Страница:
Казалось, Гай ничуть не удивился, он привлек Крисси к себе и, пока руки его скользили вниз по ее телу, нашептывал ей, как сильно он хочет быть с ней и подарить ей наслаждение.
Крисси испытывала столь же всепоглощающее желание, и вот наконец Гай подхватил ее на руки.
Когда он бережно опустил ее на матрас, она ощутила тепло его дыхания на своей коже, которая, казалось, и без того пылала как в огне. Потрясенная, Крисси зажмурилась и едва не застонала, когда губы Гая легко коснулись ее, а его язык принялся вычерчивать таинственные узоры на ее животе.
Внезапно что-то внутри у нее как будто взорвалось, словно заиграл тысячами огней неведомый фейерверк. Это ощущение было почти неуловимым и одновременно таким мощным, что Крисси замерла от изумления.
– Ну как? – услышала она прерывистый голос Гая. – Тебе нравится?
Нравилось ли это ей?! В ответ Крисси нашла в себе силы лишь слабо застонать и резко вздохнула, когда губы Гая начали неспешно спускаться все ниже и ниже. Его прикосновения были совсем мягкими, однако тело Крисси отзывалось на эту ласку, ввергая девушку в пучину первобытного ритма.
Нежное прикосновение руки Гая к самой сердцевине ее женственности вызвало у нее столь сильное наслаждение, что она вскрикнула.
Наверное, именно от благоговейного изумления Крисси открыла глаза и увидела, как Гай с сосредоточенным, как перед битвой, видом опускается на колени между ее ног и осторожно приподнимает ее, приникая к волшебному цветку. Крисси не испытала в это мгновение никакой ложной скромности, никакого пуританского желания прикрыться или оттолкнуть Гая. Напротив, в душе ее разливалось сознание, что все происходящее прекрасно и совершенно, что только так все и должно происходить. Язык Гая проник во влажные лепестки, но Крисси лежала неподвижно, наблюдая за ним, дыхание ее было почти ровным, пока наконец Гай не добрался до сокровища, которое искал, и не принялся ласкать его все более и более страстно. Что-то дрогнуло в теле Крисси, заставляя ее резко вскрикнуть и начать в ответ на его прикосновения неистово-ритмичные движения. Столь неистовые, что пальцы Гая крепче вонзились в ее плоть, пытаясь удержать, а Крисси стонала и извивалась под ним и сама не знала, чего ей так отчаянно хочется: отпрянуть в сторону и прекратить это сладкое мучение или же жадно открыться ему навстречу, прося подарить ей новое блаженство.
Тело ее было отлично осведомлено обо всех ее желаниях и потребностях, и стон возбуждения, вырвавшийся из ее груди, подсказал Гаю, что надо делать.
– Нет, прошу тебя, нет, не надо, – как в бреду, молила Крисси, захлебываясь в горячих волнах наслаждения и испытывая смутное благоговение перед тем, что оказалась способна на такую глубину переживаний. Она инстинктивно боялась потерять контроль над собой, потерять что-то, бывшее до сих пор неотъемлемой частью ее «я».
Теперь власть над ее телом и душой перешла к Гаю, и это страшило ее.
– Перестань, – умоляла она и вдруг добавила: – Я боюсь…
– Чего? – напряженно спросил Гай. – Этого? – Он всмотрелся в ее лицо, и она в тысячный уже раз вздрогнула под его прикосновением.
– Все слишком внезапно, слишком… ново для меня… – неохотно призналась Крисси. – Я не… я еще никогда не…
– Ты знаешь, что такое физическая близость, – догадался Гай, – но раньше у тебя все было иначе. Ты никогда не отдавалась вот так, не только телом, но и всеми чувствами, всем существом. Знаешь, я тоже ужасно боюсь, – признался он, – боюсь разочаровать тебя, оказаться не на уровне, и боюсь, что испорчу все, что началось между нами.
– Не смей так думать, – тихо ответила ему Крисси и поняла, что должна сказать что-то еще. – Я хочу тебя, – страшно волнуясь, добавила она и протянула к нему руки, задрожав всем телом в ответ на его исполненный желания взгляд.
Не в силах остановиться, Крисси дотронулась кончиками пальцев до его твердого, как сталь, копья, а затем медленно и нерешительно провела рукой к самому основанию.
Теперь настала очередь Гая задрожать в экстазе и застонать. Он закрыл глаза и чуть слышно прошептал:
– Господи, как хорошо… – Неожиданно он напрягся и снова застонал, потом наклонил голову, подхватил грудь Крисси ладонью и втянул сосок в рот, перекатывая его языком. Мысль о том, что он делает это не только для того, чтобы доставить удовольствие ей, но и потому, что сам этого хочет, была для Крисси долгожданным доказательством ее женского могущества. Да, сейчас ему отчаянно хотелось ощутить мягкость ее груди, точно так же, как и ей хотелось почувствовать его внутри себя.
– Гай, пожалуйста, сейчас, – прошептала Крисси такие банальные слова между лихорадочными поцелуями, забыв о том, как боялась потерять голову и контроль над собой. Ее переполняло властное желание, перед которым она была совершенно бессильна, – начав неизменный цикл, они должны были приблизиться к его неизбежному завершению, и ей хотелось…
С губ Крисси сорвался пронзительный крик восторга, едва она ощутила первое движение плоти Гая, наполнившей все ее существо.
– Ты прелесть, – услышала она его хриплый голос. – Мы с тобой созданы друг для друга, это невероятно…
Крисси не в силах была что-либо ответить. Впрочем, этого и не требовалось. Ее тело, податливо отвечая на его ритмичные движения, уже сообщило ему все, что он хотел узнать.
Крисси никогда раньше не подозревала, что близость мужчины и женщины может быть столь прекрасна, что два тела могут столь идеально подходить друг другу – казалось, они были половинками одного целого. Гармония, установившаяся между их душами и телами, была столь полной, что Крисси ощущала волны удовольствия, пробегавшие по телу Гая, и знала, что и он воспринимает малейшую реакцию ее тела на его движения. Каким-то чудом он угадывал, чего она хочет и в какой именно момент. Он знал это прежде, чем она готова была сказать ему, знал даже прежде, чем она сама об этом догадывалась.
Они достигли вершины наслаждения вместе.
Сердца их бились как одно, и одна и та же волна блаженства вознесла их к небесам.
– О, Гай!.. – Крисси расплакалась от полноты захлестывавших ее чувств, и Гай обнял ее.
– Знаю, знаю, я все понимаю, – нежно успокоил он ее и смахнул слезы с ее щек, а затем страстно приник к ее губам. Тепло его тела обволакивало Крисси, Гай ласково гладил ее кожу, словно даже мысль о том, что вот-вот ему придется выпустить девушку из своих объятий, была ему ненавистна. – Ты чудо, ты настоящее чудо! – проникновенно воскликнул он. – О Господи, как же мне с тобой хорошо!
– Я до сих пор не могу поверить всему, что было, – призналась Крисси, неожиданно смутившись. – Все до того… Просто я не…
– Думаешь, я сам всего этого не чувствую? – перебил ее Гай, завладел ее рукой и, подняв к своим губам, поцеловал мягкую ладошку и накрыл ее пальцы своими. – Ведь все, что случилось между нами, – это не скоротечный роман. Нам с тобой не надо ни лгать, ни притворяться. То, что было… то, что может быть у нас с тобой… – Он замолчал и покачал головой. Крисси посмотрела на него и увидела, что глаза его стали влажными.
– Ах, Гай… – выдохнула она. Теперь настала ее очередь утешать и успокаивать его, и она поцеловала его в губы, постаравшись вложить в этот поцелуй всю любовь и нежность, что переполняли сейчас ее сердце.
– Нам нужно условиться, когда мы сможем встретиться и обо всем поговорить, – нетвердым голосом произнес Гай, взглянув на Крисси. – Нет, только не здесь, – добавил он, словно прочитав ее мысли. – Если я останусь с тобой… – Он застонал и зажмурился. – Приглашаю тебя поужинать сегодня вечером. Моя сестра со своим мужем держат небольшой ресторан, и мы могли бы встретиться там. Не буду предлагать заехать за тобой, – тихо продолжил он, – потому что… – Он окинул красноречиво-выразительным взглядом ее полуобнаженное тело, такое прекрасное, словно излучавшее ленивое удовлетворение после их страстной любви…
Гай прав. Им действительно надо поговорить. Крисси хотелось о многом расспросить его, многое узнать о нем…
– Как глупо, что я повстречал тебя именно здесь, в доме Чарли Плэтта, – пробормотал Гай. Увидев, что Крисси нахмурилась, он пояснил: – Мы с ним не ладили.
– Ты его терпеть не мог, – догадалась Крисси и отвернулась, чтобы он не увидел ее лица.
– Да, верно, я терпеть его не мог… – мрачно подтвердил Гай. – Собственно говоря… – Он покачал головой. – Давай лучше не будем говорить о Чарли Плэтте. Слава Богу, нам с тобой нет до него никакого дела.
Крисси открыла рот, чтобы ответить ему.
– Гай… – начала было она и тут же замолчала.
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – нежно откликнулся он. – Когда я слышу твой голос, мне хочется целовать тебя – вот так…
– Ты так и не взглянул на мебель, – с трудом переводя дыхание, нежно упрекнула его Крисси десять минут спустя.
– В другой раз, – ответил Гай, и выражение его лица внезапно переменилось. Глаза его потемнели, став совсем бездонными, и он хрипло поинтересовался: – Ведь будет еще и другой раз, правда, Крисси, и еще один, и еще один?.. – Он снова принялся целовать ее, и между страстными поцелуями Крисси каким-то чудом удалось убедить его, что впереди у них – вся жизнь, и даже больше того.
Прошел целый час, прежде чем они приняли душ, оделись и, наконец, расстались до вечера.
Крисси прилежно записала, как найти ресторан, принадлежавший сестре Гая, и, когда он ушел, ей оставалось лишь сидеть и смотреть на бумажку с адресом, считая минуты и секунды до новой встречи.
Крисси была погружена в мечтания, уносившие ее куда-то вдаль на золотистом облаке, когда зазвонил телефон.
Задумчиво улыбаясь, Крисси сняла трубку и принялась отвечать на вопросы матери.
– Голос у тебя очень довольный, – заметила мать.
– Так оно и есть, – подтвердила Крисси и преподнесла матери тщательно отредактированный отчет о последних событиях.
Крисси всегда была откровенна с родителями, у нее нет от них никаких секретов, но сейчас она стала понимать, что некоторые вещи могут быть так дороги и святы, что ими нельзя делиться ни с кем, кроме человека, который переживал их вместе с тобой.
– Я согласна, это звучит невероятно, – вздохнула Крисси, – и, скажи мне кто-нибудь раньше, что мы с Гаем полюбим друг друга с первого взгляда, я бы, несомненно, ответила, что такого быть не может, но теперь…
– Ох, Крисси, а ты уверена? Мне кажется… – прервала ее мать, – да, дорогая, я понимаю, все началось просто чудесно, и я, конечно же, очень за тебя рада, но…
– Он просто чудо, – заверила ее Крисси. – И даже еще лучше, – добавила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к своей собеседнице. – Кстати, Гай был знаком с дядей Чарлзом, и мне показалось, что он его просто не выносил.
– А ты сказала ему, что Чарлз приходится тебе дядей? – обеспокоено поинтересовалась мать.
– Нет, не успела, – ответила Крисси. – Но Гай пригласил меня поужинать с ним, и я все расскажу ему вечером.
На другом конце провода наступила тишина, и мать Крисси с сомнением протянула:
– Милая, ты считаешь, это разумно? Я терпеть не могу совать нос в дела, которые меня не касаются, но ты же сама говоришь, что Гай, похоже, не слишком-то высокого мнения о твоем дяде. Может, не стоит ему ничего говорить о твоем… родстве с Чарлзом – по крайней мере до тех пор, пока вы с ним не познакомитесь поближе.
– Ты советуешь мне солгать Гаю? – недоверчиво переспросила Крисси, потрясенная предложением матери.
– Нет! Но ведь и ложью это не назовешь… – ответила мать и вновь умолкла. – Знаешь, мне очень тяжело думать, что репутация дяди может испортить твое счастье. Наверное, мне не следовало этого говорить, но ты же понимаешь, что порой люди склонны судить чересчур строго. Разумеется, когда вы с Гаем узнаете друг друга получше…
– Ты считаешь, что Гай может отшатнуться от меня, узнав про дядю Чарлза? – медленно спросила Крисси.
– Не знаю, милая… Надеюсь, этого не произойдет, но… ведь твой дядя…
Ей не надо было продолжать, Крисси и так уже знала все, что хотела сказать мать. Ее дядя был не только лгуном и мошенником, но еще и вором.
– Извини, что расстроила тебя, – услышала Крисси грустный голос матери, – поверь, мне вовсе этого не хотелось.
– Нет-нет, все в порядке, – Крисси попыталась успокоить мать. – Знаешь, мне противно лгать и обманывать… тем более когда это касается Гая.
Но сама мысль о том, что какая-то мелочь может омрачить ее счастье, наполнила душу Крисси такой болью, что ей стало страшно за свою только что зародившуюся любовь. Инстинктивно захотелось защитить свое чувство, отвести в сторону все, что могло бы хоть как-то угрожать ей и Гаю.
