Страница:
Рядом с ним возле костра сидело еще четверо гоблинов и пятеро дварфов. На серолицых седобородых дварфах были стальные кольчуги и островерхие конические шлемы. Вообще дварфы заметно ниже гоблинов, однако сейчас, когда те и другие сидели рядом, создавалось обратное впечатление. И плечи у дварфов казались более широкими, но не настолько, чтобы они могли сравняться с Птицей Смерти.
Инос стояла в дверях вместе с другими просителями, пытаясь изобразить на лице вельможный гнев. Ведь она была не кем-нибудь, но самой настоящей королевой! Королю следовало принять ее в первую очередь. Впрочем, сейчас она находилась не во дворце императора, и гнев вряд ли мог помочь ей. Изнуренная долгим путешествием и выпавшими на их долю испытаниями, она еле держалась на ногах. Помимо прочего, она давно не мылась и не причесывалась, так что признать в ней королеву было весьма непросто. Стоявшие неподалеку натертые жиром гоблины страшно смердили. Инос поддерживало разве что присутствие Кейди и Гэта. Дети нуждались в ней!
В полевых условиях союзники встречались впервые, их командирам нужно было о многом поговорить. На страже стояли два советника, гоблин и дварф, постоянно спорившие о том, кого и в какой очередности следует пропускать вовнутрь. Когда обнаружилось, что оба очередных просителя дварфы, гоблину было дозволено пригласить к костру Кровавого Клюва.
Он гордо прошествовал вперед, опустился на колени перед своим отцом и приветствовал его земным поклоном.
Птица Смерти испытующе глянул на сына и, повернувшись к сидевшему справа от него дварфу, что-то сказал. В ответ тот мрачно кивнул. Последовала церемония представления, однако Инос по-прежнему не различала слов – этому мешали варварское произношение, треск костра и шум, производимый расположившейся на отдых гигантской армией. Инос хотелось одного – заснуть и проснуться только через сто лет, как это происходило с заколдованными принцессами в книжках Кейди.
Она посмотрела на стоявшего рядом сына. Его вид ей не понравился – осунувшееся, обветренное лицо, лихорадочный блеск серых глаз. Ему нужно было лежать, он же всю эту неделю протрясся в седле.
– Гэт! В чем дело?
Гэт почему-то стал хмуриться.
– Что? Они просто шутят… Они примут нас как надо…
Инос вздохнула с облегчением.
– Почему же ты тогда так встревожен?
– В самом деле? – Гэт часто заморгал и изобразил на лице некое подобие улыбки. Такой юный и такой ранимый… – Потому что я не могу не тревожиться.
Теперь нахмурилась и она.
– Что это значит?
– Не знаю. Я предвижу дурное…
– Что?
– Если бы я это знал…
Вожди, сидевшие у костра, посмотрели в ее сторону. Судя по всему. Кровавый Клюв успел поделиться с ними новостями. Он поднялся на ноги и с довольной улыбкой отошел от костра. Понять, как относится к услышанному Птица Смерти, было невозможно, дварфы же принялись неуверенно пожимать плечами.
– Иди!
Инос буквально втолкнули в двери, при этом ни о каких формальных церемониях не было и речи. Она направилась к костру, слыша за собой шаги с трудом поспевавших за нею детей. Остановившись перед Птицей Смерти, она изобразила что-то вроде реверанса, решив, что вставать перед ним на колени она не будет.
Глаза Птицы Смерти округлились, что говорило о крайнем его удивлении. Еще бы он не удивился! Если сейчас он промолчит…
Король расхохотался и принялся довольно похлопывать себя по животу.
– Королева Иносолан! Какая радость!
Он говорил на языке импов. Остальные гоблины его не понимали, дварфам же этот язык был знаком.
– Да, кузен, я тоже несказанно рада этой встрече.
Ктэн довольно захихикал.
– Видно, дела с древесиной у вас плохи… Вон ты где меня нашла!
Никогда прежде ей не доводилось слышать гоблинских шуток. Да, Птица Смерти не походил на обычного гоблина. Он был умен, опытен и беспощаден. Его имя – одно из самых кровавых имен за всю историю – вызывало ужас. Инос прекрасно понимала, что на шутку ей лучше ответить шуткой…
– Если этой древесины хватит на то, чтобы сделать стул…
Гоблин кивнул.
– Длинный Зуб! – крикнул он, повернувшись к двери. – Принеси стул для вождя! – Он вновь перевел взгляд на Инос. – Это не Хаб, Иносолан. Пока не Хаб. Где Рэп?
– Не знаю. Это – одна из тех вещей, которые мы должны обсудить.
Гоблин хмыкнул и указал большим пальцем руки на предводителя союзников.
– Генерал Каракс, сын Харгракса. Королева Краснегара Иносолан.
Генерал нахмурился и, поднявшись на ноги, поклонился Инос. Это неожиданное проявление вежливости не могло не растрогать королеву.
– Ваше величество…
Она ответила реверансом.
– Очень рада знакомству с вами, ваше превосходительство. Кузен, позвольте мне представить моего сына, принца Гэтмора, и мою дочь, принцессу Кейдолайн…
Происходящее выглядело более чем абсурдно. Можно было подумать, что они действительно находятся где-нибудь в Хабе! Птица Смерти и дварфы, скорее всего, играли с нею, как кошка с мышкой, хотя до этих самых пор игра оставалась совершенно безобидной.
Она решила продолжить ее, приветствуя полуголых гоблинов и одетых в кольчуги дварфов. Дварфы следовали примеру своего генерала, гоблины же ограничивались едва заметным кивком головы.
После того как Инос был представлен последний вождь, к ней подбежал гоблин с бочонком в руках. Королева благодарно опустилась на него, жалея единственно о том, что она не может сесть подальше от костра.
Гэт вздохнул и еле слышно шепнул ей на ухо:
– Мам!
– Подожди…
Она хотела хоть немного прийти в себя. Птица Смерти обратился к Караксу, перейдя на гоблинский язык:
– Хорошие друзья из Краснегара. Много торговли для гоблинов и дварфов.
– Но почему ее величество решила прибыть сюда? – поинтересовался дварф, посмотрев в сторону Инос. – Она привела с собой армию?
Гоблин, стоявший по левую сторону от царя, перевел слова дварфа на гоблинский язык.
– Я не могу говорить об этом во всеуслышание, – сказала Инос.
– У меня нет секретов от моих друзей из Двониша, – тут же отреагировал Птица Смерти.
– Мама! – прошептал Гэт уже более настойчиво. Инос все так же не обращала на него внимания, бесстрастно глядя на обращенные к ней лица.
– Ваше величество, я очень устала. Возможно, вы, его превосходительство и я сможем поговорить об этом утром? Если вы решите пригласить кого-то еще, я не стану возражать…
– Утром мы выступаем! – рявкнул Птица Смерти, не дожидаясь, когда слова Инос будут переведены на его родной язык.
– Мы можем сделать это еще до рассвета.
Он на миг задумался.
– Сегодня. После пира. – Он улыбнулся, оскалив свои огромные желтые клыки. – Генерал, вы не сможете предоставить даме шатер? Я полагаю, она не откажется и от ведерка воды. Все эти вырожденцы импы страсть как любят купаться.
– Мы будем счастливы услужить ее величеству.
Не успела Инос поблагодарить галантного генерала, как Птица Смерти заговорил вновь:
– Сегодня у нас пир, Иносолан. Ты будешь на нем почетной гостьей. – Вновь блеснули его страшные клыки. – Развлечений там будет море.
Переводчик улыбнулся. Дварфы скорчили недовольные гримасы. Инос внутренне содрогнулась. Когда находишься в Хабе, делай все так, как говорят тебе местные жители…
– Я благодарю вас за приглашение на пир, ваше величество.
Она была свидетельницей уже шести таких пиршеств и потому не сомневалась в том, что ей удастся пережить и седьмое.
– Сына не забудь с собой прихватить! – Тон, которым была произнесена эта фраза, говорил о том, что аудиенция закончена.
Инос – воплощенное достоинство – поднялась с бочонка, благодарно приняв помощь Кейди.
– Как вам будет угодно, ваше величество. Я очень ценю ваше гостеприимство.
Она направилась к двери, чувствуя, что ее пошатывает от усталости и полнейшего нервного истощения.
Гэт был уже тут как тут.
– Мам!
– Да, мой хороший? В чем дело?
Новости, о которых он так хотел поговорить с ней, наверняка были скверными.
Люди, стоявшие в дверях, расступились перед ними. На землю опустилась ясная холодная ночь. Повсюду, насколько хватало глаз, они видели лагерные костры и шатры, гоблинов и дварфов. То и дело слышалось жалобное конское ржание.
Возле них появился невысокий человечек.
– Следуйте за мной, госпожа. Судя по голосу, это был дварф. Инос испытывала к этому народу все большую и большую симпатию.
– Мама!
– Я тебя внимательно слушаю.
– Сегодня они снова будут истязать людей!
– Думаю, да… – вздохнула Инос, стараясь не отстать от провожатого и не потерять его среди этих безумных толп, костров, шатров, лошадей. Несмотря на свой маленький рост, дварф шел так быстро, что за ним было не угнаться. – Мы не можем этому помешать, сынок… И еще… К таким вещам нам, согласись, не привыкать. Постарайся…
– Но, мама! – перебил ее Гэт. – Сегодня я смог узнать одного из этих людей! Боже милосердный!
– И кто же это?
– Император! – пробормотал Гэт. Она схватила его за плечи и повернула к себе так, чтобы видеть его лицо.
– Ты сошел с ума! Откуда тебе это известно?
Мальчик готов был расплакаться на месте.
– Это – тот самый человек, которого я видел на берегу! Император! Я в этом уверен, мама! Они хотят убить его!
5
Инос стояла в дверях вместе с другими просителями, пытаясь изобразить на лице вельможный гнев. Ведь она была не кем-нибудь, но самой настоящей королевой! Королю следовало принять ее в первую очередь. Впрочем, сейчас она находилась не во дворце императора, и гнев вряд ли мог помочь ей. Изнуренная долгим путешествием и выпавшими на их долю испытаниями, она еле держалась на ногах. Помимо прочего, она давно не мылась и не причесывалась, так что признать в ней королеву было весьма непросто. Стоявшие неподалеку натертые жиром гоблины страшно смердили. Инос поддерживало разве что присутствие Кейди и Гэта. Дети нуждались в ней!
В полевых условиях союзники встречались впервые, их командирам нужно было о многом поговорить. На страже стояли два советника, гоблин и дварф, постоянно спорившие о том, кого и в какой очередности следует пропускать вовнутрь. Когда обнаружилось, что оба очередных просителя дварфы, гоблину было дозволено пригласить к костру Кровавого Клюва.
Он гордо прошествовал вперед, опустился на колени перед своим отцом и приветствовал его земным поклоном.
Птица Смерти испытующе глянул на сына и, повернувшись к сидевшему справа от него дварфу, что-то сказал. В ответ тот мрачно кивнул. Последовала церемония представления, однако Инос по-прежнему не различала слов – этому мешали варварское произношение, треск костра и шум, производимый расположившейся на отдых гигантской армией. Инос хотелось одного – заснуть и проснуться только через сто лет, как это происходило с заколдованными принцессами в книжках Кейди.
Она посмотрела на стоявшего рядом сына. Его вид ей не понравился – осунувшееся, обветренное лицо, лихорадочный блеск серых глаз. Ему нужно было лежать, он же всю эту неделю протрясся в седле.
– Гэт! В чем дело?
Гэт почему-то стал хмуриться.
– Что? Они просто шутят… Они примут нас как надо…
Инос вздохнула с облегчением.
– Почему же ты тогда так встревожен?
– В самом деле? – Гэт часто заморгал и изобразил на лице некое подобие улыбки. Такой юный и такой ранимый… – Потому что я не могу не тревожиться.
Теперь нахмурилась и она.
– Что это значит?
– Не знаю. Я предвижу дурное…
– Что?
– Если бы я это знал…
Вожди, сидевшие у костра, посмотрели в ее сторону. Судя по всему. Кровавый Клюв успел поделиться с ними новостями. Он поднялся на ноги и с довольной улыбкой отошел от костра. Понять, как относится к услышанному Птица Смерти, было невозможно, дварфы же принялись неуверенно пожимать плечами.
– Иди!
Инос буквально втолкнули в двери, при этом ни о каких формальных церемониях не было и речи. Она направилась к костру, слыша за собой шаги с трудом поспевавших за нею детей. Остановившись перед Птицей Смерти, она изобразила что-то вроде реверанса, решив, что вставать перед ним на колени она не будет.
Глаза Птицы Смерти округлились, что говорило о крайнем его удивлении. Еще бы он не удивился! Если сейчас он промолчит…
Король расхохотался и принялся довольно похлопывать себя по животу.
– Королева Иносолан! Какая радость!
Он говорил на языке импов. Остальные гоблины его не понимали, дварфам же этот язык был знаком.
– Да, кузен, я тоже несказанно рада этой встрече.
Ктэн довольно захихикал.
– Видно, дела с древесиной у вас плохи… Вон ты где меня нашла!
Никогда прежде ей не доводилось слышать гоблинских шуток. Да, Птица Смерти не походил на обычного гоблина. Он был умен, опытен и беспощаден. Его имя – одно из самых кровавых имен за всю историю – вызывало ужас. Инос прекрасно понимала, что на шутку ей лучше ответить шуткой…
– Если этой древесины хватит на то, чтобы сделать стул…
Гоблин кивнул.
– Длинный Зуб! – крикнул он, повернувшись к двери. – Принеси стул для вождя! – Он вновь перевел взгляд на Инос. – Это не Хаб, Иносолан. Пока не Хаб. Где Рэп?
– Не знаю. Это – одна из тех вещей, которые мы должны обсудить.
Гоблин хмыкнул и указал большим пальцем руки на предводителя союзников.
– Генерал Каракс, сын Харгракса. Королева Краснегара Иносолан.
Генерал нахмурился и, поднявшись на ноги, поклонился Инос. Это неожиданное проявление вежливости не могло не растрогать королеву.
– Ваше величество…
Она ответила реверансом.
– Очень рада знакомству с вами, ваше превосходительство. Кузен, позвольте мне представить моего сына, принца Гэтмора, и мою дочь, принцессу Кейдолайн…
Происходящее выглядело более чем абсурдно. Можно было подумать, что они действительно находятся где-нибудь в Хабе! Птица Смерти и дварфы, скорее всего, играли с нею, как кошка с мышкой, хотя до этих самых пор игра оставалась совершенно безобидной.
Она решила продолжить ее, приветствуя полуголых гоблинов и одетых в кольчуги дварфов. Дварфы следовали примеру своего генерала, гоблины же ограничивались едва заметным кивком головы.
После того как Инос был представлен последний вождь, к ней подбежал гоблин с бочонком в руках. Королева благодарно опустилась на него, жалея единственно о том, что она не может сесть подальше от костра.
Гэт вздохнул и еле слышно шепнул ей на ухо:
– Мам!
– Подожди…
Она хотела хоть немного прийти в себя. Птица Смерти обратился к Караксу, перейдя на гоблинский язык:
– Хорошие друзья из Краснегара. Много торговли для гоблинов и дварфов.
– Но почему ее величество решила прибыть сюда? – поинтересовался дварф, посмотрев в сторону Инос. – Она привела с собой армию?
Гоблин, стоявший по левую сторону от царя, перевел слова дварфа на гоблинский язык.
– Я не могу говорить об этом во всеуслышание, – сказала Инос.
– У меня нет секретов от моих друзей из Двониша, – тут же отреагировал Птица Смерти.
– Мама! – прошептал Гэт уже более настойчиво. Инос все так же не обращала на него внимания, бесстрастно глядя на обращенные к ней лица.
– Ваше величество, я очень устала. Возможно, вы, его превосходительство и я сможем поговорить об этом утром? Если вы решите пригласить кого-то еще, я не стану возражать…
– Утром мы выступаем! – рявкнул Птица Смерти, не дожидаясь, когда слова Инос будут переведены на его родной язык.
– Мы можем сделать это еще до рассвета.
Он на миг задумался.
– Сегодня. После пира. – Он улыбнулся, оскалив свои огромные желтые клыки. – Генерал, вы не сможете предоставить даме шатер? Я полагаю, она не откажется и от ведерка воды. Все эти вырожденцы импы страсть как любят купаться.
– Мы будем счастливы услужить ее величеству.
Не успела Инос поблагодарить галантного генерала, как Птица Смерти заговорил вновь:
– Сегодня у нас пир, Иносолан. Ты будешь на нем почетной гостьей. – Вновь блеснули его страшные клыки. – Развлечений там будет море.
Переводчик улыбнулся. Дварфы скорчили недовольные гримасы. Инос внутренне содрогнулась. Когда находишься в Хабе, делай все так, как говорят тебе местные жители…
– Я благодарю вас за приглашение на пир, ваше величество.
Она была свидетельницей уже шести таких пиршеств и потому не сомневалась в том, что ей удастся пережить и седьмое.
– Сына не забудь с собой прихватить! – Тон, которым была произнесена эта фраза, говорил о том, что аудиенция закончена.
Инос – воплощенное достоинство – поднялась с бочонка, благодарно приняв помощь Кейди.
– Как вам будет угодно, ваше величество. Я очень ценю ваше гостеприимство.
Она направилась к двери, чувствуя, что ее пошатывает от усталости и полнейшего нервного истощения.
Гэт был уже тут как тут.
– Мам!
– Да, мой хороший? В чем дело?
Новости, о которых он так хотел поговорить с ней, наверняка были скверными.
Люди, стоявшие в дверях, расступились перед ними. На землю опустилась ясная холодная ночь. Повсюду, насколько хватало глаз, они видели лагерные костры и шатры, гоблинов и дварфов. То и дело слышалось жалобное конское ржание.
Возле них появился невысокий человечек.
– Следуйте за мной, госпожа. Судя по голосу, это был дварф. Инос испытывала к этому народу все большую и большую симпатию.
– Мама!
– Я тебя внимательно слушаю.
– Сегодня они снова будут истязать людей!
– Думаю, да… – вздохнула Инос, стараясь не отстать от провожатого и не потерять его среди этих безумных толп, костров, шатров, лошадей. Несмотря на свой маленький рост, дварф шел так быстро, что за ним было не угнаться. – Мы не можем этому помешать, сынок… И еще… К таким вещам нам, согласись, не привыкать. Постарайся…
– Но, мама! – перебил ее Гэт. – Сегодня я смог узнать одного из этих людей! Боже милосердный!
– И кто же это?
– Император! – пробормотал Гэт. Она схватила его за плечи и повернула к себе так, чтобы видеть его лицо.
– Ты сошел с ума! Откуда тебе это известно?
Мальчик готов был расплакаться на месте.
– Это – тот самый человек, которого я видел на берегу! Император! Я в этом уверен, мама! Они хотят убить его!
5
Далеко к юго-востоку по Великому Западному тракту с бешеной скоростью скакал одинокий молодой человек. Он еле держался в седле от усталости, однако не только не сбавлял скорости, но, напротив, все пришпоривал и пришпоривал своего скакуна. Он находился в дороге уже несколько дней, все же путешествие могло занять и несколько недель.
Вне всяких сомнений, имперские курьеры уже приближались к Хабу со своими страшными известиями, мирное же население знало о происходящем пока только понаслышке. Надвигавшееся бедствие было столь велико, что люди отказывались верить в его реальность. Соответственно, на здешних почтовых станциях человек все еще мог нанять лошадей, чего нельзя было сказать о северных землях.
Сговор его больше не беспокоил, и он нисколько не интересовал волшебников. Возможно, те и продолжали следить за дорогами, но охотились они совсем не за ним.
Это казалось смешным, но о том, что знал он, не ведали даже волшебники! Этого не знал никто! Как странно, что о смерти Шанди знал он один. Когда они пытались уйти от гоблинов, конь Шанди был убит. Улизнуть удалось только Ило. А он знал о том, что гоблины никогда не щадят мужчин.
Теперь подлинным властителем Империи стал двухлетний ребенок.
Ило ехал все дальше и дальше на юг. Стало заметно теплее. То тут, то там пробивалась нежная травка. В Дом Темного Тиса он должен был поспеть к той самой поре, когда начинают цвести нарциссы.
Будет день окончен:
Вне всяких сомнений, имперские курьеры уже приближались к Хабу со своими страшными известиями, мирное же население знало о происходящем пока только понаслышке. Надвигавшееся бедствие было столь велико, что люди отказывались верить в его реальность. Соответственно, на здешних почтовых станциях человек все еще мог нанять лошадей, чего нельзя было сказать о северных землях.
Сговор его больше не беспокоил, и он нисколько не интересовал волшебников. Возможно, те и продолжали следить за дорогами, но охотились они совсем не за ним.
Это казалось смешным, но о том, что знал он, не ведали даже волшебники! Этого не знал никто! Как странно, что о смерти Шанди знал он один. Когда они пытались уйти от гоблинов, конь Шанди был убит. Улизнуть удалось только Ило. А он знал о том, что гоблины никогда не щадят мужчин.
Теперь подлинным властителем Империи стал двухлетний ребенок.
Ило ехал все дальше и дальше на юг. Стало заметно теплее. То тут, то там пробивалась нежная травка. В Дом Темного Тиса он должен был поспеть к той самой поре, когда начинают цвести нарциссы.
Будет день окончен:
…О, если б знать заранее,
Чем кончится сегодня наша битва!
Но хорошо, что будет день окончен,
Тогда конец узнаем…
Шекспир. Юлий Цезарь, V, I