Дуарте Джуди. Волшебные перемены

   — Яда, но вы…
   — Со мной все в порядке, — он улыбнулся ей. —Ничего не произошло.
   — Не сейчас, — возразила цыганка. — В прошлом. И дело не в разбитом носе и синяке под глазом, полученном в школе…
   Синди изумленно раскрыла рот. Эта таинственная женщина не живет в городе и не может знать о драке, которая была у Блейка в школе. Но она точно описала повреждения, которые он тогда получил.
   Казалось, между ковбоем и брюнеткой существует какая-то волшебная связь, которую Синди почти физически ощущала.
   — Извините. Я обычно не говорю таких вещей.
   — Кто вы? — тревожно спросила Синди.
   — Я — Шерри Купер. В вашем городе проездом. —Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Извините, что потревожила вас.
   Потом она улыбнулась им, повернулась и пошла прочь. Цветные юбки кружились вокруг ее ног, обвивая их.
   — Она настоящая ясновидящая, — прошептал Блейк.
   — Я знаю. Я это почувствовала. Может, она экстрасенс?
   — Вот еще, — насмешливо сказал он. — Ты ведь не веришь в эти вещи.
   — А ты? Мне казалось, что видения — важная часть твоей культуры.
   — Может быть, отцовской культуры, но не моей. Я с ней не очень хорошо знаком.
   — Хорошо, — согласилась Синди. — Веришь ты или нет, но что-то происходит. Что-то необъяснимое.
   — Пошли. — Он подтолкнул ее локтем. — Нужно привезти Таку обед, а то он нас уже заждался. Чего доброго, примется открывать консервированную ветчину и бобы.
   — О'кей. — Синди попыталась приноровиться к быстрой походке Блейка, осторожно ступая в новых босоножках, но ей было сложно. — Эта женщина откуда-то знает о той драке, что была у тебя в школе.
   — Ерунда.
   — Она даже знает, что именно у тебя было разбито. Ты пришел домой с синяками под глазами и кровоточащим носом. Ты помнишь? Я еще помогала тебе остановить кровь.
   — У тебя всегда было живое воображение. И еще ты слишком легковерная и доверчивая. Потому я и беспокоюсь, как бы разные сладкоречивые ребята не запудрили тебе мозги.
   Синди скрестила руки, но продолжала молчать. Блейк может говорить все, что вздумается, но это женщина — Шерри Купер — определенно ясновидящая.
   В школе, где учился Блейк, была футбольная команда. На соревнованиях парни из Спрингдейла сказали Блейку что-то язвительное. И Блейк полез в драку. Если бы Трейс Маккейб и Джесон Стронг не поспешили на выручку, ему пришлось бы совсем худо.
   Синди не присутствовала на этой игре, она была еще слишком мала. Дед уже лег спать, когда Блейк вернулся домой в ссадинах и синяках. Потому она одна помогала ему промывать и залечивать раны.
   Синди знала, что он был стойким, и верила, что перед другими мальчишками он держался. Но дома, в тишине и покое кухни, слезы полились у него из глаз.
   Синди почувствовала, как страдает его душа. Пытаясь утешить, она обняла его, и он склонил голову ей на плечо. Но тут же отпрянул, словно боялся, что его заподозрят в слабости.
   Шерри права. Блейк был ранен очень глубоко, и сердце Синди чувствовало ту боль, которую он до сих пор испытывал.
   Каким-то образом она должна помочь ему исцелиться, если только он ей это позволит.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Через пару дней, когда Блейк чистил стойло Каттера, он мысленно составлял список дел, какие ему оставалось сделать на ранчо. Хотелось хоть немного облегчить жизнь старому ковбою, который заменил ему отца.
   — Так, амбарные ворота скрипят, надо их смазать, — заслышав шаги, произнес Блейк и поднял голову, ожидая увидеть Така, но это была Синди.
   Новая Синди.
   Легкий желтый сарафан подчеркивал ее свежесть. Она стала похожа на нежный нарцисс, колеблющийся под легким бризом.
