Дункан Дэйв. Поле брани

   До чего все странно! Кейди помнила кое-что из давно прочитанных книг. В них говорилось, что драконы, хоть раз вкусившие металла, будут рыскать по округе еще очень долго. Может быть, авторы книг ошибались, потому что сведения о драконах были очень старыми, или именно этих червяков кое-кто держал под жестким контролем.
   Продолжая набирать высоту, чудовища устремились на юг. От них исходил жар, как от гончарной печи или даже от солнца. Гоблины снова развеселились. Вот уже первые чудовища почти скрылись из виду. Однако вскоре веселье вновь стихло. Очевидно, драконы поменьше пользовались в воздухе большей свободой, и последний молодой червяк оторвался от стаи. Словно почувствовав внизу богатое угощение из мечей и наконечников стрел, он принялся снижаться по спирали, опасливо, точно щенок, подбирающийся к незнакомой кошке. Гоблины с криками разбегались. Дракон оказался немногим больше овцы, его чешуя светилась тусклым коричневато-оранжевым светом, как раскаленный горн в кузнице, но даже самый юный дракон способен разогнать целую армию. Червяк снизился до макушек деревьев, его крылья грохотали, словно он пытался парить, змеиная шея изогнулась, сверкающие глаза смотрели по сторонам. Он выглядел озадаченным – возможно, опоздал к дележу добычи, не получил свою долю и остался голодным. Луг под ним вспыхнул, взметнулся столб дыма. Затем чудовище то ли передумало, то ли услышало чей-то призыв. Оно забило крыльями, снова набрало высоту и стрелой помчалось догонять своих огненных сородичей.
   Веселье в рядах гоблинов вспыхнуло с новой силой. Развалины города еще догорали, но от имперской армии не осталось и следа на выжженной дочерна пустынной земле, где ее настигло пламя.
   Птица Смерти уже произносил речь. Он размахивал руками, обращаясь к своему войску с неразборчивыми выкриками. Восторг охватил его. Вожди тискали друг друга в объятиях и только что не плясали от радости. Платформа вышки угрожающе раскачивалась и скрипела. Кейди уселась верхом на бревно, на котором прежде стояла. Ее мутило. Она была еще жива. У нее на глазах тысячи людей живьем сгорели дотла, а она осталась в живых.
   Кровавый Клюв опустился рядом на колени, чтобы поговорить с ней. Зубы его обнажились в свирепой ухмылке.
   – Слышишь? – сказал он. – Идем домой! Волшебство за нас! Чародеи помогают! Возвращаемся в тайгу!
   – До тайги далеко, надо еще дойти!
   Гоблин ухмыльнулся:
   – Сегодня женюсь на тебе! Слишком долго ждал.
   Кейди отвернулась. Он схватил ее за подбородок и повернул лицом к себе, наклонившись к ней так близко, что она могла разглядеть каждую черную точку его татуировки, редкие волоски вокруг рта и даже блестящие капли пота на лбу.
   – Сегодня станешь моей, – яростно сказал он: – И никакого волшебного клинка! Я укрощу девчонку из Краснегара!
   – Нет, не укротишь.
   Его губы вновь искривились в усмешке, обнажая клыки.
   – Хорошо, хорошо! Мне нравится борьба!
   – Вы же уходите, – сказала Кейди. Она была совершенно спокойна и лишь немного печальна. – Вам надо уходить, потому что здесь нет еды. Вы должны как-то перебраться через реку, чтобы найти добычу, правильно? А я не могу идти. У меня теперь нет лошади.
   Его лицо помрачнело, что подтвердило подозрения Кейди по поводу трагической участи бедной Аллены. Войско выступит, как только король закончит свою речь. Она не может идти с ними.
   – Побежишь! – зловеще произнес Кровавый Клюв.
   – Не будь смешным.
   – Я заставлю людей нести тебя.
   Освободившись от его железной хватки, Кейди сердито вскинула голову:
   – Не говори глупостей! Что ты им предложишь? Позволишь поучаствовать в брачной церемонии?
   Он пожелтел от злости. Очевидно, ничего дельного не приходило ему в голову.
   – Тогда сделаю это сейчас и оставлю тебя!
   Именно этого она и опасалась. Гоблины были спасены, а Кейди нет. Ее замутило от страха.
   Птица Смерти закончил выступление. Платформа раскачивалась и пружинила, когда вожди слезали вниз. Кровавый Клюв вскочил на ноги, чтобы перехватить отца, – несомненно, он хотел обсудить проблему с Кейди.
   Однако он не успел начать разговор. Тень заслонила солнце. Солдаты закричали. Кейди взглянула наверх и успела увидеть прямо над собой что-то огромное и черное. От неожиданности она отшатнулась, рука ее соскользнула с ветки, сознание помутилось…

6

   – Легионы! – рыдал Рэп. – Он наслал их на легионы! О Боги, Боги!
   Боль и ужас затопили магическое пространство грозовыми красками пылающих нервов, обнаженных чувств. «Неустрашимый», весь экипаж которого составляли волшебники, гудел словно колокол. Антропофаги кричали как сумасшедшие. Тролли дико, по-собачьи, завывали.
   – Легионы?! – Джалон схватил штурвал, выпущенный Рэпом из рук. – Зачем ему это?
   Но Рэп не мог поделиться соображениями с художником и поэтом, который не был волшебником. Он, пошатываясь, стоял на коленях и изо всех сил кричал в магическом пространстве, увещевая свою жалкую маленькую армию, стараясь образумить соратников, удержать, чтобы не бросились на выручку. Если хотя бы один из волшебников не устоит, он будет схвачен и выдаст всех остальных. Волны безумной боли расходились с поля боя в Бандоре. Пять легионов! Пятью пять тысяч смертей.
   Зачем? Только для того, чтобы продемонстрировать могущество Сговора вольным волшебником Пандемии?
   – Рэп, с тобой все в порядке? – спросил Джалон, опустившись рядом с ним на колени и положив прохладную ладонь на его разгоряченный лоб.
   Рэп перекатился на спину. Болел прикушенный язык, спиной он чувствовал доски палубы, все еще сохранившие ночной холод. Король поднял глаза и увидел склоненное над ним озабоченное лицо етуна с голубыми глазами точь-в-точь такого же цвета, как утренний небосклон, так что человек с богатой фантазией мог вообразить, будто в голове у менестреля два сквозных отверстия, через которые просвечивает небо.
   – Да, – пробормотал он, – все в порядке.
   Битва завершилась, страданиям пришел конец. Ни один из волшебников «Неустрашимого» не покинул корабль.
   – Всё? – переспросил Джалон, помогая ему сесть.
   – Всё. Легионы погибли. Червяки направляются домой.
   Мышцы Рэпа тряслись как студень.
   Пятью пять тысяч жизней… ради чего? Но, по крайней мере, Сговор удержал все драконье племя вместе и не дал бедствию распространиться. Страшно подумать, какая сила необходима для этого.
   «ВОЛШЕБНИКИ, ВЫ ВИДЕЛИ! СМОТРИТЕ СНОВА, ДА БУДЕТ ВАМ ИЗВЕСТНО ЕГО МОГУЩЕСТВО!»
   – Рэп? Рэп, что еще происходит? Скажи мне!
   Рэп, уже стоявший на коленях, откинулся назад. Нет! Не надо, не надо!
   За него ответил Тругг, его рев был слышен по всему кораблю от носа до кормы.
   – Гоблины! Он хочет убить гоблинов!
   Рэп вспомнил Птицу Смерти, которого когда-то звал Цыпленочком, – старинного приятеля, так и не ставшего истинным другом. Они вместе рисковали жизнью, едва не погибли, едва не убили друг друга… Когда-то очень давно…
   Однако Птица Смерти привел свое войско к Бандору, он творил историю, и, вероятно, кровавую историю. Всего лишь дикарь, родившийся среди дикарей и воспитанный дикарями, сумел собрать воедино разрозненные банды своих таежных сородичей, выковал и закалил целую нацию, превратил ее в силу, способную унизить великую Империю. Кому еще из захватчиков удавалось подобное?
