– Зая моя психованная, – нежно проворковал Николай, поворачиваясь к юному Жорику, – давай раскинем желе, которое находится у тебя под черепной коробкой. Отвечай на вопросы, но коротко, только «да» или «нет». Понял?
– Да, – покорно кивнул тот.
– Шоколадно, – потер руки Фомин. – Концепция велит быть ближе к народу, так?
– Да.
– Поэтому вы решили, что модель, хавающая сок, должна непременно нацепить национальный костюм?
– Да.
– Супер. Допустим, всякий из потенциальных потребителей вашего «Ква-ква» часто видит баб в подевках и венках с лентами…
– «Кап-кап»! – возмутился Жорик.
– Угу, но почему прикид украинский? Мы в России живем! Тут нужен сарафан с кокошником, – завершил выступление Фомин.
– Не знаю, – признался представитель фирмы. – Сценарий писал Гоша, а его выгнали.
– О! – поднял указательный палец Николай. – Его пример другим наука! Хочешь стать следующим кандидатом на вылет из конторы?
– Нет! – испуганно вскрикнул Жорик.
– Тады, зая, снимаем по-моему! – отрубил Фомин. – Катьку раздеть!
– Догола? – уточнила Лиза.
– «Кап-кап» рекомендован для детского питания, – живо напомнил Жорик.
– Мини-шорты, – принял решение Николай, – топик, и чтобы грудь соблазнительно вываливалась.
– Ребятишки… – загудел было Жорик.
– Зая тошнотворная, – каменным голосом процедил Николай, – у крошек денег нет, они пьют, что им родители купят. А папы на голые сиськи слетаются, как мухи на дерьмо. Понятно?
Пока режиссер и Жорик спорили по поводу наряда модели, Катерина, абсолютно не стесняясь присутствующих, вылезла из разноцветных юбок и натянула трусы из джинсовой ткани. На верхнюю часть тела девушка приладила два кусочка материи размером с почтовую марку.
– Теперь другое дело, – обрадовался Николай. – Постойте, а где сиськи? Пусть их будет видно!
– Нечего показывать, – ехидно пояснила Лиза.
– Не понял! – вскинул брови Николай. – Эй, Катюха, зая уродливая, где формы?
– Модель типа грабли, – заржал Миша и расчихался. – Ну откуда у нее бюст? Отродясь не имелось. Один скелет, ни грамма мяса.
– Минуточку… – напрягся Фомин. – Вчера Карину снимали, тоже не Рубенс, но какие буфера! Четвертый номер.
– Она силикон вставила! – взвизгнула Катюха. – Чистая клизма! А я натуральная! Все родное!
– В твоем случае лучше иметь чужое, – резюмировал Николай и поморщился. – Умираю! Мигрень!
– Не переживай, – весело воскликнула Лиза, – ща такую Памелу Андерсон забацаем… Во!
Непонятным образом в руках Лизы очутились лифчики с силиконовыми вставками.
– Какой размерчик желаете? – спросила она.
– Шестой, – буркнул Фомин.
– Она упадет! – помотал головой Миша и принялся кашлять. – Силикон перевесит!
– Ерунда! Заткнись! – взвыл режиссер и вылетел из студии.
Пока начальство поправляло здоровье «коктейлем», подчиненные превратили Катерину в секс-бомбу.
– Неудобно, – капризничала модель, – тяжело. Голова кружится.
– Потерпи, – уговаривала ее Лиза, – другие постоянно имплантаты таскают, а тебе всего-то и делов часик попариться.
– Бретельки трут, – не успокаивалась Катя. – Не хочу! Я мисс Улыбка! Что вы себе позволяете?
– Станешь звездить – превратишься в мисс Пошла Вон, – пообещала Лиза. – Вас навалом в любом агентстве, не дефицит.
Катя замолкла.
– Дас ист фантастиш! – заорал страшно довольный Николай, вбегая в студию.
Очередная порция коктейля «Гламур» замечательно поправила режиссеру настроение.
– Начали! – запрыгал он. – Катюха, ты просто Мэрилин Монро. Эй, эй, эй! Почему на ней шапка из кошки? Снять!
– Не имеем права, – пояснила Лиза.
– Этта почему? А ну, содрали папаху! Живо!
– Фирма «Кап-кап» снимает ролик на деньги спонсора, – методично начал вводить Фомина в курс дела Жорик, – им является объединение «Домашний мех», шапки – их основное направление. Модель обязана иметь ее на голове, иначе ничего не получится, в смысле финансово.
– «Домашний мех»? – растерянно повторил Николай. – Не догоняю. Отчего так называется? Вот, блин, идиоты! Разве дома мех найдешь? Или они шьют треухи из собак и кошек?
– Нет, нет никакого живодерства, упаси господи! – замахал руками Жорик. – «Домашний мех» предлагает людям выращивать нутрий. Отличный бизнес! Берете нутрят, кормите, заботитесь о них, играете с животными, а потом, когда подрастут до нужной величины, забиваете их, шкурки сдаете в «Домашний мех», мясо съедаете. Все нормально! Очень приятно! Безотходно!
