Страница:
– Разумеется, – великодушно кивнул Сафул. – Все вы мои гости.
– О, совсем не обязательно, – покачал головой Макс, – принимать всех моих людей. Я возьму с собой только личных слуг.
Он знаком велел Каро и Сантосу подойти ближе.
– Если кто-то покажет остальным моим людям, где раскинуть шатры…
Пока Сафул отдавал приказания своим воинам, Каро оглядывала местность, в полной уверенности, что первое препятствие преодолено.
Берберский вождь повернул коня и повел их в крепость. Макс и Райдер ехали рядом, а Каро и Верра следовали за ними на расстоянии. Когда они въехали в огромные ворота, на душе Каро стало чуть легче. Второе препятствие взято.
Как все иностранцы, они стали объектами пристального внимания собравшейся толпы. Десятки любопытных взглядов наблюдали их продвижение по городу. Каро старалась не выказывать своего любопытства, но украдкой поглядывала по сторонам, запоминая маршрут завтрашнего отхода на случай погони. И все же она невольно замечала открытые, дружеские улыбки женщин. Все были одеты в красочные аба, подпоясанные на талии; сверкали бесчисленные серебряные цепочки и браслеты. Берберские женщины в отличие от арабских и турецких не прятались под чадру, и Каро могла ясно видеть сложные татуировки на смуглых лицах.
Дом Сафула был выстроен из обожженной глины и обтесанного камня и был довольно большим. Верра остался у входа присмотреть за лошадьми, а Макс, Райдер и Каро тем временем последовали за Сафулом через арочный портал в комнату, где вождь, очевидно, принимал гостей и просителей. Обстановка была самой роскошной: толстые ковры, яркие подушки и несколько маленьких низких столиков, на которых горели светильники, заправленные оливковым маслом. По углам стояли угольные жаровни.
Сафул отдал слуге саблю, но Каро заметила у него на поясе кривой клинок. Когда он пригласил гостей садиться, Каро опустилась на подушку за спиной Макса.
Вскоре им подали маленькие стаканчики с мятным чаем, который она нашла горячим, сладким и очень вкусным.
Несколько минут мужчины вежливо беседовали. На учтивые расспросы Сафула Макс ответил придуманной историей о недавних путешествиях. И когда хозяин осторожно спросил о причине их приезда, Макс объяснил, что желает поохотиться и просит дать проводника, чтобы помочь найти места обитания львов. Тут в разговор вмешался Райдер, описавший новую марку винтовок, которые они привезли с собой для охоты.
– Хотите посмотреть? – спросил Макс.
– Разумеется.
– Если позволите, господин, – предложил Райдер, – я немедленно возьму винтовку из седельного чехла и принесу.
Он оставил общество и вернулся через несколько минут. Сафул стал с большим интересом рассматривать новое оружие. Показав его своим воинам, он поднял глаза.
– Я хотел бы выстрелить из этой винтовки, чтобы проверить точность прицела.
– Конечно, – кивнул Макс, – но ночь уже настала. Не предпочтете ли подождать до утра, когда сможете увидеть мишень.
– Это совершенно ни к чему. Поразить мишень в темноте – самое лучшее испытание.
К удивлению Каро, все мужчины вышли из комнаты, оставив ее наедине со служанками.
Мужчины отсутствовали почти полчаса, что весьма встревожило Каро. Однако, когда они вернулись, по выражению лиц берберов она поняла, что испытание прошло успешно. Снова рассевшись, они принялись торговаться о стоимости услуг проводника. Каро едва могла усидеть на месте: ей не терпелось поскорее найти Изабеллу.
Наконец Макс и хозяин сговорились на пятнадцати винтовках, и Сафул, казалось, совершенно довольный, вспомнил свой долг перед гостями.
– Наверное, вы хотите удалиться в свои покои, чтобы немного освежиться перед ужином?
– Было бы неплохо смыть дорожную пыль, – кивнул Макс и повелительным жестом показал на Каро: – Может, вы сумеете дать приют и моей рабыне?
Каро ощутила оценивающий взгляд Сафула, но продолжала держать глаза опущенными и ничем не давала знать, что понимает, о чем идет речь.
– Она почти не знает французского, – добавил Макс. – Только португальский.
– Мои служанки проводят ее на женскую половину, – пообещал Сафул, повелительно поднимая руку. К нему немедленно подошла пожилая женщина.
– Но я хочу, чтобы позже ее проводили в мою комнату, – небрежно бросил Макс. – Надеюсь, вы понимаете.
На этот раз взгляд Сафула похотливо блеснул.
– Она необыкновенно красива. Может, вы согласитесь продать ее?
Каро потребовалась вся сила воли, чтобы не выказать растерянности. Очень немногие мужчины считали ее красивой, и, уж конечно, ни один не предлагал ее купить. Возможно, Сафул посчитал ее привлекательной из-за басмы, которой она выкрасила ресницы и брови, и румян на губах и щеках.
– Сомневаюсь, что она угодит вам, господин, – усмехнулся Макс. – Ей еще долго нужно учиться покорности, а язык ее жалит как змея.
– В таком случае вам непременно-нужно продать ее. Люблю женщин с характером и ценю именно те качества, которые вам не по душе.
– К сожалению, эта женщина – не для продажи. Думаю, что и у вас есть женщины, с которыми вам не хочется расставаться.
Сафул, слегка улыбнувшись, согласно кивнул.
Макс произнес несколько слов по-португальски и велел Каро следовать за старухой. Поднимаясь с подушек, она услышала очередной вопрос Макса:
– Будет ли мне позволено спросить, господин мой, откуда вы так хорошо знаете французский?
Каро успела заметить широкую, почти плотоядную улыбку Сафула.
– Много лет я наслаждался приятными услугами французской наложницы…
С трудом подавив раздражение на Макса, Каро пошла за старухой, и с каждым шагом в ней крепла надежда. Если повезет, она вскоре увидит Изабеллу.
Женская половина находилась в глубине дома, и Каро, еще до того как войти в большое общее помещение, издали услышала звонкий женский смех.
Она сразу заметила свою подругу: лежа на диване, она тихим, мелодичным голосом наставляла по-французски группу молодых берберских женщин, рассевшихся вокруг нее на подушках.
Похоже, Изабелла, как всегда, правила бал, что было совсем неудивительно, поскольку она обладала необычайным обаянием, как магнитом притягивавшим людей, особенно мужчин. Полуиспанка-полуангличанка, Изабелла была знойной красавицей со смоляными волосами и черными сверкающими глазами. Несмотря на то что ей давно перевалило за сорок, выглядела она необычайно молодо. Очевидно, присущие ей жизнерадостность и легкий характер вкупе с поразительной прелестью черт и изящной фигурой не давали ей стареть.
