Дуарте Джуди. Волшебные перемены

   Правда, Шерри не сказала, в чем она победит, и Синди задумалась. Животных для выставки она не выращивает. И потом, если свинья, корова или коза получают Голубую ленту, то владелец получает приз, но чемпионом становится все же животное. Значит, здесь что-то другое.
   Кулинария — вовсе не ее профиль. Тут и вопросов нет. Поделки из дерева? Тоже нет. Шить она не умеет. Вязать тоже. Что же тогда?
   Но прежде, чем она обо всем успела подумать, вернулся дедушка. На лице у него играла загадочная улыбка.
   — Что сказал доктор Таннер? — нетерпеливо спросила Синди.
   — Он сказал, что я абсолютно здоров, здоровее не бывает, — и старик громко засмеялся.
   Синди тоже рассмеялась. Она всегда была убеждена, что у деда отменное здоровье, хоть ему и шел седьмой десяток. Да и леди Пандора упомянула, что у него сердце молодого человека.
   Синди обняла его, и они вышли из клиники.
   — Давай сегодня вечером куда-нибудь сходим, — предложил дедушка. — Отпразднуем хорошие результаты обследования.
   — Замечательно! — Синди тоже было что отпраздновать — Голубую ленту, которую она выиграет. Обязательно выиграет.
   Осталось только решить, в каком же соревновании она должна победить.
   Внезапно Синди вспомнила про родео, но тут же отбросила эту мысль. Да и в скачках дедушка не участвует. Теперь уже нет их семейной команды.
   Сидя рядом с ним в машине и потом, вернувшись домой, она продолжала размышлять, в чем же она завоюет приз.
   Синди сгорала от нетерпения обсудить эту новость с Блейком.
   Блейк чистил Каттера, когда услышал, как пикап Такера подъехал к дому. Спавший в тени Шеп приветственно залаял и потрусил к машине.
   Старый ковбой и его рыжеволосая внучка вылезли из «форда» и поздоровались с Блейком.
   — Приезжал ветеринар? — сразу же поинтересовалась Синди.
   — Да. Он сказал, что ты все сделала правильно и хорошо обработала раны. А потом ввел жеребенку антибиотик.
   — Отлично, — кивнул Так и направился к дому. — Сейчас переоденусь и сразу вернусь. Хочу перевести племенную корову поближе к дому. Она скоро отелится.
   — Я поглядел на нее, пока вас не было, — успокоил его Блейк. — С ней все в порядке, но ты прав, ей уже пора.
   Когда Так скрылся в доме, Синди направилась в кораль.
   Блейк пошел вслед за ней, забыв обо всем. Он так и не привык к новой Синди. Но ему нравилось любоваться ею.
   Она ослепительно улыбнулась.
   — Можно поговорить с тобой?
   Он даже боялся спросить, о чем. У нее такие непростые просьбы, как потом выясняется…
   — Что у тебя еще на уме?
   — Я хочу поучаствовать в каком-нибудь конкурсе на ярмарке.
   — Неожиданное желание. И в чем ты собираешься участвовать?
   — Ты помнишь Шерри — ту женщину, которая столкнулась с тобой вчера вечером?
   — И что с ней?
   — Когда я ждала деда в клинике, мы снова увиделись. И Шерри сказала, что я выиграю в соревнованиях на ярмарке.
   — Ну, Синди, ради всего святого. — Блейк снял шляпу и пригладил волосы. — Ты же не веришь во все эти предсказания.
   — Конечно, верю. Она — профессиональная предсказательница. Зовут ее леди Пандора. И я готова поспорить на свое ранчо, что она скоро станет знаменитой.
   С трудом оторвав взгляд от ее фигуры, Блейк возразил:
   — Если бы я верил предсказателям и решил, что эта женщина действительно видит будущее, я бы предположил, что ты станешь участвовать в самом главном соревновании ярмарки.
   Он и так не сомневался, что Синди примет участие в конкурсе красавиц. Маленькая рыжеволосая девочка, которую он столько лет дразнил, стала сногсшибательной красавицей и вполне могла выиграть главный приз.
   Синди взглянула на него, словно он вылил на нее кувшин ледяной воды.
   — Ты смеешься.
   — Почему же?
   — Я не могу состязаться с такими женщинами, как Мэри Джейн Колеман.
   — Можешь, очень даже можешь. — Блейк уже не помнил эту Мэри Джейн Колеман, но не сомневался, что, сделав макияж, Синди сможет дать сто очков вперед любой красивой девушке в округе. — Вот тебе отличный шанс на победу.
   Она недоверчиво усмехнулась.
   — Ты красивее многих молодых женщин в округе Блоссом. — И это была абсолютная правда. — Ты просто себя не ценишь.
   — Может, и так, — согласилась Синди. — Кое-что в своей внешности я поменяла. Я это вижу, когда смотрюсь в зеркало. Но я не ощущаю себя красавицей и не смогу состязаться с теми, кто ходит на высоких каблуках и виляет бедрами с двенадцати лет.
   — Тебе нужно просто оставаться самой собой. Девушка раздраженно вздохнула.
   — Этого я больше всего и боюсь. Когда я выйду на сцену, все будут на меня смотреть, и я стану опять прежней Синди.
   Ему так хотелось дотронуться до нее, коснуться ее щеки. Чтобы сдержаться, Блейк стиснул зубы так, что они заскрипели, и сжал кулаки.
   — Я не могу наполнить тебя уверенностью, тебе нужно просто поверить моим словам.
   — Я знаю. — Она прикусила нижнюю губу, потом опять взглянула на него. Глаза у нее наполнились слезами. — Меня в детстве всегда дразнили, потому что я была рыжая и вся в веснушках. С тех пор я не люблю хорошеньких девушек.
   — И потому ты теперь не хочешь соревноваться с ними?
   — Это одна из причин. — Синди смущенно переминалась с ноги на ногу. — Я боюсь услышать насмешки и хихиканье. А что, если я оступлюсь и упаду на сцене? Или у меня задерется сзади блузка или юбка?
   Блейк подумал, что мужчинам подобное зрелище может понравиться, но не стал об этом говорить.
   — Когда ты появишься на сцене, другие женщины умрут от зависти.
   — Если бы ты был прав… Но я не смогу подняться на сцену посреди городской площади, разыгрывая из себя ту, кем я на самом деле не являюсь.
   Блейк приблизился к Синди, приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза.
   — Ты гораздо женственнее, чем тебе кажется. И очень красивая. Когда придет время, ты сама это поймешь, и тебе даже не надо будет притворяться.
   Синди смущенно улыбнулась.
   Он с трудом сдержался, чтобы не обнять ее. Блейк опустил руку и отошел на шаг назад.
   — Вряд ли в Блоссоме найдется хоть один мужчина, который не захочет выбрать тебя самой красивой девушкой.
   — Спасибо. Но я все равно не смогу участвовать в этом конкурсе. Может быть, на следующий год.
   Блейк молча кивнул, зная, как ей хочется победить в каком-нибудь соревновании. Она была отличной наездницей, но давно не участвовала в родео. У нее не было времени на тренировки, нужно было работать на ранчо и заниматься хозяйством. Только конкурс красавиц давал ей шанс завоевать приз.
   Как жаль, что жена Така умерла очень рано. Именно сейчас Синди нуждалась в материнской поддержке и женском совете. Возможно, ей не помешают несколько уроков домоводства.
   По словам Така, Сью Эллен Такер была одной из лучших кулинарок во всем округе, если не во всем Техасе. Блейк припомнил, что она собирала кулинарные рецепты.
   — Поищи в кухонном шкафу, там твоя бабушка хранила в коробке кулинарные рецепты.
   — А почему ты об этом вспомнил?
   — Ты не умеешь готовить, но умеешь читать. Возможно, на ярмарке ты сможешь приготовить одно из блюд по ее рецепту.
