Довыдовский Кирилл. Черная Земля

   Дунул легкий ветерок, я потянулся, чтобы застегнуть плащ… Рука наткнулась на острый уголок. Немного недоуменно я достал из-за пазухи черную тетрадь. Она все еще была здесь. Удивительно: я все время носил ее с собой и вспомнил только теперь. Точнее, вспоминал я и раньше, но удачи мне эта вещица не приносила… И ведь не скажешь, что это что-то такое миниатюрное, незаметное… Напротив, уголки твердые, да и размеры, если постоянно носить на себе, весьма заметны – двадцать на пятнадцать сантиметров. Должен был по сто раз на дню натыкаться.
   Я взял тетрадь в руку – она выглядела как обычно. Раскрыл… то же самое. Внутри уголок обложки был чуточку потерт: на коже виднелась пара нечетких линий… Но так и раньше было… Больше никаких пометок.
   На кой черт мне эта тетрадка? Выкинуть? В голове совершенно невпопад появилась неуместная мысль про возможность кому-нибудь эту тетрадь продать. Занятно…
   «Здравствуй, Кай».
   – Что?! – Меч был у меня в руке. Я оглядывался по сторонам, хотя чувства ясно говорили, что никого живого рядом не…
   «Я сказал, здравствуй…»
   – Кто это? – опять обернулся я так резко, как только смог. Никого.
   «Я здесь».
   – Где здесь?..
   Только тут до меня дошло: голос раздавался внутри моей головы. Взгляд упал на зажатую в кулаке тетрадь:
   – Отсюда?..
   «Именно».
   – А как ты понял, про что я?
   «Я чувствую все, что рядом».
   – Да? – Не слишком умно, я понимаю.
   «Когда твои мысли нацелены на меня, это получается легче».
   Я замолчал. В последнее время много чего произошло, но «это» больше всего походило на помешательство. Хотя учитывая, как я эту штуку нашел…
   – И кто ты?
   «Алви».
   – Э-э…
   «Так когда-то назывался мой народ».
   – Я так и думал.
   Разговаривающая тетрадь с уверенностью, что она часть древнего народа. Нормально…
   – А зовут тебя как?
   Пауза, довольно долгая. Я уже успел подумать: может, галлюцинация?
   «Я не могу вспомнить точно… Называй… называй меня Черта».
   Неплохой выбор. Главное – логичный. Ну, а как еще назваться, если своего имени не помнишь? Только Чертой.
   – А почему ты раньше молчал? – спросил я.
   «Ты меня не слышал».
   – И что изменилось?
   «Теперь слышишь».
   Опять логично.
   – И зачем ты нужен? – Я решил сразу разобраться в отношениях. – Я имею в виду – ты ведь можешь оказаться чем-то небезопасным. И один раз, между прочим, у меня из-за тебя уже были неприятности. От тебя может быть какая-нибудь польза – или тебя лучше сразу на растопку?
   Новая пауза. На этот раз чуть короче:
   «Я могу помочь».
   – Чем?
   «Могу научить… многому… Могу рассказать…»
   – Многое? – уточнил я.
   «Да…»
   Странный какой-то, заторможенный… И сколько это тетрадочное привидение в том холме просидело?..
   – А как ты в тетрадку попал?
   Долгая пауза.
   «Я не могу вспомнить…»
   – Так ты что-то вроде приведения?
   «Не знаю…»
   Может, все-таки на растопку? Что-то он темнит. Хотя, конечно, его жалко. Наверное, он когда-то был живым. Это наверняка неприятно – проснуться после стольких лет и обнаружить себя в таком вот состоянии. Или он даже не засыпал? Тогда еще хуже… Вдруг действительно не может припомнить? В том холме можно было тысячу лет просидеть, и никто рядом так бы и не появился. Тем более если слышат его не все.
   – А чему ты можешь научить?
   Пауза.
   «Многому…»
   Ну что он заладил?
   – Колдовать можешь научить? – решил я спросить. Ну, а почему бы и нет? Почти наверняка: колдовать – это очень круто.
   Больше ничего в голову не пришло. Не из чистой же случайности он в тетрадку попал. Или его туда кто-то засунул?
   И вновь пауза. Видимо, ему давненько не приходилось ни с кем общаться. Был бы он хоть чуть-чуть порезвее… Отвернувшись от тетрадки, я стал смотреть вперед. Темнота вокруг стала как будто плотнее. Но это было совсем не страшно. Вечером, перед тем как отключить движитель, мы специально отошли от рифов подальше. Вокруг чувствовалась только ночь.
   Я повел свободной рукой вперед, как будто бы стараясь немного всплеснуть мрак. Разумеется, ничего не получилось. Сам не понимая чему, я улыбнулся. Несмотря на этого странного типа в тетрадке, настроение совсем неплохое…
   «Могу…»
   Ответ, наконец, прозвучал.
   – Учи, – разрешил я.
   «Что ты хочешь знать?»
   – Э-э…
   Вопрос озадачил. Что хочу знать? То есть сам он никогда никого не учил?
   – А с чего обычно начинают? – спросил я.
   Пауза. Опять долгая.
   «Спрашивай…»
   Этот ответ показался почти болезненным. Видимо, он… Черта мог помнить только отрывками. Или он вообще ничего не помнил? Ладно…
   – Хорошо, расскажи мне про… про… э-э… ну, как можно что-нибудь взорвать?
   «Чтобы воспользоваться своим Даром, обладающий им должен прежде всего накопить энергию…»
   – И как это делается?.. – неожиданно вспомнил я кое о чем. – А-а… надо как-то вытянуть из астрала…
   «Астрал?.. Остаточные эманации?..»
   – Ну… я точно не знаю. Я сам только один раз слышал об этом… вроде как энергетическое отображение мира…
   «Танулинская теория? Мир только генерирует энергию, но вся она содержится в астрале?»
   – Наверное… – неуверенно протянул я. Ничего себе, какая перемена! Это, видно, его за живое задело. Может, он в магии все же разбирается?
   «Бред! Вся стихийная, жизненная и иная энергия содержится в мирах. Астрал – лишь жалкое отражение, море остаточных эманаций. Узкая лазейка для тех, кто не обладает истинным Даром, не умеет чувствовать…»
   – Так как все-таки впитывать энергию?
   «Никак. Она сама наполнит тебя. Нужно просто быть частью мира».
   Быть частью мира. Надо же… И кто бы мог подумать, что все так удачно сложится? Выходит, келото не так уж сильно отличается от искусства.
   – А чем магия отличается от келото?
   «Келото?.. Келото – это создание энергетического каркаса. Глубокое и сложное усваивание энергии. Магия – это развитие собственного энергетического ядра. Придание ему способности мгновенно принимать, выстраивать и отдавать энергию».
   – Но в келото ведь используется жизненная энергия, а в искусстве – стихийная… – Кажется, я где-то слышал это.
   «Чушь! Стихия неотделима от жизни! Они есть целое! Только всякие дилетанты умудряются так извратить и поломать частички сущего, что они становятся пригодны только для каких-то бездарных экспериментов».
   – То есть то, что дает мне саабат, – это и есть вся та энергия, которая мне нужна?
   Он опять помедлил. А я-то уж успел порадоваться…
   – Как я могу что-то взорвать?
   «Существует несколько способов манипулирования энергией…»
   – Все перечисляй! – щедро разрешил я.
   «Акустический, рунический, символьный, астральный, ментальный…»
   – Постой. – Пришлось его прервать: уж сколько всего Ирвин заставил меня выучить, но половина слов была непонятна. – Что все это значит? Подробнее. Мы ведь ничем сейчас не заняты. Акустический – это что-то связанное со звуком?
   «Не со звуком, а со звучанием языка. Самый бесталанный способ оформить заклинание – наполнить энергией уже кем-то созданную формулу. Отдушина для выносливых бездарностей. Повтори заклинание тысячу раз – будешь владеть им безупречно. И ни на шаг не сможешь отступить от заученной формулы. Руническая магия, по сути, то же, что и языковая, только используется не звучание языка, а его форма. В остальном – тупое заучивание и ни следа творчества».
   Стоп, что-то тут у него не сходилось.
   – Но ведь кто-то придумывает эти заклинания, письмена…
   «Именно. А придумав, сами никогда их не используют».
   – Почему? Зачем они тогда вообще нужны?
   «Любому магу, даже самому сильному, нужны слуги. Перевод заклинаний из мысленной формы – просто способ поделиться силой со слабыми».
   – То есть так просто все это не выучить… Что там еще было? Символьный… астральный…
   «Символьный способ… наименее понятный. Поклонение животным, духам, божкам, природе. В основе лежит все то же ощущение мира, но тут принимает совершенно иные формы».
   Ясно, он сам не знает. Нет бы сразу сказать.
   – Астральный – это Танулинская теория?..
   «Это идиотская попытка подчинить себе энергию мира. Не важно, какие у тебя цели, если ты ощущаешь себя частью мира: мир поделится с тобой. Танулинцы хотели брать энергию самостоятельно, надеялись получить больше… Вот и получили – остаточные эманации и ни грана жизненной Силы. Круги по воде вместо океана. Метод основан на так называемом «чувстве» астрала и впитывании из него некачественной энергии. Не имеет никого смысла. Если ты не связан с миром, то даже ни единого заклинания придумать не сможешь!»
   – Тогда… ментальный. Что это?
   «Мысленное построение и визуализация, контроль. Одновременно и самое простое, что может быть, и самое сложное».
   – И в чем сложность?
   «Этому невозможно научить».
   И почему я не удивлен?
   – Невозможно? Но ведь как-то это происходит.
   «Этому невозможно научить – можно только научиться. Легкость и достоинство способа в том, что в нем не существует границ. Нет предела возможному. Сложность в том, что не только каждое заклинание, но даже сам подход к работе с энергией здесь сугубо индивидуален».
   – То есть теоретически сделать можно все что угодно, но как это делается – ты объяснить не можешь?
   Опять возникла непонятная пауза.
   – Эй, ископаемое, как мне что-нибудь взорвать?!
   Пауза продолжалась. Я сжал тетрадку сильнее, помахал ею из стороны в сторону, надеясь встряхнуть заторможенного призрака.
   «Этому невозможно научить…»
   – Да понял я уже. Ты можешь на примере объяснить?
   Молчание. Около минуты.
   «Ментальная визуализация – сосредоточение одновременно на материальном мире и на своем сознании».
   – В смысле, банально представить?
   На этот раз он не ответил. Прошла одна минута, вторая… Я вернул тетрадку в карман.
   Значит, представить… Я легко вошел в саабат. Точнее, не вошел в него, а просто сосредоточился на нем: с каких-то пор я стал ощущать его постоянно. Стоило направить мысль – и происходящее как будто частично утрачивало реальность. Каждый из окружающих предметов представлялся необыкновенно четко, и казалось: я знал о нем чуть больше, чем раньше.
   Представить… что, например?.. Конечно, это должен быть огненный шар. Чем еще можно взрывать?
   Я протянул вперед раскрытую ладонь и стал представлять. Прошла минута, и внезапно в воздухе мелькнуло что-то, но в ту же секунду исчезло. Я стал представлять упорнее. Прошло несколько секунд, и видение повторилось. Теперь оно было не мгновенно, а длилось, но также недолго. Из руки вышел сгусток чего-то… э-э… неопределенного. Наверное, потому я совсем не удивился: не слишком впечатляюще выглядело.
   Еще пять минут из моих ладоней поочередно появлялись сгустки. Воздух над пальцами какое-то время рябил, мерцая, потом все прекращалось. В конце концов, пришлось сделать перерыв – я немного запыхался.
   Что-то я делал неправильно. Все выглядело так, будто энергия просто уходит из меня в пространство. Конечно, хорошо, что я удостоверился, что она во мне присутствует, но толк-то в чем?
   Гм… Что нужно, чтобы что-то не уходило в ничто? Очевидно, нужно направить «что-то» в какой-нибудь сосуд.
   Вместо огненного шара я стал представлять огненный диск с четко обозначенными краями. На этот раз явление продлилось чуть дольше, но до конца так и не оформилось. Провалившись внутрь себя, диск рассыпался. Видимо… эта форма не совсем правильна… Что ж, если шар и диск не подошли, тогда… круг.
   Вот теперь я удивился. Заклинание проявилось мгновенно. На моей ладони лежал огненный шар: я добился, чего хотел. Правда, огонь отчего-то получился черного цвета…
   Я поднес руку ближе к глазам. Да, это был именно огонь. Он не грел и не жалил и, кажется, не касался ладони. Черные языки переливались, стремительно меняясь местами, в сантиметре над кожей. С минуту я просто смотрел. Потом немного неожиданно возникла проблема: а куда эту штуку девать-то? Прошло сколько-то времени, – сам шар исчезать не собирался. Пожав плечами, я бросил его куда-то за борт. Темнота скрыла его: и я не мог видеть, как он приземлился.
 

21 день 3-го месяца

 
   Путешествие продолжалось вот уже больше двух недель. В целом пока все шло неплохо. Олм – его синяки исчезли – продолжал готовить. Я со всем усердием взялся за тренировки Кессы и Мика. Они жаловались, но на меня не действовало. Еще я искренне надеялся, что издевательства над ними никакого нездорового удовольствия мне не доставляли.
   Тетрадка разговаривать отказывалась… э-э… странная фраза. В общем, пару раз Черта откликнулся, но не слишком вразумительно. Видимо, многовековая спячка все же сильно ударила по мозгам.
   Особо я по этому поводу не психовал. Теперь, когда общее направление стало понятно, я мог практиковаться самостоятельно. Получалось пока немного, но это был не тот случай, когда ты долбишься головой о стену без единого шанса ее сломать. Обильно покрываясь трещинами, раскачиваясь из стороны в сторону, препятствие поддавалось.
   – Кесса, ты что-нибудь знаешь про магию?
   Девушка знала кучу разных вещей. Про Сикорию, квиитов, Кастор. Рассказывала что-то невероятное про Золотой Пик, чему Мик ни на каплю не поверил, да и я сам про такую страну не слышал. В общем, в одну из свободных минуток я решил расспросить ее.
   Мы потренировались, поели, опять потренировались и опять поели. Потом нам стало скучно. Мик даже пробовал рыбачить и потому теперь старался держаться подальше от бортов. Но ничего: одежда высохнет, и он наверняка попробует еще.
   – А что тебя интересует?
   – Ну… ты знаешь что-нибудь не про инаров, а про сам процесс? Как маги колдуют, заклинания сочиняют?
   – А зачем тебе? – Она глянула на меня с подозрением… нет, скорее, даже с интересом.
   – Любопытно.
   – Правда? Ну, тогда ладно. Значит, что я знаю о магии? В общем-то, лишь то, что можно услышать случайно или почти случайно. Маг отличается от обычного человека тем, что у него есть энергетическое ядро. Точнее, ядро вроде бы есть у каждого человека, но только у магов оно достаточно развито. И с помощью этого ядра маги вытягивают из астрала энергию, превращают ее в Силу – и только потом используют для создания заклинаний.
   – Гм… – Это разнилось с тем, что говорили Черта и Киото. Впрочем, насчет хиамца я не слишком обольщался: о магии, в отличие от келото, он упоминал вскользь и не слишком подробно. Вполне возможно, мог упустить что-то важное. А вот что касается Черты… призрак был убедителен.
   – А как маги придумывают новые заклятия?
   – Никак.
   – То есть? – Даже мой личный, всего лишь двухнедельный, опыт говорил об обратном.
   – На первый взгляд это действительно кажется странным, но я слышала от разных людей. Я тоже спрашивала, и мне объяснили. Маги действительно практически не придумывают новых заклинаний. Используют и развивают старые формулы.
   – Развивают?
   – Разрабатывают новые формы старых заклятий. Например, форм заклятий «огненного шара» существует много тысяч, и постоянно появляются новые.
   – И чем отличаются?
   – Зачастую мелочами. Размером, внешним видом, целью применения. Самые сильные маги способны выучить десятки и даже сотни форм одного и того же заклинания. Но это только сильнейшие. Да и новые формы способны разработать только настоящие мастера, причем это всегда требует очень много времени. Да, и чем больше маг знает форм какого-либо заклятия, тем лучше он им владеет. Подготавливает быстрее, меньше Силы на него тратит… в этом роде.
   – Понятно… то есть… наоборот! А откуда тогда вообще взялись заклинания? Кто их все изначально придумал? Тот же «огненный шар»?
   – Ну, его-то тысячи лет назад кто-то придумал. Сейчас этого и не помнит никто. Вообще новое заклятие – огромная редкость. По крайней мере, я ничего такого не слышала. Хотя есть такие особые маги – «составители». Они занимаются тем, что соединяют несколько разных заклинаний в одно. Как правило, это маги-артефакторы. Хотя, кажется, они тоже нового не придумывают.
   – Ясно…
   Значит, Черта все-таки прав. Танулинская теория… гм… Интересно, все современные маги такие «ущербные», как утверждает привидение, или все же случаются исключения? Неплохо было бы выяснить.
   – Олм, а у вас какие маги?
   Квиит не заговаривал сам, но всегда был неподалеку, когда мы сами что-то обсуждали. Большую часть времени он управлял движителем.
   – У нас нет магов.
   – Совсем? – Кесса тут же оживилась.
   – Да.
   – А как же… хм…
   Время от времени она предпринимала попытки расспросить Олма, но квиит отмалчивался.
   Корабль шел дальше.
 

28 день 3-го месяца

 
   Небо переродилось. Внезапно. Стоило нам увидеть берег – голубая гладь изменила свой цвет. И днем и ночью над головой утвердилась необычно высокая темно-серая хмарь.
   – Что случилось? – Мик, Кесса и даже Олм, едва опустив взгляд, вновь поднимали головы.
   Это небо казалось выше, чем раньше, но оно больше не было бесконечно. Казалось, где-то высоко-высоко назревает буря. Назревает, пряча за собой… что-то.
   – Мы на Черной Земле. – Я знал, что все еще это был наш мир. Я ощущал его почти так же, как прежде, но все же…. все же… я почувствовал: мы перешли черту.
   Мы отдалились от чего-то и приблизились к чему-то.
 
   Корабль шел вдоль побережья второй день.
   Берег был однообразен: деревья, деревья, деревья. Им не хватало места на суше, и у самой кромки стволы торчали из берега почти параллельно морю. Конечно, можно было бы спрыгнуть за борт, подплыть поближе и постараться как-то просочиться сквозь тесные ряды, но в таком случае мы непременно теряли корабль. От Черной Земли можно было ждать чего угодно – не хотелось лишаться последней возможности для маневра. Заливов пока не попадалось.
   С утра на юго-западе показались угольно-черные вершины. Целью путешествия оставалась Черная Земля, а вовсе не Драконьи горы, так что дальше плыть было некуда.
   – Ладно… Придется оставить корабль, – сказал я.
   Спустя час мы бросили якорь. Канат тут же круто натянуло. Вода рядом с полуостровом была необычайно быстрой.
   – Все взяли? – зачем-то спросил я, стараясь хоть что-то рассмотреть в темно-зеленой гуще. Как деревья могли расти без солнца, я не знал, но и удивлялся не слишком. Наверняка здесь это не самое необыкновенное.
   Я думал, что Мик скажет что-нибудь насчет того, что я повторяюсь, но он был серьезен.
   – Намокнет.
   Мы собрали каждому по заплечному мешку. Еда, максимум воды, верхняя одежда, которую хотелось сохранить хотя бы в относительной сухости, и еще какие-то мелочи вроде котелка или кресала. Расчет был, что мы сможем охотиться. Лично я надеялся на свой кинжал и на лук Олма. Правда, проверить, умеет ли он стрелять, возможности пока не нашлось, но выглядело бы странно, если он потащил оружие с собой просто на всякий случай.
   – Ну, понеслась!
   Спрыгнули Кесса, Мик, Олм. Подняв мешок над головой, я последовал за ними. Девушка и парень резво заработали конечностями, квиит так же быстро пошел ко дну. Пришлось сначала нырнуть за ним, а потом еще и помочь Мику. Руками-то он размахивал на зависть любой мельнице, а вот плавать, очевидно, не умел.
   Минуты через три мы уже забирались на ствол одного из «лежащих» над водой деревьев. Подтянуться нужно было всего на полметра.
   – Ты что, плавать не умеешь? – спросил я Олма. Я б и Мика спросил, но он вряд ли признается.
   – Нет, – ответил квиит. Обхватив ствол мускулистыми конечностями, на скользкой коре он держался уверенно.
   – Почему не сказал-то?!
   – Думал, это просто.
   – Плавать?
   – Да.
   Вот жизнь! Отчего ж все вокруг меня такие логичные?
   – Скоро вы там?
   Кессы уже не было видно. Она пролезла куда-то меж деревьев. Мик пытался сделать то же, но…
   – Э-э… Кай.
   – Да?
   – Кажется, я застрял.
   Вскоре мне удалось чуть разжать древесную ловушку. Послышался всплеск.
   – Твою ма…
   – Зато ты больше не застрял.

Глава 3

1115 г. Черная Земля.

28 день 3-го месяца.

Побережье иного

 
   Мы оставили корабль десять часов назад. Лес, непролазный у самого берега, очень скоро сделался реже и выше. Стало меньше стволов, но больше веток. Отростки тянулись вверх, не мешая движению, но все крали по кусочку неба. Не было ни ветра, ни звуков – только тени со всех сторон. Пока ничего живого рядом я не чувствовал.
   Под небом из мглы и черных веток, оставляющих под собой серые тени, мы шли стараясь не произвести ни звука. Двигались так долго, как только могли.
   Повезло с факелами. Каждая срубленная ветка от хорошей искры загаралась на не один час. Правда, дерево не горело в привычном для нас смысле – только мерцало, освещая небольшой участок в метре от себя. Зато давало очень много тепла. Когда мы все-таки решились остановиться, чтобы подогреть котелок, потребовалось всего несколько сложенных вместе веточек.
   – Хорошо хоть, что не холодно, – шепотом произнес Мик.
   Он был прав, хотя и казалось, что должно быть наоборот. Все вокруг выглядело холодным.
   – Олм, мы хоть немного приблизились? – спросил я. Хотелось как-то приободрить остальных, но звук голоса только тревожил. Еще и костерок, составленный из местных деревяшек, отказывался трещать.
   – Насколько я чувствую… – Длинной рукой квиит добавил что-то в котелок. – …Расстояние осталось примерно тем же. Должно быть, это на другой стороне полуострова.
   Отчего-то именно этого я и ожидал. К сожалению, с другой стороны к Черной Земле не подойдешь: по Беспокойному ходили только корабли накхов.
   Ни одной полянки за все время так и не встретилось. На отдых устроились возле пары торчащих рядом стволов – на корнях: ими была изрезана вся почва.
   – Готово, – произнес Олм спустя какое-то время.
   За едой все молчали. И как завороженные наблюдали за мерцанием костерка. Мало-помалу напряжение сгущалось.
   – Все. – Я заговорил резче, чем рассчитывал, и Кесса вздрогнула. – Ложимся спать. Я первый охраняю.
   Олм лег сразу. Мик долго ворочался.
   – Угомонись уже. – Кесса ткнула его локтем в спину.
   Прошло около часа. Я караулил. Вокруг настолько ничего не менялось, что я стал привыкать, и обстановка давила уже меньше. Я прислушался… Тишина.
   Мик, Кесса и Олм спали. Мне, как и не одну ночь до этого, совсем не хотелось. Я чуть шевельнул ладонью: над ней возник черный шар. Черта, да и Кесса тоже, не врали, говоря, что придумывать новые заклинания ужасно сложно. Я уже и сам убедился, что могу сложить у себя в голове практически любой по сложности узор, и у меня почти получается понять, для чего нужна каждая из линий, но дальше – тупик. Сложные конструкции отказывались материализовываться. Стоило мне сделать попытку – в плетении тут же обнаруживались сотни и сотни мелких изъянов: заклятие рассыпалось. Я пробовал устранить ошибки, – появлялись новые, уже в других местах.
   По сути, за все это время я сумел придумать только одно по-настоящему работающее заклинание – наполненный энергией круг, черный шар. Только одно заклинание. Не знаю, был ли это мой «индивидуальный подход», или все «правильные» делали примерно так же, но я вдруг подумал: что, если мне и нужно только ОДНО заклинание? Ведь я могу изменить его, как захочу. Конечно, получалось пока немного, но заделывать прорехи в правильном контуре – а что может быть правильнее круга? – оказалось намного легче. Это даже слегка похоже на келото. Я умел изменять свою энергетическую оболочку, – то же происходило и с моим заклинанием.
   Шевельнув щепотью, я втянул заклятие в ладонь. И это оказалось не сложно: нужно было просто забрать из узора энергию… точнее, не энергию, а Силу: раз уж большинство современных магов астральники, лучше пользоваться их терминологией, хотя мой и их подход совсем не похожи. А легкое движение рукой едва заметно ускоряло процесс – делало его более естественным.
   В общем, нужно было признать, что привидение не обмануло. Я достал тетрадь.
   – Черта?
   Я подождал немного. Последнее время он отвечал не часто. Спросить что-нибудь?
   – Почему солнце не садится?
   «Здесь нет солнца».
   – Проснулся, наконец? Я бы на твоем месте так подолгу не молчал. Мало ли что мне в голову взбредет.
   «Мне трудно…»
   – Ладно, лучше скажи, пока не отрубился: ты совсем не помнишь, сколько времени в этой штуке сидишь?
   «Давно…»
   – Я имею в виду – откуда ты знаешь про келото?
   «Келото? Это один из способов усвоения энергии».
   – Да, ты уже рассказывал. Символьный, рунический, ментальный…
   «Нет. Это совершенно иное. Нельзя путать техники работы с энергией и способы ее получения и усвоения. Астральный метод – смешение акустической и рунической техник, плюс – работа с некачественной энергией. Строго говоря, это и не техника вовсе…»
   – А что?
   «Просто глупость».
   – А почему ты про нее вообще упоминал?
   «Одно время была широко распространена».
   – Да и сейчас тоже… А келото?
   «Один из способов усвоения энергии. Маг намеренно повреждает собственные энергетические потоки, чтобы мир наполнил их уже без участия мага».
   Я задумался. Выходило, что я применяю сразу два способа. То есть в меня и в ядро течет энергия мира, потому что я открыт, а в энергетическую оболочку – потому что я в этом нуждаюсь?