Ничего не скажешь, если берберский вождь любит непокорных женщин, значит, ни за что не расстанется с Изабеллой.
Каро на секунду остановилась, упиваясь видом любимой подруги. Как ей ни хотелось подбежать к ней, обнять, следовало помнить об осторожности.
Как раз в этот момент Изабелла подняла глаза и вздрогнула, заметив Каро. Нужно сказать, что держалась она с изумительной стойкостью и как ни в чем не бывало продолжала свой рассказ, вызывая дружный смех женщин.
Каро с трудом отвела взгляд и последовала за служанкой в маленькую каморку, где умылась и привела себя в порядок, после чего с достойным всяческих похвал терпением выждала несколько бесконечных минут, прежде чем вернуться в общую комнату, где ее повели в угол и знаками велели сесть.
Каро послушно устроилась на подушках и приняла чашу с фруктовым соком, но при этом так волновалась, что даже не различила вкуса. Она медленно прихлебывала питье, притворяясь, что любуется маленьким фонтаном в центре комнаты. Немного погодя Изабелла грациозно поднялась, подошла к ней и, усевшись рядом, предложила Каро деревянную миску с инжиром, апельсинами и финиками. Каро вежливо кивнула и, очистив апельсин, попыталась проглотить дольку в ожидании, пока подруга заговорит первой.
– Безопаснее всего объясняться на испанском, – прошептала Изабелла, так что ее нельзя было расслышать за журчанием воды и болтовней женщин. – Кое-кто немного знает французский, и я развлекалась, обучая их.
– Они ничего не заподозрят, если увидят, что ты разговариваешь со мной?
– Нет. Все знают, как жадно я жду новостей из большого мира, и не посчитают странным, что я расспрашиваю тебя. У нас есть несколько минут наедине.
– Не представляешь, как я волновалась, – выдохнула Каро. – У тебя все хорошо?
– Еще как представляю, любовь моя, – задорно усмехнулась Изабелла, – потому что испытывала бы то же самое, случись такое с тобой. Возможно, теперь ты поймешь, как я страдаю каждый раз, когда ты отправляешься на очередное задание.
Каро не сочла нужным возразить, что это не одно и то же.
– Ты хорошо выглядишь, Изабелла. Как с тобой обращались?
– Прекрасно. Мне поклонялись, как принцессе, хотя и пленной. Я в превосходном здравии и сравнительно неплохом настроении, поскольку ни разу не усомнилась, что «хранители» придут за мной. Мало того, я решила воспользоваться случаем и считать свою неволю чем-то… вроде очередного приключения.
– А твой высокородный тюремщик, вождь Сафул?
– К счастью, он великодушен и добр, – загадочно усмехнулась Изабелла. – Не говоря уже о том, что любовник он изумительный. Должна признаться, что этой стороной своего заключения я насладилась в полной мере. И если бы мы встретились при других обстоятельствах, если бы наши культуры не были столь различны, я, может, и решилась бы выйти замуж в четвертый раз.
Каро мгновенно нахмурилась. Но глаза Изабеллы лукаво смеялись.
– Увы, у Сафула уже имеются две жены, а я не склонна делить своего мужчину с кем-то еще. Эти дамы, вне всякого сомнения, будут на седьмом небе, узнав о моем исчезновении. Насколько я поняла, вы здесь, чтобы меня спасти?
Настала очередь Каро улыбнуться.
– Надеюсь, ты не вообразила, будто мы прошли весь этот путь только затем, чтобы поохотиться? – фыркнула она, после чего наскоро изложила Изабелле их план. Часа в четыре утра они спокойно выскользнут из дома, чтобы избежать встречи с ранними пташками. Скроются на конюшне и будут ждать. За полчаса до рассвета должен раздаться взрыв, и тогда следует как можно скорее бежать к воротам. Солнце еще не успеет взойти, так что будет довольно темно, но к тому времени, как они доберутся до горного перевала, уже рассветет, и тогда можно будет идти дальше. Каро объяснила, что пробираться по столь предательской местности в темноте равно самоубийству.
К облегчению Каро, Изабелла не увидела никаких препятствий к осуществлению плана.
– А господин Сафул? – спросила Каро. – Есть ли шанс, что тебя сегодня позовут к нему в комнаты?
– Нет, пока у меня месячные. И даже если это случится, я все-таки обладаю немалой способностью убеждения. И вполне смогу вернуться к назначенному времени. – Она поджала губы и со вздохом заметила: – Честно говоря, мне будет не хватать Сафула. Возможно, я напишу ему записку и приглашу навестить меня на Кирене. Пусть прочитает после моего побега.
Каро с веселой иронией покачала головой. Впрочем, берберский вождь вполне способен отправиться на Кире ну за сбежавшей пленницей. Но сейчас ее больше волновали ближайшие двенадцать часов.
Они с Изабеллой обсудили детали более подробно, после чего Каро добавила:
– Надо, чтобы мои вещи принесли сюда. Там лежат все необходимые костюмы.
– Я позабочусь об этом, – заверила Изабелла. – У меня есть своя комната, и я потребую, чтобы тебя привели туда составить мне компанию. Кроме того, нужно хорошенько поесть на дорогу: мы должны без особого труда выдержать короткое путешествие по горам, тем более что неизвестно, когда нам в следующий раз удастся поесть как следует.
На этот раз Каро не выдержала и рассмеялась. Учитывая здоровый аппетит Изабеллы, чудо, что она до сих пор не походит на пухленькую курочку. Однако следующее замечание Беллы едва не заставило ее подавиться.
– А теперь расскажи мне о мистере Лейтоне, любовь моя, – внезапно выпалила она. Под проницательным взглядом подруги лицо Каро побагровело. Пришлось срочно осушить чашу, чтобы скрыть досаду. Очевидно, ее чувства к Максу были чересчур прозрачны.
– Тут нечего говорить, – солгала она. – Он просто близкий друг Торна и был приглашен стать постоянным членом ордена.
– Прекрасно, не буду допытываться, – хмыкнула Изабелла. – И мне очень хотелось бы познакомиться с этим человеком, способным заставить тебя краснеть, словно застенчивую девственницу.
На этот раз Каро действительно подавилась и долго надсадно кашляла.
Последние три дня были настоящим адом, заключил Макс, вертя в руках чашечку с крепким черным кофе, поданным в заключение ужина. И все же старался не слишком хмуриться чтобы не оскорбить хозяина.
Ужин был разнообразным и очень вкусным. Сначала подали густую чечевичную похлебку. За ней последовали жареные голуби с рисом, жареные, начиненные оливками цыплята, сочный пирог с мясом и, как обычно, кускус. Десертом служили ячменные лепешки с медом.
К счастью, Райдер старательно занимал беседой вождя. Макс был способен думать только о том, нашла ли Каро леди Изабеллу и удастся ли их план.
Если быть честным до конца, он вообще не мог думать ни о чем, кроме Каро. Она наполняла его мысли с самой минуты отплытия. Какая это пытка – быть рядом с ней и не иметь возможности прикоснуться! Он сгорал от желания и тосковал по сладости ее улыбки.
Ее отчуждение, разумеется, понятно. Он заслужил и ее разочарование, и гнев, позволив самым мрачным страхам управлять собой. Но что он мог поделать? Прошлой ночью ему приснился тот же кошмар, в котором Каро, пытавшуюся его спасти, безжалостно убивали. Он отчаянно прижимал к себе ее окровавленное тело, умоляя не умирать, не покидать его. А она все холодела… Тяжелая скорбь навалилась на него вместе с всепобеждающей яростью. Макс откинул голову и пронзительно завыл, смаргивая обжигающие слезы.
И сейчас, вспоминая зловещее видение, Макс покрывался холодным потом. Он всего лишь хотел защитить Каро, уберечь от беды. И вовсе не сомневался в ее храбрости, способностях или преданности. Он еще не встречал столь отважной, умной и благородной женщины. Но управлять судьбой ей не по силам.
Да и ему тоже. Он сделает все возможное, чтобы их план удался, чтобы его кошмар никогда не стал явью. Но как бы он ни клялся защищать Каро, все же не мог гарантировать ее безопасность. Каро могут ранить или даже убить, и мысль об этом разрывала его сердце.
Даже сейчас его нервы были натянуты, как корабельные канаты. И все же Макс знал, что перешел все границы. Он не имел права просить ее оставить в беде лучшую подругу. И теперь обязан извиниться перед Каро за то, что попросил ее остаться с Хоком, хотя вряд ли она выслушает его.
Макс до боли стиснул зубы. Хуже всего, что в глубине души он знал: Каро права. Бывают минуты, когда случается рисковать, как бы высока ни была цена. Но ему придется напоминать себе об этом, пока все не закончится и Каро не окажется в безопасности.
Более того, для того чтобы сегодня все прошло как по маслу, он обязан сыграть свою роль до конца.
Вынуждая себя прислушиваться к разговору с хозяином, Макс с трудом сдерживался, чтобы не взглянуть на карманные часы. И все же он считал минуты до того мгновения, как сможет удалиться к себе и приказать привести Каро.
Глава 16
– О, совсем не обязательно, – покачал головой Макс, – принимать всех моих людей. Я возьму с собой только личных слуг.
Он знаком велел Каро и Сантосу подойти ближе.
– Если кто-то покажет остальным моим людям, где раскинуть шатры…
Пока Сафул отдавал приказания своим воинам, Каро оглядывала местность, в полной уверенности, что первое препятствие преодолено.
Берберский вождь повернул коня и повел их в крепость. Макс и Райдер ехали рядом, а Каро и Верра следовали за ними на расстоянии. Когда они въехали в огромные ворота, на душе Каро стало чуть легче. Второе препятствие взято.
Как все иностранцы, они стали объектами пристального внимания собравшейся толпы. Десятки любопытных взглядов наблюдали их продвижение по городу. Каро старалась не выказывать своего любопытства, но украдкой поглядывала по сторонам, запоминая маршрут завтрашнего отхода на случай погони. И все же она невольно замечала открытые, дружеские улыбки женщин. Все были одеты в красочные аба, подпоясанные на талии; сверкали бесчисленные серебряные цепочки и браслеты. Берберские женщины в отличие от арабских и турецких не прятались под чадру, и Каро могла ясно видеть сложные татуировки на смуглых лицах.
Дом Сафула был выстроен из обожженной глины и обтесанного камня и был довольно большим. Верра остался у входа присмотреть за лошадьми, а Макс, Райдер и Каро тем временем последовали за Сафулом через арочный портал в комнату, где вождь, очевидно, принимал гостей и просителей. Обстановка была самой роскошной: толстые ковры, яркие подушки и несколько маленьких низких столиков, на которых горели светильники, заправленные оливковым маслом. По углам стояли угольные жаровни.
Сафул отдал слуге саблю, но Каро заметила у него на поясе кривой клинок. Когда он пригласил гостей садиться, Каро опустилась на подушку за спиной Макса.
Вскоре им подали маленькие стаканчики с мятным чаем, который она нашла горячим, сладким и очень вкусным.
Несколько минут мужчины вежливо беседовали. На учтивые расспросы Сафула Макс ответил придуманной историей о недавних путешествиях. И когда хозяин осторожно спросил о причине их приезда, Макс объяснил, что желает поохотиться и просит дать проводника, чтобы помочь найти места обитания львов. Тут в разговор вмешался Райдер, описавший новую марку винтовок, которые они привезли с собой для охоты.
– Хотите посмотреть? – спросил Макс.
– Разумеется.
– Если позволите, господин, – предложил Райдер, – я немедленно возьму винтовку из седельного чехла и принесу.
Он оставил общество и вернулся через несколько минут. Сафул стал с большим интересом рассматривать новое оружие. Показав его своим воинам, он поднял глаза.
– Я хотел бы выстрелить из этой винтовки, чтобы проверить точность прицела.
– Конечно, – кивнул Макс, – но ночь уже настала. Не предпочтете ли подождать до утра, когда сможете увидеть мишень.
– Это совершенно ни к чему. Поразить мишень в темноте – самое лучшее испытание.
К удивлению Каро, все мужчины вышли из комнаты, оставив ее наедине со служанками.
Мужчины отсутствовали почти полчаса, что весьма встревожило Каро. Однако, когда они вернулись, по выражению лиц берберов она поняла, что испытание прошло успешно. Снова рассевшись, они принялись торговаться о стоимости услуг проводника. Каро едва могла усидеть на месте: ей не терпелось поскорее найти Изабеллу.
Наконец Макс и хозяин сговорились на пятнадцати винтовках, и Сафул, казалось, совершенно довольный, вспомнил свой долг перед гостями.
– Наверное, вы хотите удалиться в свои покои, чтобы немного освежиться перед ужином?
– Было бы неплохо смыть дорожную пыль, – кивнул Макс и повелительным жестом показал на Каро: – Может, вы сумеете дать приют и моей рабыне?
Каро ощутила оценивающий взгляд Сафула, но продолжала держать глаза опущенными и ничем не давала знать, что понимает, о чем идет речь.
– Она почти не знает французского, – добавил Макс. – Только португальский.