   Сегодня превращение казалось еще волшебнее, чем вчера. Блейк с трудом сдержал возглас восхищения. Нет уж, черт побери, теперь он не станет ей говорить, какая она хорошенькая. Хотя именно об этом он думает, когда смотрит на нее.
   — Куда-то собралась? — поинтересовался он, чтобы завязать разговор.
   — Нет. Просто прогуливаюсь.
   Он кивнул, стараясь не пялиться на ее точеные ножки.
   — Я не видел тебя за завтраком.
   Она одарила его еще одной улыбкой и показала на свои кудри до плеч.
   — Мне понадобилось много времени, чтобы причесаться. Чарлин из салона показала мне, как укладывать волосы, но в первый раз мне не так легко было справиться. Это оказалось сложнее, чем я думала.
   — А выглядит так, словно ты всегда это делала, — он улыбнулся и опять взглянул на нее.
   Синди смущенно переминалась с ноги на ногу, и это движение напомнило ему прежнюю Синди. Потом она скрестила руки на груди, и лиф так обтянул ее грудь, что Блейк понял — прежней Синди уже никогда не будет. Черт!
   — Ты занят? — поинтересовалась она.
   — Да не особенно, — пожал он плечами.
   — А могу я попросить тебя об одолжении? Никакой банки в руках у нее не было, значит, она не станет просить, чтобы он открыл тугую крышку.
   — Конечно. Чем могу помочь? — Он прислонил вилы к стене и вытер руки о брюки.
   — Ты не поучишь меня танцевать?
   — Кто? Я?
   — Да. Ты. Я не могу опять просить деда. Он, кроме вальса и фокстрота, ничего не умеет. Но вряд ли Робби умеет танцевать то, что танцевали в сороковых или пятидесятых.
   — Не сомневаюсь.
   — А лучше тебя никто не сможет.
   Так вот в чем дело. Но он не умеет давать уроки танцев.
   — Я не очень хорошо танцую, — соврал он.
   — Все равно лучше, чем я. — Синди тяжело вздохнула, отчего ее грудь колыхнулась, и он с трудом отвел глаза. Может, попросить ее, чтобы она не вздыхала? Или пусть опять наденет свободную рубашку?
   Что-то он сам себе не нравится. Мысли идут не в том направлении. Ему казалось, что она теперь одета, как женщина, которая готова к любви, и это будоражило его сознание.
   — Я учился танцевать в школе у миссис Лей-стер.
   Миссис Лейстер, которая была воспитателем у девочек, договорилась с руководством, что ей разрешат учить танцам и мальчиков. Занятия проходили в дождливую погоду в гимнастическом зале. Дело прижилось и продолжалось потом, когда Блейк уже закончил школу.
   — Но те танцы теперь тоже не танцуют? — Синди откинула непокорную прядь. Каждое движение новой Синди было полно соблазна, но она сама этого, кажется, не понимала.
   — Я не могу учить танцевать.
   — Почему?
   Блейк только открыл рот, как на ее лице отразилось такое глубокое разочарование, что он тут же его закрыл.
   Вот дьявол!
   — Ну ладно, — тяжко вздохнув, согласился он. — Я постараюсь.
   Синди просияла, потом пошла к полке, висевшей на стене, и включила приемник Така. Поскольку музыку еще не передавали, начало урока откладывалось. Она вернулась к Блейку, сложив руки за спиной. Его взгляд снова уперся в ее грудь.
   Осторожно, мой мальчик.
   Закусив нижнюю губу, она вплотную подошла к нему. У нее всегда была эта привычка. Но прежде она не производила на него такого впечатления. Он никогда не обращал внимания на ее губы. А теперь подумал, что их так и хочется поцеловать.
   Окружающий воздух был наполнен смесью ее ароматов. Цветочный запах шампуня и ванильные нотки лосьона для тела искушали Блейка. Нужно оставить все неподобающие мысли, ведь это внучка Така.
