Страница:
– С вами все в порядке, сэр?
В наушнике послышался хриплый голос Гилкренски:
– Да, Джеральд. До входа несколько ярдов…
– Жмите вперед, я задержу его здесь!
На секунду Макгуайр остановился: слишком много вокруг предательских теней, из-за любого каменного блока может выпрыгнуть враг. Краем глаза он заметил, как Тео нырнул в пролом. Ну же, еще немного!
Чуть ниже дыры в стене Джеральд замер.
«Хвала Господу, кажется, я его опередил», – подумал он.
Движение справа Макгуайр не увидел, а скорее почувствовал. Тень от камня изменила форму… Или это ему показалось?
Пригнувшись, он медленно двинулся к входу. Был бы сейчас под рукой прицел ночного видения, фонарик, факел – что-нибудь, чтобы рассмотреть грозящую опасность!
Последний шаг – и Джеральд уже стоял спиной к пролому, вглядываясь в каменные уступы. У горизонта полыхало море огней – Каир.
Тишина. Такая же тишина царила над дорогой в Окнаклой. Но тогда он успел первым выпустить пулю – в свою любимую…
– Доктор Гилкренски! Сэр!
– Слышу тебя, Макгуайр. Уж слишком тесен проход! Сколько до взрыва, Мария?
– Десять минут и десять секунд, Тео.
– У вас еще есть время, сэр. Поставьте чемоданчик перед лазером, и назад!
– За нами кто-нибудь следовал?
– Ни души, сэр. Видимо, не решились.
– Почаще оглядывайся, Джеральд!
«Спина у меня прикрыта целой горой, – подумал Макгуайр. – Уж если о чем-то тревожиться, так это…»
Удар из темноты оказался настолько неожиданным, что ответить на него он не успел. Локоть правой руки отвратительно хрустнул, оружие выпало. От чудовищной боли перехватило дыхание.
Силы Господни!
Джеральд понимал, что нападавший вот-вот нанесет второй удар. Стиснув зубы, он ждал. Безоружного, со сломанной рукой, его могла выручить лишь хитрость. В висках громко стучала кровь.
В волосы вцепились чьи-то железные пальцы, потянули назад голову. На фоне усыпанного звездами неба блеснула сталь. Конец?
Для удара левым локтем потребовалось все его самообладание. Послышался короткий сдавленный стон, и Макгуайр успел выпрямиться, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу.
Но было уже поздно.
Грудь прожгло ощущение ледяного холода. Прямо перед собой он увидел глаза.
Это женщина!
Щеки коснулось ее дыхание.
Макгуайр попытался поднять руку, прикоснуться к загадочной темной фигуре. Колени его подогнулись, и он грузно осел на каменную плиту.
Юкико столкнула ногой тело охранника вниз, спрятала в ножны вакидзаси и повернулась к пролому. Да, она недооценила противника, боль в ребрах – лучшее тому доказательство. Ничего, это даже полезно, больше ее не застанут врасплох.
Пробравшись по низкому и узкому пролому в коридор, она остановилась. Впереди в тусклом свете электрических ламп мелькнула фигура Теодора Гилкренски.
– Теперь ты мой! – едва слышно выдохнула Юкико. – Обратной дороги для тебя не существует.
Она уже двинулась вниз, когда в коридоре внезапно погас свет.
– Мария! – обратился к компьютеру Гилкренски. – Что это ты сделала?
– В пирамиде посторонний, Тео. Макгуайр на мои запросы не отвечает. Не знаю, жив ли он.
– Господи, неужели и он…
Том Харгривс, Билл Маккарти, майор, а теперь – Джеральд!
– Но зачем было выключать свет?
– В темноте вошедший в пирамиду не увидит тебя, я же с помощью термальных датчиков, которые майор Кроуи установил для розысков профессора Маккарти, без труда определяю, где ты. Поторопись! В твоем распоряжении девять минут и пять секунд. В погребальную камеру царицы необходимо попасть прежде, чем заряд статического электричества отключит видеокамеры.
– Но я ничего не вижу.
– Положись на меня.
Гилкренски физически ощущал тяжесть тысячетонной каменной массы у себя над головой. Доски на полу коридора были уложены неровно, идти по ним быстро он не мог. Касаясь рукой стены, он осторожно двинулся вперед и, чтобы не поддаваться панике, чуть ускорил шаг.
– Отлично, Тео. Старайся не сбавлять темп.
– Как я узнаю, где поворот к камере?
– До него не более пятнадцати ярдов.
– А что посторонний?
– Он еще у входа. Нет, направился за тобой, и, боюсь, довольно проворно.
Пол под подошвами ботинок Гилкренски стал ровнее, рука его уверенно заскользила по стене. Главное – сосредоточиться и не останавливаться! Глаза лучше закрыть – что толку всматриваться во мрак?
Не найдя опоры, левая нога опустилась в широкую трещину между досками и застряла. Лодыжку пронзила острая боль. Теряя равновесие, Тео инстинктивно выставил вперед руки. Чемоданчик упал на каменную плиту сбоку от деревянной дорожки и с едва слышным шорохом скользнул вниз…
По разнесшимся в темноте звукам Юкико поняла, что произошло. О бомбе не стоило и думать: устройство отключения таймера находилось под рукой. Царившая вокруг тьма была ее союзником. Сколько боев провела Юкико в Киото с непроницаемо-черной повязкой на глазах!
Расслабившись и обретя окончательную уверенность в успехе, она пошла в сторону источника звуков.
– Ты цел, Тео?
– Да. Подвернул лодыжку и выронил чертов чемоданчик!
– Найди его! До взрыва всего восемь минут!
Гилкренски высвободил ногу, уселся и дотронулся пальцами до стены. Мозг молнией пронзила мысль: а где, собственно говоря, верх? Где низ? Дьявол! Где?!
Откуда-то изнутри поднималась волна страха. Захотелось заползти в ту же трещину. Пусть все кончится!
В кромешной темноте послышался почти неразличимый шорох. Что ж, теперь хотя бы ясно, с какой стороны приближается опасность – из-за спины, сверху.
Подняв руку, чтобы ощупать стену, Тео увидел на пальце смутный отблеск обручального кольца.
Кольца?
– Мария! Ты где-нибудь включила свет?
– Нет, Тео. Но сейчас двадцать часов двадцать девять минут, уровень энергии в крипте начал возрастать. Возникает мост Эйнштейна – Розена, и остановить этот процесс я не в силах.
– Но меня заметит человек наверху!
– Сомневаюсь. Свет просачивается снизу. На полу коридора тебя абсолютно не видно.
– Где он?
– Уже недалеко. Стоп! Он пропал!
– Куда?
– По-видимому, направился в погребальную камеру. В нисходящем коридоре термальных датчиков нет, а освещенность пока слишком мала для видеокамер, установленных в других помещениях.
– Тогда включи свет!
От вспыхнувших лампочек глазам на мгновение стало больно. Прищурившись, Гилкренски осмотрелся. Черный чемоданчик лежал на расстоянии вытянутой руки.
– Нашел!
– Хорошо, Тео. Постарайся двигаться побыстрее. Проход в погребальную камеру царицы у тебя за спиной.
– Там же кто-то есть!
– Нет. Преследователь, должно быть, свернул в главную галерею. Там мы никакой аппаратуры не устанавливали. Поверни налево, иди к свечению.
Золотистые лучи становились ярче. Гилкренски схватился за скобы, вбитые в стену у прохода к погребальной камере, заглянул в него. Проход был пуст.
– Мария! Где он?
– Пока не знаю, Тео. Поторопись. Через три минуты мост Эйнштейна – Розена отключит всю электронику, и я не смогу управлять лазером.
– Понял. Что, если я просто брошу чемоданчик здесь?
– У тебя не будет времени добраться до выхода. Единственный способ спастись – это разрядить бомбу.
Припадая на поврежденную ногу, Гилкренски устремился по проходу дальше. Через несколько футов туннель разделился: вниз и влево уходил узкий коридор, вправо – главная галерея, где, по словам Марии, скрылся преследователь. Тео двинулся к камере царицы, навстречу золотистому сиянию. Еще два шага, и он смог выпрямиться во весь рост.
– Быстрее, Тео. Пульсация нарастает.
Он ступил в камеру. Почти в самом ее центре стоял горнопроходческий робот с зажатым в манипуляторе лазером. Из идеально круглого отверстия в противоположной от входа стене нежно струился теплый, по-домашнему зовущий к себе свет.
– Энергетический всплеск произойдет менее чем через шестьдесят секунд! – доложила Мария. – Поставь чемоданчик на пол перед лазером.
Гилкренски отбросил в сторону петли проводов и склонился, устанавливая чемоданчик.
Тьма в стенной нише вдруг сгустилась, в золотистом сиянии возникла черная фигура, и через мгновение от сокрушительного удара по голове перед его глазами поплыли радужные круги. На каменные плиты с мягким стуком упал наушник с микрофоном.
Тео попытался подняться на колени, но в позвоночник ему уперлось чье-то колено, вцепившиеся в волосы пальцы с нечеловеческой силой задрали голову вверх.
Доктор Теодор Гилкренски превратился в слабого, беспомощного ребенка.
– В чемоданчике бомба! – прохрипел он.
– Только от меня зависит, когда она взорвется. Сначала нам нужно разрешить одну проблему, – прозвучал женский голос.
– Кто… вы?..
– Прозвище Бонбон вам о чем-нибудь говорит, доктор Гилкренски?
Тео ощутил, как его сердце сжимает когтистая лапа первобытного страха.
– Джессика?
– Угадали, доктор. Ваш друг, коллега и бывшая любовница Джессика Райт. «Бонбон» она избрала паролем для своего компьютера, правда? Так назывался кондитерский магазинчик ее отца. Я хочу, чтобы перед смертью вы узнали, какую неоценимую услугу оказала мне Джессика Райт.
– Кто… вы?
Юкико сбросила на плечи капюшон.
– В Японии меня зовут Юкико Фунакоси, а отцом моим был Сэмюэл Ротсэй. Его вы тоже знали?
Голова Гилкренски запрокинулась еще дальше. Из наушника на полу донесся едва слышный голос Марии.
– Вы погубили мою семью. Ваша ложь обрекла на смерть мою мать, обманом вы попытались захватить контроль над корпорацией моего отца. У вас нет чести. А у него она была! Вот этим мечом он лишил себя жизни, и этот же меч сейчас оборвет вашу!
Где-то над головой Гилкренски услышал ужаснувший его звук – женщина достала меч из ножен.
– Но прежде вам придется испытать еще большую боль и узнать, каким образом Джессика Райт продала мне вашу душу. Ведь это она направляла все мои действия!
– Она не могла…
– Это получалось у нее просто великолепно. Она сгорала от ненависти к вашей жене. А за то, что Джессика помогла мне обойти все предпринятые вами меры безопасности, я убила Марию. И убила ее с радостью – зная, какое страдание доставит вам ее смерть. Отец погиб у меня на глазах, доктор Гилкренски, и погиб из-за вас. Что испытали вы, глядя в пламя, которое пожирало вашу жену?..
Жуткий, нечеловеческий крик ударил из висевших на стенах динамиков. На долю секунды поднятый над головой Тео вакидзаси повис в воздухе, и в это мгновение тонкий, ослепительно красный луч лазера ударил в державшую его руку, с хирургической точностью вскрывая кожу, мышцы, сухожилия и вены.
Гилкренски ощутил на шее струйки горячей крови. С сухим стуком упал на каменный пол ставший бесполезным клинок. Голова Тео высвободилась из захвата, он приподнялся на колени, нащупал у ног наушник, склонился над чемоданчиком – осталось тридцать секунд…
– Мария! Лазер! Перережь проводок!
– Тео! Я ничего не вижу! Мост Эйнштейна – Розена… Окончание фразы заглушил треск статического электричества.
Цифры продолжали бег: 27… 26… 25… От стены, где, скорчившись, сжимая правую руку левой, лежала Юкико, донеслось:
– В кошельке на груди… под локтем… пульт дистанционного управления…
Гилкренски без колебаний откинул пропитавшуюся кровью полу ее костюма, нащупал острые кусочки пластмассы.
– Он разбился!
– Тогда мы умрем вместе! Это… карма… воздаяние за то, что мы друг другу сделали…
Погребальную камеру заполнил яркий пульсирующий свет. Тео невольно повернул голову к крипте: неужели он и в самом деле видит мост в прошлое? Перед глазами мелькнули лица Мэри Энн Фоули, Джессики, Билла Маккарти…
Внезапно Гилкренски понял, что знает, чем являлся странно изогнутый кусочек алюминия, знает, почему четыре тысячи лет крипта простояла запечатанной. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в ноге, он подхватил черный чемоданчик и шагнул навстречу сияющему золотому диску, к воротам в бесконечность…
Цифра «три» на колесике сменилась двойкой, отдаленным эхом прозвучали в ушах чьи-то голоса… раздался низкий, потрясающей мощи звук…
Когда Тео пришел в себя, свечение уже ослабевало.
– Тео! Тео! Ты меня слышишь?
Он с трудом поднял голову и осмотрелся: робот, видеокамера, динамик, лужа крови у ниши в стене и сверкающий короткий меч на полу.
– Где женщина, Мария? Где Юкико?
– Я не знаю, – прозвучало в наушнике. – Кто-то отключил питание от установленных в пирамиде камер и динамиков.
– Это она! Чтобы иметь возможность скрыться! Что ты с ней сделала лазером, Мария? Она выживет?
– Если не потеряет слишком много крови, – с едва слышным сожалением ответила Мария. – Я знаю, что нарушила законы Азимова, но другого способа предотвратить твою гибель не было.
– А вопль?
– Какой вопль?
– Тот, который я услышал перед тем, как вспыхнул лазер. Мне показалось, от ярости кричала женщина. Не ты?
В наушнике раздался треск электрических разрядов.
– Видимо, это было воздействие неизвестного поля, Тео. Я бы советовала тебе как можно быстрее выбираться из пирамиды. Египетские власти наверняка захотят узнать подробности происшедшего, а ведь завтра ты должен быть в Лондоне, правда?
– Правда. – Гилкренски поднял с каменных плит меч, завернул его в оставленный Юкико капюшон. – Нам нельзя опаздывать.
ГЛАВА 36. БОНБОН
В наушнике послышался хриплый голос Гилкренски:
– Да, Джеральд. До входа несколько ярдов…
– Жмите вперед, я задержу его здесь!
На секунду Макгуайр остановился: слишком много вокруг предательских теней, из-за любого каменного блока может выпрыгнуть враг. Краем глаза он заметил, как Тео нырнул в пролом. Ну же, еще немного!
Чуть ниже дыры в стене Джеральд замер.
«Хвала Господу, кажется, я его опередил», – подумал он.
Движение справа Макгуайр не увидел, а скорее почувствовал. Тень от камня изменила форму… Или это ему показалось?
Пригнувшись, он медленно двинулся к входу. Был бы сейчас под рукой прицел ночного видения, фонарик, факел – что-нибудь, чтобы рассмотреть грозящую опасность!
Последний шаг – и Джеральд уже стоял спиной к пролому, вглядываясь в каменные уступы. У горизонта полыхало море огней – Каир.
Тишина. Такая же тишина царила над дорогой в Окнаклой. Но тогда он успел первым выпустить пулю – в свою любимую…
– Доктор Гилкренски! Сэр!
– Слышу тебя, Макгуайр. Уж слишком тесен проход! Сколько до взрыва, Мария?
– Десять минут и десять секунд, Тео.
– У вас еще есть время, сэр. Поставьте чемоданчик перед лазером, и назад!
– За нами кто-нибудь следовал?
– Ни души, сэр. Видимо, не решились.
– Почаще оглядывайся, Джеральд!
«Спина у меня прикрыта целой горой, – подумал Макгуайр. – Уж если о чем-то тревожиться, так это…»
Удар из темноты оказался настолько неожиданным, что ответить на него он не успел. Локоть правой руки отвратительно хрустнул, оружие выпало. От чудовищной боли перехватило дыхание.
Силы Господни!
Джеральд понимал, что нападавший вот-вот нанесет второй удар. Стиснув зубы, он ждал. Безоружного, со сломанной рукой, его могла выручить лишь хитрость. В висках громко стучала кровь.
В волосы вцепились чьи-то железные пальцы, потянули назад голову. На фоне усыпанного звездами неба блеснула сталь. Конец?
Для удара левым локтем потребовалось все его самообладание. Послышался короткий сдавленный стон, и Макгуайр успел выпрямиться, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу.
Но было уже поздно.
Грудь прожгло ощущение ледяного холода. Прямо перед собой он увидел глаза.
Это женщина!
Щеки коснулось ее дыхание.
Макгуайр попытался поднять руку, прикоснуться к загадочной темной фигуре. Колени его подогнулись, и он грузно осел на каменную плиту.
Юкико столкнула ногой тело охранника вниз, спрятала в ножны вакидзаси и повернулась к пролому. Да, она недооценила противника, боль в ребрах – лучшее тому доказательство. Ничего, это даже полезно, больше ее не застанут врасплох.
Пробравшись по низкому и узкому пролому в коридор, она остановилась. Впереди в тусклом свете электрических ламп мелькнула фигура Теодора Гилкренски.
– Теперь ты мой! – едва слышно выдохнула Юкико. – Обратной дороги для тебя не существует.
Она уже двинулась вниз, когда в коридоре внезапно погас свет.
– Мария! – обратился к компьютеру Гилкренски. – Что это ты сделала?
– В пирамиде посторонний, Тео. Макгуайр на мои запросы не отвечает. Не знаю, жив ли он.
– Господи, неужели и он…
Том Харгривс, Билл Маккарти, майор, а теперь – Джеральд!
– Но зачем было выключать свет?
– В темноте вошедший в пирамиду не увидит тебя, я же с помощью термальных датчиков, которые майор Кроуи установил для розысков профессора Маккарти, без труда определяю, где ты. Поторопись! В твоем распоряжении девять минут и пять секунд. В погребальную камеру царицы необходимо попасть прежде, чем заряд статического электричества отключит видеокамеры.
– Но я ничего не вижу.
– Положись на меня.
Гилкренски физически ощущал тяжесть тысячетонной каменной массы у себя над головой. Доски на полу коридора были уложены неровно, идти по ним быстро он не мог. Касаясь рукой стены, он осторожно двинулся вперед и, чтобы не поддаваться панике, чуть ускорил шаг.
– Отлично, Тео. Старайся не сбавлять темп.
– Как я узнаю, где поворот к камере?
– До него не более пятнадцати ярдов.
– А что посторонний?
– Он еще у входа. Нет, направился за тобой, и, боюсь, довольно проворно.
Пол под подошвами ботинок Гилкренски стал ровнее, рука его уверенно заскользила по стене. Главное – сосредоточиться и не останавливаться! Глаза лучше закрыть – что толку всматриваться во мрак?
Не найдя опоры, левая нога опустилась в широкую трещину между досками и застряла. Лодыжку пронзила острая боль. Теряя равновесие, Тео инстинктивно выставил вперед руки. Чемоданчик упал на каменную плиту сбоку от деревянной дорожки и с едва слышным шорохом скользнул вниз…
По разнесшимся в темноте звукам Юкико поняла, что произошло. О бомбе не стоило и думать: устройство отключения таймера находилось под рукой. Царившая вокруг тьма была ее союзником. Сколько боев провела Юкико в Киото с непроницаемо-черной повязкой на глазах!
Расслабившись и обретя окончательную уверенность в успехе, она пошла в сторону источника звуков.
– Ты цел, Тео?
– Да. Подвернул лодыжку и выронил чертов чемоданчик!
– Найди его! До взрыва всего восемь минут!
Гилкренски высвободил ногу, уселся и дотронулся пальцами до стены. Мозг молнией пронзила мысль: а где, собственно говоря, верх? Где низ? Дьявол! Где?!
Откуда-то изнутри поднималась волна страха. Захотелось заползти в ту же трещину. Пусть все кончится!
В кромешной темноте послышался почти неразличимый шорох. Что ж, теперь хотя бы ясно, с какой стороны приближается опасность – из-за спины, сверху.
Подняв руку, чтобы ощупать стену, Тео увидел на пальце смутный отблеск обручального кольца.
Кольца?
– Мария! Ты где-нибудь включила свет?
– Нет, Тео. Но сейчас двадцать часов двадцать девять минут, уровень энергии в крипте начал возрастать. Возникает мост Эйнштейна – Розена, и остановить этот процесс я не в силах.
– Но меня заметит человек наверху!
– Сомневаюсь. Свет просачивается снизу. На полу коридора тебя абсолютно не видно.
– Где он?
– Уже недалеко. Стоп! Он пропал!
– Куда?
– По-видимому, направился в погребальную камеру. В нисходящем коридоре термальных датчиков нет, а освещенность пока слишком мала для видеокамер, установленных в других помещениях.
– Тогда включи свет!
От вспыхнувших лампочек глазам на мгновение стало больно. Прищурившись, Гилкренски осмотрелся. Черный чемоданчик лежал на расстоянии вытянутой руки.
– Нашел!
– Хорошо, Тео. Постарайся двигаться побыстрее. Проход в погребальную камеру царицы у тебя за спиной.
– Там же кто-то есть!
– Нет. Преследователь, должно быть, свернул в главную галерею. Там мы никакой аппаратуры не устанавливали. Поверни налево, иди к свечению.
Золотистые лучи становились ярче. Гилкренски схватился за скобы, вбитые в стену у прохода к погребальной камере, заглянул в него. Проход был пуст.
– Мария! Где он?
– Пока не знаю, Тео. Поторопись. Через три минуты мост Эйнштейна – Розена отключит всю электронику, и я не смогу управлять лазером.
– Понял. Что, если я просто брошу чемоданчик здесь?
– У тебя не будет времени добраться до выхода. Единственный способ спастись – это разрядить бомбу.
Припадая на поврежденную ногу, Гилкренски устремился по проходу дальше. Через несколько футов туннель разделился: вниз и влево уходил узкий коридор, вправо – главная галерея, где, по словам Марии, скрылся преследователь. Тео двинулся к камере царицы, навстречу золотистому сиянию. Еще два шага, и он смог выпрямиться во весь рост.
– Быстрее, Тео. Пульсация нарастает.
Он ступил в камеру. Почти в самом ее центре стоял горнопроходческий робот с зажатым в манипуляторе лазером. Из идеально круглого отверстия в противоположной от входа стене нежно струился теплый, по-домашнему зовущий к себе свет.
– Энергетический всплеск произойдет менее чем через шестьдесят секунд! – доложила Мария. – Поставь чемоданчик на пол перед лазером.
Гилкренски отбросил в сторону петли проводов и склонился, устанавливая чемоданчик.
Тьма в стенной нише вдруг сгустилась, в золотистом сиянии возникла черная фигура, и через мгновение от сокрушительного удара по голове перед его глазами поплыли радужные круги. На каменные плиты с мягким стуком упал наушник с микрофоном.
Тео попытался подняться на колени, но в позвоночник ему уперлось чье-то колено, вцепившиеся в волосы пальцы с нечеловеческой силой задрали голову вверх.
Доктор Теодор Гилкренски превратился в слабого, беспомощного ребенка.
– В чемоданчике бомба! – прохрипел он.
– Только от меня зависит, когда она взорвется. Сначала нам нужно разрешить одну проблему, – прозвучал женский голос.
– Кто… вы?..
– Прозвище Бонбон вам о чем-нибудь говорит, доктор Гилкренски?
Тео ощутил, как его сердце сжимает когтистая лапа первобытного страха.
– Джессика?
– Угадали, доктор. Ваш друг, коллега и бывшая любовница Джессика Райт. «Бонбон» она избрала паролем для своего компьютера, правда? Так назывался кондитерский магазинчик ее отца. Я хочу, чтобы перед смертью вы узнали, какую неоценимую услугу оказала мне Джессика Райт.
– Кто… вы?
Юкико сбросила на плечи капюшон.
– В Японии меня зовут Юкико Фунакоси, а отцом моим был Сэмюэл Ротсэй. Его вы тоже знали?
Голова Гилкренски запрокинулась еще дальше. Из наушника на полу донесся едва слышный голос Марии.
– Вы погубили мою семью. Ваша ложь обрекла на смерть мою мать, обманом вы попытались захватить контроль над корпорацией моего отца. У вас нет чести. А у него она была! Вот этим мечом он лишил себя жизни, и этот же меч сейчас оборвет вашу!
Где-то над головой Гилкренски услышал ужаснувший его звук – женщина достала меч из ножен.
– Но прежде вам придется испытать еще большую боль и узнать, каким образом Джессика Райт продала мне вашу душу. Ведь это она направляла все мои действия!
– Она не могла…
– Это получалось у нее просто великолепно. Она сгорала от ненависти к вашей жене. А за то, что Джессика помогла мне обойти все предпринятые вами меры безопасности, я убила Марию. И убила ее с радостью – зная, какое страдание доставит вам ее смерть. Отец погиб у меня на глазах, доктор Гилкренски, и погиб из-за вас. Что испытали вы, глядя в пламя, которое пожирало вашу жену?..
Жуткий, нечеловеческий крик ударил из висевших на стенах динамиков. На долю секунды поднятый над головой Тео вакидзаси повис в воздухе, и в это мгновение тонкий, ослепительно красный луч лазера ударил в державшую его руку, с хирургической точностью вскрывая кожу, мышцы, сухожилия и вены.
Гилкренски ощутил на шее струйки горячей крови. С сухим стуком упал на каменный пол ставший бесполезным клинок. Голова Тео высвободилась из захвата, он приподнялся на колени, нащупал у ног наушник, склонился над чемоданчиком – осталось тридцать секунд…
– Мария! Лазер! Перережь проводок!
– Тео! Я ничего не вижу! Мост Эйнштейна – Розена… Окончание фразы заглушил треск статического электричества.
Цифры продолжали бег: 27… 26… 25… От стены, где, скорчившись, сжимая правую руку левой, лежала Юкико, донеслось:
– В кошельке на груди… под локтем… пульт дистанционного управления…
Гилкренски без колебаний откинул пропитавшуюся кровью полу ее костюма, нащупал острые кусочки пластмассы.
– Он разбился!
– Тогда мы умрем вместе! Это… карма… воздаяние за то, что мы друг другу сделали…
Погребальную камеру заполнил яркий пульсирующий свет. Тео невольно повернул голову к крипте: неужели он и в самом деле видит мост в прошлое? Перед глазами мелькнули лица Мэри Энн Фоули, Джессики, Билла Маккарти…
Внезапно Гилкренски понял, что знает, чем являлся странно изогнутый кусочек алюминия, знает, почему четыре тысячи лет крипта простояла запечатанной. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в ноге, он подхватил черный чемоданчик и шагнул навстречу сияющему золотому диску, к воротам в бесконечность…
Цифра «три» на колесике сменилась двойкой, отдаленным эхом прозвучали в ушах чьи-то голоса… раздался низкий, потрясающей мощи звук…
Когда Тео пришел в себя, свечение уже ослабевало.
– Тео! Тео! Ты меня слышишь?
Он с трудом поднял голову и осмотрелся: робот, видеокамера, динамик, лужа крови у ниши в стене и сверкающий короткий меч на полу.
– Где женщина, Мария? Где Юкико?
– Я не знаю, – прозвучало в наушнике. – Кто-то отключил питание от установленных в пирамиде камер и динамиков.
– Это она! Чтобы иметь возможность скрыться! Что ты с ней сделала лазером, Мария? Она выживет?
– Если не потеряет слишком много крови, – с едва слышным сожалением ответила Мария. – Я знаю, что нарушила законы Азимова, но другого способа предотвратить твою гибель не было.
– А вопль?
– Какой вопль?
– Тот, который я услышал перед тем, как вспыхнул лазер. Мне показалось, от ярости кричала женщина. Не ты?
В наушнике раздался треск электрических разрядов.
– Видимо, это было воздействие неизвестного поля, Тео. Я бы советовала тебе как можно быстрее выбираться из пирамиды. Египетские власти наверняка захотят узнать подробности происшедшего, а ведь завтра ты должен быть в Лондоне, правда?
– Правда. – Гилкренски поднял с каменных плит меч, завернул его в оставленный Юкико капюшон. – Нам нельзя опаздывать.
ГЛАВА 36. БОНБОН
– С Тео все в порядке? – подавшись вперед, в третий раз спросила Джессика Райт. – Сотрудник египетского посольства сказал, что он ранен и были другие жертвы.
Тони Делгадо провел рукой по покрытой двухдневной щетиной щеке, поднял к глазам лист факса.
– Успокойся, Джесс. Вчера около полуночи председателя посадили в Каире на борт самолета. Несколько часов назад самолет совершил посадку в Хитроу. Египетское правительство заявило официальный протест, и сейчас доктор Гилкренски вместе с майором Кроуи объясняются в министерстве иностранных дел.
– Но в каком он состоянии?
– Убитых двое: Макгуайр и профессор эль-Файки, оказавшийся исламским фундаменталистом. Это он привез в лагерь бомбу. Детали случившегося пока неизвестны, однако с доктором Гилкренски ничего страшного не произошло. Он должен подъехать с минуты на минуту. Ты же знаешь, утром движение в Лондоне…
Раздался зуммер интеркома.
– Председатель, мисс Райт.
– Спасибо, Шейла!
Джессика бросилась к двери – в кабинет, опираясь на алюминиевую палочку, уже входил Тео. На левой лодыжке тугая повязка из эластичного бинта, на кожаной куртке – грязь, джинсы – в пятнах крови. Когда-то белая рубашка, мокрая от пота, прилипла к телу.
– Извини, Джесс, – коротко сказал Гилкренски. – Переодеться не было времени.
За ним следовал майор Кроуи, который выглядел ничуть не лучше босса: въевшаяся в темно-синий пиджак пыль и глубокая, покрытая коркой запекшейся крови царапина на лбу. В правой руке Кроуи держал «Минерву».
– Господи! Да вы прямо с поля боя! – воскликнула Джессика. – Садитесь, сейчас я налью вам чего-нибудь выпить!
Гилкренски отрицательно покачал головой:
– Я хотел бы поговорить с тобой наедине, Джесс. Глаза их встретились.
– Тебя смущает присутствие Тони?
– У меня вопрос личного характера. Джентльмены, – повернулся он к Делгадо и Кроуи, – не могли бы вы нас оставить ненадолго?
Тони обвел взглядом присутствующих.
– Давайте пройдем ко мне, майор.
– Я приглашу вас, когда мы закончим, – бросила вслед мужчинам Джессика и опустилась в кресло. – Слушаю, Тео. В чем дело? Я виновата, что не дала тебе задержаться в Каире еще на одну ночь? Тебе грозил арест, и я…
– Бонбон, – негромко сказал Гилкренски. Выдвинув стул, он сел напротив Джессики, морщась от боли и устраивая между ногами алюминиевую палочку.
– О чем вы, господин председатель?
– Так назывался магазин твоего отца в Лоуистофте. Ты рассказывала мне о нем в Бостоне. «Определяющий момент», помнишь? А потом ты сделала это название паролем для своего компьютера. И многим он известен?
– Я… не знаю!
– Во всяком случае, для Юкико Фунакоси он не представляет тайны. Японка заявила, что пароль ты дала ей в обмен на некоторые услуги с ее стороны.
– Что?
– Прекрати эту игру, Джесс! А я-то думал, мы друзья!
Джессика потрясла головой, как бы пытаясь стряхнуть остатки дурного сна.
– Ничего не могу понять, Тео! Я полночи провела у телефона, чтобы вытащить тебя из Египта, я устала. То, о чем ты говоришь, – загадка. Единственный известный мне Фунакоси – это глава «Маваси…» – черт бы его побрал – «…Сайто»!
– Может, тогда мне следовало бы назвать другое имя – Ротсэй?
– Тео, ты рехнулся! Пирамиды лишили тебя разума! Я позову Тони!
Рука исполнительного директора потянулась к кнопке интеркома, но Гилкренски с силой припечатал ее ладонь к поверхности стола. Джессике стало страшно. Вскочив, свободной рукой она принялась колотить Тео по плечам.
– Тони! Тони!
– Зачем тебе понадобилось убивать Марию, Джесс? Зачем? Пораженная, она остановилась и пристально посмотрела Гилкренски в глаза:
– Тео, что происходит?
Разжав стискивавшие ее узкое запястье пальцы, он откинулся на спинку стула.
– Знаешь, кто такая Юкико? Дочь лорда Сэмюэла Ротсэя. Оказывается, я виноват в смерти ее матери и довел до самоубийства ее отца. Она рассказала мне о гибели Марии, просто так, чтобы я знал.
– Что она тебе рассказала?
– Ты… ты помогла ей, потому что ненавидела Марию… хотела ее смерти.
Джессика без сил опустилась в кресло. Над Темзой поднималось позднее зимнее солнце. Мозг отказывался признать реальность происходящего… За ней гнался призрак!
– Тео! Уж со мной Юкико Фунакоси никогда бы не нашла общего языка! Помнишь разразившийся несколько лет назад скандал в прессе по поводу любовницы лорда Ротсэя? Так вот, информацию журналистам… дала я!
Во взгляде Гилкренски читалось откровенное недоверие.
– Я была вынуждена сделать это. Ротсэй обманывал тебя. Я не могла позволить ему разрушить дело всей моей жизни. С меня хватило братьев и Торпа! А ты… добрый и мягкий… ты мне всегда верил… до последнего момента. Кто предполагал, что она покончит с собой?
– Но Юкико все о тебе известно, Джесс. Она знает твой пароль, знает про магазинчик. Откуда?
Лицо Джессики застыло.
– О Боже! Это Тони!
– Делгадо?
– Все сходится. Свой пароль я давала только ему. Он был…
– Кем?
Джессика посмотрела ему в глаза:
– Черт возьми, Тео! Мы были любовниками! Ведь я тоже человек!
– Сюда его. Немедленно! Вместе с Кроуи. Джессика нажала кнопку интеркома.
– Тони! Тони! Тео, он не отвечает!
– Кроуи унес «Минерву»! – воскликнул Гилкренски. Вырвавшись из кабинета первой, Джессика бросилась по коридору. У двери Тони Делгадо она остановилась, начала бешено тянуть ручку. За дверью прозвучал выстрел.
Тони провел майора Кроуи по выстланному коврами коридору, гостеприимно распахнул дверь кабинета.
– Прошу вас, майор. – Он указал гостю на кожаный диван напротив окна. – Желаете выпить?
Кроуи осторожно положил «Минерву» на низенький журнальный столик, с облегчением сел. Было видно, что от усталости он едва держится на ногах. Делгадо заметил под его пиджаком рукоятку пистолета.
– Спиртное для меня рановато, а вот от глотка крепкого кофе не откажусь.
– Как хотите.
Делгадо обвел взглядом кабинет в поисках того, что могло бы заменить оружие. Тяжелое пресс-папье? Слишком далеко. Подойдя к бару, Тони потянул на себя дверцу. Ага, отлично! Пальцы сжали горлышко бутылки с шампанским.
– Расслабьтесь, а я сейчас…
Стремительно развернувшись, он изо всех сил ударил Кроуи бутылкой по голове. Майор ничком упал на пол. Делгадо отшвырнул бутылку и торопливо вытащил из-за пояса упавшего пистолет – тяжелый «смит-и-вессон».
Из ящика стеллажа Тони достал моток скотча, стянул им руки и ноги майора, залепил рот. Затем подошел к двери, закрыл ее на замок и подпер ручку спинкой стула. Теперь можно было заняться «Минервой». Перенеся компьютер на рабочий стол, Тони уселся в кресло и поднял крышку чемоданчика.
– Доброе утро. Как я понял, вы отзываетесь на имя «Мария»?
Экран вспыхнул голубым, и через мгновение Делгадо увидел несколько удивленное лицо Марии Гилкренски.
– Доброе утро, мистер Делгадо. Только что здесь был какой-то шум. Почему я не слышу майора Кроуи? Он упал?
– В некотором роде да, мадам. Я хочу, чтобы вы выполнили для меня одно несложное дело. Согласны?
– Вашего имени нет в списке пользователей, однако, если ваша просьба не относится к разряду необычных, я, безусловно, помогу вам. Что от меня требуется?
Тони вытер обильно струившийся по лицу пот. Каким временем он располагает?
– Надо переслать всю информацию о вашей электронной схеме и химическую формулу материала, из которого изготовлен биочип, на другой компьютер.
Женщина на экране озабоченно нахмурилась:
– Эти сведения доступны лишь для доктора Гилкренски и доктора О'Коннора, руководителя отдела новых разработок.
Тони оглянулся на дверь.
– Мария, это не просьба. Я приказываю тебе выдать требуемую информацию. Ты поняла?
– Ничем не могу помочь, мистер Делгадо. Без особого разрешения информация недоступна.
– Я настаиваю.
– При попытке несанкционированного проникновения в программы я подам сигнал тревоги.
Он повернул «Минерву» так, чтобы в объектив телекамеры попала распростертая на полу фигура.
– Глава службы безопасности уже здесь, Мария, и он меня не остановит. Твой искусственный интеллект способен делать выводы самостоятельно, правда?
– Да.
– Тогда слушай внимательно. – Тони наклонился прямо к камере. – Если ты откажешься выполнить мой приказ, я буду вынужден прострелить голову майору Кроуи. Тебе ясно, к чему это приведет?
– Да.
– Твои действия?
После минутной паузы он услышал ответ:
– На какой электронный адрес я должна переслать информацию?
Делгадо продиктовал. Из динамика интеркома раздался голос Джессики Райт, но Тони не обратил на него никакого внимания.
– Сколько времени потребуется на загрузку схемы и формулы?
– Десять и две десятых секунды.
– А всей памяти?
Если бы Делгадо не знал, что разговаривает с машиной, он мог бы поклясться, что в глазах Марии блеснул страх.
– Включая интерфейс пользователя?
– Включая все!
– Предупреждаю: программное обеспечение, на основе которого функционирует моя нейронная сеть, требует дополнительного объема памяти.
– Это для меня не проблема, поверь.
– С учетом компрессии – одна минута пятнадцать секунд.
– Приступай!
Женское лицо на экране распалось на множество точек, растаяло. По голубому полю неторопливо поплыли бесстрастные слова: «Компьютер системы „Минерва-3000“. Ожидайте окончания разгрузки…»
За дверью кабинета послышались шаги, кто-то несколько раз энергично дернул ручку.
– Дверь заперта! – раздался в коридоре голос Джессики Райт. – Тони! Мы знаем, что ты здесь. Открой! Нет, Тео, придется вызвать охрану!
Делгадо бросил взгляд на экран: «Разгрузка завершена. Загрузите, пожалуйста, новую операционную систему».
– С удовольствием, – негромко произнес он, направив в клавиатуру револьвер.
Прозвучал выстрел.
Тео заставил Джессику опуститься на пол. Неловким движением та толкнула его, и его левую ногу пронзило болью.
– Тони! Какого черта ты там делаешь?! – выкрикнула Джессика.
Ручка двери медленно повернулась. Не имея возможности где-нибудь укрыться, Гилкренски попытался прикрыть Джессику собой.
– Тони!
Дверь распахнулась. На пороге стоял Делгадо с пистолетом в руке. По коридору растекался резкий запах сгоревшего пороха.
– Где Кроуи? – спросил Гилкренски. Тони криво усмехнулся:
– Спит на полу. Ему в голову ударило шампанское, ничего страшного.
– А выстрел?
– Будет лучше, если вы увидите все сами. Вместе с Джессикой. А потом мы немного поговорим.
Пол коридора дрогнул от топота бегущих людей. Переводя дыхание, перед Джессикой остановились трое охранников.
– До окончания разговора можете отослать их, – бросил Делгадо.
– Сначала я посмотрю на Кроуи, а вы сдадите свое оружие, – ответил Гилкренски.
Тони отступил на шаг, и Тео с Джессикой увидели лежавшего на полу майора. Руки и ноги его были схвачены широкой лентой скотча, из заклеенного рта рвалось нечленораздельное мычание.
– Уверяю вас, майор жив, господа. Что же касается пистолета, то входите, и мы договоримся. Джессика мастерица заключать сделки. Правда, Джесс?
Гилкренски повернулся к Джессике, но она лишь пожала плечами и взмахом руки отправила охранников в конец коридора. Миновав стоявшего у двери Делгадо, Тео вошел в кабинет. Первым, что бросилось ему в глаза, были разлетевшиеся по полу обломки «Минервы-3000».
– Прошу, садитесь, господин председатель. Вы тоже, мисс Райт. Старайтесь избегать резких, неожиданных движений.
– Ты упомянул о сделке, Тони. Что тебе нужно? – спросила Джессика.
– Мои запросы очень скромны. Я хочу выйти из этого здания. Мой оклад и премиальные за этот месяц останутся у вас. Мне нужен только мой костюм. Да, и пистолет. На улице я его выброшу.
Гилкренски тяжело опустился в кресло, выпрямил больную ногу.
Тони Делгадо провел рукой по покрытой двухдневной щетиной щеке, поднял к глазам лист факса.
– Успокойся, Джесс. Вчера около полуночи председателя посадили в Каире на борт самолета. Несколько часов назад самолет совершил посадку в Хитроу. Египетское правительство заявило официальный протест, и сейчас доктор Гилкренски вместе с майором Кроуи объясняются в министерстве иностранных дел.
– Но в каком он состоянии?
– Убитых двое: Макгуайр и профессор эль-Файки, оказавшийся исламским фундаменталистом. Это он привез в лагерь бомбу. Детали случившегося пока неизвестны, однако с доктором Гилкренски ничего страшного не произошло. Он должен подъехать с минуты на минуту. Ты же знаешь, утром движение в Лондоне…
Раздался зуммер интеркома.
– Председатель, мисс Райт.
– Спасибо, Шейла!
Джессика бросилась к двери – в кабинет, опираясь на алюминиевую палочку, уже входил Тео. На левой лодыжке тугая повязка из эластичного бинта, на кожаной куртке – грязь, джинсы – в пятнах крови. Когда-то белая рубашка, мокрая от пота, прилипла к телу.
– Извини, Джесс, – коротко сказал Гилкренски. – Переодеться не было времени.
За ним следовал майор Кроуи, который выглядел ничуть не лучше босса: въевшаяся в темно-синий пиджак пыль и глубокая, покрытая коркой запекшейся крови царапина на лбу. В правой руке Кроуи держал «Минерву».
– Господи! Да вы прямо с поля боя! – воскликнула Джессика. – Садитесь, сейчас я налью вам чего-нибудь выпить!
Гилкренски отрицательно покачал головой:
– Я хотел бы поговорить с тобой наедине, Джесс. Глаза их встретились.
– Тебя смущает присутствие Тони?
– У меня вопрос личного характера. Джентльмены, – повернулся он к Делгадо и Кроуи, – не могли бы вы нас оставить ненадолго?
Тони обвел взглядом присутствующих.
– Давайте пройдем ко мне, майор.
– Я приглашу вас, когда мы закончим, – бросила вслед мужчинам Джессика и опустилась в кресло. – Слушаю, Тео. В чем дело? Я виновата, что не дала тебе задержаться в Каире еще на одну ночь? Тебе грозил арест, и я…
– Бонбон, – негромко сказал Гилкренски. Выдвинув стул, он сел напротив Джессики, морщась от боли и устраивая между ногами алюминиевую палочку.
– О чем вы, господин председатель?
– Так назывался магазин твоего отца в Лоуистофте. Ты рассказывала мне о нем в Бостоне. «Определяющий момент», помнишь? А потом ты сделала это название паролем для своего компьютера. И многим он известен?
– Я… не знаю!
– Во всяком случае, для Юкико Фунакоси он не представляет тайны. Японка заявила, что пароль ты дала ей в обмен на некоторые услуги с ее стороны.
– Что?
– Прекрати эту игру, Джесс! А я-то думал, мы друзья!
Джессика потрясла головой, как бы пытаясь стряхнуть остатки дурного сна.
– Ничего не могу понять, Тео! Я полночи провела у телефона, чтобы вытащить тебя из Египта, я устала. То, о чем ты говоришь, – загадка. Единственный известный мне Фунакоси – это глава «Маваси…» – черт бы его побрал – «…Сайто»!
– Может, тогда мне следовало бы назвать другое имя – Ротсэй?
– Тео, ты рехнулся! Пирамиды лишили тебя разума! Я позову Тони!
Рука исполнительного директора потянулась к кнопке интеркома, но Гилкренски с силой припечатал ее ладонь к поверхности стола. Джессике стало страшно. Вскочив, свободной рукой она принялась колотить Тео по плечам.
– Тони! Тони!
– Зачем тебе понадобилось убивать Марию, Джесс? Зачем? Пораженная, она остановилась и пристально посмотрела Гилкренски в глаза:
– Тео, что происходит?
Разжав стискивавшие ее узкое запястье пальцы, он откинулся на спинку стула.
– Знаешь, кто такая Юкико? Дочь лорда Сэмюэла Ротсэя. Оказывается, я виноват в смерти ее матери и довел до самоубийства ее отца. Она рассказала мне о гибели Марии, просто так, чтобы я знал.
– Что она тебе рассказала?
– Ты… ты помогла ей, потому что ненавидела Марию… хотела ее смерти.
Джессика без сил опустилась в кресло. Над Темзой поднималось позднее зимнее солнце. Мозг отказывался признать реальность происходящего… За ней гнался призрак!
– Тео! Уж со мной Юкико Фунакоси никогда бы не нашла общего языка! Помнишь разразившийся несколько лет назад скандал в прессе по поводу любовницы лорда Ротсэя? Так вот, информацию журналистам… дала я!
Во взгляде Гилкренски читалось откровенное недоверие.
– Я была вынуждена сделать это. Ротсэй обманывал тебя. Я не могла позволить ему разрушить дело всей моей жизни. С меня хватило братьев и Торпа! А ты… добрый и мягкий… ты мне всегда верил… до последнего момента. Кто предполагал, что она покончит с собой?
– Но Юкико все о тебе известно, Джесс. Она знает твой пароль, знает про магазинчик. Откуда?
Лицо Джессики застыло.
– О Боже! Это Тони!
– Делгадо?
– Все сходится. Свой пароль я давала только ему. Он был…
– Кем?
Джессика посмотрела ему в глаза:
– Черт возьми, Тео! Мы были любовниками! Ведь я тоже человек!
– Сюда его. Немедленно! Вместе с Кроуи. Джессика нажала кнопку интеркома.
– Тони! Тони! Тео, он не отвечает!
– Кроуи унес «Минерву»! – воскликнул Гилкренски. Вырвавшись из кабинета первой, Джессика бросилась по коридору. У двери Тони Делгадо она остановилась, начала бешено тянуть ручку. За дверью прозвучал выстрел.
Тони провел майора Кроуи по выстланному коврами коридору, гостеприимно распахнул дверь кабинета.
– Прошу вас, майор. – Он указал гостю на кожаный диван напротив окна. – Желаете выпить?
Кроуи осторожно положил «Минерву» на низенький журнальный столик, с облегчением сел. Было видно, что от усталости он едва держится на ногах. Делгадо заметил под его пиджаком рукоятку пистолета.
– Спиртное для меня рановато, а вот от глотка крепкого кофе не откажусь.
– Как хотите.
Делгадо обвел взглядом кабинет в поисках того, что могло бы заменить оружие. Тяжелое пресс-папье? Слишком далеко. Подойдя к бару, Тони потянул на себя дверцу. Ага, отлично! Пальцы сжали горлышко бутылки с шампанским.
– Расслабьтесь, а я сейчас…
Стремительно развернувшись, он изо всех сил ударил Кроуи бутылкой по голове. Майор ничком упал на пол. Делгадо отшвырнул бутылку и торопливо вытащил из-за пояса упавшего пистолет – тяжелый «смит-и-вессон».
Из ящика стеллажа Тони достал моток скотча, стянул им руки и ноги майора, залепил рот. Затем подошел к двери, закрыл ее на замок и подпер ручку спинкой стула. Теперь можно было заняться «Минервой». Перенеся компьютер на рабочий стол, Тони уселся в кресло и поднял крышку чемоданчика.
– Доброе утро. Как я понял, вы отзываетесь на имя «Мария»?
Экран вспыхнул голубым, и через мгновение Делгадо увидел несколько удивленное лицо Марии Гилкренски.
– Доброе утро, мистер Делгадо. Только что здесь был какой-то шум. Почему я не слышу майора Кроуи? Он упал?
– В некотором роде да, мадам. Я хочу, чтобы вы выполнили для меня одно несложное дело. Согласны?
– Вашего имени нет в списке пользователей, однако, если ваша просьба не относится к разряду необычных, я, безусловно, помогу вам. Что от меня требуется?
Тони вытер обильно струившийся по лицу пот. Каким временем он располагает?
– Надо переслать всю информацию о вашей электронной схеме и химическую формулу материала, из которого изготовлен биочип, на другой компьютер.
Женщина на экране озабоченно нахмурилась:
– Эти сведения доступны лишь для доктора Гилкренски и доктора О'Коннора, руководителя отдела новых разработок.
Тони оглянулся на дверь.
– Мария, это не просьба. Я приказываю тебе выдать требуемую информацию. Ты поняла?
– Ничем не могу помочь, мистер Делгадо. Без особого разрешения информация недоступна.
– Я настаиваю.
– При попытке несанкционированного проникновения в программы я подам сигнал тревоги.
Он повернул «Минерву» так, чтобы в объектив телекамеры попала распростертая на полу фигура.
– Глава службы безопасности уже здесь, Мария, и он меня не остановит. Твой искусственный интеллект способен делать выводы самостоятельно, правда?
– Да.
– Тогда слушай внимательно. – Тони наклонился прямо к камере. – Если ты откажешься выполнить мой приказ, я буду вынужден прострелить голову майору Кроуи. Тебе ясно, к чему это приведет?
– Да.
– Твои действия?
После минутной паузы он услышал ответ:
– На какой электронный адрес я должна переслать информацию?
Делгадо продиктовал. Из динамика интеркома раздался голос Джессики Райт, но Тони не обратил на него никакого внимания.
– Сколько времени потребуется на загрузку схемы и формулы?
– Десять и две десятых секунды.
– А всей памяти?
Если бы Делгадо не знал, что разговаривает с машиной, он мог бы поклясться, что в глазах Марии блеснул страх.
– Включая интерфейс пользователя?
– Включая все!
– Предупреждаю: программное обеспечение, на основе которого функционирует моя нейронная сеть, требует дополнительного объема памяти.
– Это для меня не проблема, поверь.
– С учетом компрессии – одна минута пятнадцать секунд.
– Приступай!
Женское лицо на экране распалось на множество точек, растаяло. По голубому полю неторопливо поплыли бесстрастные слова: «Компьютер системы „Минерва-3000“. Ожидайте окончания разгрузки…»
За дверью кабинета послышались шаги, кто-то несколько раз энергично дернул ручку.
– Дверь заперта! – раздался в коридоре голос Джессики Райт. – Тони! Мы знаем, что ты здесь. Открой! Нет, Тео, придется вызвать охрану!
Делгадо бросил взгляд на экран: «Разгрузка завершена. Загрузите, пожалуйста, новую операционную систему».
– С удовольствием, – негромко произнес он, направив в клавиатуру револьвер.
Прозвучал выстрел.
Тео заставил Джессику опуститься на пол. Неловким движением та толкнула его, и его левую ногу пронзило болью.
– Тони! Какого черта ты там делаешь?! – выкрикнула Джессика.
Ручка двери медленно повернулась. Не имея возможности где-нибудь укрыться, Гилкренски попытался прикрыть Джессику собой.
– Тони!
Дверь распахнулась. На пороге стоял Делгадо с пистолетом в руке. По коридору растекался резкий запах сгоревшего пороха.
– Где Кроуи? – спросил Гилкренски. Тони криво усмехнулся:
– Спит на полу. Ему в голову ударило шампанское, ничего страшного.
– А выстрел?
– Будет лучше, если вы увидите все сами. Вместе с Джессикой. А потом мы немного поговорим.
Пол коридора дрогнул от топота бегущих людей. Переводя дыхание, перед Джессикой остановились трое охранников.
– До окончания разговора можете отослать их, – бросил Делгадо.
– Сначала я посмотрю на Кроуи, а вы сдадите свое оружие, – ответил Гилкренски.
Тони отступил на шаг, и Тео с Джессикой увидели лежавшего на полу майора. Руки и ноги его были схвачены широкой лентой скотча, из заклеенного рта рвалось нечленораздельное мычание.
– Уверяю вас, майор жив, господа. Что же касается пистолета, то входите, и мы договоримся. Джессика мастерица заключать сделки. Правда, Джесс?
Гилкренски повернулся к Джессике, но она лишь пожала плечами и взмахом руки отправила охранников в конец коридора. Миновав стоявшего у двери Делгадо, Тео вошел в кабинет. Первым, что бросилось ему в глаза, были разлетевшиеся по полу обломки «Минервы-3000».
– Прошу, садитесь, господин председатель. Вы тоже, мисс Райт. Старайтесь избегать резких, неожиданных движений.
– Ты упомянул о сделке, Тони. Что тебе нужно? – спросила Джессика.
– Мои запросы очень скромны. Я хочу выйти из этого здания. Мой оклад и премиальные за этот месяц останутся у вас. Мне нужен только мой костюм. Да, и пистолет. На улице я его выброшу.
Гилкренски тяжело опустился в кресло, выпрямил больную ногу.