Страница:
По тому, как испуганно взглянула на него Тао, Владимир понял, что дело принимает нешуточный оборот.
– Это я вернул вам шкуры.
– Мужчины молчат, когда говорят женщины!
– Мы другого племени. У нас мужчины и женщины равны.
– Тао нашего племени.
– Была ваша, стала наша. Вы выгнали ее из племени, и она больше не принадлежит вам.
– По законам нашего племени нарушивший договор наказывается смертью, – сказала Пата Ши.
– Тао не нарушала договора. Разве женщина, получившая кувшин и свои шкуры обратно, обижена на Тао?
– Нет, не обижена, – подумав, нехотя признала Пата Ши.
– Я говорю, что Тао хотела узнать цену этой посуды и потому просит забрать шкуры обратно. Они ей не нужны. Так я говорил женщине.
– Но это значит, Тао нарушила договор! – торжествуя, воскликнула Пата Ши.
– Нет. Ведь посуда, которую вы хотели получить, остается у вас.
Наступила длинная пауза. Глава племени долго думала.
– Мы не понимаем тебя.
Владимир улыбнулся.
– А попять не трудно. И посуда ваша, и шкуры ваши. Племя одобрительно загудело.
– Мы не понимаем твоих законов, – упрямо повторила Пата Ши, недовольная тем, что Краев своими словами сумел склонить симпатии племени на свою сторону.
– Когда ты убиваешь козу, что ты с ней делаешь? – спросил Краев.
– Я снимаю с нее шкуру, а мясо съедаю.
– Одна?
– Едят все, кому я даю, – с достоинством ответила глава племени, не понимая, куда клонит Владимир.
– И ты не требуешь за это с них шкуры?
– Это еда. Каждый должен давать друг другу.
– Ну, а чтобы сварить ее, нужна посуда?
– Да, нужна.
– Вот я и дал вам посуду. Если мало, могу дать еще. Только не сегодня. Когда сделаю.
Пата Ши нахмурилась, уразумев наконец, что Краев отверг все обвинения в нарушении договора, но, чутко улавливая настроение соплеменников, улыбнулась.
– Ты рассуждаешь, как женщина, – она подошла к нему и положила руку на плечо. – Ты достоин быть моим мужем.
– Нет! – Тао метнулась разъяренной тигрицей и сбросила руку с плеча. – Я не отдаю его тебе, Пата Ши!
– Хорошо. Иди на другой конец поляны.
Тао схватила лук, колчан со стрелами и быстро отошла на край лесной поляны.
– Здесь действует законы нашего племени, Пата Ши, – твердо сказал Владимир. – У нас не бывает поединков.
– Она нашего племени и приняла вызов. Из уважения к тебе я кину ей копье.
– Я не нуждаюсь в твоих копьях, Пата Ши. У меня своих стрел полный колчан. И все они остры, как зубы Тхо!
– Умирай, как хочешь, – отозвалась Пата Ши и, прицелившись, метнула копье.
Тао легко увернулась.
– Я жду твоего третьего копья, Пата Ши, из уважения к твоей старости.
В ярости Пата Ши метнула второе копье, и сейчас же ей передали третье. Тао стояла прямо, держа лук наизготовку. Копье было брошено точно, но Тао сделала шаг в сторону, и оно сломалось от удара в дерево. Прежде чем Пата Ши успела взять четвертое копье, коричневая оперенная стрела из твердой древесины пробила ей левый бок. Женщина закачалась и рухнула. Громкий стоголосый вопль потряс воздух. Пата Ши была мертва. Тао подошла уверенной пружинистой походкой и подняла лук вверх, призывая к молчанию.
– Люди Большой реки! По нашим законам, я, выиграв честный поединок, могу забрать всех ее мужей, детей и имущество. Я не стану так делать. Возьмите каждая, что пожелает. Заберите и ее, пусть не омрачает моего торжества. А эти шкуры, – она кивнула на кучу шкур, все еще лежавших на краю поляны, – ваши. Нам они не нужны.
После трагического столкновения с Пата Ши Тао не встречалась с соплеменниками. Зато снова активно участвовала во всех затеях Володи. Это в какой-то степени примирило его с потерей контактов с племенем, на которые он рассчитывал. Постепенно Краев изучил окрестности и начал подумывать о дальних маршрутах, тем более, что ходить в сторону племенной пещеры Тао отказывалась, а в других направлениях отсутствовали скальные выходы горных пород, которые его особенно интересовали. Однажды они забрели вверх по течению реки так далеко, что пришлось заночевать. Зажигалка давно не работала, Владимир пользовался трутом, высекая искры с помощью кремня и обломка пирита. Когда потребовался огонь, он обнаружил, что потерял кремень. В поисках подходящего камня он прошел еще немного вверх по реке и увидел среди зеленоватых коренных пород мощную кварцевую жилу. Быстро темнело, поэтому, подобрав несколько обломков кварца, он вернулся к месту ночевки. Утром Краев внимательно обследовал жилу. Вместе с вкраплениями сульфидов встречались мелкие красновато-желтые пятна. Поковыряв их ножом, он убедился, что это самородное золото.
– Тао видела такой камень? – спросил Владимир, показывая ей мелкие вкрапления благородного металла. Женщина качнула головой.
– Дети берут такой камень в реке. Мало находят.
Краев ударил себя по лбу и засмеялся.
– Какой же я олух! Конечно, прежде всего следовало промыть песок.
Содрав кору с дерева и соорудив примитивный лоток, геолог принялся за промывку. Затратив полдня, он намыл небольшую щепотку. Неудача подзадорила его. Вернувшись домой, он прежде всего сделал пару хороших лотков с помощью ножа и огня.
– Тао, мне надо много таких камней. Хочешь помочь?
– Хорошо, Воло Да. Тао поможет.
Прежде чем отправиться в путь к золотоносной жиле, Краев решил обучить жену технике промывки. На берегу реки был довольно крупный галечник с гравием и песком. Набрав полные лотки, он стал показывать, как сбрасывать гальку и крупный гравий, предварительно отмывая их в воде. Неожиданно Тао захлопала в ладоши и начала приплясывать на песке.
– Ты чего? – улыбнулся Володя.
– Вот, – и она протянула ему небольшой самородок.
– Ого! Ну и глазастая, – Краев посмотрел в огромные сияющие глазища жены и засмеялся: – Теперь живем!
Целый день они просидели на берегу. Их захватила золотая лихорадка. Они радовались каждой новой крупице и к вечеру намыли около килограмма. В последующие дни самородки, хотя и небольшие, встречались чаще, и скоро Владимир обладал запасом драгоценного металла, на который в других условиях мог бы прожить безбедно до конца жизни, но он только удовлетворенно хмыкал, сплавляя золотой песок в небольшие слитки. Когда Краев выковал первые наконечники для стрел, Тао внимательно осмотрела и ощупала их. Новые стрелы с наконечниками из золота явно пришлись ей по вкусу. С охоты она пришла с богатой добычей: несколько фазанов и с десяток серых мелких птиц.
– Сегодня мой муж будет кушать куо-куо!
