Страница:
Если хорьку удавалось отбиться с помощью своих зубов и когтей, то другие пленные занимали место раненого, осаждая врага и спереди, и сзади. В несколько мгновений оставшиеся еще в живых халиане были задушены, затоптаны, забиты. Время от времени крики в разных местах корабля оповещали об очередных обнаруженных врагах.
— …с другой стороны, — тихо сказал сержант Маку, — они столько ждали этого. Почему я должен портить им удовольствие?
— Привет, Тарзан, мы все уже в сборе, — перебил их вышедший на связь Занатоби. — Не может ли кто-нибудь забрать нас отсюда?
— Подожди, сперва я должен обдумать, как мне половчее представить к наградам две сотни гражданских, — ответил Шилитоу. — А вы, проклятые бездельники, и обрадовались, что они выполнили вашу работу!
ИНТЕРЛЮДИЯ
Дженет Моррис. НЕВЕЗЕНИЕ
— …с другой стороны, — тихо сказал сержант Маку, — они столько ждали этого. Почему я должен портить им удовольствие?
— Привет, Тарзан, мы все уже в сборе, — перебил их вышедший на связь Занатоби. — Не может ли кто-нибудь забрать нас отсюда?
— Подожди, сперва я должен обдумать, как мне половчее представить к наградам две сотни гражданских, — ответил Шилитоу. — А вы, проклятые бездельники, и обрадовались, что они выполнили вашу работу!
ИНТЕРЛЮДИЯ
Большинство людей очень удивились бы, узнав, что Омнилар, наиболее известная и влиятельная из всех омнистанций, целиком принадлежит алертианину Луависе XXXIV. И хотя в Альянсе состоят почти исключительно гуманоиды, этот факт не слишком скрывается, но и не особо выпячивается. Достигается это довольно просто — на экранах появляется один-единственный руководитель станции, а именно — обаятельный Ди Вайнет. Большинство зрителей он вполне устраивает.
Информация о том, откуда взялась огромная сумма, которую пришлось заплатить Луависе XXXIV за исключительные права на Омнилар, полностью отсутствует. Единственное, что известно о мультитриллионере-отшельнике, так это его пылкий пацифизм, выражающийся в постоянных призывах к прекращению конфликта и сближению с халианами.
Поэтому неудивительно, что рейтинг Омнилара падает по мере приближения к пограничным секторам.
Информация о том, откуда взялась огромная сумма, которую пришлось заплатить Луависе XXXIV за исключительные права на Омнилар, полностью отсутствует. Единственное, что известно о мультитриллионере-отшельнике, так это его пылкий пацифизм, выражающийся в постоянных призывах к прекращению конфликта и сближению с халианами.
Поэтому неудивительно, что рейтинг Омнилара падает по мере приближения к пограничным секторам.
Дженет Моррис. НЕВЕЗЕНИЕ
— Что вы от нас хотите?
Капитан Толливер Инглиш из 92 — й роты быстрого реагирования «Красная Лошадь» потряс головой, увенчанной светлой шевелюрой, словно не мог поверить своим ушам. Бесстрастная маска тупого исполнителя, которую он обычно надевал при встречах с незнакомыми людьми и шишками из армейского начальства, мигом слетела с него, обнажив владеющие Инглишем гнев, разочарование и явное нежелание повиноваться.
— Вы сошли с ума, сэр.
Инглиш, прищурясь посмотрел на незнакомца в темном гражданском костюме, как будто увидел вдали внезапно появившуюся мишень. Чуть откинувшись назад, он стоял в расслабленной позе, всем своим видом выражая неповиновение. Руки его покоились на том самом месте, где должен был бы находиться боевой пояс, если бы дело происходило на поверхности планеты, а не высоко над Бычьим Глазом (Высота 1187), где «Маршал Хейг» вместе с половиной этого проклятого Флота очухивался от недавнего «победоносного» сражения, потихоньку готовясь к следующей фазе операции.
— Тоби! — предупреждающим тоном сказал Джей Падова, упитанный капитан «Хейга». Он вынул сигару изо рта и поспешно вылез из-за своего стола, собираясь предотвратить назревающий конфликт.
Гражданский остановил его, вскинув руку.
— Спокойно, капитан, — с каким-то отсутствующим видом приказал он командиру корабля. — Я сам разберусь с ним. — Он немного повернул голову, не отрывая при этом своего ничего не выражающего взгляда от Тоби Инглиша, и бросил через плечо: — Меннинг, принесите нам кофе или еще чего-нибудь.
Инглиш уже и забыл о присутствии Джоанны Меннинг, офицера разведки с «Хейга», которая склонилась над своим портативным компьютером, подключенным к бортовой информационной сети.
Он напрягся, готовясь к взрыву со стороны Меннинг, слывущей, по меньшей мере, колючкой, но не услышал даже хлопка крышки компьютера. Краем зрения Инглиш заметил, как Меннинг, не моргнув и глазом, выскользнула из комнаты, словно приказ незнакомца в мгновение ока обратил ее в обычную стюардессу.
После того как за ней закрылась дверь каюты Падовы, воцарилось тягостное молчание, достаточно долгое, чтобы Инглиш успел изменить свое мнение об этом штатском. Закупоренный в тесном пространстве эсминца со своими пятьюдесятью десантниками, все еще переживающими потерю на Вифезде троих товарищей, Инглиш был настолько озабочен отслеживанием в людях одной из разновидностей беспощадности, что проглядел наличие у незнакомца другой.
Люди Инглиша имели обыкновение взрываться наподобие петарды — со вспышками, треском и огнем. Капитан «Красной Лошади» научился распознавать готовую вырваться наружу энергию разрушения — в его людях этого добра хватало, но именно насилие и помогало им выжить в звездных мясорубках.
Но от этого человека исходила опасность совсем другого рода, опасность, которая не сигнализировала о своем присутствии ничем, кроме, может быть, именно полным отсутствием подобных сигналов. Их и не было заметно, по крайней мере ему, Тоби — он даже не обратил внимание на то, что Падова не смог заранее предупредить его. «Но я должен был понять»— упрекнул он себя. Иначе что мог делать штатский в рабочем кабинете Падовы во время подготовки к боевой операции?