   — Здорово! — Синди просияла. — Спасибо, что напомнил. Замечательная идея. — И она порывисто обняла его. Слишком порывисто, но кратко. Когда Синди повернулась, чтобы уйти, Блейк почувствовал разочарование.
   Задавшись целью осуществить предсказание Шерри и выиграть один из призов на ярмарке, Синди начала искать в шкафу старую коробку.
   Предложение Блейка давало ей реальный шанс на победу, и она верила, что ей удастся сложить два и два.
   В городе до сих пор все помнили картофельный салат и хрустящего цыпленка, которые готовила Сью Эллен Такер. Но, согласно легенде округа Блоссом, бабушкин талант особенно проявлялся в пирогах.
   Синди плохо помнила бабушку и никогда не умела готовить. Но теперь у нее будут рецепты.
   Порывшись в шкафу, девушка выудила несколько потрепанных телефонных книг и другое старье. И в самой глубине шкафа Синди разыскала пластиковую зеленую сокровищницу с кулинарными записями.
   Теперь нужно выбрать один — самый лучший — рецепт, который поможет ей выиграть Голубую ленту на ярмарке.
   Синди долго переворачивала пожелтевшие листочки, пока не наткнулась на заголовок «Пироги и кондитерские изделия». Среди них был и яблочный пирог тетушки Милли. Синди не имела ни малейшего представления, кто такая тетушка Милли, но знала, что рецепт передавался в семье из поколения в поколение. Он должен получить приз.
   Теперь ей оставалось только следовать рукописным инструкциям. Насколько это окажется сложно?
   Нужно еще разобрать бабушкин почерк, что тоже не просто. Листок был замасленный, многие слова расплылись. Но Синди сумела их расшифровать.
 
   "Полторы чашки муки.
   Пол чайной ложки соли.
   Четверть чашки холодной воды.
   Полчашки жира"
   ^[3]
 
   Она не знала, какой жир используется кондитерами. Специального кондитерского на кухне не оказалось, поэтому Синди достала свиное сало, которое дедушка держал в кладовой для приготовления бобов.
   Ей даже не понадобилось идти в лавку, чтобы купить все необходимые ингредиенты.
   Если бы Синди хоть на мгновение усомнилась в успехе, она бы бросила эту затею, как когда-то отказалась в школе заниматься домоводством. Она и так умела готовить все, что им с Таком требуется, зачем еще учиться?
   Но за приготовление обеда из консервов или за быстроту смены масла в двигателе Голубую ленту не присуждали.
   Нечего унывать! Теперь у нее есть инструкции и все необходимые продукты, чтобы приготовить знаменитый бабушкин пирог.
   Синди достала из шкафа большую желтую миску для замешивания теста. Бабушкину мерную посуду Синди в детстве использовала, когда делала куличики из песка, и теперь не смогла ее отыскать. Придется воспользоваться чайной чашкой. Потом она открыла ящик со столовым серебром и задумалась.
   Она всегда путалась с названием ложек. Должно быть, столовая ложка — эта та, что кладут на стол рядом с тарелкой. Синди взяла самую большую.
 
   «Просеять муку и смешать ее с солью».
 
   Синди отмерила требуемое количество муки и соли и насыпала все в миску.
 
   «Порезать жир на кубики и добавить к муке».
 
   Резать жир? Как? Синди ложкой достала нужное количество свиного сала из банки. Возможно, следовало взять нож? Нет, ведь она и так сумела достать.
 
   «Воду добавлять медленно, пока тесто не станет гладким».
 
   Большой шар теста никак не получался. Синди никак не могла добиться, чтобы мука увлажнилась и стала совсем сырой. Может, воды должно быть больше?
   Готовить пироги совсем не легкая работа. Наконец ей удалось раскатать скалкой почти ровный круг.
   Минут за десять Синди приготовила фрукты для начинки. Это было значительно проще, чем делать тесто для коржа. Но и тут ей пришлось кое в чем отойти от рецепта. У них с дедом не было зеленых яблок, но зато были красные — а они слаще. Она также выбросила один пункт, который сочла незначительным.: Зачем, интересно, бабушка добавляла к яблокам лимонный сок?
