Джойс Бренда. Идеальная невеста

Бренда Джойс
Идеальная невеста

Глава 1

   Март 1822 года
   Двести двадцать восемь поклонников! – подумала она. Господи боже, как она сможет разобраться в этой толпе, да еще и сделать выбор?
   Бланш Херрингтон стояла возле одного из огромных окон в маленькой гостиной, примыкавшей к просторному залу, куда скоро должна была войти армия гостей. Черные шторы – знак траура – были сняты только сегодня утром. Бланш восемь лет уклонялась от вступления в брак, но теперь, когда умер ее отец, она решила, что ей нужен муж. Он поможет ей управлять большим и сложным состоянием отца.
   Однако наплыва гостей она боялась не меньше чем своего будущего.
   В гостиную, с театральным эффектом, вбежала ее лучшая подруга.
   – Бланш, дорогая, вот ты где! Мы сейчас откроем парадные двери! – возбужденно крикнула она.
   Бланш взглянула из окна на подъездную аллею.
   Ее отец много лет назад получил титул виконта благодаря огромному состоянию, которое приобрел как владелец фабрик. Уже очень давно никто не считал их нуворишами. Бланш всегда жила только среди богатства, роскоши и привилегий. Она была одной из богатейших наследниц империи, но восемь лет назад отец позволил ей расторгнуть помолвку. Он постоянно знакомил дочь с возможными кандидатами в мужья, но хотел, чтобы Бланш вышла замуж по любви. Разумеется, глупо и нелепо было на это надеяться.
   Бланш не считала, что браков по любви не бывает. Желание отца она находила нелепым потому, что считала себя неспособной влюбиться в кого бы то ни было.
   Но она выйдет замуж. Ее отец ушел из жизни так быстро, что не успел произнести предсмертное желание: он внезапно скончался от воспаления легких. Но Бланш знала, что он больше всего на свете хотел, чтобы она без шума обвенчалась с каким-нибудь достойным джентльменом.
   Красивая подъездная аллея уже вся заполнилась каретами. Их было десятка три. Шесть месяцев назад около пятисот человек пришли к ней выразить соболезнование по поводу смерти отца. Бланш сохранила все визитные карточки, двести двадцать восемь из них принадлежали холостым мужчинам. Подсчитав их, она испугалась, но по-прежнему была настроена решительно.
   Сколько среди этих мужчин порядочных людей, не охотников за приданым? Бланш не надеялась, что когда-нибудь влюбится, ее целью было найти в этой толпе поклонников практичного, достойного и родовитого мужчину.
   – Ох, моя дорогая! Ты хмуришься! – воскликнула Бесс Уэверли, подходя к ней. – Я знаю тебя лучше, чем ты сама себя. Не забывай, мы дружим с девяти лет! Пожалуйста, не говори мне, что ты хочешь отослать всех прочь. Я только что объявила, что твой траур закончился. Зачем соблюдать его еще шесть месяцев? Ты только отсрочишь неизбежное.
   Бланш взглянула на свою лучшую подругу Бесс. Они были как ночь и день – полная противоположность друг другу. Но именно поэтому Бланш так любила Бесс, а та ее. Бесс была эффектной и страстной, жизнь бурлила в ней. У Бесс был уже второй муж и по меньшей мере двенадцатый любовник. Бесс не скрывала, что любит все стороны жизни, в том числе – мужскую любовь, и в этом не собирается себя ограничивать. Бланш в свои двадцать семь лет была девственницей и до сих пор считала свою жизнь вполне приятной. Ей нравились прогулки в парке, походы по магазинам, встречи за чайным столом, опера и балы. Бланш совершенно не представляла себе, что значит страстно любить кого-то.
   В ее сердце словно не хватало какой-то важной детали: оно билось, но не могло работать в режиме сильных чувств. Солнце для Бланш всегда было желтым и никогда золотым, комедии ее развлекали, но не могли рассмешить, изысканная еда доставляла удовольствие, но не наслаждение. Среди молодых модников были такие, кто казался ей красивым, но ни от чьей красоты у нее не захватывало дух. За всю свою жизнь она ни разу не испытала волнения в крови при виде мужчины.
