Гром, треск, вой землетрясения слились в единый рев. Нита припала к земле и почувствовала, как всколыхнулись недра и мощная мускулистая волна прокатилась под ее телом.
   Орды темных фигур внезапно исчезли с лица земли. Долина опустела. Лишь дым да закрученные столбами пыльные смерчи.
   - Идем, - тихо сказал Джонни и двинулся вперед.
   Никто не произнес ни слова. Слышалось лишь равномерное шуршание шагов по песку. Цепочка медленно влилась в долину и потянулась по зеленому лугу, огибая холмы. Один из холмов как бы осел и казался совершенно плоским. По склонам другого змеились глубокие трещины. Волшебники обогнули глубокую пропасть, откуда доносились слабые крики и стоны. Весь луг был завален громадными камнями, так что волшебникам приходилось пробираться между глыбами, отыскивая узкие проходы. Поверхность земли опасно кренилась в сторону пропасти, и становилось страшно, когда нога вдруг соскальзывала с камня. Сиды-всадники плыли по воздуху, перелетая через дымящийся провал пропасти. И все же, несмотря на все ужасные разрушения, эта долина казалась Ните намного безопаснее, чем лежащие впереди сумеречные дали. Сиды охраняли покой волшебников и придавали им уверенности.
   Мрак черной волной натекал в долину. Наваливалась усталость. Нита еле волочила ноги. Лишь присутствие Кита, твердо и уверенно идущего впереди, заставляло ее держаться. "В конце концов они хоть на время оставили нас в покое, - утешала она себя. - А может быть, их и вовсе больше не осталось?"
   "Будем надеяться, - подхватил Кит. - Держись, Ниточка! Смотри, Джонни остановился на вершине холма".
   Они поднялись следом за Джонни и оглядели то место, где должен был быть Брей. В этом мире первозданно цвела испещренная мелкими рощицами долина. Но сейчас сумеречный туман съел все цвета, укрыв долину серо-лиловым покрывалом. Там, где должна была выситься Ослиная Голова, раскинулась плоская, невыразительная и скучная водная равнина. Черное облако тьмы лежало на ней неподвижной, бугристой горой.
   "Это действительно облако? Но почему оно не движется?.."
   Нита ошибалась. Не облако это было, а скопище темных, застывших в неподвижности громад. Целая флотилия кораблей. Но кораблей небывалых, размером с гору и с черными парусами, закрывавшими небо. Лишь бледные отблески тяжелых цепей, которыми корабли удерживались у берега, изредка мерцали скользящими бликами. Эти черные корабли, созданные черным колдовством, готовы были утянуть эту мифическую Ирландию в открытое море, во времена тьмы и холода, в Ледниковую эру. Что станется тогда с настоящей, реальной Ирландией, Нита и представить себе не могла...
   ...а сквозь эту, казалось бы, непроницаемую стену тьмы...
   Поначалу затуманенные усталостью глаза Ниты ничего не могли различить. Ей казалось, что между колонной волшебников и морем высится уродливый, шарообразный холм. "Забавно, - подумала она. - Это похоже на растушую прямо из земли голову". Но не могла быть голова столь безобразна! Вспухшие искривленные губы. Лицо искорежено и измято, будто кто-то специально его изуродовал. Химера. Горгулья. Нос скособочен. Один глаз выпучен и вывернут в сторону. Другой утонул в складках бородавчатой кожи. Эта гигантская голова, оказывается, покоилась на сплющенном теле. По бочковатым бокам свисали огромные ручищи с корявыми растопыренными пальцами. Жирный выпирающий живот дополнял сходство уродины с приземистым, расплывшимся в стороны холмом. И весь облик чудища, застывшего в самодовольной неподвижности, источал ненависть и злобу. Один взгляд на зловещее страшилище вызвал у Ниты приступ головокружения.
   Она ясно видела, что оно дышит.
   Тело его чуть раздулось и опало. И опять. И снова. Размеренно и неслышно.
