Дрейк Дэвид. Прорыв

   Прошло несколько минут, но никто не появлялся. Куда они девались? Стив готов был поклясться, что видел какое-то движение в» складе « — спальне. Он отключил противоакустическую защиту.
   — Выходите, выходите же, черт бы вас побрал! — бормотал он, уставившись в оптический прицел своего пистолета. Позади него зашевелился Эгри. Стив осторожно заглянул в разбитое окно. В противоположной стене чернела пробоина. Пульт управления был разрушен. Халиан нигде не видно.
   Удушливый запах аммиака просочился в коридор. Стив старался дышать ртом.
   — Сандра, ты не можешь что-нибудь сделать с этим пультом?
   Он повернулся к сестре. Она неподвижно лежала на полу. Темно-красное пятно расплылось на ее груди, под правым плечом. Одна из последних пуль хорька попала-таки в нее.
   — Сандра!
   Стив забарабанил по кнопкам на ее скафандре, управлявшими медицинской программой, отчаянно пытаясь стабилизировать состояние сестры. Но его познания в медицине были более чем скудные. Он не мог даже определить тяжесть ранения.
   Внезапно рядом раздался спокойный голос Эгри.
   — Могу я помочь?
   — Чем?
   — Я принадлежу к гильдии Целителей. Мой народ создал много искусных приемов исцеления, и, возможно, смогу помочь вашей сестре.
   — А почему я должен доверять вам?
   — А почему вы не должны мне доверять?
   — От вас не было особой пользы во время перестрелки. А несколько минут назад вы чертовски сильно меня лягнули.
   — Я сожалею об этом. Вы коснулись меня во время сейза, и мои рефлексы сработали прежде моего разума. Что до стычки, то моему состоянию имеется объяснение, но у нас нет времени для объяснений. Ваша сестра умирает, а мне, быть может, удастся спасти ее. Вы позволите?
   — Давайте. Но учтите, я слежу за каждым вашим движением.
   Старик опустился на колени и расстегнул скафандр Сандры. Он потрогал ее руки, потом коснулся груди, пощупал пульс, положил руку ей на лоб и закрыл глаза. Через мгновение он кивнул, словно в подтверждение собственного диагноза.
   Затем открыл маленькую сумочку, висевшую у него на шее, и достал несколько странных геометрических предметов, тускло поблескивавших в красном свете верхних ламп. Он разложил их так, что они образовали круг, внутри которого оказалось тело Сандры, и склонил голову, словно в молитве.
   Стив с изумлением увидел, как Сандра задышала в одном ритме с Эгри. Кровотечение остановилось. Через несколько минут Эгри вышел из транса и достал из складок своего халата другую сумочку, из которой извлек бутылочку. Человек-птица снова проверил состояние жизненных сил пациентки и кивнул.
   — Сейчас она заснет, а проснется исцелившейся.
   Стив опустился на колени и пощупал пульс сестры. Он был уверенным и ровным. Дышала Сандра глубоко. Может, и правда она выздоровеет. Он повернулся к Эгри.
   — Благодарю вас. Не могли бы вы меня научить этому полезному искусству?
   Некое подобие улыбки появилось на лице человека-птицы.
   — Быть может. Среди нашего народа немногие способны овладеть им.
   Стив встал и помог подняться старику, который принялся печально осматривать поврежденные сосуды для спящих.
   — Вы спасли себя, но очень дорогой ценой, — сказал он тихо.
   — Какой ценой?
   — Самой дорогой из всех.
   — То есть?
   Эгри печально покачал головой:
   — Молодой человек, мы говорим о жизни.
   — Как так?
   — Те, кто спал, теперь заснули навеки.
   — То есть, умерли? — Стив помрачнел, но лишь на мгновение. — Но ведь это же были халиане.
   — Не все.
   — Что ты хочешь этим сказать? — С растущей тревогой Стив взглянул на нидийца.
   — Здесь были и люди моего народа. И вашего.
   Стив похолодел.
   — Но я думал, в анабиозе находились хорьки.
   — Да. Но большая часть из тех, что спали, рабы.
   Стив отшатнулся. Раскаяние затопило его сердце. Значит, все эти разговоры о рабстве правда! Они попали на корабль, перевозивший рабов, и он, Стив, решил судьбу» груза «.
   Они с Сандрой очутились на корабле, который вез рабов» домой «. Но откуда? И как долго должна была продолжаться спячка в этом путешествии? Вопросы проносились в голове Стива, и мучительное чувство вины все сильнее охватывало его. Он убил пленников-людей… И сородичей этого доброго разумного существа, спасшего его сестру.
