Джоансен Айрис. Тайна античных свитков

Айрис Джоансен
Тайна античных свитков

1

   Абердин, Шотландия
   Найти ключ.
   В номере было темно, но зажечь свет он не решился. Леонард сказал, что Тревор с Бартлетом обычно сидят в ресторане не меньше часа, но делать на это ставку нельзя. Грозак уже сталкивался с Тревором — этим сукиным сыном — и знал, что со времен службы наемником в Колумбии интуиция у него нисколько не притупилась.
   Так что десять минут, не больше, и сразу сматываться.
   Он метр за метром осветил комнату встроенным в авторучку фонариком. Комната такая же стерильно чистая и безликая, как все гостиничные номера. Сначала ящики стола.
   Он быстро пересек комнату и начал один за другим выдвигать ящики.
   Пусто.
   Прошел к стенному шкафу, вынул дорожную сумку и обшарил.
   Пусто.
   У него оставалось пять минут.
   Он подошел к прикроватной тумбочке и открыл ящик. Блокнот и ручка.
   Найти ключ, ахиллесову пяту. У каждого человека есть слабое место.
   Посмотреть в ванной.
   В ящичках пусто.
   Проверить дорожный несессер.
   Точно!
   Как знать…
   Да! На дне несессера — потрепанная кожаная книжечка.
   Фотографии женщины. Заметки. Газетные вырезки с ее же фото. Он испытал разочарование. О замке Макдафа ни слова. И о золоте тоже. Все без толку. А он-то надеялся…
   Минуточку. Лицо какое-то знакомое…
   Читать вырезки некогда.
   Он достал цифровой фотоаппарат и щелкнул. Потом отослать фотографии Рейли — пусть порадуется, что у него появилась узда на Тревора.
   Но этого может оказаться недостаточно. Еще раз проверить спальню и сумку…
   На дне сумки, под твердой вкладкой, оказалась потрепанная тетрадь для рисования.
   Вполне возможно, что никакой ценности она не представляет. Мужчина быстро пролистал альбом. Лица. Одни лица. Не надо было задерживаться — того и гляди, Тревор нагрянет. Одни наброски детей, стариков… и этого мерзавца…
   О боже! Вот оно!
   Он сунул альбом под мышку и заспешил к двери, охваченный возбуждением. Ему почти захотелось столкнуться нос к носу с Тревором, чтобы тут же и разделаться с негодяем. Нет, так можно все испортить.
   Ты попался, Тревор.
 
   В кармане у Тревора завибрировал аппарат сигнализации.
   Он напрягся.
   — Вот сукин сын!
   — Что случилось? — спросил Бартлет.
   — Может, и ничего. Кто-то у меня в номере. — Он швырнул на стол деньги и встал. — Может, это горничная перестилает постель.
   — Но ты ведь иного мнения. — Бартлет последовал за ним к лифту. — Думаешь, Грозак?
   — Посмотрим.
   — Ловушка?
   — Вряд ли. Он жаждет моей смерти, но еще больше — золота. Скорее всего, пытается найти карту или любую другую полезную информацию.
   — Но ты же никогда не оставляешь в номере ничего ценного.
   — Он-то этого не знает. — Тревор остановился возле номера и достал ствол. — Оставайся здесь.
   — Само собой. Если тебя убьют, должен же кто-то будет вызвать полицию. Охотно возьму на себя этот труд. Но если это окажется горничная, нас вполне могут отсюда выдворить.
   — Это не горничная. В номере свет не горит.
   — Тогда мне, наверное, лучше…
   Тревор ногой распахнул дверь, метнулся в сторону и упал на пол.
   Выстрела не последовало. Ничто не шелохнулось.
   Он прополз за диваном и выждал, когда глаза привыкнут к темноте.
   Ничего.
   Протянул руку и зажег лампу на столике возле дивана.
   Номер был пуст.
   — Можно мне войти? — крикнул из коридора Бартлет. — А то я уже заскучал…
   — Погоди минутку. Надо проверить… — Он заглянул в стенной шкаф, потом в ванную. — Входи!