– Ужасно! – подскочил Миша. – Съесть несчастную нутрию, о которой нежно заботился!
– Почему? – выкатил глаза Жорик. – Мясо у них нормальное, люди и не такое жрут.
– Мотор! – возопил режиссер. – Катька, твой выход!
Модель сделала пару неверных шагов и с оглушительным визгом упала.
– Дура! – заорал Николай. – Еще раз!
Катю отряхнули и поставили на каблуки.
– Снимаем! – скомандовал Фомин. – Пошла!
Модель подняла ногу, покачнулась и вновь очутилась на полу.
– У тебя проблемы? Лапы подламываются? – взбесился режиссер.
– Грудь перевешивает, – засопела Катя.
– Что ж делать? – растерялся Фомин. – Без сисек никак нельзя.
– Давайте привяжем ее, – предложила Лиза, – на ту веревку, капроновую…
– Которой собаку притачивали в ролике про корм? – оживился Миша. – Супер. Эй, люди, ищем канат!
Помощники молчаливыми тенями принялись сновать по студии. В конце концов они приволокли странного вида бечевку, тонкую и почти прозрачную.
Жалобно вздыхающую Катю привязали к железному кольцу, торчащему из стены.
– Хорошо, – одобрил Фомин, – хватай пакет!
Съемка началась без сучка и задоринки. Модель взяла тару, открыла пробку, стала медленно лить струю в высокий стакан…
– Стоп! – взвизгнул Жорик.
– Приказания тут раздаю я, – напомнил Николай. – Ладно, изрекай, что не так.
– Сок не годится!
– Почему? Цвет у жидкого мыла тот же, льется тягуче! Сказка!
– Оно пенится, – тыкал пальцем в бокал Жорик. – А когда сок пузырями идет?
– Когда забродил и скис, – вздохнула Лиза. – Никакие сиськи не спасут ситуацию!
– Действительно, – угрюмо согласился режиссер. – Думаем все! Чем заменить мыло?
Съемочная группа напрягла мозги и начала выдавать креативные идеи, которые Фомин отвергал с ходу.
– Чай!
– Он польется как сок.
– Персиковое варенье.
– Слишком густое.
– Кипяченая вода.
– Совсем дурак?
– Шампанское.
– Вы меня с ума сведете! – пошел вразнос Фомин. – Всех уволю, на улицу пойдете, у метро три корочки хлеба просить будете!
– Растительное масло, – неожиданно ляпнула я.
Присутствующие повернули головы.
– А ну, повтори, – велел Фомин.
– Постное масло, – тихо сказала я, – оно тягучее, прозрачное, желтое, похоже будет на виноградный сок, и ни пузырьков, ни пены нет.
– Тя как зовут? – вполне благосклонно поинтересовался Фомин.
– Ви… – привычно начала я, но успела схватить себя за язык: – Ирина.
– Ты, Виирина, дело сказала, – кивнул Фомин. – Откуда явилась? Почему тебя не знаю?
– Как же, Коля, – живо ответила Лиза, – это девушка от Семена.
– Вот оно что… – протянул режиссер. – Молодца! Внимание! Виирина у нас теперь креативменеджер. Люди, бегом в супермаркет!
Поднялась суета. Фомин ушел, Миша сел около камеры, привязанная к кольцу Катя принялась хныкать и требовать чаю. Жорик подошел ко мне и тихо спросил:
– Вы где учились на креативменеджера?
Я сделала лицо томагавком.
– Лондонский институт менеджмента и философии.
– Ох и ни фига себе! – загрустил Жорик. – А я на заочном в колледже города Кирпичинск.
– Быстро ты карьеру сделала, – хихикнула за спиной Лиза. – Да только не радуйся! Колька человек настроения, вмиг тебя опустит.
– Не имею желания шагать по служебной лестнице, – ответила я.
– Чего ж на работу подалась? – ухмыльнулась Лиза.
– Да так, – обтекаемо ответила я, – надоело дома сидеть.
– Где масло? – завизжал Николай, влетая в комнату.
– Уже в пакете, – отрапортовал один из помощников.
– Приступаем! Катька! Хватай!
Модель медленно наполнила стакан.
– Волшебно! – простонал Фомин. – Струя шикарная, картинка суперская, цвет – восторг! Сок из масла роскошный, намного лучше настоящего! Катька, подними стакашку… выше… еще… любуйся, облизни губы… Ты хочешь пить. Больше жажды. Не верю! Не верю!! Не верю!!!
– Станиславский, блин, – прямо в ухо прошептала мне Лиза.
– Голову назад… во, во! Черт! Шапка!
Съемку прервали.
– Не можешь головной убор на своей репе удержать? – налетел Николай на Катю.
– Чем? – огрызнулась модель. – Ушами? Она мне велика.