Взглянув на этого «гражданского наблюдателя» повнимательней, Инглиш увидел то, чего не заметил ранее, не заметил, потому что не лекал. Непроницаемое лицо, которое, имейся на нем хотя бы след какого-нибудь чувства, можно было бы назвать даже красивым; ухоженная шевелюра, костюм с иголочки; фигура, слишком подтянутая для штатского и чересчур расслабленная для военного. И некоторые другие столь же необычные признаки: красный шелковый шнурок, замысловатым узором обвивший одно запястье; дорогой хронометр на другом; пояс, слишком широкий для того, чтобы просто поддерживать брюки; свободный покрой пиджака, призванный скрыть спрятанное оружие; выражение какого-то хищного веселья, затаившееся в глубине глаз.
Но все это не имело бы никакого значения, если вы не видели, как он обращается с Меннинг и Падовой. На подобных неразговорчивых парней, сохраняющих спокойствие в любых обстоятельствах, никогда не обращаешь внимания. И вспоминаешь о них лишь потом. Как тогда, на Ксеоне, когда Инглиш нашел нескольких своих парней, плывущих лицом вниз в мутной воде Багряной реки — парней из разряда тех, которые вслух задают вопросы, ответы на которые интересуют всех, но не у всех хватает ума держать их при себе.
Как раз в тот момент, когда все эти соображения промелькнули в голове Инглиша, и он от души чертыхнулся про себя, незнакомец заговорил.
— Начнем сначала, солдат. Мы хотим, чтобы вместо того антиквариата, которым вооружены сейчас, вы захватили некоторое количества Не-Теплового Оружия — НТО — во время своей вылазки на Бычий Глаз и испытали бы его на этой халианской ремонтной базе. Это отнюдь не простые полевые испытания, оружие должно поднять эффективность вашей «Красной Лошади» на тридцать процентов. А поскольку ваша численность, по сравнению, скажем, с той же 121 — й, в два раза меньше, и вы находитесь на этой жалкой жестянке, то вы должны благодарить нас, а не огрызаться.
— Благодарю вас… сэр. Но не стоит. — Инглиш скрестил руки на груди.
Падова открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и сунул в него сигару, тяжело опустился в кресло и медленно покачал головой, чего не мог не заметить Тоби Инглиш.
— Вы напрасно думаете, что ваше мнение кого-то интересует, капитан, — сказал штатский. Его глаза смотрели словно бы сквозь Инглиша. Вокруг глаз пролегли глубокие морщины. — Давайте поговорим откровенно. Как вы знаете, я гражданский наблюдатель. Мое имя Грант. И я собираюсь высадиться с «Красной Лошадью», чтобы посмотреть, как вы справитесь с этими игрушками.
— Мы не подопытные кролики. Нам не платят за то, чтобы мы подставляли себя под огонь ради каких-то выдумок технарей… — Суровый взгляд Падовы остановил Инглиша. Он сжал кулаки и сунул руки в карманы.
— Я же сказал вам, что это НТО, а не экспериментальное оружие. Может, вы хотите сказать, что я лгу. Если так, то не советую. На время десантной операции на Бычий Глаз я могу стать вашим лучшим другом или злейшим врагом. Если, конечно, вы не пожелаете остаться здесь, на корабле Падовы, в то время как я поведу «Красную Лошадь». Кто ваш помощник?
— Я… — У Инглиша пересохло в горле. Они потеряли Меннинга — не имеющего никакого отношения к Джоанне Меннинг — вместе с Тамараком и Луисом на Вифезде. — Мы ожидаем пополнения, хотя не то, чтобы нуждаемся в нем… списочный состав у нас полный. Сейчас должность заместителя занимает начальник разведки, Сойер. — А ведь Сойер и сам недавно чуть было не сорвался с курка. — Послушайте, Грант, — менять оружие перед самым десантом — плохая примета. Это знает каждый. Не принуждайте меня. Мои ребята и так на взводе, и нам сейчас меньше всего нужна лишняя нервотрепка. Как вы уже сами заметили, мои ребята должны занять ремонтную базу площадью восемь квадратов на планете, где окопались халиане.
— Вы полагаете, мы не знаем, что для вас лучше, а что хуже, солдат? — спросил штатский.
— Может, все-таки намекнете, кто, черт побери, вы такой, чтобы разговаривать со мной подобным образом? — спросил Инглиш, оглядываясь на Падову в надежде на его поддержку. Но Джей опять покачал головой и скорчил такую кислую мину, будто сигара сегодня действительно никуда не годилась.
— Командование Оперативного Отдела вас устроит? — спросил незнакомец.
— Совершенно не устроит. Почему тогда вы расхаживаете здесь в этом странном наряде и отдаете приказы капитану военного корабля и мне, словно имеете на это какое-то право? — Оперативный Отдел был армейским подразделением. — Нет ли у вас каких-либо…
Человек в гражданской одежде сунул руку во внутренний карман пиджака, и Инглиш инстинктивно напрягся.
Но Грант вытащил голографическую идентификационную карточку.
Еще перед тем, как она оказалась в его руках, Инглиш пожалел, что решил расставить все точки над «i».
— Понятно, — произнес он, повертев карточку в руках. Собственно говоря, он уже и раньше почти догадался, но тешил себя надеждой, что ошибается. Сотрудники службы Материально-Технического Снабжения имели доступ повсюду, куда они пожелают, и вот теперь этот тип пожелал находиться рядом с 92 — й ротой Тоби Инглиша, когда она должна будет занять площадь вдвое превышающую норму. Ну что ж, по крайней мере, в кои-то веки, их разведка получит сведения из первых рук.
— Вы могли бы сэкономить массу времени, если бы сообщили мне с самого начала, сэр, — сказал он сотруднику подразделения «Восемь Шаров». — Что ж, давайте взглянем на это ваше НТО.
Передавая карточку обратно Наблюдателю, Инглиш краем глаза заметил, как Падова тыльной стороной ладони отер пот со лба. Он не мог понять, что так встревожило Падову. Сам Инглиш на его месте никогда бы не допустил подобного давления, когда до дела осталось всего тридцать шесть часов.
Однако выходя из комнаты, ему вдруг показалось, что он понял, в чем кроется причина тревоги капитана. В дверях они с Наблюдателем встретили Меннинг, возвращавшуюся с кофейником.
— Эй, крошка, — бросил человек по имени Грант офицеру разведки корабля Падовы. — Вы как раз вовремя. Пойдемте, вы должны взглянуть на эти штуки до того, как вам придется воспользоваться ими. На этой посудине особо не разгуляешься, так что, пока мы не окажемся внизу, я смогу лишь в самых общих чертах ознакомить вас с оружием. Если, конечно, вы не собираетесь присоединиться к 92 — й, что было бы, по-моему, напрасной тратой людских ресурсов.