   Боги даровали Птице Смерти величие.
   И Рэп внес свою лепту, в виде исключения послушный их воле. Значит, теперь предназначение гоблина исполнено и его приключениям пришел конец. Вспоминая их последнюю встречу, Рэп вдруг понял, как оба они постарели. Они говорили о детях. Птица Смерти хвастался, что его сын убил медведя. Где этот мальчик сейчас – умирает вместе с отцом в Бандоре или остался в тайге, чтобы со временем продолжить династию? Вряд ли Рэп когда-нибудь узнает об этом.
   «Прощай, Птица Смерти. Скажи Богам, что все, обнаруженное ими в твоей душе, было предопределено ими самими».

7

   Кейди лежала в траве, корчась от боли. Она смутно помнила, что упала, но не могла вспомнить ни самого падения, ни того момента, когда пришла в себя. Что это творится вокруг? Давно она здесь или всего несколько секунд?
   Какой ужасный шум: треск, грохот, пронзительные крики и посторонние звуки, явно нечеловеческого происхождения. Похоже, у нее неладно со зрением, так что необязательно верить, будто ветки деревьев над ней и в самом деле так сильно и странно раскачиваются на фоне неба. Хорошо бы они перестали раскачиваться, чтобы она могла отдохнуть.
   Совсем рядом кто-то умер. Во всяком случае, звук был такой, словно кто-то умирает, – ужасный крик, булькающий хрип и тяжелый удар. Потом еще и еще. Да, очень похоже, что кто-то умер.
   Она подняла голову и увидела двух черных птиц, огромных как лошади. Держа в клювах по человеку, они колотили ими о стволы деревьев. Кейди потерла кулаком глаза и посмотрела снова. Теперь была только одна птица и один мертвец. Это уже лучше…
   Девушка встала и попробовала идти. Ее качало, голова кружилась, в глазах темнело. Какой-то человек с мечом сражался с другой птицей. Птица была выше его, она злобно щелкала клювом, тесня своего соперника. Кейди прислонилась к дереву, чувствуя, что ноги ее вот-вот подогнутся и сложатся пополам, как складная бритва. Она находилась в самой гуще боя – повсюду гоблины сражались с черными птицами. Время от времени в глазах у нее двоилось.
   Широкоплечий гоблин обрушил свой меч на шею черной птицы. Меч отскочил. Птица сомкнула клюв на его голове, подняла свою жертву в воздух и встряхнула. Тело теперь раскачивалось, словно вместо шеи у него была веревка. Птица опустила его на землю, прижала ногой и рывком оторвала от него голову.
   Кейди, спотыкаясь, зашла под платформу и снова прислонилась к дереву. Здесь укрывалось с десяток человек, и птицы пытались добраться до них с другой стороны.
   Это были вороны, гигантские вороны.
   Она слабо улыбнулась. Тотем клана Ворона, к которому принадлежали Птица Смерти и Кровавый Клюв. Огромные вороны! Очевидно, смотрители так развлекаются, и она конечно же оценила шутку, если бы ее голова хоть на минуту перестала кружиться. Гоблины съели ее лошадь. Кажется, ее звали Аллена Справедливая?
   Мама говорила, что драконы находятся в подчинении Смотрителя Юга, а легионы – Смотрителя Востока. Запрещается использовать волшебство против легионов, но сегодня Юг поднял против них драконов, так что теперь, похоже, Восток наслал этих птиц на гоблинов. Чародей Распнекс говорил, будто смотрители низложены, но видимо, он ошибался.
   Повсюду вокруг Кейди вороны пожирали людей или преследовали и среди деревьев, ломая сучья и даже целые стволы как спички. Она взглянула вверх. Небо, проглядывающее между бревен платформы, казалось темным от чудовищ, которых становилось все больше. Поверх низкой ограды сада она видела, как они, словно стая скворцов, накрыли большую часть войска гоблинов. Тысячи и тысячи – иссиня-черные перья, черные клювы, черные лапы, сверкающие золотые глаза. Их крики походили на крики воронов, только усиленные в сто раз. Стрелы и мечи отскакивали от птиц-монстров.
