Дуэйн Диана. Глубокое волшебство (Юные волшебники - 2)

   Едкая соленая вода застилала глаза, и когда наконец она смогла что-то разглядеть, было уже поздно: из темноты прямо перед ней вынырнула маленькая фигурка, которая двигалась прямо к обрезу воды, преграждая Ните путь.
   Дайрин!
   Позади Ниты послышался протяжный вздох. Кит, выбираясь из воды, смог наконец вздохнуть полной грудью. В руках у него мерцала Сеть.
   - Скорее, - поторопил он. - Я должен произнести заклинание до того, как все они снова набегут сюда... - Он вышел на берег. - Нита, с тобой все в порядке?
   И тут тоже увидел Дайрин.
   - Ух ты!.. - опешил он и присел в воде. Голоса бегущих по пляжу людей приближались. И вдруг раздался громкий хлопок. Выстрел! Кит повернул голову в ту сторону, откуда донесся звук выстрела, потом опять перевел взгляд на Дайрин и просипел:
   - Назад! Обратно!
   Он издал короткий гортанный звук, произнес первые слоги заклинания, еще раз глубоко вздохнул и исчез.
   Дайрин, не шелохнувшись, стояла у воды в ночной пижамке и не сводила глаз с сестры.
   - Ки-иты-ыы, - протянула она изумленно.
   - Дайрин, - прошептала Нита, - они нас уже долго ищут?
   - Около часа.
   - О ужас! - С минуты на минуту ее обезумевшие родители будут здесь! Послушай, Дайрин... - умоляюще протянула Нита и тут же оборвала сама себя. Что она ей скажет?
   - Да это же волшебство! - ахнула Дайрин. - Значит, такие вещи существуют на самом деле? Ага, это все из той книги, что ты прятала, верно? Это ведь не просто развлекательная книжонка для детишек, а? Это...
   В следующее мгновение из моря вынырнул Кит. На этот раз он был в плавках, а в руке держал купальник Ниты. Он кинул мокрый комок ей и пристально поглядел на Дайрин.
   - И ты, - бормотала Дайрин, пока Нита с трудом натягивала мокрый купальник, - и ты тоже...
   - Волшебник? - спокойно спросил Кит. - Да. Мы оба.
   Слева послышался еще один выстрел и мощный всплеск. Нита и Кит обернулись, вглядываясь в висящую над морем тьму. Эд'рум вырвался из воды и стрелой летел над волнами. Он изогнулся дугой, как дельфин, и пять или шесть футов его тела появились в воздухе, осыпанные тучей водяной пыли. Но он все вытягивался и вытягивался из воды до тех пор, пока не показался и его хвостовой плавник. Акула словно бы зависла на мгновение в воздухе, изогнувшись гигантским луком, и свет луны бело-ледяным покрывалом лег на ее бледную, фосфоресцирующую кожу.
   - До встречи, юные волшебники! - послышался шипящий крик на Языке, и Эд'рум снова исчез в волнах.
   Прогремели оружейные выстрелы: один, второй, третий. Вода кипела от хриплого торжествующего хохота гигантской акулы.
   - Все. Он сделал, что мог, - сказал Кит, - Теперь, побегав за акулой, они вернутся.
   - Это акула?.. - Голосок Дайрин испуганно оборвался.
   - Да. И она наш друг. Пока... - ответила Нита.
   - Но что мы им скажем, Нита? - волновался Кит.
   - Это зависит от Дайрин. - Нита старалась говорить ровным и спокойным голосом. - Что скажешь, Дари? Ты собираешься держать язык за зубами или нет?
   Дайрин, не отвечая, разглядывала их широко раскрытыми глазами. Потом выпалила:
   - Я хочу, чтобы вы рассказали мне все-все-все!
   - Хорошо, Дари. Сегодня ночью. А на рассвете нам нужно будет опять уйти.
   - Что ж, может, у вас и получится, - усмехнулась Дайрин.
   - Скажи, а что ты еще видела, великий следопыт? - попросил Кит.
   - Ладно. Будем считать, что я видела, будто вы появились не из моря, а из-за дюн. - Дайрин смерила взглядом Ниту и Кита, круто повернулась и пошла - вдоль пляжа.
   Нита догнала Дайрин и схватила ее за руку. Та чуть повернула голову и косо взглянула на Ниту через плечо.
   - Дари, - тихо проговорила Нита, - я не смогу им соврать. Не умею я.
   - Тогда молчи. Или расскажи всю правду. - Дайрин вырвалась из рук Ниты и, с грохотом раскидывая гальку, понеслась по пляжу. При этом она вопила во весь голос:
   - Ма-а! Па-а! Нита зде-есь! Нита и Кит не двинулись с места.
   - Ох и взгреют нас! - сказал Кит.
   - Может, и нет. - Нита слабо верила в свои слова.
   - Взгреют. И законопатят. Что же нам делать? Нита вся сжалась, напряглась. А к ним уже бежали.
   - Я пойду им навстречу, - решительно сказала Нита. - И все расскажу. О жизни китов. И человеческих жизнях. О страшной беде, которая нам всем угрожает. Мы не можем остановиться на полпути. Ты помнишь, что сказал Эд'рум?
   - Я подумал о том же, - откликнулся Кит. - Просто собирался справиться со всем сам, - Он пристально посмотрел на нее. - Ладно. Тогда на рассвете...
   - Лучше чуть раньше. - Нита понимала, что всей правды она все равно им не расскажет, и ненавидела себя за это. - Чем меньше света, тем больше надежды, что не поймают.
   - Верно. - Это все, что они успели сказать друг другу. Отец и мать Ниты, мистер Фридман и Дайрин вихрем налетели на них. Отец схватил Ниту, прижал ее к груди. По щекам его текли слезы. Мама на бегу махала руками и выкрикивала:
   - Где вы были? Изверги!
   - Мы просто не уследили за временем, - объяснил Кит.
   - Нас не было здесь, ма, - решительно сказала Нита. - Мы плавали...
   - Восхитительно! Там в воде акула величиной с дом, а моя дочь плавает! Ночью! В самый прилив! - Мама хватала воздух ртом, будто задыхалась. Наконец она немного успокоилась и строго отчеканила: - От тебя, Нита, я этого не ожидала. После нашего утреннего разговора...
   Отец отстранился и отошел от Ниты на шаг. Шок прошел, и лицо его приняло жесткое, даже яростное выражение.
   - А я-то думал, что на тебя, Кит, можно надеяться, - нахмурился он. Мы же договорились, пока ты живешь с нами, все делаешь так, как мы скажем. Не уследили за временем... Да уже ночь на дворе!
   - Я знаю, сэр, - лепетал Кит, - Я забыл... а когда вспомнил, было уже поздно. Этого больше не случится.
   - Это ты верно заметил, - сухо заметила мама. - С этого момента вам обоим не позволяется удаляться от дома без разрешения. Поняли?
   - Да, миссис Каллахан.
   - Нита! А ты? - резко спросила мама.
   И Нита ничего не смогла с собой поделать.
   - Да, ма, - кивнула она покорно. А внутри у нее все перевернулось от этой лжи. Но теперь уже поздно. Все кончено. Непоправимо.
   - Естественно, вам запрещается подходить к воде, - сказал отец.
   Почему я соглашаюсь? Почему так жалко поддакиваю? Нита почувствовала, как на лице ее сотворилась сама собой угодливая улыбочка.
   - Да, папа.
   - Да, сэр, - буркнул Кит.
   - Посмотрим, как вы будете вести себя ближайшие несколько дней, сказала мама, - И если эта акула исчезнет, мы, может быть, позволим вам купаться. А пока марш домой!
   И они поплелись. Только раз Нита решилась глянуть назад через плечо. Она была уверена, что видела далеко в море высокий бледный парус плавника, который быстро удалялся в сторону Монтаук. Все. Можно считать, что на сегодня неприятности закончились.
   И работа тоже.
   Нита чувствовала, что она буквально опустошена.
   Глава восьмая. ПЕСНЯ СТРАХА
   Нита лежала в темноте без сна, уставясь в потолок. Было три тридцать утра. Она отметила это по мерцанию цифр на электронных часах, стоявших на шкафу. Ей бы очень хотелось повернуться на бок, забыть о часах, о времени и обо всем на свете и просто отключиться. Совсем скоро начнет светать, и им с Китом надо будет уходить.
   ИЗМЕНЕНИЯ...
   Только на прошлой неделе ее отношения с родителями казались прекрасными. Теперь все это рухнуло... А что будет, когда мать и отец обнаружат, что они с Китом все же удрали?..
   ИЗМЕНЕНИЯ... Те, через которые должен пройти Кит.
   Она перекатилась на живот, стараясь не думать обо всем этом. Но тут же вспомнила еще об одной неприятности. Дайрин! Как только Нита оказалась в постели, младшая сестричка пожаловала к ней в гости.
   И, вспомнив об этом, Нита со стоном зарылась лицом в подушку. Дайрин бесцеремонно пролистала весь Нитин волшебный Учебник, подолгу разглядывая все странные для нее карты и картинки. Но больше всего Ниту обеспокоило другое. Люди, не посвященные в волшебство, такие, как ее родители, например, воспринимали Учебник всего лишь как старую, потрепанную детскую книжонку с глупым названием "Как стать волшебником". Ничего больше они в ней и увидеть не могли. Но Дайрин увидела! Она с восхищением разглядывала то, что от других было скрыто. Учебник ей открылся!
   Склонность к волшебству иногда пронизывает несколько поколений одной семьи. Некоторые знаменитые в прошлом кланы Волшебников составлялись из братьев и сестер или других близких родственников. Волшебники, не состоявшие в родстве, чаще всего действовали в одиночку. Или встречались случайно, как они с Китом или Том и Карл, которые познакомились по совершенно другой работе, но потом стали творить волшебство вместе. И все же семьи, где больше одного Волшебника, были скорее исключением, чем правилом, и Нита вовсе не ожидала, что это произойдет с ней и ее сестрой. Мало того, Ните даже нравилось, что ее особые способности были тайной от всех, кроме, конечно, тех Волшебников, с которыми она сталкивалась. Эта тайна, это ее преимущество рассеялось как дым. У Дайрин явно была такая же сильная склонность к волшебству.
   "В сущности, - с неудовольствием думала Нита, - в ней чувствуется даже большая сила, чем была у меня в самом начале". В тот далекий уже день, когда Нита попала в библиотеку, странная книга своей силой притянула ее к полкам, заставила взять и прочитать. Но Дайрин заметила Учебник сама, как только Нита принесла его домой.
   Несколько лет Ните удавалось сохранять свое преимущество перед сестрой, хотя она прекрасно понимала, что Дайрин во многом гораздо сообразительнее и напористее. Волшебство было самым большим секретом Ниты, удовлетворяющим ее самолюбие и даже несколько возвышающим надо всеми, в том числе и над сестрой. Она была уверена, что уж в этом Дайрин никогда не сравняется с ней. Но и это преимущество теперь исчезло. Самые младшие Волшебники, как толковал Учебник, были и самыми сильными. Старшие, правда, обладали большей мудростью, но все же приближение к абсолютной силе доступно было лишь младшим. Дайрин и тут обскакала ее.
   Нита перевернулась на спину и снова уставилась в потолок.
   Кит...
   В шкуре кашалота он, конечно, не был самим собой. Сеть многое меняла в нем. В своем собственном облике, призналась себе Нита, он ей нравится. Но... Но как совместить оба эти обличья? Там, на глубине, и здесь, на суше, он был таким разным... Так меняться в течение дня!
   Она давно мечтала иметь верного друга. В конце концов, это просто весело. А она и Кит радовались своей дружбе. Особенно в первые месяцы, когда осознание собственной силы и овладение искусством волшебства принесло им не только страхи и печаль, но и радость победы. Правда, не всегда и не все у них получалось. Да и Кит мог вдруг стать угрюмым, скрываться несколько дней: время от времени ему просто необходимо было побыть одному. А то мог кинуть в лицо жесткие и даже грубые, по мнению Ниты, слова, хотя сам он не был ни жестоким, ни грубым, это она знала.
   "Жаль, - думала она, - что раньше, в детстве, у меня не было друзей". Может, как раз поэтому сегодня Кит, ее близкий и единственный друг, так дорог ей?.. Но он меняется...
   А теперь Кит вынужден будет проводить в Сети Жизни все больше и больше времени. Чуть ли не два следующих дня. Останется ли он прежним? Узнает ли она его, если эти изменения будут продолжаться?
   Узнает ли он ее? Захочет ли узнать? Кашалоты и киты-горбачи так не похожи друг на друга. Ее пугала даже собственная неожиданная агрессивность в битве с кальмарами. Но Кит был просто страшен. И ведь это ему нравилось...
   Нита вяло приподнялась, вытянула из-под подушки Учебник и карманный фонарик и принялась листать книгу, намереваясь скоротать время до рассвета. Все равно надо было проделать "домашнюю работу" - повторить и как следует запомнить свою партию в Песне, партию Молчаливой. Песня китов отличается особыми ритмами, характерными для каждого вида, но все же резко отличными от обычного разговорного пения. Память у Ниты была неважной, она боялась забыть слова и с облегчением обнаружила, что Море будет напоминать ей каждый звук, каждый слог или слово. Оставалось запомнить лишь смысл каждой части Песни, СПОСОБ исполнения.
   Она продолжала листать Учебник. Теперь ей попадались сведения второго плана, менее важные, но все же существенные. Полная и подробная история первой Песни и той трагической, которая называлась Песней Потопа и закончилась погружением в пучины моря Атлантиды. Здесь были и имена знаменитых китов-Волшебников, и партии в Песнях, которые они исполняли. Обнаружила она и указания для инсценировки самой Песни, комментарии, предостережения, позволенные отступления от ритуала и вариации, даже шутки. "Серьезное дело, - говорилось в Учебнике, - не должно омрачаться тоской и скукой". После стихов самой Песни были перечислены имена всех десяти Поющих: Пристально Глядящий. Певец. Синий. Звонкоголосый. Серая. Слушатель. Убивающий. Странник. Ненасытный. И конечно же Молчаливая. Каждый из них был повелителем своей рыбьей стаи и обладал особым голосом, вплетал свою ноту в общую мелодию Песни.
   Некоторые имена, как заметила Нита, вовсе не соответствовали ни темпераменту, ни характеру Поющих. Убивающий, например, оказывался покровителем смеха, всегда шутившим и подтрунивавшим над всеми. Пристально Глядящий видел, может быть, все, но ничего никому не рассказывал. А Молчаливая... Нита задержалась на строчках, которые описывали "ту, что властвовала над молчанием Моря, над замкнутыми в молчании сердцами, ту, чье молчание помогает петь другим..."
   И конечно, там должен был упоминаться и Бледный. Но вот странная вещь: хотя имена всех, когда-либо певших Песню, были перечислены, имя Властелина акул отсутствовало. Оно как бы витало над строчками, Нита улавливала звучание, как бы призрак этого имени, которое ускользало от взгляда и словно бы уплывало со строчки на строчку, со страницы на страницу. Может быть, подобно палачу из древних времен. Властелин всегда должен быть безликим, безымянным? Об этом Учебник умалчивал. Каждый раз его называли по-разному. В одном месте это был Мастер Скорой Смерти, который "владеет ею, но сам не умирает, которого волшебство коснулось, но не сожгло, который не приносит весть, а лишь предвестник того, что свершится".
   Вот таким загадочным был иногда Учебник. Нита вздохнула и стала бегло просматривать первую часть Песни. Вот стихи Ш'риии. Но Песню начинает Певец. Остальные собираются вокруг одиноко стоящей морской горы Кэрин Пик, или Морского Зуба. Тут же даны были ноты и рисунок движения кита, поющего Песню. В Учебнике приводился и перевод на Язык первых ее стихов:
   Кровью окрасилось море, но я пою.
   И тот, кто ее прольет, поет.
   Голод терзает тело, но я пою.
   И тот, кто жертвой падет, поет.
   Вот самая древняя сказка, сказанье морских пучин,
   Трагедии жуткой и радости бурной причина причин,
   Вот слава и тайна, вот наши позор и печаль.
   Так слушайте Песню Двенадцати, песнь Океана,
   И явью предстанет далеких преданий и давнего времени даль,
   Чтоб наша тоска не снедала и вас постоянно.
   Впрочем, тут же появились и другие стихи. Много. Часть пролога. Песни каждого из Посвященных. И Слова Соблазна, которые должен петь Странник. Он-то, оказывается, и будет воплощением Одинокой Силы. Впрочем, Нита не должна вчитываться в строки его Песни. Молчаливая появляется почти в конце, когда никто, даже Странник, не осмеливается повторить Слова Соблазна, и прекращает все уговоры. Тот, кто исполняет партию Молчаливой, должен сам выбрать, на чьей он стороне, и тогда уже действовать...
   Это была ее партия. Нита должна была выбирать и действовать. "И только-то, - с облегчением подумала Нита. - Всего несколько строк. Однако надо быть, несмотря ни на что, во все время исполнения Песни веселой. Странно... Почему бы это?"
   Должна ли я принять этот ничтожный Дар?
   Тайну смерти признать и потерять Власть?
   Так пусть же узнают, кто принял удар,
   Кто кровь и дыханье свое позволил украсть,
   Чей голос и разум превыше ничтожной Игры.
   Появится Некто, откроет, что скрыто от вас до поры
   Что явно и тайно дано не случайно
   Имя мое.
   Не дозрела я для любви,
   Зато для смерти созрела.
   Пусть горло мое раздирает страх,
   Свой удел принимаю смело.
   В бледное тело зубы впились.
   Пусть облаком алым колышется кровь.
   Да, я не боюсь. Движенье и жизнь
   Море вольет в меня вновь!
   Нита не очень-то разобралась во всем этом. Впрочем, на месте будет видно... Она прочла еще несколько разделов, всевозможных указаний по постановке, о последовательном исполнении Песни... "Поющий партию Молчаливой переходит затем к ритуалу Жертвоприношения, сообразуя свои действия с тем, что происходит на том месте, где будет разыгрываться действо..."
   Она бегло просмотрела все остальное. Снова Указания, в деталях описывающие "Принятие Жертвоприношения" Бледным Убийцей, затем Песню его, исчезновение Одинокой Силы, заключительную Песню оставшихся Десятерых... Почему их десять?.. Впрочем, она никак не могла сосредоточиться на работе. Кит...
   - Нита-а!
   За закрытым окном голос его звучал глухо. Она встала, прижалась носом к стеклу, чтобы разглядеть затаившегося в темноте Кита. Потом махнула рукой, веля ему отойти от стены. Несложное заклинание, позволяющее ей выбраться наружу, состояло всего лишь из одного слова. Нита произнесла его и прошла сквозь стену.
   Вся отдавшись этому странному ощущению, будто преодолеваешь не толстую стену, а вязкую паутину, Нита забыла, что пол ее комнаты на метр выше уровня земли. Она ухнула вниз, как человек, ненароком ступивший в открытый люк. Кит едва успел поймать ее и сам еле удержался на ногах.
   - Растяпа, - сердито фыркнул он, отряхиваясь.
   - Полегче, Ниньо...
   Он пихнул ее, но не зло. Насупившись, он стал усердно поправлять висящую у него на плече Сеть. Она мерцала, как клок тумана, пронизанный голубым звездным светом.
   - Оно ведь заперто? - спросил Кит, кивая вверх на окно комнаты Ниты.
   - Угу.
   - И дверь тоже?
   - Ага.
   Они молча двинулись со двора. Кит покосился на Ниту, хитро улыбнулся.
   - Поломают голову твои, соображая, как это мы выбрались из дома, а потом заперли все замки изнутри. Ключей-то у нас нет! Вот уж удивятся!
   - Угу, - отозвалась Нита, - удивятся. А если мы попадем в настоящую беду, удивлению их просто конца не будет. Может, даже и расстроятся...
   - Хочешь пари, что все будет о'кей? - встрепенулся Кит.
   Нита не ответила.
   На пляже никого не было. Нита и Кит спрятали свои купальники под большим валуном и скользнули в холодную воду. Нита привычно изменилась первой, подставила Киту спинной плавник и направилась в открытое море. Прикосновение человеческой руки к ее коже было так странно, что она вздрогнула.
   За волнорезами вода была необычайно спокойной. Низкое кобальтовое небо уже разбеливалось серебристыми проблесками рассвета. Море, тяжелое, темное, без бликов и теней, отливало свинцом. В четырех или пяти сотнях ярдов от берега над поверхностью воды медленно кружил высокий белый плавник, словно парус корабля-призрака, скитальца морей.
   - Я не ожидал, что Эд'рум окажется сейчас здесь, - сказал Кит. Он выпустил из рук плавник Ниты и окунулся в воду.
   - И я тоже, - откликнулась Нита, не уверенная, впрочем, что он услышал ее прежде, чем нырнуть.
   Когда он закончил превращение, Нита тоже нырнула и они устремились туда, где спокойно плавал Эд'рум.
   Ш'риии тоже была здесь. Она подплыла к ним поближе и в знак приветствия коснулась боком Ниты. Дельфин Ст'Ст молча сновал в тусклой воде, не умея стоять на месте. Однако он все же вел себя чуть сдержанно, не делал резких рывков и поворотов, опасливо косясь на кружащую рядом гигантскую акулу.
   - Сегодня будем плыть долго, - сказала Ш'риии. - До самого Нантакета. Вы готовы? Ваши старшие не помешают?
   - Родители? - переспросила Нита. - Теперь уже хуже не будет. Сегодня вечером... - Она вдруг оборвала сама себя. Чего ради заранее портить себе настроение на весь день? - Не обращай внимания, - сказала она. - Поплыли.
   Ш'риии показывала дорогу. Путь шел прямо на северо-восток к Разрезу Нантакет. Из всего, что она прочла, и того, что рассказывало ей Море, Нита знала - это опасные, предательские воды, полные неожиданных отмелей и скрытых камней. Кроме того, волшебный ее Учебник толковал о силовых токах, которые излучают мертвые, затонувшие корабли. Главное было, как полагала Нита, не спутать эти силовые волны с теми Силами, которые, словно беспокойные призраки, подстерегают ее и столкновения с которыми избежать, кажется, не удастся.
   - Ты сегодня молчалива, Молчаливая, - раздался прямо над Нитой холодный, скрипучий голос. Чуть повернувшись всем телом, Нита увидела огромную бледную тень, которая, не производя никаких видимых усилий и движений, скользила с ровной и высокой скоростью. Это было одно из тех видений, что не давали ей заснуть этой ночью. - И ты не приветствовала меня, - продолжал скрести кожу этот жесткий голос. - Вот каково твое уважение к одному из Двенадцати!
   - Доброе утро, Эд'рум. - Нита ответила с тем же раздражением, какое обычно, в человеческом общении, вызывали у нее беззастенчивые попытки влезть в ее мысли.
   - Ого, - удивился ее тону Эд'рум. - Однако ты смелая. Килька. Но смелость чаще всего прикрывает страх. Остерегайся, не то я потороплю события и наше знакомство совсем-совсем скоро станет очень-очень близким.
   - Я хотела бы спросить тебя кое о чем, - примирительно вымолвила Нита.
   - Спрашивай, Килька.
   - Ты говорил, что твое дело довершать беду. Или завершать. Кажется, так?
   - Ты хочешь знать, кто позволил мне это, кто дал на это право? - Эд'рум опустился ниже и приблизился к Ните. Теперь он плыл у левого глаза Ниты и виден был отчетливо и целиком. - Возможно, это было само Море, которое вы, Волшебники, слышите постоянно. Спроси у него. Ты сомневаешься? Считаешь, что Море, твое ласковое и доброе Море, не могло бы создать тех, кто способен убивать? - Голос Властелина акул оставался по-прежнему холоден и резок, хотя в нем и слышалось насмешливое поскрипывание. - Если ты и впрямь так думаешь, Килька, оглянись вокруг. Океан полон орудий убийства не менее страшных, чем мои зубы. Яды и колючки, западни и ловушки, даже когти, которые подстерегают всех и везде. Что ж, нам тоже надо есть.
   Эд'рум чуть показал зубы в спокойной улыбке. Волна от этой почти благодушной улыбки прошла по коже Ниты мелкой дрожью.
   - Но все или почти все они - существа бессловесные, - ответила Нита, стараясь петь спокойно. - Они не могут думать. Но ты разумен. Значит, тебе это не просто нужно. ЭТО тебе НРАВИТСЯ!
   - Нравится? - Эд'рум подплыл совсем близко. - Но как мне не делать этого? Именно таким я создан, как и все мои сородичи. Мы делаем то, что потребно нам для жизни, для выживания. О, я очень чуткий. Я кожей чувствую беду. Кровь в воде - вот самый явный признак беды. И я спешу, чтобы уничтожить ее. Да, я прекращаю страдания больных и слабых. А сильные остаются для Жизни. Неужели это так мало и плохо?
   - Может быть... - растерянно ответила Нита. - Но... но не думаю, что ты будешь так спокоен, если умирать придется ТЕБЕ.
   - Мне? Умереть? - Эд'рум заколыхался от смеха. - Акула принимает Дар Молчаливой. Ты это узнаешь, Молчаливая. В нас, в акулах, живет бессмертие. Но как познать радость бессмертия, не соприкоснувшись со смертью? И все же нет в Море ничего, что могло бы убить меня против моей воли.
   Что-то в голосе и словах акулы заставило Ниту насторожиться.
   - Я не понимаю, - стараясь сдержать неприятную дрожь, пропела она. Расскажи.
   - Желание смерти должно наполнить тело. Медленно, с годами, это желание становится все больше и больше, и разум перестает сопротивляться ему. Я живу долго. Но пока мое тело сильнее желания смерти. Оно наполнено жаждой жизни. Еды и жизни. И я продолжаю плавать и подстерегать беду.
   Нита продолжала плыть молча. Бледный сделал широкий круг.
   - Все идет так, как должно идти, - сказал Эд'рум. - Хорошо это или плохо, но я - Разрушитель и Разрешитель Беды. Я таков, и дело мое такое. Неужто я не должен любить его? Поможет ли мне, если я стану считать свою долю несчастной? - Холодная усмешка проскользнула в его голосе.
   - Наверное, нет, - нерешительно согласилась Нита.
   - Я делаю свою работу с веселым сердцем, - продолжал Эд'рум, - и потому делаю ее хорошо. Это должно радовать тебя. Килька...
   - О, я восхищена! - пропела Нита себе под нос, почти не скрывая иронии.
   - ...потому, - словно бы не слышал ее Эд'рум, - что заклинания работают лучше, когда вы. Волшебники, творите их с легким сердцем и радостью. Так что радуйся. И я буду радоваться и наслаждаться, поедая ТЕБЯ, когда придет время...
   - Эд'рум, это не смешно...
   - Неужели? - Властелин акул смерил ее долгим, пристальным взглядом.
   Нита на мгновение остановилась. Что-то странное, пугающее было в этом коротком слове-вопросе и во всем облике акулы.
   - Эд'рум, что означают твои слова, так больно царапающие кожу?
   Взгляд, который Эд'рум бросил на Ниту, как обычно, ничего не выражал.
   - Молчаливая тоже шутит со мной?
   - Эд'рум!
   - Беда, беда. Килька. Будь осторожна.
   Эд'рум сделал очередной круг и подплыл к ней совсем уж близко. Нита пыталась оставаться спокойной.
   - Эд'рум, - медленно и осторожно начала она, - ты хочешь сказать, что на самом деле собираешься вскоре СЪЕСТЬ меня?
   - Послезавтра, - равнодушно уточнил Властелин акул. - Если мы будем во всем точны и не нарушим плана.
   Нита не знала, что ответить.
   - Кажется, ты удивлена? - спросил Эд'рум. - Но почему?
   Ните потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы все осознать. В ней бурлили воспоминания и видения недавних дней и часов. Огромное облегчение Ш'риии, когда Нита согласилась присоединиться к Песне. Ее бесконечно повторяющиеся вопросы к Ните о том, уверена ли она и тверда ли в своем решении? Молчаливое и печальное одобрение Синего Кита. Мимолетное замечание Ш'риии о той важной роли, которая отведена Молчаливой... И слова Клятвы с ее настойчивыми повторениями, и строка, которую Нита считала лишь ничего не значащей частью церемонии. Кажется, она сама твердила: "...и я соединю свою кровь с их кровью, если потребуется..." Или что-то вроде этого?