   Кровь у Блейка разгорячилась, сердце застучало, а тело напряглось.
   Во что он ввязался?
   Синди затрепетала, поймав его жадный взгляд.
   У нее все сжалось внутри при мысли, что сейчас она будет танцевать с мужчиной, о котором мечтала всю юность, который занимал ее мысли и душу.
   Она ожидала услышать быструю мелодию, вроде буги или техасского тустепа, но из приемника полилась медленная музыка. Синди испугалась, что Блейк не захочет ее учить, прервет урок.
   Вместо этого он протянул к ней руки.
   У нее все внутри замерло.
   Когда она придвинулась ближе, он внезапно смутился.
   — Я не могу к тебе прикоснуться, я тебя испачкаю.
   — Все нормально. Я потом постираю. — Она обвила его руками за шею, давая понять, что готова на все ради этого танца.
   — Сумасшествие какое-то, — сказал он. Но назад не отошел. Просто что-то пробормотал вполголоса и обнял ее.
   Сначала они двигались неуклюже. Синди крепко держалась за него и старалась не наступать ему на ноги.
   — Расслабься, — велел Блейк, — и ни о чем не думай. Просто слушай музыку и повторяй мои движения.
   От волнения и возбуждения Синди боялась, что у нее подогнутся ноги. Наконец она приспособилась следовать за ним.
   Пока они плыли под чувственные звуки любовной мелодии, Синди прикрыла глаза и вдыхала запах Блейка. Его сердце стучало так громко, что этот стук отдавался в ней. Его щека касалась ее локонов, руки скользили по ее спине.
   Синди могла поклясться, что он ласкает ее. Наверное, он вообразил, что держит в руках одну из тех сдобных пышечек, которых у него было так много. Одна из них, по его словам, совсем особенная.
   Синди была неглупа, она все понимала. Она знала, что нечего забивать голову романтическими фантазиями, особенно о мужчинах вроде Блейка.
   Но пока играет эта музыка, она может представить, что принадлежит ему. А он принадлежит ей. Какое это было бы счастье!
   Последние аккорды стихли, но Блейк продолжал держать ее в объятиях.
   Потом, словно очнувшись от своих мыслей, он резко отшатнулся и опустил руки.
   — Тебе больше не нужны уроки. Ты отлично танцуешь.
   Что-то с ним было не так. Блейк выглядел озабоченным и рассеянным. И лицо у него было недовольное. Синди стало не по себе, и она не удержалась от вопроса:
   — Что случилось?
   — Ничего, — он взъерошил волосы и потянулся за вилами.
   Синди не поверила ему, но решила не продолжать расспросы. Вдруг он скажет ей что-то, чего она не хочет знать. Например, той особенной женщине может не понравиться, что он танцует с другой. Пусть даже это будет только Синди. Просто Синди.
   Ей не хочется быть просто Синди. Она хочет быть особенной, единственной.
   — Спасибо за урок.
   — Не за что. — Он улыбнулся, Синди облегченно вздохнула.
   Отношения мужчин и женщин всегда озадачивали ее. Только в фильмах она все понимала, особенно если за кадром звучала музыка, которая давала ей ключ к разгадке. Синди решила узнать насчет следующего урока.
   — Будем еще танцевать?
   — Только не сегодня, — он кивнул на стойло, которое, как ей показалось, уже было чистым. — Мне еще многое нужно сделать.
   — Тогда в другой раз.
   — Ну да.
   Синди нежно улыбнулась ему, повернулась и пошла к воротам.
   Дойдя до них, она почувствовала на себе взгляд Блейка. Синди обернулась через плечо, сгорая от любопытства. Их взгляды тут же встретились. Потом он отвернулся. Но Синди все же успела заметить в его взгляде интерес. Неужели ей удалось привлечь его внимание?
   Ремонтируя забор в корале, Блейк уронил отвертку и от души выругался. После танца он никак не мог сосредоточиться на деле.
   Знает ли Синди, что их короткий танец перевернул все с ног на голову? Сам Блейк это отлично понимает. А она понимает, что с ним делает?
   Вряд ли. Синди — слишком невинна, слишком неопытна. Ведь она попросила еще об одном уроке. А он, как подросток, страдающий от игры гормонов, согласился.
   Глупое положение. Что будет, если он еще раз обнимет ее под любовный шепот музыки? Блейк сомневался, что сможет еще раз совладать с эмоциями.
   И зачем он решил пожить у них до родео?
   — Ленч готов, — позвала его с крыльца Синди.
   Он кивнул, не отрываясь от работы.
   Если бы он не был так голоден, то вообще не пошел бы есть. А теперь придется пойти, но он не станет там засиживаться.
   Через десять минут Блейк сидел за кухонным столом с Таком и Синди, пытаясь сосредоточиться на миске с консервированными чилийскими бобами и сэндвичах с сыром. Еда была простой, но сытной.
   — Между прочим, — обратился Так к Блейку, — когда ты был на южном выгоне, звонила твоя мать. Она просила тебя перезвонить.
   Блейк только молча кивнул, не поддержав беседу.
   Он ждал, что мама позвонит. Наверно, она подыскала себе новый дом. Блейк обещал ей помочь с платежом и подписать документы. Ей не слишком требовалась финансовая помощь, но теперь, когда ей уже почти пятьдесят, она решила, что стоит наладить более близкие отношения с сыном.
   Жаль, что ей не хотелось этого, когда он так нуждался в ее поддержке.
   Пару лет назад миссис Такер даже перестала пить. Это была серьезная проблема, которую она скрывала от всех, кроме него. Мать стала еженедельно ходить в церковь и рассуждать о таких вещах, как всепрощение и восстановление разорванных семейных отношений.
   Вот дьявол. По его мнению, их отношения стали отличными. Он предложил купить ей дом. Разве это не доказывает, что он простил ее за все те гадости, которые она говорила ему, когда была пьяная? «Ты всегда был сыном своего отца. Не моим. Ты — вылитый отец», — звучало у него в душе…
   Голос Синди прервал эти тягостные размышления.
   — Я звонила ветеринару, дедушка. Годовалый жеребенок запутался в старой колючей проволоке около ручья и сильно поранился. Я, как могла, обработала раны, но, думаю, нужно, чтобы доктор Доббинс взглянул сам.
   — Как считаешь нужным, так и делай, — кивнул Так. — Проволоку убрали?
   — Да. Но выгоны для лошадей необходимо тщательно осмотреть.
   Блейк молча ел. Его беспокоило, что на ранчо слишком много дел для одинокого старика с внучкой. Им нужно нанять помощника. Хотя, похоже, Синди и сама со всем справляется.
   Она — прирожденная лошадница. И, кажется, стала Таку хорошей помощницей.
   Когда Синди была еще ребенком, она всегда, приходя из школы, забрасывала учебники и отправлялась к лошадям, чтобы помочь деду. Блейк подозревал, что из-за такого образа жизни она многого была лишена в детстве. Повезло старику с ней.
   После еды Блейк достал из кармана составленный им список дел и протянул старому ковбою со словами:
   — Вот, я тут прикинул, что могу сделать на ранчо.
   — К чему спешить, это не срочно, — возразил Так, но Блейк уже шел к черному ходу.
   — Буду рад оказать услугу. — Блейк снял с крючка свою шляпу. — Вам нужна помощь, а я здесь долго не задержусь.
   Потом он открыл заднюю дверь и вышел.
   Синди смотрела ему вслед, пытаясь понять, что его беспокоит. Может, он сожалеет о том, что танцевал с ней? Он явно думал о чем-то своем, когда она пришла к нему в конюшню. Рассердился ли он на нее?
   — Блейк какой-то тихий сегодня, — вслух произнесла она.
   — На него иногда находит, разве ты не помнишь?
