Дуарте Джуди. Волшебные перемены

   — Я так и знала, что вам понравится. — Женщина с трудом сдерживала восторг. — У нее отличная фигура, ей можно носить обтягивающие вещи.
   — Я немного стесняюсь так одеваться, — робко заметила Синди.
   — Вам не следует смущаться, дорогая, — ободряюще улыбнулась ей продавщица. — А теперь пойдите переоденьтесь в черные брюки и топ.
   Вскоре Синди вернулась, одетая в черные брюки, низко сидящие на бедрах, и блузку, которая оставляла открытой полоску кожи на животе. Блейк знал, что это модно. И ему нравилось, как это выглядит на других женщинах. Но ему почему-то не хотелось, чтобы Синди в таком виде прогуливалась по улицам Блоссома.
   Он раньше и вообразить себе не мог, что скрывается под хлопком и фланелью.
   Через десять минут Блейк расплатился. Они купили три пары брюк, три платья — желтое, черное, еще одно черное, и пару черных туфель на высоких каблуках. Продавщица завернула также белую блузку, синюю юбку и босоножки.
   — Ты не возражаешь, если я пойду в этом? — Синди посмотрела на юбку, которая была на ней. — Какая-то она узкая.
   — Это очень модно, — уговаривала ее продавщица. — Вы в ней бесподобно выглядите.
   Блейку пришлось согласиться. Но в душе ему не хотелось, чтобы Синди в такой юбке шла по городу. А почему, он и сам не понимал. Просто он опекает ее, только и всего.
   Пока они шли к двери, он пристально разглядывал преображенную Синди.
   Эластичная синяя ткань обтягивала ее формы, обычно спрятанные под просторной одеждой. Не найдется мужчины, который, увидев ее, не взглянул бы второй раз.
   Если она научится укладывать волосы и нанесет небольшой макияж, то сможет найти себе кого-нибудь получше Робби Бредшоу, решил Блейк, хотя ни разу не видел парня.
   Когда они вышли на улицу, залитую послеполуденным солнцем, Синди сказала:
   — Мне кажется, что я голая, хоть продавщица и говорила, что это модно. Может, мне вернуться и надеть джинсы?
   — Не волнуйся. Тебе надо привыкать к тому, что на тебя будут обращать внимание. Тебе очень идет новая одежда.
   Синди просияла, потом обняла его.
   — Спасибо тебе.
   — Всегда пожалуйста. — Он в ответ обнял ее, провел руками по шелковистой ткани блузки, пригладил ее на спине, где она слегка задралась, и его кровь закипела. Он опустил руки и отступил.
   Синди было уже двадцать два, но для него она все еще оставалась ребенком. Сорванцом из его детства.
   Женщина-ребенок, балансирующая на грани зрелой женственности. И он должен присматривать за ней, пока она не научится вести себя подобающим образом на данном этапе ее жизни.
   — Пойдем. Следующая остановка в парикмахерской.
   Колокольчик на двери лучшей в городе парикмахерской возвестил об их приходе. Это было просторное помещение, выкрашенное в желтые и оранжевые цвета. Запахи лаков витали в жарком переполненном зале.
   Все изменилось по сравнению с прошлым разом, когда Синди была здесь.
   Маленькая женщина с пышными волосами ярко-оранжевого цвета сидела за стойкой администратора. Она подняла голову и мило улыбнулась.
   — Мы рады вас приветствовать. Меня зовут Ванда Мей. Чем могу вам помочь?
   Синди нерешительно взглянула на Блейка.
   — У вас свободен кто-нибудь из мастеров? Нужно сделать стрижку и укладку этой леди, — сообщил Блейк.
   — Думаю, найдем. — Ванда Мей просмотрела журнал записи.
   Синди оглядывала зал. С каждым посетителем занимался персональный мастер. Только леди с седыми волосами, накрученными на розовые бигуди, дремала в одиночестве под большим желтым феном, да молодая женщина с головой, покрытой квадратиками фольги, листала журнал.
