Страница:
Эли заговорил:
– Михаил…
– Айзек не имел выбора! Он был наделен талантами, как никто другой из полукровок, и он был ценен. Поступки талеха не оправдывают смерти Айзека.
Эли кивнул.
– Джаред…
– Поступки талехов никогда не оправдывают наших смертей, но это наш долг и наше проклятие – послушно сносить все, – спокойно ответил тот.
– Что ты знаешь о долге, полукровка? – произнес Михаил.
Кровь прилила к моим щекам, и я не сдержалась:
– Как вы смеете?!
– Нина, – попытался остановить меня Джаред.
– Ваш сын – наделенный такими способностями – тоже был наполовину человек. Вы что же, считаете, раз Джаред охраняет талеха, который не ведет преступную жизнь и не служит демонам, значит ему неизвестно, что такое долг? – выпалила я, постепенно входя в раж и вовсе переставая заботиться о собственной безопасности.
Глубокая складка залегла между бровями Михаила, глаза заблестели от ярости.
– Да, мой сын оказался не таким счастливчиком, как сынок Гейба. Он не противился судьбе, а честно выполнял свой долг. Мы не можем вмешиваться, когда люди пользуются свободой воли. Это нарушает Его волю.
– Как и служение противной стороне, – буркнула я.
– Нина! – рыкнул Джаред.
Михаил дернулся вперед, но из длинных рукавов черных накидок у него за спиной взметнулись руки и удержали его. Самуэль заслонил собой Джареда. Он принял оборонительную позу, но не на полусогнутых ногах, как много раз делала Клер, защищая меня. Самуэль не собирался драться со своими братьями, но и им не позволил бы напасть на нас.
Клер прислонилась к моему плечу и шепнула в ухо:
– Молчи, дура. От твоих слов только хуже.
– Она не должна говорить здесь! – сказал Михаил, вырываясь из рук помощников.
– Довольно, – спокойным, ровным голосом произнес Эли. – Тут затронута судьба Нины. Она имеет право высказаться.
И добавил, обращаясь ко мне:
– Твое мнение принято во внимание. Так будет и дальше.
Впервые я не ощутила, что Эли на нашей стороне. Чтобы выказать послушание, я склонила голову и сделала шаг назад.
– Клер… – произнес Эли, продолжая разбирательство.
– Айзек и Донован работали на Шаха, это правда. Они собирались убить Нину, чтобы вызвать смерть Джареда, – по-деловому высказалась Клер. – Эли, речь шла о том, кто погибнет – Донован или Нина, Айзек или Джаред. Если ты спросишь мое мнение, вот оно: победил лучший.
Слова Клер уязвили Михаила, но он смолчал.
Эли обвел взглядом светящиеся фигуры ангелов за спиной Михаила:
– Кто-нибудь из твоих сторонников желает высказать свое мнение?
Михаил покачал головой:
– Это моя претензия.
– А в чем именно она состоит? – спросил Бекс.
Михаил, прищурившись, посмотрел на младшего брата Джареда:
– В том, что он убил моего сына.
Тут вперед выступила Клер:
– Твой сын убил отца Нины.
Когда я осознала, что Клер говорит о моем отце, у меня подогнулись колени, и Джареду пришлось подхватить меня, чтобы я не упала.
– К-как? – едва слышно произнесла я.
Джаред уткнулся носом мне в ухо:
– Донован застрелил твоего отца, а Айзек был с ним.
Я уставилась на Михаила:
– И ты хочешь обвинить Гейба и Джареда? Ты явился сюда, прервал нашу свадьбу, кричишь на меня, обвиняешь нас в убийстве, когда твой сын способствовал тому, что стало причиной всех событий?
Взгляд темных глаз Михаила метнулся от меня к Эли.
Эли пожал плечами:
– В ее словах есть смысл.
У Михаила отпала челюсть.
– Айзек не заслуживал смерти. Он был хорошим сыном. Он нес на себе проклятие и с честью выполнял свой долг.
– Михаил, – произнес Самуэль низким и твердым голосом.
Михаил сделал шаг к Эли:
– Сын Габриэля должен быть наказан! Он позволил своему талеху убить моего сына! Сына Ребекки!
Эли задумчиво смотрел себе под ноги:
– Ребекка страдала из-за поступков Айзека, разве не так?
Михаил окинул быстрым взглядом каждого из нас:
– Я требую, чтобы Джаред был наказан за гибель Айзека.
Самуэль снова подал голос:
– Михаил…
– Джаред должен был погибнуть, а своего талеха оставить дикарям, – заявил Михаил, тыча пальцем в Джареда.
– Михаил… – повторил Самуэль, на этот раз с угрозой в голосе.
– Око за око, Эли! – закричал Михаил, сжимая кулаки. – Я настаиваю!
– Ми-ха-ил! – прогремел Самуэль.
Земля вздрогнула, а мои руки мигом взлетели к ушам.
Эли некоторое время молча следил за перепалкой между Самуэлем и Михаилом, а потом вмешался:
– Хорошо. Я выслушал достаточно слов с обеих сторон. Остался только один довод.
Мы все посмотрели друг на друга, ища того, кто еще не высказался.
– Мои извинения, – раздался мягкий голос.
Как давно я его не слышала. Это был голос из детства.
Рука Джареда лежала в моей руке, и, когда послышался голос, она обмякла.
– Папа? – произнес Джаред.
Я обернулась и увидела на верхней ступеньке каменной лестницы, ведущей в церковь, Гейба Райела. Он был таким, каким я его помнила: высокий, со светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами, которые сверкали так, что было видно даже с расстояния в несколько футов. Какая-то вспышка метнулась из толпы вверх, и в следующий миг Клер уже оказалась в объятиях отца и безвольно залилась слезами. Она прижималась щекой к его груди, шептала что-то, чего я не могла разобрать. Гейб склонил голову и говорил что-то в ответ, а потом поцеловал дочку в лоб. Они вместе спустились и подошли к Бексу.
Гейб улыбнулся младшему сыну, а тот припал к груди отца.
От удивления я раскрыла рот и поискала глазами Джареда. Как он? Никакой реакции.
На лице Гейба было написано раскаяние и сострадание.
– Мне очень жаль твоего сына, Михаил. Мы с тобой в особом положении… нам известно, что такое любовь к ребенку. Ты согласишься со мной: если бы мы могли менять исход дел, мы бы так и поступали.
Эли обратился к Гейбу:
– Важно помнить, что перед лицом врага мы должны сплачиваться. Михаил, ты потерял сына. Твоя вдова потеряла мужа и сына. Это большое несчастье.
Михаил повесил голову.
Гейб подошел к Михаилу и заключил его в объятия:
– Нужно, чтобы ты остался на нашей стороне, брат.
Михаил вывернулся из объятий Гейба и взмолился:
– Эли!
Тот улыбнулся.
– Ты сам знаешь ответ.
Михаил бросил обвинительный взгляд на Джареда. Тот хмуро сказал:
– Я не желал смерти Айзека, Михаил. Клянусь тебе, я бы хотел, чтобы этого не случилось.
Михаил сделал знак рукой ангелам в накидках, и они все исчезли в темноте.
Эли соединил руки и переплел пальцы:
– Непревзойденное чувство времени, Габриэль, как всегда.
Гейб кивнул, на мгновение задержался взглядом на мне, а потом остановился на Джареде:
– Это не твоя ошибка, Джаред.
Тот не отвечал. Лицо напряженное, темные глаза неотрывно смотрят на отца – Джареда будто парализовало. Эта сцена вызвала воспоминание о том моменте, когда я в последний раз видела отца, и мне стало больно за Джареда. Ему придется прощаться с Гейбом навеки второй раз.
– Джаред, – снова заговорил Гейб, – это не твоя ошибка. Ты все сделал правильно.
Голова Джареда склонилась.
– Сынок… – Гейб положил руки на плечи Джареда. – Я горжусь тобой.
Джаред поперхнулся, его тело обмякло, и он прислонился к отцу. Я прикрыла рот ладонью – непривычно видеть, как Джаред поддается эмоциям. Отец и сын крепко обнялись. У Джареда даже костяшки пальцев побелели, когда он держал Гейба в объятиях. Когда отец отпустил его, Джаред большим и указательным пальцем быстро вытер влажные глаза, а потом сказал со слабой улыбкой:
– Приятно снова повидаться с тобой, папа.
Гейб засветился от радости:
– Ты молодец, сынок. Ты молодец.
– Я старался, – ответил Джаред.
Слова отца сняли напряжение. Джаред взял меня за руку:
– Ты помнишь Нину.
Гейб наклонился и поцеловал меня в лоб:
– Конечно.
Эли поднялся по ступенькам, с довольной улыбкой наблюдая, как Клер и Бекс сгрудились вокруг отца.
– Габриэль…
– Я знаю, – отозвался он, казалось, немного грустно. – Еще одно дело.
Он обнял Бекса и Клер и пошел вслед за Эли в церковь через двойные двери, а потом вдоль прохода. Лиллиан сидела неподвижно все с той же ласковой улыбкой на лице.
Габриэль встал перед ней на колени и накрыл ладонями изящно сложенные руки жены.
– Она так же прекрасна, как в тот день, когда я ее встретил, – улыбнулся Гейб.
Он погладил двумя пальцами щеку Лиллиан, а потом наклонился и поцеловал в губы. Гейб продлил поцелуй на несколько мгновений и закрыл глаза, впитывая в себя этот последний миг общения с женой.
Клер утерла невольную слезу, но ее щеки были еще мокры от прежних соленых ручейков.
– Эли… – прошептала она.
– Очень жаль, но нет, – ответил ангел.
– Мы и так нарушили правила, не обездвижив Нину, не говоря уже о том, что мне позволили находиться здесь, – сказал Габриэль, не отводя взгляда от нежного лица Лиллиан.
– Это не то же самое, что пробираться в сны, чтобы донести свою точку зрения… – сказал Эли и театрально отвел взгляд.
– В сны, – повторила я.
Произнеся эти слова, я пожалела о сказанном. Отвлекать Гейба, когда он прощался с женой, было глупым эгоизмом. Несмотря на это, Гейб еще раз прикоснулся губами к губам Лиллиан, после чего встал, обернулся ко мне и со вздохом произнес:
– Да, в сны.
Я помедлила, но потом все-таки решилась спросить:
– Зачем вы приходили ко мне во сне, ведь в книге не было ничего, что могло бы помочь нам?
Гейб опустил взгляд, потом посмотрел на Джареда:
– Сперва мы надеялись, что пророчество не скажется на вас сразу и Нина не забеременеет при первой представившейся возможности.
Мои щеки вспыхнули, а Джаред прочистил горло:
– Все произошло не совсем так, папа.
Гейб отрывисто кивнул:
– Книга у тебя?
– Да, – ответил Джаред.
– Раз так, нелишним будет сказать, что тебе следует помочь Поллокам подменить ее. И станет одним поводом для беспокойства меньше. Ты не согласен?
Джаред нахмурился:
– Но… если из-за этого мы подвергаемся опасности, зачем ты вообще забирал ее у Поллоков?
– Отвечаю. Джек с момента рождения Нины опасался, как бы она не оказалась женщиной из пророчества. Когда ты влюбился в нее, сынок, мы поняли: речь идет о том, «когда», а не «если». Нам противостояли время и судьба… не поддающаяся решению задача. И все же Джек любил свою дочь и хотел сделать все, что было в его силах, чтобы попытаться удержать от этого пути. Мы знали: есть шанс, что книга подскажет нам лазейку, как выйти из ловушки, поэтому мы ее и взяли.
Джаред недовольно переступил с ноги на ногу:
– Но… в то время, когда ты являлся Нине во сне, ты уже знал, что никакой лазейки нет. Зачем ты подверг ее такому испытанию? К чему эта театральность? Ты хоть понимаешь, через что ей пришлось пройти? И мне?
– Послушай меня. Мы старались найти способ сделать так, чтобы пророчество не начало сбываться.
– Но было уже слишком поздно, – встрял Бекс.
– Это точно, – буркнула Клер.
Гейб покачал головой:
– Не совсем. У нее еще есть время.
Я огляделась:
– А где Самуэль?
Клер засунула руки в карманы куртки. На ней был спортивный костюм: серые брюки длиной чуть ниже колена, присобранные на талии и по низу штанин, и такого же цвета куртка с капюшоном, надетая поверх белого топа. Было ясно, что ее вызвали неожиданно.
– Нянчится с Райаном, пока я не вернусь. Разбирательство закончено, и Райан теперь уязвим.
– Как они? – спросила я.
– Ким возвращается домой завтра. Отец Фрэнсис в норме, но будет некоторое время лежать на вытяжке.
Бекс нахмурился:
– Такого не должно было случиться. Духовным лицам нужна более серьезная защита.
– Защитник отца Фрэнсиса – арх, Бекс, – объяснила Клер. – У него были связаны руки, когда Донован напал на его талеха.
– И что теперь? – спросил Гейба Джаред.
– Шаху нужна его книга, – сказал Гейб. – Ад не хочет, чтобы родился ребенок. Многое против тебя, Джаред. Разбирайся со всем по порядку.
– Со всем по порядку, – повторил Джаред, будто впитывая совет отца.
Гейб еще раз обнял детей и пошел к двери:
– Пройдет еще много времени, пока она родит ребенка, Джаред. Мы будем следить за событиями на земле, но и ты не зевай. Небеса не вступят в игру, пока ты не дашь предлога.
– То есть не начнут войну, – уточнил Джаред.
– Разберись с предлогом, сынок.
С этими словами Гейб вышел.
– Ух, – выдохнул Бекс. – Странно.
У Клер поникли плечи.
– Он больше никогда не вернется?
– Вероятно, – сказал Джаред с извиняющейся улыбкой.
Клер села на ближайшую скамью рядом с матерью, прислонилась к плечу Лиллиан и закрыла глаза, из-под ресниц потекли слезы.
– Мне так жаль, что ты не увидела его, – прошептала Клер.
– Она об этом узнает, – сказал Бекс. – Она всегда все знает.
Окна начали светлеть, по стенам заплясали яркие пятна, как на восходе солнца.
Эли улыбнулся и поцеловал меня в щеку:
– Мои поздравления, малышка. Двойные. Увидимся.
– Скоро?
Ангел улыбнулся.
– Как я уже сказал, когда останется только один нерешенный вопрос.
– Но… Что это значит? Какой вопрос?
Но я обращалась в пустое пространство. Эли исчез.
Клер встала и глубоко вздохнула.
– Мне пора возвращаться, – сказала она и оглянулась.
В дверях стоял Самуэль и протягивал ей руку.
– Ты выглядишь прекрасно, – сказал он мне с улыбкой.
Клер не спеша пошла по проходу. Стоило ей коснуться руки Самуэля, и она исчезла.
Бекс хохотнул и покачал головой:
– Круто.
Глава 4
– Михаил…
– Айзек не имел выбора! Он был наделен талантами, как никто другой из полукровок, и он был ценен. Поступки талеха не оправдывают смерти Айзека.
Эли кивнул.
– Джаред…
– Поступки талехов никогда не оправдывают наших смертей, но это наш долг и наше проклятие – послушно сносить все, – спокойно ответил тот.
– Что ты знаешь о долге, полукровка? – произнес Михаил.
Кровь прилила к моим щекам, и я не сдержалась:
– Как вы смеете?!
– Нина, – попытался остановить меня Джаред.
– Ваш сын – наделенный такими способностями – тоже был наполовину человек. Вы что же, считаете, раз Джаред охраняет талеха, который не ведет преступную жизнь и не служит демонам, значит ему неизвестно, что такое долг? – выпалила я, постепенно входя в раж и вовсе переставая заботиться о собственной безопасности.
Глубокая складка залегла между бровями Михаила, глаза заблестели от ярости.
– Да, мой сын оказался не таким счастливчиком, как сынок Гейба. Он не противился судьбе, а честно выполнял свой долг. Мы не можем вмешиваться, когда люди пользуются свободой воли. Это нарушает Его волю.
– Как и служение противной стороне, – буркнула я.
– Нина! – рыкнул Джаред.
Михаил дернулся вперед, но из длинных рукавов черных накидок у него за спиной взметнулись руки и удержали его. Самуэль заслонил собой Джареда. Он принял оборонительную позу, но не на полусогнутых ногах, как много раз делала Клер, защищая меня. Самуэль не собирался драться со своими братьями, но и им не позволил бы напасть на нас.
Клер прислонилась к моему плечу и шепнула в ухо:
– Молчи, дура. От твоих слов только хуже.
– Она не должна говорить здесь! – сказал Михаил, вырываясь из рук помощников.
– Довольно, – спокойным, ровным голосом произнес Эли. – Тут затронута судьба Нины. Она имеет право высказаться.
И добавил, обращаясь ко мне:
– Твое мнение принято во внимание. Так будет и дальше.
Впервые я не ощутила, что Эли на нашей стороне. Чтобы выказать послушание, я склонила голову и сделала шаг назад.
– Клер… – произнес Эли, продолжая разбирательство.
– Айзек и Донован работали на Шаха, это правда. Они собирались убить Нину, чтобы вызвать смерть Джареда, – по-деловому высказалась Клер. – Эли, речь шла о том, кто погибнет – Донован или Нина, Айзек или Джаред. Если ты спросишь мое мнение, вот оно: победил лучший.
Слова Клер уязвили Михаила, но он смолчал.
Эли обвел взглядом светящиеся фигуры ангелов за спиной Михаила:
– Кто-нибудь из твоих сторонников желает высказать свое мнение?
Михаил покачал головой:
– Это моя претензия.
– А в чем именно она состоит? – спросил Бекс.
Михаил, прищурившись, посмотрел на младшего брата Джареда:
– В том, что он убил моего сына.
Тут вперед выступила Клер:
– Твой сын убил отца Нины.
Когда я осознала, что Клер говорит о моем отце, у меня подогнулись колени, и Джареду пришлось подхватить меня, чтобы я не упала.
– К-как? – едва слышно произнесла я.
Джаред уткнулся носом мне в ухо:
– Донован застрелил твоего отца, а Айзек был с ним.
Я уставилась на Михаила:
– И ты хочешь обвинить Гейба и Джареда? Ты явился сюда, прервал нашу свадьбу, кричишь на меня, обвиняешь нас в убийстве, когда твой сын способствовал тому, что стало причиной всех событий?
Взгляд темных глаз Михаила метнулся от меня к Эли.
Эли пожал плечами:
– В ее словах есть смысл.
У Михаила отпала челюсть.
– Айзек не заслуживал смерти. Он был хорошим сыном. Он нес на себе проклятие и с честью выполнял свой долг.
– Михаил, – произнес Самуэль низким и твердым голосом.
Михаил сделал шаг к Эли:
– Сын Габриэля должен быть наказан! Он позволил своему талеху убить моего сына! Сына Ребекки!
Эли задумчиво смотрел себе под ноги:
– Ребекка страдала из-за поступков Айзека, разве не так?
Михаил окинул быстрым взглядом каждого из нас:
– Я требую, чтобы Джаред был наказан за гибель Айзека.
Самуэль снова подал голос:
– Михаил…
– Джаред должен был погибнуть, а своего талеха оставить дикарям, – заявил Михаил, тыча пальцем в Джареда.
– Михаил… – повторил Самуэль, на этот раз с угрозой в голосе.
– Око за око, Эли! – закричал Михаил, сжимая кулаки. – Я настаиваю!
– Ми-ха-ил! – прогремел Самуэль.
Земля вздрогнула, а мои руки мигом взлетели к ушам.
Эли некоторое время молча следил за перепалкой между Самуэлем и Михаилом, а потом вмешался:
– Хорошо. Я выслушал достаточно слов с обеих сторон. Остался только один довод.
Мы все посмотрели друг на друга, ища того, кто еще не высказался.
– Мои извинения, – раздался мягкий голос.
Как давно я его не слышала. Это был голос из детства.
Рука Джареда лежала в моей руке, и, когда послышался голос, она обмякла.
– Папа? – произнес Джаред.
Я обернулась и увидела на верхней ступеньке каменной лестницы, ведущей в церковь, Гейба Райела. Он был таким, каким я его помнила: высокий, со светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами, которые сверкали так, что было видно даже с расстояния в несколько футов. Какая-то вспышка метнулась из толпы вверх, и в следующий миг Клер уже оказалась в объятиях отца и безвольно залилась слезами. Она прижималась щекой к его груди, шептала что-то, чего я не могла разобрать. Гейб склонил голову и говорил что-то в ответ, а потом поцеловал дочку в лоб. Они вместе спустились и подошли к Бексу.
Гейб улыбнулся младшему сыну, а тот припал к груди отца.
От удивления я раскрыла рот и поискала глазами Джареда. Как он? Никакой реакции.
На лице Гейба было написано раскаяние и сострадание.
– Мне очень жаль твоего сына, Михаил. Мы с тобой в особом положении… нам известно, что такое любовь к ребенку. Ты согласишься со мной: если бы мы могли менять исход дел, мы бы так и поступали.
Эли обратился к Гейбу:
– Важно помнить, что перед лицом врага мы должны сплачиваться. Михаил, ты потерял сына. Твоя вдова потеряла мужа и сына. Это большое несчастье.
Михаил повесил голову.
Гейб подошел к Михаилу и заключил его в объятия:
– Нужно, чтобы ты остался на нашей стороне, брат.
Михаил вывернулся из объятий Гейба и взмолился:
– Эли!
Тот улыбнулся.
– Ты сам знаешь ответ.
Михаил бросил обвинительный взгляд на Джареда. Тот хмуро сказал:
– Я не желал смерти Айзека, Михаил. Клянусь тебе, я бы хотел, чтобы этого не случилось.
Михаил сделал знак рукой ангелам в накидках, и они все исчезли в темноте.
Эли соединил руки и переплел пальцы:
– Непревзойденное чувство времени, Габриэль, как всегда.
Гейб кивнул, на мгновение задержался взглядом на мне, а потом остановился на Джареде:
– Это не твоя ошибка, Джаред.
Тот не отвечал. Лицо напряженное, темные глаза неотрывно смотрят на отца – Джареда будто парализовало. Эта сцена вызвала воспоминание о том моменте, когда я в последний раз видела отца, и мне стало больно за Джареда. Ему придется прощаться с Гейбом навеки второй раз.
– Джаред, – снова заговорил Гейб, – это не твоя ошибка. Ты все сделал правильно.
Голова Джареда склонилась.
– Сынок… – Гейб положил руки на плечи Джареда. – Я горжусь тобой.
Джаред поперхнулся, его тело обмякло, и он прислонился к отцу. Я прикрыла рот ладонью – непривычно видеть, как Джаред поддается эмоциям. Отец и сын крепко обнялись. У Джареда даже костяшки пальцев побелели, когда он держал Гейба в объятиях. Когда отец отпустил его, Джаред большим и указательным пальцем быстро вытер влажные глаза, а потом сказал со слабой улыбкой:
– Приятно снова повидаться с тобой, папа.
Гейб засветился от радости:
– Ты молодец, сынок. Ты молодец.
– Я старался, – ответил Джаред.
Слова отца сняли напряжение. Джаред взял меня за руку:
– Ты помнишь Нину.
Гейб наклонился и поцеловал меня в лоб:
– Конечно.
Эли поднялся по ступенькам, с довольной улыбкой наблюдая, как Клер и Бекс сгрудились вокруг отца.
– Габриэль…
– Я знаю, – отозвался он, казалось, немного грустно. – Еще одно дело.
Он обнял Бекса и Клер и пошел вслед за Эли в церковь через двойные двери, а потом вдоль прохода. Лиллиан сидела неподвижно все с той же ласковой улыбкой на лице.
Габриэль встал перед ней на колени и накрыл ладонями изящно сложенные руки жены.
– Она так же прекрасна, как в тот день, когда я ее встретил, – улыбнулся Гейб.
Он погладил двумя пальцами щеку Лиллиан, а потом наклонился и поцеловал в губы. Гейб продлил поцелуй на несколько мгновений и закрыл глаза, впитывая в себя этот последний миг общения с женой.
Клер утерла невольную слезу, но ее щеки были еще мокры от прежних соленых ручейков.
– Эли… – прошептала она.
– Очень жаль, но нет, – ответил ангел.
– Мы и так нарушили правила, не обездвижив Нину, не говоря уже о том, что мне позволили находиться здесь, – сказал Габриэль, не отводя взгляда от нежного лица Лиллиан.
– Это не то же самое, что пробираться в сны, чтобы донести свою точку зрения… – сказал Эли и театрально отвел взгляд.
– В сны, – повторила я.
Произнеся эти слова, я пожалела о сказанном. Отвлекать Гейба, когда он прощался с женой, было глупым эгоизмом. Несмотря на это, Гейб еще раз прикоснулся губами к губам Лиллиан, после чего встал, обернулся ко мне и со вздохом произнес:
– Да, в сны.
Я помедлила, но потом все-таки решилась спросить:
– Зачем вы приходили ко мне во сне, ведь в книге не было ничего, что могло бы помочь нам?
Гейб опустил взгляд, потом посмотрел на Джареда:
– Сперва мы надеялись, что пророчество не скажется на вас сразу и Нина не забеременеет при первой представившейся возможности.
Мои щеки вспыхнули, а Джаред прочистил горло:
– Все произошло не совсем так, папа.
Гейб отрывисто кивнул:
– Книга у тебя?
– Да, – ответил Джаред.
– Раз так, нелишним будет сказать, что тебе следует помочь Поллокам подменить ее. И станет одним поводом для беспокойства меньше. Ты не согласен?
Джаред нахмурился:
– Но… если из-за этого мы подвергаемся опасности, зачем ты вообще забирал ее у Поллоков?
– Отвечаю. Джек с момента рождения Нины опасался, как бы она не оказалась женщиной из пророчества. Когда ты влюбился в нее, сынок, мы поняли: речь идет о том, «когда», а не «если». Нам противостояли время и судьба… не поддающаяся решению задача. И все же Джек любил свою дочь и хотел сделать все, что было в его силах, чтобы попытаться удержать от этого пути. Мы знали: есть шанс, что книга подскажет нам лазейку, как выйти из ловушки, поэтому мы ее и взяли.
Джаред недовольно переступил с ноги на ногу:
– Но… в то время, когда ты являлся Нине во сне, ты уже знал, что никакой лазейки нет. Зачем ты подверг ее такому испытанию? К чему эта театральность? Ты хоть понимаешь, через что ей пришлось пройти? И мне?
– Послушай меня. Мы старались найти способ сделать так, чтобы пророчество не начало сбываться.
– Но было уже слишком поздно, – встрял Бекс.
– Это точно, – буркнула Клер.
Гейб покачал головой:
– Не совсем. У нее еще есть время.
Я огляделась:
– А где Самуэль?
Клер засунула руки в карманы куртки. На ней был спортивный костюм: серые брюки длиной чуть ниже колена, присобранные на талии и по низу штанин, и такого же цвета куртка с капюшоном, надетая поверх белого топа. Было ясно, что ее вызвали неожиданно.
– Нянчится с Райаном, пока я не вернусь. Разбирательство закончено, и Райан теперь уязвим.
– Как они? – спросила я.
– Ким возвращается домой завтра. Отец Фрэнсис в норме, но будет некоторое время лежать на вытяжке.
Бекс нахмурился:
– Такого не должно было случиться. Духовным лицам нужна более серьезная защита.
– Защитник отца Фрэнсиса – арх, Бекс, – объяснила Клер. – У него были связаны руки, когда Донован напал на его талеха.
– И что теперь? – спросил Гейба Джаред.
– Шаху нужна его книга, – сказал Гейб. – Ад не хочет, чтобы родился ребенок. Многое против тебя, Джаред. Разбирайся со всем по порядку.
– Со всем по порядку, – повторил Джаред, будто впитывая совет отца.
Гейб еще раз обнял детей и пошел к двери:
– Пройдет еще много времени, пока она родит ребенка, Джаред. Мы будем следить за событиями на земле, но и ты не зевай. Небеса не вступят в игру, пока ты не дашь предлога.
– То есть не начнут войну, – уточнил Джаред.
– Разберись с предлогом, сынок.
С этими словами Гейб вышел.
– Ух, – выдохнул Бекс. – Странно.
У Клер поникли плечи.
– Он больше никогда не вернется?
– Вероятно, – сказал Джаред с извиняющейся улыбкой.
Клер села на ближайшую скамью рядом с матерью, прислонилась к плечу Лиллиан и закрыла глаза, из-под ресниц потекли слезы.
– Мне так жаль, что ты не увидела его, – прошептала Клер.
– Она об этом узнает, – сказал Бекс. – Она всегда все знает.
Окна начали светлеть, по стенам заплясали яркие пятна, как на восходе солнца.
Эли улыбнулся и поцеловал меня в щеку:
– Мои поздравления, малышка. Двойные. Увидимся.
– Скоро?
Ангел улыбнулся.
– Как я уже сказал, когда останется только один нерешенный вопрос.
– Но… Что это значит? Какой вопрос?
Но я обращалась в пустое пространство. Эли исчез.
Клер встала и глубоко вздохнула.
– Мне пора возвращаться, – сказала она и оглянулась.
В дверях стоял Самуэль и протягивал ей руку.
– Ты выглядишь прекрасно, – сказал он мне с улыбкой.
Клер не спеша пошла по проходу. Стоило ей коснуться руки Самуэля, и она исчезла.
Бекс хохотнул и покачал головой:
– Круто.
Глава 4
Маленькие небеса
Джаред взял меня за руку и отвел на наше прежнее место в церкви. Бекс занял пост рядом с братом. Мы смотрели друг на друга. А солнце разгоралось все ярче, медленно освещая лица гостей. Уголком глаза я заметила движение – отец Джулиан пошевелился, это был знак всеобщего пробуждения.
Священник улыбнулся и жестом показал, чтобы мы повернулись лицом к родным и друзьям, потом положил руки нам на плечи и произнес:
– Представляю вам мистера и миссис Райел.
Все заулыбались, и церковь наполнилась аплодисментами. Несмотря на только что случившиеся грозные события, меня охватила радость. Джаред держал меня за руку, мы вместе спустились с помоста и пошли вдоль прохода. Как странно было возвращаться на место суда над Джаредом при солнечном свете, под пение птиц, которые беззаботно качались на колышимых ветром ветвях деревьев. Маленькая площадь перед церковью купалась в тепле и ждала, когда ее займут наши друзья. Меньше десяти минут назад здесь стояла грозная армия Михаила. А сейчас подступы к площади заполонили жители городка, били вверх струи фонтана. При виде всего этого меня слегка затошнило.
– Как ты? – спросил Джаред, останавливаясь и широко улыбаясь Бет, которая нас фотографировала.
– Хорошо. Только… мне немного не по себе.
– Перемещаться между планами бытия неестественно для людей. Вот почему обычно такое не допускается.
– Это многое объясняет, – сказала я и остановилась, позируя фотографу, пока Лиллиан, Синтия, Чед, дядюшка Джареда Люк и тетушка Марис выходили из церкви. – А это… не скажется на ребенке?
Я улыбнулась.
– Нет, – ответил Джаред и поцеловал меня в лоб.
– Откуда ты знаешь?
Он погладил меня по щеке:
– В противном случае Эли не допустил бы этого.
– О, конечно, – сказала я.
Лиллиан обняла сына и меня. Ее радостная улыбка заряжала энергией весь остров. Я наблюдала за ней и ждала намека, догадалась ли она, что пару минут назад рядом с ней был Гейб.
– Что такое? – спросила Лиллиан не то смущенно, не то весело.
– Ничего, – улыбнулась я. – Просто радуюсь, что ты здесь.
– Не так сильно, как я, – подмигнула Лиллиан.
Мы с Джаредом обменялись взглядами и подумали: был ли это намек?
– Синтия! – окликнула мою мать Бет. – Встаньте рядом с Ниной. Я сфотографирую молодых с мамашами.
Синтия поправила прическу и встала сбоку от меня, приняв приличествующую случаю позу. Я обняла ее за талию и придвинула к себе. Она напряглась.
– Улыбочку! – Бет щелкнула камерой.
На улице собралось несколько местных жителей; их довольные, улыбающиеся физиономии смешались с лицами наших родных и друзей. Островитяне начали петь и прихлопывать в ладоши, а одна старушка помахала нам, подзывая к себе. Джаред взял меня за руку, и мы пошли к ней. Местные потянулись следом, хлопая в такт веселой песне. Я удивилась и обрадовалась, а потом засмеялась. Бледные лица наших друзей были рассеяны среди коричневых, зацелованных солнцем горожан, которые шли следом за нами к центру городка, где небольшая группа мужчин играла музыку.
– Ты организовал это? – спросила я Джареда.
Он довольно улыбнулся:
– Нет. Это единственное, чего я не делал.
Мы рассмеялись, радуясь импровизированному празднеству, которое разрасталось вокруг нас. Джаред вывел меня на середину улицы, и мы танцевали под переборы гитар и отбиваемые руками ритмы барабанов. Чед и Бет присоединились к нам, их примеру последовали Люк и Марис, а потом и Бекс пригласил свою мать станцевать на пыльной улочке. Я бы переживала за Синтию, если бы не знала лучше других, что она предпочитает оставаться в стороне от любых безрассудств, сохраняя полное спокойствие.
Вечер выдался душный, а мое подвенечное платье не было приспособлено к карибской жаре и влажности. Джаред уловил мои ощущения и предложил посидеть в тени. Какая-то пожилая женщина принесла веер и протянула мне с понимающей улыбкой. Музыканты продолжали играть, и наши гости вместе с горожанами отплясывали до самого вечера. Когда зажглись уличные фонари и подвесные лампы замигали огоньками в ночи, веселье еще продолжалось.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Джаред, протягивая мне очередной стакан воды.
– Хорошо. – Я улыбнулась и отпила глоток. – Я чувствую себя хорошо.
– Так хорошо, что готова танцевать? – спросил Джаред и сделал знак музыкантам, чтобы те сыграли медленную мелодию.
Я охотно позволила мужу взять себя за руку и вывести в центр танцевальной площадки, обвила его шею руками и прижалась щекой к груди любимого. Небесный запах Джареда унес меня в заоблачные выси – далеко-далеко от судебных разбирательств и войны, которую нам придется вести, чтобы остаться в живых. Только теперь я заметила, что его кожа не такая горячая, как обычно.
– Что-то не так? – спросил Джаред.
– Я не чувствую, что ты горячий.
– Возможно, это потому, что ты сама перегрелась в этом платье. Надо было предусмотреть возможность переодеться.
– Мне хорошо. Не суетись.
Джаред положил подбородок мне на голову, и мы медленно двигались в такт музыке. Легкий ветерок пробирался между деревьями, выстроившимися вдоль мощенной булыжником улочки в центре городка. Я прильнула к груди Джареда и утонула в его объятиях. Впереди – пугающая неизвестность, однако никогда еще я не ощущала такого полного и всепоглощающего спокойствия. Передряги, которые ожидали нас в Провиденсе, показались мне мелочью в сравнении с величием этого момента.
Я подняла взгляд. На лице Джареда играла довольная улыбка.
– Ну как, оправдались твои ожидания?
– Вроде того, – проворковал он. – Даже более чем.
У меня отяжелела голова, и я прислонилась к плечу мужа. Обвела взглядом окрестности и увидела танцующих Чеда и Бет. Они не разговаривали, но улыбались – для обоих это был сладостный момент. Я вспомнила наше с Джаредом первое посещение Литтл-Корна. Сердце радовалось при виде Бет и Чеда, на которых остров произвел такое же впечатление, как и на нас.
Солнце село. Островитяне зажгли лампы вдоль тротуара. Мы с Джаредом и Бет стояли и слушали, как Синтия и Лиллиан обсуждают церемонию венчания. Обе сходились в том, что она прошла прекрасно. Я ждала от Лиллиан подтверждения, знает ли она, что в церкви побывал Гейб. Увы. Даже если ей об этом известно, виду она не подала.
– Ну, дочь моя, – сказала Синтия, вытирая мне лоб платком. – Завтра рано утром у меня важная встреча. Джаред обещал ее устроить. Так что я удаляюсь.
– Спасибо, что приехала, мама, – сказала я и потянулась к ней, чтобы обнять.
Неожиданно для меня Синтия не ограничилась обычным неловким объятием. Она прижала меня к себе и шепнула на ухо:
– Будь осторожна, дорогая. Я люблю тебя.
Синтия быстро развернулась на каблуках и пошла к ожидавшему ее грузовичку. Она ни разу не оглянулась, пока машина медленно скрывалась в темноте тропического леса. Когда затих шум мотора, я повернулась к Джареду. Он улыбнулся:
– Она любит тебя.
– Это я слышала, – произнесла я, не переставая изумляться. – То есть, конечно, она меня любит. Но она никогда… У нее правда встреча?
– Да, я все подготовил, – ответил Джаред. – Бекс сейчас на лодочной станции. Он поедет с Синтией на главный остров и посадит ее в самолет.
– Отлично. Напомни мне, чтобы я поблагодарила Бекса.
– Ох, он рад это сделать. – Лиллиан обвила тонкой рукой мою талию. – Я собираюсь уехать с Чедом и Бет. Она такая милая девушка.
– Да, очень, – с улыбкой согласилась я.
– Увидимся дома. Приходите к нам обедать, хорошо?
– Обещаем, – сказал Джаред и поцеловал мать в лоб.
– Я люблю вас обоих!
Лиллиан помахала рукой и пошла вслед за Бет и Чедом к другой ожидавшей седоков машине.
– А на чем поедем мы? – спросила я Джареда.
– Оседлаем мой мотоцикл.
– Ты шутишь.
Я показала на свое платье.
Джаред рассмеялся:
– Нет. Вовсе нет.
Он присел, собрал в охапку подол платья и приподнял его.
– Прекрасная ночь. Будет весело.
Я затрясла головой и пожала плечами:
– Почему бы и нет? Синтия уехала, так что некому будет сходить с ума из-за этого.
Я зажала собранный в комок тюль и шелк под мышкой и взяла Джареда за руку. Он провел меня через толпу музыкантов к маленькому грязному мотоциклу. Мы проехали проселками через пару деревушек. Было так темно, что я не могла понять, едем мы мимо жестяных домишек или это тени от деревьев. Не прошло и получаса, как Джаред сбавил ход и остановился. Невдалеке послышался шорох волн, нежно трущихся о берег.
Рука об руку с Джаредом мы пошли по тропинке. И вот под подошвами сандалий заскрипел мокрый песок. Половинка луны упрямо светила сквозь тонкий, дырявый покров облаков. Мы добрели до границы, где океан встречается с песком, и двинулись дальше по пляжу. Не говоря ни слова, мы просто шли, держась за руки, вслушиваясь в Литтл-Корн.
Наконец луна избавилась от облачного налета, серебристый свет заплясал на воде. Мы добрались до большого плоского камня. Джаред предложил мне сесть.
– Ты, наверное, устала, – сказал он, устраиваясь рядом.
– Я устала, но у нас всего один день на свадьбу. У меня открывается второе дыхание.
Джаред ласково посмотрел на меня. Его взгляд задержался на моих губах.
– Мне хотелось немного побыть наедине с тобой и с островом.
Глаза Джареда сверкали в лунном свете, и я вдруг занервничала. С чего бы это? Глупость какая. Я ведь уже ношу ребенка. Но под впечатлением от этого дня – дня нашей свадьбы – я почувствовала, будто у нас все в первый раз. Мы не стеснялись друг друга, не боялись, что я забеременею или что нас застанут. Дело было в нас самих и в том, что впереди первая брачная ночь – подтверждение того, что мы супруги. Какие объяснения ни придумывай, но я ужасно разнервничалась, это факт.
– Что с тобой? – спросил Джаред.
Понимая, что объяснить вразумительно свои чувства и не впасть в смущение мне не удастся, я притянула Джареда к себе и прикоснулась губами к его губам.
Он засмеялся и отстранился от меня:
– Мне что-то не по себе из-за сегодняшней ночи. Глупо, правда?
– Нет, – сказала я, теребя его рубашку. – Я тоже так себя чувствую.
– Да? – с облегчением вздохнул Джаред.
Я кивнула и посмотрела назад, потом вернулась к супругу и, покусывая губы, спросила:
– Мы далеко от каситы?
– Наш домик прямо там, – ответил Джаред и кивнул мне за спину.
– Может быть, нам… Я не знаю, подходят ли тут слова «разделаться с этим поскорее».
Джаред откашлялся и криво усмехнулся:
– Разденемся догола и расслабимся по полной?
Я разинула рот и громко захохотала:
– Джаред!
Он засмеялся, поднял меня на руки и пошел по направлению к касите.
– Я не сказал, что это была плохая идея.
Джаред пронес меня на руках по лесу, и вот мы уже в знакомых окрестностях каситы. Мой муж отодвинул легкую раздвижную дверь, внес меня в комнату и мягко опустил на матрас. Лунный свет померк, поднялся ветер. Положив руки мне на плечи, Джаред склонился надо мной. Над океаном пронесся раскат грома, и, как только первые капли дождя застучали по жестяной крыше нашего убежища, Джаред прикоснулся губами к моим губам.
Его губы совершили путешествие по моей шее. Твердо упершись в матрас коленом, Джаред приподнял меня одной рукой, а другой расстегнул у меня на спине молнию свадебного платья. Я сняла с него пиджак, стянула с рук рукава его белой рубашки, а потом расстегнула две ее верхние пуговицы. В нетерпении я взялась за низ рубашки и сняла ее через голову любимого.
Священник улыбнулся и жестом показал, чтобы мы повернулись лицом к родным и друзьям, потом положил руки нам на плечи и произнес:
– Представляю вам мистера и миссис Райел.
Все заулыбались, и церковь наполнилась аплодисментами. Несмотря на только что случившиеся грозные события, меня охватила радость. Джаред держал меня за руку, мы вместе спустились с помоста и пошли вдоль прохода. Как странно было возвращаться на место суда над Джаредом при солнечном свете, под пение птиц, которые беззаботно качались на колышимых ветром ветвях деревьев. Маленькая площадь перед церковью купалась в тепле и ждала, когда ее займут наши друзья. Меньше десяти минут назад здесь стояла грозная армия Михаила. А сейчас подступы к площади заполонили жители городка, били вверх струи фонтана. При виде всего этого меня слегка затошнило.
– Как ты? – спросил Джаред, останавливаясь и широко улыбаясь Бет, которая нас фотографировала.
– Хорошо. Только… мне немного не по себе.
– Перемещаться между планами бытия неестественно для людей. Вот почему обычно такое не допускается.
– Это многое объясняет, – сказала я и остановилась, позируя фотографу, пока Лиллиан, Синтия, Чед, дядюшка Джареда Люк и тетушка Марис выходили из церкви. – А это… не скажется на ребенке?
Я улыбнулась.
– Нет, – ответил Джаред и поцеловал меня в лоб.
– Откуда ты знаешь?
Он погладил меня по щеке:
– В противном случае Эли не допустил бы этого.
– О, конечно, – сказала я.
Лиллиан обняла сына и меня. Ее радостная улыбка заряжала энергией весь остров. Я наблюдала за ней и ждала намека, догадалась ли она, что пару минут назад рядом с ней был Гейб.
– Что такое? – спросила Лиллиан не то смущенно, не то весело.
– Ничего, – улыбнулась я. – Просто радуюсь, что ты здесь.
– Не так сильно, как я, – подмигнула Лиллиан.
Мы с Джаредом обменялись взглядами и подумали: был ли это намек?
– Синтия! – окликнула мою мать Бет. – Встаньте рядом с Ниной. Я сфотографирую молодых с мамашами.
Синтия поправила прическу и встала сбоку от меня, приняв приличествующую случаю позу. Я обняла ее за талию и придвинула к себе. Она напряглась.
– Улыбочку! – Бет щелкнула камерой.
На улице собралось несколько местных жителей; их довольные, улыбающиеся физиономии смешались с лицами наших родных и друзей. Островитяне начали петь и прихлопывать в ладоши, а одна старушка помахала нам, подзывая к себе. Джаред взял меня за руку, и мы пошли к ней. Местные потянулись следом, хлопая в такт веселой песне. Я удивилась и обрадовалась, а потом засмеялась. Бледные лица наших друзей были рассеяны среди коричневых, зацелованных солнцем горожан, которые шли следом за нами к центру городка, где небольшая группа мужчин играла музыку.
– Ты организовал это? – спросила я Джареда.
Он довольно улыбнулся:
– Нет. Это единственное, чего я не делал.
Мы рассмеялись, радуясь импровизированному празднеству, которое разрасталось вокруг нас. Джаред вывел меня на середину улицы, и мы танцевали под переборы гитар и отбиваемые руками ритмы барабанов. Чед и Бет присоединились к нам, их примеру последовали Люк и Марис, а потом и Бекс пригласил свою мать станцевать на пыльной улочке. Я бы переживала за Синтию, если бы не знала лучше других, что она предпочитает оставаться в стороне от любых безрассудств, сохраняя полное спокойствие.
Вечер выдался душный, а мое подвенечное платье не было приспособлено к карибской жаре и влажности. Джаред уловил мои ощущения и предложил посидеть в тени. Какая-то пожилая женщина принесла веер и протянула мне с понимающей улыбкой. Музыканты продолжали играть, и наши гости вместе с горожанами отплясывали до самого вечера. Когда зажглись уличные фонари и подвесные лампы замигали огоньками в ночи, веселье еще продолжалось.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Джаред, протягивая мне очередной стакан воды.
– Хорошо. – Я улыбнулась и отпила глоток. – Я чувствую себя хорошо.
– Так хорошо, что готова танцевать? – спросил Джаред и сделал знак музыкантам, чтобы те сыграли медленную мелодию.
Я охотно позволила мужу взять себя за руку и вывести в центр танцевальной площадки, обвила его шею руками и прижалась щекой к груди любимого. Небесный запах Джареда унес меня в заоблачные выси – далеко-далеко от судебных разбирательств и войны, которую нам придется вести, чтобы остаться в живых. Только теперь я заметила, что его кожа не такая горячая, как обычно.
– Что-то не так? – спросил Джаред.
– Я не чувствую, что ты горячий.
– Возможно, это потому, что ты сама перегрелась в этом платье. Надо было предусмотреть возможность переодеться.
– Мне хорошо. Не суетись.
Джаред положил подбородок мне на голову, и мы медленно двигались в такт музыке. Легкий ветерок пробирался между деревьями, выстроившимися вдоль мощенной булыжником улочки в центре городка. Я прильнула к груди Джареда и утонула в его объятиях. Впереди – пугающая неизвестность, однако никогда еще я не ощущала такого полного и всепоглощающего спокойствия. Передряги, которые ожидали нас в Провиденсе, показались мне мелочью в сравнении с величием этого момента.
Я подняла взгляд. На лице Джареда играла довольная улыбка.
– Ну как, оправдались твои ожидания?
– Вроде того, – проворковал он. – Даже более чем.
У меня отяжелела голова, и я прислонилась к плечу мужа. Обвела взглядом окрестности и увидела танцующих Чеда и Бет. Они не разговаривали, но улыбались – для обоих это был сладостный момент. Я вспомнила наше с Джаредом первое посещение Литтл-Корна. Сердце радовалось при виде Бет и Чеда, на которых остров произвел такое же впечатление, как и на нас.
Солнце село. Островитяне зажгли лампы вдоль тротуара. Мы с Джаредом и Бет стояли и слушали, как Синтия и Лиллиан обсуждают церемонию венчания. Обе сходились в том, что она прошла прекрасно. Я ждала от Лиллиан подтверждения, знает ли она, что в церкви побывал Гейб. Увы. Даже если ей об этом известно, виду она не подала.
– Ну, дочь моя, – сказала Синтия, вытирая мне лоб платком. – Завтра рано утром у меня важная встреча. Джаред обещал ее устроить. Так что я удаляюсь.
– Спасибо, что приехала, мама, – сказала я и потянулась к ней, чтобы обнять.
Неожиданно для меня Синтия не ограничилась обычным неловким объятием. Она прижала меня к себе и шепнула на ухо:
– Будь осторожна, дорогая. Я люблю тебя.
Синтия быстро развернулась на каблуках и пошла к ожидавшему ее грузовичку. Она ни разу не оглянулась, пока машина медленно скрывалась в темноте тропического леса. Когда затих шум мотора, я повернулась к Джареду. Он улыбнулся:
– Она любит тебя.
– Это я слышала, – произнесла я, не переставая изумляться. – То есть, конечно, она меня любит. Но она никогда… У нее правда встреча?
– Да, я все подготовил, – ответил Джаред. – Бекс сейчас на лодочной станции. Он поедет с Синтией на главный остров и посадит ее в самолет.
– Отлично. Напомни мне, чтобы я поблагодарила Бекса.
– Ох, он рад это сделать. – Лиллиан обвила тонкой рукой мою талию. – Я собираюсь уехать с Чедом и Бет. Она такая милая девушка.
– Да, очень, – с улыбкой согласилась я.
– Увидимся дома. Приходите к нам обедать, хорошо?
– Обещаем, – сказал Джаред и поцеловал мать в лоб.
– Я люблю вас обоих!
Лиллиан помахала рукой и пошла вслед за Бет и Чедом к другой ожидавшей седоков машине.
– А на чем поедем мы? – спросила я Джареда.
– Оседлаем мой мотоцикл.
– Ты шутишь.
Я показала на свое платье.
Джаред рассмеялся:
– Нет. Вовсе нет.
Он присел, собрал в охапку подол платья и приподнял его.
– Прекрасная ночь. Будет весело.
Я затрясла головой и пожала плечами:
– Почему бы и нет? Синтия уехала, так что некому будет сходить с ума из-за этого.
Я зажала собранный в комок тюль и шелк под мышкой и взяла Джареда за руку. Он провел меня через толпу музыкантов к маленькому грязному мотоциклу. Мы проехали проселками через пару деревушек. Было так темно, что я не могла понять, едем мы мимо жестяных домишек или это тени от деревьев. Не прошло и получаса, как Джаред сбавил ход и остановился. Невдалеке послышался шорох волн, нежно трущихся о берег.
Рука об руку с Джаредом мы пошли по тропинке. И вот под подошвами сандалий заскрипел мокрый песок. Половинка луны упрямо светила сквозь тонкий, дырявый покров облаков. Мы добрели до границы, где океан встречается с песком, и двинулись дальше по пляжу. Не говоря ни слова, мы просто шли, держась за руки, вслушиваясь в Литтл-Корн.
Наконец луна избавилась от облачного налета, серебристый свет заплясал на воде. Мы добрались до большого плоского камня. Джаред предложил мне сесть.
– Ты, наверное, устала, – сказал он, устраиваясь рядом.
– Я устала, но у нас всего один день на свадьбу. У меня открывается второе дыхание.
Джаред ласково посмотрел на меня. Его взгляд задержался на моих губах.
– Мне хотелось немного побыть наедине с тобой и с островом.
Глаза Джареда сверкали в лунном свете, и я вдруг занервничала. С чего бы это? Глупость какая. Я ведь уже ношу ребенка. Но под впечатлением от этого дня – дня нашей свадьбы – я почувствовала, будто у нас все в первый раз. Мы не стеснялись друг друга, не боялись, что я забеременею или что нас застанут. Дело было в нас самих и в том, что впереди первая брачная ночь – подтверждение того, что мы супруги. Какие объяснения ни придумывай, но я ужасно разнервничалась, это факт.
– Что с тобой? – спросил Джаред.
Понимая, что объяснить вразумительно свои чувства и не впасть в смущение мне не удастся, я притянула Джареда к себе и прикоснулась губами к его губам.
Он засмеялся и отстранился от меня:
– Мне что-то не по себе из-за сегодняшней ночи. Глупо, правда?
– Нет, – сказала я, теребя его рубашку. – Я тоже так себя чувствую.
– Да? – с облегчением вздохнул Джаред.
Я кивнула и посмотрела назад, потом вернулась к супругу и, покусывая губы, спросила:
– Мы далеко от каситы?
– Наш домик прямо там, – ответил Джаред и кивнул мне за спину.
– Может быть, нам… Я не знаю, подходят ли тут слова «разделаться с этим поскорее».
Джаред откашлялся и криво усмехнулся:
– Разденемся догола и расслабимся по полной?
Я разинула рот и громко захохотала:
– Джаред!
Он засмеялся, поднял меня на руки и пошел по направлению к касите.
– Я не сказал, что это была плохая идея.
Джаред пронес меня на руках по лесу, и вот мы уже в знакомых окрестностях каситы. Мой муж отодвинул легкую раздвижную дверь, внес меня в комнату и мягко опустил на матрас. Лунный свет померк, поднялся ветер. Положив руки мне на плечи, Джаред склонился надо мной. Над океаном пронесся раскат грома, и, как только первые капли дождя застучали по жестяной крыше нашего убежища, Джаред прикоснулся губами к моим губам.
Его губы совершили путешествие по моей шее. Твердо упершись в матрас коленом, Джаред приподнял меня одной рукой, а другой расстегнул у меня на спине молнию свадебного платья. Я сняла с него пиджак, стянула с рук рукава его белой рубашки, а потом расстегнула две ее верхние пуговицы. В нетерпении я взялась за низ рубашки и сняла ее через голову любимого.