   Да, она прекрасно все помнила. Но надеялась, что его растущая слава позволила ему наконец избавиться от занозы, которую он всегда носил в своем сердце.
   Мысли Синди плавно перетекли к душевным ранам, о которых говорила цыганка. Шерри считала, что они у Блейка не затянулись до сих пор.
   Синди знала, что их дедушки вместе служили в армии. И дед Блейка, Сэм, попросил Така взять к себе единственного внука, когда мать его бросила.
   Синди в детстве не выспрашивала о семье Блейка. А потом, когда он столько лет прожил с ними, это и вовсе перестало иметь для нее значение. Но теперь ей захотелось побольше узнать о нем. Понять, что с ним произошло, что оставило такой болезненный след в его душе.
   Только так она сможет помочь ему.
   Оставшись с дедом наедине, она решилась расспросить его.
   — А почему дед Блейка прислал его к нам? Почему сам не стал с ним заниматься?
   Так постучал пальцами по стакану чая со льдом и поднял глаза.
   — Сэм узнал тогда, что у него рак легких. Неизвестно, сколько бы он прожил, а нужно было поставить Блейка на ноги. Сэм умер через несколько месяцев после отъезда внука.
   Синди облокотилась о стол.
   — А что отец Блейка? Ты о нем что-нибудь знаешь?
   — По словам Сэма, Глинт Серое Перо был игроком и бабником, который разбил жизнь матери Блейка. Но в каждой истории есть две стороны.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Я давно не виделся с миссис Такер, но, когда мы встретились в последний раз, мне показалось, она не любит сына и им не интересуется.
   Синди никогда не видела эту женщину. Но у девушки было похожее мнение на ее счет. Сюзанна Такер иногда звонила Блейку, как сегодня. Но только и всего.
   — Сэм говорил мне, что Сюзанна мало занималась сыном в детстве. Он мешал ей нормально жить, как она говорила.
   Синди хотела дальше расспросить деда, но он отодвинул стул и встал.
   — Куда ты собрался? — встрепенулась девушка.
   — Мне нужно к доктору, — ответил старик. — Пойду приму душ и побреюсь.
   Он собирается к доктору?
   — Опять? — У Синди упало сердце. — Что-то случилось?
   — Нет. Нужно сдать кое-какие анализы. Только и всего. Я уже давно не был. Пришло время.
   — Но это не правда, — возразила Синди. — Мне говорили, что ты за последнюю неделю дважды был в клинике. А мне ничего не сказал.
   — Кто посмел раскрыть свой рот? — грозно спросил дед.
   — Датч и Бастер.
   Старик покачал головой.
   — Надо укоротить старым болтунам языки, чтобы они тебя не расстраивали.
   — Но я люблю тебя и беспокоюсь, дедушка.
   — Не волнуйся обо мне. — Он улыбнулся, отчего морщинки на лице разгладились. — Я все еще бодр. Я заходил в клинику договориться о визите. Только и всего.
   — Но они сказали, что ты дважды был.
   — Один раз мне пришлось сделать анализ крови, а второй раз — сдать тест на гормоны. — Он подмигнул.
   Синди ему не поверила.
   — Я поеду с тобой. И буду ждать тебя.
   — Не надо.
   Он вышел. Синди осталась одна в кухне, размышляя о двух мужчинах, которых она любит и которых может потерять.
   Поручив Блейку встретиться с ветеринаром, Синди все же поехала вместе с дедом. Уже через час она сидела рядом с ним в заполненной людьми комнате ожидания в клинике «Лоун Стар». Хорошо, что он наконец согласился на обследование, которое пять лет откладывал.
   То, что дедушка побрился и надел чистые рубашку и брюки, не удивило ее. Но то, что побрызгался одеколоном, было странно. Это был вовсе не тот одеколон, которым он всегда пользовался, идя на свадьбы или похороны. У него был совсем другой запах, весьма приятный, а не аптечный, как обычно.
   А удивительнее всего, что, когда они садились в машину, чтобы ехать в город, дедушка насвистывал незнакомый веселый мотивчик.