– Мои служанки проводят ее на женскую половину, – пообещал Сафул, повелительно поднимая руку. К нему немедленно подошла пожилая женщина.
– Но я хочу, чтобы позже ее проводили в мою комнату, – небрежно бросил Макс. – Надеюсь, вы понимаете.
На этот раз взгляд Сафула похотливо блеснул.
– Она необыкновенно красива. Может, вы согласитесь продать ее?
Каро потребовалась вся сила воли, чтобы не выказать растерянности. Очень немногие мужчины считали ее красивой, и, уж конечно, ни один не предлагал ее купить. Возможно, Сафул посчитал ее привлекательной из-за басмы, которой она выкрасила ресницы и брови, и румян на губах и щеках.
– Сомневаюсь, что она угодит вам, господин, – усмехнулся Макс. – Ей еще долго нужно учиться покорности, а язык ее жалит как змея.
– В таком случае вам непременно-нужно продать ее. Люблю женщин с характером и ценю именно те качества, которые вам не по душе.
– К сожалению, эта женщина – не для продажи. Думаю, что и у вас есть женщины, с которыми вам не хочется расставаться.
Сафул, слегка улыбнувшись, согласно кивнул.
Макс произнес несколько слов по-португальски и велел Каро следовать за старухой. Поднимаясь с подушек, она услышала очередной вопрос Макса:
– Будет ли мне позволено спросить, господин мой, откуда вы так хорошо знаете французский?
Каро успела заметить широкую, почти плотоядную улыбку Сафула.
– Много лет я наслаждался приятными услугами французской наложницы…
С трудом подавив раздражение на Макса, Каро пошла за старухой, и с каждым шагом в ней крепла надежда. Если повезет, она вскоре увидит Изабеллу.
Женская половина находилась в глубине дома, и Каро, еще до того как войти в большое общее помещение, издали услышала звонкий женский смех.
Она сразу заметила свою подругу: лежа на диване, она тихим, мелодичным голосом наставляла по-французски группу молодых берберских женщин, рассевшихся вокруг нее на подушках.
Похоже, Изабелла, как всегда, правила бал, что было совсем неудивительно, поскольку она обладала необычайным обаянием, как магнитом притягивавшим людей, особенно мужчин. Полуиспанка-полуангличанка, Изабелла была знойной красавицей со смоляными волосами и черными сверкающими глазами. Несмотря на то что ей давно перевалило за сорок, выглядела она необычайно молодо. Очевидно, присущие ей жизнерадостность и легкий характер вкупе с поразительной прелестью черт и изящной фигурой не давали ей стареть.
Ничего не скажешь, если берберский вождь любит непокорных женщин, значит, ни за что не расстанется с Изабеллой.
Каро на секунду остановилась, упиваясь видом любимой подруги. Как ей ни хотелось подбежать к ней, обнять, следовало помнить об осторожности.
Как раз в этот момент Изабелла подняла глаза и вздрогнула, заметив Каро. Нужно сказать, что держалась она с изумительной стойкостью и как ни в чем не бывало продолжала свой рассказ, вызывая дружный смех женщин.
Каро с трудом отвела взгляд и последовала за служанкой в маленькую каморку, где умылась и привела себя в порядок, после чего с достойным всяческих похвал терпением выждала несколько бесконечных минут, прежде чем вернуться в общую комнату, где ее повели в угол и знаками велели сесть.
Каро послушно устроилась на подушках и приняла чашу с фруктовым соком, но при этом так волновалась, что даже не различила вкуса. Она медленно прихлебывала питье, притворяясь, что любуется маленьким фонтаном в центре комнаты. Немного погодя Изабелла грациозно поднялась, подошла к ней и, усевшись рядом, предложила Каро деревянную миску с инжиром, апельсинами и финиками. Каро вежливо кивнула и, очистив апельсин, попыталась проглотить дольку в ожидании, пока подруга заговорит первой.
– Безопаснее всего объясняться на испанском, – прошептала Изабелла, так что ее нельзя было расслышать за журчанием воды и болтовней женщин. – Кое-кто немного знает французский, и я развлекалась, обучая их.
– Они ничего не заподозрят, если увидят, что ты разговариваешь со мной?
– Нет. Все знают, как жадно я жду новостей из большого мира, и не посчитают странным, что я расспрашиваю тебя. У нас есть несколько минут наедине.
– Не представляешь, как я волновалась, – выдохнула Каро. – У тебя все хорошо?
– Еще как представляю, любовь моя, – задорно усмехнулась Изабелла, – потому что испытывала бы то же самое, случись такое с тобой. Возможно, теперь ты поймешь, как я страдаю каждый раз, когда ты отправляешься на очередное задание.
Каро не сочла нужным возразить, что это не одно и то же.
– Ты хорошо выглядишь, Изабелла. Как с тобой обращались?
– Прекрасно. Мне поклонялись, как принцессе, хотя и пленной. Я в превосходном здравии и сравнительно неплохом настроении, поскольку ни разу не усомнилась, что «хранители» придут за мной. Мало того, я решила воспользоваться случаем и считать свою неволю чем-то… вроде очередного приключения.
– А твой высокородный тюремщик, вождь Сафул?
– К счастью, он великодушен и добр, – загадочно усмехнулась Изабелла. – Не говоря уже о том, что любовник он изумительный. Должна признаться, что этой стороной своего заключения я насладилась в полной мере. И если бы мы встретились при других обстоятельствах, если бы наши культуры не были столь различны, я, может, и решилась бы выйти замуж в четвертый раз.
Каро мгновенно нахмурилась. Но глаза Изабеллы лукаво смеялись.
– Увы, у Сафула уже имеются две жены, а я не склонна делить своего мужчину с кем-то еще. Эти дамы, вне всякого сомнения, будут на седьмом небе, узнав о моем исчезновении. Насколько я поняла, вы здесь, чтобы меня спасти?
Настала очередь Каро улыбнуться.
– Надеюсь, ты не вообразила, будто мы прошли весь этот путь только затем, чтобы поохотиться? – фыркнула она, после чего наскоро изложила Изабелле их план. Часа в четыре утра они спокойно выскользнут из дома, чтобы избежать встречи с ранними пташками. Скроются на конюшне и будут ждать. За полчаса до рассвета должен раздаться взрыв, и тогда следует как можно скорее бежать к воротам. Солнце еще не успеет взойти, так что будет довольно темно, но к тому времени, как они доберутся до горного перевала, уже рассветет, и тогда можно будет идти дальше. Каро объяснила, что пробираться по столь предательской местности в темноте равно самоубийству.
К облегчению Каро, Изабелла не увидела никаких препятствий к осуществлению плана.
– А господин Сафул? – спросила Каро. – Есть ли шанс, что тебя сегодня позовут к нему в комнаты?
– Нет, пока у меня месячные. И даже если это случится, я все-таки обладаю немалой способностью убеждения. И вполне смогу вернуться к назначенному времени. – Она поджала губы и со вздохом заметила: – Честно говоря, мне будет не хватать Сафула. Возможно, я напишу ему записку и приглашу навестить меня на Кирене. Пусть прочитает после моего побега.
Каро с веселой иронией покачала головой. Впрочем, берберский вождь вполне способен отправиться на Кире ну за сбежавшей пленницей. Но сейчас ее больше волновали ближайшие двенадцать часов.
Они с Изабеллой обсудили детали более подробно, после чего Каро добавила:
– Надо, чтобы мои вещи принесли сюда. Там лежат все необходимые костюмы.
– Я позабочусь об этом, – заверила Изабелла. – У меня есть своя комната, и я потребую, чтобы тебя привели туда составить мне компанию. Кроме того, нужно хорошенько поесть на дорогу: мы должны без особого труда выдержать короткое путешествие по горам, тем более что неизвестно, когда нам в следующий раз удастся поесть как следует.
На этот раз Каро не выдержала и рассмеялась. Учитывая здоровый аппетит Изабеллы, чудо, что она до сих пор не походит на пухленькую курочку. Однако следующее замечание Беллы едва не заставило ее подавиться.
– А теперь расскажи мне о мистере Лейтоне, любовь моя, – внезапно выпалила она. Под проницательным взглядом подруги лицо Каро побагровело. Пришлось срочно осушить чашу, чтобы скрыть досаду. Очевидно, ее чувства к Максу были чересчур прозрачны.
– Тут нечего говорить, – солгала она. – Он просто близкий друг Торна и был приглашен стать постоянным членом ордена.
– Прекрасно, не буду допытываться, – хмыкнула Изабелла. – И мне очень хотелось бы познакомиться с этим человеком, способным заставить тебя краснеть, словно застенчивую девственницу.
На этот раз Каро действительно подавилась и долго надсадно кашляла.
Последние три дня были настоящим адом, заключил Макс, вертя в руках чашечку с крепким черным кофе, поданным в заключение ужина. И все же старался не слишком хмуриться чтобы не оскорбить хозяина.
Ужин был разнообразным и очень вкусным. Сначала подали густую чечевичную похлебку. За ней последовали жареные голуби с рисом, жареные, начиненные оливками цыплята, сочный пирог с мясом и, как обычно, кускус. Десертом служили ячменные лепешки с медом.
К счастью, Райдер старательно занимал беседой вождя. Макс был способен думать только о том, нашла ли Каро леди Изабеллу и удастся ли их план.
Если быть честным до конца, он вообще не мог думать ни о чем, кроме Каро. Она наполняла его мысли с самой минуты отплытия. Какая это пытка – быть рядом с ней и не иметь возможности прикоснуться! Он сгорал от желания и тосковал по сладости ее улыбки.
Ее отчуждение, разумеется, понятно. Он заслужил и ее разочарование, и гнев, позволив самым мрачным страхам управлять собой. Но что он мог поделать? Прошлой ночью ему приснился тот же кошмар, в котором Каро, пытавшуюся его спасти, безжалостно убивали. Он отчаянно прижимал к себе ее окровавленное тело, умоляя не умирать, не покидать его. А она все холодела… Тяжелая скорбь навалилась на него вместе с всепобеждающей яростью. Макс откинул голову и пронзительно завыл, смаргивая обжигающие слезы.
И сейчас, вспоминая зловещее видение, Макс покрывался холодным потом. Он всего лишь хотел защитить Каро, уберечь от беды. И вовсе не сомневался в ее храбрости, способностях или преданности. Он еще не встречал столь отважной, умной и благородной женщины. Но управлять судьбой ей не по силам.
Да и ему тоже. Он сделает все возможное, чтобы их план удался, чтобы его кошмар никогда не стал явью. Но как бы он ни клялся защищать Каро, все же не мог гарантировать ее безопасность. Каро могут ранить или даже убить, и мысль об этом разрывала его сердце.
Даже сейчас его нервы были натянуты, как корабельные канаты. И все же Макс знал, что перешел все границы. Он не имел права просить ее оставить в беде лучшую подругу. И теперь обязан извиниться перед Каро за то, что попросил ее остаться с Хоком, хотя вряд ли она выслушает его.
Макс до боли стиснул зубы. Хуже всего, что в глубине души он знал: Каро права. Бывают минуты, когда случается рисковать, как бы высока ни была цена. Но ему придется напоминать себе об этом, пока все не закончится и Каро не окажется в безопасности.
Более того, для того чтобы сегодня все прошло как по маслу, он обязан сыграть свою роль до конца.
Вынуждая себя прислушиваться к разговору с хозяином, Макс с трудом сдерживался, чтобы не взглянуть на карманные часы. И все же он считал минуты до того мгновения, как сможет удалиться к себе и приказать привести Каро.
Глава 16
Было уже совсем поздно, когда ужин закончился и слуга проводил гостей в их покои. Проходя по тихим темным коридорам, Макс заключил, что почти все в доме уже спят и это придется очень кстати, когда настанет пора побега.
В комнате Макса уже сидел Сантос Верра, делавший вид, что явился выполнять обязанности камердинера. Райдер, заглянув в свою комнату, вернулся к ним.
– Эта дверь, – пробормотал Верра, показывая на дальнюю стену, – ведет во внешний двор.
Макс и Райдер вышли наружу, заявив, что хотят выкурить по сигаре, на самом же деле – оценить высоту стен и проверить, насколько легко можно перебраться на другую сторону, после чего вернулись и стали ожидать Каро.
Она появилась только через полчаса. Глаза девушки сияли. Без слов было ясно, что она видела Изабеллу. И что новости – лучше некуда.
Верра расплылся в широкой улыбке.
– Сеньора здорова?
– Да, – облегченно улыбнулась Каро, – и ей не терпится поскорее выпорхнуть на свободу.
Понизив голос, чтобы ничьи любопытные уши их не подслушали, Каро изложила подробности встречи и заявила, что Изабелла уверена в полном успехе.
– Тогда все идет по плану, – кивнул Макс. – Сантос, в конюшнях все готово?
– Да. Порох хранится там в ожидании Райдера. А я буду спать вместе с лошадьми, пока не настанет время их одурманить.
– Кажется, Сафул нас не подозревает, – добавил Райдер. – Лейтон очаровал нашего хозяина настолько, что тот забыл об осторожности.
Макс мог бы опровергнуть последнее замечание, возразив, что именно Алекс нес на себе бремя всей беседы с вождем, но просто сказал:
– Хорошо, что догадались захватить винтовки самой новейшей марки. Райдер и Верра, вы оба знаете, что делать?
