– Ты просто обманываешь себя. – Она вырвалась из моих рук. – Я уже лечилась, ничего не помогло. Давай лучше чего-нибудь поедим.
– Доктор Клинзи тебя вылечит. Может быть, Ширли даст денег, когда услышит твою запись.
– А может быть, у меня вырастут крылья, и я улечу. Никто нам такие деньги просто так не одолжит.
Около трех часов того же дня я попросил у Расти машину и поехал в Голливуд. Пленка с записью голоса Римы лежала у меня в кармане. Я очень нервничал. Ни в коем случае нельзя говорить Ширли, что Рима – наркоманка. Это было бы роковой ошибкой. Я чувствовал, что если он узнает об этом, то не станет со мной даже разговаривать. Надо было что-то придумать, чтобы выудить из него пять тысяч долларов. Но я не представлял себе, как это сделать. Все зависело от его реакции на запись. Если она ему действительно понравится, то можно будет попытаться заставить его выложить эти деньги.
Калифорнийская звукозаписывающая компания находилась неподалеку от студии «Эм-джи-эм». Она занимала двухэтажное здание площадью не меньше гектара. Два дюжих охранника в униформе на проходной преграждали дорогу на студию посторонним.
Только когда я увидел масштабы этого здания, я понял, на что замахнулся. Это была студия, известная на всю страну, и я почувствовал, как уверенность покидает меня. Мне стало неловко за свой поношенный костюм и стоптанные ботинки.
Увидев, что я направляюсь к студии, один из охранников пошел мне навстречу. Окинув меня взглядом с головы до ног, он, видимо, решил, что я ничего особенного не представляю, и довольно сурового спросил, что мне надо.
Я сказал, что хочу поговорить с мистером Ширли. Он онемел от удивления:
– Таких желающих еще двадцать миллионов. У вас назначена встреча?
– Нет.
– Тогда его нельзя увидеть.
Оставалось только блефовать.
– Что ж, очень хорошо, я расскажу ему, как вы тут работаете, – сказал я. – Он просил, чтобы я зашел как-нибудь, если буду проезжать мимо. Но если вы меня не пропускаете, ему же будет хуже, мне-то что.
Он пытливо взглянул на меня:
– Он так сказал?
– А не надо удивляться. Он учился в колледже вместе с моим отцом.
Охранник смягчился:
– Извините, как вас зовут?
– Джефф Гордон.
– Сейчас, одну минутку. – Он зашел в проходную и позвонил кому-то. Через некоторое время отпер ворота и пригласил меня.
– Спросите мисс Уизен.
По крайней мере, первое препятствие было преодолено. С пересохшим ртом и бешено колотящимся сердцем я подошел к солидному входу и вошел в вестибюль. Там посыльный в небесно-голубой форме, с идеально начищенными медными пуговицами, которые поблескивали, как маленькие бриллианты, повел меня по огромному коридору, по обеим сторонам которого тянулся длинный ряд дверей из полированного красного дерева, пока мы не дошли до двери с медной табличкой, на которой было написано:
«Мистер Харри Найт и мисс Генриетта Уизен».
Посыльный распахнул передо мной дверь и знаком пригласил войти.
Я очутился в просторной комнате в светло-серых тонах, в которой сидело человек пятнадцать посетителей, томно раскинувшихся в мягких креслах, расставленных повсюду.
Не успел я как следует рассмотреть их, как прямо передо мной возникли изумрудно-зеленые глаза, холодные и твердые, как стекло, и столь же безучастные. Хозяйкой этих глаз оказалась девушка лет двадцати четырех, ярко-рыжая, с бюстом Meрилин Монро, бедрами Брижит Бардо и выражением лица, способным заморозить даже эскимоса.
– Слушаю вас?
– Мне нужен мистер Ширли.
Она поправила прическу и осмотрела меня, как будто я был каким-то экзотическим животным из зоопарка:
– Мистер Ширли никогда никого не принимает. Этим занимается мистер Найт. Все эти господа ждут своей очереди на прием. – Она томно взмахнула рукой в сторону батальона ожидающих своей очереди. – Если вы назовете свое имя и суть дела, я постараюсь записать вас на конец недели.
Я понял, что мой трюк с ней не пройдет. Она была слишком проницательна, опытна и умна, чтобы попасться на такое наивное вранье. Но если я не смогу ее провести, я погиб.
Я небрежно бросил:
– Конец недели? Нет, тогда будет уже поздно. Если Найт не сможет поговорить со мной сейчас же, он потеряет большие деньги, и компания тоже. Думаю, мистер Ширли будет этим очень недоволен.
Не очень убедительно, но ничего лучшего я придумать не мог.
Все, кто был в комнате, внимательно прислушивались к нашему разговору, подавшись вперед и вперившись в меня взглядом.
Если мои слова на них и произвели впечатление, то на мисс Уизен – никакого. Ее губы сложились в маленькую снисходительную улыбочку.
– Возможно, вам имеет смысл написать мистеру Найту записку. Если он заинтересуется, он даст вам знать.
В этот момент дверь за ее спиной распахнулась и лысоватый толстяк, лет сорока с небольшим, в желтовато-коричневом льняном костюме, с ненавистью оглядев ожидающих посетителей, сказал: «Следующий!», причем таким тоном, каким медсестра вызывает очередного пациента к стоматологу.
Я бросился к нему. Краем глаза я видел, как высокий юнец с бакенбардами а-ля Элвис Пресли поднимается с кресла, зажав в руке гитару, но я не стал ждать. Я шагнул вперед, оттесняя толстяка обратно в его офис и улыбаясь во весь рот самоуверенной улыбкой.
– Здравствуйте, здравствуйте, мистер Найт, – зачастил я. – Я тут принес вам кое-что послушать, вот увидите, вам понравится, еще не успеете дослушать до конца, как побежите за мистером Ширли.
К концу моей фразы я уже был в его кабинете и закрывал за собой дверь носком ботинка. На столе в комнате стоял магнитофон. Обойдя толстяка, я вставил в него пленку и включил погромче.
– Надеюсь, вы получите удовольствие от того, что вам сейчас придется услышать, – быстро и напористо сказал я. – Конечно, на этом магнитофоне звучание будет не таким эффектным, но, если прослушать с усилителем, вы подпрыгнете до потолка.
Он стоял и смотрел на меня, на его жирном лице застыло недоумение. Я нажал кнопку «Пуск», и голос Римы разлился по кабинету, окатив его хозяина волной мощного звука.
Я внимательно следил за его лицом – он весь напрягся уже на первых тактах. Он молча прослушал всю запись, я перемотал пленку, и он спросил:
– Кто она?
– Моя клиентка, – сказал я. – Ну что, стоит мистеру Ширли ее послушать?
Он оглядел меня с ног до головы:
– А вы кто?
– Меня зовут Джефф Гордон. Мне нужно срочно заключить контракт. И я его заключу либо с мистером Ширли, либо с «Ар-си-ай». Решайте сами. Я пришел сначала к вам просто потому, что «Ар-си-ай» дальше от города.
Он был слишком опытным, чтобы поверить в этот блеф.
– Не нужно столько напора, мистер Гордон. – Усмехнувшись, он сел за свой стол. – Я не сказал «нет». Да, у нее хороший голос, но я слышал голоса и получше. Возможно, она нам подойдет. Приведите ее к концу недели. Мы прослушаем ее.
– Она сейчас не может прийти, это во-первых, и, во-вторых, она связана со мной контрактом.
– Хорошо, тогда приходите, когда она будет свободна.
– Я намерен подписать с вами контракт прямо сейчас, – нажимал я. – Если она вам не подходит, я иду прямо отсюда в «Ар-си-ай».
– Я не сказал, что она нам не подходит. – Найт был непреклонен. – Но нам нужно видеть ее.
– Боюсь, ничего не получится. – Я старался говорить жестко и деловито, хотя знал, что получается это у меня не очень убедительно. – Дело в том, что она нездорова. Ей нужно беречь силы. Если вам она не нужна, так и скажите, и я ухожу.
В дальнем конце комнаты отворилась дверь, и в комнату медленно вошел маленький седой господин еврейской внешности.
Найт торопливо вскочил ему навстречу:
– Минуточку, мистер Ширли, я иду…
Это был мой шанс, и я им воспользовался. Я нажал на кнопку магнитофона и сделал звук погромче. Шквал восхитительного звука обрушился на комнату.
Найт кинулся было выключить магнитофон, но Ширли жестом остановил его. Он слушал стоя, склонив голову набок, его маленькие темные глазки перебегали с Найта на магнитофон и обратно.
– Просто превосходно. Кто она? – произнес Ширли, когда запись закончилась и я выключил магнитофон.
– Незнакомка, – сказал я. – Вам не обязательно знать ее имя. Я хочу получить на нее контракт.
– Согласен. Приводите ее завтра утром. Она может оказаться для нас ценным приобретением. – С этими словами он направился к двери.
– Мистер Ширли…
Он остановился и оглянулся через плечо.
– Эта девушка… она нездорова, – сказал я, изо всех сил стараясь скрыть отчаяние, сквозившее в моем голосе. – Мне нужны деньги, пять тысяч долларов, на ее лечение. Когда она поправится, она будет петь еще лучше, чем сейчас. Я ручаюсь. Она может стать сенсацией, открытием года, но ей нужно сначала вылечиться. Как вы считаете, ее голос, какой он есть сейчас, стоит вашего аванса в пять тысяч долларов?
Он уставился на меня своими маленькими глазками:
– Что с ней?
– Ничего страшного. Любой хороший доктор может ее вылечить.
– Вы сказали пять тысяч?
Пот катился градом по моему лицу, и я с трудом выдавил из себя:
– Ей нужен специальный курс лечения.
– У доктора Клинзи?
Врать было бесполезно.
– Да.
Он покачал головой:
– Ничем не могу помочь. Мне нужны здоровые люди, готовые к работе. А я уже собрался предложить ей весьма выгодный контракт. Но мне не нужны певцы, которым, чтобы работать, нужно лечиться у доктора Клинзи.
Он вышел и закрыл за собой дверь.
Я снял пленку с магнитофона, положил в коробку и забросил ее в карман.
– Вот так, – неловко сказал Найт. – Вы сами виноваты, не надо было признаваться, что она наркоманка. Старик шарахается от них, как от чумы. У него самого дочь наркозависима.
– А если я смогу ее вылечить, он передумает?
– Уверен, что да. Но вы должны его убедить, что она вылечилась полностью.
Он открыл дверь и выпустил меня из кабинета.
Глава 4
I
– Доктор Клинзи тебя вылечит. Может быть, Ширли даст денег, когда услышит твою запись.
– А может быть, у меня вырастут крылья, и я улечу. Никто нам такие деньги просто так не одолжит.
Около трех часов того же дня я попросил у Расти машину и поехал в Голливуд. Пленка с записью голоса Римы лежала у меня в кармане. Я очень нервничал. Ни в коем случае нельзя говорить Ширли, что Рима – наркоманка. Это было бы роковой ошибкой. Я чувствовал, что если он узнает об этом, то не станет со мной даже разговаривать. Надо было что-то придумать, чтобы выудить из него пять тысяч долларов. Но я не представлял себе, как это сделать. Все зависело от его реакции на запись. Если она ему действительно понравится, то можно будет попытаться заставить его выложить эти деньги.
Калифорнийская звукозаписывающая компания находилась неподалеку от студии «Эм-джи-эм». Она занимала двухэтажное здание площадью не меньше гектара. Два дюжих охранника в униформе на проходной преграждали дорогу на студию посторонним.
Только когда я увидел масштабы этого здания, я понял, на что замахнулся. Это была студия, известная на всю страну, и я почувствовал, как уверенность покидает меня. Мне стало неловко за свой поношенный костюм и стоптанные ботинки.
Увидев, что я направляюсь к студии, один из охранников пошел мне навстречу. Окинув меня взглядом с головы до ног, он, видимо, решил, что я ничего особенного не представляю, и довольно сурового спросил, что мне надо.
Я сказал, что хочу поговорить с мистером Ширли. Он онемел от удивления:
– Таких желающих еще двадцать миллионов. У вас назначена встреча?
– Нет.
– Тогда его нельзя увидеть.
Оставалось только блефовать.
– Что ж, очень хорошо, я расскажу ему, как вы тут работаете, – сказал я. – Он просил, чтобы я зашел как-нибудь, если буду проезжать мимо. Но если вы меня не пропускаете, ему же будет хуже, мне-то что.
Он пытливо взглянул на меня:
– Он так сказал?
– А не надо удивляться. Он учился в колледже вместе с моим отцом.
Охранник смягчился:
– Извините, как вас зовут?
– Джефф Гордон.
– Сейчас, одну минутку. – Он зашел в проходную и позвонил кому-то. Через некоторое время отпер ворота и пригласил меня.
– Спросите мисс Уизен.
По крайней мере, первое препятствие было преодолено. С пересохшим ртом и бешено колотящимся сердцем я подошел к солидному входу и вошел в вестибюль. Там посыльный в небесно-голубой форме, с идеально начищенными медными пуговицами, которые поблескивали, как маленькие бриллианты, повел меня по огромному коридору, по обеим сторонам которого тянулся длинный ряд дверей из полированного красного дерева, пока мы не дошли до двери с медной табличкой, на которой было написано:
«Мистер Харри Найт и мисс Генриетта Уизен».
Посыльный распахнул передо мной дверь и знаком пригласил войти.
Я очутился в просторной комнате в светло-серых тонах, в которой сидело человек пятнадцать посетителей, томно раскинувшихся в мягких креслах, расставленных повсюду.
Не успел я как следует рассмотреть их, как прямо передо мной возникли изумрудно-зеленые глаза, холодные и твердые, как стекло, и столь же безучастные. Хозяйкой этих глаз оказалась девушка лет двадцати четырех, ярко-рыжая, с бюстом Meрилин Монро, бедрами Брижит Бардо и выражением лица, способным заморозить даже эскимоса.
– Слушаю вас?
– Мне нужен мистер Ширли.
Она поправила прическу и осмотрела меня, как будто я был каким-то экзотическим животным из зоопарка:
– Мистер Ширли никогда никого не принимает. Этим занимается мистер Найт. Все эти господа ждут своей очереди на прием. – Она томно взмахнула рукой в сторону батальона ожидающих своей очереди. – Если вы назовете свое имя и суть дела, я постараюсь записать вас на конец недели.
Я понял, что мой трюк с ней не пройдет. Она была слишком проницательна, опытна и умна, чтобы попасться на такое наивное вранье. Но если я не смогу ее провести, я погиб.
Я небрежно бросил:
– Конец недели? Нет, тогда будет уже поздно. Если Найт не сможет поговорить со мной сейчас же, он потеряет большие деньги, и компания тоже. Думаю, мистер Ширли будет этим очень недоволен.
Не очень убедительно, но ничего лучшего я придумать не мог.
Все, кто был в комнате, внимательно прислушивались к нашему разговору, подавшись вперед и вперившись в меня взглядом.
Если мои слова на них и произвели впечатление, то на мисс Уизен – никакого. Ее губы сложились в маленькую снисходительную улыбочку.
– Возможно, вам имеет смысл написать мистеру Найту записку. Если он заинтересуется, он даст вам знать.
В этот момент дверь за ее спиной распахнулась и лысоватый толстяк, лет сорока с небольшим, в желтовато-коричневом льняном костюме, с ненавистью оглядев ожидающих посетителей, сказал: «Следующий!», причем таким тоном, каким медсестра вызывает очередного пациента к стоматологу.
Я бросился к нему. Краем глаза я видел, как высокий юнец с бакенбардами а-ля Элвис Пресли поднимается с кресла, зажав в руке гитару, но я не стал ждать. Я шагнул вперед, оттесняя толстяка обратно в его офис и улыбаясь во весь рот самоуверенной улыбкой.
– Здравствуйте, здравствуйте, мистер Найт, – зачастил я. – Я тут принес вам кое-что послушать, вот увидите, вам понравится, еще не успеете дослушать до конца, как побежите за мистером Ширли.
К концу моей фразы я уже был в его кабинете и закрывал за собой дверь носком ботинка. На столе в комнате стоял магнитофон. Обойдя толстяка, я вставил в него пленку и включил погромче.
– Надеюсь, вы получите удовольствие от того, что вам сейчас придется услышать, – быстро и напористо сказал я. – Конечно, на этом магнитофоне звучание будет не таким эффектным, но, если прослушать с усилителем, вы подпрыгнете до потолка.
Он стоял и смотрел на меня, на его жирном лице застыло недоумение. Я нажал кнопку «Пуск», и голос Римы разлился по кабинету, окатив его хозяина волной мощного звука.
Я внимательно следил за его лицом – он весь напрягся уже на первых тактах. Он молча прослушал всю запись, я перемотал пленку, и он спросил:
– Кто она?
– Моя клиентка, – сказал я. – Ну что, стоит мистеру Ширли ее послушать?
Он оглядел меня с ног до головы:
– А вы кто?
– Меня зовут Джефф Гордон. Мне нужно срочно заключить контракт. И я его заключу либо с мистером Ширли, либо с «Ар-си-ай». Решайте сами. Я пришел сначала к вам просто потому, что «Ар-си-ай» дальше от города.
Он был слишком опытным, чтобы поверить в этот блеф.
– Не нужно столько напора, мистер Гордон. – Усмехнувшись, он сел за свой стол. – Я не сказал «нет». Да, у нее хороший голос, но я слышал голоса и получше. Возможно, она нам подойдет. Приведите ее к концу недели. Мы прослушаем ее.
– Она сейчас не может прийти, это во-первых, и, во-вторых, она связана со мной контрактом.
– Хорошо, тогда приходите, когда она будет свободна.
– Я намерен подписать с вами контракт прямо сейчас, – нажимал я. – Если она вам не подходит, я иду прямо отсюда в «Ар-си-ай».
– Я не сказал, что она нам не подходит. – Найт был непреклонен. – Но нам нужно видеть ее.
– Боюсь, ничего не получится. – Я старался говорить жестко и деловито, хотя знал, что получается это у меня не очень убедительно. – Дело в том, что она нездорова. Ей нужно беречь силы. Если вам она не нужна, так и скажите, и я ухожу.
В дальнем конце комнаты отворилась дверь, и в комнату медленно вошел маленький седой господин еврейской внешности.
Найт торопливо вскочил ему навстречу:
– Минуточку, мистер Ширли, я иду…
Это был мой шанс, и я им воспользовался. Я нажал на кнопку магнитофона и сделал звук погромче. Шквал восхитительного звука обрушился на комнату.
Найт кинулся было выключить магнитофон, но Ширли жестом остановил его. Он слушал стоя, склонив голову набок, его маленькие темные глазки перебегали с Найта на магнитофон и обратно.
– Просто превосходно. Кто она? – произнес Ширли, когда запись закончилась и я выключил магнитофон.
– Незнакомка, – сказал я. – Вам не обязательно знать ее имя. Я хочу получить на нее контракт.
– Согласен. Приводите ее завтра утром. Она может оказаться для нас ценным приобретением. – С этими словами он направился к двери.
– Мистер Ширли…
Он остановился и оглянулся через плечо.
– Эта девушка… она нездорова, – сказал я, изо всех сил стараясь скрыть отчаяние, сквозившее в моем голосе. – Мне нужны деньги, пять тысяч долларов, на ее лечение. Когда она поправится, она будет петь еще лучше, чем сейчас. Я ручаюсь. Она может стать сенсацией, открытием года, но ей нужно сначала вылечиться. Как вы считаете, ее голос, какой он есть сейчас, стоит вашего аванса в пять тысяч долларов?
Он уставился на меня своими маленькими глазками:
– Что с ней?
– Ничего страшного. Любой хороший доктор может ее вылечить.
– Вы сказали пять тысяч?
Пот катился градом по моему лицу, и я с трудом выдавил из себя:
– Ей нужен специальный курс лечения.
– У доктора Клинзи?
Врать было бесполезно.
– Да.
Он покачал головой:
– Ничем не могу помочь. Мне нужны здоровые люди, готовые к работе. А я уже собрался предложить ей весьма выгодный контракт. Но мне не нужны певцы, которым, чтобы работать, нужно лечиться у доктора Клинзи.
Он вышел и закрыл за собой дверь.
Я снял пленку с магнитофона, положил в коробку и забросил ее в карман.
– Вот так, – неловко сказал Найт. – Вы сами виноваты, не надо было признаваться, что она наркоманка. Старик шарахается от них, как от чумы. У него самого дочь наркозависима.
– А если я смогу ее вылечить, он передумает?
– Уверен, что да. Но вы должны его убедить, что она вылечилась полностью.
Он открыл дверь и выпустил меня из кабинета.
Глава 4
I
Когда я наконец добрался до своей комнаты, Римы дома не было. Я пошел к себе и завалился на кровать. Я был совершенно раздавлен. Такого провала у меня не было уже много лет.
После Калифорнийской звукозаписывающей компании я поехал в «Ар-си-ай». Там они долго восхищались голосом Римы, но, когда я завел разговор о пяти тысячах, меня выпроводили из дверей с такой скоростью, что я даже не успел им ничего объяснить.
Потом я побывал у двух других крупнейших агентов. Они тоже заинтересовались, но когда услышали, что Рима связана со мной контрактом, то так меня отбрили, что у меня до сих пор горят уши.
После Калифорнийской звукозаписывающей компании я поехал в «Ар-си-ай». Там они долго восхищались голосом Римы, но, когда я завел разговор о пяти тысячах, меня выпроводили из дверей с такой скоростью, что я даже не успел им ничего объяснить.
Потом я побывал у двух других крупнейших агентов. Они тоже заинтересовались, но когда услышали, что Рима связана со мной контрактом, то так меня отбрили, что у меня до сих пор горят уши.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента