Дручин Игорь Сергеевич. Ритм галактик

   – Когда я первый раз увидела Воло Да, я подумала, что это хороший человек. Теперь в этом можете убедиться и вы. Никто из нас не умеет делать такие вещи и так быстро. Всем вам понравилась еда, которой угощал Воло Да и его жена Тао. В их еду положен белый камень соль. Она делает любую еду вкусней. Раньше мы посылали за солью летом. Пять человек ходили, мало приносили. Этой зимой я сама ходила с Тао и Воло Да за солью. Делали сани. Много привезли. Все наше племя теперь каждый день ест мясо с солью. Эту соль привезли на санях два человека – я и Унда. Племя стало крепче. У нас нет больных. Воло Да сказал: собери Большой Совет всех племен. Пусть посмотрят, как надо жить всем людям. Он много знает. Он будет учить всех, кто захочет, как делать полезные вещи. Я все сказала.
   Потом поднимались на помост другие члены Совета.
   Они говорили, что каждое племя хотело бы иметь много нужных вещей и пошлет учиться людей к Воло Да, но сколько шкур возьмет он за обучение? Краев вышел на помост последним.
   – Мне понятна ваша озабоченность. Ила На, скажи, сколько шкур ты дала мне за то, что я обучал мужчин твоего племени делать посуду и мыть золото?
   Ила На поднялась смущенная.
   – Я тебе не дала ни одной шкуры. А ты дал каждому мужчине лук и много стрел.
   – Вот вам ответ на ваши сомнения, – сказал Володя. – Конечно, я не могу каждому делать лук и стрелы. У меня тогда не будет времени обучать людей. Пусть учатся и делают сами. Но их нужно кормить и одевать. Мясо, коренья и другую пищу мы будем обменивать на необходимые вам вещи. Я ставлю только одно условие: каждый, кто научится делать какую-то вещь, должен научить двух своих соплеменников. Думаю, что это должно быть законом для всех племен.
   Долго еще заседал Большой Совет, устанавливая общие законы, правила обмена различными вещами, решая спорные вопросы территории охоты. Не навязывая своих решений, Краев исподволь помогал им дельными советами. Вечером, при свете костров, состоялся праздник с песнями и плясками. Володя с удовольствием наблюдал и ритуальные танцы, каждый из которых рассказывал о различных событиях жизни племени, поражался гибкости тел, необычайной пластике движений, выразительности мимики и отличному чувству ритма.
   Утром главы племен засобирались в обратный путь.
   Краев расспрашивал их об окрестностях, просил приносить интересные и необычные камни, которые они видели. Щедро одаривал их различными изделиями и договаривался с ними о количестве людей, которых они пришлют для обучения, попутно узнавая, какое из ремесел лучше развивать в каждом племени.
   – Тебе понравился наш праздник, Ила На? – спросил Володя подошедшую за подарками главу племени Большой реки.
   – Хорошо, Воло Да. И пусть наши люди остаются у тебя. Я так понимаю: кто больше знает, будет лучше жить.
   – Правильно понимаешь, Ила На, – обрадовался Краев. – Может быть, и девушки захотят здесь пожить, а то парни избегались. Днем работают, а ночью уходят к вам.
   – Ты хитрый, Воло Да, – засмеялась Ила На. – Хочешь забрать насовсем?
   – Да нет же, Ила На, – горячо возразил Краев. – Они твоего племени, но для работы нужны глина, вода, печь. Как они будут работать в пещере? А почему бы твоему племени не переселиться сюда? Всем надо учиться делать вещи. Построили бы вам жилища. Кому, как не вам, начинать новую жизнь первыми?
   Ила На тяжело вздохнула и понуро опустила голову.
   – Как скажет Тао…
   – При чем здесь Тао? Ты глава племени. Тебе и решать.
   – По нашим законам Тао наследует не только имущество, но и власть Пата Ши. Значит, она глава племени.
   – Но ведь она отказалась, ушла из племени!
   – Если племя придет к ней, значит, она признает ее права.
   – А если она сама придет к племени и попросит принять ее обратно?
   – Тогда решает племя.
   – Хорошо, давай узнаем, что думает Тао.
   Владимир помахал рукой, и Тао, давно уже издали следившая за их беседой, степенно приблизилась.
   – Тао, Ила На спрашивает, хочешь ли ты быть главой племени?
   Тао перевела взгляд с Владимира на Ила На. Потом отрицательно покачала головой.
   – Но по вашим законам, если племя придет сюда, ты должна стать его главой.
   – Что нужно здесь племени?
   – Надо, чтобы твое племя начало жить, как мы, тогда и другие захотят тоже.
   Тао долго смотрела на свои ноги, прежде чем нашла достойный ответ.
   – Я живу по законам племени Желтого камня.
   Володя улыбнулся. Ему была понятна дипломатия жены и ее опасения, что с приходом племени ей, хозяйке здешних мест, придется считаться с мнением другой женщины, и в то же время ей не хотелось возвращаться к условностям своего племени даже в роли его главы.
   – Хорошо, Ила На, мы подумаем, как быть дальше.
   Через неделю, после долгих бесед с женой, Краев встретился с главой племени Большой реки и предложил план, удовлетворяющий обе стороны. На следующий день Володя и Тао в сопровождении двух мужчин, нагруженных подарками, пришли в родовую пещеру. Краева приятно поразило, что мужчины и женщины были одеты получше, чем тогда, когда Тао впервые приютила его в пещере. Видимо, на это повлияли не только зимние холода, но и большая справедливость новой главы племени. После церемонии приветствий Тао попросила принять ее обратно в племя, как свою. Воцарилось долгое молчание. Тогда поднялась Ила На.
   – Женщины! Вернулась наша соплеменница, которая сделала много хорошего для племени. Не ее вина, что она в честном поединке убила главу племени Пата Ши. Ее вина в том, что она отвернулась от племени и не стала наследницей главы. Что думает племя?
   – Пусть скажет Тао!
   Тао поднялась со смиренным видом.
   – Я пришла к племени не затем, чтобы требовать наследство Пата Ши. Я ушла, чтобы его не брать. Теперь, когда наследство справедливо разделено, я хочу снова быть вашей соплеменницей. Примите от меня подарки.
   Она выложила золотые и гончарные изделия из одного мешка. Племя одобрительно загудело. Тогда снова заговорила Ила На:
   – Мы принимаем тебя, Тао. Наше племя всегда чтило законы предков. А законы говорят, если наследство главы разделено справедливо между двумя женщинами, имеющими на него право, то обе женщины могут носить двойное имя. Племя приветствует тебя Тао Ти. Тао Ти – справедли­вая!
   С этими словами Ила На, под восторженные крики, усадила радостную и довольную Тао рядом с собой. Когда ликование утихло, Краев подошел к костру, вокруг которого сидели женщины.
   – Женщины и мужчины племени Большой реки! Вы меня хорошо знаете. Я чту законы вашего племени, но я уважаю и законы своего племени. У нас мужчина выбирает себе жену. И если женщина согласна, просит разрешения племени. Вот подарки, которые получит племя, если выбранная мной женщина уйдет со мной. Я выбираю Тао Ти. Согласна ли она?
   Тао Ти, взволнованная и радостная, поднялась со своего почетного места.
   – Я согласна. Что скажет племя?
   И снова воцарилось долгое молчание. Племя не могло понять тонкостей дипломатических маневров. Ила На опять пришла на помощь.
   – Нам не хотелось бы расставаться с такой уважаемой женщиной, как Тао Ти. Но люди Желтого камня сделали много добра нашему племени. Мы за добро платим добром. Если она хочет, пусть уходит.
   Счастливая Тао Ти бросилась к Володе, как будто вся эта церемония могла действительно их разлучить. Смех разрядил недоумение. Все поняли, что непонятное действо пришло к благополучному концу и были рады этому. Краев поднял руку. Все стихли в ожидании слов.
   – Теперь, когда все законы соблюдены, племя Желтого камня предлагает объединиться. Вы видели, как мы живем. Если вам нравится, приходите к нам. Вместе будем строить дома, вместе жить.
   – Мы подумаем, – степенно ответила Ила На, – и скажем свое решение. А теперь мы предлагаем племени Желтого камня разделить с нами пищу.
   После обеда Краев договорился с главой племени о количестве домов, которые предстояло выстроить, попросил прислать еще мужчин для участия в строительстве.
   Всю весну и начало лета длилась постройка небольших домов и хижин. По мере их готовности семьи переходили в них из пещеры и обживались. Устилали нары травой и шкурами, учились топить печки. Переселенцы с интересом присматривались к ремеслам и сами постепенно втягивались в работу. В свободное время мужчины повадились ловить рыбу на удочку, женщины предпочитали охоту. Краев делил время между строительством и обучением всё возрастающего потока учеников. Гончарное производство превратилось в небольшой кустарный завод с тремя обжиговыми печами, с просторной мастерской на шесть гончарных кругов, с сушильными сараями. Ученики проходили полный цикл обучения, начиная от изготовления форм для кирпича и гончарного круга и кончая обжигом готовых изделий. Тяжелее было с организацией кузницы. Хотя Краев соорудил горн с ручным мехом из шкур, вместо наковальни приходилось использовать подходящие валуны, да и молот из камня был эффективнее. Учеников обучали, главным образом, промывке золота и поковке небольших предметов: наконечников стрел и копий. Только наиболее способным Володя показывал изготовление топоров, кузнечных щипцов и других инструментов со сложной конфигурацией, справедливо полагая, что такие богатые месторождения золота, как в поселке, вряд ли встречаются часто. Иногда, раздумывая над случайностью открытия такого невероятно богатого месторождения, Краев не мог отделаться от мысли, что и само месторождение, и соседство племени Тао ему подложили, как подкладывают обезьяне составной шест, побуждая ее достать лакомство. В такие дни он ходил хмурый и злой. Все валилось из рук при мысли, что в глазах разумной цивилизации он, видимо, не очень отличался от обезьяны, если его используют как объект для опыта. Вечером, включив приемник, он постепенно оттаивал: знакомые песни хотя и рождали острое чувство тоски по родной Земле, снимали груз печальных размышлений и утверждали его как человеческую личность. На следующий день Краев с новой энергией окунался в работу. А забот хватало: все труднее становилось с дичью, распуганной небывалым на­шествием. Пока выручала рыба, но Володя понимал, что надо решать проблему по-другому, и решил созвать Большой Совет.
   На этот раз главы племен собрались дружно. Обсуждение сразу приняло предметный характер.
   – Вот ты, Воло Да, обучил наших трех мужчин промывать желтый камень и делать из него нужные вещи. Но они не нашли его. Что им теперь делать?
   – Присылайте, пусть пока работают у нас. Половина вещей, которые они сделают, будут собственностью вашего племени, а половину возьмем мы. У нас много народу. Они учатся и не могут ходить на охоту. Их надо кормить, одевать. Приносите мясо, шкуры. Будем менять на нужные вам вещи.
   Такие же недоразумения возникли и с гончарами: или не было подходящих глин, или сами ученики не могли наладить производство. Краев разъяснял, что некоторые ученики ушли самовольно, решив, что они всему научились, и предложил выдавать особый знак тем, кто заслуживает звания мастера. С этим Совет согласился. Кроме того, Володя предложил свою помощь для организации производства на месте. Сразу со всех сторон посыпались предложения. Даже те, кто еще не посылал мужчин на учебу, настойчиво объясняли, как к ним добраться, и чертили на песке планы.
   Решив все проблемы, члены Совета отправились смотреть выросший за время их отсутствия поселок. Видя сушильные сараи, где лежали необожженные кирпичи и посуда, они одобрительно прищелкивали языками. Краев подробно разъяснял процессы производства. И снова члены Совета разошлись по своим землям, мечтая построить поселок и для своего племени. Профессия строителя стала самой популярной среди учеников, чему Володя несказанно обрадовался. Он попросил Унду и его учеников сделать побольше топоров и ножовок. Среди строителей своими способностями выделялся старший муж Илы На. Краев поручил ему обучение новеньких и завершение недостроенных домов. Остальные дела он поручил вести Унде, постигшему к этому времени тайны почти всех культивируемых в поселке ремесел, и Иле На, которая быстро вошла во вкус организаторской работы и бойко торговала различными изделиями с представителями племен.
   Первый визит Краев и Тао Ти решили нанести племени Холодной воды. Взяв проводника из числа учеников и двух мужчин, они двинулись густым лесом к синеющим вдали горам. Для таких путешествий Володя сшил две палатки из тонких шкур диких косуль. Одну нес сам, другую и часть припасов-мужчины. Легкая обманчивая походка геолога довольно скоро утомляла спутников, но Тао Ти не отставала ни на шаг. Сказывался, по-видимому, зимний поход за солью. Владимир решил использовать вынужденные задержки и остановки для изучения растений и геологии района. Он старался запомнить названия полезных растений, но иногда, наталкиваясь на другую разновидность, переспрашивал, вызывая улыбку Тао Ти. Однажды на широкой лесной поляне он увидел пучок злаков, отдаленно напоминающих пшеницу, но со значительно более крупным колосом.
   – Это как называется? – спросил он жену.
   – О, шан га, – обрадовалась Тао Ти и сорвала колос. – Можно кушать. Сейчас можно, потом плохо.
   Краев вышелушил зерна величиной с фасоль. Да, зерна имели такую же форму как у пшеницы, но необычно крупный размер их поражал воображение. Он раздавил зеленое зерно, и появилась белая, как молоко, жидкость.
   – Потом эти зерна станут твердыми, Тао Ти?
   – Ты знаешь эту траву? – удивилась она. – У вас растет?
   – Помнишь, как мы зимой шли за солью? Если так идти по степи у нас, то везде будет расти шан га.
   – Так не бывает тут, – недоверчиво посмотрела на него Тао.
   – Правильно, в природе так не бывает, – усмехнулся Краев. – Ее сеют люди.
   – Что значит се-ют?
   – Как это по-вашему? Растят, выращивают. Понимаешь?
   Тао Ти задумалась. Подошли отставшие мужчины, и они двинулись дальше. К концу первого дня пути они добрались до подножия гор. Бивак поставили у ручья. Володя вырубил колья и показал, как натягивать палатку. Мужчины пришли в восторг и начали кувыркаться на полу своей палатки. Угомонившись, они натаскали хвороста и принялись потрошить птиц, подстреленных по пути. После ужина Тао Ти долго сидела у костра. Краев уже спал, когда она забралась в палатку и улеглась рядом. От прикосновения ее холодных рук Краев проснулся.
   – Ты чего, полуночница?
   – Так, думаю.
   – О чем, если не секрет?
   По интонации Тао Ти поняла, что он улыбается.
   – Не знаю. Почему у вас не так, как у нас? Я очень стараюсь, но не всегда понимаю. Зачем растить шан гу, если она растет сама? И так много. Разве можно столько съесть сразу? А через неделю она засохнет и станет жесткой.
   – Эх ты, философ, – засмеялся Краев. – А ты знаешь, что такое хлеб?
   – Хе-леп? Это ваше слово.
   – Было наше, станет ваше! Вот ты, когда тебе надо съедобные коренья, бродишь по лесу, выискивая их, а у нас они растут возле дома. Подходи к грядке и дергай сколько нужно. У нас шан га основная еда. Только мы не едим ее сырой, а варим, печем, делаем из нее хлеб. Поэтому мы и растим ее столько. У нашей пшеницы зерна мелкие, по сравнению с вашей. Вот, когда шан га засохнет, наберем побольше зерна, и я научу тебя, что с ней можно делать.
   Еще два дня они двигались по склонам гор, пока не попали в широкую падь. Далее их путь продолжался по межгорной котловине, и. к вечеру они вышли к родовой пещере людей Холодной воды. Их встретили с почетом, накормили ужином, хотя Краев, снова привыкнув к соленой пище, поел без всякого аппетита.
   – Ата Си, – обратился он к главе племени, – я не вижу своих учеников.
   – Они плохо учились. Я их наказала. Позови этих бездельников, – сказала она одному из своих мужей.
   Среди вошедших молодых парней Краев узнал Дабу, очень любознательного и трудолюбивого юношу.
   – Ата Си, я сам учил Дабу. Если он не нашел золота, значит, его здесь нет.
   – Как нет? Они просто плохо работали. – Ата Си достала мешочек из шкуры и бросила к ногам Володи. – Они говорят, это не золото. И не хотят мыть.
   Владимир развязал мешочек и высыпал содержимое на ладонь. Большую часть шлиха составляли золотистые, с тонкой штриховкой, кубики.
   – Они правильно говорят. Это не золото, а пирит. Но ты не огорчайся, Ата Си. Где есть пирит, там должны быть и другие металлы. Ты их прости, они не виноваты. А утром мы посмотрим, что можно найти полезного для вашего племени.
   Женщина махнула рукой, и обрадованные парни отошли ко второму костру, где им разрешили взять остатки ужина.
   – А у тебя правильный принцип, Ата Си, – улыбнулся геолог. – Кто не работает, тот не ест.
   Женщина развеселилась и похлопала его по плечу.
   – И откуда взялся такой умный мужчина? С неба свалился, что ли?
   Ата Си и не подозревала, насколько близка она к истине. Володя вздохнул. Какой далекой показалась ему жизнь па Земле и какой благоустроенной! А здесь надо начинать псе сначала. Хорошо, что здесь матриархат. Женщины не любят воевать, а значит легче будет создавать цивилизованное общество без войн и захватов чужой территории. Впрочем, эта роскошная, богатая планета щедро кормит и одевает. Не потому ли так благодушен ее народ? Может быть, поэтому он и застыл в каменном веке, поскольку все потребности легко удовлетворяются природой? Может быть, и на Земле были такие времена? Не зря старинные предания сохранили в памяти землян легенду о золотом веке. Может, это было в ту далекую эпоху, когда природные богатства лежали нетронутыми и первым металлом, наиболее легко обрабатываемым, было золото?
   Утром, просмотрев шлих на дневном свету, Краев обнаружил зерна свинцового блеска, обломки малахита и мелкие кусочки самородной меди. Эти зерна обрадовали его больше всего. Взяв лотки, они пошли к ручью. За ними увязались любопытные, но суровая Ата Си быстро отправила их собирать валежник. Промыв первый лоток у ручья, Володя стал подниматься вверх по течению. Содержание самородной меди и малахита быстро росло. Наметив промывальщикам точки, где отбирать шлиховые пробы, Краев в сопровождении Тао Ти и Аты Си пошел к верховьям ручья, откуда шел снос рыхлого материала, в том числе и крупинок самородной меди. Скоро он заметил широкую бурую полосу, пересекавшую оба склона ручья. Подойдя вплотную, он увидел среди бурой рыхлой массы пятна зелени. Сомневаться не приходилось: это была зона окисления рудного тела. Среди потеков лимопита встречались желваки малахита и прожилки самородной меди. Его охватил азарт поиска. Никогда прежде ему не приходилось видеть нетронутыми такие богатства. Он карабкался по склону, внимательно осматривая зону окисления, пока не набрел на огромную сливную глыбу самородной меди.
   – Эге-гей! – радостно закричал он, призывая оставшихся внизу Тао Ти и Ату Си.
   Тао поспешно взобралась на склон и с недоумением оглядела покрытую зеленью глыбу. Ата Си тоже посмотрела на глыбу и разочарованно вздохнула.
   – Знаешь, что это, Ата Си?
   – На той стороне много. Больше, чем здесь.
   – Да? – удивился Володя. – А что же ты молчала? В наших условиях это колоссальное богатство. Кончился золотой век, начинается бронзовый!
   Но женщины не поняли его и не разделили восторга геолога. Краев наковырял мелких кусков самородной меди, и они спустились к промывальщикам. Дабу показал Владимиру несколько обломков меди, промытых в ручье.
   – Молодец, Дабу, – похвалил геолог. – Из тебя выйдет настоящий поисковик. А теперь тащи свои инструменты, и мы покажем нашим недоверчивым женщинам, что такое медь и почему она лучше золота в нашем положении.
   Здесь же, на берегу ручья, разложили большой костер. Женщины отправились на охоту, а мужчины принялись ковать на валуне из кусочков меди наконечники для стрел и копий. Один удачный кусок со сквозным отверстием Вла­димир использовал для поковки топора. Изделия выходили на славу, но, темные от нагара, они не имели вида. Пришли женщины, критически осмотрели их продукцию и принялись ощипывать птиц.
   Найдя подходящую плиту песчаника, Краев тщательно наточил топор, начистил его песком, потом вырубил своим маленьким золотым топориком топорище и насадил. Теперь можно было показать товар лицом.
   Ата Си с недоверием пощупала лезвие и, подойдя к небольшому деревцу, наотмашь рубанула. Топор легко срезал дерево, и женщина, не ожидавшая такой легкости, едва не упала. Осмотрела лезвие топора и уже с некоторой осторожностью срубила еще несколько деревьев.
   – Ну как? – улыбнулся Краев, когда Ата Си подошла к костру, недоуменно разглядывая по-прежнему острый топор.
   – Хорошо, Воло Да, – сказала она подавленно и подняла на него глаза. – Почему все знаешь?
   – Такой родился, – отшутился геолог.
   Ата Си покачала головой и пошла смотреть работу своих мастеров. Возле них лежала горка наконечников. Пять или шесть из них были заточены и играли медно-красным отливом. Довольная женщина похлопала их по плечам и позвала обедать.
   Настроение у Аты Си намного улучшилось. Она шутила больше всех и посмеивалась над юношеским аппетитом Дабу.
   – Будешь хорошо работать, отдам тебя в мужья самой уважаемой женщине. Кто тебе нравится?
   – Сао, – бесхитростно признался юноша.
   – Сао? Она же еще девчонка!
   – Я подожду.
   – Ну что ж, – нехотя согласилась Ата Си. – Раз обещала, пусть будет так.
   Вечером в честь почетных гостей глава племени распорядилась бросить в костер сушеные листья таша. Тонкий аромат распространился по пещере. Краев подозрительно зашевелил ноздрями. Запах беспокоил его, что-то напоминая. Не выдержав, он выхватил из огня тлеющий лист и поднес к носу. Несомненно, это был запах табака. Искрошив остатки листа, он вырвал тонкий листик из записной книжки и, скрутив цигарку, затянулся. Таш оказался ароматнее и слабее табака, но Владимир, соскучившись без сигарет, наслаждался курением. Все смотрели на него с нескрываемым любопытством.
   – Если тебе нравится таш, я могу подарить, – сказала, смеясь, Ата Си.
   – Это будет самый лучший подарок из всех, которые я мог получить здесь!
   Ему притащили охапку листьев таша, и он бережно спрятал их в дорожный мешок. Выбрав сухой корень твердого дерева, Краев тут же принялся мастерить себе трубку.
   На следующий день, простившись с гостеприимным племенем и его суровой главой, путники отправились на север и, перевалив через невысокие горы, повернули на восток. Больше месяца Краев путешествовал от одного племени к другому. Везде Володя и Тао Ти были желанными гостями. Исходя из местных условий, Краев помогал налаживать производство тех видов орудий или вещей, для которых было лучшее в округе сырье, договаривался о широком обмене между племенами. Последними они посетили уже знакомое им племя людей Края леса.
   Кита Ти встретила гостей с большой радостью. До глубокой ночи длилось пиршество и танцы. К приходу Краева племя заготовило доски на постройку кибиток. Кита Ти всерьез решила заняться промыслом соли. Памятуя о полосатых аши, кибитки делали добротными, прочными. Женщины обшивали их изнутри шкурами. По окончании работ Кита Ти устроила большую охоту. Загонщики криками и грохотом спугнули стадо крупных парнокопытных животных, которых Володя, по земной аналогии, назвал бизонами, и погнали их в гущу леса. Здесь разрозненное стадо уже не представляло грозной опасности. В животных полетели дротики и стрелы. Прямо на Краева выскочили три небольших теленка. Один из них запнулся и упал. Володя кинулся на него и прижал к земле. Тао Ти деловито срезала тонкие лианы и перевязала теленку ноги. Володя поднялся, высматривая, куда убежали другие два. Он заметил промелькнувших в чаще животных и выросшую перед ними фигуру загонщика.
   Удар дубинки, и теленок закачался на тоненьких ножках.
   – Живьем берите! – закричал Краев.
   С помощью подоспевших загонщиков удалось поймать и третьего, не нанося ему чувствительных ударов. Из трех малышей оба последних оказались телками. Мужчины просунули жерди под связанные ноги телков и понесли их к пещере. Володя и Тао Ти вернулись к оставленному теленку. Краев вырубил жердь и нагнулся, чтобы просунуть ее между связанными ногами. Раздался треск, топот, и предостерегающий крик Тао Ти. Володя выпрямился и оглянулся. Прежде чем он успел отскочить в сторону, громадный бык бросился на него. Дальше произошло непонятное. Краев ощутил упругий толчок воздуха и, перекувырнувшись в воздухе, улетел в кусты. Он упал, как в гамак, не чувствуя веток, сучьев, будто окруженный надувным резиновым костюмом. Это длилось немногие мгновения. Едва он шевельнулся, как ветки стали вполне ощутимыми, а торчащий сук больно надавил на ребра. Вскочив на ноги, Краев услыхал ужасный тоскливый рев животного. Передние ноги быка подогнуты, из левого бока торчало копье. Животное попыталось подняться, но потеряло от слабости равновесие и завалилось на левый бок. Душераздирающий рев снова потряс воздух. По телу быка пробежали судороги.
   Из кустов выбежала Тао Ти. Ее неправдоподобно большие глаза еще сохраняли страх и решимость. Увидев Краева целым и невредимым, она кинулась ему на шею.
   – Живой!
   – Ничего, Тао, ничего, – от волнения он забыл об уважительной приставке.