Дворник Андрей. Голому рубаха

   Порнов безуспешно попытался открыть разъем руками; затем вытащил из кармана космическую отвертку и начал ковырять ей; прищемил палец и уронил отвертку на пол; нагнулся, чтобы поднять ее — и обнаружил под креслом рубашку.
   — Так вот где она! — радостно воскликнул Порнов, вытягивая рубашку наружу и приноравливаясь запихнуть ее в шлем.
   — Порнов! Это же мое белье; оставь ты его в покое, — посоветовала Мич; без особого, впрочем, энтузиазма.
   — И верно! — удивился Порнов, держа комбинацию за бретельку. — Ну, тогда совсем другое дело!
   С этими словами он выдрал из рубашки чистый лоскут размером с мужской носовой платок; аккуратно сложил его вчетверо и сунул в карман на бедре.
   — Сексуальный маньяк; фетишист-вуайерист, — сказала девушка. — Еще вон бретельку оторви!
   — Я не фетишист, — заявил Порнов. — Скорее, я рыцарь печального образа...
   Он хладнокровно скомкал драные остатки рубашки, засунул в шлем и принялся возить там ими.
   — Должен же быть у меня какой-то амулет; цветочек там, платочек или локон волос... С цветами у нас — проблема, с локоном — тоже; пусть хоть платочек будет на память. Мало ли что случится; вдруг разведут нас пути-дороги и не встретимся больше; буду я старенький-седенький детям сказки рассказывать: «А вот этот платочек мне подарила одна заграничная принцесса; он до сих пор хранит аромат ее тела... напополам с машинным маслом.»
   — Старенький — да, — прошипела Мич. — Но не седенький, а лысенький!
   Порнов и глазом моргнуть не успел, как она обеими руками вцепилась ему в волосы. Порнов вскрикнул, бросил шлем и принялся отрывать девушку от себя.
   — Сейчас я себе тоже талисман заведу, — бормотала Мич, больно дергая Порнова за его черную гриву. — Тоже локон; нет — два; нет — кило шерсти надеру и варежки свяжу... длинными одинокими зимними вечерами!
   Некоторое время они топтались перед пультом; потом Мич зацепилась за кресло и повалилась в него, увлекая за собой Порнова. Еще некоторое время они возились там, пока не застряли в узком кресле окончательно.
   — Что это у тебя за настроение такое? — строго спросила Мич.
   — Какое — такое? — осведомился Порнов достаточно холодно.
   — Зачем тогда эти разговоры... — сказала Мич, изо всех сил стараясь сохранить нейтральную интонацию. — Этот амулет... Ха, на память!
   — Мало ли что случится...
   — Ничего не случится. Запомни — с нами ничего не случится; не должно; понял?
   Порнов промолчал. Вновь мяукнула сирена; корабль слегка вздрогнул — заработали двигатели.
   — Чего молчишь?
   — Так точно!
   — Что «так точно»?
   — Никак нет!
   — Тебе бы все шутки шутить, — недовольно сказала Мич.
   — А тебе бы все командовать, — сказал Порнов. — Вот уж точно королевская дочка...
   — Я виновата? — огрызнулась принцесса.
   Разгореться полемике вновь помешала нарастающая перегрузка; Мич с грехом пополам выкарабкалась из кресла и, нахлобучив шлем, поковыляла на середину салона.
   — Перед тем, как анестезию глотать, к полу присосками пристегнись, — посоветовал Порнов. — А то будет, как мяч, из угла в угол катать.
   Следующий отрезок пути они преодолели в полном безмолвии; Мич было не до разговоров из-за многократной перегрузки; она молча глотала газовую смесь и плавала в эйфорическом полубессознательном состоянии; Порнов же временно исполнял обязанности главного компьютера катера, изредка выбирая погрешности курса малыми наклонами штурвала. Изредка — не потому, что погрешностей не было или они были незначительными; просто, чтобы в очередной раз оторвать руки от подлокотников, Порнову приходилось долго собираться с силами. Его так и подмывало бросить штурвал вообще и подобно не ведающей боли Мич наглотаться наркотика; но он вовремя сообразил, что на эскадре заподозрят неладное: и без того трасса приближающегося катера должна была выглядеть отнюдь не идеальной прямой; моряк-подводник смело назвал бы ее противолодочным зигзагом.
   На экране центрального дисплея желтая точка катера уже доползла до скопления чужих, высвеченных красным, кораблей; можно было разглядеть контуры гигантских крейсеров, мертво зависших в пустоте; ни габаритных огней, ни маяков, ничего; только черные металлические туши, все более загораживающие собой звездное небо.
   — Конспираторы, — задавленно просипел Порнов. — Партизаны. «Где же этот чертов самолет с сестрой и радистом?» Хоть бы костры посадочные разожгли; так и влепиться недолго в кого-нибудь...
   Словно в ответ на его реплику, на борту одного из кораблей вспыхнула яркая синяя лампа; разгораясь, свет ее лучем протянулся к катеру; мгновение — и тот окутался переливчатым синим облаком.
   — Ишь ты, — произнес Порнов, чувствуя, как его начинает заваливать на левый подлокотник, — луч захвата! Накинули удавку; посадить меня хотят... Ну-ну, посмотрим...
   Тут же на одном из экранов появилась строгая физиономия молодого парня лет двадцати; на коротко стриженной голове его залихватски набекрень сидела черная пилотка.
   — Сбрось скорость до десяти, — скомандовал он. — Тангаж двадцать, рысканье тридцать...
   — Как у тебя пилотка не падает, — Порнов, зная, что собеседник его не видит и не слышит, даже пальцем не пошевелил, — на клей прилепил, что ли?
   — Будем стрелять, — предупредил парень и так глянул на Порнова, что тот на секунду усомнился в своей невидимости; отвернулся от Порнова и объявил: — Луч на пределе; всю мощность генератора — сюда!
   — Разбарабанило тебя, — расслабился Порнов и на всякий случай тихонько, чтобы парень случайно не услышал, проворчал себе под нос. — При такой скорости меня и «Заря Урала» — главный земной линкор — не посадил бы; а он тебя на порядок помощнее будет!
   — Держу... Держу... Держу... — цедил парень, потея так, словно сам волок буксирный канат с зачаленным катером; все это начинало Порнову здорово не нравиться; мощность фиксирующего их устройства превосходила все разумные границы; скорость катера валилась вниз такими темпами, что ставила под угрозу столь изящно спроектированный Порновым сценарий.
   — Да что же это происходит! — нервно воскликнул он. — Мич, что ж ты мне про трактор-бим ничего не сказала; откуда у них такая мощная пушка?!! Мич!.. Да очнись ты! Надо что-то делать...
   Помощь, как водится, пришла совсем с другой стороны; парень на экране неожиданно вздрогнул и упал головой вперед, прямо в экран; пилотка все-таки сорвалась и улетела на пол.
   — Не удержал, — хихикнул Порнов и осекся; в свободном от стриженной головы экране промелькнул странный бритый череп; принадлежал он весьма пожилому мужчине лет пятидесяти-шестидесяти; несмотря на преклонный возраст, двигался мужчина на редкость сноровисто; в секунды преодолел видимый Порновым сектор и исчез за боковым срезом монитора; единственное, что успел разглядеть Порнов, было некое змееподобное существо, умело вытатуированное на гладком черепе мужика между левым ухом и макушкой.
   Связь оборвалась; экран погас; вместе с изображением, синхронно, исчез и луч захвата.
   Решив, что притворяться больше ни к чему, Порнов немедленно перестал изображать торможение — вырубил маршевый двигатель. Луч захвата изрядно поубавил прыти их кораблику; Порнов лихорадочно забарабанил по клавишам, высчитывая, хватит ли запаса скорости до астероидного облака. Скорости хватало, но впритык; продержись луч еще минуту, и все порновские планы пошли бы насмарку.
   «Странно, что Мич меня не предупредила, — вновь пришло Порнову в голову. — То ли забыла, то ли — не знала... Я и предположить не мог; корабли у них древние, оружие — тоже; и на тебе — луч захвата... Непонятно».
   Слева, справа, совсем заслонив звезды, громоздились причудливые корпуса огромных многокилометровых космических крейсеров; Порнов прямо нутром чуял, как на катер нацеливаются соты корабельных батарей; скрытые пока под бронеколпаками, уже следят за ним рубиновыми глазами секции мощных боевых лазеров; операторы ракетных установок заученно быстро вводят последние команды в свои терминалы... Так же уютно, наверное, чувствует себя таракан, выбежавший на праздничный стол во время приема гостей; портить себе и другим настроение никто не хочет, и, до поры до времени, все делают вид, что таракана не замечают; однако нервы у всех напряжены, таракана контролируют полностью и убить могут в любую минуту; очень неприятное ощущение должно быть, доложу я вам.
   И лишь когда черные пятна крейсеров исполосовали вдоль-поперек ракетные струи перехватчиков, пущенных вдогонку катеру, Порнов слегка перевел дух. На эскадре, похоже, все еще не оставили надежду взять беглецов живыми; пояс астероидов, расплывающийся туманной стеной впереди, служил изрядной тому гарантией.
   — Вот и ладушки, — заметил Порнов, вылез из кресла и потопал к Мич. Перегрузка упала до вполне терпимой величины; далее глотать пусть слабый, но наркотик девушке было совсем ни к чему.
   Порнов присел рядом с распластанным телом и вежливо постучал по опущенному забралу:
   — Сова, открывай; медведь пришел!
   Ноль эмоций; вздохнув, — «перебрала-таки с дозой» — Порнов поленился вернуться за своим шлемом, открыл на прочно прилепленной к полу руке щиток на запястье и ткнул в пару кнопок; забрало шлема уехало вверх.
   Лицо Мич было спокойным; глаза закрыты; девушка спала глубоким, безмятежным сном. Порнов глотнул смеси, вытекающей из скафандра и сразу чуточку опьянел; ухватил Мич за тонкий подбородок, потряс:
   — Эй, подруга; посмотри на меня!
   Все без толку; он приказал скафандру: «ты отравил, ты и вентилируй», и уселся рядом, ожидая пробуждения. Между делом вытащил из кармана отвертку и принялся вновь ковырять замок у себя на животе. Вскоре скафандр рядом с ним стал подавать признаки жизни; Порнов поспешил Мич на помощь; совместными усилиями они сели.
   — Ох, и сладко я спала, — радостно объявила принцесса.

Глава 8
Кто это движется там вдалеке

   — Много интересного пропустила? — длинно и вкусно зевнув, поинтересовалась Мич.
   — Да нет, — сказал Порнов. — Эскадру пролетели благополучно; стрелять по нам не стали...
   — Я уж догадываюсь, — усмехнулась Мич.
   — ...разве что лучем слегка притормозили.
   — Лучем?
   — Луч захвата; он же трактор-бим; такая штука для удержания и транспортировки грузов в космосе. Можно притянуть и посадить небольшой кораблик; вроде нашего... Я думал, ты знаешь.
   — Я бы, наверное, предупредила, — немножко обиделась Мич. — В первый раз слышу. И что, у сестры есть такое оружие?! Д-а-а, времени она даром не теряла; интересно, что они еще за эти пять лет выдумать успели...
   — Выдумать? За пятилетку? — недоверчиво хмыкнул Порнов. — У нас от изобретения этого луча до первого опытного экземпляра и то больший срок прошел. И не в обиду будь сказано — где мы по технологии и где — вы. А тут действующий образец, да еще на уровне наших лучших. Ох, чует мое сердце, что-то здесь неладно...
   — Ты просто завидуешь, — поддразнила Порнова Мич. — Привык к тому, что вы в железках всегда первые; вот и стоит нам чуть-чуть отличиться...
   — Ни фига себе чуть-чуть, — возмутился Порнов. — Трудоемкость одной такой пушки миллион человеколет; у вас найдется столько инженеров... или столько лет?
   — Странный у нас с тобой разговор получается, — вдруг заметила Мич. — Уж не подозреваешь ли ты меня...
   — Нет, но... — замешкался Порнов.
   — Ты... ты что?! — всю теплоту из голоса Мич словно ветром выдуло; взгляд ее , в первое мгновение растерянный, поменялся на враждебно — надменный; интонации в голосе, если какие и остались, то колюче — ледяные. — Как ты смеешь...
   — Смерд, — с готовностью подсказал Порнов; и тут же получил чувствительный удар ногой в бок.
   — Не будь у меня этого колтуна вместо нормальных волос, — процедила Мич, — бегать бы тебе по каюте крысой, жабой или пауком!
   — Симпатичный видеоряд, — заметил Порнов и стал подниматься, чтобы залезть обратно в кресло. — Кстати, о живности этой... — попытался он сменить тему и хоть как-то разрядить явно нездоровую обстановку. — У вас что, мода такая новая — голову наголо брить и татуировку делать? Тут у одного гражданина на макушке вот такое чудище выколото...
   Мич промолчала; причем, очень демонстративно промолчала; не то что не ответила на вопрос — чего Порнов в общем-то от нее и не ждал — но даже и не огрызнулась, не послала подальше.
   — Ну вот, разозлилась, — расстроено констатировал Порнов.
   Обернулся, заискивающе заглянул в глаза Мич, — и напоролся на тяжелый, больной взор смертельно испуганного человека; сердце, а затем и грудь Порнова неприятно заныли; боль была незнакомая, тянущая; это испугало Порнова еще больше; сроду ничем подобным он не страдал. Он осторожно вздохнул; сердце нехотя отпустило; капкан разжался; нож выпал из раны.
   — Ты чего? — шепотом спросил Порнов.
   — Я-то ничего, — тихо ответила Мич. — Ты вот как себя чувствуешь?
   — Как твои глаза увидел, чуть худо не стало...
   — Слушай, не до шуток; давно тебе это померещилось?
   — Какое «померещилось»? — удивился Порнов. — Я его вот так же, как тебя видел.
   — Где он стоял; далеко от тебя; близко? — совсем плохим, отчаянным голосом спросила Мич. — Слева, справа, — как ты его осязал?..
   — Да перестань ты паниковать, — все более недоумевая, воскликнул Порнов. — Какая кому разница, как я его осязал? Я в ящике его только на миг увидел, — Порнов ногтем щелкнул по экрану монитора, — тут сильно не... э-э-э... наосязаешь!
   — Сердце; мое бедное сердце, — глухо сказала Мич; она закрыла глаза и откинулась на спину. — Ты так уморишь меня совсем...
   — Теперь-то что не так? — Порнов пододвинулся к ней и приподнял за плечи.
   — Руки — убери, — велела Мич, вспомнив, что они все еще в ссоре. — Сейчас расскажу; дай только в себя прийти...
   — Через полчаса войдем в астероиды, — предупредил Порнов; он тоже просто так мириться не желал; вернулся в кресло и положил руки на штурвал.
   На экране перед ним расходились в боевой порядок четыре звена космических перехватчиков. Фора по скорости у катера была изрядная; казалось, что весь вражеский флот — как гигантские крейсеры, так и крохотные истребители — единым клубком тают вдали; однако, бесстрастные дальномеры замедляли свой бег; преследователи набирали темп.
   — Полчаса мне вполне хватит, — сухо заметила Мич. — Особо вдаваться в наши оккультные учения мне сейчас и самой неохота. Этим делом надо заниматься без суеты и спешки, в спокойной доброжелательной обстановке...
   — Я сейчас брошу штурвал, и гори оно все огнем, — воскликнул Порнов страдальчески. — Я же извинился; сколько можно!
   — Извинился? — невероятно удивилась Мич. — Что-то не припомню.
   — Тут имперские штурмовики в спину дышат и за пятки кусают, а мы в наши любимые игры играемся, — вздохнул Порнов. — Простите, христа ради, сирого-убогого; бо не ведает он, че творит...
   — Иногда ты просто невыносим, — поморщилась Мич; но извинение вроде бы приняла. — Представь себе, что ты проснулся утром; все прекрасно, солнышко светит, ничего не болит. Как дела, довольно спрашиваешь ты. Окей, говорят; разве что недавно у твоего изголовья странная гражданка отиралась; в белой маске, черном балахоне и со ржавой косой в костлявой руке; не знаешь, кто это?
   — Типун тебе на язык, — рассердился Порнов и на всякий случай быстро перекрестился. — Я, может, в чем и провинился; но это же не повод так шутить! Сама-то вроде бессмертная?!
   — А никто шутить и не думал, — сказала Мич серьезно. — Да, в вашем понимании менталы бессмертны; мы умеем физически сохранять свое лептонное поле — сиречь душу — и после смерти старого тела; проблема одна — найти подходящее новое...
   — Хорошую религию придумали индусы, — зацитировал Порнов вечные строчки, — что мы, отдав концы, не умираем насовсем...
   — Очень похоже, — согласилась Мич. — Из человека в дерево, из дерева в тигра, из тигра обратно в человека... На ранних ступенях развития у нас так все и было; к счастью, каста менталов немногочисленна и составляет не более одной сотой всего населения Дома Серебряных Струн.
   — К счастью?
   — Ну да, — кивнула Мич. — Думаешь, после такого тела, — она провела рукой по груди и животу, — очень мне интересно будет бегать пусть даже тигром? Всегда найдется достаточно привлекательная, стройная и молодая простолюдинка, достойная принять в себя опыт и знания высшего существа...
   — Ты это серьезно? — спросил Порнов недоверчиво. — Без балды; ты и впрямь так считаешь?
   — Спокойно, поручик! — усмехнулась Мич. — Только вот ярлыков не надо; фашизм там, то-се. Ты на Землю оглянись, везде то же самое, сплошь и рядом.
   — У нас этого давно уже нет, — возмутился Порнов.
   — И у нас нет, — парировала Мич. — Плохо слушаешь; сказала же — в начале пути, на заре цивилизации... И восстания черни были, и бунты кровавые — все, как у вас. Но мы не стали закручивать гайки, загонять народ в концлагеря и резервации; не стали заниматься евгеникой и в вивариях выращивать прекрасные молодые тела для дряхлеющих старцев. Мы замкнулись внутри своей касты и занялись исследованиями ментальности; ряд величайших ученых и после смерти продолжали работать над своими проектами; в основном — в телах крупных млекопитающих. Я говорю в основном, потому что лет двести назад был изобретен способ сохранять живым мозг простолюдина, чье тело безвозвратно погибло в аварии или катастрофе. Часть ученых решила воспользоваться этими «мозгами в колбах»; все-таки мозг животного недостаточно развит и здорово мешает, скажем так, полету мысли. После ряда неудачных экспериментов они научились объединять эти колбы в целые мозговые секции и батареи; ментальный потенциал этих исследователей многократно умножился. Так возникла каста сверхменталов; или, как у нас их зовут, биоменталов, биолов.
   Мич передохнула; Порнов откинулся в кресле и не сводил с нее глаз.
   — Это изобретение имело как крайне положительный, так и крайне отрицательный результат.
   Сначала, как водится, хорошее. Биолы создали Учение о развитии; сейчас оно превратилось в настоящую религию менталов.
   Мич прикрыла глаза и выдала наизусть:
   — Любой из нас открыт навстречу знанью; и, шаг за шагом, мы уходим к звездам; за шагом шаг свет звезд сияет ярче; все ярче, ярче, в бесконечность...
   Биолы научили нас поглощать ауру мира, его свет и тепло, чтобы питать себя и свою силу; они научили нас копить силу и превращать ее в источник вечной молодости; благодаря биолам наши тела почти не стареют.
   Что еще? Биоменталам принадлежат самые крупные открытия в области обычных технологий; космические корабли, колонизация планет... да та же ибахоба, черт возьми, — это все дело их рук.
   — Ибахоба — это класс, — уважительно согласился Порнов. — А что плохого эти ребята натворили?
   — Биоменталы все более изолировались от нас; контроль за ними стал почти невозможен. Лишь недавно нам совершенно случайно удалось узнать о некоторых их деяньях; это был настоящий шок...
   Мич замолчала.
   — Интересно, интересно, — сказал Порнов, — продолжай!
   — Я поклялась никому этого не говорить, — после заминки сказала Мич. — Пообещай мне молчать!
   — Слово пацана, — с готовностью заявил Порнов.
   — Если ты проболтаешься, меня ждут бо-о-ольшие неприятности...
   — Суперслово суперпацана, — отреагировал Порнов. — Ну, не томи!
   — Они похищают людей... — Мич опять замешкалась.
   — Младенцев, — подсказал Порнов. — И пьют их кровь... Знаем мы этих биолов!
   — Оперируют, вскрывают череп и подсоединяются к живому мозгу...
   — А нафига? — удивился Порнов. — Мало, что ли, на дорогах гибнет?
   — Есть предположение, что они создают новое поколение биолов. Вся загвоздка в посттравматическом шоке; похоже, в момент катастрофы мозг человека претерпевает летальные изменения; все его дальнейшее мировоззрение отравлено этим тяжелым психическим выбросом... Я думаю, они и дошли до жизни такой потому, что были расой, выращенной на мыслях умирающих людей.
   Как бы то ни было, их новый проект должен ответить на вопрос: что эффективней, живой мозг или побывавший при смерти. Если победит старая школа, то все останется по-прежнему; ну, разве что, аварий прибавится, катаклизмов всяких. Если же победит новая система — это беда. Сейчас их мозговые батареи насчитывают по нашим агентурным данным — неполным, конечно, — свыше ста тысяч мозговых единиц... Термин «техническое переоснащение» тебе знаком? Люди начнут исчезать пачками... что тут начнется, — угрюмо закончила Мич.
   — Резня начнется, — сказал Порнов уверенно. — Может, уже началась...
   — Да нет; я бы знала.
   — Откуда? — удивился Порнов.
   — Пока ты загорал на пляже, я пару раз переговорила по радио кое с кем из королевского дворца. Прямо, конечно, мне ничего не сказали; но намекнули, что биоменталы не торопятся и осторожничают, таскают все больше людей без роду, без племени; бродяжек, как у нас говорят...
   Порнов некоторое время соображал.
   — Это я, что ли, бродяжка?!! — изумился он.
   — Ну, а кто же ты? — осведомилась Мич. — Ни в одной нашей метрике тебя нет; ни в одной Книге Судеб не записан; самый лакомый кусочек! Я потому так за тебя и испугалась; решила, все — и до нас с тобой добрались.
   — За бродяжку, значит, испугалась, — язвительно заметил Порнов. — А за себя, значит, нет...
   — И за себя тоже испугалась, — сказала Мич. — Немножко... Были слухи, что биолы и нашей кастой интересуются, — но это уж совсем треп!
   — Татуировка на макушке — это что, их торговая марка?
   — Вроде того. И гладко выбритый череп. Мало кто из менталов на такое решится.
   — А почему змея?
   — Никто не знает. Сами они не говорят; мы можем только гадать. У них вообще тяга к животному миру; есть тату попугаев, дикобразов, раков...
   — Еще бы кружку с пивом выкололи, — усмехнулся Порнов.
   Мич шевельнулась на полу.
   — Ты полегче... с комментариями, — сказала она боязливо. — Все-таки это биоменталы; говорят, для них нет границ ни на земле, ни в космосе...
   — А этот мужик на экране, он биоментал?
   — Вряд ли; скорее простолюдин, выбривший череп и наклеивший на макушку переводную картинку. Такие сорвиголовы у нас изредка встречаются; мол, не боимся никого; ни кары небесной, ни биолов ваших. В основном, конечно, этим молодежь грешит; ума еще нет, мозжечок один...
   — Хороша молодежь; этому мужику на вид точно за сорок; а то и за пятьдесят. Самый тот возраст картинки на лоб переводить!
   — Вот как? — удивилась Мич. — Может быть, это какой-то дезертир-биоментал; такие тоже бывают. Правда, они все больше в скит уходят, в безлюдные места — в пустыни, в тропические джунгли; а чтобы в космос, бок о бок с тысячей людей — нет, это для них невозможно... Нонсенс. Скорее всего, простолюдин.
   Порнов спорить не стал, но про себя подумал: «Что я, переводную картинку от татуировки не отличу? И с чего вдруг оператора в самый нужный момент кондратий обнял? Почему луч вырубился? Как же, простолюдин...»
   Он глянул на ближайший терминал и враз озаботился; все мысли выскочили из его головы.
   — Задраивай лючок, — сказал он Мич и сам опустил забрало шлема. — Входим в астероидное поле.

Глава 9
Малые маневры в мире метеоров

   Изрыгающий пламя, их корабль вплотную приблизился к пористой завесе каменного крошева; на экране бело-голубой столб огня погрузился в серое плотное полотнище и сразу расцветился красно-желтыми всполохами; это в факеле маршевого двигателя кипели и испарялись камень, лед и металл, создавая воистину феерическое зрелище.
   — Безумству храбрых поем мы песню, — налюбовавшись фейерверком, Порнов наблюдал за вражескими перехватчиками. Большая часть из них разворачивалась кормой вперед; но были и такие, кто продолжал погоню.
   — Совсем с ума сошли; прут за нами полным ходом.
   — Есть ли на свете мужество, каждый решает сам, — сказала Мич из динамика. — Кто-то из них больше боится наших пушек; кто-то — астероидов; а кто-то — гнева моей сестры.
   — Да, с сестрой тебе не повезло, — сказал Порнов. — Очень экспансивная женщина; прямо жуть. Еще когда она на мне сверху прыгала, я понял: мужику с такой — труба.
   — Это когда она на тебе прыгала? — крайне удивилась Мич.
   — Да в вездеходе; чуть под колеса меня не сбросила; забыла, что ли?
   — Тьфу ты; это же фантом был! Ты точнее слова подбирай, герой-любовник!
   — Я лучше вообще помолчу; и тебе того же советую. А то еще вляпаемся в неприятность метрового диаметра...
   — «Просьба водителя разговорами не отвлекать?»
   — Именно так, — поставил точку в разговоре Порнов.
   — Тогда давай рули, — последнее слово все равно оказалось за Мич. — Только остановки объявлять не забывай!
   Порнов полностью переключил свое внимание на экран заднего обзора; там регулярно выскакивали сообщения о том или ином астероиде; к счастью, в этом Саду Камней крупных булыжников было мизерное количество. Порнов лишь слегка наклонял штурвал, на всякий случай увеличивая и без того безопасное расстояние. Бьющий из кормы смерч исправно выжигал в щебенке туннель; корабль все глубже погружался в каменный пояс; внешне это было заметно по участившимся щелчкам микрометеоритов; в результате расплава и возгонки, рикошетируя, вначале они достигали брони корабля крайне редко; но постепенно отчетливый их стук стал звучать все чаще и чаще.