   — Хорошо. Ты дивно смотрелся, когда врывался в номер, прямо Клинт Иствуд — Бартлет осторожно вошел в комнату. — Одного не пойму: какого лешего я рискую своей драгоценной шкурой, когда мог бы сейчас спокойно сидеть в Лондоне? — Он огляделся по сторонам. — По мне, тут все в порядке. Нервишки шалят, Тревор? Может, в этой штуковине, что у тебя в кармане, просто что-то замкнуло?
   — Может быть. — Он просмотрел ящики комода. — Нет, кто-то сюда залезал — вещи трогали.
   — Откуда ты знаешь? Все вроде аккуратненько…
   — Я вижу. — Он шагнул в ванную. Дорожный несессер лежал почти точно так, как Тревор его оставил.
   Почти.
   Черт.
   Он открыл «молнию». Кожаный футляр на месте. Такой же черный, как дно косметички, так что его вполне могли не заметить.
   — Тревор?
   — Сейчас иду. — Он медленно открыл футляр и взглянул на вырезки и фотографии. Она смотрела на него со снимка с хорошо знакомым ему вызовом. Может быть, Грозак ничего не нашел. А если и нашел, то мог не придать этому значения.
   Но полагаться на авось и рисковать ее жизнью нельзя. Он быстро шагнул к стенному шкафу, резким движением достал сумку и приподнял жесткую вкладку на дне. Тетрадь исчезла. Проклятие!
 
   Гарвардский университет
   — Слушай, ты, кажется, собиралась готовиться к экзамену.
   Джейн оторвалась от рисования и подняла голову. В комнату вошла ее соседка Пэт Хэрши.
   — Решила сделать перерыв. Дать мозгам отдых. Рисование отлично расслабляет.
   — Сон тоже, — улыбнулась Пэт. — И вообще… Не строила бы из себя няньку чуть не до утра — не пришлось бы и заниматься, не поднимая головы.
   — Майку надо было выговориться. Он боится провалиться на экзаменах и не оправдать наших надежд.
   — Вот лучше бы и занимался, чем плакаться тебе в жилетку.
   Пэт, конечно же, права. Вчера на Джейн тоже накатывало и раздражение и нетерпение.
   — Он всегда приходил ко мне со своими проблемами — мы же знакомы с детства.
   — И теперь у тебя не хватает твердости его отослать.
   — Твердости мне как раз хватает.
   — Да, но только не с близкими. Взять хоть меня. Ты меня из скольких передряг выручала за то время, что мы вместе живем!
   — Пустяки!
   — Для меня — совсем не пустяки. — Пэт подошла и взглянула на рисунок. — Боже милосердный, ты опять его рисуешь!
   Джейн пропустила замечание мимо ушей.
   — Хорошо пробежалась?
   — Еще милю прибавила. — Пэт плюхнулась в кресло и начала развязывать кроссовки. — Тебе бы тоже не мешало бегать, да и мне одной скучно. Я уже представляю себе, как оставлю тебя далеко позади.
   — Некогда. — Джейн тремя решительными штрихами закончила рисунок. — Я же говорю, надо к химии готовиться.
   — Это я уже слышала. — Пэт усмехнулась и скинула кроссовки. — Только ты опять сидишь и рисуешь своего Прекрасного Принца.
   — Ничего прекрасного в нем нет. — Джейн закрыла тетрадь. — И он не из тех, кого поведешь в дом знакомить с мамой и папой.
   — Паршивая овца? Как интересно!
   — Это только в сериалах интересно, а в жизни от них одна головная боль.
   Пэт состроила гримасу:
   — Ты говоришь так, будто жизнь прожила. Тебе же всего двадцать один!
   — Дело не в том, сколько мне лет. Но отличить интересного человека от того, кто только создает проблемы, я в состоянии.
   — Если эти проблемы в такой симпатичной упаковке—я могу тебя понять. Он неотразим. Что-то среднее между Брэдом Питтом и Расселом Кроу. По-моему, ты того же мнения, иначе не стала бы без конца его рисовать.
   Джейн пожала плечами:
   — В нем есть что-то интригующее. Каждый раз, когда рисую, открываю в его лице что-то новое.
   — Знаешь, а мне эти рисунки даже нравятся. Почему ты не сделаешь его настоящий портрет? Вышло бы посимпатичнее, чем та старушка, за которую тебе дали приз.