   Нита не слышала, она чувствовала смрад мерзкого дыхания. Страх скованнее, отнимая последние силы. "Вот он какой, Балор!"
   Она не ожидала, что Одинокая Сила явится в таком облике. Прежде она всегда видела ЕЕ молодой, быстрой, подвижной, опасной, деятельной, злой. Но этот припавший к земле летаргический ужас! Эта инертная полуслепая гора, источающая застарелую, копившуюся, казалось, целую вечность тупую ненависть. Прежде, когда Нита сталкивалась лицом к лицу с горевшей холодной злобой молниеносно наносящей удары Одинокой Силой, ей хотелось сразиться и победить или, цепенея от ужаса, бежать без оглядки. ЭТА отнимала всякие желания, парализовала волю и внушала омерзение. Хотелось просто исчезнуть, отвернуться, забыться, лишь бы не видеть отвратную образину.
   Но именно эту мерзкую уродину им надо было уничтожить. Именно она грозила гибелью Острову и всему миру.
   "Он толстый", - неожиданно для себя подумала Нита.
   "Надо поскорее от него избавиться", - устало помыслил Кит.
   Нита вяло согласилась. Вперед выступил Джонни. Плечи его бессильно опустились, но спина оставалась прямой.
   - Одинокая Сила, - произнес он отчетливо и тихо, - наше тебе презрение. Ты надеялась укрыться под этой личиной. Но мы узнаем тебя в любом обличье. Довольно! Пришел твой конец! Твои чудища-воины повержены в прах. Убирайся навсегда, или же мы вытолкнем тебя из всех миров! Выбирай!
   Никакого ответа. Лишь низкое, густое, неспешное, невозмутимое дыхание.
   - Ронан, - позвал Джонни. - Копье.
   Ронан вышел вперед. Но шаг его был неверным. Копье, казалось, непосильно тяжелило руки. Джонни пристально поглядел на него.
   - Что случилось? - спросил он.
   - Оно... я не знаю. Оно... не готово. Джонни нахмурился и жестом велел Ронану отойти в сторону.
   - Хорошо, - вымолвил он. - Тогда Анни... Тетя Анни выдвинулась из плотного ряда волшебников, держа Фрагарах обеими руками. Меч тускло мерцал, словно угасающий костер, в котором робко вспыхивают прогоревшие угольки. Тетя Анни смущенно смотрела на Джонни. Тот все понял.
   - Отступать нельзя, - сказал он. - Начинай. Тетя Анни с усилием подняла Фрагарах и произнесла слово за словом заклинание освобождения. Поднялся ветер. Но почти тут же упал. Тучная неподвижная гора не шелохнулась, не издала ни звука. Снова закружил ветер. Он усиливался, но казалось, внутри вихря была пустота. Вот наконец воронка ветра достигла головы Балора. Никакого движения. Чудище осталось невредимым, а ветер опал, как продырявленный воздушный шар. Тихий стон пронесся над долиной, а Фрагарах потемнел, почернел и остыл, будто сунутый в воду кусок раскаленного железа.
   - Дорис! - не сдавался Джонни.
   И Дорис выступила вперед, держа в руках Чашу. Она произнесла освобождающее слово и перевернула Чашу вверх дном. Сине-зеленый свет сверкающей лавой вытек наружу и понесся в сторону Балора. Но, не достигнув его, вдруг с громким чмоканьем всосался в илистую землю. А гора-Балор остался по-прежнему недвижным и невредимым. Опустошенная Чаша потускнела, превратившись в обычный музейный кубок, поблескивающий во тьме золотыми узорами.
   - Хорошо же! - грозно произнес Джонни, и Нита впервые услышала металл в его голосе. - Ронан! Готов ты или нет, я приказываю, начинай!
   Ронан весь дрожал, но послушно поднял Копье. Наконечник его пульсировал звездным светом. Откинувшись назад, Ронан с силой метнул Копье.
   Оно неудержимо понеслось прямо в голову Балора. Ударило...
   ...и отскочило, с деревянным стуком шлепнувшись на землю.
