Джерри Хилл. Я больше не одна

Джерри Хилл
Я больше не одна

   С любовью посвящается Диане, навсегда в моем сердце.

 
   Издательство SolidBiz.ru издает лесбийские романы, детективы, триллеры, фантастику, научную фантастику, эротику и общую лесбийскую беллетристику.

Глава первая

   Сьюзан заметила ее сквозь сосны и почувствовала приступ паники. Она, повернула назад, но вдруг остановилась. Уже более двух недель она гуляла вдоль узкой речки в полном одиночестве и ни разу, даже мельком, не видела здесь людей. На мгновенье, ею овладели инстинкты горожанина. Она оказалась одна и далеко от всякой помощи. Но она уже видела эту женщину в прошлые выходные. На том же месте за тем же занятием: та бросала камни в реку, а большая золотистая собака ныряла за ними в воду.
   Вместо того чтобы тихонько повернуть обратно, как это она сделала в прошлый раз, она решила продолжить путь наедине со своими мыслями, и, если повезет, эта женщина даже не заметит ее. Ведь именно для этого она здесь? Разобраться в своей жизни?
   Но не успела она сделать и пары шагов, как мокрый пес выбрался на ее сторону реки и, вытянув морду и навострив уши, побежал прямиком за ней. Догнав ее и гавкнув разок, он начал отряхиваться, обрызгивая Сьюзан холодной речной водой.
   – Алекс! Нет!
   Сьюзан попятилась, пытаясь загородиться обеими руками от мокрой собаки, ее план прокрасться незамеченной провалился к чертям.
   – Мне очень жаль! Обычно он не так плохо себя ведет, – крикнула женщина с того берега.
   Сьюзан выглянула из-за сосны и, увидев теплые, дружелюбные карие глаза, попыталась улыбнуться.
   – Все в порядке, – ответила она, оглядывая свои некогда идеальные джинсы и совершенно белые кроссовки, теперь облитые грязной водой. Она аккуратно обошла пса, намереваясь исчезнуть, но вдруг остановилась. Она не была грубой и сейчас не хотела такой показаться. Она обернулась в сторону незнакомки, пытаясь найти в путанице своей головы тему для нормальной беседы.
   – Я очень удивлена увидеть здесь кого-либо. Вы первая за несколько недель.
   – Я здесь с палаткой на отдыхе, объяснила женщина с другого берега. Ее руки были скрещены на груди, затем одной рукой она откинула лезущие на глаза волосы. – Меня зовут Шон Вебер.
   Сьюзан махнула в знак приветствия.
   – Сьюзан… Стерлинг, – наконец произнесла она. Стоило ли называть свое имя? Она внезапно усомнилась.
   – Что ж, приятно познакомиться, Сьюзан. Еще раз извини за Алекса, – она похлопала себя по бедру и свистнула. – Ко мне, Алекс.
   Бросив взгляд на Сьюзан, пес нырнул в холодную реку и в несколько скачков добрался до другого берега. На этот раз, отряхнув всю воду на свою хозяйку.
   – Ну, спасибо! – Сьюзан услышала ее бормотание. Она почувствовала, что почти улыбается, глядя, как женщина пытается увернуться от мокрой собаки. Не говоря больше ни слова, Сьюзан смотрела, как они спускаются вдоль реки: женщина в потертых джинсах и спортивных ботинках, таких непохожих на одежду самой Сьюзан.
   Наконец она продолжила свой путь, осознавая, что это первый человек, с кем она говорила за последние две недели, не считая символической беседы с продавщицей из бакалеи в деревне. Ну что же, она приехала сюда, чтобы побыть одной. А начало мая прекрасное время для этого. Большинство владельцев других коттеджей не приезжают в горы до Дня поминовения.
   Она засунула руки в карманы своей легкой куртки и зашагала, осознавая, что не сможет прятаться здесь вечно. Скоро за ней пришлют войска. И на самом деле надо было позвонить Лизе. Ее дочь единственная, кто знал, где она; но она не звонила ей с того дня, как ушла из дома.
   Интересно, что они думали. Особенно Дэйв. Наверняка, он сходил с ума.
   – Хорошо, – решила она. – Надеюсь, ты места себе не находишь.
   Она вздохнула, почувствовав, как ее захлестывает беспокойство о своем туманном будущем. Она никогда не думала, что такое может с ней приключиться. В загородном клубе они сплетничали о других, но она даже не подозревала, что подобное может случится и с ней.
   Она же не была как все, говорила она себе. Загородный клуб такой надменный, она никогда не считала себя его частью. Но за двадцать лет привыкаешь к этой игре. Она глубоко вздохнула, снова почувствовав нависшую депрессию, и стараясь изо всех сил не думать о Дэйве и этой… девушке.
   Внезапно она развернулась и направилась обратно. Замедлила шаг у того места, где играли женщина с собакой. Их больше не было видно. Она пошла к своей машине, издали любуясь ею. Подарок Дэйва на это Рождество. Черная, блестящая. Она бы себе никогда такую не выбрала. А теперь она стала символом всего того, что Сьюзан ненавидела в своей жизни.
   – Эй.
   Сьюзан подскочила от неожиданного появления незнакомки и пса.
   – Прости, я думала, ты слышала, как мы подошли.
   – Нет, нет, все в порядке. Я просто… задумалась, – Сьюзан пыталась успокоиться и протянула руку, чтобы погладить собаку.
   – Прогуливаетесь?
   – Бегаю за Алексом. Мы только недавно приехали, и ему нужно наиграться. Шон Вебер указала на машину: – Это твоя?
   Сьюзан пожала плечами.
   – Красивая. По тебе не скажешь, что ты живешь в палатке, – заметила Шон, оглядывая белые ботинки Сьюзан и узкие джинсы с блузкой. – Ты, наверно, живешь в одном из коттеджей в Грэнт Гроув.
   Сьюзан засомневалась, стоит ли об этом рассказывать, но почувствовала себя глупой. Эта женщина не желала ей зла.
   – Да. Мой муж… у нас здесь коттедж. И я временно здесь живу, – объяснила она. Пока не решила, что мне делать дальше, добавила она про себя.
   – Наверно это здорово жить в таком месте, – Шон наклонилась и потрепала Алекса по голове. – Мне повезло проводить несколько выходных то здесь, то там, – сказала она.
   – Ты тоже из Фресно? – спросила Сьюзан.
   – Да. У меня там дом, но мне больше нравится здесь в горах. Я все время сюда приезжаю, как только нахожу время.
   – Конечно же не одна, – заметила Сьюзан.
   Шон улыбнулась.
   – Ну, есть Алекс, – она снова наклонилась похлопать пса.
   Сьюзан кивнула.
   – Кажется, я слишком долго жила в городе. Мне нелегко оставаться одной в коттедже, – она сразу же пожалела о своих словах. Незнакомке не должно быть никакого дела до этого. Сьюзан первый раз по-настоящему взглянула на нее. Короткие темные волосы слегка взъерошены, фланелевая рубашка заправлена в линялые джинсы, поношенные спортивные ботинки, руки в карманах. Возможно Сьюзан мыслила стереотипно, но ее собеседница, несомненно, была лесби. Сьюзан убрала волосы за уши, ее прическа все еще была в стиле загородного клуба, длинной до плеч, – и быстро отвела глаза.
   Шон пожала плечами, игнорируя оценивающий взгляд Сьюзан.
   – Я вообще предпочитаю быть одна, – сказала он. – Это своего рода побег от реального мира, ты не считаешь?
   – Наверное, – ответила Сьюзан. Разве не поэтому она сама была здесь? Чтобы убежать от своей жизни?
   – Ладно, не буду тебя задерживать, – решила Шон. – Мне нужно еще немного пройтись с Алексом, иначе он не даст мне покоя всю ночь, – она похлопала по ноге, подзывая Алекса.
   – Подожди, – позвала Сьюзан. – Не хотела бы ты поужинать или что-то в этом роде? – спросила она, удивляясь себе также, как незнакомка.
   – Ужин? Сегодня?
   – Прости, – огорчилась Сьюзан. – Наверно, ты приехала сюда, чтобы побыть наедине с собой, – она отвела взгляд. – Дело в том, что я просто… я ни с кем не общалась две недели или около того, и, наверное, схожу с ума, – поторопилась она закончить.
   Шон засмеялась, Сьюзан растерянно улыбнулась.
   – Хорошо. Я буду рада прийти на ужин, если ты не против Алекса, – уточнила Шон.
   – Конечно нет, я приглашаю вас обоих. Ты знаешь, где был раньше охотничий домик?
   – Прямо у главной дороги?
   – Да, нужно свернуть там. Мой дом через два поворота. Направо к Нутхэч. Через четыре или пять коттеджей вниз, – закончила она, руки как всегда выдавали ее нервозность, и она сунула их в карманы куртки.
   – Хорошо. Как насчет… шести? – спросила Шон.
   – Да, было бы прекрасно, – ответила Сьюзан. Проследив, как Шон и Алекс спускаются обратно к воде, она направилась к машине, довольная, что вчера съездила в город и купила все необходимое в магазине. Тут она нахмурилась. Интересно, о чем они могут говорить с Шон Вебер? Это уже не столь важно. Любая беседа будет лучше ее вынужденной изоляции в последние несколько недель.
   Она слишком внезапно покинула город, что даже не подумала о том, как ей будет не хватать людей. Она тихонько рассмеялась. Она пригласила женщину на ужин, незнакомую и, похоже, лесбиянку, и была так рада, как в первый романтический вечер с Дэйвом!
   – Нет, – пробормотала она, и улыбка сползла с ее лица. Она не будет думать о Дэйве. Она все две недели только и делала, что думала о Дэйве и… блондинке. Она встряхнула головой и принялась планировать ужин. Стейк и печеный картофель будут кстати. Можно приготовить овощи, что-нибудь вроде зеленых бобов. Может соте из грибов. Да, и бутылку хорошего вина. Она улыбнулась. Первый раз за несколько недель она проведет вечер не одна.
 
   Шон и Алекс попрыгали через камни на речке и вернулись к палатке. Она приезжала сюда последние три выходных. В апреле было холодно, снег с дождем в продолжение зимы. Но этот первый уик-энд мая был солнечным, она пораньше сбежала из города и направилась в Национальный парк Кингс Каньон, маленький уголок рая, который она обнаружила несколько лет назад. Она обычно останавливалась в одном и том же месте в это время года, а когда туристы начинали приезжать на лето, она перебиралась с рюкзаком выше в поисках тишины и покоя.
   Она удивлялась, почему приняла приглашение Сьюзан. Шон видела ее в прошлые выходные. Каждый раз она успокаивала Алекса, чтобы дать женщине пройти мимо, но сегодня Алекс ускользнул раньше, чем она поймала его. Казалось, что Сьюзан отчаянно нуждается в чьей-нибудь компании, поэтому Шон не решилась отказать ей. Да и к тому же, возможно совсем неплохо было бы завести нового друга. У нее их было не так уж много.
   – А ты что думаешь, Алекс? – она потрепала его по голове и потянулась за косточкой, чего он так терпеливо ждал. Она откинулась в шезлонге, уткнувшись взглядом в огромные деревья, но ничего не различая вокруг, просто вслушиваясь в звуки леса. Вдруг в ее голове мелькнула мысль о матери. Она вздрогнула. Она уже давно о ней не вспоминала. Она прикрыла глаза и попыталась оживить счастливые моменты из ее детства, но тщетно. Позади были только боль и слезы. Никакой радости.
   Даже теперь, когда она уже стала взрослой, моменты радости были столь редки. Она не считала себя несчастным человеком. Никогда так не думала о себе. Она была довольна своей жизнью. Ее уединение с Алексом было все, что ей нужно. Но она спрашивала себя, через десять, двадцать лет будут ли у нее счастливые воспоминания? Хоть немного? Или эта боль навсегда останется с ней?
   Алекс уткнулся носом в ее руку и тихонько заскулил, затем уставился на нее своими умными глазами. Она улыбнулась и слегка почесала голову пса. Нет, конечно же, будут счастливые воспоминания. Когда она принесла Алекса первый раз домой, он всю ночь скулил, пока она не разрешила залезть к себе на кровать. Тогда он свернулся рядом калачиком и успокоился. С тех пор он мало изменился.
   Она тихо засмеялась.
   – Ты был таким маленьким, – сказала она. Пес наклонил голову набок, прислушиваясь.
   – Не притворяйся, что понимаешь меня.
   В ответ он положил свою огромную лапу ей на колено.
   – Хочешь пройтись?
   Пес навострил уши и нетерпеливо пританцовывал, пока она выбиралась из кресла. Да, все же у нее будут счастливые воспоминания.

Глава вторая

   Сьюзан и не подозревала, как ей необходимо чье-нибудь общество. Последний раз она разговаривала со своей дочерью две недели назад. С тех пор только вчера в бакалее короткая беседа о погоде. Откровенно говоря, она так устала быть наедине со своими мыслями. Вот почему пригласила совершенно постороннего человека на ужин.
   Она прибралась в доме, даже пропылесосила и без того чистый ковер в гостиной, сложила стопкой купленные вчера журналы. Затем приправила стейки, все подготовила, даже вычистила старый уголь из гриля и положила новый.
   К пяти часам все приготовления были закончены. На террасе она взялась за журнал, заставляя себя расслабиться. Перелистывая страницы не глядя, она снова спрашивала себя, о чем будет разговаривать с Шон Вебер. В конце концов, она отложила журнал и огляделась вокруг террасы, находя успокоение в знакомых деревьях вокруг коттеджа. Немного понаблюдав за птицами, порхающими над высокими ветками, Сьюзан закрыла глаза, пытаясь расслабиться.
   К пяти тридцати она поймала себя на том, что вслушивается в шум машин, и поняла, что окажется на гране срыва, если Шон Вебер не придет сегодня на ужин.
   Наконец-то она заметила черный грузовик, ползущий по дороге. Быстро поднялась и поспешила к задней веранде, чтобы разжечь уголь, затем прошла к дороге и остановилась в ожидании.
   – Ты пришла, – сказала Сьюзан первое, что пришло ей в голову, когда Шон подъехала.
   – Ты думала, я потерялась? – спросила Шон через опущенное стекло. Как только она открыла дверцу, Алекс перелез через ее колени, учуяв Сьюзен, завилял хвостом, и сразу направился изучать коттедж.
   – Нет, просто… не важно, – ответила она. Шон переоделась в черные джинсы и свитер, Сьюзан вздохнула. Она была так занята приготовлениями, что совершенно забыла сменить одежду. У Мамы и Рут случился бы приступ, узнай они, как она развлекается! Отгоняя эти мысли, она махнула руками в сторону коттеджа.
   – Ну что ты думаешь?
   – Красиво, – сказала Шон. – Мне очень нравятся каменные дома.
   Подойдя к крыльцу, Сьюзан придержала открытую дверь.
   – Я покажу тебе дом, а потом сядем на задней террасе. Сейчас как раз еще тепло.
   Когда они прошли внутрь, Шон открыла рот от удивления.
   – Это моя любимая комната, – уточнила Сьюзан. Передняя часть коттеджа состояла почти из одних окон, не считая входной двери. Сводчатый потолок, поддерживаемый деревянными перекладинами, заканчивался световыми люками. Почти столько же окон было в одной стене, в то время как другая состояла из камина и встроенной книжной полки.
   – Господи – пробормотала Шон, откинув голову назад в изумлении глядя на стеклянный свод.
   – Я знаю. Это чересчур, – вздохнула Сьюзан. – Но мой муж… вообще говоря, он ненавидит быть хуже кого-то.
   Она прошла вперед по маленькому коридору, ботинки Шон громко отстукивали марш по твердой древесине полов.
   – Здесь только две спальни, – объяснила она.
   Шон заглянула в комнату для гостей, а затем последовала за Сьюзан в хозяйскую спальню. Все комнаты, включая гостиную, были безупречно прибраны. Ей было сложно представить, что кто-то живет здесь уже целые две недели. Ее собственный дом на следующий же день выглядел более обжитым, чем этот. Подбоченившись, она повернулась к Сьюзан.
   – Очень мило, – она надеялась, что это прозвучало искренне.
   Сьюзан кивнула, не обманувшись ни на минуту. Шон терпеть этого не могла.
   – Давай сядем на улице, – сказала она и повела Шон дальше.
   Кухня, большая и просторная, понравилась Шон больше всего. Два световых люка наверху как будто впускали лес внутрь. Хотя бы тут все выглядело обжитым. Барная стойка с четырьмя стульями отделяли кухню от столовой.
   – Мне здесь нравится. Очень уютно, – сказала она о кухне.
   – Да. Я всегда любила готовить. Это гораздо более приятное занятие, – ответила Сьюзан.
   Шон уловила частичку боли в ее глазах. Наверняка из-за мужа. Либо они были в процессе развода, либо он умер, и она горевала о нем. Скорее всего это был развод, подумала Шон, но промолчала.
   Сьюзан указала на один из стульев, затем села сама.
   – Я приготовила стейк, – сказала она. – Надеюсь, тебе понравится.
   Шон улыбнулась.
   – Стейк – это замечательно. Я обычно обхожусь сыром и крекерами или просто сэндвичами. Было бы здорово наконец по-настоящему поужинать.
   Сьюзан с облегчением кивнула. Одной причиной для беспокойства меньше. Но все же она чувствовала себя неуютно. Она совершенно забыла, как поддерживать разговор и сейчас пыталась найти тему для беседы, как вдруг Шон встала.
   – Хочешь пиво? У меня есть холодное в грузовике, – сказала она.
   Сьюзан поднесла дрожащую руку к губам.
   – Боже, я забыла предложить тебе выпить чего-нибудь, – прошептала она. – Прости. Боюсь, я отвыкла.
   Она тоже поднялась, руки выдавали ее состояние.
   – Садись. У меня есть вино. Ты не против?.
   Шон рассмешила такая нервозность Сьюзан.
   – Давай оставим вино на потом. Я принесу тебе пива, – улыбнулась она.
   Сьюзан наблюдала, как та легко спускается по ступенькам и исчезает за коттеджем, собака бежала рядом. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз пила пиво, но не смогла. Дэйв держал несколько бутылок дома, но она никогда и не думала пить его. А загородный клуб, о Боже! Леди не пьют пиво!
   – К черту загородный клуб, – пробормотала она.
   Шон вернулась с двумя бутылками, все еще покрытыми дробленым льдом; у Сьюзан потекли слюнки при виде тающего кусочка льда. Хорошее пиво, подумала она.
   Открутив крышку и протянув бутылку Сьюзан, Шон снова опустилась на стул. По тому, как Сьюзан держала бутылку, можно было догадаться, что для нее это было непривычно; и Шон опять спросила себя, что же привело ее в дом к этой женщине. Краем глаза она наблюдала, как Сьюзан наклоняет бутылку и пьет. Ее удивил довольный возглас Сьюзан.
   – О Боже, как хорошо! – воскликнула она. – Не удивительно, что мужчины пьют это все время.
   Шон рассмеялась.
   – Знаешь, сейчас и женщинам разрешено его покупать.
   Сьюзан тоже усмехнулась.
   – Как давно ты сюда приезжаешь?
   – Последнюю пару лет, куда-нибудь в этом районе. Я часто хожу в походы летом. Когда становится слишком людно, я перебираюсь в другое место.
   Сьюзан знала, какой вопрос последует.
   – Что на счет тебя? Ты не похожа на любителя походов, – сказала Шон.
   – Да, не похожа, – согласилась Сьюзан. – Я и не знаю, на кого я похожа, – призналась она, казалось, слова полились из нее.
   – Я была матерью, но Лиза выросла и сейчас уехала в колледж.
   Она сделала короткую паузу и продолжила.
   – Я была женой, но теперь Дэвид, видимо, предпочитает двадцатилетних блондинок.
   Легкий ветерок доносил до них звуки птиц и сладкий запах леса, они одновременно посмотрели вверх на белку, которая грызла сосновую шишку и роняла кусочки вокруг их стульев.
   – Извини меня, – наконец промолвила Сьюзан. – Просто… это вырвалось само.
   – Это произошло недавно? – спросила Шон.
   Сьюзан кивнула.
   – Вот почему я здесь, – она попыталась улыбнуться.
   – Я не могла больше оставаться дома, а коттедж показался подходящим местом для… того, чтобы все обдумать.
   Шон наклонилась с хмурым видом.
   – И ты ни с кем об этом не говорила? Даже с ним?
   – Нет. Я заехала в общежитие к Лизе и рассказала ей, больше никому.
   – Давно? – спросила Шон.
   – Уже две недели, – припомнила Сьюзан.
   Шон откинулась на стуле, здраво рассуждая, что лезет не в свое дело, но когда это ее останавливало?
   – Послушай, это конечно меня не касается, но мне кажется, нельзя это вот так держать все в себе. Я думаю, что тебе следовало это обсудить с кем-нибудь … с членом семьи, или даже с профессионалом.
   Сьюзан расстроено усмехнулась. Да как смела эта… женщина… давать ей советы?
   – Я смотрю, ты специалист по неудавшимся бракам? – всплеснула руками Сьюзен.
   – Извини меня, может, это стереотипы, но я сомневаюсь, что с тобой случалось подобное, – поспешно добавила она.
   Шон сделала усилие, чтобы не обидеться на замечание Сьюзан.
   – Ты правильно все поняла, но это не значит, что мне не знакомы неудачные отношения. Я каждый день сталкиваюсь с ними, – сказала она. – В женском центре Фресно.
   – Ты там работаешь? В приюте?
   – Женский приют такое некрасивое название. Это намного больше, чем просто приют. Это центр обучения, прежде всего.
   – Ты работаешь консультантом? – спросила Сьюзан.
   – Ну, что-то вроде того. Но вообще-то я не сотрудник. Я волонтер. Я помогаю там, где в этом нуждаются; горячая линия, поиск работы, жилья, и консультации тоже. По крайней мере, я стараюсь, – принялась рассказывать она.
   – Ты считаешь, мне нужна консультация?
   – Я знаю, что это не мое дело, – честно призналась Шон. – И я сожалею о том, что сказала, – извинилась она.
   – Мне просто интересно твое мнение, – попросила Сьюзан.
   Шон откинулась и скрестила ноги.
   – Выглядит, как будто ты убегаешь и прячешься здесь, – мягко произнесла она. – Это неправильно. Так проблему не решить. Ты только усугубишь ситуацию.
   Сьюзан откашлялась и отвела глаза.
   – Мы с мужем не занимались сексом уже около года, – тихо сказала она. – И знаешь, когда я это осознала? Только пару дней назад. И я даже не скучала по нему, – она повернулась к Шон. – Разве это не странно?
   Шон промолчала, и Сьюзан продолжила.
   – Я должна была быть в Сан-Франциско до вечера. Мы поехали по магазинам с мамой и Рут, но рано вернулись. И я застала их в нашей постели, – прошептала она. – В моей кровати. Я даже не поверила своим глазам. Они…, – она глубоко вздохнула, но заставила себя договорить. – И знаешь, что он сказал мне?
   Шон покачала головой.
   – Это не то, что ты думаешь! – она попыталась передать его шокированный тон, но голос сорвался. Сьюзан взяла бутылку, допила все одним глотком и рассмеялась.
   – Я ответила, что это выглядит так, что он трахается с подростком. А эта девочка посмела открыть рот, чтобы сказать, что ей уже двадцать.
   Сьюзан поставила пустую бутылку на террасу и выдохнула.
   – Вот так я и узнала, что у моего мужа интрижка на стороне.
   Шон хотела что-то сказать, но Сьюзан остановила ее.
   – Пожалуйста, только не говори, что тебе жаль, – попросила она. – Я этого не вынесу, – прошептала Сьюзан.
   – Хорошо, не буду, – Шон выудила мятую пачку и зажала сигарету губами.
   – Давно ты вышла замуж?
   Она заметила, что Сьюзан наблюдает, как она прикуривает и, всего раз затянувшись, предложить сигарету собеседнице.
   После секундного замешательства Сьюзан приняла ее. Какого черта? Она и раньше курила, когда только вышла замуж, но Дэйв быстро положил этому конец. Затянувшись и почувствовав, как дым заполняет ее легкие, она улыбнулась.
   – Двадцать лет, – произнесла она, выпуская дым.
   – Чертовски долго, – пробормотала Шон.
   – Да, очень долго, – кивнула Сьюзан. Она медленно повернулась к Шон.
   – Есть еще пиво?
   – Конечно, – Шон поднялась, но Сьюзан остановила ее.
   – Прости. Я ужасная хозяйка, – спохватилась Сьюзан.
   – Я ничего не предложила тебе выпить, и тебе пришлось самой принести пиво, а теперь я прошу еще…
   Шон рассмеялась и заставила Сьюзан снова сесть.
   – Расслабься. Договорились?
   Шон снова исчезла за углом дома, а Сьюзан пошла проверить гриль. Все было почти готово, осталось принести мясо. Она как раз жарила второй кусок, когда Шон вернулась со свежим пивом.
   Они обе снова уселись на стулья и уставились в темнеющий лес, потягивая пиво.
   – Ты же не куришь? – наконец спросила Шон.
   – Нет, – улыбнулась Сьюзан. – Я и пиво не пью, – добавила она, отхлебывая из бутылки.
   – Итак, ты здесь уже две недели, решила что-нибудь?
   – Решила, что не скучаю по своей прошлой жизни, сказала Сьюзан после минутного размышления.
   – Я имею ввиду, что не скучаю по Дэвиду, возможно потому, что я еще злюсь на него. Сначала он причинил мне боль. Предал меня… кто бы чувствовал себя иначе? Но теперь я ощущаю лишь злость.
   Сьюзан крепче обхватила бутылку и продолжила.
   – Смешно, но что-то подобное должно было случиться, чтобы я, наконец, поняла, как была несчастна.
   Сьюзан, было, повернулась к собеседнице, чтобы извиниться за этот разговор, но Шон остановила ее.
   – Из меня хороший слушатель, – предложила Шон.
   Сьюзан улыбнулась, мысленно благодаря ее за это. Ей действительно нужно было выговориться. Две недели держать обиду в себе это слишком, и Сьюзан была очень благодарна незнакомке за компанию.
   Сьюзан откашлялась, прежде чем продолжить.
   – Мне кажется, что все двадцать лет я жила только замужеством. В начале наших отношений я быстро забеременела. Сначала я была молодой женой, затем матерью, и так оно все и пошло, – сказала она.
   – Все мои дела сводились к тому, что я следила за домом, заботилась о Лизе, свободное время проводила в загородном клубе с другими женами, такими как моя сестра Рут и наша мать, – рассказывала Сьюзан, наклонившись вперед, руки на бедрах.
   – Я имею ввиду, что это все, что я знала в жизни, поэтому я считала это совершенно нормальным. Я ни в чем не развивалась, была лишь женой и матерью, – разочарованно признала она.
   – Так живут многие, – Шон попыталась успокоить ее. – В этом нет ничего страшного.
   – Да, я знаю, – отмахнулась Сьюзан. – Просто мне этого мало, – прошептала она.
   – Мне тридцать девять лет, и я чувствую, будто жизнь прошла мимо меня, и я многое упустила. Конечно, у меня прекрасная дочь, но дело ведь во мне, – настаивала она, прижимая руки к груди.
   – Я отказалась от своей молодости, бросила колледж ради замужества. Затем я внезапно стала матерью, и этого было достаточно все восемнадцать лет. Но когда Лиза уехала из дома и поступила в колледж, я потеряла роль матери. Осталась просто женой. И вот тогда я поняла, что девятнадцать лет остались позади, Дэвид и я были снова одни, но почти чужие друг другу, и мы не знали, что с этим делать. Или не знала только я, – пояснила она.