   В четверть четвертого она наконец положила на корж начинку и принялась защипывать края. Закончив, оглядела дело своих рук. Получилось смешное сооружение. Но это только первая попытка.
   Через сорок пять минут она вытащила из печи свой шедевр, но он оказался совсем не похож на пироги, которые ей приходилось видеть в витринах булочных.
   Но ничего, у нее есть еще неделя, чтобы набраться опыта. Кулинарный конкурс — ее единственный шанс. Предсказание леди Пандоры обязательно сбудется.
   Оставалось надеяться, что вкус у пирога окажется лучше, чем внешний вид.
   Пусть Блейк первым его оценит.
   Когда Блейк вошел в кухню, она была полна дыма. Если бы не увидел, что Синди как ни в чем не бывало стоит посреди кухни, он бы испугался не на шутку.
   — Что-то сгорело? — спросил он, моя руки.
   — Я испекла пирог, — восторженно сверкнув глазами, гордо сообщила Синди.
   — Кажется, ты забыла вытащить его из духовки.
   — Нет. Я внимательно наблюдала за ним. — Синди гордо показала на золотисто-коричневый шар, остывавший на столе. — Яблочная начинка вытекла и немного подгорела, но пирог вышел славного цвета.
   Цвет, может, был и славный, но пирог больше напоминал спящий вулкан.
   Блейк не удержался от улыбки, глядя на результаты ее творчества. Синди с волнением теребила локон перевязанной рукой.
   — Что случилось?
   — Ты про это? — Синди подняла правую руку с забинтованным запястьем, потом вздохнула. — Я обожглась, когда отмывала духовку от вытекшего сиропа.
   — Дай погляжу.
   Девушка спрятала руку за спину.
   — Ничего страшного.
   Но он хотел убедиться в этом сам. Ожоги бывают очень серьезные. Блейк взял ее за руку, и, к его удивлению, она не стала сопротивляться.
   Он осторожно размотал бинт, потом поднял уголок салфетки, покрывающей ожог, и увидел небольшой вздувшийся волдырь.
   — Чем ты помазала?
   — Сначала опустила на некоторое время в ледяную воду. Потом намазала горчичным маслом. Дедушка так лечит ожоги. Это снимает боль.
   Блейк медленно замотал бинт. Подняв взгляд, он увидел, что щека у Синди выпачкана мукой, и пальцем смахнул ее.
   Их взгляды встретились, в огромных зеленых глазах девушки сверкнул огонь, который проник в глубину его души. В воздухе повисло напряжение. Он ждал продолжения. Они оба ждали.
   Черт!
   Блейк не имел права пойти на поводу собственных чувств. Ведь он собирался уехать из Блоссома в последний день родео.
   — Эй, — наконец выдавил он из себя, пытаясь представить, что перед ним прежняя Синди, и стряхнуть наваждение. — Так мы будем пробовать пирог?
   Синди разочарованно вздохнула.
   — Да, да, конечно.
   Блейк молча наблюдал, как она разрезает шар и подает ему кусочек. Потом он опустил глаза, чтобы прервать эту безмолвную игру и остановить пожар в крови.
   Пирог был неказистым, но все же он не ожидал, что по вкусу тот будет напоминать долго пролежавшую на солнце коровью лепешку.
   Блейк закашлялся, ему захотелось выплюнуть отвратительную жвачку, но он мужественно сжал зубы.
   — Ты в порядке?
   Он кивнул и промычал что-то неразборчивое.
   — Тебе не понравилось?
   — Нет.., просто.., не вто горло.., попало… — Блейк опять закашлялся и, налив в стакан воды, попытался проглотить ее кулинарный шедевр.
   — Ты просто из вежливости так говоришь. — Улыбка исчезла с ее лица.
