Она что, таким образом пытается обольстить его, задался мысленным вопросом Ройс. Неужели она пытается напомнить ему о том наслаждении, которое он подарил ей в будущем? Наслаждении, которого ему самому ждать еще почти шесть столетий? У него не было желания заглядывать к ней в мысли. Вернее, он не осмелился.
– Где ты, мой Ройс? – вскричала Элли.
Ее отчаяние, ее страстное желание вернуть его таким, каким он предстал перед ней в будущем, пронзили Ройса до глубины души. Он застыл на месте. Боже, ну почему она так страстно желает его?
– Я здесь, в своем времени, а того, кого ты любишь, здесь нет. И как мне кажется, никогда не будет.
Из груди Элли вырвался сдавленный стон.
– Прости, – поспешил он загладить свою резкость. – Я не виноват, что ты так опечалена. Прости и за то, что ты считаешь меня жестоким, но здесь тебе никогда не найти своего возлюбленного.
– Так, по-твоему, просят прощения? – спросила она, облизнув пересохшие губы.
Ройс растерялся, не зная, к чему она клонит.
– Мне вообще нет необходимости просить у тебя прощения. Я ничего дурного тебе не сделал.
Элли обиженно скривила губы, однако постаралась взять себя в руки.
– Не верю, – наконец произнесла она еле слышно, с трудом подбирая слова, – не верю, что я тебе безразлична. Мы с тобой оба знаем, какой ты сильный и мужественный. Но в тебе есть и что-то еще, я в этом почти уверена.
Ройс напрягся. Она права – но она не должна этого знать.
– Думай что хочешь, – он пожал плечами, – но сегодня не ты проведешь ночь в моей постели.
Кровь отлила от ее лица, и Ройс тотчас пожалел о своих словах.
– Верно! Потому что меня здесь не будет! – истерично выкрикнула Элли и, охваченная гневом, выскочила из-за стола. От злости она довольно грубо сунула Ройсу кружку, и вино выплеснулось ему на рубаху. – Эйдан! Можно тебя на минутку? – крикнула она, не сводя глаз с Ройса. Казалось, еще мгновение, и она разрыдается.
Нет, сколько можно терпеть эту вздорную бабенку!
– Можете идти на все четыре стороны, леди Эйлиос, но только тогда, когда получите мое позволение, но и в этом случае мне решать, куда вам пойти. Оставьте Эйдана в покое.
Элли ахнула.
– Прошу прощения… Но я привыкла сама решать, что и как мне делать. Так было всегда… и так будет.
Ройс отказывался поверить собственным ушам. Ей хватает дерзости перечить ему! Причем уже не в первый раз.
– Я в этом замке хозяин, и мое слово здесь закон, – процедил он сквозь зубы, чтобы не дать выход гневу.
– Надо мной нет хозяина! – с жаром воскликнула Элли.
Мир как будто замер вокруг него. Такое ощущение возникало у него всякий раз перед схваткой с врагом. Неужели ей непонятно, что она обязана повиноваться ему? Или ей не терпится вступить с ним в поединок? Но ведь она женщина! Разве женщина не обязана повиноваться, сначала отцу, а затем своему мужчине? Ведь у нее в ее времени был мужчина, кажется, его звали Брайан.
– Ты проявляешь ко мне неуважение.
Элли пожала плечами:
– Извини, но я проявлю его снова. В будущем ты – приятный, культурный человек, с которым приятно общаться. Сейчас же ты – бессердечный, упертый, высокомерный чурбан!
Он улыбнулся ее словам ледяной улыбкой, всеми силами пытаясь сдержать приступ гнева.
– На моем месте другой мужчина убил бы тебя за такие слова!
В глазах Элли промелькнул испуг.
– Не бойся, я никогда не поднимаю руку на женщин и детей, и еще собак, – крикнул он и наклонился к ней ближе. – Наверное, в твоем времени я не такой. Иначе ты не полюбила бы меня, верно?
– Ты герой, мой герой, – прошептала Элли, – и с трудом верится, что он и ты – один и тот же человек. Только ненормальная полюбит такого, какой ты сейчас!
