Джордан Николь. Повелитель соблазна

   – Боюсь, что он не слишком стремится возобновить знакомство. Во время нашей последней встречи при подозрительных обстоятельствах погиб мой друг, а мистер Питер Ньюэм со своей сестрицей немедленно покинули город.
   – Вы хорошо знаете его сестру, Даниэлу Ньюэм?
   – К сожалению. На мой вкус, она смертоносна. Верра кивнул:
   – Да, мудрый человек не должен поворачиваться спиной к подобной женщине.
   – Насколько я понял, Джон Йейтс за ней ухаживает.
   – Совершенно верно, это кажется мне крайне любопытным. Интересно, что она находит в молодом Йейтсе?
   – А мне интересно, что она вообще делает на Кирене, – хмыкнул Макс. – Мисс Ньюэм и ее братец слишком любят элегантное общество, чтобы добровольно заточить себя на вашем уединенном острове, да еще с самой весны.
   – Интригующий вопрос, – заметил Верра. – Возможно, вам захочется найти на него ответ.
   Макс задумчиво нахмурился. Ему действительно интересно узнать, чем мотивируют Ньюэмы свое пребывание на Кирене. Во всяком случае, необходимо предупредить Каро, что Ньюэмов когда-то подозревали в государственной измене. Может, именно эта головоломка привлечет ее внимание, если уж все другие способы провалились!
   – Возможно, – согласился он, допивая вино и протягивая хозяину пустой бокал.
   Войдя в парадный зал, он сразу стал искать глазами Каро, но среди гостей, толпившихся у двери, ее не было. Зато он мгновенно заметил рыжеволосую красотку, приветствующую гостей вместе с хозяином, – единственную женщину, удостоенную такой чести. Даниэлу Ньюэм.
   Сэр Гавейн тепло поздоровался с Максом. Джон Йейтс последовал его примеру. Он опирался о костыль, вне сомнения, предвидя длинный трудный вечер. Стоявшая рядом с ним мисс Ньюэм по-прежнему казалась неотразимо красивой и элегантной в своем модном платье из шелка цвета бронзы с прозрачной верхней юбкой, прошитой золотыми нитями. Брата нигде не было видно.
   Макс склонился над рукой леди, и ее зеленые глаза блеснули радостью узнавания. Как ни странно, она совсем не растерялась, увидев его. Скорее казалась женщиной, уверенной в собственных силах.
   – Ваш брат сопровождает вас, мисс Ньюэм? – осторожно осведомился Макс.
   Она ответила фальшивой улыбкой:
   – Увы, Питеру сегодня нездоровится.
   – Очень жаль, мисс Ньюэм. Я надеялся, что мы сможем вспомнить старые времена.
   Улыбка словно примерзла к губам женщины под любопытным взглядом Джона Йейтса.
   – Вы знакомы? – удивился он.
   – Да, и очень давно, – подтвердил Макс. – Когда-нибудь я обязательно поведаю вам, как познакомился с мисс Ньюэм и ее братом.
   Ее глаза сверкнули как раз в тот момент, когда Макс услышал, что его окликнули. Он отвернулся, но чувствовал, как глаза леди кинжалами впиваются в его спину.
   В парадном зале уже толпились гости, и при виде Макса сразу несколько человек бросились навстречу с приветствиями, что снова помешало ему найти Каро. Но она была здесь: наконец он заметил ее у дальней стены в окружении компании джентльменов, среди которых был и Райдер.
   Макс почувствовал, как сердце сильнее забилось в груди. Он впервые видел Каро в чем-то напоминавшем модный туалет. Сегодня на ней было платье с завышенной талией из светло-голубого люстрина, со скромным вырезом, прекрасно облегавшее фигуру. Макс остро ощутил немедленную реакцию своего тела. Страстно захотелось сорвать с Каро это платье и упиться ее чувственными чарами, которые он так живо помнил. Утащить от этих мужчин, которые, судя по дружному смеху, чересчур наслаждались ее обществом.