   Синди готова была расплакаться. Но что в этой ситуации может сделать мужчина? Солгать? Подбодрить ее, чтобы потом она отравила судей на ярмарке?
   — Все нормально. — Блейк вымученно улыбнулся. — Немного пересолен, на мой взгляд.
   — Ты будешь доедать?
   «Быстро соображай, что ответить».
   — Не хочу портить себе аппетит. Так предложил пойти в «Алиби».
   Синди просветлела.
   — Он говорил, что неплохо пойти куда-нибудь. Но не сказал, куда. А в «Алиби» танцуют?
   Будь у Блейка хоть капля здравого смысла, он бы не согласился идти в придорожный хонки-тонк ^[4], да еще в пятницу, когда там не протолкнешься. Но и съесть еще хоть крошку пирога, которым угощала его Синди, он тоже не мог, а обижать ее не хотелось.
   Может, она забудет сейчас о пироге, а потом попробует его сама и все поймет?
   — Да. У них играет оркестр.
   — Тогда мне надо переодеться. — Синди одарила его очаровательной улыбкой. Она уже не выглядела расстроенной. — Теперь мне на это требуется больше времени.
   — Сейчас подойдет Так. Он уже готов выезжать.
   — Я потороплюсь.
   Глядя, как она выпорхнула из комнаты, Блейк понял, что попал из огня да в полымя.
   Он не хочет опять рисковать, танцуя с ней. А придется.
   Но, выучив ее техасскому тустепу, он выполнит свое обещание. Синди покорит воображение Робби. И тогда Блейк сможет спокойно оставить ее в Блоссоме и вернуться к привычной жизни.
   Хотя внутренний голос подсказывал ему, что она не слишком жаждет встречаться с другими мужчинами.
   И неизвестно по какой причине он тоже не хочет этого.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Когда Синди ушла переодеваться, Блейк открыл окно, чтобы проветрить дом.
   Так вошел через заднюю дверь, и следом за ним вбежал Шеп. Старый ковбой повесил шляпу на крючок у двери и подошел к раковине. Оглядев кухню, он недовольно поморщился.
   — Что здесь произошло? Пахнет, словно в доме был пожар.
   — Звать службу спасения не нужно. Синди пекла пирог, начинка вытекла и подгорела. Я как раз проветриваю.
   Так присвистнул.
   — А где она?
   — Пошла переодеваться к ужину. — Блейк улыбнулся старику. — Не сердись на нее. Она так гордится своим пирогом, хотя вид и вкус у него ужасный.
   — Что это она придумала печь пирог? — Так вытирал руки бумажным полотенцем. — Я же говорил ей, что вечером мы поедем ужинать.
   — Она решила научиться печь, чтобы участвовать в соревнованиях на ярмарке.
   Так скептически оглядел коричневый шар, лежащий на столе, и вопросительно нахмурил седые брови.
   — Это он?
   Блейк кивнул.
   — Не выглядит съедобным.
   Хотя Блейк не хотел смеяться над шедевром, приготовленным Синди, он невольно улыбнулся.
   — Мне пришлось попробовать, но мой желудок мне этого не простит.
   Так взъерошил волосы.
   — Что это ей вздумалось заняться выпечкой? Она совсем не умеет готовить.
   — Синди хочет выиграть Голубую ленту на ярмарке. И она решила сделать это с помощью одного из рецептов твоей покойной жены.
   Так тяжело вздохнул.
   — Сью Эллен могла из ничего приготовить такой пирог, что пальчики оближешь. У нее был особый дар. А когда ее подруги пытались готовить по ее рецептам, у них никогда ничего не получалось.
   Блейк откашлялся и оглянулся посмотреть, не идет ли Синди.
   — Чтобы нам потом можно было отказаться от пирога, надо будет заказать два-три десерта на ужин. Договорились?
   — Хорошая мысль. — Так критически оглядел пирог и нахмурился. — Больше похоже на коровью лепешку. Может быть, случайно уронить тарелку, а Шеп окажет нам одолжение и съест его?
   Блейк посмотрел на собаку.
   — Не думаю, что он станет это есть.
   — Ладно. Пора ехать. Мне хочется попасть в «Алиби» до шести.
   У Блейка появилось ощущение, что старый ковбой что-то задумал, но он решил промолчать. Ему и самому хотелось побыстрее уехать: он был голоден, кусок отвратительного пирога не умерил его аппетита. На консервированные бобы и тушенку Блейк тоже уже не мог смотреть.
   Конечно, «Алиби» не лучшее место, где можно хорошо поесть. Но там можно отлично поиграть в пул или в дартс. И выпить.
   — А почему бы нам не поехать в «Пчелиный улей»? — поинтересовался Блейк. — У них отличная домашняя еда и большой выбор десертов.
   — Нет. Мне нравится, как в «Алиби» делают буйволиные ножки. А еще я собираюсь сегодня тряхнуть стариной и потанцевать. У них новый оркестр, говорят, очень хороший.
   Так собирается танцевать? Вот это новость!
   Блейк должен был это предвидеть. Ведь он и сам собирался выполнить свое обещание и танцевать с Синди.
   Без четверти шесть Блейк и Так сидели в гостиной, готовые к выходу.
   — Что она там копается? — бурчал старик. — Обычно она собирается быстро.
   — Женщины всегда долго одеваются.
   — Слишком долго, когда мужчина голоден или торопится. Не могу сказать, что мне нравятся перемены, произошедшие с ней. Модная одежда, попытки научиться готовить… Вертится все время у зеркала.
   — Не думаю, что на самом деле это тебе не по душе, — возразил Блейк. — Просто ты не любишь ждать.
   — Тут ты прав. — Так взглянул на часы, затем встал и постучал в дверь Синди. — Мы уезжаем через две минуты. Если ты не успеешь, значит, уедем без тебя.
   Блейку тоже хотелось есть. Но он лучше поголодает, чем оставит Синди дома. Она рассердится, а в гневе все женщины становятся фуриями. С прежней Синди он знал, как справляться. А что делать с новой? Одного взгляда на нее достаточно, чтобы ему стало не по себе.
   Так не успел отойти от двери, как на пороге появилась его внучка.
   Она надела простое черное платье с открытой спиной, которое Блейк купил ей в «Меркантиле».
   Он не очень хотел покупать его, хотя оно ему и очень понравилось. Платье было слишком сексуальным. Вид Синди в этом шедевре малоизвестного модельера бы слишком возбуждающим. Слишком сексуальным даже для друга семьи, коим являлся Блейк.
   Но продавщица так охала и ахала, что в конце концов Блейк сдался.
   Но, господи, он не может взять ее в хонки-тонк-бар в таком платье. Все мужчины, которые повстречаются на ее пути, тут же начнут облизываться и мысленно ее раздевать.
   — Вот это да! — коротко хохотнул Так. — Ты действительно красавица, малышка.
   — Надеюсь, вы не очень заждались? — Синди взглянула на Блейка, проверяя, разделяет ли он мнение Така.
   Но Блейк едва смотрел на нее. Он не может позволить ей в таком виде выходить из дому. Тем более ехать в «Алиби».
   — Что случилось? — удивленно спросила она.
   — Ты собираешься ехать в этом?
   Она оглядела себя.
   — Что-то не так?
   — Тебе не кажется, что для «Алиби» такое платье не подходит?
   — Я там никогда не была. Не знаю.
   Это хонки-тонк. Джинсы и фланелевая рубашка больше подойдут к такому заведению.
   И не привлекут к ней ненужного внимания, к которому она явно еще не готова.
   Синди рассерженно нахмурила брови.
   — Я хочу быть красивой. Разве это плохо?
   — Ты отлично выглядишь, — успокоил ее Так. — Поехали.
   Но Синди не интересовало сейчас мнение деда. Она ждала слов Блейка, пристально глядя на него. Она подозревала, что его беспокоит вовсе не ее одежда.
   — Что у тебя на уме?