Ройс отвернулся, ища глазами, на чем бы ему выместить свой гнев. Боже, ну почему она до безумия влюблена в него, но только в будущем? Это странное обстоятельство вселяло в него ярость, гордость за себя и… ужас. Лучше бы она его ненавидела! Честное слово, ему было бы легче! Да что там, лучше для них обоих!
– В этом времени женщины влюбляются в меня после первых же мгновений в постели со мной.
Элли почувствовала, что заливается краской.
Ройс расплылся в улыбке и осмелился заглянуть в ее мысли.
Его подозрения подтвердились.
– А тебе не приходило в голову, Эйлиос, – произнес он обольстительным тоном, – что и ты в своем будущем была точно такая, что и они? Что, как и они, ты приняла похоть за любовь?
Элли побледнела. Ройс понял, что задел ее до глубины души – что совсем не входило в его планы.
– Но ведь и ты влюбился в меня! – прошептала она.
– И поэтому я умер? – спросил он. Нет, у него и в мыслях не было ее обидеть, просто хотелось знать правду. – Я нарочно умер ради тебя или же я умер оттого, что любил тебя до самозабвения?
Элли словно окаменела.
Она – причина его смерти. Он отдал за нее жизнь. Более того, он сделал это по собственной воле. Ройс заметил, что по ее щекам покатились слезы. Ее сердце было исполнено скорбью. Она до сих пор оплакивала его уход.
Ройс в растерянности смотрел на Элли, не зная, радоваться или печалиться, мысленно подыскивал нужные слова и не находил. Машинально, против собственной воли, он положил ей на плечо руку, и его тотчас обдало ее теплом. Когда же он, наконец, заговорил, голос его смягчился.
– Эйлиос, довольно пререканий. Я не хочу с тобой ссориться. Но забудь о том, будто ты в Кэррике хозяйка. Ибо здесь хозяин я, это я отвечаю за твою жизнь. Ты покинешь замок, когда тебе ничто не будет угрожать, причем только с моего согласия.
Он нехотя убрал руку. Боже, как приятно ощущать ее тепло. Казалось, теплые волны омывали его, проникали под кожу, просачивались до самых костей. Или это ее животворная сила ищет способ проникнуть к нему в душу?
– То есть ты будешь силой удерживать меня, даже против моей собственной воли? – бросила она ему в спину.
Ройс резко обернулся:
– В Кэррике всем правит моя воля.
– Ну конечно! – выкрикнула Элли, чувствуя, как ее душит гнев и бессилие.
– Повторяю, здесь правит только одна воля! Моя.
Ну почему этой упрямице нужно втолковывать прописные истины? В Кэррике он – полновластный хозяин, и его слово закон.
Элли смотрела на него, отказываясь верить собственным ушам.
– Я здесь не останусь, – наконец заявила она. – Я не могу оставаться в этих стенах, пока ты будешь развлекаться с другими женщинами. Тебе придется сделать меня своей пленницей.
– Ты у меня в гостях! – бросил ей Ройс. Неужели ей до сих пор непонятно?
– Я твоя пленница! – возразила Элли дрожащим голосом.
– Если только ты сама это предпочитаешь!
– Ты, а не я!
Ройс растерялся – как только у нее хватает дерзости вступать с ним в пререкания. От растерянности он даже не сразу нашелся с ответом.
– В таком случае считай, что ты пленница! – рявкнул он в конце концов и, отвернувшись, крикнул: – Блэквуд! Эйдан!
Затем шагнул к столу и с силой вогнал в доски кулак.
К нему шагнул Блэквуд и вопросительно посмотрел – мол, в чем дело? Впрочем, Ройс не сомневался, что приятель с самого начала подслушивал их разговор. Блэквуд – высокий, черноволосый, он явно родом с равнин. Его любовь к роскоши и мотовству была притчей во языцех, и тем не менее он тоже был Магистром, так что ничего удивительного. Отец Блэквуда – английский аристократ, мать происходила из горского клана. Одевался Блэквуд по английской придворной моде. Владения его располагались в приграничной области и всего в половине дня пути до великого собора Моффата. Сейчас его темно-синие глаза были прикованы к Элли.