   Но тут Каро подняла глаза, и их взгляды скрестились. Похоже, она сильно смутилась, потому что покраснела и отвернулась.
   Прошла целая вечность, прежде чем она направилась к нему в компании двух молодых дам. Обе, очевидно, были дебютантками, потому что мило краснели и заикались на каждом слове, благоговейно уставясь на Макса.
   Каро с улыбкой представила ему мисс Эмили Смайт и мисс Фебу Кроуфорд.
   – Они жаждали познакомиться с вами, мистер Лейтон. И обе превосходно танцуют. Я заверила мисс Смайт, что вы готовы пригласить ее на первый танец. А потом мисс Кроуфорд будет рада подарить вам второй.
   Макс зловеще прищурился, безмолвно обещая Каро жестокое возмездие. Но в серых глазах светилось искреннее веселье. Мало того, она имела дерзость мгновенно исчезнуть в тот момент, когда хорошенькая, но бесцветная мисс Смайт оживленно защебетала:
   – О, мистер Лейтон, мисс Иверс рассказала о вас все…
   Макс вздохнул, готовясь выносить бесконечную скуку. Первые два часа действительно тянулись целую вечность, и ему ужасно хотелось улизнуть. Но как почетный гость, он был обязан танцевать и проводить время в разговорах с наиболее выдающимися членами общества и аристократами.
   Он успел познакомиться почти со всеми знатными семьями острова и губернатором Кирены. Торн предупреждал, что здешнее общество весьма напоминает лондонский высший свет, и Макс полагал, что он прав, если не считать испанского влияния. Почти четверть собравшихся были испанцами, и, следовательно, на балу было полно пожилых дуэний.
   Когда он умудрился между танцами приблизиться к Каро, та познакомила его со своей компаньонкой, сеньорой Падильо, коренастой престарелой вдовой-испанкой, на вид казавшейся весьма неповоротливой. Одетая в черное сеньора вздыхала и обмахивалась веером с таким видом, словно вот-вот упадет в обморок.
   Но тут он заметил Даниэлу Ньюэм, кокетливо смотревшую в ошеломленные глаза Джона Йейтса, неуклюже кружившего даму в вальсе. Извинившись перед дуэньей, Макс решительно взял Каро за руку и увлек за собой.
   – Говорю же, я не танцую, – запротестовала она, останавливаясь.
   – Тогда посидим во время следующего танца, – парировал Макс. – Мне нужно кое-что вам сказать.
   Они разъяренно смотрели друг на друга, как два дуэлянта, но Каро сдалась первой. Он повел ее в дальний угол зала, где оставалось несколько свободных стульев. К сожалению, на пути то и дело попадались юные леди, желавшие привлечь его внимание.
   Когда они наконец устроились поудобнее, Макс выругался и угрюмо воззрился на Каро.
   – Это ты во всем виновата!
   У нее хватило нахальства с невинным видом хлопнуть ресницами.
   – О чем это вы?
   – Ты прекрасно знаешь о чем! Это ты замыслила отдать меня на растерзание этим особам!
   – Не я одна стремлюсь представить вас нашим незамужним дамам. Сэр Гавейн и Джон Йейтс тоже помогали, – коварно усмехнулась Каро. – Вы изучили присланный мной список? Думаю, вы без труда найдете себе страстную возлюбленную.
   – Бесстыдница, – пробормотал он, стараясь не замечать смешливых искорок в ее глазах.
   – Поверьте, я старалась включать не только помешанных на замужестве дебютанток! Сегодня здесь и Джулия Трент, и сеньора Эррера. Вы просто обязаны с ними познакомиться.
   – Меня нисколько не интересует твой чертов список, – прошипел Макс. – Нам нужно обсудить совершенно иное дело. Думаю, тебе должно быть известно, что возлюбленная Йейтса совсем не та, кем кажется.
   Каро нахмурилась. Теперь ей было не до веселья. Добившись ее внимания, Макс стал рассказывать о былом знакомстве с Даниэлой Ньюэм и ее братом Питером.
   – Три года назад я взял отпуск и приехал в Лондон, когда случилась трагедия. Мой университетский друг покончил с собой из-за скандала, в котором был замешан. Он работал на военное министерство и отвечал за посыпку подкреплений на Пиренейский полуостров. Когда целый батальон пехоты был уничтожен французами сразу после высадки, его обвинили в предательстве. В то время он ухаживал за Даниэлой Ньюэм, или, вернее сказать, она его обхаживала. И оставила город сразу после того, как известие о трагедии достигло Англии.
   Ничего не удалось доказать, – продолжал Макс, – но ее заподозрили в том, что она скопировала депеши, в которых указывались подробности передвижения войск, и отправила во Францию. А вскоре после того, как мисс Ньюэм исчезла из города, ее любовник приставил пистолет к виску.
   В мрачном голосе Макса звучал подавленный гнев, а опасный блеск в глазах заставил Каро невольно вздрогнуть. Не хотела бы она иметь своим врагом такого человека.
   Встревоженная откровениями Макса, она всмотрелась в его лицо.
   – Думаете, она может быть шпионкой?
   – Во всяком случае, она постоянно вертится вокруг доверчивых и богатых молодых людей. У Йейтса не останется ни малейшего шанса, если она запустит в него свои коготки. Советую тебе попытаться разлучить их, если это возможно. И если у тебя есть тайны, которые нужно хранить, я бы держал их под надежным замком.
   – Я так и сделаю, – пообещала Каро, прекрасно зная, сколько тайн хранит остров.
   Но в этот момент она заметила сеньору Бланку Эррера, стоявшую неподалеку, и почти против воли сделала знак прелестной черноволосой испанке, после чего поднялась и представила ее Максу.
   Одетая в изысканное черное с алым кружевное платье, поразительно красивая сеньора медленно помахивала веером, оглядывая Макса чувственными темными оленьими глазами.
   – Очень рада познакомиться с вами, сеньор, – пробормотала она низким грудным голосом, когда он склонился над ее рукой.
   – Я искренне счастлив, сеньора, поскольку давно хотел встретиться с вами.
   Расслышав в голосе Макса восхищение и чисто мужской интерес, Каро ощутила, как острая стрела ревности пронзила сердце. Она вдруг пожалела о собственной опрометчивости. Пальцы судорожно сжались в кулаки, что было ошибкой, поскольку Макс заметил ее реакцию.
   Он послал Каро мимолетный, почти издевательский взгляд, словно прекрасно понимал, что его флирт с другой женщиной раздражает и выводит ее из себя.
   Галантно пригласив сеньору Эррера на вальс, он предложил руку, чтобы проводить леди на середину зала, где танцующие занимали свои места.
   Каро снова опустилась на стул и, глядя вслед удалявшейся парочке, поражалась собственным необузданным эмоциям. И это она, которая всегда была в прекрасных отношениях с сеньорой Эррера! Но в этот момент у нее чесались руки исцарапать прелестное личико красавицы.
   Она покачала головой, молча ругая себя: да ведь она сама хотела отвлечь внимание Макса! Мечтала изничтожить собственную одержимость этим человеком!
   Она безумно тосковала без него всю последнюю неделю, несмотря на яростную решимость оставаться одной. И, увидев его сегодня, такого неотразимо красивого, в черном фраке из тончайшего сукна, белоснежных атласных брюках со штрипками и белом галстуке, она ощутила, как бешено затрепыхалось сердце. Каро была уверена, что он прочел желание на ее лице и заметил эту возмутительную реакцию всего минуту назад. Она не имела никаких прав на столь бешеную ревность… да и времени тоже.
   Прежде всего необходимо всерьез заинтересоваться Даниэлой Ньюэм, ибо на карту поставлены тайны «хранителей». Правда, Макс может и ошибаться, и в миссис Ньюэм нет ничего зловещего, но на всякий случай придется посоветовать соратникам проследить за обоими Ньюэмами.