– Ну? – удивился он, чтобы сделать ей приятное. – Должно быть, это очень вкусно!
– Очень, – Тао зажмурила глаза и прищелкнула языком. – Куо-куо – еда Пата Ши.
– Ты хочешь сказать, что кроме главы племени ее никто не ел? – уже по-настоящему удивился Владимир.
– Да. Убить куо-куо очень трудно. Кто убивает, получает шкуру.
– Ого! Значит, я тебе задолжал, по крайней мере, пять шкур!
– Один, – Тао показала на наконечник стрелы, – стоит две шкуры. Нет, три шкуры!
– Ну, а это? – Владимир показал ей небольшой топор, над которым трудился весь день.
– Что делать? Этим?
– У нас это называется топор.
– То-пор, – неуверенно произнесла Тао незнакомое ей слово. – Что делать то-пор?
– А вот смотри, – Владимир подошел к небольшому деревцу и рубанул наискось. Деревце упало.
Тао восторженно захлопала в ладоши.
– То-пор! То-пор! Пять шкур, еще пять! Много шкур!
Потом протянула руку.
– Хо!
Владимир отдал ей топор. Она выбрала дерево потолще, размахнулась изо всех сил и ударила. Дерево рухнуло. Она подскочила к другому, к третьему, и, если бы Краев не остановил ее, Тао готова была сокрушить весь лес.
– Не надо зря рубить деревья. Да и топор, – Владимир с сожалением посмотрел на зазубрины, – тупится быстро. Вот если бы железо…
– Тао каждый день кормит мужа куо-куо. А ты делай вещи.
Кустарные изделия очень нравились его подруге, но особенно привел ее в восторг охотничий нож, который он изготовил для нее с большой тщательностью. Когда золото кончалось, они снова брались за лотки. На берегу появились огромные ямы. Глубже в россыпи золота попадалось больше, но лопата, сделанная из мягкого металла, часто гнулась. У Владимира это неизменно вызывало досаду, и он раздумывал над тем, как наладить выплавку железа. Он отлично понимал, что одному постройку маленькой домны не осилить, даже если он и отыщет подходящую руду.
– Надо часть ножей и наконечников для копий подарить племени, – сказал однажды Краев, думая о том, как восстановить хорошие отношения с ее соплеменниками и тем самым заполучить себе помощников.
Тао отрицательно покачала головой.
– Нет дороги туда.
– Почему?
– Нет. Тао не нужно племя.
– Тао боится, что возьмут ее мужа?
– Нет. Один муж, одна жена. Будем жить законами твоего племени.
Владимир вздохнул, но настаивать не стал. Нужно было время, чтобы все пришло в норму. Жаль, что по этой причине отодвигались планы о дальних походах. Он поостыл к изготовлению золотых орудий, хотя у него появилось многое из необходимых вещей, начиная от молотка и долота и кончая иголками и рыболовными крючками, оставалось еще больше невыполненных замыслов.
Ему пришла в голову мысль построить лодку, на которой без особого риска можно обследовать дальние окрестности, да и в будущем путешествии она была просто необходима. Однако вырубать топором доски оказалось неблагодарным занятием. Он решил изготовить пилу. На это ушло несколько недель, так как ковать длинное полотно было далеко не простым делом. Несколько раз он бросал, но упрямство и желание вырваться из заколдованного круга приютившей его поляны заставляли предпринимать новые попытки, и он все-таки преодолел трудности и отковал двуручную пилу, а неудачные поковки использовал на ножовки.
Пилить доски ему помогала Тао. Когда напилили достаточное количество, стало заметно холодать. Краев с грустью осознал, что время на путешествие в лодке безнадежно упущено. Все больше желтели листья на кустах и деревьях. По ночам приходилось укрываться шкурами, а утрами отогреваться у костра. Тао стала проявлять сильное беспокойство и после одной особенно холодной ночи не выдержала.
– Надо бросать хижину. Надо искать теплую пещеру.
– Ну уж нет! Давай-ка лучше построим избу. Доски у нас есть. Бревна можно напилить. Надо только, пока не начались морозы, обжечь кирпич для печки.
Тао раскрыла рот, чтобы возразить, но подумала, что муж очень умный и всегда делал много такого, что неизвестно ее племени. Она только попросила объяснить непонятные слова.
– Печка – шикарная вещь, – улыбнулся Краев. – От нее будет тепло в доме.
С утра они валили деревья и распиливали их на бревна, днем месили глину и делали сырец, набивая изготовленные из доски формы. Сушили сырец под навесом, так как стали выпадать частые дожди. Тао с помощью Володи сшила из шкур теплую одежду и спальные мешки. Теперь они уже не мерзли по ночам, а теплая одежда намного улучшила настроение жены. Постепенно росли стены. Когда кирпич высох, они сложили его в виде камер загруженных дровами. Обжиг длился три дня. Кирпич оказался недожженным, но время не терпело: начались заморозки. Иногда лужицы по утрам подергивались льдом. Печь вышла неказистая, но тяга была отменной. Вместо обычных колосников Краев изготовил керамические. Чердак засыпали листьями и землей. Оконные проемы пришлось забить досками и засыпать: на изготовление рам времени уже не хватило. Выпал снег, но в избе было тепло. Тао снова обрела безмятежное спокойствие, научилась готовить в печи и прищелкивала языком, разливая похлебку. А Владимир затосковал. Пока пища состояла из мяса и клубней, меньше чувствовалось отсутствие соли, но когда стало меньше мяса и пришлось его экономить за счет бульонов, стало невмоготу.
– Неужели у вас нет соли? – спросил он однажды с раздражением.
– Со-ли? Не знаю.
– Ну, белый такой камень. Возьмешь на язык, тает.
Тао задумалась, потом выбрала нож похуже, оделась и ушла. Вернулась она часа через три. Осторожно достала кусок шкуры и, развернув его, положила на стол. На шкурке лежала лишь щепотка соли, не больше столовой ложки.
– И это все?!
Тао виновато опустила голову.
– Дикость какая-то, – пробормотал Владимир. – За полкилограмма золота не дают и пятидесяти граммов соли. Он бережно разровнял соль пальцем и понес ближе к свету. Кристаллики были мелкие, но хорошо образованные. Раздавив комочек, Краев обнаружил обрывок сухого растения и повеселел: все признаки озерной самосадочной соли! Он кинул кристаллик в рот и ощутил необычайно приятный соленый вкус. Тао подошла к столу и тоже положила на язык несколько крупинок.
– Ну как, вкусно? – улыбнулся Краев.
Тао прижмурила глаза.
– Эх вы, тюхи-матюхи! Живете без соли, а она где-нибудь здесь рядом валяется.
Она молча дососала соль и только после этого негромко сказала:
– Соль далеко. Туда идут пять дней, еще пять, много дней. Три раза пойдут, один раз возвращаются.
– Не совсем понятно, – нахмурился Владимир. – Гибнут в пути? Или как?
– Не знаю, – Тао опустила голову. – Те, кто не возвращается, не говорят.
– Да… Теперь мне ясна цена вашей соли… Ладно, что-нибудь придумаем, а пока давай вари.
Впервые за много дней он с удовольствием хлебал бульон деревянной ложкой и ел соленое мясо. Тао, никогда до этого не пробовавшая соленой пищи, млела от блаженства.
– Такой еды не было у Пата Ши! – сказала она, блестя глазами. – Когда кто болеет, Пата Ши давала немного соли кушать.
– Сколько времени будет холодно?
– Много дней.
– А все-таки?
– Пять дней, еще пять дней. Много.
– А, черт! И считать-то вы толком не умеете. Ну, ладно, научу.
Несколько дней Краев усердно строил сани. Полозья сделал тонкие, из прочного дерева. Концы загнул над костром. Сверху сани обшил досками, изнутри шкурами. Получилась просторная и легкая кибитка, в которой свободно могли поместиться лежа два человека. Сзади пристроил ларь для припасов и инструмента.
– Тао, – сказал однажды Краев, когда сани были готовы. – Надо сходить на охоту. У нас мало мяса. А потом пойдем за солью.
Тао поникла. Она слишком хорошо знала, что оттуда даже летом немногие возвращаются, а зимой… Но сказала совсем не то, что думала.
– Хорошо, Воло Да.
С утра, погрузив самое необходимое и забросив в кибитку спальные мешки, они двинулись. Сани оказались легкими на ходу, но в гору, да еще по снежному целику, шли тяжеловато. Когда вышли на протоптанную звериную тропу, он посадил подругу в сани и лихо покатил…
– Ну, как? – остановился Володя, запыхавшись.
– Ой, хорошо!
Дальше тропа спускалась в ложбину, и Краев рискнул пустить сани с горы. Скорость быстро нарастала. Володя сидел впереди, управляя при помощи древка копья. Неожиданно на тропу выскочил крупный олень. Он помчался вниз, но сани догоняли его.
– Стреляй! – крикнул Владимир жене, оторопевшей от быстрой езды.
Огонек охотничьего азарта вспыхнул в ее глазах. Она схватила лук. Первая стрела вонзилась в ногу, не причинив особого вреда. Олень подпрыгнул и прибавил ходу. Вторая стрела попала в шею. На снегу появились капли крови. Обессиливая, зверь пытался уйти от погони и отпрыгнул в сторону, подставив левый бок. Тут его и настигла смертельная стрела…
Разделав тушу, они разожгли костер и, вырезая лучшие куски, нанизали их на заостренную палку.
– Слушай, Тао, – поворачивая мясо над огнем, сказал Краев. – Начало у нас удачное. По-моему, нет смысла возвращаться домой. Все необходимое для путешествия у нас есть. Запас стрел и наконечников, топор, ножовка и даже гвозди. Будем охотиться и продвигаться дальше. Ты не знаешь, где здесь есть озера?
– Нет, Тао не знает, – ответила женщина загрустив.
– А где кончаются деревья?
– Пата Ши говорила, там, – она показала на юг.
Владимир удовлетворенно кивнул. Искать соленые озера следовало в степной зоне, где меньше выпадает осадков и хорошие условия для испарения. Размышляя об этом, он и сам решил, что продвигаться надо к югу и что озера не могут быть далеко, иначе аборигенам, неприспособленным к длительным переходам, вообще не дойти. То, что указанное Тао направление совпадало с его предположениями, подтверждало правильность избранного пути.
Дни становились короче. Вставали затемно, чтобы полностью использовать световой день. По ночам вокруг кибитки разжигали костры, отпугивая хищников. Боязнь Тао перед опасностями длительного путешествия проходила. Дорогой подстрелили пару косуль. Чтобы не тащить лишнего груза, отделили мясо от костей. Кости оставили на подкормку хищникам, а мясо, подморозив, сложили в ларь позади саней. Зима не баловала морозами. Чаще небо было пасмурным, шел снег, иногда поднималась метель. Краеву, привыкшему к сибирским морозам, путешествие казалось зимней туристской прогулкой.
– У вас всегда такая теплая зима? – спросил он однажды у жены.
– Холодная, – поправила его Тао. – Всегда.
– Ну, с такой холодной зимой жить можно, – засмеялся Володя. – А еще холоднее бывает?
– Еще так будет. Потом теплее.
На десятый день пути лес поредел, впереди начиналась лесостепь. Владимир решил хорошенько выспаться и передохнуть на последней остановке в лесу, а заодно и поохотиться: неизвестно, что ждало их в степи. Ночь прошла спокойно, а утром их разбудили крики и грохот. Выскочив из кибитки, они увидели стадо довольно крупных копытных, которые мчались прямо на них. Немедленно пошли в ход копья и луки. Стадо шарахнулось в сторону, часть повернула обратно. Откуда-то сбоку выскочили люди и погнали отколовшуюся часть в глубь леса.
Когда стадо исчезло, три животных осталось лежать на снегу. Владимир подошел к ближайшему. Животные напоминали небольших коров-двухлеток и были явно тощеваты. Тао немедленно принялась за разделку. Володя последовал ее примеру, пока животные не остыли и легко отделялась шкура. К полдню они соорудили небольшой скрадок на развилистом дереве и сложили туда половину добытого мяса. Оно могло очень пригодиться на обратном пути. Вторую половину они загрузили в ларь. Потом разожгли костер. Владимир подумал, что, пользуясь стоянкой, неплохо заготовить жареного мяса, чтобы подкрепляться днем на коротких привалах, и сказал об этом жене. Тао кивнула, и они принялись резать мясо и нанизывать его на шампуры.
Из лесу вышла группа людей, вооруженных копьями и дубинками. Тао нахмурилась и потянулась за луком.
– Подожди, надо сначала узнать, кто они и что им нужно.
Метрах в пятидесяти пришельцы остановились. Шедшая впереди женщина отдала копье мужчинам и пошла невооруженной к костру. Тао спокойно положила лук на облучок саней.
– Какого племени люди? – спросила, подходя, женщина.
– Племени Желтого камня, – улыбаясь, ответил Владимир.
– Знают ли люди Желтого камня, что здесь охота племени Края леса?
– Люди Желтого камня признают право вашей охоты, – поспешно сказала Тао.
Женщина ничем не проявила своих чувств.
– По закону, половина вашей добычи принадлежит нам.
– Можете взять вашу половину, – не моргнув глазом, ответил Владимир.
– Но здесь много костей и мало мяса.
Краев улыбнулся: женщину никогда не проведешь на мясе. Он подвел незнакомку к развилистому дереву.
– Вот ваше мясо. Мы уважаем законы чужого племени.
Внимательно осмотрев укрепленный на ветвях скрадок, женщина удовлетворенно кивнула.
– Люди Желтого камня – хорошие люди. Люди Края леса не хуже. Пусть наша половина добычи будет ваша.
Они вернулись к костру. Тао сняла хорошо прожаренный кусок мяса и поднесла женщине. Та взяла с достоинством, попробовала. Потом отвязала от пояса кожаный мешочек, достала щепотку соли и посолила. После этого она неторопливо принялась за еду. Соль! Ее вид гипнотизировал Краева, побуждая его предложить на обмен любую вещь, лишь бы заполучить ту желанную щепотку, в которой так остро нуждался его организм. Но Владимир подавил в себе естественное желание, понимая его неразумность, и решил при случае расспросить женщину о дороге к соляным озерам. Он вытащил из кибитки несколько шкур и бросил их на снег ближе к огню.
– Садись к теплу.
– Тепло – хорошо, – коротко отозвалась женщина, придвигаясь к костру.
– Позови своих мужей, – предложил Краев. – Пусть поедят и погреются.
Женщина посмотрела на него с изумлением, но все же крикнула своим мужчинам. Демонстративно оставив копья и дубинки у дерева, они подошли к костру. Каждый получил по хорошему куску мяса. Володя отметил, что они ели без соли. Тем временем Тао достала большой горшок, набросала туда снега, мозговых костей и поставила на огонь.
Видя, что знакомство обещает быть интересным, женщина попросила огня от их костра. Ради этого она и решила отдать половину добычи, принадлежащей ей по праву, чтобы задобрить людей, держащих огонь. Она знала от матери, что дух огня, взятый силой – недобрый дух. Только и жди от него несчастья. Последний был таким и оставил их в жестокую метель. Ей было важно получить огонь из добрых рук. Тао выбрала самую крупную головню и протянула женщине. Двое мужчин нашли гнилой ствол, выдолбили сердцевину и, насыпав горящих углей в этот своеобразный сосуд, заткнули головней и ушли в глубь леса.
– Кита Ти, – сказала женщина, проследив, как выполнено ее приказание.
Владимир и Тао назвали себя. Краев решил, что женщина, судя по количеству мужей, весьма влиятельна в своем племени, а может быть, и глава его, поэтому разговаривал с ней с подчеркнутым уважением. Кита Ти с интересом осмотрела незнакомые ей вещи: топор, ножи, золотые наконечники стрел и копий, но особенно ей понравился лук, и она даже попробовала стрелять.
– Сколько шкур? – спросила она под конец.
Краеву не хотелось отдавать свой лук. У места их стоянки не было подходящей породы деревьев, чтобы сделать новый, поэтому он промолчал. Женщина с сожалением положила лук и стрелы на место.
– Кита Ти, – решил объяснить свой отказ Владимир, чтобы развеять возникшую неловкость, – мы идем за белым камнем. На неизвестном пути нужно хорошее оружие. Когда будем идти обратно, я отдам тебе лук и не возьму шкур.
– У меня есть белый камень, – оживилась Кита Ти, показывая мешочек.
– Нам нужно много соли.
– У меня еще есть.
Владимир показал на горшок.
– Столько?
Женщина слегка нахмурилась и провела рукой по горшку, показывая чуть больше половины.
– А нам нужно пять горшков, еще пять, еще и еще пять…
Кита Ти вскочила, возмущенно блестя глазами.
– Ты силач? Можешь столько нести? Кушать будешь только белый камень?
Владимир подошел к кибитке и открыл дверцу.
– Скажи мужчинам, пусть зайдут туда.
Обескураженная странной просьбой, женщина заглянула в кибитку. Когда мужчины залезли, она осталась сидеть на облучке. Владимир усмехнулся, впрягся в постромки и без особых усилий повез вокруг костра.
– Ну, – спросил он смеясь, – какой я силач?
Кита Ти смотрела на него с восхищением и испугом.
– Ты очень сильный, Воло Да, – серьезно сказала она.
Краев хмыкнул, бросил постромки.
– Вези сама.
Женщина покачала головой. Тогда вмешалась Тао.
Она схватила постромки одной рукой и, упираясь, потащила сани. Кита Ти спрыгнула с облучка и бросилась помогать. Тао отпустила постромки и женщина сама закончила круг.
– Легко, – сказала она с изумлением. – Легко.
Обойдя кибитку со всех сторон, она надавила плечом на нее сзади, и сани легко сдвинулись с места. Потом она выгнала из кибитки мужчин, села сама и заставила их провезти ее бегом.
– Э, Воло Да, какой хитрый! – смеясь сказала она, подходя к огню. – Это как?
– Сани.
– Са-ни. Сани! Хорошо сани. Правду говоришь. Белый камень много возьмешь. Богатый будешь.
– Соль не богатство. Это еда. Всем надо каждый день есть соль.
Кита Ти с сомнением покачала головой.
– Зачем каждый день? Когда больной – надо. Когда здоровый – не надо.
Увидев, что бульон в горшке кипит, Владимир показал на мешочек с солью, висевший у пояса женщины.
– Хо!
Женщина отвязала мешочек. Он отсыпал в ложку сколько нужно соли и бросил в бульон. Кита Ти не сдержала возгласа удивления.
– Ничего, – успокоил ее Краев. – Будем идти обратно, вернем.
Когда бульон был готов, Тао налила миску гостье и положила хорошую косточку.
– Ну как? – посмеиваясь, спросил Володя, когда гости чуть не вылизали миски.
– Очень хорошо. Правильно говорил. Каждый день белый камень кушать надо, – Кита Ти с вожделением посмотрела на кибитку. – Хочешь, с тобой пойду, помогать буду?
Володя и Тао переглянулись. Ох, как нужны им были хорошие попутчики, да еще знающие дорогу! Но кибитка рассчитана на двоих…
– Далеко твоя пещера?
– Зачем тебе моя пещера? – настороженно спросила женщина.
– Немного жить будем. Сани делать, постель шить. Шкуры надо.
– Мне сани?! – не веря своим ушам переспросила Кита Ти.
– Тебе, Кита.
– Ти! – одними губами прошептала Тао и сделала страшное лицо.
– Прости, Кита Ти, я не так сказал.
– Можешь меня так называть, Воло Да, если говоришь правду.
Владимир был несказанно обрадован, что у них налаживались дружеские отношения. До самой пещеры они проехали в кибитке. Трое мужчин впряглись в постромки и чуть не рысью понеслись через лес. Только в гору тянуть им стало тяжело, и Володя настоял, чтобы везли сани пустые. В пещере гостям отвели самое почетное место. Как и предполагал Краев, Кита Ти оказалась главой племени. Она объявила о своем решении отправиться в Поход за солью и поручила заботу о племени своей сестре. Владимир обратил внимание, что все обитатели пещеры одеты в добротные шкуры, держались с достоинством, однако легко отзывались на шутку. Видимо, здесь жили более дружно, и сами люди отличались большей доброжелательностью. Когда для обшивки кибитки Киты Ти не хватило шкур, ей без колебаний отдали те, у кого оказались лишние. Все с интересом наблюдали, как Краев строил сани. Каждый старался помочь в меру своих сил и способностей. С любопытством рассматривали они инструменты, каждый старался хотя бы подержать в руках. Особенно понравились топор и ножовка. Но ни один, даже самый маленький гвоздик не исчез из инструментального ящика. Володе пришлось проявить массу изобретательности, так как пришлось обходиться без досок. Он соорудил основу из жердей, а стены и потолок решил плести из гибких лиан. Один из мужей Киты Ти настолько ловко управлялся с плетением, что Краев счел за лучшее предоставить эту работу ему. Оказалось, тому приходилось плести сосуды, в которых, предварительно обмазав глиной, носили воду в пещеру. Краев позаботился и об оружии.
