Джоансен Айрис. Ты у меня одна

   И эти жаркие пылающие губы прижались к ее груди, язык ритмично играл соском, то втягивая его в горячий рот, то, давая ему передышку, ненадолго отпускал.
   Из горла Сэнди вырвался протяжный стон, спина ее выгнулась, пальцы вцепились в его волосы.
   – Джордан, я больше… не могу… – она едва не вскрикнула, потому что он осторожно сжал зубами ее сосок – так, чтобы мучительное наслаждение не перешло в боль. – Сейчас…
   – Еще нет, – ловкие пальцы Джордана скользнули к «молнии» ее джинсов, а губы перешли к другой груди. – Мне хочется, чтобы тебе было хорошо, как никогда, любовь моя. Нам некуда спешить… – И он начал стягивать с нее джинсы. – Я хочу, чтобы ты получила удовольствие. – Теперь его рука скользнула у нее меж ног и прикоснулась к искомой точке. – Мне невыносима сама мысль о том, что ты можешь испытать хотя бы каплю боли.
   Но именно сейчас она испытывала боль, как будто откуда-то издалека подумала Сэнди. Его большой палец нажимал на самую чувствительную точку ее тела, гладил, дразнил ее. Запрокинув голову, Сэнди уперлась в подушку, губы приоткрылись, она ловила воздух.
   – Еще немного, дорогая моя, – пробормотал Джордан. – Ну вот, видишь, как хорошо. Ты уже почти готова…
   Нет, все равно мучительное ожидание большего не покидало… Джордан знал, что ей необходимо, он всегда знал, что нужно делать.
   Ноздри Джордана вздрагивали, щеки горели. Прерывистое дыхание с шумом вырывалось из его груди.
   – Я больше не могу… – Дрожащими пальцами он расстегнул пуговицы на рубашке, не отрывая глаз от ее лица. – Скажи мне, Сэнди, что ты хочешь меня. Мне нужно услышать, как ты сама говоришь это.
   «Неужели он этого не видит», – удивленно подумала Сэнди. Она лежала обнаженной, тело ее напряглось как струна, груди набухли и вздрагивали, жадно ожидая прикосновения и ласки.
   – Скажи мне, – настойчиво повторил он, срывая с себя и отбрасывая в сторону рубашку. Темный треугольник волос на груди казался таким желанным, ей так захотелось прижаться к мужчине, ощутить, как он ложится сверху, что Сэнди протянула руки и прошептала:
   – Я хочу тебя… Я так хочу тебя.
   Завитки волос прикоснулись к ее пылающей груди. Она сразу вспомнила это полузабытое ощущение и то, что следовало за ним, – что заставило впиться пальцами в плечи:
   – Я соскучилась по тебе, Джордан.
   Он привлек ее к себе, горячие ладони сжали ягодицы:
   – Господи, Сэнди, ты не представляешь, какой это было мукой для меня, – звук его голоса тонул в ее волосах, в которые он уткнулся лицом. – Мое тело истосковалось по тебе, измучилось, но это только часть общей тоски… – тихо продолжал он. – Мука становилась все сильнее и сильнее, она поглотила меня целиком. – Он расстегнул «молнию» и стащил брюки.
   – Давай я помогу тебе.
   – Нет, – резко ответил Джордан. – Постарайся не прикасаться ко мне. Тебя так долго со мной не было. Не шевелись. Дай мне посмотреть на тебя, это своего рода утонченная пытка, – добавил он севшим голосом.
   Сэнди понимала, что он имеет в виду. Джордан уже успел полностью раздеться. Отсветы пламени подчеркивали рельеф его мускулов, сильное, стройное тело, излучающее жар. Настоящий мужчина, могучий и красивый. Чувственный. Сэнди ощутила, как напряглось ее тело при виде обнаженного Джордана.