   Бланш уже давно поняла, что ей не дано жить страстями. Уже давно она решила, что восторги любви, радость жизни – все это для других женщин, матери которых не погибали во время уличных беспорядков. Другие женщины не теряли мать в шесть лет.
   Это произошло в день выборов, Бланш была рядом с матерью, но теперь ничего не помнила ни о тех событиях, ни о своей жизни до того дня. И что было еще хуже, она совершенно забыла свою мать. Когда Бланш смотрела на ее портрет, она видела очень красивую, но незнакомую даму.
   Но где-то очень глубоко в ее сознании продолжали жить жестокие картины прошлого. Они таились там, словно тени.
   Со времени тех беспорядков она ни разу не плакала от горя. Горевать ее сердце тоже не было способно. Бланш вполне осознавала, что она не такая, как другие женщины, и считала это своей тайной. Ее отец знал всю правду и знал, почему она такая. Две лучшие подруги уверяли ее, что однажды Бланш станет такой же страстной и безрассудной, как они. Обе они ожидали, что она отчаянно влюбится.
   Но Бланш всегда была благоразумной и рассудительной. Она повернулась к Бесс и ответила:
   – Нет, я не вижу смысла откладывать неизбежное. Когда отец умер, ему было шестьдесят четыре года, он прожил чудесную жизнь. Сейчас он захотел бы, чтобы я устроила свою жизнь наилучшим образом.
   Бесс обняла ее за талию. У этой молодой дамы были русые волосы, глаза необычного зеленого цвета, пышные формы и пухлые губы. По словам Бесс, мужчины обожали ее губы и ласкали их самыми разными способами. Поскольку Бесс любила сплетничать о своих любовниках, Бланш точно знала, что имела в виду ее подруга, но не могла представить себе, что возможно делать такое.
   Было время, когда Бланш хотела быть такой, как Бесс, и сожалела, что ей это не дано. Но недавно она поняла, что не собирается меняться. Что бы ни предлагала ей жизнь, она будет спокойно и разумно идти своим путем, и на этом пути не будет драм и мучений и, разумеется, не будет страсти.
   – Да, он захотел бы этого. Ты же всю жизнь пряталась от жизни! – уколола ее подруга.
   Бланш хотела возразить, но Бесс решительно продолжала:
   – Как бы трагично это ни было, Херрингтон умер. И теперь у тебя нет оправдания, чтобы прятаться от жизни, Бланш. Твоего отца больше нет. Если ты по-прежнему будешь скрываться, останешься совсем одна.
   Трудно в это поверить, но Бланш почти ничего не почувствовала, когда услышала имя своего отца. В этом оцепенении она жила со дня смерти отца. Ее печаль была ласковой, как легкая волна, и почти не приносила боли. Бланш скучала по отцу. Но разве могло быть иначе? Он был опорой ее жизни с того ужасного дня, когда погибла ее мать.
   Если бы только она могла заплакать от горя и обиды!
   Бланш мрачно улыбнулась и отошла от окна.
   – Я не прячусь, Бесс, – ответила она. – Я достаточно много развлекаюсь.
   – Ты прячешься от страсти и удовольствий! – энергично возразила Бесс.
   Бланш улыбнулась. Невозможно сосчитать, сколько раз они уже спорили по этому поводу.
   – Я по природе не страстная, – тихо и мягко заговорила она. – Отец покинул меня, но, к счастью, у меня есть ты и Фелисия. – По ее губам скользнула легкая улыбка. – Я обожаю вас обеих. Не знаю, что бы я делала без вас.
   Бесс закатила глаза.
   – Бланш, мы найдем для тебя того, кого ты захочешь обожать, – красивого молодого мужчину. И ты, наконец, сможешь жить собственной жизнью. Только подумай! Больше двухсот поклонников – тебе есть из кого выбирать.
   Бланш подумала об этом – и вздрогнула от неуверенности.
   – Я очень боюсь этого наплыва гостей, – искренне призналась она. – Кого мне выбрать из них? Мы обе знаем, что им всем нужны только деньги. А отец желал для меня чего-то большего, чем охотник за богатыми невестами.
   – Вот как! А по-моему, нет ничего лучше, чем распутный охотник за богатыми невестами, если ему двадцать пять лет и он до неприличия красив. – Бесс усмехнулась. – И если мужской силы в нем еще больше, чем красоты.
   – Бесс! – возмутилась Бланш и бросила на подругу сердитый взгляд, но не покраснела: она уже привыкла к таким откровенным замечаниям молодой дамы.
   – Моя дорогая, ты будешь счастлива, когда у тебя появится муж – настоящий мужчина. Поверь мне, что это так. Кто знает, может быть, ты вдруг перестанешь быть такой бесстрастной и не будешь относиться с безразличием ко всем радостям жизни.
   Бланш снова улыбнулась, покачала головой и ответила:
   – Это было бы чудом.
   – Хорошая доза страсти действительно может совершить чудо! – заметила Бесс. – Я постараюсь развеселить тебя. Мы с Фелисией поможем тебе выбрать мужа. Если, конечно, не произойдет настоящего чуда, то есть если ты не влюбишься без нашей помощи.
   – Мы обе знаем, что этого не будет. Бесс, не смотри так угрюмо! У меня была почти идеальная жизнь. Бог благословил меня стольким дарами.
   Бесс покачала головой. Сейчас она была настолько же встревожена и озабочена, насколько была счастлива секунду назад.
   – Никогда не говори «никогда»! Хотя ты еще никогда не влюблялась, я продолжаю надеяться. Ох, Бланш, ты не представляешь себе, сколько ты теряешь! Я знаю, ты считаешь, что твоя жизнь до смерти Херрингтона была идеальной, но поверь мне, это не так. Ты замкнута на себе самой. Ты самый одинокий человек из всех, кого я знаю.
   Бланш выпрямилась и заявила:
   – Бесс, сегодня у меня будет трудный день: такая очередь из поклонников у парадной двери.
   – Ты была одинока при жизни Херрингтона и еще более одинока теперь. Мне невыносимо видеть тебя такой, я уверена, что муж и дети избавят тебя от одиночества, – твердо ответила Бесс.
   Бланш напряглась еще сильней. Она хотела сказать, что Бесс ошибается, но Бесс была права. Она делала визиты, и ей наносили визиты, устраивала приемы, бывала на балах, но всегда чувствовала, что она не такая, как другие. По сути дела, она всегда жила отстраненно, строго сохраняя дистанцию со всеми, кроме двух подруг.
   – Бесс, я не против того, чтобы жить в одиночестве. – И она говорила правду. – Я знаю, что ты не сможешь этого понять. Но поверь мне, я убеждена, что, выйдя замуж, останусь одинокой – во всяком случае, в душе.
   – Когда у тебя появятся дети, ты не будешь одинокой в душе.
   – Ребенок – это было бы хорошо, – улыбнулась Бланш. Бесс обожала своих детей, а у нее их было двое, и была прекрасной матерью, несмотря на свои любовные похождения. – Но ты предполагаешь выдать меня за кого-то очень молодого, а я хочу, чтобы это был мужчина средних лет, добрый, с сильным характером и настоящий джентльмен.
   – Конечно, ты хочешь мужа постарше, который будет баловать тебя: ты хочешь, чтобы муж заменил тебе отца. – Бесс вздохнула. – Но это неправильно, Бланш. Твой муж должен быть молодым и привлекательным! Но теперь решение принято, и это замечательно. Кстати, могу я сделать выбор из того, что тебя не заинтересует?
   Бланш тихо засмеялась: она поняла, что Бесс хочет найти среди ее гостей нового любовника для себя.
   – Конечно, – ответила она и отошла прочь от подруги, думая о своих поклонниках. Независимо от ее воли перед ней возник образ мрачного смуглого человека. Один холостой мужчина, который подходит ей в женихи, не побывал у нее с визитом. Более того, он даже не выразил ей соболезнования шесть месяцев назад.
   Бланш не хотела додумывать эту мысль до конца. И ей повезло: в этот момент в комнату торопливо вошла ее вторая лучшая подруга, Фелисия, которая недавно вышла замуж уже в третий раз. Предыдущий муж Фелисии был молодым, красивым и очень безрассудным наездником, он погиб, преодолевая крайне опасный барьер.
   – Мои дорогие, Джеймисон открывает парадную дверь! – крикнула она и улыбнулась. – Ох, Бланш! Для меня такое счастье видеть, что ты сняла эту унылую черноту. Этот серый цвет с голубоватым оттенком идет тебе гораздо больше.
   Бланш услышала гул многих мужских голосов и шум шагов. Сердце словно оборвалось у нее в груди от испуга: орда поклонников явилась в дом.

* * *

   Бланш улыбнулась Фелисии в ответ на ее шутку, которую на самом деле не расслышала. Ее окружили сразу шесть молодых джентльменов, и еще пятьдесят один гость был в гостиной. Не осталось ни одного свободного стула. Бланш была знакома почти со всеми своими гостями: она уже много лет была хозяйкой особняка семьи Херрингтон. Но она еще никогда не уставала так сильно, как сегодня, потому что сейчас она была в центре совсем другого внимания, чем раньше. Она не была уверена, что сможет выдержать еще один полный восхищения взгляд или ответить еще на один комплимент.
   За последние несколько часов ей уже, наверное, раз сто сообщили, что она хорошо выглядит. Несколько дерзких шалунов даже посмели сказать ей, что она красавица. Бланш, которая была много старше других невест из общества и считала себя старухой среди них, устала притворяться, что верит этим льстивым похвалам. А сколько поклонников пригласили ее на прогулку по парку? К счастью, Бесс тайком шепнула ей, что сама составит расписание ее светских встреч. Дорогая подруга все время была у нее за спиной. Бланш была уверена, что Бесс старательно все записала и у нее нет ни одного свободного дня по меньшей мере до конца года.
   Было очень душно. Бланш, обмахивалась рукой, словно веером, вежливо улыбалась молодому щеголю Ральфу Витту, сыну барона, и думала о том, сколько осталось времени до конца дня. Может быть, ей стоит набраться смелости и самой сбежать с праздника?
   Но в гостиную вошли новые гости. Среди них Бланш увидела свою дорогую подругу, графиню Эдер, и ее сноху, будущую графиню Лизи де Варен. Следом за ними вошел рослый смуглый мужчина, и Бланш на секунду замерла от удивления.
   Ей показалось, что это Рекс де Варен. Он очень редко появлялся в обществе, и ей было интересно, как идут его дела. А кому это не было бы интересно? Но вошел его брат, Тайрел де Варен. Разумеется, Тайрел, будущий граф Эдер, должен сопровождать свою жену.
   – Бланш, в чем дело? Что-то не так? – спросила Бесс.
   Бланш повернулась к ней, чувствуя, что немного разочарована, и понимая, что это нелепо. Глупо огорчаться из-за того, что сэр Рекс, владелец поместья Лендс-Энд, не нанес ей визит, в конце концов, она почти незнакома с ним. Когда-то, очень недолго, Бланш была помолвлена с его братом Тайрелом и благодаря этому осталась близкой подругой его матери и жены Тайрела. Но за восемь лет, которые прошли с тех пор, она разговаривала с сэром Рексом не больше шести раз. Все знали, что он живет как отшельник – предпочитает свое поместье в Корнуолле высшему свету и редко появляется в обществе. И все же время от времени Бланш встречалась с Рексом у кого-нибудь на балу или на чае. Он был всегда спокоен и вежлив, она тоже.
   Бланш подумала: это даже к лучшему, что он не приходил к ней с визитом соболезнования и не появился теперь. Она всегда чувствовала себя неуютно под его мрачным напряженным взглядом.
   – Я пойду поздороваюсь с леди Эдер и леди де Варен, – быстро сказала она.
   – А я начну намекать гостям, что ты очень устала. На то, чтобы выпроводить всех отсюда, нужно не очень много времени, – пообещала Бесс.
   – Я действительно устала, – отозвалась на ее слова Бланш, уже пробираясь сквозь толпу гостей. Она должна была вести себя решительно, чтобы никто не остановил ее по пути. На ее лице расцвела искренняя улыбка.
   – Мэри, мне так приятно, что вы пришли!
   Мэри де Варен, графиня Эдер, привлекательная блондинка, была в потрясающем наряде и драгоценностях. Подруги пожали друг другу руки и обнялись. Бланш много лет назад расторгла свою помолвку с Тайрелом, чтобы он смог жениться на той, кого полюбил, и легко стала близкой подругой графини.
   – Как идут ваши дела, дорогая? – спросила Мэри.
   – Прекрасно для моих нынешних обстоятельств, – заверила ее Бланш. – Лизи, как хорошо вы выглядите!
   Лицо жены Тайрела в обрамлении каштановых с золотым блеском, как на картинах Тициана, волос сияло от счастья. Ее младшему ребенку было всего год, и это уже четвертое дитя в их семье. Бланш удивлялась, как Лизи удалось произвести такое большое потомство и сохранить красоту.
   – Тай и я очень приятно проводим здесь время, – сказала Лизи и крепко сжала в руках ладони Бланш. – Он так редко бывает только со мной. Боже мой, Бланш, прием получился просто изумительный!
   Бланш улыбнулась.
   – И все они – мои поклонники, – сказала она и повернулась лицом к Тайрелу. Бланш уже не принимала его за брата. Рекс, герой войны, был красивее брата, несмотря на то что редко улыбался. Глаза Тайрела были темно-синими и ласковыми. Взгляд светло-карих глаз Рекса всегда был мрачным и странно тревожил Бланш.
   – Спасибо, что пришли, милорд! – поблагодарила она Тайрела, не забыв о должном уважении к его титулу.
   Он поклонился и ответил:
   – Приятно снова видеть вас, Бланш. Если я чем-нибудь могу вам помочь, дайте мне знать.
   Бланш поняла, что Тайрел до сих пор всей душой благодарен ей за то, что она покинула его, чтобы дать ему возможность жениться на Лизи.
   Она снова повернулась к женщинам и спросила:
   – Долго ли вы пробудете в городе?
   Семья Эдер обычно жила в Ирландии, и поэтому Бланш никогда не знала, приехали они или уезжают.
   – Мы живем в городе с Нового года и скоро уедем, – с улыбкой ответила Мэри.
   – Мне жаль слышать это.
   Бланш решилась. В конце концов, это будет просто вежливое внимание к семье, верно?
   – Капитан де Варен и Аманда сейчас тоже в городе? Как у них дела?
   – В городе только мы трое и, конечно, мои четверо детей, – ответила Лизи. – Клиф и Аманда сейчас на островах, но приедут в город позже, до конца весны. Их дела обстоят очень хорошо: они по-прежнему безумно любят друг друга.
   Бланш немного помедлила: теперь она думала о сэре Рексе.
   – А как поживает семья О'Нил?
   – Шон и Элеонора живут в Синклер-Холл, а Девлин и Вирджиния празднуют девятую годовщину своей свадьбы в Париже – без детей.
   Бланш улыбнулась. Она чувствовала, что немного нервничает, но теперь будет грубостью не спросить о последнем неназванном де Варене.
   – А сэр Рекс? Здоров ли он?
   Лизи, продолжая улыбаться, ответила:
   – Он в Лендс-Энде.
   Мэри добавила:
   – В последнее время его видел только Клиф, и то лишь потому, что осенью остановился в Лендс-Энде, когда возвращался с островов. Рекс утверждает, что реконструирует свое имение и поэтому не может уехать. Я не видела его с тех пор, как Клиф вернулся в Лондон с Амандой и объявил ее своей невестой.
   Это было полтора года назад. Бланш немного встревожилась и озабоченно спросила:
   – Вы, разумеется, верите сэру Рексу? Вы не думаете, что у него какие-то неприятности?
   – Конечно, верю. – Мэри вздохнула. – Вы ведь знаете: он делает все, чтобы не бывать в обществе. Но как он найдет себе жену, если заживо похоронит себя на юге Корнуолла? Там вряд ли есть подходящие невесты.
   Сердце Бланш как-то странно вздрогнуло в груди, и это ее очень удивило. Еще ни разу не случалось, чтобы новость ее ошеломила, и она не знала, как это бывает.
   – Он решил жениться?
   Сэр Рекс должен был бы жениться уже давно: он был на два года старше Бланш. И все же она совершенно не ожидала услышать «да».
   Мэри немного помедлила и ответила:
   – Трудно сказать.
   Лизи взяла ее за руку и сказала:
   – Понимайте это так: женщины семьи де Варен твердо решили, что он должен иметь свою семью. А для этого необходима жена.
   Значит, женщины семьи де Варен сговорились между собой, чтобы женить Рекса. Бланш не могла не улыбнуться. Можно не сомневаться: дни его холостой жизни сочтены. Мэри и Лизи правы: ему надо жениться. Для него плохо, что он живет один.
   – Но для этого необходимо, чтобы он покинул Лендс-Энд, – подчеркнула Мэри. – В мае мы с Эдвардом будем праздновать здесь, в городе, двадцать третью годовщину нашей свадьбы. На праздник соберется вся семья, и Рекс тоже приедет.
   – Это звучит чудесно. – Бланш улыбнулась. – Поздравляю вас, Мэри.
   – У меня столько внуков и внучек, что я уже не могу их сосчитать, – тихо сказала Мэри, и ее глаза сияли. Потом она взяла Бланш за руку и сказала: – Я считаю тебя своей дочерью с тех пор, как ты была помолвлена с Тайрелом. И я очень надеюсь, что и ты однажды почувствуешь радость и счастье, которые переживаю я.
   Графиня была одной из самых добрых и великодушных женщин среди всех, кого знала Бланш. Ее обожали и муж, и дети, и внуки. Ее слова были совершенно искренними, но девушке вдруг стало немного грустно: Бланш подумала, что вряд ли ей выпадет такое счастье, которое выпало на долю Мэри де Варен. Если бы она была способна влюбиться, то уже влюбилась бы. Очень многие мужчины старались разузнать побольше про Херрингтон-Холл. Бланш могла только догадываться, что это такое – быть так искренне и глубоко любимой, самой любить так сильно и жить в окружении большой семьи.
   – Я не буду впредь уклоняться от замужества, – медленно сказала она. – Я просто не смогу одна управлять своими поместьями.
   Мэри и Лизи переглянулись, и по их взглядам было видно, что они довольны.
   – У тебя уже есть кто-то на уме? – не скрывая своего волнения, спросила Лизи.
   – Нет, никого, – ответила Бланш. Только сейчас она заметила, что многие гости уже покинули ее гостеприимный дом, и ей сразу стало легче дышать. Она обмахнулась рукой и сказала: – День был такой длинный.
   – Это только начало, – ответила Лизи и засмеялась. На мгновение Бланш почувствовала страх. – Вообще-то я отметила несколько интересных кандидатов. Если захочешь посплетничать, дай мне знать об этом. – Лизи снова засмеялась и обратила свой взгляд на Тайрела. Он мгновенно покинул группу гостей, ведущих оживленную беседу, подошел к жене и крепко сжал в руке ее ладонь. Их взгляды на мгновение встретились, и стало ясно: эти двое так близки, что понимают друг друга без слов.
   – Ты выглядишь очень усталой, дорогая, да и нам пора домой, – заявила Мэри.
   Женщины обнялись и попрощались.
   Следующие полчаса Бланш, улыбаясь, провожала гостей, стараясь быть любезной с каждым и к каждому проявлять искренний интерес. Как только все ушли, она рухнула на ближайший стул. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.
   – Как я выдержала такое? – вздохнула она.
   Бесс, которая устраивалась поудобнее на софе, усмехнулась и ответила:
   – Мне показалось, что все было очень хорошо.
   Фелисия попросила служанку принести шерри для троих.
   – Все прошло очень хорошо. Боже мой, я и забыла, сколько красивых молодых неженатых мужчин в нашем обществе. – И страстная брюнетка улыбнулась.
   – Прошло хорошо? У меня голова раскалывается от боли! – воскликнула Бланш и добавила: – Кстати, граф и графиня Эдер в мае будут праздновать двадцать третью годовщину своей свадьбы.
   Бесс оживленно заметила:
   – И на этом празднике будет Рекс де Варен.
   Бланш взглянула на нее и долго не отрывала свой взгляд от глаз подруги. Что Бесс хотела этим сказать?
   – Бланш, ты уверена, что хочешь немолодого мужа? – с улыбкой спросила Бесс.
   Бланш смутилась.
   – Да, вполне уверена, – ответила она. – А почему ты вдруг упомянула сэра Рекса?
   – Почему, почему? Я же стояла за твоей спиной, когда ты беседовала о сэре Рексе с его семьей, – поддразнила подругу Бесс.
   – Бесс, ты меня озадачила. Я спрашивала обо всех членах семьи. Ты хочешь сказать, что сэр Рекс меня интересует в определенном смысле?
   – Я ничего такого не говорила, – насмешливо фыркнула Бесс, а потом добавила: – Перестань, Бланш. Это имя уже не в первый раз возникает сегодня.
   – Он друг нашей семьи, и я знакома с ним много лет, – ответила Бланш и пожала плечами. Она по-прежнему была смущена и сбита с толку. – Я просто удивилась, что сэр Рекс не пришел с визитом. Это нарушение правил, в этом есть что-то оскорбительное. Вот и все.
   Бесс выпрямилась.
   – Тебе хочется, чтобы он ухаживал за тобой?
   Бланш в ответ изумленно посмотрела на нее, потом улыбнулась, и улыбка очень скоро перешла в смех.
   – Конечно нет. Я хочу, чтобы у меня было спокойное будущее. А сэр Рекс очень мрачный. Все знают, что он всегда хмурится и живет как отшельник. Мы никогда бы не ужились друг с другом. Моя жизнь здесь, в Лондоне, а его жизнь в Корнуолле.
   – По правде говоря, я всегда считала его сексуально притягательным, – заметила Бесс и многозначительно улыбнулась.
   Бланш побледнела. Она не желала знать, что кроется за этими словами. И только ее подруга могла безнаказанно сделать при ней такое бестактное замечание. Бланш не стала на него отвечать.
   – Если я чего-нибудь хочу, то лишь одного – продолжить мою прежнюю жизнь, – отрезала она.
   – Конечно. Твоя прежняя жизнь была просто идеальной: ты обожала отца и не интересовалась мужчинами.
   Фелисия придвинула ближе оттоманку, потому что им наконец подали шерри.
   – Бесс, – заговорила она. – Я пыталась соблазнить его после смерти Хела. Он действительно мужлан, почти грубиян, в нем так мало обаяния. Это самый худший кандидат в мужья для Бланш.
   Бланш без колебаний заступилась за сэра Рекса: она ненавидела любые проявления злобы.
   – Ты ошибаешься, Фелисия: у него просто замкнутый характер, – мягко возразила она. – Сэр Рекс – джентльмен. Он всегда вел себя со мной как настоящий джентльмен. И возможно – только возможно, – он просто не хотел сближаться с тобой.
   Фелисия покраснела.
   – Мужчины из семьи де Варен известны тем, что имеют много любовных связей до женитьбы. Может быть, ему не хватает мужской силы, – предположила она.
   – То, что ты сказала, ужасно, – возмутилась Бланш.
   – Фелисия, о нем говорят, что он предпочитает знатным дамам горничных, что он очень силен и что он умелый любовник, а рана, которую он получил на войне, ему в этом не помеха, – вмешалась Бесс.