Страница:
У Кена пересохло во рту. Его имя будет на первых страницах газет. И все узнают, что, пока Энн была в отъезде, он ходил к девице по вызову.
«Уноси ноги! – приказал он себе. – Ей уже ничем не поможешь. Она мертва. О себе нужно думать! Убирайся отсюда, и как можно быстрее!»
Кен устремился к входной двери, потом резко остановился. Не оставил ли он чего, что может навести полицию на его след? Нельзя бежать в панике. Наверняка остались отпечатки его пальцев. Кен стоял в темноте, борясь с приступом панического ужаса, вспоминая, чего он касался. Отпечатки пальцев остались на стакане, из которого он пил виски. Фонарик Фей он чуть было не унес с собой, а это могло бы его погубить. На бутылке с виски тоже остались его отпечатки. Кен вытащил носовой платок и вытер вспотевшее лицо.
О том, что Фей мертва, знает только он да ее убийца. Значит, время у него есть. Нельзя поддаваться панике. Прежде чем уйти, нужно все проверить в гостиной и в спальне, удостовериться, что не осталось никаких признаков его пребывания здесь, которые могли бы навести полицию на его след.
А для этого ему необходим свет.
Кен отыскал щит с пробками на кухне. Он сменил перегоревшую пробку и повернул выключатель. На кухне вспыхнул свет.
Носовым платком Кен тщательно протер щиток, а потом вернулся в гостиную. Осмотревшись, он увидел шляпу, которая лежала на стуле. Кен совершенно забыл о ней! Если бы он поддался панике и ушел, то оставил бы ее здесь, на стуле. А там имеется метка с его именем и фамилией. Кен надел шляпу. Потом собрал осколки разбившегося стакана, завернул их в газету, раздавил каблуком в порошок и бросил в мусорное ведро.
В раковине он обнаружил губку и прихватил ее в гостиную. Протер стакан, из которого пил, и бутылку с виски.
В пепельнице остались окурки сигарет, которые он выкурил. Кен сложил их в карман, а потом вытер пепельницу губкой.
Он попытался вспомнить, не касался ли он чего-нибудь еще в этой комнате. Телефон! Он тщательно протер телефонную трубку.
Похоже, здесь ему больше делать нечего.
Кен боялся возвращаться в спальню, но это было необходимо сделать. Он взял себя в руки, медленно прошел по гостиной и включил свет в спальне. Стараясь не смотреть на мертвое обнаженное тело Фей, тщательно вытер фонарик и положил его на прикроватный столик – туда, где он лежал раньше. Потом внимательно осмотрел все в спальне. В спальне Кен ничего не касался, кроме фонарика. Он в этом уверен. Кен посмотрел на нож для колки льда с синей ручкой, лежащий на ковре. Откуда он тут взялся? Неужели его принес с собой убийца? Кен решил, что это маловероятно. Если бы убийца принес его с собой, он наверняка унес бы его. А как убийца попал в квартиру? Уж конечно не через окно! У него был ключ, или он открыл замок входной двери отмычкой.
«Какая разница? – подумал Кен. – Время идет. Надо уходить».
Уверенный, что не оставил больше нигде отпечатков пальцев и никаких других улик, которые могли бы навести полицию на его след, Кен решил уходить.
Но сначала нужно смыть кровь с рук и проверить, нет ли пятен на одежде. Кен пошел в ванную. Предусмотрительно накрыв носовым платком вентиль водопроводного крана, он включил воду и смыл засохшую кровь с рук. Вытер руки полотенцем, а потом подошел к большому зеркалу, чтобы внимательно осмотреть одежду.
Сердце сбилось с ритма, когда он заметил маленькое красное пятнышко на внутренней стороне обшлага левого рукава и еще одно на манжете левой брючины.
Кен смотрел на пятна и чувствовал, как его охватывает паника. А если их кто-нибудь заметит!
Он налил воды в раковину, взял губку и принялся лихорадочно отмывать пятна. Они приобрели темно-коричневый цвет, но не исчезли.
Сойдет, решил Кен, споласкивая губку. Когда вода в раковине стала светло-розовой, он поморщился. Потом спустил воду и положил губку на место.
Выключив свет, Кен быстрыми шагами прошел через спальню в гостиную.
Пришло время уходить.
Он еще раз огляделся.
Гроза прошла. Раскаты грома теперь слышались откуда-то издалека, но дождь еще стучал в окна.
Кен сделал все, что мог. На часах было без двадцати два. Вряд ли он кого-нибудь встретит в такое время на лестнице. Кен подошел к входной двери, выключил свет и протянул руку к дверной ручке. Но если кого-нибудь встретит… Кен вынужден был сделать над собой усилие, чтобы повернуть ручку. И услышал какой-то шум по ту сторону двери, который поверг его в панику и заставил застыть на месте.
Приложив ухо к двери, Кен услышал скребущие звуки – кто-то царапал дверь с обратной стороны. Он прислушался, затаив дыхание. Сердце громко стучало в груди.
Его напряженный слух уловил какой-то тихий звук, похожий на прерывистое дыхание, словно принюхивалась собака. Точно, за дверью был пес. Кен сразу же вспомнил о рыже-коричневом пекинесе, а потом и о его владельце – Рафаэле Свитинге. Как он мог забыть о Свитинге!
Свитинг видел, как они с Фей возвращались. Кен вспомнил, как толстяк рассматривал его, словно старался запомнить во всех подробностях. Когда полиция обнаружит тело Фей, Свитинг, несомненно, даст им подробнейшее описание Кена.
Он закрыл глаза, стараясь совладать с растущей паникой.
«Соберись! – приказал он себе. – Сотни мужчин похожи на тебя. Даже если он и даст полиции твое описание, как они смогут тебя отыскать?»
Кен прислонился к двери, прислушиваясь. Пес возился около двери, пытаясь просунуть нос под дверь. Кен услышал, как скрипнули ступени.
– Лео!
От женоподобного голоса Свитинга сердце Кена забилось в бешеном ритме.
– Лео! Иди сюда!
Пес продолжал пыхтеть под дверью.
Кен выжидал. Сердце билось так отчаянно, что он опасался, что Свитинг услышит его биение.
– Если ты не спустишься, я поднимусь сам, – сказал Свитинг. – Это очень плохо, Лео! Ты непослушный пес!
Заскрипели ступени. Кен поспешно отошел от двери и затаил дыхание.
– Иди сюда, Лео! Что ты там вынюхиваешь?
Наступило долгое мучительное молчание, потом Кен услышал тихие шаги около двери. Снова молчание, и у Кена возникло жуткое подозрение, что Свитинг подслушивает у двери, приложив к ней ухо.
Пес прекратил принюхиваться. Теперь Кен слышал только биение собственного сердца да шум дождя, стучавшего по оконным стеклам.
И тут он услыхал звук, от которого у него по телу поползли мурашки. Дверная ручка скрипнула и начала поворачиваться. Он вспомнил, что дверь не заперта. Когда дверь начала тихонько приоткрываться, Кен нажал на нее ногой, и дверь, хлопнув, закрылась. Он навалился на дверь плечом, придавив ее всем телом, в отчаянии шаря руками в поисках цепочки. Нажим на дверь с обратной стороны прекратился.
– Пошли, Лео! – сказал Свитинг, чуть повышая голос. – Пошли домой! Мы можем разбудить мисс Карсон.
Кен стоял, прислонившись к двери, и чувствовал, как пот заливает его лицо. Он прислушивался к тихому поскрипыванию ступеней под ногами Свитинга, когда тот спускался, и в этот момент, когда расшатавшиеся нервы начали было успокаиваться, раздался телефонный звонок.
Раскатов грома больше не было слышно, весь дом погрузился в полнейшую тишину, и на фоне этой тишины телефонный звонок звучал резко и настойчиво. «Весь дом может услышать этот звонок, – в ужасе подумал Кен. – Кто может звонить в такой поздний час?» Он, весь похолодев, ждал, но телефон продолжал звонить.
«Перестанет, – думал Кен. – Не может же он звонить бесконечно?..» Он включил свет, устремился к телефону и снял трубку.
– Фей? Это Сэм.
Кен узнал мощный бас Сэма Дарси, негра-велика-на, которого они встретили в «Голубой розе».
– Слушай, детка, – нетерпеливо продолжал Дарси. – Джонни в городе. Он тебя разыскивает. Мне передали, что он спрашивал твой адрес в клубе «Парадиз».
Кен крепко прижимал трубку к уху. Он ничего не мог понять.
Кто такой Джонни? Может, этот Джонни и убил Фей?
– Фей! – В голосе Дарси слышалось нетерпение. – Ты меня слушаешь?
Дрожащей рукой Кен положил трубку.
Он был уверен, что Дарси обязательно перезвонит. Нужно приглушить звонки.
Кен схватил газету, лежащую на столе, и свернул треугольничком. Потом подсунул в аппарат между мембраной звонка и молоточком. Не успел он закончить это дело, как телефон снова ожил. Но сейчас звонок походил на приглушенное жужжание.
Кен окинул взглядом комнату в последний раз, выключил свет, отпер дверь и приоткрыл ее на несколько дюймов. Потом выглянул на лестницу. Никого. Он вспомнил, что нужно протереть дверную ручку носовым платком, быстро вытер ее и закрыл за собой дверь.
Кен постоял на лестничной площадке, прислушиваясь. В доме стояла мертвая тишина. Пройдя на цыпочках по лестнице, он перегнулся через перила и посмотрел на нижнюю площадку. Там тоже никого, но дверь Свитинга была приоткрыта.
Кен не сводил глаз с приоткрытой двери, сердце его бешено колотилось.
Эта полуоткрытая дверь могла означать только одно: Свитинг сидит в прихожей и наблюдает за лестничной площадкой.
Выйти из дома другим путем невозможно, в любом случае придется спускаться по лестнице. Кен колебался. Стоит ли ему переждать, пока Свитинг заснет, или попробовать спуститься сейчас?
Ему хотелось переждать, но он понимал, что рискует. Он еще слышал приглушенное жужжание телефонного звонка. Дарси может приехать к Фей, чтобы узнать, почему она не отвечает на его настойчивые звонки. А Кену нужно оказаться как можно дальше от этого дома, пока не обнаружили тело Фей. И это возможно, нужно пройти по лестнице мимо квартиры Свитинга так тихо, чтобы тот его не услышал.
Это его единственная надежда.
Кен стал спускаться по лестнице, стараясь держаться как можно ближе к стене, подальше от перил. Он опасался, что деревянные перила могут заскрипеть, когда он коснется их рукой.
Он спускался медленно, шаг за шагом, стараясь не производить ни малейшего шума.
Добравшись до последней ступеньки, остановился и прислушался.
Сейчас из полуоткрытой двери его не было видно. Если Свитинг сидит в прихожей, то заметит, как Кен будет проходить по лестничной площадке. Но а если повезет и он задремал, то Кен может добраться до следующего лестничного пролета незамеченным.
Собрав все свое мужество, Кен сделал шаг, и именно в этот момент из двери вышел рыже-коричневый пекинес и остановился, уставившись на него.
Кен застыл на месте.
Несколько секунд они с псом пристально смотрели друг на друга. Не успел Кен найти выход из создавшегося положения, как дверь широко распахнулась и на лестничную площадку вышел Свитинг.
– Иди сюда, Лео, – позвал он тихо. – Маленьким собачкам давно пора спать.
Он бросил на Кена лукавый взгляд и улыбнулся.
– Вы даже представить себе не можете, сэр, – сказал он, – сколько хлопот мне стоит уложить моего друга спать.
Кен ничего не ответил. Он просто не мог. Во рту у него было сухо, словно он наглотался пыли.
Свитинг взял пса на руки. Черные глазки пекинеса буравили Кена.
– Думаю, дождь уже кончился, – продолжал Свитинг, ласково поглаживая собачонку по голове. – Какая сильная гроза была! – Он посмотрел на дешевые блестящие часы, которые носил на своем толстом волосатом запястье. – Не думал, что так поздно. Уже почти два часа ночи.
Кен сделал над собой огромное усилие, чтобы перебороть охватывающую его панику. Он пошел через лестничную площадку к следующему пролету ступеней.
– Должен принести вам извинения. Я слишком много болтаю, – продолжал Свитинг, следуя за Кеном. – Простите. Это недостаток всех одиноких людей. Если бы не Лео, я был бы совсем один.
Кен продолжал свой путь, борясь с непреодолимым желанием стремглав броситься вниз по ступеням, вон из этого дома.
– Как вы насчет того, чтобы зайти ко мне и пропустить по стаканчику? – спросил Свитинг, удерживая Кена за рукав. – Вы доставите мне огромное удовольствие. Не так уж часто у меня бывают гости.
– Нет, спасибо, – выдавил из себя Кен, высвобождая свой рукав.
– У вас какое-то пятно на пиджаке, сэр! – крикнул ему вдогонку Свитинг, перегнувшись через перила. – Коричневого цвета. Вы его видели? У меня есть средство для выведения пятен.
Не оборачиваясь, Кен ускорил шаги. Он уже достиг второй лестничной площадки и, не выдержав, ринулся вниз, перескакивая сразу через три ступеньки.
Кен проскочил лестничную площадку к следующему пролету, мимо двери на первом этаже, и выскочил в тускло освещенный вестибюль. Он рывком распахнул дверь и столкнулся с входящей в дом накрашенной девицей.
Кен отскочил в сторону.
– Вы чуть не сбили меня с ног, – заметила девица, поправляя элегантную шляпку. Она ощупью нашла выключатель, и вестибюль осветился ярким светом.
Это была полноватая блондинка со стальным взглядом серых глаз. Черное платье подчеркивало пышные формы ее тела.
– Привет, – сказала она, одаривая его профессиональной улыбкой. – Куда так торопишься, дорогой?
– Простите, я вас не заметил, – выдохнул Кен.
Он сделал шаг вперед, но блондинка загородила ему дорогу.
– Теперь-то уж наверняка заметил, – сказала она, с видимым интересом оглядывая Кена с головы до ног. – Не хочешь поразвлечься? – и указала на дверь слева от входной двери. – Пошли, выпьем чего-нибудь.
– Простите, я тороплюсь.
– Не стесняйся, мальчик.
Блондинка двинулась прямо на него.
– Пустите! – в отчаянии прошептал Кен, отталкивая ее рукой.
– Эй! Не распускай руки, сопляк! – завопила девица.
Кен выбежал на улицу, а она продолжала посылать ругательства ему вслед.
Когда Кен торопливо шел по блестящему от воды тротуару, дождь все еще шел, но черные грозовые тучи постепенно рассеивались. Время от времени проглядывала луна, то появляясь, то исчезая в гонимых резким ветром тучах. Стало прохладнее.
Кен размышлял. «Эта парочка меня наверняка вспомнит. Они дадут полиции мое описание. И все газеты опубликуют мои приметы. Но кто подумает, что я как-то связан с убийством Фей? У меня не было мотива ее убивать. Ведь именно мотив преступления – ключ к его разгадке. Фей была проституткой. А убийство проститутки всегда трудно объяснить. Но, предположим, Свитинг или эта девица случайно зайдут в банк…»
При этой мысли он похолодел. «Узнают ли они меня? Узнают ли они меня без шляпы? Ведь это будет совершенно неожиданная встреча. Я должен быть осторожен. Я могу отойти от кассы, как только увижу, что один из них входит в банк. Я всегда должен быть начеку».
Кен с ужасом представил себе свое будущее. Все время придется быть в напряжении, всегда бояться этих двоих. И это будет длиться не неделю, не месяц.
Поняв весь ужас своего положения, Кен резко остановился. Он стоял у края тротуара, тупо смотрел на мокрую улицу, и в его душу закрадывалась смутная тревога.
Ведь пока он будет работать в банке, он будет жить в этом городе. И при виде любого толстяка с собакой или блондинки со стальным взглядом ему придется спешно прятаться. У него не будет ни минуты покоя. Единственный выход – перевестись в филиал банка в другом городе. Но тогда ему придется продать дом. А возможно, придется бросить банковское дело и поискать другую работу.
А что подумает Энн? Кен никогда ничего от нее не скрывал. Неужели он надеется, что она не заметит? Когда у него было что-нибудь не так, она всегда замечала. Был случай, когда у него произошла недостача в сорок долларов. Он ей ничего не сказал. Снял деньги со своего счета и покрыл недостачу, но долго держать это втайне от Энн не смог.
«Каким я был дураком! – думал Кен. – Зачем я влез во все это! Какого черта мне понадобилось идти к ней? Почему я не уехал, проводив ее до дома?»
На другой стороне улицы он заметил какую-то фигуру и поспешно отошел в тень. У него пересохло во рту, когда он разглядел плоскую фуражку и блестящие пуговицы полицейского.
Кен заставил себя идти размеренным шагом. Когда он проходил мимо полицейского, который бросил на него взгляд через дорогу, сердце Кена забилось сильнее, и ему показалось, что тот посмотрел на него подозрительно. Он еле сдержался, чтобы не броситься бежать. Кен продолжал путь, постоянно оглядываясь, ожидая каждую секунду, что коп окликнет его. Но тот молчал. Полицейский продолжал свой путь, помахивая дубинкой, и Кен с облегчением вздохнул.
Эта встреча показала ему, какое ужасное будущее его ожидает. Теперь при каждой встрече с полицейским Кен будет испытывать страх.
Не лучше ли сразу покончить со всем этим? Может, ему стоит пойти в участок и рассказать о случившемся?
«Возьми себя в руки, бесхребетный дурак! – со злостью приказал Кен себе. – Подумай об Энн. Сохранишь хладнокровие, и все будет в порядке. Никто не станет тебя ни в чем подозревать. Убирайся отсюда, да как можно скорее! Возвращайся домой, и ты будешь в безопасности».
Кен распрямил плечи и ускорил шаг. Через минуту он был уже у автостоянки.
И тут ему в голову пришла мысль, от которой он застыл на месте как вкопанный. У сторожа наверняка есть книга, в которую он заносит номера машин, оставленных на стоянке. Если сторож записал номер его машины он пропал! Полиция сразу же допросит сторожа. Они дадут ему описание Кена, и тот его вспомнит. Им останется только полистать регистрационную книгу и найти номер машины Кена. И через полчаса полиция будет у него дома. Пораженный этой мыслью, Кен вошел в темную аллею, где попытался обдумать свои дальнейшие действия. С того места, где он стоял, был виден въезд на стоянку. Кен мог отчетливо видеть маленькую сторожку у ворот. Внутри горел приглушенный свет, и Кен рассмотрел склонившуюся над газетой фигуру сторожа. Нужно узнать, есть ли у него регистрационная книга. Мысли о том, чтобы уехать, не узнав, записал ли сторож номер его машины, Кен не допускал. Если такая книга существует, он должен ее уничтожить.
Прислонившись к забору, Кен стал наблюдать за сторожкой. Возможно, кто-нибудь придет за своей машиной, и сторожу придется покинуть помещение, тогда Кену представится шанс проскользнуть в будку и посмотреть там книгу. Но было уже четверть третьего, и вероятность того, что кто-нибудь придет за своей машиной, казалась нереальной. Он теряет время. Ждать больше нельзя.
Кен собрался с духом, вышел из аллеи, перешел на противоположную сторону дороги и вышел на стоянку.
Дверь сторожки была открыта, и он вошел.
Старик сторож поднял голову, осмотрел его с головы до ног и удивленно кивнул.
– Вы что-то припозднились, мистер.
– Да, – сказал Кен, обшаривая глазами сторожку.
У окна стоял стол. На столе между стопкой старых газет, нагроможденных кастрюлек, газовой плиткой, несколькими грязными фарфоровыми кружками и еще более грязным ручным полотенцем лежал какой-то замусоленный, открытый почти на середине блокнот.
Кен подошел поближе.
– Какая была гроза! – заметил он. – Я ждал, когда прекратится дождь.
Кен впился глазами в открытую страницу блокнота. Она состояла из столбцов аккуратно записанных номеров, и номер его машины был третьим снизу.
– Дождь еще не кончился, – заметил сторож, раскуривая зловонную трубку. – Но мы, я думаю, не размокнем. У вас есть сад, мистер?
– Конечно, – ответил Кен, стараясь говорить спокойно. – За последние десять дней это первый дождь.
– Верно, согласился сторож. – Вы выращиваете розы, мистер?
– Только их и выращиваю. Розы да еще траву на газоне, – ответил Кен, подойдя к столу, и встал к нему спиной.
– Я тоже люблю розы, – сказал старик, с усилием поднимаясь на ноги и подойдя к двери взглянуть на дождевые тучи.
Кен схватил блокнот и спрятал его за спину.
– Во сколько придет ваш сменщик? – поинтересовался Кен, присоединяясь к старику у двери.
– Около восьми. В моем возрасте плохо спится.
– Вы правы. Ну, прощайте.
Кен шагнул в темноту и почувствовал капли дождя на вспотевшем лице.
– Подождите, я отмечу вас в своем блокноте, – сказал старик. – Какой номер у вашей машины?
На какое-то мгновение сердце Кена перестало биться, потом сильно заколотилось.
– Номер? – переспросил он безразличным тоном.
Старик подошел к столу и принялся перекладывать газеты.
– Куда я ее засунул? – бурчал он себе под нос. – Только что тут была…
Кен сунул блокнот в карман, потом посмотрел на «паккард», стоящий у ворот.
– Номер ТХ 3345, – сказал он номер «паккарда».
– Этот проклятый блокнот только что был тут! Вы, случайно, не видели его, мистер?
– Нет. Я тороплюсь. – Кен протянул старику полдоллара. – Прощайте.
– Спасибо, мистер. Так какой ваш номер?
Кен повторил еще раз и проследил, как сторож записывает его на полях старой газеты.
– Все время я что-нибудь теряю!
Кен еще раз попрощался и быстро пошел к своей машине.
Он сел, завел двигатель, включил только задние габаритные огни и направил машину к выходу.
Старик вышел из сторожки и помахал ему рукой.
Кен выключил задние огни, вдавил педаль газа и быстро выехал через ворота. Он не зажигал фар, пока не добрался до главной автострады. Затем на средней скорости поехал домой.
Глава 4
«Уноси ноги! – приказал он себе. – Ей уже ничем не поможешь. Она мертва. О себе нужно думать! Убирайся отсюда, и как можно быстрее!»
Кен устремился к входной двери, потом резко остановился. Не оставил ли он чего, что может навести полицию на его след? Нельзя бежать в панике. Наверняка остались отпечатки его пальцев. Кен стоял в темноте, борясь с приступом панического ужаса, вспоминая, чего он касался. Отпечатки пальцев остались на стакане, из которого он пил виски. Фонарик Фей он чуть было не унес с собой, а это могло бы его погубить. На бутылке с виски тоже остались его отпечатки. Кен вытащил носовой платок и вытер вспотевшее лицо.
О том, что Фей мертва, знает только он да ее убийца. Значит, время у него есть. Нельзя поддаваться панике. Прежде чем уйти, нужно все проверить в гостиной и в спальне, удостовериться, что не осталось никаких признаков его пребывания здесь, которые могли бы навести полицию на его след.
А для этого ему необходим свет.
Кен отыскал щит с пробками на кухне. Он сменил перегоревшую пробку и повернул выключатель. На кухне вспыхнул свет.
Носовым платком Кен тщательно протер щиток, а потом вернулся в гостиную. Осмотревшись, он увидел шляпу, которая лежала на стуле. Кен совершенно забыл о ней! Если бы он поддался панике и ушел, то оставил бы ее здесь, на стуле. А там имеется метка с его именем и фамилией. Кен надел шляпу. Потом собрал осколки разбившегося стакана, завернул их в газету, раздавил каблуком в порошок и бросил в мусорное ведро.
В раковине он обнаружил губку и прихватил ее в гостиную. Протер стакан, из которого пил, и бутылку с виски.
В пепельнице остались окурки сигарет, которые он выкурил. Кен сложил их в карман, а потом вытер пепельницу губкой.
Он попытался вспомнить, не касался ли он чего-нибудь еще в этой комнате. Телефон! Он тщательно протер телефонную трубку.
Похоже, здесь ему больше делать нечего.
Кен боялся возвращаться в спальню, но это было необходимо сделать. Он взял себя в руки, медленно прошел по гостиной и включил свет в спальне. Стараясь не смотреть на мертвое обнаженное тело Фей, тщательно вытер фонарик и положил его на прикроватный столик – туда, где он лежал раньше. Потом внимательно осмотрел все в спальне. В спальне Кен ничего не касался, кроме фонарика. Он в этом уверен. Кен посмотрел на нож для колки льда с синей ручкой, лежащий на ковре. Откуда он тут взялся? Неужели его принес с собой убийца? Кен решил, что это маловероятно. Если бы убийца принес его с собой, он наверняка унес бы его. А как убийца попал в квартиру? Уж конечно не через окно! У него был ключ, или он открыл замок входной двери отмычкой.
«Какая разница? – подумал Кен. – Время идет. Надо уходить».
Уверенный, что не оставил больше нигде отпечатков пальцев и никаких других улик, которые могли бы навести полицию на его след, Кен решил уходить.
Но сначала нужно смыть кровь с рук и проверить, нет ли пятен на одежде. Кен пошел в ванную. Предусмотрительно накрыв носовым платком вентиль водопроводного крана, он включил воду и смыл засохшую кровь с рук. Вытер руки полотенцем, а потом подошел к большому зеркалу, чтобы внимательно осмотреть одежду.
Сердце сбилось с ритма, когда он заметил маленькое красное пятнышко на внутренней стороне обшлага левого рукава и еще одно на манжете левой брючины.
Кен смотрел на пятна и чувствовал, как его охватывает паника. А если их кто-нибудь заметит!
Он налил воды в раковину, взял губку и принялся лихорадочно отмывать пятна. Они приобрели темно-коричневый цвет, но не исчезли.
Сойдет, решил Кен, споласкивая губку. Когда вода в раковине стала светло-розовой, он поморщился. Потом спустил воду и положил губку на место.
Выключив свет, Кен быстрыми шагами прошел через спальню в гостиную.
Пришло время уходить.
Он еще раз огляделся.
Гроза прошла. Раскаты грома теперь слышались откуда-то издалека, но дождь еще стучал в окна.
Кен сделал все, что мог. На часах было без двадцати два. Вряд ли он кого-нибудь встретит в такое время на лестнице. Кен подошел к входной двери, выключил свет и протянул руку к дверной ручке. Но если кого-нибудь встретит… Кен вынужден был сделать над собой усилие, чтобы повернуть ручку. И услышал какой-то шум по ту сторону двери, который поверг его в панику и заставил застыть на месте.
Приложив ухо к двери, Кен услышал скребущие звуки – кто-то царапал дверь с обратной стороны. Он прислушался, затаив дыхание. Сердце громко стучало в груди.
Его напряженный слух уловил какой-то тихий звук, похожий на прерывистое дыхание, словно принюхивалась собака. Точно, за дверью был пес. Кен сразу же вспомнил о рыже-коричневом пекинесе, а потом и о его владельце – Рафаэле Свитинге. Как он мог забыть о Свитинге!
Свитинг видел, как они с Фей возвращались. Кен вспомнил, как толстяк рассматривал его, словно старался запомнить во всех подробностях. Когда полиция обнаружит тело Фей, Свитинг, несомненно, даст им подробнейшее описание Кена.
Он закрыл глаза, стараясь совладать с растущей паникой.
«Соберись! – приказал он себе. – Сотни мужчин похожи на тебя. Даже если он и даст полиции твое описание, как они смогут тебя отыскать?»
Кен прислонился к двери, прислушиваясь. Пес возился около двери, пытаясь просунуть нос под дверь. Кен услышал, как скрипнули ступени.
– Лео!
От женоподобного голоса Свитинга сердце Кена забилось в бешеном ритме.
– Лео! Иди сюда!
Пес продолжал пыхтеть под дверью.
Кен выжидал. Сердце билось так отчаянно, что он опасался, что Свитинг услышит его биение.
– Если ты не спустишься, я поднимусь сам, – сказал Свитинг. – Это очень плохо, Лео! Ты непослушный пес!
Заскрипели ступени. Кен поспешно отошел от двери и затаил дыхание.
– Иди сюда, Лео! Что ты там вынюхиваешь?
Наступило долгое мучительное молчание, потом Кен услышал тихие шаги около двери. Снова молчание, и у Кена возникло жуткое подозрение, что Свитинг подслушивает у двери, приложив к ней ухо.
Пес прекратил принюхиваться. Теперь Кен слышал только биение собственного сердца да шум дождя, стучавшего по оконным стеклам.
И тут он услыхал звук, от которого у него по телу поползли мурашки. Дверная ручка скрипнула и начала поворачиваться. Он вспомнил, что дверь не заперта. Когда дверь начала тихонько приоткрываться, Кен нажал на нее ногой, и дверь, хлопнув, закрылась. Он навалился на дверь плечом, придавив ее всем телом, в отчаянии шаря руками в поисках цепочки. Нажим на дверь с обратной стороны прекратился.
– Пошли, Лео! – сказал Свитинг, чуть повышая голос. – Пошли домой! Мы можем разбудить мисс Карсон.
Кен стоял, прислонившись к двери, и чувствовал, как пот заливает его лицо. Он прислушивался к тихому поскрипыванию ступеней под ногами Свитинга, когда тот спускался, и в этот момент, когда расшатавшиеся нервы начали было успокаиваться, раздался телефонный звонок.
Раскатов грома больше не было слышно, весь дом погрузился в полнейшую тишину, и на фоне этой тишины телефонный звонок звучал резко и настойчиво. «Весь дом может услышать этот звонок, – в ужасе подумал Кен. – Кто может звонить в такой поздний час?» Он, весь похолодев, ждал, но телефон продолжал звонить.
«Перестанет, – думал Кен. – Не может же он звонить бесконечно?..» Он включил свет, устремился к телефону и снял трубку.
– Фей? Это Сэм.
Кен узнал мощный бас Сэма Дарси, негра-велика-на, которого они встретили в «Голубой розе».
– Слушай, детка, – нетерпеливо продолжал Дарси. – Джонни в городе. Он тебя разыскивает. Мне передали, что он спрашивал твой адрес в клубе «Парадиз».
Кен крепко прижимал трубку к уху. Он ничего не мог понять.
Кто такой Джонни? Может, этот Джонни и убил Фей?
– Фей! – В голосе Дарси слышалось нетерпение. – Ты меня слушаешь?
Дрожащей рукой Кен положил трубку.
Он был уверен, что Дарси обязательно перезвонит. Нужно приглушить звонки.
Кен схватил газету, лежащую на столе, и свернул треугольничком. Потом подсунул в аппарат между мембраной звонка и молоточком. Не успел он закончить это дело, как телефон снова ожил. Но сейчас звонок походил на приглушенное жужжание.
Кен окинул взглядом комнату в последний раз, выключил свет, отпер дверь и приоткрыл ее на несколько дюймов. Потом выглянул на лестницу. Никого. Он вспомнил, что нужно протереть дверную ручку носовым платком, быстро вытер ее и закрыл за собой дверь.
Кен постоял на лестничной площадке, прислушиваясь. В доме стояла мертвая тишина. Пройдя на цыпочках по лестнице, он перегнулся через перила и посмотрел на нижнюю площадку. Там тоже никого, но дверь Свитинга была приоткрыта.
Кен не сводил глаз с приоткрытой двери, сердце его бешено колотилось.
Эта полуоткрытая дверь могла означать только одно: Свитинг сидит в прихожей и наблюдает за лестничной площадкой.
Выйти из дома другим путем невозможно, в любом случае придется спускаться по лестнице. Кен колебался. Стоит ли ему переждать, пока Свитинг заснет, или попробовать спуститься сейчас?
Ему хотелось переждать, но он понимал, что рискует. Он еще слышал приглушенное жужжание телефонного звонка. Дарси может приехать к Фей, чтобы узнать, почему она не отвечает на его настойчивые звонки. А Кену нужно оказаться как можно дальше от этого дома, пока не обнаружили тело Фей. И это возможно, нужно пройти по лестнице мимо квартиры Свитинга так тихо, чтобы тот его не услышал.
Это его единственная надежда.
Кен стал спускаться по лестнице, стараясь держаться как можно ближе к стене, подальше от перил. Он опасался, что деревянные перила могут заскрипеть, когда он коснется их рукой.
Он спускался медленно, шаг за шагом, стараясь не производить ни малейшего шума.
Добравшись до последней ступеньки, остановился и прислушался.
Сейчас из полуоткрытой двери его не было видно. Если Свитинг сидит в прихожей, то заметит, как Кен будет проходить по лестничной площадке. Но а если повезет и он задремал, то Кен может добраться до следующего лестничного пролета незамеченным.
Собрав все свое мужество, Кен сделал шаг, и именно в этот момент из двери вышел рыже-коричневый пекинес и остановился, уставившись на него.
Кен застыл на месте.
Несколько секунд они с псом пристально смотрели друг на друга. Не успел Кен найти выход из создавшегося положения, как дверь широко распахнулась и на лестничную площадку вышел Свитинг.
– Иди сюда, Лео, – позвал он тихо. – Маленьким собачкам давно пора спать.
Он бросил на Кена лукавый взгляд и улыбнулся.
– Вы даже представить себе не можете, сэр, – сказал он, – сколько хлопот мне стоит уложить моего друга спать.
Кен ничего не ответил. Он просто не мог. Во рту у него было сухо, словно он наглотался пыли.
Свитинг взял пса на руки. Черные глазки пекинеса буравили Кена.
– Думаю, дождь уже кончился, – продолжал Свитинг, ласково поглаживая собачонку по голове. – Какая сильная гроза была! – Он посмотрел на дешевые блестящие часы, которые носил на своем толстом волосатом запястье. – Не думал, что так поздно. Уже почти два часа ночи.
Кен сделал над собой огромное усилие, чтобы перебороть охватывающую его панику. Он пошел через лестничную площадку к следующему пролету ступеней.
– Должен принести вам извинения. Я слишком много болтаю, – продолжал Свитинг, следуя за Кеном. – Простите. Это недостаток всех одиноких людей. Если бы не Лео, я был бы совсем один.
Кен продолжал свой путь, борясь с непреодолимым желанием стремглав броситься вниз по ступеням, вон из этого дома.
– Как вы насчет того, чтобы зайти ко мне и пропустить по стаканчику? – спросил Свитинг, удерживая Кена за рукав. – Вы доставите мне огромное удовольствие. Не так уж часто у меня бывают гости.
– Нет, спасибо, – выдавил из себя Кен, высвобождая свой рукав.
– У вас какое-то пятно на пиджаке, сэр! – крикнул ему вдогонку Свитинг, перегнувшись через перила. – Коричневого цвета. Вы его видели? У меня есть средство для выведения пятен.
Не оборачиваясь, Кен ускорил шаги. Он уже достиг второй лестничной площадки и, не выдержав, ринулся вниз, перескакивая сразу через три ступеньки.
Кен проскочил лестничную площадку к следующему пролету, мимо двери на первом этаже, и выскочил в тускло освещенный вестибюль. Он рывком распахнул дверь и столкнулся с входящей в дом накрашенной девицей.
Кен отскочил в сторону.
– Вы чуть не сбили меня с ног, – заметила девица, поправляя элегантную шляпку. Она ощупью нашла выключатель, и вестибюль осветился ярким светом.
Это была полноватая блондинка со стальным взглядом серых глаз. Черное платье подчеркивало пышные формы ее тела.
– Привет, – сказала она, одаривая его профессиональной улыбкой. – Куда так торопишься, дорогой?
– Простите, я вас не заметил, – выдохнул Кен.
Он сделал шаг вперед, но блондинка загородила ему дорогу.
– Теперь-то уж наверняка заметил, – сказала она, с видимым интересом оглядывая Кена с головы до ног. – Не хочешь поразвлечься? – и указала на дверь слева от входной двери. – Пошли, выпьем чего-нибудь.
– Простите, я тороплюсь.
– Не стесняйся, мальчик.
Блондинка двинулась прямо на него.
– Пустите! – в отчаянии прошептал Кен, отталкивая ее рукой.
– Эй! Не распускай руки, сопляк! – завопила девица.
Кен выбежал на улицу, а она продолжала посылать ругательства ему вслед.
Когда Кен торопливо шел по блестящему от воды тротуару, дождь все еще шел, но черные грозовые тучи постепенно рассеивались. Время от времени проглядывала луна, то появляясь, то исчезая в гонимых резким ветром тучах. Стало прохладнее.
Кен размышлял. «Эта парочка меня наверняка вспомнит. Они дадут полиции мое описание. И все газеты опубликуют мои приметы. Но кто подумает, что я как-то связан с убийством Фей? У меня не было мотива ее убивать. Ведь именно мотив преступления – ключ к его разгадке. Фей была проституткой. А убийство проститутки всегда трудно объяснить. Но, предположим, Свитинг или эта девица случайно зайдут в банк…»
При этой мысли он похолодел. «Узнают ли они меня? Узнают ли они меня без шляпы? Ведь это будет совершенно неожиданная встреча. Я должен быть осторожен. Я могу отойти от кассы, как только увижу, что один из них входит в банк. Я всегда должен быть начеку».
Кен с ужасом представил себе свое будущее. Все время придется быть в напряжении, всегда бояться этих двоих. И это будет длиться не неделю, не месяц.
Поняв весь ужас своего положения, Кен резко остановился. Он стоял у края тротуара, тупо смотрел на мокрую улицу, и в его душу закрадывалась смутная тревога.
Ведь пока он будет работать в банке, он будет жить в этом городе. И при виде любого толстяка с собакой или блондинки со стальным взглядом ему придется спешно прятаться. У него не будет ни минуты покоя. Единственный выход – перевестись в филиал банка в другом городе. Но тогда ему придется продать дом. А возможно, придется бросить банковское дело и поискать другую работу.
А что подумает Энн? Кен никогда ничего от нее не скрывал. Неужели он надеется, что она не заметит? Когда у него было что-нибудь не так, она всегда замечала. Был случай, когда у него произошла недостача в сорок долларов. Он ей ничего не сказал. Снял деньги со своего счета и покрыл недостачу, но долго держать это втайне от Энн не смог.
«Каким я был дураком! – думал Кен. – Зачем я влез во все это! Какого черта мне понадобилось идти к ней? Почему я не уехал, проводив ее до дома?»
На другой стороне улицы он заметил какую-то фигуру и поспешно отошел в тень. У него пересохло во рту, когда он разглядел плоскую фуражку и блестящие пуговицы полицейского.
Кен заставил себя идти размеренным шагом. Когда он проходил мимо полицейского, который бросил на него взгляд через дорогу, сердце Кена забилось сильнее, и ему показалось, что тот посмотрел на него подозрительно. Он еле сдержался, чтобы не броситься бежать. Кен продолжал путь, постоянно оглядываясь, ожидая каждую секунду, что коп окликнет его. Но тот молчал. Полицейский продолжал свой путь, помахивая дубинкой, и Кен с облегчением вздохнул.
Эта встреча показала ему, какое ужасное будущее его ожидает. Теперь при каждой встрече с полицейским Кен будет испытывать страх.
Не лучше ли сразу покончить со всем этим? Может, ему стоит пойти в участок и рассказать о случившемся?
«Возьми себя в руки, бесхребетный дурак! – со злостью приказал Кен себе. – Подумай об Энн. Сохранишь хладнокровие, и все будет в порядке. Никто не станет тебя ни в чем подозревать. Убирайся отсюда, да как можно скорее! Возвращайся домой, и ты будешь в безопасности».
Кен распрямил плечи и ускорил шаг. Через минуту он был уже у автостоянки.
И тут ему в голову пришла мысль, от которой он застыл на месте как вкопанный. У сторожа наверняка есть книга, в которую он заносит номера машин, оставленных на стоянке. Если сторож записал номер его машины он пропал! Полиция сразу же допросит сторожа. Они дадут ему описание Кена, и тот его вспомнит. Им останется только полистать регистрационную книгу и найти номер машины Кена. И через полчаса полиция будет у него дома. Пораженный этой мыслью, Кен вошел в темную аллею, где попытался обдумать свои дальнейшие действия. С того места, где он стоял, был виден въезд на стоянку. Кен мог отчетливо видеть маленькую сторожку у ворот. Внутри горел приглушенный свет, и Кен рассмотрел склонившуюся над газетой фигуру сторожа. Нужно узнать, есть ли у него регистрационная книга. Мысли о том, чтобы уехать, не узнав, записал ли сторож номер его машины, Кен не допускал. Если такая книга существует, он должен ее уничтожить.
Прислонившись к забору, Кен стал наблюдать за сторожкой. Возможно, кто-нибудь придет за своей машиной, и сторожу придется покинуть помещение, тогда Кену представится шанс проскользнуть в будку и посмотреть там книгу. Но было уже четверть третьего, и вероятность того, что кто-нибудь придет за своей машиной, казалась нереальной. Он теряет время. Ждать больше нельзя.
Кен собрался с духом, вышел из аллеи, перешел на противоположную сторону дороги и вышел на стоянку.
Дверь сторожки была открыта, и он вошел.
Старик сторож поднял голову, осмотрел его с головы до ног и удивленно кивнул.
– Вы что-то припозднились, мистер.
– Да, – сказал Кен, обшаривая глазами сторожку.
У окна стоял стол. На столе между стопкой старых газет, нагроможденных кастрюлек, газовой плиткой, несколькими грязными фарфоровыми кружками и еще более грязным ручным полотенцем лежал какой-то замусоленный, открытый почти на середине блокнот.
Кен подошел поближе.
– Какая была гроза! – заметил он. – Я ждал, когда прекратится дождь.
Кен впился глазами в открытую страницу блокнота. Она состояла из столбцов аккуратно записанных номеров, и номер его машины был третьим снизу.
– Дождь еще не кончился, – заметил сторож, раскуривая зловонную трубку. – Но мы, я думаю, не размокнем. У вас есть сад, мистер?
– Конечно, – ответил Кен, стараясь говорить спокойно. – За последние десять дней это первый дождь.
– Верно, согласился сторож. – Вы выращиваете розы, мистер?
– Только их и выращиваю. Розы да еще траву на газоне, – ответил Кен, подойдя к столу, и встал к нему спиной.
– Я тоже люблю розы, – сказал старик, с усилием поднимаясь на ноги и подойдя к двери взглянуть на дождевые тучи.
Кен схватил блокнот и спрятал его за спину.
– Во сколько придет ваш сменщик? – поинтересовался Кен, присоединяясь к старику у двери.
– Около восьми. В моем возрасте плохо спится.
– Вы правы. Ну, прощайте.
Кен шагнул в темноту и почувствовал капли дождя на вспотевшем лице.
– Подождите, я отмечу вас в своем блокноте, – сказал старик. – Какой номер у вашей машины?
На какое-то мгновение сердце Кена перестало биться, потом сильно заколотилось.
– Номер? – переспросил он безразличным тоном.
Старик подошел к столу и принялся перекладывать газеты.
– Куда я ее засунул? – бурчал он себе под нос. – Только что тут была…
Кен сунул блокнот в карман, потом посмотрел на «паккард», стоящий у ворот.
– Номер ТХ 3345, – сказал он номер «паккарда».
– Этот проклятый блокнот только что был тут! Вы, случайно, не видели его, мистер?
– Нет. Я тороплюсь. – Кен протянул старику полдоллара. – Прощайте.
– Спасибо, мистер. Так какой ваш номер?
Кен повторил еще раз и проследил, как сторож записывает его на полях старой газеты.
– Все время я что-нибудь теряю!
Кен еще раз попрощался и быстро пошел к своей машине.
Он сел, завел двигатель, включил только задние габаритные огни и направил машину к выходу.
Старик вышел из сторожки и помахал ему рукой.
Кен выключил задние огни, вдавил педаль газа и быстро выехал через ворота. Он не зажигал фар, пока не добрался до главной автострады. Затем на средней скорости поехал домой.
Глава 4
Настойчивый звонок будильника пробудил Кена от тяжелого сна. Он нажал на кнопку, открыл глаза и осмотрел ярко освещенную знакомую спальню. Когда в его сонном мозгу воссоздалась картина событий предыдущей ночи, он моментально проснулся, и на него навалился холодный тошнотворный страх.
Кен посмотрел на часы. Стрелки перевалили за семь. Отбросив простыню, он спустил ноги с кровати, сунул их в шлепанцы и пошел в ванную.
У него болела голова, и, посмотрев на себя в зеркало, Кен увидел, что осунулся и побледнел, глаза покраснели, а под ними залегли черные круги.
После бритья и холодного душа вид у него стал получше, но головная боль не прошла.
Кен пошел в спальню одеться. Поправляя галстук, он размышлял, через сколько времени обнаружат труп Фей. Если она жила одна, то может пройти не один день. И чем дольше, тем лучше для него. Воспоминания людей стираются со временем. Сторож с автостоянки, скорее всего, не сможет дать полиции убедительное описание, если только они не допросят его по горячим следам. Пухленькая блондинка тоже была не слишком внимательна, а вот насчет Свитинга Кен не строил никаких иллюзий. Он был уверен: память у этого типа отличная. Он самый опасный.
– Что за чертовщина! – сказал Кен вслух. – В какую я попал передрягу! Ну и болван же я!
Надо взять себя в руки и вести так, словно ничего не произошло. Надо беречь свои нервы. И все время быть настороже, чтобы первым заметить Свитинга или блондинку до того, как они его узнают.
Кен пошел в кухню и поставил чайник. Поджидая, когда закипит вода, он размышлял о том, как удалить пятна крови на костюме. А лучше – избавиться.
Он читал детективы и понимал, что оставлять костюм опасно. У криминалистов масса способов определения наличия крови на ткани, не важно, как тщательно она была сведена. Кен ужасно беспокоился по поводу костюма. Костюм был куплен недавно, и Энн сразу же обнаружит его пропажу. Да, лучше от него избавиться. Он был в этом костюме вчера вечером. Если полицейские обнаружат этот костюм у него дома, ему конец. Нужно придумать, как избавиться от костюма, и как можно быстрее.
Кен приготовил кофе, налил чашку и пошел с ней в спальню. Поставив чашку, он склонился над костюмом. Вчера ночью Кен небрежно бросил его на спинку стула. Он принялся внимательно рассматривать костюм при ярком солнечном свете. На фоне светло-серой ткани два кровяных пятна сразу же бросались в глаза.
Тут Кен вспомнил о ботинках. В квартире Фей он наступил в кровавую лужу. Его ботинки тоже наверняка запачканы кровью. Он поднял их и внимательно осмотрел. Левый ботинок сбоку был испачкан кровью. Придется избавляться и от обуви.
Кен присел на краешек и стал пить кофе. Никогда раньше не испытывал он такого опустошающего тошнотворного чувства страха и напряжения. Покончив с кофе, Кен закурил, заметив, что у него дрожат руки. Некоторое время он неподвижно сидел, размышляя. К счастью, он купил этот костюм в одном из больших универмагов и расплатился за него наличными. С ботинками было то же самое. Маловероятно, что обслуживавший Кена продавец запомнил его.
Он помнил отдел, в котором покупал костюм: аккуратные ряды костюмов на вешалках. И эта картина навела его на мысль.
Сегодня же он возьмет свой костюм и пойдет в магазин. Купит еще один точно такой же. Пока продавец будет заворачивать покупку, Кен повесит свой костюм на вешалку среди сотен других. Пройдут недели, пока его обнаружат, а тогда будет уже невозможно установить связь между ним и этим костюмом.
Ботинки тоже почти новые. Он купил их в том же универмаге. Кен проделает с ними такой же трюк. И Энн ничего не заметит.
Кен завернул в пакет костюм, потом – ботинки и положил оба свертка в прихожей. Возвращаясь в спальню, он увидел идущего по дорожке к дому мальчишку, доставляющего газеты. И как только газета была просунута в цель почтового ящика, Кен схватил ее и пошел в гостиную. Он просмотрел газету. Сердце его колотилось, а руки вспотели.
Кен и не думал, что в утреннем номере будет сообщение об убийстве Фей, и газета оправдала его ожидания. Первые сообщения могут быть в вечернем выпуске.
Пора отправляться в банк. Кен надел шляпу, взял оба свертка, запер входную дверь и оставил ключ под ковриком для приходящей домработницы Кэрри.
Он шел по дорожке, когда около дома остановилась, резко взвизгнув тормозами, машина. У Кена сердце оборвалось, и в этот жуткий момент ему пришлось подавить отчаянное желание развернуться и со всех ног броситься в дом и запереться изнутри. Но он собрался с силами и подошел к калитке. С колотящимся в груди сердцем Кен смотрел на машину.
Кен посмотрел на часы. Стрелки перевалили за семь. Отбросив простыню, он спустил ноги с кровати, сунул их в шлепанцы и пошел в ванную.
У него болела голова, и, посмотрев на себя в зеркало, Кен увидел, что осунулся и побледнел, глаза покраснели, а под ними залегли черные круги.
После бритья и холодного душа вид у него стал получше, но головная боль не прошла.
Кен пошел в спальню одеться. Поправляя галстук, он размышлял, через сколько времени обнаружат труп Фей. Если она жила одна, то может пройти не один день. И чем дольше, тем лучше для него. Воспоминания людей стираются со временем. Сторож с автостоянки, скорее всего, не сможет дать полиции убедительное описание, если только они не допросят его по горячим следам. Пухленькая блондинка тоже была не слишком внимательна, а вот насчет Свитинга Кен не строил никаких иллюзий. Он был уверен: память у этого типа отличная. Он самый опасный.
– Что за чертовщина! – сказал Кен вслух. – В какую я попал передрягу! Ну и болван же я!
Надо взять себя в руки и вести так, словно ничего не произошло. Надо беречь свои нервы. И все время быть настороже, чтобы первым заметить Свитинга или блондинку до того, как они его узнают.
Кен пошел в кухню и поставил чайник. Поджидая, когда закипит вода, он размышлял о том, как удалить пятна крови на костюме. А лучше – избавиться.
Он читал детективы и понимал, что оставлять костюм опасно. У криминалистов масса способов определения наличия крови на ткани, не важно, как тщательно она была сведена. Кен ужасно беспокоился по поводу костюма. Костюм был куплен недавно, и Энн сразу же обнаружит его пропажу. Да, лучше от него избавиться. Он был в этом костюме вчера вечером. Если полицейские обнаружат этот костюм у него дома, ему конец. Нужно придумать, как избавиться от костюма, и как можно быстрее.
Кен приготовил кофе, налил чашку и пошел с ней в спальню. Поставив чашку, он склонился над костюмом. Вчера ночью Кен небрежно бросил его на спинку стула. Он принялся внимательно рассматривать костюм при ярком солнечном свете. На фоне светло-серой ткани два кровяных пятна сразу же бросались в глаза.
Тут Кен вспомнил о ботинках. В квартире Фей он наступил в кровавую лужу. Его ботинки тоже наверняка запачканы кровью. Он поднял их и внимательно осмотрел. Левый ботинок сбоку был испачкан кровью. Придется избавляться и от обуви.
Кен присел на краешек и стал пить кофе. Никогда раньше не испытывал он такого опустошающего тошнотворного чувства страха и напряжения. Покончив с кофе, Кен закурил, заметив, что у него дрожат руки. Некоторое время он неподвижно сидел, размышляя. К счастью, он купил этот костюм в одном из больших универмагов и расплатился за него наличными. С ботинками было то же самое. Маловероятно, что обслуживавший Кена продавец запомнил его.
Он помнил отдел, в котором покупал костюм: аккуратные ряды костюмов на вешалках. И эта картина навела его на мысль.
Сегодня же он возьмет свой костюм и пойдет в магазин. Купит еще один точно такой же. Пока продавец будет заворачивать покупку, Кен повесит свой костюм на вешалку среди сотен других. Пройдут недели, пока его обнаружат, а тогда будет уже невозможно установить связь между ним и этим костюмом.
Ботинки тоже почти новые. Он купил их в том же универмаге. Кен проделает с ними такой же трюк. И Энн ничего не заметит.
Кен завернул в пакет костюм, потом – ботинки и положил оба свертка в прихожей. Возвращаясь в спальню, он увидел идущего по дорожке к дому мальчишку, доставляющего газеты. И как только газета была просунута в цель почтового ящика, Кен схватил ее и пошел в гостиную. Он просмотрел газету. Сердце его колотилось, а руки вспотели.
Кен и не думал, что в утреннем номере будет сообщение об убийстве Фей, и газета оправдала его ожидания. Первые сообщения могут быть в вечернем выпуске.
Пора отправляться в банк. Кен надел шляпу, взял оба свертка, запер входную дверь и оставил ключ под ковриком для приходящей домработницы Кэрри.
Он шел по дорожке, когда около дома остановилась, резко взвизгнув тормозами, машина. У Кена сердце оборвалось, и в этот жуткий момент ему пришлось подавить отчаянное желание развернуться и со всех ног броситься в дом и запереться изнутри. Но он собрался с силами и подошел к калитке. С колотящимся в груди сердцем Кен смотрел на машину.