   Он встал перед ней, раздвинул ее ноги и скользнул меж них:
   – Вот теперь ты готова принять меня… Сэнди… – голова его склонилась к ее груди. – Какое счастье…
   Его голос действовал на нее не менее возбуждающе, чем ласки. Тело проникло в тело, они стали единым целым. Переживание этого чувства было таким мощным, таким всепоглощающим, что захватывало целиком, вызывая только желание остановить мгновение.
   Какое наслаждение! Настолько упоительное ощущение, что Сэнди не в силах была даже пальцем шевельнуть. Но ей и не надо было двигаться. Джордан это делал за них обоих, проникая в нее с первобытной страстью.
   Она не в силах была сдержать животный стон, который вырвался из груди, когда одна волна наслаждения захлестнула другую. И как она ни старалась сдержаться, стоны продолжали рваться из груди.
   Джордан посмотрел на нее, и на его губах появилась улыбка удовлетворения.
   – Ты не представляешь, как часто в последние месяцы я просыпался среди ночи – мне казалось, что я слышу твой такой родной голос, – прошептал он. И снова слегка приподнялся, чтобы удержать свое тело на весу и не слишком давить на нее. – А потом никак не мог заснуть снова, потому что испытывал желание столь сильное, что казалось, будто меня сжимали клещами.
   Джордан вошел еще глубже, и она чуть вскрикнула.
   Он сразу нахмурился:
   – Тебе больно?
   – Нет, – она начала выгибаться навстречу ему. – Еще!
   Он закрыл ей рот поцелуем, его язык проник ей в рот, повторяя движение его тела. Жар нарастал. Снова послышался протяжный стон, но Сэнди не могла бы сказать со всей определенностью, кому он принадлежал, ей или Джордану. Это не имело никакого значения. Они были единым целым.
   Но вот дыхание Джордана стало еще более прерывистым, резким. Как и его движения. А ожидание в ней все нарастало. Еще. Еще немного.
   Лицо Джордана исказила гримаса, потому что он продолжал контролировать себя, дожидаясь, когда она достигнет пика. Но в то же время было видно, что он не сумеет долго оставаться в таком состоянии. Слишком могучим и мощным было напряжение. И это вызывало в ней ответный взрыв чувств, вознесший ее ввысь.
   – Сэнди… – с облегчением выдохнул Джордан. – Я так боялся… – и он нежно поцеловал ее. – Мне уже начинало казаться, что я не смогу сдержаться…
   Как странно. Она никогда не слышала в голосе Джордана и тени сомнения, особенно в том, что касалось их близости, где он выказывал потрясающее знание каждой мелочи. Но теперь перед ней был новый Джордан, более открытый и более уязвимый… мягкий и нежный, – подумала она словно сквозь дрему.
   – Как чудесно, – пробормотала она.
   – Да, – он снова поцеловал ее и перекатился на бок, не выпуская Сэнди из объятий. – Как никогда прежде, потому что все чувства были так обострены. – Он встал и помог ей подняться. – Пойдем сначала примем душ, а потом мне хочется посмотреть, как ты будешь открывать пакеты с подарками, пренебрежительно тобой не замеченные. – Джордан кивнул еще на один бумажный пакет с покупками, которые он оставил на полке и о котором Сэнди начисто забыла. – Где же ваша вежливость, мадам Бандор?
   – Подарки? Но мы с тобой договорились…
   – Тс-с, – Джордан обвил ее талию, подталкивая к ванной. – Это нечто особенное. Так что оставь сомнения. Обещаю, ты будешь рада им, любовь моя.
   – Но я… – Сэнди замолчала, не в силах спорить дальше. Она была настолько полна им в эту минуту, что ей не хотелось портить этого ощущения. После душа, когда они распакуют его необычные подарки, она придумает, как поступить. А сейчас лучше сохранить чудесное состояние эйфории, в котором они оба находились. Не стоит спорить из-за пустяков. – Жаль, что у меня нет ванны. Мне придется обвиться вокруг тебя вьюнком, ведь в душе двоим не поместиться.
   – Я подумал об этом, когда сушил голову, – кивнул Джордан с озорным видом. – Он подхватил ее так, чтобы она могла обвить ногами его поясницу. – Зато в моем распоряжении будут твои груди, – засмеялся он.
