Страница:
Как оно овладевает мною! Неожиданно выплясывавшие столы вспыхнули, словно факелы, книги, размахивая страницами, взлетели на воздух, матрас лопнул, и пух, точно снег, разлетелся по комнате, осыпая горевшие столы. Помещение заполнил зловонный запах горелых перьев. Некоторое время Ранд растерянно таращился на пылающие столы, затем все прекратилось. Невидимая сила, удерживавшая Эгвейн и Илэйн, исчезла, исчез и щит, не позволявший им коснуться Источника. Едва девушки опустились на ковер, как полыхавшие столы погасли, будто пламя впиталось в дерево. Погас и камин, а растрепанные книги попадали на пол. Упала и лента, сплетенная из золотых и серебряных нитей. Расплавленный жидкий металл остыл в одно мгновение, и теперь на каминной полке стояли три бесформенных кома - один золотой и два серебряных, в которых трудно было узнать остатки скульптурной группы. Приземлившись, Эгвейн и Илэйн едва устояли на ногах и, чтобы не упасть, вцепились друг в дружку, но тут же, не теряя времени, обняли саидар. Эгвейн торопливо сплела из потоков щит на случай, если Ранд вздумает выкинуть что-нибудь еще. Но Ранд ничего не делал, он стоял и ошеломленно взирал на обгоревшие столы и продолжавшие кружить по комнате перья - падая, они облепляли его кафтан. Сейчас он казался совсем не опасным, зато в комнате все было вверх тормашками. Эгвейн свила тонкие потоки Воздуха и собрала в ком все перья и порхавшие по комнате, и усыпавшие ковер, почистив заодно и кафтан Ранда. Что же до всего остального, пусть этим занимается домоправительница, а то и он сам. Увернувшись от увлекаемых потоков перьев. Ранд опустился на вспоротый матрас. Эгвейн ничего не смогла поделать с запахом горелого дерева и жженых перьев, но благодаря ее усилиям комната в целом приобрела более пристойный вид. К тому же окна были открыты, и зловоние постепенно выветривалось. - Вряд ли домоправительнице это понравится, - с натянутым смешком вымолвил Ранд, - наверняка она сочтет, что по матрасу в день - это уж слишком. - Он старался не встречаться взглядом с Эгвейн и Илэйн. Простите меня. Я не хотел... Иногда это случается само собой. Бывает, когда я достигаю этого состояния, ничего не происходит, а бывает, творятся странные вещи. Я не... Простите. Может быть, вам лучше уйти. Похоже, я тут наговорил лишнего. - Он покраснел и прочистил горло: - Сейчас я не касаюсь Источника, но, может, вам все же лучше уйти. - Мы не сделали того, ради чего пришли, - сказала Эгвейн, стараясь, чтобы голос ее звучал мягко, хотя настроена она была не так благодушно. Воспоминание о том, как они с Илэйн оказались подвешенными в воздухе и отрезанными от Источника, приводило ее в бешенство. А Ранд - видно было, gb. он вот-вот сорвется. Из-за чего - она не знала и не собиралась выяснять, во всяком случае, здесь и сейчас. Надо же, сколько было разговоров об их с Илэйн необычайных способностях - все в один голос твердили, что таких сильных Айз Седай не было уже добрую тысячу лет. Эгвейн всегда считала, что они так же сильны, как Ранд. На худой конец, почти так же. Теперь ее постигло глубокое разочарование. Возможно, Найнив, если ее как следует разозлить, и могла бы совершить нечто подобное, но о себе Эгвейн знала точно - ей такое не под силу. Ранд ухитрился одновременно сплетать и заставлять работать множество потоков. Управлять двумя потоками было гораздо труднее, чем одним, не говоря уже о трех, а чтобы проделать то, что удалось Ранду, их требовалось не меньше дюжины. А он, похоже, даже не устал, хотя использование Силы требовало колоссальных затрат энергии. Эгвейн боялась, что Ранд способен играть с ней и Илэйн, как с котятами, которых ничего не стоит утопить, если он лишится рассудка. Но уйти она не могла. Это все равно что отступиться от него, а она не из тех, кто отступает. Она сделает то, ради чего пришла, и ему не удастся помешать ей. Ни ему, ни кому бы то ни было. Голубые глаза Илэйн тоже были полны решимости. Твердым голосом она поддержала подругу: - Мы не уйдем, пока не добьемся своего. Ты сказал, что попробуешь, вот и пробуй. - Разве я что-то такое говорил? - пробормотал юноша после некоторого раздумья. - Ладно, давайте присядем. Стараясь не смотреть на почерневшие столы и валявшуюся на полу ленту, сплетенную из металлических нитей, Ранд, прихрамывая, подвел девушек к стоявшим у окна стульям с высокими спинками и красной шелковой обивкой. На сиденьях лежали книги. Беглый взгляд Эгвейн приметил некоторые названия: "Сокровища Тирской Твердыни, том XII", "Путешествия по Айильской Пустыне и некоторые наблюдения за ее дикими обитателями". Толстый потрепанный кожаный том назывался "Взаимоотношения с Майеном с 500 по 750 гг. Новой Эры". Илэйн склонилась было к ним, но Ранд поспешно убрал книги со стула и положил на пол, где стопка тут же развалилась. Взяв другую стопку книг, Эгвейн положила ее рядом с развалившейся. - Чего же вы от меня хотите? - спросил Ранд, присев на краешек стула и сложив руки на коленях. - Обещаю, что на сей раз сделаю то, о чем вы просите. Эгвейн хотела было сказать, что он мог бы спросить об этом раньше, но прикусила язык. Может быть, она сама не слишком внятно объяснила Ранду, что от него требуется. Правда, это не могло служить ему оправданием. Но с этим она разберется потом. Эгвейн поняла, что снова думает о нем как о прежнем Ранде, но на душе у нее остался неприятный осадок - будто он заляпал грязью ее лучшее платье, а теперь уверяет, что не нарочно. Но сейчас она не подпустит его к саидар, да и Илэйн не сделает подобной глупости. - Сейчас мы просто хотим поговорить с тобой, - пояснила она, - хотим, чтобы ты рассказал, как ты обнимаешь Источник. Просто расскажи, шаг за шагом, обо всем, что ты делаешь. - Обнимаю! - буркнул Ранд. - Это больше похоже на борьбу, чем на объятия. Шаг за шагом, говоришь. Ну, слушай. Сначала я воображаю пламя и бросаю в него все - ненависть, страх, переживания. Все это поглощается пламенем, и я погружаюсь в ничто, мое сознание пребывает в пустоте. - Мне это знакомо, - заметила Эгвейн, - твой отец рассказывал, что примерно таким же образом он концентрировался и побеждал в состязаниях по стрельбе из лука. Пустота и пламя - так он и говорил. Ранд печально кивнул. Видно, скучает по дому, подумала Эгвейн. - Он-то меня этому и научил. И Лан использовал схожий прием, упражняясь с мечом. Селин, которую я когда-то встретил, называла это состояние Единением. Кажется, многие об этом знают, только называют по-разному. Но когда я погружаюсь в ничто, то начинаю воспринимать саидин. Это как будто свечение за уголком моего глаза. Ничего больше, только этот свет и я. Чув ства, мысли - все остается снаружи, за гранью пустоты. Раньше мне приходилось достигать этого постепенно, а теперь получается почти сразу. Вот что я делаю, чтобы коснуться Источника, и так или иначе, мне это удается. В большинстве случаев. - Ничто, - поежившись, промолвила Илэйн, - никаких чувств. Не очень-то mb. похоже на то, что делаем мы. - Это уж точно, - подтвердила Эгвейн и настойчиво продолжила: - Ранд, мы просто делаем это немного иначе, вот и все. Я воображаю себя цветком, к примеру, бутоном розы, воображаю до тех пор, пока и впрямь не почувствую себя бутоном. Бутон выполняет примерно ту же роль, что и твоя пустота. Бутон раскрывается свету саидар, и я позволяю ему наполнить себя. Это чудо - весь свет мира, сама жизнь переполняет меня, и я отдаюсь этому потоку, а отдаваясь, управляю им. Самое трудное - научиться управлять, подчиняясь. Правда, когда наконец научишься, это кажется естественным, как дыхание. Теперь мне и думать об этом не приходится. Сдается мне, что ключ ко всему здесь. Ты должен научиться подчиняться. Ранд затряс головой. - Но это вовсе не похоже на то, что делаю я, - запротестовал он. - Надо же сказать такое: позволить ему наполнить себя. Нет, я должен сам дотянуться до саидин. Сам, иначе я останусь в пустоте вечно и безо всякого толку. Если я коснулся саидин, он действительно меня наполняет, но подчиниться ему... - Ранд почесал в затылке. - Эгвейн, если бы я подчинился хотя бы на миг, саидин поглотил бы меня. Он как река расплавлен ного металла, океан пламени, свет всех светил, собранный в одну точку. Я должен сражаться с этим потоком, чтобы заставить его служить мне, должен бороться, чтобы он не пожрал меня. - Ранд вздохнул: - Но я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о переполняющей тебя жизни. Я тоже чувствую это, несмотря на то, что порча выворачивает меня наизнанку. Все ощущения обостряются - ярче цвета, отчетливее запахи. Я бы сказал, что все вокруг кажется более реальным. Я не могу отдаться этому потоку, однажды я попробовал и чуть не погиб. Больше как-то не хочется... Смирись с неизбежностью, Эгвейн. На сей счет Башня права. Согласись, что таковы факты, а с ними не поспоришь. Эгвейн покачала головой: - Может, я и смирюсь, но только после того, как получу доказательства. Однако в голосе девушки не чувствовалось уверенности, с которой она пришла сюда. То, что она услышала от Ранда, походило на некое искаженное отражение ее собственных ощущений. Некоторое сходство только подчеркивало различия. Но все же сходство было. А раз так, она не отступит. - Ты можешь ощущать отдельные потоки стихий? Воздух? Воду? Землю? Огонь? - Иногда, - медленно проговорил Ранд, - но обычно нет. Я черпаю то, что мне нужно, чтобы добиться того, что хочу. Как бы нащупываю то, что ищу. Все это очень странно. Порой я хочу что-то сделать и делаю, а только потом начинаю понимать, как это у меня получилось. Как будто припоминаю что-то подзабытое. Но если я захочу повторить сделанное, то, как правило, уже по мню, что для этого требуется. - Но если так, - настаивала Эгвейн, - объясни, как ты зажег эти столы. Она хотела спросить, как он заставил их танцевать - наверняка при помощи Воздуха и Воды, но решила начать с вопроса попроще. Зажигать и гасить свечи умели даже послушницы. Ранд поморщился. - Не знаю, - растерянно сказал он, - если мне нужно зажечь лампу или камин, я просто делаю это. Чтобы проделать такую штуку, мне нет нужды о чем-то задумываться. Это уже о чем-то говорило. Из Пяти Стихий в эпоху Легенд более близкими мужчинам считались Огонь и Земля, а женщинам - Вода и Воздух. Дух равно подходил и для тех, и для других. Эгвейн не приходилось думать о том, как использовать Воду или Воздух. С тех пор как она проделала это в первый раз, все получалось само собой. Однако они не очень-то продвинулись. И тут в разговор вступила Илэйн: - Ну а как ты их потушил, помнишь? Кажется, перед тем, как это сделать, ты задумался? Задумался, и огонь погас. - А вот это я помню - ничего подобного я прежде не проделывал. Я просто вобрал в себя огонь со столов и перенес его в камин - очагу-то все равно. Илэйн охнула и схватилась за руку. Эгвейн посмотрела на нее с сочувствием: она помнила, что, когда Илэйн попробовала проделать нечто подобное всего лишь с лампой в своей спальне, рука ее покрылась ожогами и волдырями. Шириам тогда пригрозила, что не станет ее исцелять, пусть эти волдыри заживают сами по себе. Конечно, она не исполнила своей угрозы, а только пугала, чтобы Илэйн как следует усвоила то, о чем предупреждали "a%e послушниц: никогда не вбирайте в себя жар. Чтобы погасить пламя, можно использовать Воздух или Воду, но никогда - Огонь. Шириам рассказывала, что, вобрав в себя огонь, ни одна Айз Седай, как бы сильна она ни была, уже не сможет от него избавиться. Вспыхнет как факел и сгорит. Это все равно что броситься в костер. Эгвейн тяжело вздохнула. - В чем дело? - спросил Ранд. - Кажется, сейчас ты объяснил мне, в чем разница между нами. - Эгвейн снова вздохнула. - Вот как. Значит ли это, что ты готова отступиться? - Ну уж нет! - Эгвейн старалась говорить как можно мягче. Она не сердилась на Ранда, точнее, сама не знала, на кого ей сердиться. - Может быть, мои наставницы были правы, но я все же чувствую, что какой-то способ есть. Обязательно. Только я не могу найти его прямо сейчас. - Ты старалась, - сказал Ранд, - и я благодарен тебе за это. Не твоя вина, что ничего не вышло. - Должен же быть какой-то способ, - бормотала Эгвейн, а Илэйн вторила ей: - Мы отыщем его. Непременно. - Конечно, отыщете, - откликнулся Ранд с вымученной веселостью, - только не сегодня. - Он помолчал и добавил: - Наверное, вам пора идти. - В голосе его слышались нотки и сожаления, и облегчения. - Мне еще нужно сегодня поговорить с Благородными Лордами о податях. Они почему-то считают, что даже в неурожайный год пахаря можно обдирать как липку. Ну а вам, думаю, пора возвращаться допрашивать Приспешниц Темного. Ранд нахмурился, и, хотя больше он ничего не сказал, Эгвейн не сомневалась - будь его воля, он и близко бы не подпустил их к Черным Айя. Порой ее удивляло, почему он до сих пор не попытался спровадить их в Башню. Наверное, потому что понимал: если попробует, они с Найнив зададут ему жару. - Это верно, - твердо сказала Эгвейн, - но пока время терпит. - Приспела пора выложить, какова вторая причина ее прихода, а это оказалось труднее, чем она ожидала. Печальные, тревожные глаза Ранда убеждали девушку в том, что ему будет больно, а ей так не хотелось причинять ему боль. Но придется - другого выхода нет. Эгвейн потуже затянула шарф и, собравшись с духом, выпалила: - Ранд, я не могу выйти за тебя замуж. - Я знаю, - промолвил он. Эгвейн моргнула. Кажется, он воспринял это известие легче, чем она думала. Убеждая себя, что оно и к лучшему, она продолжила: - Не хочу обижать тебя - поверь, это правда, - но я не могу стать твоей женой. - Я понимаю, Эгвейн. Я же знаю, кто я такой. Ни одна женщина не захочет выйти за меня. - Болван безмозглый, - вспылила Эгвейн, - это никак не связано с тем, что ты способен направлять Силу. Просто я не люблю тебя. То есть люблю, но не так, как жена должна любить мужа. У Ранда отвисла челюсть. - Ты... не любишь меня? - Это поразило его. И задело. - Пожалуйста, попытайся понять, - ласково проговорила она, - люди меняются, Ранд, меняются и их чувства. Я люблю тебя как брата, может быть, даже сильнее, но не так, чтобы выйти за тебя замуж. Пойми же! Юноша уныло хмыкнул: - Я и вправду дурак. Мне и в голову не приходило, что ты можешь измениться. А ведь я тоже не хочу жениться на тебе. Я не желал никаких перемен, но так уж вышло, и ничего не поделаешь. Если бы ты знала, как много значит для меня твое признание. Теперь мне не надо притворяться. Не надо бояться, что обижу тебя. Я никогда не хотел этого, Эгвейн. Не хотел ранить твои чувства. Она с трудом сдерживала улыбку. Он изо всех сил старался не подать виду, что ему больно, и почти преуспел в этом. - Я рада, что ты все понял, - произнесла она участливо, - я тоже не хотела огорчать тебя. А теперь мне и вправду пора. - Поднявшись со стула, Эгвейн наклонилась и поцеловала его в щеку. - Ты найдешь себе другую девушку. - Конечно, - отозвался Ранд, поднимаясь на ноги. Судя по голосу, он в это не верил. - Непременно найдешь. Эгвейн выскользнула из комнаты с чувством исполненного долга и, отпустив саидар, скинула с плеч шарф. Ужасно жаркая штука. Сейчас Ранд точно беспризорный щенок - Илэйн остается только подобрать его, надо лишь действовать, как они договорились. Само собой, Илэйн найдет к нему подход, рано или поздно. Только вот не будет ли слишком поздно кто знает, надолго ли они задержатся в Тире. И надо научиться как-то влиять на него. Эгвейн вынуждена была признать: женщина не способна научить его обращению с Силой, поговорка насчет птицы и рыбы верна. Но это не значит, что следует отступиться. Необходимо что-то делать, а значит, надо отыскать способ. В конечном счете им все равно придется подумать и о том, как исцелить его страшную рану, и о том, как предотвратить грозящее ему безумие. Что-нибудь придумают. Всем известно, что мужчины из Двуречья упрямы, но до женщин из Двуречья им в этом отношении далеко.
ГЛАВА 8
УПРЯМЦЫ Илэйн осталась в комнате наедине с Рандом, но ей казалось, что он вовсе не замечает ее присутствия. Юноша недоуменно таращился на дверь, за ко торой скрылась Эгвейн, он качал головой, то ли споря с самим собой, то ли пытаясь собраться с мыслями. Илэйн решила подождать, пока Ранд придет в себя. Только бы оттянуть решительный момент объяснения. Все свои силы Илэйн сосредоточила на том, чтобы сохранить самообладание, - она сидела прямо, сложив руки на коленях и высоко подняв голову, а безмятежности ее лица могла бы позавидовать и сама Морейн. Никто бы не догадался, что она трепещет от страха. Но это не был страх перед способностью Ранда направлять Силу. Как только Эгвейн поднялась, чтобы уйти, Илэйн убрала щит, ограждавший Ранда от саидин. Она хотела верить ему, впрочем, ничего другого ей не оставалось. Дрожала она оттого, что боялась предстоящего разговора, хотя и желала его. Ей стоило немалых усилий следить за собой - руки сами тянулись нервно тере бить ожерелье или нитку сапфиров. Духи... не слишком ли тяжелый запах?.. Нет, Эгвейн сказала, что ему нравится аромат роз... Платье... Илэйн хотела поправить его, но... В этот момент Ранд обернулся. Взгляд юноши упал на сидевшую на стуле Илэйн, и задумчивость на его лице сменилась чем-то похожим на испуг. Илэйн была рада его растерянности, ибо ей уже было не под силу сохранять невозмутимое спокойствие, глядя в глаза Ранду. Сейчас они были голубыми, как туманное утреннее небо. В следующий миг Ранд пришел в себя от изумления и, отвесив поясной поклон, в котором не было ни малейшей нужды, суетливо вытер руки о кафтан. - Я не понял, что ты осталась, - начал было он и, покраснев, запнулся. То, что он забыл о ее присутствии, могло быть расценено как оскорбление. Я хочу сказать, что... Я вовсе не... дело в том, что я... - Он набрал в легкие воздуху и начал заново: - Миледи, я вовсе не такой дурак, каким кажусь, но не каждый день приходится слышать от своей нареченной, что она тебя не любит. Илэйн напустила на себя шутливую важность: - Если ты еще раз назовешь меня "миледи", я буду называть тебя Лордом Драконом. И выделывать реверансы. Королеве Андора, и той не зазорно было бы присесть перед тобой, а я всего лишь Дочь-Наследница. - О Свет, не делай этого. Кажется, угроза на него подействовала. - Я не буду. Ранд, - промолвила Илэйн куда более серьезно, - но и ты называй меня по имени, просто Илэйн. - Илэйн, - неловко выговорил он ее имя, но видно было, что это доставило ему удовольствие. - Вот и прекрасно. - Чему она так обрадовалась - сама не понимала, он всего-навсего назвал ее по имени. Прежде чем продолжить разговор, ей необходимо было кое-что выяснить. - Скажи, это очень тебя расстроило? Илэйн тут же спохватилась, сообразив, что ее вопрос можно понять двояко, и добавила: - Я имею в виду то, что ты услышал от Эгвейн. - Нет. Да. Не очень. Даже не знаю. В конце концов, правда есть правда. Он слегка усмехнулся и уже не казался таким настороженным. - Я опять #.".`n глупости, да? - Нет. Во всяком случае, мне так не показалось. - Я ведь сказал ей чистую правду, но, по-моему, она мне не поверила. Да и мне не хотелось верить тому, что она сказала. Не хотелось верить, что это на самом деле так. Если это не дурость, то что же? - Если ты не перестанешь называть себя дураком, я в конце концов могу поверить, что так оно и есть. - Он не станет держаться за нее, на этот счет я могу не беспокоиться. Непринужденным тоном, чтобы он не подумал, будто за ее словами что-то кроется, девушка сказала: - Я как-то видела видела шута одного кайриэнского лорда, он был обряжен в потешный полосатый кафтан, который был ему велик, и увешан бубенчиками. Вот если бы ты нацепил бубенчики, это выглядело бы по-настоящему глупо. - Пожалуй, ты права, - невесело произнес Ранд. - Я это запомню. - На лице его появилась улыбка, и оно потеплело. Внутренняя дрожь подгоняла Илэйн, но она сдерживала себя, делая вид, что поправляет платье. Спешить нельзя, иначе он решит, что я просто вздорная девчонка. И будет прав. Но дрожь была такова, что казалось, внутри гремели литавры. - Хочешь цветок? - неожиданно спросил Ранд, и Илэйн смущенно заморгала: - Цветок? - Ну да. - Шагнув к постели. Ранд подхватил с развороченного матраса две пригоршни перьев и протянул ей: - Прошлой ночью я сделал цветок и преподнес домоправительнице. У нее был такой вид, будто ей подарили Твердыню. Но твой цветок будет гораздо красивее, - поспешно добавил он, я обещаю. - Ранд, я... - Я буду осторожен, клянусь тебе. Для этого требуется только чуточку Силы, одна тонкая ниточка, и я буду очень осторожен. Доверие! Я должна доверять ему, убеждала себя Илэйн - и с удивлением поняла, что действительно доверяет. - Мне будет очень приятно. Ранд. Юноша долго и пристально смотрел на пригоршню перьев, затем лицо его помрачнело. Неожиданно он выпустил перья из рук, и они посыпались на пол. - Нет, - сказал он, - цветок - неподходящий подарок для ДочериНаследницы. Сердце девушки рвалось из груди - она поняла, что он попытался коснуться Источника и не сумел. Пытаясь скрыть разочарование, юноша поспешно заковылял к полоске металлической ткани и стал наматывать ее на руку. - Вот это подойдет Дочери-Наследнице Андора. Ты можешь велеть златошвейке сделать из нее... - Он замялся, пытаясь сообразить, что можно сделать из полосы металлической ткани длиной в четыре шага и шириной менее двух футов. - Не сомневаюсь, мастерица обязательно что-нибудь придумает, - тактично промолвила Илэйн. Вынув из рукава носовой платок, она опустилась на колени и собрала на квадратик бледно-голубого шелка рассыпанные Рандом перья. - Зачем, об этом позаботились бы служанки, - сказал он, увидев, что девушка прячет маленький узелок в висевший на поясе кошель. - Чепуха, я уже все сделала. - Она хотела сберечь эти перья в память о том, что он пытался сделать из них цветок для нее, но разве мог Ранд понять это? Юноша неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что делать с собранной в складки тканью. - У здешней домоправительницы, должно быть, есть мастерицы, - сказала Илэйн. - Я отдам это одной из них. Ранд улыбнулся, лицо его просветлело. Внутренняя дрожь достигла такой силы, что сдерживаться дольше Илэйн уже не могла. - Ранд, - спросила она, - я тебе... нравлюсь? - Ты?.. Мне?.. - переспросил он недоуменно. - Конечно, нравишься. Очень нравишься. Почему он смотрит на нее так, будто ничего не понял? - Я люблю тебя, Ранд, - произнесла она и поразилась, как спокойно прозвучал ее голос. Руки и ноги ее похолодели как лед. - Очень люблю. Сказано было более чем достаточно - нельзя же на самом деле вести себя как последняя дурочка. Это он должен был первый сказать, что она ему не просто -` "(bao. Илэйн была близка к тому, чтобы истерически засмеяться. Держи се бя в руках, приказала она себе, не хватало еще, чтобы он решил, что я совсем ошалела от любви. - Я люблю тебя, - медленно произнес Ранд. - Не думай, я не такая уж развязная, - промолвила она и осеклась. Не то. Эти слова могли навести его на мысль о Берелейн. Чтоб ей сгореть! Голос Илэйн сделался мягким, как шелк: - Ранд, скоро мне придется уехать. Покинуть Тир. Возможно, я не увижу тебя долго-долго. - Если вообще увидишь, говорил ей внутренний голос, но она не желала его слышать. - И я не могла уехать, не открыв тебе свои чувства. Я... я очень люблю тебя. - Илэйн, я тоже люблю тебя. Я чувствую, что... я хочу... - Алые пятна выступили на его щеках. - Илэйн, я не знаю, что сказать, как... Теперь уже вспыхнуло ее лицо. Должно быть, он подумал, что она хочет заставить его сказать еще больше. А разве нет? - лукаво спросил внутренний голос, и румянец на ее щеках занялся еще жарче. - Ранд, я не прошу тебя. - О Свет! Как найти нужные слова? - Я просто хотела, чтобы ты знал о моих чувствах. Вот и все. Небось Берелейн бы на этом не остановилась. Та давно бы уже висела у него на шее. Мысленно твердя, что не позволит этой бесстыжей распутнице взять над собой верх, Илэйн пододвинулась поближе, взяла из рук юноши полосу блестящей ткани и уронила на ковер. Почему-то сейчас Ранд казался ей выше ростом. - Ранд... Ранд, поцелуй меня. - Наконец-то она осмелилась. - Поцеловать тебя? - проговорил Ранд так, будто отродясь не слыхал о поцелуях. - Илэйн, я не хотел бы обещать тебе больше, чем... Я имею в виду, что не должен вести себя так, будто мы помолвлены. Не думай, я не намекаю на то, что мы должны обручиться. Просто я... Я люблю тебя, Илэйн, очень люблю. Только не хочу, чтобы ты думала, что я... Илэйн готова была рассмеяться над его простодушием и смущением. - Не знаю, как принято в Двуречье, но в Кэймлине нет нужды дожидаться помолвки, чтобы поцеловать девушку. А может, ты не знаешь, как... - Но тут Ранд с силой заключил ее в объятия и припал к ее губам. Голова у Илэйн пошла кругом. Через некоторое время - много ли его прошло, она не заметила - девушка пришла в себя. Склонившись Ранду на грудь, она пыталась глотнуть воздуха. Колени ее дрожали. - Прости, что не дал тебе договорить, - промолвил юноша, и Илэйн не без удовольствия поняла, что он тоже едва дышит. - Я просто неотесанный мужлан из Двуречья. - Ты неловкий, - промурлыкала Илэйн, уткнувшись ему в рубаху, - и колючий. Небось сегодня утром не брился. Но ты вовсе не неотесанный. - Илэйн, я... Девушка прикрыла ему рот ладошкой. - Молчи, я не хочу слышать от тебя никаких слов, кроме тех, что будут сказаны от всего сердца, - твердо заявила она, - ни сейчас, ни потом! Он кивнул с таким видом, будто и уразумев смысл ее слов, не вполне понял, к чему они были сказаны. Нитка сапфиров так запуталась в волосах Илэйн, что высвободить ее без зеркала было решительно невозможно. Девушка неохотно отстранилась от Ранда - нельзя же оставаться в его объятиях вечно. И без того она уже натворила такого, о чем и думать не смела. Призналась в любви. Сама попросила ее поцеловать. Не Берелейн же она, в конце концрв... Опять эта Берелейн лезет в голову. Илэйн припомнила туманные намеки Мин. Возможно, у той и было видение. Видения Мин всегда сбывались. Но как бы то ни было, она, Илэйн, не собирается делить Ранда с Берелейн. Наверное, придется сказать Ранду еще кое-что. И сказать прямо, без обиняков: - Ранд, я скоро уеду, а тебя здесь будут окружать женщины. Знай, что для некоторых из них любовь не более чем безделушка, вроде ожерелья или браслета, тогда как другие хранят образ любимого в сердце.
ГЛАВА 8
УПРЯМЦЫ Илэйн осталась в комнате наедине с Рандом, но ей казалось, что он вовсе не замечает ее присутствия. Юноша недоуменно таращился на дверь, за ко торой скрылась Эгвейн, он качал головой, то ли споря с самим собой, то ли пытаясь собраться с мыслями. Илэйн решила подождать, пока Ранд придет в себя. Только бы оттянуть решительный момент объяснения. Все свои силы Илэйн сосредоточила на том, чтобы сохранить самообладание, - она сидела прямо, сложив руки на коленях и высоко подняв голову, а безмятежности ее лица могла бы позавидовать и сама Морейн. Никто бы не догадался, что она трепещет от страха. Но это не был страх перед способностью Ранда направлять Силу. Как только Эгвейн поднялась, чтобы уйти, Илэйн убрала щит, ограждавший Ранда от саидин. Она хотела верить ему, впрочем, ничего другого ей не оставалось. Дрожала она оттого, что боялась предстоящего разговора, хотя и желала его. Ей стоило немалых усилий следить за собой - руки сами тянулись нервно тере бить ожерелье или нитку сапфиров. Духи... не слишком ли тяжелый запах?.. Нет, Эгвейн сказала, что ему нравится аромат роз... Платье... Илэйн хотела поправить его, но... В этот момент Ранд обернулся. Взгляд юноши упал на сидевшую на стуле Илэйн, и задумчивость на его лице сменилась чем-то похожим на испуг. Илэйн была рада его растерянности, ибо ей уже было не под силу сохранять невозмутимое спокойствие, глядя в глаза Ранду. Сейчас они были голубыми, как туманное утреннее небо. В следующий миг Ранд пришел в себя от изумления и, отвесив поясной поклон, в котором не было ни малейшей нужды, суетливо вытер руки о кафтан. - Я не понял, что ты осталась, - начал было он и, покраснев, запнулся. То, что он забыл о ее присутствии, могло быть расценено как оскорбление. Я хочу сказать, что... Я вовсе не... дело в том, что я... - Он набрал в легкие воздуху и начал заново: - Миледи, я вовсе не такой дурак, каким кажусь, но не каждый день приходится слышать от своей нареченной, что она тебя не любит. Илэйн напустила на себя шутливую важность: - Если ты еще раз назовешь меня "миледи", я буду называть тебя Лордом Драконом. И выделывать реверансы. Королеве Андора, и той не зазорно было бы присесть перед тобой, а я всего лишь Дочь-Наследница. - О Свет, не делай этого. Кажется, угроза на него подействовала. - Я не буду. Ранд, - промолвила Илэйн куда более серьезно, - но и ты называй меня по имени, просто Илэйн. - Илэйн, - неловко выговорил он ее имя, но видно было, что это доставило ему удовольствие. - Вот и прекрасно. - Чему она так обрадовалась - сама не понимала, он всего-навсего назвал ее по имени. Прежде чем продолжить разговор, ей необходимо было кое-что выяснить. - Скажи, это очень тебя расстроило? Илэйн тут же спохватилась, сообразив, что ее вопрос можно понять двояко, и добавила: - Я имею в виду то, что ты услышал от Эгвейн. - Нет. Да. Не очень. Даже не знаю. В конце концов, правда есть правда. Он слегка усмехнулся и уже не казался таким настороженным. - Я опять #.".`n глупости, да? - Нет. Во всяком случае, мне так не показалось. - Я ведь сказал ей чистую правду, но, по-моему, она мне не поверила. Да и мне не хотелось верить тому, что она сказала. Не хотелось верить, что это на самом деле так. Если это не дурость, то что же? - Если ты не перестанешь называть себя дураком, я в конце концов могу поверить, что так оно и есть. - Он не станет держаться за нее, на этот счет я могу не беспокоиться. Непринужденным тоном, чтобы он не подумал, будто за ее словами что-то кроется, девушка сказала: - Я как-то видела видела шута одного кайриэнского лорда, он был обряжен в потешный полосатый кафтан, который был ему велик, и увешан бубенчиками. Вот если бы ты нацепил бубенчики, это выглядело бы по-настоящему глупо. - Пожалуй, ты права, - невесело произнес Ранд. - Я это запомню. - На лице его появилась улыбка, и оно потеплело. Внутренняя дрожь подгоняла Илэйн, но она сдерживала себя, делая вид, что поправляет платье. Спешить нельзя, иначе он решит, что я просто вздорная девчонка. И будет прав. Но дрожь была такова, что казалось, внутри гремели литавры. - Хочешь цветок? - неожиданно спросил Ранд, и Илэйн смущенно заморгала: - Цветок? - Ну да. - Шагнув к постели. Ранд подхватил с развороченного матраса две пригоршни перьев и протянул ей: - Прошлой ночью я сделал цветок и преподнес домоправительнице. У нее был такой вид, будто ей подарили Твердыню. Но твой цветок будет гораздо красивее, - поспешно добавил он, я обещаю. - Ранд, я... - Я буду осторожен, клянусь тебе. Для этого требуется только чуточку Силы, одна тонкая ниточка, и я буду очень осторожен. Доверие! Я должна доверять ему, убеждала себя Илэйн - и с удивлением поняла, что действительно доверяет. - Мне будет очень приятно. Ранд. Юноша долго и пристально смотрел на пригоршню перьев, затем лицо его помрачнело. Неожиданно он выпустил перья из рук, и они посыпались на пол. - Нет, - сказал он, - цветок - неподходящий подарок для ДочериНаследницы. Сердце девушки рвалось из груди - она поняла, что он попытался коснуться Источника и не сумел. Пытаясь скрыть разочарование, юноша поспешно заковылял к полоске металлической ткани и стал наматывать ее на руку. - Вот это подойдет Дочери-Наследнице Андора. Ты можешь велеть златошвейке сделать из нее... - Он замялся, пытаясь сообразить, что можно сделать из полосы металлической ткани длиной в четыре шага и шириной менее двух футов. - Не сомневаюсь, мастерица обязательно что-нибудь придумает, - тактично промолвила Илэйн. Вынув из рукава носовой платок, она опустилась на колени и собрала на квадратик бледно-голубого шелка рассыпанные Рандом перья. - Зачем, об этом позаботились бы служанки, - сказал он, увидев, что девушка прячет маленький узелок в висевший на поясе кошель. - Чепуха, я уже все сделала. - Она хотела сберечь эти перья в память о том, что он пытался сделать из них цветок для нее, но разве мог Ранд понять это? Юноша неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что делать с собранной в складки тканью. - У здешней домоправительницы, должно быть, есть мастерицы, - сказала Илэйн. - Я отдам это одной из них. Ранд улыбнулся, лицо его просветлело. Внутренняя дрожь достигла такой силы, что сдерживаться дольше Илэйн уже не могла. - Ранд, - спросила она, - я тебе... нравлюсь? - Ты?.. Мне?.. - переспросил он недоуменно. - Конечно, нравишься. Очень нравишься. Почему он смотрит на нее так, будто ничего не понял? - Я люблю тебя, Ранд, - произнесла она и поразилась, как спокойно прозвучал ее голос. Руки и ноги ее похолодели как лед. - Очень люблю. Сказано было более чем достаточно - нельзя же на самом деле вести себя как последняя дурочка. Это он должен был первый сказать, что она ему не просто -` "(bao. Илэйн была близка к тому, чтобы истерически засмеяться. Держи се бя в руках, приказала она себе, не хватало еще, чтобы он решил, что я совсем ошалела от любви. - Я люблю тебя, - медленно произнес Ранд. - Не думай, я не такая уж развязная, - промолвила она и осеклась. Не то. Эти слова могли навести его на мысль о Берелейн. Чтоб ей сгореть! Голос Илэйн сделался мягким, как шелк: - Ранд, скоро мне придется уехать. Покинуть Тир. Возможно, я не увижу тебя долго-долго. - Если вообще увидишь, говорил ей внутренний голос, но она не желала его слышать. - И я не могла уехать, не открыв тебе свои чувства. Я... я очень люблю тебя. - Илэйн, я тоже люблю тебя. Я чувствую, что... я хочу... - Алые пятна выступили на его щеках. - Илэйн, я не знаю, что сказать, как... Теперь уже вспыхнуло ее лицо. Должно быть, он подумал, что она хочет заставить его сказать еще больше. А разве нет? - лукаво спросил внутренний голос, и румянец на ее щеках занялся еще жарче. - Ранд, я не прошу тебя. - О Свет! Как найти нужные слова? - Я просто хотела, чтобы ты знал о моих чувствах. Вот и все. Небось Берелейн бы на этом не остановилась. Та давно бы уже висела у него на шее. Мысленно твердя, что не позволит этой бесстыжей распутнице взять над собой верх, Илэйн пододвинулась поближе, взяла из рук юноши полосу блестящей ткани и уронила на ковер. Почему-то сейчас Ранд казался ей выше ростом. - Ранд... Ранд, поцелуй меня. - Наконец-то она осмелилась. - Поцеловать тебя? - проговорил Ранд так, будто отродясь не слыхал о поцелуях. - Илэйн, я не хотел бы обещать тебе больше, чем... Я имею в виду, что не должен вести себя так, будто мы помолвлены. Не думай, я не намекаю на то, что мы должны обручиться. Просто я... Я люблю тебя, Илэйн, очень люблю. Только не хочу, чтобы ты думала, что я... Илэйн готова была рассмеяться над его простодушием и смущением. - Не знаю, как принято в Двуречье, но в Кэймлине нет нужды дожидаться помолвки, чтобы поцеловать девушку. А может, ты не знаешь, как... - Но тут Ранд с силой заключил ее в объятия и припал к ее губам. Голова у Илэйн пошла кругом. Через некоторое время - много ли его прошло, она не заметила - девушка пришла в себя. Склонившись Ранду на грудь, она пыталась глотнуть воздуха. Колени ее дрожали. - Прости, что не дал тебе договорить, - промолвил юноша, и Илэйн не без удовольствия поняла, что он тоже едва дышит. - Я просто неотесанный мужлан из Двуречья. - Ты неловкий, - промурлыкала Илэйн, уткнувшись ему в рубаху, - и колючий. Небось сегодня утром не брился. Но ты вовсе не неотесанный. - Илэйн, я... Девушка прикрыла ему рот ладошкой. - Молчи, я не хочу слышать от тебя никаких слов, кроме тех, что будут сказаны от всего сердца, - твердо заявила она, - ни сейчас, ни потом! Он кивнул с таким видом, будто и уразумев смысл ее слов, не вполне понял, к чему они были сказаны. Нитка сапфиров так запуталась в волосах Илэйн, что высвободить ее без зеркала было решительно невозможно. Девушка неохотно отстранилась от Ранда - нельзя же оставаться в его объятиях вечно. И без того она уже натворила такого, о чем и думать не смела. Призналась в любви. Сама попросила ее поцеловать. Не Берелейн же она, в конце концрв... Опять эта Берелейн лезет в голову. Илэйн припомнила туманные намеки Мин. Возможно, у той и было видение. Видения Мин всегда сбывались. Но как бы то ни было, она, Илэйн, не собирается делить Ранда с Берелейн. Наверное, придется сказать Ранду еще кое-что. И сказать прямо, без обиняков: - Ранд, я скоро уеду, а тебя здесь будут окружать женщины. Знай, что для некоторых из них любовь не более чем безделушка, вроде ожерелья или браслета, тогда как другие хранят образ любимого в сердце.