– Какая умная бабенка! Правда, чересчур дерзка на язык. Ты хочешь поговорить прямо сейчас? – Блэквуд усмехнулся, явно любуясь собой. – Может, ей просто нужно преподать урок, наглядно показать, кто здесь хозяин?
Ройс был не в том настроении, чтобы отвечать на его шутки. Но Блэквуд прав. Может, он и впрямь должен взять Эйлиос к себе в постель? Тогда он точно укротит ее в два счета. От ее дерзости не останется и следа, зато на смену придут покорность и вожделение.
– За ней ведет охоту наш дорогой друг, Моффат.
Улыбки Блэквуда как не бывало. Он окинул Элли пристальным взглядом.
– Она целительница. Мне виден ее свет. Насколько велика ее сила?
– Велика, – ответил Ройс и тоже повернулся в ее сторону. – Она дочь Эласед.
Элли успела усесться в массивное кресло, напоминающее скорее трон. Спинка и подлокотники были сделаны из черного дерева, сиденье – обтянуто алым бархатом. В кресле она казалась совсем крошечной. Зато как хороша она была! Но не знай он ее лучше, она наверняка бы показалась ему слабой и хрупкой. Но нет, эта миниатюрная женщина исполнена силы и дерзости, а ее мужества хватило бы на десяток мужчин.
Взгляд ее пылал яростью. Ройс понял – Блэквуд тоже смотрит в ее сторону. Впрочем, Эйдан тоже. В глазах всех троих читалось восхищение, все трое думали об одном и том же. Ройс заглянул в мысли приятелей, хотя это и считалось верхом неучтивости. И увидел, что оба представляют ее обнаженной в своих постелях. И тотчас взорвался гневом.
– Она моя, – негромко, но твердо произнес он. Нет, он не пожалел о своих словах, хотя, казалось бы, должен был.
– Сам вижу, можешь не объяснять, – пожал плечами Блэквуд, изобразив равнодушие. – Она не в моем вкусе – уж слишком остра на язык. Впрочем, если ты передумаешь, я тоже могу передумать.
– Эта красавица влюблена в Ройса, – вмешался Эйдан.
– Она влюблена в Ройса из будущего, – поправил его Блэквуд. – Не думаю, что нынешний Ройс ей по душе. – И он лукаво улыбнулся. – Не желаешь забрать назад свои холодные, жестокие слова? – Блэквуд вновь рассмеялся. – Большинство мужчин всеми силами пытались бы завоевать любовь такой женщины.
Ройс знал, что разговаривает с самым бесстыдным и бессовестным Магистром, знатоком женщин и мастером в искусстве их обольщения.
– Можешь сколько угодно мечтать о ее любви, – процедил он сквозь зубы. – Но только попробуй приблизиться к ней, и я всажу в тебя кинжал.
– У меня и в мыслях нет красть у тебя твоих женщин, Ройс, – усмехнулся Блэквуд. – Клянусь тебе, но я с удовольствием доставил бы ее на Айону.
– Она останется здесь, пока я не принял иного решения, – огрызнулся Ройс, понимая, что Блэквуд нарочно его подначивает. – За ней охотится Моффат, то ли затем, чтобы досадить мне, то ли ему нужна она – это мне неизвестно.
– Епископ, – негромко произнес Эйдан, имея в виду Моффата, – был в числе тех, кто напал на нас в Кэррике в ее времени. Смерть ты принял от его руки. Он воткнул тебе в сердце кинжал, когда ты пытался защитить леди Эйлиос. Но и он тоже был не такой, как сейчас, а из будущего, одет по моде того времени.
Ройс смерил Эйдана пристальным взглядом. Не слишком это приятно, выслушать подробности собственной смерти. Впрочем, он вполне допускал, что его главный враг мог прикончить его, пусть даже почти через шесть столетий. Неужели их вражда продлится едва ли не целую вечность?
Улыбки Блэквуда как не бывало.
– Я расспрошу моих соглядатаев и отправлю новых и в собор, и в город. Я узнаю, что замышляет Моффат.
– Он не прочь использовать эту женщину против меня, – задумчиво пояснил Ройс. Эта мысль наполнила его и ужасом, и гневом. – Она ни в коем случае не должна попасть к нему в руки.