– Ты уже просила Гая оценить столик? – поинтересовалась мать, и Крисси вспыхнула, сообразив, что даже не успела предложить ему взглянуть на столик.
– Нет… еще нет, – призналась она. – Может быть, лучше, если это сделает кто-то другой? – предложила она. – Мне не хочется, чтобы Гай решил, что я прошу его занизить стоимость столика, чтобы нам можно было заплатить за него как можно меньше, только потому, что… Ну, ты понимаешь, о чем я, – сбивчиво объяснила она.
– Да, да, отличная идея, – согласилась с ней мать. – Ты права. Столик дорог и мне, и твоему отцу именно потому, что с ним связано так много воспоминаний. Мы оба решили, что заплатим за него ту цену, которую назначит оценщик. Хотя мне кажется, что по закону половина имущества Чарлза все равно должна принадлежать мне. Конечно, доказать это было бы непросто, и теперь, когда я думаю о тех бедолагах, которых облапошил твой дядя…
Крисси не ответила. Она знала, что родители намеревались получить у юриста Чарлза возможно более полный список всех его кредиторов, чтобы рассчитаться с ними – разумеется, из своего кармана. Крисси была уверена, что денег, вырученных от продажи дома, едва ли хватит, чтобы с ними расплатиться.
– Ладно-ладно, – ласково поддразнила ее мать, когда Крисси решила сменить тему разговора. – Скажи-ка лучше, когда ты познакомишь нас с твоим Гаем?
– Пока не знаю, – твердо ответила ей Крисси. – Не раньше, чем ты вернешься из-за границы. Обещаю, что буду думать о тебе часто-часто. – Крисси была рада, что мать не видит, как лицо ее залил румянец. Для нее было вполне естественно посвящать мать в свои переживания. Однако Гай появился в ее жизни совсем недавно, и любовь, вспыхнувшая в ее сердце, казалась Крисси таким чудом, что ей не хотелось пока ни с кем делить его.
– Столик на двоих… А вдруг они уже все заказаны? – засмеялась Фрэнсис Сортер, глядя на брата.
Некоторое время назад, когда Гай предложил мужу Фрэнсис свою помощь, Фрэнсис опасалась, что мужчины не смогут поладить. Оба отличались хотя и спокойным, но властным характером, оба привыкли сами принимать решения и распоряжаться. Но теперь Фрэнсис убедилась, что беспокоилась напрасно.
Мужчины быстро нашли общий язык, и Фрэнсис испытывала к брату искреннюю благодарность не только за финансовую поддержку или полезные связи. Именно Гай подал им идею расширить дело и заново отделать большой зал. Фрэнсис и Рой не слишком-то охотно пошли на дополнительные расходы, однако Гай сумел их убедить сделать это. И он оказался прав. Незамысловатые, чуть старомодные, но безукоризненно приготовленные блюда традиционной кухни, которые мастерски стряпал муж Фрэнсис, быстро помогли ресторану обзавестись постоянной клиентурой, так что дела пошли намного лучше, чем они ожидали.
Рой настаивал на приобретении продуктов только самого лучшего качества и предпочитал закупать овощи и мясо на рынках вблизи городка. При одном упоминании о его знаменитом пироге с мясом у мужчин текли слюнки, а их жены то и дело сетовали, что их кулинарные таланты непрерывно сравнивают с мастерством Роя – причем явно в его пользу.
– Однажды Пол заявил мне, что пирожки у Роя намного лучше, чем у моей матери, – в порыве откровения призналась Фрэнсис одна из посетительниц.
Оба сына Фрэнсис учились в колледже, специализируясь на работе с клиентами и тонкостях сферы обслуживания, и скоро им предстояло продолжить дело родителей. Миранда, их дочь, открыла свое собственное дело. Ее фирма занималась выездным обслуживанием и организацией вечеринок и банкетов. Она свято соблюдала семейные традиции, что можно было выразить одной короткой фразой: традиционная местная кухня и отличное качество.
– Ужин с деловым партнером? – поинтересовалась Фрэнсис и многозначительно умолкла.
Гай в упор посмотрел на нее.
– Нет, – спокойно ответил он.
– Нет? Значит… женщина? – предположила Фрэнсис.
– Действительно, женщина, – подтвердил ее догадку Гай, с трудом сдержавшись, чтобы не сказать, что речь идет о самой главной женщине в его жизни. Впрочем, он хорошо знал свою сестру, как знал и то, что каждое его слово завтра же станет известно всему клану Куков. Пожалуй, он не готов еще к столь широкому оповещению общественности. Ему хотелось побыть с Крисси наедине и не делить ее ни с кем, и уж тем более – со своими любопытными и чересчур общительными родичами.
– Ох, я чуть было не забыла сказать! – воскликнула Фрэнсис. – Совершена еще одна кража со взломом – на этот раз у Лаймсов. Полиция считает, что это работа целой банды профессионалов.
Один из двоюродных братьев Роя был полицейским в Честере. Нахмурившись, Гай выслушал подробности.
– Полиция подозревает, что банда кочует из города в город и дочиста грабит дома побогаче, а потом меняет место. За ценными вещами они не охотятся, как-никак они застрахованы и спрятаны, но, судя по всему, им отлично известно, где что лежит. Ясное дело, Честер со своими антикварными лавочками и массой туристов просто идеальный город для сбыта краденого. Полиция зачастую не успевает даже распространить списки похищенного.
– Угу. Все это настоящий кошмар для честных торговцев, – кивнул Гай. – Представь только, что тебе удается приобрести ценную вещь и вдруг выясняется, что она в розыске.
– А как у тебя дела с антикварной ярмаркой? – спросила Фрэнсис, меняя тему.
– Отлично, – ухмыльнулся Гай. – Честно говоря, я сам удивляюсь, что все идет так хорошо. Заявок поступило уже столько, что боюсь, хватит ли всем места. Мне пришлось отправить немало вежливых отказов.
– Три года назад все было иначе, – напомнила ему сестра. – Тогда ты чуть ли не умолял клиентов посетить ярмарку.
– Не береди душу, – жалобно попросил Гай.
– Но ведь тогда все прошло отлично, – возразила сестра. – Вспомни, ты же получил неплохую прибыль и даже кое-что пожертвовал благотворительным фондам. В этом году ты тоже так поступишь?
– Конечно. Вряд ли Дженни или Рут позволят мне заграбастать всю выручку.
Фрэнсис расхохоталась.
– Рут Крайтон молодец, что организовала приют для матерей-одиночек! – сказала она. – Городок у нас небольшой, все друг друга знают – мне кажется, именно поэтому люди охотно станут жертвовать на приют. Последний раз, когда Рут с Грантом заезжали ко мне, она упомянула, что собирается нанять консультантов-психологов и подумывает пригласить приходящих няню и медсестру для ухода за матерями и малышами.
– Господи, и ты туда же! – простонал Гай. – Дженни только об этом и говорит, только этим и занимается. Мне кажется, она вот-вот решит уступить мне свою долю в антикварном магазине и с головой уйдет в дела матерей-одиночек.
Фрэнсис устремила на Гая проницательный взгляд. Гай и Дженни были знакомы уже много лет и не первый год были деловыми партнерами, хотя для Дженни торговля антиквариатом всегда была скорее хобби. Время от времени Фрэнсис казалось, что эта их деловая дружба переходит в нечто более серьезное. Хотя вполне очевидно, что Дженни предана своему мужу, Джону Крайтону, одному из владельцев юридической фирмы. Столь же ясно – по крайней мере Фрэнсис – и то, что Гай относится к своей коллеге с нежной привязанностью, если не сказать больше. И вдруг, судя по тому, что он заказал столик для двоих, в его жизни возникает еще какая-то женщина;
Фрэнсис была отнюдь не глупа и отлично знала, что брат никогда не придерживался монашеского образа жизни. Лет десять-пятнадцать назад вокруг него увивалось множество молоденьких красоток. Но ему вот-вот стукнет сорок, и сердце его давненько свободно. Так кто же эта новая женщина и где Гай успел с ней познакомиться? – с любопытством размышляла Фрэнсис. Надо будет порасспросить родичей, решила она, посылая брату младенчески невинную улыбку.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Крисси испытывала столь же всепоглощающее желание, и вот наконец Гай подхватил ее на руки.
Когда он бережно опустил ее на матрас, она ощутила тепло его дыхания на своей коже, которая, казалось, и без того пылала как в огне. Потрясенная, Крисси зажмурилась и едва не застонала, когда губы Гая легко коснулись ее, а его язык принялся вычерчивать таинственные узоры на ее животе.
Внезапно что-то внутри у нее как будто взорвалось, словно заиграл тысячами огней неведомый фейерверк. Это ощущение было почти неуловимым и одновременно таким мощным, что Крисси замерла от изумления.
– Ну как? – услышала она прерывистый голос Гая. – Тебе нравится?
Нравилось ли это ей?! В ответ Крисси нашла в себе силы лишь слабо застонать и резко вздохнула, когда губы Гая начали неспешно спускаться все ниже и ниже. Его прикосновения были совсем мягкими, однако тело Крисси отзывалось на эту ласку, ввергая девушку в пучину первобытного ритма.
Нежное прикосновение руки Гая к самой сердцевине ее женственности вызвало у нее столь сильное наслаждение, что она вскрикнула.
Наверное, именно от благоговейного изумления Крисси открыла глаза и увидела, как Гай с сосредоточенным, как перед битвой, видом опускается на колени между ее ног и осторожно приподнимает ее, приникая к волшебному цветку. Крисси не испытала в это мгновение никакой ложной скромности, никакого пуританского желания прикрыться или оттолкнуть Гая. Напротив, в душе ее разливалось сознание, что все происходящее прекрасно и совершенно, что только так все и должно происходить. Язык Гая проник во влажные лепестки, но Крисси лежала неподвижно, наблюдая за ним, дыхание ее было почти ровным, пока наконец Гай не добрался до сокровища, которое искал, и не принялся ласкать его все более и более страстно. Что-то дрогнуло в теле Крисси, заставляя ее резко вскрикнуть и начать в ответ на его прикосновения неистово-ритмичные движения. Столь неистовые, что пальцы Гая крепче вонзились в ее плоть, пытаясь удержать, а Крисси стонала и извивалась под ним и сама не знала, чего ей так отчаянно хочется: отпрянуть в сторону и прекратить это сладкое мучение или же жадно открыться ему навстречу, прося подарить ей новое блаженство.
Тело ее было отлично осведомлено обо всех ее желаниях и потребностях, и стон возбуждения, вырвавшийся из ее груди, подсказал Гаю, что надо делать.
– Нет, прошу тебя, нет, не надо, – как в бреду, молила Крисси, захлебываясь в горячих волнах наслаждения и испытывая смутное благоговение перед тем, что оказалась способна на такую глубину переживаний. Она инстинктивно боялась потерять контроль над собой, потерять что-то, бывшее до сих пор неотъемлемой частью ее «я».
Теперь власть над ее телом и душой перешла к Гаю, и это страшило ее.
– Перестань, – умоляла она и вдруг добавила: – Я боюсь…
– Чего? – напряженно спросил Гай. – Этого? – Он всмотрелся в ее лицо, и она в тысячный уже раз вздрогнула под его прикосновением.
– Все слишком внезапно, слишком… ново для меня… – неохотно призналась Крисси. – Я не… я еще никогда не…
– Ты знаешь, что такое физическая близость, – догадался Гай, – но раньше у тебя все было иначе. Ты никогда не отдавалась вот так, не только телом, но и всеми чувствами, всем существом. Знаешь, я тоже ужасно боюсь, – признался он, – боюсь разочаровать тебя, оказаться не на уровне, и боюсь, что испорчу все, что началось между нами.
– Не смей так думать, – тихо ответила ему Крисси и поняла, что должна сказать что-то еще. – Я хочу тебя, – страшно волнуясь, добавила она и протянула к нему руки, задрожав всем телом в ответ на его исполненный желания взгляд.
Не в силах остановиться, Крисси дотронулась кончиками пальцев до его твердого, как сталь, копья, а затем медленно и нерешительно провела рукой к самому основанию.
Теперь настала очередь Гая задрожать в экстазе и застонать. Он закрыл глаза и чуть слышно прошептал:
– Господи, как хорошо… – Неожиданно он напрягся и снова застонал, потом наклонил голову, подхватил грудь Крисси ладонью и втянул сосок в рот, перекатывая его языком. Мысль о том, что он делает это не только для того, чтобы доставить удовольствие ей, но и потому, что сам этого хочет, была для Крисси долгожданным доказательством ее женского могущества. Да, сейчас ему отчаянно хотелось ощутить мягкость ее груди, точно так же, как и ей хотелось почувствовать его внутри себя.
– Гай, пожалуйста, сейчас, – прошептала Крисси такие банальные слова между лихорадочными поцелуями, забыв о том, как боялась потерять голову и контроль над собой. Ее переполняло властное желание, перед которым она была совершенно бессильна, – начав неизменный цикл, они должны были приблизиться к его неизбежному завершению, и ей хотелось…
С губ Крисси сорвался пронзительный крик восторга, едва она ощутила первое движение плоти Гая, наполнившей все ее существо.
– Ты прелесть, – услышала она его хриплый голос. – Мы с тобой созданы друг для друга, это невероятно…
Крисси не в силах была что-либо ответить. Впрочем, этого и не требовалось. Ее тело, податливо отвечая на его ритмичные движения, уже сообщило ему все, что он хотел узнать.
