Донна Грант. Темный горец

   – Как же вы нашли нас? – раздался чей-то голос.
   – Сами друиды указали, где вы находитесь, – ответил Логан, – четверо друидов из замка Маклауд.
   – Вы же не единственные друиды во всей Шотландии, – терпеливо пояснил Гэлен, – только они прячутся так же, как и вы, и находятся далеко отсюда.
   – Мы уж думали, что Дейрдре пленила всех друидов, мы остались единственными на свободе, – заметила Одара.
   Гэлен не мог поверить: эти наивные друиды всерьез полагали, будто их магия настолько сильна, чтобы противостоять могущественной колдунье? Их помыслы были чисты, но для надежной защиты этого явно не хватало. Стоя рядом со старейшинами, Гэлен чувствовал исходившие от них слабые магические волны. Пока этой слабой энергии хватало для защиты, и если артефакт все-таки в их руках, то передать эту реликвию ему или Логану – единственный выход, другого шанса у друидов не было. За исключением, конечно, того маловероятного случая, если друиды решатся уйти с ними в замок.
   – Боюсь, мы не сможем предложить вам уютного коттеджа, – проговорила Несса.
   – Не стоит беспокоиться, – обаятельно улыбнулся Логан, – мы получаем удовольствие от сна под звездами.
   – Не верит она незнакомцам, – проговорила Одра, наблюдая, как, недоверчиво хмыкнув, Несса резко повернулась и пошла прочь.
   Гэлен проследил за удаляющейся полноватой фигурой старейшины. На плечи, спутавшись, падали совсем седые пряди волос. Он вспомнил ее постоянно поджатые губы, словно навеки отведавшие ядовитой горечи, никогда не знавшие поцелуя.
   – Если все сказанное тобой – правда, а друиды в Маклауде еще существуют, скажи, какой вид магии они используют? – спросила Одара.
   Изо всей тройки старейшин Одара была самой пытливой. Первые признаки седины уже коснулись ее ярко-рыжих волос, но они были настолько легки, что, казалось, голова просто серебрится в солнечном свете. Зеленые глаза Одары смотрели на Гэлена приветливо, без тени беспокойства, но готовые мгновенно распознать ложь.
   – Ну, например, у нас есть целительница, которая может входить в контакт с деревьями и другими растениями. Она выросла в монастыре и не имела никакого представления о своих способностях, пока не попала к нам. Другая с помощью магии умеет отбирать у людей душевные переживания и забирать их себе.
   – Ко всему прочему, у нас есть Айла, та, которая направила нас сюда. Айла и ее сестра были взяты в плен Дейрдре пять столетий назад, и злая колдунья насильно превратила ее в драу, но проделала это так небрежно, что зло не смогло удержаться долго.
   – И вы доверяете драу, пусть даже и бывшей? – спросила Мейри. Когда она произносила последнее слово, ее губы скривились от отвращения.
   – Ей доверяет весь Маклауд.
   Гэлен ощутил вспышку магии – яркую и пьянящую. Она исходила от Риган. Девушка стояла чуть слева позади Гэлена, не отходя от него ни на шаг, и, конечно, слышала весь разговор.
   – А вот мужчины из Маклауда, они кто – простые люди? Или… кто-нибудь еще?
   – Вы имеете в виду – Воители они или нет? – уточнил Логан.
   Гэлен тяжело вздохнул, стиснув зубы. Логан еле заметно кивнул, давая понять, что скажет старейшинам всю правду. Не было причин лгать и выкручиваться.
   – Три сотни лет назад Дейрдре захватила в плен братьев – Фэллона, Лукана и Куина – и против воли превратила их в Воителей. Но им удалось бежать. Они и положили начало замку Маклауд. С тех пор братья беспощадно воюют с Дейрдре.
   Гэлен успел заметить, как сжала кулаки Мейри.
   – Нельзя верить Воителям, они порождение чистого зла! – сказала старейшина, нервно разгладив платье.
   С явной досадой Логан оттолкнул ствол дерева, на который до этого опирался, и скрестил руки на груди. С его лица сползла легкая улыбка, ноздри начали шумно втягивать воздух, и взгляд карих глаз угрожающе потяжелел.
   – Воители, как и люди, могут нести в себе зло, а могут – добро. Клан Воителей Маклауда давно уничтожил любую маломальскую связь с Дейрдре, им не нужен этот порочный союз!
   – Их внутренние боги являются злом по сути, все знают, что произошло с самыми первыми Воителями, – парировала Одара.
   – Боги не управляют Маклаудом! Не на всех богов воздействовали злые чары Дейрдре.
   – Несомненно, вы сами убедились, что боги изменили свою злую сущность? – язвительно фыркнула Одара.
   – Да, – коротко кивнул Гэлен, словно не заметив сарказма. – Мы убедились! И каждый раз, когда Дейрдре пыталась вторгнуться в замок, Воители Маклауда прогоняли ее прочь и защищали друидов!
   Мейри легко ткнула Одару в бок, прежде чем та снова открыла рот:
   – Нам нужно обдумать все, что услышали, – произнесла Мейри, разглядывая пришельцев.
   Гэлен задумчиво почесал щеку, размышляя, был ли он прав, признав, что обитатели замка Маклауд – Воители. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения: что сделано – то сделано.
   – Знал я, что это будет нелегко, но не до такой же степени, – раздраженно проворчал Логан.
   Согласно кивнув в ответ, Гэлен посмотрел на поселок и заметил, как все друиды тщательно отводят глаза в сторону, словно боясь столкнуться с ним взглядом. Магия Риган продолжала окутывать Гэлена волшебной пеленой, и он осторожно повернулся в сторону девушки, опасаясь случайно к ней прикоснуться. Она стояла, спрятавшись за ствол дерева. По выражению лица Гэлен понял, что с ее губ готов сорваться целый сонм вопросов, а сам он готов ответить на них. А заодно и разузнать что-нибудь о таинственном артефакте.
   Выйдя из-за дерева, Риган сделала шаг к Гэлену, но оклик Мейри заставил ее остановиться. Окинув его прощальным взглядом, девушка скрылась за стеной ближайшего домика. Выругавшись про себя, Гэлен в сердцах ударил кулаком по стволу.
   – Ну и что дальше делать? – спросил Логан, топтавшийся неподалеку.
   – Знать бы. Не хочу их пугать, но могу сказать одно: нам не годится вот так вот сидеть в ожидании решения.
   – А не нужно ничего ждать, пришел наш черед задавать вопросы.
 
   Риган с неохотой подошла к Мейри. Конечно, с бóльшим желанием она бы поговорила с Гэленом, однако игнорировать зов старейшины не могла. А как бы Риган хотелось разузнать побольше и про замок, и про его Воителей, и, самое главное, про друидов Маклауда: рассказ пришельцев лишь придал ей уверенности, что она сможет их разыскать. Безусловно, она не настолько глупа, чтобы не брать в расчет Дейрдре и ее Воителей, но она сможет найти других друидов – и найдет во что бы то ни стало!
   Может быть, стоит отправиться в Маклауд. Так или иначе, Воители Маклауда существовали и сражались с Дейрдре, защищая друидов. Тогда она сможет хоть чем-нибудь помочь им.
   Войдя к Мейри, Риган осторожно прикрыла за собой дверь. Дом старейшины, один из немногих в поселке, разделялся на несколько комнат. Из него открывался чудесный вид на озеро. Им и любовалась Мейри, стоя спиной к девушке.
   – Ну и что ты скажешь о наших новоприбывших? – спросила старейшина, не оборачиваясь.
   – Почему ты хочешь знать мое мнение? – спросила Риган, сложив руки за спиной.
   – Потому что именно ты нашла их, потому что ты разговаривала с ними первой!
