Джануэй Айрис. Мой любимый «негодяй»

   – Вы имеете в виду нормальные пары. Наши отношения не имеют с этим ничего общего.
   – А вы хотите, чтобы было иначе, Шарлиз? – мягко спросил он.
   – Разумеется, нет! Так же, как и вы. – Она повернулась к нему спиной и принялась втыкать булавки в тонкую ткань.
   Ее тело трепетало, чувствуя его близость, но Шарлиз не обернулась. И не видела выражения лица Робера, когда он поднял руку, чтобы коснуться ее волос. Через мгновение рука вернулась на место, и он произнес своим обычным голосом:
   – Увидимся вечером, если вы уверены, что не хотите поехать со мной.
 
   Платье получилось таким, каким она и хотела его видеть – простым, но элегантным. Длинный шлейф был скроен по косой, так что ткань легко струилась вдоль тела. Тоненькие бретельки оставляли плечи открытыми, а декольте было смелым, но не вызывающим.
   В этот вечер она долго занималась макияжем, нанося румяна и помаду столь искусно, что цвет лица и губ выглядел абсолютно натуральным. Прическа была простой, но изысканной. Она расчесала свои золотистые волосы, и они легли на плечи шелковой волной.
   Закончив приготовления, Шарлиз с удовлетворением заметила, что выглядит действительно как жена богатого человека.
   Несмотря ни на что, Шарлиз побаивалась встречи с друзьями Робера. Поверят ли они в их скоропалительный брак? В то, что они полюбили друг друга с первого взгляда? Свою роль она должна сыграть на «отлично».
   Реакция Робера ее порадовала:
   – Вы выглядите потрясающе!
   Вспышка желания в его глазах подтвердила, что эти слова – не просто дань вежливости.
   – Не могу поверить, что вы сотворили этот наряд своими руками.
   – Я же вам говорила, что это мое призвание.
   – А вы думали, я вас опозорю сегодня вечером? – она удовлетворенно улыбнулась.
   Робер взял ее руку и поднес к губам:
   – Вы сокровище, chere, и неважно, что на вас надето.
   Пряча радость, она шутливо заметила:
   – Репетируете роль влюбленного жениха?
   – Не все мои слова – расчет. Мне бы хотелось, чтобы вы мне доверяли хоть иногда.
   – Мне бы тоже хотелось вам доверять, хоть мы и не супруги.
   – Если я когда-нибудь об этом забуду, вы мне всегда напомните, – суховато заметал он. – Однако, гости уже должны подъехать, так что наденьте вот это.
   И он протянул ей коробочку синего бархата.
   Внутри лежало обручальное кольцо с изумрудом. Настолько прекрасное, что она застыла в изумлении, Сияющий зеленый камень был окружен бриллиантами, подчеркивавшими его величину и красоту.
   – Робер, это потрясающе, но вы не должны были… Это же целое состояние!
   Его губы искривила сардоническая усмешка:
   – Я должен быть уверен, что моя любимая выглядит соответственно своему положению.
   Что за странное напряжение существовало между ними? Шарлиз лихорадочно думала об этом. Восхищение Робера казалось вполне искренним, а уже через несколько секунд между ними возникла явная враждебность. Чего он хочет от нее?
   Гости уже съезжались, а Шарлиз была все еще слишком занята своими мыслями. У Робера оказалось так много друзей и знакомых, что она, в конце концов, отказалась от попыток запомнить их по именам.
   Как и ожидалось, друзья рассматривали ее придирчиво, пытаясь разглядеть, что же в ней привлекло самого желанного и недоступного жениха из их университетской компании. Они задавали бесконечные вопросы, не только о том, как они познакомились, но и об их дальнейших планах.
   – Где вы собираетесь провести медовый месяц? – спросила Кларисс Леруа, приехавшая со своим мужем Марком. Именно их Шарлиз и Робер встретили две недели назад в «Амбассадоре».
   Шарлиз решила: пусть выкручивается Робер, тем более что об этом они не подумали. Он обнял жену за талию и ответил:
   – Мы пока не решили. Были заняты – нужно было узнать друг друга поближе.
   – Ничего лучше медового месяца я не помню. Ури был так романтичен. Мы отправились на Гаити… – женщина по имени Сандрин вздохнула, счастливо улыбаясь воспоминаниям.
   – Нам с Шарлиз не нужно никуда ехать в поисках романтики. – Робер приподнял ее подбородок и нежно заглянул ей в глаза.
   Тело девушки затрепетало, несмотря на ее безуспешные попытки расслабиться и успокоиться. Шарлиз была необычайно взбудоражена нежным прикосновением его пальцев к ее коже, его мускулистых бедер, прильнувших к ее телу. Робер был прекрасным актером. Она вполне могла бы поверить – как и все присутствующие, – что их ночи полны страсти.
   – Как поэтично. – Кларисс повернулась к своему мужу. – Почему ты никогда не говоришь мне таких прекрасных слов?
   – Они же молодожены, – усмехнулся тот. – Подожди несколько лет, и они будут такими же, как и большинство из нас.
   – Ты не прав, Марк, – мягко заметил Робер. – Волшебное чувство, связавшее нас, будет только расти с годами, не так ли, мой ангел?
   – Да… – прошептала Шарлиз, загипнотизированная его хрипловатым голосом и огнем желания в его глазах. Они смотрели друг на друга, словно забыв об окружающих. Паузу нарушил один из приятелей Робера:
   – Ты здорово усложнил нам жизнь, Робер.
   – Возможно, я даю вам шанс вернуть романтику и в вашу семейную жизнь, – улыбнулся Робер, увлекая Шарлиз к следующей группе гостей.
   – Неплохо я вывернулся, не так ли?
   – Лучше некуда, – холодно ответствовала она, незаметно отдергивая руку. – Вы были похожи на влюбленного по уши школьника.
   – Любовь всех делает такими. Но я имел в виду вопрос Кларисс о нашем медовом месяце. Вы же не станете отрицать, что здесь я был великолепен.
   – Полагаю, я играю свою роль не хуже, – едко заметила она. – Я тоже заслуживаю похвалы, нет?
   – Вам следовало бы стать актрисой. Вы провели даже меня, – насмешливо бросил он, вновь беря ее за руку.
   Они присоединились к остальным гостям. Робер был очарователен со всеми, однако лицо его просияло при виде последней гостьи, – невысокой рыжеволосой красавицы. Она была одета в зеленое шелковое платье, на шее у нее сверкало ожерелье из изумрудов и бриллиантов. Беатрис Паскаль собственной персоной.
   – Вот и Беатрис. Идем, я познакомлю вас, – Робер увлек Шарлиз за собой.
   После того, как женщины познакомились, он обратился к рыжей гостье, словно только ее и ждал весь вечер:
   – Ты опоздала до неприличия. Я уже боялся, что ты вовсе не явишься.
   Она расцеловала его в обе щеки.
   – Разве я могла упустить шанс посмотреть на женщину, которая смогла заарканить такого дикого жеребца, cher.
   – Не слишком ли сильно сказано, chere?
   – Кто же знает тебя лучше, чем я? – Она задорно рассмеялась. Обернувшись к Шарлиз, она дружелюбно заметила:
   – Полагаю, вы уже поняли, что все страшно вами заинтригованы?
   – Да, и я уже подумываю, не разослать ли всем свое резюме. – Шарлиз старалась, чтобы ее голос звучал как можно легкомысленнее. Появление этой женщины вносило полную ясность в их отношения с Робером. Дружелюбие Беатрис говорило о том, что она прекрасно осведомлена о подоплеке дела.
   Я вела себя неосторожно, ну и пусть, убеждала себя Шарлиз. Со временем мы оба научимся быть сдержаннее.
   – Вы – американка, как вы думаете, вам понравится жить в Париже?
   – Мне больше по душе Лос-Анджелес, но Робер настоял… – Шарлиз бросила на Робера взгляд, который тот попросту проигнорировал.
   – Я сказал Шарлиз, что ты поможешь ей с тем, в чем я не разбираюсь, – обратился он к Беатрис. – Скажем, с парикмахером и тому подобными штучками.
   – С удовольствием. Кстати, я отведу ее в один маленький магазинчик, там совершенно потрясающие платья. Все наши кутюрье слишком помпезны.
   Шарлиз была поражена, услышав ответ Робера:
   – А вот это ей как раз ни к чему. У Шарлиз золотые руки. Это платье она сшила сама.
   – Он шутит? – Беатрис с изумлением глядела на нее. – Оно потрясающее! Я просто не могу поверить, что ты сделала это сама.
   Несколько женщин услыхали возгласы Беатрис и присоединились к ней. В их голосах звучали восхищение и недоверие.
   – Держу пари, вы сказали Роберу, что сшили его сами, чтобы он не узнал, сколько вы за него заплатили, – рассмеялась одна из гостий, Симона.
   Робер обвил рукой талию Шарлиз:
   – У нас нет секретов друг от друга. Наш брак основан на взаимной искренности, не так ли, chere?
   – И на полной откровенности, – иронично добавила она.
   Беатрис глядела на нее, прищурившись, но все остальные были заняты разглядыванием платья. Спрашивали, где она научилась так божественно шить, сама ли придумала фасон и тому подобное, между тем Робер и Беатрис незаметно удалились.
   Шарлиз отвечала на вопросы, внимательно следя за этой парой. Они не покидали гостиную, по их увлеченность друг другом была явной и неоспоримой – Беатрис что-то серьезно говорила Роберу, а он, как показалось Шарлиз, в чем-то ее разуверял. В чем же? Что его женитьба никак не скажется на их отношениях? Шарлиз переполняла холодная ярость. Ей плевать на Робера, но он должен был вести себя соответственно, хотя бы в день приема по случаю их свадьбы!
   Привлекательный молодой человек присоединился к группе вокруг Шарлиз, громко выражая свое восхищение. Его звали Анри Леблан, и он был старинным другом Робера.
   Через несколько секунд он уже увлек Шарлиз прочь, подведя к высоким французским окнам, где они могли побыть одни.
   – Мы все были страшно удивлены женитьбой Робера, но, видя вас, я его прекрасно понимаю, – галантно заметил Анри. – Жаль, что я не встретил вас раньше.
   – Думаю, Беатрис тоже об этом жалеет, – усмехнулась Шарлиз. – Мне кажется, у них с Робером трудный разговор.
   – Они всегда были… э-э-э… дружны, и не думаю, что его брак должен что-то изменить.
   Шарлиз улыбнулась:
   – Похоже, мне многое предстоит узнать о Франции.
   Его интонации мгновенно изменились.
   – Я буду счастлив научить вас всему, чему вы пожелаете учиться, – прошептал он.
   Робер неожиданно возник у нее за плечом. Он улыбался, но в глазах его был холод:
   – Что бы тебе ни говорил Анри, не верь ему.
   – Я только старался, чтобы твоя прелестная невеста не чувствовала себя одинокой, – ответил Анри.
   – И я высоко ценю это, – тепло откликнулась Шарлиз, с удовольствием наблюдая, как хмурится ее супруг.
   – Надеюсь, ты извинишь нас. Мне нужно поговорить с моей женой, – произнес он, твердо взяв ее под локоть. Когда они отошли подальше от чужих ушей, Робер заявил довольно суровым голосом:
   – Сегодня не самый подходящий день для флирта с Анри. Мы – счастливая молодая пара, не забывайте.
   – А вы сами помнили об этом, забиваясь в укромный угол с той девицей?
   – Это не одно и то же. Я уже говорил вам, Беатрис – мой старый друг.
   – В таком случае, Анри – мой новый друг.
   Робер грозно выпятил подбородок, и было видно, что он вот-вот даст волю гневу, но тут появился Жиль и деликатно откашлялся. Дворецкий пришел сообщить, что ужин уже накрыт. У Шарлю и Робера не было возможности поговорить до конца приема. Когда же гости разъехались, Робер уже позабыл об их размолвке.
   – Мне кажется, вечер удался. Мы были весьма убедительны, правда?
   – Полагаю, да.
   – Я сделал все, что было в моих силах.
   – Не считая одной ошибки.
   Улыбка Робера поблекла:
   – Я надеялся, что вы с Беатрис подружитесь.
   – Мне плевать на ваши отношения, но требовать, чтобы я с ней подружилась – это уже слишком!
   – О, кажется, вы начинаете входить в роль жены.
   – Могу прекратить это в любой момент, как только вы пожелаете.
   Глядя в ее сердитые голубые глаза, Робер заметил примиряющим тоном:
   – Вы устали, chere. Столько незнакомых людей сразу – это серьезное испытание. Но теперь все пойдет по-другому, я обещаю. – Он поднес ее руку к губам. – Спокойной ночи, Шарлиз.
   Шарлиз страшно устала, но заснуть не могла. Что его связывает с Беатрис? Не может быть, чтобы дружба такого мужчины с такой женщиной была абсолютно целомудренной. Впрочем, какая ей разница, с кем он спит!
   Однако разница, несомненно, была. То, что чувствовала Шарлиз при взгляде на Робера и Беатрис, было самой обычной ревностью. Но ведь она не влюблена в него!
   Шарлиз вздохнула и взбила подушку: собака на сене я, вот что, подумала она. Не позволяю Роберу прикоснуться к себе, но ревную ко всем остальным. Такое объяснение должно было бы удовлетворить ее, однако ничего подобного не случилось. Шарлиз забылась беспокойным сном.

6

   Первое впечатление от шато Робера было ошеломляющим. Больше всего дом напоминал средневековый замок, стоящий в зеленой долине и окруженный лесом.
   Едва шофер Макс остановил лимузин прямо перед высокими дверями из резного дуба, из-за угла дома вылетели две громадные собаки, бешено виляющие хвостами от счастья при виде хозяина. Дэнни был в восторге.
   – Это твои собаки? Они здесь живут?
   – Теперь они и твои тоже.
   Дэнни метнул на Робера обожающий взгляд – и начал выкарабкиваться из машины.
   Тем временем к ним подошел высокий степенный мужчина. Рядом с ним топал маленький мальчик, должно быть, ровесник Дэнни. Это были управляющий Жан и его сын Огюст.
   Пока Жан рассыпался в поздравлениях, Огюст молча стоял и с любопытством смотрел на Дэнни, который ответил ему таким же прямым и спокойным взглядом. Должно быть, мальчишки понравились друг другу, так как вскоре последовало предложение вместе посмотреть щенков, недавно родившихся и живущих в саду.
   – Я могу пойти с ним, тетя Шарлиз? Пожалуйста, мне очень хочется.
   Шарлиз разрешила, и малыши вприпрыжку умчались вместе с собаками, прыгающими вокруг детей с радостным лаем.
   – Я еще никогда не видел его таким счастливым, – заметил Робер, когда они шли к дому.
   – Он всегда был таким. Просто теперь у него снова есть, с кем поиграть.
   Когда они вошли в дом, все слуги высыпали в огромный холл, чтобы приветствовать хозяина и молодую хозяйку. Поскольку шато был размером с настоящий отель, на его содержание требовалась небольшая армия. Кроме Жиля и Марлен, приехавших в следующей машине, здесь прислуживало бессчетное число горничных, а также молодых людей, чьи обязанности были для Шарлиз полнейшей загадкой.
   Робер рассмеялся, увидев растерянность и легкое отчаяние на ее лице.
   – Не волнуйтесь, со временем запомните, как кого зовут.
   – Надеюсь, но у меня мало опыта в общении с прислугой. Видите ли, у себя дома прислугой была я сама.
   – Теперь ваш дом здесь, и вы можете вообще ничего не делать, даже пальцем не шевелить.
   Его довольная улыбка задела Шарлиз. Он может себе позволить все, что угодно. Не думает ли он, что и ее он купил?
   Мрачные мысли выветрились мгновенно, когда Робер привел ее в «хозяйские покои». Громадная кровать казалась не очень-то и большой по сравнению с размерами самой комнаты. Кроме того, здесь была небольшая удобная кушетка и несколько уютных кресел и стульев, стоящих вокруг большого камина.
   Эта комната, несомненно, принадлежала мужчине. Покрывало на кровати и тяжелые шторы на высоких, во всю стену, окнах были синего цвета, на столе и комоде не нашлось места ни единой безделушке, повсюду только книги да несколько фотографий в серебряных рамочках.
   На одном из фото – Робер, на другом – Беатрис. С неожиданной обидой Шарлиз подумала, что он мог бы убрать эту фотографию, ведь теперь он – женатый человек.
   – Прекрасная комната. Сразу видно, что здесь живет мужчина.
   – Немного мрачновато, наверно? Если хотите, можете все переделать по своему усмотрению, – слова Робера звучали вполне невинно, однако в его глазах плясали огоньки.
   – Зачем? Здесь все замечательно, кроме того, я не собираюсь делить эту комнату с вами.
   – Ну, как известно, женщины часто меняют свое мнение.
   Шарлиз проигнорировала это замечание и нахмурилась.
   – У нас и без того есть проблемы. Что подумают слуги, видя, что мы не спим вместе?
   – Не думаю, что они нас об этом спросят. В случае чего скажу, что один из нас храпит.
   – Естественно, это буду я! Где моя комната?
   Робер не стал реагировать на эту ядовитую реплику и молча распахнул дверь в соседнюю комнату, столь же большую и элегантную. Впрочем, Шарлиз больше занимало отсутствие замка. Робер заметил это.
   – Всему есть свой предел. Многие семейные пары по разным причинам спят в разных спальнях, однако, никто из них не запирается на замок. Могу вас заверить, что не собираюсь тайно пробираться к вам в постель под покровом ночи. Я – не насильник. Женщина, которая меня не хочет, меня не привлекает.
   Шарлиз почувствовала себя глупо. Робер действительно не похож на человека, способного взять женщину грубой силой или принуждением. Она еле выдавила:
   – Я об этом и не думала! Здесь чудесно.
   Что ж, это, по крайней мере, правда. Вторая спальня казалась куда менее тяжеловесной, больше наполненной светом и воздухом. Мебель и обои были выдержаны в пастельных тонах. На окнах вместо тяжелых штор висели кружевные занавески, нежно колышущиеся от ветра, а окна открывались на балкон, выходящий в прелестный цветущий сад.
   – Надеюсь, вам здесь понравится. Ванная и гардеробная за той дверью. Я велел Жилю погладить вашу одежду и все приготовить, но если что-нибудь понадобится, просто скажите.
   – Даже не представляю, что мне еще может понадобиться.
   – Что ж, оставляю вас, распаковывайте вещи.
   Распаковывать ей было особенно нечего, так что вместо этого она занялась осмотром апартаментов, Гардеробная была размером с небольшую спальню. В ней стояли бесчисленные шкафы и вешалки, а в обувных ящиках можно было разместить целый магазин обуви.
   Настоящим раем оказалась ванная комната. Поражала воображение торжественно-монументальная мраморная ванна с ручками из розового кварца. Рядом с ней была установлена почти прозрачная душевая кабина. Большое зеркало, висящее на стене, отражало все это великолепие.
   Шарлиз давно знала, что Робер богат, но никогда не задумывалась, насколько. Этому шато наверняка не меньше нескольких сотен лет, так что на его переоборудование и обстановку потребовалась уйма денег. При этом современная комфортная мебель и техника были подобраны со вкусом и не слишком нарушали старинный колорит здания.
   Шарлиз улыбнулась, глядя на красавицу-ванну. Теперь не придется уговаривать Дэнни купаться перед сном. Кстати, нужно взглянуть и на его комнату.
   Шарлиз вернулась в спальню и подошла к двери, ведущей через комнату Робера в коридор. Прежде, чем выйти, Шарлиз собиралась постучать, но от легкого прикосновения ее руки дверь распахнулась сама. Шарлиз буквально примерзла к полу, ибо Робер в это время вышел из ванной совершенно голый!
   Он вытирал голову полотенцем, поэтому даже не заметил ее в первый момент, но обернулся и тоже оцепенел. Они стояли и смотрели друг на друга, и время растянулось в вечность.
   Шарлиз, забывшись, любовалась каждым дюймом его атлетически сложенного мощного тела. Оно было словно вылеплено искусным скульптором и напоминало античные статуи. Однако Робер был живым человеком. Его тело излучало жизненную силу и энергию. Помимо ее воли, глаза Шарлиз скользили по его узким бедрам и стройным сильным ногам.
   Наконец Робер спохватился и обернул полотенце вокруг талии. Пауза была нарушена, и Шарлиз почувствовала, как кровь жаркой волной заливает ее щеки.
   – Прошу прощения… я стучала… дверь была…
   Робер выглядел скорее удивленным, нежели смущенным.
   – Что тебя так шокировало? У меня есть что-то, чего нет у других мужчин?
   Если Робер сам не понимает, что он – воплощение совершенства, то сейчас неподходящий момент, чтобы говорить ему об этом. Она попятилась, бормоча что-то бессвязное, но, к ее ужасу, он направился к ней.
   – Так что тебя так смутило? Уверен, тебе приходилось видеть раздетых мужчин.
   Разумеется, да, но ни один не заставлял ее так волноваться! Близость его тела и тепло его рук вызвали у нее дрожь в коленках.
   – Ну же, Шарлиз, пусть это будет еще одним маленьким анекдотом, над которым мы посмеемся вместе.
   Она с трудом улыбнулась в ответ.
   – Возможно.
   – Даже хорошо, что так получилось. Это добавляет достоверности нашему браку. Теперь вы сможете назвать мои особые приметы.
   – Но я ничего не заметила.
   – У меня в паху есть шрам в виде креста…
   Видя, что он потянулся к полотенцу, Шарлиз в отчаянии вцепилась в его руки.
   – Я верю вам на слово!
   – Значит, начала мне доверять?
   Ситуация грозила выйти из-под контроля. Ее руки касались его тела в наиболее опасной эрогенной зоне, и она понимала, что лучше бы их убрать, однако была не в силах это сделать. Робер заглянул ей в глаза и прерывисто вздохнул.
   – Моя сладкая Шарлиз… Ты так хороша сейчас.
   Его рука обвилась вокруг ее талии, и он медленно притянул девушку к себе. Шарлиз была буквально загипнотизирована пламенем его темно-серых глаз. Больше всего ей хотелось, чтобы он сжал ее в объятиях и покрыл поцелуями.
   В этот момент раздался звонкий голосок Дэнни. Они отпрянули друг от друга, когда голова малыша просунулась в дверь.
   – Я тебя везде ищу, тетя Шарлиз.
   Она улыбнулась, хотя губы у нее дрожали.
   – Что ж, ты меня нашел. Весело было с Огюстом?
   – О, да, теперь он – мой лучший друг. Его мама дала нам печенья, и мы смотрели щенков. Дядя Робер, можно я возьму себе одного?
   – Почему бы нет, если ты обещаешь заботиться о нем.
   – Я буду, буду! А чего это ты в полотенце? Тетя Шарлиз тебя купала, да? – И мальчик сам рассмеялся собственной шутке.
   – Нет, но об этом стоит подумать. – Робер многозначительно взглянул на Шарлиз. – Что ж, с вашего позволения, я оденусь. Кстати, комната Дэниэла в конце коридора, рядом с комнатой для игр.
   Дэнни трещал не умолкая, рассказывая о своих новых впечатлениях и подробно перечисляя все, что они успели сделать имеете с Огюстом, однако Шарлиз слушала невнимательно.
   Она все еще была смущена и взбудоражена. Инцидент в комнате Робера не шел у нее из головы. Какая женщина сможет остаться равнодушной и холодной, окажись рядом подобный Адонис!
   Этот случай трудно назвать обычным, но ведь она реагирует на Робера точно так же, когда он просто входит в комнату. Похоже, она влюбилась, но это ужасно! Робер женился на ней только потому, что ему был нужен Дэнни. Это практичное и деловое решение, ничего больше. Да, он не прочь заняться с ней любовью, но не испытывает при этом никаких сентиментальных чувств!
   Шарлиз желала испытать на себе его страсть, Он должен быть великолепным любовником, если может вызвать в женщине такую бурю эмоций простым прикосновением, всего лишь близостью своего тела, всего лишь… она уже добралась до райских врат в своих мечтаниях, когда обнаружила, что Дэнни дергает ее за руку.
   – Ты меня не слушаешь, тетя Шарлиз.
   – Конечно, слушаю, милый. Расскажи мне еще о щенках. Сколько им исполнилось?
   Возможно, Шарлиз стало бы легче, знай она, что сейчас испытывает Робер. Он был смущен не меньше ее и сейчас размышлял о случившемся, натягивая серые брюки и черный тонкий свитер.
   Его плоть пылала, когда он вспоминал, как стоял перед ней без одежды. Робер улыбнулся, вспомнив, как краска залила нежные щеки его «благоверной». Но ее мучил не только стыд. В глазах Шарлиз он ясно прочел желание, не менее сильное, чем его собственное. Боже, как он хотел ее! Хорошо, что Дэниэл пришел так… не вовремя. Они едва не совершили ошибку, громадную ошибку. Робер вынудил Шарлиз выйти за него замуж, почему же она не противилась этому? Возможно, она просто ждет удобного случая, чтобы увезти мальчика в Штаты? Он не может, не должен расслабляться – а это наверняка случится, стань они любовниками.
   Секс – это не для нас, решительно подумал Робер. Он мечтал бы целовать каждый уголок прекрасного тела Шарлиз и сгореть в пламени ее страсти, но… он будет соблюдать приличия.
 
   Шарлиз была ни жива, ни мертва, когда они вновь встретились, однако Робер вел себя столь естественно, что вскоре она забила о своем смущении.
   Он посвятил ей несколько дней, показывая все окрестности усадьбы и сам дом. А здесь было, что посмотреть. Без провожатого Шарлиз, наверное, могла бы заблудиться в бесконечном лабиринте спален и гостиных. На третьем этаже ждал гостей огромный бальный зал. Все комнаты были замечательно обставлены и украшены, на стенах висели картины в тяжелых рамах, на столах, столиках и каминах стояли очень дорогие и красивые безделушки.
   Когда они шли по одному из коридоров, Шарлиз заметила:
   – Здесь можно потеряться, и никто этого даже не заметит.
   – Не волнуйтесь, по средам и пятницам мы отправляем сюда поисковые партии, – отшутился Робер.
   Кроме того, он собирался свозить ее на знаменитые виноградники, но эта поездка так и не состоялась. Новобрачным дали всего пару дней отдыха, а затем приглашения от друзей и знакомых семьи Овернуа посыпались, как из рога изобилия.
   Шарлиз была вынуждена признать, что ей нужен новый гардероб. Швейную машинку она взяла с собой, но в здешних магазинах и лавках не нашлось нужной ткани. Робер действовал, как всегда, решительно. Он отвез ее в Париж.
   О Дэнни уже можно было не волноваться. Он целыми днями играл с Огюстом. За ними приглядывал Жан или кто-нибудь из бесчисленных слуг и работников поместья, однако мальчики чувствовали себя абсолютно свободными, Шарлиз с радостью признала, что здесь поистине райское место для маленького мальчишки.
   В Париже Робер снова продемонстрировал свои прекрасные деловые качества. Он отлично ориентировался в громадном городе и быстро нашел нужные магазины. Когда Шарлиз похвалила его за прекрасное знание города, он небрежно заметил, что скоро и она сможет разбираться в этом не хуже. Интересно знать, когда? Робер говорит так, словно их отношения продлятся вечность. Неужели они проживут целую жизнь, обманывая других и себя?