Болтон Джоанна. Звездные коммандос

   - Доктор Вильсон, это вы? - позвал из дверей мужской голос. Что-нибудь не так с этой аппаратурой?
   Это был Томас, инженер "Вентуры".
   - Нет. Все в порядке. Я просто удовлетворяю свое профессиональное любопытство, - отозвался Дэвид.
   - Я вас понимаю. Мне тоже интересно, что там внутри, - сказал инженер, входя в отсек. - Похоже на саркофаги, правда?
   - Я думаю, что так оно и есть.
   - Мне кажется, эти бестии с Малверна закрыли в них каких-то бедолаг. Что вы обнаружили?
   - Я просканировал только один контейнер. Кто бы там ни был, он попал туда уже мертвым.
   - Вы хотите сказать, что они послали на Гилер кого-то из своих?
   - Не знаю. Я ничего не могу сказать по этому маленькому экрану, но по размерам можно определить, что внутри ребенок. Он умер до того, как его поместили сюда.
   - Ребенок? Из-за чего он умер?
   Дэвид снова включил сканер.
   - Похоже, от ожогов.
   Он подошел ко второму контейнеру. Сначала обнаружив труп, он очень удивился, когда данные показали, что во втором контейнере живой человек.
   - Этот тоже мертв? - прошептал Томас, видя, что Дэвид медлит с ответом.
   - Живой, - отозвался доктор, не поднимая глаз. - Но все равно, что мертв.
   Он смущенно покачал головой.
   - Я не понимаю, что они сделали. В мускулах есть определенный электрический потенциал. Химический состав свидетельствует о прекращении активности органов. Показатели мозговой активности тоже очень малы. Этот человек или умственно отсталый, или его мозговая деятельность каким-то образом подавлена.
   Томас отвернулся в сторону и с отвращением вздохнул.
   - Никогда не понимал этих биологов, - пожаловался он. - Здесь ведь может быть чужак.
   Дэвид нахмурился, глядя на показатели.
   - Может, мозг все-таки мертв? - произнес он. - Нет, сигналы четкие, но ненормально низкие, я даже не могу это объяснить.
   Доктор повернулся к поддерживающим устройствам.
   - Здесь нет никакого управления и мониторов.
   - Они, наверное, где-нибудь за панелью, - вмешался Томас, который был родом из Уэльса и обладал интуицией на все механическое. - Я бы не стал сюда соваться.
   Однако то, что он делал, противоречило тому, что он говорил.
   - По крайней мере, узнаем, как они действуют. Ну вот...
   При этих словах панель отъехала в сторону и появился маленький пульт.
   - Как это вы сделали? - удивился Дэвид.
   Он не видел ни кнопки, ни даже признака существования панели. Томас усмехнулся.
   - Что бы я хотел, так это узнать, где они берут энергию. Не хотел бы я, чтобы эти женщины вернулись сюда, но что касается технологии, головы у них работают что надо. Отличный приборчик.
   Дэвид изучал пульт, стараясь припомнить все виды оборудования, какие он знал. Он взял себе на заметку эту конструкцию, затем выпрямился и повернулся к Томасу.
   - Насколько я могу судить, здесь нет ничего, что подавляло бы мозговую активность.
   - Вы это сейчас вычислили? - спросил инженер. - А это что такое?
   И он указал на выключатель, расположенный чуть в стороне от других.
   - Не знаю. Наверное, управляет чем-нибудь. Не похоже, что это часть медицинского оборудования.
   - Дайте-ка мне взглянуть!
   Томас отодвинул доктора и согнул свое мощное тело так, что его голова скрылась почти целиком внутри аппарата.
   - Вы правы, - наконец вымолвил он. - Это выключатель света.
   - Выключатель света? На саркофаге?
   - Конечно. Я думаю, эти контейнеры изготовлены из бердиума. Он прочен, как сталь, не разбивается и не ржавеет. Его используют для портовых отверстий на кораблях, для медицинских танков и других подобного рода вещей. Он хорош также для односторонних окон.
   - Вы имеете в виду...
   - Если свет поместить за ним, он прозрачен, если перед ним - вы ничего не увидите. Посмотрите сами.
   Прежде чем доктор успел вставить слово, Томас щелкнул выключателем. Как он и говорил, содержимое контейнера осветилось лампой. Внутри находилось обнаженное тело высокого худого мужчины. Оно плавало в плотной серебряной жидкости, по его бокам выступали крошечные пузырьки.
