Дж. Р. Уорд. Пробудившийся любовник

   Члены Братства старались не светиться ни среди людей, ни среди своих. О них ходили легенды, народ знал их имена, но все держалось в строгом секрете. Это была вынужденная предосторожность. Последнее время лессеры пытались подобраться ближе, отлавливая гражданских вампиров и по крупицам вытягивая из них информацию о воинах.
   Работавшие в клубе соплеменники подозревали, что здоровые парни в коже могут быть связаны с Братством, но предпочитали не задавать лишних вопросов. Правила приличия и грозный вид посетителей заставляли их держать язык за зубами.
   Зетист нетерпеливо заерзал на стуле. Вся эта атмосфера была ему ненавистна. Шум. Теснота. Вонь.
   К столику подкатилась компания девиц из обслуживающего персонала. Правда, предлагали они отнюдь не напитки. Манерные, дорогие проститутки с силиконовыми грудями, наращенными волосами и смазливыми физиономиями, скроенными пластическим хирургом по единому образцу. Добренькие самаритянки, готовые избавить посетителей ВИП-зоны от тягот одиночества. Преподобный, хозяин и по совместительству управляющий, был сторонником диверсификации бизнеса и предлагал клиентам «Зеро» широкий выбор товаров и услуг. Туда входил не только традиционный набор из алкоголя, наркотиков и шлюх, но и ссудная касса с букмекерской конторой.
   Девочки улыбнулись и начали рекламировать товар. Зет отвернулся. Ни одна из них не отвечала его запросам. Буч и Вишу их тоже проигнорировали. Несолоно хлебавши, дамы двинулись к следующему столу.
   Как ни страдал Зетист от голода, у него были свои пристрастия.
   – Привет, мальчишки.
   В уголок заглянула могучая бабища, затянутая в черную кожу. Коротко стриженная, с грубыми чертами лица.
   «Самое то».
   Вампир выставил руку в пятно света и поднял два пальца. Ви и коп брезгливо скривились.
   Женщина плотоядно улыбнулась.
   – Договорились.
   Зетист подался вперед. Рассмотрев его лицо, шлюха в замешательстве отпрянула.
   В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился Фури. Его сказочная шевелюра искрилась в луче света. Позади него маячил здоровенный детина с «ирокезом». Преподобный, хозяин клуба, вампир.
   Оба подошли к столу. Аметистовые глаза мельком скользнули по проститутке и почтительно остановились на гостях.
   – Добрый вечер, джентльмены. А ты, Лиза, куда собралась?
   Женщина заметно оживилась.
   – Вот, решила доставить парню удовольствие.
   – И молодец.
   – Хорош болтать, пойдем, – грубо вмешался Зетист и, толкнув пожарную дверь, вышел на задний двор.
   Декабрьский ветер промораживал до костей, но ни вампира, ни Лизу это не смутило. Она с вызовом задрала подбородок. Настоящая профи.
   Выбрав уголок потемнее, Зет потащил ее за собой.
   – Здесь и пристроимся.
   Получив от клиента две стодолларовые купюры, проститутка засунула их поглубже в недра кожаной юбки.
   – Ну и чего ты хочешь? – Она положила руки ему на плечи.
   Вампир рывком повернул ее лицом к стене:
   – Не лапай, я сам буду тебя трогать.
   Девица заметно напряглась. В нос ударил запах страха. Но, несмотря на это, она уверенно произнесла:
   – Смотри, дружок: если я вернусь с синяками, ты дорого за это заплатишь.
   – Остынь, ничего с тобой не случится.
   Похоже, она не поверила его словам. Но Зету было на это плевать. Женский страх – единственное, что могло его завести и заставить чертову штуку в штанах поднять голову. Правда, сейчас с этим-то и вышла осечка. Но и это – кстати. Маленький дружок не вызывал у своего хозяина никаких чувств, кроме отвращения. Слишком часто он вскакивал, почуяв реакцию перепуганных до смерти девиц. Парню определенно не повезло: судьба связала его с мужчиной, который мечтал стать импотентом.
   – Нагни голову, – скомандовал вампир.
   Женщина подчинилась и прижалась ухом к плечу. Вот почему выбор пал на нее: короткие волосы не загораживали шею. Зет мог добраться до вены, не прикасаясь к жертве руками.
   Пожирая взглядом белую кожу, вампир почувствовал приступ жажды. Клыки во рту удлинились.
   Господи, он так давно не питался, что мог выпить ее до дна.
   – Так что ты будешь со мной делать? Неужели укусишь?
   – Именно так.
   Вампир покрепче прижал ее к стене и припал к горлу. Мысленно приказав жертве расслабиться, он погрузил ее в транс, похожий на наркотическое опьянение. У теплой крови был целый букет оттенков кокаина, алкоголя и антибиотиков.
   Закончив пить, он смочил точки укуса слюной, чтобы остановить кровотечение. Затем подтянул девице воротник повыше, очистил память и отправил обратно в клуб.
   Оставшись в одиночестве, Зет привалился к кирпичной стене. Человеческая кровь была жалким подобием пищи, но никакая сила не могла заставить его обратиться к женщине своего племени. Никогда. С него хватит!
   Ветер разогнал тучи, и небо осыпали звезды. Судя по их расположению, до рассвета оставалась еще пара часов.
   Собравшись с силами, Зетист дематериализовался в то единственное место, где ему хотелось побыть. Слава богу, в запасе оставалось достаточно времени. Целых два часа.

Глава 3

   Джон Мэтью застонал и перевернулся на спину.
   Оказавшись сверху, женщина прижалась обнаженной грудью к его мускулистому телу. С похотливой улыбкой она ухватилась за его изнывающую от напряжения плоть и уселась сверху. Он закинул голову и зарычал от наслаждения.
   О, да…
   Одной рукой красавица ласкала себя, другой – подталкивала его в бездну сладостных мук. Длинные волосы укрывали их обоих, как платиновый шатер. Скользнув ладонью вверх по животу, она остановила ее на шее и выгнула спину. Белая грудь с затвердевшими сосками призывно качнулась вперед. Кожа была нежнее и ярче свежего снега.
   – Ну что, воин? – ухмыльнулась она. – Тебе нравится?
   Нравится ли? Еще бы. И чтобы напомнить, кто здесь главный, он натянул ее на себя покрепче и подался бедрами вперед так, что она вскрикнула.
   Когда он отступил, женщина улыбнулась и наддала жару, как лихая наездница. Горячая и гладкая, она обхватила его, как тугая перчатка, и возносила все выше на небеса.
   – И сейчас тебе нравится?
   От напряжения голос ее стал грубым.
   – Ч-черт… – прорычал Джон, балансируя на грани оргазма.
   – А сейчас?
   Она пыхтела, как паровоз, сжимая его плоть в своем мускулистом теле.
   Это был обалденный секс, просто фантастика.
   Звук съехал вниз, как на заигранной пластинке, и женщина пророкотала басом:
   – Нравится?
   Его бросило в дрожь. Что-то здесь не так… но что?
   – Нравится? Нравится? Нравится? – кричало существо, нависшее над ним.
   Джон попытался вырваться, но тело было накрепко стиснуто стальными бедрами, поэтому секс продолжался и продолжался.
   – Неужели нравится? Даже сейчас? А так? Атакатакатакатак?
   Крик перешел в могучий рев.
   В закинутой вверх руке объявился нож, а женщина превратилась в мужчину. Светловолосого мужчину с бледной кожей и линялыми глазами. Заметив блеснувшую сталь, Джон попытался отбить удар, но его рука упала как плеть.
   – Так, значит, это тебе нравится, воин?
   Кинжал вошел прямо в сердце. Боль пронзила тело.
   В рот хлынула кровь. Легкие судорожно сокращались, но воздух кончился. Содрогаясь в агонии, Джон пытался отогнать от себя смерть.
   – Что с тобой? Проснись!