   Босые ноги пожилой женщины стояли в тазике с водой. Ей будут делать педикюр, догадалась Синди.
   Все в парикмахерской казалось Синди удивительным. И совсем не таким, как ей помнилось по прежним посещениям. Синди не верилось, что она сможет стать такой же роскошной женщиной, как и присутствующие здесь дамы.
   Может, эта проблема уже стала ее прошлым? Ей не помешает немного уверенности.
   Ванда Мей, изучая журнал, нахмурила брови, то и дело приглаживая свои неоново-оранжевые волосы.
   — У нас сейчас много посетителей, все мастера заняты, но я сама займусь вами.
   О, нет. Синди даже представить себе не могла, что выйдет отсюда с волосами такого же кислотного оттенка.
   Она потянула Блейка за рукав к выходу. Но не тут-то было.
   Мужчина наклонился над стойкой и заглянул в книгу записей посетителей.
   — Может быть, пока сделать ей маникюр или педикюр? — предложил он. — А потом освободится кто-нибудь из мастеров?
   — Я сама все сделаю, — улыбнулась Ванда Мей. — Можете не волноваться.
   — Отлично. — Блейк пошел к двери. — Когда мне вернуться?
   — Подходите часам к пяти. Мы сделаем из нее картинку.
   Синди глядела, как Блейк выходит из салона, и была готова броситься за ним. Во что она ввязалась?
   — Вам надо подождать несколько минут, — Ванда Мей просияла улыбкой. — Маникюрша займется вами, как только закончит с предыдущей клиенткой. А пока вы можете присоединиться к нашему детскому пулу.
   Синди побоялась переспросить, что такое детский пул. Она слышала только о детских ваннах.
   — Тамми Райт, одна из девушек Блоссома, должна родить ребенка в конце августа. По слухам, доктора обещают мальчика, но никому не говорите об этом.
   Синди знала Тамми, они вместе учились в школе. Хотя вне занятий они не общались, Тамми была одной из немногих девочек, которых Синди считала своими подругами.
   Ванда Мей перелистала списки.
   — Взнос всего два доллара. Вам нужно выбрать день и время, которые остались свободными. И написать, кто, по-вашему, у нее родится: мальчик или девочка. Победитель получает две сотни долларов.
   Синди покопалась в кошельке и протянула Ванде деньги. Потом решила, пусть будет двадцать восьмое августа. Она слышала, что дети в основном рождаются среди ночи, а потому выбрала время между полуночью и шестью утра. А поскольку Ванда упомянула, что доктора обещают мальчика, Синди решила, что так оно и должно быть.
   Вернув Ванде заполненную карточку, она присела на стул около окна. Ждать пришлось недолго.
   Ею занялась целая бригада из маникюрши, косметолога и парикмахера.
   Она не переставала любоваться своими ставшими такими нежными и мягкими руками. Кожа на них пахла апельсиновыми цветами и сливками.
   Ногти на ногах ей отполировали и покрасили в розовый цвет, так же как и на руках.
   Синди даже согласилась, чтобы ей покрасили брови.
   Она сидела во вращающемся кресле перед большим зеркалом в золотой раме и с трудом узнавала себя в той женщине, которая смотрела на нее.
   Стилист изучала ее волосы, перебирая локоны.
   — Какой потрясающий цвет. Вы должны носить их распущенными все время.
   — Мне так трудно их причесывать, — пожаловалась Синди. — Если я не завяжу их на ночь, то утром они похожи на воронье гнездо.
   — Посмотрим, что с ними сделает легкая укладка с помощью лака.
   Женщина принялась за работу, а Синди наблюдала за ней.
   После кондиционера волосы расчесались легко, и Синди решила, что нужно обязательно купить такой кондиционер домой. Потом она наблюдала, как работает парикмахер, поднимает волосы, расчесывает и подрезает. А затем женщина взяла круглую щетку и фен и осторожно уложила волосы.