– Это я вернул вам шкуры.
– Мужчины молчат, когда говорят женщины!
– Мы другого племени. У нас мужчины и женщины равны.
– Тао нашего племени.
– Была ваша, стала наша. Вы выгнали ее из племени, и она больше не принадлежит вам.
– По законам нашего племени нарушивший договор наказывается смертью, – сказала Пата Ши.
– Тао не нарушала договора. Разве женщина, получившая кувшин и свои шкуры обратно, обижена на Тао?
– Нет, не обижена, – подумав, нехотя признала Пата Ши.
– Я говорю, что Тао хотела узнать цену этой посуды и потому просит забрать шкуры обратно. Они ей не нужны. Так я говорил женщине.
– Но это значит, Тао нарушила договор! – торжествуя, воскликнула Пата Ши.
– Нет. Ведь посуда, которую вы хотели получить, остается у вас.
Наступила длинная пауза. Глава племени долго думала.
– Мы не понимаем тебя.
Владимир улыбнулся.
– А попять не трудно. И посуда ваша, и шкуры ваши. Племя одобрительно загудело.
– Мы не понимаем твоих законов, – упрямо повторила Пата Ши, недовольная тем, что Краев своими словами сумел склонить симпатии племени на свою сторону.
– Когда ты убиваешь козу, что ты с ней делаешь? – спросил Краев.
– Я снимаю с нее шкуру, а мясо съедаю.
– Одна?
– Едят все, кому я даю, – с достоинством ответила глава племени, не понимая, куда клонит Владимир.
– И ты не требуешь за это с них шкуры?
– Это еда. Каждый должен давать друг другу.
– Ну, а чтобы сварить ее, нужна посуда?
– Да, нужна.
– Вот я и дал вам посуду. Если мало, могу дать еще. Только не сегодня. Когда сделаю.
Пата Ши нахмурилась, уразумев наконец, что Краев отверг все обвинения в нарушении договора, но, чутко улавливая настроение соплеменников, улыбнулась.
– Ты рассуждаешь, как женщина, – она подошла к нему и положила руку на плечо. – Ты достоин быть моим мужем.
– Нет! – Тао метнулась разъяренной тигрицей и сбросила руку с плеча. – Я не отдаю его тебе, Пата Ши!
– Хорошо. Иди на другой конец поляны.
Тао схватила лук, колчан со стрелами и быстро отошла на край лесной поляны.
– Здесь действует законы нашего племени, Пата Ши, – твердо сказал Владимир. – У нас не бывает поединков.
– Она нашего племени и приняла вызов. Из уважения к тебе я кину ей копье.
– Я не нуждаюсь в твоих копьях, Пата Ши. У меня своих стрел полный колчан. И все они остры, как зубы Тхо!
– Умирай, как хочешь, – отозвалась Пата Ши и, прицелившись, метнула копье.
Тао легко увернулась.
– Я жду твоего третьего копья, Пата Ши, из уважения к твоей старости.
В ярости Пата Ши метнула второе копье, и сейчас же ей передали третье. Тао стояла прямо, держа лук наизготовку. Копье было брошено точно, но Тао сделала шаг в сторону, и оно сломалось от удара в дерево. Прежде чем Пата Ши успела взять четвертое копье, коричневая оперенная стрела из твердой древесины пробила ей левый бок. Женщина закачалась и рухнула. Громкий стоголосый вопль потряс воздух. Пата Ши была мертва. Тао подошла уверенной пружинистой походкой и подняла лук вверх, призывая к молчанию.
– Люди Большой реки! По нашим законам, я, выиграв честный поединок, могу забрать всех ее мужей, детей и имущество. Я не стану так делать. Возьмите каждая, что пожелает. Заберите и ее, пусть не омрачает моего торжества. А эти шкуры, – она кивнула на кучу шкур, все еще лежавших на краю поляны, – ваши. Нам они не нужны.
После трагического столкновения с Пата Ши Тао не встречалась с соплеменниками. Зато снова активно участвовала во всех затеях Володи. Это в какой-то степени примирило его с потерей контактов с племенем, на которые он рассчитывал. Постепенно Краев изучил окрестности и начал подумывать о дальних маршрутах, тем более, что ходить в сторону племенной пещеры Тао отказывалась, а в других направлениях отсутствовали скальные выходы горных пород, которые его особенно интересовали. Однажды они забрели вверх по течению реки так далеко, что пришлось заночевать. Зажигалка давно не работала, Владимир пользовался трутом, высекая искры с помощью кремня и обломка пирита. Когда потребовался огонь, он обнаружил, что потерял кремень. В поисках подходящего камня он прошел еще немного вверх по реке и увидел среди зеленоватых коренных пород мощную кварцевую жилу. Быстро темнело, поэтому, подобрав несколько обломков кварца, он вернулся к месту ночевки. Утром Краев внимательно обследовал жилу. Вместе с вкраплениями сульфидов встречались мелкие красновато-желтые пятна. Поковыряв их ножом, он убедился, что это самородное золото.
– Тао видела такой камень? – спросил Владимир, показывая ей мелкие вкрапления благородного металла. Женщина качнула головой.
– Дети берут такой камень в реке. Мало находят.
Краев ударил себя по лбу и засмеялся.
– Какой же я олух! Конечно, прежде всего следовало промыть песок.
Содрав кору с дерева и соорудив примитивный лоток, геолог принялся за промывку. Затратив полдня, он намыл небольшую щепотку. Неудача подзадорила его. Вернувшись домой, он прежде всего сделал пару хороших лотков с помощью ножа и огня.
– Тао, мне надо много таких камней. Хочешь помочь?
– Хорошо, Воло Да. Тао поможет.
Прежде чем отправиться в путь к золотоносной жиле, Краев решил обучить жену технике промывки. На берегу реки был довольно крупный галечник с гравием и песком. Набрав полные лотки, он стал показывать, как сбрасывать гальку и крупный гравий, предварительно отмывая их в воде. Неожиданно Тао захлопала в ладоши и начала приплясывать на песке.
– Ты чего? – улыбнулся Володя.
– Вот, – и она протянула ему небольшой самородок.
– Ого! Ну и глазастая, – Краев посмотрел в огромные сияющие глазища жены и засмеялся: – Теперь живем!
Целый день они просидели на берегу. Их захватила золотая лихорадка. Они радовались каждой новой крупице и к вечеру намыли около килограмма. В последующие дни самородки, хотя и небольшие, встречались чаще, и скоро Владимир обладал запасом драгоценного металла, на который в других условиях мог бы прожить безбедно до конца жизни, но он только удовлетворенно хмыкал, сплавляя золотой песок в небольшие слитки. Когда Краев выковал первые наконечники для стрел, Тао внимательно осмотрела и ощупала их. Новые стрелы с наконечниками из золота явно пришлись ей по вкусу. С охоты она пришла с богатой добычей: несколько фазанов и с десяток серых мелких птиц.
– Сегодня мой муж будет кушать куо-куо!
– Ну? – удивился он, чтобы сделать ей приятное. – Должно быть, это очень вкусно!
– Очень, – Тао зажмурила глаза и прищелкнула языком. – Куо-куо – еда Пата Ши.
– Ты хочешь сказать, что кроме главы племени ее никто не ел? – уже по-настоящему удивился Владимир.
– Да. Убить куо-куо очень трудно. Кто убивает, получает шкуру.
– Ого! Значит, я тебе задолжал, по крайней мере, пять шкур!
– Один, – Тао показала на наконечник стрелы, – стоит две шкуры. Нет, три шкуры!
– Ну, а это? – Владимир показал ей небольшой топор, над которым трудился весь день.
– Что делать? Этим?
– У нас это называется топор.
– То-пор, – неуверенно произнесла Тао незнакомое ей слово. – Что делать то-пор?
– А вот смотри, – Владимир подошел к небольшому деревцу и рубанул наискось. Деревце упало.
Тао восторженно захлопала в ладоши.
– То-пор! То-пор! Пять шкур, еще пять! Много шкур!
Потом протянула руку.
– Хо!
Владимир отдал ей топор. Она выбрала дерево потолще, размахнулась изо всех сил и ударила. Дерево рухнуло. Она подскочила к другому, к третьему, и, если бы Краев не остановил ее, Тао готова была сокрушить весь лес.
– Не надо зря рубить деревья. Да и топор, – Владимир с сожалением посмотрел на зазубрины, – тупится быстро. Вот если бы железо…
– Тао каждый день кормит мужа куо-куо. А ты делай вещи.
Кустарные изделия очень нравились его подруге, но особенно привел ее в восторг охотничий нож, который он изготовил для нее с большой тщательностью. Когда золото кончалось, они снова брались за лотки. На берегу появились огромные ямы. Глубже в россыпи золота попадалось больше, но лопата, сделанная из мягкого металла, часто гнулась. У Владимира это неизменно вызывало досаду, и он раздумывал над тем, как наладить выплавку железа. Он отлично понимал, что одному постройку маленькой домны не осилить, даже если он и отыщет подходящую руду.
– Надо часть ножей и наконечников для копий подарить племени, – сказал однажды Краев, думая о том, как восстановить хорошие отношения с ее соплеменниками и тем самым заполучить себе помощников.
Тао отрицательно покачала головой.
– Нет дороги туда.
– Почему?
– Нет. Тао не нужно племя.
– Тао боится, что возьмут ее мужа?
– Нет. Один муж, одна жена. Будем жить законами твоего племени.
Владимир вздохнул, но настаивать не стал. Нужно было время, чтобы все пришло в норму. Жаль, что по этой причине отодвигались планы о дальних походах. Он поостыл к изготовлению золотых орудий, хотя у него появилось многое из необходимых вещей, начиная от молотка и долота и кончая иголками и рыболовными крючками, оставалось еще больше невыполненных замыслов.
Ему пришла в голову мысль построить лодку, на которой без особого риска можно обследовать дальние окрестности, да и в будущем путешествии она была просто необходима. Однако вырубать топором доски оказалось неблагодарным занятием. Он решил изготовить пилу. На это ушло несколько недель, так как ковать длинное полотно было далеко не простым делом. Несколько раз он бросал, но упрямство и желание вырваться из заколдованного круга приютившей его поляны заставляли предпринимать новые попытки, и он все-таки преодолел трудности и отковал двуручную пилу, а неудачные поковки использовал на ножовки.
Пилить доски ему помогала Тао. Когда напилили достаточное количество, стало заметно холодать. Краев с грустью осознал, что время на путешествие в лодке безнадежно упущено. Все больше желтели листья на кустах и деревьях. По ночам приходилось укрываться шкурами, а утрами отогреваться у костра. Тао стала проявлять сильное беспокойство и после одной особенно холодной ночи не выдержала.
– Надо бросать хижину. Надо искать теплую пещеру.
– Ну уж нет! Давай-ка лучше построим избу. Доски у нас есть. Бревна можно напилить. Надо только, пока не начались морозы, обжечь кирпич для печки.
Тао раскрыла рот, чтобы возразить, но подумала, что муж очень умный и всегда делал много такого, что неизвестно ее племени. Она только попросила объяснить непонятные слова.
– Печка – шикарная вещь, – улыбнулся Краев. – От нее будет тепло в доме.
С утра они валили деревья и распиливали их на бревна, днем месили глину и делали сырец, набивая изготовленные из доски формы. Сушили сырец под навесом, так как стали выпадать частые дожди. Тао с помощью Володи сшила из шкур теплую одежду и спальные мешки. Теперь они уже не мерзли по ночам, а теплая одежда намного улучшила настроение жены. Постепенно росли стены. Когда кирпич высох, они сложили его в виде камер загруженных дровами. Обжиг длился три дня. Кирпич оказался недожженным, но время не терпело: начались заморозки. Иногда лужицы по утрам подергивались льдом. Печь вышла неказистая, но тяга была отменной. Вместо обычных колосников Краев изготовил керамические. Чердак засыпали листьями и землей. Оконные проемы пришлось забить досками и засыпать: на изготовление рам времени уже не хватило. Выпал снег, но в избе было тепло. Тао снова обрела безмятежное спокойствие, научилась готовить в печи и прищелкивала языком, разливая похлебку. А Владимир затосковал. Пока пища состояла из мяса и клубней, меньше чувствовалось отсутствие соли, но когда стало меньше мяса и пришлось его экономить за счет бульонов, стало невмоготу.
– Неужели у вас нет соли? – спросил он однажды с раздражением.
– Со-ли? Не знаю.
– Ну, белый такой камень. Возьмешь на язык, тает.
Тао задумалась, потом выбрала нож похуже, оделась и ушла. Вернулась она часа через три. Осторожно достала кусок шкуры и, развернув его, положила на стол. На шкурке лежала лишь щепотка соли, не больше столовой ложки.
– И это все?!
Тао виновато опустила голову.
– Дикость какая-то, – пробормотал Владимир. – За полкилограмма золота не дают и пятидесяти граммов соли. Он бережно разровнял соль пальцем и понес ближе к свету. Кристаллики были мелкие, но хорошо образованные. Раздавив комочек, Краев обнаружил обрывок сухого растения и повеселел: все признаки озерной самосадочной соли! Он кинул кристаллик в рот и ощутил необычайно приятный соленый вкус. Тао подошла к столу и тоже положила на язык несколько крупинок.
– Ну как, вкусно? – улыбнулся Краев.
Тао прижмурила глаза.
– Эх вы, тюхи-матюхи! Живете без соли, а она где-нибудь здесь рядом валяется.
Она молча дососала соль и только после этого негромко сказала:
– Соль далеко. Туда идут пять дней, еще пять, много дней. Три раза пойдут, один раз возвращаются.
– Не совсем понятно, – нахмурился Владимир. – Гибнут в пути? Или как?
– Не знаю, – Тао опустила голову. – Те, кто не возвращается, не говорят.
– Да… Теперь мне ясна цена вашей соли… Ладно, что-нибудь придумаем, а пока давай вари.
Впервые за много дней он с удовольствием хлебал бульон деревянной ложкой и ел соленое мясо. Тао, никогда до этого не пробовавшая соленой пищи, млела от блаженства.
– Такой еды не было у Пата Ши! – сказала она, блестя глазами. – Когда кто болеет, Пата Ши давала немного соли кушать.
– Сколько времени будет холодно?
– Много дней.
– А все-таки?
– Пять дней, еще пять дней. Много.
– А, черт! И считать-то вы толком не умеете. Ну, ладно, научу.
Несколько дней Краев усердно строил сани. Полозья сделал тонкие, из прочного дерева. Концы загнул над костром. Сверху сани обшил досками, изнутри шкурами. Получилась просторная и легкая кибитка, в которой свободно могли поместиться лежа два человека. Сзади пристроил ларь для припасов и инструмента.
– Тао, – сказал однажды Краев, когда сани были готовы. – Надо сходить на охоту. У нас мало мяса. А потом пойдем за солью.
Тао поникла. Она слишком хорошо знала, что оттуда даже летом немногие возвращаются, а зимой… Но сказала совсем не то, что думала.
– Хорошо, Воло Да.
С утра, погрузив самое необходимое и забросив в кибитку спальные мешки, они двинулись. Сани оказались легкими на ходу, но в гору, да еще по снежному целику, шли тяжеловато. Когда вышли на протоптанную звериную тропу, он посадил подругу в сани и лихо покатил…
– Ну, как? – остановился Володя, запыхавшись.
– Ой, хорошо!
Дальше тропа спускалась в ложбину, и Краев рискнул пустить сани с горы. Скорость быстро нарастала. Володя сидел впереди, управляя при помощи древка копья. Неожиданно на тропу выскочил крупный олень. Он помчался вниз, но сани догоняли его.
– Стреляй! – крикнул Владимир жене, оторопевшей от быстрой езды.
Огонек охотничьего азарта вспыхнул в ее глазах. Она схватила лук. Первая стрела вонзилась в ногу, не причинив особого вреда. Олень подпрыгнул и прибавил ходу. Вторая стрела попала в шею. На снегу появились капли крови. Обессиливая, зверь пытался уйти от погони и отпрыгнул в сторону, подставив левый бок. Тут его и настигла смертельная стрела…
Разделав тушу, они разожгли костер и, вырезая лучшие куски, нанизали их на заостренную палку.
– Слушай, Тао, – поворачивая мясо над огнем, сказал Краев. – Начало у нас удачное. По-моему, нет смысла возвращаться домой. Все необходимое для путешествия у нас есть. Запас стрел и наконечников, топор, ножовка и даже гвозди. Будем охотиться и продвигаться дальше. Ты не знаешь, где здесь есть озера?
– Нет, Тао не знает, – ответила женщина загрустив.
– А где кончаются деревья?
– Пата Ши говорила, там, – она показала на юг.
Владимир удовлетворенно кивнул. Искать соленые озера следовало в степной зоне, где меньше выпадает осадков и хорошие условия для испарения. Размышляя об этом, он и сам решил, что продвигаться надо к югу и что озера не могут быть далеко, иначе аборигенам, неприспособленным к длительным переходам, вообще не дойти. То, что указанное Тао направление совпадало с его предположениями, подтверждало правильность избранного пути.
Дни становились короче. Вставали затемно, чтобы полностью использовать световой день. По ночам вокруг кибитки разжигали костры, отпугивая хищников. Боязнь Тао перед опасностями длительного путешествия проходила. Дорогой подстрелили пару косуль. Чтобы не тащить лишнего груза, отделили мясо от костей. Кости оставили на подкормку хищникам, а мясо, подморозив, сложили в ларь позади саней. Зима не баловала морозами. Чаще небо было пасмурным, шел снег, иногда поднималась метель. Краеву, привыкшему к сибирским морозам, путешествие казалось зимней туристской прогулкой.
– У вас всегда такая теплая зима? – спросил он однажды у жены.
– Холодная, – поправила его Тао. – Всегда.
– Ну, с такой холодной зимой жить можно, – засмеялся Володя. – А еще холоднее бывает?
– Еще так будет. Потом теплее.
На десятый день пути лес поредел, впереди начиналась лесостепь. Владимир решил хорошенько выспаться и передохнуть на последней остановке в лесу, а заодно и поохотиться: неизвестно, что ждало их в степи. Ночь прошла спокойно, а утром их разбудили крики и грохот. Выскочив из кибитки, они увидели стадо довольно крупных копытных, которые мчались прямо на них. Немедленно пошли в ход копья и луки. Стадо шарахнулось в сторону, часть повернула обратно. Откуда-то сбоку выскочили люди и погнали отколовшуюся часть в глубь леса.
Когда стадо исчезло, три животных осталось лежать на снегу. Владимир подошел к ближайшему. Животные напоминали небольших коров-двухлеток и были явно тощеваты. Тао немедленно принялась за разделку. Володя последовал ее примеру, пока животные не остыли и легко отделялась шкура. К полдню они соорудили небольшой скрадок на развилистом дереве и сложили туда половину добытого мяса. Оно могло очень пригодиться на обратном пути. Вторую половину они загрузили в ларь. Потом разожгли костер. Владимир подумал, что, пользуясь стоянкой, неплохо заготовить жареного мяса, чтобы подкрепляться днем на коротких привалах, и сказал об этом жене. Тао кивнула, и они принялись резать мясо и нанизывать его на шампуры.
Из лесу вышла группа людей, вооруженных копьями и дубинками. Тао нахмурилась и потянулась за луком.
– Подожди, надо сначала узнать, кто они и что им нужно.
Метрах в пятидесяти пришельцы остановились. Шедшая впереди женщина отдала копье мужчинам и пошла невооруженной к костру. Тао спокойно положила лук на облучок саней.
– Какого племени люди? – спросила, подходя, женщина.
– Племени Желтого камня, – улыбаясь, ответил Владимир.
– Знают ли люди Желтого камня, что здесь охота племени Края леса?
– Люди Желтого камня признают право вашей охоты, – поспешно сказала Тао.
Женщина ничем не проявила своих чувств.
– По закону, половина вашей добычи принадлежит нам.
– Можете взять вашу половину, – не моргнув глазом, ответил Владимир.
– Но здесь много костей и мало мяса.
Краев улыбнулся: женщину никогда не проведешь на мясе. Он подвел незнакомку к развилистому дереву.
– Вот ваше мясо. Мы уважаем законы чужого племени.
Внимательно осмотрев укрепленный на ветвях скрадок, женщина удовлетворенно кивнула.
– Люди Желтого камня – хорошие люди. Люди Края леса не хуже. Пусть наша половина добычи будет ваша.
Они вернулись к костру. Тао сняла хорошо прожаренный кусок мяса и поднесла женщине. Та взяла с достоинством, попробовала. Потом отвязала от пояса кожаный мешочек, достала щепотку соли и посолила. После этого она неторопливо принялась за еду. Соль! Ее вид гипнотизировал Краева, побуждая его предложить на обмен любую вещь, лишь бы заполучить ту желанную щепотку, в которой так остро нуждался его организм. Но Владимир подавил в себе естественное желание, понимая его неразумность, и решил при случае расспросить женщину о дороге к соляным озерам. Он вытащил из кибитки несколько шкур и бросил их на снег ближе к огню.
