Страница:
– Я не знаю, кто вам сказал об этом, но это так. Только Робин – мой сводный брат.
– Он очень хороший, я уверен.
– Почему вы в этом уверены?
– Это неправда?
– Я имею в виду, как вы узнали об этом? – поправилась Верити.
– Мир тесен, – напомнил он ей и, так как она не ответила, продолжил: – Среди моих шапочных знакомых… не морщитесь… извините, я забыл… есть некая Делли… – Верити в замешательстве смотрела на Барта, и он закончил, немного злясь: – Жена вашего сводного брата.
– О, Адель! Робин всегда называет ее Адель.
– А вы? Как называете ее вы?
– Мне еще не удалось узнать ее как следует.
– А она плохо знает вас, – произнес Барт сухо. Больше он не сказал ничего.
На следующий день они систематизировали его коллекцию светильников, это приятное занятие не было сложным.
– Все, мисс Тайлер.
Несколько минут они молчали: Верити размышляла о том, почему целую неделю он зовет ее мисс Тайлер.
– Да, мистер Принц?
– Я думаю, надо честно сказать вам, что в семье из трех мужчин есть только один настоящий.
Она покраснела:
– Зачем вы говорите мне это?
– По некоторым причинам…
– По каким же?
Он не ответил на этот вопрос и продолжил:
– По некоторым причинам. Мне кажется, вам это будет сложно понять. Девушки очень часто теряют время, а если можно не тратить время попусту…
– Меня не интересует этот вопрос! – холодно отрезала Верити.
– Тем не менее, – Барт повысил голос, – слушайте. Мэтью считает, что глупо медлить с Кассандрой. Будь рядом со мной такая неистовая красота, как у Кассандры…
– Вы бы бросились туда, где боятся ступать ангелы? Разве Мэтью ангел? Ваша мама говорит, что он замечательная личность.
– Замечательный идиот. Нет, конечно, Мэтью – лучший из нас…
– Когда-то много лет назад, жили-были три принца: добрый принц, красивый принц и принц серединка на половинку…
– Вы хотите рассказать мне сказку?
– Да.
– Я думаю, что надо предполагать счастливый конец, забыть Мэтью, забыть одного из двух других и держать в уме, что остался только один…
«Да, – подумала Верити, – Питер – красивый принц. Он останется один, если Мэтью напишет Кассандре, потому что ты, Барт Принц, принадлежишь Присцилле. – И добавила про себя: – Бедная Присцилла!»
– Мне не нравится все это, – вслух сказала она.
– Это отвратительно, но это имеет смысл. Если бы все творили откровенно, то было бы много разбитых сердец.
– Я не собираюсь разбивать свое сердце, – пожала плечами Верити.
– А разбивать другие сердца?
– Вы мне льстите.
– Я никогда не льщу.
После этого Барта не было несколько дней. Верити, думая, что это связано с делами, никогда ничего не спрашивала у Присциллы и была однажды вечером удивлена, когда та попросила ее поехать с ней к Барту.
– Поехать? – Верити удивленно подняла брови.
– Он снова в клинике. Ему надо пройти очередное обследование.
– Я не знала об этом. – Верити пришла в замешательство. – Вряд ли он захочет увидеть меня.
– Ну все же свежее лицо, – уговаривала Присцилла. – Бедному Барту там ужасно скучно. Кроме того, хотя он и говорит, что ни к чему здесь не привязан, он по-прежнему очень интересуется магазином. Я же могу рассказать ему только про канцелярские дела. Ну пойдем, Верити!
И Верити, хотя и без восторга, согласилась.
Они вышли из «Женского замка». По дороге Верити спросила у Присциллы, какого рода обследования проводят сейчас Барту.
– Ему обследуют ногу. Врачи верят, что волочение ноги может быть устранено, во всяком случае, так говорит Мэтью. Это обследование покажет, смогут ли они окончательно вылечить ногу.
– О неужели? – воскликнула Верити. Импульсивно она пожала руку Присциллы и почувствовала смущение… Однако почему она должна была смущаться?
– Я не могу объяснить тебе, что значит и всегда значил для меня Барт, – проговорила Присцилла, – без Барта…
– Тогда почему вы не?.. – Но Верити не стала продолжать.
Они вошли в клинику, и Присцилла безошибочно двинулась по лабиринту коридоров.
– Я прихожу сюда каждый день, – улыбнулась она, – потому что я должна знать… – Они подошли к палате.
Барт лежал на кровати и выглядел довольно бодрым. Его мужество всегда производило на Верити впечатление, в нем ощущалась истинная сила, несмотря на то, что судьба обошлась с ним неласково.
Присцилла подошла к Барту и быстро поцеловала его в лоб. Он взял ее за руку. Потом повернулся к Верити и сказал:
– Еще одна служащая! Но которая не так тепло приветствует меня.
– Как вы себя чувствуете, мистер Принц? – Верити протянула ему холодную руку.
– Как я себя чувствую? – Казалось, этот вопрос позабавил его. – Я чувствую себя хорошо. Нога останется в зафиксированном положении неделю или около того.
– Барт, дорогой… – с легким укором сказала Присцилла.
– Извини, Цилла, – усмехнулся он и снова сжал ее пальцы. – Садитесь, – пригласил он, посмотрев на Верити. – И давайте свой виноград.
– Боюсь, я ничего не принесла, – ответила та смущенно.
– Не принесли винограда?
– Я вообще-то не знала, что вы в больнице, пока Присцилла не сказала мне. Я имею в виду… вы только что вышли и… – Верити замолчала, не зная, что сказать.
– Вы разве не знаете, что я здесь постоянный пациент?
– Барт! – это снова была Присцилла.
– Извини, – повторил он. – Я должен помнить, что мисс Тайлер не любит такого обращения. Так о чем мы будем говорить? О сургуче?
– У нас был покупатель, который интересовался мебелью, – рассказывала Присцилла. – Я подумала, что последняя партия мебели из красного дерева, которую ты приобрел…
Разговор перешел на магазин. Прошел час, и Присцилла снова поцеловала Барта в лоб, а Верити снова протянула руку.
– Я выйду лишь на следующей неделе, – бросил Верити Барт, – поэтому вы можете немного побездельничать.
– Она никогда не бездельничает, Барт, – возразила Присцилла.
– Ну конечно, это касается только хозяина.
– Барт, не надо, все знают, какой ты работник.
– Тогда что вы делаете здесь сейчас? – Он насмешливо посмотрел на Верити.
Когда они вышли из клиники, Верити спросила:
– Не понимаю, почему он так ожесточился?
– Случившееся с ним было ужасно.
– Но со многими людьми случаются ужасные вещи. Казалось, Присцилла хотела что-то объяснить Верити, но потом передумала.
– Это история Барта, – вздохнула она, – но не моя. «Тем не менее ты делаешь такой вывод, – подумала Верити, – потому что горечь Барта от случившегося не проходит, хотя он и любит тебя. Во всяком случае сейчас».
– Спокойной ночи, Верити, – сказала Присцилла, – спасибо за то, что пошла со мной. Я благодарю тебя и от имени Барта, вряд ли он сам это сделал.
Расставшись с ней, Верити подумала, что, вероятно, Присцилла должна была выполнять множество разного рода поручений для Барта и, конечно, ничего не имела против этого. Как она сказала? «Я не могу объяснить тебе, что значит и всегда значил для меня Барт. – И потом добавила: – Без Барта…»
В необъяснимо мрачном настроении Верити переправилась на пароме в Балмейн.
Она обрадовалась, увидев машину Роберта, стоявшую около дома, но радость ее померкла – и Верити упрекнула себя за это, – когда, открыв дверь, она встретила Адель.
– Я надеюсь, вы не будете возражать, но Робин дал мне ключ. Я, конечно, могу посидеть в машине…
– Конечно, вы можете остаться. – Верити боялась, что ее голос прозвучал фальшиво. Но, как бы то ни было, она вряд ли сможет почувствовать симпатию к Адель… Или к Делли, как называл ее Барт.
Верити варила кофе и думала о том, почему так не любит Адель. Она, безусловно, была привлекательна, но ведь не только привлекательные девушки интересовали ее сводного брата. Всегда, когда у него было время и средства, он позволял себе осмотреться вокруг. Но сейчас средства почти кончились, а что касается времени… Верити вздохнула.
Как будто читая ее мысли, Адель сказала:
– У него был еще один приступ.
Имя Робина не упоминалось, но от неожиданности Верити чуть не поперхнулась. Она знала, что может навредить брату, если будет агрессивной.
– Что сказал доктор? – спросила она, усилием воли сдерживая себя.
– Несомненно, то же самое, что и вам.
– Робби ничего не спрашивал о приступе?
– Нет. Он ничего не знает. – Черные глаза, удивительно черные и большие, остановились на Верити. – Вот для чего я пришла. Он не должен знать.
Только в этом они были единодушны, и Верити сказала, что согласна с Адель.
– Только по разным причинам, – усмехнулась Адель. – Вы думаете только о нем. Хорошо, может быть, и я тоже, но у меня нет такой твердости, к тому же я не могу держаться героически – я имею в виду, что будет ужасно жить с мужчиной, который знает о своем близком конце.
Ее бессердечие потрясло Верити, и она подумала, как бы отреагировала Адель, если бы узнала об изменении финансового положения своего мужа. Верити представила себе, как вытянулось бы ее лицо, каким недоверчивым стал бы взгляд: она наверняка оставила бы Робина. Нет, Адель не должна знать. Но если Робин продержится дольше, чем кончатся деньги… Что будет тогда? «Я где-нибудь достану денег, – подумала Верити. – Я не знаю где, но Робин… мой Робин…»
– Я не хочу, чтобы Робин знал, потому что в последнее время он стал проявлять о вас особую заботу, – холодно проговорила Адель. – Я не сомневаюсь, – продолжила она, – что, будучи столь сентиментальным, он захочет заключить с вами соглашение относительно завещания.
– Это нелепо! – «Более нелепо, чем ты думаешь», – добавила про себя Верити, а вслух сказала: – Это деньги его отца. А я не была дочерью его отца.
– Нет, но, очевидно, это до сих пор не волновало его. Это решение можно понять. Почему вы не возвращаетесь в Англию?
– Я не смогу уехать, пока Робин здесь. Я всегда любила его…
– Да, – зевнула Адель, – он много раз говорил мне, что вы фактически вырастили его. Впрочем, довольно об этом…
– Вы непредсказуемый человек, Адель, – сдержанно сказала Верити.
– Увы, я не обладаю вашим жизненным опытом. – Она зажгла сигарету, и Верити увидела линию ее губ. «Все будет так, как я хочу», сказала себе Верити, и это придало ей твердости.
– В любом случае мы хоть в чем-то согласны, – Адель пожала плечами, – Если не в вопросе о вашем возвращении в Англию, то хотя бы в том, что Робин не должен знать о своем состоянии. Конечно, – она опять пожала плечами, – я меньше всего хочу, чтобы вы задерживались здесь. Кстати, как у вас идут дела? Я имею в виду семью Принцев.
– Вы знаете их?
– Большинство в Сиднее знают их, хотя бы понаслышке. Они очень богаты. Кажется, богатство досталось им в наследство. – Адель рассмеялась. – На кого из них вы положили глаз? У них равная доля в наследстве.
– Зачем вы так говорите? – резко оборвала ее Верити.
– Вы не любите правду?
– Это неправда.
– Время покажет, – Улыбнулась Адель. Она посмотрела на часы. – О, уже поздно! Мне пора.
Она ушла, больше ничего не сказав, и, как только машина отъехала от края тротуара, Верити вернулась в дом. Оставив дверь открытой, она широко распахнула окна, давая ворваться ветру. Она чувствовала, что задыхается.
Верити больше не навещала Барта. Однажды утром, решившись спросить Присциллу, как его дела, она узнала, что и Присцилла не навещала его с тех пор, как он покинул клинику «Святого Мартина» и лег в загородную больницу.
– Это испытание для Барта, – с сожалением сказала Присцилла, – Возможно, вскоре ему не понадобятся эти постоянные обследования. Во всяком случае, Мэтью верит в это.
– И долго он будет отсутствовать? – спросила Верити.
– До тех пор, пока у врачей хватит сил убеждать его остаться… но он может быть очень упрямым.
«Да, – подумала Верити, – ты лучше всех знаешь это».
– Я слышала, что Мэтью – талантливый врач, – сказала она.
– Он очень многого достиг. Но, как и все Принцы, он чрезвычайно упрям. У него есть средства, чтобы вести успешную практику, – все сыновья имеют собственные средства.
«Да, – подумала Верити, вспомнив Адель, – у них одинаковая доля в наследстве».
– Но Мэтью не будет довольствоваться этим, – продолжала Присцилла, – он считает, что должен зарабатывать сам. Он практикует в отдаленном пригороде, в промышленном районе, так что можешь себе представить, как он бывает занят. Пока у него есть работа, он не собирается пользоваться наследством. Мэтью считает, что такой образ жизни формирует его характер.
– А Кассандра? О да, я знаю о Кассандре… Она думает так же? – Они пили кофе и доверительно беседовали. Присцилла казалась подавленной. Несколько минут она молчала, а потом спросила Верити:
– А что ты знаешь о Кассандре?
– Только то, что она красива.
– Да, красива, – Присцилла бросила на Верити напряженный взгляд.
Верити показалось, что она поняла причину беспокойства секретарши. Барт восторженно отзывался о Кассандре. Он говорил об этом Верити, мог сказать и Присцилле. Она сочувственно посмотрела на девушку.
– Да, – снова вздохнула Присцилла, – очень красивая. У нее есть все, о чем говорил Барт.
– Барт также сказал, – повторила Верити, надеясь утешить Присциллу, – Мэтью поступил глупо, что пренебрег ею.
– Я не думала о Мэтью, – удрученно проговорила Присцилла. Она поставила чашку и начала ходить по комнате.
– Ты когда-нибудь догадывалась, – внезапно спросила Она, – какое мучение быть некрасивой?
– Всю свою жизнь, – искренне ответила Верити.
– Ты? – Присцилла очень удивилась. – Ты когда-нибудь смотрела в зеркало? – Глядя в смущенное лицо Верити, она продолжила: – Нет, возможно, ты не знаешь, что ты привлекательна. Но посмотри, пожалуйста, на меня, некрасивую Присциллу, у которой нет ни капли очарования.
– Это дело вкуса, – возразила Верити, – от тебя исходит безмятежное спокойствие. Я говорю это искренне.
– Хорошо, что так, – вздохнула Присцилла.
– Но твое положение не так уж плохо… у тебя есть мужчина.
– Да, – тихо процедила Присцилла, – у меня есть мужчина.
– Тогда о чем ты беспокоишься? Почему тебя волнует Кассандра?
– Потому что у нее есть все. Я… я не ревнива, Верити.
Например, я не могу ревновать к тебе. Но Кассандра… – удрученно покачала головой Присцилла.
Верити хотела ободрить ее, но не смогла подобрать нужных слов. Она подождала немного, а потом пошла работать.
В полдень в магазин пришла Кассандра. Это совпадение удивляло. Как раз после того, как они столько говорили о ней.
Хотя Верити знала, что девушка очаровательна, она была поражена ее красотой. Кассандра действительно была очень красива. Она стояла в дверях, улыбаясь Верити, и Верити сразу поняла, что перед ней Кассандра.
Ее красота бросалась в глаза – светлые волосы с медным отливом, белая кожа, алые губы. Верити с восхищением смотрела на Кассандру, думая о том, какими невыразительными, наверное, кажутся ее собственные соломенные волосы и карие глаза.
Однако у этой красоты имелась и другая сторона. У Кассандры не было спокойствия и самообладания Присциллы. В ее прекрасных глазах застыли неудовлетворенность и беспокойство. Казалось, что она несчастна, и, возможно, из-за этого в ее взгляде был слабый вызов и немного равнодушия.
Но сейчас улыбка Кассандры была искренней: «Несмотря на свою красоту, эта девушка одинока», – подумала Верити и улыбнулась в ответ.
– Вас зовут Кассандра?
– Почему вы так решили?
– Мне говорили, что вы очень красивы.
– О, ради бога! – В словах Кассандры не было смущения.
– Я новая продавщица, – объяснила Верити. – Меня зовут Верити Тайлер.
– Я рада видеть вас, Верити. Спасибо за то, что встретили меня. Присцилла, сами понимаете…
Верити понимала, но она сомневалась, понимает ли это Кассандра. Вряд ли Кассандра поймет, что чувствует Присцилла, когда любимый ею мужчина восторженно говорит о красоте другой женщины.
Она освободила стул и пригласила Кассандру сесть.
Несколько минут они разговаривали о магазине, хотя довольно поверхностно. Верити видела, что Кассандру не интересовали редкие вещи. Она сама была редкой вещью.
– Все это чудесно, – согласилась красавица, – но я реалистка. Я похожа на того американца, о котором читала… Он говорил об исчезновении живой природы на своем континенте, но думал не об аллигаторах, а о людях. – Она печально смотрела на панно с изображением танцев в гавани. – Я люблю людей. – Верити промолчала, и Кассандра продолжила: – Я медсестра, но, думаю, не лучшая из них. Я занимаю свое скромное место… потому что я люблю людей.
Это достаточно разумно. Вы все еще работаете медсестрой?
– У меня есть диплом, – без гордости сказала она, – и я работаю. Видите ли, я надеялась…
«Еще одна, – подумала Верити, – еще одна девушка, связанная чувством с одним из Принцев. Барт и Присцилла. Мэтью и Кассандра. В случае Барта это связано с его здоровьем, в случае Мэтью – с его карьерой. Боже, насколько Глуп может быть мужчина!»
– …я познакомилась с Мэтью в клинике, – продолжала Кассандра. – Вы когда-нибудь видели Мэтью?
– Я видела только Барта, – ответила Верити.
– Барт очень симпатичный. – Кассандра вынула сигарету и закурила.
– И такой же упрямый, как Мэтью, – добавила Верити.
– Барт? Я так не думаю.
«Он должен быть упрямым, – подумала Верити, – иначе ОН не стал бы держаться за Присциллу».
– Это Мэтью очень упрям, – возразила Кассандра. – Он должен самоутвердиться перед… перед… – Она встала и начала ходить по комнате, беспокойно перебирая в руках различные предметы.
– Я уезжаю, – внезапно сказала она. – Мне предложили временную работу в Мельбурне, и я согласилась. Надеюсь, что все будет хорошо.
«Хорошо для тебя или для Мэтью?» – Подумала Верити, но вслух она сказала, что это благоразумный выбор.
– Впрочем, там будет видно, – ответила Кассандра без особой уверенности. Стоя около двери, она увидела подошедшую Присциллу и улыбнулась ей. Верити заметила, каких усилий стоило Присцилле улыбнуться в ответ. «Барт глуп, – со злостью подумала она, – что мучает такую приятную девушку. Почему он не женится? И почему Мэтью не женится?»
Казалось, что только Питер Принц не имел с этим ничего общего.
– Вы можете сказать Барту, что я заходила, – вновь заговорила Кассандра. – И передайте Мэтью, если увидите его, что я уезжаю.
– Как долго ты будешь отсутствовать, Кассандра? – спросила Присцилла.
– Я не знаю, – устало ответила Кассандра.
Вскоре она ушла, и комнаты, казалось, потускнели без нее.
– Ну как? – усмехнулась Присцилла.
– Да, – согласилась Верити, – она самая прекрасная девушка из тех, что я когда-либо видела.
Оставшуюся часть дня Верити была очень занята. Клиенты приходили и уходили. Она пробыла в магазине еще довольно долго после ухода Присциллы.
Верити завернула гравюру – последнюю вещь, проданную за сегодняшний день, и проводила покупателя до двери, надеясь наконец закрыть магазин, когда вошел очередной покупатель, вернее, человек, которого она приняла за покупателя. Верити это не расстроило, ведь ее ждала только пустая квартира. Она повернулась к вошедшему и сделала полшага вперед. Перед ней стоял Барт.
Через секунду она поняла, что ошиблась. При всем сходстве с братом вошедший казался более утонченным, более изысканно одетым, но в нем отсутствовала сила Барта, его мужественность. Питер… Верити решила, что это Питер, так как он был явно моложе Барта. И лучше выглядел. Без этих страшных шрамов на лице. Когда он сделал несколько шагов вперед, она отметила, что и ему несвойственна решительность. Он был тем, кем мог бы быть Барт, – красивым принцем.
Питер Принц, со своей стороны, с интересом смотрел на девушку в рабочем халате пастельных тонов, с соломенными волосами и карими глазами. Холодная привлекательная девушка.
– Кассандра! – воскликнул он. – Они говорили мне, что ты красавица, но ты просто прекрасна!
– Они? – не поняла Верити.
– Мэтью и старина Барт…
– Они говорили вам не обо мне. Я не Кассандра.
– Тогда кто же вы?
– Верити Тайлер, – представилась она. – Я работаю здесь.
– Верити. – Он сразу отбросил ее фамилию. – Ну что ж, встречайте Питера, третьего Принца, – поклонился он.
«Жили-были три принца…» Протягивая ему руку, Верити думала об этом. Питер с улыбкой взял ее руку в свои. Не пытаясь выдернуть ее, Верити улыбнулась ему в ответ. «Волшебная сказка стала явью» – несколько опрометчиво подумала она, стараясь не забывать обо всем на свете, но… забывая все.
Питер был самым красивым мужчиной, который когда-либо ей встречался.
Глава четвертая
– Он очень хороший, я уверен.
– Почему вы в этом уверены?
– Это неправда?
– Я имею в виду, как вы узнали об этом? – поправилась Верити.
– Мир тесен, – напомнил он ей и, так как она не ответила, продолжил: – Среди моих шапочных знакомых… не морщитесь… извините, я забыл… есть некая Делли… – Верити в замешательстве смотрела на Барта, и он закончил, немного злясь: – Жена вашего сводного брата.
– О, Адель! Робин всегда называет ее Адель.
– А вы? Как называете ее вы?
– Мне еще не удалось узнать ее как следует.
– А она плохо знает вас, – произнес Барт сухо. Больше он не сказал ничего.
На следующий день они систематизировали его коллекцию светильников, это приятное занятие не было сложным.
– Все, мисс Тайлер.
Несколько минут они молчали: Верити размышляла о том, почему целую неделю он зовет ее мисс Тайлер.
– Да, мистер Принц?
– Я думаю, надо честно сказать вам, что в семье из трех мужчин есть только один настоящий.
Она покраснела:
– Зачем вы говорите мне это?
– По некоторым причинам…
– По каким же?
Он не ответил на этот вопрос и продолжил:
– По некоторым причинам. Мне кажется, вам это будет сложно понять. Девушки очень часто теряют время, а если можно не тратить время попусту…
– Меня не интересует этот вопрос! – холодно отрезала Верити.
– Тем не менее, – Барт повысил голос, – слушайте. Мэтью считает, что глупо медлить с Кассандрой. Будь рядом со мной такая неистовая красота, как у Кассандры…
– Вы бы бросились туда, где боятся ступать ангелы? Разве Мэтью ангел? Ваша мама говорит, что он замечательная личность.
– Замечательный идиот. Нет, конечно, Мэтью – лучший из нас…
– Когда-то много лет назад, жили-были три принца: добрый принц, красивый принц и принц серединка на половинку…
– Вы хотите рассказать мне сказку?
– Да.
– Я думаю, что надо предполагать счастливый конец, забыть Мэтью, забыть одного из двух других и держать в уме, что остался только один…
«Да, – подумала Верити, – Питер – красивый принц. Он останется один, если Мэтью напишет Кассандре, потому что ты, Барт Принц, принадлежишь Присцилле. – И добавила про себя: – Бедная Присцилла!»
– Мне не нравится все это, – вслух сказала она.
– Это отвратительно, но это имеет смысл. Если бы все творили откровенно, то было бы много разбитых сердец.
– Я не собираюсь разбивать свое сердце, – пожала плечами Верити.
– А разбивать другие сердца?
– Вы мне льстите.
– Я никогда не льщу.
После этого Барта не было несколько дней. Верити, думая, что это связано с делами, никогда ничего не спрашивала у Присциллы и была однажды вечером удивлена, когда та попросила ее поехать с ней к Барту.
– Поехать? – Верити удивленно подняла брови.
– Он снова в клинике. Ему надо пройти очередное обследование.
– Я не знала об этом. – Верити пришла в замешательство. – Вряд ли он захочет увидеть меня.
– Ну все же свежее лицо, – уговаривала Присцилла. – Бедному Барту там ужасно скучно. Кроме того, хотя он и говорит, что ни к чему здесь не привязан, он по-прежнему очень интересуется магазином. Я же могу рассказать ему только про канцелярские дела. Ну пойдем, Верити!
И Верити, хотя и без восторга, согласилась.
Они вышли из «Женского замка». По дороге Верити спросила у Присциллы, какого рода обследования проводят сейчас Барту.
– Ему обследуют ногу. Врачи верят, что волочение ноги может быть устранено, во всяком случае, так говорит Мэтью. Это обследование покажет, смогут ли они окончательно вылечить ногу.
– О неужели? – воскликнула Верити. Импульсивно она пожала руку Присциллы и почувствовала смущение… Однако почему она должна была смущаться?
– Я не могу объяснить тебе, что значит и всегда значил для меня Барт, – проговорила Присцилла, – без Барта…
– Тогда почему вы не?.. – Но Верити не стала продолжать.
Они вошли в клинику, и Присцилла безошибочно двинулась по лабиринту коридоров.
– Я прихожу сюда каждый день, – улыбнулась она, – потому что я должна знать… – Они подошли к палате.
Барт лежал на кровати и выглядел довольно бодрым. Его мужество всегда производило на Верити впечатление, в нем ощущалась истинная сила, несмотря на то, что судьба обошлась с ним неласково.
Присцилла подошла к Барту и быстро поцеловала его в лоб. Он взял ее за руку. Потом повернулся к Верити и сказал:
– Еще одна служащая! Но которая не так тепло приветствует меня.
– Как вы себя чувствуете, мистер Принц? – Верити протянула ему холодную руку.
– Как я себя чувствую? – Казалось, этот вопрос позабавил его. – Я чувствую себя хорошо. Нога останется в зафиксированном положении неделю или около того.
– Барт, дорогой… – с легким укором сказала Присцилла.
– Извини, Цилла, – усмехнулся он и снова сжал ее пальцы. – Садитесь, – пригласил он, посмотрев на Верити. – И давайте свой виноград.
– Боюсь, я ничего не принесла, – ответила та смущенно.
– Не принесли винограда?
– Я вообще-то не знала, что вы в больнице, пока Присцилла не сказала мне. Я имею в виду… вы только что вышли и… – Верити замолчала, не зная, что сказать.
– Вы разве не знаете, что я здесь постоянный пациент?
– Барт! – это снова была Присцилла.
– Извини, – повторил он. – Я должен помнить, что мисс Тайлер не любит такого обращения. Так о чем мы будем говорить? О сургуче?
– У нас был покупатель, который интересовался мебелью, – рассказывала Присцилла. – Я подумала, что последняя партия мебели из красного дерева, которую ты приобрел…
Разговор перешел на магазин. Прошел час, и Присцилла снова поцеловала Барта в лоб, а Верити снова протянула руку.
– Я выйду лишь на следующей неделе, – бросил Верити Барт, – поэтому вы можете немного побездельничать.
– Она никогда не бездельничает, Барт, – возразила Присцилла.
– Ну конечно, это касается только хозяина.
– Барт, не надо, все знают, какой ты работник.
– Тогда что вы делаете здесь сейчас? – Он насмешливо посмотрел на Верити.
Когда они вышли из клиники, Верити спросила:
– Не понимаю, почему он так ожесточился?
– Случившееся с ним было ужасно.
– Но со многими людьми случаются ужасные вещи. Казалось, Присцилла хотела что-то объяснить Верити, но потом передумала.
– Это история Барта, – вздохнула она, – но не моя. «Тем не менее ты делаешь такой вывод, – подумала Верити, – потому что горечь Барта от случившегося не проходит, хотя он и любит тебя. Во всяком случае сейчас».
– Спокойной ночи, Верити, – сказала Присцилла, – спасибо за то, что пошла со мной. Я благодарю тебя и от имени Барта, вряд ли он сам это сделал.
Расставшись с ней, Верити подумала, что, вероятно, Присцилла должна была выполнять множество разного рода поручений для Барта и, конечно, ничего не имела против этого. Как она сказала? «Я не могу объяснить тебе, что значит и всегда значил для меня Барт. – И потом добавила: – Без Барта…»
В необъяснимо мрачном настроении Верити переправилась на пароме в Балмейн.
Она обрадовалась, увидев машину Роберта, стоявшую около дома, но радость ее померкла – и Верити упрекнула себя за это, – когда, открыв дверь, она встретила Адель.
– Я надеюсь, вы не будете возражать, но Робин дал мне ключ. Я, конечно, могу посидеть в машине…
– Конечно, вы можете остаться. – Верити боялась, что ее голос прозвучал фальшиво. Но, как бы то ни было, она вряд ли сможет почувствовать симпатию к Адель… Или к Делли, как называл ее Барт.
Верити варила кофе и думала о том, почему так не любит Адель. Она, безусловно, была привлекательна, но ведь не только привлекательные девушки интересовали ее сводного брата. Всегда, когда у него было время и средства, он позволял себе осмотреться вокруг. Но сейчас средства почти кончились, а что касается времени… Верити вздохнула.
Как будто читая ее мысли, Адель сказала:
– У него был еще один приступ.
Имя Робина не упоминалось, но от неожиданности Верити чуть не поперхнулась. Она знала, что может навредить брату, если будет агрессивной.
– Что сказал доктор? – спросила она, усилием воли сдерживая себя.
– Несомненно, то же самое, что и вам.
– Робби ничего не спрашивал о приступе?
– Нет. Он ничего не знает. – Черные глаза, удивительно черные и большие, остановились на Верити. – Вот для чего я пришла. Он не должен знать.
Только в этом они были единодушны, и Верити сказала, что согласна с Адель.
– Только по разным причинам, – усмехнулась Адель. – Вы думаете только о нем. Хорошо, может быть, и я тоже, но у меня нет такой твердости, к тому же я не могу держаться героически – я имею в виду, что будет ужасно жить с мужчиной, который знает о своем близком конце.
Ее бессердечие потрясло Верити, и она подумала, как бы отреагировала Адель, если бы узнала об изменении финансового положения своего мужа. Верити представила себе, как вытянулось бы ее лицо, каким недоверчивым стал бы взгляд: она наверняка оставила бы Робина. Нет, Адель не должна знать. Но если Робин продержится дольше, чем кончатся деньги… Что будет тогда? «Я где-нибудь достану денег, – подумала Верити. – Я не знаю где, но Робин… мой Робин…»
– Я не хочу, чтобы Робин знал, потому что в последнее время он стал проявлять о вас особую заботу, – холодно проговорила Адель. – Я не сомневаюсь, – продолжила она, – что, будучи столь сентиментальным, он захочет заключить с вами соглашение относительно завещания.
– Это нелепо! – «Более нелепо, чем ты думаешь», – добавила про себя Верити, а вслух сказала: – Это деньги его отца. А я не была дочерью его отца.
– Нет, но, очевидно, это до сих пор не волновало его. Это решение можно понять. Почему вы не возвращаетесь в Англию?
– Я не смогу уехать, пока Робин здесь. Я всегда любила его…
– Да, – зевнула Адель, – он много раз говорил мне, что вы фактически вырастили его. Впрочем, довольно об этом…
– Вы непредсказуемый человек, Адель, – сдержанно сказала Верити.
– Увы, я не обладаю вашим жизненным опытом. – Она зажгла сигарету, и Верити увидела линию ее губ. «Все будет так, как я хочу», сказала себе Верити, и это придало ей твердости.
– В любом случае мы хоть в чем-то согласны, – Адель пожала плечами, – Если не в вопросе о вашем возвращении в Англию, то хотя бы в том, что Робин не должен знать о своем состоянии. Конечно, – она опять пожала плечами, – я меньше всего хочу, чтобы вы задерживались здесь. Кстати, как у вас идут дела? Я имею в виду семью Принцев.
– Вы знаете их?
– Большинство в Сиднее знают их, хотя бы понаслышке. Они очень богаты. Кажется, богатство досталось им в наследство. – Адель рассмеялась. – На кого из них вы положили глаз? У них равная доля в наследстве.
– Зачем вы так говорите? – резко оборвала ее Верити.
– Вы не любите правду?
– Это неправда.
– Время покажет, – Улыбнулась Адель. Она посмотрела на часы. – О, уже поздно! Мне пора.
Она ушла, больше ничего не сказав, и, как только машина отъехала от края тротуара, Верити вернулась в дом. Оставив дверь открытой, она широко распахнула окна, давая ворваться ветру. Она чувствовала, что задыхается.
Верити больше не навещала Барта. Однажды утром, решившись спросить Присциллу, как его дела, она узнала, что и Присцилла не навещала его с тех пор, как он покинул клинику «Святого Мартина» и лег в загородную больницу.
– Это испытание для Барта, – с сожалением сказала Присцилла, – Возможно, вскоре ему не понадобятся эти постоянные обследования. Во всяком случае, Мэтью верит в это.
– И долго он будет отсутствовать? – спросила Верити.
– До тех пор, пока у врачей хватит сил убеждать его остаться… но он может быть очень упрямым.
«Да, – подумала Верити, – ты лучше всех знаешь это».
– Я слышала, что Мэтью – талантливый врач, – сказала она.
– Он очень многого достиг. Но, как и все Принцы, он чрезвычайно упрям. У него есть средства, чтобы вести успешную практику, – все сыновья имеют собственные средства.
«Да, – подумала Верити, вспомнив Адель, – у них одинаковая доля в наследстве».
– Но Мэтью не будет довольствоваться этим, – продолжала Присцилла, – он считает, что должен зарабатывать сам. Он практикует в отдаленном пригороде, в промышленном районе, так что можешь себе представить, как он бывает занят. Пока у него есть работа, он не собирается пользоваться наследством. Мэтью считает, что такой образ жизни формирует его характер.
– А Кассандра? О да, я знаю о Кассандре… Она думает так же? – Они пили кофе и доверительно беседовали. Присцилла казалась подавленной. Несколько минут она молчала, а потом спросила Верити:
– А что ты знаешь о Кассандре?
– Только то, что она красива.
– Да, красива, – Присцилла бросила на Верити напряженный взгляд.
Верити показалось, что она поняла причину беспокойства секретарши. Барт восторженно отзывался о Кассандре. Он говорил об этом Верити, мог сказать и Присцилле. Она сочувственно посмотрела на девушку.
– Да, – снова вздохнула Присцилла, – очень красивая. У нее есть все, о чем говорил Барт.
– Барт также сказал, – повторила Верити, надеясь утешить Присциллу, – Мэтью поступил глупо, что пренебрег ею.
– Я не думала о Мэтью, – удрученно проговорила Присцилла. Она поставила чашку и начала ходить по комнате.
– Ты когда-нибудь догадывалась, – внезапно спросила Она, – какое мучение быть некрасивой?
– Всю свою жизнь, – искренне ответила Верити.
– Ты? – Присцилла очень удивилась. – Ты когда-нибудь смотрела в зеркало? – Глядя в смущенное лицо Верити, она продолжила: – Нет, возможно, ты не знаешь, что ты привлекательна. Но посмотри, пожалуйста, на меня, некрасивую Присциллу, у которой нет ни капли очарования.
– Это дело вкуса, – возразила Верити, – от тебя исходит безмятежное спокойствие. Я говорю это искренне.
– Хорошо, что так, – вздохнула Присцилла.
– Но твое положение не так уж плохо… у тебя есть мужчина.
– Да, – тихо процедила Присцилла, – у меня есть мужчина.
– Тогда о чем ты беспокоишься? Почему тебя волнует Кассандра?
– Потому что у нее есть все. Я… я не ревнива, Верити.
Например, я не могу ревновать к тебе. Но Кассандра… – удрученно покачала головой Присцилла.
Верити хотела ободрить ее, но не смогла подобрать нужных слов. Она подождала немного, а потом пошла работать.
В полдень в магазин пришла Кассандра. Это совпадение удивляло. Как раз после того, как они столько говорили о ней.
Хотя Верити знала, что девушка очаровательна, она была поражена ее красотой. Кассандра действительно была очень красива. Она стояла в дверях, улыбаясь Верити, и Верити сразу поняла, что перед ней Кассандра.
Ее красота бросалась в глаза – светлые волосы с медным отливом, белая кожа, алые губы. Верити с восхищением смотрела на Кассандру, думая о том, какими невыразительными, наверное, кажутся ее собственные соломенные волосы и карие глаза.
Однако у этой красоты имелась и другая сторона. У Кассандры не было спокойствия и самообладания Присциллы. В ее прекрасных глазах застыли неудовлетворенность и беспокойство. Казалось, что она несчастна, и, возможно, из-за этого в ее взгляде был слабый вызов и немного равнодушия.
Но сейчас улыбка Кассандры была искренней: «Несмотря на свою красоту, эта девушка одинока», – подумала Верити и улыбнулась в ответ.
– Вас зовут Кассандра?
– Почему вы так решили?
– Мне говорили, что вы очень красивы.
– О, ради бога! – В словах Кассандры не было смущения.
– Я новая продавщица, – объяснила Верити. – Меня зовут Верити Тайлер.
– Я рада видеть вас, Верити. Спасибо за то, что встретили меня. Присцилла, сами понимаете…
Верити понимала, но она сомневалась, понимает ли это Кассандра. Вряд ли Кассандра поймет, что чувствует Присцилла, когда любимый ею мужчина восторженно говорит о красоте другой женщины.
Она освободила стул и пригласила Кассандру сесть.
Несколько минут они разговаривали о магазине, хотя довольно поверхностно. Верити видела, что Кассандру не интересовали редкие вещи. Она сама была редкой вещью.
– Все это чудесно, – согласилась красавица, – но я реалистка. Я похожа на того американца, о котором читала… Он говорил об исчезновении живой природы на своем континенте, но думал не об аллигаторах, а о людях. – Она печально смотрела на панно с изображением танцев в гавани. – Я люблю людей. – Верити промолчала, и Кассандра продолжила: – Я медсестра, но, думаю, не лучшая из них. Я занимаю свое скромное место… потому что я люблю людей.
Это достаточно разумно. Вы все еще работаете медсестрой?
– У меня есть диплом, – без гордости сказала она, – и я работаю. Видите ли, я надеялась…
«Еще одна, – подумала Верити, – еще одна девушка, связанная чувством с одним из Принцев. Барт и Присцилла. Мэтью и Кассандра. В случае Барта это связано с его здоровьем, в случае Мэтью – с его карьерой. Боже, насколько Глуп может быть мужчина!»
– …я познакомилась с Мэтью в клинике, – продолжала Кассандра. – Вы когда-нибудь видели Мэтью?
– Я видела только Барта, – ответила Верити.
– Барт очень симпатичный. – Кассандра вынула сигарету и закурила.
– И такой же упрямый, как Мэтью, – добавила Верити.
– Барт? Я так не думаю.
«Он должен быть упрямым, – подумала Верити, – иначе ОН не стал бы держаться за Присциллу».
– Это Мэтью очень упрям, – возразила Кассандра. – Он должен самоутвердиться перед… перед… – Она встала и начала ходить по комнате, беспокойно перебирая в руках различные предметы.
– Я уезжаю, – внезапно сказала она. – Мне предложили временную работу в Мельбурне, и я согласилась. Надеюсь, что все будет хорошо.
«Хорошо для тебя или для Мэтью?» – Подумала Верити, но вслух она сказала, что это благоразумный выбор.
– Впрочем, там будет видно, – ответила Кассандра без особой уверенности. Стоя около двери, она увидела подошедшую Присциллу и улыбнулась ей. Верити заметила, каких усилий стоило Присцилле улыбнуться в ответ. «Барт глуп, – со злостью подумала она, – что мучает такую приятную девушку. Почему он не женится? И почему Мэтью не женится?»
Казалось, что только Питер Принц не имел с этим ничего общего.
– Вы можете сказать Барту, что я заходила, – вновь заговорила Кассандра. – И передайте Мэтью, если увидите его, что я уезжаю.
– Как долго ты будешь отсутствовать, Кассандра? – спросила Присцилла.
– Я не знаю, – устало ответила Кассандра.
Вскоре она ушла, и комнаты, казалось, потускнели без нее.
– Ну как? – усмехнулась Присцилла.
– Да, – согласилась Верити, – она самая прекрасная девушка из тех, что я когда-либо видела.
Оставшуюся часть дня Верити была очень занята. Клиенты приходили и уходили. Она пробыла в магазине еще довольно долго после ухода Присциллы.
Верити завернула гравюру – последнюю вещь, проданную за сегодняшний день, и проводила покупателя до двери, надеясь наконец закрыть магазин, когда вошел очередной покупатель, вернее, человек, которого она приняла за покупателя. Верити это не расстроило, ведь ее ждала только пустая квартира. Она повернулась к вошедшему и сделала полшага вперед. Перед ней стоял Барт.
Через секунду она поняла, что ошиблась. При всем сходстве с братом вошедший казался более утонченным, более изысканно одетым, но в нем отсутствовала сила Барта, его мужественность. Питер… Верити решила, что это Питер, так как он был явно моложе Барта. И лучше выглядел. Без этих страшных шрамов на лице. Когда он сделал несколько шагов вперед, она отметила, что и ему несвойственна решительность. Он был тем, кем мог бы быть Барт, – красивым принцем.
Питер Принц, со своей стороны, с интересом смотрел на девушку в рабочем халате пастельных тонов, с соломенными волосами и карими глазами. Холодная привлекательная девушка.
– Кассандра! – воскликнул он. – Они говорили мне, что ты красавица, но ты просто прекрасна!
– Они? – не поняла Верити.
– Мэтью и старина Барт…
– Они говорили вам не обо мне. Я не Кассандра.
– Тогда кто же вы?
– Верити Тайлер, – представилась она. – Я работаю здесь.
– Верити. – Он сразу отбросил ее фамилию. – Ну что ж, встречайте Питера, третьего Принца, – поклонился он.
«Жили-были три принца…» Протягивая ему руку, Верити думала об этом. Питер с улыбкой взял ее руку в свои. Не пытаясь выдернуть ее, Верити улыбнулась ему в ответ. «Волшебная сказка стала явью» – несколько опрометчиво подумала она, стараясь не забывать обо всем на свете, но… забывая все.
Питер был самым красивым мужчиной, который когда-либо ей встречался.
Глава четвертая
Верити никогда так долго не задерживалась в «Женском замке». Она сидела и разговаривала с Питером Принцем до тех пор, пока увеличивающиеся тени не сказали ей, что пора – и давно пора – закрыть двери. Сделав это, она вернулась к Питеру в кабинет Присциллы. Он готовил кофе с видом человека, который понимает в этом толк.
– О да, – весело ответил он на ее немой вопрос, – я всегда забочусь о себе сам, Верити.
Она поймала быстрый взгляд его голубых глаз. Потом нашла печенье, и они продолжили разговор за кофе. Разговор длился бесконечно. С Питером было удивительно легко разговаривать.
Когда он заметил после небольшой паузы, что уже больше восьми часов, Верити удивленно взглянула на него.
– Сегодня вы поужинаете со мной, – добавил он. Она не возражала.
Верити пошла в ванную и сняла халат. Ей хотелось бы надеть что-нибудь более модное, чем ее скромное платье. Но, увы… Впрочем, у нее был яркий шарф, и она обмотала его вокруг шеи. Она распустила свои длинные волосы соломенного цвета и намазала губы ярче, чем обычно. Когда Верити вышла, Питер уже ждал ее. Он осмотрел ее с ног до головы и сказал голосом, показавшимся ей прекрасным:
– Вы напоминаете мне английскую розу.
Верити покраснела от сделанного ей комплимента и увидела в зеркале Присциллы, что выглядит действительно неплохо – не Кассандра, конечно, но вполне миловидная девушка, с которой приятно провести время. Во всяком случае, такой она казалась Питеру. Он протянул ей руку, и она направилась к нему.
– Спокойной ночи, старушка Присси, – сказал Питер, обращаясь к кабинету, и его голос впервые дрогнул.
– Почему вы так говорите? – спросила Верити, стараясь не думать о том, какое впечатление произвели на нее его слова.
– О, я знаю, что Присси не стара, не старше, чем вы, моя роза, но она чопорна, не так ли? И слава Богу! Итак, куда мы направимся?
Питер выбрал итальянский ресторан – довольно уединенное место. На отдельных столиках для двоих были скатерти в красную клетку. Он заказал крепкое вино, равиоли и очень вкусный салат Он также заказал оркестру музыку. Верити, увидев банкноту, которую он достал из кармана, запротестовала, но Питер остановил ее, прижав палец к губам:
– Тише, моя роза.
Все было восхитительно. Проводив Верити до двери ее дома, он не испортил ничего в своем стремлении приблизить волшебный миг, удовольствовавшись лишь легким поцелуем в щеку. У Верити еще никогда не было столь чудесного вечера.
Она долго стояла у окна, разглядывая мерцающий залив, впервые за все это время не думая о Робине, Адель, о магазине и его посетителях, забыв даже прекрасную Кассандру, Барта… Она думала только о Питере, самом молодом, самом прекрасном принце.
Она чувствовала себя околдованной и решила, что, если с ней больше ничего не случится, то и этого будет вполне достаточно для грез.
Однако на следующий день Верити поняла, что все только начинается. Когда она утром пришла в «Женский замок», Питер был уже там. Первое, что она увидела, была его болтающаяся нога. Сам он, без сомнения, флиртовал с секретаршей. Как он сказал? «Она чопорна, и слава Богу». Верити подумала о том, что почувствовала бы Присцилла, услышав это.
Когда она вошла, Питер вскочил со стула и прошел через кабинет, чтобы поздороваться с ней. Он склонился низко, с преувеличенной галантностью и поцеловал ее руку, но его взгляд ясно говорил Верити, что он целует ее губы. Присцилла хранила холодное молчание.
Не понимая причины ее холодности – ведь Питер, в конце концов, был свободен – Верити тихо сказала:
– Я не ожидала встретить вас здесь, Питер, по крайней мере так рано. Доброе утро, Присцилла. Тебе не нужно представлять мне третьего Принца. Я познакомилась с ним вчера вечером.
– Понимаю, – сухо произнесла Присцилла.
Верити испытывала странную неловкость, сама не понимая, почему. Она повесила пальто и надела рабочий халат. Увидев, что пришел клиент, она с облегчением направилась в магазин.
Однако Питер пошел вслед за ней. Он не только сопровождал ее, но и помог с продажей. Верити была уверена, что покупатель купил больше, чем собирался вначале. «Он действительно красивый принц», – подумала она.
Утро выдалось нелегким. У Верити даже не было времени поговорить с Питером. За ленчем, однако, Питер, который все еще был здесь, взял один из сэндвичей, приготовленных Присциллой, и спросил, обращаясь к Верити:
– Мы встретимся сегодня вечером? Я предлагаю отведать индонезийскую кухню.
Немного смущенная, Верити сказала:
– Возможно, Присцилла тоже хотела бы пойти.
– О да, – весело ответил он на ее немой вопрос, – я всегда забочусь о себе сам, Верити.
Она поймала быстрый взгляд его голубых глаз. Потом нашла печенье, и они продолжили разговор за кофе. Разговор длился бесконечно. С Питером было удивительно легко разговаривать.
Когда он заметил после небольшой паузы, что уже больше восьми часов, Верити удивленно взглянула на него.
– Сегодня вы поужинаете со мной, – добавил он. Она не возражала.
Верити пошла в ванную и сняла халат. Ей хотелось бы надеть что-нибудь более модное, чем ее скромное платье. Но, увы… Впрочем, у нее был яркий шарф, и она обмотала его вокруг шеи. Она распустила свои длинные волосы соломенного цвета и намазала губы ярче, чем обычно. Когда Верити вышла, Питер уже ждал ее. Он осмотрел ее с ног до головы и сказал голосом, показавшимся ей прекрасным:
– Вы напоминаете мне английскую розу.
Верити покраснела от сделанного ей комплимента и увидела в зеркале Присциллы, что выглядит действительно неплохо – не Кассандра, конечно, но вполне миловидная девушка, с которой приятно провести время. Во всяком случае, такой она казалась Питеру. Он протянул ей руку, и она направилась к нему.
– Спокойной ночи, старушка Присси, – сказал Питер, обращаясь к кабинету, и его голос впервые дрогнул.
– Почему вы так говорите? – спросила Верити, стараясь не думать о том, какое впечатление произвели на нее его слова.
– О, я знаю, что Присси не стара, не старше, чем вы, моя роза, но она чопорна, не так ли? И слава Богу! Итак, куда мы направимся?
Питер выбрал итальянский ресторан – довольно уединенное место. На отдельных столиках для двоих были скатерти в красную клетку. Он заказал крепкое вино, равиоли и очень вкусный салат Он также заказал оркестру музыку. Верити, увидев банкноту, которую он достал из кармана, запротестовала, но Питер остановил ее, прижав палец к губам:
– Тише, моя роза.
Все было восхитительно. Проводив Верити до двери ее дома, он не испортил ничего в своем стремлении приблизить волшебный миг, удовольствовавшись лишь легким поцелуем в щеку. У Верити еще никогда не было столь чудесного вечера.
Она долго стояла у окна, разглядывая мерцающий залив, впервые за все это время не думая о Робине, Адель, о магазине и его посетителях, забыв даже прекрасную Кассандру, Барта… Она думала только о Питере, самом молодом, самом прекрасном принце.
Она чувствовала себя околдованной и решила, что, если с ней больше ничего не случится, то и этого будет вполне достаточно для грез.
Однако на следующий день Верити поняла, что все только начинается. Когда она утром пришла в «Женский замок», Питер был уже там. Первое, что она увидела, была его болтающаяся нога. Сам он, без сомнения, флиртовал с секретаршей. Как он сказал? «Она чопорна, и слава Богу». Верити подумала о том, что почувствовала бы Присцилла, услышав это.
Когда она вошла, Питер вскочил со стула и прошел через кабинет, чтобы поздороваться с ней. Он склонился низко, с преувеличенной галантностью и поцеловал ее руку, но его взгляд ясно говорил Верити, что он целует ее губы. Присцилла хранила холодное молчание.
Не понимая причины ее холодности – ведь Питер, в конце концов, был свободен – Верити тихо сказала:
– Я не ожидала встретить вас здесь, Питер, по крайней мере так рано. Доброе утро, Присцилла. Тебе не нужно представлять мне третьего Принца. Я познакомилась с ним вчера вечером.
– Понимаю, – сухо произнесла Присцилла.
Верити испытывала странную неловкость, сама не понимая, почему. Она повесила пальто и надела рабочий халат. Увидев, что пришел клиент, она с облегчением направилась в магазин.
Однако Питер пошел вслед за ней. Он не только сопровождал ее, но и помог с продажей. Верити была уверена, что покупатель купил больше, чем собирался вначале. «Он действительно красивый принц», – подумала она.
Утро выдалось нелегким. У Верити даже не было времени поговорить с Питером. За ленчем, однако, Питер, который все еще был здесь, взял один из сэндвичей, приготовленных Присциллой, и спросил, обращаясь к Верити:
– Мы встретимся сегодня вечером? Я предлагаю отведать индонезийскую кухню.
Немного смущенная, Верити сказала:
– Возможно, Присцилла тоже хотела бы пойти.