Инглиш отнюдь не надеялся на то, что Меннинг отправится с ними на поверхность. Он также не надеялся, что когда-нибудь ему еще хотя бы раз доведется увидеть столь живописную картину, каковую сейчас являла собой Джоанна Меннинг.
Меннинг побелела как снег, губы ее посинели, а глаза бешено засверкали. Медленно и подчеркнуто аккуратно она поставила кофейник на столик у двери.
— Что ж, пойдемте, — ответила она, стараясь не смотреть на него, хотя это и было непростой задачей: по габаритам Грант мог вполне поспорить с Инглишем. — Если вы, конечно, позволите, сэр? — крайне официально спросила Меннинг у Падовы. Голос ее был совершенно спокоен, хотя посиневшие губы чуть подрагивали.
— Вы свободны, — с очевидным облегчением ответил Падова.
Инглишу захотелось, чтобы весь этот кошмар поскорее рассеялся как дурной сон.
Так называемое НТО с виду ничем таким особенным не отличалось от любого другого оружия, позволявшего спустить шкуру с хорьков. Главное же заключалось, по всей видимости, в том, что оно, должно было действовать, и действовать хорошо. Как и предполагалось, оружие было проверено, прошло полевые испытания и было готово к употреблению.
Инглиш от души надеялся, что оружие окажется простым в обращении или, по крайней мере, несложным для обучения. На что же в противном случае могло рассчитывать подразделение «Восемь Шаров», меняя вооружение перед самой высадкой? Конечно, эта штука могла работать самым превосходным образом, но им предстояла отнюдь не прогулка. Оружие, которым 92 — я пользовалась До сих пор, служило им верой и правдой, помогая выжить им самим и не позволяя сделать то же самое врагам.
И вот теперь возись с этим новым дерьмом, когда нет времени даже для испытаний, не говоря уж о полноценной тренировке. Из грузового отсека Инглиш на тележке свез вниз, в кают-компанию 92 — й, два полных комплекта, дабы вместе с Сойером продемонстрировать систему десантникам. Но в корабле, разумеется, нельзя стрелять из АПОТ-ружей (силовое оружие на А-потенциале), так же как и использовать модифицированные сканеры, которые нарушили бы к чертям собачьим функционирование всей корабельной автоматики. То же самое касалось и вспомогательных шлемов-Соратников. Поэтому не было никакой возможности узнать, действительно ли это лучевое оружие способно заморозить и (или) взорвать на месте хорька (до тех пор, как сказано в руководстве, пока ваше оружие находится в контакте с новым специальным костюмом), действительно ли система автоматического наведения даст лучшие результаты, чем привычные движения рук и наконец действительно ли новая электроника интегрируется со старыми системами или все полетит к чертям.
Остолбеневшим от неожиданности десантникам Инглиш сказал, что нет нужды беспокоиться по поводу совместимости — во всяком случае, они получат совершенно новые защитные костюмы и плюс к тому всю боевую выкладку.
— Зачем они устроили эту свистопляску? — поинтересовался кто-то.
Инглиш оторвал взгляд от груды снаряжения, прикасаться к которому ему хотелось не больше, чем попытаться голыми руками оторвать ребенка-хорька от его матери. Вопрос задал Траск, новый младший командир.
— Чтобы вы не скучали, сержант Траск. Как вам нравятся эти игрушки? А когда нацепите этот шлем, включится электроника, которая подскажет, как следует поступать в каждой конкретной ситуации. Разве это не чудо технологии? Теперь нам совсем не надо будет думать — только таскай эту штуку с места на место и делай, что она говорит.
Сойер, который всю ночь провел вместе с Инглишем в грузовом отсеке, возясь с НТО, поскреб небритый подбородок. На Вифезде он спас Инглишу жизнь и, вероятно, когда-то, сделал это почти для всех, находящихся сейчас в кают-компании. Своим спокойствием он оказывал на десантников такое же воздействие, как и добрая порция транквилизатора. После пятнадцатилетней службы у Сойера не было ни одного шрама, что вселяло надежду, что Сойер знает, что делает.
Он напустил на себя самый бравый вид и, беззаботно улыбнувшись, сказал:
— Ну, ну, ребятки, какая, к черту, разница, с помощью чего мы будем их убивать. Главное, чтобы эти твари были мертвы. Перед нами универсальное смертоносное оружие. И если Оперативный Отдел считает, что нам требуется именно эта штука, так оно и есть. Этот тип считает, что нам даже не придется перезаряжать его. — Казалось, Сойер и впрямь верит в то, о чем говорит. Хотя ему-то отлично было известно, что, по крайней мере, в отношении Оперативного Отдела все обстоит не совсем так.
Он закинул на спину устройство АПОТ-ружья.
— Просто направьте его на них, будто морите клопов. Хотите сделать себе из них шубу? Установите регулятор на малую мощность. Хотите разнести их в клочья? Переведите на полную катушку. Если хотите только парализовать, поставьте регулятор в среднюю позицию.
— А сколько все это весит? — задал неизбежный вопрос капрал по фамилии Бакнелл.
— Мы обсуждали этот вопрос с Наблюдателем, который пойдет с нами. Вес находится во вполне разумных пределах, — очень тихо ответил Инглиш. Ему стало ясно, что десантники не станут артачиться. И все благодаря Сойеру. Намеренно проговорившись, чтобы позже никто не удивился появлению Наблюдателя, он продолжил:
— Теперь оставляю вас на сержанта Сойера. И запомните — оборудование не так уж много весит, да и к тому же с его помощью вы сможете скакать как кенгуру, так что у вас нет никаких причин скулить по этому поводу.
— Если только оно заработает, — скептически отозвался Бакнелл.
Сойер бросил ему АПОТ-ружье, капрал с трудом поймал его.
— Оно действует куда лучше, чем ты, Нелл. Уж в этом-то нет никаких сомнений.
Оставив своих ребят изучать новое оборудование, Инглиш вышел в коридор. Из-за двери доносился негромкий голос Сойера, убеждавший, что задание настолько…
— …неотложное, важное и секретное, что с нами отправятся Наблюдатель и даже офицер разведки. Больше того, я слышал, что в этот раз даже сам Падова может спуститься с нами, так что в случае чего «Хейг» будет поджидать нас на поверхности.
Поскольку никто не знал, что Инглиш слышит, о чем там заливает Сойер, то командир 92 — й решил не опровергать слова своего заместителя. Насколько понимал Тоби, та информация, которую они с Сойером почерпнули из разговора между Наблюдателем и Меннинг, вполне могла оказаться правдой.
Ко всему прочему, Инглиш чувствовал, что между пришельцем и офицером разведки словно проскакивают какие-то искры. И вот об этом-то Инглишу и не хотелось даже и думать — особенно, если вспомнить, что нечто подобное в последнее время наблюдалось также между Меннинг и исполняющим обязанности лейтенанта 92 — й, из-за чего Сойер и пребывал последнее время в таком раздражении.
И в первый раз за все время этой чертовой войны с халианами, Инглишу действительно захотелось оказаться в стороне.
По крайней мере, ему не пришлось лично следить за тем, чтобы каждому из его десантников досталось подходящее по размеру снаряжение. Именно из-за такой мелочи победа часто могла обернуться поражением. Этим займется Сойер, на что у него уйдет вся ночь.
Сойер просто-напросто напросился на эту работу, хотя по уставу это вообще не их дело. С точки зрения устава, в поступлении нового вооружения накануне решающего сражения не было ничего из ряда вон выходящего. Но если бы Сойер не вызвался проследить за подгонкой, Инглиш чувствовал бы себя обязанным остаться.
Теперь, по крайней мере, он сможет немного поспать, от чего Сойер счел необходимым отказаться по причинам, которые, по-видимому, были связаны с Джоанной Меннинг и присутствием на борту Наблюдателя. Инглиш решил для себя, что пока эти причины не начнут мешать его лейтенанту выполнять свои функции, он вмешиваться не станет. В конце концов, это не его дело.
В противном случае он давно бы уже предупредил Сойера, что валять дурака со старшим по званию офицером не слишком умно. Впрочем, Сойер и сам прекрасно понимал это, как и то, что Инглиш в курсе дела, и дело это ему очень и очень не нравится. Но даже такое соображение Сойера не останавливало.
Во всей этой бодяге имелся лишь один плюс — Сойер, по причинам, пускай и не слишком приглядным, решил заняться делом именно тогда, когда Инглишу это было особенно нужно. Впрочем, так всегда происходило в «Красной Лошади».
— Еще раз, ребятки, — сказал Сойер готовым к броску десантникам. Они находились во чреве скутера, освещаемого лишь короткими красными вспышками. — Приказ гласит, что мы должны по возможности захватить пленных, запомните. Для этого и предназначены «ягдташи»— сержант оскалился — и липкие ленты. Но в этом же приказе также предписывается не потерять ни одной из этих штучек, включая и ваши костюмы. Поэтому — никаких случайностей.
Среди собравшихся в десантном отсеке солдат раздался ропот, на взгляд Инглиша чересчур тихий.
— Короче говоря, — продолжил Сойер, — мы ничего не оставляем — ни одного сканера, ни одного ранца системы ЭЛВИС, ни одного живого халианина… и, разумеется, ни одного из этих чертовых АПОТ-ружей. — Сойер взглянул на ружье в своей руке с такой любовью, с какой посмотрел бы на гадюку. — А теперь пройдемся еще раз по этому оборудованию. Ранец системы ЭЛВИС (Электромагнитный Векторно-Интегрированный Скаляр) служит источником энергии для ружей, которые вы держите в руках. Если вы потеряете ранец, вся эта сверхсложная техника годится лишь в качестве дубинки. Ваш костюм и перчатки, когда они пристегнуты к рукавам, являются частью системы, они передают энергию от ранца к ружью. Ни в коем случае не разрывайте контакта…
Этот момент ужасно беспокоил Инглиша. Конечно, другого способа объяснить людям о принципах действия системы НТО не было. Они понятия не имели о потенциалах нулевых точек, об эффектах Ахаранова-Бома в токах, текущих по кольцам из композитных металлов. Им нужно только знать, что пока сохраняется контакт с костюмом, ружье способно уничтожить все вокруг — будь то растение, животное или минерал.
Но Инглиш знал несколько больше. Достаточно для того, чтобы ощущать беспокойство не только из-за бессознательных предчувствий. Достаточно для того, чтобы догадываться о том, что именно заставило Наблюдателя отправиться с ними. НТО, питаемое шестнадцатикилограммовыми ранцами ЭЛВИС и управляемое новыми электронными шлемами-соратниками, прокалывало в пространстве-времени виртуальные дыры, черпая из-под поверхности того, что Инглиш и его люди воспринимали как реальность, неограниченное количество энергии.
Чем это могло окончиться для человека, одетого в сверхпроводящий костюм и держащего в руках ружье, излучающее эту самую энергию? Это был один из тех вопросов, которые не задашь представителю подразделения «Восемь Шаров», прибывшего для того, чтобы самому получить на них ответы.
На жаргоне древних коллег Инглиша, дело пахло керосином. Парень, который проводит эксперименты в лаборатории, паля по макету дома — это одно. А пятьдесят мужчин, атакующих врага на площади в восемь квадратов — это совсем другое. В описании, на обложке которого, пока он собственноручно не сжег книжку, красовалась надпись: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕ ЭТОТ ДОКУМЕНТ: КАЖДЫЙ ПРОЧИТАВШИЙ ОТВЕЧАЕТ ЗА УНИЧТОЖЕНИЕ ЭТОГО ДОКУМЕНТА СОГЛАСНО ПРИЛАГАЕМЫМ ИНСТРУКЦИЯМ», не рассматривались такие вопросы, как минимальное расстояние между ранцами ЭЛВИС, или, что произойдет, если один навьюченный боевой системой человек получит случайный дружеский привет в виде огня другой системы. Не было там также никаких упоминаний о таких вещах, как перегрузки и возможные неисправности.
Инглиш осторожно поправил свой новый защитный костюм. Он многое бы отдал сейчас за то, чтобы новое одеяние не заставляло его так нервничать. Через семь с половиной минут они должны по сигналу Сойера надеть шлемы и приступить к предпрыжковой процедуре. Тогда все неприятные ощущения, вероятнее всего, исчезнут. Тяжесть в желудке и боль в затылке были вызваны, скорее, предстоящей высадкой, чем экипировкой.
Несомненно. Как только он избавится от необходимости лицезреть Гранта и Меннинг, жмущихся к мастеру по прыжкам, все встанет на свои места. Тогда ему останется беспокоиться только о том, не будет ли его Соратник забивать переговорное устройство, не замкнет ли костюм при случайном падении в какую-нибудь лужу и не поджарит ли его при этом заживо. Внизу, на Бычьем Глазу сейчас стояла дождливая, безлунная ночь — как выразилась Джоанна Меннинг, темно, как в черной дыре.
Однако ничто не могло быть темнее, чем лицо офицера разведки сейчас, когда она сидела рядом с Наблюдателем, искоса поглядывая на Сойера.
Инглиш попытался хоть как-то смягчить возникшее между ней и Сойером напряжение, усадив их подальше друг от друга. Но все напрасно. Скорей бы оказаться внизу. Инглиш прыгал вместе с Сойером и всей 92 — й, а Джонна Меннинг, будучи важной персоной, оставалась с Грантом, мастером по прыжкам и пилотом скутера. Наблюдатель собирался приземлиться на скутере, а не прыгать вместе с мелкой сошкой.
Скутер — «невидимка» должен был опуститься в точке сбора, обозначенной на карте как Десять Колец. Безопасность скутеру обеспечивали многочисленные защитные экраны, и именно из него офицер разведки и гражданский наблюдатель станут следить за всей операцией через встроенный в костюм каждого десантника камеры.
На этот раз, если у них случится что-то непредвиденное или произойдет случайный сбой аппаратуры, они уже не смогут просто синхронизировать шлемы и стереть всю информацию. На этот раз все будет записываться. Командование «Восьми Шаров» желало слышать и видеть все, что произойдет во время первого противостояния системы НТО с врагом. Но больше всего Инглиша обеспокоило то, что сам Наблюдатель в костюм облачаться не стал. И прыгать тоже не собирался. Если принять во внимание характер этого человека и его работу, этот факт говорил гораздо больше о существующей опасности, чем инструкция, которую сжег Инглиш.
Капитан Толливер Инглиш из 92 — й роты быстрого реагирования «Красная Лошадь» потряс головой, увенчанной светлой шевелюрой, словно не мог поверить своим ушам. Бесстрастная маска тупого исполнителя, которую он обычно надевал при встречах с незнакомыми людьми и шишками из армейского начальства, мигом слетела с него, обнажив владеющие Инглишем гнев, разочарование и явное нежелание повиноваться.
— Вы сошли с ума, сэр.
Инглиш, прищурясь посмотрел на незнакомца в темном гражданском костюме, как будто увидел вдали внезапно появившуюся мишень. Чуть откинувшись назад, он стоял в расслабленной позе, всем своим видом выражая неповиновение. Руки его покоились на том самом месте, где должен был бы находиться боевой пояс, если бы дело происходило на поверхности планеты, а не высоко над Бычьим Глазом (Высота 1187), где «Маршал Хейг» вместе с половиной этого проклятого Флота очухивался от недавнего «победоносного» сражения, потихоньку готовясь к следующей фазе операции.
— Тоби! — предупреждающим тоном сказал Джей Падова, упитанный капитан «Хейга». Он вынул сигару изо рта и поспешно вылез из-за своего стола, собираясь предотвратить назревающий конфликт.
Гражданский остановил его, вскинув руку.
— Спокойно, капитан, — с каким-то отсутствующим видом приказал он командиру корабля. — Я сам разберусь с ним. — Он немного повернул голову, не отрывая при этом своего ничего не выражающего взгляда от Тоби Инглиша, и бросил через плечо: — Меннинг, принесите нам кофе или еще чего-нибудь.
Инглиш уже и забыл о присутствии Джоанны Меннинг, офицера разведки с «Хейга», которая склонилась над своим портативным компьютером, подключенным к бортовой информационной сети.
Он напрягся, готовясь к взрыву со стороны Меннинг, слывущей, по меньшей мере, колючкой, но не услышал даже хлопка крышки компьютера. Краем зрения Инглиш заметил, как Меннинг, не моргнув и глазом, выскользнула из комнаты, словно приказ незнакомца в мгновение ока обратил ее в обычную стюардессу.
После того как за ней закрылась дверь каюты Падовы, воцарилось тягостное молчание, достаточно долгое, чтобы Инглиш успел изменить свое мнение об этом штатском. Закупоренный в тесном пространстве эсминца со своими пятьюдесятью десантниками, все еще переживающими потерю на Вифезде троих товарищей, Инглиш был настолько озабочен отслеживанием в людях одной из разновидностей беспощадности, что проглядел наличие у незнакомца другой.
Люди Инглиша имели обыкновение взрываться наподобие петарды — со вспышками, треском и огнем. Капитан «Красной Лошади» научился распознавать готовую вырваться наружу энергию разрушения — в его людях этого добра хватало, но именно насилие и помогало им выжить в звездных мясорубках.
Но от этого человека исходила опасность совсем другого рода, опасность, которая не сигнализировала о своем присутствии ничем, кроме, может быть, именно полным отсутствием подобных сигналов. Их и не было заметно, по крайней мере ему, Тоби — он даже не обратил внимание на то, что Падова не смог заранее предупредить его. «Но я должен был понять»— упрекнул он себя. Иначе что мог делать штатский в рабочем кабинете Падовы во время подготовки к боевой операции?
Взглянув на этого «гражданского наблюдателя» повнимательней, Инглиш увидел то, чего не заметил ранее, не заметил, потому что не лекал. Непроницаемое лицо, которое, имейся на нем хотя бы след какого-нибудь чувства, можно было бы назвать даже красивым; ухоженная шевелюра, костюм с иголочки; фигура, слишком подтянутая для штатского и чересчур расслабленная для военного. И некоторые другие столь же необычные признаки: красный шелковый шнурок, замысловатым узором обвивший одно запястье; дорогой хронометр на другом; пояс, слишком широкий для того, чтобы просто поддерживать брюки; свободный покрой пиджака, призванный скрыть спрятанное оружие; выражение какого-то хищного веселья, затаившееся в глубине глаз.
Но все это не имело бы никакого значения, если вы не видели, как он обращается с Меннинг и Падовой. На подобных неразговорчивых парней, сохраняющих спокойствие в любых обстоятельствах, никогда не обращаешь внимания. И вспоминаешь о них лишь потом. Как тогда, на Ксеоне, когда Инглиш нашел нескольких своих парней, плывущих лицом вниз в мутной воде Багряной реки — парней из разряда тех, которые вслух задают вопросы, ответы на которые интересуют всех, но не у всех хватает ума держать их при себе.
Как раз в тот момент, когда все эти соображения промелькнули в голове Инглиша, и он от души чертыхнулся про себя, незнакомец заговорил.
— Начнем сначала, солдат. Мы хотим, чтобы вместо того антиквариата, которым вооружены сейчас, вы захватили некоторое количества Не-Теплового Оружия — НТО — во время своей вылазки на Бычий Глаз и испытали бы его на этой халианской ремонтной базе. Это отнюдь не простые полевые испытания, оружие должно поднять эффективность вашей «Красной Лошади» на тридцать процентов. А поскольку ваша численность, по сравнению, скажем, с той же 121 — й, в два раза меньше, и вы находитесь на этой жалкой жестянке, то вы должны благодарить нас, а не огрызаться.
— Благодарю вас… сэр. Но не стоит. — Инглиш скрестил руки на груди.
Падова открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и сунул в него сигару, тяжело опустился в кресло и медленно покачал головой, чего не мог не заметить Тоби Инглиш.
— Вы напрасно думаете, что ваше мнение кого-то интересует, капитан, — сказал штатский. Его глаза смотрели словно бы сквозь Инглиша. Вокруг глаз пролегли глубокие морщины. — Давайте поговорим откровенно. Как вы знаете, я гражданский наблюдатель. Мое имя Грант. И я собираюсь высадиться с «Красной Лошадью», чтобы посмотреть, как вы справитесь с этими игрушками.
— Мы не подопытные кролики. Нам не платят за то, чтобы мы подставляли себя под огонь ради каких-то выдумок технарей… — Суровый взгляд Падовы остановил Инглиша. Он сжал кулаки и сунул руки в карманы.
— Я же сказал вам, что это НТО, а не экспериментальное оружие. Может, вы хотите сказать, что я лгу. Если так, то не советую. На время десантной операции на Бычий Глаз я могу стать вашим лучшим другом или злейшим врагом. Если, конечно, вы не пожелаете остаться здесь, на корабле Падовы, в то время как я поведу «Красную Лошадь». Кто ваш помощник?
— Я… — У Инглиша пересохло в горле. Они потеряли Меннинга — не имеющего никакого отношения к Джоанне Меннинг — вместе с Тамараком и Луисом на Вифезде. — Мы ожидаем пополнения, хотя не то, чтобы нуждаемся в нем… списочный состав у нас полный. Сейчас должность заместителя занимает начальник разведки, Сойер. — А ведь Сойер и сам недавно чуть было не сорвался с курка. — Послушайте, Грант, — менять оружие перед самым десантом — плохая примета. Это знает каждый. Не принуждайте меня. Мои ребята и так на взводе, и нам сейчас меньше всего нужна лишняя нервотрепка. Как вы уже сами заметили, мои ребята должны занять ремонтную базу площадью восемь квадратов на планете, где окопались халиане.
— Вы полагаете, мы не знаем, что для вас лучше, а что хуже, солдат? — спросил штатский.
— Может, все-таки намекнете, кто, черт побери, вы такой, чтобы разговаривать со мной подобным образом? — спросил Инглиш, оглядываясь на Падову в надежде на его поддержку. Но Джей опять покачал головой и скорчил такую кислую мину, будто сигара сегодня действительно никуда не годилась.
— Командование Оперативного Отдела вас устроит? — спросил незнакомец.
— Совершенно не устроит. Почему тогда вы расхаживаете здесь в этом странном наряде и отдаете приказы капитану военного корабля и мне, словно имеете на это какое-то право? — Оперативный Отдел был армейским подразделением. — Нет ли у вас каких-либо…
Человек в гражданской одежде сунул руку во внутренний карман пиджака, и Инглиш инстинктивно напрягся.
Но Грант вытащил голографическую идентификационную карточку.
Еще перед тем, как она оказалась в его руках, Инглиш пожалел, что решил расставить все точки над «i».
— Понятно, — произнес он, повертев карточку в руках. Собственно говоря, он уже и раньше почти догадался, но тешил себя надеждой, что ошибается. Сотрудники службы Материально-Технического Снабжения имели доступ повсюду, куда они пожелают, и вот теперь этот тип пожелал находиться рядом с 92 — й ротой Тоби Инглиша, когда она должна будет занять площадь вдвое превышающую норму. Ну что ж, по крайней мере, в кои-то веки, их разведка получит сведения из первых рук.
— Вы могли бы сэкономить массу времени, если бы сообщили мне с самого начала, сэр, — сказал он сотруднику подразделения «Восемь Шаров». — Что ж, давайте взглянем на это ваше НТО.
Передавая карточку обратно Наблюдателю, Инглиш краем глаза заметил, как Падова тыльной стороной ладони отер пот со лба. Он не мог понять, что так встревожило Падову. Сам Инглиш на его месте никогда бы не допустил подобного давления, когда до дела осталось всего тридцать шесть часов.
Однако выходя из комнаты, ему вдруг показалось, что он понял, в чем кроется причина тревоги капитана. В дверях они с Наблюдателем встретили Меннинг, возвращавшуюся с кофейником.
— Эй, крошка, — бросил человек по имени Грант офицеру разведки корабля Падовы. — Вы как раз вовремя. Пойдемте, вы должны взглянуть на эти штуки до того, как вам придется воспользоваться ими. На этой посудине особо не разгуляешься, так что, пока мы не окажемся внизу, я смогу лишь в самых общих чертах ознакомить вас с оружием. Если, конечно, вы не собираетесь присоединиться к 92 — й, что было бы, по-моему, напрасной тратой людских ресурсов.
Инглиш отнюдь не надеялся на то, что Меннинг отправится с ними на поверхность. Он также не надеялся, что когда-нибудь ему еще хотя бы раз доведется увидеть столь живописную картину, каковую сейчас являла собой Джоанна Меннинг.
Меннинг побелела как снег, губы ее посинели, а глаза бешено засверкали. Медленно и подчеркнуто аккуратно она поставила кофейник на столик у двери.
— Что ж, пойдемте, — ответила она, стараясь не смотреть на него, хотя это и было непростой задачей: по габаритам Грант мог вполне поспорить с Инглишем. — Если вы, конечно, позволите, сэр? — крайне официально спросила Меннинг у Падовы. Голос ее был совершенно спокоен, хотя посиневшие губы чуть подрагивали.
— Вы свободны, — с очевидным облегчением ответил Падова.
Инглишу захотелось, чтобы весь этот кошмар поскорее рассеялся как дурной сон.
Так называемое НТО с виду ничем таким особенным не отличалось от любого другого оружия, позволявшего спустить шкуру с хорьков. Главное же заключалось, по всей видимости, в том, что оно, должно было действовать, и действовать хорошо. Как и предполагалось, оружие было проверено, прошло полевые испытания и было готово к употреблению.
Инглиш от души надеялся, что оружие окажется простым в обращении или, по крайней мере, несложным для обучения. На что же в противном случае могло рассчитывать подразделение «Восемь Шаров», меняя вооружение перед самой высадкой? Конечно, эта штука могла работать самым превосходным образом, но им предстояла отнюдь не прогулка. Оружие, которым 92 — я пользовалась До сих пор, служило им верой и правдой, помогая выжить им самим и не позволяя сделать то же самое врагам.
