Страница:
Сказано — сделано, однако Дэвид Джонс тут же нарвался на своего Минотавра в лице ублюдочного вида пузатого жильца в майке и с татуировками, которым мог бы позавидовать киноартист Евгений Леонов. Заслышав словесную перепалку, я бросился на помощь, но был вынужден лишь пробежаться по пустому второму коридору, пока другой спаситель, Джимми Дворкин, естественно, бегал туда-сюда по третьему. Как вы догадываетесь, тоже безлюдному.
А в это время Дэвида Джонса люто убивали в первом. Придравшись к некурящему юноше и не обращая никакого внимания на его симпатии к Освальду Мосли, невежа жилец наступал на него с набившими оскомину претензиями: «Как-как, не куришь? Кого-кого ты на хуй послал?» Надо отдать должное Джонсу, он очень вовремя сослался на свое численное превосходство, которое и было продемонстрировано агрессору нашими с Джимми запыхавшимися телами. Мы прибыли в самый нужный момент, хотя Джимми сделал все возможное, чтобы Джонс умер страшной смертью. Он, видите ли, отправился искать квартиру Никит-аха этажом ниже.
Добавьте к этому, дорогой читатель, любознательность Джимми, взявшегося заглядывать в дверные глазки, и можете себе представить, чем бы все это промедление могло для Джонса закончиться, так как вряд ли бы он смог одолеть коридорного любителя попрошайничать. Слава богу, Джимми вспотел от своих пробежек настолько, что был вынужден снять красную майку (за что получил, кстати, строгий выговор от Джона Боя) и обнажить плечо, где красовалась совершенно неизвестная жильцу-удальцу татуировка, полностью сбившая его с толку. Она представляла собой эмблему английской федерации футбола в виде трех львов.
Так вот, наш «мужичок-вонзи-ножичок» охуел от созерцания этой визуальной метафоры настолько, что бросился наутек, чуть было не затоптав нас. Я-то успел отстраниться, а вот Джонса, похоже, серьезно покалечило. С этого момента и без того немногословный Дэвид Джонс молчал как рыба вплоть до окончания вечера. Да уж, натерпелся парень, ничего не скажешь! Другие на его месте и вовсе завязали бы с «МЮ», но нет, не на того напали! Правда, Джонс наш молчит и по сей день, довольствуясь хорошо знакомым ему перебором пальцев по клавиатуре. Хотя зачем ему говорить? У него ведь еще вся жизнь впереди! Научится как-нибудь!
Счастливое вызволение товарища из беды с помощью трех львов не означало, впрочем, завершения наших странствий. Разве что сложилась красивая легенда, которую еще только предстояло передать благодарным потомкам из числа RR-югенд. Увы, для нас все началось с начала. С очередного унылого тура расхаживания туда-сюда, так как все очень боялись звонить Никит-аху из-за его манеры срываться на крик-вой при любом подходящем случае. Так что проблема обнаружения заветной квартиры волей-неволей стала для нас делом чести. Нет, не совсем точно сказано. Просто спасительная дверь Никит-аха стала символизировать для нас ум, честь и совесть нашей эпохи. Чего, собственно говоря, Никит-ах с таким усердием и добивался.
Забегая вперед, отмечу, что ничего путного из поисков так и не вышло. Все это время гостеприимный хозяин явки, прилипший к дверному косяку, прислушивался к происходящему на этаже, оценивал наше поведение, шугался коридорного скандалиста, боролся с желанием так и не пустить нас в свой дом, чтобы затем было кого распекать за прогул, и только после того как мы победили расписное чудовище, все-таки решился широко распахнуть перед нами вход в свое логово.
Но надо знать Никит-аха, и если вы представили себе широко улыбающегося и сыпящего шутками хозяина хаты, явившего себя в дверном проеме, то глубоко ошибаетесь. Открыв дверь, он тут же сдриснул по-быстрому в пустоту, предоставив нам созерцание прихожей. Попробуй тут догадайся, чьей именно! Однако я совсем забыл о том, что с ДД и ДД был я сам, изрядно поднаторевший за тринадцать лет работы на радио в разгадывании вопросов викторин. Точнее, в их составлении. Разгадывать я, честно сказать, не очень-то силен. Другое дело — придумывать. Например, сколько пальм росло на острове в фильме «Пляж»? Или сколько выстрелов сделал Грязный Гарри перед тем, как завалить Скорпиона?
Предчувствую, что мои многочисленные враги из числа ненавистников Великого Дэвида Бэкхема уже с удовольствием потирают руки. Ага, вот он, наш идиот во всей своей красе! Нет, идиотище! Вот его гребаные жизненно важные вопросы! Вот оно, мироощущение дауна! Но только хер вам, дорогие враги, ничего у вас не выйдет! «МЮ» — это Бэкхем!!!
Все дело в том, что вопросы викторин нужно задавать таким образом, чтобы дорогостоящие призы доставались одному только ведущему викторины. Так вот, запомните крепко-накрепко: главное заключается и не в вопросе, и не в ответе, а в том, как безопаснее для себя прибрать к рукам приз. А теперь перевернем это умозаключение в пример с исчезновением Никит-аха.
