Страница:
– Увидишь. Дэймон предоставил Лэнгстромам отличную виллу в поселке неподалеку отсюда. – Он подмигнул. – Сейчас ты выглядишь примерно одного возраста с Майклом…
– Я взволнована! – В порыве благодарности она изо всех сил обняла Селима, а затем отпустила его и побежала к двери. – Пошли, чего мы ждем?
– Я сказал им, что мы едем, – заметил Селим, с симпатией глядя на нее. – Они будут ждать тебя.
Они подкатили к ступеням у главного входа, и Селим нажал на клаксон джипа.
– –Я заберу тебя в девять вечера, идет?
– Идет, – машинально ответила Кори. Она с трудом разобрала, что он сказал, потому что двери тут же распахнулись и к ней по ступенькам сбежал маленький мальчик в джинсах и красной футболке. Кори выпрыгнула из джипа и перехватила его на середине лестницы, заключив в объятия маленькое крепкое тело.
– Майкл! – прошептала она, моргая, чтобы прогнать набежавшие на глаза слезы. – О, Майкл! Но Майкл уже вырывался от нее.
– У меня есть пони, мама! Ну, еще нету, но скоро будет. Как только я научусь ухаживать за ним. Папа говорит, что сначала я должен привыкнуть к пони, а потом… И еще у меня есть новый друг в поселке, но Джессика говорит, что он дикарь, потому что не любит девочек и…
– Ой, помедленнее, Майкл! – Кори села на корточки и просто смотрела на него. Ей казалось, что она не видела его несколько лет, в то время как на самом деле прошло всего несколько дней. И Джессика, наверное, права. Мальчик или девочка, это не должно иметь никакого значения… – Ее рука нежно гладила его черные, словно вороново крыло, волосы. Господи, как же она его любит! – Ты же не относишься к Джессике хуже только потому, что она девочка? Она ведь все равно твой друг, правда?
Майкл кивнул.
– Да, и папа так говорит. – Он был возбужден и тараторил без передышки. – Мы прилетели сюда на настоящем самолете с бархатными сиденьями, и я пил все лимонады, какие хотел, а потом мы пересели на вертолет. Вертолет мне понравился больше всего… – Майкл снова ее обнял. – Мама, мне надо идти. Джессика и Сарам ждут меня в детской. – Он сделал гримасу. – Взрослые так называют эту комнату, но мы хотим назвать ее иначе. Мы ведь уже не маленькие, правда? Джессика считает, что нам ее нужно назвать космическим портом, как в "Звездном пути". Тебе нравится?
– Майкл, лучше иди в эту самую комнату, как бы она ни называлась, и помири Сарама и Джессику, – донесся сверху голос Беттины. Она стояла в дверях, ее круглое веснушчатое лицо было озарено нежной улыбкой. – Беги, Майкл!
Майкл поднялся по лестнице, а потом снова вернулся и быстро и горячо обнял Кори.
– Я по тебе скучал, – прошептал он.
– Я тоже, – ответила Кори, крепко обнимая его. Она с трудом заставила себя отпустить сына. – Возвращайся чуть позже ко мне, ладно? Я хочу услышать твой рассказ о том, как вы летели на вертолете.
– И о пони! – Он уже вырвался у нее из рук и снова бежал вверх по лестнице. – Мне надо рассказать тебе о моем пони! – Он скрылся из виду, и теперь до нее доносился только топот его ног. Кори внезапно почувствовала себя покинутой.
– Его прекрасно устроили, – тихо сказала Беттина. – Как и всех нас. Я даже не могу описать, что сделало с Картером это предложение работы от Дэймона! Он стал совсем другим человеком.
Кори внимательно посмотрела на лицо подруги и поняла, что не один Картер стал другим человеком. Беттина выглядела более счастливой и довольной, чем когда-либо.
– Тебе здесь нравится?
– А кому бы здесь не понравилось? – ответила Беттина. – Великолепный дом без всякой закладной, двое слуг… Дэймон даже устроил для меня фотолабораторию, так что я снова смогу работать. Все как в сказке!
Кори почувствовала жалость к ней. Она испытывала смешанные чувства по отношению к Беттине и Картеру после того, как узнала, что они позволили Дэймону обмануть себя и согласились отправиться с Майклом в Кашмеру. Но, как бы там ни было, она не могла не порадоваться счастью Беттины. Она знала, как сильно Беттина скучала по своей карьере фотографа, оставленной после рождения Джессики. И о том, как Картер переживал, что не может как следует обеспечить семью. Действительно, им должно было показаться чудом, что все их проблемы решены одним взмахом руки Дэймона.
Беттина посмотрела на нее с пониманием.
– Все ведь в порядке, правда? Ты же именно этого хотела? Дэймон так хорошо обращается с Майклом…
Кори колебалась. Какой смысл обвинять во всем Беттину и Картера? Они все еще были ее друзьями, и сознание того, что они предали ее, не прибавило бы им радости, а возможно, даже разрушило бы их шансы на лучшую жизнь здесь. Пускай думают, что между ней и Дэймоном нет никаких разногласий. Хотя бы первое время.
– Да, я хотела именно этого. – Кори встала и заставила себя улыбнуться. Они с Беттиной стали подниматься по ступенькам наверх, в дом. – А теперь расскажи мне о новой работе Картера. Как ты считаешь, ему нравится?
Теплая улыбка озарила лицо Беттины.
– Да он просто очарован этой работой! По сути, это то же самое, чем он занимался на том механическом заводе, только здесь ему не нужно беспокоиться о горах бюрократической отчетности. Он должен отчитываться только перед Дэймоном, а это достаточно просто. Картер говорит, что Дэймон исключительно справедливый человек. – Они вошли в выложенную узорчатой плиткой прихожую, и Беттина доверительно взяла Кори под руку. – Конечно, остается еще языковой барьер. Но, на удивление, многие служащие электростанции знают английский, а Дэймон к тому же снабдил Картера личным переводчиком!
– Хуже, – криво усмехнулась Кори. – Он так хороша со всеми обращается, что меня просто тошнит. Довольство и достаток тоже могут быть тюрьмой. Причем такой, вырваться из которой практически невозможно.
– Не бойся, он не испортит Майкла, если тебя это беспокоит. Дэймон знает цену дисциплины.
– Даже если он не очень-то пользуется ею сам?
– Должен же он давать где-то выход эмоциям? У него взрывной темперамент, но он не имеет права давать ему волю в делах управления страной.
– Ах да, он же Бардоно. – Кори устало откинулась на спинку кресла, глядя на только что показавшиеся вдали очертания дворца. Многочисленные прожекторы, подсвечивавшие это огромное сооружение, отражались вспышками в журчащих фонтанах и бассейнах, окружавших его. Дворец Дэймона был словно перенесен из сказок "Тысячи и одной ночи" – большая, богатая, утонченная тюрьма. Золотая клетка.
Тюрьма – и само это слово, и то, что она связала его именно с Дэймоном, удивило Кори. Это она была здесь пленницей, но не Дэймон. Но разве и Дэймон не был пленником? Рабом собственных обязанностей, своей любви к Эль-Зобару.
– Как он, Селим?
– Лучше, еще не хорошо, но лучше. Это ты помогла ему выйти из того ужасного состояния, Кори. – Селим бросил на нее быстрый взгляд. – Он хочет видеть тебя сегодня вечером. Я должен передать, что он просит тебя зайти к нему в комнату, когда ты вернешься во дворец.
Глаза Кори расширились от удивления.
– Просит?
– Да, именно так он и сказал. – На губах Селима показалась легкая улыбка. – Должен признаться, я тоже был несколько удивлен. Ты пойдешь?
Ее взгляд вернулся к дворцу, который теперь, с близкого расстояния, уже просто подавлял своей грандиозностью и величием.
– Да, – почти не думая, ответила она. – Пойду.
– Входи.
Она открыла дверь и удивленно посмотрела на Дэймона. Он действительно выглядел лучше, подумала она с необъяснимым облегчением. Он все еще был довольно мрачен, и медно-бронзовая кожа казалась бледнее обычного, но он больше не выглядел столь жутко измученным, как накануне.
– Ты выглядишь отдохнувшим. Поспал хоть немного?
Он кивнул.
– Достаточно. – Он бросил на нее неуверенный взгляд. – Как ты нашла Майкла?
– Все прекрасно. Он кажется совершенно счастливым, – она запнулась. – Но он был счастлив и в Медоупарке. Дети очень легко приспосабливаются к новой обстановке.
– Здесь ему будет лучше. – Дэймон упрямо сжал губы. – Он останется в Эль-Зобаре, Кори.
– Только на какое-то время.
– Нет, навсегда. Я не могу… – Он криво усмехнулся. – Черт, а я-то поклялся себе, что не сорвусь и буду держать себя в руках.
– Ты теряешь над собой контроль? – Кори пристально посмотрела на него. – Мне всегда казалось, что ты отлично себя контролируешь.
– Я редко могу контролировать себя, когда ты рядом. И физически, и эмоционально. Ты… ты выводишь меня из равновесия.
Она удивилась, никак не ожидая услышать подобное признание из уст Дэймона. И еще больше удивилась словам, которые вырвались у нее:
– Это у нас общее.
– Тогда нам нужно попытаться что-то сделать с этим.
Ее брови поползли вверх.
– Что ты имеешь в виду?
Он пересек комнату и остановился прямо перед ней. Во всей его позе читался столь знакомый ей вызов.
– Я не верю в неопределенность в отношениях. У меня от них отвратительный осадок в душе. Я думаю, что нам следует с этим что-то сделать.
– Ты уже все сделал, – отрезала она. – Эта идиотская затея с киран и есть твой ответ.
– Эта идея себя уже изжила. – Он задумчиво нахмурился. – Я не могу продолжать в том же духе, если у меня уже нет причин поступать так. Сейчас мы квиты. Ты лишила меня сына, но ты многое дала мне этим утром… Я все как следует обдумал и решил, что продолжать наказывать тебя будет несправедливо.
Он так напоминал сердитого маленького мальчика, пытающегося по-своему разрешить запутанную проблему, что на ее губах невольно появилась улыбка.
– Как мило с твоей стороны, – нарочито торжественно ответила она.
– Это не милость, а справедливость, – отозвался Дэймон. – Я бы с радостью предпочел другой вариант развития событий. Я думаю… – Он подозрительно посмотрел на ее улыбку. – Ты что, надо мной смеешься?
– Боже упаси! – возразила она с деланным ужасом. – Я бы не решилась подвергать твое самолюбие такому испытанию!
– Нет. Ты смеешься надо мной. – Неохотная улыбка тронула его губы. – Это прозвучало очень помпезно?
– Очень. Хотя, по-моему, я уже начинаю привыкать к этому. Но я не могу гарантировать, что у меня не возникнет время от времени искушение сбить с тебя спесь.
– Возможно, мне это даже понравится. Никто не осмеливается спорить со мной, кроме Селима и Камаля.
– Я так и думала. Это весьма скверно отражается на твоем характере, Дэймон.
– Может быть. – Он не сводил внимательного взгляда с ее лица. – Ты больше не злишься на меня.
– Уверена, я скоро восстановлю прежнюю форму, но сейчас я слишком счастлива, чтобы злиться.
– Майкл делает тебя счастливым. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
– Я люблю его, – просто ответила она.
– Я знаю. – Едва уловимая грусть промелькнула в его лице, затем он выставил подбородок вперед и смерил ее свирепым повелительным взглядом. – Однако это ничего не меняет. Я не позволю тебе забрать его из Кашмеры. Это неразумно.
– А именно ты решаешь, что разумно, а что нет?
– В Кашмере – да. – Он замолчал, а потом продолжил, начиная понемногу выходить из себя:
– Ты заставила меня отклониться от темы разговора. Неопределенность в отношениях…
– Извини, – дерзко вставила она.
– Как я уже сказал, я думал об этом и, мне кажется, нашел приемлемое решение.
– Ты собираешься отрубить мне голову?
Он предупреждающе нахмурился:
– Кори!..
– Ну, это уж точно бы решило все проблемы с отношениями.
Дэймон молчал, глядя на нее в недоумении.
– Я никогда не видел тебя в таком настроении.
А Кори и сама никогда не чувствовала себя так легко наедине с Дэймоном. Их отношения всегда были слишком напряжены, слишком эмоционально накалены и взрывоопасны, чтобы оставлять место для шуток и легкой беседы. Что же изменило ее? То, что она обнаружила уязвимость Дэймона, ее уважение к силе его духа или сознание того, что она нужна ему? Возможно, все это вместе сделало ее менее осторожной и осмотрительной.
– И каково решение? – нетерпеливо поинтересовалась она.
– Я думаю, что нам нужно больше времени проводить вместе, – взволнованно ответил он. – Но не в постели… Конечно, если ты сама этого захочешь. Я не буду настаивать. Думаю, я бы предпочел, чтобы мы вообще забыли про секс… – Он удивленно запнулся, в глазах у него блеснул озорной огонек. – Боже мой, не могу поверить, что у меня повернулся язык сказать такое!