И вот теперь возись с этим новым дерьмом, когда нет времени даже для испытаний, не говоря уж о полноценной тренировке. Из грузового отсека Инглиш на тележке свез вниз, в кают-компанию 92 — й, два полных комплекта, дабы вместе с Сойером продемонстрировать систему десантникам. Но в корабле, разумеется, нельзя стрелять из АПОТ-ружей (силовое оружие на А-потенциале), так же как и использовать модифицированные сканеры, которые нарушили бы к чертям собачьим функционирование всей корабельной автоматики. То же самое касалось и вспомогательных шлемов-Соратников. Поэтому не было никакой возможности узнать, действительно ли это лучевое оружие способно заморозить и (или) взорвать на месте хорька (до тех пор, как сказано в руководстве, пока ваше оружие находится в контакте с новым специальным костюмом), действительно ли система автоматического наведения даст лучшие результаты, чем привычные движения рук и наконец действительно ли новая электроника интегрируется со старыми системами или все полетит к чертям.
Остолбеневшим от неожиданности десантникам Инглиш сказал, что нет нужды беспокоиться по поводу совместимости — во всяком случае, они получат совершенно новые защитные костюмы и плюс к тому всю боевую выкладку.
— Зачем они устроили эту свистопляску? — поинтересовался кто-то.
Инглиш оторвал взгляд от груды снаряжения, прикасаться к которому ему хотелось не больше, чем попытаться голыми руками оторвать ребенка-хорька от его матери. Вопрос задал Траск, новый младший командир.
— Чтобы вы не скучали, сержант Траск. Как вам нравятся эти игрушки? А когда нацепите этот шлем, включится электроника, которая подскажет, как следует поступать в каждой конкретной ситуации. Разве это не чудо технологии? Теперь нам совсем не надо будет думать — только таскай эту штуку с места на место и делай, что она говорит.
Сойер, который всю ночь провел вместе с Инглишем в грузовом отсеке, возясь с НТО, поскреб небритый подбородок. На Вифезде он спас Инглишу жизнь и, вероятно, когда-то, сделал это почти для всех, находящихся сейчас в кают-компании. Своим спокойствием он оказывал на десантников такое же воздействие, как и добрая порция транквилизатора. После пятнадцатилетней службы у Сойера не было ни одного шрама, что вселяло надежду, что Сойер знает, что делает.
Он напустил на себя самый бравый вид и, беззаботно улыбнувшись, сказал:
— Ну, ну, ребятки, какая, к черту, разница, с помощью чего мы будем их убивать. Главное, чтобы эти твари были мертвы. Перед нами универсальное смертоносное оружие. И если Оперативный Отдел считает, что нам требуется именно эта штука, так оно и есть. Этот тип считает, что нам даже не придется перезаряжать его. — Казалось, Сойер и впрямь верит в то, о чем говорит. Хотя ему-то отлично было известно, что, по крайней мере, в отношении Оперативного Отдела все обстоит не совсем так.
Он закинул на спину устройство АПОТ-ружья.
— Просто направьте его на них, будто морите клопов. Хотите сделать себе из них шубу? Установите регулятор на малую мощность. Хотите разнести их в клочья? Переведите на полную катушку. Если хотите только парализовать, поставьте регулятор в среднюю позицию.
— А сколько все это весит? — задал неизбежный вопрос капрал по фамилии Бакнелл.
— Мы обсуждали этот вопрос с Наблюдателем, который пойдет с нами. Вес находится во вполне разумных пределах, — очень тихо ответил Инглиш. Ему стало ясно, что десантники не станут артачиться. И все благодаря Сойеру. Намеренно проговорившись, чтобы позже никто не удивился появлению Наблюдателя, он продолжил:
— Теперь оставляю вас на сержанта Сойера. И запомните — оборудование не так уж много весит, да и к тому же с его помощью вы сможете скакать как кенгуру, так что у вас нет никаких причин скулить по этому поводу.
— Если только оно заработает, — скептически отозвался Бакнелл.
Сойер бросил ему АПОТ-ружье, капрал с трудом поймал его.
— Оно действует куда лучше, чем ты, Нелл. Уж в этом-то нет никаких сомнений.
Оставив своих ребят изучать новое оборудование, Инглиш вышел в коридор. Из-за двери доносился негромкий голос Сойера, убеждавший, что задание настолько…
— …неотложное, важное и секретное, что с нами отправятся Наблюдатель и даже офицер разведки. Больше того, я слышал, что в этот раз даже сам Падова может спуститься с нами, так что в случае чего «Хейг» будет поджидать нас на поверхности.
Поскольку никто не знал, что Инглиш слышит, о чем там заливает Сойер, то командир 92 — й решил не опровергать слова своего заместителя. Насколько понимал Тоби, та информация, которую они с Сойером почерпнули из разговора между Наблюдателем и Меннинг, вполне могла оказаться правдой.
Ко всему прочему, Инглиш чувствовал, что между пришельцем и офицером разведки словно проскакивают какие-то искры. И вот об этом-то Инглишу и не хотелось даже и думать — особенно, если вспомнить, что нечто подобное в последнее время наблюдалось также между Меннинг и исполняющим обязанности лейтенанта 92 — й, из-за чего Сойер и пребывал последнее время в таком раздражении.
И в первый раз за все время этой чертовой войны с халианами, Инглишу действительно захотелось оказаться в стороне.
По крайней мере, ему не пришлось лично следить за тем, чтобы каждому из его десантников досталось подходящее по размеру снаряжение. Именно из-за такой мелочи победа часто могла обернуться поражением. Этим займется Сойер, на что у него уйдет вся ночь.
Сойер просто-напросто напросился на эту работу, хотя по уставу это вообще не их дело. С точки зрения устава, в поступлении нового вооружения накануне решающего сражения не было ничего из ряда вон выходящего. Но если бы Сойер не вызвался проследить за подгонкой, Инглиш чувствовал бы себя обязанным остаться.
Теперь, по крайней мере, он сможет немного поспать, от чего Сойер счел необходимым отказаться по причинам, которые, по-видимому, были связаны с Джоанной Меннинг и присутствием на борту Наблюдателя. Инглиш решил для себя, что пока эти причины не начнут мешать его лейтенанту выполнять свои функции, он вмешиваться не станет. В конце концов, это не его дело.