   — Ну, — удовлетворенно произнесла стилист, выключая горячий фен и протягивая Синди ручное зеркало. — Как вам?
   Девушка не знала, что и сказать — результат был волшебный. Она не представляла, долго ли продержится все это великолепие, но выглядело красиво.
   — Я всегда считала волосы самой большой своей проблемой. Я даже представить не могла, что с ними можно такое сотворить.
   — Спасибо. Я горжусь своей работой, особенно когда получается что-то необычное. Вы красивая женщина. Теперь вам нужно немного подкрасить губы. Почему вы этого не делаете?
   — Я.., не умею наносить макияж, — смущенно призналась Синди.
   — Ну, вам особенно и не нужно. Но у нас есть на витрине некоторые новые товары, которые нравятся нашим клиенткам. — Она обратилась к администратору и попросила принести тюбик «Розового лепестка».
   Синди принесли множество косметических средств и детальные инструкции по их использованию. Она все еще чувствовала себя не слишком уверенно, но ее самооценка существенно повысилась.
   Но самое сильное потрясение она испытала, увидев реакцию Блейка, который появился в салоне в пять часов.
   Когда он увидел Синди, то замер на месте.
   Чудеса! За несколько часов она из невзрачной девушки превратилась в рыжеволосую Золушку, принцессу.
   — Ну и что ты скажешь? — спросила она, от волнения покусывая нижнюю губу.
   Дьявол, он даже и не знал, что сказать. У него не было слов.
   Ее волосы соблазнительными кудрями свободно рассыпались по плечам и словно танцевали при каждом движении ее головы. Она что-то сделала со своими бровями, и теперь ее зеленые глаза стали выразительнее.
   А розовая помада на губах… Их так и хотелось поцеловать.
   — Не многовато ли? — с тревогой спросила она. Нет. Все правильно. Так и должно быть. Но он даже не был в состоянии открыть рот, чтобы сказать ей это.
   — Ради всего святого, Блейк, не заставляй меня нервничать.
   — Ты отлично выглядишь. — Он с трудом подбирал слова, едва переводя дыхание.
   Блейк предполагал, что макияж поможет ей стать привлекательней. Но совсем не ожидал такого преображения… А может, виной всему короткая голубая юбка и белая шелковая блузка?
   — Не дай ему себя провести, — посоветовала Ванда Мей. — Я вижу, как у него челюсть отвисла, едва он на тебя взглянул. Скажу тебе, девочка, ты хороша, как модель.
   — Ты думаешь, Робби удивится? — спросила его Синди.
   Внезапно Блейк вспомнил о своей ответственности. Он не может выпустить Синди на улицу в таком виде. Он должен обеспечить ей защиту от толпы парней, которые теперь будут за ней охотиться. Это все равно, что оставить теленка с койотами.
   — Ты же не собираешься выходить на люди в таком виде?
   — Что ты имеешь в виду?
   — По крайней мере, без меня. Ты еще не готова. Ты не готова для Робби и для любого другого парня.
   Синди уперлась руками в бока, и знакомое пламя засверкало в ее глазах.
   — Я много лет терпела насмешки ребят, с которыми училась в школе, но не собираюсь терпеть твои издевательства.
   — Издевательства? — Он действительно посмеивался над ней по разным поводам, но никогда не касался ее внешности.
   Она недовольно надула губы, отчего стала еще привлекательней.
   — Не надо меня ни в чем подозревать. У меня нет никаких ухажеров.
   — У тебя никогда не было романов? — Ванда Мей рассмеялась. — Ну, теперь все переменится. Могу предложить палку, которой тебе будет удобно отгонять назойливых поклонников.
   Женщина с огненными волосами была права.
   — Послушай меня, солнышко, — Блейк взял Синди за руку, — я обещал помочь тебе, и я это сделаю. Ты выглядишь потрясающе. И не найдется ни одного мужчины, кто с этим не согласится. Но мужчины — странная порода. Я просто хочу быть уверенным, что ты сможешь себя спокойно чувствовать в городе.
