Страница:
Теперь надо попробовать внушить что-нибудь Петульке. Но как это сделать, не умея говорить по-собачьи?! Больше всего ей хотелось заставить мопса напустить слюней в стаканчик с хересом мисс Гадкинс. Или укусить ту за щиколотку. Или вываляться в коровьей лепешке и улечься спать на кровать директрисы. Вдруг Молли сообразила, какая мысль будет самой полезной и правильной для Петульки. Надо отучить ее от шоколадного печенья. Собачка ест печенье по привычке и из жадности, не догадываясь, что от этого у нее болит живот и портится характер. Молли достала из кармана полупустой пакетик кетчупа.
Петулька смотрела на девочку перед собой и думала, что та самое милое, самое приятное существо на свете. Но тут девочка взяла шоколадное печенье и намазала его чем-то противным. Петулька догадывалась, что это совсем невкусно, так как девочка морщилась от отвращения и скорчила страшную физиономию, глядя на результат. Теперь выпечка казалась абсолютно неаппетитной. Девочка тоже так считала. Она издала утробный звук, как будто ее сейчас вырвет. И Петулька поверила девочке. Она понимала, что должна запомнить все, чему учит ее это милое дитя. Шоколадное печенье – это плохо, плохо, плохо!
Потом девочка погладила Петульку по голове, и собачка еще сильнее полюбила ее. Девочка снова принялась тихонько рычать, а потом, отойдя подальше, резко тявкнула. Это вывело Петульку из транса.
С озадаченной гримасой Петулька встряхнула отвислыми ушами. Она не помнила ничего из случившегося за последние десять минут, но чувствовала себя как-то по-новому. Ей совершенно не хотелось шоколадного печенья. Она его терпеть не могла! Зато полюбила девочку, сидевшую на ступеньках.
Молли помахала Петульке рукой.
– Молодец, малышка, – сказала она.
Животик у Петульки все еще болел, но девочка ей так нравилась, что она подошла к лестнице, чтобы дать себя погладить. Собака завиляла хвостом. Приятное и давно забытое ощущение. Она не делала этого уже много месяцев.
Молли приласкала Петульку. Как хорошо все получилось! Она пошла в туалет и спустила в унитаз намазанное кетчупом печенье.
В тот день в животе у Молли урчало от голода, но она не обращала на это внимания. Книга полностью ее захватила. Ближе к обеду по чердаку поплыл аппетитный запах копченого угря, приготовленного Эдной для мисс Гадкинс. Молли осторожно спустилась на площадку к Петульке и с радостью увидела, что та не прикоснулась к шоколадному печенью. Остатками собачьего печенья девочка и перекусила.
В четыре часа Молли услышала, как ребята возвращаются из школы, а мисс Гадкинс наполняет миску Петульки свежим печеньем. Пока все пили чай, Молли стащила еще три печенюшки. Через полчаса снаружи послышался шум подъехавшей машины. Выглянув из окна, Молли поняла, что прибыли американцы – худой бородатый мужчина и его жена с розовым шарфом на голове. Мисс Гадкинс в своем лучшем кримпленовом костюме бирюзового цвета рассыпалась в любезностях.
– Добро пожаловать, входите, входите, – скрипела она.
На Молли внезапно нахлынула тоска. Хоть бы эти американцы выбрали ее и увезли подальше отсюда! Так случилось однажды с Лентой Атлас и Мозесом Корзинсом. Но она знала: усыновляют очень редко, а уж если кому-нибудь сегодня и повезет, то точно не ей! К тому же у нее теперь была книга. Жизнь в приюте уже не казалась такой безнадежной.
В тот день собачью миску еще дважды наполняли печеньем. И каждый раз Молли украдкой спускалась подкрепиться, чтобы хоть немного утолить голод.
Молли читала до поздней ночи, старательно вникая во все уроки доктора Логана. Наконец она выключила свет и свернулась уютным калачиком под теплым одеялом. Впереди еще масса времени. Весь следующий день можно притворяться больной и впитывать мудрые советы доктора Логана, пока мисс Гадкинс не придет проведать ее. Утолять голод можно Петулькиным печеньем. А через день-другой все секреты гипнотизма уже будут надежно упрятаны в голове. Жаль, что две главы вырваны, однако и из оставшихся семи можно почерпнуть немало полезного. Ей не терпелось рассказать о своей находке Рокки. Их ссора казалась пустяковой в сравнении с тайнами, скрытыми в удивительной книге. Лежа в постели, Молли размышляла, где бы ей раздобыть цепочку и маятник.
Вдруг в памяти всплыло сердитое лицо профессора из библиотеки. Молли почувствовала себя немножко виноватой. Наверное, это лучший в мире учебник по гипнозу, написанный самым знаменитым специалистом. И бедный профессор ехал за книгой тысячи миль! Теперь, без мудрых советов доктора Логана, он не закончит исследование. Неудивительно, что он так разгневался! На родине, в музее, ему влетит за то, что деньги, потраченные на дорогие авиабилеты, пропали зря. Ничего страшного, подумала Молли, она дочитает книгу и сразу же вернет ее на место. И тогда пусть профессор изучает ее хоть сто лет. Успокоив свою совесть, девочка быстро уснула.
Больше она ни разу не вспомнила о профессоре. И напрасно.
Глава седьмая
Глава восьмая
Петулька смотрела на девочку перед собой и думала, что та самое милое, самое приятное существо на свете. Но тут девочка взяла шоколадное печенье и намазала его чем-то противным. Петулька догадывалась, что это совсем невкусно, так как девочка морщилась от отвращения и скорчила страшную физиономию, глядя на результат. Теперь выпечка казалась абсолютно неаппетитной. Девочка тоже так считала. Она издала утробный звук, как будто ее сейчас вырвет. И Петулька поверила девочке. Она понимала, что должна запомнить все, чему учит ее это милое дитя. Шоколадное печенье – это плохо, плохо, плохо!
Потом девочка погладила Петульку по голове, и собачка еще сильнее полюбила ее. Девочка снова принялась тихонько рычать, а потом, отойдя подальше, резко тявкнула. Это вывело Петульку из транса.
С озадаченной гримасой Петулька встряхнула отвислыми ушами. Она не помнила ничего из случившегося за последние десять минут, но чувствовала себя как-то по-новому. Ей совершенно не хотелось шоколадного печенья. Она его терпеть не могла! Зато полюбила девочку, сидевшую на ступеньках.
Молли помахала Петульке рукой.
– Молодец, малышка, – сказала она.
Животик у Петульки все еще болел, но девочка ей так нравилась, что она подошла к лестнице, чтобы дать себя погладить. Собака завиляла хвостом. Приятное и давно забытое ощущение. Она не делала этого уже много месяцев.
Молли приласкала Петульку. Как хорошо все получилось! Она пошла в туалет и спустила в унитаз намазанное кетчупом печенье.
В тот день в животе у Молли урчало от голода, но она не обращала на это внимания. Книга полностью ее захватила. Ближе к обеду по чердаку поплыл аппетитный запах копченого угря, приготовленного Эдной для мисс Гадкинс. Молли осторожно спустилась на площадку к Петульке и с радостью увидела, что та не прикоснулась к шоколадному печенью. Остатками собачьего печенья девочка и перекусила.
В четыре часа Молли услышала, как ребята возвращаются из школы, а мисс Гадкинс наполняет миску Петульки свежим печеньем. Пока все пили чай, Молли стащила еще три печенюшки. Через полчаса снаружи послышался шум подъехавшей машины. Выглянув из окна, Молли поняла, что прибыли американцы – худой бородатый мужчина и его жена с розовым шарфом на голове. Мисс Гадкинс в своем лучшем кримпленовом костюме бирюзового цвета рассыпалась в любезностях.
– Добро пожаловать, входите, входите, – скрипела она.
На Молли внезапно нахлынула тоска. Хоть бы эти американцы выбрали ее и увезли подальше отсюда! Так случилось однажды с Лентой Атлас и Мозесом Корзинсом. Но она знала: усыновляют очень редко, а уж если кому-нибудь сегодня и повезет, то точно не ей! К тому же у нее теперь была книга. Жизнь в приюте уже не казалась такой безнадежной.
В тот день собачью миску еще дважды наполняли печеньем. И каждый раз Молли украдкой спускалась подкрепиться, чтобы хоть немного утолить голод.
Молли читала до поздней ночи, старательно вникая во все уроки доктора Логана. Наконец она выключила свет и свернулась уютным калачиком под теплым одеялом. Впереди еще масса времени. Весь следующий день можно притворяться больной и впитывать мудрые советы доктора Логана, пока мисс Гадкинс не придет проведать ее. Утолять голод можно Петулькиным печеньем. А через день-другой все секреты гипнотизма уже будут надежно упрятаны в голове. Жаль, что две главы вырваны, однако и из оставшихся семи можно почерпнуть немало полезного. Ей не терпелось рассказать о своей находке Рокки. Их ссора казалась пустяковой в сравнении с тайнами, скрытыми в удивительной книге. Лежа в постели, Молли размышляла, где бы ей раздобыть цепочку и маятник.
Вдруг в памяти всплыло сердитое лицо профессора из библиотеки. Молли почувствовала себя немножко виноватой. Наверное, это лучший в мире учебник по гипнозу, написанный самым знаменитым специалистом. И бедный профессор ехал за книгой тысячи миль! Теперь, без мудрых советов доктора Логана, он не закончит исследование. Неудивительно, что он так разгневался! На родине, в музее, ему влетит за то, что деньги, потраченные на дорогие авиабилеты, пропали зря. Ничего страшного, подумала Молли, она дочитает книгу и сразу же вернет ее на место. И тогда пусть профессор изучает ее хоть сто лет. Успокоив свою совесть, девочка быстро уснула.
Больше она ни разу не вспомнила о профессоре. И напрасно.
Глава седьмая
На следующий день была суббота. Молли разбудила Петулька, которая пыталась запрыгнуть к ней на кровать. Собачка принесла ей в подарок небольшой камушек. Петулька выглядела намного веселее и ласковее, чем обычно. Девочка взяла мопса на руки и почесала за ухом.
– Это я должна тебя благодарить, Петулька, а не ты меня. Ты мне очень помогла.
В ответ собачка постучала Молли лапкой по груди, будто возражая: «Нет, это ты мне очень помогла».
Так они и подружились.
Молли подошла к окну. Над серыми шиферными крышами деревенских домов возвышался золоченый шпиль приходской церкви. Большие круглые часы показывали десять, а значит, остальные обитатели приюта уже отправились на утреннюю прогулку.
По субботам мисс Гадкинс любила отвозить детей в своем микроавтобусе к подножию холма Горб Святого Варфоломея милях в десяти от города. Оттуда они пешком должны были подняться по Горбу, а затем через холмистые поля возвратиться в приют.
Это мероприятие давало директрисе три с половиной часа свободного времени, которое она проводила в городе. Молли знала ее традиционное расписание: сначала идет в парикмахерскую, где ей делают педикюр и срезают мозоли на ногах, потом – в кафе или ресторан пропустить пару стаканчиков хереса.
Так что у Молли есть в запасе несколько часов.
Не теряя времени, девочка накинула халат и вышла из комнаты. Как приятно было скатиться по перилам, зная, что никто не остановит!
Петулька весело скакала следом. Через специальную маленькую дверцу она юркнула в квартиру мисс Гадкинс и тут же вернулась с поводком в зубах. Собачка кинулась за Молли на первый этаж.
Девочка пересекла вестибюль, едва не упав на натертом полу, миновала парадный зал и тихонько проникла в столовую. Ее путь лежал в кухню. Она шла по наклонному коридору, мимо шкафов с тарелками и буфетов с ножами. Издалека слышался звон кастрюль – Эдна готовила обед.
Молли крадучись проскользнула в кухню. По дороге она повторяла про себя уроки из главы третьей – «Гипнотизируем других людей» и четвертой – «Гипноз с помощью маятника».
Лежа на чердаке, юная гипнотизерша уже совершила воображаемое путешествие вглубь сознания Эдны. Там она нашла раздраженную женщину, полную обиды на весь мир, измученную жизнью и уставшую от работы. Девочка решила, что теперь знает, как загипнотизировать ее. Это будет нетрудно. В конце концов, ворчливая Эдна чем-то напоминает животное.
Молли глубоко вздохнула и усилием воли подавила пробежавшую по телу нервную дрожь. Бояться нечего, убеждала она себя. Даже если ничего не получится, Эдна просто подумает, что девчонка ведет себя немного странно из-за болезни.
С этими мыслями Молли решительно вошла в обшарпанное помещение. Пол в кухне был выложен каменными плитками. Стены покрывал белый, потрескавшийся от времени кафель. Вдоль стен стояли побитые раковины и две газовые плиты.
Петулька преданно трусила по пятам.
Когда Молли вошла, Эдна доставала из мешка куриные головы и швыряла их в огромную кастрюлю с кипящей водой.
– Эдна, добрый день, – вежливо поздоровалась Молли. – Как вкусно пахнет.
Кухарка подскочила на месте и, бросив на Молли испепеляющий взгляд, завопила:
– Разрази тебя гром, какого черта ты подкрадываешься?
Очевидно, подозрительно хорошее настроение Эдны, в котором она пребывала в давешний вечер, улетучилось без следа. Однако Молли еще раз попыталась завязать разговор.
– Что это вы готовите?
– Суп, что же еще, дьяволу его на стол! – проворчала Эдна, стряхивая перышко с куриной головы.
Про себя Молли отметила, что впервые невоздержанность и грубость Эдны пришлись как нельзя более кстати: суп, покрасневший от крови птицы, и впрямь годился на стол самому дьяволу.
– Как аппетитно, – проговорила девочка, хотя в животе у нее все переворачивалось от отвращения. – Флотский рецепт?
– Небось, пришла, чертовка, пожрать? Смотри не зарази тут ничего.
– Вы выглядите очень усталой, – участливо произнесла Молли.
– А я и впрямь устала до чертиков, – отозвалась Эдна. – С ног сбилась, дьявол вас всех раздери. В кухне адская жара. – Она одернула белый фартук и замахала руками, напомнив Молли огромную жирную индейку.
– А вы присядьте, – предложила Молли. – Отдохните. Я помешаю ваш проклятый суп, а вы устраивайтесь поудобнее. Эдна, смелее. Вам чертовски давно пора отдохнуть.
Эдна с подозрением воззрилась на Молли. Но какие-то нотки в голосе девочки успокоили ее.
– Садитесь, так вам будет удобнее, – уговаривала ее Молли.
И Эдна, ленивая от природы, согласилась.
– И впрямь, почему бы мне не отдохнуть. Ты, поди-ка, битых два дня в постели прохлаждаешься, а я тружусь тут как проклятая.
Она опустилась в кресло, раскинув ноги, как кукла.
– Мне кажется, так вам намного удобнее, – сказала Молли, забирая у Эдны поварешку. – Вы, наверное, действительно чертовски устали.
– И впрямь… Уфф! – Она откинулась на спинку кресла и шумно вздохнула.
– Вы поступаете правильно, – говорила Молли, спокойно глядя на Эдну. – Дышите глубоко, вот так, очень глубоко, еще глубже, и вы сможете сильнее расслабиться.
– М-да, ты, гляди-ка, права, – согласилась Эдна, испустив еще один хриплый вздох.
– Вдохните еще несколько раз, и вы почувствуете, как вы расслабились… и как вам нужно было присесть… – Голос Молли зазвучал чуть-чуть медленнее.
– Да, – подтвердила Эдна, – мне чертовски нужно было сесть. – Вдруг она открыла глаза. – Погоди-ка, ты ведь дьявольски заразна. Мне не велено подпускать тебя к этой проклятой еде.
Препятствие было неожиданным. Видимо, загипнотизировать Эдну будет не так легко, как казалось поначалу! Вот бы где пригодился маятник, которого у Молли, естественно, не было.
– Не волнуйтесь, кипящая вода в проклятом супе убьет всех микробов, – сказала Молли и вдруг в порыве вдохновения схватила ложку и принялась медленно и ритмично помешивать суп. Деревянная ложка двигалась в такт ее словам. Эдна не сводила глаз с ложки. – Разве вы не согласны, – Молли мелодично растягивала слова, – что кипящая вода убивает микробов? Не нужно беспокоиться. – Молли изо всех сил сосредоточилась на словах и движениях.
Эдна, кажется, хотела что-то возразить, но была не в силах оторвать взгляд от вертящейся ложки, и вскоре ее сморила ленивая истома.
– М-да, пожалуй, ты дьявольски права, – проговорила она и опять осела в кресле.
– Мне кажется, так гораздо удобнее и плечам и спине, – почти напевала Молли.
– Да-да, – подтвердила Эдна. – И впрямь. Знаешь, Молли, у тебя такие большие глаза, – неожиданно добавила она.
– Спасибо, – ответила Молли, буквально впиваясь в Эдну своими зелеными глазами. – Ваши глаза очень устали, веки тяжелые, видите, вам очень нужно отдохнуть.
Взгляд Эдны начал затуманиваться. Она неотрывно смотрела на Молли и следила, как та мешает суп.
– В этой кухне так тепло и приятно. Вы сидите в кресле, а я помешаю суп. Вот так кругом, и кругом, и кругом. – Молли крутила ложкой, стараясь не смотреть на куриные головы, плавающие в кастрюле.
– Кругом и кругом, вот так я мешаю суп, а вы, Эдна, расслабьтесь. Еще и еще. Вам, наверное, хочется закрыть глаза.
Эдна не закрыла глаза, но взгляд их стал отрешенным и сонливым. От радости Молли чуть не закричала: «Ура! Получилось!» – но сдержалась и спокойно проговорила:
– Я стану считать в обратную сторону от двадцати до одного, а вы будете расслабляться. Все больше и больше, пока я считаю. – Молли не переставая мешала суп и старалась, чтобы ее голос звучал как можно более убаюкивающе. – Двадцать, девятнадцать. – Хмурая складка на лбу Эдны разгладилась. – Восемнадцать, семнадцать. – Веки Эдны затрепетали. – Шестнадцать, пятнадцать… четырнадцать… тринадцать.
При счете «тринадцать» глаза Эдны плотно закрылись, и по телу Молли поползло приятное щекочущее чувство.
– Чувство слияния! – ахнула Молли.
Потом, заметив, что веки Эдны снова затрепетали, продолжила считать:
– Одиннадцать. Десять… девять… Теперь – Эдна – вы – полностью – расслабились – и – погрузились – в транс… Восемь… Вы – спокойны… Семь. Совершенно спокойны.
Молли перестала перемешивать суп и подошла к Эдне.
– Шесть, – продолжала она счет, остановившись в полушаге от кухарки. – Пять… Пока я считаю, вы, Эдна, все глубже и глубже погружаетесь в транс, а когда я дойду до нуля, вы будете делать все, что я скажу. Четыре. Три. Два. Один… Ноль… Хорошо, – произнесла Молли, глядя на Эдну, обмякшую в кресле.
Получилось! Девочка не верила своим глазам.
Видимо, ее низкий размеренный голос, за который она и получила прозвище Дрема, великолепно подходил для гипноза. Может быть, в ее глазах тоже скрывается что-то необычное! Ей казалось, что в эту минуту они светятся изнутри.
На миг Молли растерялась. Она изо всех сил старалась погрузить Эдну в гипнотический сон, но даже не задумывалась о дальнейшем. О том, что же именно будет ей внушать. Начала с первого, что в голову пришло.
– Эдна, с этой минуты вы будете очень, очень хорошо относиться к Молли Мун. Будете защищать, если кто-то ее отругает, или начнет дразнить, или задирать. – Это было замечательно придумано! – На кухне вы разрешите ей делать бутерброды с кетчупом. Будете покупать в городе всякие вкусные вещи, ведь вы очень, очень ее любите.
И никогда больше вы не станете готовить рыбу под сырно-ореховым соусом. Вы вообще никогда не будете готовить рыбу, если она не свежая… Не пойманная в тот же день и… – Молли неуверенно замолчала, потом наобум добавила: – Вы заинтересуетесь… итальянской кухней. Найдете итальянские поваренные книги и станете лучшей поварихой в мире. С этого дня вы будете готовить самые вкусные итальянские блюда. Но не для мисс Гадкинс – ее вы будете кормить по-старому. Только нужно класть ей в тарелку намного больше перца, чем раньше. И будете перчить еду для Гизелы Хеккерсли, и для Гордона Бойлза, и для Роджера Фиббина… Понятно?
Повариха заторможенно опустила голову. Зрелище было восхитительное! Молли едва удержалась от смеха. Тут в животе у нее громко заурчало, и она твердо произнесла:
– Эдна, а теперь вы отвезете меня в город, и купите чего-нибудь вкусного на завтрак, и всю дорогу останетесь у меня в подчинении.
Эдна кивнула, встала и, не открывая глаз, шагнула к двери.
– Но разумеется, – торопливо добавила Молли, – для этого вам придется открыть глаза!
Эдна открыла глаза и опять кивнула. Взгляд у нее был отрешенный и стеклянный, совсем как давеча у Петульки.
– Хорошо, Эдна. Пошли.
И Эдна, как была – в белом фартуке, поварском колпаке и в белых башмаках на деревянной подошве, – очень напоминая зомби, помаршировала на улицу. Молли прихватила пальто, чтобы прикрыть свою пижаму. Петулька взяла в пасть маленький камушек.
Ездить с Эдной и в лучшие времена было занятием малоприятным. Что уж говорить о заторможенном состоянии, в котором она пребывала сейчас! Могучей ножищей она вжала в пол педаль газа. Взметнув веером гравий из-под задних колес, автомобиль рванул вперед. Молли поспешила пристегнуть ремень.
Эдна, видимо, еще не до конца вернулась в реальный мир. На ее лице застыло весьма странное выражение – как будто ей за шиворот уронили кусочек льда. Машина понеслась по дороге в Брайерсвилль резкими зигзагами, чуть не врезавшись во встречный грузовик. Проскочив два светофора на красный свет, ведомое кухаркой авто зарулило на цветочную клумбу в парке, куда въезд был воспрещен. Наконец, сбив мусорный бак, припарковалось на тротуаре возле кафе.
По-прежнему тупо глядя перед собой, Эдна ввела Молли и Петульку внутрь кафе. Молли озабоченно оглядела улицу. Слава богу, кажется, их не заметил ни один полицейский.
В кафе двое строителей, оторвавшись от поедания сэндвичей с беконом, подняли головы и пристально посмотрели на Эдну. Мало того что в своем белом поварском наряде она выглядела довольно странно, так в придачу еще и двигалась как заводная кукла. Молли поспешно усадила Эдну за стол.
– Что вам угодно? – спросил проворный официант с гвоздикой в петлице.
– Э-э, пожалуйста, – начала Молли, потому что Эдна не отрываясь сверлила взглядом солонку и уже потихоньку пускала слюну, – я хочу четыре бутерброда с кетчупом, только не кладите слишком много масла, и полстакана концентрированного апельсинового сока, ничем не разбавленного. – Молли облизнулась. Как приятно заказать свои любимые вещи.
Официант стоял в замешательстве.
– Принести отдельно воды, чтобы разбавить сок?
– Нет, спасибо, – отказалась Молли. – Только дайте, пожалуйста, мисочку воды для нашей собачки. – Петулька преданно уселась у ее ног и, склонив голову набок, смотрела, как Эдна задумчиво дергает себя за нижнюю губу.
– А что желает леди? – поинтересовался официант.
– До чертиков обожаю все итальянское, – пробасила Эдна и сунула вилку в рот.
– Хорошо же хотя бы на денек выйти из больницы? – ласково обратилась Молли к Эдне, как будто ту отпустили погулять. Причем, скорее всего, из сумасшедшего дома. Официант сочувственно улыбнулся.
Двадцать минут спустя, после самого удивительного завтрака в жизни Молли, они ехали обратно в приют. Путь лежал мимо городских магазинов. Мимо фотоателье «Редкий кадр», мимо велосипедного магазина «Восьмерка», мимо антикварной лавки с названием, выведенным старинной вязью: «Золотая ржавчина». Молли представила себе шикарные вещи, которые ей всегда хотелось иметь, и почувствовала себя на верху блаженства. У мисс Гадкинс на банковском счету наверняка сложены тонны приютских денег. Надо только загипнотизировать ее. Тогда она возьмет Молли в поход по магазинам.
Молли покосилась на Эдну – та сияла идиотской ухмылкой. Она была полностью во власти девочки. Интересно, всех остальных будет так же легко загипнотизировать, как Эдну? «Видимо, – решила Молли, – у меня природный талант».
– Эдна, – сказала Молли, – когда мы вернемся в приют, вы пойдете на кухню. Как только переступите порог – очнетесь. Вы забудете о нашей поездке в город. Не будете знать, что я вас загипнотизировала. Расскажете мисс Гадкинс, что я спускалась к вам за таблеткой от головной боли и что, по-вашему, я все еще серьезно больна. Понятно?
Эдна кивнула.
– И с этой минуты, если я хлопну в ладоши один раз, вы тотчас же снова впадете в транс и будете выполнять все, что я скажу. А когда я хлопну в ладоши два раза, выйдете из транса и не вспомните ничего из того, что с вами произошло. Понятно?
Эдна снова кивнула. Ее рот был широко раскрыт, нижняя челюсть свисала, как у куклы. Потом, изо всей силы вдавив педаль газа и нажав на клаксон, она на полной скорости повела автомобиль в гору.
Из-за неудачи в библиотеке профессору пришлось задержаться в Брайерсвилле. Он решил, что если почаще нажимать на бестолковую библиотекаршу, та сумеет отыскать книгу. А может быть, ему удастся увидеть человека, который ее читает. Брайерсвилль – городок небольшой.
С четверга он бродил по улицам, высматривая людей с книгами в руках. Матери с маленькими детьми переходили на другую сторону дороги, чтобы не сталкиваться с ним, а какая-то компания подростков обозвала его психом. Профессор не обратил на них внимания. Ему нужна книга доктора Логана, и он был полон решимости отыскать ее.
Он жаждал узнать секреты, скрытые под ее обложкой. У него были на то свои причины, и они на самом деле не имели ничего общего с музейными исследованиями.
Профессор Нокман очень много знал о жизни великого гипнотизера. Он читал о том, как Логан рос в Брайерсвилле, а затем переехал в Америку. Работал на сцене – гипнотизировал публику. Прославился и разбогател. Нокман изучил пожелтевшие вырезки из старых газет, где описывались чудеса, демонстрируемые доктором на сцене. Эти фокусы сделали гипнотизера мировой знаменитостью своего времени. Нокман даже посетил Гипнос-Холл – дворец, построенный Логаном на деньги, заработанные им за годы сценической карьеры.
Но особенно поразило профессора то, что доктор Логан, оказывается, написал книгу. В ней рассказал все, что знал о гипнозе, и учил всех желающих своему великому искусству. Книга вышла малым тиражом и быстро стала библиографической редкостью. Профессору Нокману удалось выяснить, что чуть ли не единственный сохранившийся экземпляр находится в библиотеке города Брайерсвилля. С этой минуты он думал только об одном: как раздобыть эту книгу. Он почти получил ее. Но глупая библиотекарша умудрилась все испортить.
При мысли о старой идиотке Нокмана буквально затрясло от ярости. Так бы и вцепился в ее тощую шею! Кровь бросилась ему в голову. Побагровев как помидор, он потянулся к телефону.
– Дежурная? – сердито сказал он. – Принесите мне чашку библиоте… простите, чашку кофе.
Как он мечтал об этой книге! Никогда еще он ничего не желал так сильно! Ни разу за всю свою бесчестную жизнь он не был так одержим одной-единственной мыслью. От находки зависели грандиозные планы. Вся его будущая жизнь! Никто не посмеет встать у него на пути, и он не вернется в Штаты, пока эта книга не окажется у него в руках!
– Это я должна тебя благодарить, Петулька, а не ты меня. Ты мне очень помогла.
В ответ собачка постучала Молли лапкой по груди, будто возражая: «Нет, это ты мне очень помогла».
Так они и подружились.
Молли подошла к окну. Над серыми шиферными крышами деревенских домов возвышался золоченый шпиль приходской церкви. Большие круглые часы показывали десять, а значит, остальные обитатели приюта уже отправились на утреннюю прогулку.
По субботам мисс Гадкинс любила отвозить детей в своем микроавтобусе к подножию холма Горб Святого Варфоломея милях в десяти от города. Оттуда они пешком должны были подняться по Горбу, а затем через холмистые поля возвратиться в приют.
Это мероприятие давало директрисе три с половиной часа свободного времени, которое она проводила в городе. Молли знала ее традиционное расписание: сначала идет в парикмахерскую, где ей делают педикюр и срезают мозоли на ногах, потом – в кафе или ресторан пропустить пару стаканчиков хереса.
Так что у Молли есть в запасе несколько часов.
Не теряя времени, девочка накинула халат и вышла из комнаты. Как приятно было скатиться по перилам, зная, что никто не остановит!
Петулька весело скакала следом. Через специальную маленькую дверцу она юркнула в квартиру мисс Гадкинс и тут же вернулась с поводком в зубах. Собачка кинулась за Молли на первый этаж.
Девочка пересекла вестибюль, едва не упав на натертом полу, миновала парадный зал и тихонько проникла в столовую. Ее путь лежал в кухню. Она шла по наклонному коридору, мимо шкафов с тарелками и буфетов с ножами. Издалека слышался звон кастрюль – Эдна готовила обед.
Молли крадучись проскользнула в кухню. По дороге она повторяла про себя уроки из главы третьей – «Гипнотизируем других людей» и четвертой – «Гипноз с помощью маятника».
Лежа на чердаке, юная гипнотизерша уже совершила воображаемое путешествие вглубь сознания Эдны. Там она нашла раздраженную женщину, полную обиды на весь мир, измученную жизнью и уставшую от работы. Девочка решила, что теперь знает, как загипнотизировать ее. Это будет нетрудно. В конце концов, ворчливая Эдна чем-то напоминает животное.
Молли глубоко вздохнула и усилием воли подавила пробежавшую по телу нервную дрожь. Бояться нечего, убеждала она себя. Даже если ничего не получится, Эдна просто подумает, что девчонка ведет себя немного странно из-за болезни.
С этими мыслями Молли решительно вошла в обшарпанное помещение. Пол в кухне был выложен каменными плитками. Стены покрывал белый, потрескавшийся от времени кафель. Вдоль стен стояли побитые раковины и две газовые плиты.
Петулька преданно трусила по пятам.
Когда Молли вошла, Эдна доставала из мешка куриные головы и швыряла их в огромную кастрюлю с кипящей водой.
– Эдна, добрый день, – вежливо поздоровалась Молли. – Как вкусно пахнет.
Кухарка подскочила на месте и, бросив на Молли испепеляющий взгляд, завопила:
– Разрази тебя гром, какого черта ты подкрадываешься?
Очевидно, подозрительно хорошее настроение Эдны, в котором она пребывала в давешний вечер, улетучилось без следа. Однако Молли еще раз попыталась завязать разговор.
– Что это вы готовите?
– Суп, что же еще, дьяволу его на стол! – проворчала Эдна, стряхивая перышко с куриной головы.
Про себя Молли отметила, что впервые невоздержанность и грубость Эдны пришлись как нельзя более кстати: суп, покрасневший от крови птицы, и впрямь годился на стол самому дьяволу.
– Как аппетитно, – проговорила девочка, хотя в животе у нее все переворачивалось от отвращения. – Флотский рецепт?
– Небось, пришла, чертовка, пожрать? Смотри не зарази тут ничего.
– Вы выглядите очень усталой, – участливо произнесла Молли.
– А я и впрямь устала до чертиков, – отозвалась Эдна. – С ног сбилась, дьявол вас всех раздери. В кухне адская жара. – Она одернула белый фартук и замахала руками, напомнив Молли огромную жирную индейку.
– А вы присядьте, – предложила Молли. – Отдохните. Я помешаю ваш проклятый суп, а вы устраивайтесь поудобнее. Эдна, смелее. Вам чертовски давно пора отдохнуть.
Эдна с подозрением воззрилась на Молли. Но какие-то нотки в голосе девочки успокоили ее.
– Садитесь, так вам будет удобнее, – уговаривала ее Молли.
И Эдна, ленивая от природы, согласилась.
– И впрямь, почему бы мне не отдохнуть. Ты, поди-ка, битых два дня в постели прохлаждаешься, а я тружусь тут как проклятая.
Она опустилась в кресло, раскинув ноги, как кукла.
– Мне кажется, так вам намного удобнее, – сказала Молли, забирая у Эдны поварешку. – Вы, наверное, действительно чертовски устали.
– И впрямь… Уфф! – Она откинулась на спинку кресла и шумно вздохнула.
– Вы поступаете правильно, – говорила Молли, спокойно глядя на Эдну. – Дышите глубоко, вот так, очень глубоко, еще глубже, и вы сможете сильнее расслабиться.
– М-да, ты, гляди-ка, права, – согласилась Эдна, испустив еще один хриплый вздох.
– Вдохните еще несколько раз, и вы почувствуете, как вы расслабились… и как вам нужно было присесть… – Голос Молли зазвучал чуть-чуть медленнее.
– Да, – подтвердила Эдна, – мне чертовски нужно было сесть. – Вдруг она открыла глаза. – Погоди-ка, ты ведь дьявольски заразна. Мне не велено подпускать тебя к этой проклятой еде.
Препятствие было неожиданным. Видимо, загипнотизировать Эдну будет не так легко, как казалось поначалу! Вот бы где пригодился маятник, которого у Молли, естественно, не было.
– Не волнуйтесь, кипящая вода в проклятом супе убьет всех микробов, – сказала Молли и вдруг в порыве вдохновения схватила ложку и принялась медленно и ритмично помешивать суп. Деревянная ложка двигалась в такт ее словам. Эдна не сводила глаз с ложки. – Разве вы не согласны, – Молли мелодично растягивала слова, – что кипящая вода убивает микробов? Не нужно беспокоиться. – Молли изо всех сил сосредоточилась на словах и движениях.
Эдна, кажется, хотела что-то возразить, но была не в силах оторвать взгляд от вертящейся ложки, и вскоре ее сморила ленивая истома.
– М-да, пожалуй, ты дьявольски права, – проговорила она и опять осела в кресле.
– Мне кажется, так гораздо удобнее и плечам и спине, – почти напевала Молли.
– Да-да, – подтвердила Эдна. – И впрямь. Знаешь, Молли, у тебя такие большие глаза, – неожиданно добавила она.
– Спасибо, – ответила Молли, буквально впиваясь в Эдну своими зелеными глазами. – Ваши глаза очень устали, веки тяжелые, видите, вам очень нужно отдохнуть.
Взгляд Эдны начал затуманиваться. Она неотрывно смотрела на Молли и следила, как та мешает суп.
– В этой кухне так тепло и приятно. Вы сидите в кресле, а я помешаю суп. Вот так кругом, и кругом, и кругом. – Молли крутила ложкой, стараясь не смотреть на куриные головы, плавающие в кастрюле.
– Кругом и кругом, вот так я мешаю суп, а вы, Эдна, расслабьтесь. Еще и еще. Вам, наверное, хочется закрыть глаза.
Эдна не закрыла глаза, но взгляд их стал отрешенным и сонливым. От радости Молли чуть не закричала: «Ура! Получилось!» – но сдержалась и спокойно проговорила:
– Я стану считать в обратную сторону от двадцати до одного, а вы будете расслабляться. Все больше и больше, пока я считаю. – Молли не переставая мешала суп и старалась, чтобы ее голос звучал как можно более убаюкивающе. – Двадцать, девятнадцать. – Хмурая складка на лбу Эдны разгладилась. – Восемнадцать, семнадцать. – Веки Эдны затрепетали. – Шестнадцать, пятнадцать… четырнадцать… тринадцать.
При счете «тринадцать» глаза Эдны плотно закрылись, и по телу Молли поползло приятное щекочущее чувство.
– Чувство слияния! – ахнула Молли.
Потом, заметив, что веки Эдны снова затрепетали, продолжила считать:
– Одиннадцать. Десять… девять… Теперь – Эдна – вы – полностью – расслабились – и – погрузились – в транс… Восемь… Вы – спокойны… Семь. Совершенно спокойны.
Молли перестала перемешивать суп и подошла к Эдне.
– Шесть, – продолжала она счет, остановившись в полушаге от кухарки. – Пять… Пока я считаю, вы, Эдна, все глубже и глубже погружаетесь в транс, а когда я дойду до нуля, вы будете делать все, что я скажу. Четыре. Три. Два. Один… Ноль… Хорошо, – произнесла Молли, глядя на Эдну, обмякшую в кресле.
Получилось! Девочка не верила своим глазам.
Видимо, ее низкий размеренный голос, за который она и получила прозвище Дрема, великолепно подходил для гипноза. Может быть, в ее глазах тоже скрывается что-то необычное! Ей казалось, что в эту минуту они светятся изнутри.
На миг Молли растерялась. Она изо всех сил старалась погрузить Эдну в гипнотический сон, но даже не задумывалась о дальнейшем. О том, что же именно будет ей внушать. Начала с первого, что в голову пришло.
– Эдна, с этой минуты вы будете очень, очень хорошо относиться к Молли Мун. Будете защищать, если кто-то ее отругает, или начнет дразнить, или задирать. – Это было замечательно придумано! – На кухне вы разрешите ей делать бутерброды с кетчупом. Будете покупать в городе всякие вкусные вещи, ведь вы очень, очень ее любите.
И никогда больше вы не станете готовить рыбу под сырно-ореховым соусом. Вы вообще никогда не будете готовить рыбу, если она не свежая… Не пойманная в тот же день и… – Молли неуверенно замолчала, потом наобум добавила: – Вы заинтересуетесь… итальянской кухней. Найдете итальянские поваренные книги и станете лучшей поварихой в мире. С этого дня вы будете готовить самые вкусные итальянские блюда. Но не для мисс Гадкинс – ее вы будете кормить по-старому. Только нужно класть ей в тарелку намного больше перца, чем раньше. И будете перчить еду для Гизелы Хеккерсли, и для Гордона Бойлза, и для Роджера Фиббина… Понятно?
Повариха заторможенно опустила голову. Зрелище было восхитительное! Молли едва удержалась от смеха. Тут в животе у нее громко заурчало, и она твердо произнесла:
– Эдна, а теперь вы отвезете меня в город, и купите чего-нибудь вкусного на завтрак, и всю дорогу останетесь у меня в подчинении.
Эдна кивнула, встала и, не открывая глаз, шагнула к двери.
– Но разумеется, – торопливо добавила Молли, – для этого вам придется открыть глаза!
Эдна открыла глаза и опять кивнула. Взгляд у нее был отрешенный и стеклянный, совсем как давеча у Петульки.
– Хорошо, Эдна. Пошли.
И Эдна, как была – в белом фартуке, поварском колпаке и в белых башмаках на деревянной подошве, – очень напоминая зомби, помаршировала на улицу. Молли прихватила пальто, чтобы прикрыть свою пижаму. Петулька взяла в пасть маленький камушек.
Ездить с Эдной и в лучшие времена было занятием малоприятным. Что уж говорить о заторможенном состоянии, в котором она пребывала сейчас! Могучей ножищей она вжала в пол педаль газа. Взметнув веером гравий из-под задних колес, автомобиль рванул вперед. Молли поспешила пристегнуть ремень.
Эдна, видимо, еще не до конца вернулась в реальный мир. На ее лице застыло весьма странное выражение – как будто ей за шиворот уронили кусочек льда. Машина понеслась по дороге в Брайерсвилль резкими зигзагами, чуть не врезавшись во встречный грузовик. Проскочив два светофора на красный свет, ведомое кухаркой авто зарулило на цветочную клумбу в парке, куда въезд был воспрещен. Наконец, сбив мусорный бак, припарковалось на тротуаре возле кафе.
По-прежнему тупо глядя перед собой, Эдна ввела Молли и Петульку внутрь кафе. Молли озабоченно оглядела улицу. Слава богу, кажется, их не заметил ни один полицейский.
В кафе двое строителей, оторвавшись от поедания сэндвичей с беконом, подняли головы и пристально посмотрели на Эдну. Мало того что в своем белом поварском наряде она выглядела довольно странно, так в придачу еще и двигалась как заводная кукла. Молли поспешно усадила Эдну за стол.
– Что вам угодно? – спросил проворный официант с гвоздикой в петлице.
– Э-э, пожалуйста, – начала Молли, потому что Эдна не отрываясь сверлила взглядом солонку и уже потихоньку пускала слюну, – я хочу четыре бутерброда с кетчупом, только не кладите слишком много масла, и полстакана концентрированного апельсинового сока, ничем не разбавленного. – Молли облизнулась. Как приятно заказать свои любимые вещи.
Официант стоял в замешательстве.
– Принести отдельно воды, чтобы разбавить сок?
– Нет, спасибо, – отказалась Молли. – Только дайте, пожалуйста, мисочку воды для нашей собачки. – Петулька преданно уселась у ее ног и, склонив голову набок, смотрела, как Эдна задумчиво дергает себя за нижнюю губу.
– А что желает леди? – поинтересовался официант.
– До чертиков обожаю все итальянское, – пробасила Эдна и сунула вилку в рот.
– Хорошо же хотя бы на денек выйти из больницы? – ласково обратилась Молли к Эдне, как будто ту отпустили погулять. Причем, скорее всего, из сумасшедшего дома. Официант сочувственно улыбнулся.
Двадцать минут спустя, после самого удивительного завтрака в жизни Молли, они ехали обратно в приют. Путь лежал мимо городских магазинов. Мимо фотоателье «Редкий кадр», мимо велосипедного магазина «Восьмерка», мимо антикварной лавки с названием, выведенным старинной вязью: «Золотая ржавчина». Молли представила себе шикарные вещи, которые ей всегда хотелось иметь, и почувствовала себя на верху блаженства. У мисс Гадкинс на банковском счету наверняка сложены тонны приютских денег. Надо только загипнотизировать ее. Тогда она возьмет Молли в поход по магазинам.
Молли покосилась на Эдну – та сияла идиотской ухмылкой. Она была полностью во власти девочки. Интересно, всех остальных будет так же легко загипнотизировать, как Эдну? «Видимо, – решила Молли, – у меня природный талант».
– Эдна, – сказала Молли, – когда мы вернемся в приют, вы пойдете на кухню. Как только переступите порог – очнетесь. Вы забудете о нашей поездке в город. Не будете знать, что я вас загипнотизировала. Расскажете мисс Гадкинс, что я спускалась к вам за таблеткой от головной боли и что, по-вашему, я все еще серьезно больна. Понятно?
Эдна кивнула.
– И с этой минуты, если я хлопну в ладоши один раз, вы тотчас же снова впадете в транс и будете выполнять все, что я скажу. А когда я хлопну в ладоши два раза, выйдете из транса и не вспомните ничего из того, что с вами произошло. Понятно?
Эдна снова кивнула. Ее рот был широко раскрыт, нижняя челюсть свисала, как у куклы. Потом, изо всей силы вдавив педаль газа и нажав на клаксон, она на полной скорости повела автомобиль в гору.
* * *
Профессор Нокман спал беспокойно. Ему мерещились маятники и вертящиеся узоры. Проснулся он оттого, что под окнами его номера в Брайерсвилльской гостинице загрохотал и громко засигналил автомобиль. Он протер глаза и провел языком по покрытым желтоватым налетом зубам. «Да здесь шумнее, чем в Чикаго», – проворчал он, выпутал медальон со скорпионом из тесемок ночной рубашки и потянулся за стаканом воды.Из-за неудачи в библиотеке профессору пришлось задержаться в Брайерсвилле. Он решил, что если почаще нажимать на бестолковую библиотекаршу, та сумеет отыскать книгу. А может быть, ему удастся увидеть человека, который ее читает. Брайерсвилль – городок небольшой.
С четверга он бродил по улицам, высматривая людей с книгами в руках. Матери с маленькими детьми переходили на другую сторону дороги, чтобы не сталкиваться с ним, а какая-то компания подростков обозвала его психом. Профессор не обратил на них внимания. Ему нужна книга доктора Логана, и он был полон решимости отыскать ее.
Он жаждал узнать секреты, скрытые под ее обложкой. У него были на то свои причины, и они на самом деле не имели ничего общего с музейными исследованиями.
Профессор Нокман очень много знал о жизни великого гипнотизера. Он читал о том, как Логан рос в Брайерсвилле, а затем переехал в Америку. Работал на сцене – гипнотизировал публику. Прославился и разбогател. Нокман изучил пожелтевшие вырезки из старых газет, где описывались чудеса, демонстрируемые доктором на сцене. Эти фокусы сделали гипнотизера мировой знаменитостью своего времени. Нокман даже посетил Гипнос-Холл – дворец, построенный Логаном на деньги, заработанные им за годы сценической карьеры.
Но особенно поразило профессора то, что доктор Логан, оказывается, написал книгу. В ней рассказал все, что знал о гипнозе, и учил всех желающих своему великому искусству. Книга вышла малым тиражом и быстро стала библиографической редкостью. Профессору Нокману удалось выяснить, что чуть ли не единственный сохранившийся экземпляр находится в библиотеке города Брайерсвилля. С этой минуты он думал только об одном: как раздобыть эту книгу. Он почти получил ее. Но глупая библиотекарша умудрилась все испортить.
При мысли о старой идиотке Нокмана буквально затрясло от ярости. Так бы и вцепился в ее тощую шею! Кровь бросилась ему в голову. Побагровев как помидор, он потянулся к телефону.
– Дежурная? – сердито сказал он. – Принесите мне чашку библиоте… простите, чашку кофе.
Как он мечтал об этой книге! Никогда еще он ничего не желал так сильно! Ни разу за всю свою бесчестную жизнь он не был так одержим одной-единственной мыслью. От находки зависели грандиозные планы. Вся его будущая жизнь! Никто не посмеет встать у него на пути, и он не вернется в Штаты, пока эта книга не окажется у него в руках!
Глава восьмая
Когда Эдна и Молли вернулись в приют, там было пустынно и тихо. Мисс Гадкинс еще не вернулась из города, а дети – с прогулки. Петулька отправилась побегать по саду.
Молли, очень довольная, поднялась к себе на чердак. Она села на кровать и задумалась. Какая необычайная удача! Загипнотизировать Эдну – это казалось радостным сном. Молли размышляла о своих новых возможностях. Откуда-то снизу доносилась тихая убаюкивающая музыка, и у девочки начали слипаться глаза. Когда она гипнотизировала Эдну, произошло что-то странное. Тогда они как будто светились изнутри, а сейчас стали тусклыми и тяжелыми.
Молли перелистала книгу – не написано ли там что-нибудь о светящихся или усталых глазах? В главе «Как загипнотизировать толпу» нашелся раздел под названием «Все дело – в глазах».
«Чтобы загипнотизировать толпу, нужно полагаться только на свои глаза. Это занятие очень утомительно. Рекомендуем следующие упражнения».
Дальше шли схематические рисунки. Взгляд влево. Взгляд вправо. Взгляд, устремленный на далекие и близкие предметы. Потом ей попался заголовок «Упражнение с зеркалом»: «Встаньте перед зеркалом и смотрите прямо в глаза своему отражению. Старайтесь не моргать. Вскоре ваше лицо изменит форму. Не пугайтесь. Вы почувствуете, будто ваши глаза светятся изнутри, именно этого свечения вы и должны добиться, гипнотизируя людей с помощью глаз. Только так можно загипнотизировать толпу».
Вот, значит, как она загипнотизировала Эдну!
А девочка была уверена, что больше всего ей помогли ложка, послужившая маятником, и голос.
Молли подошла к зеркалу и всмотрелась в лицо. Оно, как всегда, было розовое, пятнистое, нос картошкой. Она вгляделась в зеленые, близко посаженные глаза. Отражение встретило ее напряженным взглядом. Десять секунд, двадцать, тридцать… Глаза задрожали и вдруг начали расти. Они становились все больше и больше. Музыка снизу стихала – как будто уплывала куда-то.
Молли сосредоточенно смотрела в свои глаза в зеркале, стараясь не моргать. Она пыталась вновь вызвать то странное, незнакомое чувство – как будто глаза светятся изнутри. И вдруг случилась удивительная вещь. Словно по мановению волшебной палочки, лицо Молли растворилось, и на его месте в зеркале возникла совершенно незнакомая физиономия. Волосы стали оранжевыми и торчали в разные стороны, словно колючки. Ноздрю продырявила большая английская булавка, а веки покрылись яркой сине-белой косметикой. Молли предстала перед собой в облике панка. По телу девочки поползли мурашки. Глаза будто бы вспухли и засияли. Они пульсировали, то включаясь, то снова выключаясь, словно луч маяка. Именно такими, как утверждала книга, должны стать глаза гипнотизера, желающего загипнотизировать толпу. Молли лихорадочно заморгала и через минуту с радостью обнаружила в зеркале свое прежнее лицо.
Молли, очень довольная, поднялась к себе на чердак. Она села на кровать и задумалась. Какая необычайная удача! Загипнотизировать Эдну – это казалось радостным сном. Молли размышляла о своих новых возможностях. Откуда-то снизу доносилась тихая убаюкивающая музыка, и у девочки начали слипаться глаза. Когда она гипнотизировала Эдну, произошло что-то странное. Тогда они как будто светились изнутри, а сейчас стали тусклыми и тяжелыми.
Молли перелистала книгу – не написано ли там что-нибудь о светящихся или усталых глазах? В главе «Как загипнотизировать толпу» нашелся раздел под названием «Все дело – в глазах».
«Чтобы загипнотизировать толпу, нужно полагаться только на свои глаза. Это занятие очень утомительно. Рекомендуем следующие упражнения».
Дальше шли схематические рисунки. Взгляд влево. Взгляд вправо. Взгляд, устремленный на далекие и близкие предметы. Потом ей попался заголовок «Упражнение с зеркалом»: «Встаньте перед зеркалом и смотрите прямо в глаза своему отражению. Старайтесь не моргать. Вскоре ваше лицо изменит форму. Не пугайтесь. Вы почувствуете, будто ваши глаза светятся изнутри, именно этого свечения вы и должны добиться, гипнотизируя людей с помощью глаз. Только так можно загипнотизировать толпу».
Вот, значит, как она загипнотизировала Эдну!
А девочка была уверена, что больше всего ей помогли ложка, послужившая маятником, и голос.
Молли подошла к зеркалу и всмотрелась в лицо. Оно, как всегда, было розовое, пятнистое, нос картошкой. Она вгляделась в зеленые, близко посаженные глаза. Отражение встретило ее напряженным взглядом. Десять секунд, двадцать, тридцать… Глаза задрожали и вдруг начали расти. Они становились все больше и больше. Музыка снизу стихала – как будто уплывала куда-то.
Молли сосредоточенно смотрела в свои глаза в зеркале, стараясь не моргать. Она пыталась вновь вызвать то странное, незнакомое чувство – как будто глаза светятся изнутри. И вдруг случилась удивительная вещь. Словно по мановению волшебной палочки, лицо Молли растворилось, и на его месте в зеркале возникла совершенно незнакомая физиономия. Волосы стали оранжевыми и торчали в разные стороны, словно колючки. Ноздрю продырявила большая английская булавка, а веки покрылись яркой сине-белой косметикой. Молли предстала перед собой в облике панка. По телу девочки поползли мурашки. Глаза будто бы вспухли и засияли. Они пульсировали, то включаясь, то снова выключаясь, словно луч маяка. Именно такими, как утверждала книга, должны стать глаза гипнотизера, желающего загипнотизировать толпу. Молли лихорадочно заморгала и через минуту с радостью обнаружила в зеркале свое прежнее лицо.