   Риган облизнула губы, сейчас ее мысли были заняты Гэленом. Перед глазами все еще стояло его прекрасное лицо и невероятные синие глаза. Она ощущала, как ее тело приобретает новую жизнь, а мысли о незнакомце переполняют сердце.
   – Я уверена, что эти люди пришли от друидов, их глаза не лгут. И еще хочу сказать – такие, как они, никогда не позволят Дейрдре взять верх.
   Наконец Мейри повернулась к Риган и, высоко приподняв брови, принялась теребить оборки на юбке.
   – Ты многого не знаешь.
   – А-а, значит, речь идет о Воителях вообще? Что же, я слышала ваш разговор… И если одни друиды – драу – стоят на стороне зла, другие – маи – наоборот, то почему же нельзя предположить то же самое и про Воителей?
   – Глупая! Не забывай, что друиды рождаются в доброте, это их изначальная первооснова, а божества, заключенные в Воителях в той или иной духовной форме, – суть абсолютное зло! Они не способны нести созидание и так коварны, что сам дьявол запер их в подземельях ада! Что ты на это скажешь?
   – Не более того, что любые божества обладают громадной силой.
   – Добавлю и то, что к Воителям нет ни капли доверия!
   – Совсем не уверена в этом. – Риган была не прочь вступить в серьезный спор со старейшиной. – Да, все мы родились, заведомо обладая магическими силами. Эти силы чисты и не имеют ни хороших, ни плохих свойств. Но в каждом из нас – в мужчине или в женщине, не важно – присутствуют и злые, и добрые начала. И каждый находит свой путь, приняв решение, на чьей стороне идти по жизни. Драу выбрали зло. А у Воителей такого выбора не было, ими просто управляли внутренние боги. Я не вижу причин, почему некоторые из Воителей не могли бы встать на сторону добра.
   – Может быть, в твоих словах и присутствует истина, но, невзирая ни на что, ты не должна верить этим людям, – вздохнула Мейри, не скрывая досады, что не смогла переубедить Риган.
   – Они упоминали древнюю реликвию – артефакт. И ты вела себя так, словно прекрасно понимала, о чем идет разговор. Почему я никогда не слышала ни о какой реликвии раньше?
   Ей совсем не хотелось докучать старейшине расспросами, просто таинственный артефакт упоминался в древнем тексте на входных колоннах. Риган разобрала эти надписи самостоятельно, но посчитала, что говорить об этом Гэлену пока не стоит. Кроме того, поняла она далеко не все и не была уверена, что трактует содержание правильно. Внутреннее чувство подсказывало Риган, что до самой сути она так и не добралась, что-то еще не познанное оставалось в этом тексте.
   Мейри снова отвернулась к озеру и принялась изучать его спокойную поверхность. Ее руки с побелевшими костяшками пальцев еще сильнее вцепились в складки одежды.
   – Есть вещи, которые дано знать только старейшинам. И не нам менять порядок.
   Риган стало ясно, что разговор окончен. Слишком хорошо она знала Мейри – если уж та повернулась спиной, значит, не хочет, чтобы были видны ее глаза. А это, в свою очередь, могло означать только одно – откровенности не жди.
   Выйдя из дома, Риган остановилась, раздумывая. А ведь старейшина не запретила ей разговаривать с гостями, хотя явно не одобряла продолжения этого общения. Но самой-то себе Риган не могла запретить! Чувствуя на себе пристальный взгляд Мейри, девушка отправилась на поиски Гэлена и Логана. Первым, кого она, к собственному удивлению, обнаружила, оказался малыш Браден, следивший за гостями, прячась за стволом огромного дуба. Мужчины спокойно сидели напротив дерева, друг против друга, с отсутствующими, ничего не выражающими взглядами, тихо, почти шепотом, разговаривая между собой.
   – Они видели, что ты наблюдаешь за ними? – тихонько спросила Риган.