   У нее снова перехватило дыхание:
   – Хитрец!
   Джордан открыл стеклянную кабину душа.
   – Надо попробовать, подходит ли нам такая поза.

Глава 5

   Джордан наскоро вытерся и закутал Сэнди полотенцем, проведя по волосам:
   – Разотрись как следует. Я сейчас.
   – Ты куда? – удивилась Сэнди.
   – Сейчас принесу твой купальный халат. Должна же ты хоть слегка приодеться в соответствии со случаем.
   Она почувствовала, что снова невольно улыбается, растирая грудь и живот пушистым полотенцем. Какой-то розыгрыш с его стороны. Поскольку прежде при всяком удобном случае Джордан с наслаждением старался как можно скорее раздеть ее, а не одеть. «С наслаждением». Самое подходящее для ее нынешнего состояния слово. Наслаждение, радость, восторг, бодрость – все эти чувства переполняли ее, вскипали, как только что налитое в бокал шампанское.
   – Мне так хотелось, чтобы этот халат не затерялся. И от всей души обрадовался, когда наткнулся на него в шкафу. – Перекинув через руку, Джордан нес ее халат. – Я не забыл, как он идет тебе.
   – А я про него совсем забыла, – растерянно ответила Сэнди, глядя на шелковый халат, который он распахнул перед ней.
   Джордан привез его из очередной поездки в Сингапур через несколько месяцев после их свадьбы. Тонкий шелк переливался тончайшими оттенками желтого цвета. Изысканная экзотическая красота.
   – Ни разу не надевала его в последнее время.
   – Последние полтора года? – спросил он, скрытый халатом, как занавесом. Потом улыбнулся с некоторым усилием и продолжил: – Не надо отвечать. Сегодня мне не хочется думать о том, что было. А теперь идем смотреть подарки.
   Смеющуюся, слабо протестующую, он подвел Сэнди к пестрому индийскому коврику у камина. Но ему показалось этого мало, и он, бросив взгляд на кушетку, стащил с нее покрывало и расстелил у ее ног:
   – Садись, – а сам направился к полке.
   Она села на колени, опираясь на пятки:
   – Джордан, ну до чего ты упрям. Почему ты не хочешь меня выслушать? Я не хочу…
   – Ты обязана принять это, иначе разобьешь мое сердце на мелкие кусочки, – он вернулся с бумажным пакетом в руках. Встав рядом с ней на колени, он вытащил карнавальную корону из фольги, украшенную блестками, разноцветными стеклышками, и водрузил ее на голову Сэнди.
   – Королеве… Ее величеству Майской королеве, – торжественно проговорил он.
   Сэнди не выдержала и расхохоталась:
   – Это совсем другое дело. Это мне очень нравится. Напоминает детские праздники.
   – Ничего подобного! Это корона королевы, – повторил Джордан серьезно и снова полез в сумку. – Держи свой скипетр.
   Он вручил ей пластиковую желтую чесалку для спины с четырьмя изогнутыми зубьями и громадным металлическим кольцом на конце длинной рукоятки. Тут Сэнди прыснула.
   – Джордан, ты с ума сошел!
   Он сделал вид, что страшно оскорбился:
   – Неужели тебе не понравилось? А я был уверен, что все это достойно королевы.
   – Ну конечно, понравилось. Это же символы королевской власти, не хватает лишь державы. – Глаза ее сверкнули, когда она взяла в руки скипетр и властно взмахнула им. – Если бы вы были одеты соответствующим образом, я бы посвятила вас в рыцари.
   – Я не смел надеяться, – смущенно проговорил Джордан, – что мне окажут такую милость. Пока еще. Потому что не совершил ни единого подвига в вашу честь. Но если вы снизойдете и наденете мои дары в день поединка, то я выиграю турнир. Вот тогда и попрошу вас посвятить меня в свои рыцари.
   – Турнир?
   Джордан с важным видом кивнул:
   – Ну конечно. Рыцари всегда устраивают поединки в честь своей королевы. – Доверительно улыбнувшись, он продолжил: – И я готов сразиться не на жизнь, а на смерть… Если вы, Ваше Величество, мне позволите.
   Огонь в камине создавал неповторимую игру света и тени на его лице и темных волосах. Сэнди вновь ощутила всю силу его мужского обаяния, волны тепла, которые исходили от него, так что ноги сразу ослабели. Ей с трудом удалось проглотить комок, застрявший в горле:
   – Но я понятия не имею о том, как проводятся рыцарские турниры.
   – Нам обоим предстоит это узнать. Согласны ли вы надеть знаки отличия?
   – Но мне казалось, что это рыцари должны носить знаки отличия?
   – Не обязательно, – он снова обратился к своей сумке. – Ведь мы имеем право устанавливать свои собственные правила.
   – Как ты обычно и делаешь, – едва слышно проговорила она. Ей так хотелось дотронуться до него, ощутить его руки на своем теле. Сила желания нисколько не удивила Сэнди. Когда он был рядом, ее всегда била дрожь нетерпения. Многое изменилось между ними, но ее реакция стала еще ярче. – А зачем вводить новые правила? – Она, не отрываясь, смотрела на прозрачную, словно кружевную, розетку. – Цветы?
   – Это не просто цветы. Они особенные, – ответил Джордан, разворачивая обертку. – Маргаритки. Они более всего подходят для ее величества Майской королевы.
   Разноцветные маргаритки были яркими, веселыми и душистыми. Она вынула один цветок из букета.
   – Что ж, такой знак отличия я приму с удовольствием, – она попыталась было приколоть его к волосам, но он остановил ее.
   – Нет, не здесь. Это мешает короне.
   Сэнди почувствовала, как что-то замирает в низу живота, и ей стало трудно дышать:
   – Но тогда где же?
   Какое-то мгновение он молчал, глядя ей в лицо, а потом медленно улыбнулся.
   – Джор… – ее сердце снова гулко забилось.
   Одним движением он распахнул ее халат, раскинув в стороны его полы:
   – Неужто мы не сможем найти, где расположить эти королевские цветы? – Слегка откинув голову, он осмотрел обнаженное тело. – Интересно, как они будут смотреться здесь?.. Наверное, лучше всего… – не закончив предложения, он мягко уложил ее на пол, на расстеленное покрывало, и положил одну из маргариток на левый сосок:
   – Ну как? Что скажешь? На мой взгляд – неотразимо. Здесь будет царить май… – он рассыпал часть букета по ее телу. – Потрясающе красиво…
   Ее грудь и живот, покрытые разноцветными маргаритками, вздрагивали при каждом вдохе. На щеках вспыхнул румянец. Огонь растекся по телу.
   – Прелестная Сэнди! – пробормотал Джордан.
   – Когда же начнется турнир?
   – Скоро. – Джордан медленно наклонил голову, и она ощутила соском его дыхание. – Вот закончу несколько разбойничьих нападений… – и он нежно сжал губами сосок.
   Из горла Сэнди снова вырвался непроизвольный низкий не то стон, не то крик, и она попыталась прижаться к нему. Подняв голову, Джордан улыбнулся, взял ее руки в свои и заставил ее снова лечь, вытянув вдоль тела руки.
   – Нет, нет, просто лежи. Я хочу полюбоваться своей королевой.
   – Полюбоваться? – возмутилась Сэнди: она вся горела. Всякий раз, как его губы и язык прикасались к груди, по ее телу проходила дрожь. Но терпеть эту муку, лежа неподвижно?..
   Нет, это было невозможно выдержать. Грудь Джордана вздымалась так тяжело, словно он бежал марафон. Щеки пылали от возбуждения. Он тихо повторял и повторял ее имя, словно заклинание, словно молитву.
   И вдруг скользнул у нее меж ног.
   Губы Сэнди приоткрылись в беззвучном крике, а пальцы впились в его плечи. Он негромко засмеялся:
   – Майская королева любит украшать майское дерево. Скажи, оно тебе нравится?
