Джордан Роберт. Восходящая тень (Колесо времени - 4)

Помни, что я вернусь и я не из тех, для кого любовь - просто забава. Ранд смутился и, кажется, даже слегка встревожился. Пожалуй, она сказала слишком много. Надо перевести разговор в другое русло. - Знаешь, чего ты никогда не должен мне говорить? Не пытайся отпугнуть меня речами о том, как ты опасен. Не пытайся, теперь уже слишком поздно. - Я и не думал об этом, - промолвил Ранд. И тут, очевидно, другая мысль пришла ему в голову, и в глазах юноши промелькнуло подозрение. - Обо всем mb., вы сговорились с Эгвейн? Илэйн ухитрилась изобразить на лице удивление и обиду: - Да как тебе такое в голову могло прийти? Неужели ты мог подумать, что мы передаем тебя друг дружке из рук в руки? Слишком много ты о себе воображаешь. Излишнее самомнение никого не красит. - На сей раз он растерялся, с удовлетворением подметила Илэйн и продолжила: - И тебе не стыдно за то, что ты с нами проделал? - Я не хотел вас напугать, - нерешительно произнес Ранд. - Эгвейн меня разозлила. Ей это ничего не стоит. Меня это, конечно, не оправдывает. Сама видишь, что я здесь натворил - столы обгорели, матрасы разворочены. - А как насчет... щипка? Ранд покраснел, но взгляд его оставался твердым: - Вот об этом я ничуть не жалею. Вы - вы обе - говорили так, будто я полено бесчувственное. Да вдобавок глух как пень. Вы еще не того заслуживали - и она, и ты. Другого ты от меня не услышишь. Некоторое время Илэйн внимательно смотрела на него, а потом обняла саидар. Она не была обучена Целительству, но присматривалась к исцеляющим сестрам и кое-что усвоила. Направляя Силу, она сумела снять боль от шлепка, который Ранд получил в ответ на свой щипок. Почувствовав неожиданное облегчение, юноша переступил с ноги на ногу. Глаза его удивленно расширились. - Чтобы все было по-честному, - просто пояснила Илэйн. Послышался стук в дверь, и в комнату заглянул Гаул. Поначалу он уставился в пол и, лишь искоса глянув на нее и Ранда, поднял глаза. Илэйн вспыхнула, поняв, что айилец заподозрил, будто увидел нечто не предназначенное для посторонних глаз. Она чуть было не обняла саидар, чтобы преподнести ему урок. - Явились тайренцы. Эти Благородные Лорды, - доложил Гаул, - те, которых вы ждете. - Тогда я пойду, - промолвила Илэйн, - ты ведь собирался поговорить с ними, кажется, насчет налогов? Подумай о том, что я тебе сказала. - Илэйн не сказала: "Думай обо мне", но была уверена, что он ее понял. Ранд хотел было задержать ее, но она уклонилась и поспешила к выходу. Не хватало еще целоваться в присутствии Гаула. И без того, что может подумать этот айилец, застав здесь с утра пораньше девушку - надушенную и увешанную сапфирами. Она уже подошла к двери, когда в комнату вошли Благородные Лорды вельможи с заметной проседью в волосах, со щеголеватыми заостренными бородками, облаченные в узорчатые кафтаны с пышными рукавами. Они посторонились, давая Илэйн пройти. Учтивые поклоны и любезные улыбки не могли скрыть облегчения лордов оттого, что она уходила. Уже в дверях Илэйн оглянулась. Ранд - рослый, широкоплечий, в простом бледно-зеленом кафтане - в окружении пышно разодетых Благородных Лордов казался аистом среди павлинов. Но было в нем нечто, дававшее понять: приказывает здесь он, и приказывает по праву. Неохотно признавая это, лорды склонили свои упрямые шеи. Ранд, наверное, думает, что они кланяются ему лишь потому, что он Возрожденный Дракон, и, вероятно, они действительно в это верят. Но Илэйн знала, что есть люди, способные и в лохмотьях внушать почтение окружающим, даже если те понятия не имеют об их титулах и рангах. Таким был, например, Гарет Брин - капитан гвардейцев ее матери. И Ранд, хотя сам он, возможно, об этом и не догадывается. Когда Илэйн повстречала его