Джерри Хилл. Я больше не одна

   Сьюзан сидела молча, боясь услышать продолжение.
   – Она сказала, что любит меня, что ей жаль, что все так получилось, и что она не хочет умирать одна, – шепотом закончила Шон. – Следующее, что я услышала, был выстрел, – пробормотала она.
   – О Господи, – вырвалось у Сьюзан. – Шон, мне так жаль.
   Она подошла к Шон, обняв ее обеими руками, и вслушиваясь в ее тихий плач.
   – Когда туда приехала полиция, Бобби был уже мертв. Она убила его перед тем, как позвонить мне.
   – Хватит, – попросила Сьюзан. – Достаточно на сегодня.
   Она укачивала Шон, как свою Лизу. Она еще не забыла, как утешают матери. Пока Шон рыдала, Сьюзан поразила мысль, что они совершенно посторонние друг другу люди, просто их дороги пересеклись. Но она открыла Шон свои секреты, которые никогда бы не рассказала никому. Взамен Шон поделилась самым сокровенным, тем, что прятала в себе много лет. Как случается то, что двое чужих людей вдруг чувствуют себя старыми друзьями?

Глава пятая

   – Ну, и тогда ты начала проходить терапию? – спросила Сьюзан на следующее утро, когда они гуляли по лесу. Шон приехала как раз на кофе, как и обещала.
   – Ты шутишь? – Шон погладила Алекса.
   – Я пыталась потратить все деньги, которые мне достались.
   – И тебе удалось?
   – Ну, скажем, у меня было много друзей в то время, – ухмыльнулась Шон.
   – Девушек?
   – О да! Много девушек. – Теперь Шон могла над этим посмеяться. Кажется, это было в прошлой жизни. Остановившись, она обернулась к Сьюзан.
   – Удивительно, что я выжила.
   – Расскажи мне, – подбодрила Сьюзан, чувствуя, что Шон нужно поговорить об этом.
   – Я бы рассказала, если ли бы помнила хотя бы половину, – отвернувшись и уставившись на деревья, произнесла она. – Однажды утром я проснулась и увидела небо. Я находилась в поле… вроде пастбища, там стояла корова и смотрела на меня. Когда я поднялась, я не представляла, где нахожусь. Я нашла машину в ста ярдах у дороги, закрытую, ключи в моем кармане, – она посмотрела на Сьюзан.
   – До сих пор я не представляю, что случилось тогда ночью. Я отправилась туда, где мне когда-то помогли. В приют, как ты его назвала. Они дали мне консультанта и врача, и возможно, я обязана им жизнью, – призналась Шон.
   – Я думаю о Лизе, – сказала Сьюзан. – Ей сейчас девятнадцать, и я не могу представить, как бы она прошла через все то, что ты перенесла.
   – Это было… очень трудно, особенно в том возрасте, – подтвердила Шон. – Я стала само разрушительной, как будто, хотела умереть, не нажимая на курок.
   – Мне очень жаль, – в Сьюзан заговорили материнские чувства, когда она протянула руку, чтобы успокоить Шон.
   Шон искренне улыбнулась, продолжая рассказ.
   – Это была другая жизнь. Как будто, я превратилась в иного человека, – тихо проговорила она. – После шести месяцев терапии я снова записалась в колледж. Я потратила все до последнего пенни из страховки отца, но у меня оставались его бизнес и дом. Я не дотронулась до денег Бобби и мамы. Я не хотела. Мой консультант убедил меня инвестировать их, говоря, что может через годы я смогу их принять. Я продала бизнес и дом и нашла напористого брокера, который сказал, что компьютерное производство сильно поднимется, – рассмеялась Шон, вспоминая, какой была молодой дурочкой.
   – И что?
   – Через пять лет лечения и колледжа, я проверила инвестиции. Неожиданно я стала очень богатой, – сказала она. – Около года я проработала на тяжелой работе. Но больше мне не требовалось работать. Я не собиралась заводить детей, а денег было больше, чем предостаточно. Мой брокер убедил меня продать большую часть акций и инвестировать деньги во взаимный фонд, где они будут в сохранности. Так что я бросила работу и стала волонтером в центре и помогаю людям до сих пор.
   – Все эти годы ты помогаешь бесплатно? – спросила Сьюзан.
   – Несколько лет назад, они предложили мне постоянную должность, но я не видела в этом надобности.
