Джоансен Айрис. Ты у меня одна

   – Ты заговорила как средневековый рыцарь.
   – А почему бы и нет? Мне всегда казалось несправедливым, что женщинам не дозволялось становиться рыцарями. И если тебе предстоит битва с драконом, то почему я не могу тебе помочь? – Глядя на него, она проговорила: – Хотя, если ты предпочитаешь, чтобы я была не оруженосцем, а Королевой Мая, я согласна.
   Джордан не отрывал взгляда от стола:
   – Зато я не согласен.
   – Знаю. И это будет первая голова дракона, – она выпрямилась. – Но и остальные головы изрыгают из пасти огонь ничуть не менее жаркий, чем этот. Они кого угодно могут испугать.
   – Зато тебя, похоже, они не испугали.
   – Потому что цель, к которой мне нужно дойти, – очень важна. – Она помолчала. – Для меня – это ты.
   – Еще два дня назад я не был таковым.
   – Был, был, – она подняла руку, не давая ему продолжить. – Наверное, тебе хочется понять, с чего это вдруг я так переменилась? Думаешь, мне легко? У меня уже вошло в привычку возмущаться твоим диктатом. И когда я осознала, что люблю тебя, то поняла: мне надо попытаться умерить свое возмущение, чтобы мы могли вместе решить, как лучше всего построить наши отношения. Не думала, что мне придется бороться еще и с тобой. – Она поднялась из-за стола. – Но если придется, то я поборюсь. Положи вилку. Ты все равно не ешь, а только делаешь вид.
   – Что?
   Она обошла стол, вынула вилку и нож из его рук и, скрестив, положила их на тарелку:
   – Судя по всему, ты не собираешься воздавать должное горячему. Придется сразу перейти к десерту. – Она села к нему на колени и обвила шею руками. – Расслабься. Не будь таким напряженным, – и положила голову ему на грудь. – Ты застыл, как ледяная глыба.
   – Что же в этом удивительного, – голос его утонул в ее волосах. – Будь добра, слезь с моих колен.
   – Нет, – она слышала, как гулко начало биться его сердце, и еще крепче его обняла. – Мне здесь нравится. Обними меня.
   – Нет.
   – Хорошо, не буду настаивать. Конечно, было бы намного приятнее, если бы ты тоже прижал меня к себе. Но и так сойдет. – Она расстегнула пуговицы у ворота его рубашки и приложила губы к груди – в том месте, к которому ей так нестерпимо хотелось прикоснуться сегодня утром. По телу Джордана прошла дрожь. – Согласись, что это довольно приятно?
   – Почти так же приятно, как если бы к тебе прижали раскаленную сковородку.
   Она негромко рассмеялась:
   – Прежде ты никогда не сравнивал меня с чугунной сковородкой. И оставался доволен, когда мы оказывались в постели. – Сэнди потерлась щекой о его грудь. – Во всяком случае, ты уверял меня в этом.
   – Сэнди… – казалось, еще немного – и у него сорвется голос. – Мне не вынести этой пытки.
   – Замечательно. Ну, как я тебя соблазняю?
   Он молчал. Грудь вздымалась и опадала, словно он бежал в гору. Господи, до чего же упрямый!
   – Нет? Но надеюсь, у меня все же что-то получится, если я буду и дальше продолжать в том же духе. – И она коснулась кончиком языка сосков на его груди.
   Сердце его словно остановилось, чтобы через мгновение забиться еще сильнее. Джордан сделал невольное движение, как будто собирался обнять ее, но сдержался, и руки его снова повисли вдоль тела.
   Сэнди вздохнула, медленно выпрямилась и застегнула на нем рубашку.
   – Похоже, что мне и в самом деле не удастся тебя соблазнить. Придется временно отступить. Не могу же я действовать против твоего желания. И навязывать тебе свою волю, как это делала раньше.
   – Ты мне ничего не навязывала, я уже говорил.