– Я тоже. – Кори с любопытством всматривалась в его лицо. – И чем мы, как ты предполагаешь, будем заниматься, проводя время вместе?
– Говорить, слушать музыку, играть в карты, – он величественно махнул рукой. – Я что-нибудь придумаю.
– И как это поможет разрешить хоть что-то?
– Я думаю, мы могли бы стать друзьями. Это было бы разумно, ведь ты – мать моего ребенка! Кори заморгала глазами.
– Очень разумно. Только, по-моему, большинство пар с этого начинают.
– Значит, мы пропустили несколько ступеней. – Он не отрываясь смотрел на нее. – Еще не поздно вернуться назад и начать все сначала.
Внезапно это перестало ей казаться забавным.
– Это может не сработать, Дэймон. Очень многое может стать препятствием. Меня до глубины души возмущает то, что ты удерживаешь Майкла против моей воли.
– Он мой сын, – упрямо повторил Дэймон. – Я имею полное право держать его здесь. – Он пожал плечами. – И поскольку ты не собираешься оставлять его один на один с моим дурным влиянием, ты тоже можешь остаться здесь на гораздо более приятных условиях. Ты же не захочешь, чтобы Майкл был в курсе каких-либо наших недоразумений? – Его лицо озарилось неожиданной улыбкой, полной энтузиазма. – Мне кажется, я ему нравлюсь.
– Ты ему действительно нравишься. Он весь вечер трещал как сорока, и только о тебе.
– Правда? – Его лицо снова посерьезнело. – Я хочу, чтобы ты знала, что я не буду вмешиваться в твои отношения с ним. Тебе даже не придется видеть нас вместе. Я стану навещать его каждое утро, а Селим будет отвозить тебя к нему уже после моего возвращения во дворец. Я думаю, так будет справедливо.
Селим говорил ей об обостренном чувстве справедливости у Дэймона, но она и представить себе не могла, что оно развито до такой степени.
– Я думаю, ты несколько усложняешь ситуацию, Дэймон, – сказала она с улыбкой. – Я б не отказалась как-нибудь посмотреть на вас вместе.
– Я хочу, чтобы ты была довольна этим соглашением.
Кори протрезвела.
– Я не буду довольна им, но это мне принять намного легче, чем роль этой проклятой киран.
– Для начала и этого достаточно. – Он величественно махнул рукой. – Я сделаю все остальное. С удивлением Кори обнаружила, что его королевские замашки больше не раздражают ее, а лишь слегка забавляют.
– Я думаю, что для дружбы нужны двое.
– Если я буду работать над этим за двоих… – Она расхохоталась; Дэймон смущенно улыбнулся и добавил почти серьезно:
– Если захотеть по-настоящему, можно сдвинуть горы.
– Я тоже так думаю. – Было видно, что ее просто распирает от смеха. – Но я же не гора.
Он окинул ее тело недвусмысленным взглядом и задержался на округлой груди.
– Нет, определенное сходство кое-где есть: горные пики, которые так и тянет покорить, глубокие ущелья… – Он остановился и поморщился. – Я забыл. Никакого секса!
– Никакого секса, – согласилась Кори, пытаясь совладать со своим дыханием, которого вдруг стало катастрофически не хватать. Она знала, что Дэймон пытается исключить сексуальность из их разговоров, но секс был настолько естественным компонентом их отношений, что реакция была почти инстинктивной, как и жар, охвативший ее.
Она быстро повернулась и направилась к двери.
– Пожалуй, я пойду спать. Спокойной ночи, Дэймон!
– Спокойной ночи.
Неожиданно она обернулась и посмотрела на него.
– С тобой правда все в порядке? Ты попытаешься поспать?
Нежданная улыбка, словно солнечный луч, озарила его лицо.
– Со мной все будет нормально. Нам с Селимом еще нужно поработать над бумагами. Это будет достаточно утомительно, чтобы гарантировать мне здоровый крепкий сон. – Он помолчал, а потом тихо, с какой-то неловкостью в голосе добавил:
– Спасибо за заботу.
Да, она беспокоилась за него и настолько сильно, что встревожено поежилась. Она неосознанно повела плечами, словно защищаясь от его взгляда.
– Это ничего не меняет. Я все равно собираюсь забрать Майкла отсюда.
Улыбка сошла с лица Дэймона.
– А я все равно собираюсь оставить его здесь.
– Я хотела бы выяснить еще одну вещь. Что будет с Картером и Беттиной?
– А что с ними такое?
– Ты по уши вовлек их в свои дела, вырвал их из привычной среды, даже притащил в чужую страну… А что, если мне все же удастся забрать отсюда Майкла? Ты их тогда тоже "отпустишь" на все четыре стороны?
Он даже вздрогнул от обиды.
– Боже мой, ты считаешь меня способным на такое?
– Не знаю. Поэтому и спрашиваю.
– Нет, – хрипло ответил он, – это будет несправедливо. Если Картер сумеет хорошо справиться со своей работой, то они останутся здесь независимо от того, что произойдет между нами. – Он смерил ее свирепым взглядом. – Удовлетворена?
Снова чувство справедливости. Эта железобетонная самодисциплина, которая сверкающей нитью пронизывала личность Дэймона. Она почувствовала, как что-то внутри ее начинает таять, и быстро опустила веки, чтобы скрыть внезапно заблестевшие глаза.
– Удовлетворена, – быстро ответила она, повернулась и вылетела стремглав из его комнаты.
7
– Я взволнована! – В порыве благодарности она изо всех сил обняла Селима, а затем отпустила его и побежала к двери. – Пошли, чего мы ждем?
* * *
Вилла, в которой жили Лэнгстромы, была действительно роскошной. Белый кирпич, плоская красная крыша, множество длинных узких окон, двор, выложенный белой и голубой плиткой, небольшой изящный фонтан. Но Кори едва обратила внимание на все это великолепие. Ее глаза не отрывались от резных двойных дверей главного входа.– Я сказал им, что мы едем, – заметил Селим, с симпатией глядя на нее. – Они будут ждать тебя.
Они подкатили к ступеням у главного входа, и Селим нажал на клаксон джипа.
– –Я заберу тебя в девять вечера, идет?
– Идет, – машинально ответила Кори. Она с трудом разобрала, что он сказал, потому что двери тут же распахнулись и к ней по ступенькам сбежал маленький мальчик в джинсах и красной футболке. Кори выпрыгнула из джипа и перехватила его на середине лестницы, заключив в объятия маленькое крепкое тело.
– Майкл! – прошептала она, моргая, чтобы прогнать набежавшие на глаза слезы. – О, Майкл! Но Майкл уже вырывался от нее.
– У меня есть пони, мама! Ну, еще нету, но скоро будет. Как только я научусь ухаживать за ним. Папа говорит, что сначала я должен привыкнуть к пони, а потом… И еще у меня есть новый друг в поселке, но Джессика говорит, что он дикарь, потому что не любит девочек и…
– Ой, помедленнее, Майкл! – Кори села на корточки и просто смотрела на него. Ей казалось, что она не видела его несколько лет, в то время как на самом деле прошло всего несколько дней. И Джессика, наверное, права. Мальчик или девочка, это не должно иметь никакого значения… – Ее рука нежно гладила его черные, словно вороново крыло, волосы. Господи, как же она его любит! – Ты же не относишься к Джессике хуже только потому, что она девочка? Она ведь все равно твой друг, правда?
Майкл кивнул.
– Да, и папа так говорит. – Он был возбужден и тараторил без передышки. – Мы прилетели сюда на настоящем самолете с бархатными сиденьями, и я пил все лимонады, какие хотел, а потом мы пересели на вертолет. Вертолет мне понравился больше всего… – Майкл снова ее обнял. – Мама, мне надо идти. Джессика и Сарам ждут меня в детской. – Он сделал гримасу. – Взрослые так называют эту комнату, но мы хотим назвать ее иначе. Мы ведь уже не маленькие, правда? Джессика считает, что нам ее нужно назвать космическим портом, как в "Звездном пути". Тебе нравится?
– Майкл, лучше иди в эту самую комнату, как бы она ни называлась, и помири Сарама и Джессику, – донесся сверху голос Беттины. Она стояла в дверях, ее круглое веснушчатое лицо было озарено нежной улыбкой. – Беги, Майкл!
Майкл поднялся по лестнице, а потом снова вернулся и быстро и горячо обнял Кори.
– Я по тебе скучал, – прошептал он.
– Я тоже, – ответила Кори, крепко обнимая его. Она с трудом заставила себя отпустить сына. – Возвращайся чуть позже ко мне, ладно? Я хочу услышать твой рассказ о том, как вы летели на вертолете.
– И о пони! – Он уже вырвался у нее из рук и снова бежал вверх по лестнице. – Мне надо рассказать тебе о моем пони! – Он скрылся из виду, и теперь до нее доносился только топот его ног. Кори внезапно почувствовала себя покинутой.
– Его прекрасно устроили, – тихо сказала Беттина. – Как и всех нас. Я даже не могу описать, что сделало с Картером это предложение работы от Дэймона! Он стал совсем другим человеком.
Кори внимательно посмотрела на лицо подруги и поняла, что не один Картер стал другим человеком. Беттина выглядела более счастливой и довольной, чем когда-либо.
– Тебе здесь нравится?
– А кому бы здесь не понравилось? – ответила Беттина. – Великолепный дом без всякой закладной, двое слуг… Дэймон даже устроил для меня фотолабораторию, так что я снова смогу работать. Все как в сказке!
Кори почувствовала жалость к ней. Она испытывала смешанные чувства по отношению к Беттине и Картеру после того, как узнала, что они позволили Дэймону обмануть себя и согласились отправиться с Майклом в Кашмеру. Но, как бы там ни было, она не могла не порадоваться счастью Беттины. Она знала, как сильно Беттина скучала по своей карьере фотографа, оставленной после рождения Джессики. И о том, как Картер переживал, что не может как следует обеспечить семью. Действительно, им должно было показаться чудом, что все их проблемы решены одним взмахом руки Дэймона.
Беттина посмотрела на нее с пониманием.
– Все ведь в порядке, правда? Ты же именно этого хотела? Дэймон так хорошо обращается с Майклом…
Кори колебалась. Какой смысл обвинять во всем Беттину и Картера? Они все еще были ее друзьями, и сознание того, что они предали ее, не прибавило бы им радости, а возможно, даже разрушило бы их шансы на лучшую жизнь здесь. Пускай думают, что между ней и Дэймоном нет никаких разногласий. Хотя бы первое время.
– Да, я хотела именно этого. – Кори встала и заставила себя улыбнуться. Они с Беттиной стали подниматься по ступенькам наверх, в дом. – А теперь расскажи мне о новой работе Картера. Как ты считаешь, ему нравится?
Теплая улыбка озарила лицо Беттины.
– Да он просто очарован этой работой! По сути, это то же самое, чем он занимался на том механическом заводе, только здесь ему не нужно беспокоиться о горах бюрократической отчетности. Он должен отчитываться только перед Дэймоном, а это достаточно просто. Картер говорит, что Дэймон исключительно справедливый человек. – Они вошли в выложенную узорчатой плиткой прихожую, и Беттина доверительно взяла Кори под руку. – Конечно, остается еще языковой барьер. Но, на удивление, многие служащие электростанции знают английский, а Дэймон к тому же снабдил Картера личным переводчиком!
* * *
– Ну как? – спросил ее Селим вечером, когда она садилась в джип. – Ты довольна? Убедилась, что Дэймон не держит Майкла в темнице на хлебе и воде.– Хуже, – криво усмехнулась Кори. – Он так хороша со всеми обращается, что меня просто тошнит. Довольство и достаток тоже могут быть тюрьмой. Причем такой, вырваться из которой практически невозможно.
– Не бойся, он не испортит Майкла, если тебя это беспокоит. Дэймон знает цену дисциплины.
– Даже если он не очень-то пользуется ею сам?
– Должен же он давать где-то выход эмоциям? У него взрывной темперамент, но он не имеет права давать ему волю в делах управления страной.
– Ах да, он же Бардоно. – Кори устало откинулась на спинку кресла, глядя на только что показавшиеся вдали очертания дворца. Многочисленные прожекторы, подсвечивавшие это огромное сооружение, отражались вспышками в журчащих фонтанах и бассейнах, окружавших его. Дворец Дэймона был словно перенесен из сказок "Тысячи и одной ночи" – большая, богатая, утонченная тюрьма. Золотая клетка.
Тюрьма – и само это слово, и то, что она связала его именно с Дэймоном, удивило Кори. Это она была здесь пленницей, но не Дэймон. Но разве и Дэймон не был пленником? Рабом собственных обязанностей, своей любви к Эль-Зобару.
– Как он, Селим?
– Лучше, еще не хорошо, но лучше. Это ты помогла ему выйти из того ужасного состояния, Кори. – Селим бросил на нее быстрый взгляд. – Он хочет видеть тебя сегодня вечером. Я должен передать, что он просит тебя зайти к нему в комнату, когда ты вернешься во дворец.
Глаза Кори расширились от удивления.
– Просит?
– Да, именно так он и сказал. – На губах Селима показалась легкая улыбка. – Должен признаться, я тоже был несколько удивлен. Ты пойдешь?
Ее взгляд вернулся к дворцу, который теперь, с близкого расстояния, уже просто подавлял своей грандиозностью и величием.
– Да, – почти не думая, ответила она. – Пойду.
* * *
Пятнадцать минут спустя она стояла у дверей в комнату Дэймона и пыталась понять, почему она на это согласилась. Селим сказал, что Дэймону уже лучше. Больше она не должна была утешать его. Он уже не нуждался в ней. Возможно, он вообще никогда не нуждался в ней. Все позади, и теперь следует восстановить дистанцию между ними. Это было очевидным для любого, в ком сохранилась хоть капля здравого смысла. Она постучала в дверь.– Входи.
Она открыла дверь и удивленно посмотрела на Дэймона. Он действительно выглядел лучше, подумала она с необъяснимым облегчением. Он все еще был довольно мрачен, и медно-бронзовая кожа казалась бледнее обычного, но он больше не выглядел столь жутко измученным, как накануне.
– Ты выглядишь отдохнувшим. Поспал хоть немного?
Он кивнул.
– Достаточно. – Он бросил на нее неуверенный взгляд. – Как ты нашла Майкла?
– Все прекрасно. Он кажется совершенно счастливым, – она запнулась. – Но он был счастлив и в Медоупарке. Дети очень легко приспосабливаются к новой обстановке.
– Здесь ему будет лучше. – Дэймон упрямо сжал губы. – Он останется в Эль-Зобаре, Кори.
– Только на какое-то время.
– Нет, навсегда. Я не могу… – Он криво усмехнулся. – Черт, а я-то поклялся себе, что не сорвусь и буду держать себя в руках.
– Ты теряешь над собой контроль? – Кори пристально посмотрела на него. – Мне всегда казалось, что ты отлично себя контролируешь.
– Я редко могу контролировать себя, когда ты рядом. И физически, и эмоционально. Ты… ты выводишь меня из равновесия.
Она удивилась, никак не ожидая услышать подобное признание из уст Дэймона. И еще больше удивилась словам, которые вырвались у нее:
– Это у нас общее.
– Тогда нам нужно попытаться что-то сделать с этим.
Ее брови поползли вверх.
– Что ты имеешь в виду?
Он пересек комнату и остановился прямо перед ней. Во всей его позе читался столь знакомый ей вызов.
– Я не верю в неопределенность в отношениях. У меня от них отвратительный осадок в душе. Я думаю, что нам следует с этим что-то сделать.
– Ты уже все сделал, – отрезала она. – Эта идиотская затея с киран и есть твой ответ.
– Эта идея себя уже изжила. – Он задумчиво нахмурился. – Я не могу продолжать в том же духе, если у меня уже нет причин поступать так. Сейчас мы квиты. Ты лишила меня сына, но ты многое дала мне этим утром… Я все как следует обдумал и решил, что продолжать наказывать тебя будет несправедливо.
Он так напоминал сердитого маленького мальчика, пытающегося по-своему разрешить запутанную проблему, что на ее губах невольно появилась улыбка.
– Как мило с твоей стороны, – нарочито торжественно ответила она.
– Это не милость, а справедливость, – отозвался Дэймон. – Я бы с радостью предпочел другой вариант развития событий. Я думаю… – Он подозрительно посмотрел на ее улыбку. – Ты что, надо мной смеешься?
– Боже упаси! – возразила она с деланным ужасом. – Я бы не решилась подвергать твое самолюбие такому испытанию!
– Нет. Ты смеешься надо мной. – Неохотная улыбка тронула его губы. – Это прозвучало очень помпезно?
– Очень. Хотя, по-моему, я уже начинаю привыкать к этому. Но я не могу гарантировать, что у меня не возникнет время от времени искушение сбить с тебя спесь.
– Возможно, мне это даже понравится. Никто не осмеливается спорить со мной, кроме Селима и Камаля.
– Я так и думала. Это весьма скверно отражается на твоем характере, Дэймон.
– Может быть. – Он не сводил внимательного взгляда с ее лица. – Ты больше не злишься на меня.
– Уверена, я скоро восстановлю прежнюю форму, но сейчас я слишком счастлива, чтобы злиться.
– Майкл делает тебя счастливым. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
– Я люблю его, – просто ответила она.
– Я знаю. – Едва уловимая грусть промелькнула в его лице, затем он выставил подбородок вперед и смерил ее свирепым повелительным взглядом. – Однако это ничего не меняет. Я не позволю тебе забрать его из Кашмеры. Это неразумно.
– А именно ты решаешь, что разумно, а что нет?
– В Кашмере – да. – Он замолчал, а потом продолжил, начиная понемногу выходить из себя:
– Ты заставила меня отклониться от темы разговора. Неопределенность в отношениях…
– Извини, – дерзко вставила она.
– Как я уже сказал, я думал об этом и, мне кажется, нашел приемлемое решение.
– Ты собираешься отрубить мне голову?
Он предупреждающе нахмурился:
– Кори!..
– Ну, это уж точно бы решило все проблемы с отношениями.
Дэймон молчал, глядя на нее в недоумении.
– Я никогда не видел тебя в таком настроении.
А Кори и сама никогда не чувствовала себя так легко наедине с Дэймоном. Их отношения всегда были слишком напряжены, слишком эмоционально накалены и взрывоопасны, чтобы оставлять место для шуток и легкой беседы. Что же изменило ее? То, что она обнаружила уязвимость Дэймона, ее уважение к силе его духа или сознание того, что она нужна ему? Возможно, все это вместе сделало ее менее осторожной и осмотрительной.
– И каково решение? – нетерпеливо поинтересовалась она.
– Я думаю, что нам нужно больше времени проводить вместе, – взволнованно ответил он. – Но не в постели… Конечно, если ты сама этого захочешь. Я не буду настаивать. Думаю, я бы предпочел, чтобы мы вообще забыли про секс… – Он удивленно запнулся, в глазах у него блеснул озорной огонек. – Боже мой, не могу поверить, что у меня повернулся язык сказать такое!
– Я тоже. – Кори с любопытством всматривалась в его лицо. – И чем мы, как ты предполагаешь, будем заниматься, проводя время вместе?
– Говорить, слушать музыку, играть в карты, – он величественно махнул рукой. – Я что-нибудь придумаю.
– И как это поможет разрешить хоть что-то?
– Я думаю, мы могли бы стать друзьями. Это было бы разумно, ведь ты – мать моего ребенка! Кори заморгала глазами.
– Очень разумно. Только, по-моему, большинство пар с этого начинают.
– Значит, мы пропустили несколько ступеней. – Он не отрываясь смотрел на нее. – Еще не поздно вернуться назад и начать все сначала.
Внезапно это перестало ей казаться забавным.
– Это может не сработать, Дэймон. Очень многое может стать препятствием. Меня до глубины души возмущает то, что ты удерживаешь Майкла против моей воли.
– Он мой сын, – упрямо повторил Дэймон. – Я имею полное право держать его здесь. – Он пожал плечами. – И поскольку ты не собираешься оставлять его один на один с моим дурным влиянием, ты тоже можешь остаться здесь на гораздо более приятных условиях. Ты же не захочешь, чтобы Майкл был в курсе каких-либо наших недоразумений? – Его лицо озарилось неожиданной улыбкой, полной энтузиазма. – Мне кажется, я ему нравлюсь.
– Ты ему действительно нравишься. Он весь вечер трещал как сорока, и только о тебе.
– Правда? – Его лицо снова посерьезнело. – Я хочу, чтобы ты знала, что я не буду вмешиваться в твои отношения с ним. Тебе даже не придется видеть нас вместе. Я стану навещать его каждое утро, а Селим будет отвозить тебя к нему уже после моего возвращения во дворец. Я думаю, так будет справедливо.
Селим говорил ей об обостренном чувстве справедливости у Дэймона, но она и представить себе не могла, что оно развито до такой степени.
– Я думаю, ты несколько усложняешь ситуацию, Дэймон, – сказала она с улыбкой. – Я б не отказалась как-нибудь посмотреть на вас вместе.
– Я хочу, чтобы ты была довольна этим соглашением.
Кори протрезвела.
– Я не буду довольна им, но это мне принять намного легче, чем роль этой проклятой киран.
– Для начала и этого достаточно. – Он величественно махнул рукой. – Я сделаю все остальное. С удивлением Кори обнаружила, что его королевские замашки больше не раздражают ее, а лишь слегка забавляют.
– Я думаю, что для дружбы нужны двое.
– Если я буду работать над этим за двоих… – Она расхохоталась; Дэймон смущенно улыбнулся и добавил почти серьезно:
– Если захотеть по-настоящему, можно сдвинуть горы.
– Я тоже так думаю. – Было видно, что ее просто распирает от смеха. – Но я же не гора.
Он окинул ее тело недвусмысленным взглядом и задержался на округлой груди.
– Нет, определенное сходство кое-где есть: горные пики, которые так и тянет покорить, глубокие ущелья… – Он остановился и поморщился. – Я забыл. Никакого секса!
– Никакого секса, – согласилась Кори, пытаясь совладать со своим дыханием, которого вдруг стало катастрофически не хватать. Она знала, что Дэймон пытается исключить сексуальность из их разговоров, но секс был настолько естественным компонентом их отношений, что реакция была почти инстинктивной, как и жар, охвативший ее.
Она быстро повернулась и направилась к двери.
– Пожалуй, я пойду спать. Спокойной ночи, Дэймон!
– Спокойной ночи.
Неожиданно она обернулась и посмотрела на него.
– С тобой правда все в порядке? Ты попытаешься поспать?
Нежданная улыбка, словно солнечный луч, озарила его лицо.
– Со мной все будет нормально. Нам с Селимом еще нужно поработать над бумагами. Это будет достаточно утомительно, чтобы гарантировать мне здоровый крепкий сон. – Он помолчал, а потом тихо, с какой-то неловкостью в голосе добавил:
– Спасибо за заботу.
Да, она беспокоилась за него и настолько сильно, что встревожено поежилась. Она неосознанно повела плечами, словно защищаясь от его взгляда.
– Это ничего не меняет. Я все равно собираюсь забрать Майкла отсюда.
Улыбка сошла с лица Дэймона.
– А я все равно собираюсь оставить его здесь.
– Я хотела бы выяснить еще одну вещь. Что будет с Картером и Беттиной?
– А что с ними такое?
– Ты по уши вовлек их в свои дела, вырвал их из привычной среды, даже притащил в чужую страну… А что, если мне все же удастся забрать отсюда Майкла? Ты их тогда тоже "отпустишь" на все четыре стороны?
Он даже вздрогнул от обиды.
– Боже мой, ты считаешь меня способным на такое?
– Не знаю. Поэтому и спрашиваю.
– Нет, – хрипло ответил он, – это будет несправедливо. Если Картер сумеет хорошо справиться со своей работой, то они останутся здесь независимо от того, что произойдет между нами. – Он смерил ее свирепым взглядом. – Удовлетворена?
Снова чувство справедливости. Эта железобетонная самодисциплина, которая сверкающей нитью пронизывала личность Дэймона. Она почувствовала, как что-то внутри ее начинает таять, и быстро опустила веки, чтобы скрыть внезапно заблестевшие глаза.
– Удовлетворена, – быстро ответила она, повернулась и вылетела стремглав из его комнаты.
7
Длинные пальцы Дэймона задумчиво вертели нефритовую шахматную фигурку.
– Почему ты стала телерепортером?
– А меня никогда не тянуло на что-либо другое. Другие девочки хотели быть кинозвездами, у которых берут интервью, а я хотела быть тем, кто задает вопросы. – Кори подняла на него глаза и шаловливо улыбнулась. – Ты меня пытаешься сбить с мысли?
Дэймон внимательно посмотрел на фигуры на доске.
– Возможно. А где ты училась в колледже?
– В Принстоне. – Кори прекрасно понимала, что он делает, и ее это забавляло. Она не могла сосчитать, сколько раз за последние три недели он втягивал ее в какую-либо игру или другое занятие, а потом внезапно начинал с деланным безразличием задавать трудные вопросы.
– А кто обращался с тобой как с подстилкой? – Дэймон, не поднимая на нее глаз, сделал ход нефритовым конем.
– Что? – Кори, неожиданно насторожившись, посмотрела ему в лицо.
– Ты как-то сказала, что кто-то обращался с тобой как с подстилкой до того, как ты встретила меня, – спросил он нарочито небрежным тоном. – Просто мне стало интересно, кто это был.
– А почему тебя это интересует?
Дэймон старательно всматривался в расположение фигур на доске.
– Я подумал, что, возможно, этому ублюдку стоит отрубить голову. – Затем он вежливо добавил:
– Если ты, конечно, не имеешь ничего против.
– Нет, не имею, – сухо ответила она. – Но боюсь, что ты слегка опоздал. Этот ублюдок уже мертв.
– Ты отрубила ему голову сама?
– Нет, он умер до отвращения естественной смертью.
– Он был твоим любовником?
Она не ответила. Дэймон пристально посмотрел ей в лицо.
– Да или нет?
Кори сделала ход слоном.
– Моим первым любовником был ты. Припоминаешь?
– Я знаю, что ты была девственницей. Меня это невероятно удивило. – Он мягко добавил:
– И, честно говоря, очень обрадовало.
– Типичный мужской шовинизм.
– Я этого никогда и не отрицал. – Он снова опустил взгляд на шахматную доску. – Он для тебя многое значил?
Кори пожала плечами.
– Многое. – Она помолчала. – Этот человек был моим отцом.
Дэймон замер.
– Твоим отцом?
– Лоуренс Брэндел, эсквайр. – Кори показала на коня, которого он только что переставил. – Ты знаешь, это довольно опасный ход.
– Да? – машинально переспросил он.
Она кивнула.
– Ты выбрал опасную тактику, Дэймон. Я это и раньше заметила.
– Зато ты играешь очень осторожно, – Он улыбнулся. – Равновесие соблюдается.
– Или хаос.
– А жизнь с Лоуренсом Брэнделом, эсквайром, тоже была хаосом?
Он снова вернулся к исходному пункту; Кори не могла не прийти в восхищение от этой дурацкой настойчивости. Он явно не собирался сдаваться, пока не добьется своего.
– Нет, жизнь с моим отцом была воплощением порядка. При нем все шло как по маслу. Он тщательно следил за этим.
– А тебе не нравилось…
– Дэймон, ради Бога, может, хватит? Я не хочу говорить о моем отце.
– Зато я хочу. А ты почему не хочешь?
– Потому что он – не самая приятная тема для разговоров.
– Воспоминания о нем тебя беспокоят?
Она отодвинула стул от шахматного столика и встала.
– Конечно, нет. Он уже давно не преследует меня в моих снах. Я определилась со своими эмоциями в его адрес.
– А что было раньше? Ты его ненавидела?
– Дэймон… – Ее руки медленно сжались в кулаки. – Да, я его ненавидела.
– Почему?
– Потому что он подавлял меня. Потому что ему доставляло удовольствие делать из меня бездумного робота, без единой собственной мысли в голове. С раннего детства и до того момента, когда я оставила родительский дом, я не могу вспомнить ни одного дня, который он не испортил бы своим мелким тиранством.
Дэймон пристально посмотрел на нее.
– А твоя мать?
– А что моя мать? Она позволяла ему лепить из себя все, что угодно, – Кори поморщилась. – Я вообще не помню, чтобы она хоть раз ему возразила. Он превратил ее в тряпку еще до моего рождения.
– Она не боролась за тебя?
– Она не могла бороться даже за себя. Это была не женщина, а тихая перепуганная мышь. Не знаю, возможно, ей это даже нравилось. После смерти отца она быстренько вышла замуж за другого домашнего цезаря, который крепко держит ее на привязи.
– Ты на нее за это злишься?
– Нет. – Встретив его взгляд, она устало пожала плечами. – Я даже пыталась любить ее когда была маленькая. Но там нечего было любить. Она была как тень. Его тень. – Кори с некоторым усилием заставила себя улыбнуться. – Теперь ты удовлетворен? В жизни не встречала столь любопытного мужчину. Ты задал мне столько вопросов за последнее время, что должен знать меня всю, снизу доверху.
В его глазах вспыхнули озорные огоньки.
– Снизу? Прости, но здесь явно какая-то путаница. Снизу мы начинали, а…
– Я прекрасно помню, как мы начинали, – быстро вмешалась Кори. Она не хотела, чтобы ей сейчас напоминали о тех далеких днях их сексуального пиршества. Слишком остро она все ощущала сейчас, слишком живо вставали в ее памяти образы удовольствия, которые она предпочла бы держать под контролем. – Я устала играть в шахматы. Пойду поищу Селима и узнаю, прибыли с вертолетом книжки-раскраски для Майкла или нет.
– Прибыли. Я отвез их на виллу сегодня утром. – Дэймон встал, не сводя с нее печального взгляда. – Почему ты убегаешь?
– Никуда я не убегаю. Просто сейчас у меня нет настроения играть в шахматы. Он нахмурился.
– Ты пытаешься незаметно ускользнуть от меня. Думаешь, я этого не замечаю? Я уже изучил тебя. Кори.
– Пора бы, – нервно рассмеялась она. – Ты задал достаточно вопросов.
– Ты не обязана была отвечать на них.
– Раньше мне было все равно. Просто… – Она не закончила фразу и замолчала.
– Просто я стал подбираться слишком близко? – закончил за нее Дэймон. – А этого ты не позволяешь никому, правда, Кори?
– Каждый имеет право на частную жизнь. Я же не подвергаю тебя допросам.
– Да пожалуйста! Я готов ответить на любой из твоих вопросов.
– Дело не в этом.
– Дело в том, что ты позволила мне подойти к этой черте и не дальше? Правильно?
Господи, невинная беседа превращается едва ли не в скандал, а этого ей совсем не хотелось. Эти три недели с Дэймоном были такими теплыми и удивительно мирными, что ей захотелось, чтобы так продолжалось вечно. Она обнаружила в нем удивительное сочетание импульсивности, заносчивости и мальчишеского задора. Он то пробуждал в ней материнский инстинкт, совсем как Майкл, то вдруг в нем проглядывал взрослый, умудренный опытом человек, которого она видела в пустынном лагере. Но за все эти три недели он ни разу не проявил в себе того чувственного мужчину, который был способен захлестнуть ее в шторме страсти. Она не ожидала, что Дэймон может быть столь приятен в общении или изысканно-вежлив. Последние дни почти возродили в ней надежду на то, что он смягчится и позволит ей забрать Майкла из Кашмеры. Она глубоко вздохнула.
– Я не хочу ссориться с тобой, Дэймон.
– Почему ты стала телерепортером?
– А меня никогда не тянуло на что-либо другое. Другие девочки хотели быть кинозвездами, у которых берут интервью, а я хотела быть тем, кто задает вопросы. – Кори подняла на него глаза и шаловливо улыбнулась. – Ты меня пытаешься сбить с мысли?
Дэймон внимательно посмотрел на фигуры на доске.
– Возможно. А где ты училась в колледже?
– В Принстоне. – Кори прекрасно понимала, что он делает, и ее это забавляло. Она не могла сосчитать, сколько раз за последние три недели он втягивал ее в какую-либо игру или другое занятие, а потом внезапно начинал с деланным безразличием задавать трудные вопросы.
– А кто обращался с тобой как с подстилкой? – Дэймон, не поднимая на нее глаз, сделал ход нефритовым конем.
– Что? – Кори, неожиданно насторожившись, посмотрела ему в лицо.
– Ты как-то сказала, что кто-то обращался с тобой как с подстилкой до того, как ты встретила меня, – спросил он нарочито небрежным тоном. – Просто мне стало интересно, кто это был.
– А почему тебя это интересует?
Дэймон старательно всматривался в расположение фигур на доске.
– Я подумал, что, возможно, этому ублюдку стоит отрубить голову. – Затем он вежливо добавил:
– Если ты, конечно, не имеешь ничего против.
– Нет, не имею, – сухо ответила она. – Но боюсь, что ты слегка опоздал. Этот ублюдок уже мертв.
– Ты отрубила ему голову сама?
– Нет, он умер до отвращения естественной смертью.
– Он был твоим любовником?
Она не ответила. Дэймон пристально посмотрел ей в лицо.
– Да или нет?
Кори сделала ход слоном.
– Моим первым любовником был ты. Припоминаешь?
– Я знаю, что ты была девственницей. Меня это невероятно удивило. – Он мягко добавил:
– И, честно говоря, очень обрадовало.
– Типичный мужской шовинизм.
– Я этого никогда и не отрицал. – Он снова опустил взгляд на шахматную доску. – Он для тебя многое значил?
Кори пожала плечами.
– Многое. – Она помолчала. – Этот человек был моим отцом.
Дэймон замер.
– Твоим отцом?
– Лоуренс Брэндел, эсквайр. – Кори показала на коня, которого он только что переставил. – Ты знаешь, это довольно опасный ход.
– Да? – машинально переспросил он.
Она кивнула.
– Ты выбрал опасную тактику, Дэймон. Я это и раньше заметила.
– Зато ты играешь очень осторожно, – Он улыбнулся. – Равновесие соблюдается.
– Или хаос.
– А жизнь с Лоуренсом Брэнделом, эсквайром, тоже была хаосом?
Он снова вернулся к исходному пункту; Кори не могла не прийти в восхищение от этой дурацкой настойчивости. Он явно не собирался сдаваться, пока не добьется своего.
– Нет, жизнь с моим отцом была воплощением порядка. При нем все шло как по маслу. Он тщательно следил за этим.
– А тебе не нравилось…
– Дэймон, ради Бога, может, хватит? Я не хочу говорить о моем отце.
– Зато я хочу. А ты почему не хочешь?
– Потому что он – не самая приятная тема для разговоров.
– Воспоминания о нем тебя беспокоят?
Она отодвинула стул от шахматного столика и встала.
– Конечно, нет. Он уже давно не преследует меня в моих снах. Я определилась со своими эмоциями в его адрес.
– А что было раньше? Ты его ненавидела?
– Дэймон… – Ее руки медленно сжались в кулаки. – Да, я его ненавидела.
– Почему?
– Потому что он подавлял меня. Потому что ему доставляло удовольствие делать из меня бездумного робота, без единой собственной мысли в голове. С раннего детства и до того момента, когда я оставила родительский дом, я не могу вспомнить ни одного дня, который он не испортил бы своим мелким тиранством.
Дэймон пристально посмотрел на нее.
– А твоя мать?
– А что моя мать? Она позволяла ему лепить из себя все, что угодно, – Кори поморщилась. – Я вообще не помню, чтобы она хоть раз ему возразила. Он превратил ее в тряпку еще до моего рождения.
– Она не боролась за тебя?
– Она не могла бороться даже за себя. Это была не женщина, а тихая перепуганная мышь. Не знаю, возможно, ей это даже нравилось. После смерти отца она быстренько вышла замуж за другого домашнего цезаря, который крепко держит ее на привязи.
– Ты на нее за это злишься?
– Нет. – Встретив его взгляд, она устало пожала плечами. – Я даже пыталась любить ее когда была маленькая. Но там нечего было любить. Она была как тень. Его тень. – Кори с некоторым усилием заставила себя улыбнуться. – Теперь ты удовлетворен? В жизни не встречала столь любопытного мужчину. Ты задал мне столько вопросов за последнее время, что должен знать меня всю, снизу доверху.
В его глазах вспыхнули озорные огоньки.
– Снизу? Прости, но здесь явно какая-то путаница. Снизу мы начинали, а…
– Я прекрасно помню, как мы начинали, – быстро вмешалась Кори. Она не хотела, чтобы ей сейчас напоминали о тех далеких днях их сексуального пиршества. Слишком остро она все ощущала сейчас, слишком живо вставали в ее памяти образы удовольствия, которые она предпочла бы держать под контролем. – Я устала играть в шахматы. Пойду поищу Селима и узнаю, прибыли с вертолетом книжки-раскраски для Майкла или нет.
– Прибыли. Я отвез их на виллу сегодня утром. – Дэймон встал, не сводя с нее печального взгляда. – Почему ты убегаешь?
– Никуда я не убегаю. Просто сейчас у меня нет настроения играть в шахматы. Он нахмурился.
– Ты пытаешься незаметно ускользнуть от меня. Думаешь, я этого не замечаю? Я уже изучил тебя. Кори.
– Пора бы, – нервно рассмеялась она. – Ты задал достаточно вопросов.
– Ты не обязана была отвечать на них.
– Раньше мне было все равно. Просто… – Она не закончила фразу и замолчала.
– Просто я стал подбираться слишком близко? – закончил за нее Дэймон. – А этого ты не позволяешь никому, правда, Кори?
– Каждый имеет право на частную жизнь. Я же не подвергаю тебя допросам.
– Да пожалуйста! Я готов ответить на любой из твоих вопросов.
– Дело не в этом.
– Дело в том, что ты позволила мне подойти к этой черте и не дальше? Правильно?
Господи, невинная беседа превращается едва ли не в скандал, а этого ей совсем не хотелось. Эти три недели с Дэймоном были такими теплыми и удивительно мирными, что ей захотелось, чтобы так продолжалось вечно. Она обнаружила в нем удивительное сочетание импульсивности, заносчивости и мальчишеского задора. Он то пробуждал в ней материнский инстинкт, совсем как Майкл, то вдруг в нем проглядывал взрослый, умудренный опытом человек, которого она видела в пустынном лагере. Но за все эти три недели он ни разу не проявил в себе того чувственного мужчину, который был способен захлестнуть ее в шторме страсти. Она не ожидала, что Дэймон может быть столь приятен в общении или изысканно-вежлив. Последние дни почти возродили в ней надежду на то, что он смягчится и позволит ей забрать Майкла из Кашмеры. Она глубоко вздохнула.
– Я не хочу ссориться с тобой, Дэймон.