   На платформе лежали тела, одно из них еще истекало кровью.
   – Кейди?! – Чья-то рука схватила ее.
   Она обернулась и увидела двух Кровавых Клювов, оба были зелеными от ужаса. Она слабо улыбнулась им. О, какой шум! Как она вообще сможет спать среди этого шума?
   За спинами Кровавых Клювов вороны, схватив людей, колотили их о деревья. Когда люди испустили дух, птицы разорвали их тела. Под навесом оставалось не более шести-семи солдат, и спасала их только давка, которую устроили пирующие птицы, не давая кровожадным собратьям добраться до жертв.
   Король гоблинов сражался, как живая ветряная мельница, отбиваясь сразу от двух чудовищ. Но эта неравная борьба не могла продолжаться вечно. На глазах у Кейди клюв длиной с два меча насквозь проткнул грудь Птицы Смерти и вышел наружу, влажный от крови. Ворон отступил, держа свою жертву на весу. Птица Смерти продолжал колотить его по голове кулаками, но через мгновение его руки безвольно повисли. Прощай, Птица Смерти…
   – Кейди, прости меня! – прокричал Кровавый Клюв ей в ухо, чтобы перекрыть шум. – Я не имел в виду то, о чем сказал!
   – Именно это ты и имел в виду, – вежливо ответила она.
   Перед ней остался только один Кровавый Клюв, на что она, по правде говоря, и надеялась. Хоть бы голова перестала болеть! Все это очень интересно, и было бы еще интересней, если бы она видела как следует. Эти птицы нападают только на гоблинов? А как они относятся к тем, в чьих жилах течет смешанная кровь етунов, импов и фавнов? Может, ей лучше раздеться, чтобы они видели, что она розовато-смуглая, а не зеленая? Умеют ли птицы различать цвета?
   Очень скоро она это узнает. Под платформой, кроме нее и Кровавого Клюва, осталось всего три человека. Ей показалось, будто шум начал стихать. Теперь преобладали птичьи крики, и почти не стало слышно стонов людей. От войска гоблинов осталась гора трупов. Две армии исчезли с лица земли, даже не успев начать сражение, – если она переживет этот кошмар, никто не поверит ее рассказам.
   Кровавый Клюв закричал, и Кейди, обернувшись, увидела двух воронов, которые пробирались к ним между деревьями. Судя по тому, как один из них глядел на нее золотыми глазами, его явно интересовали не только гоблины. Она взялась за рапиру:
   – Я спасу тебя, Кейди!
   Гоблин яростно размахивал мечом:
   – Очень сомневаюсь.
   Девушка говорила так тихо, что он не расслышал. У нее слишком сильно кружилась голова, чтобы кричать.
   Оба чудовища разом рванулись к своим жертвам.
   Кровавый Клюв замахнулся мечом на ближайшего к нему ворона, но резкий удар даже не качнул громадную голову. Смутно различая своего противника, Кейди решила, что будет осторожно наступать и сделает выпад, целясь в клюв, чтобы уколоть язык. Язык должен быть чувствительным местом, не так ли?
   Ее ноги пытались пойти сразу во все стороны. Спотыкаясь, она качнулась вперед, едва не упала. В язык она не попала. Кончик ее рапиры коснулся клюва, и птица исчезла с негромким хлопком.
   О, как странно!
   Кровавый Клюв ударил еще раз, и опять неудачно, отступил, готовясь к следующему выпаду, споткнулся и упал на спину. С быстротой молнии ворон нагнул голову и схватил гоблина за ногу. Тот закричал. Голова начала подниматься, увлекая его вверх.
   Кейди сделала выпад, почувствовала, что попала в цель, и птица исчезла.
   Она опустилась на колени возле Кровавого Клюва:
   – С тобой все в порядке?
   Он взглянул на нее широко раскрытыми глазами. Его лицо было цвета зеленого сыра.
   – Что произошло?
   – Мой клинок. Ты же знаешь, он волшебный, и с его помощью можно одолеть волшебных птиц, хотя до сих пор я этого и не знала. Как твоя нога?
   – Сломана.
   Кейди увидела белые кости и кровавое месиво. Нога была не сломана, а раздавлена. Девушка поспешно отвернулась. Кровавый Клюв никогда больше не будет бегать.
   – Я перевяжу тебя, – сказала она и стала снимать пальто.
   Заметив тень, Кейди обернулась – как раз вовремя. Чудовище атаковало ее, и девушка сделала выпад. Птица лопнула как мыльный пузырь.
   Другой ворон уже подобрался сзади, так что Кейди пришлось шагнуть навстречу твари и расправиться с ней. Вокруг уже не осталось живых людей, кроме нее и Кровавого Клюва. Она огляделась.
   Несметная стая гигантских воронов раздирала и пожирала тела, а несколько продолжавших охоту птиц направлялось к ней.
   Она вновь повернулась к Кровавому Клюву, который, постанывая, пытался сесть.
   – Лучше ты сам перевяжи себе ногу, а я буду отгонять птичек.
   Вдруг Кейди показалось, будто она постарела на тысячу лет. Руки были настолько тяжелы, что она с трудом могла поднять их, позабытое пальто лежало у ног. Если чудовища нагрянут со всех сторон, она не сможет с ними справиться.
   Их были тысячи.

8

   Сжавшись в комок в своем убежище в горах Мосвипс, Тхайла стонала от ужаса. Хранительница обо всем знала заранее или догадывалась. «Он задумал дьявольское Зло», – сказала она. Тхайла и представить себе не могла, что Зло может быть столь велико. И она бессильна остановить его. Один волшебник не может противостоять Сговору, каким бы могущественным он ни был.
   Очень скоро все кончилось. Драконы уничтожили легионеров.
   Но затем последовало второе послание Всемогущего и вторая вспышка жестокости. Обнаженная, неприкрытая сила фонтаном вырывалась из самого сердца Зла, окутывала беспомощных воинов оставшейся армии, разрывая их на окровавленные куски. То, что простым смертным Зло явилось в виде черных птиц, не обмануло Тхайлу. Она видела единое, всеобъемлющее средоточие порока, которое, как грозовая туча, испускало беспорядочные вспышки разрушения. Это была безумная, жестокая и хладнокровная демонстрация могущества узурпатора.
   Тхайла не могла понять, какого рода-племени жертвы. Ни в одной из книг, которые она прочла, не описывалась такая раса, но это были люди, и сейчас они умирали, разрываемые на части.
   И опять волшебница ничего не могла сделать. На этот раз побоище продолжалось дольше, а когда закончилось, от войска осталась лишь груда окровавленных трупов. Чувствуя тошноту, она посмотрела вниз на поле боя. Все кончено. Она знала, что другие волшебники тоже смотрят и приходят в ужас, ибо, если их не отвлекли драконы, они заметили и эту бойню. Сговор достиг своей цели.
   «Никому не под силу противостоять Всемогущему».
   Горстка чудом уцелевших людей тоже была обнаружена и уничтожена, тогда Тхайла заметила слабый отблеск волшебства – волшебства совсем другого рода. Она едва сумела различить его и подумала, что другие волшебники наверняка его не почувствуют, если только кто-нибудь из них не окажется совсем рядом. Это было оккультное сопротивление; среди мертвецов, должно быть, оставался кто-то живой. Эта жалкая попытка привлекла ее внимание и вызвала сочувствие.
   Это женщина? Девочка! Что эта девочка делает среди тысяч мужчин? Она даже не принадлежит к их расе.
   «Пленница? – Тхайла почувствовала интерес. – Ее похитили? Похитили, как некогда меня похитили из Дома Лииба?»
   Оковы ужаса, которые заставили ее оцепенеть, затрещали, как весной лед на пруду.
   Тхайла ринулась на помощь.
   Да, это была девочка. Девушка, немногим моложе, чем она сама, укрывалась под тяжелым деревянным навесом. Она была из породы темноволосых демонов, но не совсем имп. У импов не бывает ни зеленых глаз, ни таких тонких черт лица. Зеленые глаза, как утверждают книги, встречаются только у етунов, да и то лишь изредка. Как странно, неужели книги лгут? Правда, возможно, за тысячу лет расы изменились.
   Это была самая обыкновенная девочка, без каких-либо признаков волшебства, так как в магическом пространстве ее видно не было. Зато был виден ее клинок – ничтожный кусочек волшебства. И он отражал вспышки Зла, казавшиеся девочке черными птицами. Но его силы уже на исходе, и надолго их не хватит.
   Тхайла соорудила над ними обеими защитный купол. Воображаемые птицы, казалось, злобно клевали его. Девочка огляделась и увидела, что не одна.
   – О! – выдохнула она. Лицо ее, осунувшееся от потрясений и усталости, озарила улыбка. – Вы пришли спасти меня?
   Она говорила по-импски.
   – Да, – ответила Тхайла, сама не понимая, как осмелилась на подобное безумие. Кто она такая, чтобы противостоять чудовищному Злу узурпатора? Мешкать нельзя, иначе ее заметят. Надо переправить девочку в безопасное место за рекой и исчезнуть как можно скорее.
   – Спасибо. – Девочка спокойно убрала магическую рапиру в ножны. – Вы можете спасти и Кровавого Клюва? Он ранен.
   – Он мертв.
   – О! – Девочка посмотрела вниз и опять воскликнула: – О!
   – Он твой муж? – спросила Тхайла, подумав про себя, что девочка еще слишком молода, чтобы носить длинные волосы, как замужняя женщина.
   – Мой кто?.. Муж? О нет, просто друг, ну или вроде того. Он хотел изнасиловать меня.
   Девочка, очевидно, бредила.
   – Ты готова? Я перенесу тебя туда, где магия не причинит тебе вреда.
   – Вы – пикс?
   Тхайла вскочила. Невероятно!
   – Откуда ты знаешь?
   – Моя мать однажды побывала в Тхаме. – Девочка снова беспомощно прислонилась к дереву, потирая глаза. – Много лет назад. Ее там тоже чуть не изнасиловали, как я подозреваю, но она не слишком вдавалась в подробности. А я и не знала, что в Тхаме говорят на языке импов. У вас такой смешной акцент, если вы позволите заметить, э-э… ваше высочество. Я хочу сказать, приятный акцент, только немного необычный. Боги, как я устала! Прошу прощения, я – принцесса из Краснегара. Называйте меня Кейди.
   – Я Тхайла из… из Дома Лииба.
   Большие зеленые глаза удивленно заморгали.
   – Вы не принцесса?
   – Нет.
   – Но конечно же волшебница. Я знала, что в конце концов кто-нибудь придет и спасет меня. Жаль, что вы не пришли чуть раньше… О, извините! Я кажусь вам неблагодарной, да? Я очень рада вас видеть, правда, правда! Полагаю, вы возьмете меня в Тхам?
   Тхайла покачала головой. Она и сама не знала, что теперь станет делать. Волшебница понимала, что ведет себя очень глупо, и ей как можно скорее надо покинуть это место, но девочка не смотрела на нее как на привидение, на духа, принадлежащего к исчезнувшей расе, и предчувствие подсказывало, что эта встреча окажется важной.
   – Меня похитили гоблины, – сказала Кейди, дрожащей рукой вытирая лоб. – Несколько месяцев назад. Я все надеялась, что папа – он волшебник – придет и спасет меня, но сейчас он далеко отсюда, сражается с узурпатором с помощью нового Свода Правил, который сам придумал. Папа конечно же не знает, что со мной случилось. А моя мать вместе с императором, с настоящим императором, а не с поддельным. С ними и мой брат Гэт. Но я понятия не имею, какова их судьба. И я ужасно боюсь разреветься, как маленькая.
   Девочка, конечно, сошла с ума. Тхайла решила проверить. Убрав потрясение и усталость, она не нашла ни малейших признаков сумасшествия. Она видела шрамы, оставленные в душе девочки неделями войны, тягот и ужасов, но нечто подобное доводится пережить многим, люди при этом взрослеют. Так неужели эта путаная история – правда?
   Кейди снова поморгала, расправила плечи и улыбнулась:
   – О, мне намного лучше, спасибо! – Она мельком взглянула вниз. – Бедный Кровавый Клюв! Он ведь не виноват в том, что его так воспитали. С этим ничего нельзя было поделать. Он не знал ничего другого.
   – Твой отец – действительно волшебник? И ты знаешь императора?
   Кейди улыбнулась:
   – Это долгая история.
   Тхайла кивнула, но не улыбнулась в ответ. Знает ли Хранительница про поддельного императора? Про новый Свод Правил?
   Кейди беспокойно оглянулась. Конечно, она все еще видела этих черных птиц. Тхайла знала, что сила вокруг сооруженной ею защиты изменилась. Очень скоро Сговор заметит это местное изменение.
   – Если вы собираетесь взять меня отсюда, – робко сказала Кейди, – то не лучше ли нам пойти прямо сейчас? Мы можем поговорить по дороге, если не возражаете. – Она снова улыбнулась. – Я ужасно рада, что вы пришли.
   И вдруг – к своему удивлению! – Тхайла обнаружила, что улыбается в ответ. Когда она улыбалась в последний раз? Как замечательно разговаривать с обычным человеком, а не со всеми этими вечно что-то замышляющими волшебниками из Колледжа! В девочке она не видела ни скрытности, ни обмана. Никакой она не демон, просто несчастная жертва, как и сама Тхайла.
   – Конечно же ты рада! Куда хочешь отправиться?
   – Куда угодно! Возьмите меня к себе домой.
   – У меня нет дома.
   Кейди широко распахнула зеленые глаза:
   – О, это ужасно! И очень грустно! Ну тогда давайте отправимся в мой дом. Мы всегда будем вам рады. Оставайтесь сколько захотите!
   – Где это?
   – Небольшое местечко, которое называется Краснегар. Оно на севере, в сотнях лиг от всего на свете и скучное, как болото. – Она помолчала и грустно добавила: – И все же я буду рада вновь его увидеть.
   – Небольшой дом? – с надеждой спросила Тхайла.
   – Очень маленький. И я боюсь, очень деревенский. О! Птицы исчезли!
   – Быстрей! – закричала Тхайла, протягивая руку. – Пошли! Подумай как следует, где твой дом, и я перенесу нас туда!
   – Бедный Кровавый Клюв! – Кейди взяла протянутую руку, но взгляд ее не отрывался от мертвого гоблина. – Я всегда говорила ему, что меня спасут.

9

   «Неустрашимый» опять дрейфовал, переваливаясь с волны на волну, его паруса развевались и хлопали на утреннем ветерке. Некоторые тролли свернулись от отчаяния в клубки, другие в бессильной ярости крушили все, что попадалось им под руку, – бочки, решетки, шлюпбалки. Большинство антропофагов были близки к помешательству. Грунф, Тругг и Тик Ток пытались навести порядок, но корабль превратился в дом умалишенных, полный чудовищных мерцающих образов.
   Джалон, единственный неволшебник на борту, и тот обезумел.
   – Что происходит? – уже в который раз спросил он.
   Рэп схватил его за плечи и прокричал:
   – Вызови мне Сагорна!
   – Что? Я не могу…
   – Мне нужен Сагорн! Происходит нечто ужасное. Зиниксо сжег легионы и разорвал в клочья гоблинов. Я хочу понять, чего он добивается!
   Менестрель съежился от его гнева:
   – Но я не могу вызвать Сагорна. Он вызвал меня…