– Садись к теплу.
– Тепло – хорошо, – коротко отозвалась женщина, придвигаясь к костру.
– Позови своих мужей, – предложил Краев. – Пусть поедят и погреются.
Женщина посмотрела на него с изумлением, но все же крикнула своим мужчинам. Демонстративно оставив копья и дубинки у дерева, они подошли к костру. Каждый получил по хорошему куску мяса. Володя отметил, что они ели без соли. Тем временем Тао достала большой горшок, набросала туда снега, мозговых костей и поставила на огонь.
Видя, что знакомство обещает быть интересным, женщина попросила огня от их костра. Ради этого она и решила отдать половину добычи, принадлежащей ей по праву, чтобы задобрить людей, держащих огонь. Она знала от матери, что дух огня, взятый силой – недобрый дух. Только и жди от него несчастья. Последний был таким и оставил их в жестокую метель. Ей было важно получить огонь из добрых рук. Тао выбрала самую крупную головню и протянула женщине. Двое мужчин нашли гнилой ствол, выдолбили сердцевину и, насыпав горящих углей в этот своеобразный сосуд, заткнули головней и ушли в глубь леса.
– Кита Ти, – сказала женщина, проследив, как выполнено ее приказание.
Владимир и Тао назвали себя. Краев решил, что женщина, судя по количеству мужей, весьма влиятельна в своем племени, а может быть, и глава его, поэтому разговаривал с ней с подчеркнутым уважением. Кита Ти с интересом осмотрела незнакомые ей вещи: топор, ножи, золотые наконечники стрел и копий, но особенно ей понравился лук, и она даже попробовала стрелять.
– Сколько шкур? – спросила она под конец.
Краеву не хотелось отдавать свой лук. У места их стоянки не было подходящей породы деревьев, чтобы сделать новый, поэтому он промолчал. Женщина с сожалением положила лук и стрелы на место.
– Кита Ти, – решил объяснить свой отказ Владимир, чтобы развеять возникшую неловкость, – мы идем за белым камнем. На неизвестном пути нужно хорошее оружие. Когда будем идти обратно, я отдам тебе лук и не возьму шкур.
– У меня есть белый камень, – оживилась Кита Ти, показывая мешочек.
– Нам нужно много соли.
– У меня еще есть.
Владимир показал на горшок.
– Столько?
Женщина слегка нахмурилась и провела рукой по горшку, показывая чуть больше половины.
– А нам нужно пять горшков, еще пять, еще и еще пять…
Кита Ти вскочила, возмущенно блестя глазами.
– Ты силач? Можешь столько нести? Кушать будешь только белый камень?
Владимир подошел к кибитке и открыл дверцу.
– Скажи мужчинам, пусть зайдут туда.
Обескураженная странной просьбой, женщина заглянула в кибитку. Когда мужчины залезли, она осталась сидеть на облучке. Владимир усмехнулся, впрягся в постромки и без особых усилий повез вокруг костра.
– Ну, – спросил он смеясь, – какой я силач?
Кита Ти смотрела на него с восхищением и испугом.
– Ты очень сильный, Воло Да, – серьезно сказала она.
Краев хмыкнул, бросил постромки.
– Вези сама.
Женщина покачала головой. Тогда вмешалась Тао.
Она схватила постромки одной рукой и, упираясь, потащила сани. Кита Ти спрыгнула с облучка и бросилась помогать. Тао отпустила постромки и женщина сама закончила круг.
– Легко, – сказала она с изумлением. – Легко.
Обойдя кибитку со всех сторон, она надавила плечом на нее сзади, и сани легко сдвинулись с места. Потом она выгнала из кибитки мужчин, села сама и заставила их провезти ее бегом.
– Э, Воло Да, какой хитрый! – смеясь сказала она, подходя к огню. – Это как?
– Сани.
– Са-ни. Сани! Хорошо сани. Правду говоришь. Белый камень много возьмешь. Богатый будешь.
– Соль не богатство. Это еда. Всем надо каждый день есть соль.
Кита Ти с сомнением покачала головой.
– Зачем каждый день? Когда больной – надо. Когда здоровый – не надо.
Увидев, что бульон в горшке кипит, Владимир показал на мешочек с солью, висевший у пояса женщины.
– Хо!
Женщина отвязала мешочек. Он отсыпал в ложку сколько нужно соли и бросил в бульон. Кита Ти не сдержала возгласа удивления.
– Ничего, – успокоил ее Краев. – Будем идти обратно, вернем.
Когда бульон был готов, Тао налила миску гостье и положила хорошую косточку.
– Ну как? – посмеиваясь, спросил Володя, когда гости чуть не вылизали миски.
– Очень хорошо. Правильно говорил. Каждый день белый камень кушать надо, – Кита Ти с вожделением посмотрела на кибитку. – Хочешь, с тобой пойду, помогать буду?
Володя и Тао переглянулись. Ох, как нужны им были хорошие попутчики, да еще знающие дорогу! Но кибитка рассчитана на двоих…
– Далеко твоя пещера?
– Зачем тебе моя пещера? – настороженно спросила женщина.
– Немного жить будем. Сани делать, постель шить. Шкуры надо.
– Мне сани?! – не веря своим ушам переспросила Кита Ти.
– Тебе, Кита.
– Ти! – одними губами прошептала Тао и сделала страшное лицо.
– Прости, Кита Ти, я не так сказал.
– Можешь меня так называть, Воло Да, если говоришь правду.
Владимир был несказанно обрадован, что у них налаживались дружеские отношения. До самой пещеры они проехали в кибитке. Трое мужчин впряглись в постромки и чуть не рысью понеслись через лес. Только в гору тянуть им стало тяжело, и Володя настоял, чтобы везли сани пустые. В пещере гостям отвели самое почетное место. Как и предполагал Краев, Кита Ти оказалась главой племени. Она объявила о своем решении отправиться в Поход за солью и поручила заботу о племени своей сестре. Владимир обратил внимание, что все обитатели пещеры одеты в добротные шкуры, держались с достоинством, однако легко отзывались на шутку. Видимо, здесь жили более дружно, и сами люди отличались большей доброжелательностью. Когда для обшивки кибитки Киты Ти не хватило шкур, ей без колебаний отдали те, у кого оказались лишние. Все с интересом наблюдали, как Краев строил сани. Каждый старался помочь в меру своих сил и способностей. С любопытством рассматривали они инструменты, каждый старался хотя бы подержать в руках. Особенно понравились топор и ножовка. Но ни один, даже самый маленький гвоздик не исчез из инструментального ящика. Володе пришлось проявить массу изобретательности, так как пришлось обходиться без досок. Он соорудил основу из жердей, а стены и потолок решил плести из гибких лиан. Один из мужей Киты Ти настолько ловко управлялся с плетением, что Краев счел за лучшее предоставить эту работу ему. Оказалось, тому приходилось плести сосуды, в которых, предварительно обмазав глиной, носили воду в пещеру. Краев позаботился и об оружии.