   – Это поразительно, что ты… – начала Сьюзан, но Шон прервала ее.
   – Пожалуйста. Я сделала это не ради похвалы, – сказала она. – Просто мне не нужна оплата за эту работу, я сама перед ними в долгу за свою жизнь. Я только хотела отплатить чем-нибудь.
   – Я и не собиралась хвалить тебя, – отозвалась Сьюзан. – Я просто думаю, что в сегодняшнем мире людям проще пожертвовать денег. Многие так бы и сделали, – Сьюзан посмотрела в глаза Шон и улыбнулась.
   – Но ты жертвуешь не только деньги, – закончила она.
   Шон пожала плечами.
   – У меня достаточно средств.
   – Знаешь, все женщины, с которыми я жила по соседству, никогда не работали, также как и я, – сказала Сьюзан. – Я не знаю ни одной, которая бы отдавала свое время чему-то стоящему. Включая меня, – грустно кивнула она.
   Шон смотрела на нее, удивленная, искренним раскаянием в глазах Сьюзан.
   – Я поняла, что люди, которые становятся волонтерами только из соображений долга, не оказывают никому услугу, – она улыбнулась, чтобы смягчить слова. – Это должно идти от сердца, быть чем-то действительно важным. Тем, во что ты веришь.
   – Возможно, я просто не сталкивалась с реалиями этого мира?
   – Я не хотела, чтобы ты приняла это близко к сердцу и примерила на себя, – Шон схватила Сьюзан за руку.
   – Не многим приходит идея стать волонтерами.
   – Я злюсь не на тебя, – Сьюзан взмахнула руками, отталкивая Шон. – А на свою жизнь. Я чувствую, будто впустую потратила двадцать лет. Меня больше заботило, что происходит в загородном клубе, чем в реальном мире. Удивительно, но я думала, что это и есть реальный мир.
   Повернувшись спиной к Шон, она уставилась на деревья.
   – Устраивать званые обеды для клиентов Дэвида раз в месяц. О да, какая радость! – с сарказмом произнесла она. – Играть в теннис три раза в неделю с другими женами. Проводить с ними вечеринки, – она посмотрела на Шон глазами, полными злости.
   – Все время только с женами. Интересно, чем были заняты все это время мужья?
   – Сочувствую.
   – Ты думаешь, у него постоянно были интрижки?
   Шон покачала головой.
   – Не спрашивай меня об этом. Это не честно.
   – Думаю, это было именно так, – спокойно сказала Сьюзан.
   – Не надо. Это не поможет.
   Но Сьюзан продолжала, не обращая внимания на слова Шон. Внезапно она почувствовала, что злится на Дэвида. И на себя. Она развернулась.
   – Думаешь, я выгляжу старой? – спросила она.
   – Старой?
   – На днях я взглянула в зеркало и подумала, Боже, я превращаюсь в Рут. Старую и немодную.
   Шон усмехнулась.
   – Ты не старая. Ты просто выглядишь, ну ты понимаешь… замужней.
   – Спасибо. Но я не чувствую себя старой. Ведь тридцать девять это не старость, не так ли?
   Шон открыла рот, но Сьюзан продолжила.
   – Тридцать девять это много, когда ты замужем, но когда ты свободна, тридцать девять это все еще молодость. Верно?
   Шон засмеялась.
   – И что собираешься делать?
   – Я хочу остричь волосы и сделать модную стрижку.
   Шон уставилась на нее, сбитая с толку поворотом их разговора.
   Сьюзан дотянулась до волос Шон.
   – Не такую короткую. Тебе, конечно, очень идет, но для меня это слишком радикально.
   Она потрогала свою прическу, длина до плеч на протяжении всех двадцати лет.
   – Нужно что-то поменять, – пробормотала она.
   – Изменения пойдут на пользу.
   – Я надеюсь.

Глава шестая

   Сьюзан наблюдала из кухни, как Шон устраивается в одном из шезлонгов на террасе. Алекс отыскал где-то старый теннисный мячик и с надеждой положил его на колени Шон. Он скачками носился с веранды за брошенным мячиком, ловко маневрируя на бегу между соснами.
   Сьюзан убавила духовку. Цыпленок уже скоро будет готов, и она хотела насладиться вечером, не волнуясь об ужине.
   – Выходи. Я принесла тебе пиво.
   Сьюзан улыбнулась. Дружба с этой женщиной завязалась очень неожиданно и в столь короткий срок. По крайней мере, для нее. Интересно, зачем все это нужно Шон? Казалось, она лишь слушает и подбадривает, когда Сьюзан упоминает о Дэйве. Шон никогда не настаивала, а лишь делала предположения.
   – Все, хватит, произнесла она вслух. – Меня тошнит от разговоров о нем.
   Когда Сьюзан вышла, Шон прикуривала сигареты и не прекращая игру с Алексом, одну протянула Сьюзан.
   – Он совсем не избалованный, – прокомментировала Сьюзан.
   – Совсем нет, – Шон вытерла мокрую руку о джинсы, ожидая, когда Алекс снова принесет ей мячик.
   Устав после очередной пробежки в лес, Алекс утомился и прилег на нижнюю ступеньку, теннисный мяч оказался зажат между передними лапами.
   Сумерки наступили в молчании, как, наконец, Сьюзан задала вопрос, который давно ее мучил.
   – Шон?
   – Хм?
   – Ты никогда не думала, почему ты… ну такая, какая есть?
   – Какая есть?
   – Я имею ввиду, ты не думаешь, что стала лесби из-за своего отца? Или Бобби?
   Шон пожала плечами.
   – Мне кажется, это был бы слишком простой ответ. Но, если честно, меня никогда не привлекали парни.
   – Никогда?
   – Нет.
   – Сколько тебе было, когда ты… ну ты понимаешь?
   Шон рассмеялась.
   – Шестнадцать.
   – Шестнадцать?
   – Ей было двадцать, и я была безумно влюблена, – объяснила Шон. – Все две недели. А потом она уехала обратно в колледж, так мне первый раз разбили сердце.
   – И все же. Шестнадцать?
   – Ну да, я быстро повзрослела, – сухо ответила Шон.
   – Прости. Я не хотела…
   Шон подняла руку, чтобы остановить извинения Сьюзан.
   – Ничего. К двадцати годам я чувствовала, как будто прожила уже целую жизнь.
   Снова умолкнув, Сьюзан неспешно пила пиво. Шон явно не нравилось обсуждать ее жизнь. Все то немногое, что Сьюзан узнала, были просто отрывочные сведения. Очевидно, воспоминания были болезненными для Шон, и она держала их глубоко внутри. Может, там и следовало их оставить?
   – Я не хотела показаться резкой, Сьюзан.
   – Извини. Это я не имела права задавать такие личные вопросы.
   Шон уставилась в лес, часть ее жаждала поделиться всем с этой женщиной. Но привычка прятаться от людей крепко засела в ней. Она не могла быстро сдружиться с кем-то и очень редко подпускала к себе близко. Сьюзан была не похожа на других. Она открыла Шон свое сердце, и теперь Шон чувствовала, что должна сделать что-то взамен.
   – Я рассказала тебе о своей жизни больше, чем кому бы то ни было. Просто это тяжело, – объяснила Шон.
   Посмотрев в печальные глаза Шон, Сьюзан сжала ее руку, чтобы успокоить.
   – Давай поедим, а?
   – Спасибо.
   Облегченно улыбнувшись, Шон поднялась на ноги. Она давно поняла, что если не погружаться в прошлое, можно держать надвигающуюся грусть под контролем. Иногда она накатывала так сильно, что казалось, невозможно с ней бороться. Но потом что-то случалось, кто-нибудь обращался в женский центр за помощью, что позволяло Шон взять себя в руки, и боль отступала.
   – Алекс, ко мне, – позвала Сьюзан.
   – Ты его избалуешь, – проворчала Шон.
   – Глупости. Ты давно это сделала.
   – Ну конечно. Тогда почему же он попрошайничает только у тебя?
   Сьюзан мило улыбнулась пробегающему мимо Алексу.
   – Потому, что я добряк.
   Когда Шон снова вернулась с полной тарелкой, Сьюзан рассмеялась.
   – Дай догадаюсь. Ты не готовишь?
   – Я умею пользоваться микроволновкой.
   – Замороженные блюда?
   – Ммм, эта картошка великолепна, – похвалила Шон, зачерпывая вилкой. – Я вообще не ем дома, – объяснила она, – ланч и ужин где-нибудь кафешке, а завтрак пропускаю.
   Сьюзан неодобрительно покачала головой.
   – Завтрак – это самая главная еда за день, – процитировала она.
   – Но я не голодна по утрам. А к ланчу я просто умираю от голода.
   – Не удивительно! – Сьюзан скормила Алексу последний кусочек, игнорируя вздох Шон.
   – Я собиралась доесть это!
   – Как это могло в тебя влезть?
   – А в него? Это третий рулет, который ты ему отдала!
   – Но он был такой голодный! – пробормотала Сьюзан, собирая тарелки в мойку.
   – Сьюзан, посмотри, он даже покачивается при ходьбе, – ухмыльнулась Шон. Она не привыкла ни с кем так беззаботно шутить. Ей очень нравились и ужин, и компания Сьюзан. Прежнее плохое настроение полностью испарилось. Подойдя к мойке, она легонько оттолкнула Сьюзан бедром.
   – Позволь мне.
   – Ты же гость, – запротестовала Сьюзан.
   – Нет, я не гость. А теперь присядь.
   Наполнив винные бокалы, Сьюзан наблюдала, как Шон моет посуду и убирает остатки еды в холодильник. Ей было очень приятно снова видеть улыбку Шон. Сьюзан поклялась себе больше не расспрашивать о ее прошлом. Только если Шон сама захочет поделиться. Ведь на самом деле это не важно. Что было, то прошло.
   – Почему бы нам не поужинать в следующую пятницу, когда ты приедешь?
   – Я не могу продолжать объедать тебя.
   – Конечно, можешь. Я все равно готовлю, и ты должна ко мне присоединиться.
   Не получив ответа, Сьюзан продолжила.
   – Пока ты будешь ставить палатку, сомневаюсь, что у тебя будет время на ужин.
   Шон вытирала тарелки, стоя спиной к Сьюзан, поэтому ей удалось утаить улыбку на лице. Сыр и крекеры были ее обычным ужином по пятницам.
   – Так ты готовишь каждый вечер?
   – Нет. Только для гостей.
   Шон вздернула брови, но усмехнулась, встретив глаза Сьюзан. Они светились и танцевали от радости, и Шон не посмела отказаться от приглашения.

Глава седьмая

   Сьюзан ставила блюдо в духовку, когда услышала, как хлопнула дверь автомобиля. Взглянув на часы, она довольно улыбнулась. Шон приехала рано. Хорошо. Может она сможет уговорить ее немного прогуляться. Обрадованная окончанием недели вынужденного одиночества, она схватила кухонное полотенце и побежала встречать Шон.
   Но вовсе не Шон, смотрела на нее через окно. Это были Рут и мама.
   – Боже мой, что ты с собой сделала?
   Сьюзан беспомощно уставилась на Рут, затем на мать.
   – Твои волосы, – указала Рут. – Что ты с ними сделала?
   – А, – Сьюзан ощупала свои, теперь уже короткие, локоны. Она смущенно заправила выбившуюся прядь за ухо и заставила себя улыбнуться сестре.
   – Мне захотелось что-то поменять.
   – Поменять? Ты выглядишь на восемнадцать, – выпалила Рут.
   – Спасибо большое. Я рассчитывала только на двадцать пять, – отрезала Сьюзан.
   – Девочки, – вмешалась мать.
   Минуя Рут, она схватила Сьюзан за руки.
   – Я думаю, твоя стрижка прелестна, дорогая. Она напоминает мне время, когда ты была молодой.
   – Спасибо, – пробормотала дочь.
   – Конечно, если бы ты воспользовалась феном и щипцами, ты бы избавилась от этих детских завитков.
   – Если бы я хотела пользоваться феном и щипцами, не за чем было бы стричься, – Сьюзан не хотела оставлять последнее слово за матерью, за что была удостоена только легким кивком в свою сторону.
   – Ну что ж, я бы с удовольствием сейчас выпила виски, дорогая, – попросила мать, заканчивая разговор о стрижках.
   По пути на кухню Сьюзан остановилась и повернулась подбоченившись.
   – Минутку. Что вы здесь делаете? – наконец поинтересовалась она.
   – Мы приехали вразумить тебя, конечно же, – разъяснила Рут. Бросив свой свитер на диван, она устроилась на краешке. – А я буду вино.
   – Послушайте, я не совсем еще готова к беседе. Мне было хорошо одной, – слабо запротестовала Сьюзан. – И я совершенно не хочу говорить о Дэйве.
   – Напротив, тебе нужно об этом поговорить.
   – Рут, я вас не приглашала, – всплеснула Сьюзан руками.
   – Я в порядке, правда, – она попыталась смягчить свои слова.
   – В порядке? Ты называешь это «в порядке»? Ты так похудела, что ты выглядишь больной. Ты забросила своего мужа, игнорируешь друзей и семью, и хочешь сказать…
   – Забросила? – Сьюзан повысила голос.
   – Я сбежала! – прошипела она.
   – Ты не считаешь, что уже достаточно наказала его?
   – Рут, даже не начинай, – Сьюзан покачала головой, направляясь на кухню за напитками. Ее трясло от негодования. Да как они смеют приезжать сюда и так с ней разговаривать? Как будто это она во всем виновата. И где их слова утешения? Их сострадание обманутой жене?
   Она хотела закричать от разочарования и ударить кулаками по стойке. Но вместо этого подошла к задней двери и, уставившись в лес, досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Это было так на них похоже. Чему тут удивляться? На самом деле, Рут и мама давно взяли привычку наведываться к ней без приглашения по несколько раз в неделю. Не следует удивляться, что они добрались и сюда.
   Достав бутылку вина, которая охлаждалась для ужина, она налила два бокала и вздохнула. Все надежды на спокойный вечер в компании Шон рухнули. Сьюзан переживала, понравится ли Шон ее новая стрижка и одежда, купленная на днях. Она разорилась на пару новых джинсов, два свитера и даже позволила себе спортивные ботинки на подобии тех, которые носит Шон.
   – Сьюзан?
   – Я иду, мама, – Сьюзан кивнула на бутылку виски. – Угощайся.
   Молча вручив Рут бокал, она осушила свой почти в один глоток.
   – Ты в курсе, что говорят жены в загородном клубе?
   – Мня это вовсе, не интересует, Рут.
   – Видимо, ты не понимаешь. Но они судачат, будто ты сама завела интрижку. Почему бы еще тебе скрываться ото всех?
   – Действительно, почему?
   – Что с тобой происходит? – вопрошала Рут. – У тебя что роман?
   – Конечно, нет! – выпалила Сьюзан. – Я разозлилась, Рут. Я хотела держаться от него подальше. Я просто хотела побыть одна.
   – Хорошо, у тебя было достаточно времени. Теперь ты должна вернуться к своей жизни.
   – Я не готова возвращаться, Рут.
   Сьюзан уставилась в окно, сожалея, что у нее не хватит наглости сказать Рут, не совать нос в чужие дела, и не хватит духу отослать ее с матерью обратно.
   – Сьюзан, мужчины иногда ведут себя так, – тихо проговорила Рут. – Что мы вообще о можем знать о них? Мужчины другие.
   Сьюзан резко обернулась, сверля Рут голубыми глазами.
   – Как ты смеешь принимать его сторону? Я захожу в свой дом, в свою спальню и вижу их в своей постели, – прошептала она, прижав ладони к груди. – Я не просто застала их в постели, Рут. Я застала их… в процессе, – она отвернулась от сестры, пряча невыплаканные слезы. – В моей кровати, – повторила она.
   – Мне жаль.
   – Да, спасибо, – саркастично улыбнулась Сьюзан. – Я ценю искренность твоих слов.
   – Что ты хочешь, чтобы я сказала? Согласна, он совершил ошибку. Но ты не можешь просто так выкинуть двадцатилетний брак, семью и друзей, загородный клуб, и прятаться здесь вечно. Люди судачат.
   – Загородный клуб? Ты действительно не понимаешь?
   – О чем ты говоришь?
   – О себе, Рут, – Сьюзан ударила себя в грудь. – Речь обо мне. Мне плевать на чертов загородный клуб. Мне плевать на Дэйва. Хоть один раз в жизни, я должна подумать о себе.
   Рут уставилась на сестру широко распахнутыми глазами, пока Сьюзан не отвернулась.
   – Я слушаю и не узнаю тебя, Сьюзан.
   Сьюзан кивнула.
   – Ты права. Я чувствую, что сама только начала узнавать себя. И с каждым днем, я все больше себе нравлюсь.
   – Мне кажется, тебе нужна профессиональная помощь, – сухо предположила Рут. – Конечно, не здесь, не в Фресно. Тебе нужно поехать в Сан Франциско.
   – Да, мы бы не хотели давать повод для разговоров.
   – Сьюзан, я серьезно.
   – Зачем ты здесь, Рут? Очевидно, ты проделала весь этот путь не просто для того, чтобы читать мне нотации? – она кивнула в сторону кухни. – По крайней мере, не с мамой.
   – Мы беспокоимся о тебе, Сьюзан.
   – Чепуха, – тихо сказала Сьюзан. – Ты волнуешься только о том, что подумают люди, а маму заботит только, когда она сможет выпить виски.
   Они обе оглянулись на распахнувшуюся кухонную дверь, откуда появилась мать с бутылкой вина в одной руке и полным стаканом виски в другой.
   – Я подумала, вы захотите выпить еще.
   Сьюзан вздохнула, протягивая бокал.
   – Полагаю, вы захотите остаться на ночь.
   – Дорогая, мы не видели тебя целый месяц. Мы подумали провести с тобой выходные.
   Сьюзан кивнула. Прекрасно. Потратить все выходные на обсуждение того, какая она дура, что прячется здесь. И как она упустит такой замечательный брак, если не вернется обратно.
   Услышав, как хлопнула дверца грузовика, Сьюзан облегченно подняла глаза. Шон. Наконец-то. Сьюзан боялась, что она не зайдет, увидев другую машину у дома.
   – Ты ждешь гостей? – поинтересовалась Рут, вытягивая шею в сторону окна.
   – Да. Это Шон. Подруга, – на бегу объяснила Сьюзан.
   Шон все еще стояла у грузовика с растерянным выражением лица, но сразу улыбнулась приближающейся Сьюзан.
   – Посмотрите-ка! Ты отлично выглядишь, – Шон легонько взъерошила волосы Сьюзан. – Тебе самой нравится?
   – Очень, – улыбнулась Сьюзан. – И не надо делать укладку, теряя лишние сорок пять минут после душа.
   После часа проведенного в компании Рут, веселые глаза Шон казались раем, и Сьюзан еле сдерживалась, чтобы не обнять ее.
   Шон указала в сторону дома.
   – За тобой прислали войска?
   – Рут и мама здесь, пытаются образумить меня, – объяснила Сьюзан, поглаживая Алекса, ластящегося, о ее ногу.
   Шон кивнула.
   – Понятно. Ну, тогда не буду утруждать тебя ужином.
   – Не уезжай, – настаивала Сьюзан.
   – Это семейное дело. Мое присутствие будет ни к чему.
   – Не говори глупостей, – схватив Шон за руку, Сьюзан понизила голос. – Они мучают меня уже час. И не надейся, что я просто так тебя отпущу.
   Голос Сьюзан дразнил, но в глазах читалась тоска. Шон снова кивнула.
   – Хорошо, но ты у меня в долгу.
   – Да, и мой долг удвоится вдвое, если у тебя есть пиво, – пообещала Сьюзан, поглядывая на фургон.
   – Конечно, есть, – Шон игриво вздернула бровью. – Ты уверена, что сможешь пить пиво в их присутствии?
   – Да. Правила загородного клуба здесь не действуют.
   – Слава Богу.
   Шон открыла бутылки, и они чокнулись.
   – Ммм, – выдохнула Сьюзан. – Спасибо.
   Она снова понизила тон.
   – Боюсь, я уже открыла наше вино для ужина.
   – Ничего страшного. Я и не ждала ничего высококлассного, – Шон кивнула в сторону коттеджа. – А как насчет них?
   Сьюзан улыбнулась, удивляясь, как легко Шон успокоила ее. Она снова была в порядке. Она почувствовала в себе силы противостоять напору Рут.
   – Я всю жизнь устраивала первоклассные обеды для клиентов Дэйва. Думаю, с меня хватит, – заверила Сьюзан. – Пойдем. Я представлю тебя.
   Шон с сомнением посмотрела на Сьюзан.
   Но Сьюзан ободряюще улыбнулась, взяв ее за руку.
   – Не беспокойся. Они не кусаются. Надеюсь, добавила она про себя.
   Когда Сьюзан открыла входную дверь, Алекс беззаботно вбежал первым, после чего они услышали нервный всхлип Рут из комнаты. Они весело переглянулись, и Шон поспешила отозвать пса.
   – Это был Алекс, – объяснила Сьюзан сестре. Втянув Шон за собой в комнату, Сьюзан представила гостей. – Моя сестра Рут и мама Гэйл. – Затем нервным взмахом руки, она указала на Шон. – А это Шон.
   Войдя в гостиную, Шон протянула руку сестре, которая вежливо и аккуратно пожала ее. Рукопожатие Гэйл было более уверенным, но таким же кратким.
   – Очень приятно, – Шон была встречена ледяным взглядом Рут и безразличностью Гейл.
   – Шон останется на ужин, – Сьюзан чувствовала, что нужно начать разговор, но ни одна идея не приходила на ум. Взглядом она умоляла Шон о помощи.
   – Теперь ты еще и пиво пьешь, Сьюзан? – голос Рут источал сарказм. – Ты падаешь в моих глазах.
   Сьюзан почувствовала напряжение Шон и, повернувшись к Рут, усмехнулась.
   – Вообще-то, мне кажется, пиво очень освежает.
   Ее глаза просили у Шон прощения.
   – Шон, и как же вы познакомились с нашей Сьюзан? – спросила Гейл.
   – Наверное, у тебя здесь недалеко коттедж, – предположила Рут.
   – Боюсь, что нет, – пожала плечами Шон. – Но у меня здесь палатка.
   Пряча усмешку, Сьюзан наблюдала за этим обменом любезностей.
   – Палатка?
   – Для походов, – объяснила Шон. – Я выбираюсь сюда по выходным.
   – И спишь в палатке? – медленно уточнила Гэйл.
   – Ага.
   Сьюзан отпила из бутылки, подозревая, что Шон нравится дразнить Рут и мать.
   – И откуда ты знаешь Сьюзан? – не отступала Рут.
   – Рут, мы с Шон встретились на прогулке, – наконец вмешалась Сьюзан, игнорируя крайнее удивление сестры. – Нас познакомил Алекс.
   Обменявшись с Шон улыбками, Сьюзан осознала, насколько отчаянно хотела бы избавиться на сегодня от компании родственников. Она только что поняла, как ждала Шон и как расстраивается от мысли, что у них не будет ни минуты времени наедине.
   – На прогулке? – повторила Рут. – Получается, что ты знаешь Шон всего лишь с тех пор, как приехала сюда… в отпуск?
   – Так вот что ты тут делаешь? – не удержалась Шон от иронии.
   – Отпуск от замужества, вполне может быть.
   – Сьюзан! Не могу поверить, что ты так легко об этом говоришь, – Рут уставилась на Шон. – И нам не стоит обсуждать эту тему при посторонних.
   – Шон не посторонняя, Рут. К тому же, она все знает про Дэвида и его грязную интрижку.
   Рут покачала головой.
   – Я не буду сейчас говорить об этом.
   – Хорошо. Я все равно не в настроении, – Сьюзан беспомощно посмотрела в нежные и дружелюбные глаза Шон. Ей не следовало упрашивать Шон остаться на ужин. Для нее это пытка. И зачем она заставляет ее проходить через это?
   – Шон, может, ты присядешь? – предложила Гэйл.
   Она похлопала диван рядом с собой, и Шон неохотно присоединилась к ней.
   – Расскажи нам о себе. Чем ты занимаешься?
   – А, ну… – начала она, бросая взгляды на Сьюзан. Шон неловко заерзала, чувствуя на себе пристальное внимание Рут, которая рассматривала ее потертые джинсы и мятую майку.
   Рут и мать обе смотрели на нее с подозрением.
   – Ты работаешь? – наконец спросила Рут. – Не похоже, что ты домохозяйка.
   – У тебя есть муж, Шон? – вступила Гэйл.
   Посчитав, что вопросов уже хватит, Сьюзан вмешалась.
   – Большую часть времени Шон проводит в центре для женщин. Она волонтер.
   – В приюте? – уточнила Рут с нескрываемым отвращением в голосе. – Там же в основном пьющие женщины, которых избивают их пьющие мужья. Прежде всего, они сами в этом виноваты. Я не могу поверить, что ты волонтер в подобном месте.
   Сьюзан ожидала немедленного протеста от Шон и была удивлена спокойной полуулыбке на ее лице.
   – Грустно, но есть и такие, – согласилась она. – А еще там много ни в чем невинных детей и молодых женщин, которые не сумели справиться с агрессивными мужьями. Еще есть женщины, прожившие в браке пятнадцать, двадцать лет, мужья которых вдруг оказались незнакомцами и начали избивать их без причин.
   Рут слегка покраснела, Сьюзан хотелось ее удушить. Но зазвеневший таймер духовки спас ее.
   – Ужин, – подытожила Сьюзан. – Я приготовлю стол.
   – Я помогу, – Шон вскочила на ноги прежде, чем Сьюзан успела запротестовать.
   Когда за ними закрылась кухонная дверь, обе тяжело вздохнули.
   – Мне очень жаль, – начала Сьюзан.
   – Это не твоя вина. Просто они слишком… консервативны.
   – Ты так считаешь? – пока Сьюзан вытаскивала блюдо из духовки, Шон расставляла тарелки. Они дружно накрыли на стол, завершив приготовления двумя свечками.
   – Кстати, теперь ты у меня в большом долгу.
   Сьюзан встретила дразнящий взгляд Шон. Успокоившись, она слегка подтолкнула Шон бедром.
   – Нам все еще предстоит пережить ужин, – предупредила Сьюзан.
   Рут и мать ковыряли еду на своих тарелках.
   – Сьюзан, что вообще это такое? – поинтересовалась Рут.
   – Вегетарианское блюдо. Шесть разных видов овощей с пастой и сыром Фета.
   – Понятно. Почему ты решила приготовить это?
   – Что значит почему? – Сьюзан бросила взгляд на Шон. – Потому, что я готовила ужин для себя и Шон. Если помните, я и не представляла, что пожалуете вы с мамой.
   – Нужно было что-то добавить, – не умолкала Гэйл. – Так оно слишком постное.
   – А мне нравится, – сказала Шон, подкладывая себе в тарелку. – Кому добавки?
   Сьюзан спрятала улыбку, увидев отказ Рут и матери. Шон подмигнула подруге.
   – Ты так и не ответила, замужем ли ты, Шон? – продолжила Рут. – Есть ли у тебя дети?
   Шон ухмыльнулась.
   – Только Алекс. – Она проглотила еще кусочек. – И никакого мужа.
   Рут неодобрительно взглянула на Сьюзан, но Сьюзан предпочла проигнорировать это. Она поднялась, собирая тарелки в мойку и злясь на них за испорченный ужин. В полной тишине гости наблюдали, как Шон доедает вторую порцию. Наконец, она отложила вилку, смущенная их взглядами.
   – Все было прекрасно, Сьюзан, – Шон тоже встала. – Я ненавижу сразу уходить, но мне пора. Если я не погуляю с Алексом, он не даст мне покоя всю ночь, – Шон отнесла свою тарелку в раковину, снова подмигнув Сьюзан.
   – Угу, верно, – Сьюзан насмешил этот предлог. – И не смей мыть посуду, – прошептала она.
   – Гости не моют посуду, Сьюзан, – тихо поддразнила Шон.
   Сьюзан откашлялась и повернулась к родным.
   – Что ж, позволь мне проводить тебя.
   Быстро попрощавшись с Рут и Гэйл, они сбежали через заднюю дверь, облегченно вздохнув.
   – Какой приятный ужин, – произнесла Сьюзан с сарказмом.
   – Да. И занимательная беседа.
   – Мне так жаль, что я заставила тебя пройти через это.
   – Не извиняйся. Вечер закончен, и мы выжили, – Шон достала сигареты из фургона. – Хочешь?
   – Не стоит, – Сьюзан не могла скрыть желания закурить.
   – Пополам?
   – Ты не против? – спросила Сьюзан, уже схватив зажженную сигарету.
   Скрестив руки, Шон оперлась на фургон, наблюдая за Сьюзан. Она так изменилась с момента их первой встречи две недели назад. Не только стрижка, но и манера держать себя, и этот вызов во взгляде.
   – О, я и забыла, как курение снимает стресс.
   Сьюзан вернула сигарету, наблюдая, как Шон зажала ее губами.
   – Что ж, если ты собираешься провести с ними все выходные, может, мне оставить тебе несколько, – Шон снова протянула сигарету Сьюзан. – Они ведь приехали на пару дней?
   Сьюзан кивнула.
   – Возможно до воскресенья.
   – Тебе повезло.
   – Может, ты придешь утром на завтрак? Или к ланчу?
   Шон рассмеялась.
   – Не испытывай свою удачу.
   – А как на счет воскресенья? – с надеждой спросила Сьюзан.
   Шон покачала головой.
   – Мне нужно рано вернуться. Я и так запустила свой сад.
   Сьюзан кивнула, провожая взглядом Шон и Алекса. Она почувствовала себя обманутой. Ведь она очень надеялась провести выходные с Шон, а вместо этого застряла здесь с Рут и матерью.