впервые, в нем не было этой властности. Теперь она появилась. Девушка закрыла за собой дверь. Взоры айильской стражи и беспокойный взгляд капитана выстроившихся кольцом Защитников были устремлены на Илэйн, но она их не замечала. Дело было сделано или, по крайней мере, начато. В ее распоряжении оставалось четыре дня. Через четыре дня Джойя и Амико будут отправлены в Тар Валон, и за это время ей необходимо закрепиться в сердце Ранда настолько, чтобы в нем не осталось места для Берелейн. Или, во всяком случае, настолько, чтобы он не переставал думать о ней, пока она, Илэйн, не сумеет добиться большего. Ну кто бы мог подумать, что она способна на такое. Пытаться поймать мужчину в силки! Девушка до сих пор не могла унять дрожь. Хорошо еще, что Ранд не заметил, как она волнуется. И надо же, она ни разу не подумала о том, что сказала бы ее мать. В тот же миг дрожь прекратилась. Ее больше не заботило, что скажет мать. Моргейз придется смириться с тем, что ее дочь - взрослая женщина. Айильцы склонились перед проходившей мимо девушкой, и она ответила им грациозным кивком, какой сделал бы честь и королеве Моргейз. Тирский капитан, и тот смотрел на Илэйн так, словно она обрела новое достоинство. Никакой внутренней дрожи у нее больше не будет. Ну разве что из-за Черных Айя, но никак не из-за Ранда. Не обращая внимания на столпившихся полукругом озабоченно переглядывавшихся Благородных Лордов, Ранд проводил взглядом Илэйн. Грезы неожиданно воплотились в реальность, но это внушало тревогу. Ранд помнил сон о купании в Мокром Лесу, но чтобы она вот так сама пришла к нему такое и во сне не могло привидеться. Она всегда выглядела такой холодной и собранной - в ее присутствии у него язык прилипал к гортани. А какова Эгвейн - выложила ему то, в чем он сам не решался ей признаться, и при этом ее заботило только одно - как бы его не обидеть. Таковы женщины могут вспылить из-за пустяков, а когда у человека сердце разрывается, и бровью не поведут. - Лорд Дракон, - пролепетал Сунамон еще более подобострастно, чем обычно. Известие о том, что случилось сегодня утром, наверняка уже распространилось по Твердыне. Те, кого он выставил отсюда спозаранку, скорее всего попрятались по своим норам, а Ториан, пожалуй, постарается, чтобы его физиономия не попадалась на глаза Лорду Дракону. Потирая пухлые ручки, Сунамон изобразил заискивающую улыбку, но под взглядом Ранда она растаяла. Остальные лорды делали вид, будто не замечают ни обугленных столов, ни разодранного матраса, ни разбросанных по полу книг, ни оплавленных комков металла на каминной полке, бывших некогда фигурами волков и оленя. Благородные Лорды замечали лишь то, что хотели видеть, - в этом они поднаторели. Карлеон и Тедозиан, всеми силами старавшиеся изобразить покорность, конечно же, не догадывались о том, что их поведение - а они избегали смотреть друг на друга - внушает подозрение. Впрочем, возможно, Ранд и не обратил бы на это внимания, когда бы не найденная им записка Тома. Записку он обнаружил в кармане куртки, которую вернули после чистки. - Лорд Дракон желал видеть нас? - наконец отважился спросить Сунамон. Могли ли Эгвейн и Илэйн сговориться между собой заранее? Нет, вряд ли. Женщины, как и мужчины, редко действуют заодно. Скорее всего, это просто случайное совпадение. Илэйн услышала слова Эгвейн, поняла, что он свободен, и решила признаться. Именно так все и было. - Налоги! - рявкнул он. Лорды вздрогнули, но не двинулись с места. До чего противно иметь дело с подобными людьми, с каким удовольствием он вернулся бы к своим книгам. - Снижение налогов создало бы нежелательный прецедент, Лорд Дракон, угодливо проговорил худощавый седовласый вельможа. Для уроженца Тира Лорд Мейлан был довольно высок ростом, всего на пядь ниже Ранда, а крепостью сложения не уступал любому Защитнику. В присутствии Ранда он униженно гнул спину, но блеск его темных глаз выдавал жгучую ненависть, которую не могло умерить то, что Ранд приказывал лордам не раболепствовать. Ни один из них не выполнил этого требования, продолжал лебезить и Мейлан, а оттого ярился еще пуще. - Крестьяне и без того не были отягощены податями, если же сейчас мы позволим им платить меньше, то, когда нам придется вернуть налоги на нынешний уровень, эти олухи примутся сетовать, что мы их якобы удвоили. И это, Лорд Дракон, может привести к волнениям. Размашистым шагом Ранд пересек комнату и остановился рядом с Калландором. Сверкающий хрустальный меч блеском затмевал и золоченый постамент, и драгоценные каменья. Калландор напомнит им, кто он и каким могуществом обладает. Эгвейн, с горечью вспомнил он. Конечно, глупо обижаться на нее за то, что она сказала. Она больше его не любит, но с какой стати он ожидал от нее чувств, каких сам к ней не испытывал. И все же он обиделся. Испытал облегчение, это верно, но вовсе не приятное облегчение. - Волнения начнутся, если вы сгоните крестьян с их земли, - бросил Ранд. Взгляд его упал на три книги, сложенные стопкой почти у самых ног Мэйлана: "Сокровища Тирской Твердыни", "Путешествие по пустыне" и "Взаимоотношения с Майеном". Ключ должен быть в них и в различных переводах "Кариатонского цикла". Вот если бы отыскать этот ключ, да еще и замок, к которому он /.$e.$(b. Ранд заставил себя вернуться к разговору с Благородными Лордами. - Неужели вы полагаете, что крестьяне будут спокойно смотреть, как голодают их семьи? - В прежние времена Защитники Твердыни не раз усмиряли бунтовщиков. Лорд Дракон, - отвечал Сунамон, - да и наши собственные стражники вполне спо собны поддерживать порядок по деревням. Смею заверить, крестьяне вас не потревожат. - Уж больно много развелось черни, - заявил Карлеон и, вздрогнув под взглядом Ранда, торопливо пояснил: - Все из-за междуусобицы в Кайриэне. Кайриэнцы воюют, закупать зерно не могут, а у нас от него амбары ломятся. Нынешний урожай пропадет впустую. А на следующий год... Сгори моя душа, Лорд Дракон, но в наших интересах, чтобы фермеры, хотя бы на время, перестали ковыряться в земле. - Карлеон спохватился, почувствовав, что сказал лишнее, хотя явно не понимал, что в его словах могло рассердить Лорда Дракона. Имеет ли он представление, откуда берется снедь у него на столе? подумал Ранд. Интересует ли его вообще хоть что-нибудь, кроме золота и власти? - А что вы станете делать, когда война закончится и Кайриэн снова сможет покупать зерно? - сухо осведомился Ранд. - Разве Кайриэн - единственная страна, которая покупает хлеб? Но как понимать Илэйн? Чего она ждала от него? Она уверяла, что любит его, но женщины умеют играть словами, а уж Айз Седай и подавно. Неужели она говорила правду и не лукавила? Нет, такого быть не может. Слишком много он о себе возомнил. - Лорд Дракон, - заговорил Мэйлан вроде бы почтительно, но в то же время так, будто втолковывал что-то несмышленышу. - Даже если усобица прекратится сегодня, Кайриэн еще два, а то и три года не сможет покупать больше, чем по две баржи. И мы всегда торговали зерном только с Кайриэном. Всегда, то есть в течение двадцати лет после Айильской Войны. Это "всегда" так застило им глаза, что теперь они не видят дальше собственного носа. Или просто не желают видеть. Когда в Эмондовом Лугу случался невиданный урожай капусты, всяк почти с полной уверенностью мог предсказать, что близ Дивен Райд или в Сторожевом Холме будет засуха, а нет, так белый червь поест весь урожай. А коли в Сторожевом Холме репа уродится на славу, жди недорода в Эмондовом Лугу. - Предложите зерно Иллиану, - сказал он. Чего же все-таки ждала Илэйн? А не Иллиану, так Алтаре. Она и впрямь нравилась ему, но и Мин нравилась не меньше. А может, это ему только казалось? Ранд определенно не мог разобраться в своих чувствах и отдать предпочтение одной из девушек. - У вас же есть и морские суда, и речные баржи, а если своих не хватит наймите у Майена. Конечно, ему нравились обе девушки, но... Он и так полжизни провел, вздыхая по Эгвейн, и не хочет больше оказаться в таком положении. Во всяком случае, пока не убедится... Убедится в чем? Если бы хоть в чем-то можно было верить этой книге, "Взаимоотношения с Майеном"... Прекрати отвлекаться, приказал он к себе, займисъ этими хорьками, а не то, неровен час, они вцепятся тебе в горло. - Наймите у Майена, - продолжил он свою мысль, - а аренду оплатите зерном. Не сомневаюсь, что Первенствующая охотно предоставит суда за хорошую цену. А можно заключить соглашение, договор... - Подходящее слово, подумал Ранд, из тех, что у них всегда в ходу. - Договор, по которому в обмен на корабли Тир откажется от вмешательства в майенские дела. - Да, он обязан сделать это для нее. - О Лорд Дракон, но мы почти не торгуем с Иллианом. Как можно иметь дело с этими гнусными стервятниками! - возмущенно воскликнул Тедозиан. - И мы никогда не кланялись Майену, Тир всегда говорил с ними с позиции силы, - подхватил Мэйлан. Ранд глубоко вздохнул. Благородные Лорды замерли в напряженных позах. Такое повторялось из раза в раз. Сколько он ни пытался воздействовать на Благородных Лордов убеждением, все без толку. Не зря Том говаривал, что их ничем не прошибешь, как и стены Твердыни. Но в голову лезли совсем другие мысли. Что же я чувствую к ней? Она ведь снилась мне. И она очень кра сивая. Ранд и сам не был уверен, кого он имеет в виду - Илэйн или Мин. Dовольно! Поцелуй, он поцелуй и есть, не больше. И все! Усилием воли юноша заставил себя выбросить из головы любовные переживания и сосредоточиться на этих твердолобых болванах. Хватит их уговаривать. - Первое: все налоги с крестьян снизить на три четверти, а со всех остальных - наполовину. И не спорьте! Второе: вы сейчас же отправитесь к Берелейн и будете просить - да, просить! - ее назначить цену. Благородные Лорды слушали Ранда, вымучивая фальшивые улыбки и скрежеща зубами. Но они его слушали. Эгвейн была погружена в мысли о Джойе и Амико и потому не сразу заметила, что рядом с ней в коридоре, как будто случайно, появился Мэт. Лицо его было хмуро, волосы взъерошены. Раз или два он глянул на девушку, но не вымолвил ни слова. Попадавшиеся навстречу слуги и служанки низко кланялись и приседали. Лорды и леди тоже, разве что с меньшим рвением. Не будь здесь Эгвейн, презрительные взгляды, которыми Мэт одаривал встречных вельмож, могли бы дорого ему обойтись, невзирая на то, что он друг самого Лорда Дракона. Упорное молчание казалось Эгвейн странным - Мэт всегда был так словоохотлив. Выглядел он как обычно, разве что щегольской красный кафтан был измят так, словно Мэт в нем спал. Но что-то в нем изменилось. Не выдержав гнетущего молчания, Эгвейн заговорила первой: - Ты встревожен из-за того, что случилось этой ночью? Мэт даже споткнулся: - Как? Ты уже знаешь? Впрочем, почему бы и нет? Не беспокойся, со мной все в порядке. Ничего особенного, что было, то прошло. Эгвейн сделала вид, что поверила ему. - Не слишком-то часто мы тебя видим - и я, и Найнив, - продолжила она. Не слишком часто - это, пожалуй, еще мягко сказано. - Я был занят, - буркнул Мэт, неловко пожимая плечами и отводя взгляд. - В кости играл? - спросила Эгвейн. - В карты. Пухленькая служаночка с букетом в руках сделала реверанс перед Эгвейн и, явно пребывая в уверенности, что та на нее не смотрит, подмигнула Мэту. Тот улыбнулся в ответ. - Я в карты играл. Эгвейн приподняла бровь. Эта служанка была, наверное, лет на десять старше Найнив. - Понятно. Должно быть, это отнимает уйму времени. Некогда даже повидаться со старыми друзьями. - Когда я виделся с вами в последний раз, вы с Найнив связали меня с помощью этой проклятой Силы, точно свинью на рынке, и принялись обшаривать мою комнату. Друзья у друзей не воруют. - Мэт поморщился. - К тому же с вами вечно эта гордячка Илэйн или Морейн. А я не люблю... - Он прочистил горло и, поглядывая на Эгвейн искоса, добавил: - Да и не хочу я отнимать у вас время. Я слыхал, у вас своих дел по горло. Все допрашиваете этих Приспешниц Темного. Могу себе представить, что это за важные дела. А знаешь, что здесь, в Твердыне, все принимают вас за Айз Седай? Эгвейн с сожалением покачала головой. Кого-кого, а Айз Седай Мэт не жаловал. Хоть он и немало повидал за последнее время, ничто не могло его изменить. - Мы ничего не взяли, только вернули то, что было дано взаймы. - Не припоминаю, чтобы я слышал о каком-то там займе. Ну да ладно, что мне было проку от письма Амерлин. Одни неприятности. Но ты могла бы хоть попросить по-человечески. Эгвейн не стала напоминать о том, что они его просили. Ей не хотелось, чтобы Мэт начал спорить, а то и просто надулся и ушел. Пусть лучше остается при своем мнении. - Ну, хорошо. Я рада, что ты выкроил для меня время сегодня. На то, наверное, есть особая причина? Мэт почесал в затылке и что-то пробормотал себе под нос. Жаль, нет здесь его матушки, подумала Эгвейн, она бы живо его разговорила, оттащила бы за ухо для долгой беседы. Однако девушка решила проявить терпение. Когда надо, терпения у нее хоть отбавляй. Она решила, что ни за что не промолвит ни слова, пока он не заговорит первым. Коридор выходил на огражденную беломраморной колоннадой террасу, с *.b.`.) открывался вид на раскинувшиеся внизу немногие сады Твердыни. В саду росли низкорослые деревья с матовыми, точно вощеными листьями и крупными белыми цветами, испускавшими благоухание, с которым не мог сравниться даже аромат алых и желтых роз. Легкий ветерок не шевелил гобелены на внутренней стене террасы, но все же смягчал удушающую жару. Мэт уселся на беломраморную балюстраду, прислонился спиной к колонне и некоторое время молча смотрел вниз. Наконец он произнес: - Мне... нужен совет. Неслыханное дело - Мэт просил у нее совета! Эгвейн изумленно посмотрела на юношу и растерянно спросила: - Чем я могу тебе помочь? - Он обернулся к ней, и девушка постаралась придать своему лицу невозмутимость Айз Седай: - Какого рода совет тебе нужен? - Понятия не имею. Сад располагался на добрых тридцать футов ниже террасы. Кроме того, там работали садовники, пропалывавшие розарий. Если пихнуть его как следует, он, чего доброго, шлепнется не на розовый куст, а на кого-нибудь из садовников. Это соображение заставило Эгвейн сдержать свой порыв. - И как, по-твоему, я могу тебе помочь, если не знаю, в чем дело? язвительно спросила она. - Я... я пытаюсь сообразить, что мне делать. - Мэт выглядел смущенным, и, похоже, не без основания. - Надеюсь, ты не подумываешь уйти отсюда? Ты ведь знаешь, как ты важен. От себя не уйти, Мэт. - Думаешь, я сам этого не понимаю? Похоже, я не смог бы уйти, даже если бы Морейн меня отпустила. Поверь мне, Эгвейн, я не собираюсь бежать. Я просто хочу знать, что впереди. - Мэт резко тряхнул головой и помрачнел. Чего еще ждать? И что скрывается за провалами в моей памяти? Часть моей жизни утрачена, будто ее и не было. И почему я иногда заговариваюсь? Коекто считает, что это Древнее Наречие, а по мне, так просто тарабарщина. Я хочу знать, Эгвейн! Я должен узнать, пока не спятил, как Ранд. - Ранд не безумен, - машинально возразила Эгвейн. Стало быть, Мэт не собирается бежать. Вот так приятная неожиданность - кажется, до сих пор он не осознавал своей ответственности. Но в его голосе звучали неподдельные боль и тревога. Прежде ей такого слышать не доводилось. Если Мэту и бывало не по себе, он никогда не подавал виду. - Я не знаю, чем тебе помочь, Мэт, - участливо промолвила Эгвейн. - Может быть, Морейн... - Ни за что! - Он вскочил на ноги. - Никаких Айз Седай! Я хочу сказать... ты - совсем другое дело. Тебя я знаю, ты не такая... Они ведь обучали тебя всяким штукам, там, в Башне. Может, что-нибудь и поможет? - Ох, Мэт, прости меня... прости. Его смех напомнил ей детство. Именно так мальчишкой Мэт смеялся, когда его постигало горькое разочарование. - А, ладно, все это чепуха. В конце концов, помощь от тебя все равно что помощь от Башни. Я на тебя не в обиде. Таков он был и в детстве. Мог заныть из-за пустяковой царапины, а сломав ногу, шутить, будто ничего не случилось. - По-моему, есть один способ, - медленно проговорила Эгвейн. - Если Морейн скажет, что им можно воспользоваться, значит, все в порядке. Надо только спросить ее. - Морейн! - вскричал Мэт. - Да ты хоть слушаешь, что я тебе говорю? Я же сказал, что не желаю, чтобы она совала нос в мои дела. А что это за способ? Мэт всегда был нетерпелив. Однако он хотел лишь того же, что и она, знать. Если бы он только мог проявить хоть чуточку здравого смысла и осмотрительности. Проходившая мимо тайренская леди в желтом полотняном платье с глубоким вырезом и уложенной вокруг головы темной косой, глядя на них без всякого выражения, слегка согнула колени, что должно было означать реверанс, и поспешно, с напряженной спиной проследовала дальше. Эгвейн смотрела ей вслед, пока леди не удалилась настолько, что ничего не могла услышать. Те перь они снова были одни, возившиеся в тридцати футах внизу садовники не в счет. Мэт выжидающе посмотрел на девушку. В конце концов она выложила ему все про тер'ангриал - чуть искривленный дверной проем, пройдя который, можно получить ответ на любой вопрос. Kюбой, да не совсем, подчеркнула она, ибо вопросы, касающиеся Тени, задавать нельзя - это чревато угрозой, не ведомой даже Айз Седай. Эгвейн была тронута тем, что Мэт обратился к ней, но хотела, чтобы он уяснил все как следует. - Запомни, Мэт, никаких шуточек: легкомысленные вопросы могут стоить тебе жизни. Поэтому, если ты решишься воспользоваться тер'ангриалом, нужно настроиться на серьезный лад. И повторяю, никаких вопросов насчет Тени. Мэт слушал ее с растущим недоверием и, когда она замолкла, воскликнул: - Три вопроса? Как в сказке про Байли - заходишь внутрь, проводишь там ночь, а десять лет спустя вылезаешь наружу с полным мешком золота и... - Мэтрим Коутон, - оборвала его Эгвейн, - можешь ты хоть раз в жизни воздержаться от глупостей? Ты прекрасно знаешь, что тер'ангриалы - это не бабушкины сказки. И если пользуешься ими, надо быть предельно осторожным. Возможно, таким образом ты сумеешь получить ответы на свои вопросы, только не вздумай пробовать без разрешения Морейн. Обещай мне это, не то я отволоку тебя к ней, как форель на леске. Я не шучу - ты меня знаешь. Мэт громко фыркнул: - Я был бы последним дураком, если бы полез в этот проклятый тер'ангриал, хоть бы и с разрешения Морейн. Я с вашей Силой никаких дел иметь не желаю. Выбрось все это из головы. - Мэт, но это единственный шанс, другого способа я не знаю. - Но он не для меня, - твердо возразил юноша. - Чем такой шанс, лучше уж никакого. Несмотря на его тон, девушке хотелось обнять Мэта, но она опасалась, что это стало бы предметом его дурацких шуточек. Он ведь неисправим - таким уж на свет уродился. Но, как бы то ни было, он пришел к ней за помощью. - Мне очень жаль, Мэт. Что ты собираешься делать? - Играть в карты, наверное. Если кто-нибудь сядет со мной играть. Могу еще играть в камушки с Томом. Метать кости в тавернах. На худой конец отправлюсь в город. - Он уставился на проходившую мимо служанку, стройную темноглазую девушку примерно его возраста. - Найду чем заняться. У Эгвейн руки чесались влепить ему оплеуху, но она сдержалась и спросила: - Ты ведь и правда не собираешься уходить, Мэт? - А если бы собрался, ты бы донесла Морейн? - Он тут же предупреждающе поднял руки: - Ну-ну. Не надо. Я ведь уже сказал - нет. Не стану врать, что мне это по вкусу, но я не уйду. Тебя это устраивает? - Лицо его стало задумчивым и печальным. - Эгвейн, тебе никогда не хотелось вернуться домой? И чтобы всего этого не было? Вопрос был не прост. Но в ответе Эгвейн была уверена: - Несмотря ни на что - нет. А тебе? - Мне тоже. Было бы глупо думать иначе, верно? Что я люблю, так это города, и Тир мне подходит. До поры до времени, Эгвейн, ты ничего не скажешь Морейн? О том, что я просил совета, и все такое? - А почему? - недоверчиво спросила Эгвейн. В конце концов, это был Мэт. Он смущенно пожал плечами: - Я всегда старался держаться от нее подальше. И изо всех сил противился ее влиянию. А тут... подумает, чего доброго, что я начинаю слабеть. Ты ведь не скажешь, правда? - Не скажу, - ответила Эгвейн, - если ты пообещаешь, что не подойдешь к этому тер'ангриалу без ее разрешения. Я и говорить-то тебе о нем не имела права. - Обещаю. - Он усмехнулся. - Я не подойду к этой штуке даже ради спасения собственной жизни. - И с дурашливой торжественностью произнес: Клянусь! Как бы ни менялось все вокруг, Мэт оставался Мэтом.
   ГЛАВА 9
   РЕШЕНИЯ
   
   Миновало три дня, таких душных и жарких, что они истощали терпение даже привычных к подобной погоде жителей Тира. Жизнь в городе замерла, а обитатели Твердыни буквально засыпали на ходу. Видя нерадение прислуги, домоправительница рвала на себе волосы, но поделать ничего не могла - все силы отнимала жара. Защитники Твердыни таяли на своих постах, точно оплавленные свечи, а их командиры, пренебрегая своими служебными обязанностями, потягивали охлажденное вино. Благородные Лорды большую часть дня отсиживались в своих покоях, а некоторые из них и вовсе покинули Твердыню, предпочитая переждать жару на востоке, в своих имениях, раскинувшихся на склонах Хребта Мира. Там было малость попрохладней. Как ни странно, лишь чужеземцы, переносившие жару куда тяжелее местных жителей, не утратили бодрости духа. Час за часом убегало драгоценное время, и тут уж не до жары.
   Мэт очень скоро убедился, что не ошибся: после того как игральные карты пытались его прикончить, молодые лорды, наблюдавшие сию сцену, постарались довести эту историю до всех своих дружков, и слухи о ней разлетелись по всей Твердыне. Всякий, у кого в кармане завалялась хоть пара серебряных монет, в ответ на предложение Мэта сыграть отговаривался чем придется. Причем избегали Мэта не только молодые дворяне. Служанки, еще недавно щедро дарившие ему свои ласки, стали чураться парня, а одна или две напрямик сказали, что оставаться с ним наедине, по слухам, небезопасно. Перрин, похоже, был поглощен собственными заботами, а Том, тот и вовсе пропал из виду. Мэт понятия не имел, чем занят менестрель, но его невозможно было застать ни днем, ни ночью. Зато Морейн, которой Мэт желал сквозь землю провалиться, все время, будто ненароком, оказывалась рядом. Куда бы он ни пошел, сна то и дело появлялась поблизости, и с таким многозначительным видом, точно наперед знала все его потаенные мысли. В глазах ее читалось: знаю я, что ты задумал, но тому не бывать, все будет по-моему. Правда, для Мэта это ничего не меняло - он по-прежнему, раз за разом, находил предлог для того, чтобы отсрочить уход еще на денек. Он ведь и не обещал Эгвейн остаться здесь навсегда. Однако, так пли иначе, не уходил.