Складывалось ощущение, что Красный Фюрер — просто какой-то античный злодей, позабывший, правда, что перед ним наместник Дэвида Бэкхема в Петербурге и области, а также целых два титана мысли. И не беда, что последние двое до сих пор не определились в своем отношении к Прекрасноликому Воителю с врагами «Пепси-колы», все у них еще впереди. Просто приссали в тот момент наши титаны Джона Боя, но я их очень хорошо понимаю. Два года назад я его тоже немного подссывал, очень уж он наезжал на сэра Дэвида Роберта Джозефа,[10] но ведь в итоге я выжил, окреп, вновь взялся за старое и потихонечку вернул себе не только утраченные позиции, но и полностью восстановил величие Лучшего из Лучших. Вот что творит с людьми преданность великому делу! Теперь все RR, завидев меня, разбегаются, долго шепчутся по углам, консультируются с Фюрером и только потом уже строятся в боевые порядки, выдвинув вперед своих топ-бойцов. А затем приходит Джон Бой, придирчиво осматривает готовые к атаке войска и запевает одну из своих любимых (в последнее, правда, время) песен — «There Is Only One David Beckham…», до боли напоминающую мне элвисовскую «Only You».
После этого передние ряды кавалерии Сил Зла срываются в галоп, проносятся мимо меня и навсегда исчезают, скатившись в пропасть. Под аплодисменты Джона Боя, что весьма характерно для его поведения сегодня. Что же касается убиенных, то и не жалко, знаете ли.
ЧАСТЬ II
Пролог
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Дошло до того, что, когда Джон Бой позвонил мне из тачки, направлявшейся в Пулково, я спокойно стоял в конце длиннющей очереди в Доме быта, пытаясь убить фотографии, переполнявшие чужую камеру. Таким образом, мне оставалось ровно пять минут, подаренных Джоном, чтобы добежать до дома, схватить сумку, в которой отсутствовало несколько жизненно важных предметов, а наличествовали одни лишь сигареты, и усесться на заднем сиденье какого-то частника. Свою иномарку Джон, по всей вероятности, продал или заложил, хотя позднее выяснилось, что это не совсем так. Самое смешное, что и у Джона в сумке отсутствовали многие очень важные для поездки вещи, зато свободное пространство было занято баблом, на которое мы должны были приобрести примерно такое же по объему количество бухала. Что, собственно говоря, и было сделано, но я немного забежал вперед.
Вскоре к нам прилепилась какая-то баба из Пушкина, которая сдуру проговорилась, что едет к жениху-болельщику «анониров»,[22] после чего она горько раскаялась в том, что приблизилась к таким, как мы. Белыч первым делом отвел ее в сторону, лишив стакана, и тоном прокурора потребовал передать ему все ее телефоны, включая жениховые, да еще проверил, не обманула ли она его.
Когда же Белыч убедился, что контакт налажен, несчастный жених стал получать примерно по сто звонков и эсэмэсок в сутки и проклинать тот день, когда он позволил русской авантюристке приклеиться к его английскому радушию.
Забегая вперед, отмечу, что ничего путного из общения с этим женихом так и не вышло. Билеты он, ясное дело, не достал, хотя мы по этому поводу особенно не расстраивались, так как к моменту выезда из Манчестера в Лондон надеялись лишь на один только авось. Так что хер-то с ним, женихом, прощаем. Еще огребешь от нашей бабы по полной программе. Живи счастливо, «анонир» поганый!
Тут-то за дело и взялся Джон Бой, использовав в качестве пробного шара тарабарский язык, на котором с ним посмела говорить булькающая черная ведьма. Я начал просто уссываться, так как со мной в этот момент беседовала «нормальная» негритесса, а Джимми в двух шагах рядом пытала точно такая же Гюльчатай. Однако я опять забежал вперед.
Раз стюард не хочет давать мне больше одной бутылочки виски, значит, мои спутники тоже хотят виски. Это, как говорится, перво-наперво. Затем ты объясняешь ему, что он принес только две новые бутылочки, а не четыре, как просили. Нас же четверо! И этот идиот в конце концов нехотя их приносит. А теперь посчитаем все вместе. Итак, сначала он кое-как принес мне две персонально. Затем еще четыре, забыв, что мне лично их уже приносил. А затем, как вы догадываетесь, мы требуем своего законного повтора, используя тот же самый прием.
Таким образом, в течение какого-то часа мы получили от враждебно настроенных «Бритиш Эйруэйз» двенадцать бутылочек виски! Эти двенадцать бутылочек еще сыграют свою положительную роль в нашем путешествии, а по прилете мы сразу же натолкнулись на первый облом.
А теперь добавьте к этой цифре стоимость автобусных билетов до Ливера и ужаснитесь! Впрочем, хер-то с ним, с баблом, ведь тогда мы о нем еще не думали. А посему тут же устремились на поиски пивной, в которой намеревались продолжить общение с Бахусом. Однако все пабы, как назло, либо закрывались прямо перед нашим носом, либо были изначально закрыты на, так сказать, мероприятие.
Впрочем, Джона в дальнейшем понимали буквально все «понаехавшие» сюда со всех концов света. Примечательно, что кое-какие надписи в пабе говорили о том, что здесь строго запрещены футбольные цвета и все такое прочее. Но в то же время каждый второй посетитель демонстрировал все, что только хотел. Тут вам и клубные майки, и атрибутика сборной, и разные прочие шапки с шарфами. Что ж, мы слегка подивились такому дружному проявлению неуважения к предписаниям и стали пить свое виски, не очень-то прячась от вялых косяков в нашу сторону.
К сожалению, поиски украденного привели к тому, что я вдребезги разбил себе в темноте башку о косяк и, когда вывалился наружу в беспросветную ливерскую тьму, был в не самом лучшем расположении духа. Добавьте сюда перспективу ехать в Манч за 70 фунтов и мертвую пустоту вокруг и делайте выводы.
Вот тут-то, к счастью, и обнаружились заветные двенадцать бутылочек, скрасившие наше ожидание кеба, равно как и последовавшее за ним путешествие в Манч, находящийся ровно в сорока пяти минутах езды от Ливера при условии отсутствия пробок. Похоже, день первый закончился нервным пьяным сном автора этих строк, нажившего себе черепно-мозговую травму и расставшегося с закуской. Но не будем пока о грустном, так как вскоре произойдет много чего веселого.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Времени приезда в Манч на такси из Ливера, а также деталей загрузки в гостиницу я не помню. Темно было в буквальном смысле. Особенно в плане почернения разума, разбитого о косяк в автобусе и сохраненного только волею пославшей меня в монархическую республику судьбы. Про алкоголь и не говорю, потому что выпил по дороге явно больше собственного веса. Не маленького, между прочим (кто не знает). А закуску… Закуску негры украли.
А в это время Дэвида Джонса люто убивали в первом. Придравшись к некурящему юноше и не обращая никакого внимания на его симпатии к Освальду Мосли, невежа жилец наступал на него с набившими оскомину претензиями: «Как-как, не куришь? Кого-кого ты на хуй послал?» Надо отдать должное Джонсу, он очень вовремя сослался на свое численное превосходство, которое и было продемонстрировано агрессору нашими с Джимми запыхавшимися телами. Мы прибыли в самый нужный момент, хотя Джимми сделал все возможное, чтобы Джонс умер страшной смертью. Он, видите ли, отправился искать квартиру Никит-аха этажом ниже.
Добавьте к этому, дорогой читатель, любознательность Джимми, взявшегося заглядывать в дверные глазки, и можете себе представить, чем бы все это промедление могло для Джонса закончиться, так как вряд ли бы он смог одолеть коридорного любителя попрошайничать. Слава богу, Джимми вспотел от своих пробежек настолько, что был вынужден снять красную майку (за что получил, кстати, строгий выговор от Джона Боя) и обнажить плечо, где красовалась совершенно неизвестная жильцу-удальцу татуировка, полностью сбившая его с толку. Она представляла собой эмблему английской федерации футбола в виде трех львов.
Так вот, наш «мужичок-вонзи-ножичок» охуел от созерцания этой визуальной метафоры настолько, что бросился наутек, чуть было не затоптав нас. Я-то успел отстраниться, а вот Джонса, похоже, серьезно покалечило. С этого момента и без того немногословный Дэвид Джонс молчал как рыба вплоть до окончания вечера. Да уж, натерпелся парень, ничего не скажешь! Другие на его месте и вовсе завязали бы с «МЮ», но нет, не на того напали! Правда, Джонс наш молчит и по сей день, довольствуясь хорошо знакомым ему перебором пальцев по клавиатуре. Хотя зачем ему говорить? У него ведь еще вся жизнь впереди! Научится как-нибудь!
Счастливое вызволение товарища из беды с помощью трех львов не означало, впрочем, завершения наших странствий. Разве что сложилась красивая легенда, которую еще только предстояло передать благодарным потомкам из числа RR-югенд. Увы, для нас все началось с начала. С очередного унылого тура расхаживания туда-сюда, так как все очень боялись звонить Никит-аху из-за его манеры срываться на крик-вой при любом подходящем случае. Так что проблема обнаружения заветной квартиры волей-неволей стала для нас делом чести. Нет, не совсем точно сказано. Просто спасительная дверь Никит-аха стала символизировать для нас ум, честь и совесть нашей эпохи. Чего, собственно говоря, Никит-ах с таким усердием и добивался.
Забегая вперед, отмечу, что ничего путного из поисков так и не вышло. Все это время гостеприимный хозяин явки, прилипший к дверному косяку, прислушивался к происходящему на этаже, оценивал наше поведение, шугался коридорного скандалиста, боролся с желанием так и не пустить нас в свой дом, чтобы затем было кого распекать за прогул, и только после того как мы победили расписное чудовище, все-таки решился широко распахнуть перед нами вход в свое логово.
Но надо знать Никит-аха, и если вы представили себе широко улыбающегося и сыпящего шутками хозяина хаты, явившего себя в дверном проеме, то глубоко ошибаетесь. Открыв дверь, он тут же сдриснул по-быстрому в пустоту, предоставив нам созерцание прихожей. Попробуй тут догадайся, чьей именно! Однако я совсем забыл о том, что с ДД и ДД был я сам, изрядно поднаторевший за тринадцать лет работы на радио в разгадывании вопросов викторин. Точнее, в их составлении. Разгадывать я, честно сказать, не очень-то силен. Другое дело — придумывать. Например, сколько пальм росло на острове в фильме «Пляж»? Или сколько выстрелов сделал Грязный Гарри перед тем, как завалить Скорпиона?
Предчувствую, что мои многочисленные враги из числа ненавистников Великого Дэвида Бэкхема уже с удовольствием потирают руки. Ага, вот он, наш идиот во всей своей красе! Нет, идиотище! Вот его гребаные жизненно важные вопросы! Вот оно, мироощущение дауна! Но только хер вам, дорогие враги, ничего у вас не выйдет! «МЮ» — это Бэкхем!!!
Все дело в том, что вопросы викторин нужно задавать таким образом, чтобы дорогостоящие призы доставались одному только ведущему викторины. Так вот, запомните крепко-накрепко: главное заключается и не в вопросе, и не в ответе, а в том, как безопаснее для себя прибрать к рукам приз. А теперь перевернем это умозаключение в пример с исчезновением Никит-аха.
Складывалось ощущение, что Красный Фюрер — просто какой-то античный злодей, позабывший, правда, что перед ним наместник Дэвида Бэкхема в Петербурге и области, а также целых два титана мысли. И не беда, что последние двое до сих пор не определились в своем отношении к Прекрасноликому Воителю с врагами «Пепси-колы», все у них еще впереди. Просто приссали в тот момент наши титаны Джона Боя, но я их очень хорошо понимаю. Два года назад я его тоже немного подссывал, очень уж он наезжал на сэра Дэвида Роберта Джозефа,[10] но ведь в итоге я выжил, окреп, вновь взялся за старое и потихонечку вернул себе не только утраченные позиции, но и полностью восстановил величие Лучшего из Лучших. Вот что творит с людьми преданность великому делу! Теперь все RR, завидев меня, разбегаются, долго шепчутся по углам, консультируются с Фюрером и только потом уже строятся в боевые порядки, выдвинув вперед своих топ-бойцов. А затем приходит Джон Бой, придирчиво осматривает готовые к атаке войска и запевает одну из своих любимых (в последнее, правда, время) песен — «There Is Only One David Beckham…», до боли напоминающую мне элвисовскую «Only You».
После этого передние ряды кавалерии Сил Зла срываются в галоп, проносятся мимо меня и навсегда исчезают, скатившись в пропасть. Под аплодисменты Джона Боя, что весьма характерно для его поведения сегодня. Что же касается убиенных, то и не жалко, знаете ли.
ЧАСТЬ II
Приключения в альбионском тумане
Пролог
«Когда будет написан отчет?» В этом вопросе Джона Боя не было бы ничего необычного, если бы он не был задан за три недели до выезда группы RR в монархическую республику UK. Именую ее так потому, что не могу забыть высказывания Маслака,[11] сделанного им на одном из чемпионатов мира. Тогда он произнес следующее: «Что ж, Бэкхему позволительно вести себя подобным образом, ведь он — достояние республики». Вот туда-то, в старый добрый монархическо-демократический рай, нам и предстояло направиться. Однако вернемся к заданному мне вопросу.
Если кому-то из вас этот вопрос и сейчас показался банальным, то он ошибается во второй раз. Дело в том, что его автором был Джон Бой, обладающий удивительной способностью заставить писать о себе даже Диккенса, если бы от этого самого Диккенса зависел отчет о его пребывании в республиканско-королевском Альбионе.
Поясню для тех, кто не очень хорошо знаком с Джоном. Дело в том, что все люди делятся на два лагеря: одни сначала стреляют, а затем уже задают свои вопросы трупам (типа «Ты думал, что я расстрелял всю свою обойму?»), другие, наоборот, задают вопросы, а затем уже валят своего собеседника. И вот у этих вторых есть одно исключение — это Джон Бой. Он задает вопросы примерно шестьдесят четыре раза в день, пока не получит лживые уверения в том, что его просьба будет исполнена. И тогда Джон нехотя успокаивается.
Ферги,[12] к примеру, перед началом каждого сезона уверяет Джона, успевшего задать ему ровно шестьдесят четыре одинаковых вопроса, что мы наверняка станем чемпионами, и Джон, успокоившись, верит этому заявлению в течение тридцати восьми матчей, даже если наш отрыв от «Челси» составляет двадцать очков. Когда же наступает последний тридцать восьмой тур, Джон обычно уповает на то, что Абрамовича с минуты на минуту посадят, «Челси» расформируют и переведут в четвертый дивизион рекламировать «Кока-колу»,[13] а судей с позором лишат лицензий пожизненно. Прямо как Гитлер, ожидавший в апреле 1945-го победоносного прорыва генерала Венка, Джон искренне верит в искрящее на солнце чудо. Причем каждый год. Но не тут-то было.
Джон выбрал меня в качестве жертвы, хорошо сознавая, что я постараюсь как-то увильнуть от исполнения его приказа. Ведь вливать в себя алкоголь накануне выезда гораздо приятнее, чем разливать по бумаге чернила. Однако Джон был намерен получить отчет о его пребывании в королевстве как минимум за две недели до своего туда приезда. И чуть было не добился желаемого, так как я уже был готов выполнить его просьбу.
А почему бы и нет? Достаточно слегка переписать историю Крестовых походов, чуть-чуть осовременив битву с инородцами, и отчет готов. И жаль, кстати, что не написал, потому что наша поездка в таком случае проходила бы куда более спокойно. Но что сделано, то сделано, и после четырехдневного алкогольного штурма, последовавшего за возвращением на родину, я все-таки взялся за перо, пардон, клавиатуру, чтобы рассказать вам о том, что он там такое творил в течение всего нашего путешествия. Виной тому был властный голос Джона, в шестьдесят четвертый раз раздавшийся из телефона 7 января: «Значится, так. Отчет должен быть начат не позднее восьмого и закончен не позднее восемнадцатого. Иначе хуй ты получишь проебанную в Англии футболку Бэкса, которую я все-таки купил тебе в утешение».
Вот так, в Рождество, поздним вечером 7 января Джон перешел от вопросов к реальному воплощению своих замыслов. Прямо рождественская мистерия какая-то! Для объективности отмечу, что Джон купил мне футболку Дэвида все-таки не из-за отчета (его бы он добился в любом случае), а чтобы поздравить меня с днем рождения, пришедшимся прямо под наше возвращение, но вы меня, надеюсь, поняли…
Итак, дай бог вспомнить, как все начиналось! Но первым делом представлю вам действующих лиц нижеизложенной истории. Итак:
Джон Бой — окрашенная в красно-бело-черные цвета кувалда русского производства, раз за разом опускавшаяся на головы потенциальных врагов «МЮ», равно как и мобильный рупор, c помощью которого велось непрекращающееся громогласное вещание о превосходстве нашего общего выбора. В итоге благодарные саппортеры[14] «МЮ» прозвали Джона… «молотобойцем».[15] В шутку, конечно.
Белыч — лид-вокалист нашей маленькой роковой группы, исполнявший на самых различных стадионах королевства заряды и песни, раздевшись до пояса. Когда пораженные его внешним видом бывалые хулс спросили Белыча, нет ли в этом виде русского футбольного эксгибиционизма некоего скрытого презрения к известным английским фирмам по производству одежды, Белыч молча пошел к своим старым корешам Бену Шерману и Фреду Перри,[16] после чего плотно перевязал ими свое по-прежнему оголенное туловище. Так сказать, ломом опоясался…
Джимми Дворкин — молчаливость этого улыбчивого, но вместе с тем угрюмого человека с хоккейным прошлым в течение первых дней поездки объяснялась лишь одним: предельной концентрацией перед встречей с его кумиром рунульдой,[17] которая действительно состоялась. В этот момент счастливый Джимми молча прыгал и скакал перед насильником,[18] любовно поглаживая его прыщи и прощая ему все преступления разом, и перед чернокожими французскими девственницами, и перед осмысленным футболом, и перед «МЮ» в частности. В ответ благодарный рунульда что-то писал-пописывал красным маркером на красной футболке Джимми. Что именно — мы так и не поняли, может, вы когда-нибудь разберете-поможете. Ну а Джимми и не думал расстраиваться по этому поводу, так как за день до великой встречи уселся на место рунульды в раздевалке на «Олд Траффорде»[19] (чему есть фотоподтверждение), где жадно впитывал в себя тепло своего кумира. Исполнив желаемое, Джимми перешел на общение с окружающим миром посредством двух слов: «гамбургер» и «твелв». Последнее означало количество запрашиваемых им котлеток. На этом с угрюмостью и немногословностью Джимми было покончено. Что ж, спасибо рунульде хотя бы за это. Какой-никакой, но все-таки позитив.
Никит-ах — Фюрер петербургского «МЮ»-фанатизма, прославившийся фразой «Есть только я, „МЮ“ и эти, как их, RR вроде бы!». Неудивительно, что Никит-ах поддерживал «МЮ» на выезде хорошо ему известным способом. Если RR двигались от Манчестера в сторону Лондона, то Никит-ах, как вы догадываетесь, наоборот. Примечательно, что буквально во всех посещенных им городах бармены местных «Вегасов» и «Тайм-аутов» приветственно взмахивали при виде Никит-аха руками и тут же привычно резервировали ему места, хотя Никитах клялся и божился, что приехал сюда не пиво жрать да на экран таращиться. Бармены же хитро улыбались ему в ответ. Ну а Никит-ах, в свою очередь, тоже хитровански щурился. С течением времени выяснилось, что он каждый раз гордо показывал своим старым знакомцам заношенный до дыр билет на матч «Миллуол» — «Дерби Каунти», с которого, собственно говоря, началось и которым, по всей вероятности, закончилось Никит-ахово стадионное присутствие. С другой стороны, покинув Англию чуть ли не через месяц после отъезда RR, Никит-ах наверняка насобирал кучу использованных кем-то билетов, и пойди теперь докажи, что он не Number 1 среди нас по выездам.
Russian Scouser (Рашн Скаузер) — фанат «Ливерпуля», зачем-то окопавшийся на нашем сайте; высоченного роста лондонский денди-блондин с хорошими манерами, свидетельствующими о престижном дипломе, с дорогим пальто, должностью в банке, густым баритоном, впечатлениями о недавнем посещении… Кубы (в Ленинграде причем никогда не был), глубокими познаниями в области футбола и даже поигрыванием в оный, билетами на «Миллуол» от президента этого клуба, а также разными прочими достоинствами, дальнейшее перечисление которых может смутить нашу грядку. Поэтому подкручу с ними, чтобы не быть обвиненным в симпатиях к врагам. Однако, пользуясь случаем, не могу не задать риторический вопрос: «Зачем с таким-то багажом болеть за ливерье поганое?» Но это я так, просто к слову.
И наконец, я, Beckham Forever — особо-уполномоченный Бога футбола на планете Земля.
Если кому-то из вас этот вопрос и сейчас показался банальным, то он ошибается во второй раз. Дело в том, что его автором был Джон Бой, обладающий удивительной способностью заставить писать о себе даже Диккенса, если бы от этого самого Диккенса зависел отчет о его пребывании в республиканско-королевском Альбионе.
Поясню для тех, кто не очень хорошо знаком с Джоном. Дело в том, что все люди делятся на два лагеря: одни сначала стреляют, а затем уже задают свои вопросы трупам (типа «Ты думал, что я расстрелял всю свою обойму?»), другие, наоборот, задают вопросы, а затем уже валят своего собеседника. И вот у этих вторых есть одно исключение — это Джон Бой. Он задает вопросы примерно шестьдесят четыре раза в день, пока не получит лживые уверения в том, что его просьба будет исполнена. И тогда Джон нехотя успокаивается.
Ферги,[12] к примеру, перед началом каждого сезона уверяет Джона, успевшего задать ему ровно шестьдесят четыре одинаковых вопроса, что мы наверняка станем чемпионами, и Джон, успокоившись, верит этому заявлению в течение тридцати восьми матчей, даже если наш отрыв от «Челси» составляет двадцать очков. Когда же наступает последний тридцать восьмой тур, Джон обычно уповает на то, что Абрамовича с минуты на минуту посадят, «Челси» расформируют и переведут в четвертый дивизион рекламировать «Кока-колу»,[13] а судей с позором лишат лицензий пожизненно. Прямо как Гитлер, ожидавший в апреле 1945-го победоносного прорыва генерала Венка, Джон искренне верит в искрящее на солнце чудо. Причем каждый год. Но не тут-то было.
Джон выбрал меня в качестве жертвы, хорошо сознавая, что я постараюсь как-то увильнуть от исполнения его приказа. Ведь вливать в себя алкоголь накануне выезда гораздо приятнее, чем разливать по бумаге чернила. Однако Джон был намерен получить отчет о его пребывании в королевстве как минимум за две недели до своего туда приезда. И чуть было не добился желаемого, так как я уже был готов выполнить его просьбу.
А почему бы и нет? Достаточно слегка переписать историю Крестовых походов, чуть-чуть осовременив битву с инородцами, и отчет готов. И жаль, кстати, что не написал, потому что наша поездка в таком случае проходила бы куда более спокойно. Но что сделано, то сделано, и после четырехдневного алкогольного штурма, последовавшего за возвращением на родину, я все-таки взялся за перо, пардон, клавиатуру, чтобы рассказать вам о том, что он там такое творил в течение всего нашего путешествия. Виной тому был властный голос Джона, в шестьдесят четвертый раз раздавшийся из телефона 7 января: «Значится, так. Отчет должен быть начат не позднее восьмого и закончен не позднее восемнадцатого. Иначе хуй ты получишь проебанную в Англии футболку Бэкса, которую я все-таки купил тебе в утешение».
Вот так, в Рождество, поздним вечером 7 января Джон перешел от вопросов к реальному воплощению своих замыслов. Прямо рождественская мистерия какая-то! Для объективности отмечу, что Джон купил мне футболку Дэвида все-таки не из-за отчета (его бы он добился в любом случае), а чтобы поздравить меня с днем рождения, пришедшимся прямо под наше возвращение, но вы меня, надеюсь, поняли…
Итак, дай бог вспомнить, как все начиналось! Но первым делом представлю вам действующих лиц нижеизложенной истории. Итак:
Джон Бой — окрашенная в красно-бело-черные цвета кувалда русского производства, раз за разом опускавшаяся на головы потенциальных врагов «МЮ», равно как и мобильный рупор, c помощью которого велось непрекращающееся громогласное вещание о превосходстве нашего общего выбора. В итоге благодарные саппортеры[14] «МЮ» прозвали Джона… «молотобойцем».[15] В шутку, конечно.
Белыч — лид-вокалист нашей маленькой роковой группы, исполнявший на самых различных стадионах королевства заряды и песни, раздевшись до пояса. Когда пораженные его внешним видом бывалые хулс спросили Белыча, нет ли в этом виде русского футбольного эксгибиционизма некоего скрытого презрения к известным английским фирмам по производству одежды, Белыч молча пошел к своим старым корешам Бену Шерману и Фреду Перри,[16] после чего плотно перевязал ими свое по-прежнему оголенное туловище. Так сказать, ломом опоясался…
Джимми Дворкин — молчаливость этого улыбчивого, но вместе с тем угрюмого человека с хоккейным прошлым в течение первых дней поездки объяснялась лишь одним: предельной концентрацией перед встречей с его кумиром рунульдой,[17] которая действительно состоялась. В этот момент счастливый Джимми молча прыгал и скакал перед насильником,[18] любовно поглаживая его прыщи и прощая ему все преступления разом, и перед чернокожими французскими девственницами, и перед осмысленным футболом, и перед «МЮ» в частности. В ответ благодарный рунульда что-то писал-пописывал красным маркером на красной футболке Джимми. Что именно — мы так и не поняли, может, вы когда-нибудь разберете-поможете. Ну а Джимми и не думал расстраиваться по этому поводу, так как за день до великой встречи уселся на место рунульды в раздевалке на «Олд Траффорде»[19] (чему есть фотоподтверждение), где жадно впитывал в себя тепло своего кумира. Исполнив желаемое, Джимми перешел на общение с окружающим миром посредством двух слов: «гамбургер» и «твелв». Последнее означало количество запрашиваемых им котлеток. На этом с угрюмостью и немногословностью Джимми было покончено. Что ж, спасибо рунульде хотя бы за это. Какой-никакой, но все-таки позитив.
Никит-ах — Фюрер петербургского «МЮ»-фанатизма, прославившийся фразой «Есть только я, „МЮ“ и эти, как их, RR вроде бы!». Неудивительно, что Никит-ах поддерживал «МЮ» на выезде хорошо ему известным способом. Если RR двигались от Манчестера в сторону Лондона, то Никит-ах, как вы догадываетесь, наоборот. Примечательно, что буквально во всех посещенных им городах бармены местных «Вегасов» и «Тайм-аутов» приветственно взмахивали при виде Никит-аха руками и тут же привычно резервировали ему места, хотя Никитах клялся и божился, что приехал сюда не пиво жрать да на экран таращиться. Бармены же хитро улыбались ему в ответ. Ну а Никит-ах, в свою очередь, тоже хитровански щурился. С течением времени выяснилось, что он каждый раз гордо показывал своим старым знакомцам заношенный до дыр билет на матч «Миллуол» — «Дерби Каунти», с которого, собственно говоря, началось и которым, по всей вероятности, закончилось Никит-ахово стадионное присутствие. С другой стороны, покинув Англию чуть ли не через месяц после отъезда RR, Никит-ах наверняка насобирал кучу использованных кем-то билетов, и пойди теперь докажи, что он не Number 1 среди нас по выездам.
Russian Scouser (Рашн Скаузер) — фанат «Ливерпуля», зачем-то окопавшийся на нашем сайте; высоченного роста лондонский денди-блондин с хорошими манерами, свидетельствующими о престижном дипломе, с дорогим пальто, должностью в банке, густым баритоном, впечатлениями о недавнем посещении… Кубы (в Ленинграде причем никогда не был), глубокими познаниями в области футбола и даже поигрыванием в оный, билетами на «Миллуол» от президента этого клуба, а также разными прочими достоинствами, дальнейшее перечисление которых может смутить нашу грядку. Поэтому подкручу с ними, чтобы не быть обвиненным в симпатиях к врагам. Однако, пользуясь случаем, не могу не задать риторический вопрос: «Зачем с таким-то багажом болеть за ливерье поганое?» Но это я так, просто к слову.
И наконец, я, Beckham Forever — особо-уполномоченный Бога футбола на планете Земля.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
В поисках приключений
Тем, кто меня знает, хорошо известно, что я никогда не имею даже приблизительного понятия о времени и дне проведения матча, так как полагаюсь исключительно на телефонные звонки Рэд Блонди.[20] Вот так и на этот раз я ничего не знал о времени вылета и спокойно запланировал прямо на него просмотр какого-то фильма. И даже шестьдесят четыре вопроса «На чем едешь?» в день, последовавших от аккуратного в этом плане Джона Боя (имелось в виду — до аэропорта), никак не поторапливали меня в дорогу.Дошло до того, что, когда Джон Бой позвонил мне из тачки, направлявшейся в Пулково, я спокойно стоял в конце длиннющей очереди в Доме быта, пытаясь убить фотографии, переполнявшие чужую камеру. Таким образом, мне оставалось ровно пять минут, подаренных Джоном, чтобы добежать до дома, схватить сумку, в которой отсутствовало несколько жизненно важных предметов, а наличествовали одни лишь сигареты, и усесться на заднем сиденье какого-то частника. Свою иномарку Джон, по всей вероятности, продал или заложил, хотя позднее выяснилось, что это не совсем так. Самое смешное, что и у Джона в сумке отсутствовали многие очень важные для поездки вещи, зато свободное пространство было занято баблом, на которое мы должны были приобрести примерно такое же по объему количество бухала. Что, собственно говоря, и было сделано, но я немного забежал вперед.
Недолги были проводы
Всю дорогу Джон не смолкая говорил о Никит-ахе, который должен был провожать нас в аэропорту, да об Андрее с Воксом,[21] наших потенциальных собутыльниках. По приезде же в Пулково-2 обнаружилось, что бухать с ними здесь попросту негде, так как их бы ни за что не пропустили внутрь, а машина наша уже уехала. К счастью, никто нас провожать так и не намылился, за исключением разве что Белыча и Джимми, но вскоре я понял, что они тоже собрались за бугор, чтобы встать на нашу скользкую дорожку. «Вот и хорошо, — подумал я, — больше пьяных — больше смеха». И вновь прибывшие тут же бросились подтверждать в «дьюти фри» мои догадки. Следует отметить, что так я в дорогу еще никогда не тарился.Не пей скотча — Фергюсоном станешь!
Помимо раздутых местной водкой дорожных сумок мы обзавелись еще несколькими мешками с пятнадцатью литрами виски, после чего стали рыскать по накопителю, чтобы это количество слегка поуменьшить. В итоге нашли одно-единственное место (естественно, на скамейках) и принялись пить из горла ирландскую тяжелую воду. Пусть не покажется вам странным, но буквально все шотландское пойло было объявлено Джоном и Белычем полным говном, так что пришлось довольствоваться исключительно вариациями на тему превозносимого ими ирландского «Джеймисона».Вскоре к нам прилепилась какая-то баба из Пушкина, которая сдуру проговорилась, что едет к жениху-болельщику «анониров»,[22] после чего она горько раскаялась в том, что приблизилась к таким, как мы. Белыч первым делом отвел ее в сторону, лишив стакана, и тоном прокурора потребовал передать ему все ее телефоны, включая жениховые, да еще проверил, не обманула ли она его.
Когда же Белыч убедился, что контакт налажен, несчастный жених стал получать примерно по сто звонков и эсэмэсок в сутки и проклинать тот день, когда он позволил русской авантюристке приклеиться к его английскому радушию.
Забегая вперед, отмечу, что ничего путного из общения с этим женихом так и не вышло. Билеты он, ясное дело, не достал, хотя мы по этому поводу особенно не расстраивались, так как к моменту выезда из Манчестера в Лондон надеялись лишь на один только авось. Так что хер-то с ним, женихом, прощаем. Еще огребешь от нашей бабы по полной программе. Живи счастливо, «анонир» поганый!
От носков до паранджи
Порядком наклюкавшись, мы пошли снимать ботинки, штаны, очки и трусы, с которыми теперь просят расстаться всех и каждого угрюмые чины Пулкова-2 перед проходом публики через металлодетектор. Нюхали бы вы этот запах, дорогие читатели! Перегар шанелью покажется! Впрочем, изъятие обуви было еще цветочками по сравнению с «английскими» таможенницами в паранджах, сквозь щель которых были вставлены очки. Этакие люди-невидимки шиворот-навыворот. В романе же Уэллса, как вы помните, человек-невидимка был опутан бинтами и представлял собой некий белый кошмар, но здесь все было гораздо страшнее.Тут-то за дело и взялся Джон Бой, использовав в качестве пробного шара тарабарский язык, на котором с ним посмела говорить булькающая черная ведьма. Я начал просто уссываться, так как со мной в этот момент беседовала «нормальная» негритесса, а Джимми в двух шагах рядом пытала точно такая же Гюльчатай. Однако я опять забежал вперед.
Глупый стюард
Обслуживание в полете хвалеными «Бритиш Эйруэйз» было откровенно плохим и недружелюбным. И дело тут не в нашем опьянении и непрекращающихся зарядах, а в принципах авиакомпании, заключавшихся в том, чтобы никого не замечать, ничего не понимать и забывать принести. Что ж, пришлось поучить их немножечко уму-разуму.Раз стюард не хочет давать мне больше одной бутылочки виски, значит, мои спутники тоже хотят виски. Это, как говорится, перво-наперво. Затем ты объясняешь ему, что он принес только две новые бутылочки, а не четыре, как просили. Нас же четверо! И этот идиот в конце концов нехотя их приносит. А теперь посчитаем все вместе. Итак, сначала он кое-как принес мне две персонально. Затем еще четыре, забыв, что мне лично их уже приносил. А затем, как вы догадываетесь, мы требуем своего законного повтора, используя тот же самый прием.
Таким образом, в течение какого-то часа мы получили от враждебно настроенных «Бритиш Эйруэйз» двенадцать бутылочек виски! Эти двенадцать бутылочек еще сыграют свою положительную роль в нашем путешествии, а по прилете мы сразу же натолкнулись на первый облом.
Облоум намбер уан
Добравшись до автобусной «Виктория-стэйшн», мы обнаружили отсутствие билетов на Манчестер. Предлагали только на Ливер, и нам волей-неволей пришлось их взять, так как никакой альтернативы попросту не было. Рождество! Вот тебе и экономия на пути к Манчестеру! Мы-то хотели сократить полет, чтобы добраться до места назначения более дешевым способом, а нарвались на такую дороговизну, что мама не горюй! Ведь по приезде в Ливер нам предстояло добираться до Манча на такси, заплатив за это 70 (!!!) фунтов!А теперь добавьте к этой цифре стоимость автобусных билетов до Ливера и ужаснитесь! Впрочем, хер-то с ним, с баблом, ведь тогда мы о нем еще не думали. А посему тут же устремились на поиски пивной, в которой намеревались продолжить общение с Бахусом. Однако все пабы, как назло, либо закрывались прямо перед нашим носом, либо были изначально закрыты на, так сказать, мероприятие.
Герцогу — отдельное спасибо!
Но тот, кто ищет, тот всегда обрящет, и в конце концов нам открылся во всем своем блеске здоровенный пабище «Герцог Йорк», забитый под самую завязку. Однако мы все-таки сумели протиснуться в угол благодаря короткой разборке Джона с китайцами, попытавшимися сесть за внезапно освободившийся стол. Слышали бы вы в этот момент Джона! А еще говорят, что китайцы не понимают по-русски! Еще как понимают!Впрочем, Джона в дальнейшем понимали буквально все «понаехавшие» сюда со всех концов света. Примечательно, что кое-какие надписи в пабе говорили о том, что здесь строго запрещены футбольные цвета и все такое прочее. Но в то же время каждый второй посетитель демонстрировал все, что только хотел. Тут вам и клубные майки, и атрибутика сборной, и разные прочие шапки с шарфами. Что ж, мы слегка подивились такому дружному проявлению неуважения к предписаниям и стали пить свое виски, не очень-то прячась от вялых косяков в нашу сторону.
Ливер есть Ливер!
Нагрузившись по самое не могу, мы отправились продолжать банкет на станцию, где я несколько потерял ощущение местопребывания. Как входил в автобус, не помню, но по прибытии в Ливер тут же обнаружил первую пропажу. Негры, засевшие на последних рядах салона, украли у меня старую-престарую бейсболку и пакет, набитый сэндвичами! А я-то, дурак старый, планировал в дороге закусывать! Что ж, черт с вами, ворье черное, жуйте краденое, придет ваш черед, проснется Джон…К сожалению, поиски украденного привели к тому, что я вдребезги разбил себе в темноте башку о косяк и, когда вывалился наружу в беспросветную ливерскую тьму, был в не самом лучшем расположении духа. Добавьте сюда перспективу ехать в Манч за 70 фунтов и мертвую пустоту вокруг и делайте выводы.
Вот тут-то, к счастью, и обнаружились заветные двенадцать бутылочек, скрасившие наше ожидание кеба, равно как и последовавшее за ним путешествие в Манч, находящийся ровно в сорока пяти минутах езды от Ливера при условии отсутствия пробок. Похоже, день первый закончился нервным пьяным сном автора этих строк, нажившего себе черепно-мозговую травму и расставшегося с закуской. Но не будем пока о грустном, так как вскоре произойдет много чего веселого.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Манчестер, явись, мать твою! Ау! Ты где, твою мать?!Шекспир вроде бы
Появление в мертвом городе
Признаюсь сразу: в Музее лондонских ужасов я побывал значительно позже посещения Манчестера, но до сих пор воспринимаю место дислокации любимой команды как продолжение упомянутого выше музея. И вот почему.Времени приезда в Манч на такси из Ливера, а также деталей загрузки в гостиницу я не помню. Темно было в буквальном смысле. Особенно в плане почернения разума, разбитого о косяк в автобусе и сохраненного только волею пославшей меня в монархическую республику судьбы. Про алкоголь и не говорю, потому что выпил по дороге явно больше собственного веса. Не маленького, между прочим (кто не знает). А закуску… Закуску негры украли.