   -
О боже!- выдохнул Томас. - Вот вам и подавление мозга.
   Он имел в виду черный металлический шлем, закрывавший лицо и голову человека. В верхней части аппарата находилась коробка, которая была соединена дюжиной проводов со шлемом. Мерцающие красные огни указывали на то, что коробка включена.
   Дэвид подошел ближе, забыв о своем сканере. По всему телу человека и его рукам, напоминая паутину, расползлись шрамы. В век, когда тканевая регенерация получила широкое развитие, о шрамах уже забыли.
   - Что вы теперь будете делать? - отвлек внимание доктора Томас.
   - О чем вы говорите?
   - Вы ведь не оставите его здесь?
   - Как решит капитан. Я, конечно, доложу ей. Я думаю, ей будет интересно узнать, что мы везем в лаборатории живого человека.
   - Ей это не понравится.
   - Да. Но может быть, она окажется не вправе что-либо предпринять.
   Дэвид поморщился, вспомнив последнюю связь с командованием.
   - Вправе или нет, но она не из тех, кто позволит подобное преступление, - уверенно заявил Томас.
   - Я тоже так думаю, - согласился Дэвид и пожелал про себя, чтобы все так и было.
   - Вытащи его оттуда, - приказала Винтер Дэвиду несколько часов спустя.
   Доктор вздрогнул. Когда он доложил капитану о своем открытии, она выслушала его, спустилась с ним в хранилище и сама осмотрела контейнер. Но за все это время она не проронила ни слова.
   Дэвиду показалось, что он почти спорил с Винтер, настолько активно он показывал свою находку. Он описал все условия, высказал свои подозрения, медицинские и исторические факты, но его неистовое поведение разбивалось о стену молчания капитана. Чем больше она молчала, тем больше он старался рассказать. Он понимал, что почти умолял освободить пленника. Но понять, что Винтер думает и чувствует, по ее лицу было невозможно. Дэвид уже отчаялся получить разрешение на вскрытие контейнера.
   Они были еще в хранилище, когда доктор решил, что все бесполезно, и замолчал. Он сделал все, что мог.
   С закрытыми глазами он ждал у дверей, пока Винтер еще раз медленно обходила вокруг саркофагов. Она не отрывала глаз от аппаратуры и человека в черном шлеме. И наконец она заговорила.
   - Вытащи его оттуда.
   - Что? - Доктор открыл глаза.
   - То, что я сказала. Ты ведь сможешь это сделать?
   - Да, но... - Дэвид даже стал заикаться. - Но что мы скажем командованию? И на Гилере?
   - Не волнуйся на этот счет. Я составлю доклад и изложу причины моего решения. Мои первоначальные приказы основывались на неполной осведомленности. Я не повезу живого человека в лаборатории Гилера, и Федерация не может ожидать от меня этого. Ты, как никто другой, должен понимать это.
   - Но ты уверена? - Он показал на человека в саркофаге. - Мы же не знаем, кто он такой. Может быть, он преступник. Или душевнобольной, буйный к тому же...
   - Какая разница? Если он совершил преступление, оно было против Малверна. Но что бы он ни совершил, из-за этого его нельзя отправлять на Гилер.
   - Адмирал Джеммсон будет в гневе.
   Винтер рассмеялась.
   - Мне приказано было доставить на Гилер два контейнера. И ни слова о содержимом. Я приказываю вскрыть саркофаги и вытащить тела. Подготовь доклад. Поскольку командование предполагает, что в лабораториях что-то происходит, наша доставка дополнительного экспериментального материала без расследования будет расцениваться как серьезная ошибка.
   - Я вызову медицинский персонал прямо сейчас, - сказал Дэвид. Потребуется немного времени. Вытаскивать живое тело из жидкости - довольно рискованное дело.
   - Но ты сможешь сделать это?
   - Конечно, - пообещал он.
   - Хорошо. Я буду на мостике. Расскажешь мне, что тут будет у вас.

4

   Карт, 2452 г. по СЗК

   Из-под последних клочков снега пробивалась новая трава, и весенняя зеленая дымка окутала Карт. Медленно опустилось за горизонт созвездие Большой Кошки, поскольку северное полушарие повернулось к солнцу. Весна означала длинные тени, теплый южный ветерок и синее небо со стаями возвращающихся с зимних гнездовий птиц. Весна была временем, когда рождались кассии. Маленькие оленята на своих ножках-ходулях резвились в стаде, набираясь сил и выносливости, столь необходимых для сезонных миграций. Сначала их шкура была темная, почти черная, потом становилась бурой, а в течение летних месяцев еще и светлела, становясь почти белой, как и у родителей. Руно этого цвета очень ценилось у полукочевых кланов Карта.
   Весенние дни все удлинялись, и наступило лето. Кассии продолжали расти. Постепенно они расширяли свои пастбища и заходили все дальше на север. Их манила память о равнинах, безбрежном море трав. Сладкая трава, куда ни глянь. Она была необходима животным после жесткой соленой травы, растущей на южных берегах. Прибрежные горы защищали эти районы от опустошительных зимних бурь, бушевавших на равнинах. Но летом бури стихали, жизнь возвращалась в эти места, и кассии это помнили.
   Пастухи очень внимательно следили за животными, и когда разведчики вернулись, они сообщили, что снег на некоторых склонах уже растаял и пути к перевалам открыты.
   Кассии тронулись в путь, медленно смещая свои пастбища. Одновременно все кланы сложили свои пожитки и последовали за ними, соблюдая традиции, повторяя то, что они делали из года в год.
   Первыми шли пастухи, взбиравшиеся в горы на пони, которые, как и люди, происходили от земных животных. Затем шли караваны с палатками на временных платформах, в которых хранилось все необходимое в пути.
   Вскоре большие каменные дома возле деревень рыбаков опустели, оставленные на восемь месяцев до осени, когда кланы возвращались к южному морю.
   Жизнь этих людей не была легкой. Для выживания им нужны были кассии, а жизнь кассий состояла из сезонных миграций на равнины. Каждый год у них складывался по одной и той же модели. Сначала весеннее беспокойство, а затем долгое и медленное движение вдаль от моря. Через четыре месяца пастухи достигнут Поворотной точки, самого северного участка пути. Здесь, у подножия вздымающихся гор, встречались все миграционные тропы. До того, как на Карте появились люди, кассии отдыхали здесь сами по себе. Самцы искали в других стадах самок, а молодые животные сбивались в свои собственные стада.
   Когда пришли люди, эта точка превратилась в место, где встречались семь кланов. Это было время приветствий между старыми друзьями, обмена новостями и пополнения стад. Купцы из города приходили на Поворотную, как они приходили на Снежный Праздник в середине зимы. Они привозили с собой множество товара для обмена на шерсть кассий, шкуры или женские украшения, изготовлениями которых славились пастушьи кланы. Поворотная была также местом, где собирался совет, который разбирал как местные дела, касающиеся кланов, так и политику правительства. По сути Поворотная была одним из двух праздников на Карте.
   Шестнадцатилетняя Илия вытерла пот со своего усталого пони и отпустила его пастись. Он рысью побежал к другим пони, распутав небольшое стадо дрифтеров на своем пути. Хотя дрифтеры были дикими, они понимали, что соседство с людьми защитит их от хищников, и обычно за караваном следовало стадо-другое маленьких животных, похожих на козлов.
   Дрифтеры разбежались широкой дутой, торопясь вернуться на прежнее место. Для своих размеров они бегали слишком быстро, но напуганы не были, хотя и не хотели связываться с пони.
   Илия понаблюдала за ними с минуту и отвернулась. Она была покрыта потом и полосками грязи, так как помогала загонять отбившихся от стада животных в загоны на Поворотной. Девочка попила из общего родника и поплескала холодной водой в лицо, смывая грязь. Ее волосы были собраны в длинную косу до пояса, но несколько спутанных завитков свисали на лицо. Она откинула их тыльной стороной ладони и пожалела, что уже слишком поздно для купания.
   Ханна будет ждать ее к ужину. Илия не очень устала и есть не хотела. К тому же она не хотела показываться Ханне на глаза с новой дырой на штанах. За последние шесть дней она рвала их уже третий раз, и Ханна наверняка отругает ее.
   Илия побрела к густой роще, где в тени отдыхал Йоко, ее дэйс. Он полузакрыл глаза, ослепленный заходящим солнцем. Лишь немногие кланы до сих пор держали больших дрессированных животных. Хотя дэйса можно натренировать для работы со стадами, иногда проявлялась их хищническая натура, а кассии - их традиционная пища. Подобно кассиям и дрифтерам дэйсы были исконными жителями планеты. Они выглядели как помесь земного волка и огромного кота.
   Илия очень любила Йоко. Наверное, из-за их дружбы животное никогда не трогало ее стадо.
   Илия уселась на спину Йоко и почесала его за ухом. Йоко заурчал в ответ глубоким грудным звуком, но поприветствовать ее более активно отказался. Было очень жарко, и хотя густой мех защищал его, дэйс очень устал, гоняя целый день упрямых кассий.
   В кустах звенели насекомые. Солнечные лучи не проникали сквозь густую крону деревьев, легкий ветерок немного освежал то место, где они лежали. Илия закрыла глаза и прислушалась к звукам, доносящимся из чащи.
   Сегодня после обеда прибыл еще один клан, и теперь их люди устраивали лагерь. Это были Сандерсы, ближайшие к клану Винтер восточные соседи. Илия Винтер слушала их, лениво пытаясь выделить отдельные голоса.
   Несмотря на то, что кланы были разделены большую часть года, их дети учились вместе в пятимесячной школе. Многие знакомства завязывались именно здесь и длились всю жизнь.
   Эрик был Сандерсом. Ему было семнадцать, на год больше, чем Илии, и они дружили уже много лет. Теперь, когда они достигли подросткового возраста, Эрик и Илия могли делиться своей осведомленностью в вопросах секса и от этого стали еще ближе друг к другу, чем раньше. Это было лучшее время в их взаимоотношениях, как считала Илия. Она нахмурилась, вспомнив, что до недавнего времени они могли говорить обо всем на свете. Но на последних двух встречах Эрик стал другим. Хотя он и рад был видеть ее, но почти все время проводил со своими дружками.
   Мать Илии, Алисия, советовала ей не обращать внимания на внезапную перемену Эрика. Она говорила, что молодые ребята должны провести некоторое время друг с другом, прежде чем будут готовы жениться. Но Ханна ворчала, что Илия была
"совсем как мать"- слишком строгая и независимая. Она утверждала, что если Илия не успокоится, то никогда не найдет себе мужа.
   Девушка не соглашалась с таким выводом. Алисия была вождем клана, хотя и работала обычным пастухом. Из всех, кого Илия знала, она хотела бы походить только на свою мать, а не вести размеренную жизнь ткачихи или хранительницы очага, как Ханна. Илия любила восторг от поездок верхом на пони вслед за стадом и предпочитала опасность, неудобства, нежели путешествие в палатке или сидение за большим ткацким станком. Да, если она останется на Карте, то будет пастухом, как и ее мать.
   Но у Илии была и другая мечта, тайная: в один прекрасный день улететь в космос. О ней она не говорила никому, кроме Эрика. Илия любила Карт и не хотела покидать свою семью, друзей. Но в звездах было что-то притягательное. Сейчас, когда Космическая Служба набирала людей с колоний, ее мечта вспыхнула с новой силой. Она подумывала присоединиться к ним и даже поступила на подготовительные курсы по высшей математике.
   Илия отмахнулась от насекомого, жужжащего вокруг нее. Йоко выразил неодобрение, когда ее локоть вонзился в его ребра. Она успокоила животное и обратила внимание на то, что голоса соседей стали громче. Кто-то шел по тропинке. Девушка услышала позвякивание ведер и поняла, что сюда идут за водой.
   - А почему Эрик не пошел? - услышала она чей-то вопрос.
   - Наверное, не хочет снова встречаться с Илией, - захихикал второй человек. - Она самая ужасная, самая ненормальная девчонка на всей Поворотной.
   Илия узнала Ральфа, парня из клана Сандерсов, который проиграл ей в скачках на пони прошлым летом. Она прильнула к Йоко, довольная тем, что ее и дэйса не видно с тропы.
   - Вовсе она не ненормальная, - возразил первый собеседник. - И Эрик не пошел по другой причине.
   - Нет, по этой. Ты ее видел сегодня? В грязи с ног до головы и одежда рваная. Неудивительно, что на празднике Эрик выбрал Марис. Она ткачиха. От них пахнет лучше, чем от пастушек.
   - Ты так говоришь, потому что тебе нравится Марис и ты хочешь стать ткачом.
   Голоса говорящих смешались с другими голосами у ручья, и Илия не могла больше разобрать, о чем идет беседа, но того, что она услышала, было достаточно. Значит, Эрик считает ее ненормальной? Вонючей, грязной пастушкой кассий? Ну ладно, она еще покажет ему! Ей хотелось ударить Эрика, но сначала стереть в порошок Ральфа. Подлый, трусливый ткач! Девушка представила себе сцену мести, но легче от этого ей не стало. Она вспомнила про Эрика и заплакала.
   Илия опоздала на ужин, а когда, наконец, пришла, все уже поели и ушли. Только Алисия сидела под большим навесом, медля с чаем. Ханна суетилась в стороне, убирая остатки пищи и заставляя помощников мыть посуду. Илия остановилась, не желая показывать свои чувства и предвидя ворчание, но Алисия заметила дочь и подозвала ее.
   - Ты пропустила ужин, - сказала мать, похлопав по подушке на скамейке рядом с ней. Илия церемонно уселась, сгорбившись, словно хотела уменьшить свой рост и таким образом отвлечь внимание Ханны.
   - Я не голодна, - тихо отозвалась она.
   - Если ты работаешь в поле, то обычно умираешь с голоду. Я тоже. А сегодня ты была со мной весь день, - сказала Алисия. - Ты заболела?
   - Нет. Я просто не голодна.
   Алисия внимательно оглядела дочь, заметив грязную одежду, новую дырку, спутанные волосы и покрытую пылью кожу. А еще взволнованные глаза девушки.
   - Сегодня приехали Сандерсы, - вставила она как бы между прочим. - Ты видела Эрика?
   - Нет, я его не искала.
   - Мне казалось, вы друзья.
   - Уже нет. У Эрика новая подруга... Ткачиха. Он думает, что я просто вонючая пастушка.
   Алисия засмеялась, догадавшись о проблеме дочери.
   - Как и твоя мать.
   Илия посмотрела на женщину, грациозно сидящую рядом с ней. Алисия была одета в широкое сине-фиолетовое платье, украшенное вышивкой. Синий цвет оттенял ее золотистые волосы.
   На лице девушки отразились ее мысли. Алисия была пастухом и работала так же упорно, как и любой загонщик клана. И все же здесь она сидела чистая, красивая и даже более опрятная, чем любая ткачиха.
   Мать снова засмеялась.
   - Если ты примешь ванну, то изменишься и будешь чувствовать себя по-другому.
   - Но сначала пусть поест, - вмешалась Ханна, ставя перед своей любимицей котелок, до краев наполненный рагу. Она нарезала толстых ломтей хлеба и принесла горшок с маслом. - Ребенок голодный.
   После этого она подлила чаю в кружку Алисии.
   Запах от еды шел великолепный. В рагу были добавлены ароматные травы, похожие на томаты кахичи, из которых варили похлебку. Илия решила, что глупо продолжать притворяться, что она не голодна, в то время как бурлящий живот говорит об обратном.
   - Ну, ладно, съем чуть-чуть, - пробормотала она и принялась за еду.
   Йоко бродил вокруг навеса, фыркая и скуля в ожидании, когда Ханна поставит перед ним миску отходов. Когда дэйс получил желаемое, он стал лизать Ханну в знак благодарности, но та отмахнулась от него, беззлобно ворча.
   На лагерь опустились сумерки. Небо стало темно-синим и хорошо сочеталось с цветом платья Алисии. Ветерок разгонял дым от костров и разносил терпкий запах жженого дерева. Факелы и фонари отбрасывали тени в сгущающейся темноте. Раздавались голоса друзей, приветствующих друг друга. Рабочий день был завершен, и крутом царило праздничное настроение. Везде гуляли люди и разговаривали друг с другом. Дети бегали среди палаток, надеясь, что родители забудут, что уже поздно, и не уложат их в постель.
   Рядом с тентом раздались шаги и голос Эрика позвал Ханну, которая все еще хлопотала на кухне. Он не заметил Алисию и ее дочь, сидевших в тени за дальним столом. Илия узнала голос, подскочила и убежала в темноту, не слушая просьб матери остаться.

 
   Карт был сине-зеленой планетой, названной так в честь Бернарда Карта, знаменитого эколога и исследователя. В двадцать третьем веке он попросил Совет Правящих Домов издать хартию на колонизацию планеты. Он собирался устроить колониальную администрацию на основе принципа экологического управления, предложенного еще в конце двадцатого века. Он стал известен потому, что попросил Совет профинансировать свой проект не из-за экономических интересов, а по моральным причинам. Естественно, оппозиция была в ярости, но Карт сумел победить.
   В то время он был уже глубоким стариком. И хотя отправился в путь с первым же кораблем колонистов, так и не увидел мир, за который боролся последние годы своей жизни. Его тело похоронили на Карте, и на этом месте теперь стоит памятник. Рядом раскинулся город, разросшийся вокруг места первой посадки колонистов.
   Первые колонисты придерживались плана Карта. Эта планета была выбрана Программой Первопроходцев, так как этот мир был типа Г. Для жизни на планете не нужно было изменять атмосферу. К тому же он находился невдалеке от проторенных торговых путей. Но главной причиной выбора послужили доклады разведывательных команд, которые посчитали, что на планете ничего, кроме пригодной атмосферы и красивых пейзажей, не было. Существовали, конечно, залежи некоторых минералов, но рядом находились миры, запросы которых настолько превосходили запасы Карта, что никто даже и не задумывался об использовании планеты в этом направлении. Позднее, однако, о Карте вспомнили. Но в 2452 году население все еще заботилось о своем выживании.
   Большинство людей, прибывших на Карт, поселились на Астериде, самом большом из трех материков планеты. У них выработался полукочевой образ, жизни, определенный миграциями кассий. Они создали межзвездный рынок шерсти, очень выгодный для них, а также научились ткать ткани на больших ткацких станках. Их изделия славились во всех мирах Федерации.
   Портовый город вырос на первой стоянке колонистов, и его назвали Хэйвмспорт. В городе был университет, промышленные комплексы и все остальное, что было необходимо для жителей, так как не всех прельщала суровая жизнь в кланах.
   Много лет спустя после появления первого человека травяные моря все так же простирались за пределами Хэйвмспорта. Казалось, что нога человека здесь так и не ступала. Бернард Карт и другие первые поселенцы были бы очень довольны этим. Даже многие горожане гордились первозданной красотой своей планеты.
   За последние сто лет к Карту появился новый интерес. Поселенцы обнаружили в горах удивительно богатые залежи золота. Это открытие привлекло множество старателей, и "золотая лихорадка" создала множество проблем. Группа землевладельцев связалась с Федеральным Горнодобывающим Консорциумом и начала переговоры по открытию полномасштабных разработок месторождений.
   Население Карта разделилось. Одна часть предвкушала сказочное богатство и была готова к немедленным действиям. Но им противостояла вторая часть, которая заявляла, что такое обращение с планетой противоречило бы первоначальному плану. Они утверждали, что для разработок потребуется промышленность, плавильни, и неминуем поток новых людей с других планет. Все это нарушит сбалансированную экологию планеты.
   Споры длились годами. Было даже несколько нападений на наиболее непреклонных защитников хартии. И только после того, как правительство решило провести планетарный опрос населения с целью определить дальнейшую судьбу планеты, был установлен шаткий мир. Тем временем интересы Федерации все больше и больше фокусировались на когда-то незначительном мирке.
   В начале 2452 года в клане Винтер поселилась Вилла Бронски. Она была антропологом и психологом и изучала кочующие кланы для своего университета.
   - Неисправимый романтик, - так она назвала Илию.
   Объект этого эпитета спал, закутавшись в меха. Проснувшись, девушка услышала приглушенные голоса взрослых, собравшихся у костра. Она сонно переспросила Виллу, как та назвала ее, но к утру все забыла.
   Алисия тоже восприняла это как шутку. Она рассмеялась.
   - Ребенком я была такая же, как она. У нее сейчас трудный возраст, но потом все пройдет.
   - Вы когда-нибудь интересовались, все ли дети на Карте удовлетворены жизнью здесь?
   Мать Илии подняла глаза и закуталась покрепче в меха.
   - Разве здесь плохо? Мне кажется, их жизнь вполне беззаботна. Чего еще желать?
   - А мне кажется, что есть люди, которые не могут жить спокойно, если они не испытывают судьбу. И Илия одна из них. Наступит время, и ей придется выбирать между приключениями и жизнью в клане. Это будет серьезный выбор.
   - Мы разрешаем детям самим выбирать, что они хотят, - ответила Алисия. - В следующем году Илии исполнится семнадцать и она поедет в университет Хэйвмспорта. Если она там найдет то, что ей нужно, так тому и быть. Но она навсегда останется частицей клана, и ничего в этом изменить нельзя. Куда бы она ни поехала и что бы она ни делала, ее всегда ждут здесь.
   Вилла улыбнулась.
   - Такое отношение только затруднит выбор. По правде говоря, если она вернется, не выдержав безличной атмосферы университета, я не буду винить ее. Но ей следует вначале все обдумать.
   - Что ты предлагаешь?
   - Не знаю. Столько всего на свете! Если хочешь, пусть Илия найдет меня, когда поедет в город. Может быть, тогда я смогу ей предложить что-нибудь конкретное.