Дарья Донцова Зимнее лето весны

Глава 1

   Самозабвенно насладиться отдыхом способен лишь человек, у которого очень много дел.
   Получив выговор от редактора за не сданную вовремя рукопись, я вышла из издательства «Марко» и решительно выбросила из головы все тяжкие раздумья. Долой комплекс неполноценности и угрызения совести!
   Да, я задержала книгу, но ведь принесла? Лучше порадуюсь чудесной погоде, замечательному августу, отсутствию дождя, возможности надеть босоножки и тому, что сейчас, абсолютно беззаботная, пойду по магазинам. Только глубоко замужняя женщина поймет мою радость: супруг уехал в командировку. Нет, я люблю Олега, мысль о разводе с ним приходит мне в голову всего пару раз в году, но временно остаться одной, почувствовать свободу – это, согласитесь, здорово. Через неделю я начну скучать и ревновать, буду безостановочно названивать Куприну и ныть:
   – Милый, когда ты вернешься? В среду? Почему не в понедельник? А кто там противно смеется? Коллега? Сколько ей лет? Блондинка? Замужняя?
   Но скандал супругу я устрою позднее, а сейчас, будто паря над тротуаром от счастья, направлюсь вон в тот торговый центр. Издательство «Марко» бывает недовольно мной, писательницей Ариной Виоловой, но если честно, то за дело: я ленива, вечно нарушаю сроки сдачи романов, однако у меня нет ни малейшего повода дуться на издателей. Единственное, что мне не по душе, так это увольнение, причем совершенно внезапное, редактора Олеси Константиновны. Я даже позвонила ей домой и спросила:
   – Ну зачем вы ушли?
   – Так получилось, – сдержанно ответила Олеся.
   Но гонорары я, несмотря на отсутствие любимого редактора, продолжаю получать исправно, они становятся все больше и больше. Вот и сегодня мой кошелек значительно пополнился.
   Предвкушая замечательный шопинг, я влетела в магазин и чуть не задохнулась от восторга. Четыре этажа, набитых платьями, юбками, блузками, обувью, сумками, косметикой… И я могу здесь провести сутки, потому что дома никого нет. Олег, как я уже говорила, уехал по служебным делам, а Томочка и Семен, взяв детей, отправились в Испанию.
   Через три часа, сунув в машину гору пакетов, я поехала в поселок, а там немедленно рухнула в постель. Хождение по примерочным кабинкам – дело утомительное, поэтому я ощущала себя как ездовая собака, протащившая нарты по ледяным торосам. Сил не хватило даже на то, чтобы внести покупки в дом.
   «Завтра изучу приобретения», – вяло промелькнуло в голове, и я рухнула на неразобранную кровать.
   Телефонный звонок взорвался в темноте новогодней хлопушкой. Не открывая глаз, я пошарила рукой по тумбочке, нащупала трубку и сказала:
   – Алло!
   Из наушника доносились треск, шум и покряхтывание. Я села, глянула на часы, боже – всего одиннадцать вечера, постаралась скрыть недовольство и попросила:
   – Говорите, пожалуйста!
   – Ш-ш-ш-ш…
   – Олег, это ты?
   – Ш-ш-ш-ш…
   – Милый, похоже, на линии неполадки.
   – Ш-ш-ш-ш…
   – На всякий случай, вдруг ты меня прекрасно слышишь, скажу: дома полный порядок, рукопись я сдала, гонорар получила, никаких проблем или неприятностей нет. Сейчас легла спать, очень устала.
   – Ту-ту-ту, – донеслось издалека.
   Я швырнула трубку на постель, голова упала на подушку, веки закрылись, тепло заструилось по телу…
   Дзынь, дзынь, дзынь!
   Обозлившись по-настоящему, я схватила телефон. Неужели Олег не понял? Ясно же объяснила: я легла спать! Ну за каким чертом он вновь трезвонит!
   Я раскрыла рот, собираясь его отчитать, но тут раздался тихий, вкрадчивый незнакомый голос:
   – Я имею честь беседовать с госпожой Ариной Виоловой?
   Став почти известной писательницей, я очень хорошо усвоила некоторые истины. Первая. Становясь известным, человек теряет право на личную жизнь, журналисты неведомыми путями узнают адреса, номера телефонов и норовят взять интервью у него в любое время суток. Вторая. С прессой ссориться нельзя, лучше вежливо ответить на идиотские (всегда одни и те же) вопросы, чем потом читать в газетах ехидные замечания о загордившихся звездульках . Третья. Я теперь не имею права на искренние человеческие реакции. Если кто-то из обычных женщин устроит скандал в магазине, заорет на продавщицу: «Ну сколько можно болтать с подружками, немедленно принесите вон то платье в примерочную кабинку!» – ничего особенного не случится. А теперь представьте, что возмутилась, допустим, Татьяна Бустинова. Моментально на первой полосе вездесущей «желтухи» появится не очень хорошего качества фото, сделанное посредством мобильного телефона и снабженное подписью: «Разбушевавшаяся писательница довела менеджера до слез».
   Трезво оценив ситуацию, я огромным усилием воли подавила злобу и проворковала:
   – Абсолютно верно.
   – Она же Виола Тараканова? – продолжал голос.
   – Да, да.
   – Как вас лучше называть: Виола или Арина?
   – Я привыкла отзываться на оба имени, – лучилась я дружелюбием, мысленно нахваливая себя за проницательность: ясное дело, на том конце провода борзописец, причем не из желтой прессы, а скорей всего сотрудник так называемого серьезного издания – журнала, печатающего благоглупости о политике и экономике.
   – Я знаю все! – заявил вдруг незнакомец.
   – Что? – изумилась я.
   – Все, – прохрипел он. – Как ни прячь следы, найдется тот, кто видел!
   – Что? – в изумлении повторила я.
   – Все!
   – Вы о чем?
   – Не прикидывайтесь! Я знаю все.
   Я сделала глубокий вздох, вспомнив первое правило аутотренинга. Спокойно, Вилка, не дергайся. Это не сотрудник печатного издания, а радиожурналист. Не помню, на какой программе устраивают розыгрыши. Человеку звонят на работу и начинают тупую беседу, постоянно повторяя одни и те же вопросы. Ну допустим: «Здравствуйте, это зоомагазин?.. У вас есть в продаже египетские кенгуру? Они большие?.. Здравствуйте, это зоомагазин?.. У вас есть в продаже египетские кенгуру? Они большие?..» И так до того момента, пока несчастный объект потехи не сорвется и не пошлет мучителей куда подальше. Диалог транслируется в прямом эфире, и слушатели держатся от смеха за животы.
   Разобравшись в ситуации, я решила не сдаваться и зачирикала:
   – Замечательно. Все так все! А чего от меня хотите?
   – Вы Арина Виолова?
   Ну вот, вопросы пошли по кругу! Точно, с радио мужик. Ни за что не стану злиться!
   – Она самая.
   – Или Виола Тараканова?
   – Совершенно справедливо.
   – Я знаю все.
   – Замечательно. Все так все! А что вам от меня надо? – с легким смешком спросила я.
   Посмотрим, кто кого! У меня времени навалом, могу хоть до утра дудеть в одну дуду, а шоу на радио имеет четкие временные границы, очень скоро ведущему придется спасовать и раскрыться.
   – Я знаю все, – зудела трубка.
   – Отлично! И дальше что?
   – Спустись вниз и возьми письмо.
   – Куда? – изумилась я. – Не поняла.
   – Иди к воротам, возьми пакет в почтовом ящике, – приказал незнакомец и отсоединился.
   Я уставилась на пищащую трубку. Значит, дядька не с радио. А кто он?
   В полном изумлении я нацепила халат, вышла из дома, добрела до ворот, вытащила из металлического короба темно-желтый конверт без всяких надписей, вернулась в дом и вскрыла его.
   Внутри оказались три фотографии. На одной был запечатлен симпатичный, даже красивый мужчина лет сорока, одетый в элегантный костюм, белую рубашку и слишком яркий розовый галстук. В правой руке незнакомец держал бокал с коньяком, на лице мачо играла самая нежная улыбка, явно предназначавшаяся даме в черном шелковом платье, которая почти вплотную приблизилась к красавчику. Я бросила взгляд на незнакомку, отметила, что прикид ей чуток великоват (наверное, дама нечастый гость вечеринок, вот и взяла платье напрокат у приятельницы, не покупать же ради одной тусовки дорогой наряд). Но не успела эта мысль возникнуть в голове, как меня озарило: это же я! Виола Тараканова собственной персоной!
   Следующее фото посвящалось тем же героям, но в иной ситуации. Мужчина, обняв меня за плечи, открывал дверь моего джипа. Мы явно собирались куда-то ехать.
   На третьем снимке я была уже одна. Я выходила из чужого дома, но… в каком виде! Вместо платья на мне криво сидел большой мужской пуловер. Плечи его свисали до локтей, обшлага рукавов почти волочились по полу, на голове сидела черная шляпа с полями, к груди я прижимала белый пластиковый пакет с надписью: «Издательство «Марко». Больше всего я смахивала на удравшую из поднадзорной палаты клиентку психиатрической лечебницы. Хорошо, что сейчас вернулась мода на легинсы вкупе с огромными вязаными вещами: а то недалеко бы я ушла… Хотя нет, народ на улице вряд ли обратил особое внимание на чучело в шляпе, нынче в Москве и не такое можно увидеть. Но вот странность: я совершенно не могла вспомнить ни встречу с парнем с первых двух снимков, ни поездку с ним в автомобиле! И в моем гардеробе нет таких вещей – ни свитера, ни шляпы!
   Пребывая в полнейшем недоумении, я заварила себе чаю и снова принялась внимательно изучать фото. Ну-ка, ну-ка, что у нас тут? Мужчина с бокалом и я в черном платье. Интересное кино! Вообще-то я всегда ношу брюки. Даже вечером, если предстоит отправиться на некое мероприятие, я надеваю штаны – шелковые или бархатные. Потому что хорошо знаю: мои ножки не отличаются особой красотой, их не следует выставлять напоказ. А тут платье, и в нем я! Ну и ну! А что там виднеется за спиной мачо? Сцена, над ней плакат: «50-я не последняя, она…» Окончание надписи не влезло в кадр, но я уже поняла, где был сделан снимок.
   В начале недели писательница Бустинова презентовала свою пятидесятую книгу. Торжество она устроила в пафосном ресторане, денег не пожалела, позвала кучу народа, мне тоже вручили билет. Честно говоря, я была удивлена, получив приглашение. Люблю детективы Бустиновой, считаю ее очень талантливым автором, но дружбы с Татьяной не вожу. Мы, правда, иногда встречаемся в издательстве, мило кланяемся друг другу и даже перебрасываемся парой слов, но на этом наши отношения исчерпываются.
   – Изволь прилично выглядеть, – приказал мне накануне акции Федор, ранее заведующий отделом пиара и рекламы «Марко», а теперь один из вице-директоров издательства.
   – Постараюсь, – кивнула я.
   – Никаких брюк!
   – Но почему?
   – Там будет весь бомонд! – рявкнул Федор. – Платье обязательно! Усекла, киса?
   Я кивнула и слегка приуныла. Приобретать дорогую шмотку ради одного выхода в свет не хотелось. Но я быстро нашла решение проблемы. Позвонила Нине Калугиной и спросила:
   – Скажи, у тебя не найдется черное платье?
   – Штук десять на плечиках болтается, – ответила Нинка.
   – Дашь какое-нибудь на один вечер?
   – Бери любое, – предложила щедрая Калугина.
   Я рванула к подруге и отыскала в ее необъятном гардеробе подходящий наряд. Одна беда: Нина крупнее меня, и платьишко, вместо того чтобы сидеть в обтяг, было слегка свободным.
