Страница:
«Ты уверена в том, что поступаешь правильно?» – робко спросил ее внутренний голос.
«Должна же я узнать правду», – мысленно ответила она и постучала в дверь.
Паника, и тут же – скрип открывающейся двери.
– Кто здесь? – дрожащим голосом спросил Мист, боясь открыть дверь шире.
– Тхайла. Пусти меня.
Облегчение и восторг…
– Слушай, подожди минутку, хорошо? Я не в том виде, чтобы принимать гостей… Понимаешь?
– Мне все равно.
Недоверие…
Дверь наконец открылась, и она увидела устремленный на нее взгляд.
– Ты что – так и будешь держать меня всю ночь на пороге?
Смущение.
– Тхайла, я ведь не одет…
Она толкнула дверь и вошла, не дожидаясь его приглашения. Он семенил за ней, едва ли не подобострастно заглядывая ей в глаза. Свет лампы ослепил Тхайлу, теперь она видела только его вытаращенные желтые глаза.
У нее во рту пересохло.
– Обещай, что ты будешь нежным, – прошептала она.
– Конечно! Конечно! – Он торопливо захлопнул дверь и заключил ее в объятия. – Я люблю тебя…
2
Глава 8
1
«Должна же я узнать правду», – мысленно ответила она и постучала в дверь.
Паника, и тут же – скрип открывающейся двери.
– Кто здесь? – дрожащим голосом спросил Мист, боясь открыть дверь шире.
– Тхайла. Пусти меня.
Облегчение и восторг…
– Слушай, подожди минутку, хорошо? Я не в том виде, чтобы принимать гостей… Понимаешь?
– Мне все равно.
Недоверие…
Дверь наконец открылась, и она увидела устремленный на нее взгляд.
– Ты что – так и будешь держать меня всю ночь на пороге?
Смущение.
– Тхайла, я ведь не одет…
Она толкнула дверь и вошла, не дожидаясь его приглашения. Он семенил за ней, едва ли не подобострастно заглядывая ей в глаза. Свет лампы ослепил Тхайлу, теперь она видела только его вытаращенные желтые глаза.
У нее во рту пересохло.
– Обещай, что ты будешь нежным, – прошептала она.
– Конечно! Конечно! – Он торопливо захлопнул дверь и заключил ее в объятия. – Я люблю тебя…
2
Бледные пятна лунного света недвижно застыли на стене. Где-то далеко пели лягушки. Мист негромко похрапывал рядом, обняв ее своей тяжелой рукой. Все уже было позади – вздохи, и слезы, и восторги…
Все было позади. Ей почему-то казалось, что она впала в тяжкий постыдный грех. Не оставляло чувство, что ее просто использовали, хотя на деле это она использовала Миста, пытаясь достигнуть безумной, абсурдной цели. Чего же она хотела? Чего она добилась в результате? Тело ныло так, словно она только что скатилась с высокой горы.
Но почему ей было так грустно? Теперь она знала, что в постель Миста легла уже не девственницей. Она – ее тело – помнила все, она знала, что ей следует делать… Пожалуй, в этом смысле она была много опытнее самого Миста.
Ей стало холодно. Она поежилась и тут же почувствовала, что Мист проснулся.
– Тебе было хорошо? – спросил он сонным голосом.
Она усмехнулась.
– И это все, на что ты способен?
Слова эти вырвались у нее словно сами собой, на самом деле ей нисколько не хотелось обижать Миста, ведь он так старался…
Впрочем, он и не думал обижаться. Тхайла, конечно же, шутила.
– Ну а ты как думала? Теперь только утром…
Утром ее здесь уже не будет – это Тхайла знала твердо. Сердце уже не частило как безумное. О чем она сейчас жалела, так это о том, что ее дом, а вместе с ним и ее замечательная ванна, находятся так далеко отсюда… Она попыталась убрать с груди руку Миста.
– Слушай, а кто такой Лииб?
От этих слов она даже вздрогнула.
– Кто-кто?
Мист зевнул и картинно потянулся.
– В последний раз, когда ты так разошлась, ты стала звать меня этим именем – Лииб.
Лииб? Имя это казалось ей странно знакомым, но она не знала ни одного человека, которого бы так звали.
– Наверное, ты ослышался.
– Ну да! Ты его на разные лады повторяла. Лииб, сделай так, Лииб, сделай эдак… Я слушался тебя во всем… Последний поцелуй… Эй! Куда же ты?
– В ванную.
Она опустила ноги на пол. Тут и там валялись ее и его одежды. Мист буркнул что-то невразумительное и, повернувшись на бок, забылся сном. Она набросила на него одеяло и тихо скользнула в прихожую. Возле входной двери она увидела свой плащ. Для того чтобы найти платье, ей пришлось бы включить свет. Она решила оставить его Мисту на память и так же тихо вышла из его дома, плотно прикрыв за собой дверь.
Луна была уже возле самого горизонта. В лесу стало куда прохладнее и темнее. Дождь кончился. Едва ступив на Тропу и ощутив под ногами знакомую каменную крошку, она мысленно произнесла: «Дом Тхайлы».
Лииб… Нет, это имя ей ничего не говорило. Человек? Место? Может, это название реки? Но почему его имя пришло ей на ум в минуту экстаза, когда – как поется в старинной песне – Бог Любви посещает человеческую душу?
Почти год ее жизни пропал бесследно – девять или десять месяцев были навеки вычеркнуты из ее памяти. За это время она вполне могла… Нет, это звучало слишком абсурдно. Об этом не хотелось даже думать. Одно было несомненно. Мист не был первым ее мужчиной. Тот, первый, вполне мог носить имя Лииб…
Как она устала! Как изнемогла! Мист едва не раздавил ее.
Лииб! Пусть она не помнила его лица, зато теперь точно знала его имя. Лииб!
Что теперь? Всю жизнь ее приучали к одному – она должна хранить верность Богам, Хранителю и Колледжу.
Кто защищает нас от демонов?
Хранитель и Колледж.
Кому мы служим?
Хранителю и Колледжу.
Кто никогда не смыкает глаз?
Хранитель.
Теперь Хранитель и Колледж украли у нее целый год жизни, похитив вместе с ним того, кого она любила… Они доставили ее сюда против ее воли, ожидая, что она будет послушна им, они обманули ее… И если так, то чем они лучше демонов?
Лииб… Кто такой Лииб?
Служить Хранителю и Колледжу – служить Богам… Но ведь Боги всегда стоят на стороне Добра. Боги, Колледж, Хранитель, маленькая Тхайла – все они должны служить Добру. Но разве это так?