   — Я… я виноват. Я ничего не знал…
   — Халиане. Люди. Столько жизней.
   Эгри закрыл глаза, потом медленно открыл и повернулся к полкам.
   — Пойдемте. Некоторые из них, может быть, еще живы.
   — Как вы узнали?
   — Я установил контакт с ними перед взрывом, когда был в состоянии транса.
   Стиву не хотелось оставлять Сандру одну, но чувство вины заставило его последовать за стариком.
   Запах стоял чудовищный, но все же Стив предпочел бы все отпущенные ему годы прожить с этим запахом, чем один раз увидеть то, что открылось его глазам. Смерть тех, что должны были вот-вот проснуться, была мучительной. Гримаса ужаса и боли застыла на их лицах.
   Они с Эгри провели тяжелый час, осматривая остальные» коконы «. Особенно жутко выглядели халиане. Стив поблагодарил судьбу, что не встретился с ними, когда они были живы. Большинство погибли во сне. Кое-кто из людей и нидийцев явно успели проснуться и отчаянно пытались удержаться по эту сторону бытия. Они задохнулись.
   Стив видел, как отвернулся Эгри, не в силах смотреть на погибших соплеменников. Только трое из племени нидийцев остались живы. Человек-птица помог им выбраться из» канистр»и обнял уцелевших на свой манер, потершись носом об их шеи.
   Хотя Стив и испытал облегчение, когда обнаружил, что из халиан не выжил никто, на душе у него было тяжело. По его вине оборвались жизни ни в чем не повинных разумных существ. Сандра, на его месте, наверное, чувствовала бы то же самое. Тут Стив вспомнил, что оставил ее лежать одну, в бессознательном состоянии. Ему стало еще хуже.
   — Эгри?
   Старик повернулся к нему.
   — Я должен взглянуть, как там моя сестра.
   — Думаю, она скоро проснется.
   — Я так обязан вам. Вы спасли ей жизнь.
   Человек-птица покачал головой:
   — Не обязаны. Вы освободили меня от господ. Да, тяжелой ценой, но вы также освободили и других. Рабство у халиан — неприятная вещь, и рабы не живут долго.
   — Вы, наверное, хотите вернуться на свою планету? Можно найти корабль, направляющийся туда.
   — Нет. Это означало бы возвращение в рабство. Вместе со своими товарищами-изгнанниками я предпочел бы найти пристанище где-нибудь подальше от сферы влияния халиан, подальше от войн.
   — Я и сам бы это предпочел, но боюсь, что в галактике давно уже не сыщешь сектора, не затронутого боевыми действиями. Почему бы вам не вернуться с нами на Свободнорожденную? Наша планета — одна из самых уединенных.
   Нидиец кивнул:
   — Мы обсудим ваше предложение. Может быть, вам сейчас лучше вернуться к сестре? Мы хотим оплакать своих товарищей, как и остальных невинно погибших.
   Стив не нашел слов, чтобы ответить. Он молча удалился.
   Когда Стив вошел в коридор, Сандра уже проснулась. Она сидела, прислонившись спиной к стене.
   — Привет! У меня плечо болит. — Она улыбнулась. Стив осторожно обнял ее. Она показала на бинт. — Это ты наложил?
   Стив покачал головой, усаживаясь на пол рядом с ней.
   — Нет, это работа Эгри. Оказалось, он что-то вроде доктора.
   — Я догадывалась об этом.
   — Как ты себя чувствуешь?
   — Кружится голова, но в общем, хорошо.
   — Ты едва спаслась. Тебе надо поучиться падать на пол и стрелять попроворнее, — поддразнил он сестру.
   Она слегка ущипнула его за руку и улыбнулась.
   — Удалось избавиться от всех халиан?
   Он кивнул:
   — Эгри сказал, что членов команды было всего четверо, хотя я видел только троих. Все они мертвы. Может, где-нибудь прячется еще один, но я сомневаюсь в этом.
   — Ты выглядишь расстроенным.
   Стив тяжело вздохнул:
   — Помнишь, я бросил гранату? Она взорвалась и убила всех, кто находился в спячке.
   — Ну и что? Это ведь были халиане. Они сами убили бы нас, не задумываясь.
   — Там были не только халиане. В анабиозе находились еще и нидийцы, соплеменники Эгри. И люди. — Он увидел, как в ужасе расширились ее глаза.
   — Люди? Откуда?
   — Сан, этот корабль вез рабов! Неудивительно, что они не ответили на твои позывные. Им не хотелось себя обнаруживать. Они собирались незамеченными прокрасться через территорию, контролируемую Флотом.
   Сандра молча слушала его. Глаза ее блестели от слез.
   — Я не знала… Откуда мне было знать…
   — Не кори себя. Может, смерть для них лучше, чем рабство у проклятых хорьков. Но лучше бы я никогда не видел этого корабля! И что нам с ним делать?
   Сандра сразу забыла о своей печали. Глаза ее сузились — верный признак того, что переходит к делу. Сандра поднялась на ноги:
   — Держу пари, что этот корабль может обогатить нас, Стив. Люди Флота, наверняка, пожелают осмотреть его. Здесь полно оружия и всего прочего. Этот корабль даст нам больше, чем мы смогли бы получить от экспедиции на Станцию Дельта.
   — А как быть с индийцами?
   — Можно взять их с собой или высадить там, где они пожелают.
   — Может, надо прежде всего спросить, чего хотят они сами?
   Они вернулись в разгромленную спальню. Эгри просиял, увидев Сандру:
   — Я вижу, наша пациентка поправилась.
   Сандра улыбнулась:
   — Благодаря вам. Я обязана вам жизнью.
   Старик покачал головой:
   — Как я уже говорил вашему брату, вы ничем мне не обязаны, Сандра Хэйс. Вы освободили меня и моих товарищей. И, получив свободу, мы желаем последовать за вами на вашу родину, если вы позволите. Нам больше некуда отправиться.
   — Ну, конечно, мы возьмем вас, с удовольствием! — Сандра обняла Эгри и отстранилась, смущенно покраснев. Человек-птица явно был доволен. Но вдруг он напрягся и повернулся к Стиву.
   — Вы убили не всех Пануа.
   — Откуда вы знаете?
   — Я чувствую, что один прячется среди мертвых.
   Стив выхватил пистолет:
   — Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока мы не найдем его. Скорее.
   Они осторожно двинулись вдоль спальных ярусов. Запах здесь все еще был тяжелым.
   Стиву показалось, что кто-то шевельнулся, но когда он обернулся, чтобы выстрелить, то увидел перед собой не хорька, а Эгри. Не успел Стив раскрыть рот, чтобы успокоить нидийца, как из темноты ему на спину прыгнул хорек и вцепился в горло. У Стива потемнело в глазах.
   — Стив! — он услышал крик Сандры, но голос сестры словно доносился с другого конца света. Потом раздался выстрел, и халианин разжал лапы. Сильные руки старика поддержали Стива, не дав ему упасть.
   — Ну, Сандра, если я в следующий раз начну тебя критиковать за твою стрельбу, можешь смело поставить меня на место.
   — Решено.
   — Что делать с телами? — спросил Эгри.
   Стив повернулся к сестре:
   — Надо посмотреть, нет ли здесь холодильного оборудования. Может, мы могли бы доставить тела на корабль Флота.
   Сандра бросила взгляд на пульт и кивнула:
   — Пожалуй, мы могли бы наполнить эту комнату жидким азотом. Если ты мне поможешь, много времени это не займет. Она открыла свой личный ящичек с инструментами и принялась за работу.
   Стив сидел в рубке «Саргассо»и смотрел на странный белый туман, застилавший звезды. Через два дня они должны быть дома. Он зевнул и улыбнулся сестре:
   — Ох, и устал же я! Не хотела бы ты подежурить первой?
   — Не беспокойся, братишка. Мне не терпится повозиться с халианским оружием. А для этого самое лучшее время — когда ты заснешь. Тогда ты не будешь мне мешать.
   — Ну, если это единственная благодарность за то, что я спас тебя от хорьков, то пусть будет так. — Стив встал и направился к двери. — Разбуди меня в 20:00. И вот что, Сан… Когда в следующий раз ты решишь осмотреть якобы брошенный корабль, сделай одолжение, разбуди сначала меня.

ИНТЕРЛЮДИЯ

   Редж Рамирец, старший лейтенант в отставке, нажав на панель, встроенную в его кресло, отключил канал общей связи. Четверо внуков сидели у его ног и завороженно следили, как Ястребиный Коготь, (как всегда в одиночку) снова спасает Альянс.
   Разговор, состоявшийся после семейного просмотра, оказался для Реджа не самым приятным. Младший внук спросил, чем дедушка занимался на Флоте и прежде чем Редж успел ответить, старший пренебрежительным тоном сообщил, что дед служил на грузовом корабле:
   — Эти корабли настоящим парням с Флота все время приходилось спасать.