   Теперь они сидели в многолюдной комнате, в которой с каждой минутой народу все прибывало. Или врачи всегда так заняты по пятницам?
   Когда вызывали кого-то, стул освобождался, но не надолго.
   Дед прочистил горло. Что это он так закашлялся? Может, виноваты сигареты без фильтра? Синди отложила «Ридерз Дайджест» и озабоченно посмотрела на человека, который ее вырастил и который ей так дорог.
   Дедушка сидел, выпрямившись и глядя на белокурую медсестру, стоявшую в дверях кабинета.
   Женщина взглянула на карту в его руках и спросила:
   — Бенджамин Такер?
   — Это я. — Дед торопливо встал, расправил плечи и бодро пошел к двери. Куда девался его артрит, на который он жаловался последнее время?
   Может, Датч и Бастер правы? И его интересует медсестра, которая здесь работает?
   Нет. Дед никогда не увлекался женщинами. Он совсем другой человек. А потом, эта медсестра лет на пятнадцать моложе его.
   — Извините, — раздался женский голос, — это место не занято?
   Синди подняла взгляд и увидела Шерри — привлекательную брюнетку, которую они с Блейком повстречали вчера вечером.
   — Нет, пожалуйста.
   Шерри, одетая сегодня в симпатичный розовый сарафан, похожий на тот, что был на манекене в витрине «Меркантиля», заняла место деда.
   — Какое у вас симпатичное платье, — завела разговор Синди.
   — Благодарю вас. — Шерри улыбнулась. — Оно привлекло мое внимание вчера вечером, я на него загляделась и столкнулась с вашим приятелем. Сегодня я пошла в магазин, как только он открылся, и купила его.
   Синди нервно теребила журнал, лежащий на коленях. Ей очень хотелось продолжить беседу с женщиной, у которой есть дар ясновидения.
   — Вы недавно переехали сюда?
   — Не совсем. Я хочу перевезти в Блоссом свою больную мать и приехала посмотреть, что это за город. — Привлекательная брюнетка кивнула на стойку администратора. — И я записалась на прием к доктору, чтобы обсудить необходимое ей лечение.
   — Это хорошая клиника, — сказала Синди. — По крайне мере, я так слышала.
   Синди кусала губу, думая, как перевести разговор на Блейка.
   — Мне неудобно, что вчера вечером так получилось, — Шерри сама затронула этот вопрос, словно прочитала мысли Синди.
   А может, так и есть?
   — Почему вам неудобно? — Синди была заинтригована.
   — Иногда.., у меня бывают видения.., но обычно я не рассказываю о них, как вчера. — Она убрала выбившийся локон. — Но когда я дотронулась до вашего друга, видение оказалось таким сильным, что я не удержалась.
   — Блейк не верит в видения, — сказала Синди. — А я — наоборот. Однажды, когда он учился в школе, после футбольного матча ребята из команды соперников подрались с ним. И вы точно перечислили все его синяки и ушибы.
   — Я видела и другие раны, которые он носит на своем сердце.
   — А я могу помочь ему залечить их?
   Женщина улыбнулась.
   — Нет. Он должен сделать это сам. А он пока этого не хочет.
   Синди не знала, что сказать, потому растерянно молчала.
   — Просто любите его, — добавила женщина.
   Любить его? Синди и так его любит. У нее возникла новая идея.
   Может, Шерри знает, что у дедушки со здоровьем?
   — Это похоже на волшебство, — начала Синди. — А не можете ли вы мне сказать, что у дедушки со здоровьем? Он пошел к врачу, и я очень беспокоюсь.
   Шерри усмехнулась, глаза ее вспыхнули.
   — Подождите, что скажет доктор.
   — А вы не знаете?
   — Я не всегда могу увидеть, что произойдет. И не могу управлять своими видениями.