Поднялся ветер, зашумели вершины могучих деревьев. Она поплотнее запахнулась в плащ, чувствуя, что скоро вконец окоченеет. Луна осталась у нее за спиной, а на Тропе ясно вырисовывалась ее длинная нелепая тень.
Интересно, можно ли сбежать из Колледжа? Если они с Мистом не ошиблись. Колледж не был чем-то единым и цельным. Его отдельные части были разбросаны по всему Тхаму. Ее собственное жилище находилось в тех же местах, где она жила прежде, где ей было знакомо все – и горы, и деревья. Таким же был для Миста его новый Дом. Все очень просто. Для волшебников такие вещи – пустяк.
Но что произойдет, если она выйдет утром из дому и направится прямиком на запад или, скажем, на юг? Главное не выходить на Тропу… Может, в этом случае она выйдет из-под магического влияния и окажется у подножия гор Прогнет, где-то возле родного места? Нет, это казалось слишком маловероятным. Наверняка волшебники должны были оградить Колледж от случайных пришельцев. Своих же они пытались держать взаперти…
С другой стороны, иных вариантов у нее не было.
Если ей и удастся сбежать из Колледжа, Джайн и его прислужники сумеют выловить ее в два счета – она даже ойкнуть не успеет, а уж Лииба не успеет отыскать и подавно, тем более что она не имеет ни малейшего представления о том, где именно его следует искать.
Мало того, она ведь не знает и того, как этот самый Лииб выглядит…
Возможно, его память о ней тоже была стерта. Возможно, его никогда не существовало. Лииб… Лииб? Имя это не говорило ей ничего – так, пустое, пусть и не лишенное приятности созвучие, плод ее ночных грез…
Деревья были ненастоящими! Она остолбенела, словно пораженная громом. Нет, бояться ей здесь, конечно же, было некого – слуги Хранителя, доставившие ее сюда, должны были побеспокоиться об этом.
Тропа взбегала на холм. Справа от нее находилось глубокое ущелье. Темное небо, черные ветви, серебро облаков… На противоположной стороне ущелья мрачной темной массой вставал высокий горный кряж. Слева от себя она увидела крутой горный склон, поросший травой и невысоким кустарником. То тут, то там виднелись искривленные сосны. Только теперь она услышала их запах. Нет, возле ее дома росли совсем другие деревья!
Она прислушалась. Ветер слегка посвистывал в вершинах деревьев, где-то внизу шумел горный поток. Сердце стучало так, что впору было оглохнуть.
Да хранят меня Боги!
Внезапно до нее дошло, что она находится в пути уже слишком долго – она явно пошла не той Тропой. В этом месте Тхайла еще не была. Куда же могла привести ее эта дорога? Она приостановилась и попыталась собраться с мыслями. Может, эта Тропа ведет к воротам? Прошлым вечером Мист неожиданно для самого себя оказался возле своего дома, поскольку в глубине души страстно желал этого; может быть, нечто подобное произошло и с ней? Похоже, Тропа внимала не только уму, но и сердцу.
Впрочем, Мист говорил ей о том, что Тропа может привести ее только к тому месту, в котором она уже успела побывать, соответственно, вероятность того, что она окажется возле ворот была ничтожно малой. В любом случае теперь ей не оставалось ничего иного, как только идти вперед, тем более что с каждой минутой ей становилось все холоднее и холоднее – ведь она накинула плащ на голое тело, которое сейчас покрылось гусиной кожей… Вспомнив слова Джайна о том, что на территории Колледжа она может никого и ничего не бояться, она решила пройти этот путь до конца.
В голову ей стали приходить мысли одна мрачнее другой. Она сама пришла в Дом Миста и провела с ним ночь. По законам пиксов теперь она должна была стать его женой. Конечно, они не давали друг другу каких-то обещаний, но все же… Закон есть закон – с этим ничего не поделаешь. Теперь она должна была стать Тхайлой из Дома Миста. Возможно, Дома Тхайлы уже не существовало, и Тропа вела ее в никуда. Ей придется вернуться назад и поселиться в доме этого противного гребца…
Может, все это входило в планы коварного Джайна? Он мог сознательно свести ее именно с Мистом. Насколько велик был его дар? Если она не ошиблась, он состоял в том, что Мист – неким непонятным образом понуждал других людей ухаживать за ним. Она приготовила ему ужин и едва не начала убирать его до омерзения грязное жилище. Потом она улеглась вместе с ним в постель, искренне считая, что делает это по своей воле. Вполне возможно, это нужно было ему, а не ей… Какой кошмар…
Тхайла из Дома Миста? Что может быть отвратительнее!
Долина стала поуже, лес поредел. Теперь она совершенно ясно слышала шум реки. Впереди виднелась седловина, поросшая серебрившимися в лунном свете травами. Луна вот-вот должна была скрыться за горизонтом.
Похоже, она поднялась уже очень высоко – где-то здесь проходила граница меж лесом и горными лугами. Ветер, слетавший с заоблачных горных вершин, дышал стужей. В скором времени она должна была увидеть и снежные шапки гор. Нет, только безумец мог бродить по горам зимней ночью! Она резко повернула назад.
– Дом Тхайлы! – сказала она вслух. – Приведи меня в Дом Тхайлы!
Она попыталась как можно яснее представить себе свой новый дом и поспешила вниз.
Конечно, она могла отправиться и в Дом Миста, но она решила сделать это в самом крайнем случае… Конечно, она не отказалась бы сейчас от того, чтобы вновь оказаться в его постели, согреть озябшие ноги, приложив их к его горячей спине…
Нет! О Доме Миста думать нельзя!
Дом Тхайлы!
Тропа стала петлять – поворот следовал за поворотом. При этом лес оставался таким же редким, как и прежде, если не стал еще реже.
Теперь долина находилась слева от нее, а луна – справа. Тропа тонула в тени, отбрасываемой огромной скалой. Тхайла видела ее впервые!
Тропа вывела ее на узкий каменный мост, соединявший противоположные стороны ущелья. Он был старым и ветхим, центральная же его часть светилась таким же бледным светом, как и сама Тропа. Конечно же, она не видела прежде этого моста и, уж во всяком случае, не шла по нему…
Заплакав от холода и безнадежности, она уселась прямо на светящуюся дорожку и принялась растирать окоченевшие ноги.
Очевидно, коварная Тропа постоянно меняла направление. Если бы она перешла сейчас через этот мост, долина вновь оказалась бы справа от нее, а склон – слева. Луна же, соответственно, осталась бы у нее за спиной – как это было вначале… Все очень просто.