Оба его друга не проронили ни слова. Ройс точно знал: оба размышляли о том, что, по слухам, когда-то он был женат, но потерял молодую жену, которая стала жертвой демонов. Он не собирался говорить с этими двумя о Бридге – да что там! Ни с кем на свете, равно как, пусть даже частично, подтверждать эти слухи.
Ройс почувствовал леденящее дыхание ужаса. Нет, он не допустит, что бы то же самое повторилось и с Эйлиос. Хотелось бы надеяться, что Моффат просто задумал отомстить ему за смерть Каза, и за этим больше ничего не стоит.
Блэквуд хорошо знал Моффата. Еще бы не знать! – ведь их владения были рядом.
– Этот дьявол умен. Говорят, будто он обнаружил страницы священной Книги Врачевания. И если это так, он наверняка пожелает схватить великую целительницу и использовать ее дар вместе с книгой.
До Ройса уже доходили слухи о том, что Моффат где-то раздобыл страницы «Кладиха», Книги Врачевания, которая когда-то была похищена из Святилища. Возможно, этим и объясняется то, что его сатанинское воинство множится не по дням, а по часам. Демон, обладающий даром исцеления, – страшная вещь.
– Выясни, у него ли пропавшие страницы. И если это так, он должен умереть прямо сейчас.
– Это как же? – хмуро поинтересовался Эйдан. – Ведь этот дьявол дожил до двадцать первого века.
Эйдан намекал на ту часть Кодекса, в которой было сказано, что ни один Магистр не вправе менять того, что записано в прошлом и в будущем.
– Посмотрим, что мне удастся выяснить, – произнес Блэквуд и улыбнулся. Хмурого выражения лица как не бывало.
– Как я понял, Невинная будет под твоей защитой до тех пор, пока не закончится война? – поинтересовался он у Ройса. Тот насупился. Но тут заговорил Эйдан:
– Макнейл попросил Ройса взять ее под свою защиту. Думаю, у него имелись на то веские причины, которые, к сожалению, мне неизвестны. Но когда Древние позволяют ему, он заглядывает в будущее. Это записано, – добавил он с несвойственным ему равнодушием и пожал плечами.
– Где ты, мой Ройс? – вскричала Элли.
Ее отчаяние, ее страстное желание вернуть его таким, каким он предстал перед ней в будущем, пронзили Ройса до глубины души. Он застыл на месте. Боже, ну почему она так страстно желает его?
– Я здесь, в своем времени, а того, кого ты любишь, здесь нет. И как мне кажется, никогда не будет.
Из груди Элли вырвался сдавленный стон.
– Прости, – поспешил он загладить свою резкость. – Я не виноват, что ты так опечалена. Прости и за то, что ты считаешь меня жестоким, но здесь тебе никогда не найти своего возлюбленного.
– Так, по-твоему, просят прощения? – спросила она, облизнув пересохшие губы.
Ройс растерялся, не зная, к чему она клонит.
– Мне вообще нет необходимости просить у тебя прощения. Я ничего дурного тебе не сделал.
Элли обиженно скривила губы, однако постаралась взять себя в руки.
– Не верю, – наконец произнесла она еле слышно, с трудом подбирая слова, – не верю, что я тебе безразлична. Мы с тобой оба знаем, какой ты сильный и мужественный. Но в тебе есть и что-то еще, я в этом почти уверена.
Ройс напрягся. Она права – но она не должна этого знать.
– Думай что хочешь, – он пожал плечами, – но сегодня не ты проведешь ночь в моей постели.
Кровь отлила от ее лица, и Ройс тотчас пожалел о своих словах.
– Верно! Потому что меня здесь не будет! – истерично выкрикнула Элли и, охваченная гневом, выскочила из-за стола. От злости она довольно грубо сунула Ройсу кружку, и вино выплеснулось ему на рубаху. – Эйдан! Можно тебя на минутку? – крикнула она, не сводя глаз с Ройса. Казалось, еще мгновение, и она разрыдается.
Нет, сколько можно терпеть эту вздорную бабенку!