– Разумеется.
Они сверили время по часам, и немного погодя Райдер и Верра ушли.
Когда за ними закрылась дверь, Макс подступил к Каро, неотрывно глядя ей в глаза. Они впервые остались наедине с той ночи, когда так жестоко поссорились.
Должно быть, она ничуть не смягчилась, потому что лицо мгновенно стало холодным и замкнутым.
– Я счастлив, что леди Изабелла здорова, – пробормотал он в тишине комнаты.
– Я тоже. Скорее бы закончилась эта ночь.
И, словно ей не терпелось поскорее избавиться от Макса, Каро шагнула к выходу. Она уже положила ладонь на ручку двери, когда он снова заговорил:
– Тебе пока нельзя уходить.
Каро замерла, но не обернулась.
– Почему это? – вызывающе выпалила она.
– Потому что это может возбудить подозрения Сафула. Если мы хотим довести игру до конца, ты должна пробыть со мной несколько часов. Он считает, что я пожелал насладиться своей наложницей, а на это нужно время.
Каро расправила плечи, выпрямилась и сухо обронила:
– Хорошо. Я остаюсь.
Не глядя на Макса, она принялась бродить по комнате. Время от времени до него доносился звон изысканных золотых и серебряных украшений на ее шее и запястьях.
Макс подошел к низкому столику и налил себе чашу инжирной водки.
– Я хотел бы также, чтобы ты держалась поближе ко мне, ради тебя же самой, – небрежно добавил он. – Слишком похотливо поглядывал на тебя Сафул, и я боюсь, что он вполне может воспользоваться правом хозяина и потребовать наложницу себе.
Каро приостановилась и бросила на него подозрительный взгляд.
– Нужно отдать должное Сафулу, у него превосходный вкус в отношении женщин, – добавил Макс.
– Мне ни к чему твои пустые комплименты.
– О нет, они вовсе не пустые, моя прелестная ведьмочка. Твою таинственную притягательность, способен по достоинству оценить любой здоровый мужчина с горячей кровью. Поверь мне, Сафул хочет тебя.
Каро презрительно качнула головой и снова принялась метаться по комнате. Но Макс хорошо помнил, какими плотоядными глазами оглядывал ее берберский вождь. Жажда обладания терзала его: первобытный мужской инстинкт, побуждающий самца драться за самку, безумная потребность поставить на ней свое тавро.
– Я еще не успел извиниться за прошлую ночь, – выдавил он, наконец.
Она уничтожила его взглядом.
– Значит, ты признаешь, что был не прав, когда просил меня предать свою подругу.
– Вряд ли такой уж грех – волноваться за тебя.
– Грех, когда при этом приходится жертвовать своими принципами, – объявила Каро.
Макс сдержал невольную улыбку.
– Верно. Но чем я могу загладить свою вину? Как добиться, чтобы ты меня простила?
– Освобождение Изабеллы, – отрезала она. – И неподдельная искренность с твоей стороны. Ты, похоже, ничуть не раскаиваешься.
На самом деле он раскаивался, а вот она вовсе не намеревалась смягчиться.
Он глотнул спиртного, не переставая наблюдать ее хаотические метания по комнате, отмечая, как грациозно колышутся ее бедра под свободным одеянием. И почувствовал, как твердеет плоть.
– Намереваешься всю ночь бегать по комнате?
– Да. Вряд ли я смогу уснуть.
– Кто говорит о сне? Я знаю куда более приятный способ провести время, – заверил он, многозначительно поглядывая на кровать. Обычно арабы спали на циновках из крашеного тростника, покрытых коврами, но эта кровать была типично берберской: высотой около двух футов, сплетенная из канатов и накрытая шелковыми покрывалами и яркими шелковыми подушками.
– Ты это серьезно? – язвительно осведомилась Каро.
– Абсолютно. Ждать придется долго. А мои ласки отвлекут тебя от тревожных мыслей.
– Заверяю, что не нуждаюсь в развлечениях.
– Возможно, нуждаюсь я.
– В данный момент твои желания и нужды меня совершенно не интересуют.
Макс ответил медленной дразнящей улыбкой.
– Но я твой господин и повелитель. Или ты забыла? Тебя привели сюда, чтобы ублажать меня. Думаю, прежде всего ты должна меня раздеть.
Каро ответила презрительным взглядом.
– Ты вполне способен раздеться сам.
– Но это будет далеко не так приятно.
В ее глазах полыхнуло пламя. Макс вспомнил, как Сафул сказал, что предпочитает пылких любовниц. И теперь, когда ее глаза буквально метали искры, он ощутил, как растет его желание и тяжелеют чресла.
Однако Каро, отказываясь поддаться на его уловки, подошла к окну, открыла ставню и выглянула в темный двор.
Ее пренебрежение было откровенным вызовом, пославшим по телу Макса огненное вожделение.
Он хотел ее. Хотел затеряться в ее неистовой сладости, во вкусе и запахе, в ощущении ее кожи. Хотел, чтобы она вздрагивала, сжимая его затвердевшую плоть, хотел чувствовать конвульсии ее экстаза, когда он взорвется в ней.
Но сильнее всего он хотел той физической близости, которую может дать только страсть. Ласкать Каро, глубоко вонзаться, соединяться с ней самым интимным из возможных способов, заверить ее, что она тепла, жива и в безопасности. И вероятно, их слияние даже позволит ему забыть тревожное осознание того, что эта ночь может стать последней.
Макс спокойно обошел комнату, туша масляные светильники, пока не остался один, отбрасывавший приглушенный золотистый свет. Сел на кровать, чтобы снять сапоги, тут же встал и сбросил одежду. Судя по напрягшейся спине, Каро прекрасно знала, что он делает.
Он подошел к ней.
Она не шевелилась, пока он закрывал ставню, отсекая приток холодного ночного воздуха. Теперь они одни. Совсем одни. И никто им не помешает. И когда он прижался губами к ее волосам, она оцепенела. Но Макс обнял ее за талию, притянул к себе и сжал теплые холмики под шелковой тканью. Когда он нашел тугие камешки ее сосков, золотые марокканские украшения, задетые его пальцем, зазвенели.
– Мы так давно не были вместе, ангел, – хрипло пробормотал он.
Каро вздрогнула, и он понял, что она испытывает то же исступленное желание, которое уже давно терзало его.
– Тосковала ли ты по мне так же сильно, как я – по тебе.
– Н-нет, вовсе нет, – не слишком убедительно выдавила она.
– Почему же ты так тяжело дышишь? Почему твои соски так тверды и остры?
Она не ответила.
– Думаю, ты хочешь этого не меньше меня.
– Макс…
– Я знаю твое тело, Каро. Знаю, как свести тебя с ума.
Он медленно поднял подол ее одеяния до бедер, обнажая мягкие изгибы ягодиц, и прижался к ним напряженным фаллосом, давая ей ощутить его яростное возбуждение. Каро задохнулась – очевидное доказательство ее желания.
Он продолжал говорить, тихо, гортанно, прижимая свое тяжелое копье к ложбинке между ее ягодицами.
– Позволь свести тебя с ума, милая. Позволь ласкать тебя языком, руками, моим жаром. Я покрою поцелуями твою прелестную шелковистую кожу, заставлю тебя гореть от одного прикосновения…
Искры раскаленного желания пролетели между ними, когда Макс стал гладить темные локоны, венчающие ее бедра, заставляя Каро инстинктивно выгнуться и положить голову ему на плечо. Она искренне пыталась противиться ему, но тихий стон говорил яснее всяких слов, что она уступит.
Держа одну руку между ее бедер, он повернул ее спиной к стене. Каро смотрела на него, нервно облизывая губы. Жест был настолько эротичным, что он невольно вспомнил, как эти самые сочные губы ласкают его, берут его жадную плоть, сосут и возбуждают, как Макс ее учил.
Голод, неутоленный и примитивный, терзал обоих. Но наряду с голодом он ощущал настоятельную потребность подарить ей наслаждение, овладеть, доставить радость. Так, чтобы она извивалась под ним, страстно моля о том, что ему не терпелось ей дать.
И Макса обуяло такое желание, что он боялся взорваться от одного прикосновения к ней. И все же вынудил себя не торопиться. Когда он закончит возбуждать Каро, она сама будет молить наполнить ее.
Он поймал одно из ожерелий, которые она носила, – нить резных серебряных шариков, и, к очевидному удивлению Каро, поспешно его снял. Подняв ее одеяния еще выше, чтобы обнажить трепещущий белый живот, он провел нитью шариков по ее коже, между бедрами и услышал сдавленный крик Каро.
Но Макс встал на одно колено, вдыхая ее запах, чувствуя, как пульсируют чресла, возбужденный эротическим зрелищем: сверкающие серебряные шарики, спрятавшиеся в завитках ее женственности, касающиеся влажных розовых лепестков ее лона.
Легко лаская эти лепестки, он шепотом попросил ее раздвинуть ноги. Ее тело, спелое и совершенное, открылось его жаркому взгляду. Не отрывая глаз, он медленно провел ожерельем по впадинке между лепестками, заставив ее вздрогнуть.
В комнате Макса уже сидел Сантос Верра, делавший вид, что явился выполнять обязанности камердинера. Райдер, заглянув в свою комнату, вернулся к ним.
– Эта дверь, – пробормотал Верра, показывая на дальнюю стену, – ведет во внешний двор.
Макс и Райдер вышли наружу, заявив, что хотят выкурить по сигаре, на самом же деле – оценить высоту стен и проверить, насколько легко можно перебраться на другую сторону, после чего вернулись и стали ожидать Каро.
Она появилась только через полчаса. Глаза девушки сияли. Без слов было ясно, что она видела Изабеллу. И что новости – лучше некуда.
Верра расплылся в широкой улыбке.
– Сеньора здорова?
– Да, – облегченно улыбнулась Каро, – и ей не терпится поскорее выпорхнуть на свободу.
Понизив голос, чтобы ничьи любопытные уши их не подслушали, Каро изложила подробности встречи и заявила, что Изабелла уверена в полном успехе.
– Тогда все идет по плану, – кивнул Макс. – Сантос, в конюшнях все готово?
– Да. Порох хранится там в ожидании Райдера. А я буду спать вместе с лошадьми, пока не настанет время их одурманить.
– Кажется, Сафул нас не подозревает, – добавил Райдер. – Лейтон очаровал нашего хозяина настолько, что тот забыл об осторожности.
Макс мог бы опровергнуть последнее замечание, возразив, что именно Алекс нес на себе бремя всей беседы с вождем, но просто сказал:
– Хорошо, что догадались захватить винтовки самой новейшей марки. Райдер и Верра, вы оба знаете, что делать?
– Разумеется.
Они сверили время по часам, и немного погодя Райдер и Верра ушли.
Когда за ними закрылась дверь, Макс подступил к Каро, неотрывно глядя ей в глаза. Они впервые остались наедине с той ночи, когда так жестоко поссорились.
Должно быть, она ничуть не смягчилась, потому что лицо мгновенно стало холодным и замкнутым.
– Я счастлив, что леди Изабелла здорова, – пробормотал он в тишине комнаты.
– Я тоже. Скорее бы закончилась эта ночь.
И, словно ей не терпелось поскорее избавиться от Макса, Каро шагнула к выходу. Она уже положила ладонь на ручку двери, когда он снова заговорил:
– Тебе пока нельзя уходить.
Каро замерла, но не обернулась.
– Почему это? – вызывающе выпалила она.
– Потому что это может возбудить подозрения Сафула. Если мы хотим довести игру до конца, ты должна пробыть со мной несколько часов. Он считает, что я пожелал насладиться своей наложницей, а на это нужно время.
Каро расправила плечи, выпрямилась и сухо обронила:
– Хорошо. Я остаюсь.
Не глядя на Макса, она принялась бродить по комнате. Время от времени до него доносился звон изысканных золотых и серебряных украшений на ее шее и запястьях.
Макс подошел к низкому столику и налил себе чашу инжирной водки.
– Я хотел бы также, чтобы ты держалась поближе ко мне, ради тебя же самой, – небрежно добавил он. – Слишком похотливо поглядывал на тебя Сафул, и я боюсь, что он вполне может воспользоваться правом хозяина и потребовать наложницу себе.
Каро приостановилась и бросила на него подозрительный взгляд.
– Нужно отдать должное Сафулу, у него превосходный вкус в отношении женщин, – добавил Макс.
– Мне ни к чему твои пустые комплименты.
– О нет, они вовсе не пустые, моя прелестная ведьмочка. Твою таинственную притягательность, способен по достоинству оценить любой здоровый мужчина с горячей кровью. Поверь мне, Сафул хочет тебя.
Каро презрительно качнула головой и снова принялась метаться по комнате. Но Макс хорошо помнил, какими плотоядными глазами оглядывал ее берберский вождь. Жажда обладания терзала его: первобытный мужской инстинкт, побуждающий самца драться за самку, безумная потребность поставить на ней свое тавро.
– Я еще не успел извиниться за прошлую ночь, – выдавил он, наконец.
Она уничтожила его взглядом.
– Значит, ты признаешь, что был не прав, когда просил меня предать свою подругу.
– Вряд ли такой уж грех – волноваться за тебя.
– Грех, когда при этом приходится жертвовать своими принципами, – объявила Каро.
Макс сдержал невольную улыбку.
– Верно. Но чем я могу загладить свою вину? Как добиться, чтобы ты меня простила?
– Освобождение Изабеллы, – отрезала она. – И неподдельная искренность с твоей стороны. Ты, похоже, ничуть не раскаиваешься.
На самом деле он раскаивался, а вот она вовсе не намеревалась смягчиться.
Он глотнул спиртного, не переставая наблюдать ее хаотические метания по комнате, отмечая, как грациозно колышутся ее бедра под свободным одеянием. И почувствовал, как твердеет плоть.
– Намереваешься всю ночь бегать по комнате?
– Да. Вряд ли я смогу уснуть.
– Кто говорит о сне? Я знаю куда более приятный способ провести время, – заверил он, многозначительно поглядывая на кровать. Обычно арабы спали на циновках из крашеного тростника, покрытых коврами, но эта кровать была типично берберской: высотой около двух футов, сплетенная из канатов и накрытая шелковыми покрывалами и яркими шелковыми подушками.
– Ты это серьезно? – язвительно осведомилась Каро.
– Абсолютно. Ждать придется долго. А мои ласки отвлекут тебя от тревожных мыслей.
– Заверяю, что не нуждаюсь в развлечениях.
– Возможно, нуждаюсь я.
– В данный момент твои желания и нужды меня совершенно не интересуют.
Макс ответил медленной дразнящей улыбкой.
– Но я твой господин и повелитель. Или ты забыла? Тебя привели сюда, чтобы ублажать меня. Думаю, прежде всего ты должна меня раздеть.
Каро ответила презрительным взглядом.
– Ты вполне способен раздеться сам.
– Но это будет далеко не так приятно.
В ее глазах полыхнуло пламя. Макс вспомнил, как Сафул сказал, что предпочитает пылких любовниц. И теперь, когда ее глаза буквально метали искры, он ощутил, как растет его желание и тяжелеют чресла.
Однако Каро, отказываясь поддаться на его уловки, подошла к окну, открыла ставню и выглянула в темный двор.
Ее пренебрежение было откровенным вызовом, пославшим по телу Макса огненное вожделение.
Он хотел ее. Хотел затеряться в ее неистовой сладости, во вкусе и запахе, в ощущении ее кожи. Хотел, чтобы она вздрагивала, сжимая его затвердевшую плоть, хотел чувствовать конвульсии ее экстаза, когда он взорвется в ней.
Но сильнее всего он хотел той физической близости, которую может дать только страсть. Ласкать Каро, глубоко вонзаться, соединяться с ней самым интимным из возможных способов, заверить ее, что она тепла, жива и в безопасности. И вероятно, их слияние даже позволит ему забыть тревожное осознание того, что эта ночь может стать последней.
Макс спокойно обошел комнату, туша масляные светильники, пока не остался один, отбрасывавший приглушенный золотистый свет. Сел на кровать, чтобы снять сапоги, тут же встал и сбросил одежду. Судя по напрягшейся спине, Каро прекрасно знала, что он делает.
Он подошел к ней.
Она не шевелилась, пока он закрывал ставню, отсекая приток холодного ночного воздуха. Теперь они одни. Совсем одни. И никто им не помешает. И когда он прижался губами к ее волосам, она оцепенела. Но Макс обнял ее за талию, притянул к себе и сжал теплые холмики под шелковой тканью. Когда он нашел тугие камешки ее сосков, золотые марокканские украшения, задетые его пальцем, зазвенели.
– Мы так давно не были вместе, ангел, – хрипло пробормотал он.
Каро вздрогнула, и он понял, что она испытывает то же исступленное желание, которое уже давно терзало его.
– Тосковала ли ты по мне так же сильно, как я – по тебе.
– Н-нет, вовсе нет, – не слишком убедительно выдавила она.
– Почему же ты так тяжело дышишь? Почему твои соски так тверды и остры?
Она не ответила.
– Думаю, ты хочешь этого не меньше меня.
– Макс…
– Я знаю твое тело, Каро. Знаю, как свести тебя с ума.
Он медленно поднял подол ее одеяния до бедер, обнажая мягкие изгибы ягодиц, и прижался к ним напряженным фаллосом, давая ей ощутить его яростное возбуждение. Каро задохнулась – очевидное доказательство ее желания.
Он продолжал говорить, тихо, гортанно, прижимая свое тяжелое копье к ложбинке между ее ягодицами.
– Позволь свести тебя с ума, милая. Позволь ласкать тебя языком, руками, моим жаром. Я покрою поцелуями твою прелестную шелковистую кожу, заставлю тебя гореть от одного прикосновения…
Искры раскаленного желания пролетели между ними, когда Макс стал гладить темные локоны, венчающие ее бедра, заставляя Каро инстинктивно выгнуться и положить голову ему на плечо. Она искренне пыталась противиться ему, но тихий стон говорил яснее всяких слов, что она уступит.
Держа одну руку между ее бедер, он повернул ее спиной к стене. Каро смотрела на него, нервно облизывая губы. Жест был настолько эротичным, что он невольно вспомнил, как эти самые сочные губы ласкают его, берут его жадную плоть, сосут и возбуждают, как Макс ее учил.
Голод, неутоленный и примитивный, терзал обоих. Но наряду с голодом он ощущал настоятельную потребность подарить ей наслаждение, овладеть, доставить радость. Так, чтобы она извивалась под ним, страстно моля о том, что ему не терпелось ей дать.
И Макса обуяло такое желание, что он боялся взорваться от одного прикосновения к ней. И все же вынудил себя не торопиться. Когда он закончит возбуждать Каро, она сама будет молить наполнить ее.
Он поймал одно из ожерелий, которые она носила, – нить резных серебряных шариков, и, к очевидному удивлению Каро, поспешно его снял. Подняв ее одеяния еще выше, чтобы обнажить трепещущий белый живот, он провел нитью шариков по ее коже, между бедрами и услышал сдавленный крик Каро.
Но Макс встал на одно колено, вдыхая ее запах, чувствуя, как пульсируют чресла, возбужденный эротическим зрелищем: сверкающие серебряные шарики, спрятавшиеся в завитках ее женственности, касающиеся влажных розовых лепестков ее лона.
Легко лаская эти лепестки, он шепотом попросил ее раздвинуть ноги. Ее тело, спелое и совершенное, открылось его жаркому взгляду. Не отрывая глаз, он медленно провел ожерельем по впадинке между лепестками, заставив ее вздрогнуть.