   – А мне кажется, что навязывала. Тебе стоит пересмотреть свои взгляды относительно того, кто, кого и как может использовать. – Она снова прижалась к нему. – Лучше вместо этого научимся просто отдавать. И мне хочется так много дать тебе, Джордан. Любви, доверия, детей… – и в этот момент она почувствовала, как его неподвижное, словно одеревеневшее тело оживает, становится теплее. – Тебе не кажется странным, что мы ни разу с тобой не говорили о детях? Хотелось бы тебе иметь сына?
   – Может быть, – он так осторожно и нежно, с такой заботливостью обнял ее за плечи, словно малейшее неосторожное движение могло причинить ей вред. – Почему-то я об этом не задумывался. На первом месте у меня всегда была ты. Наверное, мне даже больше хочется иметь дочь. Похожую на тебя.
   – Это, конечно, тешит мое женское самолюбие, но в то же время и удивляет. Я считала, что большинство мужчин мечтает о сыне, наследнике – своем продолжении и отражении.
   – Наверное, потому, что большинству мужчин нравится свое собственное отражение в зеркале. В отличие от меня. Мне доставит радость видеть твое отражение. – Его ладонь с несвойственной ему неуклюжестью коснулась завитка ее волос.
   У нее снова перехватило дыхание от нежности к Джордану:
   – Думаю, что нам для равновесия нужны два наших отражения. Твое и мое. А теперь следующий вопрос: когда? В следующем году?
   – Когда сама захочешь, мне все равно, – с отсутствующим видом проговорил Джордан, продолжая играть прядками ее волос. – Когда бы ты ни… – Он замолчал, словно спохватился, и снова мука исказила черты его лица. – Не могу, Сэнди. Это невозможно… – Подняв ее, Джордан встал со стула и поставил жену на пол. – Я хочу уйти.
   – Остров совсем крошечный. И я пойду за тобой. Ты сжег за собой все мосты, когда отправил Марча на катере, – она попыталась улыбнуться. – Так что тебе от меня не ускользнуть.
   – Марч вернется завтра утром.
   – Но он встал на мою сторону. И готова поспорить на что угодно: постарается сделать все возможное, чтобы мы почти не замечали его присутствия.
   – Сэнди, – со страдальческим выражением лица ответил Джордан. – Перестань, умоляю тебя, не рви меня на части.
   – Тогда сдавайся, – прошептала она. – Пожалуйста. Мы и без того наломали дров. Не надо громоздить ошибку на ошибке. Хватит.
   – Это ты делаешь ошибку, а не я, – сдавленным голосом возразил Джордан. – Потому что не понимаешь, что тебе на пользу, а что нет.
   – Вот это мы с тобой и выясним, – она помолчала. Одно я знаю точно: мы не сможем принять правильное решение, если будем убегать друг от друга. Мало тебе моего печального опыта?
   – Ну как ты не понимаешь? Ты едва не погибла из-за меня! Хоть я и не хотел, но все равно так получилось, – он резко развернулся и вышел из кухни. И через секунду Сэнди услышала, как дверь за ним захлопнулась.
   С трудом переведя дыхание, она начала убирать со стола. «Разведка боем», можно сказать, прошла не так уж плохо. Джордан не отличается гибкостью и не может сразу уступить. Ему ведь приходится сражаться не только с ней, но и с самим собой. И вряд ли он выдержит долгую осаду. А что, если он устоит? Выступать в роли роковой соблазнительницы ей еще не приходилось. И Сэнди с трудом представляла себе, как долго она сумеет играть новую для нее роль.
   Поставив тарелки в раковину, она замерла. А что тут, в конце концов, трудного? – попыталась убедить она саму себя. До тех пор, пока Джордан еще любит ее, она все выдержит. Глядя, как дрожат пальцы рук, Сэнди встряхнула головой, отгоняя сомнения, – лучшей поддержки, чем любовь Джордана, не придумаешь. Так чего же ей бояться? Что ее страшит?
 
   Уютно подобрав под себя ноги, Сэнди сидела на диване и читала последний роман Даниэлы Стил, когда несколько часов спустя дверь распахнулась и вошел Джордан. Она непринужденно ему улыбнулась:
   – Такое впечатление, что тебя занесло в дом ветром. Холодно на улице?