– Можете идти на все четыре стороны, леди Эйлиос, но только тогда, когда получите мое позволение, но и в этом случае мне решать, куда вам пойти. Оставьте Эйдана в покое.
Элли ахнула.
– Прошу прощения… Но я привыкла сама решать, что и как мне делать. Так было всегда… и так будет.
Ройс отказывался поверить собственным ушам. Ей хватает дерзости перечить ему! Причем уже не в первый раз.
– Я в этом замке хозяин, и мое слово здесь закон, – процедил он сквозь зубы, чтобы не дать выход гневу.
– Надо мной нет хозяина! – с жаром воскликнула Элли.
Мир как будто замер вокруг него. Такое ощущение возникало у него всякий раз перед схваткой с врагом. Неужели ей непонятно, что она обязана повиноваться ему? Или ей не терпится вступить с ним в поединок? Но ведь она женщина! Разве женщина не обязана повиноваться, сначала отцу, а затем своему мужчине? Ведь у нее в ее времени был мужчина, кажется, его звали Брайан.
– Ты проявляешь ко мне неуважение.
Элли пожала плечами:
– Извини, но я проявлю его снова. В будущем ты – приятный, культурный человек, с которым приятно общаться. Сейчас же ты – бессердечный, упертый, высокомерный чурбан!
Он улыбнулся ее словам ледяной улыбкой, всеми силами пытаясь сдержать приступ гнева.
– На моем месте другой мужчина убил бы тебя за такие слова!
В глазах Элли промелькнул испуг.
– Не бойся, я никогда не поднимаю руку на женщин и детей, и еще собак, – крикнул он и наклонился к ней ближе. – Наверное, в твоем времени я не такой. Иначе ты не полюбила бы меня, верно?
– Ты герой, мой герой, – прошептала Элли, – и с трудом верится, что он и ты – один и тот же человек. Только ненормальная полюбит такого, какой ты сейчас!
Ройс отвернулся, ища глазами, на чем бы ему выместить свой гнев. Боже, ну почему она до безумия влюблена в него, но только в будущем? Это странное обстоятельство вселяло в него ярость, гордость за себя и… ужас. Лучше бы она его ненавидела! Честное слово, ему было бы легче! Да что там, лучше для них обоих!
– В этом времени женщины влюбляются в меня после первых же мгновений в постели со мной.
Элли почувствовала, что заливается краской.
Ройс расплылся в улыбке и осмелился заглянуть в ее мысли.
Его подозрения подтвердились.
– А тебе не приходило в голову, Эйлиос, – произнес он обольстительным тоном, – что и ты в своем будущем была точно такая, что и они? Что, как и они, ты приняла похоть за любовь?
Элли побледнела. Ройс понял, что задел ее до глубины души – что совсем не входило в его планы.
– Но ведь и ты влюбился в меня! – прошептала она.
– И поэтому я умер? – спросил он. Нет, у него и в мыслях не было ее обидеть, просто хотелось знать правду. – Я нарочно умер ради тебя или же я умер оттого, что любил тебя до самозабвения?
Элли словно окаменела.
Она – причина его смерти. Он отдал за нее жизнь. Более того, он сделал это по собственной воле. Ройс заметил, что по ее щекам покатились слезы. Ее сердце было исполнено скорбью. Она до сих пор оплакивала его уход.
Ройс в растерянности смотрел на Элли, не зная, радоваться или печалиться, мысленно подыскивал нужные слова и не находил. Машинально, против собственной воли, он положил ей на плечо руку, и его тотчас обдало ее теплом. Когда же он, наконец, заговорил, голос его смягчился.
– Эйлиос, довольно пререканий. Я не хочу с тобой ссориться. Но забудь о том, будто ты в Кэррике хозяйка. Ибо здесь хозяин я, это я отвечаю за твою жизнь. Ты покинешь замок, когда тебе ничто не будет угрожать, причем только с моего согласия.
Он нехотя убрал руку. Боже, как приятно ощущать ее тепло. Казалось, теплые волны омывали его, проникали под кожу, просачивались до самых костей. Или это ее животворная сила ищет способ проникнуть к нему в душу?