   Джейн улыбнулась:
   — Жюри с тобой наверняка бы не согласилось.
   — Ну, я же не принижаю твоих талантов. Тот портрет был великолепный. Ты наверняка когда-нибудь прославишься.
   Джейн фыркнула.
   — Ну да, если доживу до ста лет. Я — реалистка. Да и темперамент у меня не тот.
   — Вечно ты над собой иронизируешь, а я тебя, слава богу, за работой видела. Ты же, когда рисуешь, ничего вокруг не замечаешь. — Пэт склонила голову набок. — Я все думала, почему ты так упорно не хочешь признать, что тебя, возможно, ждет большое будущее? И только недавно я нашла этому объяснение.
   — Неужели? Не терпится его узнать.
   — Не язви, иногда я бываю очень проницательна. Я пришла к выводу, что ты по какой-то причине боишься славы. Может быть, считаешь себя недостойной.
   — Что?
   — Я не говорю, что тебе недостает уверенности. Просто, я думаю, ты недооцениваешь свой талант. Послушай, ты же победила в одном из самых престижных конкурсов в стране! Это что-нибудь да значит?
   — Это значит лишь то, что жюри понравилась моя манера письма. Искусство — вещь субъективная. Был бы другой состав жюри — я могла вообще ничего не получить. — Джейн развела руками. — Я пишу то, что мне хочется. И получаю от этого удовольствие. А первая я или не первая — меня не волнует.
   — Так уж и не волнует?
   — Совсем не волнует. Отстань.
   — Как скажешь. — Пэт продолжала изучать рисунок. — Так говоришь, он твой старинный друг?
   Друг? Никоим образом. Дружба не бывает такой переменчивой.
   — Нет. Я сказала: я знала его много лет назад. Тебе не пора в душ?
   Пэт хмыкнула:
   — Я опять вторгаюсь в личные сферы? Прости, это все моя беспокойная натура. Это оттого, что я всю жизнь жила в маленьком городке. — Она встала и потянулась. — Но ты должна признать, что в большинстве случаев я держу себя в рамках.
   — Да. Когда спишь. — Джейн улыбнулась и покачала головой.
   — Но ты же на меня не в обиде? Мы два года живем вместе, а мышьяк в кофе ты мне до сих пор не сыпала.
   — Все еще впереди.
   — Ну, уж… Теперь-то ты ко мне привыкла? Вообще-то мы с тобой прекрасно дополняем друг друга. Ты скрытная, трудолюбивая, ответственная, вдумчивая. А я — душа нараспашку, ленивая, избалованная и ветреная.
   — И поэтому у тебя средний балл — четверка.
   — Ну… У меня развито состязательное чувство, и ты меня все время подстегиваешь. Вот почему я не хочу иметь соседку, которая будет, как я, таскаться по вечеринкам. — Она стянула с себя футболку. — А кроме того, я рассчитываю, что когда-нибудь Прекрасный Принц прибудет собственной персоной и у меня появится шанс его соблазнить.
   — Могу тебя разочаровать: он не прибудет. Он, скорее всего, и думать забыл о моем существовании, а для меня он давно просто интересное лицо.
   — Я бы уж постаралась, чтобы он меня хорошенько запомнил. Как, говоришь, его звали?
   Джейн улыбнулась:
   — Прекрасный Принц. Не устраивает?
   — Нет, по-настоящему! Ты мне говорила, но я…
   — Тревор. Марк Тревор.
   — Точно! — Пэт направилась в ванную. — Тревор… Джейн взглянула на рисунок. Любопытно все-таки, почему Пэт опять завела разговор о Треворе. Что бы она там ни болтала, а обычно она все-таки не лезет Джейн в душу, и раньше, когда та давала понять, что не хочет о нем говорить, сразу замолкала.
   — Хватит заниматься самокопанием. — Пэт выглянула из ванной. — Мне и отсюда слышно, как у тебя извилины скрипят. Я знаю, что надо сделать: возьму тебя за ручку и отведу к какому-нибудь красавчику, чтобы выпустила пар. Хватит копить это напряжение! Ты в последнее время живешь, как монашка. Кстати, этот твой Тревор — вполне подходящая кандидатура.
   Джейн покачала головой.
   — Вот же упрямая! Ну, тогда бог с ним, с Тревором, найду какое-нибудь местное дарование, — заворчала Пэт и скрылась за дверью. Через несколько минут Джейн тоже покинула комнату.
   «Бог с ним, с Тревором? Это вряд ли», — подумала Джейн. За четыре года она не раз пробовала выкинуть его из головы, и иногда это удавалось. Однако он продолжал существовать где-то в ее подсознании, готовый в любой момент всплыть на поверхность. Именно по этой причине она и взялась его рисовать. И рисует вот уже три года. Закончив рисунок, она словно задвигала его обратно в подсознание и дальше какое-то время жила своей жизнью.
   А на свою жизнь Джейн не жаловалась. Это была полная, насыщенная жизнь. Он ей не нужен. Она планомерно достигала поставленных целей, и если память о нем и жила в ней, то лишь потому, что их встреча произошла при столь драматических обстоятельствах. Может, Пэт и заинтригована «паршивой овцой», но она всегда жила под защитой взрослых и не понимает, насколько…
   Зазвонил мобильный.
   За ней кто-то шел.
   Джейн оглянулась. Никого.
   Во всяком случае, никого подозрительного. Улицу неспешно переходили двое студентов, явно вышедшие поразвлечься: вот они как раз пялятся на вышедшую из автобуса девушку. Больше никого. Никто за ней не следит. Похоже, у нее крыша едет.
   Черта с два! Шестое чувство девчонки из подворотни в ней еще живо. И никогда не подводит. Кто-то за ней точно шел.
   Ладно, это может быть кто угодно. В этом районе в каждом квартале по бару, и всюду — молодежь из студенческого кампуса. Кто-то мог заметить, что она одна, и пойти за ней, желая приударить, а потом заскучать и нырнуть в какой-нибудь бар.
   Как, собственно, собиралась сделать и она.
   Джейн взглянула на неоновую вывеску впереди. «Красный петух»? Майк, ради бога… Если уж решил напиться, мог бы найти место пооригинальнее.
   Но от Майка этого ждать не приходится. Он и в спокойном-то состоянии не больно разборчив, а сейчас, охваченный паникой… Сегодня его бы любое место устроило, лишь бы пива побольше наливали. В обычной ситуации Джейн бы дала ему возможность провалиться на экзамене и сделать для себя выводы, но она обещала Сандре, что поможет ему освоиться с учебой.
   И парню ведь всего восемнадцать! Так что придется сегодня выуживать его из кабака, тащить в общагу, приводить в чувство и учить уму-разуму.
   Джейн открыла дверь, и на нее разом обрушились гвалт, пивной дух и толкотня. Она поискала глазами Майка — он сидел за столиком напротив бара вместе со своим соседом по общежитию Полом Доннелом. Она направилась к ним. Издали Пол казался трезвым, а вот Майк капитально набрался. Он с трудом держался на стуле.
   — Джейн! — Пол поднялся ей навстречу. — Сюрприз! Не знал, что ты по барам ходишь.
   — Я и не хожу. — Тоже мне сюрприз! Как будто не сам позвонил полчаса назад сообщить, что Майк в депрессии и сидит напивается. Если боится навредить их с Майком дружбе — на ее счет может не волноваться. Пол ее никогда особо не занимал, уж больно крутой и неоригинальный, на ее вкус. Но о Майке он печется, и за то ему спасибо. — Только когда Майк начинает дурить. — Джейн повернулась к Майку. — Идем, Майк, пора сваливать отсюда.
   Тот поднял на нее мутный взгляд.
   — Не могу. Я еще слишком ясно соображаю.
   — Что-то не похоже. — Она посмотрела на Пола. — Расплачивайся, мы тебя подождем.
   — Я никуда не пойду, — объявил Майк. — Мне и тут хорошо. Пол обещал прокукарекать, если я еще одну кружку выпью. Как красный петух…
   Пол поднял брови и покачал головой.
   — Прости, что тебя втянул, — сказал он Джейн. — Он бы меня слушать не стал, я для него не авторитет. Только о тебе и говорит. Я подумал, ты не будешь против…
   — Все в порядке. Не привыкать. Мы вместе росли, я с шести лет его нянчу.
   — Так вы не родственники?
   Она покачала головой:
   — Его усыновила мать той женщины, которая взяла на воспитание меня. Когда не психует, он отличный парень, но временами мне хочется задать ему хорошую порку.
   — Ты с ним полегче. Он сейчас на грани срыва. — Пол встал и направился к стойке. — Пойду расплачусь.
   «Полегче? Да если бы Рон и Сандра Фиццжеральд не носились бы с ним так, Майк бы уже давно забыл свою прошлую жизнь и все, чему научился на Лютер-стрит, и научился бы наконец-то ориентироваться в реальной жизни», — с горечью подумала она.
   — Злишься? — угрюмо проговорил Майк. — Не злись на меня, Джейн.
   — Конечно… — Под его взглядом побитого щенка она не смогла договорить. — Майк, зачем ты это с собой делаешь?
   — Злишься! Разочарована.
   — Послушай, я не разочарована. Потому что я знаю, все у тебя будет хорошо, надо только преодолеть этот момент. Давай-ка поднимайся, пойдем куда-нибудь и поговорим.
   — Здесь будем говорить. Я тебе возьму выпить.
   — Майк, я не хочу. — Все пустое. Убеждение на него сейчас не подействует. Надо просто увести его отсюда, и все. Любым способом. — Поднимайся! — Джейн шагнула к столику. — Живо! Иначе я сгребу тебя и вынесу на плече. Ты знаешь, Майк, за мной не заржавеет!
   Тот в ужасе отпрянул:
   — Ты этого не сделаешь! Надо мной смеяться будут.
   — И пусть! Нечего на этих неудачников оглядываться. Им сейчас надо к экзаменам готовиться, а не накачиваться пивом. Как и тебе, между прочим.
   — Плевать. — Он покачал головой. — Я так и так засыплюсь. Не надо было мне вообще сюда приезжать. Рон с Сандрой во мне ошиблись. Нечего мне делать в этой Лиге Плюща. Не потяну.
   — Тебя бы в университет не приняли, если б решили, что не потянешь. Ты же в школе прекрасно учился! Здесь то же самое, только вкалывать надо. — Джейн вздохнула. В таком состоянии он ее все равно не поймет. — Потом поговорим. Поднимайся.
   — Нет.
   — Майк! — Она нагнулась и заглянула ему в глаза. — Я обещала Сандре, что буду за тобой присматривать. А это значит не дать тебе вылететь с первого же курса, как горькому пьянице, или не загреметь за решетку за распитие в несовершеннолетнем возрасте. Я должна сдержать обещание?
   — А не надо было ничего обещать. Я же не маленький!
   — Тогда и веди себя как взрослый. Даю тебе две минуты, а потом пеняй на себя, выставлю тебя идиотом. Да ты сейчас и есть идиот.
   — Чтоб тебя, Джейн! — возмущенно начал Майк. — Я не…
   — Заткнись! — Она ухватила его за локоть и подтолкнула к выходу. — В данный момент ты не вызываешь во мне теплых чувств. У меня завтра экзамен, и теперь из-за тебя придется сидеть всю ночь.
   — Зачем? — угрюмо спросил он. — Ты в любом случае сдашь. Кому-то дано, кому-то — нет.
   — Чушь собачья! Жалкая попытка оправдать свою лень.
   Он покачал головой.
   — Мы с Полом это обсуждали. Это нечестно. У тебя есть все. Еще несколько месяцев — и получишь диплом с отличием, на радость Еве и Джо. А я буду счастлив, если закончу университет последним на курсе.
   — Хватит болтать ерунду! — Джейн распахнула дверь ногой и вытолкала его на улицу. — Если не приведешь себя в чувство, тебе и первого курса не окончить.
   — Пол так и сказал.
   — Вот надо было и прислушаться! — Джейн повернулась к стоящему на тротуаре Полу. — Где машину поставили?
   — В переулке за углом. Здесь все было забито. Помочь тебе с ним?
   — Если сможет идти — то не надо, — рассерженно проговорила Джейн. — Надеюсь, ключи от машины ты у него забрал?
   — Еще бы! Друзья на то и есть. — Он пошарил в кармане и протянул ей ключи. — Отогнать твою машину к общаге?
   Джейн кивнула, достала из сумочки ключи и отдала Полу. — Двумя кварталами ниже. Рыжая «Тойота Королла».
   — Представляешь, на двух работах вкалывала и купила тачку на свои деньги! — встрепенулся Майк. — Удивительная, потрясающая Джейн. Она у нас звезда. Я тебе говорил, Пол? Все ею так гордятся…
   — Идем! — Джейн потянула его за рукав. — Я тебе покажу «удивительная». Я тебя сейчас так потрясу! Пол, пока! Увидимся в общежитии.
   — Хорошо. — Он зашагал по улице.
   — Замечательная Джейн…
   — Помалкивай. Тебе не удастся обвинить меня в своем разгильдяйстве. Я тебе, конечно, помогу, но за свою жизнь ты отвечаешь сам — точно так же, как я за свою.
   — Я знаю.
   — В данный момент ты, по-моему, и имени своего не знаешь. Послушай, Майк, мы с тобой оба выросли на улице. Но нам повезло. Нам дали шанс.
   — У меня в голове труха. Пол прав…
   — У тебя в голове сейчас дурман. — Они свернули в переулок. Джейн открыла машину и подтолкнула Майка к дверце. — Ты даже не помнишь, какой…
   Тень. Бросок. Поднятая рука.
   Джейн инстинктивно толкнула Майка в сторону и пригнулась сама. Больно!
   Удар пришелся по руке. А не по голове, куда метили.
   Джейн развернулась и заехала нападавшему ногой в живот.
   Тот охнул и согнулся пополам.
   Она еще раз пнула его в пах и со злорадством услышала, как он взвыл.
   — Мерзавец! — Она шагнула к нему. — Ты что… Над ухом просвистела пуля.
   Майк вскрикнул.
   Господи боже ты мой! Пистолета она и не заметила.
   Нет, тот, кто на нее напал, все так же корчился от боли. Значит, в переулке есть кто-то еще.
   Майк оседал на колени.
   Надо уносить ноги.
   Она распахнула дверцу «Сатурна» и втолкнула Майка внутрь. А сама метнулась к водительскому месту.
   По переулку к ней приближался мужчина.
   Второй выстрел.
   — Смотри не убей, идиот! Она нам нужна живая.
   — Парень небось готов. Свидетелей я не оставляю. Голос слышался впереди.
   Ослепить фарами.
   Джейн включила дальний свет и завела машину.
   И тут же пригнулась — от пули разлетелось лобовое стекло.
   Она дала по газам, взвизгнули покрышки, и машина вырвалась из переулка.
   — Джейн…
   Она повернулась к Майку, и у нее упало сердце. Кровь. Вся грудь в крови.
   — Все в порядке, Майк. Все будет хорошо.
   — Я… Я не хочу умирать.
   — Мы уже едем в больницу. Ты не умрешь.
   — Мне страшно.
   — А мне нет. — Она солгала. Она была в ужасе, но не хотела показывать. — Бояться нечего. Ты поправишься.
   — Зачем? — прошептал он. — Зачем они… Из-за денег? Надо было отдать! Не хочу умирать.
   — Они не просили денег. — Джейн судорожно сглотнула. Только не плакать, надо остановиться и попытаться зажать кровь. Потом — сразу в больницу. — Держись, Майк! Верь мне, ты поправишься.
   — Обещай… — Он сползал все ниже. — Не хочу уми…
   — Мисс Макгуайр? Врач?
   Джейн быстро подняла глаза на стоящего в дверях высокого мужчину лет сорока.
   — Как он?
   — Прошу меня извинить. Я не врач. Я детектив Ли Мэннинг. Мне надо задать вам несколько вопросов.
   — Потом! — огрызнулась она. Что ж ее так трясет? Господи, как страшно! — Я жду, когда…
   — Врачи занимаются вашим другом. Операция непростая. Они еще не скоро к вам выйдут.
   — Мне так и сказали, но прошло уже четыре с лишним часа. Черт! С тех пор, как его увезли, держат меня в неведении.
   — В операционной не прохлаждаются. — Мужчина приблизился к ней. — Мы должны вас допросить, таков порядок. Вы привезли человека с огнестрельным ранением, мы обязаны выяснить, что произошло. Чем дольше тянем, тем больше у преступника шансов уйти.
   — Я все рассказала, когда привезла Майка.
   — Теперь расскажите мне. Как я понял, это не было ограблением?
   — Деньги никто не требовал. Они хотели… Я даже не знаю, чего они хотели. Я слышала, один сказал: она нужна нам живой. Надо так полагать, это про меня.
   — Изнасилование?
   — Вряд ли.
   — Но исключать нельзя. Похищение? Ваши родители богаты?
   — Я сирота, но с детства жила с Евой Дункан и Джо Куинном. Джо, как и вы, полицейский. Кое-какое состояние у него есть. Ева — криминалист-антрополог и чаще работает на общественных началах.
   — Ева Дункан… Я о ней слышал. — Детектив обернулся — в комнату вошел человек с дымящимся стаканчиком кофе. — Это сержант Кен Фокс. Он решил, что вам нужно подкрепиться.
   — Рад познакомиться, мэм. — Сержант приветливо улыбнулся и протянул ей кофе. — Я вам черный налил, но, если хотите, могу принести со сливками.
   — Играете в плохого и хорошего полицейского? Со мной этот номер не пройдет. — Но кофе она взяла. Пить хотелось. — Я же говорю, меня полицейский воспитывал.
   — Сегодня это может оказаться весьма кстати, — заметил Мэннинг. — С трудом верится, что вам удалось унести ноги.
   — Думайте что хотите. — Джейн отхлебнула кофе. — Главное — добейтесь от врачей, чтобы спасли Майка. Эти медсестры меня все время успокаивают, но не знаю, можно ли им верить. А вам они скажут.
   — Они считают, у него есть шансы.
   — Только шансы?
   — Ранение в грудь, кровопотеря большая.
   — Я знаю. — Она облизнула губы. — Я пыталась остановить кровь.
   — Вы все сделали правильно. Врачи говорят, вы ему жизнь спасли. Откуда вы знали, что надо делать?
   — Три года назад я занималась на курсах оказания первой помощи. Бывает полезно. Я иногда выезжаю на места катастроф с Сарой Логан, она спасатель-кинолог и мой друг.
   — Разнообразные у вас дарования. Джейн напряглась:
   — Язвите? У меня не то настроение, чтобы колкости выслушивать. Я понимаю, у вас работа, но давайте обойдемся без этого.
   — Я не хотел вас обидеть. — Мэннинг нахмурился. — А вы, я смотрю, крепкий орешек.
   — В моего друга только что стреляли. Думаю, у меня есть основания нервничать.
   — Успокойтесь, мы вам зла не желаем.
   — Как знать… — Она смерила его ледяным взглядом. — Вы мне, кстати, документы не показали. Можно взглянуть?
   — Простите. — Он полез в карман и достал жетон. — Виноват. Фокс, покажи удостоверение.
   Она внимательно изучила документы, прежде чем вернуть.
   — Хорошо. Давайте побыстрей с этим закончим. Официальные показания я дам потом, а пока скажу: в переулке было темно, и первого нападавшего я опознать не возьмусь. Но когда я включила фары, то разглядела того, кто стрелял в Майка.
   — Сумеете узнать?
   — О да. — Ее лицо исказилось. — Легко. Я его не забуду. Никогда. Вот кончится этот ад — я вам его нарисую.
   — Вы художница?
   — Учусь. Портреты — мой конек. Мне и в Атланте доводилось делать фотороботы для полиции. Не жаловались. — Джейн отхлебнула еще кофе. — Можете у них справиться, если не верите.
   — Я вам верю, — ответил Фокс. — Вы бы нам очень помогли. Но вы же видели его какую-то долю секунды. Маловато, чтобы вспомнить…
   — Я вспомню. — Она устало откинулась на спинку кресла. — Послушайте, я сделаю все, что в моих силах. Я хочу, чтобы вы его поймали. Мерзавец! Я не знаю, в чем там дело, но Майк этого не заслужил. Я знаю кое-кого, кто действительно достоин пули. — Она поежилась. — Но только не Майк. Вы не сходите спросить, как там…