   Редж, хотя он прослужил во Флоте пятьдесят лет, никак не мог втолковать внукам, что кто-то же должен доставлять боеприпасы «настоящим парням», иначе им будет нечем стрелять. Он гордился своей полувековой службой в интендантском корпусе, но никогда не слышал, чтобы какой-то интендант без посторонней помощи спас Альянс.

Билл Фосетт. ПРОДВИЖЕНИЕ ПО СЛУЖБЕ

   Вот так продвижение, — подумал Ауро Лебари, недавний кавалер ордена Серебряной Плеяды. Он пошатнулся, когда корабль угрожающе завибрировал, и, уронив новые лейтенантские значки, которые чистил, ухватился за раковину. Грузовой корабль «Красный Шар» содрогнулся снова, выходя в нормальное пространство. Бормоча ругательства, Ауро отшвырнул тряпку и полез под койку, чтобы достать свои драгоценные значки. Выбравшись обратно, он кинул взгляд на экран внутренней связи. Со вздохом облегчения Ауро убедился, что экран выключен, и на мостике никто не видел его оплошности. Он старался подавить поднимавшееся раздражение — против Флота, против Мейера и даже против Буханона.
   Театрально вздохнув, черноволосый красавец лейтенант заставил себя расслабиться. Сейчас не время злиться. Корабль скоро прибудет на место.
   Стараясь успокоиться, молодой человек привел в порядок бородку, постриженную на-тот же манер, что и у адмирала Агбири, командовавшего эскадрой грузовых кораблей. «Красный Шар» являлся флагманом. Сам Ауро не знал, смеяться ему или плакать по поводу своего нового назначения. Этот «флагман» следовало давным-давно списать и продать какому-нибудь отчаянному индайскому торговцу. На корабле имелось одно-единственное маломощное лазерное орудие, меньше, чем те, что использовались на десантных скутерах. На таком корабле глупо надеяться на славу и успех.
   А хуже всего, что Ауро снова вызвался сам.
   Когда капитан Буханон спросил, на какой станции Ауро хотел бы служить, тот просто сказал, что хотел бы иметь свой дом. Он чувствовал тогда себя героем и понимал, что ответ его прозвучал более чем скромно. Ему следовало бы прежде хорошенько подумать.
   Молодой офицер облачился в парадную форму, стараясь не испачкаться о грязные стены «собственного» дома. Эта грязевая смазка, кажется, немного мешала распространению ржавчины — а корпус корабля был весь изъеден ржавчиной. Как-то раз Ауро собрался с силами и решил почистить стену, но как только он отскоблил небольшой участок, его глазам предстала картинка, нацарапанная на стене предшественником: весьма условный трипеец проделывал нечто невообразимое с Гектионским бисексуалом. С тех пор Ауро опасался счищать грязь с остальной части стены.
   После того памятного ответа Ауро капитан Буханон поинтересовался, не согласится ли он стать помощником другого, также недавно награжденного, офицера. Речь шла об адмирале Абрахаме Мейере. Ауро слышал, что то был внук знаменитого адмирала Исаака Мейера. Отец всегда твердил Ауро, что следовать за отпрысками знатных флотских фамилий — дело весьма перспективное. Поэтому, когда ему предложили работать с Мейером, Ауро не раздумывал. Члены знатных семейств продвигаются по службе быстрее обычных смертных, это касается и их окружения. Когда кандидат в офицеры узнал, что новое назначение означает внеочередное присвоение лейтенантского звания, он, не колеблясь, принял столь заманчивое предложение.
   Только прибыв на место своей новой службы, Ауро обнаружил, что адмирал Мейер — интендант. Отец Ауро любил вспоминать еврейскую поговорку: «Если ты обманут впервые, виноват обманщик, если обманут снова — сам виноват». Ауро дважды проявлял инициативу, и ему следовало сделать выводы из своих ошибок. Злиться можно было лишь на себя самого. «Флотилия» адмирала Мейера состояла из нескольких грузовых судов и медицинского корабля. Самый новый из кораблей был вдвое старше Ауро. Самый малый был раз в пять меньше крейсера и имел половину силы тяги корабля-разведчика.
   Да и шесть кораблей-разведчиков, сопровождавших транспортники, только номинально подчинялись адмиралу. За несколько дней на этой службе, Ауро ни разу не видел, чтобы Мейер связывался с адмиралом Агбери, хотя его командир то и дело общался с офицером разведки. По тону сообщения разведки были больше похожи на приказы, чем-на донесения. Ходили слухи, что адмиралы враждовали еще с начала войны.