   — Я просто не могла не спросить. Я так за него беспокоюсь. Он выкуривает по две пачки сигарет в день и никогда не соблюдает диету. Боюсь, диагноз окажется неутешительным.
   — Не знаю, что покажут его анализы, но скажу вам одно: у вашего дедушки — сердце молодого мужчины.
   — Приятно слышать. — Синди в ответ улыбнулась Шерри. — Вы знаете, мне кажется, это здорово, что у вас есть дар ясновидения. А вы умеете читать мысли?
   — Да, умею. Многие знают меня как леди Пандору. Я езжу с карнавалом, который заключил контракт с руководством ярмарки в Блоссоме.
   — Здорово! — Синди не смогла сдержать восхищения. У нее тут же возникло желание, чтобы леди Пандора погадала ей лично. — А вы можете предсказать мне будущее? Я с удовольствием заплачу вам.
   Шерри несколько мгновений пристально глядела на нее.
   — Не нужно денег. Дайте мне руку.
   Синди повиновалась. Пальцам и ладони сразу стало тепло от прикосновения леди Пандоры.
   Блейк может смеяться сколько угодно, но у этой женщины настоящий дар. Не как у того липового предсказателя будущего, который приезжал два года назад.
   Синди ждала предсказания счастья и богатства, когда леди Пандора отпустила ее руку и улыбнулась.
   — Что вы увидели? — Синди сгорала от любопытства.
   — Ты выиграешь самый главный приз на окружной ярмарке, — ответила ей женщина.
   — Приз? — с сомнением переспросила Синди.
   — Совершенно верно. — Шерри улыбнулась еще раз. — И ты будешь блистать на этом празднике.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Какое счастье! Леди Пандора предсказала ей, что она выиграет Голубую ленту ^[2]. Не может быть! Вот это здорово!
   Для Синди это предсказание значило многое. Она никогда не получала никаких наград или призов, хотя не раз бывала близка к победе.
   Когда она училась в старших классах, миссис Лейстер поощряла ее желание играть в волейбольной женской команде, хотя Синди была маленького роста, меньше всех в классе. Обычно она отказывалась от внешкольных мероприятий, поскольку всегда спешила домой, чтобы помочь дедушке на ранчо. Только когда он нанял временного рабочего, девушка решила поучаствовать в соревнованиях.
   Но за неделю до соревнований, помогая деду сгонять стадо, она упала с лошади.
   Сломанное запястье положило конец ее мечтам завоевать приз сезона и поставило крест на ее спортивных перспективах.
   До сегодняшнего дня.
   Может быть, провидение позаботилось и дало ей шанс?
   Неужели она сумеет получить приз на ярмарке? Никаких сомнений быть не должно, если это предсказала леди Пандора. Синди уже знает, что ей можно верить, и это предсказание тоже сбудется.
   В это время вернулась светленькая медсестра, которая увела дедушку, и вызвала Шерри Купер.
   — Мне пора идти. — Загадочная брюнетка встала. — Было приятно с вами побеседовать.
   — Мне тоже, — улыбнулась Синди. — Спасибо.
   — Рада встрече с вами.
   Когда ясновидящая скрылась за дверью, Синди задумалась, как ей теперь называть женщину: Шерри или леди Пандора? Они просто знакомые или у них должны быть отношения клиента и специалиста?
   Не важно, экстрасенс ли ее знакомая, она все равно понравилась Синди. Очень. И не только потому, что предсказала удачу. В отличие от большинства женщин, Шерри отнеслась к ней с большим уважением.
   Правда, после окончания школы девочки, с которыми она прежде училась, стали относиться к ней лучше. Но ни с кем из них Синди не была особенно близка. Будь у нее побольше свободного времени, она бы обязательно подружилась с Тамми Райт или Элизабет Дюпре.
   Синди надеялась, что теперь ее жизнь переменится. Может, ее начнут уважать не только за то, что она отлично скачет или перетягивает канат? Эти таланты она развивала в себе давно. Дедушка всегда поддерживал ее в стремлении развить хорошую физическую форму.