   – Не парься, – махнула рукой Калугина, – никто не заметит. Главное, не появляйся на тусовке первой. Если назначено к семи, раньше девяти вечера не входи в ресторан.
   – Почему? – спросила я.
   – Дурища, – снисходительно улыбнулась Нина. – Как ты думаешь, зачем люди ходят по тусовкам?
   – Поесть, выпить, повеселиться, поздравить приятелей с праздником.
   – Наивняк! – засмеялась Калугина. – Жрут и клюкают на сейшенах только вечно голодные журналюги и профессиональные тусовщики. Последние даже не гнушаются принести с собой пакетик и сложить туда кое-что со стола – на завтрак пригодится. Нормальный человек хавать дерьмо не станет, да и выпивка, как правило, бывает дрянь. На вечеринку прутся из желания засветиться, мордой поторговать, попасть в объектив. Когда гость идет косяком – журналисты выбирают самых пафосных и гламурных. А потом им снимать некого, держат аппаратуру наготове в ожидании скандала, и тут новый гость, все камеры его. Ясно? И на платье никто не посмотрит, люди уже набухаются.
   Я усвоила урок и блестяще справилась с задачей. Нинка, как всегда, оказалась права: писательница Арина Виолова, приехавшая с двухчасовым опозданием, собрала около себя всех писак, вечер прошел на редкость удачно. Была лишь одна маленькая шероховатость – изображая из себя звезду, я слишком резво отхлебывала из бокала шампанское и очень скоро перестала соображать. Последнее, что я помню, – ко мне с рюмкой в руке подошел заведующий отделом прозы Иван Кочергин, приятный мужчина, внешность которого сильно портит большое родимое пятно на лысой голове.
   – Грустите, Виола Ленинидовна? – мягко улыбнулся он. – Не расстраивайтесь, скоро и на вашей улице наступит праздник.
   – Думаете, я завидую Бустиновой? – спросила я.
   – Давайте лучше выпьем, – предложил собеседник. – Ну, чин-чин!
   Я не люблю шампанское, у меня от него кружится голова. Но отказаться было невозможно: Кочергин впервые заговорил со мной, а он – одно из главных лиц в «Марко». И вот я, маленькая подхалимка, лихо опустошила фужер и… схватилась за стену.
   – Вам плохо? – испугался Кочергин.
   – Тут душно, – прошептала я.
   – Сережа! – крикнул Иван.
   Из толпы вынырнул еще один ответственный сотрудник издательства – Сергей Михайлов, правая рука хозяина.
   – Виоле нехорошо стало, – по-дружески отбросив отчество, сообщил ему Иван. – Тут есть тихое местечко, давай отведем ее туда.
   Мужчины сопроводили меня в маленькую гостиную и заботливо устроили там на диване. Дальше, честно говоря, в памяти полный провал.
   Утром я очнулась в собственной кровати и не могла понять, и до сих пор не могу, каким образом добралась до поселка. Было страшно высовывать нос из комнаты и не хотелось смотреть свежие газеты. А ну как там фотки пьяной литераторши Виоловой?
   Но никто не заметил конфуза. Машина моя мирно стояла под навесом, на джипе не было ни малейшей царапины. Выходит, я ухитрилась дорулить до поселка, не попав в переделку. Олег как раз в день тусовки уехал в командировку, Томочка с семьей уже была на курорте, так что мой алкогольный зигзаг остался незамеченным не только журналистами, но и родными. Впрочем, мою фотографию разместило одно издание, однако это был очень приличный снимок совершенно трезвой женщины, которая вручает букет виновнице торжества. Внизу под ним стояла подпись: «Великая Бустинова принимает заслуженные поздравления от набирающей обороты Арины Виоловой».
   Я тогда перекрестилась и постаралась забыть о конфузе. Но зачем мне сейчас прислали снимки?
   Размышления прервал новый телефонный звонок.
   – Видела? – прошептал голос. – Нравится?
   – Симпатично, – одобрила я.
   – Я знаю все!
   – Что?
   – Снимки посмотрела?
   – Конечно.
   – Отлично. Теперь станешь моей рабой.
   – Кем? – вытаращила я глаза.
   – Рабыней, – уточнил голос. – Начнешь выполнять мои приказы, иначе расскажу все!
   – Что? – недоумевала я.
   – Все.
   – Вы о чем?
   Голос зазвучал совсем уж зловеще:
   – Не прикидывайся, а то очутишься у кирпичной стены.
   Я окончательно перестала ориентироваться в ситуации.
   – При чем здесь строительство?
   – Ха-ха-ха, – издевательски произнес собеседник, – не о здании речь! Тебя расстреляют.
   – В России мораторий на смертную казнь, – машинально уточнила я.
   – Пожизненное заключение не лучше.
   – Его к женщинам не применяют.
   – Молодец, – одобрил голос, – хорошо подготовилась, в материале. Хочешь на зону? Лет этак на пятнадцать?
   – Нет, – честно сказала я.
   – Отлично, – прохрипел звонивший, – тогда будем договариваться. Ждешь моих звонков и выполняешь приказы. Завтра, ровно в семь утра…
   Я стряхнула с себя оцепенение.
   – Не понимаю, кто вы, но шутка зашла слишком далеко, прощайте…
   – Ты его убила! Думала, тебе это сошло с рук? Ан нет, есть свидетель. Это я. Имею доказательства твоей вины, улики, знаю мотив. Начнешь выкобениваться – уедешь в солнечное место под названием Коми, поселишься в бараке. Писательница Виолова исчезнет с лица земли! Муженька твоего выпрут со службы, родственничкам тоже достанется. Шум в газетах, суд, позор! Славная перспектива, не находишь? Ты теперь моя раба! Выбора у тебя нет! Или служишь мне, кланяясь, или жди синих птиц!
   – Синих птиц? – очумело переспросила я, пытаясь справиться с внезапной головной болью. – Это кто? Кого убили? Что вообще происходит?
   – Ха-ха-ха, – вновь очень четко произнес голос, – отвечаю последовательно. Первые – менты, волки позорные. А остальное… из пакета все вынула?
   – Да, – закивала я.
   – Чего тогда выделывешься? Читай газеты, и все поймешь.
   Из трубки понеслись гудки – странный собеседник решил оставить обалдевшую Вилку в покое.

Глава 2

   Трясясь как заячий хвост, я взяла пакет и обнаружила в нем незамеченные ранее газетные вырезки, похоже, из «желтухи».
   «Сегодня утром в поселке Рокот найдено тело бизнесмена Игоря Гаврилина. Сорокалетний мужнина был убит в своем таунхаусе ударом ножа в шею. По мнению милиции, орудовал дилетант, которому удалось случайно нанести точную рану – у Гаврилина оказалась повреждена крупная артерия. Начато следствие».
   «В деле Игоря Гаврилина пока много белых пятен. Личность бизнесмена малоизвестна в столице. Гаврилин жил тихо, незаметно, но говорят, что он имел связь с криминальными структурами, а его бизнес на самом деле являлся прикрытием для отмывания денег. Олигарх не посещал тусовок, вел замкнутый образ жизни, в день смерти он изменил своим правилам и отправился в ресторан на праздник к детективщице Бустиновой. Мы обратились к известной писательнице за комментариями.
   «Игорь Гаврилин мне не знаком», – коротко ответила Бустинова.
   «Но он присутствовал на презентации вашей книги!»
   «Охотно верю, что этот господин находился среди гостей».
   «Значит, вы можете сказать о нем пару слов?»
   «Нет. Повторяю: с Гаврилиным я никогда не имела никаких дел. Список приглашенных составляла мой секретарь Инна, я лишь передала ей листок, на котором стояли фамилии ближайших друзей и родственников. Остальные люди приглашены Инной и издательством. Я даже не в курсе, в какие печатные издания были отправлены приглашения».
   Секретарь Бустиновой со своей стороны заявила:
   «Игоря Гаврилина не знаю. Его фамилии в списках нет. Скорей всего его привел кто-то из гостей. Или он вошел в зал, поняв, что там в разгаре веселье».
   «На презентацию к популярной писательнице может попасть каждый?»
   «Нет, конечно. Но вы же знаете, как бывает: у входа стоят две девочки, проверяющие билеты, они вполне способны пропустить хорошо одетого одинокого мужчину, если тот интеллигентно объяснит, что забыл приглашение дома».
   Похоже, пока следствие зашло в тупик».
   «По делу Игоря Гаврилина открылись новые подробности. Анна Викторова, соседка бизнесмена по дому, сообщила, что к тому часто приходила одна женщина. В роковую ночь он тоже приехал с любовницей. Около трех утра на половине Гаврилина разыгрался скандал, потом хлопнула входная дверь, послышался звук мотора. Анна Викторова, услышав шум и крики, подошла к окну и увидела отъезжающую машину гостьи Гаврилина. Никаких сведений о незнакомке следствию добыть не удалось. Известно лишь одно – она блондинка. Вот уж шикарная улика! Похоже, наши бравые менты вновь сели в лужу».
   Не успела я переварить информацию, как вновь ожил телефон, и тут у меня сдали нервы.
   – Чего еще? Кто вы? Немедленно представьтесь!
   – Мистер Икс, – издевательски ответил голос.
   – Что надо?
   – Объясню в нужный момент. Если не хочешь очутиться в тюряге, будешь выполнять мои приказы!
   – Я прямо сейчас позвоню в службу безопасности «Марко», обращусь к ее начальнику, Алексею Варкину, и вам мало не покажется! – пригрозила я.
   – Ха-ха-ха! Ты этого не сделаешь!
   – Ошибаетесь! Ровно через минуту Алексей Михайлович узнает о хулигане, который…
   – Дура! – перебил голос. – Или ты не поняла? Я могу доказать, что ты убила Гаврилина.
   – Я?
   – Ты!
   – С ума сойти!
   – Может, оно и так, судебная экспертиза выяснит степень твоей вменяемости. Но от наказания не уйти, очутишься либо на зоне, либо в больнице. Хрен редьки не слаще! Избежать беды можно лишь подчиняясь мне.
   – Чего ради? Я незнакома с Гаврилиным! Никогда его не видела!
   – А фото? Милая беседа.
   – На вечеринке была куча народа, я разговаривала с огромным количеством людей, имена которых не сумею назвать.
   – Потом вы уехали вместе, на твоем авто.
   – Не может быть!
   – Посмотри на фотку.
   – Это недоразумение. Может, Гаврилин просто попросил подбросить его до метро?
   – А ты не помнишь?
   – Нет!
   – Откуда у тебя свитер парня?
   – У меня его нет!
   – А третий снимок? – мирно продолжал голос. – Куда подевалось черное платье?
   – Понятия не имею!
   – Интересно, да? Знаешь, как обстояло дело? Ты любовница Игоря.
   – Нет! Я не изменяю мужу!
   – Хватит, – в голосе зазвучали металлические нотки, – мне надоело спорить! Записывай.
   – Что? – пролепетала я, потеряв способность нормально мыслить.
   – Поедешь в поселок Рокот, зайдешь за таунхаус, в котором жил Гаврилин, увидишь сарай, в нем газонокосилку. Отодвинь ее и выкопай под ней ямку, лопату найдешь рядом.
   – Зачем мне это нужно?
   – Обнаружишь пакет.
   – Под косилкой?
   – Да.
   – И что в нем?
   – Ха! Секрет. Тебе понравится! И еще… Мне продолжать?
   – Угу.
   – Мы уже начинаем достигать консенсуса, – одобрил голос. – Зайди в дом Гаврилина.
   – С какой стати?
   – Пройди в спальню.
   – Никогда!
   – Ключ от таунхауса лежит в фигурке керамического зайца, она стоит на веранде, на столе.
   – Ни за что!
   – В доме полно улик против тебя.
   – Не может быть!