   — Ничего, — Блейк схватил свою шляпу и вышел за дверь.
   Когда они остались одни, дед посмотрел на нее сбоку.
   — Ты хорошо выглядишь, Синди Лу. Слишком хорошо. Это его и беспокоит.
   Синди улыбнулась и вслед за дедом вышла из дома. Теперь у нее уже не подгибались колени, когда она шла в туфлях на высоких каблуках по ступеням. Она уже привыкла ощущать себя леди. И ей это ощущение понравилось. Очень понравилось.
   Блейк ждал их в кабине, включив двигатель.
   Дед открыл перед ней пассажирскую дверцу.
   — Полезай, Синди Лу.
   Усевшись, она старательно тянула юбку вниз, но та все равно едва прикрывала колени. Синди искоса взглянула на Блейка, пытаясь понять, обратил ли он на это внимание.
   Кажется, обратил, и она не смогла сдержать насмешливой улыбки. Она производит на него впечатление. Лед тронулся!
   Может, не такое сильное, как его любовницы, особенно одна из них, но все равно.
   Дед закрыл дверцу, и Блейк рванул с места.
   Синди нравилось сидеть рядом с Блейком, прижимаясь к нему боком, а когда машину потряхивало, то и плечами. Запах его одеколона, терпкий и незнакомый, будоражил ее воображение.
   Будь они вдвоем, без дедушки, можно было бы представить, что у них свидание. Настоящее свидание. И они едут в настоящий хонки-тонк-ресторан не просто есть жареное мясо или чизбургеры, а романтично проводить время.
   Ее жизнь изменилась. И сегодняшний вечер тому подтверждение.
   Они ехали молча минут пятнадцать, пока не подъехали к ресторану, который Синди много раз видела, но никогда не была внутри. Спереди вспыхивала и переливалась неоновым светом вывеска, гласящая, что «Алиби» открыто.
   Пыльная стоянка постепенно заполнялась автомобилями и грузовиками, и Блейк припарковался рядом с красным пикапом.
   — К девяти здесь уже будет полно народу, — сказал Так.
   Деревянное строение было неказистым. Оно явно требовало ремонта, по крайней мере снаружи. Синди сгорала от любопытства. Интересно, что там внутри?
   — Комиссия по этике уже целый год пытается закрыть это местечко, — вспомнила она.
   — Ну, им это ни за что не удастся, — усмехнулся дедушка. — Людям нужно место, где можно было бы повеселиться.
   Так торопливо выбрался из кабины, не сказав больше ни слова.
   Блейк придержал дверцу, ожидая, когда она выйдет, пристально глядя на нее.
   — Лучше бы ты надела джинсы, — осуждающе заметил он.
   Она замерла от неожиданности.
   — Но ты же сам говорил, что у меня красивые ноги.
   — Так и есть. — Он оглядел ее бедра, колени, лодыжки. Потом опомнился, поднял взгляд кверху на вечернее небо и тяжело вздохнул.
   Синди неловко улыбнулась, губы у нее задрожали от обиды.
   — Ты не поможешь мне? Я все еще никак не привыкну к каблукам.
   Он вобрал побольше воздуха и, стараясь не обращать внимания на ее обнаженные бедра, помог Синди выйти из автомобиля и машинально привлек к себе.
   От восторга у нее перехватило дыхание. Даже немного дрожали колени и подкашивались ноги, и Синди ухватилась за его руку, чтобы удержаться. Тут же их глаза встретились, они оба почувствовали какое-то смятение, словно в техасском вечернем воздухе повеяло чем-то незнакомым.
   Ее сердце затрепетало. На один едва уловимый миг ей показалось, что он собирается ее поцеловать.
   Но Блейк этого не сделал.
   — Ты в порядке? — откашлявшись, спросил он.
   Она кивнула, но в этом кивке уже не было такой самоуверенности, как раньше. Потом она улыбнулась ему. Но вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, Блейк с суровым выражением лица пробормотал что-то неразборчивое.