   Ауро постоял в дверях, раздумывая, стоит ли здесь щеголять новеньким серебряным с золотом орденом. Герой Вифезды выглядел чересчур торжественно на мостике потрепанного грузовоза. И все же, совсем скоро, они, если и не примут участие в битве, то окажутся поблизости от нее. И это было единственное основание для того, чтобы нацепить сверкающий орден на китель.
   Наконец гордость (а не тщеславие, в чем Ауро поспешил убедить себя) — победила, и он с легким трепетом приколол орден. В этот момент поступило сообщение, что через пять минут они прибудут на позицию.
   Ауро не хотелось верить, что нервный молодой офицер, которого он видел в зеркале — это он сам. Ему также совершенно не нравилась его кандидатская форма. Несмотря на повышение, новой формы он еще не получил. Флагманский интендант проинформировал лейтенанта, что офицеры должны сами заботиться о своем обмундировании. Потом шеф, посмеиваясь, добавил, к явному удовольствию других унтер-офицеров, что ближайшее ателье находится от них на расстоянии примерно пятидесяти семи световых лет. Эта насмешка болезненно задела самолюбие героя Вифезды.
   Между тем Абрахам Мейер был едва ли не более расстроен, чем его новый помощник. Последнее время, всякий раз, получая новую команду, он чувствовал себя растерянным и подавленным. Даже его знаменитая победа над Трипейцами казалась теперь простым везением. На новую удачу он не надеялся.
   Через год после того, как Трипейцы присоединились к Альянсу, на Мейера стали распространяться правила ротации. Трипейцы теперь, по крайней мере, внешне относились к нему благосклонно, — впрочем, они были очень заняты экспортом своих товаров в сотни миров Альянса. Когда пришел запрос о переводе, бумаги были уже готовы (разумеется, это была работа деда Мейера). Одновременно последовало очередное присвоение звания — он стал адмиралом. После этого интендант ожидал назначения на какую-нибудь канцелярскую должность в Порту, как обычно в таких случаях. Вместо этого последовал запрос о назначении его командующим небольшой боевой флотилией, который тут же был удовлетворен.
   На новой службе трудно было ожидать успехов. Адмирал поморщился, вспомнив единственный (за все время) бой. Флотилия курсировала в таком районе, где ее участие в боевых действиях представлялось весьма и весьма проблематичным. Мейер отдал тогда единственный приказ одному кораблю: вернуться, чтобы защитить станцию. Командир корабля тогда не выполнил приказа и впоследствии получил медаль за боевые заслуги. Приказ Мейера вернуться на станцию официально нигде не упоминался, но и славы ему это, понятно, не принесло.
   Через месяц после этого адмирала Абрахама Мейера тихо перевели командовать подразделением вспомогательных кораблей. И в этом также чувствовалась твердая рука знаменитого деда. Тот представлял себе добро именно таким образом. Дед никогда не понимал, почему его внук выбрал технические службы, а не боевое подразделение. Место настоящего офицера — в битве. Если бы Абрахам был никем, если бы он не имел больших связей, то его нерешительность в битве у Мертвой Звезды навсегда означала бы для него перевод в наземные части. Но его дед решил избавить внука от этого позора и дать ему еще один шанс.
   А сейчас идея вернуться на какую-нибудь планету выглядела заманчиво. Мейер получил приказ отойти, чтобы защитить станцию, находившуюся в двадцати минутах полета от планеты Бычий Глаз. Это было достаточно близко, даже с учетом скоростных возможностей грузовозов.
   Его подразделение должно было оказать помощь во время боя, если таковая потребуется. Но было непонятно, как суда, на которых меньше оружия, чем на одном халианском фрегате, могут помочь двум сотням кораблей Флота.
   Подходя к мостику, Абрахам Мейер подумал, что чудес с него уже довольно, но, с другой стороны, выжить в ближайшие часы можно будет только чудом. Он остро ощущал свою беззащитность. Да и трудно чувствовать себя иначе в их положении. По данным разведки, на Бычьем Глазе находился главный ремонтно-технический центр всего халианского флота. В безграничном пространстве космоса почти невозможно было заставить принять бой противника, который не желал драться. Всякий раз, когда у Флота было большое численное преимущество, халиане просто ныряли в гиперпространство.