– Думаем все! – заорал Фомин.
Вновь полился поток предложений:
– Приклеить.
– Посадить на двусторонний скотч.
– Прибить гвоздиком.
– Куда? – почти до обморока перепугалась Катя, услышав последнее предложение Жорика.
– К макушке, – на полном серьезе заявил идиот. – А если маленьким таким шурупчиком, то и незаметно будет.
– Не хочу! – завизжала Катя.
– Почему молчит креативменеджер? – зашипел Фомин.
Лиза с явным злорадством посмотрела в мою сторону, а я, особо не мучаясь, выпалила:
– Ушить!
– Шикарно, зая разумная! – закивал Фомин. – Все на обед! Лизка, бери шапчонку. Обработать по-быстрому.
– Мне возиться с шапкой? – изумилась та.
– Ну не мне же, – буркнул Фомин и ушел, не забыв предупредить: – На хавку у вас, заи прожорливые, сорок минут.
Сотрудники понеслись к выходу, мы с Лизой остались вдвоем.
– Спасибо, – поклонилась мне в пояс Лиза, – удружила! Как ее ушивать? А потом за порчу спонсорского имущества с меня спросят! Чего делать?
Я напрягла память и быстро нашла нужное решение:
– Я работала одно время в доме моделей…
– Врешь! – перебила Лиза, рассмеявшись.
– Не манекенщицей.
– А! Понятно.
– Вот там насмотрелась фокусов с одеждой. Очень хорошо знаю с тех пор, если шапка из натурального меха велика, ее надо положить вместо крышки на кипящий чайник или на кастрюлю с водой и подержать недолгое время. Гарантированно на размер ужимается.
– А ну пошли! – азартно воскликнула Лиза и поволокла меня в коридор.
Глава 8
Очутившись на маленькой кухне, Лиза развила бурную деятельность. Добыла из шкафа кастрюльку, наполнила ее водой, поставила на газ, сверху положила шапку и спросила:
– Так?
– Примерно, – кивнула я, – теперь ждем, пока закипит.
– Тебя как зовут-то? – начала допрос Лиза. – Виирина?
– Нет, просто Ира.
– А «ви» при чем?
– Это фамилия, – ловко выкрутилась я, – Ирина Ви.
– Китаянка?
– Папа кореец, – продолжала я врать.
– Понятно, – кивнула Лиза, – то-то у тебя глаза щелками.
Я постаралась не показать негодования. Между прочим, у меня красивые голубые очи, Лиза, очевидно, плохо видит. Но не наплевать ли мне на ее зрение? Я приехала в «Панду», чтобы отыскать мистера Икс, надо пользоваться моментом, пока мы одни, и начинать допрос.
– Чаю хочешь? – миролюбиво предложила Лиза.
– Очень, – обрадовалась я. – Скажи, у вас много народу работает?
– Да нет, – ответила она, – Николай, я, Мишка, еще на рецепшен Вера сидит, удивительной глупости девица.
– Но в студии больше народа.
– Их на съемку наняли. Жорик представитель заказчика, Катька модель, остальные «шестерки» на подхвате, они не люди, – засмеялась Лиза.
– Неужели в рекламном агентстве так мало сотрудников?
Лиза махнула рукой.
– Загибаемся потихоньку, ко дну идем. Колька за любой заказ хватается, но конкуренция большая. Честно говоря, отсюда давным-давно ноги делать надо, пока «Панда» совсем не окочурилась.
– Так?
– Примерно, – кивнула я, – теперь ждем, пока закипит.
– Тебя как зовут-то? – начала допрос Лиза. – Виирина?
– Нет, просто Ира.
– А «ви» при чем?
– Это фамилия, – ловко выкрутилась я, – Ирина Ви.
– Китаянка?
– Папа кореец, – продолжала я врать.
– Понятно, – кивнула Лиза, – то-то у тебя глаза щелками.
Я постаралась не показать негодования. Между прочим, у меня красивые голубые очи, Лиза, очевидно, плохо видит. Но не наплевать ли мне на ее зрение? Я приехала в «Панду», чтобы отыскать мистера Икс, надо пользоваться моментом, пока мы одни, и начинать допрос.
– Чаю хочешь? – миролюбиво предложила Лиза.
– Очень, – обрадовалась я. – Скажи, у вас много народу работает?
– Да нет, – ответила она, – Николай, я, Мишка, еще на рецепшен Вера сидит, удивительной глупости девица.
– Но в студии больше народа.
– Их на съемку наняли. Жорик представитель заказчика, Катька модель, остальные «шестерки» на подхвате, они не люди, – засмеялась Лиза.
– Неужели в рекламном агентстве так мало сотрудников?
Лиза махнула рукой.
– Загибаемся потихоньку, ко дну идем. Колька за любой заказ хватается, но конкуренция большая. Честно говоря, отсюда давным-давно ноги делать надо, пока «Панда» совсем не окочурилась.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента