Дункан Дэйв. Обретение мудрости (Седьмой Меч - 2)

   - Круг завершен, - пробормотал в своем углу жрец. Он выглядел усталым и еще более старым, чем обычно. - Ты решил, что делать дальше, лорд Шонсу?
   - Да, - сказал Уолли. - Ничего.
   Ннанджи уставился на него.
   - Ничего, брат?
   - Скажи мне, как сражаться с колдунами, - ответил Уолли.
   - Пф! - сказал старик. - Они не настоящие!
   Все повернулись к нему, возмущенно глядя на него.
   - Не настоящие? - усмехнулся Уолли. - Если посчитать все гарнизоны, и других погибших - сколько всего, Ннанджи?
   - Двести восемьдесят один, - сказал Ннанджи.
   - Двести восемьдесят один погибший воин. Один человек погиб прямо на этой палубе. Не настоящие?
   - Это правда, - согласился Хонакура. - И тем не менее они не настоящие. Я в этом уверен. Зачем колдуну предлагать наложить на груз заклинание, приносящие удачу, если он уже знает, что груз будет продан по необычно высокой цене? Зачем капитану демонстрировали птиц, вылетавших из котла? От всего этого несет показухой, мальчишеством. Они не настолько могущественны, как им хотелось бы заставить нас думать!
   Он уже приводил подобные доводы прежде, и колдуны действительно создали вокруг себя некий эффектный ореол. Но они также обладали смертоносной силой, для которой Уолли не мог найти объяснения в культуре железного века.
   - Так что ты собираешься с ними делать? - снова спросил Хонакура со своего сундука.
   - Я же сказал - ничего, - ответил Уолли. - В каждом городе повторяется одна и та же история: появляются колдуны, им навстречу выступают воины, и хлоп! Это началось пятнадцать лет назад, в Вэле, и каждые два года они завладевают очередным городом. Видимо, скоро они переберутся через Реку. Воины ничему не научились за пятнадцать лет - ничему! Я не знаю, чему их следует учить, да они и все равно не научатся. Они будут пытаться отбить города у колдунов, используя те же средства, из-за которых их потеряли. Я не хочу ничего с этим делать.
   Старый жрец изобразил знак Богини.
   - Но - божественный наказ?
   - Значит, Ей не нравятся алтари Огненного Бога в Ее храмах? Какое это имеет значение? Даже жрецов это не слишком беспокоит! В течение тысячелетий Ее воины давили колдунов, словно мух. Теперь же перевес на другой стороне, и Она начинает посылать чудеса.
   Хонакура зашипел.
   - Это богохульство!
   Уолли тоже начал терять самообладание, по мере того как наружу прорывалось его раздражение и ощущение неудачи.
   - Пусть - богохульство! Тогда брось меня в Реку, как в последний раз! Донеси на меня Броте. Я не знаю, что произошло пятнадцать лет назад. Может быть, колдуны изобрели лучшее средство для поражения молнией? Или они просто устали от того, что их гонят отовсюду воины? Людей это не интересует. Они влачат столь же жалкое существование под властью колдунов, какое влачили под властью воинов - не больше и не меньше. И они определенно не хотят, чтобы на их улицах шли сражения, чтобы убивали гражданских, убивали военных, жгли дома. Ты видел в Ги, что может сделать огонь. Нет, я ничего не стану делать. - Уолли снова уставился в окно.
   Ннанджи не мог ему поверить.
   - Но как же сбор, милорд брат?
   - Думаю, колдуны могут уничтожить собравшихся столь же легко, как они могут уничтожить гарнизон. Это будет катастрофа.
   Шонсу потерпел катастрофическую неудачу, но это была еще одна тайна. Во время всех своих расспросов детективы с "Сапфира" больше не слышали ни слова о Шонсу. Он был кастеляном ложи в Касре, но это было все, что им удалось узнать. Им не удалось выяснить ничего нового о каких-либо случаях массовых убийств после завоевания Ова. Не было никакого объяснения тому, почему Шонсу покинул Каср и отправился в Ханн, преследуемый колдовскими демонами.
   - Помнишь загадку? - сказал Уолли. - "Меч вернешь, как выйдет срок"? Я действительно верну его - Богине. Я отдам его Ее храму в Касре. Пусть за него сражается тот, кто хочет. Я куплю себе голубую набедренную повязку и стану водяной крысой. Тебе нужны крепкие ребята, капитан?
   - Ты лжешь, Шонсу, - весело сказал Томияно. - Готов поклясться?
   - Лучше расскажи, как сражаться с колдунами, - прорычал Уолли и снова повернулся к окну. Потом добавил: - Таможенник!
   Хонакура и Катанджи подошли к окнам. На пристань спустили трап.
   Она была пожилая, седая, полная - Третья, в коричневой шерстяной мантии, с розовыми щеками и дружелюбной улыбкой. На ее поясе висел большой кожаный кошелек, украшенный выпуклым рисунком. Тяжело дыша, она поднялась по рапу на палубу.
   Уолли подумал, что она напоминает мать семейства или добрую соседку, и сразу же удивился подобным мыслям. Потом он зашипел сквозь зубы - позади нее шли двое колдунов, Третий и Второй. Они без особых усилий поднялись по трапу и ступили на палубу, не спрашивая ничьего разрешения; они стояли, словно статуи в капюшонах, с невидимыми лицами, спрятав руки в рукава.
   - Ого! - прошептал Ннанджи.
   - Если они решат обыскать корабль... - Уолли вытащил нож из сапога.
   - Я беру на себя женщину, - сказал Томияно, который знал, что воинам сутры запрещают сражаться с женщинами. - Шонсу - коричневого, Ннанджи желтого.
   Олигарро исполнял роль капитана, и Брота была рядом с ним. Половина команды бродила по палубе, хмуро глядя на зловещих пришельцев.
   Таможенница отсалютовала.
   - Приветствую тебя в Ове, капитан, - сказала она, - от имени короля и мага. Есть ли на борту воины?
   Брота шагнула вперед и представилась, затем приняла ответный салют.
   - Я, моя дочь - Вторая, и один Первый.
   - И все? - прорычал один из колдунов, непонятно, кто именно, хотя, скорее всего, это был коричневый Третий. - Никаких свободных? Ты клянешься своим кораблем, капитан?
   - Конечно, - сказал Олигарро. Вся команда теперь знала, что их пассажиры не относят себя к свободным меченосцам.
   - Госпожа, ты также клянешься, что на борту нет свободных меченосцев?
   - Конечно, - сказала Брота. Колдуны развернулись и плывущей походкой сошли по трапу.
   - Что-то новое, не так ли? - спросила Брота.
   Женщина кивнула.
   - С сегодняшнего дня. Что-то засвербило у капюшонов в заднице. - Она пожала плечами. - Не знаю, что именно.
   Уолли знал, что. Он с облегчением увидел, что Брота столь же подозрительно смотрит на старую леди, как и он сам. Ни один таможенник никогда так не говорил.
   - Что ж, перейдем к делу, - сказала Брота. - Сколько?
   - Пять, - сладким голосом ответила таможенница.
   Олигарро нахмурился.
   - Я думал, плата составляет два?
   - Может быть, да, а может быть, и нет, - сказала она. - Но вы заплатите пять, и кто об этом узнает? - Она потрясла своим кожаным кошельком, отчего он зазвенел, и снова улыбнулась.
   Брота нахмурилась, и Олигарро начал было возражать, но в конце концов заплатил.
   Старая леди взяла деньги, вежливо попрощалась и захромала прочь. Брота изобразила у нее за спиной вульгарный жест, затем отправилась в рубку получить причитающееся с лорда Шонсу.
   Под маской раба Катанджи был настолько неприметен, что казался почти невидимкой. Уолли заметил, как он сбежал по трапу и исчез. Брота снова вышла из рубки, чтобы отдать распоряжения, но команда уже занималась всем необходимым. Уолли повернулся и посмотрел на пристань, как раз в тот момент, когда вдоль нее скользили еще двое колдунов. "Почему они никогда не показывают своих рук?" - спросил он сам себя, и не получил ответа.
   Холийи и Линихио, шатаясь, сошли на пристань с бронзовой болванкой, потом взяли еще одну и прислонили их друг к другу в виде палатки. Подошли лоточники, и Лина стала торговаться с ними за овощи и свежие фрукты, в то время как остальные члены команды двинулись вдоль пирса в поисках информации - большинство отправилось в город, двое пошли направо, в сторону Реки. Брота устроилась в своем кресле у трапа и стала ждать.
   Вдоль дороги двигался сплошной поток людей и фургонов; мачты и такелаж образовывали над ними аллею зимних деревьев, и колеса гулко грохотали по проваливающимся доскам. Возницы ругались и рычали на моряков и рабов; моряки отвечали им подобным же образом и продолжали громоздить груды товара по обеим сторонам, постоянно покушаясь на их права. Пешеходы уворачивались и толкались. На реях сидели похожие на чаек птицы и время от времени ныряли в самую гущу толпы в поисках отбросов.
   Появилась группа всадников, и началась выгрузка скота, вскоре превратившая суматоху в хаос. Наконец, мычание затихло, когда стадо погнали в город; судно-скотовоз отчалило и скрылось вдали, о чем не пожалел никто на "Сапфире".
   Ннанджи начал упражняться с оружием. Хонакура сидел на сундуке, казалось, погруженный в тяжкие размышления. Уолли и Томияно стояли каждый у своего окна, уныло разглядывая толпу. Все то и дело раздраженно прихлопывали москитов.
   Как обычно, колдуны парами патрулировали пристань, невозмутимо скользя вдоль нее и не обращая внимание на нетерпение тех, кто хотел обогнать их, но не осмеливался приблизиться. У них не было постоянных маршрутов, и Уолли не мог понять, сколько же их всего; единственным, на что он мог опираться, был цвет их мантий, и они, похоже, часто меняли партнеров.
   - Шонсу! - внезапно бросил Томияно. - Тот Четвертый! Узнаешь его?
   - Наш приятель из Ова с мягкими ладонями!
   - Иксифино? - Ннанджи подошел ближе, чтобы взглянуть.
   Это был таможенник из Ауса, стройный и статный в оранжевой набедренной повязке и блестящих кожаных сандалиях; он все еще казался Уолли манекенщиком, рекламирующим пляжные костюмы. Рядом с ним шел колдун-Пятый, в красной мантии с капюшоном, высокий и сутулый. За ними, явно прислуживая им, раб тащил тележку, нагруженную корзинами кубической формы. Они направлялись из города.
   - Это разрешает все мои сомнения, - сказал Уолли. - Он колдун! И посмотрите-ка!
   Чуть позади шел Катанджи. Вероятно, он где-то встретил эту небольшую процессию и теперь следовал за ними по пятам, чтобы посмотреть, куда они направляются. Проницательный парнишка!
   Они наблюдали за ними, пока они не скрылись за следующим кораблем, и вместе с ними безымянный мальчишка-раб. Томияно вышел и, словно белка, взбежал по вантам.
   Вошла Тана, спрашивая, видели ли они моряка.
   Появилась Джия. Уолли поцеловал ее и рассказал ей о новостях.
   Вернулись еще двое разведчиков. Фала не обнаружила ничего интересного, но Лаэ видела поддельного моряка и его спутника-колдуна в городе и тоже пошла за ними следом. Она немного подождала на пристани, чтобы убедиться, что за ней не следят. Лаэ была сведуща во всех областях, даже в разведке.
   - Думаю, они пришли из башни, - сказала она, и ее уверенность говорила о том, что предположение Лаэ не менее ценно, чем достоверный факт от кого-либо другого.
   Томияно соскользнул с каната и поспешно вошел в рубку.
   - Они свернули направо, - сказал он и поспешил к окну со стороны кормы. - К тому белому кораблю.
   На поперечной перекладине буквы Т корабли стояли не столь плотно, и корабль, на который он показывал, находился у ее конца, отдельно от других. Он был небольшой, с одной мачтой. Если тележка была там, то ее скрывал корпус корабля.
   - Расскажи сухопутному о кораблях, - сказал Уолли. - Наверняка столь маленькое суденышко могло бы подойти намного ближе? Почему они причалили там?
   - Вовсе нет, - раздраженно сказал капитан. - Эта крошка создана для скорости. Вероятно, у нее осадка побольше, чем у "Сапфира" - большой киль. Слишком большой, чтобы встать ближе к берегу.
   Уолли снова повернулся к Лаэ.
   - Ты случайно не видела, что у них было в корзинах?
   Лаэ взглянула на Томияно и улыбнулась, отчего ее морщины стали еще глубже.
   - Птицы, милорд.
   Томияно прорычал ругательство относительно колдунов и их птиц.
   Время шло незаметно...
   Потом где-то в глубинах сознания Уолли вспыхнул маленький огонек. Катанджи всегда видел птиц возле башен, птиц, ходивших по земле. Колдуны кормили птиц. Верно, у них были метки в форме перьев, но... он пытался вспомнить птицу, волшебным образом вылетевшую из котла. Квадратные корзины?
   - Не можешь сказать, что за птицы? - спросил он и затаил дыхание, ожидая ответа Лаэ.
   - Похоже на голубей.
   - Великие боги! - сказал Уолли. - Осьминог и перья!
   Огонек вспыхнул, словно костер. Остальные удивленно смотрели на Уолли, но он был погружен в свои мысли и не замечал наполовину озадаченных, наполовину обеспокоенных взглядов, которыми они обменивались. Мысли бешено проносились в его мозгу, по мере того как он осознавал, для чего нужны были голуби и быстрый корабль.
   - Милорд брат? - наконец озабоченно спросил Ннанджи.
   Уолли вернулся к действительности и хлопнул его по спине столь сильно, что тот чуть не упал. Он ликовал.
   - Я понял! - сказал он. - Не слишком многое, но я разгадал один из секретов колдунов. - Улыбаясь, он повернулся к Томияно. - Вы получаете из осьминогов... черную жидкость?
   - Ты имеешь в виду чернила? - спросил капитан, которого начала раздражать эта игра в загадки.
   - Чернила? - Это было новое слово для Уолли. Прежний Шонсу ничего не мог знать об осьминогах, разве что, возможно, как о еде. Сепия - чернила осьминога! И метки в форме перьев! Перья! Чернила! Хонакура говорил, что колдуны когда-то помогали жрецам - конечно же, в качестве писцов! А разводить голубей не имело бы смысла, кроме как для того, чтобы передавать сообщения, а сообщения нужно было писать. Именно так колдуны узнали о разрушенном мосте, о пожаре в Ги. Именно так столь скоро стало известно о сборе воинов.
   Более того, голуби могли лететь лишь в одну сторону - к дому. Значит, почтовая служба, основанная на голубях, нуждалась в службе доставки, и наилучшим средством могло бы быть быстроходное судно... и, конечно, короткий путь по суше из Ауса. Это было одной из причин, по которой восстановили дорогу. Моряк, которого они узнали, привез голубей из Ауса и, вероятно, из Вэла, для использования в Ове и Амбе. Все ясно!
   Выводы были очевидны: найди в свободном городе торговца или купца, который держит голубей, и у тебя есть шпион колдунов. Охота с ястребами была здесь распространенным спортом - ястребы могли бы перерезать линии связи. Уолли все еще не мог сразиться с колдовством, но он мог уже начать сражаться с колдунами.
   - Сейчас я не могу объяснить, - сказал Уолли. Возможно, это никогда не удастся, поскольку письменность лежала за пределами его собственного опыта. Она также была социальным динамитом, и даже открытие самого принципа могло бы нарушить монополию колдунов и подорвать самые устои их культуры. Боги не могли этого позволить. Нет! Колдуны не позволяли этого. Он вспомнил свою шутку с заколдованным вином. Вот почему здесь не было письменности - она уже была изобретена когда-то, и стала монополией колдунов. Он разгадал их тайну. Вот почему они скрытно бродили по всему Миру - чтобы пресечь любую возможность повторного изобретения письма. Вот каким образом они строили одинаковые башни - по чертежам.
   Уолли начал дрожать от возбуждения.
   - Ннанджи! Когда Катанджи выходил из башни, он видел полки с ящичками на них. Как он их описывал?
   - Кожаные ящички, - нахмурившись, сказал Ннанджи. - Во второй раз он сказал "Коричневые кожаные ящички", а в следующий раз - "плоские ящички". Он сказал, что их было множество.
   Книги! Колдуны скупили всю лучшую кожу - пергамент! Есть ли возможность украсть несколько книг и снова научиться читать? Научиться магии? Это все меняло! Колдуны были грамотными! Тем временем...
   - Проклятье, куда девался Катанджи?
   Внезапно птицы взмыли в небо, лошади встали на дыбы, и все головы повернулись в одну сторону. Из-за быстроходного судна, где скрылась тележка, где скрылись колдуны и где скрылся Катанджи, медленно поднималось к небу облако дыма.
   Над гаванью прокатился короткий, резкий раскат грома.
   Уолли Смиту был знаком этот звук.
   Это был не гром - это был выстрел.
   И с ним пришло знание.
   5
   "Тогда придет пора узнать тебе урок!"
   Идиот!
   Томияно и Ннанджи столкнулись в дверях, и воину пришлось уступить. Капитан на бешеной скорости взлетел наверх, и весь такелаж затрясся, когда остальные моряки сделали то же самое. Ннанджи вновь обрел равновесие и снова попытался кинуться к двери; затем дисциплина взяла верх, и он бросился назад к наставнику.
   - Катанджи! - крикнул он. - Я хочу знать, что с ним!
   Уолли тупо смотрел куда-то сквозь него. Остальные начали с испуганным видом вбегать в рубку. Колдуны, патрулировавшие дорогу, начали двигаться быстрее, почти бегом направляясь в сторону реки. Некоторые смельчаки из толпы последовали за ними, более робкие двинулись в сторону своих домов.
   - Милорд брат! Лорд Шонсу!
   - Конская моча, - шепотом ответил Уолли. В голове у него царила суматоха. Он едва пришел в себя после ошеломляющего открытия письменности, и еще не успел осознать все его последствия. Однако, возможно, что без этого шока, потрясшего его разум, он не смог бы совершить следующего невероятного мысленного скачка. Огонь в его голове вспыхнул, словно солнце. Мысли проносились с такой быстротой, что он не успевал за ними уследить. Мир вокруг него перевернулся вверх ногами.
   Каким же слепым, безмозглым, упрямым дураком он был! Давно можно было догадаться! Он закричал и с яростью ударил кулаком по стене рубки. Конская моча и огненные вспышки в темном лесу. Удары молний и рудники возле вулканов. Огненные демоны и кипящие чаны. Волшебные флейты и москиты. Птицы в котлах и длинные рукава. Маньяк! Как он не понял всего раньше?
   Милорд брат!
   - Томияно! - рявкнул Уолли. Он огляделся по сторонам - Томияно нигде не было. Он схватил Броту за плечи. - Аус! - крикнул он. Корабль, где я встретил Том'о. Что они грузили? Он говорил тебе? - Потом он понял, что трясет ее, и остановился.
   Она в ужасе уставилась на него.
   - Он сказал - серу, милорд!
   - Сера? - еще одно новое для Шонсу слово. - Для чего она?
   - Я иногда пользуюсь ею для окуривания кают, милорд. - Брота вся дрожала, словно перед безумцем.
   МИЛОРД БРАТ!
   Значит, сера. Целый корабль серы? Он должен был сразу догадаться. Колдуны поставляли серу из Ауса в другие башни. А Катанджи видел в башне уголь. Порох! Примитивный черный порох: пятнадцать частей нитрата калия, три части серы, две части угля... Богиня выбрала инженера-химика, а он оказался слишком глуп для того, чтобы понять, почему. Возможно, они знали нитрат калия как селитру, консервант для мяса... теперь это не имело значения. Чан в лестничной шахте, который так напугал Катанджи своим бульканьем и шипением... вот почему колдуны строили башни, по крайней мере, это была одна из причин - в них отливали пули. Если капли расплавленного свинца падают с вершины башни в чан с водой - естественно, он будет шипеть и выбрасывать пар! Но это означало, что скорее всего, они еще не знали нарезного оружия лишь гладкоствольное.
   Огненные демоны были ядрами с картечью, или, возможно, шрапнельными бомбами - не удивительно, что тела разрывало на части!
   - Катанджи! - взвыл он. - Ты же мне говорил! Ты предлагал мне знание, а я от него отказался!
   Остальные тревожно смотрели друг на друга.
   Итак, колдуны в течение тысячелетий скрывались в своих горных убежищах, преследуемые воинами, но они умели писать. Письменность давала возможность накапливать знания. Год за годом они накапливали их, пока не изобрели порох. Китайцам был известен порох за много веков до того, как они начали применять его в оружии. Колдуны изобрели огнестрельное оружие, конечно, примитивное, но его было достаточно, чтобы убивать воинов.
   Но вряд ли оно было слишком точным. И слишком медленно перезаряжалось! Вот почему колдун в Вэле не застрелил Ннанджи - у него не было времени, чтобы перезарядить оружие после убийства таможенника.
   Пришло знание - и вместе с ним колдовство. Уолли подумал о том, почему колдуны начали захватывать города лишь пятнадцать лет назад. Сам по себе этот факт многое ему говорил. Лишь скачок в технологии мог подобным образом изменить ход истории.
   Затем туман начал рассеиваться, и первым, что он увидел, было лицо Ннанджи, ошеломленное и обезумевшее от горя - Ннанджи, лишившегося последнего члена своей семьи, и теперь преданного наставником, который вел себя, словно буйнопомешанный. Вокруг него толпились потрясенные и встревоженные члены команды; рубка была полна перепуганных людей, которые ожидали от него руководящих указаний. Прежде всего Ннанджи.
   - Я должен знать, что с ним! - Кажется, Ннанджи уже говорил это несколько раз.
   - Нет! Ты ничем ему не поможешь. - Что еще можно было сказать? Уолли пробился вперед. - Ннанджи, священная война уже началась. Если Катанджи погиб, то это лишь начало. Менестрели всегда будут упоминать его имя первым в ряду прославленных воинов!
   Он выбрал правильный тон. Костистые плечи Ннанджи распрямились, и он торжественно кивнул.
   - Но, - сказал Уолли, - что, если он не погиб? Поставь себя на место колдунов. Ты обнаружил шпиона; что бы ты стал делать? - Пять минут назад он даже не стал бы рассматривать возможность того, что заклятие-молния может ударить мимо цели.
   - Конечно, отвел бы его в башню, чтобы допросить, - сказал Ннанджи. Нет! - Его губы зашевелились, повторяя слова сутр, этого Учебника Воинского Искусства. - Скорее всего, он с корабля, а им пришлось бы миновать по пути слишком много кораблей. Они могли бы для надежности отвести его на их собственный корабль. Предупредить тех, кто в башне, о возможном нападении. Послать стражей на конец причла, чтобы защитить башню? Начать обыскивать корабль за кораблем.
   - Хорошо! - кивнул Уолли. - Я думал точно так же. Но мы воины, а они нет! Им может хватить глупости для того, чтобы провести его мимо нас.
   Глаза Ннанджи заблестели, потом его лицо снова поникло.
   - Если только он жив, милорд брат.
   Затем он вскрикнул, и Уолли понял, что изо всех сил сжимает плечо Ннанджи. Он отпустил его.
   - Будем считать, что он жив, пока не убедимся в обратном. Устроим им засаду!
   Вокруг послышался недоверчивый ропот: сражаться с молниями? Будь здесь Томияно, наверняка не обошлось бы без одного из его саркастических замечаний в адрес воинов.
   Затем по палубе простучали ноги Томияно, и он ворвался в рубку.
   - Он жив! - закричал он. - Похоже, что он ранен, но он держится на ногах.
   Поднялась радостная суматоха.
   - Тихо! - рявкнул Уолли. Он повернулся, окидывая взглядом собравшуюся в рубке толпу. Дело было плохо. Колдуны наверняка хотели бы узнать, откуда взялся этот переодетый воин, а если с башни наблюдают за кораблями, то необычная активность на "Сапфире" сразу бросится в глаза.
   - Если они поведут его мимо нас, то мы с Ннанджи попытаемся его спасти. Хотите нам помочь?
   - Да, - почти хором ответила команда.
   - Это будет опасно, - предупредил он. - Кто-то может погибнуть.
   Поднялся страшный шум. Они все были с ним. Со времени схватки с пиратами под рукой у Шонсу всегда была готовая действовать армия.
   Ннанджи теперь широко улыбался. Его герой снова вел себя геройски, и назревала настоящая драка.
   Уолли на мгновение закрыл глаза, быстро перебирая в голове возможные планы, словно кости в коробочке.
   - Ладно! - наконец сказал он. - У нас очень мало времени. Делайте в точности так, как я скажу, без каких-либо возражений. Во-первых - когда я крикну "Ложись!", все бросайтесь на землю. Поняли? Когда крикну "Вперед" бросайтесь вперед. Думайте об этих молниях как о метательных ножах вероятно, у них примерно такая же точность попадания, но мне кажется, что каждый колдун может метнуть лишь одну, а затем должно будет пройти несколько минут, прежде чем он сможет метнуть другую. Поняли? - Он повторил все еще раз.
   Если его догадка была неверна, очень скоро он мог потерять многих своих друзей. Почему он, собственно, так думал? Часть его разума подбрасывала ответы на вопросы, задать которые себе у него не было времени. Потому, что колдуны действовали подобным образом лишь пятнадцать лет, с тех пор как впервые захватили город, а технология не может слишком сильно измениться за пятнадцать лет - вот почему. Пушки, стрелявшие огненными демонами, могли быть новыми, но здесь их не было. С ощущением, будто он стартует в космос, он начал отдавать приказы, едва осознавая, какие именно слова вылетают из его рта.
   - Линихио, Олигарро, Холийи, Малоли, принесите сюда болванки с пристани и...
   - Они ничем не помогут, - начала Брота.
   - Тихо! - снова рявкнул воин. - Я сказал - никаких возражений! - Никто не разговаривал с Бротой в таком тоне уже много лет. Она ошеломленно замолчала. Уолли снова повернулся к морякам. - Принесите столько, сколько сможете, из трюма. Устанавливать стрелу нет времени. Придется таскать вручную. Поставьте их на край вдоль фальшборта со стороны причла. Понятно? Давайте!
   Болванки были невероятным везением - если боги и воздерживались от чудес, они по крайней мере допускали возможность везения. Бронзовая болванка могла остановить свинцовую мушкетную пулю.
   - Ннанджи, сними пока свой меч. Мне нужны шесть хороших воинов на причале, в разных местах и не на виду. Лучше женщин - они вызовут меньше подозрений. Поставь их там и возвращайся за оружием. Пошел! - Меч и перевязь Ннанджи упали у двери, и он исчез, выкрикивая на ходу имена.
   - Синборо, возьми Фиу и Олигату, и забирайтесь наверх. Оставайтесь там, пришлешь их сюда, когда будут какие-нибудь новости.
   - Дива, всех детей - вниз, и пусть сидят там, если только корабль не загорится. Лина и старик - тоже. И не в каюты, прямо в трюм.
   - Лаэ - по топору возле каждого каната. Возможно, придется рубить швартовы и бежать, если у нас ничего не получится.