   Бычий Глаз был выбран сознательно, поскольку это место халиане будут вынуждены защищать. Вскоре адмирал Мейер со своими кораблями, сопровождавшими грузовозы, окажется совсем близко от района будущей битвы, которая обещает стать чуть ли не самой грандиозной за всю нынешнюю войну.
   Во время десантной операции на Вифезде возникли проблемы с боеприпасами. График был тогда составлен так, что вспомогательная флотилия каждый раз опаздывала к началу боя и не могла оказать помощь передовым десантным отрядам.
   На этот раз Дюан Динамит решил провести все операции одновременно, дабы обеспечить десантников всем необходимым в достаточном количестве.
   При этом он не подумал, что безоружные грузовые корабли будут беззащитны, если военные корабли халиан вздумают напасть на них. Когда же капитаны грузовозов указали на такую возможность, адмирал Дюан расценил их колебания; как трусость. Несмотря на протесты Агбири, командующий назначил его охранять грузовозы, но этого оказалось недостаточно, чтобы успокоить владельцев. После их формального протеста, Дюан решил отправить их в Порт, а командование поручил адмиралу Мейеру.
   Второпях Мейер чуть не столкнулся с лейтенантом Лебарио. Паренек (трудно было иначе назвать двадцатилетнего офицера) был одет в какую-то робу. Абрахам немного удивился. Может, это форма ополченца родной планеты его помощника? Мейер смутно помнил, что лейтенант происходит из какого-то знатного семейства. И лишь по прошествии нескольких минут до него вдруг дошло, что Ауро Лебарио облачен в форму выпускника портовой Академии. Это открытие его не обрадовало. Несколько мгновений они изучали друг друга, словно не зная, что делать дальше. Наконец младший офицер жестом пригласил старшего пройти первым. Они поднялись на мостик, старательно делая вид, что ничего не случилось, но, похоже, им это удавалось не слишком хорошо.
   Мейер вошел в тесное контрольное помещение, стараясь не задеть находившихся там офицеров. При двух командных пунктах, мостик был опасно переполнен. Мостик грузового корабля явно был не приспособлен для командования целой флотилией. Адмирал, однако, не разрешил техникам отключить искусственную гравитацию и установить операторские пульты вверх ногами. Общение с офицерами, которые висят вниз головой — занятие далеко не из самых приятных.
   Каждый офицер должен был как следует подготовиться к выходу из гиперпространства. Радиосвязь в гиперпространстве невозможна, поскольку скорость корабля в буквальном смысле многократно превышает скорость света. Поэтому сколько ни координируй заранее свои действия, при выходе из нормального пространства все равно понадобится быстрая перегруппировка. Если неподалеку окажутся халиане, то любой зазевавшийся корабль обречен.
   Офицеры явно были напряжены. Большинство из них прежде служили в торговом флоте, и их буквально силой затащили на Флот. Ни один из этих офицеров прежде не встречался с халианами. Индайцы, которым случалось видеть хорьков в деле, редко бывали годны к дальнейшему выполнению обязанностей.
   Ауро взглянул на Ремру. Хрюбанка была дружелюбным и симпатичным существом, и Ауро быстро сблизился с ней. На корабле Ремра выполняла функции пилота. До встречи с ней Ауро никогда не видел хрюбанцев. Блестящая мягкая шерстка, покрывавшая тело Ремры, усиливала ощущение чего-то уютного и добродушного. Старший инженер даже поддразнивал Ауро по поводу «подружки». Мрак и ужас!
   Молодой офицер покраснел, вспомнив об этом. Он не воспринимал Ремру как женщину. Поначалу Ауро даже решил, что пилот того же пола, что и он сам. Почему-то открытие ошибки все испортило, и он стал избегать ее. Сейчас они поневоле оказались вместе, и Ауро не находил ответа на молчаливый вопрос хрюбанки. Он сам не знал, почему избегает ее. По счастью, в данный момент Ремра была слишком занята своей работой.
   При выходе из гиперпространства их сильно тряхнуло. Корпус корабля жалобно заскрипел. Молодой лейтенант прежде никогда не слышал, чтобы корабли издавали столь душераздирающие звуки. Он вспомнил, насколько тонки и непрочны стенки этого торгового суденышка. Их с легкостью можно прострелить из ручного гранатомета. Ауро почувствовал, как во рту у него пересохло. Хорошо бы выпить чего-нибудь освежающего. Он услышал предостерегающий звук сирены. Как и планировалось, битва за планету Бычий Глаз уже началась. Но только это и соответствовало ожиданиям.