Страница:
Фамилии обычно отражают семейное наследие и дают ключ, приятный или неприятный, к культурному сценарию личности. Некоторые люди настолько отождествляют себя со своей фамилией, что, называя себя, используют только ее.
Важность сохранения фамилии отличается в различных культурах. В Японии, например:
Если супруги располагают достаточными средствами и имеют единственную дочь, они часто усыновляют мужчину, за которого дочь хочет выйти замуж. Тогда он принимает фамилию жены и тем самым обеспечивает сохранение ее фамилии. Эта практика, называемая мукотори, принята в Японии повсеместно. В случае, когда преуспевающая семья имеет дочь, выходящую за мужчину, который по собственным семейным соображениям не может изменить свою фамилию, эта семья официально усыновляет взрослую супружескую пару, которая затем примет их фамилию. Такая практика часто используется для того, чтобы сохранить и продолжить семейную профессию или дело. В обеих этих практиках мы можем видеть пристальный интерес японцев к фамилиям (1).
Традиционно женщины в Америке, выходя замуж, прекращают носить свою фамилию и берут фамилию мужа. В "испанских культурах, наоборот, прибавляют к фамилии девичью фамилию матери, признавая обе линии происхождения вместо одной мужской" (2).
Хотя подобная практика была в прошлом распространена и в Америке, сегодня она здесь встречается редко. Поэтому многие замужние женщины, часто даже не осознавая, теряют ощущение прежней идентичности, связанной с их девичьей фамилией. Одна женщина рассказывала: "Однажды, когда я была дома одна и скучала, я взяла свой институтский альбом с фотографиями и стала листать его: вот энергичная молодая женщина получает стипендию, вот она же выступает перед большой аудиторией, спорит с командой. И вдруг я с изумлением осознала, что это была я! Что же произошло? Неужели, став миссис Роберте, я превратилась в другого человека?"
"Психическое симбиотическое единство" -- выражение Эриха Фромма (,См.: Э. Ф р о м м. Искусство любви. М., "Знание", 1990, с. 25. -- Прим. ред.) которым он описывает двух взрослых, живущих за счет друг друга, подобно тому, как еще не родившийся ребенок живет за счет своей матери (3). Симбиотическое единство, иногда символизируемое фамилией, может приводить к невротическому виду идентификации.
Такое единство может возникнуть у супругов, сослуживцев, даже у друзей. Антони Сторр поясняет это так:
Включить в себя другую личность -- это означает поглотить ее, подавить, уничтожить и обращаться с ней в конечном счете как с ущербной личностью. Отождествлять себя с другой личностью означает потерять себя, потопить свою идентичность в идентичности другого, быть подавленным другой личностью и, следовательно, также восприниматься другими как ущербная личность (4).
Хотя имя и фамилия влияют на ощущение человеком своей идентичности и своей судьбы, на некоторых людей большее влияние оказывают прозвища, ласкательные имена и имена, с которыми к ним обращаются. Эти имена довольно выразительны и могут быть нежными или унизительными, а их действие -положительным или отрицательным. Если прозвище не соответствует реальности или незаслуженно, то оно выражает пренебрежение личностью и его влияние отрицательно.
Некоторые прозвища вызывают в воображении определенные образы. Толстяк, Стручок, Конопатый, Венера, Белокурый, Кривоногий, Коротышка, Пучеглазый и Рябой -- все они сосредоточены на внешности.
Некоторые прозвища подразумевают характеристики поведения. Тупица, Сладкоежка, Чудовище, Твердолобый, Олух, Ангел, Бешеный -- все эти прозвища дают ребенку "разрешение" вести себя определенным образом.
Иллюстрирующий пример
Брыкун -- прозвище четырехлетнего мальчика, которое дал ему отец, бывший в свое время хорошим пловцом в колледже и который очень гордился сильными ногами своего сына. Отец постоянно говорил: "Он настоящий брыкун". В школе мальчик часто лягал ногами других детей, чтобы получить то, что ему хотелось, и даже однажды ударил ногой учительницу. Когда она попыталась одернуть его, он похвастался: "Но я настоящий брыкун, как того и хочет мой отец".
Брыкун считал, что ведет себя в соответствии со своим прозвищем, хотя его агрессивное поведение не имело ничего общего с первоначальным, конструктивным, "хорошим" смыслом его прозвища. Он сделал невыносимой жизнь своей семьи, постоянно ссорился с друзьями, с одноклассниками. Во время консультаций родители осознали сценарные предписания его прозвища. Они неумышленно дали ему "разрешение" вести себя агрессивно по отношению к другим. Он адаптировался к теме своего сценария, став Скандалистом. Родители прекратили использовать это прозвище и стали звать его только по имени, Алан, попросив окружающих делать то же самое. Поведение ребенка стало улучшаться, и он, в конце концов, отказался от того, чтобы быть Брыкуном.
Бывает, что родители, наказывая ребенка, сопровождают свои действия унизительными эпитетами. Эти обращения являются порочной формой пренебрежения к ребенку. Некоторые дети почти полностью игнорируются или к ним обращаются: "Эй, ты" или "Ребенок". Встречаются дети, которые, поступая в детский сад, даже не знают собственного имени. Недостаточно ощущая свою идентичность, такие дети чувствуют себя нереальными или им кажется, что они -- ничто.
Когда имя причиняет ребенку ненужную боль, старая поговорка "Хоть горшком назови, только в печь не ставь", будет содержать меньше правды, чем пословица, которая гласит: "Раны заживают, а слова ранят навсегда".
Идентичность в играх
Имя -- это лишь один из многих путей, через которые ребенок развивает представление о своей идентичности. Игры представляют другой такой путь. Он является самым естественным из всех. Игры включают умственную активность, служащую для развлечения, увеселения и личностного роста. Игры -- это путь, с помощью которого ребенок тщательно "испытывает" жизнь и открывает свой мир.
Часто способности ребенка смеяться и играть идут рука об руку. Ощущение своей идентичности может включать такие стороны, как сдержанность, умеренность, веселость или остроумие. К худшему или к лучшему, но взрослые так или иначе проявляют некоторые стороны своего Ребенка.