   Он открыл глаза. Лицо горело. Странно. Ведь ударили в грудь. На осознание того, что рот свело от крика, ушло несколько секунд. Но из груди не вырывалось ни звука.
   От страшного сна остались только чужие руки, крепко держащие его. Джон в ужасе спрыгнул с кровати и впечатался головой в пол.
   – Не бойся, это я, Уэлси.
   Знакомый голос смыл остатки кошмара.
   Господи. Ничего не случилось. Он жив.
   Бросившись к женщине, Джон уткнулся лицом в ее длинные рыжие волосы.
   – Все хорошо, ты с нами, дома, – бормотала она, нежно поглаживая его по спине.
   Дома. Уже целые шесть недель…
   После долгих лет сиротства и скитаний он наконец-то обрел семью. Уэлси и Тора.
   Которые о нем заботились, слушали и понимали его.
   Узнать правду было нелегко. Но – все сразу встало на свои места. Вот почему Джон так отличался от других людей – все вампиры до превращения были хилыми и тщедушными. Даже Торман когда-то был таким. А теперь он – великий воин.
   Уэлси заглянула ему в глаза:
   – Так что это было?
   Джон покачал головой, судорожно сжимая объятия и зарываясь глубже в ее плечо.
 
   Зетист материализовался у домика Беллы и скрипнул зубами. Снова какая-то сволочь нанесла визит. На пороге натоптано, в снегу свежие отпечатки шин. Черт, судя по следам, из дома выносили вещи.
   Мысль о том, что еще одна частичка девушки покинула дом, была невыносима.
   Матерь божья, а если родственнички растащат все барахло, что же останется ему? Где предаваться воспоминаниям?
   Окинув взглядом крыльцо и окна гостиной, Зет ухмыльнулся. А что, может, и самому что-нибудь спереть?
   На память. Это, конечно, скотство, но – что поделаешь? Придется стать вором.
   Меньше всего хотелось иметь дело с ее аристократической семейкой. И в лучшие-то времена общение с окружающим миром давалось ему с трудом, а сейчас… После похищения Беллы он стал не просто замкнутым, а откровенно опасным. Связи с общественностью – это по части Тормана.
   Зет обошел дом и открыл дверь в кухню. Отключив сигнализацию, он первым делом глянул, как поживают рыбки. Кто-то уже успел о них позаботиться! На поверхности плавали хлопья корма.
   Сердце сжалось от ревности. Непонятно почему, но этот дом стал для него родным.
   Он убирал следы былого разгрома, поливал цветы, ухаживал за аквариумом. Побывал во всех комнатах, изучил каждую ступеньку, успел посидеть на диване и поваляться в кровати. Проверил задом каждый скрипучий стул. Черт! – он даже готов был купить этот сарай, если бы его выставили на продажу. Раньше ему бы и в голову не пришло связываться с недвижимостью. Любая собственность вызывала отвращение. А сейчас все, что хранилось под этой крышей, притягивало со страшной силой. Как храм ее памяти.
   Зет быстро обежал помещения, проверяя, что вывезли. Не так много. Картина, серебряный поднос из гостиной и зеркало из прихожей. Он подивился странному выбору, но все же пожалел о пропаже.
   Вернувшись в кухню, он обвел ее взглядом. Тогда, после похищения, здесь все было иначе. Битая посуда, обломки мебели, залитый кровью пол.
   Взгляд упал на черную полосу, прочерченную поперек светлой сосновой доски. След того, как лессер волок девушку за собой, а она яростно сопротивлялась.
   Гнев подступил к горлу, мышцы свело от знакомого чувства. Черт… При чем здесь она? И вообще, какого черта он переживает? Он ей никто. Не сват, не брат. И оба раза, что они виделись, вел себя как последняя скотина.
   Хотя – себя ли обманывать? Именно эти короткие встречи заставили его задуматься о своем убожестве.
   Блевать на глазах у дамы, давая таким образом понять, как на него действует ее возбужденное тело. Недурно для начала знакомства. Но что же он мог поделать, если это была естественная реакция организма на женскую плоть после долгих лет рабства, когда сука Хозяйка насиловала его каждый день?
   Интересно, с чего Белла-то завелась? Ведь он такой урод. Со шрамом во все лицо и истерзанным телом. Репутация – пострашней, чем у Джека Потрошителя. С отвратительным характером. С ненавистью на весь свет. И она – такая добрая, такая красивая… Из приличной семьи. Аристократка.
   Наверное, захотела сменить антураж. Пробежаться по краю пропасти. Пощекотать нервишки и посексовать с диким зверем. Такая минутная прихоть.
   Но, несмотря на все эти доводы, она казалась ему очень… привлекательной.
   За спиной пробили старинные часы. Пять утра.
   Входная дверь со скрипом отворилась. Вампир выхватил кинжал и прижался к стене.
   Буч, с поднятыми руками, шагнул внутрь.
   – Зет, это я.
   Зет вернул оружие в ножны.
   Бывший детектив был аномальным явлением в братстве вампиров. Простой смертный, допущенный в тесный круг воинов. Он жил вместе с Ви, качался в зале с Рэйджем и соревновался с Фури в погоне за модными тряпками. А с Зетом его объединяло отчаянное желание отыскать Беллу.
   – Чего тебе, коп?
   – Ты домой собираешься?
   Вопрос прозвучал как дружеский совет.
   – Пока еще нет.
   – Скоро светает.
   «Какого черта!»
   – Тебя Фури подослал?
   – Нет, я сам. Когда вы с девицей свалили из бара, что-то подсказало мне, что рано или поздно ты окажешься здесь.
   – Решил, что я прирезал ту телку в ближайшем переулке?
   – Да нет, она же вернулась еще до моего ухода.
   – Тогда какого черта ты здесь потерял?
   Коп опустил голову. Разглядывая носки модных ботинок и теребя пуговицы черного кашемирового пальто, он медлил с ответом.
   Курьер хренов. Наверняка подослали.
   – Выкладывай, коп, не тяни резину.
   Человек потер бровь.
   – Ты ведь в курсе, что Тор общался с семьей Беллы? И что ее братец шутить не любит. Так вот: ему не нравится, что кто-то наведывается сюда. Он получает сообщение всякий раз, когда отключается сигнализация, и требует прекратить эти визиты. Зет, ты все понял?
   Зетист оскалился.
   – Вот сволочь.
   – Он собирается нанять сторожа.
   – Ему-то какое дело?
   – Ну ты даешь: это же дом его сестры.
   «Сукин сын».
   – Я куплю этот дом.
   – Дохлый номер. Тор сказал, что они его ни за что не продадут.
   Зет спрятал клыки.
   – Коп, сделай одолжение, свали.
   – Только вместе с тобой. Солнце вот-вот взойдет.
   – Не хватало, чтобы ты мне об этом напоминал.
   Буч чертыхнулся.
   – Ну и жарься тут на здоровье. Только не суй сюда больше носа. Ее семья и так уже натерпелась.
   Когда дверь захлопнулась, Зет почувствовал, что по телу пробежала горячая волна. Словно его упаковали в электрическое одеяло и включили рубильник. Кожу обдало испариной, живот скрутило. Холодные ладони взмокли от пота, и пальцы заметно задрожали.
   «Первые признаки стресса», – подумал он.
   Очевидные последствия какой-то эмоциональной реакции. Но черт ее разбери, какой. Внутри он был совершенно спокоен.
   Он осмотрелся. Первой мыслью было – спалить все дотла, чтобы никому не досталось.
   Но это значило бы причинить ей боль.
   Не жечь: лучше взять что-нибудь на память. Что-нибудь небольшое, чтобы без лишних хлопот дематериализоваться.
   Зет приложил руку к горлу.
   Эту золотую цепочку с бриллиантами он нашел на полу под кухонным столом. Смыв кровь и починив застежку, он надел ее на шею и с той поры носил, не снимая.
   Алмаз – самый твердый камень, он живет вечно, как память о Белле.
   Перед уходом Зет еще раз заглянул в аквариум. Рыбки уже слопали весь корм и плавали по поверхности, высовывая из воды свои ненасытные пасти.
 
   Джон не помнил, как долго он просидел, прижавшись к Уэлси. Когда наконец он смог оторваться она улыбнулась.
   – Так и не поделишься своими кошмарами?
   Джон зашевелил руками. Женщина сосредоточенно наблюдала за его движениями, она еще только училась понимать язык жестов. Не выдержав, он схватил блокнот и ручку.
   «Ничего страшного. Все в порядке. Спасибо, что разбудила».
   – Ну что, пора в кровать?
   Он кивнул. Вот уже полтора месяца он только и делал, что ел и спал. Нагонял упущенное за двадцать три года.
   Джон скользнул под одеяло, Уэлси присела рядом. Сейчас ее округлившийся животик был особенно заметен.
   – Хочешь, я зажгу свет в ванной?
   Он замотал головой: этого еще не хватало! На сегодня позора достаточно. Настоящие мужчины не орут во сне, а сражаются с ночными демонами и побеждают их.
   Ему только предстоит стать мужчиной. Тор сказал, что это произойдет в двадцать пять. Поскорей бы прошли эти жалкие два года. Конечно, приятно осознавать, что тщедушное тело изменится, но так уже надоело ждать. Видеть в зеркале доходягу и носить шмотки детских размеров. Стыдно сказать: у него еще ни разу не было эрекции, даже во сне. И его ни разу не целовала женщина.
   Короче, до настоящего мужика было еще далеко. А если вспомнить, что случилось год назад… Подумать только, прошел уже целый год. Джон вздрогнул, вспомнив грязную подворотню и верзилу с ножом. В тот день невинное детство ушло безвозвратно.
   Прогнав усилием воли страшную картину, он напомнил себе, что обрел наконец надежду. Его ждет превращение.
   Мечты о новой жизни будоражили воображение. Джон вылез из постели и подошел к шкафу. Распахнув створки, он замер в ступоре. Чертова уйма одежды! Впервые в жизни приходится мучиться из-за проблемы выбора. Все эти штаны-рубашки-свитера. Все новое, пуговицы на местах, молнии не расходятся, ни дыр, ни пятнышка. Есть даже пара найковских кроссовок. Выбрав толстовку и штаны хаки, он быстро оделся. Сполоснул лицо, причесался и отправился на кухню. Пройдя анфиладу комнат, отделанных в современном стиле и украшенных антиквариатом эпохи Ренессанса, он замер у двери, из-за которой доносился приглушенный голос Уэлси.
   – …скорее всего, дурной сон. Тор, он весь трясся от страха, но так и не сказал, что это было. Я не стала давить. Думаю, стоит показать его Хаверсу. Да… но сначала пусть познакомится с Рэтом. Да, милый, я тебя тоже люблю. Что? Господи, – ну конечно. Здорово, что он попал к нам в семью. Просто благословение Божье.
   Джон привалился к стене и закрыл глаза. Смешно, но он испытывал те же чувства.

Глава 4

   Наверное, прошло уже несколько часов, когда Беллу разбудил грохот отодвигаемой сетки. Сладковатая вонь лессера перебила тяжелый запах сырой земли.
   – Привет, жена.
   Постромки на теле натянулись и потащили ее наверх.
   Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что парень на взводе. Он трясся от возбуждения и нервно улыбался. Значит, лучше его не дразнить.
   Едва только Белла коснулась ногами пола, как он резко дернул веревку.
   – Я сказал – привет!
   – Здравствуй, Дэвид.
   От удовольствия он прикрыл глаза.
   – А у меня для тебя подарок.
   Он расстегнул ремешки, опутывавшие ее тело, и подвел за руку к металлическому столу в центре комнаты. Когда на запястьях защелкнулись наручники, Белла поняла, что ночка еще не кончилась. В дневное время он так не усердствовал, зная, что при свете ей не сбежать.
   Лессер распахнул дверь и через недолгое время вернулся, волоча за собой гражданского вампира. Голова у бедняги свисала на грудь, ноги заплетались. Черные брюки и кашемировый свитер были разодраны и залиты кровью.
   Белла отпрянула, насколько позволила цепь. Опять пытки. Это свыше сил.
   Дэвид швырнул пленника на стол, закрепил руки и ноги и растянул, как лягушку. Увидев полки с инструментами, тот забился в ужасе и загрохотал железом.
   Белла посмотрела ему в глаза. Парень обезумел от страха. Успокаивать его было глупо, хотя очень хотелось. Лессер смотрел на них и чего-то ждал.
   А потом вытащил нож и склонился над столом.
   Вампир вскрикнул, когда острое лезвие коснулось его груди. Но убийца лишь рассек верх свитера, обнажив горло.
   В животе у Беллы заурчало. Она не смогла подавить жажду крови. Последний раз она питалась несколько месяцев назад, задолго до похищения. И совсем ослабла от голода.
   Лессер подтащил ее поближе.
   – Я прикинул, что тебе пора подкрепиться.
   Он коснулся пальцем ее рта.
   – Вот и раздобыл тебе этого красавца.
   Девушка вытаращила глаза.
   – Да, да. Это и есть мой подарок. Свеженький, как огурчик. Посимпатичнее тех двоих, в яме. Пользуйся им сколько влезет.
   Он оттянул ей губу вверх.
   – Вот это да! Клыки растут прямо на глазах. Женушка проголодалась.
   Крепко сдавив ей затылок, он впился в ее рот жадным поцелуем. Белла едва сдержала рвотный рефлекс.
   – Меня всегда занимало, как это происходит. А сейчас, увидев, возможно, и сам заведусь. Ревную, конечно, но иначе ведь ты помрешь. Без крови…
   Он подтолкнул ее к вампиру:
   – Не ломайся. Пей. Но, смотри, не усердствуй, а то приревную и побью.
   Он пригладил ей волосы.
   Господи… Белла заглянула пленнику в глаза.
   Парень перестал сопротивляться и смотрел на нее, как кролик на удава. Даже сильный голод не мог заставить ее к нему подступиться.
   Лессер сжал железными пальцами ее шею.
   – Только попробуй отказаться. Я с такими трудами его добыл.
   Белла облизала пересохшие губы.
   – Нет.
   Дэвид махнул ножом перед ее носом.
   – Так или иначе, молодчику придется пустить кровь. Но если за дело возьмусь я, он долго не протянет. Может, лучше ты, женушка, позаботишься о нем?
   При мысли о том, что придется кого-то мучить, на ее глаза навернулись слезы.
   – Прости меня, – прошептала она прикованному пленнику.
   От сильной пощечины голову отбросило в сторону. Белла чуть не свалилась с ног, но лессер удержал ее за волосы. Один бог знает, куда подевался нож.
   – Не смей перед ним извиняться!
   Он вцепился пятерней в ее лицо.
   – Для тебя существует только один повод для беспокойства – я! Усвоила? Я спрашиваю: ты поняла?
   – Да, – всхлипнула она.
   – Что «да»?
   – Да, Дэвид.
   Он выкрутил ей руку за спину, в глазах потемнело от боли.
   – Скажи, что любишь меня.
   Неизвестно откуда взявшийся гнев переполнил грудь.
   «Вот уж чего этот гад никогда не услышит».
   – Повторяю. Скажи, что любишь! – завопил он прямо в лицо.
   Сверкнув глазами, Белла оскалилась. Лессер затрясся от гнева, готовый наброситься на нее в любую секунду. Ради этих минут он и жил. Драка с женщиной – это почище секса.
   – Скажи, что любишь меня.
   – Я тебя ненавижу.
   Когда он замахнулся кулаком, девушка не шелохнулась и даже не отвела взгляд. Они застыли, как две половинки сердца, обмотанные проводом, по которому от одного к другому перетекали заряды ненависти. Привязанный к столу вампир тихонько скулил.
   Внезапно Дэвид раскрыл объятия и прижал ее к груди.
   – А я люблю. Так сильно, что жить без тебя не могу.
   – Обалдеть! – раздался чей-то ехидный голос.
   Лессер и Белла оглянулись. Из дверного проема на них скалился белобрысый убийца.
   – Всем расскажу, – хихикнул он.
   И подписал себе этим приговор.
   Дэвид выскочил из сарая за ним вдогонку.
   Услышав во дворе шум схватки, девушка метнулась отстегивать пленника. Когда освободила его правую руку, тот сам стал распутывать цепи. Оба работали молча. Соскочив со стола, вампир уставился на ее наручники.
   – Ты мне не сможешь помочь, – сказала она. – Он носит ключ с собой.
   – С ума сойти, ты еще жива. Мне про тебя рассказывали…
   – Шевелись, мотай отсюда.
   – Но он же тебя убьет.
   – Нет, этот не убьет.
   «Он только доведет меня до самоубийства».
   – Проваливай, они сейчас закончат.
   – Я за тобой вернусь.
   – Сперва доберись до дома.
   Когда он открыл рот, чтобы возразить, она вдруг рассвирепела.
   – Заткнись и сконцентрируйся. Передай привет моим родным и скажи, что я не умерла. Пошел!
   Со слезами на глазах вампир глубоко вздохнул… и дематериализовался.
   Белла затряслась в беззвучных рыданиях, закрыла лицо руками и села на пол.
   Драка закончилась: снаружи – ни звука. Потом – хлопок, и внутренность сарая осветила вспышка. Можно не гадать, кто победил.
   Господи… Это будет, пожалуй, самый страшный день в ее жизни.
 
   Зетист торчал на заснеженной лужайке перед домом Беллы до последнего, пока рассветное небо не посветлело. И только когда первый луч солнца пробился из-за горизонта, перенесся домой, в мрачный особняк в готическом стиле, где располагалась штаб-квартира Братства. Строение смахивало на замок Дракулы из фильма ужасов, со всеми его прибамбасами. Горгульями, витражами и темными закоулками. Внутренний двор был забит машинами, а в домике привратника устроили свое логово Буч и Ви. Все хозяйство окружала двадцатифутовая стена с двойными воротами и хитрой пропускной системой.
   Зет подошел к кованым дверям и, распахнув тяжелую створку, шагнул в тамбур. Чтобы попасть в дом, нужно было ввести код. Когда система пискнула и открылась дверь в холл, вампир поморщился. Огромный зал с высоким потолком, раззолоченными украшениями и мозаичным полом казался ему таким же невыносимым, как и переполненный бар. Слишком уж всего много.
   Из дверей столовой раздавались голоса и позвякивание тарелок. Народ ужинал. Бэт что-то рассказывала, Рэт веселился, потом вмешался Рэйдж, и все замолчали, – опять, небось, скроил рожу. Потом – взрыв хохота, и зазвенели хрустальные подвески на люстре.
   Меньше всего вампиру хотелось пересекаться с братьями, тем более – сидеть с ними за одним столом. Наверняка все уже были в курсе, как его выперли из дома Беллы.
   Зет побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Шум застолья остался позади. На верхней площадке он свернул налево в длинную галерею с античными статуями. Мраморные атлеты и воины отбрасывали резкие тени на кроваво-красные стены и, казалось, двигались заодно с ним.
   Добравшись до своей спальни, он открыл дверь. В лицо пахнуло холодом. Зетист принципиально не пользовался ни обогревателем, ни кондиционером, не спал на кровати и игнорировал старинную мебель. Из всех излишеств он признавал только шкаф, где хранил оружие и скромный запас одежды. Ножи и пушки лежали в несгораемом ящике, а четыре рубашки и три пары штанов сиротливо висели среди пустых вешалок, похожих на обглоданные кости.