   В замешательстве оглянувшись, Браден посмотрел в ее широко открытые серые глаза и так же тихо ответил:
   – Нет, конечно. Я тут в сторонке, близко не подхожу. Это плохо?
   – Я так не сказала. Просто ты обязан слушаться своей матери, она желает тебе только добра.
   – А правда ты с ними разговаривала? Я слышал, ты была первой, кто их встретил.
   Риган улыбнулась, глядя сверху вниз на любопытную мордашку, такую живую и простодушную.
   – И первой встретила, и разговаривала, – подтвердила Риган. – Они ведь такие доступные и не ведут себя, как надутые индюки, правда? Люди как люди.
   – У них нет оружия, – насупился Браден.
   – Это потому, что они знали, мы не позволим им войти в поселок с оружием. С оружием они или без, но это – горцы, у меня нет никакого сомнения, что они участвовали во многих битвах.
   – Держу пари, это так, – просветлел лицом мальчик и исчез в зарослях, заставив Риган еще раз ласково улыбнуться.
   Этот малыш скрашивал повседневность жизни, делал ее светлее и ярче. Пожалуй, не только ее, но и всех окружающих. Она искренне пожалела, что спугнула мальчика своим появлением, ведь в первый раз в жизни он увидел настоящих Воителей-горцев. Когда-то же Браден должен научиться владеть мечом, но в этом ему не могли помочь женщины – тут требовался кто-нибудь такой, как Гэлен.
   Риган поняла, что слишком размечталась: такого не могло случиться никогда, Фиона, мать Брадена, слишком опекала сына от любых неурядиц. Да и вообще казалось, будто друиды живут одной идеей – спрятаться от Дейрдре подальше и просуществовать на день больше, благо их магия пока обеспечивала защиту.
   Откинув непослушные пряди за уши, Риган подумала, что неплохо было бы перевязать волосы шнурком, чтобы не появляться вновь перед Гэленом с растрепанной головой.
   Не только одна Риган оценила обаяние чужаков. Женщины из молодого поколения поселка, еще способные к деторождению, набрались храбрости и приблизились к Гэлену и Логану.
   Риган словно ударилась о стену: улыбнувшись, Логан что-то произнес, очевидно, пошутил, раздался дружный смех. Пять женщин, раскрыв рты и оттирая друг друга, внимали каждому его слову. Взор Риган переместился дальше и столкнулся с пронзительным синим взглядом. Сердце застучало в груди, словно птица, пойманная в силки. Как ей захотелось встать сейчас рядом с Гэленом!
   Плавным движением руки Гэлен сделал приглашающий жест и тепло улыбнулся. Готовая ринуться вперед, она осознала, что остальные женщины, вертящиеся вокруг чужаков, будут только мешать: ей совсем не хотелось задавать вопросы, выкрикивая их через чужие головы. Наверное, лучше оставить Гэлена в покое, как и советовала Мейри. Опустив голову, Риган понуро побрела к своему домику, пообещав себе, что никогда больше не позволит горцу вводить себя в соблазн…
   Увидев, что Риган исчезла столь же внезапно, как и появилась, Гэлен нахмурился: он был уверен, что девушка обязательно подойдет к нему. Что могло ей помешать? Очевидно, это имело какое-то отношение к женщинам, вертящимся возле Логана, но, черт побери, сам-то он был готов ответить на многочисленные вопросы Риган, сжигающие ее изнутри.
   Девушка напоминала ему птицу, запертую в клетке и рвущуюся на свободу, видящую ее совсем рядом, чувствующую ее пьянящий запах и одновременно страшащуюся неизвестности. Мир этих друидов был для нее единственным, сохранившимся в памяти, и она страшилась поверить, что есть и другие. Гэлену было понятно такое неприятие, но в конечном счете он был уверен, что Риган сможет переступить через мнимую свободу и, стряхнув с себя остатки тягучего страха, разорвать цепкие корни этого поселка. И полететь, широко расправив крылья.
   И, как ни странно, ему хотелось остаться здесь и увидеть начало этого полета. Он представлял величественное зрелище превращения Риган в самостоятельную женщину, без лишних вопросов храбро выходящую отсюда в жестокий и опасный мир.

Глава 5

   Стоя перед столбами, Гэлен рассматривал надписи и рисунки, запечатленные на камне древними кельтами. Утреннее солнце, недавно вставшее, уже светило достаточно ярко, чтобы искупать все вокруг в золотистом свете.
   – Если ты проснулся сам, то не дашь поспать никому, – проворчал Логан, поднимаясь на ноги.
   – Эти друиды верят в силы своей магии, – встряхнул головой Гэлен, – а я вот нисколько не верю этой чертовой Дейрдре. Она явно собирается появиться здесь, и это может произойти в любой день. Я почти всю ночь глаз не сомкнул!
   – И что-нибудь увидел?
   – Ничего, все тихо.
   Что-то невнятно пробормотав, Логан скрестил руки на груди и указал подбородком на колонны:
   – Узнал что-нибудь новенькое?
   – Да, – коротко ответил Гэлен, оглядываясь. Убедившись, что вокруг нет посторонних ушей, он продолжил: – Камни, стоящие вдоль поселка, используются друидами и защищены их магией. Именно эта магия нужна для того, чтобы прятать что-то очень важное.
   – Артефакт, – подсказал Логан.
   Гэлен кивнул в ответ:
   – Это мое мнение, но другого у меня нет.
   Приблизившись к колонне, Логан провел рукой по высеченным знакам.
   – Здесь говорится, что артефакт должен находиться в пределах каменной линии, чтобы Дейрдре не смогла его обнаружить.
   – А не сказано ли там, каким именно образом Дейрдре может его найти?
   – Такого здесь не говорится. Ну-ка, постой. – Логан обошел вокруг колонны и присел на корточки. – Тут написано, что древняя реликвия священна и должна храниться в тайне ото всех. Только друиды имеют к ней доступ.
   – Ну и каким, по-твоему, образом мы убедим друидов, что являемся единственными, кто может обеспечить безопасность артефакта? – встревоженно вздохнул Гэлен.
   – Понятия не имею. – Логан распрямился и продолжил внимательно разглядывать каменную поверхность. – Эх, жаль, Риган не понимает знаки древних кельтов.
   – Не уверен. Она же не ответила нам тогда прямо, а вот в глазах словно что-то промелькнуло. Думаю, она может это прочесть, не исключаю, что и старейшины – тоже.
   Логан почесал в затылке и зевнул:
   – А почему ты думаешь, что только старейшины? Если это может Риган, то и остальные друиды тоже.
   – У меня нет ответа.
   – В поселке осталось четверо мужчин. Трое одной ногой в могиле, у четвертого едва ли хватит сил поднять меч. Тем не менее они первые кандидаты для атаки злых сил Дейрдре.
   Широко улыбнувшись, Логан взглянул на поселок:
   – Кажется, у меня есть идея.
   – Какая именно? – настороженно поинтересовался Гэлен, хорошо знавший подобную улыбку друга.
   Полная озорства, она говорила о том, что выполнение плана потребует от Логана максимального обаяния.
   – Ну, хорошо. Представь себе женщин, изголодавшихся по мужскому вниманию. И вот я шучу, веселю, заставляю их посмеяться… Немного времени, и между нами никакого отчуждения! Они мне сами все выболтают.
   – Только будь осторожнее.
   – Можешь быть спокоен. У меня нет никакого желания привязываться к женщине. Я, конечно, не прочь пофлиртовать, но на большее они пусть не рассчитывают.
   На мгновение перед Гэленом вспыхнул уже знакомый образ – рыжеватые волосы, нежно-кремовое платье, глаза цвета серебряной мглы, влажный изгиб рта.
   – Я знаю кое-кого, кто привлекает твое внимание, – продолжал Логан, – и не подумай, что говорю это тебе в упрек. Она действительно очень хороша.
   – А ты не находишь более чем странным, что она не может применять свои столь мощные магические силы?
   – Хм! А скажи-ка мне, давно ли ты в последний раз позволял себе увлечься женщиной?
   – А какое тебе дело до этого?
   – Просто за все то время, которое я тебя знаю, мне ни разу не приходилось видеть тебя с подругой.
   – Думаешь, от недостатка желания? Ошибаешься, мой друг, на то есть совсем другие причины.
   – Начинаю догадываться, что эти причины связаны с твоими внутренними свойствами.
   Гэлен, прекрасно знавший Логана, понимал, что тот ни за что не отстанет от него, пока не удовлетворит своего любопытства, поэтому ответил с большой неохотой:
   – Я проникаю в чужие мысли одним прикосновением…
   – …и поэтому не хочешь ни к кому прикасаться, – закончил за него Логан.
   – Да, именно поэтому.
   – Прости, Гэлен, но здесь я ничем не могу тебе помочь.
   Последние слова друга Гэлен пропустил мимо ушей: меньше всего он нуждался в чьей-нибудь жалости. Кое-как он приспособился к этому, навеки определив для себя, что навсегда останется одиноким. Но постепенно жить становилось все труднее, особенно если рядом находились другие Воители, нашедшие себе любимых женщин. А ему было предначертано судьбой лишь наблюдать, как другие находят любовь и становятся счастливыми, обретают покой, и осознание этого пожирало душу Гэлена изнутри все сильнее и сильнее.
   – Может быть, найдется какой-нибудь выход, – продолжил Логан.
   – Я пытался, Логан. Пытался на протяжении двухсот пятидесяти лет найти любые средства, способные лишить меня этой способности! Думаешь, я смогу протянуть руку к наивной девушке или даже поцеловать ее, чтобы не проникнуть в чужой разум? Полагаешь, мне нравится видеть печаль и страдание, злобу и презрение? Или ты считаешь, что я получаю удовольствие от ощущения чужих страхов или горьких раскаяний?
   – Думаю, что нет.
   Гэлен отвернулся от друга, не давая своим чувствам выплеснуться наружу. В этом не было никакой вины Логана, наоборот, тот пытался хоть как-то помочь, хотя и безуспешно.
   – Гэлен…
   Он предостерегающе поднял руку, не давая продолжить.
   – Я единственный в ответе за свою судьбу.
   «Как и в ответе за то, – добавил про себя Гэлен, – что не могу прижать к себе женщину, всколыхнувшую кровь, и, целуя, ласкать ее тело, изучая каждый изгиб, гладить рыжие пряди и наматывать их на пальцы…»
   Он отошел от Логана раньше, чем тот смог сказать что-то еще. Сейчас Гэлену требовалось только время – время и больше ничего – для подробного исследования поселка. И еще для того, чтобы успокоиться.
 
   Наблюдая издали за Гэленом, Риган убедилась, что он сильно расстроен. Закаменевшие плечи и рассерженное лицо говорили сами за себя. Похоже, между ним и Логаном, взгляд которого выражал глубокое сожаление, состоялся серьезный разговор. Проницательность любопытной Риган не знала границ, и она искренне огорчалась, что не может ничем помочь сокрушенному Гэлену, казавшемуся ей таким сдержанным.
   Он снился ей почти всю ночь. И в первую очередь его темно-синие глаза, длинные светлые волосы и прекрасное мускулистое тело. Риган и не подозревала, что мужчина может быть таким желанным и соблазнительным. Конечно, ей не раз доводилось видеть мужчин – а впрочем, и женщин тоже, – уходящих из поселка к замку Макинтош, но всем этим молодым людям было очень далеко до сурового совершенства Гэлена.
   Вместо обычной утренней уборки Риган решила пройтись вслед за ним, но через несколько шагов наткнулась на перегородившую дорогу Мейри.
   – Хм! Куда-то уходишь?
   Риган не считала себя дурой. Старейшина превосходно знала, куда она направляется. Вот только надсмотрщика ей не хватает!
   – Просто решила прогуляться…
   – Видела я, с кем ты решила прогуляться! Ты же за ним подсматривала!
   – За кем?
   Мейри нахмурила брови – получилась ровная черточка.
   – Хватит играть со мной. Ты знаешь, что я говорю о Гэлене.
   – А кто такой Гэлен, в конце концов? – взорвалась Риган. – Посторонний мужчина. Мужчина, которого мы не хотели сначала впускать в поселок. А теперь, мне кажется, ты совсем не против, чтобы женщины, еще способные иметь детей, почаще попадались ему на глаза.
   – Ты права, мне бы хотелось, чтобы в поселке детей было больше. Но только без твоего в том участия.
   – А я-то здесь при чем? – оглянулась на старейшину Риган.
   Громко вздохнув, Мейри приблизилась к ней почти вплотную.
   – Послушай, я не твоя родная мать. Но желаю тебе лишь самого лучшего, как любая мать для своего ребенка. И этим все сказано.
   – Конечно, – коротко ответила Риган и пошла к своему дому. Она прочитала в глазах Мейри правду. Но эта правда не была полной, старейшина что-то недоговаривала. – Извини, но мне нужно заняться уходом за зеленью.
   Закрыв за собой дверь, Риган прислонилась к ней спиной. Боль в груди была столь глубокой и жгучей, что она не могла дышать. Что же все-таки скрывает от нее Мейри?
   Они всегда были близки друг к другу, делясь самым сокровенным. По крайней мере так считала Риган. Как же она могла так ошибаться?
   Негромко всхлипнув, она закрыла лицо ладонями и дала волю слезам. Какое-то время ее тело сотрясалось от рыданий, казалось, ее душа лишается сил с каждой слезинкой. Наконец она вытерла лицо тыльной стороной ладони и шмыгнула носом. Немного успокоившись, Риган постаралась припомнить любую мелочь, любой самый незначительный отрывок жизни, предшествующей ее пробуждению после лихорадки. Тщетно. Словно стена разделила ее память, стена, которую не удавалось ни разбить, ни обойти, ни пройти насквозь.
   В ее голове зрел первоначальный план, однако мысли сами по себе опять переключились на голубые глаза и чувственную улыбку, из-за которых ее сердце трепетало в груди.
   Риган вздохнула – глубоко и прерывисто. Она поступила неправильно, показав Мейри свои расстроенные чувства. Старейшина лишь задавала вопросы, а Риган, в свою очередь, не хотела ни лгать, ни говорить правду и при первой возможности прервала разговор. В ее ночном сне присутствовал не только Гэлен – ей привиделись какие-то замки, люди и места, поражавшие своим очарованием. Причем она хорошо знала и этих людей, и замок, окруженный крепостным рвом. При пробуждении образы расплылись, потеряв свою четкость, но память о них осталась в сознании, что лишь подстегивало отыскать все это наяву. В глубине души Риган была уверена – увиденное во сне существовало и в реальности.
   Мейри и другие старейшины, безусловно, знали о ее прошлом больше, чем говорили. Более того, Риган была убеждена, что они действуют так в ее собственных интересах. Но ей хотелось найти ответы. Ответы, которые позволили бы объяснить ночной сон – его образы, лица людей и места. Объяснить, каким образом она оказалась здесь, на Лох-Оу.
   Риган снова шмыгнула носом и подошла к столу, обдумывая свой план. В голове застучало, к горлу подступил отвратительный комок надвигающейся тошноты, и она зажмурила глаза, потому что стены начали вращаться. Колени ослабли, и Риган поняла, что если не ляжет немедленно, то просто упадет. Пытаясь сохранить равновесие, она подалась вперед, чтобы уцепиться руками за стол, но пальцы схватили лишь воздух.