   Едва эта мысль пришла в голову Каро, как она заметила мисс Ньюэм в дальнем конце зала. Дама осторожно огляделась, прежде чем выскользнуть за дверь.
   Несколько секунд Каро не шевелилась. Наконец с последним, тоскливым, взглядом на Макса она взяла себя в руки и решительно поднялась.

Глава 7

   Бесшумно выйдя в коридор, Каро едва не задохнулась от ярости при виде Даниэлы, открывшей дверь кабинета сэра Гавейна. Мисс Ньюэм несколько раз гостила в замке и, конечно, знала, расположение основных помещений. Если она действительно вынюхивает здешние тайны, следовало начать именно отсюда.
   Каро остановилась, не в силах решить, входить ли в кабинет именно сейчас или стоит подождать. С одной стороны, зная, что ищет возможная шпионка, можно легко выработать необходимые методы обороны. Но с другой – ей нельзя рисковать. Вдруг мисс Ньюэм ее обнаружит, и она подставит под удар «хранителей».
   Каро тихо приоткрыла дверь.
   Рыжеволосая красавица действительно сидела за столом сэра Гавейна, лихорадочно роясь в документах, усеявших поверхность.
   – Могу я чем-то помочь, мисс Ньюэм? – пропела Каро с деланно наивным видом.
   Даниэла на секунду застыла, но, на удивление быстро придя в себя, отложила бумаги, схватила перо и томно улыбнулась:
   – Возможно, мисс Иверс. Мне стало нехорошо, вот и пришлось поискать дамскую комнату. Но тут я сообразила, что в таких случаях очень помогают жженые перья. Увы, я не могла найти никаких перьев, кроме этого. Думаю, вряд ли сэр Гавейн заметит пропажу.
   Ничего не скажешь, изобретательный предлог! Каро невольно восхитилась хитростью этой особы.
   – Буду счастлива проводить вас в дамскую комнату, – предложила она. – Там наверняка найдутся и перья, и нюхательные соли.
   – Благодарю вас, – промурлыкала мисс Ньюэм с непривычной сговорчивостью.
   Каро проводила ее в спальню, специально отведенную для дам, и подождала, пока Даниэла торжественно жгла перо и вдыхала едкий запах, после чего объявила, что полностью пришла в себя.
   Они вместе вернулись в зал и присоединились к Джону Йейтсу. Даниэла с ослепительной улыбкой стала рассказывать Джону, как мисс Иверс любезно ей помогла. Каро подумала, что из нее вышла бы превосходная актриса, достойная лондонской сцены. Но этот случай ее встревожил. Если Даниэла Ньюэм действительно шпионка, за ней следует пристально наблюдать.
   Каро выдержала вежливую паузу, извинилась и стала пробираться через толпу гостей, то и дело останавливаясь, чтобы поговорить с друзьями. Наконец она добралась до Алекса Райдера, взяла его под руку и, притворяясь, будто завела шутливую беседу, повела к столу с закусками. На самом же деле успела предупредить его о случившемся и попросила помочь проследить за мисс Ньюэм.
   – Если она действительно шпионка, – заметил Алекс, – ее брат скорее всего завяз в этом с головой.
   – Вне всякого сомнения. Как по-твоему, нужно сказать сэру Гавейну?
   – Не вижу необходимости его тревожить. Сообщу обо всем после бала. А пока что поговорю кое с кем еще.
   Каро облегченно улыбнулась. Вскоре все «хранители» Кирены будут извещены об опасности.
   – Нужно прежде всего сказать Йейтсу, – мрачно добавил Райдер.
   – Знаю, – с сожалением вздохнула Каро. – Но я предпочла бы сделать это сама. Жаль его расстраивать, он, очевидно, к ней неравнодушен.
   Когда Райдер отошел, Каро принялась оглядывать зал, бессознательно ища взглядом Макса.
   На этот раз он танцевал с мисс Джулией Трент, вдовой, которую Каро прочила ему в любовницы. Красотой и элегантностью она не уступала сеньоре Эррера, но при этом была ее полной противоположностью: тонкие черты бледного лица, золотистые волосы и глаза цвета дикого цикория.
   В Каро снова поднялось безумное желание искалечить соперницу, хотя она и Макс представляли на редкость красивую пару. Кроме того, Макс прекрасно вальсировал, и все смотрели только на них. Ничего не скажешь, талантливый человек талантлив во всем! Как мало усилий понадобилось, чтобы сделать его центром внимания! Женщины порхали вокруг него, как бабочки вокруг цветка, притягиваемые неотразимым мужским обаянием.
   Наблюдая, как он смотрит на прелестную блондинку в его объятиях, Каро едва не схватилась за сердце, занывшее от тоски. Интересно, знает ли Макс, какое впечатление производит его ленивая полуулыбка?
   Ругательство, которое пробормотала под нос Каро, считалось крайне неприличным даже для мужчины.
   Она знала, что этих красивых, привлекательных людей потянет друг к другу. И должна радоваться, что ее усилия увенчались успехом. Почему же так холодно на душе? Почему так больно видеть, что Макс почти прижимает к себе грациозную блестящую блондинку.
   Джулия была когда-то лондонской актрисой и с некоторой натяжкой могла считаться дамой полусвета. Судя по бесстыдным взглядам, она была готова затащить Макса в постель. И он наверняка окажется там скоро, возможно, даже сегодня.
   Горько улыбнувшись, Каро резко отвернулась. Ей не удастся соперничать с таким совершенством. Ни элегантности, ни красоты, ни грациозности, которыми восхищаются люди вроде Макса. Ей и на балу не место. Впрочем, она никогда не придавала особого значения своей внешности, ибо все время и внимание уделяла более важным делам. Такая практичная разумная женщина не может быть тщеславной!
   Так откуда это жгучее желание быть ослепительно красивой? Заставить Макса смотреть на нее, словно это так и есть. Теми глазами, которыми он смотрел на нее в развалинах. Держать ее в объятиях, как он держит сейчас Джулию! Почему ей так не по себе?
   Исполненная решимости подавить свои жалкие чувства, Каро обошла толпу и направилась к каменной лестнице в дальнем конце зала. Пожалуй, лучше выйти на воздух, где можно насладиться великолепным видом, открывавшимся со стен.
   Возможно, в холодном покое ночи она найдет утешение и избавится от глупых и опасных желаний.
   – Ваше невнимание вряд ли лестно для меня, – капризно пробормотала Джулия Трент.
   Макс с тоской обратил взгляд на женщину, вальсирующую в его объятиях. Вместо того чтобы сосредоточиться на партнерше, он следил за Каро, выходившей из зала. Абсолютно бестактное поведение с его стороны!
   – Мисс Иверс – весьма приятная особа, но, честно говоря, не могу понять, почему джентльмены так хорошо к ней относятся, – с искренним недоумением пожаловалась Джулия. – Красивой ее не назовешь, и для женщины у нее весьма странные интересы.
   Макс мог бы точно сказать ей, почему джентльмены так симпатизируют Каро: она была одной из них. Принята в их братство, где узы дружбы почти так же важны, как честь.
   И все же можно понять, почему столь редкий дух товарищества может служить поводом для ревности у таких дам, как Джулия Трент. Они ненавидели то, чего не могли понять и разделить, и завидовали уникальности Каро. Она не только целительница, но и воин!
   И все же в ее жилах горит огонь страсти!
   В отличие от красавицы блондинки в его объятиях…
   Он одарил Джулию очаровательной улыбкой и репликой, успокоившей ее раненое тщеславие, но, едва танец окончился, поспешно удалился.
   Стоя у парапета, Каро любовалась сверкающим морем. Луна все еще была почти полной, окутывая ночь серебряным покрывалом, а душистый ветерок ласкал разгоряченное тело.
   В такие минуты ее одиночество было особенно острым, а неудовлетворенность собой – ощутима. Каро нравилась ее жизнь, но все же иногда чего-то недоставало.
   Конечно, во всем виноват Макс. До него она не знала, что такое одиночество, не понимала, как глубока боль.
   Но неотступный внутренний голос настаивал, что тут есть доля и ее вины. В конце концов, она сама выбрала такую судьбу. Она одна лишала себя мужской любви из страха потерять свое двойное призвание. И привыкла игнорировать свои женские потребности, сама став едва ли не мужчиной.
   Но все мысленные уговоры не могли заглушить жгучую тоску. И даже самая откровенная честность не могла заставить ее с энтузиазмом взирать на безбрежную пустоту, окружавшую ее.
   Сзади раздался мужской голос, и Каро вздрогнула от неожиданности.
   – Так вот где ты прячешься!
   Оглянувшись, Каро увидела идущего навстречу Макса.
   – Вам не стоило оставлять бал, – пожурила она, выдавив улыбку. – Разочаруете всех поклонниц.
   – Черт бы побрал всех моих поклонниц! – горячо выпалил он. – И черт бы побрал тебя за то, что меня бросила! Вместо того чтобы защищать мою добродетель, исчезаешь при первой возможности!
   Каро невольно усмехнулась:
   – А я думала, вы потеряли свою добродетель много-много лет назад.
   – Хорошо, в таком случае позволь быть откровенным. Я предпочту быть с тобой, лишь бы не терпеть навязчивое внимание всех этих льстивых особ!
   Уголок ее губ чуть приподнялся.
   – Если не вернетесь, пропустите лучшую часть бала. Вскоре будет подан поздний ужин.
   – Знаю. Того пира, который нам предложат, хватило бы, чтобы прокормить армию Веллингтона в течение целого месяца. Но аппетит куда-то исчез после всех моих усилий разрушить твои планы. Я подумал, что, пожалуй, смогу уговорить тебя на вальс.
   Ее улыбка померкла.
   – Говорю же, Макс, я не танцую.
   – Что ты имеешь против танцев?
   Каро, смущенно покраснев, опустила голову.
   – Я чувствую себя такой неуклюжей, когда пытаюсь танцевать. Так было на каждом балу. А уж в Лондоне я казалась… – Она покачала головой и коротко рассмеялась. – Я совсем не хотела жаловаться. Но вы должны сами видеть, насколько я нескладная.
   Макс небрежно облокотился о парапет. Сам он считал Каро необыкновенной, но только сейчас стал понимать, как мало верит Каро в собственную привлекательность. Поразительно, до чего неуютно она чувствует себя в обществе! В своем мире она вела себя уверенно, казалась красноречивой, ловкой и умелой, но здесь, среди бомонда, ее сомнения в себе были более очевидны. Похоже, отсутствие светских манер угнетало ее.
   Макс ощутил внезапное желание защитить эту бесконечно уязвимую женщину.
   Он мог бы сказать Каро, какой очаровательной находит ее, но сомневался, что она ему поверит. Нет, вместо этого он ей покажет…
   – Иди сюда, – попросил он, протягивая ей руки.
   – Зачем? – настороженно осведомилась она.
   – Потому что я хочу танцевать с тобой, – объявил он, широко обводя рукой каменный пол парапета. – У нас собственный бальный зал, где нашими зрителями будут только луна, звезды и ночное небо.
   Каро долго изучала его, прежде чем снова усмехнуться.
   – Если это ваша идея мести за мои замыслы, я бы желала, чтобы вы придумали другое наказание.
   – Я и без того достаточно раздражен, чтобы требовать мести, колдунья. Но обещаю, это не будет наказанием.
   Но Каро все же колебалась.
   – Даже если бы я умела вальсировать, вы не захотели бы иметь такую партнершу. Уверяю вас, я безнадежна.
   – Если Йейтс способен танцевать даже с деревянной ногой, что говорить о тебе?
   – Но он всегда любил танцевать. В отличие от меня.
   – Скажи, ты ведь умеешь фехтовать, верно?
   – Какое это имеет значение?
   – Танцевать не сложнее, чем стоять перед противником со шпагой в руках. И большинство людей посчитали бы танцы куда менее опасным занятием. А теперь иди сюда, я поучу тебя вальсировать.
   – Не боитесь снова очутиться на земле? – насмешливо спросила Каро.
   Но Макс понял, что она защищается шутками, как щитом, и это показалось ему трогательным.
   – Ну уж нет, на этот раз я буду начеку. Повторяй за мной и не упускай ни единого движения. – Легко сжав ее руки, он показал ей па и ритм.
   Из зала доносились слабые звуки музыки, и Каро обнаружила, что с удивительной легкостью следует за Максом, пока он отсчитывает такт: раз-два-три, раз-два-три… – перемежая счет нежными словами одобрения.
   Наконец он привлек ее к себе.
   – Закрой глаза, ангел, и просто почувствуй.
   Она повиновалась, позволив мелодичной музыке обтекать ее, плывя вместе с ней, и через несколько секунд они двигались как единое целое.
   Каро не могла этому поверить. И все же отдалась ею объятиям, исполненная странного смешения эмоций: восторга, радости и благодарности. Она всегда хотела чувствовать себя грациозной, танцевать, как другие женщины, и Максу каким-то образом удалось превратить ее в лебедя.
   Она прерывисто вздохнула. Второй раз в жизни этот человек заставляет ее почувствовать себя красавицей. Желанной. Единственной…
   Ей казалось, что она движется словно в чувственном сне.
   Гораздо позже она смутно осознала, что Макс замедлил шаг и отстранился, полузакрытыми глазами изучая ее.
   Они наконец остановились, и неожиданно ночь ожила, наполнившись звуками и ощущениями.
   Их взгляды скрестились: ее – серый опал, его – синий сапфир.
   – Я хочу поцеловать тебя, – тихо предупредил он.
   Каро оцепенела. Он словно гипнотизировал ее, держа в кольце своих объятий. Она ощущала жар его тела, чувствовала, как набухают и напрягаются ее груди. Против всех логических соображений она жаждала его поцелуя.
   Он с мучительной нежностью привлек ее к себе. Его сексуальное возбуждение было очевидным, да и Каро была не в силах подавить внезапную сладостную боль между бедрами. Его руки властно обвили ее шею, заставив вспомнить другую магическую ночь, серебряный свет луны, шепот океанских волн, невероятную чувственность этого мужчины…
   Но тут Макс сжал ладонями ее лицо, запрокидывая ее голову, чуть касаясь губами губ. Каро продолжала смотреть на него, трепеща от сознания, что он желает ее, и ее одну. И видела только точеные черты идеального лица… видела, пока его губы не прижались к ее губам, мягкая плоть к мягкой плоти.
   Она тихо вздохнула. Сейчас у нее не было ни единой мысли о сопротивлении. И вообще никаких мыслей. Только чувства.
   Его поцелуй был неспешным, интимным познанием ее рта. И предательский жар желания медленно копился в ней. Однако нечто вроде слабого протеста сорвалось с губ, когда она осознала, к чему все это ведет. Слишком она истосковалась, слишком изголодалась по нему. И Макс пробудил неистовство r ее крови.
   Охнув, она попыталась отстраниться, но он не дал.
   – Чего ты боишься? – рассердился наконец он. – Что я коснусь тебя вот так? – Он намеренно грубо сжал ее грудь. – Что отведаю тебя на вкус?
   Каро едва не застонала, когда его губы нашли ее горячую раскрасневшуюся щеку.
   Яростные ощущения пронзали ее, пока он гладил ее, ласкал, осыпал поцелуями.
   – Я способен думать только о том, как окажусь в тебе, – признался он.