Ребенок может активно играть, испытывать свою силу и ловкость, выражая эмоции, фантазируя и репетируя будущие ожидания. Или он может быть скорее пассивным наблюдателем, чем активным участником жизни. Большинство активных игр требуют непосредственного участия тела ребенка, испытания силы его мускулов и проверки его ума. Это могут быть как неструктурированные игры -бег по траве, ловля бабочек, импровизированные танцы под музыку, -- так и высокоструктурированные игры с определенными правилами, которые требуют специальных навыков и планирования своих действий Взрослым.
Если в активной игре участвует Естественный Ребенок, то в ней, наверное, будет хихиканье, смех, радостные восклицания. Если в игре участвует Приспособившийся Ребенок, то победить противника может быть более важным, чем получить удовольствие от игры.
Некоторые активные игры являются репетицией будущих ролей. Игра в дочки-матери -- "Ты будь мамой, я буду папой, а она будет ребенком" -является проигрыванием будущих половых ролей. Игра в войну плохих и хороших людей может быть исполнением ролей, увиденных по телевизору или в кино, и, возможно, обучением в соответствии с будущими ожиданиями. Игра в доктора, исследователя, учителя, аптекаря, плотника и т.д. часто является действием Маленького Профессора, оценивающего будущие профессиональные возможности. Это может быть и действием Приспособившегося Ребенка, подражающего родителям или репетирующего роли, определенные родительскими ожиданиями. Например, мальчик, который всегда был очень активным в спортивных состязаниях, стал тренером. Его брат, любимой игрой которого была "Полицейские И Воры", стал шерифом. Их сестра, которая всегда была готова прийти им на помощь со спасительными бинтами, получила специальность медицинской сестры.
Пассивный ребенок живет ощущениями других людей, часто фантазируя о том, как хорошо было бы быть киногероем или нападающим футбольной команды. Всем детям нравится быть зрителями. Однако, когда большая часть их свободного времени занята наблюдениями за другими, они не развивают ловкость тела, умение действовать согласованно, состязаться или творить. Их естественная выразительность не находит выхода, и они привыкают скорее наблюдать жизнь, чем жить.
Уже будучи взрослым, такой человек, вероятно, будет держаться особняком, наблюдая, как другие плавают, танцуют, смеются, веселятся, возможно негодуя на тех, кто привлекает всеобщее внимание, или просто чувствуя себя несчастным и не таким, как все.
Пассивный наблюдатель может выбрать занятие, связанное с объективными наблюдениями. Например, такой человек может писать о проблемах общества и совершенно не участвовать в них, может писать о жизни людей и никогда не принимать у себя гостей, сочинять рыцарские романы, так никогда и не взяв в руки ни одного такого романа.
То, где человек играл во времена своего детства, I часто имеет такое же важное значение во взрослой ) жизни, как и то, как он играл. Один мужчина, которого мы знали, ненавидел кемпинги, не * путешествовал и даже не любил прогуливаться вечером. Он говорил: "Я точно такой, каким был в детстве. Я никогда не мог выйти поиграть на задний двор". И наоборот, многие люди находят невозможным играть, смеяться и веселиться в своем собственном доме. Обычно это происходит оттого, что старые записи Родителя, которые отвергали такую активность в детстве, продолжают слышаться Ребенком.
"Отправляйся на улицу, дом не для того, чтобы в нем играть".
"Веди себя тихо, у мамы болит голова".
"Не шуми, ты можешь разбудить отца".
"Мне не нужно беспорядка в доме".
"Не танцуй дома. Иди лучше смотреть телевизор".
Супружеские пары, воспитанные в соответствии с предписанием "Не играть в доме", могут обнаружить, что они могут по-настоящему повеселиться, только когда выходят "из дома".
Среди супругов часто возникает конфликт, когда один из них предпочитает более активные виды отдыха, чем другой. Одна супружеская пара постоянно ссорилась из-за увлечения мужа путешествиями. Жена объясняла: "Если он не может побыть дома вместе со мной, значит, он не любит меня. Почему это он всегда должен заниматься беспокойным делом!"
Другая пара всегда ссорилась из-за того, как провести отпуск. В детстве муж ходил на охоту со своим отцом. Ему доставляло удовольствие бродить по горам, ночевать у костра на открытом воздухе, и, став взрослым, он каждый год предвкушал, как поедет в горы в охотничий сезон "немного пострелять". Его жена проводила свои детские каникулы на море, играя песком на берегу. Теперь, когда наступало время "поиграть", то есть время отпуска, она хотела поехать на море, а он хотел отправиться в горы. Каждый обвинял другого: "Тебя даже не волнует, хорошо ли мне будет или нет".
Независимо от того, как они поступали, один из супругов всегда был обижен, и отпуск проходил невесело. После изучения трансакционного анализа они смогли понять, что их состояния Я Ребенка были по-разному запрограммированы, и затем их состояния Я Взрослого выработали соглашение на основе взаимных уступок. Они также решили посетить новые места и заняться новой деятельностью, которой не знали в детстве. Отпуск стал доставлять им удовольствие.
Нередко в супружеской жизни один из супругов, находясь в состоянии Я Ребенка, постоянно играет роль главного исполнителя, в то время как другой чувствует, что вынужден быть лишь пассивным наблюдателем. Центральная роль может быть, например, ролью шута, мудреца или королевы из трагедии. Ожидается, что зрители будут аплодировать или рыдать. Когда же пассивный партнер хочет получить часть всеобщего внимания, нередко возникает конфликт.
Некоторые взрослые утратили способность играть. Ребенок человека, который не может себе позволить играть, вероятно, чувствует вину под влиянием внутреннего диалога с Родителем. Он слышит что-нибудь типа: "Игра -- это пустая трата времени", "Ты не можешь играть, пока вся работа не будет сделана", "Ты не заслуживаешь веселья". Такой человек может постоянно искать себе какое-нибудь занятие. Если другие люди уклоняются от работы, Ребенок такой личности может чувствовать беспокойство, так как его Родитель не одобряет их.
Некоторые взрослые охотно играют и смеются. Их Естественный Ребенок смеется "ангельским смехом" от приятных ощущений или хихикает от удовольствия. Их Маленький Профессор смеется над шутками или нелепыми ситуациями. Их Приспособившийся Ребенок смеется от нервного возбуждения и из вежливости, а также над тем, над чем принято смеяться. Такие люди могут приучиться играть роль клоуна, чтобы привлечь внимание и заставить смеяться других. Они также могут играть роль клоуна, чтобы скрыть трагические чувства своего Приспособившегося Ребенка. Один мужчина выразил это так: "Я всегда играю роль еврейского комедианта. Я добрый, когда умею заставить людей смеяться. Но иногда, когда они смеются надо мной, я просто ненавижу их всем своим существом". Этот мужчина использовал свой комедийный талант для того, чтобы накапливать чувства обиды и раздражения.
Личность, которая не может смеяться или не умеет заставить смеяться других, независимо от того, сколько ей лет, семь или семьдесят, вероятно, привыкла опасаться близости, которая может возникнуть между смеющимися. Общий смех к тому же делает личность более открытой, и поэтому некоторые люди всегда воздерживаются от него.
Детские психологические игры и ролевая идентичность
Не все игры можно назвать бесхитростными. Ребенок включает скрытые мотивы, когда репетирует психологические игры, которые будет играть в дальнейшей жизни. Например, один будущий Спаситель перевязывает своего непокладистого и недовольного трехлетнего пациента. Когда юный пациент окончательно заливается слезами, будущий Спаситель взмахивает в отчаянии руками: "Я только стараюсь облегчить твою боль, плакса". (Игра "Я Всего Лишь Пытаюсь Помочь Тебе".) Другой будущий Спаситель -- девочка, которая, присматривая за своим маленьким братом, позволяла ему бродить, где попало. Когда брат испуганно кричал, после того как забирался на забор и падал с него, она поднимала его со словами: "Ты вечно ушибешься, когда меня нет рядом". (Игра "Что Бы Ты Делал Без Меня?".)
Будущий Преследователь может "случайно" оставить велосипед на школьном дворе, а затем поймать с поличным приятеля, крадущего его, и после этого угрожать ему: "Я видел тебя. С тобой все кончено. Ох, и попадет же теперь тебе!" (Игра "Попался, Сукин сын!".) Еще один тип будущего Преследователя -маленькая девочка, которая подначивает соседского мальчика, нежно обращаясь к нему: "Почему ты не приходишь сюда и не играешь со мной?" Когда же он приходит, она смотрит на него свысока и смеется: "Ой, ты такой грязный, моя мама не разрешит мне играть с тобой". (Игра "Насильник".)
Когда маленький Джонни, также упражняющийся в роли Преследователя, дразнит Джейн: "А мой папа больше твоего", -- он тем самым подготавливает почву для ссоры. Если Джейн отвечает ему: "Вот и нет. Не твой, а мой больше", то игра начинается. Их нападение И оборона продолжаются до тех пор, пока Джонни совсем не изведет Джейн и она не убежит от него, плача. (Игра "Скандал".)
Будущая Жертва, приглашенная на вечер, на который боится пойти, может отказаться от приглашения: "Я мог бы пойти, если бы не моя мама. Она никогда не позволяет мне развлечься". (Игра "Это Все Из-За Тебя".) Другой ребенок, репетирующий будущую роль Жертвы, жалуется своим друзьям: "Мне нельзя бегать наперегонки. Если я побегу слишком быстро, то у меня может заболеть живот, как у моего младшего брата". При помощи этого хода он использует воображаемую болезнь, чтобы избежать состязания. (Игра "Калека" -- в конце концов, что можно требовать от человека с деревянной ногой!) Еще одна юная Жертва, видя, что печенье почти кончилось, раздает то, что осталось, всем своим друзьям, а затем жалуется: "Опять мне ничего не досталось". (Игра "Бедный Я".)
В дальнейшем игры будут исполняться еще усерднее, с использованием Взрослого для того, чтобы тщательно скрывать внутренние мотивы Ребенка.
Половая идентичность
У каждого человека, кроме личной идентичности, развивается половая идентичность. Наравне с тем, что большинство детей имеет основное ощущение, что они о'кей или не о'кей как личность, они также чувствуют себя о'кей или не о'кей как личность определенного пола (5). У одних детей развивается здоровая и реалистичная половая идентичность, у других нет.
Несмотря на то что пол человека является биологическим фактом, принятие или отвержение своей мужественности или женственности зависит от психологических факторов -- от чувств, сформировавшихся в детстве. С момента рождения ребенок, родители которого хотели ребенка другого пола, может пойти по неверному пути. (Не о'кей женский или мужской пол.) Хотя большинство родителей любят ребенка вне зависимости от его пола, некоторые из них так и не могут примириться с разочарованием, и тогда ребенок чувствует себя ненужным, лишним, отодвинутым в семье на второй план. Мерл Миллер вспоминает:
Первые слова, которые я помню, возможно, первые слова, которые хочу вспомнить, были слова моей матери: "Мы ожидали маленькую девочку, и, когда появился ты, мы были несколько разочарованы". Мать всегда заявляла, что меня взяли из приюта Монтгомери-ярд, и, если я указывал на то, что по каталогу там нет отделения для младенцев, она отвечала: "Это было особое отделение".
Я никогда не понимал, что это означает, но никогда и не спрашивал. Я знал достаточно. Я знал главное, что я был причиной разочарования родителей. "Но мы любим тебя все равно, -- говорила моя мать, -- и должны будем поступать таким же образом и впредь"."Все мои детские одеяла были розового цвета, так как были куплены еще до несчастья, до моего рождения. Кружево на моей детской одежде было розовым; мой чепчик был окаймлен розовым, и старые леди, заглядывая в мою детскую коляску или в кроватку, всегда говорили: "Какая прелестная маленькая девочка" (6).
Дети, родители которых отвергают их пол, тоже, вероятно, будут отвергать свой пол. Они могут стремиться отвечать ожиданиям родителей, часто теряя собственную реалистическую половую идентичность. Маленькая девочка, которая стремится быть "папиным сынком", может отчуждаться от своих природных женских качеств. Маленький мальчик, который старается быть "маминой доченькой", может также отчуждаться от своих природных мужских качеств. Хотя такое влияние родителей редко приводит к гомосексуализму, в некоторых случаях оно может вносить свой вклад в развитие сексуального влечения к лицам собственного пола.
Один молодой гомосексуалист рассказывал, что его мать по нескольку раз в день напоминала ему, что он должен был быть девочкой. Ярким воспоминанием его детства было то, как, проходя мимо витрин магазина, мать говорила ему, что если он будет "совсем как девочка, то она сможет купить ему эти маленькие-маленькие платьица". Другой гомосексуалист рассказывал, что впервые почувствовал себя мужчиной, когда разорвал множество своих фотографий, хранившихся у его матери, где он был изображен с локонами и одет как девочка.
Гомосексуальное поведение может развиваться по различным причинам, включающим психологические, социологические, биологические и ситуационные обстоятельства. Склонность к гомосексуальному поведению, вероятно, зависит от первичных чувств в Естественном Ребенке и от недостатка адекватной гетеросексуальной адаптации. Родившись, дети не знают, на кого должны быть направлены их сексуальные чувства. Они хотят удовлетворять лишь собственные нужды и испытывать удовольствие. Естественный Ребенок, видимо, не различает полов. Последующее развитие гетеросексуального предпочтения в большей степени зависит от детских переживаний в самые ранние годы жизни.
Недавние исследования (7) показали, что важными факторами формирования гетеросексуальной установки являются:
отсутствие страха перед людьми противоположного пола;
возможность контактировать с людьми противоположного пола;
половая идентичность личности, соответствующая реалистичному восприятию своего собственного пола.
Большое влияние на половую идентичность оказывает родитель противоположного пола: отец -- на дочь, мать -- на сына. Если отец считает, что женщины не о'кей, дочь, вероятно, будет отрицать свою женственность. Она может также считать, что и другие женщины не о'кей, так как смотрит на них глазами отца. (Отношения мать -- сын аналогичны.)
Мужчина, который доверяет женщинам и считает, что они о'кей, будет стремиться взять в жены такую женщину, которая станет хорошим примером для его будущих дочерей. Аналогично и женщина, которая доверяет мужчинам, ценит их, будет стараться найти мужчину, который станет хорошим примером для ее будущего сына. С другой стороны, мужчины и женщины, которым не нравится противоположный пол, имеют тенденцию выбирать партнеров, которые будут плохими примерами для их будущих детей. Это часто является частью их сценария.
Родитель того же пола, что и ребенок, является для него важным образцом поведения. Мальчики стараются отождествлять себя с лицами мужского пола, подражая их поведению, принимая их положительные и отрицательные установки по отношению к различным полам и на основании этого делая заключения о том, каким должен быть мужчина. Аналогично и девочки, подражая своим женским моделям, перенимают их поведение и установки. Девочка, отец которой соответствующим образом одобряет ее женственность и мать которой считает себя женщиной о'кей, вероятно, будет чувствовать себя Выигрывающей женщиной.
Дети, которые не имеют достоверной модели поведения своего пола, часто обижаются на людей или не доверяют людям одинакового с ними пола. Мужчины проявляют этот тип адаптации, когда избегают других мужчин на работе и во время отдыха; женщины -- когда отказываются работать под началом женщин или когда предпочитают исключительно мужское общество.
Многочисленные семьи прошлого могли предложить много моделей обоего пола, замещающих родительские модели поведения. Современная семья, однако, часто ограничивает контакт ребенка со взрослыми. Дети, общение которых со взрослыми ограничено, перенимают половые стереотипы от своих сверстников или из множества других источников, которые часто содержат искаженное представление о мужественности и женственности. Ощущение себя о'кей или не о'кей мужчиной или женщиной в значительной степени зависит от родительских ожиданий и определения мужественного и женственного поведения.
Если маленькая девочка, лазающая по деревьям, слышит замечание: "Это занятие не для девочки" или "Мы, Смиты, никогда не позволяем себе таких неженственных занятий", то она может засомневаться в том, что она настоящая девочка. Если мальчишеская активность дочери кажется неуместной ее родителям и девочку приучают быть чрезмерно осторожной и тихой, то в результате одна из сторон ее личности будет подавлена или останется неразвитой.
Многие женщины стараются выглядеть застенчивыми, эмоциональными, слабыми, сентиментальными, беспомощными и интеллектуально недалекими лишь для того, чтобы соответствовать половому стереотипу "настоящей" женщины или казаться более женственными (8).
Так американский культурный сценарий предписывает недостаток интеллекта и агрессивности девочкам и поощряет эти стороны в мальчиках. Мальчики скорее, чем девочки, будут стараться скрывать свои чувства и ощущения. Маленький мальчик, играющий в ковбоев и индейцев, может поранить ногу и, заплакав, побежать к маме. Если мать встретит его суровым замечанием: "Мальчики не должны плакать!" -- то он получает сообщение о мужественности, которое можно перевести так: "Быть настоящим мужчиной -- значит скрывать свои чувства". Чувствительный, тихий мальчик, предпочитающий чтение и тихие игры дома шумным играм со сверстниками во дворе, получит отрицательное сообщение о мужественности, которое можно расшифровать так: "Ты не соответствуешь нашим представлениям о настоящем мужчине". Это сообщение может повлиять на образование сценария, подобного Принцу Хромоножке.
Исследования Джурарда указывают на опасность родительских предписаний, запрещающих детям открыто выражать чувства боли или страха. Такие запреты, которые чаще испытывают мальчики, могут в дальнейшем отрицательно влиять на здоровье и стать причиной безвременной смерти, когда мужчина не чувствует себя настоящим мужчиной, если не выглядит "твердым, бесстрастным, борющимся, преуспевающим и нечувствительным" (9).
Многие мальчики слышат: "В куклы играют только девочки". Это предписание препятствует естественному желанию проигрывать свою эмоциональную жизненную драму, используя кукол в роли людей. Многие девочки слышат: "Машины -- это игрушки для мальчиков". Это предписание препятствует естественному желанию научиться манипулировать предметами. Такой тип сценария закрепляет стереотипные половые роли в американской культуре, где считается, что проявлять заботу о других должны главным образом женщины, а заниматься техникой -- главным образом мужчины. Когда общество проводит жесткую границу между мужскими и женскими ролями, пересечение этой границы, отступление от половых стереотипов, часто происходит в завуалированной форме. Один мужчина говорил: "Жить в палатке -- это мужской способ игры в домашнее хозяйство". Это побудило другую женщину сказать: "Водить школьный автобус -- это мой способ чувствовать себя сильной".
Важность сохранения фамилии отличается в различных культурах. В Японии, например:
Если супруги располагают достаточными средствами и имеют единственную дочь, они часто усыновляют мужчину, за которого дочь хочет выйти замуж. Тогда он принимает фамилию жены и тем самым обеспечивает сохранение ее фамилии. Эта практика, называемая мукотори, принята в Японии повсеместно. В случае, когда преуспевающая семья имеет дочь, выходящую за мужчину, который по собственным семейным соображениям не может изменить свою фамилию, эта семья официально усыновляет взрослую супружескую пару, которая затем примет их фамилию. Такая практика часто используется для того, чтобы сохранить и продолжить семейную профессию или дело. В обеих этих практиках мы можем видеть пристальный интерес японцев к фамилиям (1).
Традиционно женщины в Америке, выходя замуж, прекращают носить свою фамилию и берут фамилию мужа. В "испанских культурах, наоборот, прибавляют к фамилии девичью фамилию матери, признавая обе линии происхождения вместо одной мужской" (2).
Хотя подобная практика была в прошлом распространена и в Америке, сегодня она здесь встречается редко. Поэтому многие замужние женщины, часто даже не осознавая, теряют ощущение прежней идентичности, связанной с их девичьей фамилией. Одна женщина рассказывала: "Однажды, когда я была дома одна и скучала, я взяла свой институтский альбом с фотографиями и стала листать его: вот энергичная молодая женщина получает стипендию, вот она же выступает перед большой аудиторией, спорит с командой. И вдруг я с изумлением осознала, что это была я! Что же произошло? Неужели, став миссис Роберте, я превратилась в другого человека?"
"Психическое симбиотическое единство" -- выражение Эриха Фромма (,См.: Э. Ф р о м м. Искусство любви. М., "Знание", 1990, с. 25. -- Прим. ред.) которым он описывает двух взрослых, живущих за счет друг друга, подобно тому, как еще не родившийся ребенок живет за счет своей матери (3). Симбиотическое единство, иногда символизируемое фамилией, может приводить к невротическому виду идентификации.
Такое единство может возникнуть у супругов, сослуживцев, даже у друзей. Антони Сторр поясняет это так:
Включить в себя другую личность -- это означает поглотить ее, подавить, уничтожить и обращаться с ней в конечном счете как с ущербной личностью. Отождествлять себя с другой личностью означает потерять себя, потопить свою идентичность в идентичности другого, быть подавленным другой личностью и, следовательно, также восприниматься другими как ущербная личность (4).
Хотя имя и фамилия влияют на ощущение человеком своей идентичности и своей судьбы, на некоторых людей большее влияние оказывают прозвища, ласкательные имена и имена, с которыми к ним обращаются. Эти имена довольно выразительны и могут быть нежными или унизительными, а их действие -положительным или отрицательным. Если прозвище не соответствует реальности или незаслуженно, то оно выражает пренебрежение личностью и его влияние отрицательно.
Некоторые прозвища вызывают в воображении определенные образы. Толстяк, Стручок, Конопатый, Венера, Белокурый, Кривоногий, Коротышка, Пучеглазый и Рябой -- все они сосредоточены на внешности.
Некоторые прозвища подразумевают характеристики поведения. Тупица, Сладкоежка, Чудовище, Твердолобый, Олух, Ангел, Бешеный -- все эти прозвища дают ребенку "разрешение" вести себя определенным образом.
Иллюстрирующий пример
Брыкун -- прозвище четырехлетнего мальчика, которое дал ему отец, бывший в свое время хорошим пловцом в колледже и который очень гордился сильными ногами своего сына. Отец постоянно говорил: "Он настоящий брыкун". В школе мальчик часто лягал ногами других детей, чтобы получить то, что ему хотелось, и даже однажды ударил ногой учительницу. Когда она попыталась одернуть его, он похвастался: "Но я настоящий брыкун, как того и хочет мой отец".
Брыкун считал, что ведет себя в соответствии со своим прозвищем, хотя его агрессивное поведение не имело ничего общего с первоначальным, конструктивным, "хорошим" смыслом его прозвища. Он сделал невыносимой жизнь своей семьи, постоянно ссорился с друзьями, с одноклассниками. Во время консультаций родители осознали сценарные предписания его прозвища. Они неумышленно дали ему "разрешение" вести себя агрессивно по отношению к другим. Он адаптировался к теме своего сценария, став Скандалистом. Родители прекратили использовать это прозвище и стали звать его только по имени, Алан, попросив окружающих делать то же самое. Поведение ребенка стало улучшаться, и он, в конце концов, отказался от того, чтобы быть Брыкуном.
Бывает, что родители, наказывая ребенка, сопровождают свои действия унизительными эпитетами. Эти обращения являются порочной формой пренебрежения к ребенку. Некоторые дети почти полностью игнорируются или к ним обращаются: "Эй, ты" или "Ребенок". Встречаются дети, которые, поступая в детский сад, даже не знают собственного имени. Недостаточно ощущая свою идентичность, такие дети чувствуют себя нереальными или им кажется, что они -- ничто.
Когда имя причиняет ребенку ненужную боль, старая поговорка "Хоть горшком назови, только в печь не ставь", будет содержать меньше правды, чем пословица, которая гласит: "Раны заживают, а слова ранят навсегда".
Идентичность в играх
Имя -- это лишь один из многих путей, через которые ребенок развивает представление о своей идентичности. Игры представляют другой такой путь. Он является самым естественным из всех. Игры включают умственную активность, служащую для развлечения, увеселения и личностного роста. Игры -- это путь, с помощью которого ребенок тщательно "испытывает" жизнь и открывает свой мир.
Часто способности ребенка смеяться и играть идут рука об руку. Ощущение своей идентичности может включать такие стороны, как сдержанность, умеренность, веселость или остроумие. К худшему или к лучшему, но взрослые так или иначе проявляют некоторые стороны своего Ребенка.
Ребенок может активно играть, испытывать свою силу и ловкость, выражая эмоции, фантазируя и репетируя будущие ожидания. Или он может быть скорее пассивным наблюдателем, чем активным участником жизни. Большинство активных игр требуют непосредственного участия тела ребенка, испытания силы его мускулов и проверки его ума. Это могут быть как неструктурированные игры -бег по траве, ловля бабочек, импровизированные танцы под музыку, -- так и высокоструктурированные игры с определенными правилами, которые требуют специальных навыков и планирования своих действий Взрослым.
Если в активной игре участвует Естественный Ребенок, то в ней, наверное, будет хихиканье, смех, радостные восклицания. Если в игре участвует Приспособившийся Ребенок, то победить противника может быть более важным, чем получить удовольствие от игры.
Некоторые активные игры являются репетицией будущих ролей. Игра в дочки-матери -- "Ты будь мамой, я буду папой, а она будет ребенком" -является проигрыванием будущих половых ролей. Игра в войну плохих и хороших людей может быть исполнением ролей, увиденных по телевизору или в кино, и, возможно, обучением в соответствии с будущими ожиданиями. Игра в доктора, исследователя, учителя, аптекаря, плотника и т.д. часто является действием Маленького Профессора, оценивающего будущие профессиональные возможности. Это может быть и действием Приспособившегося Ребенка, подражающего родителям или репетирующего роли, определенные родительскими ожиданиями. Например, мальчик, который всегда был очень активным в спортивных состязаниях, стал тренером. Его брат, любимой игрой которого была "Полицейские И Воры", стал шерифом. Их сестра, которая всегда была готова прийти им на помощь со спасительными бинтами, получила специальность медицинской сестры.
Пассивный ребенок живет ощущениями других людей, часто фантазируя о том, как хорошо было бы быть киногероем или нападающим футбольной команды. Всем детям нравится быть зрителями. Однако, когда большая часть их свободного времени занята наблюдениями за другими, они не развивают ловкость тела, умение действовать согласованно, состязаться или творить. Их естественная выразительность не находит выхода, и они привыкают скорее наблюдать жизнь, чем жить.
Уже будучи взрослым, такой человек, вероятно, будет держаться особняком, наблюдая, как другие плавают, танцуют, смеются, веселятся, возможно негодуя на тех, кто привлекает всеобщее внимание, или просто чувствуя себя несчастным и не таким, как все.
Пассивный наблюдатель может выбрать занятие, связанное с объективными наблюдениями. Например, такой человек может писать о проблемах общества и совершенно не участвовать в них, может писать о жизни людей и никогда не принимать у себя гостей, сочинять рыцарские романы, так никогда и не взяв в руки ни одного такого романа.
То, где человек играл во времена своего детства, I часто имеет такое же важное значение во взрослой ) жизни, как и то, как он играл. Один мужчина, которого мы знали, ненавидел кемпинги, не * путешествовал и даже не любил прогуливаться вечером. Он говорил: "Я точно такой, каким был в детстве. Я никогда не мог выйти поиграть на задний двор". И наоборот, многие люди находят невозможным играть, смеяться и веселиться в своем собственном доме. Обычно это происходит оттого, что старые записи Родителя, которые отвергали такую активность в детстве, продолжают слышаться Ребенком.
"Отправляйся на улицу, дом не для того, чтобы в нем играть".
"Веди себя тихо, у мамы болит голова".
"Не шуми, ты можешь разбудить отца".
"Мне не нужно беспорядка в доме".
"Не танцуй дома. Иди лучше смотреть телевизор".
Супружеские пары, воспитанные в соответствии с предписанием "Не играть в доме", могут обнаружить, что они могут по-настоящему повеселиться, только когда выходят "из дома".
Среди супругов часто возникает конфликт, когда один из них предпочитает более активные виды отдыха, чем другой. Одна супружеская пара постоянно ссорилась из-за увлечения мужа путешествиями. Жена объясняла: "Если он не может побыть дома вместе со мной, значит, он не любит меня. Почему это он всегда должен заниматься беспокойным делом!"
Другая пара всегда ссорилась из-за того, как провести отпуск. В детстве муж ходил на охоту со своим отцом. Ему доставляло удовольствие бродить по горам, ночевать у костра на открытом воздухе, и, став взрослым, он каждый год предвкушал, как поедет в горы в охотничий сезон "немного пострелять". Его жена проводила свои детские каникулы на море, играя песком на берегу. Теперь, когда наступало время "поиграть", то есть время отпуска, она хотела поехать на море, а он хотел отправиться в горы. Каждый обвинял другого: "Тебя даже не волнует, хорошо ли мне будет или нет".
Независимо от того, как они поступали, один из супругов всегда был обижен, и отпуск проходил невесело. После изучения трансакционного анализа они смогли понять, что их состояния Я Ребенка были по-разному запрограммированы, и затем их состояния Я Взрослого выработали соглашение на основе взаимных уступок. Они также решили посетить новые места и заняться новой деятельностью, которой не знали в детстве. Отпуск стал доставлять им удовольствие.
Нередко в супружеской жизни один из супругов, находясь в состоянии Я Ребенка, постоянно играет роль главного исполнителя, в то время как другой чувствует, что вынужден быть лишь пассивным наблюдателем. Центральная роль может быть, например, ролью шута, мудреца или королевы из трагедии. Ожидается, что зрители будут аплодировать или рыдать. Когда же пассивный партнер хочет получить часть всеобщего внимания, нередко возникает конфликт.
Некоторые взрослые утратили способность играть. Ребенок человека, который не может себе позволить играть, вероятно, чувствует вину под влиянием внутреннего диалога с Родителем. Он слышит что-нибудь типа: "Игра -- это пустая трата времени", "Ты не можешь играть, пока вся работа не будет сделана", "Ты не заслуживаешь веселья". Такой человек может постоянно искать себе какое-нибудь занятие. Если другие люди уклоняются от работы, Ребенок такой личности может чувствовать беспокойство, так как его Родитель не одобряет их.
Некоторые взрослые охотно играют и смеются. Их Естественный Ребенок смеется "ангельским смехом" от приятных ощущений или хихикает от удовольствия. Их Маленький Профессор смеется над шутками или нелепыми ситуациями. Их Приспособившийся Ребенок смеется от нервного возбуждения и из вежливости, а также над тем, над чем принято смеяться. Такие люди могут приучиться играть роль клоуна, чтобы привлечь внимание и заставить смеяться других. Они также могут играть роль клоуна, чтобы скрыть трагические чувства своего Приспособившегося Ребенка. Один мужчина выразил это так: "Я всегда играю роль еврейского комедианта. Я добрый, когда умею заставить людей смеяться. Но иногда, когда они смеются надо мной, я просто ненавижу их всем своим существом". Этот мужчина использовал свой комедийный талант для того, чтобы накапливать чувства обиды и раздражения.
Личность, которая не может смеяться или не умеет заставить смеяться других, независимо от того, сколько ей лет, семь или семьдесят, вероятно, привыкла опасаться близости, которая может возникнуть между смеющимися. Общий смех к тому же делает личность более открытой, и поэтому некоторые люди всегда воздерживаются от него.
Детские психологические игры и ролевая идентичность
Не все игры можно назвать бесхитростными. Ребенок включает скрытые мотивы, когда репетирует психологические игры, которые будет играть в дальнейшей жизни. Например, один будущий Спаситель перевязывает своего непокладистого и недовольного трехлетнего пациента. Когда юный пациент окончательно заливается слезами, будущий Спаситель взмахивает в отчаянии руками: "Я только стараюсь облегчить твою боль, плакса". (Игра "Я Всего Лишь Пытаюсь Помочь Тебе".) Другой будущий Спаситель -- девочка, которая, присматривая за своим маленьким братом, позволяла ему бродить, где попало. Когда брат испуганно кричал, после того как забирался на забор и падал с него, она поднимала его со словами: "Ты вечно ушибешься, когда меня нет рядом". (Игра "Что Бы Ты Делал Без Меня?".)
Будущий Преследователь может "случайно" оставить велосипед на школьном дворе, а затем поймать с поличным приятеля, крадущего его, и после этого угрожать ему: "Я видел тебя. С тобой все кончено. Ох, и попадет же теперь тебе!" (Игра "Попался, Сукин сын!".) Еще один тип будущего Преследователя -маленькая девочка, которая подначивает соседского мальчика, нежно обращаясь к нему: "Почему ты не приходишь сюда и не играешь со мной?" Когда же он приходит, она смотрит на него свысока и смеется: "Ой, ты такой грязный, моя мама не разрешит мне играть с тобой". (Игра "Насильник".)
Когда маленький Джонни, также упражняющийся в роли Преследователя, дразнит Джейн: "А мой папа больше твоего", -- он тем самым подготавливает почву для ссоры. Если Джейн отвечает ему: "Вот и нет. Не твой, а мой больше", то игра начинается. Их нападение И оборона продолжаются до тех пор, пока Джонни совсем не изведет Джейн и она не убежит от него, плача. (Игра "Скандал".)
Будущая Жертва, приглашенная на вечер, на который боится пойти, может отказаться от приглашения: "Я мог бы пойти, если бы не моя мама. Она никогда не позволяет мне развлечься". (Игра "Это Все Из-За Тебя".) Другой ребенок, репетирующий будущую роль Жертвы, жалуется своим друзьям: "Мне нельзя бегать наперегонки. Если я побегу слишком быстро, то у меня может заболеть живот, как у моего младшего брата". При помощи этого хода он использует воображаемую болезнь, чтобы избежать состязания. (Игра "Калека" -- в конце концов, что можно требовать от человека с деревянной ногой!) Еще одна юная Жертва, видя, что печенье почти кончилось, раздает то, что осталось, всем своим друзьям, а затем жалуется: "Опять мне ничего не досталось". (Игра "Бедный Я".)
В дальнейшем игры будут исполняться еще усерднее, с использованием Взрослого для того, чтобы тщательно скрывать внутренние мотивы Ребенка.
Половая идентичность
У каждого человека, кроме личной идентичности, развивается половая идентичность. Наравне с тем, что большинство детей имеет основное ощущение, что они о'кей или не о'кей как личность, они также чувствуют себя о'кей или не о'кей как личность определенного пола (5). У одних детей развивается здоровая и реалистичная половая идентичность, у других нет.
Несмотря на то что пол человека является биологическим фактом, принятие или отвержение своей мужественности или женственности зависит от психологических факторов -- от чувств, сформировавшихся в детстве. С момента рождения ребенок, родители которого хотели ребенка другого пола, может пойти по неверному пути. (Не о'кей женский или мужской пол.) Хотя большинство родителей любят ребенка вне зависимости от его пола, некоторые из них так и не могут примириться с разочарованием, и тогда ребенок чувствует себя ненужным, лишним, отодвинутым в семье на второй план. Мерл Миллер вспоминает:
Первые слова, которые я помню, возможно, первые слова, которые хочу вспомнить, были слова моей матери: "Мы ожидали маленькую девочку, и, когда появился ты, мы были несколько разочарованы". Мать всегда заявляла, что меня взяли из приюта Монтгомери-ярд, и, если я указывал на то, что по каталогу там нет отделения для младенцев, она отвечала: "Это было особое отделение".
Я никогда не понимал, что это означает, но никогда и не спрашивал. Я знал достаточно. Я знал главное, что я был причиной разочарования родителей. "Но мы любим тебя все равно, -- говорила моя мать, -- и должны будем поступать таким же образом и впредь"."Все мои детские одеяла были розового цвета, так как были куплены еще до несчастья, до моего рождения. Кружево на моей детской одежде было розовым; мой чепчик был окаймлен розовым, и старые леди, заглядывая в мою детскую коляску или в кроватку, всегда говорили: "Какая прелестная маленькая девочка" (6).
Дети, родители которых отвергают их пол, тоже, вероятно, будут отвергать свой пол. Они могут стремиться отвечать ожиданиям родителей, часто теряя собственную реалистическую половую идентичность. Маленькая девочка, которая стремится быть "папиным сынком", может отчуждаться от своих природных женских качеств. Маленький мальчик, который старается быть "маминой доченькой", может также отчуждаться от своих природных мужских качеств. Хотя такое влияние родителей редко приводит к гомосексуализму, в некоторых случаях оно может вносить свой вклад в развитие сексуального влечения к лицам собственного пола.
Один молодой гомосексуалист рассказывал, что его мать по нескольку раз в день напоминала ему, что он должен был быть девочкой. Ярким воспоминанием его детства было то, как, проходя мимо витрин магазина, мать говорила ему, что если он будет "совсем как девочка, то она сможет купить ему эти маленькие-маленькие платьица". Другой гомосексуалист рассказывал, что впервые почувствовал себя мужчиной, когда разорвал множество своих фотографий, хранившихся у его матери, где он был изображен с локонами и одет как девочка.
Гомосексуальное поведение может развиваться по различным причинам, включающим психологические, социологические, биологические и ситуационные обстоятельства. Склонность к гомосексуальному поведению, вероятно, зависит от первичных чувств в Естественном Ребенке и от недостатка адекватной гетеросексуальной адаптации. Родившись, дети не знают, на кого должны быть направлены их сексуальные чувства. Они хотят удовлетворять лишь собственные нужды и испытывать удовольствие. Естественный Ребенок, видимо, не различает полов. Последующее развитие гетеросексуального предпочтения в большей степени зависит от детских переживаний в самые ранние годы жизни.
Недавние исследования (7) показали, что важными факторами формирования гетеросексуальной установки являются:
отсутствие страха перед людьми противоположного пола;
возможность контактировать с людьми противоположного пола;
половая идентичность личности, соответствующая реалистичному восприятию своего собственного пола.
Большое влияние на половую идентичность оказывает родитель противоположного пола: отец -- на дочь, мать -- на сына. Если отец считает, что женщины не о'кей, дочь, вероятно, будет отрицать свою женственность. Она может также считать, что и другие женщины не о'кей, так как смотрит на них глазами отца. (Отношения мать -- сын аналогичны.)
Мужчина, который доверяет женщинам и считает, что они о'кей, будет стремиться взять в жены такую женщину, которая станет хорошим примером для его будущих дочерей. Аналогично и женщина, которая доверяет мужчинам, ценит их, будет стараться найти мужчину, который станет хорошим примером для ее будущего сына. С другой стороны, мужчины и женщины, которым не нравится противоположный пол, имеют тенденцию выбирать партнеров, которые будут плохими примерами для их будущих детей. Это часто является частью их сценария.
Родитель того же пола, что и ребенок, является для него важным образцом поведения. Мальчики стараются отождествлять себя с лицами мужского пола, подражая их поведению, принимая их положительные и отрицательные установки по отношению к различным полам и на основании этого делая заключения о том, каким должен быть мужчина. Аналогично и девочки, подражая своим женским моделям, перенимают их поведение и установки. Девочка, отец которой соответствующим образом одобряет ее женственность и мать которой считает себя женщиной о'кей, вероятно, будет чувствовать себя Выигрывающей женщиной.
Дети, которые не имеют достоверной модели поведения своего пола, часто обижаются на людей или не доверяют людям одинакового с ними пола. Мужчины проявляют этот тип адаптации, когда избегают других мужчин на работе и во время отдыха; женщины -- когда отказываются работать под началом женщин или когда предпочитают исключительно мужское общество.
Многочисленные семьи прошлого могли предложить много моделей обоего пола, замещающих родительские модели поведения. Современная семья, однако, часто ограничивает контакт ребенка со взрослыми. Дети, общение которых со взрослыми ограничено, перенимают половые стереотипы от своих сверстников или из множества других источников, которые часто содержат искаженное представление о мужественности и женственности. Ощущение себя о'кей или не о'кей мужчиной или женщиной в значительной степени зависит от родительских ожиданий и определения мужественного и женственного поведения.
Если маленькая девочка, лазающая по деревьям, слышит замечание: "Это занятие не для девочки" или "Мы, Смиты, никогда не позволяем себе таких неженственных занятий", то она может засомневаться в том, что она настоящая девочка. Если мальчишеская активность дочери кажется неуместной ее родителям и девочку приучают быть чрезмерно осторожной и тихой, то в результате одна из сторон ее личности будет подавлена или останется неразвитой.
Многие женщины стараются выглядеть застенчивыми, эмоциональными, слабыми, сентиментальными, беспомощными и интеллектуально недалекими лишь для того, чтобы соответствовать половому стереотипу "настоящей" женщины или казаться более женственными (8).
Так американский культурный сценарий предписывает недостаток интеллекта и агрессивности девочкам и поощряет эти стороны в мальчиках. Мальчики скорее, чем девочки, будут стараться скрывать свои чувства и ощущения. Маленький мальчик, играющий в ковбоев и индейцев, может поранить ногу и, заплакав, побежать к маме. Если мать встретит его суровым замечанием: "Мальчики не должны плакать!" -- то он получает сообщение о мужественности, которое можно перевести так: "Быть настоящим мужчиной -- значит скрывать свои чувства". Чувствительный, тихий мальчик, предпочитающий чтение и тихие игры дома шумным играм со сверстниками во дворе, получит отрицательное сообщение о мужественности, которое можно расшифровать так: "Ты не соответствуешь нашим представлениям о настоящем мужчине". Это сообщение может повлиять на образование сценария, подобного Принцу Хромоножке.
Исследования Джурарда указывают на опасность родительских предписаний, запрещающих детям открыто выражать чувства боли или страха. Такие запреты, которые чаще испытывают мальчики, могут в дальнейшем отрицательно влиять на здоровье и стать причиной безвременной смерти, когда мужчина не чувствует себя настоящим мужчиной, если не выглядит "твердым, бесстрастным, борющимся, преуспевающим и нечувствительным" (9).
Многие мальчики слышат: "В куклы играют только девочки". Это предписание препятствует естественному желанию проигрывать свою эмоциональную жизненную драму, используя кукол в роли людей. Многие девочки слышат: "Машины -- это игрушки для мальчиков". Это предписание препятствует естественному желанию научиться манипулировать предметами. Такой тип сценария закрепляет стереотипные половые роли в американской культуре, где считается, что проявлять заботу о других должны главным образом женщины, а заниматься техникой -- главным образом мужчины. Когда общество проводит жесткую границу между мужскими и женскими ролями, пересечение этой границы, отступление от половых стереотипов, часто происходит в завуалированной форме. Один мужчина говорил: "Жить в палатке -- это мужской способ игры в домашнее хозяйство". Это побудило другую женщину сказать: "Водить школьный автобус -- это мой способ чувствовать себя сильной".