   Тишина. Волшебники обреченно переглядывались.
   ...и забулькал смех. Он был очень тихим, еле различимым. Поначалу даже нельзя было понять, смех ли это или просто дрожит, сотрясается земля, потрескивая разрываемым дерном, поскрипывая ссыпающимся в расселины песком, постанывая скручивающимися корнями деревьев. Но в этих звуках явственно различались злобные хрипы и веселое поквакивание. "Неуязвимый, - мелькнуло в голове у Ниты. - Но ведь Луг угодил ему копьем прямо в глаз! Неужто ничто не сможет остановить его?.."
   А жуткий смех усиливался. Теперь в него вплетался грохот падающих камней. Низкий мучительный грохот становился все громче и громче. И земля, взбудораженная этим громоподобным смехом, начала дрожать. Почва под ногами заходила, будто палуба корабля во время шторма. Люди, пытаясь обрести равновесие, хватались за деревья, но те гнулись, трещали, падали. Нита потеряла не только опору под ногами, но и былую уверенность. Она впала в уныние. Ничто уже не могло их спасти!
   Джонни упал, поднялся, снова упал. Пытаясь опять подняться, он оперся рукой о землю.
   - Камень исчез, - прохрипел он, обращаясь к тете Анни, которая еще держалась, не падала. - Связь с ним умерла.
   Тетя Анни устремила взгляд в далекое море, словно бы отрешившись ото всего происходящего.
   - Тогда, - прошептала она, - все пропало. Ничто не сможет предотвратить беду...
   Джонни кое-как поднялся. Он стоял, качаясь.
   - То, что происходит здесь, перекинется в наш мир... - Джонни поник головой.
   Нита была объята ужасом.
   Постепенно смех утих. Земля, как море после шторма, лишь подрагивала. Люди один за другим поднимались на ноги. Но по-прежнему перед ними высилась огромная, квадратная, темная, неподвижная масса и злобным, торжествующим взглядом пронизывала каждого. Неясный шорох пролетел по рядам волшебников, горестный вздох слился в единый стон.
   - Ему это нравится, - пробормотал Кит. - Мы проиграли. Он знает это и длит свое торжество ради ЗАБАВЫ.
   - Тогда позабавимся, - послышался внезапно тоненький голосок. Туала! Она выбралась из рюкзачка, спрыгнула на землю и быстро взобралась на близлежащий камень. Отдышавшись, кошечка мяукнула, словно прочищая горло. И вдруг голосок ее зазвенел в тишине. Такого пронзительно-певучего голоса Нита у кошек никогда не слышала.
   Смотрите, безжалостный Балор, властитель фоморов!
   Смотрите, бессчетны ряды его воинов!
   Смотрите, как гордо проходят они перед ним!
   Смотрите, как топчут Ирландии древнюю землю!
   Нита поначалу опешила, не понимая, к чему клонит Туала. Но ирония, злая насмешка все сильнее прорывалась в ее голосе и словах. Округлившиеся кошачьи глаза светились веселыми зелеными огоньками, словно не грозный Балор громоздился перед нею, а бедная, попавшаяся в когтистые лапки мышка.
   Смотрите, могучая сила его неизбывна.
   Он отражает искусно любые удары.
   Навеки решил покорить эту землю бесстрашный Балор!
   Идите за ним по дороге победы и славы!
   Но почему же и дети, и звери бегут от него?
   Зачем собираются люди, бесстрашно презревшие смерть?
   Какое оружие может осилить Балора?
   Кувшин, или камень, или железка на длинном шесте?
   Смотрите, разросся воитель горой безобразной.
   Что это? Шутка равнин зеленеющей Тетры,
   Где мир перевернут и страх обернулся потехой?
   Где ночь притворяется днем, но все ж утопает во мраке?
   Это и есть покоритель миров сопредельных
   С тьмой кораблей, утонувших во тьме,
   С дикой ордою бездушных, тупых истуканов?