Хотела она того или нет, но Тропа вела ее все дальше и дальше в неизвестность. Пути назад не существовало – в какую бы сторону она ни пошла, она продолжала бы двигаться в том же самом направлении. Выбор состоял в одном – либо она продолжит свой путь, либо останется здесь и замерзнет окончательно.
Впрочем, второе не казалось ей таким уж очевидным. Кто знает, что произойдет, если она хоть на миг закроет глаза…
Будь оно все проклято! «С кем нельзя совладать, так это с погодой», – любил говаривать Гаиб. Сейчас она как никогда чувствовала справедливость этих его слов. Тхайла взвыла от бессилия и стужи, заставила себя подняться на ноги и заковыляла через мост.
Как Тхайла и ожидала, вскоре она оказалась на знакомой Тропе, шедшей по горному склону, – луна осталась позади, справа же виднелся горный кряж. Ветер усилился, шум потока стал заметно громче. Оставалось надеяться на то, что в том месте, к которому ее вела Тропа, будет и теплая печка, и какое-нибудь горячее питье. Да, и конечно же кровать. Кровать с теплым одеялом.
Конечно, она согрешила. Добропорядочная женщина не пойдет в дом к малознакомому мужчине… Но почему так разгневались на нее Боги? Ее зять Уайд был редкостным распутником, но Боги почему-то смотрели на это сквозь пальцы и не спешили наказывать его. То же самое она могла сказать и о паре своих подружек.
Может…
Что, если…
Что, если Боги смилостивились над ней? Что, если Боги вели ее не куда-нибудь, но именно к Лиибу, кем бы этот самый Лииб ни был?
Она боялась даже думать об этом и решила помолиться. Богам – не Хранителю. Молитвы она слагала на ходу.
Долина превратилась в узкую теснину. Ледяной ветер с ревом набрасывался на Тхайлу, норовя сбросить ее в бездну. Находившийся слева от нее склон горы стал почти отвесным. По небу стремительно неслись рваные черные тучи. Стояла кромешная тьма, лишь Тропа светилась призрачным слабым светом…
И тут дорожка сделала еще один поворот и, судя по всему, привела ее к цели. Вышедшая из-за туч луна осветила огромное белокаменное сооружение, перегораживавшее ущелье. Гигантская каменная арка уходила к утесу, возвышавшемуся на противоположной стороне. Некогда она поддерживала надвратную башню, давно превратившуюся в руины… Кое-где Тхайла видела деревца, выросшие прямо среди камней. Где-то внизу, в незримых глубинах ревел водный поток.
Она чувствовала, что эти древние развалины источают Зло, готовое поглотить ее…
– Нет! – вскричала она, – Я не хочу туда!
Она развернулась и побежала назад, стараясь не смотреть влево, туда, где зиял бездонный провал. Ветер рвал полы плаща и выл так страшно, что от ужаса у нее замирало сердце. Дорожка сделала поворот, и она увидела перед собой уже знакомый мост, а за ним белокаменную стену и ворота… Она остановилась как вкопанная и зарыдала в голос. Обе Тропы вели в одно и то же место.
Внезапно картина эта ожила, и на месте стены и ворот она увидела идиотскую физиономию – деревья, росшие по верху стен, казались волосами, темные провалы окон – глазницами, темная арка – разверстой пастью, серебристая Тропа, выходившая из нее, длинным тонким языком… В том, что она имеет дело именно со Злом, можно было не сомневаться.
Ее забила крупная дрожь. Боясь упасть в пропасть, она отступила к правому краю Тропы.
– Нет! – закричала она. – Я не пойду дальше! И останусь здесь!
Внизу ревел грозный поток, у нее над головой выл и стенал ветер.
Остаться здесь и замерзнуть? Почему бы и нет? Тропа могла выкинуть какой-нибудь новый трюк. Она нервно обернулась. Не ровен час сюда пожалует какой-нибудь медведь, который погонит ее к разверстой пасти каменных врат… Она вновь посмотрела на мост и темную арку. Ей вдруг показалось, что они стали куда ближе. Уж не втягивала ли эта демоническая пасть свой язык-дорожку?
Джайн пообещал, что в случае возникновения серьезной опасности, ей на помощь придут волшебники. Еще никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас, они же явно не спешили ей на выручку. Скорее всего, в столь поздний час все они крепко спали.
Ей вспомнился последний вопрос катехизиса: «Кто никогда не смыкает глаз?»
Хранитель.
Значит, это он играл с нею, как кошка с мышкой…
– Нет! – вновь закричала она. – Если ты будешь издеваться надо мной, я спрыгну вниз!
На самом деле она не сделала бы этого ни за что на свете.
Она сжалась в комок, поплотнее запахнула плащ и уставилась на разверстую пасть арки, решив, что та может приблизиться к ней только в том случае, если она отвлечется на что-то другое. Она будет оставаться на этом самом месте, чего бы ей это ни стоило!
Луна вот-вот должна была скрыться за горой. В темноте же провал ворот мог незаметно втянуть ее в себя… Ей вспомнились детские наивные молитвы, больше похожие на считалку: «Уму-разуму учи, сохраняй меня в ночи. Охрани, Хранитель…»
Боковым зрением она заметила какое-то движение. Тхайла резко обернулась. Что это – тень? Она пригляделась получше и увидела неподалеку одетую в длинный плащ женщину. Ветер неистовствовал сильнее, чем прежде, однако плащ незнакомки оставался недвижим. Можно было подумать, что ветер не замечает ее, не знает о ее существовании… Лицо незнакомки скрывал капюшон, однако Тхайла чувствовала, что та смотрит в ее сторону.
Она вскочила на ноги. Высокая призрачная фигура быстро приближалась.
– Дитя? – Шепот походил на шелест сухих трав на холодном зимнем ветру. – Что ты здесь делаешь?
– Ничего, моя госпожа…
Почему она решила, что это женщина? Ее магическое Зрение бездействовало. Какая жуть! Кто же это? Сам Хранитель? Бесплотный дух?
– Тхайла…
– Да, госпожа?
– Нда… – Незнакомка явно была чем-то удивлена. – Почему ты решила прийти сюда?
– Я этого не хотела! Меня привела сюда Тропа! Я хотела пойти домой!
Тхайла услышала недоуменный смешок.
– Но как ты могла оказаться здесь? Тебе что – показывали это место?
– Нет, госпожа.
– Очень странно. – Тхайле показалось, что незнакомка покачала головой. – Время сейчас явно неподходящее. В полнолуние Теснина может быть очень опасной – особенно для тех, кто обладает развитым Даром… Когда луна вступит в первую четверть… Кто рассказывал тебе об этом?
– Никто, моя госпожа!
– Более чем странно… Но нам в любом случае надо спасти тебя от смерти – ты ведь можешь замерзнуть, верно? Тебя ждет иная судьба… Наставница новичков будет крайне опечалена, если узнает, что одна из ее подопечных любит погулять по ночам… – Незнакомка издала странный звук, отдаленно походивший на смех. – В чьей постели ты бы сейчас хотела оказаться?
– В постели Лииба! – неожиданно для себя самой выпалила Тхайла.
Незнакомка надолго замолчала. Наконец она вздохнула и мертвенным, похожим на шелест жухлых листьев голосом произнесла:
– Дитя… Как ты смогла… Впрочем, я, кажется, понимаю… Поразительная сила. В твоем возрасте я была не способна на подобные вещи. Ты должна свыкнуться с этой болью. Я была против того, чтобы полностью лишать тебя памяти. Лучше пережить эту утрату сейчас, пока ты еще молода… Закрой глазки, и я…
– Где Лииб? Кто он?
Тьма стала сгущаться. Тхайла испуганно прижалась спиной к скале. Голос незнакомки стал еще тише. Теперь он походил на поскрипывание льда на замерзшей лужице.
– Разумеется, он молод. Твоя ошибка состояла в том, что ты влюбилась в него! Таким, как ты, любить нельзя – ты и сама знаешь это. Эта любовь уничтожила бы и тебя, и его… Ты веришь мне, Тхайла?
– Нет, не верю!
– Тем не менее это так. Со временем ты это поймешь. Ты можешь завести себе сколько угодно любовников – это твое личное дело. Но ты не должна отдавать мужчине сердце – понимаешь? Никогда никого не люби. Куда же ты желаешь отправиться? К Мисту?
– Нет!
– Ну что ж… Тогда я отправлю тебя в Дом Тхайлы. Закрой глаза.
Жди меня ночью:
Все было позади. Ей почему-то казалось, что она впала в тяжкий постыдный грех. Не оставляло чувство, что ее просто использовали, хотя на деле это она использовала Миста, пытаясь достигнуть безумной, абсурдной цели. Чего же она хотела? Чего она добилась в результате? Тело ныло так, словно она только что скатилась с высокой горы.
Но почему ей было так грустно? Теперь она знала, что в постель Миста легла уже не девственницей. Она – ее тело – помнила все, она знала, что ей следует делать… Пожалуй, в этом смысле она была много опытнее самого Миста.
Ей стало холодно. Она поежилась и тут же почувствовала, что Мист проснулся.
– Тебе было хорошо? – спросил он сонным голосом.
Она усмехнулась.
– И это все, на что ты способен?
Слова эти вырвались у нее словно сами собой, на самом деле ей нисколько не хотелось обижать Миста, ведь он так старался…
Впрочем, он и не думал обижаться. Тхайла, конечно же, шутила.
– Ну а ты как думала? Теперь только утром…
Утром ее здесь уже не будет – это Тхайла знала твердо. Сердце уже не частило как безумное. О чем она сейчас жалела, так это о том, что ее дом, а вместе с ним и ее замечательная ванна, находятся так далеко отсюда… Она попыталась убрать с груди руку Миста.
– Слушай, а кто такой Лииб?
От этих слов она даже вздрогнула.
– Кто-кто?
Мист зевнул и картинно потянулся.
– В последний раз, когда ты так разошлась, ты стала звать меня этим именем – Лииб.
Лииб? Имя это казалось ей странно знакомым, но она не знала ни одного человека, которого бы так звали.
– Наверное, ты ослышался.
– Ну да! Ты его на разные лады повторяла. Лииб, сделай так, Лииб, сделай эдак… Я слушался тебя во всем… Последний поцелуй… Эй! Куда же ты?
– В ванную.
Она опустила ноги на пол. Тут и там валялись ее и его одежды. Мист буркнул что-то невразумительное и, повернувшись на бок, забылся сном. Она набросила на него одеяло и тихо скользнула в прихожую. Возле входной двери она увидела свой плащ. Для того чтобы найти платье, ей пришлось бы включить свет. Она решила оставить его Мисту на память и так же тихо вышла из его дома, плотно прикрыв за собой дверь.
Луна была уже возле самого горизонта. В лесу стало куда прохладнее и темнее. Дождь кончился. Едва ступив на Тропу и ощутив под ногами знакомую каменную крошку, она мысленно произнесла: «Дом Тхайлы».
Лииб… Нет, это имя ей ничего не говорило. Человек? Место? Может, это название реки? Но почему его имя пришло ей на ум в минуту экстаза, когда – как поется в старинной песне – Бог Любви посещает человеческую душу?
Почти год ее жизни пропал бесследно – девять или десять месяцев были навеки вычеркнуты из ее памяти. За это время она вполне могла… Нет, это звучало слишком абсурдно. Об этом не хотелось даже думать. Одно было несомненно. Мист не был первым ее мужчиной. Тот, первый, вполне мог носить имя Лииб…
Как она устала! Как изнемогла! Мист едва не раздавил ее.
Лииб! Пусть она не помнила его лица, зато теперь точно знала его имя. Лииб!
Что теперь? Всю жизнь ее приучали к одному – она должна хранить верность Богам, Хранителю и Колледжу.
Кто защищает нас от демонов?
Хранитель и Колледж.
Кому мы служим?
Хранителю и Колледжу.
Кто никогда не смыкает глаз?
Хранитель.
Теперь Хранитель и Колледж украли у нее целый год жизни, похитив вместе с ним того, кого она любила… Они доставили ее сюда против ее воли, ожидая, что она будет послушна им, они обманули ее… И если так, то чем они лучше демонов?
Лииб… Кто такой Лииб?
Служить Хранителю и Колледжу – служить Богам… Но ведь Боги всегда стоят на стороне Добра. Боги, Колледж, Хранитель, маленькая Тхайла – все они должны служить Добру. Но разве это так?
Поднялся ветер, зашумели вершины могучих деревьев. Она поплотнее запахнулась в плащ, чувствуя, что скоро вконец окоченеет. Луна осталась у нее за спиной, а на Тропе ясно вырисовывалась ее длинная нелепая тень.
Интересно, можно ли сбежать из Колледжа? Если они с Мистом не ошиблись. Колледж не был чем-то единым и цельным. Его отдельные части были разбросаны по всему Тхаму. Ее собственное жилище находилось в тех же местах, где она жила прежде, где ей было знакомо все – и горы, и деревья. Таким же был для Миста его новый Дом. Все очень просто. Для волшебников такие вещи – пустяк.
Но что произойдет, если она выйдет утром из дому и направится прямиком на запад или, скажем, на юг? Главное не выходить на Тропу… Может, в этом случае она выйдет из-под магического влияния и окажется у подножия гор Прогнет, где-то возле родного места? Нет, это казалось слишком маловероятным. Наверняка волшебники должны были оградить Колледж от случайных пришельцев. Своих же они пытались держать взаперти…
С другой стороны, иных вариантов у нее не было.
Если ей и удастся сбежать из Колледжа, Джайн и его прислужники сумеют выловить ее в два счета – она даже ойкнуть не успеет, а уж Лииба не успеет отыскать и подавно, тем более что она не имеет ни малейшего представления о том, где именно его следует искать.
Мало того, она ведь не знает и того, как этот самый Лииб выглядит…
Возможно, его память о ней тоже была стерта. Возможно, его никогда не существовало. Лииб… Лииб? Имя это не говорило ей ничего – так, пустое, пусть и не лишенное приятности созвучие, плод ее ночных грез…
Деревья были ненастоящими! Она остолбенела, словно пораженная громом. Нет, бояться ей здесь, конечно же, было некого – слуги Хранителя, доставившие ее сюда, должны были побеспокоиться об этом.
Тропа взбегала на холм. Справа от нее находилось глубокое ущелье. Темное небо, черные ветви, серебро облаков… На противоположной стороне ущелья мрачной темной массой вставал высокий горный кряж. Слева от себя она увидела крутой горный склон, поросший травой и невысоким кустарником. То тут, то там виднелись искривленные сосны. Только теперь она услышала их запах. Нет, возле ее дома росли совсем другие деревья!
Она прислушалась. Ветер слегка посвистывал в вершинах деревьев, где-то внизу шумел горный поток. Сердце стучало так, что впору было оглохнуть.
Да хранят меня Боги!
Внезапно до нее дошло, что она находится в пути уже слишком долго – она явно пошла не той Тропой. В этом месте Тхайла еще не была. Куда же могла привести ее эта дорога? Она приостановилась и попыталась собраться с мыслями. Может, эта Тропа ведет к воротам? Прошлым вечером Мист неожиданно для самого себя оказался возле своего дома, поскольку в глубине души страстно желал этого; может быть, нечто подобное произошло и с ней? Похоже, Тропа внимала не только уму, но и сердцу.
Впрочем, Мист говорил ей о том, что Тропа может привести ее только к тому месту, в котором она уже успела побывать, соответственно, вероятность того, что она окажется возле ворот была ничтожно малой. В любом случае теперь ей не оставалось ничего иного, как только идти вперед, тем более что с каждой минутой ей становилось все холоднее и холоднее – ведь она накинула плащ на голое тело, которое сейчас покрылось гусиной кожей… Вспомнив слова Джайна о том, что на территории Колледжа она может никого и ничего не бояться, она решила пройти этот путь до конца.
В голову ей стали приходить мысли одна мрачнее другой. Она сама пришла в Дом Миста и провела с ним ночь. По законам пиксов теперь она должна была стать его женой. Конечно, они не давали друг другу каких-то обещаний, но все же… Закон есть закон – с этим ничего не поделаешь. Теперь она должна была стать Тхайлой из Дома Миста. Возможно, Дома Тхайлы уже не существовало, и Тропа вела ее в никуда. Ей придется вернуться назад и поселиться в доме этого противного гребца…
Может, все это входило в планы коварного Джайна? Он мог сознательно свести ее именно с Мистом. Насколько велик был его дар? Если она не ошиблась, он состоял в том, что Мист – неким непонятным образом понуждал других людей ухаживать за ним. Она приготовила ему ужин и едва не начала убирать его до омерзения грязное жилище. Потом она улеглась вместе с ним в постель, искренне считая, что делает это по своей воле. Вполне возможно, это нужно было ему, а не ей… Какой кошмар…
Тхайла из Дома Миста? Что может быть отвратительнее!
Долина стала поуже, лес поредел. Теперь она совершенно ясно слышала шум реки. Впереди виднелась седловина, поросшая серебрившимися в лунном свете травами. Луна вот-вот должна была скрыться за горизонтом.
Похоже, она поднялась уже очень высоко – где-то здесь проходила граница меж лесом и горными лугами. Ветер, слетавший с заоблачных горных вершин, дышал стужей. В скором времени она должна была увидеть и снежные шапки гор. Нет, только безумец мог бродить по горам зимней ночью! Она резко повернула назад.
– Дом Тхайлы! – сказала она вслух. – Приведи меня в Дом Тхайлы!
Она попыталась как можно яснее представить себе свой новый дом и поспешила вниз.
Конечно, она могла отправиться и в Дом Миста, но она решила сделать это в самом крайнем случае… Конечно, она не отказалась бы сейчас от того, чтобы вновь оказаться в его постели, согреть озябшие ноги, приложив их к его горячей спине…
Нет! О Доме Миста думать нельзя!
Дом Тхайлы!
Тропа стала петлять – поворот следовал за поворотом. При этом лес оставался таким же редким, как и прежде, если не стал еще реже.
Теперь долина находилась слева от нее, а луна – справа. Тропа тонула в тени, отбрасываемой огромной скалой. Тхайла видела ее впервые!
Тропа вывела ее на узкий каменный мост, соединявший противоположные стороны ущелья. Он был старым и ветхим, центральная же его часть светилась таким же бледным светом, как и сама Тропа. Конечно же, она не видела прежде этого моста и, уж во всяком случае, не шла по нему…
Заплакав от холода и безнадежности, она уселась прямо на светящуюся дорожку и принялась растирать окоченевшие ноги.
Очевидно, коварная Тропа постоянно меняла направление. Если бы она перешла сейчас через этот мост, долина вновь оказалась бы справа от нее, а склон – слева. Луна же, соответственно, осталась бы у нее за спиной – как это было вначале… Все очень просто.
Хотела она того или нет, но Тропа вела ее все дальше и дальше в неизвестность. Пути назад не существовало – в какую бы сторону она ни пошла, она продолжала бы двигаться в том же самом направлении. Выбор состоял в одном – либо она продолжит свой путь, либо останется здесь и замерзнет окончательно.
Впрочем, второе не казалось ей таким уж очевидным. Кто знает, что произойдет, если она хоть на миг закроет глаза…
Будь оно все проклято! «С кем нельзя совладать, так это с погодой», – любил говаривать Гаиб. Сейчас она как никогда чувствовала справедливость этих его слов. Тхайла взвыла от бессилия и стужи, заставила себя подняться на ноги и заковыляла через мост.
Как Тхайла и ожидала, вскоре она оказалась на знакомой Тропе, шедшей по горному склону, – луна осталась позади, справа же виднелся горный кряж. Ветер усилился, шум потока стал заметно громче. Оставалось надеяться на то, что в том месте, к которому ее вела Тропа, будет и теплая печка, и какое-нибудь горячее питье. Да, и конечно же кровать. Кровать с теплым одеялом.
Конечно, она согрешила. Добропорядочная женщина не пойдет в дом к малознакомому мужчине… Но почему так разгневались на нее Боги? Ее зять Уайд был редкостным распутником, но Боги почему-то смотрели на это сквозь пальцы и не спешили наказывать его. То же самое она могла сказать и о паре своих подружек.
Может…
Что, если…
Что, если Боги смилостивились над ней? Что, если Боги вели ее не куда-нибудь, но именно к Лиибу, кем бы этот самый Лииб ни был?
Она боялась даже думать об этом и решила помолиться. Богам – не Хранителю. Молитвы она слагала на ходу.
Долина превратилась в узкую теснину. Ледяной ветер с ревом набрасывался на Тхайлу, норовя сбросить ее в бездну. Находившийся слева от нее склон горы стал почти отвесным. По небу стремительно неслись рваные черные тучи. Стояла кромешная тьма, лишь Тропа светилась призрачным слабым светом…
И тут дорожка сделала еще один поворот и, судя по всему, привела ее к цели. Вышедшая из-за туч луна осветила огромное белокаменное сооружение, перегораживавшее ущелье. Гигантская каменная арка уходила к утесу, возвышавшемуся на противоположной стороне. Некогда она поддерживала надвратную башню, давно превратившуюся в руины… Кое-где Тхайла видела деревца, выросшие прямо среди камней. Где-то внизу, в незримых глубинах ревел водный поток.
Она чувствовала, что эти древние развалины источают Зло, готовое поглотить ее…
– Нет! – вскричала она, – Я не хочу туда!
Она развернулась и побежала назад, стараясь не смотреть влево, туда, где зиял бездонный провал. Ветер рвал полы плаща и выл так страшно, что от ужаса у нее замирало сердце. Дорожка сделала поворот, и она увидела перед собой уже знакомый мост, а за ним белокаменную стену и ворота… Она остановилась как вкопанная и зарыдала в голос. Обе Тропы вели в одно и то же место.
Внезапно картина эта ожила, и на месте стены и ворот она увидела идиотскую физиономию – деревья, росшие по верху стен, казались волосами, темные провалы окон – глазницами, темная арка – разверстой пастью, серебристая Тропа, выходившая из нее, длинным тонким языком… В том, что она имеет дело именно со Злом, можно было не сомневаться.
Ее забила крупная дрожь. Боясь упасть в пропасть, она отступила к правому краю Тропы.
– Нет! – закричала она. – Я не пойду дальше! И останусь здесь!
Внизу ревел грозный поток, у нее над головой выл и стенал ветер.
Остаться здесь и замерзнуть? Почему бы и нет? Тропа могла выкинуть какой-нибудь новый трюк. Она нервно обернулась. Не ровен час сюда пожалует какой-нибудь медведь, который погонит ее к разверстой пасти каменных врат… Она вновь посмотрела на мост и темную арку. Ей вдруг показалось, что они стали куда ближе. Уж не втягивала ли эта демоническая пасть свой язык-дорожку?
Джайн пообещал, что в случае возникновения серьезной опасности, ей на помощь придут волшебники. Еще никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас, они же явно не спешили ей на выручку. Скорее всего, в столь поздний час все они крепко спали.
Ей вспомнился последний вопрос катехизиса: «Кто никогда не смыкает глаз?»
Хранитель.
Значит, это он играл с нею, как кошка с мышкой…
– Нет! – вновь закричала она. – Если ты будешь издеваться надо мной, я спрыгну вниз!
На самом деле она не сделала бы этого ни за что на свете.
Она сжалась в комок, поплотнее запахнула плащ и уставилась на разверстую пасть арки, решив, что та может приблизиться к ней только в том случае, если она отвлечется на что-то другое. Она будет оставаться на этом самом месте, чего бы ей это ни стоило!
Луна вот-вот должна была скрыться за горой. В темноте же провал ворот мог незаметно втянуть ее в себя… Ей вспомнились детские наивные молитвы, больше похожие на считалку: «Уму-разуму учи, сохраняй меня в ночи. Охрани, Хранитель…»
Боковым зрением она заметила какое-то движение. Тхайла резко обернулась. Что это – тень? Она пригляделась получше и увидела неподалеку одетую в длинный плащ женщину. Ветер неистовствовал сильнее, чем прежде, однако плащ незнакомки оставался недвижим. Можно было подумать, что ветер не замечает ее, не знает о ее существовании… Лицо незнакомки скрывал капюшон, однако Тхайла чувствовала, что та смотрит в ее сторону.
Она вскочила на ноги. Высокая призрачная фигура быстро приближалась.
– Дитя? – Шепот походил на шелест сухих трав на холодном зимнем ветру. – Что ты здесь делаешь?
– Ничего, моя госпожа…
Почему она решила, что это женщина? Ее магическое Зрение бездействовало. Какая жуть! Кто же это? Сам Хранитель? Бесплотный дух?
– Тхайла…
– Да, госпожа?
– Нда… – Незнакомка явно была чем-то удивлена. – Почему ты решила прийти сюда?
– Я этого не хотела! Меня привела сюда Тропа! Я хотела пойти домой!
Тхайла услышала недоуменный смешок.
– Но как ты могла оказаться здесь? Тебе что – показывали это место?
– Нет, госпожа.
– Очень странно. – Тхайле показалось, что незнакомка покачала головой. – Время сейчас явно неподходящее. В полнолуние Теснина может быть очень опасной – особенно для тех, кто обладает развитым Даром… Когда луна вступит в первую четверть… Кто рассказывал тебе об этом?
– Никто, моя госпожа!
– Более чем странно… Но нам в любом случае надо спасти тебя от смерти – ты ведь можешь замерзнуть, верно? Тебя ждет иная судьба… Наставница новичков будет крайне опечалена, если узнает, что одна из ее подопечных любит погулять по ночам… – Незнакомка издала странный звук, отдаленно походивший на смех. – В чьей постели ты бы сейчас хотела оказаться?
– В постели Лииба! – неожиданно для себя самой выпалила Тхайла.
Незнакомка надолго замолчала. Наконец она вздохнула и мертвенным, похожим на шелест жухлых листьев голосом произнесла:
– Дитя… Как ты смогла… Впрочем, я, кажется, понимаю… Поразительная сила. В твоем возрасте я была не способна на подобные вещи. Ты должна свыкнуться с этой болью. Я была против того, чтобы полностью лишать тебя памяти. Лучше пережить эту утрату сейчас, пока ты еще молода… Закрой глазки, и я…
– Где Лииб? Кто он?
Тьма стала сгущаться. Тхайла испуганно прижалась спиной к скале. Голос незнакомки стал еще тише. Теперь он походил на поскрипывание льда на замерзшей лужице.
– Разумеется, он молод. Твоя ошибка состояла в том, что ты влюбилась в него! Таким, как ты, любить нельзя – ты и сама знаешь это. Эта любовь уничтожила бы и тебя, и его… Ты веришь мне, Тхайла?
– Нет, не верю!
– Тем не менее это так. Со временем ты это поймешь. Ты можешь завести себе сколько угодно любовников – это твое личное дело. Но ты не должна отдавать мужчине сердце – понимаешь? Никогда никого не люби. Куда же ты желаешь отправиться? К Мисту?
– Нет!
– Ну что ж… Тогда я отправлю тебя в Дом Тхайлы. Закрой глаза.
Жди меня ночью:
Жди меня ночью,
Лунною ночью…
Лунною ночью ты меня жди!
Альфред Ноиз. Разбойник
Глава 8
Новое лицо
1
Солнце над Краснегаром еще не взошло, да и взойти-то оно должно было всего на час-другой.
Тем не менее капитан Эффлио, сидевший в маленькой уютной кухоньке скромного домика, стоявшего возле пристани, уже заканчивал свой завтрак. Его хозяйка госпожа Спарро потчевала его бесконечными «последними» чашками чая, а заодно пыталась выведать хоть что-нибудь новенькое о Совете королевы и о вопросах, которые им предстояло решить на сегодняшнем собрании. Эффлио уже воротило от вида чая и голоса хозяйки. Он обходил все сколь-нибудь значимые вопросы, понимая при этом, что госпожа Спарро дополнит его рассказ собственными бредовыми домыслами, как это бывало и раньше. То, что один из ее постояльцев являлся членом Совета королевы, делало госпожу Спарро весьма заметной фигурой в кругу городских сплетников. Эффлио не сомневался в том, что она понесется к своим подружкам, едва он выйдет из дому, но, впрочем, это его особенно не волновало.
С тех пор как он поселился в Краснегаре, прошло уже полгода. С первой хозяйкой ему явно не повезло, но тут ему посчастливилось попасть в дом к госпоже Спарро. Вдове было уже за сорок. Смуглая и коренастая, как большинство импов, она вырастила и воспитала двух рослых сыновей-етунов, которые к этому времени уже успели обзавестись своими семьями. Смешанные браки в Краснегаре считались обычным делом. Госпожа Спарро прекрасно готовила, да и фигура у нее была ладная. Уже несколько раз она давала ему понять, что ей хотелось бы видеть в нем не просто постояльца, но, что называется, опору в жизни. При этом он серьезно обдумывал эти ее предложения.
Если Эффлио о чем-то и жалел, так это о том, что он не продал это старое корыто с гордым названием «Морская красотка» лет на десять раньше. Жизнь на берегу оказалась куда более сносной, чем он полагал вначале. Краснегар был тихой, спокойной гаванью. После долгих лет, проведенных им в море, он не казался капитану слишком маленьким. Он обзавелся друзьями, у него появились определенные интересы, и Эффлио зажил полноценной жизнью, легко расставаясь с нажитыми за время службы деньгами, которых у него было еще предостаточно. Когда ему хотелось немного встряхнуться, он отправлялся в какой-нибудь етунский салон и наблюдал там за кулачными боями. Конечно, здешний климат оставлял желать лучшего, но бывалому мореходу к таким вещам было не привыкать, тем более что он без тени смущения надевал любую теплую одежду, даже не пытаясь подстроиться под здешние традиции и элементарные приличия. Сейчас, например, он был обут в огромные теплые унты, пугавшие хозяйку своим видом. Он привык и к полярной ночи, которая, впрочем, уже подходила к концу.
Помимо прочего, он являлся членом Совета королевы. Это было и почетно, и небезынтересно. Он знал по собственному опыту: с импами и етунами особенно не соскучишься. Король всего раз удостоил своим присутствием их собрание, но королева, похоже, прекрасно обходилась и без него. До того как Эффлио оказался в Краснегаре, он ни за что бы не поверил, что женщина способна управлять гордыми мужчинами-етунами.
Он действительно собирался отправиться на сегодняшнее заседание Совета, но при этом не имел ни малейшего понятия о том, как сможет добраться до места. С его слабыми легкими на холм было не подняться. Летом он отправлялся туда в карете. Зимою же все обстояло куда сложнее – он то и дело пропускал собрания, выискивая всевозможные оправдания. Королеве же такие пустяки, как снег или непогода, были нипочем.
Госпожа Спарро взяла с каминной полки кипяток и поставила наверх свой любимый розовый заварочный чайник. Оставив предыдущую тему о недавнем повышении цен, она вновь вернулась к разговорам о странном исчезновении короля, пытаясь выяснить, что говорят об этом на Совете. Все импы краснегарского королевства буквально сгорали от любопытства – им не терпелось узнать хоть какие-то подробности этого неординарного происшествия. Эффлио подобно самой госпоже Спарро не знал об этом ровным счетом ничего, однако делал вид, что ему ведомо очень и очень многое.
– Обсуждать эти вопросы я отказываюсь, – ответил он ей, наверное, в сотый раз. – Вы же понимаете, речь идет не о каких-то там пустяках, но об интересах государства!
Раздался стук в дверь.
Точнее, по двери забарабанили так, что она едва не сорвалась с петель. Грохот стоял такой, что его можно было услышать в Нордленде. Не успели Эффлио и госпожа Спарро опомниться, как дверь, не выдержав тяжелых ударов, распахнулась. В кухню ворвались два дюжих молодчика, и там мгновенно стало как-то тесно и неуютно. С этими юными етунами тесно и неуютно было бы и в любом другом месте…
Эффлио решил не подниматься из кресла. В любом случае они были на добрых две головы выше его. И без того крупные, в зимней одежде они казались просто-таки великанами. И один, и другой носили усы – у первого они были бело-серебристыми, у второго – рыжими. У рыжего имелось и некое подобие бородки, заметить которую было не так-то просто.
– Где груз, который мы должны доставить во дворец? Уж не ты ли это, приятель? – проревел белый, ткнув пальцем в грудь Эффлио.
– Давай, папаша! – так же громко рявкнул рыжий. – До двери на своих двоих дотопаешь?
Госпожа Спарро гневно поставила чайник на стол.
– Капитан Эффлио – член Совета королевы!
– А для нас он – груз! – нагло усмехнулся рыжий. – Нам все едино – что бочка с селедкой, что толстый старикан.
– Слушай! – Белый приложил к уху свою огромную мозолистую ручищу. – Где-то киска мурлычет… Деньжат-то накинуть придется – мы за живых существ отдельную плату взимаем – усек?
Эффлио никак не мог справиться с нервной одышкой, однако терпеть подобное хамство было не в его правилах. Нечто подобное произошло и в первый риз, когда королева решила прислать за ним паланкин. Тогда они распоясались так, что ему пришлось поить их пивом – в противном случае они бросили бы его на середине пути.
Тем не менее капитан Эффлио, сидевший в маленькой уютной кухоньке скромного домика, стоявшего возле пристани, уже заканчивал свой завтрак. Его хозяйка госпожа Спарро потчевала его бесконечными «последними» чашками чая, а заодно пыталась выведать хоть что-нибудь новенькое о Совете королевы и о вопросах, которые им предстояло решить на сегодняшнем собрании. Эффлио уже воротило от вида чая и голоса хозяйки. Он обходил все сколь-нибудь значимые вопросы, понимая при этом, что госпожа Спарро дополнит его рассказ собственными бредовыми домыслами, как это бывало и раньше. То, что один из ее постояльцев являлся членом Совета королевы, делало госпожу Спарро весьма заметной фигурой в кругу городских сплетников. Эффлио не сомневался в том, что она понесется к своим подружкам, едва он выйдет из дому, но, впрочем, это его особенно не волновало.
С тех пор как он поселился в Краснегаре, прошло уже полгода. С первой хозяйкой ему явно не повезло, но тут ему посчастливилось попасть в дом к госпоже Спарро. Вдове было уже за сорок. Смуглая и коренастая, как большинство импов, она вырастила и воспитала двух рослых сыновей-етунов, которые к этому времени уже успели обзавестись своими семьями. Смешанные браки в Краснегаре считались обычным делом. Госпожа Спарро прекрасно готовила, да и фигура у нее была ладная. Уже несколько раз она давала ему понять, что ей хотелось бы видеть в нем не просто постояльца, но, что называется, опору в жизни. При этом он серьезно обдумывал эти ее предложения.
Если Эффлио о чем-то и жалел, так это о том, что он не продал это старое корыто с гордым названием «Морская красотка» лет на десять раньше. Жизнь на берегу оказалась куда более сносной, чем он полагал вначале. Краснегар был тихой, спокойной гаванью. После долгих лет, проведенных им в море, он не казался капитану слишком маленьким. Он обзавелся друзьями, у него появились определенные интересы, и Эффлио зажил полноценной жизнью, легко расставаясь с нажитыми за время службы деньгами, которых у него было еще предостаточно. Когда ему хотелось немного встряхнуться, он отправлялся в какой-нибудь етунский салон и наблюдал там за кулачными боями. Конечно, здешний климат оставлял желать лучшего, но бывалому мореходу к таким вещам было не привыкать, тем более что он без тени смущения надевал любую теплую одежду, даже не пытаясь подстроиться под здешние традиции и элементарные приличия. Сейчас, например, он был обут в огромные теплые унты, пугавшие хозяйку своим видом. Он привык и к полярной ночи, которая, впрочем, уже подходила к концу.
Помимо прочего, он являлся членом Совета королевы. Это было и почетно, и небезынтересно. Он знал по собственному опыту: с импами и етунами особенно не соскучишься. Король всего раз удостоил своим присутствием их собрание, но королева, похоже, прекрасно обходилась и без него. До того как Эффлио оказался в Краснегаре, он ни за что бы не поверил, что женщина способна управлять гордыми мужчинами-етунами.
Он действительно собирался отправиться на сегодняшнее заседание Совета, но при этом не имел ни малейшего понятия о том, как сможет добраться до места. С его слабыми легкими на холм было не подняться. Летом он отправлялся туда в карете. Зимою же все обстояло куда сложнее – он то и дело пропускал собрания, выискивая всевозможные оправдания. Королеве же такие пустяки, как снег или непогода, были нипочем.
Госпожа Спарро взяла с каминной полки кипяток и поставила наверх свой любимый розовый заварочный чайник. Оставив предыдущую тему о недавнем повышении цен, она вновь вернулась к разговорам о странном исчезновении короля, пытаясь выяснить, что говорят об этом на Совете. Все импы краснегарского королевства буквально сгорали от любопытства – им не терпелось узнать хоть какие-то подробности этого неординарного происшествия. Эффлио подобно самой госпоже Спарро не знал об этом ровным счетом ничего, однако делал вид, что ему ведомо очень и очень многое.
– Обсуждать эти вопросы я отказываюсь, – ответил он ей, наверное, в сотый раз. – Вы же понимаете, речь идет не о каких-то там пустяках, но об интересах государства!
Раздался стук в дверь.
Точнее, по двери забарабанили так, что она едва не сорвалась с петель. Грохот стоял такой, что его можно было услышать в Нордленде. Не успели Эффлио и госпожа Спарро опомниться, как дверь, не выдержав тяжелых ударов, распахнулась. В кухню ворвались два дюжих молодчика, и там мгновенно стало как-то тесно и неуютно. С этими юными етунами тесно и неуютно было бы и в любом другом месте…
Эффлио решил не подниматься из кресла. В любом случае они были на добрых две головы выше его. И без того крупные, в зимней одежде они казались просто-таки великанами. И один, и другой носили усы – у первого они были бело-серебристыми, у второго – рыжими. У рыжего имелось и некое подобие бородки, заметить которую было не так-то просто.
– Где груз, который мы должны доставить во дворец? Уж не ты ли это, приятель? – проревел белый, ткнув пальцем в грудь Эффлио.
– Давай, папаша! – так же громко рявкнул рыжий. – До двери на своих двоих дотопаешь?
Госпожа Спарро гневно поставила чайник на стол.
– Капитан Эффлио – член Совета королевы!
– А для нас он – груз! – нагло усмехнулся рыжий. – Нам все едино – что бочка с селедкой, что толстый старикан.
– Слушай! – Белый приложил к уху свою огромную мозолистую ручищу. – Где-то киска мурлычет… Деньжат-то накинуть придется – мы за живых существ отдельную плату взимаем – усек?
Эффлио никак не мог справиться с нервной одышкой, однако терпеть подобное хамство было не в его правилах. Нечто подобное произошло и в первый риз, когда королева решила прислать за ним паланкин. Тогда они распоясались так, что ему пришлось поить их пивом – в противном случае они бросили бы его на середине пути.