В противном случае он давно бы уже предупредил Сойера, что валять дурака со старшим по званию офицером не слишком умно. Впрочем, Сойер и сам прекрасно понимал это, как и то, что Инглиш в курсе дела, и дело это ему очень и очень не нравится. Но даже такое соображение Сойера не останавливало.
Во всей этой бодяге имелся лишь один плюс — Сойер, по причинам, пускай и не слишком приглядным, решил заняться делом именно тогда, когда Инглишу это было особенно нужно. Впрочем, так всегда происходило в «Красной Лошади».
— Еще раз, ребятки, — сказал Сойер готовым к броску десантникам. Они находились во чреве скутера, освещаемого лишь короткими красными вспышками. — Приказ гласит, что мы должны по возможности захватить пленных, запомните. Для этого и предназначены «ягдташи»— сержант оскалился — и липкие ленты. Но в этом же приказе также предписывается не потерять ни одной из этих штучек, включая и ваши костюмы. Поэтому — никаких случайностей.
Среди собравшихся в десантном отсеке солдат раздался ропот, на взгляд Инглиша чересчур тихий.
— Короче говоря, — продолжил Сойер, — мы ничего не оставляем — ни одного сканера, ни одного ранца системы ЭЛВИС, ни одного живого халианина… и, разумеется, ни одного из этих чертовых АПОТ-ружей. — Сойер взглянул на ружье в своей руке с такой любовью, с какой посмотрел бы на гадюку. — А теперь пройдемся еще раз по этому оборудованию. Ранец системы ЭЛВИС (Электромагнитный Векторно-Интегрированный Скаляр) служит источником энергии для ружей, которые вы держите в руках. Если вы потеряете ранец, вся эта сверхсложная техника годится лишь в качестве дубинки. Ваш костюм и перчатки, когда они пристегнуты к рукавам, являются частью системы, они передают энергию от ранца к ружью. Ни в коем случае не разрывайте контакта…
Этот момент ужасно беспокоил Инглиша. Конечно, другого способа объяснить людям о принципах действия системы НТО не было. Они понятия не имели о потенциалах нулевых точек, об эффектах Ахаранова-Бома в токах, текущих по кольцам из композитных металлов. Им нужно только знать, что пока сохраняется контакт с костюмом, ружье способно уничтожить все вокруг — будь то растение, животное или минерал.
Но Инглиш знал несколько больше. Достаточно для того, чтобы ощущать беспокойство не только из-за бессознательных предчувствий. Достаточно для того, чтобы догадываться о том, что именно заставило Наблюдателя отправиться с ними. НТО, питаемое шестнадцатикилограммовыми ранцами ЭЛВИС и управляемое новыми электронными шлемами-соратниками, прокалывало в пространстве-времени виртуальные дыры, черпая из-под поверхности того, что Инглиш и его люди воспринимали как реальность, неограниченное количество энергии.
Чем это могло окончиться для человека, одетого в сверхпроводящий костюм и держащего в руках ружье, излучающее эту самую энергию? Это был один из тех вопросов, которые не задашь представителю подразделения «Восемь Шаров», прибывшего для того, чтобы самому получить на них ответы.
На жаргоне древних коллег Инглиша, дело пахло керосином. Парень, который проводит эксперименты в лаборатории, паля по макету дома — это одно. А пятьдесят мужчин, атакующих врага на площади в восемь квадратов — это совсем другое. В описании, на обложке которого, пока он собственноручно не сжег книжку, красовалась надпись: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕ ЭТОТ ДОКУМЕНТ: КАЖДЫЙ ПРОЧИТАВШИЙ ОТВЕЧАЕТ ЗА УНИЧТОЖЕНИЕ ЭТОГО ДОКУМЕНТА СОГЛАСНО ПРИЛАГАЕМЫМ ИНСТРУКЦИЯМ», не рассматривались такие вопросы, как минимальное расстояние между ранцами ЭЛВИС, или, что произойдет, если один навьюченный боевой системой человек получит случайный дружеский привет в виде огня другой системы. Не было там также никаких упоминаний о таких вещах, как перегрузки и возможные неисправности.
Инглиш осторожно поправил свой новый защитный костюм. Он многое бы отдал сейчас за то, чтобы новое одеяние не заставляло его так нервничать. Через семь с половиной минут они должны по сигналу Сойера надеть шлемы и приступить к предпрыжковой процедуре. Тогда все неприятные ощущения, вероятнее всего, исчезнут. Тяжесть в желудке и боль в затылке были вызваны, скорее, предстоящей высадкой, чем экипировкой.
Несомненно. Как только он избавится от необходимости лицезреть Гранта и Меннинг, жмущихся к мастеру по прыжкам, все встанет на свои места. Тогда ему останется беспокоиться только о том, не будет ли его Соратник забивать переговорное устройство, не замкнет ли костюм при случайном падении в какую-нибудь лужу и не поджарит ли его при этом заживо. Внизу, на Бычьем Глазу сейчас стояла дождливая, безлунная ночь — как выразилась Джоанна Меннинг, темно, как в черной дыре.
Однако ничто не могло быть темнее, чем лицо офицера разведки сейчас, когда она сидела рядом с Наблюдателем, искоса поглядывая на Сойера.
Инглиш попытался хоть как-то смягчить возникшее между ней и Сойером напряжение, усадив их подальше друг от друга. Но все напрасно. Скорей бы оказаться внизу. Инглиш прыгал вместе с Сойером и всей 92 — й, а Джонна Меннинг, будучи важной персоной, оставалась с Грантом, мастером по прыжкам и пилотом скутера. Наблюдатель собирался приземлиться на скутере, а не прыгать вместе с мелкой сошкой.
Скутер — «невидимка» должен был опуститься в точке сбора, обозначенной на карте как Десять Колец. Безопасность скутеру обеспечивали многочисленные защитные экраны, и именно из него офицер разведки и гражданский наблюдатель станут следить за всей операцией через встроенный в костюм каждого десантника камеры.
На этот раз, если у них случится что-то непредвиденное или произойдет случайный сбой аппаратуры, они уже не смогут просто синхронизировать шлемы и стереть всю информацию. На этот раз все будет записываться. Командование «Восьми Шаров» желало слышать и видеть все, что произойдет во время первого противостояния системы НТО с врагом. Но больше всего Инглиша обеспокоило то, что сам Наблюдатель в костюм облачаться не стал. И прыгать тоже не собирался. Если принять во внимание характер этого человека и его работу, этот факт говорил гораздо больше о существующей опасности, чем инструкция, которую сжег Инглиш.