Крисси никогда раньше не подозревала, что близость мужчины и женщины может быть столь прекрасна, что два тела могут столь идеально подходить друг другу – казалось, они были половинками одного целого. Гармония, установившаяся между их душами и телами, была столь полной, что Крисси ощущала волны удовольствия, пробегавшие по телу Гая, и знала, что и он воспринимает малейшую реакцию ее тела на его движения. Каким-то чудом он угадывал, чего она хочет и в какой именно момент. Он знал это прежде, чем она готова была сказать ему, знал даже прежде, чем она сама об этом догадывалась.
Они достигли вершины наслаждения вместе.
Сердца их бились как одно, и одна и та же волна блаженства вознесла их к небесам.
– О, Гай!.. – Крисси расплакалась от полноты захлестывавших ее чувств, и Гай обнял ее.
– Знаю, знаю, я все понимаю, – нежно успокоил он ее и смахнул слезы с ее щек, а затем страстно приник к ее губам. Тепло его тела обволакивало Крисси, Гай ласково гладил ее кожу, словно даже мысль о том, что вот-вот ему придется выпустить девушку из своих объятий, была ему ненавистна. – Ты чудо, ты настоящее чудо! – проникновенно воскликнул он. – О Господи, как же мне с тобой хорошо!
– Я до сих пор не могу поверить всему, что было, – призналась Крисси, неожиданно смутившись. – Все до того… Просто я не…
– Думаешь, я сам всего этого не чувствую? – перебил ее Гай, завладел ее рукой и, подняв к своим губам, поцеловал мягкую ладошку и накрыл ее пальцы своими. – Ведь все, что случилось между нами, – это не скоротечный роман. Нам с тобой не надо ни лгать, ни притворяться. То, что было… то, что может быть у нас с тобой… – Он замолчал и покачал головой. Крисси посмотрела на него и увидела, что глаза его стали влажными.
– Ах, Гай… – выдохнула она. Теперь настала ее очередь утешать и успокаивать его, и она поцеловала его в губы, постаравшись вложить в этот поцелуй всю любовь и нежность, что переполняли сейчас ее сердце.
– Нам нужно условиться, когда мы сможем встретиться и обо всем поговорить, – нетвердым голосом произнес Гай, взглянув на Крисси. – Нет, только не здесь, – добавил он, словно прочитав ее мысли. – Если я останусь с тобой… – Он застонал и зажмурился. – Приглашаю тебя поужинать сегодня вечером. Моя сестра со своим мужем держат небольшой ресторан, и мы могли бы встретиться там. Не буду предлагать заехать за тобой, – тихо продолжил он, – потому что… – Он окинул красноречиво-выразительным взглядом ее полуобнаженное тело, такое прекрасное, словно излучавшее ленивое удовлетворение после их страстной любви…
Гай прав. Им действительно надо поговорить. Крисси хотелось о многом расспросить его, многое узнать о нем…
– Как глупо, что я повстречал тебя именно здесь, в доме Чарли Плэтта, – пробормотал Гай. Увидев, что Крисси нахмурилась, он пояснил: – Мы с ним не ладили.
– Ты его терпеть не мог, – догадалась Крисси и отвернулась, чтобы он не увидел ее лица.
– Да, верно, я терпеть его не мог… – мрачно подтвердил Гай. – Собственно говоря… – Он покачал головой. – Давай лучше не будем говорить о Чарли Плэтте. Слава Богу, нам с тобой нет до него никакого дела.
Крисси открыла рот, чтобы ответить ему.
– Гай… – начала было она и тут же замолчала.
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – нежно откликнулся он. – Когда я слышу твой голос, мне хочется целовать тебя – вот так…
– Ты так и не взглянул на мебель, – с трудом переводя дыхание, нежно упрекнула его Крисси десять минут спустя.
– В другой раз, – ответил Гай, и выражение его лица внезапно переменилось. Глаза его потемнели, став совсем бездонными, и он хрипло поинтересовался: – Ведь будет еще и другой раз, правда, Крисси, и еще один, и еще один?.. – Он снова принялся целовать ее, и между страстными поцелуями Крисси каким-то чудом удалось убедить его, что впереди у них – вся жизнь, и даже больше того.
Прошел целый час, прежде чем они приняли душ, оделись и, наконец, расстались до вечера.
Крисси прилежно записала, как найти ресторан, принадлежавший сестре Гая, и, когда он ушел, ей оставалось лишь сидеть и смотреть на бумажку с адресом, считая минуты и секунды до новой встречи.
Крисси была погружена в мечтания, уносившие ее куда-то вдаль на золотистом облаке, когда зазвонил телефон.
Задумчиво улыбаясь, Крисси сняла трубку и принялась отвечать на вопросы матери.
– Голос у тебя очень довольный, – заметила мать.
– Так оно и есть, – подтвердила Крисси и преподнесла матери тщательно отредактированный отчет о последних событиях.
Крисси всегда была откровенна с родителями, у нее нет от них никаких секретов, но сейчас она стала понимать, что некоторые вещи могут быть так дороги и святы, что ими нельзя делиться ни с кем, кроме человека, который переживал их вместе с тобой.
– Я согласна, это звучит невероятно, – вздохнула Крисси, – и, скажи мне кто-нибудь раньше, что мы с Гаем полюбим друг друга с первого взгляда, я бы, несомненно, ответила, что такого быть не может, но теперь…
– Ох, Крисси, а ты уверена? Мне кажется… – прервала ее мать, – да, дорогая, я понимаю, все началось просто чудесно, и я, конечно же, очень за тебя рада, но…
– Он просто чудо, – заверила ее Крисси. – И даже еще лучше, – добавила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к своей собеседнице. – Кстати, Гай был знаком с дядей Чарлзом, и мне показалось, что он его просто не выносил.
– А ты сказала ему, что Чарлз приходится тебе дядей? – обеспокоено поинтересовалась мать.
– Нет, не успела, – ответила Крисси. – Но Гай пригласил меня поужинать с ним, и я все расскажу ему вечером.
На другом конце провода наступила тишина, и мать Крисси с сомнением протянула:
– Милая, ты считаешь, это разумно? Я терпеть не могу совать нос в дела, которые меня не касаются, но ты же сама говоришь, что Гай, похоже, не слишком-то высокого мнения о твоем дяде. Может, не стоит ему ничего говорить о твоем… родстве с Чарлзом – по крайней мере до тех пор, пока вы с ним не познакомитесь поближе.
– Ты советуешь мне солгать Гаю? – недоверчиво переспросила Крисси, потрясенная предложением матери.
– Нет! Но ведь и ложью это не назовешь… – ответила мать и вновь умолкла. – Знаешь, мне очень тяжело думать, что репутация дяди может испортить твое счастье. Наверное, мне не следовало этого говорить, но ты же понимаешь, что порой люди склонны судить чересчур строго. Разумеется, когда вы с Гаем узнаете друг друга получше…
– Ты считаешь, что Гай может отшатнуться от меня, узнав про дядю Чарлза? – медленно спросила Крисси.
– Не знаю, милая… Надеюсь, этого не произойдет, но… ведь твой дядя…
Ей не надо было продолжать, Крисси и так уже знала все, что хотела сказать мать. Ее дядя был не только лгуном и мошенником, но еще и вором.
– Извини, что расстроила тебя, – услышала Крисси грустный голос матери, – поверь, мне вовсе этого не хотелось.
– Нет-нет, все в порядке, – Крисси попыталась успокоить мать. – Знаешь, мне противно лгать и обманывать… тем более когда это касается Гая.
Но сама мысль о том, что какая-то мелочь может омрачить ее счастье, наполнила душу Крисси такой болью, что ей стало страшно за свою только что зародившуюся любовь. Инстинктивно захотелось защитить свое чувство, отвести в сторону все, что могло бы хоть как-то угрожать ей и Гаю.
– Ты уже просила Гая оценить столик? – поинтересовалась мать, и Крисси вспыхнула, сообразив, что даже не успела предложить ему взглянуть на столик.
– Нет… еще нет, – призналась она. – Может быть, лучше, если это сделает кто-то другой? – предложила она. – Мне не хочется, чтобы Гай решил, что я прошу его занизить стоимость столика, чтобы нам можно было заплатить за него как можно меньше, только потому, что… Ну, ты понимаешь, о чем я, – сбивчиво объяснила она.
– Да, да, отличная идея, – согласилась с ней мать. – Ты права. Столик дорог и мне, и твоему отцу именно потому, что с ним связано так много воспоминаний. Мы оба решили, что заплатим за него ту цену, которую назначит оценщик. Хотя мне кажется, что по закону половина имущества Чарлза все равно должна принадлежать мне. Конечно, доказать это было бы непросто, и теперь, когда я думаю о тех бедолагах, которых облапошил твой дядя…
Крисси не ответила. Она знала, что родители намеревались получить у юриста Чарлза возможно более полный список всех его кредиторов, чтобы рассчитаться с ними – разумеется, из своего кармана. Крисси была уверена, что денег, вырученных от продажи дома, едва ли хватит, чтобы с ними расплатиться.
– Ладно-ладно, – ласково поддразнила ее мать, когда Крисси решила сменить тему разговора. – Скажи-ка лучше, когда ты познакомишь нас с твоим Гаем?
– Пока не знаю, – твердо ответила ей Крисси. – Не раньше, чем ты вернешься из-за границы. Обещаю, что буду думать о тебе часто-часто. – Крисси была рада, что мать не видит, как лицо ее залил румянец. Для нее было вполне естественно посвящать мать в свои переживания. Однако Гай появился в ее жизни совсем недавно, и любовь, вспыхнувшая в ее сердце, казалась Крисси таким чудом, что ей не хотелось пока ни с кем делить его.
– Столик на двоих… А вдруг они уже все заказаны? – засмеялась Фрэнсис Сортер, глядя на брата.
Некоторое время назад, когда Гай предложил мужу Фрэнсис свою помощь, Фрэнсис опасалась, что мужчины не смогут поладить. Оба отличались хотя и спокойным, но властным характером, оба привыкли сами принимать решения и распоряжаться. Но теперь Фрэнсис убедилась, что беспокоилась напрасно.
Мужчины быстро нашли общий язык, и Фрэнсис испытывала к брату искреннюю благодарность не только за финансовую поддержку или полезные связи. Именно Гай подал им идею расширить дело и заново отделать большой зал. Фрэнсис и Рой не слишком-то охотно пошли на дополнительные расходы, однако Гай сумел их убедить сделать это. И он оказался прав. Незамысловатые, чуть старомодные, но безукоризненно приготовленные блюда традиционной кухни, которые мастерски стряпал муж Фрэнсис, быстро помогли ресторану обзавестись постоянной клиентурой, так что дела пошли намного лучше, чем они ожидали.
Рой настаивал на приобретении продуктов только самого лучшего качества и предпочитал закупать овощи и мясо на рынках вблизи городка. При одном упоминании о его знаменитом пироге с мясом у мужчин текли слюнки, а их жены то и дело сетовали, что их кулинарные таланты непрерывно сравнивают с мастерством Роя – причем явно в его пользу.
– Однажды Пол заявил мне, что пирожки у Роя намного лучше, чем у моей матери, – в порыве откровения призналась Фрэнсис одна из посетительниц.
Оба сына Фрэнсис учились в колледже, специализируясь на работе с клиентами и тонкостях сферы обслуживания, и скоро им предстояло продолжить дело родителей. Миранда, их дочь, открыла свое собственное дело. Ее фирма занималась выездным обслуживанием и организацией вечеринок и банкетов. Она свято соблюдала семейные традиции, что можно было выразить одной короткой фразой: традиционная местная кухня и отличное качество.
– Ужин с деловым партнером? – поинтересовалась Фрэнсис и многозначительно умолкла.
Гай в упор посмотрел на нее.
– Нет, – спокойно ответил он.
– Нет? Значит… женщина? – предположила Фрэнсис.
– Действительно, женщина, – подтвердил ее догадку Гай, с трудом сдержавшись, чтобы не сказать, что речь идет о самой главной женщине в его жизни. Впрочем, он хорошо знал свою сестру, как знал и то, что каждое его слово завтра же станет известно всему клану Куков. Пожалуй, он не готов еще к столь широкому оповещению общественности. Ему хотелось побыть с Крисси наедине и не делить ее ни с кем, и уж тем более – со своими любопытными и чересчур общительными родичами.
– Ох, я чуть было не забыла сказать! – воскликнула Фрэнсис. – Совершена еще одна кража со взломом – на этот раз у Лаймсов. Полиция считает, что это работа целой банды профессионалов.
Один из двоюродных братьев Роя был полицейским в Честере. Нахмурившись, Гай выслушал подробности.
– Полиция подозревает, что банда кочует из города в город и дочиста грабит дома побогаче, а потом меняет место. За ценными вещами они не охотятся, как-никак они застрахованы и спрятаны, но, судя по всему, им отлично известно, где что лежит. Ясное дело, Честер со своими антикварными лавочками и массой туристов просто идеальный город для сбыта краденого. Полиция зачастую не успевает даже распространить списки похищенного.
– Угу. Все это настоящий кошмар для честных торговцев, – кивнул Гай. – Представь только, что тебе удается приобрести ценную вещь и вдруг выясняется, что она в розыске.
– А как у тебя дела с антикварной ярмаркой? – спросила Фрэнсис, меняя тему.
– Отлично, – ухмыльнулся Гай. – Честно говоря, я сам удивляюсь, что все идет так хорошо. Заявок поступило уже столько, что боюсь, хватит ли всем места. Мне пришлось отправить немало вежливых отказов.
– Три года назад все было иначе, – напомнила ему сестра. – Тогда ты чуть ли не умолял клиентов посетить ярмарку.
– Не береди душу, – жалобно попросил Гай.
– Но ведь тогда все прошло отлично, – возразила сестра. – Вспомни, ты же получил неплохую прибыль и даже кое-что пожертвовал благотворительным фондам. В этом году ты тоже так поступишь?
– Конечно. Вряд ли Дженни или Рут позволят мне заграбастать всю выручку.
Фрэнсис расхохоталась.
– Рут Крайтон молодец, что организовала приют для матерей-одиночек! – сказала она. – Городок у нас небольшой, все друг друга знают – мне кажется, именно поэтому люди охотно станут жертвовать на приют. Последний раз, когда Рут с Грантом заезжали ко мне, она упомянула, что собирается нанять консультантов-психологов и подумывает пригласить приходящих няню и медсестру для ухода за матерями и малышами.
– Господи, и ты туда же! – простонал Гай. – Дженни только об этом и говорит, только этим и занимается. Мне кажется, она вот-вот решит уступить мне свою долю в антикварном магазине и с головой уйдет в дела матерей-одиночек.
Фрэнсис устремила на Гая проницательный взгляд. Гай и Дженни были знакомы уже много лет и не первый год были деловыми партнерами, хотя для Дженни торговля антиквариатом всегда была скорее хобби. Время от времени Фрэнсис казалось, что эта их деловая дружба переходит в нечто более серьезное. Хотя вполне очевидно, что Дженни предана своему мужу, Джону Крайтону, одному из владельцев юридической фирмы. Столь же ясно – по крайней мере Фрэнсис – и то, что Гай относится к своей коллеге с нежной привязанностью, если не сказать больше. И вдруг, судя по тому, что он заказал столик для двоих, в его жизни возникает еще какая-то женщина;
Фрэнсис была отнюдь не глупа и отлично знала, что брат никогда не придерживался монашеского образа жизни. Лет десять-пятнадцать назад вокруг него увивалось множество молоденьких красоток. Но ему вот-вот стукнет сорок, и сердце его давненько свободно. Так кто же эта новая женщина и где Гай успел с ней познакомиться? – с любопытством размышляла Фрэнсис. Надо будет порасспросить родичей, решила она, посылая брату младенчески невинную улыбку.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Крисси только что вылезла из ванны, когда кто-то постучал в дверь. Набросив махровый халат, она спустилась вниз и, проверив, плотно ли держится цепочка, отперла дверь. Недоумение моментально сменилось радостной улыбкой, и Крисси вдруг стало жарко: на пороге стоял Гай с огромным букетом цветов.
– Мы же договорились встретиться в ресторане, – напомнила она и, смеясь, побранила его за расточительность – шутка ли, в ее руках оказалась целая охапка роз.
– Знаю, – нежно ответил он, окидывая ее таким выразительным взглядом, что тело ее сладко заныло.
– И еще ты сказал, что, если ты… то есть мы… – начала было Крисси, удаляясь в кухню, чтобы разместить цветы в маленькой раковине.
– Я отлично помню, что я сказал и почему, – ответил Гай у нее за спиной. Она повернулась и очутилась в его объятиях, а он добавил: – Я был прав. Господи, как же я соскучился по тебе!
– Не может быть, – прерывающимся голосом возразила Крисси. – Прошло всего несколько часов, и…
– Несколько часов, несколько минут, какая разница? Стоит мне хоть на мгновение расстаться с тобой – и мне кажется, что я не видел тебя целую вечность! – страстно воскликнул Гай.
С утра Крисси ничего не ела, и, должно быть, от голода голова ее слегка кружилась и все кругом словно уплывало куда-то. Наверное, дело именно в этом. Хотя…
– Мы опоздаем на ужин, – предупредила она Гая, когда он принялся целовать ее, а руки его забрались под распахнувшиеся полы халата, неспешно лаская ее обнаженное и еще влажное после купания тело.
– А ты спешишь? – хрипло поинтересовался он.
Крисси помотала головой.
Теперь Крисси уже знала, чего ожидать, и подумала, что ее реакция на сей раз будет более предсказуемой, более спокойной, лишенной волшебства новизны, но она быстро обнаружила, что ошибалась. Напротив, их желание, их страсть были еще более всепоглощающими и захватывающими, чем в первый раз. Тела их двигались в полной гармонии.
– У меня никогда ничего подобного не бывало, – прошептал Гай, крепко обнимая Крисси, когда пик наслаждения миновал.
– И у меня тоже, – ответила Крисси. – Мне… знаешь, мне немного страшно, – тихо призналась она. – Все слишком… чересчур прекрасно.
– Чересчур прекрасно? – рассмеялся Гай. – Да разве так бывает? – поддразнил он.
Крисси расхохоталась в ответ, но смех замер на ее губах и глаза затуманились от страсти, когда Гай вновь начал ласкать ее. Склонив голову, он нежно целовал и теребил ее упругий сосок, а затем медленно и бережно обхватил темно-розовый бутон губами, и Крисси задохнулась от наслаждения и прильнула к нему, чувствуя, что мощный порыв страсти и нежности вновь уносит ее вдаль.
– Ты знаешь, что я никогда не смогу отпустить тебя, расстаться с тобой? – спросил Гай, когда неистовый пламень страсти сменился мерцанием нежности.
– Мне кажется, и я никогда не смогу разлучиться с тобой, – призналась Крисси и зажмурилась. Ее переполняли странные чувства – к глазам подступали слезы и одновременно хотелось смеяться от счастья. – Я до сих пор не могу поверить в случившееся, – добавила она. – Ведь я приехала в Хэслвич, чтобы побыстрее разобраться с моими… моими делами.
– Ты приехала потому, что судьбе было угодно, чтобы мы встретились, – тихо поправил ее Гай.
– Я… я приехала, чтобы представлять интересы… – Крисси умолкла. И хотя помнила наставления матери, она понимала, что должна сказать Гаю правду и объяснить, кто она такая.
Впрочем, у него на уме сейчас совсем иное, и Крисси забыла, что хотела поговорить с ним, поскольку он принялся целовать ее!
– Ты опоздал! Но можешь считать, что тебе крупно повезло, раз твой столик все еще свободен, – сурово обратилась к Гаю сестра, когда он появился в ресторане на два часа позже назначенного срока.
Стоявшая рядом с ним Крисси виновато покраснела, сообразив, как, должно быть, она сейчас выглядит и сколько мельчайших, но красноречивых деталей предательски выдают, чем именно они были заняты последние два часа.
Никакая косметика не могла скрыть счастливый блеск ее глаз, до сих пор пылавшее горячим румянцем лицо, припухшие от бесчисленных поцелуев губы. Невозможно было сбросить ленивую истому, владевшую ее тело. Крисси не могла не заметить, что сестра Гая разглядывает ее – деликатно, но весьма внимательно.
Брат и сестра были похожи друг на друга – оба черноволосые и оба отличались поразительной красотой. Когда чуть раньше Крисси высказала искреннее восхищение мужественной красотой Гая и смуглым цветом его кожи, он сообщил ей, что внешностью своей обязан цыганским генам, унаследованным от одного из предков.
– В свое время эта история наделала немало шума, – сказал Гай и поведал Крисси о том, почему в его жилах течет цыганская кровь, добавив, что даже сейчас на их семейство все еще посматривают косо из-за событий тех давних дней. – Жители маленьких городов всегда очень памятливы, вот почему до сих пор помнят о тех временах, когда слова «цыган» и «вор» означали примерно одно и то же. Я говорю это потому, что хочу, чтобы ты представляла себе, кто я такой, – сообщил он, пристально глядя на нее. – Ведь ты, любовь моя, должна знать обо мне и плохое, и хорошее, поскольку я собираюсь быть с тобой рядом всю жизнь.
– Мы же договорились встретиться в ресторане, – напомнила она и, смеясь, побранила его за расточительность – шутка ли, в ее руках оказалась целая охапка роз.
– Знаю, – нежно ответил он, окидывая ее таким выразительным взглядом, что тело ее сладко заныло.
– И еще ты сказал, что, если ты… то есть мы… – начала было Крисси, удаляясь в кухню, чтобы разместить цветы в маленькой раковине.
– Я отлично помню, что я сказал и почему, – ответил Гай у нее за спиной. Она повернулась и очутилась в его объятиях, а он добавил: – Я был прав. Господи, как же я соскучился по тебе!
– Не может быть, – прерывающимся голосом возразила Крисси. – Прошло всего несколько часов, и…
– Несколько часов, несколько минут, какая разница? Стоит мне хоть на мгновение расстаться с тобой – и мне кажется, что я не видел тебя целую вечность! – страстно воскликнул Гай.
С утра Крисси ничего не ела, и, должно быть, от голода голова ее слегка кружилась и все кругом словно уплывало куда-то. Наверное, дело именно в этом. Хотя…
– Мы опоздаем на ужин, – предупредила она Гая, когда он принялся целовать ее, а руки его забрались под распахнувшиеся полы халата, неспешно лаская ее обнаженное и еще влажное после купания тело.
– А ты спешишь? – хрипло поинтересовался он.
Крисси помотала головой.
Теперь Крисси уже знала, чего ожидать, и подумала, что ее реакция на сей раз будет более предсказуемой, более спокойной, лишенной волшебства новизны, но она быстро обнаружила, что ошибалась. Напротив, их желание, их страсть были еще более всепоглощающими и захватывающими, чем в первый раз. Тела их двигались в полной гармонии.
– У меня никогда ничего подобного не бывало, – прошептал Гай, крепко обнимая Крисси, когда пик наслаждения миновал.
– И у меня тоже, – ответила Крисси. – Мне… знаешь, мне немного страшно, – тихо призналась она. – Все слишком… чересчур прекрасно.
– Чересчур прекрасно? – рассмеялся Гай. – Да разве так бывает? – поддразнил он.
Крисси расхохоталась в ответ, но смех замер на ее губах и глаза затуманились от страсти, когда Гай вновь начал ласкать ее. Склонив голову, он нежно целовал и теребил ее упругий сосок, а затем медленно и бережно обхватил темно-розовый бутон губами, и Крисси задохнулась от наслаждения и прильнула к нему, чувствуя, что мощный порыв страсти и нежности вновь уносит ее вдаль.
– Ты знаешь, что я никогда не смогу отпустить тебя, расстаться с тобой? – спросил Гай, когда неистовый пламень страсти сменился мерцанием нежности.
– Мне кажется, и я никогда не смогу разлучиться с тобой, – призналась Крисси и зажмурилась. Ее переполняли странные чувства – к глазам подступали слезы и одновременно хотелось смеяться от счастья. – Я до сих пор не могу поверить в случившееся, – добавила она. – Ведь я приехала в Хэслвич, чтобы побыстрее разобраться с моими… моими делами.
– Ты приехала потому, что судьбе было угодно, чтобы мы встретились, – тихо поправил ее Гай.
– Я… я приехала, чтобы представлять интересы… – Крисси умолкла. И хотя помнила наставления матери, она понимала, что должна сказать Гаю правду и объяснить, кто она такая.
Впрочем, у него на уме сейчас совсем иное, и Крисси забыла, что хотела поговорить с ним, поскольку он принялся целовать ее!
– Ты опоздал! Но можешь считать, что тебе крупно повезло, раз твой столик все еще свободен, – сурово обратилась к Гаю сестра, когда он появился в ресторане на два часа позже назначенного срока.
Стоявшая рядом с ним Крисси виновато покраснела, сообразив, как, должно быть, она сейчас выглядит и сколько мельчайших, но красноречивых деталей предательски выдают, чем именно они были заняты последние два часа.
Никакая косметика не могла скрыть счастливый блеск ее глаз, до сих пор пылавшее горячим румянцем лицо, припухшие от бесчисленных поцелуев губы. Невозможно было сбросить ленивую истому, владевшую ее тело. Крисси не могла не заметить, что сестра Гая разглядывает ее – деликатно, но весьма внимательно.
Брат и сестра были похожи друг на друга – оба черноволосые и оба отличались поразительной красотой. Когда чуть раньше Крисси высказала искреннее восхищение мужественной красотой Гая и смуглым цветом его кожи, он сообщил ей, что внешностью своей обязан цыганским генам, унаследованным от одного из предков.
– В свое время эта история наделала немало шума, – сказал Гай и поведал Крисси о том, почему в его жилах течет цыганская кровь, добавив, что даже сейчас на их семейство все еще посматривают косо из-за событий тех давних дней. – Жители маленьких городов всегда очень памятливы, вот почему до сих пор помнят о тех временах, когда слова «цыган» и «вор» означали примерно одно и то же. Я говорю это потому, что хочу, чтобы ты представляла себе, кто я такой, – сообщил он, пристально глядя на нее. – Ведь ты, любовь моя, должна знать обо мне и плохое, и хорошее, поскольку я собираюсь быть с тобой рядом всю жизнь.