Страница:
— Вот именно, все системы в порядке, — с ноткой нетерпения в голосе повторил Квинн. — И хватит обсуждать одно и то же. Еще два рейса, лейтенант.
— Да, сэр, — сказала Буккари, пытаясь скрыть свое несогласие улыбкой. — Чем быстрее мы испытаем модуль, тем быстрее поймем, в чем опасность.
Она заметила, что Квинн очень устал: под глазами тяжелые темные круги, кожа на лице посерела, складки обострились, да и не брился, наверное.
— Еще два полета, — чуть мягче и спокойнее повторил Квинн. — Мы с Вирджилом продержимся на орбите еще несколько витков. Вы с Джонсом забирайте Уилсона и Хадсона. И генератор. У меня такое чувство, что зима будет долгой и холодной.
Приходилось согласиться: генератор, действительно, нужен.
— Тебе не кажется, что самое время устроить привал и разбить лагерь? — спросил Честен.
Макартур посмотрел на небо — погода менялась: с запада ползли тучи, переменился ветер. После долгого дня болело плечо.
— Давай-ка еще подождем, — предложил он. — Похоже, собирается дождь, и я не хочу, чтобы река поднялась и унесла нас с собой. По-моему, до тех холмов не более четырех-пяти километров, — он подошел к воде. Поток разливался широко, но глубина — не выше щиколотки.
— Перейти ее не трудно, — сказал Честен. — Всего-то пара речушек.
— Да, — согласился Макартур, задумчиво глядя вдаль. В воздухе повисла едва заметная дымка. Было тихо, только вода шуршала по камням. Соседний рукав оказался глубже, но зато уже, всего несколько шагов. Подняв над головой ранцы, путники пересекли зеленовато-серое препятствие, впереди просматривалось еще несколько. После очередного ручья они остановились, чтобы немного согреться — вода была ледяной. В этот момент их и настигло громкое двойное «бум».
— Вон они, — сказал Честен, подняв голову. Макартур, сколько ни вглядывался, ничего не увидел. Звук означал присутствие других людей, но капрал почему-то еще сильнее ощутил свое одиночество. Он кивнул, и они тронулись дальше с удвоенной энергией.
Модуль уже обрел очертания: Шэннон различал крестообразные крылья и хвост. Идут на снижение, подумал сержант. Сейчас настанет самый решительный момент. Нос посадочного аппарата стал задираться кверху, скорость быстро падала. Вот выдвинулись закрылки, модуль грациозно скользнул вниз. И вдруг нос дернулся в сторону. Модуль закачался, напоминая танцующую кобру. Что-то пошло не так!
Опять взбунтовалась система контроля: рычаг заело, и она никак не могла отключить систему автопилотирования, хотя дергала рукоятку обеими руками.
— Боцман! — крикнула она в отчаянии. — Отключайте систему контроля! Быстрее!
Джонс метнулся к переключателю. Значит, опять посадка вручную!
Буккари ощутила, как все стало на свои места. Теперь управление перешло к ней. Левая рука легла на панель питания. Включить воспламенители. Что там с подачей топлива? Она несколько раз нажала кнопку зажигания. Главные двигатели ожили. Проверила угол наклона — все в порядке. Добавила подачу топлива — бластеры взревели, нос модуля начал подниматься. Подключила дополнительную подачу на главный двигатель. Судно заняло нужную для посадки позицию, но расход топлива… Она хотела было выдвинуть опоры, но Джонс уже сделал это. Оставалось только молиться. Буккари отключила двигатель. Качнувшись над самой землей, модуль опустился. Она взглянула на датчик, и слезы навернулись на глаза. Топлива оставалось так мало! Но времени на раздумья не было. Решение могло быть только одно.
— Боцман, займитесь разгрузкой, и побыстрее! — крикнула она. — Готовимся к взлету!
— Но лейтенант… — начал было Джонс.
— Пошевеливайтесь!
— Но, лейтенант, мы же не вытащим эту коробку на орбиту!
— Джонс, — прошипела Буккари, — это приказ!
— Есть… есть, лейтенант, — тихо ответил Джонс.
— Лейтенант, это Шэннон, — прозвучал в наушниках голос сержанта. Она выглянула и увидела его самого. Рядом стояла Ли и еще кто-то в шлеме. Судя по росту, Татум.
— Да, сержант, только ни слова о посадке! — ответила она, пытаясь овладеть эмоциями.
— Вас понял. Похоже, что-то непредвиденное.
— Да, сержант, — Буккари откинулась в кресле, заныла спина. — Нам нужно поторопиться для встречи с корветом. Не могу выключить двигатели, а топлива — всего ничего, — призналась она.
— Я не пилот, но знаю, что такое оказаться между двух огней. Вы уверены?..
— Вы правы, сержант, — оборвала его Буккари. — Пилот — это я. Послушайте. Сообщите командору Квинну, как только он выйдет в зону связи: пусть ищет меня по радару — мне потребуется помощь. Я свяжусь с ним сразу после выхода из атмосферы, но пускай он приготовится заранее.
— Есть, лейтенант, — сказал Шэннон. — Понял. Он найдет вас по радару и перехватит на полпути, после этого вернется на орбиту.
— Я слышу, лейтенант! — крикнул боцман. — Мы с вами…
— Не мы, — ответила Буккари. — Вы останетесь здесь. Я пойду одна. Избавившись от такого груза, как вы, я сэкономлю топливо.
— Нет, лейтенант. Я… — застонал Джонс.
— Хватит, боцман! — отрезала Буккари. — Следите за температурой обшивки. Выгружайте генератор и готовьте этот хлам к полету!
— Есть, лейтенант, — промямлил Джонс и добавил что-то еще, прежде чем отключить микрофон.
Взлет прошел гладко. Налегке модуль пронзил облачный покров и вышел на заданную скорость при минимальном ускорении. Ослепительное солнце торжественно встретило их над тучами. Но любоваться этим великолепным пейзажем было некогда. Установив расход топлива на минимум, Буккари успешно вышла за пределы атмосферы. Она уже получила координаты места стыковки и, произведя расчеты, определила, что при самом благополучном исходе встреча возможна, хотя топлива уже не остается. Ну что ж, пусть на корвете беспокоятся, как забрать ее на борт.
Через несколько минут после достижения орбитальной скорости двигатели умолкли.