   — Послушай меня, Блейк Серое Перо. У меня нет проблем с противоположным полом.
   — Я не говорю о скачках и перетягивании каната, Синди.
   — Оставь. Я вполне управлялась с ребятами в школе.
   Он раздраженно вздохнул.
   — Некоторые ребята нечестные. У них могут быть скрытые цели.
   — У меня, конечно, нет опыта, но я читаю книги и журналы. И смотрю телевизор.
   Говорит убедительно, но у него все равно есть сомнения. Некоторые мужчины способны воспользоваться ее невинностью. А этого Блейк допустить не может.
   — Я пробуду в городе еще пару недель, а потом ты останешься одна и будешь предоставлена сама себе. Но я хочу уехать уверенным, что ты не позволишь болтунам и бабникам заморочить тебе голову. — Он перевел взгляд на ее ноги.
   О, боги! Даже пальцы на ногах у нее красивые. Блейк раздраженно вздохнул. Чем кончится для него эта авантюра?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   К машине они возвращались молча. Блейк видел, что Синди все еще не привыкла к своей новой внешности. Да и он тоже.
   Он представлял, что ей пойдет макияж, но не был готов к таким разительным переменам. Почему он раньше не замечал, что она красивая?
   — Спасибо тебе за новую одежду и все волшебные изменения, которые со мной произошли, — поблагодарила девушка. — Нужно было мне самой за все заплатить.
   — Ни в коем случае. Я сделал это с удовольствием. Твой дед столько возился со мной, когда я был сопливым юнцом. Теперь я хоть сколько-нибудь отблагодарил вас.
   — Ты был не таким уж плохим, — возразила Синди.
   — Как в первый день, когда дразнил тебя Рыжиком?
   В тот день, когда Блейк впервые появился на ранчо, он дернул ее за косичку и назвал Морковкиным Хвостом. Она свирепо глянула на него, и он не отвел взгляд. Потом она нагнула голову и бросилась на Блейка, словно рассерженный бык.
   — Когда я встал с пола, ты уперлась руками в бока и заявила: «Ты, городской простофиля, знай, что хвосты у морковок зеленые».
   — Ты все помнишь, — улыбнулась Синди. — Но больше ты не называл меня Морковкиным Хвостом.
   — Ты налетела так неожиданно, что я просто не удержал равновесие, иначе я бы устоял.
   Синди усмехнулась, ее зеленые глаза вспыхнули, когда она вспомнила его реакцию на неожиданную атаку.
   — Никогда не забуду выражение искреннего удивления на твоем лице.
   — В тебе было столько пыла. Я не ожидал этого от маленького ребенка.
   — Он и теперь не пропал.
   Она права. В Синди Такер всегда было много задора. Теперь она еще и стала красавицей.
   — Здорово, что ты поживешь у нас, — заметила она. — В детстве я ревновала деда, мне казалось, что он уделяет тебе больше внимания.
   — Теперь я это понимаю. Ты годами считала, что Такер принадлежит только тебе. А тут появился я и начал отнимать у него уйму времени.
   Она осторожно взяла его под локоть.
   — Но все уже прошло. Мы стали почти родственниками.
   Он тоже так считал. Синди и Так дали Блейку то, чего у него прежде не было, хотя он об этом не задумывался.
   Он никогда не был нужен своей настоящей, родной семье.
   Правда, к этому выводу он пришел, уже став взрослым и успешным.
   Блейк унаследовал внешность своего отца. Но, в отличие от сына, Глинт Серое Перо был лгуном и баником. Его светловолосая жена долго терпела. И наконец, не выдержав, развелась с ним и уехала из штата. Но при этом она потеряла веру в мужчин и стала искать счастье и забвение в бутылке.
