Страница:
Варвар осторожно сжал коленями круп своей лошади. Он и всадники должны были достигнуть перекрестка примерно в одно и то же время. В животе Брэка сжался ком.
Это, без сомнения, были солдаты. Однако их одежда выглядела необычно: за спиной каждого воина вилась желтая с черными полосами накидка, напомнившая Брэку шкуры тигров, которые он не раз видел на базарах разных городов.
Зловещие тигровые шкуры развевались на ветру за спинами всадников. Мечи воинов позвякивали. Отряд, скакавший в сумерках на черных лоснящихся лошадях, выглядел впечатляюще. То, что лошади и темная одежда всадников были одного цвета, сказало Брэку, что он, вероятно, видит перед собой свиту какого-то представителя местной знати.
Хотя Брэк и не стал избегать встречи с этими людьми, он прекрасно понимал, что поскольку он чужеземец, то ему не очень-то выгодно привлекать к себе внимание. Так что он немного замедлил шаг своей лошади. Он собирался дать всадникам первыми пересечь перекресток.
Всадники скакали быстрым галопом. Копыта черных лошадей высекали зеленые искры на огромных камнях дороги.
Брэк, то и дело поглядывая на переправу, медленно ехал вперед.
Он хотел добраться до причала и переправиться через Сверкающую реку. Столкновений лучше избегать.
Однако что-то внутри Брэка запротестовало, когда он поглядел на отряд, лихо несущийся по дороге. Брэка и самого начала раздражать собственная необъяснимая злость. Хоть он и варвар, но его приключения научили его тому, что в некоторых ситуациях стоит вначале немного подумать и лишь потом действовать.
Так что Брэк решил слиться с тенями. Но варвару не повезло. Один из воинов посмотрел в его сторону и тут же натянул поводья. Его черная лошадь застыла на месте как вкопанная.
Всадник вытянул руку в перчатке, указывая на Брэка.
Его спутники тоже остановились. Один из них ростом был выше, чем остальные. Лицо его было бледным и очень худым. Он приложил ко рту руку и крикнул:
— Чужестранец! Подъедь-ка поближе. Мы хотим поговорить с тобой.
Брэк заколебался. Рука его опустилась к рукояти меча. Ему очень мешал висящий за спиной тяжелый щит. Он замер, решая, как ему поступить. Воины принялись оживленно беседовать, привстав в седлах и вытягивая шеи так, чтобы разглядеть Брэка получше, так как стало уже почти совсем темно.
— Это какой-то презренный бродяга, командир, — услышал Брэк голос одного из воинов. — Да и видно плохо.
— Нет, я очень хорошо разглядел его лицо, — ответил тот, который первым увидел Брэка. Он выхватил узкий блестящий меч. — Хотя сходство и не абсолютное. Однако достаточно близкое для того, чтобы... — Солдат заметил, что Брэк не собирается ехать ему навстречу. — Эй, ты! Ты слышал? Подъедь к нам сейчас же!
Другой воин толкнул локтем своего командира:
— Что это у него за спиной?
Брэк осторожно вынул меч. Он ждал, сидя на лошади.
— За спиной?
Командир приподнялся в седле и тут же сел снова, содрогнувшись всем телом. Вид у него был перепуганный. Брэк догадался, что воин разглядел рисунок на щите. Лошадь Брэка отошла в сторону и развернулась вполоборота. Теперь с мощеной дороги можно был смутно различить золотое украшение щита.
— Рогатая Дева, защити нас! — проговорил дрожащим голосом командир. — Это, наверное, просто мародер. У него боевой щит Никора.
Эти слова вызвали панику среди всадников, которые начали перешептываться и делать знаки, защищающие от сглаза.
— Если это так, хотя я и не могу ясно разглядеть этот проклятый щит, то мы должны отрубить святотатцу руку и забрать щит.
Старый воин выхватил меч:
— Стой!
Но даже после команды воин не придержал свою лошадь. Тогда командир ударил плоской стороной меча по предплечью не послушавшего его воина так, что тот вскрикнул.
— Я сказал, стой! — крикнул командир и схватил за узду лошадь слишком рьяного воина. Он дернул за узду так сильно, что всадник едва не вывалился из седла. — Я не притронусь к этому щиту, и ты тоже этого не сделаешь. — Потом командир закричал, обращаясь к Брэку: — Чужестранец! Вложи меч в ножны. Подъедь к нам. Мы не причиним тебе вреда.
Вполне естественно, Брэк не поверил обещанию. Он положил меч на колени и медленно подъехал поближе. Если он не отделается от этих всадников, то может случиться драка, погоня или что-нибудь похуже. Так что самым разумным было не нарываться.
Подъезжая к перекрестку, Брэк обратил внимание на то, с каким ужасом взирали все на большой щит, висящий у него за спиной. Всадники уважительно расступились. Все вложили мечи в ножны.
Копыта лошади Брэка громко застучали по синеватому камню дороги. Всадники пристально разглядывали варвара. Они оглядели его могучую фигуру, его косу цвета выгоревшей соломы, львиную шкуру, повязанную вокруг пояса.
— Я был прав, назвав тебя чужестранцем, — сказал командир. — Ты явился издалека.
Брэк все еще держался настороже, но не так напряженно, как несколько мгновений до того.
— Да, и я всего лишь хочу без всяких неприятностей поехать дальше.
— Куда ты держишь путь?
— На юг, в Курдистан.
Послышался шепот.
— Это далеко, — сказал командир всадников. Он помолчал. Затем осторожно спросил: — Где ты достал этот щит?
— Я проезжал по полю битвы, — ответил Брэк. — Я нашел его, значит, это моя добыча. Если он принадлежит какому-нибудь важному в вашей земле человеку, я готов обменять его на несколько монет.
Командир усмехнулся:
— Для варвара у тебя неплохие деловые качества.
— Кому принадлежит щит? — прямо спросил Брэк. — Человеку, убитому в бою?
Уголки рта командира напряглись.
— Это не имеет значения. Присмотревшись, я убедился, что это совсем не тот щит.
Брэк понимал, что ему солгали. Ответ прозвучал слишком быстро и показался слишком равнодушным. Взгляд маленьких черных глазок командира бегал по лицу Брэка. Командир взмахнул черной перчаткой:
— Да, мы ошиблись.
Его строгий взгляд остановил остальных воинов. Командир отъехал, почтительно, но со скрытой угрозой, которую заметил Брэк.
— Ты можешь ехать дальше, чужестранец. Прошу прощения за то, что побеспокоил тебя. Как сказал один из моих людей, сейчас слишком темно. Пусть боги дадут тебе попутный ветер.
Натянуто, неискренне улыбнувшись, командир поскакал дальше. Теперь Брэк мог свободно пересечь мощеную дорогу.
Варвар не колебался. Он чмокнул губами, и лошадка его пошла дальше.
Снова оказавшись на наезженной колее, Брэк погнал лошадь как можно быстрее вниз по склону. У причала рядом с трактиром возились несколько человек. Зажегся фонарь и осветил грязь во дворе. Брэк отъехал некоторое расстояние, затем заставил лошадь замедлить шаг и оглянулся.
На дороге, зловеще выделяясь черными силуэтами на фоне красного горизонта, стояли воины и наблюдали за ним. Брэк понял, что последние слова командира, обращенные к нему, были неискренними. И еще он понял, что на своей спине несет боевой щит, принадлежащий какому-то важному человеку. Чем скорее он избавится от щита и переправится через реку, тем лучше.
Ветер шевелил соломенную косу Брэка, когда он стоял и смотрел на всадников. Послышалась резкая команда. Отряд в тигровых плащах, высекая искры, поскакал прочь.
Брэк наблюдал за всадниками, пока они не скрылись из виду. Затем он отвернулся и направился к причалу. Вдруг он вскрикнул от отчаяния и ткнул лошадь пятками в бока.
— Перевозчик! Подожди! Эй! Послушай...
Но было уже поздно.
Пока Брэк глядел на дорогу, люди, что вышли из трактира, уселись в ветхую лодку, и теперь перевозчик уже толкал ее шестом, направляя в сторону огней, горевших на другом берегу. Наверное, это были огни какой-то деревни.
Лошадь Брэка с топотом ворвалась во двор трактира. Там жирный человек в грязной, засаленной одежде, с огромной рыжей бородой, в испачканном кожаном фартуке, держа в руке лампу, собирался войти в дом. Брэк соскочил с лошади:
— Хозяин, верни лодку, я хочу переправиться на ту сторону.
Бородатый мужчина поднял фонарь:
— Это невозможно, незнакомец. В темноте нельзя плыть через реку. На рассвете перевозчик вернется.
Свет от фонаря упал на лицо Брэка. Желтые блики вспыхнули на загнутой кромке перекинутого за спину щита. Лицо хозяина позеленело.
— Где ты взял?.. — начал было он. Затем без всякого предупреждения он сделал какой-то таинственный знак рукой. — У нас нет места. Трактир переполнен постояльцами. Тебе придется поехать дальше.
Хозяин повернулся к двери своего полуразвалившегося и явно пустого трактира.
К этому времени Брэк по-настоящему разозлился. Он подскочил к хозяину трактира, схватил его за плечо, развернул к себе и припер спиной к стене.
— Мне уже надоело, что все, кого я встречаю в этой стране, закатывают глаза, вскрикивают и дрожат. Мне нужна еда, бурдюк вина и место, где я могу выспаться. Я хочу перебраться через реку. За это ты можешь взять эту блестящую игрушку, которая, кажется, знакома каждому в этой стране.
Брэк снял со спины щит и вручил бы его хозяину трактира, если бы тот не поднял руки и не попятился боком вдоль стены, словно краб, боясь даже прикоснуться к этому золотому предмету.
— Нет, оставь его себе!.. Не могу... То есть он мне не нужен... Если хочешь, можешь лечь спать конюшне. Я распоряжусь накормить тебя. Только не оскверняй... не входи в мой трактир. Прошу тебя. — На жирном лице хозяина трактира расплылась слащавая, умоляющая улыбка. — На Фриксос и так выпало столько бед... Мы не хотим больше...
Он указал рукой на кусок черной траурной ткани, приколотой к двери трактира. Хозяин постоянно переводил взгляд то на большой золотой щит, то на лицо Брэка. При свете фонаря было видно, что хозяин обливается потом, который стекает на его рыжую бороду. У этого олуха даже сопли потекли!
Брэк попытался скрыть свое презрение.
— Хозяин?
— Что?
— Меня боятся?
— Не понимаю.
— Я какое-нибудь чудовище? Почему все пугаются, увидев мое лицо? И я слышал еще о каком-то Никоре. Кто он такой?
— Никор! Богохульство, богохульство! О боги, меня постигнет кара!
— Этот щит принадлежал Никору. Кто он такой?
Хозяин засопел носом и попытался снова скрыться.
Брэк выхватил меч:
— Ты, сопливый боров! Я разрублю тебя до пояса, если не прекратишь ныть и не ответишь мне!
Хозяин вырвался, отбежал в сторону, проскользнул в дом и захлопнул дверь. Загремел засов.
Брэк слышал, как плещется вода у гнилого причала. Хозяин смотрел сквозь глазок, не ушел ли варвар. Потом на фоне тускло освещенного окна появилась размытая тень. Хозяин делал Брэку отчаянные знаки, чтобы он отошел подальше от его дома.
Варвар тихо, но от души выругался. Он надел на плечо золотой щит и... пошел, держа в руке меч, искать конюшню для того, чтобы покормить свою лошадь.
Варвар жадно накинулся на хлеб, мясо и некрепкое кислое вино и вскоре все съел и выпил. Он вытер рот рукой. Раздражение начало постепенно проходить. Если его боятся — какова бы ни была причина страха, — это даже хорошо. Хозяин был готов накормить его, лишь бы Брэк сам не заходил в трактир.
Варвар устроился на копне душистого сена, положил меч у своих ног и задул лампу. Он начал обдумывать странные случаи, происшедшие с ним до этого. Но усталость вскоре одолела его. Вероятно, ему не терпелось дождаться рассвета и вместе с ним возвращения перевозчика; он хотел поскорее убраться из этого царства сумасшедших. Во сне время летит быстро.
Вот он зевнул и закрыл глаза.
Ночью же, когда Брэк спал, его схватили.
Он проснулся от звона доспехов, стука копыт и яркого света лампы. Неожиданно раздался крик, и могучее тело варвара опутала сеть.
Завопив, Брэк вскочил на ноги. Он принялся рубить мечом большую и тяжелую сеть, сброшенную на него людьми, тихо забравшимися на стропила.
— Отобрать у него меч! — послышалась резкая команда. — Но чтобы не было никаких ран!
Брэк бил, рвал, бушевал, дрался. Он еще не совсем проснулся. Вокруг него бегали люди и все плотнее обматывали его сетью. Варвару удалось перерубить одну из веревок сети, затем вторую, третью... Он попытался вырваться через получившееся отверстие.
И тут кто-то ударил древком копья Брэка по голове.
Удар был сильным. Брэк упал на колени. Сеть окутала его еще крепче.
Вытянутую руку Брэка неожиданно придавил сапог. Меч у него вырвали. Скрипнули блоки. Брэк упал на спину, и его вместе с сетью подняли при помощи блоков над полом конюшни.
Задыхаясь, с врезавшейся в лицо веревкой, Брэк болтался в сети прямо перед двумя всадниками, которые въехали в конюшню и, видно, не собирались спешиваться, в то время как вокруг них бегали пешие воины, сверкая клинками в свете факелов.
Брэк яростно взревел, так как веревки сети очень сильно впились в его лицо. Он разглядел четыре десятка людей, многие из которых с луками засели на стропилах. Все они были в шлемах и сапогах, черных и ярких тигровых накидках.
Человек, возглавляющий этих воинов, — один из всадников — был высоким худым, нездорового вида мужчиной. Но он был силен и быстр. Выхватив узкий меч, он приставил его к груди Брэка.
Этот всадник был одет так же, как и его подчиненные. Выделяло его единственное украшение: застежка из огромного когтя тигра. Она удерживала его плащ. Всадник слегка пошевелил рукой, и острый конец меча на полногтя впился в грудь Брэка. Клинок до середины покрывали темные, ржавого цвета пятна.
— Мы не знаем твоего имени, варвар. Меня же зовут Хел, Повелитель Тигров. Я действую от имени Ее Высочества.
Он указал на второго всадника, женщину, восседающую на белом коне. Хотя на ней и была изумрудная накидка, вуаль, и часть лица ее закрывала ткань, было видно, что она обладает явным сходством с призраком, которого Брэк повстречал на поле боя, — темные волосы, лучистые глаза. И еще она была до умопомрачения красива.
Однако дама, казалось, чувствовала себя несколько неуютно рядом с жестоким и властным повелителем Хелом, который снова заговорил:
— Я полагаю, мне необходимо кое-что объяснить тебе, скотина. — Повелитель говорил непринужденным тоном, словно привык каждый день беседовать с огромными варварами, подвешенными перед ним в сетке. — Все довольно просто. Царица Рея, присутствующая здесь, теперь правит Фриксосом, лежащим на Сверкающей реке, так как ее старшая сестра царица Жоенна погибла на поле битвы. Она погибла тогда, когда наша армия уже гнала войска Гата. Муж царицы Жоенны, принц Никор, также был убит в этом бою. К сожалению, тело его не обнаружено. Прежде чем Царица Рея официально взойдет на престол, необходимо провести определенную церемонию, во время которой тела Жоенны и Никора должны быть спущены вниз по реке так, чтобы они прошли сквозь Темную Завесу и попали в рай. В противном случае жрецы будут искать правителя в другом царствующем доме. Вот почему, когда ко мне примчались мои воины, которых ты повстречал вчера по дороге, и рассказали о чужеземце, прибывшем в наше царство по причине, мне неизвестной и мало меня интересующей, я поспешил сюда... Мои люди сказали мне, что ты направляешься в Курдистан... Точнее, направлялся...
Повелитель Хел усмехнулся. Смех его звучал холодно, злобно. Царица Рея нагнулась к Хелу:
— Если нам придется сотворить такое злодейство, то давай по крайней мере сделаем это быстро. Этот человек ни в чем не виноват. Он ничего не знает о наших обычаях.
Повелитель Хел раздраженно поерзал в седле. На плече блестела застежка из когтя тигра.
— Прости меня, если я назову твои слова не уместными, моя царица. Я полагаю, ты понимаешь, что поставлено на кон. Твое вступление на престол зависит от того, будет ли совершен ритуал и отправятся ли на священном ковчеге в рай вместе тела твоей сестры и ее мужа Никора. Труп Жоенны уже лежит набальзамированный. И вот теперь у нас есть Никор.
— Мне не нравится твой тон. Ты слишком много на себя берешь.
— Моя царица, я лишь...
— И ты проявляешь чрезмерное рвение, стараясь убедить народ в том, что мы нашли тело Никора.
— Моя царица, это все ради твоей же пользы! — уверил ее Хел раздраженно.
— И для своей, раз мы уже помолвлены!
Повелитель Тигров красноречиво пожал плечами:
— Как пожелаешь, моя царица. Я без всякого сожаления могу использовать этого чужестранца и достигнуть желанной цели. К тому же случай помог найти ему священный щит Никора, который мы безуспешно искали. Кроме того, этот человек внешне подходит для того, чтобы сыграть роль мертвого правителя. Придворным косметологам не придется много трудиться.
— И тебя не будут мучить угрызения совести?
— Нет, моя царица. Твое восхождение на престол зависит от нашего успеха. Кроме того, кем бы ни был этот чужестранец, он должен быть доволен. В каком бы хлеву он ни родился, но, когда это случилось, боги улыбались. Ведь не каждый деревенщина может сыграть роль трупа мужа царицы... А, варвар?
Повелитель Хел подъехал ближе к болтавшемуся в сети Брэку.
Из-под рубахи Хел вынул что-то круглое и золотое. Он поднес этот предмет к глазам разъяренного Брэка. В это мгновение Брэк о многом вспомнил.
Слова возницы. Голос царицы, разыскивающей на поле боя своего мужа-соправителя.
Брэк долго разглядывал предмет, который держал в руке Хел. Это была круглая монета с написанными по краю незнакомыми знаками — словами. Монета блеснула в свете факелов.
С той стороны, на которую смотрел Брэк, было изображено женское лицо. Эта женщина очень походила на царицу Рею. Это было лицо мертвой царицы, чей призрак Брэк встретил на поле боя.
Монета еще раз блеснула, когда Хел перевернул ее. Его темные глаза были полны злорадства.
— Посмотри внимательно, варвар.
На другой стороне монеты тоже было изображено лицо, но на этот раз мужское. Без сомнения, это был Никор, муж умершей Жоенны.
От ужаса, охватившего его, Брэк начал извиваться в сети.
Мужчина, изображенный на монете, был почти неотличим от Брака.
Брэк лежал неподвижно. Глаза его были закрыты, но в темноте постоянно мерцали и плавали странные огоньки. Брэк каким-то образом чувствовал, что прошло очень много времени, возможно даже несколько суток, с тех пор, как он беспомощно болтался в сети. Он начал вспоминать...
...Быстрым движением Хел, Повелитель Тигров, снова спрятал монету.
Затем, хлопнув ладонями, он подозвал к себе седого скрюченного старика. До того момента старый шаман стоял где-то в тени, ожидая сигнала. Теперь же он, шурша просторным коричневым халатом, начал совершать какие-то пасы и произносить непонятные слова, встав прямо под сеткой с варваром.
Неожиданно шаман выудил что-то из складок своей грязной одежды и забубнил, неприятно кривя губы. Сумасшедшие глаза старика вращались, и сам он походил на алхимика или юродивого.
Старик поднял руку и провел чем-то по обнаженному бедру варвара. Это оказалась ржавая кривая игла с множеством зазубрин, обмазанная густой блестящей желтой смолой. При первом же уколе иглы у Брэка зазвенело в ушах. Тело его сделалось тяжелым, словно было отлито из свинца, и он уже не мог даже пальцем пошевелить.
Последним, что запомнил Брэк, теряя сознание, были два лица, освещенные светом факелов: самодовольное лицо Хела и лицо царицы Реи, на котором отражалась неуверенность, словно царице не нравился план, задуманный ее женихом...
Когда Брэк пришел в себя, его переполнила яростная злость, перемешанная со страхом. Скорее всего, он был обречен.
Он попытался пошевелить руками. Безуспешно. Они совершенно не слушались его. Руки лежали по обе стороны его тела, словно бревна. Брэка затопила волна ужаса и отчаяния.
В ушах зазвенело. Варвар понял, что он все еще находится под действием какого-то зелья. Сердце его тяжело стучало.
«Спокойно, спокойно!» — сказал он сам себе. Казалось, что все вокруг плавно раскачивается. Брэк вдруг понял, что находится на борту какого-то медленно плывущего судна. «Спокойно, — подумал он. — У тебя хватит сил открыть глаза, стоит тебе только захотеть. Сделай хотя бы это, чтобы узнать, где ты находишься. Затем найди какой-нибудь меч, и клинок выведет тебя из этой... страны мертвецов».
Брэк чувствовал, что на бедре его больше нет меча, так как, хотя остаточное действие зелья лишало его возможности двигаться, он ощущал все свое огромное тело. Он лежал на чем-то твердом. Торс и нижняя часть тела были завернуты в шелковую и льняную ткани. На руках ощущалась тяжесть металлических украшений.
А в ноздри ему ударила вонь, подобная той, которой он вдоволь надышался в одном большом городе, через который проезжал в тот день, когда там хоронили наследника престола. Это воняли сладковатые мази, используемые для мумифицирования.
Охваченный невыносимым ужасом, Брэк открыл глаза. Он лежал и глядел на колышущуюся стену огня.
Перед ним качались яркие языки оранжевого пламени. Прошло несколько секунд, и Брэк стал смотреть на эту пылающую стену уже более спокойно. Теперь с большей ясностью он различил отдельные детали.
Оказалось, он смотрел сверху вниз под углом на ряд часто стоящих факелов. Каждый из них был установлен на белом шесте высотой в два человеческих роста.
Потом звуки... Они смутили варвара. Но постепенно Брэк разобрался и в них. Во-первых, он слышал тихий плеск волн о борта судна, идущего вниз по течению. К нему примешивались звон бубенцов, бой барабанов и завывания — панихида в исполнении жрецов-кастратов.
Эти звуки иногда заглушали взрывы хохота, разговоры и шум попойки.
Наконец Брэк расслышал еще и доносящуюся издали песню, какой-то гимн, который пело множество голосов. Вокруг варвара плавал липкий запах цветов, от кадил поднимался зеленый дым благовоний. Так же пахло его собственное набальзамированное тело.
Варвар обнаружил, что с каждым мгновением тело его все больше высвобождается из оков наркотика; неужели зелье перестает действовать?
Затратив неимоверное усилие, Брэк сумел перекатиться на левое плечо. Приглядевшись, он едва не вскрикнул и с силой прикусил нижнюю губу, чтобы окончательно очнуться. Но видение не исчезло.
Брэк лежал на золотом катафалке. Тот стоял на высокой кормовой надстройке широкого судна. Вдоль палубного ограждения на высоких шестах располагались факелы. За рядом факелов слева от себя Брэк увидел темную воду Сверкающей реки, где отражались желтые и красные огни факелов ковчега, фонарей и ламп.
Приглядевшись, Брэк увидел, что местность изменилась. Это говорило о том, что ковчег уже некоторое время находится в пути.
Несмотря на полутьму, Брэк смог разглядеть множество подробностей. Вместо низких берегов долины вокруг возвышались крутые обрывы. На краю их горели тысячи и тысячи огоньков. Факелы...
Неожиданно варвар вспомнил все. Он вспомнил, кто он, и понял, где он находится. С далекого берега он, Брэк, лежащий здесь и освещенный факелами, покажется тем самым человеком, чье тело якобы направляется сквозь Темную Завесу в рай.
Он теперь царь Никор, лежащий на похоронной ладье. С окружающих утесов на него взирают тысячи жителей Фриксоса и распевают траурный гимн.
Бежать! Бежать, вырваться из этого проклятого места, рассеять злой обман. Брэк обнаружил, что уже может пошевелить ногами. Взявшись рукой за край катафалка, он собрался слезть с него, но, когда Брэк повернул голову, его взгляд упал на собственную руку. Он в ужасе поднес ее ближе к глазам.
Кожа руки была белой, как кость. Он понюхал руку. Брэк припомнил, что Хел говорил что-то о дворцовых косметологах. Потом варвару захотелось дико расхохотаться. Теперь же он труп, наряженный в одежды мертвеца, и кожа его выкрашена в белый цвет, как у трупа.
Брэк тут же отдернул руку и положил ее на место. Он лежал неподвижно, словно окаменев, и глядел прямо вверх на канареечный полог над катафалком. Цветные боковые занавески были отодвинуты так, чтобы смотрящим с берега хорошо были видны направляющиеся в рай тела. Варвару не следовало подносить руку к лицу. Этот жест могли увидеть с берега.
Но люди не прервали пение. Брэк немного успокоился, однако по-прежнему не двигался. Не стоит сердить зрителей, устроив воскрешение из мертвых.
Мертвых... Снова по его спине пробежали холодные мурашки, значит, он изображает супруга прежде царствующей особы, а какой-то хвастливый принц, помолвленный с...
Брэк повернул голову направо. Там, на таком же катафалке, лежало тело царицы Жоенны.
Голубоватые веки ее были закрыты, руки сложены на груди, губы накрашены красным. Голову украшала простая жемчужная диадема. За телом царицы, на правом берегу реки, тоже горели факела. С этой стороны на обрывистом берегу тоже, насколько хватало глаз, стояли тысячи людей с факелами и пели.
У Брэка появилось недоброе предчувствие. Царица лежала мертвая. Та же самая царица, чей полупрозрачный образ встретил он на поле боя, когда она искала тело своего мужа.
Где же сейчас ее бродячий призрак?
Рядом, очень близко. Брэк это чувствовал. Душа царицы, возможно, притаилась в этом бледном теле, лежащем неподвижно и в то же время (или боги лишили его разума?) кажущемся живым.
Это, без сомнения, были солдаты. Однако их одежда выглядела необычно: за спиной каждого воина вилась желтая с черными полосами накидка, напомнившая Брэку шкуры тигров, которые он не раз видел на базарах разных городов.
Зловещие тигровые шкуры развевались на ветру за спинами всадников. Мечи воинов позвякивали. Отряд, скакавший в сумерках на черных лоснящихся лошадях, выглядел впечатляюще. То, что лошади и темная одежда всадников были одного цвета, сказало Брэку, что он, вероятно, видит перед собой свиту какого-то представителя местной знати.
Хотя Брэк и не стал избегать встречи с этими людьми, он прекрасно понимал, что поскольку он чужеземец, то ему не очень-то выгодно привлекать к себе внимание. Так что он немного замедлил шаг своей лошади. Он собирался дать всадникам первыми пересечь перекресток.
Всадники скакали быстрым галопом. Копыта черных лошадей высекали зеленые искры на огромных камнях дороги.
Брэк, то и дело поглядывая на переправу, медленно ехал вперед.
Он хотел добраться до причала и переправиться через Сверкающую реку. Столкновений лучше избегать.
Однако что-то внутри Брэка запротестовало, когда он поглядел на отряд, лихо несущийся по дороге. Брэка и самого начала раздражать собственная необъяснимая злость. Хоть он и варвар, но его приключения научили его тому, что в некоторых ситуациях стоит вначале немного подумать и лишь потом действовать.
Так что Брэк решил слиться с тенями. Но варвару не повезло. Один из воинов посмотрел в его сторону и тут же натянул поводья. Его черная лошадь застыла на месте как вкопанная.
Всадник вытянул руку в перчатке, указывая на Брэка.
Его спутники тоже остановились. Один из них ростом был выше, чем остальные. Лицо его было бледным и очень худым. Он приложил ко рту руку и крикнул:
— Чужестранец! Подъедь-ка поближе. Мы хотим поговорить с тобой.
Брэк заколебался. Рука его опустилась к рукояти меча. Ему очень мешал висящий за спиной тяжелый щит. Он замер, решая, как ему поступить. Воины принялись оживленно беседовать, привстав в седлах и вытягивая шеи так, чтобы разглядеть Брэка получше, так как стало уже почти совсем темно.
— Это какой-то презренный бродяга, командир, — услышал Брэк голос одного из воинов. — Да и видно плохо.
— Нет, я очень хорошо разглядел его лицо, — ответил тот, который первым увидел Брэка. Он выхватил узкий блестящий меч. — Хотя сходство и не абсолютное. Однако достаточно близкое для того, чтобы... — Солдат заметил, что Брэк не собирается ехать ему навстречу. — Эй, ты! Ты слышал? Подъедь к нам сейчас же!
Другой воин толкнул локтем своего командира:
— Что это у него за спиной?
Брэк осторожно вынул меч. Он ждал, сидя на лошади.
— За спиной?
Командир приподнялся в седле и тут же сел снова, содрогнувшись всем телом. Вид у него был перепуганный. Брэк догадался, что воин разглядел рисунок на щите. Лошадь Брэка отошла в сторону и развернулась вполоборота. Теперь с мощеной дороги можно был смутно различить золотое украшение щита.
— Рогатая Дева, защити нас! — проговорил дрожащим голосом командир. — Это, наверное, просто мародер. У него боевой щит Никора.
Эти слова вызвали панику среди всадников, которые начали перешептываться и делать знаки, защищающие от сглаза.
— Если это так, хотя я и не могу ясно разглядеть этот проклятый щит, то мы должны отрубить святотатцу руку и забрать щит.
Старый воин выхватил меч:
— Стой!
Но даже после команды воин не придержал свою лошадь. Тогда командир ударил плоской стороной меча по предплечью не послушавшего его воина так, что тот вскрикнул.
— Я сказал, стой! — крикнул командир и схватил за узду лошадь слишком рьяного воина. Он дернул за узду так сильно, что всадник едва не вывалился из седла. — Я не притронусь к этому щиту, и ты тоже этого не сделаешь. — Потом командир закричал, обращаясь к Брэку: — Чужестранец! Вложи меч в ножны. Подъедь к нам. Мы не причиним тебе вреда.
Вполне естественно, Брэк не поверил обещанию. Он положил меч на колени и медленно подъехал поближе. Если он не отделается от этих всадников, то может случиться драка, погоня или что-нибудь похуже. Так что самым разумным было не нарываться.
Подъезжая к перекрестку, Брэк обратил внимание на то, с каким ужасом взирали все на большой щит, висящий у него за спиной. Всадники уважительно расступились. Все вложили мечи в ножны.
Копыта лошади Брэка громко застучали по синеватому камню дороги. Всадники пристально разглядывали варвара. Они оглядели его могучую фигуру, его косу цвета выгоревшей соломы, львиную шкуру, повязанную вокруг пояса.
— Я был прав, назвав тебя чужестранцем, — сказал командир. — Ты явился издалека.
Брэк все еще держался настороже, но не так напряженно, как несколько мгновений до того.
— Да, и я всего лишь хочу без всяких неприятностей поехать дальше.
— Куда ты держишь путь?
— На юг, в Курдистан.
Послышался шепот.
— Это далеко, — сказал командир всадников. Он помолчал. Затем осторожно спросил: — Где ты достал этот щит?
— Я проезжал по полю битвы, — ответил Брэк. — Я нашел его, значит, это моя добыча. Если он принадлежит какому-нибудь важному в вашей земле человеку, я готов обменять его на несколько монет.
Командир усмехнулся:
— Для варвара у тебя неплохие деловые качества.
— Кому принадлежит щит? — прямо спросил Брэк. — Человеку, убитому в бою?
Уголки рта командира напряглись.
— Это не имеет значения. Присмотревшись, я убедился, что это совсем не тот щит.
Брэк понимал, что ему солгали. Ответ прозвучал слишком быстро и показался слишком равнодушным. Взгляд маленьких черных глазок командира бегал по лицу Брэка. Командир взмахнул черной перчаткой:
— Да, мы ошиблись.
Его строгий взгляд остановил остальных воинов. Командир отъехал, почтительно, но со скрытой угрозой, которую заметил Брэк.
— Ты можешь ехать дальше, чужестранец. Прошу прощения за то, что побеспокоил тебя. Как сказал один из моих людей, сейчас слишком темно. Пусть боги дадут тебе попутный ветер.
Натянуто, неискренне улыбнувшись, командир поскакал дальше. Теперь Брэк мог свободно пересечь мощеную дорогу.
Варвар не колебался. Он чмокнул губами, и лошадка его пошла дальше.
Снова оказавшись на наезженной колее, Брэк погнал лошадь как можно быстрее вниз по склону. У причала рядом с трактиром возились несколько человек. Зажегся фонарь и осветил грязь во дворе. Брэк отъехал некоторое расстояние, затем заставил лошадь замедлить шаг и оглянулся.
На дороге, зловеще выделяясь черными силуэтами на фоне красного горизонта, стояли воины и наблюдали за ним. Брэк понял, что последние слова командира, обращенные к нему, были неискренними. И еще он понял, что на своей спине несет боевой щит, принадлежащий какому-то важному человеку. Чем скорее он избавится от щита и переправится через реку, тем лучше.
Ветер шевелил соломенную косу Брэка, когда он стоял и смотрел на всадников. Послышалась резкая команда. Отряд в тигровых плащах, высекая искры, поскакал прочь.
Брэк наблюдал за всадниками, пока они не скрылись из виду. Затем он отвернулся и направился к причалу. Вдруг он вскрикнул от отчаяния и ткнул лошадь пятками в бока.
— Перевозчик! Подожди! Эй! Послушай...
Но было уже поздно.
Пока Брэк глядел на дорогу, люди, что вышли из трактира, уселись в ветхую лодку, и теперь перевозчик уже толкал ее шестом, направляя в сторону огней, горевших на другом берегу. Наверное, это были огни какой-то деревни.
Лошадь Брэка с топотом ворвалась во двор трактира. Там жирный человек в грязной, засаленной одежде, с огромной рыжей бородой, в испачканном кожаном фартуке, держа в руке лампу, собирался войти в дом. Брэк соскочил с лошади:
— Хозяин, верни лодку, я хочу переправиться на ту сторону.
Бородатый мужчина поднял фонарь:
— Это невозможно, незнакомец. В темноте нельзя плыть через реку. На рассвете перевозчик вернется.
Свет от фонаря упал на лицо Брэка. Желтые блики вспыхнули на загнутой кромке перекинутого за спину щита. Лицо хозяина позеленело.
— Где ты взял?.. — начал было он. Затем без всякого предупреждения он сделал какой-то таинственный знак рукой. — У нас нет места. Трактир переполнен постояльцами. Тебе придется поехать дальше.
Хозяин повернулся к двери своего полуразвалившегося и явно пустого трактира.
К этому времени Брэк по-настоящему разозлился. Он подскочил к хозяину трактира, схватил его за плечо, развернул к себе и припер спиной к стене.
— Мне уже надоело, что все, кого я встречаю в этой стране, закатывают глаза, вскрикивают и дрожат. Мне нужна еда, бурдюк вина и место, где я могу выспаться. Я хочу перебраться через реку. За это ты можешь взять эту блестящую игрушку, которая, кажется, знакома каждому в этой стране.
Брэк снял со спины щит и вручил бы его хозяину трактира, если бы тот не поднял руки и не попятился боком вдоль стены, словно краб, боясь даже прикоснуться к этому золотому предмету.
— Нет, оставь его себе!.. Не могу... То есть он мне не нужен... Если хочешь, можешь лечь спать конюшне. Я распоряжусь накормить тебя. Только не оскверняй... не входи в мой трактир. Прошу тебя. — На жирном лице хозяина трактира расплылась слащавая, умоляющая улыбка. — На Фриксос и так выпало столько бед... Мы не хотим больше...
Он указал рукой на кусок черной траурной ткани, приколотой к двери трактира. Хозяин постоянно переводил взгляд то на большой золотой щит, то на лицо Брэка. При свете фонаря было видно, что хозяин обливается потом, который стекает на его рыжую бороду. У этого олуха даже сопли потекли!
Брэк попытался скрыть свое презрение.
— Хозяин?
— Что?
— Меня боятся?
— Не понимаю.
— Я какое-нибудь чудовище? Почему все пугаются, увидев мое лицо? И я слышал еще о каком-то Никоре. Кто он такой?
— Никор! Богохульство, богохульство! О боги, меня постигнет кара!
— Этот щит принадлежал Никору. Кто он такой?
Хозяин засопел носом и попытался снова скрыться.
Брэк выхватил меч:
— Ты, сопливый боров! Я разрублю тебя до пояса, если не прекратишь ныть и не ответишь мне!
Хозяин вырвался, отбежал в сторону, проскользнул в дом и захлопнул дверь. Загремел засов.
Брэк слышал, как плещется вода у гнилого причала. Хозяин смотрел сквозь глазок, не ушел ли варвар. Потом на фоне тускло освещенного окна появилась размытая тень. Хозяин делал Брэку отчаянные знаки, чтобы он отошел подальше от его дома.
Варвар тихо, но от души выругался. Он надел на плечо золотой щит и... пошел, держа в руке меч, искать конюшню для того, чтобы покормить свою лошадь.
* * *
Лампа едва освещала вонючую конюшню. Брэк покормил свою лошадь. Пока он этим занимался, хозяин трактира прокрался к дверям конюшни, а потом вернулся, и Брэк нашел у дверей глиняный кувшин, блюдо с куском мяса и ломтем хлеба.Варвар жадно накинулся на хлеб, мясо и некрепкое кислое вино и вскоре все съел и выпил. Он вытер рот рукой. Раздражение начало постепенно проходить. Если его боятся — какова бы ни была причина страха, — это даже хорошо. Хозяин был готов накормить его, лишь бы Брэк сам не заходил в трактир.
Варвар устроился на копне душистого сена, положил меч у своих ног и задул лампу. Он начал обдумывать странные случаи, происшедшие с ним до этого. Но усталость вскоре одолела его. Вероятно, ему не терпелось дождаться рассвета и вместе с ним возвращения перевозчика; он хотел поскорее убраться из этого царства сумасшедших. Во сне время летит быстро.
Вот он зевнул и закрыл глаза.
Ночью же, когда Брэк спал, его схватили.
Он проснулся от звона доспехов, стука копыт и яркого света лампы. Неожиданно раздался крик, и могучее тело варвара опутала сеть.
Завопив, Брэк вскочил на ноги. Он принялся рубить мечом большую и тяжелую сеть, сброшенную на него людьми, тихо забравшимися на стропила.
— Отобрать у него меч! — послышалась резкая команда. — Но чтобы не было никаких ран!
Брэк бил, рвал, бушевал, дрался. Он еще не совсем проснулся. Вокруг него бегали люди и все плотнее обматывали его сетью. Варвару удалось перерубить одну из веревок сети, затем вторую, третью... Он попытался вырваться через получившееся отверстие.
И тут кто-то ударил древком копья Брэка по голове.
Удар был сильным. Брэк упал на колени. Сеть окутала его еще крепче.
Вытянутую руку Брэка неожиданно придавил сапог. Меч у него вырвали. Скрипнули блоки. Брэк упал на спину, и его вместе с сетью подняли при помощи блоков над полом конюшни.
Задыхаясь, с врезавшейся в лицо веревкой, Брэк болтался в сети прямо перед двумя всадниками, которые въехали в конюшню и, видно, не собирались спешиваться, в то время как вокруг них бегали пешие воины, сверкая клинками в свете факелов.
Брэк яростно взревел, так как веревки сети очень сильно впились в его лицо. Он разглядел четыре десятка людей, многие из которых с луками засели на стропилах. Все они были в шлемах и сапогах, черных и ярких тигровых накидках.
Человек, возглавляющий этих воинов, — один из всадников — был высоким худым, нездорового вида мужчиной. Но он был силен и быстр. Выхватив узкий меч, он приставил его к груди Брэка.
Этот всадник был одет так же, как и его подчиненные. Выделяло его единственное украшение: застежка из огромного когтя тигра. Она удерживала его плащ. Всадник слегка пошевелил рукой, и острый конец меча на полногтя впился в грудь Брэка. Клинок до середины покрывали темные, ржавого цвета пятна.
— Мы не знаем твоего имени, варвар. Меня же зовут Хел, Повелитель Тигров. Я действую от имени Ее Высочества.
Он указал на второго всадника, женщину, восседающую на белом коне. Хотя на ней и была изумрудная накидка, вуаль, и часть лица ее закрывала ткань, было видно, что она обладает явным сходством с призраком, которого Брэк повстречал на поле боя, — темные волосы, лучистые глаза. И еще она была до умопомрачения красива.
Однако дама, казалось, чувствовала себя несколько неуютно рядом с жестоким и властным повелителем Хелом, который снова заговорил:
— Я полагаю, мне необходимо кое-что объяснить тебе, скотина. — Повелитель говорил непринужденным тоном, словно привык каждый день беседовать с огромными варварами, подвешенными перед ним в сетке. — Все довольно просто. Царица Рея, присутствующая здесь, теперь правит Фриксосом, лежащим на Сверкающей реке, так как ее старшая сестра царица Жоенна погибла на поле битвы. Она погибла тогда, когда наша армия уже гнала войска Гата. Муж царицы Жоенны, принц Никор, также был убит в этом бою. К сожалению, тело его не обнаружено. Прежде чем Царица Рея официально взойдет на престол, необходимо провести определенную церемонию, во время которой тела Жоенны и Никора должны быть спущены вниз по реке так, чтобы они прошли сквозь Темную Завесу и попали в рай. В противном случае жрецы будут искать правителя в другом царствующем доме. Вот почему, когда ко мне примчались мои воины, которых ты повстречал вчера по дороге, и рассказали о чужеземце, прибывшем в наше царство по причине, мне неизвестной и мало меня интересующей, я поспешил сюда... Мои люди сказали мне, что ты направляешься в Курдистан... Точнее, направлялся...
Повелитель Хел усмехнулся. Смех его звучал холодно, злобно. Царица Рея нагнулась к Хелу:
— Если нам придется сотворить такое злодейство, то давай по крайней мере сделаем это быстро. Этот человек ни в чем не виноват. Он ничего не знает о наших обычаях.
Повелитель Хел раздраженно поерзал в седле. На плече блестела застежка из когтя тигра.
— Прости меня, если я назову твои слова не уместными, моя царица. Я полагаю, ты понимаешь, что поставлено на кон. Твое вступление на престол зависит от того, будет ли совершен ритуал и отправятся ли на священном ковчеге в рай вместе тела твоей сестры и ее мужа Никора. Труп Жоенны уже лежит набальзамированный. И вот теперь у нас есть Никор.
— Мне не нравится твой тон. Ты слишком много на себя берешь.
— Моя царица, я лишь...
— И ты проявляешь чрезмерное рвение, стараясь убедить народ в том, что мы нашли тело Никора.
— Моя царица, это все ради твоей же пользы! — уверил ее Хел раздраженно.
— И для своей, раз мы уже помолвлены!
Повелитель Тигров красноречиво пожал плечами:
— Как пожелаешь, моя царица. Я без всякого сожаления могу использовать этого чужестранца и достигнуть желанной цели. К тому же случай помог найти ему священный щит Никора, который мы безуспешно искали. Кроме того, этот человек внешне подходит для того, чтобы сыграть роль мертвого правителя. Придворным косметологам не придется много трудиться.
— И тебя не будут мучить угрызения совести?
— Нет, моя царица. Твое восхождение на престол зависит от нашего успеха. Кроме того, кем бы ни был этот чужестранец, он должен быть доволен. В каком бы хлеву он ни родился, но, когда это случилось, боги улыбались. Ведь не каждый деревенщина может сыграть роль трупа мужа царицы... А, варвар?
Повелитель Хел подъехал ближе к болтавшемуся в сети Брэку.
Из-под рубахи Хел вынул что-то круглое и золотое. Он поднес этот предмет к глазам разъяренного Брэка. В это мгновение Брэк о многом вспомнил.
Слова возницы. Голос царицы, разыскивающей на поле боя своего мужа-соправителя.
Брэк долго разглядывал предмет, который держал в руке Хел. Это была круглая монета с написанными по краю незнакомыми знаками — словами. Монета блеснула в свете факелов.
С той стороны, на которую смотрел Брэк, было изображено женское лицо. Эта женщина очень походила на царицу Рею. Это было лицо мертвой царицы, чей призрак Брэк встретил на поле боя.
Монета еще раз блеснула, когда Хел перевернул ее. Его темные глаза были полны злорадства.
— Посмотри внимательно, варвар.
На другой стороне монеты тоже было изображено лицо, но на этот раз мужское. Без сомнения, это был Никор, муж умершей Жоенны.
От ужаса, охватившего его, Брэк начал извиваться в сети.
Мужчина, изображенный на монете, был почти неотличим от Брака.
* * *
Туман, окутывавший сознание, начал медленно рассеиваться, и Брэк услышал какофонию жутких звуков. Самым громким из них был высокий пронзительный свист. Он вызывал невыносимую боль.Брэк лежал неподвижно. Глаза его были закрыты, но в темноте постоянно мерцали и плавали странные огоньки. Брэк каким-то образом чувствовал, что прошло очень много времени, возможно даже несколько суток, с тех пор, как он беспомощно болтался в сети. Он начал вспоминать...
...Быстрым движением Хел, Повелитель Тигров, снова спрятал монету.
Затем, хлопнув ладонями, он подозвал к себе седого скрюченного старика. До того момента старый шаман стоял где-то в тени, ожидая сигнала. Теперь же он, шурша просторным коричневым халатом, начал совершать какие-то пасы и произносить непонятные слова, встав прямо под сеткой с варваром.
Неожиданно шаман выудил что-то из складок своей грязной одежды и забубнил, неприятно кривя губы. Сумасшедшие глаза старика вращались, и сам он походил на алхимика или юродивого.
Старик поднял руку и провел чем-то по обнаженному бедру варвара. Это оказалась ржавая кривая игла с множеством зазубрин, обмазанная густой блестящей желтой смолой. При первом же уколе иглы у Брэка зазвенело в ушах. Тело его сделалось тяжелым, словно было отлито из свинца, и он уже не мог даже пальцем пошевелить.
Последним, что запомнил Брэк, теряя сознание, были два лица, освещенные светом факелов: самодовольное лицо Хела и лицо царицы Реи, на котором отражалась неуверенность, словно царице не нравился план, задуманный ее женихом...
Когда Брэк пришел в себя, его переполнила яростная злость, перемешанная со страхом. Скорее всего, он был обречен.
Он попытался пошевелить руками. Безуспешно. Они совершенно не слушались его. Руки лежали по обе стороны его тела, словно бревна. Брэка затопила волна ужаса и отчаяния.
В ушах зазвенело. Варвар понял, что он все еще находится под действием какого-то зелья. Сердце его тяжело стучало.
«Спокойно, спокойно!» — сказал он сам себе. Казалось, что все вокруг плавно раскачивается. Брэк вдруг понял, что находится на борту какого-то медленно плывущего судна. «Спокойно, — подумал он. — У тебя хватит сил открыть глаза, стоит тебе только захотеть. Сделай хотя бы это, чтобы узнать, где ты находишься. Затем найди какой-нибудь меч, и клинок выведет тебя из этой... страны мертвецов».
Брэк чувствовал, что на бедре его больше нет меча, так как, хотя остаточное действие зелья лишало его возможности двигаться, он ощущал все свое огромное тело. Он лежал на чем-то твердом. Торс и нижняя часть тела были завернуты в шелковую и льняную ткани. На руках ощущалась тяжесть металлических украшений.
А в ноздри ему ударила вонь, подобная той, которой он вдоволь надышался в одном большом городе, через который проезжал в тот день, когда там хоронили наследника престола. Это воняли сладковатые мази, используемые для мумифицирования.
Охваченный невыносимым ужасом, Брэк открыл глаза. Он лежал и глядел на колышущуюся стену огня.
Перед ним качались яркие языки оранжевого пламени. Прошло несколько секунд, и Брэк стал смотреть на эту пылающую стену уже более спокойно. Теперь с большей ясностью он различил отдельные детали.
Оказалось, он смотрел сверху вниз под углом на ряд часто стоящих факелов. Каждый из них был установлен на белом шесте высотой в два человеческих роста.
Потом звуки... Они смутили варвара. Но постепенно Брэк разобрался и в них. Во-первых, он слышал тихий плеск волн о борта судна, идущего вниз по течению. К нему примешивались звон бубенцов, бой барабанов и завывания — панихида в исполнении жрецов-кастратов.
Эти звуки иногда заглушали взрывы хохота, разговоры и шум попойки.
Наконец Брэк расслышал еще и доносящуюся издали песню, какой-то гимн, который пело множество голосов. Вокруг варвара плавал липкий запах цветов, от кадил поднимался зеленый дым благовоний. Так же пахло его собственное набальзамированное тело.
Варвар обнаружил, что с каждым мгновением тело его все больше высвобождается из оков наркотика; неужели зелье перестает действовать?
Затратив неимоверное усилие, Брэк сумел перекатиться на левое плечо. Приглядевшись, он едва не вскрикнул и с силой прикусил нижнюю губу, чтобы окончательно очнуться. Но видение не исчезло.
Брэк лежал на золотом катафалке. Тот стоял на высокой кормовой надстройке широкого судна. Вдоль палубного ограждения на высоких шестах располагались факелы. За рядом факелов слева от себя Брэк увидел темную воду Сверкающей реки, где отражались желтые и красные огни факелов ковчега, фонарей и ламп.
Приглядевшись, Брэк увидел, что местность изменилась. Это говорило о том, что ковчег уже некоторое время находится в пути.
Несмотря на полутьму, Брэк смог разглядеть множество подробностей. Вместо низких берегов долины вокруг возвышались крутые обрывы. На краю их горели тысячи и тысячи огоньков. Факелы...
Неожиданно варвар вспомнил все. Он вспомнил, кто он, и понял, где он находится. С далекого берега он, Брэк, лежащий здесь и освещенный факелами, покажется тем самым человеком, чье тело якобы направляется сквозь Темную Завесу в рай.
Он теперь царь Никор, лежащий на похоронной ладье. С окружающих утесов на него взирают тысячи жителей Фриксоса и распевают траурный гимн.
Бежать! Бежать, вырваться из этого проклятого места, рассеять злой обман. Брэк обнаружил, что уже может пошевелить ногами. Взявшись рукой за край катафалка, он собрался слезть с него, но, когда Брэк повернул голову, его взгляд упал на собственную руку. Он в ужасе поднес ее ближе к глазам.
Кожа руки была белой, как кость. Он понюхал руку. Брэк припомнил, что Хел говорил что-то о дворцовых косметологах. Потом варвару захотелось дико расхохотаться. Теперь же он труп, наряженный в одежды мертвеца, и кожа его выкрашена в белый цвет, как у трупа.
Брэк тут же отдернул руку и положил ее на место. Он лежал неподвижно, словно окаменев, и глядел прямо вверх на канареечный полог над катафалком. Цветные боковые занавески были отодвинуты так, чтобы смотрящим с берега хорошо были видны направляющиеся в рай тела. Варвару не следовало подносить руку к лицу. Этот жест могли увидеть с берега.
Но люди не прервали пение. Брэк немного успокоился, однако по-прежнему не двигался. Не стоит сердить зрителей, устроив воскрешение из мертвых.
Мертвых... Снова по его спине пробежали холодные мурашки, значит, он изображает супруга прежде царствующей особы, а какой-то хвастливый принц, помолвленный с...
Брэк повернул голову направо. Там, на таком же катафалке, лежало тело царицы Жоенны.
Голубоватые веки ее были закрыты, руки сложены на груди, губы накрашены красным. Голову украшала простая жемчужная диадема. За телом царицы, на правом берегу реки, тоже горели факела. С этой стороны на обрывистом берегу тоже, насколько хватало глаз, стояли тысячи людей с факелами и пели.
У Брэка появилось недоброе предчувствие. Царица лежала мертвая. Та же самая царица, чей полупрозрачный образ встретил он на поле боя, когда она искала тело своего мужа.
Где же сейчас ее бродячий призрак?
Рядом, очень близко. Брэк это чувствовал. Душа царицы, возможно, притаилась в этом бледном теле, лежащем неподвижно и в то же время (или боги лишили его разума?) кажущемся живым.