ВПМ превратился в спутник планеты, причем на очень низкой орбите. Она еще раз проверила, работает ли маяк. Еще через пятнадцать минут корвет обнаружил ее и вышел на связь.
— «Харриер-1», это модуль. Прием. Голос Квинна прозвучал почти бодро. — О'кей, Шал, мы тебя зафиксировали. Ты впереди нас и немного ниже. Совсем низко! Можешь чуть подняться?
Буккари с радостью восприняла сигнал надежды.
— Извините, командор. В баках сухо, ни глоточка. Придется вам меня отлавливать. Извините за беспокойство.
— Держись, Шал. Примерно через час мы тебя подхватим.
Корабли ушли в тень планеты. Воздуха у нее осталось примерно на два часа.
На борту «Харриера» Квинн устало перевел дыхание. Ручная посадка при таком топливном балансе! Этого еще никто не совершал. Буккари — просто волшебница! Да, но им еще надо подобрать модуль. Она войдет в историю… если все они когда-то будут спасены.
— Главные двигатели готовы, — сказал Родс. — Хотя я предпочел бы подойти к ней на маневровых.
— Я тоже, Вирджил, но это займет около двух недель. Боюсь, она немного рассердится, — Квинн тщательно проверил показания приборов. Он не был уверен в надежности энергоустановки.
Командор снова связался с ВПМ.
— Шал! Это Квинн. Мы пойдем на основных. Ты понимаешь, что это такое. Трудно сказать, что может случиться, хотя работы и немного. Я подумал, что тебе нужно иметь это в виду. Если мы проскочим мимо…
— Я поняла, командор. Поймаю вас сачком, — в голосе Буккари не было и намека на волнение.
Проверка продолжалась. Все системы проверялись и перепроверялись. Ошибки быть не должно. Неисправностей хватало, красный свет зажигался чуть ли не чаще, чем зеленый. Тем не менее, Квинн понимал, что другого выхода нет. При всем обилии данных — положительных и отрицательных — он обязан все собрать, перетрясти и дать правильный ответ — иначе они обречены: корвет не может войти в атмосферу, на больших космических кораблях нет системы аэродинамического контроля. Топливо есть. Двигатели ненадежны. ВПМ дрейфует на орбите, но без топлива — он в ловушке, у него нет сил, чтобы соскочить с нее, не говоря уж о том, что ведь надо еще и сесть.
— Чертовски низкая орбита, командор, — не выдержал Родс. Квинн оторвал взгляд от консоли. Они постепенно снижались.
— Да, низковато, — кивнул он. — Итак, подбираем модуль и возвращаемся на нашу орбиту. Загружаемся по горлышко топливом и уходим вниз, где заживем счастливо. Если эта песня не сложится, придется придумывать новую.
— Я уже готов запеть, сэр, — напряженным голосом отозвался Родс.
Квинн тяжело вздохнул и начал предстартовый отсчет. Двигатели должны включиться на две секунды при нагрузке в один процент мощности. Все равно, что шлепнуть малыша по попке.
— Три… два… один… ноль! — Квинн нажал кнопку зажигания. Двигатели включились, проработали ровно две секунды и выключились. Как и было запрограммировано. Мужчины радостно вскрикнули.
Квинн тут же вызвал модуль.
— Мы идем, дорогуша! — закричал он.
После паузы он услышал ответ Буккари. Преувеличенно натянутым тоном она произнесла:
— Извините, командор, но к кому вы обращаетесь — к себе или ко мне?
Это было их последнее препятствие. Крутой противоположный берег дразнил своей неприступностью, а еще дальше начинались холмы, переходящие в плато. Путешественники с интересом исследовали спуск к воде. Взглянув вниз, на серебристые бурлящие воды, бьющиеся об огромные валуны, на белые шапки водоворотов, Макартур почувствовал, как уверенность в своих силах покидает его.
— Давай спустимся ниже по течению. Если предпринять попытку здесь, она, вероятно, закончится неудачей. И представь, что от нас останется после прогулки по этим камешкам.
Честен вопросительно посмотрел на него, очевидно, не расслышал из-за шума. Макартур повторил еще раз, и Честен согласился.
Осторожно ступая по скользким мокрым камням, они пошли вдоль берега в надежде отыскать более подходящий участок для переправы. Из-за оглушающего рокота общаться приходилось знаками. Опасения Макартура оправдывались. Он уже сомневался в том, что они вообще преодолеют эту преграду, не говоря уже о том, чтобы сделать это до наступления темноты. По пути они наткнулись на настоящую баррикаду из выброшенных на берег деревьев и прочего мусора, которая задержала их на добрых полчаса. И тут Макартура осенило. Дерево! Да ведь из него можно сделать плот. Здесь он, конечно, ни к чему, но если удастся найти более спокойное место, то средство передвижения будет весьма кстати. Причем, плот не должен быть большим — лишь бы выдержал их вес.
— Джокко, давай собирать деревья, — приказал капрал. С гримасой боли он стащил с плеч лямки ранца и положил свою ношу на камни. Двигаться без груза стало настолько легко, что он будто летал на крыльях. Однако ощущение легкости оказалось обманчивым, через несколько минут усталость дала о себе знать, и Макартур был вынужден присесть на камень. Они находились довольно высоко над водой. Если надежное для переправы место не отыщется, здесь можно будет остаться на ночь.
— Ищи ветки побольше, метра по два длиной. Для плота хватит. А я пока спущусь к реке, — Честен уже собрал приличную кучу, но запас не помешает.
Мрачный закат быстро отступал перед нетерпением ночи. Макартур внимательно осмотрел реку, отыскивая перекаты по бугоркам и шапкам белой пены. Чуть ниже ложе реки спускалось более полого, и он уже слышал, как скрипит песок под ногами. Течение замедлялось, и, хотя скорость оставалась большой, завихрений и водоворотов уже не было. Он прошел еще дальше и убедился в том, что переправа здесь возможна. Река терялась в наступившей темноте, но невысокие скалы дальнего берега давали некоторое представление о ширине потока. Он остановился. Да, здесь. Утром они соорудят плот и форсируют реку. Приняв решение, Макартур облегченно вздохнул.
Он уже возвращался назад, когда небо на юге осветила вспышка голубого света, сопровождавшаяся канонадой грома, эхом раскатившегося по долине. Беда, если гроза настигнет их ночью. Спотыкаясь в темноте о камни, Макартур поспешил к площадке, где у груды деревьев его уже поджидал Честен.
— Добро пожаловать, о смелые воины. Прошу тебя, Браан, вождь охотников из клана Соонга, скажи свое слово, — обратился к нему Кооп.
— Долгой тебе жизни, о старейший, — с необычайной для него церемонностью ответил Браан.
По палатам пронесся порыв холодного ветра, спиртовые лампы мигнули, некоторые погасли. Буря, разразившаяся в верховьях реки, докатилась и сюда: вспышки молний озаряли ущелье, помогая охотникам найти дорогу к совету, а когда они опустились на террасу, сверху упали первые капли дождя. Небо сердилось.
— Браан и его охотники возвратились, — сказал старейшина. Он стоял на небольшом возвышении, и выражение его лица свидетельствовало о глубокой обеспокоенности. — Что же скажут они нам об источниках тех загадочных взрывов, которые заставляют дрожать скалы?
— Это пришельцы… Могучие пришельцы, о старейший, — ответил Браан. — Гром, который мы все слышали, происходит от их летающей машины всякий раз, когда она спускается с небес и приносит все новых пришельцев.
— Это люди-медведи? — уточнил Кооп.
— Нет, не люди-медведи, — ответил Браан.
Он подробно рассказал об увиденном, не упустив ни малейшей детали. Удивленные возгласы не дали ему продолжить. Со всех сторон послышались вопросы. Он постарался ответить на них, но ему не удалось развеять все сомнения и страхи. Загадки оставались.
— Они не боги. Они высокие, сильные, у них ясные глаза, но пришельцы так же боятся боли и смерти, — заявил Браан и рассказал о случае с горной собакой. — Но они способны убивать — и в этом похожи на богов — на расстоянии, используя волшебные палки, которые издают гром и изрыгают молнии. У нас нет подобного оружия.
— Палки, которые убивают? Ты уверен, что сила в них? — спросил каменотес.
— Длинноногие убивают с помощью этих палок, — подтвердил Браан.
— А у них есть крылья? — поинтересовался каменотес. — Ведь в первых сообщениях говорилось, что они умеют летать.
— Крыльев нет. Летает только большая серебристая птица, сами же они летать не умеют. По крайней мере, мы этого не видели. Ходят медленно, неуклюже.
— Что ты посоветуешь, о Браан, вождь охотников?
Тот молчал, размышляя. Это не считалось грубостью, ведь прямой вопрос требует тщательного обдумывания. Довольный тем, что задал такой трудный вопрос, Кооп сел на свое место.
В ответе Браана не было ничего неожиданного.
— Мы мало знаем, чтобы что-то решать.
Можно убить пришельцев, а можно стать их союзниками. Оба варианта требуют рассмотрения, поскольку последствия их весьма серьезны. Убить их можно, заплатив высокую цену, поскольку их оружие сильнее нашего, но это не так уж трудно: их мало, а нас много.
Браан помолчал и оглядел зал. В глазах уставившихся на него старейшин застыл страх — ему стало тревожно за будущее.
— Но и стать их союзниками тоже опасно, — продолжал он. — Ведь это зависит только от желания длинноногих. Предложив им помощь, мы теряем преимущество. Если они предадут нас, цена, которую придется заплатить обитателям скал, окажется еще выше. Намного выше.
— Так, может, нам стоит незамедлительно напасть на пришельцев, пока их еще мало? — запальчиво-грубо воскликнул Ботто, охотник. Старейшины зашевелились.
— Вопросом юного воина задается каждый из нас, — торопливо сказал Браан. — Конечно, если мы стремительно и внезапно атакуем пришельцев, то наши шансы на победу возрастут. Но при этом мы лишаем себя всех других вариантов. Мы станем врагами, а такое положение трудно исправить.
— Так что ты посоветуешь? — настаивал Кооп.
— Пока их мало, они не доставляют нам беспокойства. Требуется много времени, чтобы пришельцы смогли угрожать нам. Если же мы собираемся стать их союзниками, требуется проверить их.
— Проверить? И как? — спросил Кооп.
— Я не знаю… пока. Нужно продолжать наблюдение, что-нибудь произойдет. До снега охотники будут настороже. И, возможно, суровая зима избавит нас от трудностей выбора.
Члены совета коротко обменялись между собой мнениями. Кооп встал.
— Браан, вождь охотников, твои планы — наши планы. Вполне вероятно, длинноногие сами решат свою судьбу вне зависимости от наших желаний. Мы встретимся в следующем периоде малой луны.
Браан торжественно поклонился и вывел свою команду из величественного зала в темноту ночи. Дождь потоками лил с небес, порывистый ветер заставлял забыть о возможности добраться домой на крыльях. Браан направился к лифту. Ему очень хотелось поскорее увидеть жену и детей, но охотник вспомнил о своем сыне Браппе, оставшемся на озере. Каково ему сейчас? Воин Крааг позаботится о его сыне — последнем, оставшемся в живых.
— Выдержит, — гордо сказал Честен, снова опускаясь на колени.
В непрерывной канонаде молний его лицо светилось бело-голубой призрачной маской. Всего в двадцати-тридцати метрах от них в землю ударило огненное копье, воздух треснул и взорвался прямо им в лица. Уши наполнились звоном, в ноздри ворвался запах озона, кончики пальцев ощутили покалывание пропитавшего атмосферу электричества.
— Святые очаги! — воскликнул пораженный Честен.
— Да уж! — Макартур нервно рассмеялся. — Уж слишком близко. Давай все-таки спрячемся вон за той грудой камней и поставим палатку. Переждем эту кутерьму.
За рекой небо прорезал еще один раскаленный зигзаг. Воздушная волна коснулась их холодных мокрых лиц.
Тянулись часы. Ветер понемногу стихал, гроза уходила на северо-запад, но зато дождь не переставал, пожалуй, он становился даже еще сильнее. Настоящий потоп. Макартур проверил плот. Река поднималась. Вспухший от ливня поток подкрадывался к их самодельному суденышку.
— Пора отправляться! — крикнул Макартур.
Невероятно! Честен устроился на мокрых камнях и вовсю храпел. Макартуру оставалось только позавидовать здоровой натуре товарища. Может, подождать до утра и выспаться, подумал он, но поднимающаяся вода внушала серьезные опасения. Сказать, какого уровня она достигнет в ближайшие несколько часов, было невозможно, но у него возникло предчувствие, что угроза затопления вполне реальна.
Пришлось растолкать Честена. Тот заботливо уложил на плот оба ранца и надежно закрепил их. Макартур хотел было помочь, но у него едва хватало сил двигаться. В висках стучало, голова раскалывалась, нещадно болело плечо. Он снял перчатку и просунул руку под одежду, ощупывая кожу. Пальцы наткнулись на что-то мокрое и влажное, но ведь ему пришлось несколько часов мокнуть под дождем. Капрал вытащил руку и, хотя все еще было темно, понял, что она в крови.
— Ты как, Мак? — спросил Честен.
— Пошли, — ответил тот и ухватился за край плота. Честен сделал то же самое. Они подтащили его к воде и едва сумели удержать — столь сильным оказалось течение. Пришлось войти в реку, и сразу у берега они погрузились по пояс. Холод прогнал сонливость, разогнал кровь, инстинкт самосохранения вызвал прилив адреналина, подстегнувшего измученный организм.
Дождь, не переставая, хлестал по плоту, а продрогшие мужчины никак не могли взобраться на него. Оказалось, что в кромешной тьме это не так-то просто. Пытавшийся взобраться первым Честен чуть не погубил и суденышко, и груз, когда налег на край плота всей своей массой. Наконец, погрузка завершилась, и река помчала их навстречу неизвестности. Некоторое время Макартур еще отталкивался шестом, пытаясь управлять плотом, но вскоре это стало невозможно из-за глубины. Он отложил шест и повернулся к Честену.
— Слишком глубоко. Не могу достать дна — Честен застонал. Макартур, все еще не вполне освоившийся на крохотном пространстве, глубоко вздохнул.
— Поплывем, — сказал он, соскальзывая в воду и цепляясь за плот. Судя по тому, как тот накренился, Честен все еще оставался на борту.
— Н-ну… д-д-давай, Джокко. Я… сам н-не могу, — стуча зубами, пробормотал Макартур, разгребая холодную воду.
— Я не умею плавать, Мак.
— Да перестань, Джокко. Д-давай сюда, — не поверил капрал.
— Нет, Мак, честно. Мне удалось их перехитрить. Я играл в футбол.
Опустив голову на край плота, Макартур несколько секунд молча плыл, обдумывая ситуацию. Ему казалось, что он дрожал всю жизнь, и умрет дрожа. Шелестел дождь.
— Джокко, ты можешь з-залезть в воду и грести или оставаться т-там. М-может, нас отнесет к берегу. Может, нам удастся п-попасть на п-пороги. Т-там помельче, — Макартур замолчал, пытаясь перевести дыхание, и выплюнул воду. — А ты знаешь, что случится, если мы выйдем к порогам? — прошипел он. Как раз в этот момент его уши уловили слабый шум-рокот. Пороги! Их несет на пороги! — Да спусти же свою задницу! — заорал Макартур. — Ты слышишь?
Та сторона плота, за которую держался Макартур, погрузилась в воду — это Честен все же покинул насиженное место и отважно отдался во власть стихии. Плот закружился на месте, великан отчаянно колотил воду ногами и размахивал свободной рукой.
— Не так активно, Джокко! — крикнул Макартур, но Честен его не услышал, слова капрала утонули в грохоте приближающихся порогов. Бег реки ускорился. Несколько раз плот нырнул, вероятно, его несло уже по мелководью, над большими камнями.
— Держись, Джокко! — воскликнул Макартур. Его затуманенный мозг пытался найти выход из создавшегося положения, но грохот разбивающегося потока не давал сосредоточиться. Река сужалась, плот кружился в водоворотах, его захлестывало волнами. Внезапно капрал почувствовал, что они куда-то проваливаются, но даже не успел испугаться. Из темноты стремительно надвигалось какое-то призрачное сияние, оно втянуло в себя плот, подбросило… В следующий миг накатившая волна накрыла путешественников и бросила вперед.
Они снова оказались в спокойной воде. Плот медленно, лениво вращался, грохот доносился приглушенно. Макартур перевел дыхание, подняв лицо навстречу дождю. По сравнению с пронизывающим холодом реки, падающие с неба капли казались теплыми. Он снова задрожал.
— Эй, ты как, Мак? — донесся до него возбужденный голос Честена.
— Держусь, — откликнулся капрал. Ему не хотелось омрачать радость товарища сообщением, что они миновали лишь первую группу порогов. Пытаясь приостановить вращение плота, он подстроился под Честена, но ничего не вышло.
— Сбавь обороты, Джокко, и учитывай течение, — укоризненно бросил он, поднимая голову над водой. Нижняя челюсть онемела от холода и едва шевелилась.
Они гребли изо всех сил, зная, что только так можно согреться. Берега оставались невидимыми, гроза давно ушла, и кромешную тьму, казалось, уже не рассеет никакое солнце. Тихо и монотонно падал дождь, но теперь не сплошной водяной стеной, а отдельными каплями. Интересно, думал Макартур, как далеко по течению их унесло, и сколько еще километров им придется идти. Мужчины почти не разговаривали — зубы стучали так, что любой разговор становился невозможен. К плеску реки и шуршанию дождя добавился еще какой-то звук. Поначалу неясный и далекий, он постепенно набирал своеобразный ритм, в котором чудилось что-то знакомое. Рокот порогов?
— Да, сэр, — сказала Буккари, пытаясь скрыть свое несогласие улыбкой. — Чем быстрее мы испытаем модуль, тем быстрее поймем, в чем опасность.
Она заметила, что Квинн очень устал: под глазами тяжелые темные круги, кожа на лице посерела, складки обострились, да и не брился, наверное.
— Еще два полета, — чуть мягче и спокойнее повторил Квинн. — Мы с Вирджилом продержимся на орбите еще несколько витков. Вы с Джонсом забирайте Уилсона и Хадсона. И генератор. У меня такое чувство, что зима будет долгой и холодной.
Приходилось согласиться: генератор, действительно, нужен.
* * *
Макартур и Честен продрались через последнюю преграду и вылезли из кустов к реке. Вода бежала через широкий перекат, весело играя на солнце. Под ногами скрипел гравий.— Тебе не кажется, что самое время устроить привал и разбить лагерь? — спросил Честен.
Макартур посмотрел на небо — погода менялась: с запада ползли тучи, переменился ветер. После долгого дня болело плечо.
— Давай-ка еще подождем, — предложил он. — Похоже, собирается дождь, и я не хочу, чтобы река поднялась и унесла нас с собой. По-моему, до тех холмов не более четырех-пяти километров, — он подошел к воде. Поток разливался широко, но глубина — не выше щиколотки.
— Перейти ее не трудно, — сказал Честен. — Всего-то пара речушек.
— Да, — согласился Макартур, задумчиво глядя вдаль. В воздухе повисла едва заметная дымка. Было тихо, только вода шуршала по камням. Соседний рукав оказался глубже, но зато уже, всего несколько шагов. Подняв над головой ранцы, путники пересекли зеленовато-серое препятствие, впереди просматривалось еще несколько. После очередного ручья они остановились, чтобы немного согреться — вода была ледяной. В этот момент их и настигло громкое двойное «бум».
— Вон они, — сказал Честен, подняв голову. Макартур, сколько ни вглядывался, ничего не увидел. Звук означал присутствие других людей, но капрал почему-то еще сильнее ощутил свое одиночество. Он кивнул, и они тронулись дальше с удвоенной энергией.
* * *
Шэннон стоял на террасе, вглядываясь в небо. Рядом с ним в напряженном ожидании застыла Ли со своим медицинским оборудованием. Десять минут назад в небе прозвучал гром — модуль перешел звуковой барьер. Вот и он — черная точка на фоне серых облаков, все увеличивающаяся в размерах. Сержант передал сигнал оповещения. Времени на разгрузку будет немного — погода меняется к худшему.Модуль уже обрел очертания: Шэннон различал крестообразные крылья и хвост. Идут на снижение, подумал сержант. Сейчас настанет самый решительный момент. Нос посадочного аппарата стал задираться кверху, скорость быстро падала. Вот выдвинулись закрылки, модуль грациозно скользнул вниз. И вдруг нос дернулся в сторону. Модуль закачался, напоминая танцующую кобру. Что-то пошло не так!
* * *
Буккари была готова — она почувствовала сбой еще до того, как включился главный двигатель. Вариантов могло быть два: забыть о посадке и рвануть обратно на орбиту или же продолжить спуск в надежде, что режим «ретро» все же сработает, а она справится с управлением. Опыт и логика подсказывали — не рисковать и вернуться к корвету. Интуиция говорила, что следующий раз модуль будет вести себя еще хуже, еще непослушнее. Решение пришло, как всегда, в долю секунды: продолжить спуск и доставить людей и груз на планету.Опять взбунтовалась система контроля: рычаг заело, и она никак не могла отключить систему автопилотирования, хотя дергала рукоятку обеими руками.
— Боцман! — крикнула она в отчаянии. — Отключайте систему контроля! Быстрее!
Джонс метнулся к переключателю. Значит, опять посадка вручную!
Буккари ощутила, как все стало на свои места. Теперь управление перешло к ней. Левая рука легла на панель питания. Включить воспламенители. Что там с подачей топлива? Она несколько раз нажала кнопку зажигания. Главные двигатели ожили. Проверила угол наклона — все в порядке. Добавила подачу топлива — бластеры взревели, нос модуля начал подниматься. Подключила дополнительную подачу на главный двигатель. Судно заняло нужную для посадки позицию, но расход топлива… Она хотела было выдвинуть опоры, но Джонс уже сделал это. Оставалось только молиться. Буккари отключила двигатель. Качнувшись над самой землей, модуль опустился. Она взглянула на датчик, и слезы навернулись на глаза. Топлива оставалось так мало! Но времени на раздумья не было. Решение могло быть только одно.
— Боцман, займитесь разгрузкой, и побыстрее! — крикнула она. — Готовимся к взлету!
— Но лейтенант… — начал было Джонс.
— Пошевеливайтесь!
— Но, лейтенант, мы же не вытащим эту коробку на орбиту!
— Джонс, — прошипела Буккари, — это приказ!
— Есть… есть, лейтенант, — тихо ответил Джонс.
— Лейтенант, это Шэннон, — прозвучал в наушниках голос сержанта. Она выглянула и увидела его самого. Рядом стояла Ли и еще кто-то в шлеме. Судя по росту, Татум.
— Да, сержант, только ни слова о посадке! — ответила она, пытаясь овладеть эмоциями.
— Вас понял. Похоже, что-то непредвиденное.
— Да, сержант, — Буккари откинулась в кресле, заныла спина. — Нам нужно поторопиться для встречи с корветом. Не могу выключить двигатели, а топлива — всего ничего, — призналась она.
— Я не пилот, но знаю, что такое оказаться между двух огней. Вы уверены?..
— Вы правы, сержант, — оборвала его Буккари. — Пилот — это я. Послушайте. Сообщите командору Квинну, как только он выйдет в зону связи: пусть ищет меня по радару — мне потребуется помощь. Я свяжусь с ним сразу после выхода из атмосферы, но пускай он приготовится заранее.
— Есть, лейтенант, — сказал Шэннон. — Понял. Он найдет вас по радару и перехватит на полпути, после этого вернется на орбиту.
— Я слышу, лейтенант! — крикнул боцман. — Мы с вами…
— Не мы, — ответила Буккари. — Вы останетесь здесь. Я пойду одна. Избавившись от такого груза, как вы, я сэкономлю топливо.
— Нет, лейтенант. Я… — застонал Джонс.
— Хватит, боцман! — отрезала Буккари. — Следите за температурой обшивки. Выгружайте генератор и готовьте этот хлам к полету!
— Есть, лейтенант, — промямлил Джонс и добавил что-то еще, прежде чем отключить микрофон.
Взлет прошел гладко. Налегке модуль пронзил облачный покров и вышел на заданную скорость при минимальном ускорении. Ослепительное солнце торжественно встретило их над тучами. Но любоваться этим великолепным пейзажем было некогда. Установив расход топлива на минимум, Буккари успешно вышла за пределы атмосферы. Она уже получила координаты места стыковки и, произведя расчеты, определила, что при самом благополучном исходе встреча возможна, хотя топлива уже не остается. Ну что ж, пусть на корвете беспокоятся, как забрать ее на борт.
Через несколько минут после достижения орбитальной скорости двигатели умолкли.
ВПМ превратился в спутник планеты, причем на очень низкой орбите. Она еще раз проверила, работает ли маяк. Еще через пятнадцать минут корвет обнаружил ее и вышел на связь.
— «Харриер-1», это модуль. Прием. Голос Квинна прозвучал почти бодро. — О'кей, Шал, мы тебя зафиксировали. Ты впереди нас и немного ниже. Совсем низко! Можешь чуть подняться?
Буккари с радостью восприняла сигнал надежды.
— Извините, командор. В баках сухо, ни глоточка. Придется вам меня отлавливать. Извините за беспокойство.
— Держись, Шал. Примерно через час мы тебя подхватим.
Корабли ушли в тень планеты. Воздуха у нее осталось примерно на два часа.
На борту «Харриера» Квинн устало перевел дыхание. Ручная посадка при таком топливном балансе! Этого еще никто не совершал. Буккари — просто волшебница! Да, но им еще надо подобрать модуль. Она войдет в историю… если все они когда-то будут спасены.
— Главные двигатели готовы, — сказал Родс. — Хотя я предпочел бы подойти к ней на маневровых.
— Я тоже, Вирджил, но это займет около двух недель. Боюсь, она немного рассердится, — Квинн тщательно проверил показания приборов. Он не был уверен в надежности энергоустановки.
Командор снова связался с ВПМ.
— Шал! Это Квинн. Мы пойдем на основных. Ты понимаешь, что это такое. Трудно сказать, что может случиться, хотя работы и немного. Я подумал, что тебе нужно иметь это в виду. Если мы проскочим мимо…
— Я поняла, командор. Поймаю вас сачком, — в голосе Буккари не было и намека на волнение.
Проверка продолжалась. Все системы проверялись и перепроверялись. Ошибки быть не должно. Неисправностей хватало, красный свет зажигался чуть ли не чаще, чем зеленый. Тем не менее, Квинн понимал, что другого выхода нет. При всем обилии данных — положительных и отрицательных — он обязан все собрать, перетрясти и дать правильный ответ — иначе они обречены: корвет не может войти в атмосферу, на больших космических кораблях нет системы аэродинамического контроля. Топливо есть. Двигатели ненадежны. ВПМ дрейфует на орбите, но без топлива — он в ловушке, у него нет сил, чтобы соскочить с нее, не говоря уж о том, что ведь надо еще и сесть.
— Чертовски низкая орбита, командор, — не выдержал Родс. Квинн оторвал взгляд от консоли. Они постепенно снижались.
— Да, низковато, — кивнул он. — Итак, подбираем модуль и возвращаемся на нашу орбиту. Загружаемся по горлышко топливом и уходим вниз, где заживем счастливо. Если эта песня не сложится, придется придумывать новую.
— Я уже готов запеть, сэр, — напряженным голосом отозвался Родс.
Квинн тяжело вздохнул и начал предстартовый отсчет. Двигатели должны включиться на две секунды при нагрузке в один процент мощности. Все равно, что шлепнуть малыша по попке.
— Три… два… один… ноль! — Квинн нажал кнопку зажигания. Двигатели включились, проработали ровно две секунды и выключились. Как и было запрограммировано. Мужчины радостно вскрикнули.
Квинн тут же вызвал модуль.
— Мы идем, дорогуша! — закричал он.
После паузы он услышал ответ Буккари. Преувеличенно натянутым тоном она произнесла:
— Извините, командор, но к кому вы обращаетесь — к себе или ко мне?
* * *
Негромкий рокот сопровождал их уже несколько километров. Иногда шум мчащегося рядом потока перекрывал этот рокот, но он снова возникал на фоне какофонии отдельных звуков. Упорный, настойчивый, грозный, он, казалось, заставлял вибрировать саму землю. Взобравшись на груду камней, Макартур долго всматривался в пелену тумана. Да, это была большая река. Именно к ней мчались все эти мелкие ручейки, питая ее энергией, достаточной, чтобы сокрушать любые преграды. До реки оставалось около трехсот метров.Это было их последнее препятствие. Крутой противоположный берег дразнил своей неприступностью, а еще дальше начинались холмы, переходящие в плато. Путешественники с интересом исследовали спуск к воде. Взглянув вниз, на серебристые бурлящие воды, бьющиеся об огромные валуны, на белые шапки водоворотов, Макартур почувствовал, как уверенность в своих силах покидает его.
— Давай спустимся ниже по течению. Если предпринять попытку здесь, она, вероятно, закончится неудачей. И представь, что от нас останется после прогулки по этим камешкам.
Честен вопросительно посмотрел на него, очевидно, не расслышал из-за шума. Макартур повторил еще раз, и Честен согласился.
Осторожно ступая по скользким мокрым камням, они пошли вдоль берега в надежде отыскать более подходящий участок для переправы. Из-за оглушающего рокота общаться приходилось знаками. Опасения Макартура оправдывались. Он уже сомневался в том, что они вообще преодолеют эту преграду, не говоря уже о том, чтобы сделать это до наступления темноты. По пути они наткнулись на настоящую баррикаду из выброшенных на берег деревьев и прочего мусора, которая задержала их на добрых полчаса. И тут Макартура осенило. Дерево! Да ведь из него можно сделать плот. Здесь он, конечно, ни к чему, но если удастся найти более спокойное место, то средство передвижения будет весьма кстати. Причем, плот не должен быть большим — лишь бы выдержал их вес.
— Джокко, давай собирать деревья, — приказал капрал. С гримасой боли он стащил с плеч лямки ранца и положил свою ношу на камни. Двигаться без груза стало настолько легко, что он будто летал на крыльях. Однако ощущение легкости оказалось обманчивым, через несколько минут усталость дала о себе знать, и Макартур был вынужден присесть на камень. Они находились довольно высоко над водой. Если надежное для переправы место не отыщется, здесь можно будет остаться на ночь.
— Ищи ветки побольше, метра по два длиной. Для плота хватит. А я пока спущусь к реке, — Честен уже собрал приличную кучу, но запас не помешает.
Мрачный закат быстро отступал перед нетерпением ночи. Макартур внимательно осмотрел реку, отыскивая перекаты по бугоркам и шапкам белой пены. Чуть ниже ложе реки спускалось более полого, и он уже слышал, как скрипит песок под ногами. Течение замедлялось, и, хотя скорость оставалась большой, завихрений и водоворотов уже не было. Он прошел еще дальше и убедился в том, что переправа здесь возможна. Река терялась в наступившей темноте, но невысокие скалы дальнего берега давали некоторое представление о ширине потока. Он остановился. Да, здесь. Утром они соорудят плот и форсируют реку. Приняв решение, Макартур облегченно вздохнул.
Он уже возвращался назад, когда небо на юге осветила вспышка голубого света, сопровождавшаяся канонадой грома, эхом раскатившегося по долине. Беда, если гроза настигнет их ночью. Спотыкаясь в темноте о камни, Макартур поспешил к площадке, где у груды деревьев его уже поджидал Честен.
* * *
Палаты совета наполнились звуком царапающих каменный пол когтей. Сначала впустили охотников, за ними старейшин, что было весьма необычно для столь позднего часа, ведь старики легко уставали. Но прозвучавший в небе гром взрывов взбудоражил всех, вызвав самые глубокие страхи, так что теперь не до сна. Вот оно, снова! Старейшины, пожалуй, были напуганы даже больше, чем простые обитатели скал. Перед советом охотники выстроились в линию, а Браан вошел в зал. На этот раз он ожидал услышать обращение по всей форме.— Добро пожаловать, о смелые воины. Прошу тебя, Браан, вождь охотников из клана Соонга, скажи свое слово, — обратился к нему Кооп.
— Долгой тебе жизни, о старейший, — с необычайной для него церемонностью ответил Браан.
По палатам пронесся порыв холодного ветра, спиртовые лампы мигнули, некоторые погасли. Буря, разразившаяся в верховьях реки, докатилась и сюда: вспышки молний озаряли ущелье, помогая охотникам найти дорогу к совету, а когда они опустились на террасу, сверху упали первые капли дождя. Небо сердилось.
— Браан и его охотники возвратились, — сказал старейшина. Он стоял на небольшом возвышении, и выражение его лица свидетельствовало о глубокой обеспокоенности. — Что же скажут они нам об источниках тех загадочных взрывов, которые заставляют дрожать скалы?
— Это пришельцы… Могучие пришельцы, о старейший, — ответил Браан. — Гром, который мы все слышали, происходит от их летающей машины всякий раз, когда она спускается с небес и приносит все новых пришельцев.
— Это люди-медведи? — уточнил Кооп.
— Нет, не люди-медведи, — ответил Браан.
Он подробно рассказал об увиденном, не упустив ни малейшей детали. Удивленные возгласы не дали ему продолжить. Со всех сторон послышались вопросы. Он постарался ответить на них, но ему не удалось развеять все сомнения и страхи. Загадки оставались.
— Они не боги. Они высокие, сильные, у них ясные глаза, но пришельцы так же боятся боли и смерти, — заявил Браан и рассказал о случае с горной собакой. — Но они способны убивать — и в этом похожи на богов — на расстоянии, используя волшебные палки, которые издают гром и изрыгают молнии. У нас нет подобного оружия.
— Палки, которые убивают? Ты уверен, что сила в них? — спросил каменотес.
— Длинноногие убивают с помощью этих палок, — подтвердил Браан.
— А у них есть крылья? — поинтересовался каменотес. — Ведь в первых сообщениях говорилось, что они умеют летать.
— Крыльев нет. Летает только большая серебристая птица, сами же они летать не умеют. По крайней мере, мы этого не видели. Ходят медленно, неуклюже.
— Что ты посоветуешь, о Браан, вождь охотников?
Тот молчал, размышляя. Это не считалось грубостью, ведь прямой вопрос требует тщательного обдумывания. Довольный тем, что задал такой трудный вопрос, Кооп сел на свое место.
В ответе Браана не было ничего неожиданного.
— Мы мало знаем, чтобы что-то решать.
Можно убить пришельцев, а можно стать их союзниками. Оба варианта требуют рассмотрения, поскольку последствия их весьма серьезны. Убить их можно, заплатив высокую цену, поскольку их оружие сильнее нашего, но это не так уж трудно: их мало, а нас много.
Браан помолчал и оглядел зал. В глазах уставившихся на него старейшин застыл страх — ему стало тревожно за будущее.
— Но и стать их союзниками тоже опасно, — продолжал он. — Ведь это зависит только от желания длинноногих. Предложив им помощь, мы теряем преимущество. Если они предадут нас, цена, которую придется заплатить обитателям скал, окажется еще выше. Намного выше.
— Так, может, нам стоит незамедлительно напасть на пришельцев, пока их еще мало? — запальчиво-грубо воскликнул Ботто, охотник. Старейшины зашевелились.
— Вопросом юного воина задается каждый из нас, — торопливо сказал Браан. — Конечно, если мы стремительно и внезапно атакуем пришельцев, то наши шансы на победу возрастут. Но при этом мы лишаем себя всех других вариантов. Мы станем врагами, а такое положение трудно исправить.
— Так что ты посоветуешь? — настаивал Кооп.
— Пока их мало, они не доставляют нам беспокойства. Требуется много времени, чтобы пришельцы смогли угрожать нам. Если же мы собираемся стать их союзниками, требуется проверить их.
— Проверить? И как? — спросил Кооп.
— Я не знаю… пока. Нужно продолжать наблюдение, что-нибудь произойдет. До снега охотники будут настороже. И, возможно, суровая зима избавит нас от трудностей выбора.
Члены совета коротко обменялись между собой мнениями. Кооп встал.
— Браан, вождь охотников, твои планы — наши планы. Вполне вероятно, длинноногие сами решат свою судьбу вне зависимости от наших желаний. Мы встретимся в следующем периоде малой луны.
Браан торжественно поклонился и вывел свою команду из величественного зала в темноту ночи. Дождь потоками лил с небес, порывистый ветер заставлял забыть о возможности добраться домой на крыльях. Браан направился к лифту. Ему очень хотелось поскорее увидеть жену и детей, но охотник вспомнил о своем сыне Браппе, оставшемся на озере. Каково ему сейчас? Воин Крааг позаботится о его сыне — последнем, оставшемся в живых.
* * *
Близилась полночь. По-прежнему лил дождь, в облаках танцевали серебристые нити молний, разбрасывая во все стороны хлопушки грома. Макартур вытер лицо и отступил на шаг от результата их совместного с Честеном труда, ожидая, когда очередная молния поможет оценить их творение. Честен, стоявший рядом на коленях, отнюдь не молился, а всего лишь заканчивал стягивать плот веревкой. Он тщательно завязал узел, поднялся и постучал ногой по крестовине.— Выдержит, — гордо сказал Честен, снова опускаясь на колени.
В непрерывной канонаде молний его лицо светилось бело-голубой призрачной маской. Всего в двадцати-тридцати метрах от них в землю ударило огненное копье, воздух треснул и взорвался прямо им в лица. Уши наполнились звоном, в ноздри ворвался запах озона, кончики пальцев ощутили покалывание пропитавшего атмосферу электричества.
— Святые очаги! — воскликнул пораженный Честен.
— Да уж! — Макартур нервно рассмеялся. — Уж слишком близко. Давай все-таки спрячемся вон за той грудой камней и поставим палатку. Переждем эту кутерьму.
За рекой небо прорезал еще один раскаленный зигзаг. Воздушная волна коснулась их холодных мокрых лиц.
Тянулись часы. Ветер понемногу стихал, гроза уходила на северо-запад, но зато дождь не переставал, пожалуй, он становился даже еще сильнее. Настоящий потоп. Макартур проверил плот. Река поднималась. Вспухший от ливня поток подкрадывался к их самодельному суденышку.
— Пора отправляться! — крикнул Макартур.
Невероятно! Честен устроился на мокрых камнях и вовсю храпел. Макартуру оставалось только позавидовать здоровой натуре товарища. Может, подождать до утра и выспаться, подумал он, но поднимающаяся вода внушала серьезные опасения. Сказать, какого уровня она достигнет в ближайшие несколько часов, было невозможно, но у него возникло предчувствие, что угроза затопления вполне реальна.
Пришлось растолкать Честена. Тот заботливо уложил на плот оба ранца и надежно закрепил их. Макартур хотел было помочь, но у него едва хватало сил двигаться. В висках стучало, голова раскалывалась, нещадно болело плечо. Он снял перчатку и просунул руку под одежду, ощупывая кожу. Пальцы наткнулись на что-то мокрое и влажное, но ведь ему пришлось несколько часов мокнуть под дождем. Капрал вытащил руку и, хотя все еще было темно, понял, что она в крови.
— Ты как, Мак? — спросил Честен.
— Пошли, — ответил тот и ухватился за край плота. Честен сделал то же самое. Они подтащили его к воде и едва сумели удержать — столь сильным оказалось течение. Пришлось войти в реку, и сразу у берега они погрузились по пояс. Холод прогнал сонливость, разогнал кровь, инстинкт самосохранения вызвал прилив адреналина, подстегнувшего измученный организм.
Дождь, не переставая, хлестал по плоту, а продрогшие мужчины никак не могли взобраться на него. Оказалось, что в кромешной тьме это не так-то просто. Пытавшийся взобраться первым Честен чуть не погубил и суденышко, и груз, когда налег на край плота всей своей массой. Наконец, погрузка завершилась, и река помчала их навстречу неизвестности. Некоторое время Макартур еще отталкивался шестом, пытаясь управлять плотом, но вскоре это стало невозможно из-за глубины. Он отложил шест и повернулся к Честену.
— Слишком глубоко. Не могу достать дна — Честен застонал. Макартур, все еще не вполне освоившийся на крохотном пространстве, глубоко вздохнул.
— Поплывем, — сказал он, соскальзывая в воду и цепляясь за плот. Судя по тому, как тот накренился, Честен все еще оставался на борту.
— Н-ну… д-д-давай, Джокко. Я… сам н-не могу, — стуча зубами, пробормотал Макартур, разгребая холодную воду.
— Я не умею плавать, Мак.
— Да перестань, Джокко. Д-давай сюда, — не поверил капрал.
— Нет, Мак, честно. Мне удалось их перехитрить. Я играл в футбол.
Опустив голову на край плота, Макартур несколько секунд молча плыл, обдумывая ситуацию. Ему казалось, что он дрожал всю жизнь, и умрет дрожа. Шелестел дождь.
— Джокко, ты можешь з-залезть в воду и грести или оставаться т-там. М-может, нас отнесет к берегу. Может, нам удастся п-попасть на п-пороги. Т-там помельче, — Макартур замолчал, пытаясь перевести дыхание, и выплюнул воду. — А ты знаешь, что случится, если мы выйдем к порогам? — прошипел он. Как раз в этот момент его уши уловили слабый шум-рокот. Пороги! Их несет на пороги! — Да спусти же свою задницу! — заорал Макартур. — Ты слышишь?
Та сторона плота, за которую держался Макартур, погрузилась в воду — это Честен все же покинул насиженное место и отважно отдался во власть стихии. Плот закружился на месте, великан отчаянно колотил воду ногами и размахивал свободной рукой.
— Не так активно, Джокко! — крикнул Макартур, но Честен его не услышал, слова капрала утонули в грохоте приближающихся порогов. Бег реки ускорился. Несколько раз плот нырнул, вероятно, его несло уже по мелководью, над большими камнями.
— Держись, Джокко! — воскликнул Макартур. Его затуманенный мозг пытался найти выход из создавшегося положения, но грохот разбивающегося потока не давал сосредоточиться. Река сужалась, плот кружился в водоворотах, его захлестывало волнами. Внезапно капрал почувствовал, что они куда-то проваливаются, но даже не успел испугаться. Из темноты стремительно надвигалось какое-то призрачное сияние, оно втянуло в себя плот, подбросило… В следующий миг накатившая волна накрыла путешественников и бросила вперед.
Они снова оказались в спокойной воде. Плот медленно, лениво вращался, грохот доносился приглушенно. Макартур перевел дыхание, подняв лицо навстречу дождю. По сравнению с пронизывающим холодом реки, падающие с неба капли казались теплыми. Он снова задрожал.
— Эй, ты как, Мак? — донесся до него возбужденный голос Честена.
— Держусь, — откликнулся капрал. Ему не хотелось омрачать радость товарища сообщением, что они миновали лишь первую группу порогов. Пытаясь приостановить вращение плота, он подстроился под Честена, но ничего не вышло.
— Сбавь обороты, Джокко, и учитывай течение, — укоризненно бросил он, поднимая голову над водой. Нижняя челюсть онемела от холода и едва шевелилась.
Они гребли изо всех сил, зная, что только так можно согреться. Берега оставались невидимыми, гроза давно ушла, и кромешную тьму, казалось, уже не рассеет никакое солнце. Тихо и монотонно падал дождь, но теперь не сплошной водяной стеной, а отдельными каплями. Интересно, думал Макартур, как далеко по течению их унесло, и сколько еще километров им придется идти. Мужчины почти не разговаривали — зубы стучали так, что любой разговор становился невозможен. К плеску реки и шуршанию дождя добавился еще какой-то звук. Поначалу неясный и далекий, он постепенно набирал своеобразный ритм, в котором чудилось что-то знакомое. Рокот порогов?