   Или бесплотная тень нас пугает обманом?
   Где эти орды? Черные звери, фоморы, кобольды?
   Груды камней бесполезных, осколки, обломки.
   Тьма кораблей? Это просто веками густевшая тьма,
   Тени ночные, которых пугаются малые дети.
   Как сон, улетучились сонмы ужасных уродов.
   Грозный воитель - лишь призрак ушедших времен,
   О прежнем могуществе жалко скулящий,
   Бессильная злоба, что тайно, по капле веками копилась.
   Смотри, пред тобою обычные смертные люди!
   Их силой бессмертной родная земля напитала.
   Вставай! Одолей этих фермеров, женщин, детей неумелых и КОШЕК!
   А может быть, миф - твоя сила, воспетая в мифах?
   Тогда оставайся в легендах навеки,
   Приманкой для толп любопытных туристов,
   Невидимым призраком замков старинных,
   Игрушкой-уродцем в ручонках ребенка.
   Исчезни, оставь наше время и землю в покое,
   Не стой на пороге тебе не доступного мира,
   Ты, жалкий обломок, урод, пучеглазая злоба!
   Ну, шевельнись, не таись, выходи на последнюю битву!
   Вставай и...
   И вздрогнула земля от ужасающего рева. Яростная боль пронизала сердце Ниты, прошла по всему телу, будто вонзилось в нее что-то холодное, беспощадное, напитанное ненавистью.
   - Дайте взглянуть на этого наглеца! - с угрозой прогудел медленный, злобный голос. - Кто этот безумец, посмевший тревожить меня?
   Туала не двинулась с места.
   - Вставай и рискни. Если только посмеешь... - закончила она.
   И он поднялся.
   Крик ужаса всколыхнул ряды волшебников. Казалось, это устрашающее зрелище длилось бесконечно. Огромное чудище начало подниматься из земли, вспучиваясь под сумрачным небом, вырастая выше Ослиной Головы. Мерещилось, будто Ослиная Голова, наоборот, сжалась от страха, распласталась пологим холмиком, пала ниц перед грозным гигантом. Это уже была не просто громадная голова. Заслоняющий небо черный всадник сидел на черном коне, клыкастом, вздыбленном, изрыгающем зловонное дыхание, с глазами, наполненными зеленоватым мерцанием болотных огней. Нита узнала этого черного всадника. ОНА! Совсем недавно, во время лисьей охоты ОНА со своей кровожадной сворой гналась за девочкой в ночи. И теперь ЕЕ свора снова собиралась, стекалась, прячась в черной тени, чтобы начать охоту за телами и душами беззащитных перед этой Силой волшебников. Воя и разевая кровавые пасти, будут они гнать людей, как зайцев, пока на их плечах не ворвутся в реальный мир. Они станут там такой же явью, как жизнь. Но принесут, с собой смерть и разрушение.
   Нита уже слышала нетерпеливые взвизгивания, ощущала запах гнили, исходящий из разинутых пастей. Но смотрела она на всадника, не в силах оторваться от ужасного лица. Оно было словно бы скрыто под неподвижной маской. Рот изогнулся кривой щелью, напоминающей улыбку. Глаза полузакрыты и мертвы. ОНА все еще оставалась в обличье Балора, и эта каменная оболочка сковывала ЕЕ, словно панцирь.
   "Ронан попал Копьем в глаз, - вдруг подумала Нита, - но глаз мертв! Вот что! ОНА должна открыть глаза, проглянуть сквозь мертвый камень! И тогда..."
   Кит чуть толкнул Ниту плечом.
   "Начинается, - беззвучно произнес он, - Копье оживает!"
   Она взглянула на Ронана. Тот поднял над головой вернувшееся Копье. Оно дрожало в его руках, поворачивалось в сторону ужасной черной статуи, вытягивалось, острилось, волны огня пробегали по темному наконечнику, словно бы раскаляя его изнутри.
   - Еще рано, - прошептала Нита, - Ронан, еще рано...
   Она знала, что он не мог слышать, но, даже услышав, вряд ли смог бы остановить движение Силы. Ронан боролся с Копьем, сдерживая его обеими руками. Оно рвалось и дрожало, пытаясь устремиться в роковой полет.
   Узкая, еле заметная полоска света трещиной прошла по лицу черного гиганта. Свет этот лезвием раскаленной стали резанул Ниту по глазам, опалил тело, разъедая одежду и кожу, словно струя кислоты. Она закричала, упала на землю, скорчилась, сжалась, желая уменьшиться, исчезнуть, лишь бы спастись от сжигающего луча. Вокруг раздавались стоны и крики других волшебников. Нита различила в этом едином вопле боли душераздирающий стон Кита. Она успела мельком увидеть, как он катался по земле, извиваясь, словно в последней агонии. Боль затмила все. Она обнажила нервы и сжигала кости. Слезы заливали лицо, мешались с грязью и пылью.
   И все же что-то внутри не давало ей сдаться и умереть. Внезапно родившийся гнев, который обычно вскипал в ней во время неравной драки, теперь вернул сознание. Нита потрясла головой и, упираясь ладонями в землю, попыталась подняться. Сначала на колени, потом, широко расставив подгибающиеся ноги, распрямилась. Сквозь слезы и грязь, стекающие по лицу, она увидела Ронана, который все еще боролся с Копьем. А впереди нависшая над нею тьма рассекалась светящейся щелью. Злобный свет бил теперь не тонким лучом, а лился потоком из постепенно раскрывающегося глаза чудовища.
   "Если успеет глаз распахнуться, светом смертельным землю зальет. Станет Ирландия горкою пепла, - услышала Нита поющий голосок Туалы. - Но только открытый глаз уязвим! Ронан, Ронан, миг улови! Не торопись! Не промедли!.."
   Туала вдруг умолкла, дернулась и скатилась с камня к ногам Ниты. Девочка подняла крохотного котенка с опаленной шерстью. Рюкзак куда-то запропастился, и Нита сунула вздрагивающее тельце за пазуху. Кошечка вцепилась в голое плечо, но истерзанное болью тело Ниты даже не почувствовало острых, царапающих коготков. Эту боль можно побороть, можно, нужно! Рядом с Нитой кто-то застонал. Кит!
   - Поднимайся, - прохрипела она, протягивая ему руку и пытаясь поднять его хотя бы на четвереньки. - Давай, Кит! О, Господи! Ронан! Где ты?
   Она подняла голову и увидела, что ГЛАЗ открылся почти полностью. Но Ронан продолжал удерживать Копье. Теперь оно ревело, испуская струю пламени, как рвущаяся в небо ракета. Миг настал! Ронан не разжимал ладоней, не отпускал Копья... "Что случилось?"
   - Ронан!
   Он стоял между ней и Всадником и виделся просвеченным по контуру темным силуэтом, словно вырезанный из черной бумаги. Этот плоский силуэт корчился, дрожал, но удерживался на месте влившейся в него Силой. ОНА держала его, прибывая, наполняя тело Ронана, как пустую оболочку.
   - Ронан! БРОСАЙ ЕГО! - вскричала Нита. - Кит, он не хочет...
   Их мысли, как и прежде в самые опасные минуты, соединились. Нита чувствовала, что Кита, так же как и ее, охватило смятение. "Что с ним случилось? - услышала она мысленный вопрос Кита. - Вместе, Нита! Единым порывом!.." "Ронан!" - послали они в пространство общий импульс-призыв.
   Их сдвоенная мысль проникла в его мозг. Казалось, Ронан заколебался. Копье рванулось вперед. Но страшным усилием он сдержал пламенное оружие. Нита услышала бившуюся в нем лихорадочным пульсом волну ужаса: "Если я отпущу его сейчас, если брошу Копье, то стану просто Силой! Стану Лугом, стану воителем. Но никогда больше не буду смертным... Я, Ронан, исчезну!.."
   - Заставь его! - яростно закричал Кит, обращаясь к ТОЙ, кто слушала их. - Из-за него погибнет весь мир!
   - Нет! Не смей! - с той же яростью выкрикнула Нита, хватая Кита за руку. - Он должен решиться сам! Ронан! - Она задохнулась. - Ронан, миленький, давай!..
   Тишина...
   ...и Ронан отвел Копье назад. Оно победно задрожало, когда Ронан разжал ладони, и рванулось, объятое ревущим пламенем. Воздух раскалился. Горячий ветер устремился следом за слепящей огненной стрелой. Ужасный глаз чудовища резко раскрылся. В нем застыл ужас. И одновременно поток белого огня окатил долину. Боль, казалось, разорвала Ниту в клочья. Она упала...
   ...и Копье вонзилось. Пылающая Сила прожгла Тьму до самой сердцевины. Взорвалась, черным облаком всклубилась, рассеялась Тьма. Но черные пылинки, словно прожигая душу, проникли в каждого смертного. Боль ушла, но мучительное томление охватило всех, потому что знали, ведали волшебники, что эта маленькая, почти незаметная пылинка тьмы уйдет с ними в реальный мир, останется в них навсегда.
   А небо прорезал вопль Одинокой Силы, покидающей разрушенную оболочку безобразного Балора. И не будь небо таким же бесплотным и податливым, как воздух, уносящимся вихрем разодрало бы его в клочья. Долго еще отдавался эхом в горах и холмах, перекатывался по долине безумный протяжный вой, пока не истаял окончательно.
   И прошла, улетучилась боль. Нита поднялась на одно колено, огляделась. В ушах звенело. Перед глазами бежали черные круги. Кит поднялся тоже. Они, поддерживая друг друга, распрямились.
   - Как ты? - спросила Нита.
   - Я жив! - изумленно воскликнул он. - А где Ронан? Только теперь Нита заметила стоящего неподалеку Ронана. Он тоже выглядел ошарашенным. Копье было снова у него. Но теперь оно потускнело и покорно приткнулось к ноге, как обыкновенная старинная пика. Ронан опирался на него, уткнувшись лбом в древко. Закрыв глаза, он замер в неподвижности. И не видел выраставшую над ним тень. Она становилась все выше и выше, принимая облик одетой во все черное женщины. Ее длинные черные, словно враново крыло, волосы шевелил спускавшийся с гор ветер. Он разгонял рваные тучи, гнал их за море, и небо постепенно очистилось, стало темно-синим. Венчиками игольчатых лучей вспыхивали на нем звезды.
   Женщина подняла руки и словно бы смахнула с неба остатки тьмы. Голос ее громом прозвучал в тишине.
   - Пусть силы небесные и горы Ирландии слышат это! - провозгласила Морриган, и все, даже безучастный, казалось, Ронан, подняли на нее глаза. Пусть слышат реки и деревья, каждый камень, каждая травинка - фоморы повержены и больше никогда не появятся на этой земле! Мир вознесся к небесам. Небеса спустились на землю. Мир всем!
   Волшебники и сиды издали крик радости. И поднялся ветер. И отнес облака. И огромная фигура Морриган потянулась, распласталась по ветру и истаяла, как туман. Но прежде чем она исчезла, Нита успела заметить ее долгий, пристальный взгляд, устремленный на Ронана.
   "Ты будешь смеяться, - мысленно обратился к Ните Кит, - но мне кажется, она слегка походит на Бидди..."
   Нита смущенно пожала плечами и направилась к Ронану. Кит не отставал. Ронан стоял, все еще опираясь на Копье, и смотрел в небо вслед растаявшей Морриган. Услышав их шаги, Ронан оглянулся, и на его бледных губах появилась слабая улыбка. Нита почувствовала, как усталость и напряжение спали разом: еще недавно пустой, потусторонний взгляд его наполнился человеческой теплотой.
   - Оно возвратилось, - кивнул Ронан на стоящее у ноги Копье, - Само. Он смотрел вперед, будто видел исчезнувшую, расплывшуюся вдали, за холмами тучу, которая поначалу была Балором, потом Охотником, окруженным мифическими волками. Теперь на месте этой глыбы высился небольшой холм, поросший свежей травой и колючими кустиками. Вдруг из куста выглянул кролик, пугливо огляделся и принялся жадно щипать траву. Ребята улыбнулись друг другу. - Но я не поддался, не позволил ему поглотить меня. - Ронан облегченно вздохнул.
   - Я знаю, - тихо сказала Нита. - Но с тобой все в порядке?
   Ронан кинул на нее пронзительный взгляд.
   - Оно все еще во мне, - так же тихо ответил он. Кит положил ему руку на плечо.
   - Пусть остается частью тебя. Ты покорил ЕГО, и останешься самим собой. Если тебе посчастливится. ОНО больше не проявит себя...
   - А если не посчастливится? - сощурился Ронан.
   - ТЕ, КТО СЛУЖИТ СИЛАМ, - раздался у его ног тоненький мяукающий голосок, - САМИ СТАНОВЯТСЯ СИЛАМИ.
   - Это ты! - обрадовалась Нита, поднимая Туалу. - Не надоело тебе пророчествовать, кошечка?
   - Меня занесло, - промурлыкала Туала и блаженно зажмурилась, устраиваясь на руках у Ниты.
   Свет прибывал. Нита взглянула на небо. Облака уплывали, рассеивались, становилось все светлее и светлее, хотя солнце уже зашло и землю окутывали прозрачные фиолетовые сумерки. Все вокруг вырисовывалось с такой отчетливостью, какой Нита не видела даже тогда, в холмах сидов.
   Свет, обливавший долину, был особенным. Он как бы озарял людей изнутри. Волшебники, собравшиеся здесь, казались прекрасными. В них высвечивалось самое лучшее, то, что и есть сущность человека. Силы, напротив, как бы удалялись, становились силуэтами, тенями. Словно бы древность укрывала их своей непроницаемой пеленой веков.
   Джонни стоял рядом с королевой, восседавшей на гордой лошади. Он поднял глаза и вымолвил:
   - Мадам, вы когда-то спросили меня, станет ли ваш мир ближе к Сердцевине Времени, закончится ли ваше изгнание в вечность? Тогда я знал лишь то, что пели барды: этого не случится, пока не придет Победитель с Копьем. - Он тихо засмеялся. - Но мы редко угадываем пророчества до конца. Нет, ваш мир не сдвинется с места, не приблизится к Сердцевине Времени, потому что... потому что Сердцевина Времени расширится настолько, что охватит, поглотит ваш мир.
   Королева склонила голову.
   - Да, ты прав. Верховный Волшебник. И потому поторопись увести отсюда своих людей. Им, оставшимся в живых, еще не время вступать в Сердцевину Времени. А мы... - Она глянула в сторону алеющего горизонта. - Мы приготовимся к закату.
   Джонни обернулся к тете Анни.
   - А нас ждет наш собственный закат, обыкновенный закат, омывающий на ночь ирландское небо, - улыбнулся он. - Ты готова, Анни?
   Она подняла Фрагарах. Близкой голубой звездой вспыхнул он. И остальные Сокровища подхватили этот ровный свет, вспыхнули, замерцали. На востоке поднялся ветер. Он со свистом уходил в образовавшееся в воздухе невидимое отверстие, втягивая за собой людей одного за другим. Черные очертания замка Матрикс четко выделялись на фоне утреннего неба. В ИХ мире наступало утро. И одинокий черный дрозд звонкой песней приветствовал грядущий день.
   Волшебники оказались в своем мире, но и тот, мир мифов, ещё виделся им как в легком тумане воспоминаний. Они видели, что Люди Холмов повернули головы на звук птичьей песни. Потом все растущий свет растворил их в мерцающем потоке. Здесь не было уже закатов и рассветов. Все поглотила Сердцевина Времени, и свет неба стал сияющим, ликующим, победным...
   Волшебники в молчании созерцали этот воздушный коридор, который медленно затягивался за последним из них. А последними были Нита, Кит, Туала и чуть поодаль Ронан. Они стояли на площадке перед замком Матрикс и, не отрываясь, смотрели на тающую Землю Юности.
   - Жаль, - тихо произнесла тетя Анни, - грустно, что наши погибшие остались там. Другой мир, такой далекий и недоступный...
   Джонни несколько мгновений стоял с печально опущенной головой. Вдруг он воспрянул:
   - Ты не права, Анни. Это не просто иной мир. Он становится частью Сердцевины Времени, где обнажается суть вещей - то, что не умирает.
   На северо-востоке над морем сверкнула слепящая, ярче солнца, полоска света. Копье Луин в руках Ронана вспыхнуло. И снова, уже в последний раз, в невероятном свете, разрезавшем воздух, подобно мечу, они увидели тот мир, с которым, прощались навеки...
   Вход в иной мир закрылся.
   - Итак, друзья, - сказал Джонни, - мы исполнили Клятву.
   Нита, Кит и Ронан переглянулись. Снова взвилась в небо песня черного дрозда. И какой-то молодой волшебник громко спросил:
   - Интересно, а что у нас на завтрак? И они отправились в дом.
   - Теперь, когда все свершилось - сказал на другой день Джонни, сидя на кухне вместе с тетей Анни, - Чашу надо вернуть в музей. Камень, естественно, останется там, где лежит. А вот Фрагарах...
   - Забери его у меня, - попросила тетя Анни, - увидят соседи, разговоров не оберешься. А у тебя старинный замок. Вот и повесь его- где-нибудь там на стене.
   - Копье, - продолжал Джонни, - без сомнения останется у Ронана.
   - Любого другого оно поглотит с потрохами, - крикнул Кит из гостиной, где увлеченно нажимал кнопки игровой приставки.
   - Вы оба оставляете нас? - спросил Джонни.
   - Мама говорит, что я могу поменять билет и отправиться домой в конце недели, - сказала Нита. - Если честно, уезжать не хочется. Но каждый волшебник полезен там, где его дом. - И она улыбнулась Ронану.
   Он чуть улыбнулся в ответ, но промолчал.
   - Ты можешь вернуться в любой момент. - Тетя Анни обняла Ниту. - Она так здорово умеет мыть посуду, - подмигнула тетя идущему рядом Джонни. - И даже не пользуется при этом волшебством.
   - Невероятна - воскликнул Джонни. - Но я собирался, друзья, сообщить вам еще кое-что... - Он отхлебнул чаю, - Странности, скажу вам, еще не кончились.
   - О-оо? - Все головы разом повернулись к нему.
   - Представьте себе. Прошлой ночью, после всего происшедшего, я прогуливался по улице. И увидел необыкновенную процессию. Группа котов несла крохотный гроб. Я остановился и с любопытством оглядел скорбную вереницу кошек. "Умерла Маграт на Куалинн", сказал мне один из котов. И они прошествовали мимо...
   Дремавшая на столе Туала вздрогнула и подняла головку.
   - Что? - пронзительно мяукнула она. - Что-о? Ты сказал, Маграт?
   - Ну, з-ээ... - замялся Джонни, - если это твоя родственница, я...
   - Родственница? Какая там родственница! О, Великие Силы! Если Маграт умерла, то я теперь Королева Кошек!
   Она спрыгнула со стола и кинулась в гостиную. Затем что-то заскреблось, зашуршало, и раздался ошалелый крик Кита:
   - Эй, тетя Анни! Ваша кошка спятила! Она полезла вверх по каминной трубе!..
   Несколько мгновений на кухне стояла тишина.
   - Вот так, - усмехнулась тетя Анни, - добро пожаловать в сказочную Ирландию!
   - Ты уверена, что не хочешь остаться еще на пару недель? - спросил Джонни.
   Нита улыбнулась и пошла в свой фургончик собирать вещи.