   Ее сотрясала дрожь, настолько сильным было состояние необычайной приподнятости: словно она оказалась на весенней цветущей лужайке…
   – Да, очень!
   – В таком случае – турнир начинается.
   Все происходило как во время бури – неистово, яростно. Она и представить себе не могла такого. Жар, замирание сердца, снова жар сменяли друг друга, каждый раз поднимая ее все выше и выше… А когда она достигла самой вершины, – они оба поняли, что выиграли этот турнир.
   Сэнди была не в силах шевельнуться. Каждая ее клеточка таяла. Рядом, вздрагивая всем телом, лежал Джордан с гулко бьющимся сердцем. Время от времени он успокаивающе проводил ладонью по ее спине с трогательной нежностью, столь не похожей на ту первобытную страстность, которую он себе только что позволил.
   – Сэнди?
   Ей не хватило сил на то, чтобы ответить ему.
   – Идем в постель, любовь моя, – он помог ей приподняться, а потом встать на ноги. И маргаритки начали осыпаться с нее на пол.
   – О-оп! – он подхватил ее на руки и понес в спальню. – Состязания отнимают так много сил, не правда ли?
   – Я бы и сама дошла, – запротестовала было Сэнди, но голос ее звучал слабо и неуверенно.
   – Побереги силы, – усмехнулся Джордан. – Ты несколько утратила форму. Отвыкла. А тебе надо приготовиться к следующему выступлению.
   – Это, случаем, не критика в мой адрес?
   Нескрываемая нежность прозвучала в его голосе, когда он возразил:
   – Что ты! Я до смерти рад, что ты вела такую целомудренную жизнь. Иначе мне пришлось бы надевать латы и бросаться вперед: как я мог допустить, чтобы перед тобой красовался другой мужчина. По счастью, ты вела весьма уединенный образ жизни после того, как от меня уехала. Это не столько похвала или комплимент, сколько… – вдруг он как-то сразу посерьезнел. – У меня за это время не было ни одной женщины, Сэнди. Я хочу, чтобы ты это знала.
   Она посмотрела на него с недоверием и недоумением. Сэнди прекрасно знала, каким страстным, каким пылким и чувственным был Джордан. Тем не менее она понимала, что он говорит чистую правду.
   – Да… вижу… – все слова почему-то вылетели из головы, и она никак не могла собраться с мыслями, придумать, что еще можно сказать. Ее переполняла радость. – Теперь ясно, почему ты действовал с таким энтузиазмом.
   Джордан уложил ее на кровать:
   – Вот уж в чем я совсем не уверен.
   – А королевские цветы? Ты не разбросал их, как обещал.
   Джордан лег рядом и головой облокотился на локоть, чтобы удобнее было смотреть на нее. Его губы изогнулись в поддразнивающей улыбке:
   – Я приберег две штучки напоследок. Поскольку знал заранее, куда следует их положить.
   – Да ну? И куда же?
   Он начал медленно склоняться над ней, пока она кожей не ощутила горячего дыхания:
   – Сейчас увидишь.
   Сэнди шевельнулась, пытаясь выпутаться из густого облака сна. Что-то было не так. Не то чтобы не так, а просто… иначе. Она открыла глаза и, вглядываясь в темноту, позвала:
   – Джордан?
   – Я здесь, – он быстро придвинулся к ней и приподнялся на локте, чтобы взглянуть на нее. – Я все время был здесь, рядом с тобой.
   В полумраке невозможно было разглядеть его лица, но тем ощутимее было тепло, исходящее от него.
   – Ты не мог заснуть?
   – Даже и не пытался, – с невероятной нежностью он погладил ее волосы у виска. – Хотел как можно больше насладиться этими минутами. Прошло так много времени с тех пор, как мы в последний раз были близки. Вот и хотелось продлить наслаждение.