– То есть ты будешь силой удерживать меня, даже против моей собственной воли? – бросила она ему в спину.
Ройс резко обернулся:
– В Кэррике всем правит моя воля.
– Ну конечно! – выкрикнула Элли, чувствуя, как ее душит гнев и бессилие.
– Повторяю, здесь правит только одна воля! Моя.
Ну почему этой упрямице нужно втолковывать прописные истины? В Кэррике он – полновластный хозяин, и его слово закон.
Элли смотрела на него, отказываясь верить собственным ушам.
– Я здесь не останусь, – наконец заявила она. – Я не могу оставаться в этих стенах, пока ты будешь развлекаться с другими женщинами. Тебе придется сделать меня своей пленницей.
– Ты у меня в гостях! – бросил ей Ройс. Неужели ей до сих пор непонятно?
– Я твоя пленница! – возразила Элли дрожащим голосом.
– Если только ты сама это предпочитаешь!
– Ты, а не я!
Ройс растерялся – как только у нее хватает дерзости вступать с ним в пререкания. От растерянности он даже не сразу нашелся с ответом.
– В таком случае считай, что ты пленница! – рявкнул он в конце концов и, отвернувшись, крикнул: – Блэквуд! Эйдан!
Затем шагнул к столу и с силой вогнал в доски кулак.
К нему шагнул Блэквуд и вопросительно посмотрел – мол, в чем дело? Впрочем, Ройс не сомневался, что приятель с самого начала подслушивал их разговор. Блэквуд – высокий, черноволосый, он явно родом с равнин. Его любовь к роскоши и мотовству была притчей во языцех, и тем не менее он тоже был Магистром, так что ничего удивительного. Отец Блэквуда – английский аристократ, мать происходила из горского клана. Одевался Блэквуд по английской придворной моде. Владения его располагались в приграничной области и всего в половине дня пути до великого собора Моффата. Сейчас его темно-синие глаза были прикованы к Элли.
– Какая умная бабенка! Правда, чересчур дерзка на язык. Ты хочешь поговорить прямо сейчас? – Блэквуд усмехнулся, явно любуясь собой. – Может, ей просто нужно преподать урок, наглядно показать, кто здесь хозяин?
Ройс был не в том настроении, чтобы отвечать на его шутки. Но Блэквуд прав. Может, он и впрямь должен взять Эйлиос к себе в постель? Тогда он точно укротит ее в два счета. От ее дерзости не останется и следа, зато на смену придут покорность и вожделение.
– За ней ведет охоту наш дорогой друг, Моффат.
Улыбки Блэквуда как не бывало. Он окинул Элли пристальным взглядом.
– Она целительница. Мне виден ее свет. Насколько велика ее сила?
– Велика, – ответил Ройс и тоже повернулся в ее сторону. – Она дочь Эласед.
Элли успела усесться в массивное кресло, напоминающее скорее трон. Спинка и подлокотники были сделаны из черного дерева, сиденье – обтянуто алым бархатом. В кресле она казалась совсем крошечной. Зато как хороша она была! Но не знай он ее лучше, она наверняка бы показалась ему слабой и хрупкой. Но нет, эта миниатюрная женщина исполнена силы и дерзости, а ее мужества хватило бы на десяток мужчин.
Взгляд ее пылал яростью. Ройс понял – Блэквуд тоже смотрит в ее сторону. Впрочем, Эйдан тоже. В глазах всех троих читалось восхищение, все трое думали об одном и том же. Ройс заглянул в мысли приятелей, хотя это и считалось верхом неучтивости. И увидел, что оба представляют ее обнаженной в своих постелях. И тотчас взорвался гневом.
– Она моя, – негромко, но твердо произнес он. Нет, он не пожалел о своих словах, хотя, казалось бы, должен был.
– Сам вижу, можешь не объяснять, – пожал плечами Блэквуд, изобразив равнодушие. – Она не в моем вкусе – уж слишком остра на язык. Впрочем, если ты передумаешь, я тоже могу передумать.
– Эта красавица влюблена в Ройса, – вмешался Эйдан.