   Теперь, когда он стал старше и мудрее, Блейк подозревал, что каждый раз, когда мать смотрела на своего наполовину индейского сына, особенно если была пьяна, она вспоминала о мужчине, который так жестоко обошелся с ней. В результате отношения между матерью и сыном стали прохладными и натянутыми.
   Недавно они немного улучшились. Но Блейку было уже все равно. Он смирился с тем, что он другой, непохожий на окружающих, и научился жить с этим. Ясно, что он чувствует себя как рыба в воде лишь в мире родео.
   Блейк взял у Синди пакеты с одеждой, положил их на заднее сиденье и поставил машину на сигнализацию. Многие в Блоссоме даже дверей не закрывают, но Блейк вырос в другом городе — в Лос-Анджелесе, где принято быть осторожным. Он привык считать, что если вести себя неразумно, то найдутся люди, которые наживутся на этом.
   — Я хочу есть. Раз ты так и не научилась готовить, нужно купить какой-нибудь еды. Но только не бобы и консервированные спагетти, которые вы едите на ранчо. Давай поедим в городе. Можно позвонить Таку и сообщить, что мы привезем ему поесть.
   — Хорошо.
   Когда Блейк в последний раз был в городе, ему понравилась кухня в «Пчелином улье». Там, на его взгляд, был лучший куриный стейк с жареным по-домашнему картофелем.
   — Пошли. — Он положил руку Синди на плечо. Сквозь мягкую ткань блузки он почувствовал нежное тепло ее кожи. Блейк не сразу понял, что обнял девушку. А когда сообразил, тут же опустил руку. Господи, они же практически родственники.
   Но каждый раз, искоса бросая на нее взгляды и замечая женственные изгибы ее тела, он чувствовал, что забывает о своем долге. Забывает, что должен охранять от посягательств мужчин.
   Нужно представлять себе, что она по-прежнему одета в хлопок и фланель.
   Когда они подошли к зданию суда, Бастер привстал и свистнул.
   — Если бы он не был таким стариком, то я была бы польщена, — смутилась Синди.
   — Бастеру, должно быть, под восемьдесят, но он еще в состоянии любоваться хорошенькими молодыми барышнями. — Блейк усмехнулся и повел ее дальше.
   В «Пчелином улье» внешне ничего не изменилось. Те же желтые занавески, прикрывавшие нижнюю часть окон. Есть основания надеяться, что там остались прежние хозяева или, по крайней мере, тот же повар.
   Когда они вошли, Блейк с интересом огляделся. Кажется, и внутри ничего не изменилось. Те же коричневые столы, желтые виниловые стулья.
   Имитацию пчелиного улья довершали нарисованные на стенах пчелы. Этого в прошлый раз не было. Но других перемен Блейк не заметил.
   Аромат только что приготовленного обеда плыл по залу, подогревая его аппетит. У него заныло в желудке.
   Женщина лет пятидесяти, с седыми, закрученными в узел волосами, протянула им меню.
   — Обед для двоих?
   — Да, — Блейк положил руку Синди на спину, подталкивая ее вперед.
   Она сделала пару шагов и поскользнулась. Блейк успел подхватить ее, не дав упасть.
   Мягкий завиток ее шелковистых волос нежно коснулся его щеки, и на него пахнуло апельсинами. Ощущение маленького женственного тела в руках сразу уничтожило все платонические чувства, которые он испытывал. Он прижал ее к себе, боясь отпустить.
   Синди повернулась к нему и встретилась с его взглядом. Они пристально смотрели друг на друга.
   — С тобой все в порядке?
   Она кивнула.
   — Да. Эти новые туфли…
   — Мы только что натерли полы, — принялась извиняться хозяйка. — Наверное, нам надо написать объявление, чтобы посетители были осторожны.
   Блейк поставил Синди на ноги, размышляя, не нужно ли поправить ей блузку, которая высоко задралась.
   Но он не сделал этого. Не отнимая руки, Блейк убеждал себя, что поддерживает ее ради ее же безопасности.
   — Со мной все в порядке, — сказала Синди. — Неловко получилось.
   — Мы здесь одни, других посетителей нет, — успокоил он. — А мы никому не расскажем.
   Синди просияла, одарив его хитрой улыбкой, как в детстве, когда они поверяли друг другу свои секреты.
   Он поглядел на ее белые босоножки на высоких каблуках.
   — Тебе нужно дома попрактиковаться, прежде чем идти в них к Робби.
   Мысль о Робби почему-то не доставила ему удовольствия. Блейк его совершенно не знал. И не был уверен, что парень ему понравится.
   Хозяйка проводила их к угловому столику и предложила меню.
   Синди первая опустилась на стул, положив ногу на ногу. Глядя на нее, Блейк с горечью думал, что юбка, пожалуй, коротковата.
   Вот проклятье!
   Он сел напротив. Скоро «Пчелиный улей» стал заполняться посетителями.
   Они заказали себе еду. За соседним столиком два подростка обсуждали предстоящую ярмарку.
   — В прошлом году была насмешка, а не ярмарка, — горячился мальчуган. — Кому нужны такие призы и развлечения?
   — Только не мне, — отвечала девочка, видимо его старшая сестра. — Без карнавала даже не стоит там и появляться.
   — Сосед Томми входит в число организаторов ярмарки, — сообщил мальчик. — Он сказал, что в этом году карнавал, скорее всего, состоится.
   — Хорошо бы, — ответила девочка. — Так скучно без скачек или игр.
   К разговору присоединилась мама ребят:
   — Вопрос о карнавале еще не решен. Многие считают, что не нужно допускать цыган в город. Мы с отцом тоже так думаем.
   Блейк повернулся к Синди.
   — Я слышу столько разных мнений о ярмарке. Просто война. А ты какую сторону занимаешь?
   — Я всегда любила карнавал. В прошлом году ярмарка была сплошным разочарованием.
   Блейк пожал плечами.
   — Я как-то не думал об этом. Меня здесь уже не будет, когда ярмарка откроется.
   Ему не понравились разговоры, которые он слышал в городе, дожидаясь, пока Синди сделают прическу. Его симпатии были на стороне поклонников карнавала, которые, судя по всему, являлись такими же аутсайдерами, изгоями, как он сам. Но до поры до времени он решил держать рот на замке.
   Обед был сытным: мясной рулет, зеленые бобы, жареный картофель со свежим фермерским маслом и сметаной. Когда они поели, Синди вытерла губы салфеткой и положила ее на стол.
   — Какой закажем десерт? — спросил Блейк. — Может, персиковый коблер ^[1] или черничный пирог?
   — Звучит заманчиво, но я уже сыта. Давай ты закажешь себе что-нибудь, а я у тебя попробую.
   — Договорились.
   Но прежде, чем они подозвали официантку, в зал вошел шериф и, увидев Блейка, направился прямо к их столику.
   Трейс Маккейб, красивый мужчина около тридцати, был типичным американцем с военной выправкой.
   — Здорово, Блейк. — Он протянул руку. — Спасибо, что приехал поучаствовать в родео. Я знаю, что обычно ты участвуешь в более крупных скачках.
   — Рад помочь.
   Когда шериф взглянул на Синди, она улыбнулась. Он приподнял шляпу, как делают джентльмены, приветствуя леди. Трейс улыбнулся, но как-то странно. Ей показалось, он ее не узнал. Может быть, его смутил ее макияж?
   — Ты знаком с Синди Такер? — сказал Блейк.
   — Да, знаком, — теперь улыбка шерифа стала естественней. — Эта новая прическа меня смутила.
   — Извините, — раздался женский голос с соседнего стола. — Шериф, я хочу с вами поговорить.
   Трейс обернулся, а вместе с ним обернулись Блейк и Синди.
   Голос принадлежал Битей Дюпре, стройной блондинке лет сорока, с волосами, собранными в узел.
   Завладев вниманием шерифа, Битей прощебетала:
   — Нам нужно что-то сделать с двумя стариками, которые сидят на скамейке напротив здания суда. Их присутствие — грязное пятно на нашем красивом парке.
   — Но это общественная скамья, — терпеливо объяснял ей Трейс. — Датч и Бастер могут сидеть, где им хочется.
   — Я понимаю затруднительное положение властей, — возразила Битей, — но, наверное, мы можем переместить их в более.., подходящее место.
   Когда женщина занялась своим меню, Трейс расстроенно посмотрел на Блейка и тяжело вздохнул. Что поделать? Самонадеянные граждане на каждом шагу дают ему советы по тому или иному вопросу.
   Блейк нагнулся к Синди и тихонько спросил:
   — Кто это?
   — Битей Дюпре. Одна из наиболее ярых активисток Комиссии по этике.
   — Понимаю. И какого дьявола она хочет от Датча и Бастера?
   Синди пожала плечами.
   — Наверное, мечтает переселить их в другой округ. В этот момент Фред и Касси Твейн вошли в ресторан со своими шестилетними близнецами и присоединились к Битей, присев за ее столик.
   Трейс поздоровался с Твейнами и воспользовался представившейся возможностью, чтобы улизнуть под благовидным предлогом.
   — Мы с тобой попозже пересечемся, — пообещал он Блейку, — а сейчас мне нужно бежать.
   Шериф заказал кофе с собой и ушел.
   — Кто это? — спросил Блейк, кивая на Твейнов. — Тоже члены Комиссии?
   — И да, и нет.
   — Что это значит?
   Синди посмотрела на женщину с тусклыми короткими волосами.
   — Это Касси Твейн, она занимает солидный пост в мэрии и входит в Комиссию по этике. А мужчина — ее муж, Фред. Он судебный заседатель округа и работает в банке. — Синди улыбнулась Блейку. — Фред — член правления ярмарки.
   Официантка подошла к их столику, и Блейк заказал персиковый коблер. Она тут же вернулась и поставила перед ним большой бокал.
   — Хочешь попробовать? — спросил Блейк.
   — Ты обещал. — Синди взяла ложку и зачерпнула немного ароматного напитка.
   Они сидели в уголке, как влюбленная пара. Синди знала, что нельзя давать волю своему воображению, но ничего не могла с собой поделать. Она постоянно думала: а как бы все складывалось, если бы Блейк жил в Блоссоме? Или приезжал почаще. Раньше он не хотел здесь жить. А теперь? Могли у него измениться планы?
   — А ты не подумывал о том, чтобы поселиться в Блоссоме? — не удержавшись, спросила она. — Может, имеет смысл купить здесь дом или ранчо? Настанет время, когда ты перестанешь выступать…
   — Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Мне нравится моя кочевая жизнь. Я вряд ли смогу жить в одном месте. Особенно в Блоссоме. Здесь меня никто не ждет с распростертыми объятьями.
   Синди не стала возражать. Они оба знали, что его по-настоящему так и не приняли в Блоссоме. До тех пор, пока он не начал выигрывать родео.
   По крайней мере, он будет в городе достаточно долго, чтобы помочь Синди завоевать внимание Робби.
   После обеда Блейк и Синди прошли на парковку позади здания суда, где стоял их пикап. Блейк нес пластиковую сумку с едой для Така.
   Перед витриной «Меркантиля» стояла привлекательная брюнетка, одетая в яркую цыганскую юбку, и разглядывала манекены. Синди никогда прежде не видела эту женщину.
   Когда они подошли, брюнетка внезапно повернулась, вглядываясь в Блейка. В следующее мгновение она схватила его за руку. Их взгляды пересеклись, и она застыла, словно в трансе.
   — Вы в порядке? — спросил Блейк.
   Она медленно покачала головой, ее густые темные кудри рассыпались по плечам.