   – Может, – миролюбиво откликнулся голос. – Так где черное платье? То, в котором Арина Виолова была на вечеринке?
   – В шкафу!
   – Нет!
   – А где?
   – Поезжай в Рокот и узнаешь.
   – До свидания.
   – Виола!!!
   Я вздрогнула.
   – Что?
   – Ты сейчас сидишь в столовой?! – скорее утвердительно, чем вопросительно заявил мерзкий голос.
   – Да.
   – Иди в бойлерную.
   – Зачем?
   – Делай, что приказано.
   По непонятной причине я повиновалась и, продолжая прижимать трубку к уху, достигла маленькой комнаты, набитой всякими агрегатами.
   – Приперлась? – равнодушно поинтересовался голос.
   – Да.
   – Видишь котел отопления? Загляни за него. Что там?
   – Ой, пакет… – испуганно ответила я.
   – Открой.
   Я положила трубку на железный кожух, осторожно запустила руку в пластиковый мешок и вынула оттуда… здоровенный мужской свитер и широкополую шляпу.
   – Эй, эй! – глухо донеслось из телефона. – Чего молчишь?
   Я схватила трубку и приложила к уху, голос стал четче.
   – В другой раз имей в виду: улики надо уничтожать, а не хранить. Любой эксперт легко определит: пуловер ранее принадлежал Игорю Гаврилину, шляпа тоже его, а еще эти вещички надевала госпожа Тараканова. Запах, частички кожи, волосы… Вопрос: с какого бодуна писательница вырядилась клоуном? Знаешь ответ?
   – Нет, – в полнейшей растерянности ответила я.
   – Она убила бизнесмена – ткнула своего любовника ножом в шею, перерезала ему артерию, кровь взметнулась фонтаном, облила убийцу, вот она и переоделась.
   – Я не знаю Гаврилина!
   – Глупо отпираться.
   – Никогда его не видела!
   – Опять сорок восемь! А фото?
   – Оно ничего не доказывает.
   – Свитер откуда?
   – Понятия не имею.
   – В ваш поселок может въехать посторонний?
   – Нет, охрана строгая.
   – А в дом войти без ключа легко?
   – Невозможно.
   – Так откуда свитер?
   Мне стало дурно.
   – В общем, слушай сюда, – ласково прочирикал голос. – Мне нужна раба, и ты ею станешь! Поняла? Езжай завтра в Рокот, я тебе звякну, определю задачу. Не смей мне перечить, иначе сгниешь в тюремном бараке. Кстати, свитерок со шляпой уничтожь, сожги в камине.
   Ту-ту-ту-ту…
   Осторожно, словно шагая босиком по битому стеклу, я добралась до гостиной, разожгла камин и швырнула в огонь пуловер со шляпой.
   Не успели языки пламени охватить вещи, как я обозлилась до крайности. За каким чертом я выполнила приказ мистера Икса? Неужели начинаю плясать под его дудку? Виола, не теряй головы, для начала поищи черное платье!
   Следующие полчаса я обшаривала шкафы и гардеробные, но платье словно сквозь землю провалилось.
   Решив не сдаваться, я набрала номер Калугиной и, услыхав ее капризное «аллоу», быстро сказала:
   – Нинуша, мерси за шмотку.
   – Нема за що, – зевнула Калугина.
   – Я очень хорошо выглядела.
   – Естественно, у меня дерьма нет.
   – Скажи, платье лучше сдать в химчистку или постирать? – задала я главный вопрос и напрягла слух, очень надеясь, что Нина сейчас воскликнет: «Вилка, к тебе Альцгеймер пришел? Ты же его вернула!» Я вполне способна об этом забыть, у меня не очень хорошая память.
   Но Калугина вновь зевнула и лениво ответила:
   – Оставь прикид себе. Мне он без надобности.
   – Спасибо, – прошептала я.
   Минуту подумала и опять вцепилась в телефон. На сей раз я решила побеспокоить Веру, пресс-секретаря издательства «Марко».
   – Туманова слушает! – бойко выкрикнула Вера.