– Она влюблена в Ройса из будущего, – поправил его Блэквуд. – Не думаю, что нынешний Ройс ей по душе. – И он лукаво улыбнулся. – Не желаешь забрать назад свои холодные, жестокие слова? – Блэквуд вновь рассмеялся. – Большинство мужчин всеми силами пытались бы завоевать любовь такой женщины.
Ройс знал, что разговаривает с самым бесстыдным и бессовестным Магистром, знатоком женщин и мастером в искусстве их обольщения.
– Можешь сколько угодно мечтать о ее любви, – процедил он сквозь зубы. – Но только попробуй приблизиться к ней, и я всажу в тебя кинжал.
– У меня и в мыслях нет красть у тебя твоих женщин, Ройс, – усмехнулся Блэквуд. – Клянусь тебе, но я с удовольствием доставил бы ее на Айону.
– Она останется здесь, пока я не принял иного решения, – огрызнулся Ройс, понимая, что Блэквуд нарочно его подначивает. – За ней охотится Моффат, то ли затем, чтобы досадить мне, то ли ему нужна она – это мне неизвестно.
– Епископ, – негромко произнес Эйдан, имея в виду Моффата, – был в числе тех, кто напал на нас в Кэррике в ее времени. Смерть ты принял от его руки. Он воткнул тебе в сердце кинжал, когда ты пытался защитить леди Эйлиос. Но и он тоже был не такой, как сейчас, а из будущего, одет по моде того времени.
Ройс смерил Эйдана пристальным взглядом. Не слишком это приятно, выслушать подробности собственной смерти. Впрочем, он вполне допускал, что его главный враг мог прикончить его, пусть даже почти через шесть столетий. Неужели их вражда продлится едва ли не целую вечность?
Улыбки Блэквуда как не бывало.
– Я расспрошу моих соглядатаев и отправлю новых и в собор, и в город. Я узнаю, что замышляет Моффат.
– Он не прочь использовать эту женщину против меня, – задумчиво пояснил Ройс. Эта мысль наполнила его и ужасом, и гневом. – Она ни в коем случае не должна попасть к нему в руки.
Оба его друга не проронили ни слова. Ройс точно знал: оба размышляли о том, что, по слухам, когда-то он был женат, но потерял молодую жену, которая стала жертвой демонов. Он не собирался говорить с этими двумя о Бридге – да что там! Ни с кем на свете, равно как, пусть даже частично, подтверждать эти слухи.
Ройс почувствовал леденящее дыхание ужаса. Нет, он не допустит, что бы то же самое повторилось и с Эйлиос. Хотелось бы надеяться, что Моффат просто задумал отомстить ему за смерть Каза, и за этим больше ничего не стоит.
Блэквуд хорошо знал Моффата. Еще бы не знать! – ведь их владения были рядом.
– Этот дьявол умен. Говорят, будто он обнаружил страницы священной Книги Врачевания. И если это так, он наверняка пожелает схватить великую целительницу и использовать ее дар вместе с книгой.
До Ройса уже доходили слухи о том, что Моффат где-то раздобыл страницы «Кладиха», Книги Врачевания, которая когда-то была похищена из Святилища. Возможно, этим и объясняется то, что его сатанинское воинство множится не по дням, а по часам. Демон, обладающий даром исцеления, – страшная вещь.
– Выясни, у него ли пропавшие страницы. И если это так, он должен умереть прямо сейчас.
– Это как же? – хмуро поинтересовался Эйдан. – Ведь этот дьявол дожил до двадцать первого века.
Эйдан намекал на ту часть Кодекса, в которой было сказано, что ни один Магистр не вправе менять того, что записано в прошлом и в будущем.
– Посмотрим, что мне удастся выяснить, – произнес Блэквуд и улыбнулся. Хмурого выражения лица как не бывало.
– Как я понял, Невинная будет под твоей защитой до тех пор, пока не закончится война? – поинтересовался он у Ройса. Тот насупился. Но тут заговорил Эйдан:
– Макнейл попросил Ройса взять ее под свою защиту. Думаю, у него имелись на то веские причины, которые, к сожалению, мне неизвестны. Но когда Древние позволяют ему, он заглядывает в будущее. Это записано, – добавил он с несвойственным ему равнодушием и пожал плечами.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента