Страница:
– Очень больно, Тео?
– Не очень. Это быстро заживет.
– Но у тебя навсегда останется шрам.
– Они есть у всех у нас. Просто мой будет виден всем.
– Ты сможешь меня когда-нибудь простить? – Тео откинул голову на спинку дивана и вздохнул.
– Мне нечего прощать. Мы своего добились. Только это имеет значение.
Люси молча кивнула, потом положила голову на колени Тео.
– Я чувствую какое-то освобождение. Именно так я могу это объяснить.
Тео погладил ее по голове.
– Внутри у меня очень спокойно. Словно я отрыгнула гигантский ком шерсти, который долгие годы вызывал несварение желудка.
Тео тихо рассмеялся:
– Может быть, в этом проблема и Нортона.
– Никто для меня такого не делал. Спасибо тебе, Тео, – прошептала она. – Я так тебе благодарна.
– Не стоит благодарности, детка. Ты останешься со мной на ночь?
Люси подняла голову и нахмурилась.
– У тебя вся левая половина лица распухла. Ты видишь только одним глазом… Возможно, это неплохой способ увидеть меня обнаженной в первый раз, но…
Тео рассмеялся и сказал:
– У нас осталось еще шесть недель до большого приза. Но мне необходимо, чтобы ты сегодняшнюю ночь провела со мной, составила мне компанию. Это самое меньшее, чем ты можешь искупить свой удар ногой мне в лицо.
Люси посмотрела на свои часики. Была уже почти полночь.
– Тогда позволь мне уложить тебя в постель.
Тео проводил ее в комнату в конце коридора и подвел к королевской кровати под балдахином. Он без церемоний снял шорты и рубашку и стоял у кровати в светло-голубых трусах-боксерах, его грудь покрывал легкий пушок. Люси попыталась сглотнуть, но у нее во рту не хватило влаги. Она облизнула губы.
– Я никогда тебя не спрашивала, но скажи, это комната твоих родителей? – Тео кивнул.
– Это тебя смущает?
Люси посмотрела на почти обнаженного мужчину, стоящего перед ней, и поняла, что в данный момент для нее имело значение только то, что этот великолепный Тео Редмонд сейчас ляжет вместе с ней в постель.
– Что из одежды я должна снять? – У Люси уже начали дрожать руки, и она прикидывала, какой свет дает настольная лампа. Не слишком резкий. Лампочка на шестьдесят ватт. Широкий белый абажур, рассеивающий свет. Вероятно, все будет в порядке.
– Ты знаешь мои предпочтения.
Она смотрела, как Тео забрался под простыни и со стоном прислонился к изголовью. Этот человек страдал от сильной боли, но все равно хотел видеть ее обнаженной. Хорошие новости.
Люси расстегнула пояс и стащила юбку вниз через бедра, улыбаясь при воспоминании о том, как Тео сорвал с нее эту юбку несколько часов назад. Она всегда будет вспоминать этот момент с нежностью.
Потом она стянула через голову свою розовую футболку с круглым вырезом и теперь стояла перед Тео в черно-кремовом леопардовом бюстгальтере и таких же трусиках. Здоровый глаз Тео широко раскрылся.
– Люси, не двигайся. – Тео поудобнее прислонился спиной к изголовью и вскрикнул от боли.
Люси ахнула:
– Тебе больно?
– Ты представляешь себе, как я наброшусь на это тело, когда наступит декабрь?
Она улыбнулась:
– Расскажи мне.
– Я не выпущу тебя из своей хватки по крайней мере неделю, и одежда будет под строгим запретом. Тебе придется мыть посуду голой, работать голой, жарить яичницу голой, танцевать голой. Я представляю себе кикбоксинг в обнаженном виде, совершенно обнаженные марафоны Энди Гриффита…
– Стоять обнаженной перед парикмахером Флойдом – это меня не возбуждает. Можно одолжить у тебя футболку на ночь?
Тео рассмеялся и махнул рукой в сторону среднего ящика комода. Люси выбрала сильно поношенную, но чистую футболку с логотипом Специальной олимпиады и натянула ее. Потом завела руки за спину, расстегнула крючки бюстгальтера и вытащила его через пройму рукава.
– Я всегда любил наблюдать, как женщины это делают. Мужчины не могут проделать ничего подобного.
Люси улыбнулась, выключила свет и легла в кровать рядом с Тео, своим тренером, деловым партнером, любовником, героем.
Тео спустился пониже и раскрыл ей объятия. Люси положила голову ему на грудь, на это не слишком твердое и не слишком мягкое местечко, которое так божественно пахло. Тео погладил ее по плечу.
– Все, что ты сегодня говорила Зирклу, было абсолютно верным. – Тео провел пальцами по ее руке вверх и вниз. – Ты красивая. Ты сильная. И ты умная. И все же кое-что ты упустила, милая Люси.
– Неужели?
– Угу. Ты чертовски отважная женщина.
Она кивнула, чувствуя, как мягкие волосы на груди Тео щекочут ей щеку.
– Это мне пригодится, когда я встречусь с Брэдом Зирклом, правда?
– Я буду рядом с тобой.
– Ты не можешь заменить меня.
Тео рассмеялся, и голова Люси запрыгала на его груди.
– Считай это боевой поддержкой, Люс. Я не собираюсь делать за тебя твою работу, но я буду там просто на тот случай, если вдруг тебе понадоблюсь.
Люси потерлась щекой о теплую кожу Тео и замерла. Через непродолжительное время его дыхание стало медленным и глубоким, а рука соскользнула с ее плеча.
Когда Люси убедилась, что Тео спит, она прошептала:
– Ты – любовь всей моей жизни, Тео Редмонд.
Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман
Хотя Тео уже неделю назад знал, что пойдет на эту встречу вместе с Люси, он все равно удивлялся тому, что оказался на маленьком диванчике в окружении странных японок, взирающих на него с бумажной ширмы.
– Ты не обязана участвовать в этом шоу, знаешь ли, – сказала доктор Леман Люси. – У тебя есть выбор.
– Я предпочитаю встретиться с Брэдом Зирклом и покончить с этим.
Дорис прищурилась, глядя на Тео, и он вытер повлажневшие ладони о свои брюки. У него было смутное ощущение, что он не слишком нравится Дорис. Может быть, все психотерапевты такие. Тео пообещал себе, что ему никогда не понадобятся подобные сеансы.
Дорис снова перевела взгляд на Люси:
– Ты уже знаешь, что собираешься сказать?
– Я что-нибудь придумаю, но обещаю, что на этот раз им не придется срочно включать рекламу.
– Хочешь, чтобы я тоже там присутствовала? – Люси нахмурила брови, обдумывая это предложение.
– Что ж, добро пожаловать, но я уверена, что со мной все будет в порядке.
Дорис кивнула, потом посмотрела на Тео:
– Скажите, как именно вам пришла в голову идея примерить на себя личность Брэда Зиркла, чтобы Люси смогла излить свой гнев?
Тео искоса взглянул на Люси, проверяя, нет ли в вопросе подвоха. Но Люси простодушно улыбнулась ему. Тео не знал, является ли пульсирующая боль в его голове следствием раны на лбу, которая уже приобрела оттенки всех цветов радуги или она вызвана стрессом нахождения в маленькой комнатке с двумя женщинами и бумажной ширмой, расписанной тощими японочками.
Он пожал плечами:
– В тот момент мне это показалось правильным. Люси явно была необходима разрядка, и я решил послужить ей мишенью.
Дорис ему улыбнулась:
– По-видимому, вам это удалось.
Люси схватила Тео за руку. Он крепко сжал ее пальцы и улыбнулся. А когда снова посмотрел на Дорис, увидел на лице психотерапевта задумчивое выражение.
К счастью, сеанс скоро закончился, и Тео пожал руку доктору Леман и подождал, пока Люси расцелуется с ней на прощание. Он уже выходил из комнаты, когда обе женщины расхохотались, и Тео мог бы поклясться, что услышал, как одна из них что-то сказала насчет печенья.
Он спросил об этом Люси в машине, но она сослалась на конфиденциальность отношений между доктором и пациентом.
Все часовое шоу «Проснись, Майами!» должно было быть посвящено истории жизни Люси. Предполагалось, что она будет сидеть одна в кабинете продюсера, а ее родные и остальные участники этого безумного шоу будут бродить по Зеленой комнате.
Люси прихлебывала черный кофе из пластмассового стаканчика и старалась не слишком задумываться над тем, что она решила надеть на свою казнь (это был сшитый на заказ костюм темно-коричневого цвета, который очень гармонировал с ее волосами), и над тем, как выглядит Брэд Зиркл столько лет спустя (она надеялась, что он толстый, лысый и плохо одет), и какие странные разговоры могут вестись в зале ожидания чуть дальше по коридору.
Она подумывала, не посмотреть ли очередной раз в окно на дамбу Макартура, когда дверь кабинета со скрипом приоткрылась и в нее просунулась пышная грива волос Джиа.
– Вот ты где! – Она подбежала к Люси и обняла ее, шепча: – Боже, как я по тебе скучала! Ты великолепно выглядишь! Мне не полагается находиться здесь, будто это день твоей свадьбы или что-то в этом роде; организаторы хотят, чтобы тебя никто заранее не увидел!
Джиа выглядела прекрасно, как и всегда. Но в ней появилось что-то новое, и Люси пристально рассматривала ее, пока вдруг не поняла: дело в глазах Джиа. Они буквально лучились счастьем.
– Где ты пропадала? – спросила у нее Люси и похлопала по столу, приглашая Джиа присесть. – Я не видела тебя целую вечность.
– Ох, Люси! Безумно много работы, понимаешь? У меня на следующий месяц запланированы съемки в Сиднее.
Люси улыбнулась:
– Ух ты!
– И это еще не все, но о другом я боюсь тебе даже рассказывать из-за…
– Дэна?
Джиа закусила свою пухлую губку.
– Да. Потому что он – твой брат. Знаешь, и он замечательный, но просто… он…
– Тебе не подходит?
Джиа улыбнулась и покачала головой:
– Да. Представляешь, я только что столкнулась с ним в Зеленой комнате! И он был так мил, мы поговорили, и я попросила у него прощения за то, что не сказала ему прямо, но теперь все в порядке. Мне он очень нравится, Люси, но только в качестве друга, понимаешь?
– Понимаю. – Джиа вздохнула.
– Месяц назад я познакомилась в Нью-Йорке с одним парнем. Он просто удивительный. Тебе он понравится. Я его захватила с собой.
Глаза Люси широко раскрылись от изумления.
– Как щенка?
– О-ох, я тебя уверяю – этот человек отнюдь не щенок! – Дверь открылась. Вошел Тео.
– Тебе здесь находиться не положено, Альтамонте. Возвращайся в Зеленую комнату.
Джиа встала и, изобразив обиду, направилась к двери.
– А тебе, значит, можно, да? Тебе позволено? Почему? Кто произвел тебя в короли?
Люси рассмеялась.
– Не спорь и иди в Зеленую комнату.
Тео подтолкнул Джиа в нужном направлении и улыбнулся Люси. Он и сам сегодня выбрал более официальный наряд – белый кашемировый свитер и угольно-серые широкие брюки – и заклеил свою рану аккуратной маленькой полоской пластыря. Люси, конечно, привыкла видеть абсолютно безукоризненное лицо Тео, но это не значит, что теперь он ей стал нравиться меньше.
– Смотришь на мой синяк? – Он дотронулся до брови. – Наверное, мне не следует стоять близко от тебя на съемочной площадке – слишком явная дисгармония.
Люси улыбнулась ему:
– Ни в коем случае!
Тео выглянул в коридор, потом закрыл дверь. Молниеносно перегнулся через подлокотник кресла Люси и поцеловал ее. Его губы были теплыми, мягкими и такими настойчивыми, какими не были ни разу с тех пор, как она его ударила. К нему явно вернулась способность пользоваться мышцами лица.
– Как ты, Каннингем? – Он осыпал легкими поцелуями ее лоб. – Ты готова?
Она кивнула:
– Готова.
– Он здесь, малышка, немного дальше по коридору. Брэда Зиркла поместили в отдельную комнату.
Люси почувствовала горячую волну страха, но это длилось недолго, и затем она ощутила прилив энергии.
– Я готова к разборке.
Тео рассмеялся, поднял ее с кресла и крепко обнял.
– Только никаких выпадов ногами. Никакого бокса. Никакой ругани.
– Тогда будет неинтересно.
Он рассмеялся, выпустил ее из объятий и взял за плечи. Прижался лбом к ее лбу и прошептал:
– Мне не терпится показать тебе, что такое интересно. – Раздался стук в дверь. Пора.
– Пора, проснись, Майами! – Теперь у Люси это уже получалось очень хорошо. Она обвела широким жестом студию, и оркестр по этому знаку заиграл, а зрители обезумели. Сегодняшняя аудитория представляла собой море белых футболок с красными сердцами и надписями «Мы тебя любим, Люси!».
Люси заметила нескольких примечательных гостей. Во втором ряду сидела Дорис и, не закрывая рта, разговаривала с Тайсоном. Стивен, Мария, Барри и Вероника разместились в левом секторе сзади, а Лола сидела одна в дальнем правом углу и выглядела сердитой.
Продюсеры этой экстравагантной передачи явно решили, что хронологическая последовательность недостаточно зрелищна, поэтому Джон Уивер и Каролина Буэндиа вызвали всех, кроме Брэда Зиркла, в том числе членов семьи, учителей и друзей из младших и старших классов средней школы и даже первого босса Люси из Питсбурга. Были здесь и члены команды софтбола, и лидер скаутов, и тренер по верховой езде, и Джиа Альтамонте, и даже Бадди.
Люси мучила жажда, ей было жарко, когда же пошла последняя рекламная пауза, у нее на нервной почве скрутило живот.
– Не уходи, Майами! – проворковала Каролина. – Когда мы вернемся, то услышим шокирующее, неожиданное признание, которое, возможно, захочет услышать Люси… – Она потрепала Люси по колену. – А затем – то, чего мы все ждем. Мы узнаем, на сколько снизился ее вес в этом месяце! Сумеет ли Люси добиться успеха? Ведь остался всего один месяц!
Во время паузы гример припудрила влажный лоб Люси и дала ей напиться. Тео стоял в стороне, скрестив руки на груди, с серьезным лицом. Она подняла вверх большие пальцы, и он ей подмигнул.
Когда Брэд Зиркл вошел в студию, Люси почувствовала, как у нее закружилась голова и все поплыло перед глазами. Она не сразу вспомнила, что нужно дышать. Брэд сел в кресло напротив нее, уставившись на свои туфли. На нем был дорогой деловой костюм, сорочка в красно-белую полоску с запонками на манжетах и шелковый галстук. В руке он держал маленькую синюю книжку и сложенный листок из блокнота. Люси пришлось признать, что выглядит он точно так же, как в колледже, разве что еще лучше.
Не толстый, не лысый и не бедно одетый. Ее взгляд метнулся к Тео, но Тео не заметил этого. Он смотрел на Брэда Зиркла так, словно хотел кастрировать этого человека. Люси надеялась, что он помнит свой собственный совет относительно насилия и ругательств.
Люси сидела неподвижно, когда продюсеры показывали видеомонтаж событий, происходивших десять лет назад. Вот разворачивается простыня со словами «Спасибо тебе, Люси Каннингем – талисман удачи»; ее отец кричит на репортеров с крыльца их дома; Люси, преследуемая телекамерами, на переменке между лекциями; декан, объявляющий, что тренер, руководитель спортивной секции и его заместитель уволены, а также отчислены четыре спортсмена.
Джон Уивер спросил ее, что она сейчас чувствует.
Люси ответила:
– Мне кажется, что это происходило с кем-то другим.
Когда Брэд откашлялся и заговорил, Люси была поражена, каким расслабленным осталось ее тело, какой спокойной и невозмутимой она была в этот момент истины. Сердце ее билось мерно. Руки спокойно лежали на коленях.
Люси подумала, не значит ли это, что у нее психологический срыв, однако она не чувствовала себя больной. Она чувствовала себя здоровой. Она чувствовала себя сильной. Она чувствовала себя чертовски хорошо.
Брэд начал читать подготовленное выступление, он объяснил Люси и всем телезрителям Майами-Дейд, что все эти годы испытывал стыд за свое поведение в тот день и что в его жизни с тех пор был ряд неудач в отношениях с людьми и в работе, в том числе – борьба с алкоголизмом.
– Боже мой, – прошептала Люси, отыскивая взглядом Дорис во втором ряду. Та пожала плечами и сочувственно улыбнулась Люси, и Люси снова стала слушать, как Брэд Зиркл объясняет, что процесс его выздоровления, состоящий из двенадцати ступеней, требует, чтобы он извинился перед Люси за свое поведение.
Неужели люди готовы на все во время выступления по телевидению?
– Я полностью признаю свою вину за то, что произошло тогда. Это было отвратительно и жестоко, и мне очень жаль, Люси. Ты не заслужила такого отношения.
Внезапно камера показала крупным планом лицо Люси. Каролина и Джон смотрели на нее и чего-то ждали, и Люси поняла, что это ее шанс отомстить обидчику.
Но вместо слов мести у нее вырвался громкий вздох облегчения.
– Спасибо за то, что извинился, Брэд, – сказала она. – Ты меня очень обидел, но мне грустно слышать, что ты тоже страдал.
Брэд отпрянул к спинке кресла так, словно его толкнули. Люси продолжала:
– Кто-то однажды сказал, что в конечном счете самое важное – максимально использовать то, что дал тебе Бог.
Наверное, и ты, и я, мы оба стараемся сейчас сделать это. Любой человек имеет право на вторую попытку.
– Спасибо, Люси, – сказал Брэд.
– Только не смей больше никого так обижать.
– Не буду. – Брэд смахнул со щеки слезу.
Следом заплакала Каролина. Потом мама Люси расплакалась в заднем ряду аудитории, а за ней Мери-Фрэн, и Джиа, и большинство женщин в студии, и именно тогда Люси услышала голос Стивена Шеррода, который выкрикнул что-то насчет того, что он погиб.
После следующей рекламной паузы Тео повел Люси на весы. Она рассмеялась от радости раньше, чем гирька остановилась на делении, у которого стояла цифра 148, что означало потерю шести фунтов за этот месяц.
Люси понятия не имела, сколько весят десять лет позора и ярости, но она знала, что избавилась от нескольких фунтов этого груза всего несколько минут назад, когда простила Брэда Зиркла.
Глава 12
– Не очень. Это быстро заживет.
– Но у тебя навсегда останется шрам.
– Они есть у всех у нас. Просто мой будет виден всем.
– Ты сможешь меня когда-нибудь простить? – Тео откинул голову на спинку дивана и вздохнул.
– Мне нечего прощать. Мы своего добились. Только это имеет значение.
Люси молча кивнула, потом положила голову на колени Тео.
– Я чувствую какое-то освобождение. Именно так я могу это объяснить.
Тео погладил ее по голове.
– Внутри у меня очень спокойно. Словно я отрыгнула гигантский ком шерсти, который долгие годы вызывал несварение желудка.
Тео тихо рассмеялся:
– Может быть, в этом проблема и Нортона.
– Никто для меня такого не делал. Спасибо тебе, Тео, – прошептала она. – Я так тебе благодарна.
– Не стоит благодарности, детка. Ты останешься со мной на ночь?
Люси подняла голову и нахмурилась.
– У тебя вся левая половина лица распухла. Ты видишь только одним глазом… Возможно, это неплохой способ увидеть меня обнаженной в первый раз, но…
Тео рассмеялся и сказал:
– У нас осталось еще шесть недель до большого приза. Но мне необходимо, чтобы ты сегодняшнюю ночь провела со мной, составила мне компанию. Это самое меньшее, чем ты можешь искупить свой удар ногой мне в лицо.
Люси посмотрела на свои часики. Была уже почти полночь.