   В его голосе прозвучали едва уловимые нотки печали. И эти нотки эхом отозвались в ее сердце, заставив Сэнди окончательно проснуться:
   – Что-то не так. Что…
   С мягкой нежностью его губы закрыли ее рот, не давая договорить, а потом он снова поднял голову:
   – Разве что-то может быть «не так», если мы с тобой обрели самое главное? Раз мы вместе, значит, все так хорошо, что лучше не бывает. – И он, снова поцеловав ее, с мягкой настойчивостью переспросил: – Ты согласна? И теперь ты позволишь мне остаться рядом с тобой?
   Тщательно скрываемое отчаяние, прорвавшееся в его словах, вновь вызвало неясную тревогу:
   – О чем ты говоришь? Не понимаю, что ты имеешь…
   Джордан снова поцеловал ее, и на этот раз с меньшей нежностью, но с большим жаром, более чувственно и призывно.
   – Тс-с, не имеет значения, – пробормотал он. Его язык пощекотал ей уголки губ, заставил ее раскрыть губы, а руки начали ласкать ее тело. – Не беспокойся ни о чем. Не думай ни о чем, кроме…
   – Но, Джордан, скажи же наконец… – заговорила Сэнди, но забыла, о чем хотела спросить, погрузившись снова в состояние, когда не нужны слова, когда все мысли уходят и остаются только ощущения.
   Телефон зазвонил, пробудив Сэнди ото сна.
   – Я возьму трубку, – быстро проговорил Джордан и поднялся. – Поспи еще.
   – Не глупи, – сказала Сэнди, опережая его. – Телефон стоит у моего изголовья. – И, протянув руку, поднесла трубку к уху. – Алло?
   – Сэнди? – это был голос Марча. – Прости, что разбудил тебя, но мне необходимо поговорить с Джорданом. Ты не могла бы подозвать его?
   – Марч? – она села на постели и встряхнула головой, чтобы окончательно проснуться. – А как ты узнал…
   – Слушаю, Марч? – Джордан взял из ее рук телефонную трубку и проговорил: – Ну что там на этот раз?
   «На этот раз?» Сэнди медленно приподняла шнур и проскользнула под ним, чтобы встать с постели. Да, что-то идет совсем не так, как должно, и это имеет отношение не только к тому сообщению, которое Марч предназначал для брата. Что-то ужасное, страшное, неотвратимое, совсем рядом… Сэнди накинула шелковое желтое кимоно и слегка вздрогнула от прикосновения прохладной ткани к телу. Странно. Откуда этот холод? Словно ледяные иголки пронзают ее, подбираются к сердцу, отчего начинает ныть душа и слабеют ноги.
   – Ты уверен? – отрывисто переспросил Джордан. – Ничего не перепутал?
   «Боже! Как она могла допустить подобную оплошность», – с недоумением думала Сэнди. Совершить такую глупость! Оказаться такой наивной и доверчивой? Она включила настольную лампу, которая стояла возле телефона, и Джордан замигал, ослепленный светом. Глядя, прищурившись, на Сэнди, он заговорил, взвешивая каждое слово:
   – Скажи Марамбасу: его надо найти во что бы то ни стало. – Взгляд его не отрывался от Сэнди. – Даже если придется прочесать каждую остановку на этом маршруте. Позже поговорим, Марч. – Он положил трубку на рычаг и сел, выпрямившись, глядя на жену. – Что?
   – Уходи, – проговорила Сэнди дрожащим голосом. – Одевайся и уходи. И не возвращайся. Теперь уже ни под каким предлогом.
   Тень боли промелькнула у него на лице и исчезла:
   – А ты не перебарщиваешь?
   – Я? – сосущий холодок в сердце испарился от вспышки обуявшего ее гнева. – Неужто я так похожа на круглую идиотку? Марч знал, что ты здесь. Ручаюсь, что знал. Он нисколько не колебался, когда попросил тебя к телефону, понимая, что ты лежишь рядом со мной и тебе достаточно протянуть руку. Так откуда он знал? – Она сжала кулаки. – Только в том случае, если ты его предупредил, будучи уверенным, что останешься у меня на всю ночь. Ты заранее настроился на то, что соблазнишь меня. И шел именно с этим настроением.
   Он побледнел:
   – Да. Именно с таким настроением я и шел сюда, Сэнди. Не буду тебя обманывать.
   Она скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожь:
   – Ты решил таким образом переубедить меня, заставить принять другое решение? Ты понимал, что я еще не готова, но все равно… – она нервно засмеялась. – Черт возьми! Ты играл со мной, как кошка с мышкой, не дав мне опомниться, осознать, что происходит. Ты прикидывался таким честным, искренним, открытым. Веселился, как мальчишка… ты даже соизволил немного рассказать про Бандору, и я заглотила наживку, как рыбешка. Ты ведь знал, что я буду слушать, раскрыв рот? Потому что мне страшно хочется узнать побольше о тебе и обо всем, что имеет к тебе отношение.
   – Конечно, я понимал, что тебе захочется послушать что-то обо мне, – Джордан встал с постели и направился в ванную. Немного погодя он вернулся с одеждой, которую сорвал с себя возле камина, и начал одеваться. – Я пустил в ход все уловки, лишь бы остаться с тобой на ночь. – Застегивая рубашку, он посмотрел ей прямо в глаза. – Я и впредь буду использовать любое доступное в данную минуту оружие только для того, чтобы остаться рядом с тобой, пока не схватят Кемпа. Потому что, как уже говорил, не могу допустить, чтобы тебе грозила опасность.
   – А я говорила, что не желаю, чтобы мною вертели как тряпичной куклой. Очевидно, я совершила ошибку, – Сэнди сухо засмеялась. – Господи, до чего же я глупа. Казалось бы, могла уже научиться. Так нет. Но ты замечательный учитель, Джордан. Вернее, был. Кажется, на этот раз я кое-что начала понимать, как говорится, вижу свет в конце туннеля. Правильно ты заметил вчера: нельзя быть слишком доверчивой.
   – Надо ли напоминать тебе о том, в каких чрезвычайных обстоятельствах мы оказались? Что у меня не было другого способа оградить тебя от опасности. – Он испытующе посмотрел на нее. – Похоже, ты не в состоянии это понять. – Улыбка его была полна горечи. – Впрочем, я и не надеялся на лучший исход дела. – Застегнув ремень, он надел ботинки. – И когда шел сюда, боялся, что потеряю все.
   Губы Сэнди сжались:
   – Не зря, по крайней мере. Если ты решился использовать излюбленные методы сейчас, зная, что тем самым можешь окончательно разрушить наши отношения, значит, ты и в другой раз пустишь их в ход, лишь бы добиться своего.
   – Ты действительно так считаешь? – Джордан недоверчиво покачал головой. – Не может быть, чтобы ты так думала. По-моему, каждый из нас получил то, чего жаждал.
   На какой-то момент гнев и возмущение отступили – настолько отчетливыми были горечь и боль, которые он переживал. Но очередная волна гнева снова захлестнула Сэнди, ослепляя ее, не давая возможности правильно оценить происходящее. Она не должна вслушиваться в то, что говорит Джордан, вникать в то, что он переживает. Он попытался манипулировать ею, лепить ее, как Пигмалион Галатею.
   – А почему я должна тебе верить?
   – Ты ничего не должна. Я и не жду этого. С моей стороны было бы глупо надеяться, что ты согласишься на очередной мой заход. Тем более что ты обо всем меня предупредила.
   – Да, предупредила.
   – Так что теперь мне уже нечего терять, – Джордан вдруг улыбнулся непонятной улыбкой. – И я имею право делать то, что считаю нужным. Теперь мне не придется ходить перед тобой на цыпочках и бояться, что ты меня в чем-то будешь подозревать.
   – Я и думать о тебе не собираюсь.
   Господи! Если бы это было правдой. Она еще долго будет истекать кровью. Дольше, чем в первый раз. Поэтому-то и надо прибегнуть к единственно верному средству: прижечь рану.