   Джордан настороженно смотрел на нее:
   – Немного.
   – Но ты гулял довольно долго. Пойди прими горячий душ.
   – Непременно, – он помедлил. – Я иду спать.
   Сэнди с невинным видом подняла голову от книги:
   – Как хорошо! И я иду с тобой.
   – Нет, ночевать мы будем каждый в своей комнате, – заметил Джордан ожесточенно.
   Она с серьезным видом кивнула, а Джордан стал подниматься вверх по лестнице.
   – Сегодня, – негромко добавила Сэнди.
   Он остановился, но не повернулся:
   – Не понял?
   – Временное отступление. Тактический ход, – пояснила она. – Мне кажется, что я должна дать тебе передышку. Чтобы ты мог набраться сил. Так что не беспокойся и не жди нападения. На сегодня оно отменяется.
   – Замечательно, – безжизненным тоном проговорил Джордан, продолжая подниматься.
   – Но передышка только до завтрашнего утра, – Сэнди перелистнула страничку. – Так что – спокойной ночи.
   Она по-прежнему сидела, глядя в книгу, словно не слышала, как он негромко выругался сквозь стиснутые зубы. А секунду спустя дверь за ним захлопнулась.
   Сэнди усмехнулась. Хорошо, что у Пенни такой крепкий дом, с такими прочными дверями и косяками. Этим стенам пришлось немало выдержать с тех пор, как в «убежище» появились гости.
 
   – Боюсь, что новости тебе не понравятся, – заговорил Марч, едва ступив на причал, обращаясь к поджидавшему его Джордану. – Чертовски не понравятся.
   – Ты не смог исправить рацию?
   – Рация в полном порядке. И мы связались с квартирой Пенни. Просто Пенни не отвечает.
   Джордан сразу насторожился:
   – Ты уверен?
   Марч кивнул:
   – Мы с Жанин – инспектором телефонной компании – звонили всю ночь, не отрывая от стула зада. – Едва заметная улыбка заиграла в уголках его губ. – Кстати, до чего ж у нее красивый зад. Как жаль, что времени было так мало, и я не…
   – Тут что-то не так, – перебил его Джордан, не дав договорить Марчу о том, чем закончились бы его ухаживания. – Пенни сама назначила нам время, и она не из тех людей, которые могли бы упорхнуть куда-нибудь, никого об этом не предупредив.
   – И я пришел к такому же выводу. Поэтому попросил Жанин связаться с управляющим домом. Чтобы он поднялся на ее этаж и посмотрел, не оставила ли она какой записки. Но на звонок никто не ответил.
   – Черт!
   – Я сказал то же самое. Разумеется, после этого я позвонил в «Уорлд рипорт». Они ответили: Пенни сказала им о том, что будет работать у себя дома. Их последний разговор состоялся вчера, в час дня. После этого они ее нигде не могли найти.
   – Где же ее черти носят?
   – Что толку гадать? – успокаивая его, ответил Марч. – Со временем все выяснится. Я попросил Марию лично проверить все, и…
   – Что еще за Мария?
   – Мария Гарсия – первоклассный детектив, которая работает в полицейском управлении Санта-Барбары. Неужели я не упомянул о том, что встречался с ней?
   – Нет, – сухо ответил Джордан. – Должно быть, мысли у тебя были заняты совсем другим. – Его не удивило, что брат столько успел сделать за это время. Добродушная улыбка и вальяжные манеры могли обмануть кого угодно, но только не его. Джордан знал, что брат обладает очень острым умом. – И что Мария намеревается предпринять?
   – Связалась с полицейским управлением Сан-Франциско и попросила их открыть квартиру Пенни, чтобы найти хоть какой-то намек на то, куда она могла уйти. Мария передаст мне по радио, как только получит сообщение из полиции. Ты доволен?
   Джордан покачал головой:
   – Дай тебе волю, так ты навербуешь тьму сторонников со всего мира.
   – Зачем же мне весь мир? – возразил таким же полушутливым тоном Марч. – Я отдаю предпочтение только прекрасной его половине. И меньше всего хочу командовать. – Легкая улыбка промелькнула у него на губах. – Представь себе армию, состоящую из одних женщин. С ними будет столько хлопот, что для управления всем миром не хватит времени.
   Джордан усмехнулся в ответ и почувствовал, как напряжение немного разрядилось. Его брат всегда действовал на него умиротворяюще, с самого детства, когда они были еще подростками. Ясность и спокойствие, исходившие от Марча, передавались и ему.
   – Что ж, будем ждать. Мария предупредила, когда приблизительно выйдет на связь?
   – Нет. Ты хочешь, чтобы я остался в каюте и дождался с ней связи?
   Джордан, помедлив, качнул головой:
   – Нет, на катере останусь я. А ты ступай в дом и составь компанию Сэнди. Постарайся не тревожить ее раньше времени. Она начнет волноваться из-за Пенни.
   – Сомневаюсь, что ей так уж хочется проводить время со мной. Джордан, тебе пора расстаться со своим комплексом вины. И тебе хотелось сделать это с первой минуты, как ты встретил Сэнди. Так сделай же наконец.
   Джордан прошел по пирсу к сходням.
   – Если Сэнди будет держаться подальше от меня, она будет в большей безопасности.
   – Но ведь она так не думает?
   – Нет, зато я так считаю.
   Не пытаясь настаивать на своем, Марч спустился по сходням к пирсу:
   – Когда мне прийти, чтобы тебя сменить?
   – Не надо приходить. Здесь есть одеяла и матрас. Высплюсь, если захочется, в каюте.
   – Но зачем? – удивился Марч. – Какая в этом необходимость?
   Джордан обернулся и посмотрел на брата:
   – Что-то мне вся эта история не по душе. Здесь только одна площадка для вертолета и один причал для катера. Поэтому с них нельзя спускать глаз двадцать четыре часа в сутки.
   – Но почему нельзя дежурить по очереди? Я приду к заходу солнца и сменю тебя…
   – Нет. Я все должен сделать сам, – он попытался смягчить резкие нотки, прозвучавшие в голосе. – А ты побудь рядом с Сэнди.
   – Но захочет ли Сэнди быть со мной? – спросил Марч, глядя на брата.
   Джордан ничего не ответил. Марч пожал плечами и зашагал по тропе, ведущей на вершину холма.
 
   Ветер был холодным и резким. Катер плясал на волнах, и палуба качалась под ногами Сэнди, когда она двинулась к каюте. Она дрожала от холода. После обеда температура понизилась.
   – Это ты? – услышала она голос Джордана.
   Сноп света, направленный прямо в глаза, заставил ее зажмуриться:
   – Ты не мог бы отвести фонарь в сторону? Так и ослепнуть недолго.
   Джордан пробормотал что-то неразборчивое и выключил фонарь:
   – Ступай в дом. Здесь холодно.
   – Марч сказал, что у тебя тут есть одеяла, – миролюбиво заметила Сэнди, шагая к каюте. – И если прижаться друг к другу, то сразу станет теплее. Вот увидишь. Ты съел ужин, который я прислала с Марчем?
   – Да. – Джордан нахмурился. – Сэнди, это чистое безумие!
   – Согласна с тобой целиком и полностью. Но что мне еще остается делать? Если Магомет отказывается идти к горе, то гора идет к Магомету… – она передернула плечами. – Надеюсь, у тебя еще осталось немного горячего кофе в термосе. Он нам пригодится позже.
   – Позже? Тебе незачем тут оставаться. И почему, кстати, ты не надела куртку?
   – Боялась, что она помешает выполнить то, что я задумала, – Сэнди улыбнулась, остановившись напротив него. – Я же предупреждала: тебе не удастся от меня улизнуть, – и, стянув с себя свитер, бросила его на палубу. – Начинается второй акт соблазнения.
   Она стояла обнаженной до пояса, и ее налитые груди освещала луна.
   Джордану стоило только посмотреть на нее, как он почувствовал себя так, будто в паху взорвалась граната:
   – Господи, Сэнди, немедленно надень свитер. Ты окоченеешь.
   – Ты прав, я уже вся покрылась мурашками.
   Взгляд Джордана никак не мог оторваться от ее восхительно-красивой формы груди.
   – Но если ты обнимешь меня, я, быть может, немного согреюсь. – Она шагнула к нему еще ближе и взяла обе его ладони в свои руки. Руки его были холодные и жесткие. Приложить эти ледышки к своему и без того оледеневшему на ветру телу? Сэнди чуть не вздрогнула. Тем не менее решительно подняла и приложила его ладони к груди. – Согрей меня.
   Словно загипнотизированный, Джордан слегка сжал и погладил ее грудь… И холод мгновенно отступил. Жар, который начал расплываться по телу, был как расплавленный воск. Губы ее приоткрылись, чтобы вдохнуть побольше воздуха.
   – Вот так, – пробормотала она. – Помоги мне…
   – Черт! – Джордан отдернул руки, словно обжегся. – Твое безумие начинает заражать и меня… Еще минута, и я бы повалил тебя на мокрую ледяную палубу.
   Наклонившись, он схватил свитер, а потом потянул Сэнди за собой в каюту. Впрочем, это место меньше всего напоминало каюту. Здесь едва можно было поместиться только одному. Зато они были по крайней мере недосягаемы для пронизывающего ветра и холодных брызг. Джордан расправил свитер на одеяле, что лежало рядом, и накинул его на обнаженные плечи Сэнди, а потом, склонившись над сумкой, вынул оттуда термос.
   – Садись, тебе надо выпить хотя бы глоток кофе.
   – Предпочитаю глоток любви.
   Джордан замер, но рука его дрогнула, когда он наливал ей кофе в небольшой пластиковый стаканчик. Протянув его жене, Джордан сердито бросил:
   – Выпей.
   – Джордан… – Сэнди сделала глоток. Кофе был крепкий и горячий. – Как жаль, что из меня не получается роковая соблазнительница. Будь у меня хоть на гран больше способностей, мы бы сейчас с тобой катались по палубе…
   – Соблазнительница из тебя получилась хоть куда! – сухо возразил он ей. – Меня спасло только то, что так похолодало.
   – Это ты пытаешься утешить меня, – она отпила еще глоток кофе. – По-моему, мы прежде не пробовали заниматься любовью на катере.
   – И вряд ли когда-нибудь попробуем.
   Сэнди присела на надувной матрас, скрестив ноги и накинув на индейский манер одеяло на одно плечо:
   – Неужто тебе не нравится эта идея? А мне кажется, что ритм прибоя – весьма эротичен. Вот бы попробовать соединить одни колебания с другими… – она улыбнулась. – По-моему, все же стоит попробовать.
   – Сэнди, прекрати! – еще более сердитым тоном оборвал ее Джордан и сел напротив. – Допивай кофе и уходи.
   – Не могу. Мне ведь следует тебя искушать, ты не забыл?
   – Искушать? – вдруг вскинулся Джордан. – А, кстати, что ты там говорила насчет искушения… Когда упала?
   – Разве я такое говорила? Что-то не могу припомнить. Наверное, я была не в себе и плела Бог знает что.
   – Ты спросила: почему я искушал тебя. И я почувствовал себя так, словно ты выстрелила мне прямо в сердце.
   Сэнди пережила почти то же самое, так как и у нее сжалось сердце от жалости к нему:
   – Я совершенно ничего не соображала тогда. И за те свои слова не отвечаю.
   – Нет, ты была права. Я действительно искушал тебя.
   Сэнди вдруг гибко скользнула на пол и встала перед ним на колени:
   – Да перестань же себя казнить. Понятия не имею, что я тогда несла и в связи с чем. Надеюсь, ты и сам видишь разницу между любовью, соблазнением и искушением. – Она нежно провела указательным пальцем по его щеке. – Ты всегда будешь меня искушать, Джордан. Всегда. Даже когда мне удастся высветить все темные закоулки твоей души и когда я буду знать тебя всего, как свои пять пальцев, – ты все равно будешь притягивать меня к себе, зачаровывать. Неужели ты думаешь, что, если бы я не поняла этого до конца, я бы решилась сбросить свою старую кожу? – Она поморщилась. – Мое эго не позволило бы это. Я же эгоистка.
   Джордан покачал головой:
   – В тебе совсем нет эгоизма.
   Но Сэнди, засмеявшись, закрыла ему рот ладонью:
   – Наверное, мне тоже имеет смысл оставить некоторые темные пятна в своей душе для большей загадочности. Но если хочешь знать: я умею быть эгоисткой. А еще – страшной ревнивицей. – Она отвела руку от его губ. – И не надейся, что я буду смотреть сквозь пальцы на твои шашни с другими женщинами.
   – Для меня другие женщины перестали существовать, – севшим от волнения голосом прохрипел Джордан. – Словно их у меня никогда и не было. С ними был только секс. А с тобой… – он замолчал и еще плотнее закутал ее одеялом. – Допивай побыстрее кофе и беги домой, там теплее.
   – Пока ты будешь здесь, я не тронусь с места. – Закинув голову, она сделала последний глоток и поставила стаканчик в сумку. – Подумай над моим предложением. Представь, как нам будет тепло в моей постели.
   Джордан покачал головой.
   – Значит, в твоей?
   Он опять отрицательно качнул головой.
   Сэнди вздохнула:
   – Хорошо. Тогда нам остается только палуба. Какой же ты несговорчивый, Джордан. – Вытянувшись на матрасе, она попыталась устроиться поудобнее. – Подойди же и согрей меня.
   – Возвращайся в дом.
   Приподнявшись на локте, Сэнди посмотрела ему в глаза:
   – Нет, так не пойдет. – В голосе ее прозвучали стальные нотки. – Больше никогда в жизни мы не ляжем спать порознь. Твоя постель – будет моей постелью.
   – Тебе придется одной спать на больничной койке, если будешь продолжать в том же духе. Простудишься, подхватишь воспаление легких – тем дело и кончится, – устало ответил Джордан. Но Сэнди не шевельнулась, и ему ничего не оставалось, как, бормоча сквозь зубы проклятия, двинуться к ней и лечь рядом. Накрывшись сначала одним, затем вторым одеялом, Джордан надеялся, что сможет удержать хотя бы частичку своего тепла. – Сэнди, ты не права. Ты совершаешь глупость.
   В ответ она только теснее прижалась к нему:
   – Нет, я тысячу раз права. Чувствуешь, как… нам хорошо? И я почти рада, что ты не позволил мне соблазнить тебя.
   Джордан напрягся, как деревянная колонна:
   – Да?
   – Угу… Так даже уютнее. Не могу вспомнить, лежали ли мы когда-нибудь вот так: просто прижавшись друг к другу, и при этом не занимались любовью? Наверное, мне вообще не стоит пытаться тебя соблазнять. Просто сначала я решила применить то же оружие, которым пользовался ты. Вот и схватилась за него. Неудивительно, что тебя это возмутило.
   – Возмутило – не то слово.
   – Неважно. В любом случае я ошиблась в выборе оружия. А теперь мы просто полежим, обнявшись, и будем разговаривать. – Она помолчала, выжидая. – Почему же ты не говоришь со мной?
   – У меня ни единой мысли в голове не осталось. Я не знаю, о чем говорить. – Удивительно, как ему вообще удалось сложить слова в предложение, подумал про себя Джордан, когда ее грудь прижимается к его груди. Наверное, и в самом деле надо попытаться отвлечься, вспомнить что-то, чтобы только забыть о ее мягком гибком теле. – Попытайся заснуть.
   – Хм-м, это было бы чудесно, – она приникла к нему с доверчивостью ребенка и устроилась поудобнее у него на плече. А потом зевнула. – Здесь волны убаюкивают, как в колыбели. Удивительное ощущение покоя, правда?
   – Правда… – Лично он ничего подобного не испытывал. Ему казалось, будто его терзают дикие звери. И вдруг на него нахлынула волна нежности. Такая высокая, что перекрыла все другие эмоции. Вздохнув, он прижал ее к себе теснее. – Но только ты все равно напрасно стараешься, Сэнди. Я не передумаю.
   – Нет, не напрасно. – Она снова зевнула. – Тем более что все это доставляет мне массу удовольствия. А тебе?
   В том чувстве, которое его охватило, присутствовала капелька горечи, но все равно оно было очень необычным и глубоким, при всем желании он не мог это отрицать. Потом, когда Сэнди не будет рядом, он сможет мыслить более разумно. Но сегодня… Сегодня не стоит пытаться делать вид, что ее нет рядом. Уж лучше полностью отдаться этой нежности и едва уловимой боли.
   – Да, – выдохнул Джордан. – Мне тоже очень хорошо. – Он погладил ее по волосам. – Действительно, ты старалась не напрасно. Мне нравится.
   – Как ты считаешь, удалось мне тебя искусить? – промурлыкала Сэнди.
   Искусительница, соблазнительница, пытка и радость, мука и счастье – и все это дарит она. Его губы прикоснулись к ее виску. Джордан чувствовал, что Сэнди уже засыпает.
   – Да, и самым необычным образом.
   – Вот и хорошо, – едва слышно проговорила она.
   Сэнди погрузилась в глубокий сон, а Джордан все еще смотрел в темноту. Какой же легкой и хрупкой она ему казалась. Нежность и желание боролись в нем, как огонь и речная волна. Прежде ему никогда не приходилось держать себя в такой жесткой узде. А узду надо было натягивать изо всех сил, потому что его тянуло к Сэнди сильнее, чем умирающего от жажды – к воде.
   К воде… Искаженное лицо матери, ее потрескавшиеся губы снова всплыли в памяти.
   Он невольно вздрогнул и еще крепче прижал Сэнди. Сквозь сон она что-то протестующе пробормотала, и Джордан слегка ослабил объятия. Господи, он опять сделал ей больно. И всякий раз он будет причинять ей боль, хочется ему того или нет. Держать ее железной хваткой, стараться уберечь от беды, но беда все равно придет. Никуда от нее не деться.
   Сэнди этого не понимает. У них нет будущего. И есть только эта ночь. Последняя ночь.

Глава 10

   – Что ты делаешь? – Сэнди приподнялась на локте, глядя на Джордана, который стоял и слушал радио. «Как это замечательно, – подумала она удовлетворенно, – проснувшись, увидеть рядом с собой любимого человека». Только сейчас она поняла, что соскучилась по этому чувству и что ей не хватало этого ощущения все полтора года, что они были врозь.
   Джордан выключил радио.
   – Пришло сообщение из Санта-Барбары, – спокойно проговорил он. – Ты слышала?
   Сэнди отрицательно покачала головой и села, протирая глаза ладонями:
   – Я только что проснулась. Что-нибудь серьезное?
   – Да, – ответил Джордан. – И очень неприятное. – Он задумчиво посмотрел на нее, прежде чем пришел к какому-то решению. – Нам надо уезжать отсюда. – Он подхватил свитер, лежавший рядом с ней на матрасе, и натянул на Сэнди. – Беги к домику и скажи Марчу, чтобы он как можно быстрее собрал и принес сюда вещи. А к тому времени, как вы вернетесь, я успею завести мотор.
   Тревога, которую он пытался скрыть, заставила ее сразу проснуться:
   – Что случилось? Позвонила Пенни?
   – Нет. – Он помолчал. – Пенни исчезла.
   Глаза ее в ужасе округлились:
   – Господи, только не это!
   – Может быть, с ней ничего не произошло, – быстро заметил Джордан. – Полиция еще не нашла…