– Тогда позволь мне уложить тебя в постель.
Тео проводил ее в комнату в конце коридора и подвел к королевской кровати под балдахином. Он без церемоний снял шорты и рубашку и стоял у кровати в светло-голубых трусах-боксерах, его грудь покрывал легкий пушок. Люси попыталась сглотнуть, но у нее во рту не хватило влаги. Она облизнула губы.
– Я никогда тебя не спрашивала, но скажи, это комната твоих родителей? – Тео кивнул.
– Это тебя смущает?
Люси посмотрела на почти обнаженного мужчину, стоящего перед ней, и поняла, что в данный момент для нее имело значение только то, что этот великолепный Тео Редмонд сейчас ляжет вместе с ней в постель.
– Что из одежды я должна снять? – У Люси уже начали дрожать руки, и она прикидывала, какой свет дает настольная лампа. Не слишком резкий. Лампочка на шестьдесят ватт. Широкий белый абажур, рассеивающий свет. Вероятно, все будет в порядке.
– Ты знаешь мои предпочтения.
Она смотрела, как Тео забрался под простыни и со стоном прислонился к изголовью. Этот человек страдал от сильной боли, но все равно хотел видеть ее обнаженной. Хорошие новости.
Люси расстегнула пояс и стащила юбку вниз через бедра, улыбаясь при воспоминании о том, как Тео сорвал с нее эту юбку несколько часов назад. Она всегда будет вспоминать этот момент с нежностью.
Потом она стянула через голову свою розовую футболку с круглым вырезом и теперь стояла перед Тео в черно-кремовом леопардовом бюстгальтере и таких же трусиках. Здоровый глаз Тео широко раскрылся.
– Люси, не двигайся. – Тео поудобнее прислонился спиной к изголовью и вскрикнул от боли.
Люси ахнула:
– Тебе больно?
– Ты представляешь себе, как я наброшусь на это тело, когда наступит декабрь?
Она улыбнулась:
– Расскажи мне.
– Я не выпущу тебя из своей хватки по крайней мере неделю, и одежда будет под строгим запретом. Тебе придется мыть посуду голой, работать голой, жарить яичницу голой, танцевать голой. Я представляю себе кикбоксинг в обнаженном виде, совершенно обнаженные марафоны Энди Гриффита…
– Стоять обнаженной перед парикмахером Флойдом – это меня не возбуждает. Можно одолжить у тебя футболку на ночь?
Тео рассмеялся и махнул рукой в сторону среднего ящика комода. Люси выбрала сильно поношенную, но чистую футболку с логотипом Специальной олимпиады и натянула ее. Потом завела руки за спину, расстегнула крючки бюстгальтера и вытащила его через пройму рукава.
– Я всегда любил наблюдать, как женщины это делают. Мужчины не могут проделать ничего подобного.
Люси улыбнулась, выключила свет и легла в кровать рядом с Тео, своим тренером, деловым партнером, любовником, героем.
Тео спустился пониже и раскрыл ей объятия. Люси положила голову ему на грудь, на это не слишком твердое и не слишком мягкое местечко, которое так божественно пахло. Тео погладил ее по плечу.
– Все, что ты сегодня говорила Зирклу, было абсолютно верным. – Тео провел пальцами по ее руке вверх и вниз. – Ты красивая. Ты сильная. И ты умная. И все же кое-что ты упустила, милая Люси.
– Неужели?
– Угу. Ты чертовски отважная женщина.
Она кивнула, чувствуя, как мягкие волосы на груди Тео щекочут ей щеку.
– Это мне пригодится, когда я встречусь с Брэдом Зирклом, правда?
– Я буду рядом с тобой.
– Ты не можешь заменить меня.
Тео рассмеялся, и голова Люси запрыгала на его груди.
– Считай это боевой поддержкой, Люс. Я не собираюсь делать за тебя твою работу, но я буду там просто на тот случай, если вдруг тебе понадоблюсь.
Люси потерлась щекой о теплую кожу Тео и замерла. Через непродолжительное время его дыхание стало медленным и глубоким, а рука соскользнула с ее плеча.
Когда Люси убедилась, что Тео спит, она прошептала:
– Ты – любовь всей моей жизни, Тео Редмонд.
Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман
Хотя Тео уже неделю назад знал, что пойдет на эту встречу вместе с Люси, он все равно удивлялся тому, что оказался на маленьком диванчике в окружении странных японок, взирающих на него с бумажной ширмы.
– Ты не обязана участвовать в этом шоу, знаешь ли, – сказала доктор Леман Люси. – У тебя есть выбор.
– Я предпочитаю встретиться с Брэдом Зирклом и покончить с этим.
Дорис прищурилась, глядя на Тео, и он вытер повлажневшие ладони о свои брюки. У него было смутное ощущение, что он не слишком нравится Дорис. Может быть, все психотерапевты такие. Тео пообещал себе, что ему никогда не понадобятся подобные сеансы.
Дорис снова перевела взгляд на Люси:
– Ты уже знаешь, что собираешься сказать?
– Я что-нибудь придумаю, но обещаю, что на этот раз им не придется срочно включать рекламу.
– Хочешь, чтобы я тоже там присутствовала? – Люси нахмурила брови, обдумывая это предложение.
– Что ж, добро пожаловать, но я уверена, что со мной все будет в порядке.
Дорис кивнула, потом посмотрела на Тео:
– Скажите, как именно вам пришла в голову идея примерить на себя личность Брэда Зиркла, чтобы Люси смогла излить свой гнев?
Тео искоса взглянул на Люси, проверяя, нет ли в вопросе подвоха. Но Люси простодушно улыбнулась ему. Тео не знал, является ли пульсирующая боль в его голове следствием раны на лбу, которая уже приобрела оттенки всех цветов радуги или она вызвана стрессом нахождения в маленькой комнатке с двумя женщинами и бумажной ширмой, расписанной тощими японочками.
Он пожал плечами:
– В тот момент мне это показалось правильным. Люси явно была необходима разрядка, и я решил послужить ей мишенью.
Дорис ему улыбнулась:
– По-видимому, вам это удалось.
Люси схватила Тео за руку. Он крепко сжал ее пальцы и улыбнулся. А когда снова посмотрел на Дорис, увидел на лице психотерапевта задумчивое выражение.
К счастью, сеанс скоро закончился, и Тео пожал руку доктору Леман и подождал, пока Люси расцелуется с ней на прощание. Он уже выходил из комнаты, когда обе женщины расхохотались, и Тео мог бы поклясться, что услышал, как одна из них что-то сказала насчет печенья.
Он спросил об этом Люси в машине, но она сослалась на конфиденциальность отношений между доктором и пациентом.
Все часовое шоу «Проснись, Майами!» должно было быть посвящено истории жизни Люси. Предполагалось, что она будет сидеть одна в кабинете продюсера, а ее родные и остальные участники этого безумного шоу будут бродить по Зеленой комнате.
Люси прихлебывала черный кофе из пластмассового стаканчика и старалась не слишком задумываться над тем, что она решила надеть на свою казнь (это был сшитый на заказ костюм темно-коричневого цвета, который очень гармонировал с ее волосами), и над тем, как выглядит Брэд Зиркл столько лет спустя (она надеялась, что он толстый, лысый и плохо одет), и какие странные разговоры могут вестись в зале ожидания чуть дальше по коридору.
Она подумывала, не посмотреть ли очередной раз в окно на дамбу Макартура, когда дверь кабинета со скрипом приоткрылась и в нее просунулась пышная грива волос Джиа.
– Вот ты где! – Она подбежала к Люси и обняла ее, шепча: – Боже, как я по тебе скучала! Ты великолепно выглядишь! Мне не полагается находиться здесь, будто это день твоей свадьбы или что-то в этом роде; организаторы хотят, чтобы тебя никто заранее не увидел!
Джиа выглядела прекрасно, как и всегда. Но в ней появилось что-то новое, и Люси пристально рассматривала ее, пока вдруг не поняла: дело в глазах Джиа. Они буквально лучились счастьем.
– Где ты пропадала? – спросила у нее Люси и похлопала по столу, приглашая Джиа присесть. – Я не видела тебя целую вечность.
– Ох, Люси! Безумно много работы, понимаешь? У меня на следующий месяц запланированы съемки в Сиднее.
Люси улыбнулась:
– Ух ты!
– И это еще не все, но о другом я боюсь тебе даже рассказывать из-за…
– Дэна?
Джиа закусила свою пухлую губку.
– Да. Потому что он – твой брат. Знаешь, и он замечательный, но просто… он…
– Тебе не подходит?
Джиа улыбнулась и покачала головой:
– Да. Представляешь, я только что столкнулась с ним в Зеленой комнате! И он был так мил, мы поговорили, и я попросила у него прощения за то, что не сказала ему прямо, но теперь все в порядке. Мне он очень нравится, Люси, но только в качестве друга, понимаешь?
– Понимаю. – Джиа вздохнула.
– Месяц назад я познакомилась в Нью-Йорке с одним парнем. Он просто удивительный. Тебе он понравится. Я его захватила с собой.
Глаза Люси широко раскрылись от изумления.
– Как щенка?
– О-ох, я тебя уверяю – этот человек отнюдь не щенок! – Дверь открылась. Вошел Тео.
– Тебе здесь находиться не положено, Альтамонте. Возвращайся в Зеленую комнату.
Джиа встала и, изобразив обиду, направилась к двери.
– А тебе, значит, можно, да? Тебе позволено? Почему? Кто произвел тебя в короли?
Люси рассмеялась.
– Не спорь и иди в Зеленую комнату.
Тео подтолкнул Джиа в нужном направлении и улыбнулся Люси. Он и сам сегодня выбрал более официальный наряд – белый кашемировый свитер и угольно-серые широкие брюки – и заклеил свою рану аккуратной маленькой полоской пластыря. Люси, конечно, привыкла видеть абсолютно безукоризненное лицо Тео, но это не значит, что теперь он ей стал нравиться меньше.
– Смотришь на мой синяк? – Он дотронулся до брови. – Наверное, мне не следует стоять близко от тебя на съемочной площадке – слишком явная дисгармония.
Люси улыбнулась ему:
– Ни в коем случае!
Тео выглянул в коридор, потом закрыл дверь. Молниеносно перегнулся через подлокотник кресла Люси и поцеловал ее. Его губы были теплыми, мягкими и такими настойчивыми, какими не были ни разу с тех пор, как она его ударила. К нему явно вернулась способность пользоваться мышцами лица.
– Как ты, Каннингем? – Он осыпал легкими поцелуями ее лоб. – Ты готова?
Она кивнула:
– Готова.
– Он здесь, малышка, немного дальше по коридору. Брэда Зиркла поместили в отдельную комнату.
Люси почувствовала горячую волну страха, но это длилось недолго, и затем она ощутила прилив энергии.
– Я готова к разборке.
Тео рассмеялся, поднял ее с кресла и крепко обнял.
– Только никаких выпадов ногами. Никакого бокса. Никакой ругани.
– Тогда будет неинтересно.
Он рассмеялся, выпустил ее из объятий и взял за плечи. Прижался лбом к ее лбу и прошептал:
– Мне не терпится показать тебе, что такое интересно. – Раздался стук в дверь. Пора.
– Пора, проснись, Майами! – Теперь у Люси это уже получалось очень хорошо. Она обвела широким жестом студию, и оркестр по этому знаку заиграл, а зрители обезумели. Сегодняшняя аудитория представляла собой море белых футболок с красными сердцами и надписями «Мы тебя любим, Люси!».
Люси заметила нескольких примечательных гостей. Во втором ряду сидела Дорис и, не закрывая рта, разговаривала с Тайсоном. Стивен, Мария, Барри и Вероника разместились в левом секторе сзади, а Лола сидела одна в дальнем правом углу и выглядела сердитой.
Продюсеры этой экстравагантной передачи явно решили, что хронологическая последовательность недостаточно зрелищна, поэтому Джон Уивер и Каролина Буэндиа вызвали всех, кроме Брэда Зиркла, в том числе членов семьи, учителей и друзей из младших и старших классов средней школы и даже первого босса Люси из Питсбурга. Были здесь и члены команды софтбола, и лидер скаутов, и тренер по верховой езде, и Джиа Альтамонте, и даже Бадди.
Люси мучила жажда, ей было жарко, когда же пошла последняя рекламная пауза, у нее на нервной почве скрутило живот.
– Не уходи, Майами! – проворковала Каролина. – Когда мы вернемся, то услышим шокирующее, неожиданное признание, которое, возможно, захочет услышать Люси… – Она потрепала Люси по колену. – А затем – то, чего мы все ждем. Мы узнаем, на сколько снизился ее вес в этом месяце! Сумеет ли Люси добиться успеха? Ведь остался всего один месяц!
Во время паузы гример припудрила влажный лоб Люси и дала ей напиться. Тео стоял в стороне, скрестив руки на груди, с серьезным лицом. Она подняла вверх большие пальцы, и он ей подмигнул.
Когда Брэд Зиркл вошел в студию, Люси почувствовала, как у нее закружилась голова и все поплыло перед глазами. Она не сразу вспомнила, что нужно дышать. Брэд сел в кресло напротив нее, уставившись на свои туфли. На нем был дорогой деловой костюм, сорочка в красно-белую полоску с запонками на манжетах и шелковый галстук. В руке он держал маленькую синюю книжку и сложенный листок из блокнота. Люси пришлось признать, что выглядит он точно так же, как в колледже, разве что еще лучше.
Не толстый, не лысый и не бедно одетый. Ее взгляд метнулся к Тео, но Тео не заметил этого. Он смотрел на Брэда Зиркла так, словно хотел кастрировать этого человека. Люси надеялась, что он помнит свой собственный совет относительно насилия и ругательств.
Люси сидела неподвижно, когда продюсеры показывали видеомонтаж событий, происходивших десять лет назад. Вот разворачивается простыня со словами «Спасибо тебе, Люси Каннингем – талисман удачи»; ее отец кричит на репортеров с крыльца их дома; Люси, преследуемая телекамерами, на переменке между лекциями; декан, объявляющий, что тренер, руководитель спортивной секции и его заместитель уволены, а также отчислены четыре спортсмена.
Джон Уивер спросил ее, что она сейчас чувствует.
Люси ответила:
– Мне кажется, что это происходило с кем-то другим.
Когда Брэд откашлялся и заговорил, Люси была поражена, каким расслабленным осталось ее тело, какой спокойной и невозмутимой она была в этот момент истины. Сердце ее билось мерно. Руки спокойно лежали на коленях.
Люси подумала, не значит ли это, что у нее психологический срыв, однако она не чувствовала себя больной. Она чувствовала себя здоровой. Она чувствовала себя сильной. Она чувствовала себя чертовски хорошо.
Брэд начал читать подготовленное выступление, он объяснил Люси и всем телезрителям Майами-Дейд, что все эти годы испытывал стыд за свое поведение в тот день и что в его жизни с тех пор был ряд неудач в отношениях с людьми и в работе, в том числе – борьба с алкоголизмом.
– Боже мой, – прошептала Люси, отыскивая взглядом Дорис во втором ряду. Та пожала плечами и сочувственно улыбнулась Люси, и Люси снова стала слушать, как Брэд Зиркл объясняет, что процесс его выздоровления, состоящий из двенадцати ступеней, требует, чтобы он извинился перед Люси за свое поведение.
Неужели люди готовы на все во время выступления по телевидению?
– Я полностью признаю свою вину за то, что произошло тогда. Это было отвратительно и жестоко, и мне очень жаль, Люси. Ты не заслужила такого отношения.
Внезапно камера показала крупным планом лицо Люси. Каролина и Джон смотрели на нее и чего-то ждали, и Люси поняла, что это ее шанс отомстить обидчику.
Но вместо слов мести у нее вырвался громкий вздох облегчения.
– Спасибо за то, что извинился, Брэд, – сказала она. – Ты меня очень обидел, но мне грустно слышать, что ты тоже страдал.
Брэд отпрянул к спинке кресла так, словно его толкнули. Люси продолжала:
– Кто-то однажды сказал, что в конечном счете самое важное – максимально использовать то, что дал тебе Бог.
Наверное, и ты, и я, мы оба стараемся сейчас сделать это. Любой человек имеет право на вторую попытку.
– Спасибо, Люси, – сказал Брэд.
– Только не смей больше никого так обижать.
– Не буду. – Брэд смахнул со щеки слезу.
Следом заплакала Каролина. Потом мама Люси расплакалась в заднем ряду аудитории, а за ней Мери-Фрэн, и Джиа, и большинство женщин в студии, и именно тогда Люси услышала голос Стивена Шеррода, который выкрикнул что-то насчет того, что он погиб.
После следующей рекламной паузы Тео повел Люси на весы. Она рассмеялась от радости раньше, чем гирька остановилась на делении, у которого стояла цифра 148, что означало потерю шести фунтов за этот месяц.
Люси понятия не имела, сколько весят десять лет позора и ярости, но она знала, что избавилась от нескольких фунтов этого груза всего несколько минут назад, когда простила Брэда Зиркла.
Глава 12
Ноябрь и декабрь
Запись в дневнике 19 ноября
Завтрак: 1 банан, ? чашки гречневой каши; 1 стакан нежирного йогурта; кофе без кофеина с обезжиренным молоком.
Ленч: 100 г куриного мяса на гриле; 2 тонких ржаных хлебца; салат из одного огурца; 2 ст. л. растительного масла с уксусом.
Обед: 100 г лосося на гриле; жульен из одного цуккини; 1/2 стакана коричневого риса.
На ночь: еще один банан.
Установка на сегодня:
«Осталось всего три недели воздержания. Скоро я буду заниматься любовью с Тео регулярно и смогу перестать подсознательно выбирать фрукты и овощи фаллической формы».
Люси мысленно оценила самый плохой сценарий: через несколько недель она встанет на медицинские весы в студии шоу «Проснись, Майами!», и окажется, что на этот раз она не потеряла ни фунта. И все равно это будет означать, что она потеряла восемьдесят два фунта веса и сорок один дюйм в объеме, что теперь она на восемьдесят две тысячи долларов богаче (по крайней мере на бумаге) и направляется со своей сестрой на роскошный курорт на Ямайке, где их целую неделю будут холить и лелеять.
Так что даже самый плохой сценарий не так уж и плох.
– Эй, Люси? Еще чем-нибудь нужно заняться? – Вероника просунула голову в открытую дверь кабинета Люси и сдунула с лица выбившуюся прядку волос. Она выглядела очень мило в комбинезоне и шлепанцах и была просто молодцом, делая все, что нужно, чтобы к концу недели они могли переехать в новый офис.
Люси в последний раз оглядела бледно-желтые стены и вздохнула.
– Это почти все, наверное. Как дела у Марии и Барри?
– Барри отсоединяет компьютер. Мария уже там, занимается с людьми из телефонной компании.
– Детектив не звонил с какими-нибудь новостями? – Вероника сделала скучное лицо:
– Со вчерашнего дня не звонил. Они все еще думают, что наш бесстрашный руководитель ударился в бега и прихватил с собой Лолу Дипаоло.
Люси покачала головой. Ей не нравилось вот так покидать Стивена, но как можно предупредить о своем уходе за две недели человека-невидимку? Все сотрудники оставили заявления об уходе на письменном столе Стивена, на тот случай если он когда-нибудь появится и прочтет их.
Несмотря на то что десятки зрителей подтвердили, будто слышали, как Стивен громко заявил, что он погиб, а затем выбежал из телестудии – это был последний раз, когда его видели, – детективы полиции Майами действовали на основании предположения, что дело не в нечестной игре, которую он якобы вел, а в финансовых причинах. Фининспекция копалась в делах фирмы «Шеррод энд Томе» одновременно с детективами.
Полицейские считали, что у Стивена с Лолой были какие-то отношения. Люси могла лишь догадываться о глубоком смысле их бесед в постели.
Люси в последний раз окинула взглядом свой маленький кабинет и улыбнулась: она поднялась на следующую ступеньку жизни. Ее новая квартира находилась в многоэтажном доме с видом на Бискайский залив. Стоила она ужасно дорого, но Люси считала, что с деньгами проблем не возникнет. Все прежние клиенты Стивена с радостью покинули его корабль вместе с ней. Известность, которую она получила в последнее время, также помогла ей заключить семь договоров на крупную сумму, в том числе с той самой сетью ресторанов для гурманов «Счастливый повар», которую долго обхаживал Барри.
Рекламное агентство «Талисман удачи» официально уже открылось.
– Какие у тебя планы на ленч, Люси?
Люси обернулась, чтобы ответить Веронике, но тут ее планы на ленч – да и вообще все ее планы – внезапно материализовались в дверном проеме.
– Привет, Каннингем.
Тео стоял, прислонившись к дверному косяку. На нем были джинсы, рубашка поло в рубчик и кроссовки. В последние пару месяцев он отрастил волосы, и Люси считала, что ему это очень идет. Он стал меньше похож на Кена из Малибу и больше на себя самого – забавного, теплого, сексуального, на ее Тео. Только ее.
Люси почувствовала, как по ее лицу расплывается улыбка. В последнее время, глядя на Тео она поражалась силе своих чувств к нему, силе любви и доверия и тому, что он научил ее жить надеждой на будущее, а не в страхе перед прошлым.
– Как тебе японский вариант?
– Восхитительно.
– Значит, это конец эпохи? – Тео обвел взглядом пустой офис.
– Слава Богу, – отозвалась Вероника и лопнула пузырь из жвачки. – Давайте уберемся отсюда, пока Стивен не вернулся.
Тео держал Люси за руку, когда они шли по центру города в толпе людей, спешащих на ленч. Он все время искоса поглядывал на нее и улыбался. Но был непривычно молчаливым.
– У тебя такой вид, будто тебе нужно мне что-то сказать.
– Нет. – Он сильнее сжал ее руку. – Но мне нравятся твои босоножки. У тебя самые милые маленькие пальчики.
Люси рассмеялась:
– И теперь я могу посмотреть вниз и увидеть их.
– Привет, Люси! Удачи тебе! – Мимо прошли трое молодых людей и приветствовали ее, подняв вверх большие пальцы. Один из них присвистнул. Люси почувствовала, что краснеет. Было совершенно очевидно, что хотя она совсем недавно стала объектом свиста, гиканья и воздушных поцелуев, она уже привыкла к этому и ей все это ужасно нравилось.
– Не задирай нос.
– Ха. Я думаю, тебя больше волнует, чтобы у меня снова не отросла задница.
– Ничего подобного. Такое даже не приходило мне в голову.
Люси запрокинула голову и глубоко вдохнула теплый воздух Майами. Ей хотелось сказать себе, что все идет как нельзя лучше, но она знала, что это пока не так. Потому что с Тео все должно было стать еще лучше.
У нее были большие планы насчет мужчины, шагающего рядом с ней. Всего через пару недель их годовая авантюра закончится. Люси перестанет быть его клиенткой. Тео уже подал заявление об уходе, так что он даже не будет работать тренером в «Палм-клубе».
Они будут просто двумя обычными людьми, которые решили стать любовниками.
И как только они с Мери-Фрэн вернутся с Ямайки, пусть этот парень будет начеку.
Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман
– Похоже, я берегу себя для замужества. – Дорис рассмеялась:
– Ну, в каком-то смысле это так, Люси. В последние два месяца интимная близость с Тео была у тебя ограниченна и появилась возможность возникновения глубокой дружбы и доверия. Вы оба подошли к этому с надеждой на длительные отношения.
– Он еще ни разу не сказал прямо: «Я люблю тебя, Люси». Правда, он говорил, что без ума от меня. Это считается?
Дорис улыбнулась, и Люси сильно подозревала, что она едва сдерживает смех.
– Я сказала что-то смешное?
– Немного больше веры, Люси.
– Что это значит?
– Это значит, что некоторые вещи стоят того, чтобы подождать.
Пока Люси это переваривала, ее взгляд упал на крохотных гейш на бумажной ширме. Она будет скучать по этим маленьким шлюшкам. И конечно, будет скучать по Дорис, но Люси не знала, подобает ли бывшим пациентам просить своих бывших психотерапевтов стать их друзьями.
– Для нашей с Тео свадебной церемонии я собираюсь заказать у Айзека Олорио платье в стиле кимоно. Мне кажется, оно будет хорошо смотреться на мне. Вас я тоже приглашаю.
Дорис закашлялась и постучала себя по груди.
– Ты уже все решила насчет свадьбы, да? – Люси улыбнулась:
– Немного больше веры, доктор Леман.
Наступил великий день, и ирония заключалась в том, что Люси было все равно, что скажут весы – это просто должно было стать завершающим штрихом. Их снимали в «Палм-клубе» накануне, когда Люси проходила окончательную оценку своей физической формы на аэробике, оценку гибкости, силы, а потом она радостно прошлась в купальнике и позволила Тео погрузить себя в гидростатический бак. Цифры до сегодняшнего дня держались в тайне, словно результаты конкурса на звание «Мисс Америка» или имена призеров киноакадемии, и это очень смешило Люси.
Завтрак: 1 банан, ? чашки гречневой каши; 1 стакан нежирного йогурта; кофе без кофеина с обезжиренным молоком.
Ленч: 100 г куриного мяса на гриле; 2 тонких ржаных хлебца; салат из одного огурца; 2 ст. л. растительного масла с уксусом.
Обед: 100 г лосося на гриле; жульен из одного цуккини; 1/2 стакана коричневого риса.
На ночь: еще один банан.
Установка на сегодня:
«Осталось всего три недели воздержания. Скоро я буду заниматься любовью с Тео регулярно и смогу перестать подсознательно выбирать фрукты и овощи фаллической формы».
Люси мысленно оценила самый плохой сценарий: через несколько недель она встанет на медицинские весы в студии шоу «Проснись, Майами!», и окажется, что на этот раз она не потеряла ни фунта. И все равно это будет означать, что она потеряла восемьдесят два фунта веса и сорок один дюйм в объеме, что теперь она на восемьдесят две тысячи долларов богаче (по крайней мере на бумаге) и направляется со своей сестрой на роскошный курорт на Ямайке, где их целую неделю будут холить и лелеять.
Так что даже самый плохой сценарий не так уж и плох.
– Эй, Люси? Еще чем-нибудь нужно заняться? – Вероника просунула голову в открытую дверь кабинета Люси и сдунула с лица выбившуюся прядку волос. Она выглядела очень мило в комбинезоне и шлепанцах и была просто молодцом, делая все, что нужно, чтобы к концу недели они могли переехать в новый офис.
Люси в последний раз оглядела бледно-желтые стены и вздохнула.
– Это почти все, наверное. Как дела у Марии и Барри?
– Барри отсоединяет компьютер. Мария уже там, занимается с людьми из телефонной компании.
– Детектив не звонил с какими-нибудь новостями? – Вероника сделала скучное лицо:
– Со вчерашнего дня не звонил. Они все еще думают, что наш бесстрашный руководитель ударился в бега и прихватил с собой Лолу Дипаоло.
Люси покачала головой. Ей не нравилось вот так покидать Стивена, но как можно предупредить о своем уходе за две недели человека-невидимку? Все сотрудники оставили заявления об уходе на письменном столе Стивена, на тот случай если он когда-нибудь появится и прочтет их.
Несмотря на то что десятки зрителей подтвердили, будто слышали, как Стивен громко заявил, что он погиб, а затем выбежал из телестудии – это был последний раз, когда его видели, – детективы полиции Майами действовали на основании предположения, что дело не в нечестной игре, которую он якобы вел, а в финансовых причинах. Фининспекция копалась в делах фирмы «Шеррод энд Томе» одновременно с детективами.
Полицейские считали, что у Стивена с Лолой были какие-то отношения. Люси могла лишь догадываться о глубоком смысле их бесед в постели.
Люси в последний раз окинула взглядом свой маленький кабинет и улыбнулась: она поднялась на следующую ступеньку жизни. Ее новая квартира находилась в многоэтажном доме с видом на Бискайский залив. Стоила она ужасно дорого, но Люси считала, что с деньгами проблем не возникнет. Все прежние клиенты Стивена с радостью покинули его корабль вместе с ней. Известность, которую она получила в последнее время, также помогла ей заключить семь договоров на крупную сумму, в том числе с той самой сетью ресторанов для гурманов «Счастливый повар», которую долго обхаживал Барри.
Рекламное агентство «Талисман удачи» официально уже открылось.
– Какие у тебя планы на ленч, Люси?
Люси обернулась, чтобы ответить Веронике, но тут ее планы на ленч – да и вообще все ее планы – внезапно материализовались в дверном проеме.
– Привет, Каннингем.
Тео стоял, прислонившись к дверному косяку. На нем были джинсы, рубашка поло в рубчик и кроссовки. В последние пару месяцев он отрастил волосы, и Люси считала, что ему это очень идет. Он стал меньше похож на Кена из Малибу и больше на себя самого – забавного, теплого, сексуального, на ее Тео. Только ее.
Люси почувствовала, как по ее лицу расплывается улыбка. В последнее время, глядя на Тео она поражалась силе своих чувств к нему, силе любви и доверия и тому, что он научил ее жить надеждой на будущее, а не в страхе перед прошлым.
– Как тебе японский вариант?
– Восхитительно.
– Значит, это конец эпохи? – Тео обвел взглядом пустой офис.
– Слава Богу, – отозвалась Вероника и лопнула пузырь из жвачки. – Давайте уберемся отсюда, пока Стивен не вернулся.
Тео держал Люси за руку, когда они шли по центру города в толпе людей, спешащих на ленч. Он все время искоса поглядывал на нее и улыбался. Но был непривычно молчаливым.
– У тебя такой вид, будто тебе нужно мне что-то сказать.
– Нет. – Он сильнее сжал ее руку. – Но мне нравятся твои босоножки. У тебя самые милые маленькие пальчики.
Люси рассмеялась:
– И теперь я могу посмотреть вниз и увидеть их.
– Привет, Люси! Удачи тебе! – Мимо прошли трое молодых людей и приветствовали ее, подняв вверх большие пальцы. Один из них присвистнул. Люси почувствовала, что краснеет. Было совершенно очевидно, что хотя она совсем недавно стала объектом свиста, гиканья и воздушных поцелуев, она уже привыкла к этому и ей все это ужасно нравилось.
– Не задирай нос.
– Ха. Я думаю, тебя больше волнует, чтобы у меня снова не отросла задница.
– Ничего подобного. Такое даже не приходило мне в голову.
Люси запрокинула голову и глубоко вдохнула теплый воздух Майами. Ей хотелось сказать себе, что все идет как нельзя лучше, но она знала, что это пока не так. Потому что с Тео все должно было стать еще лучше.
У нее были большие планы насчет мужчины, шагающего рядом с ней. Всего через пару недель их годовая авантюра закончится. Люси перестанет быть его клиенткой. Тео уже подал заявление об уходе, так что он даже не будет работать тренером в «Палм-клубе».
Они будут просто двумя обычными людьми, которые решили стать любовниками.
И как только они с Мери-Фрэн вернутся с Ямайки, пусть этот парень будет начеку.
Кабинет магистра по социальной работе доктора наук Дорис Леман
– Похоже, я берегу себя для замужества. – Дорис рассмеялась:
– Ну, в каком-то смысле это так, Люси. В последние два месяца интимная близость с Тео была у тебя ограниченна и появилась возможность возникновения глубокой дружбы и доверия. Вы оба подошли к этому с надеждой на длительные отношения.
– Он еще ни разу не сказал прямо: «Я люблю тебя, Люси». Правда, он говорил, что без ума от меня. Это считается?
Дорис улыбнулась, и Люси сильно подозревала, что она едва сдерживает смех.
– Я сказала что-то смешное?
– Немного больше веры, Люси.
– Что это значит?
– Это значит, что некоторые вещи стоят того, чтобы подождать.
Пока Люси это переваривала, ее взгляд упал на крохотных гейш на бумажной ширме. Она будет скучать по этим маленьким шлюшкам. И конечно, будет скучать по Дорис, но Люси не знала, подобает ли бывшим пациентам просить своих бывших психотерапевтов стать их друзьями.
– Для нашей с Тео свадебной церемонии я собираюсь заказать у Айзека Олорио платье в стиле кимоно. Мне кажется, оно будет хорошо смотреться на мне. Вас я тоже приглашаю.
Дорис закашлялась и постучала себя по груди.
– Ты уже все решила насчет свадьбы, да? – Люси улыбнулась:
– Немного больше веры, доктор Леман.
Наступил великий день, и ирония заключалась в том, что Люси было все равно, что скажут весы – это просто должно было стать завершающим штрихом. Их снимали в «Палм-клубе» накануне, когда Люси проходила окончательную оценку своей физической формы на аэробике, оценку гибкости, силы, а потом она радостно прошлась в купальнике и позволила Тео погрузить себя в гидростатический бак. Цифры до сегодняшнего дня держались в тайне, словно результаты конкурса на звание «Мисс Америка» или имена призеров киноакадемии, и это очень смешило Люси.