Джули Кагава. Железная принцесса

   Явор зло рассмеялся, прищурив глаза.
   – Ариэлла была для тебя слишком хороша, – прошипел он, приподнимаясь. – Она погибла из-за тебя. Если бы ты правда ее любил, она была бы здесь.
   Ясень вздрогнул, будто его ударили. Явор продолжал давить.
   – Ты не понимал, какое сокровище тебе досталось. – Ясень отступил на шаг, а Явор сел. – Она мертва, потому что ты не смог ее защитить! А теперь замарал память о ней связью с этой гадиной.
   Ясень побледнел и посмотрел на меня. Я не сразу заметила, что рука старшего принца шевельнулась.
   – Берегись! – крикнула я.
   Явор с необычайным проворством вскочил и рванулся к брату. Тот среагировал мгновенно. Отточенное мастерство работало, даже когда его мысли блуждали где-то далеко. Он отпрянул как раз в тот момент, когда Явор замахнулся на него кинжалом, возникшим неизвестно откуда. Старший принц с размаху налетел на меч брата.
   Оба замерли, и я закусила губу, сдерживая крик. Время остановилось. Явор поморгал, взглянул на меч у себя в животе, удивленно раскрыл глаза. Ясень в ужасе смотрел на свою руку.
   Явор отшатнулся, выронил кинжал и привалился к стене, зажимая рану. Между пальцами сочилась кровь, белая ткань окрасилась алым.
   – Поздравляю, братец. – Говорил он с трудом, хотя глаза не потухли, остались чистыми.
   Явор кивнул остолбеневшему Ясеню.
   – Ты все-таки меня прикончил.
   В коридоре послышался топот, до нас долетели крики.
   Я подбежала к Ясеню. Тот по-прежнему сокрушенно глядел на брата.
   – Сюда идут! – Я схватила принца за руку, и он вздрогнул.
   – Да. Беги со своей полукровкой, – прокашлял Явор. Изо рта у него вытекла струйка крови. – Беги, пока Маб не увидела, что младший сын потерян для нее. Вряд ли ты придумаешь более гнусное предательство.
   Голоса звучали все ближе. Ясень кинул на брата горестный, полный сожаления взгляд, схватил меня за руку, и мы бросились к дверям.
   Даже не знаю, как мы смогли ускользнуть. Ясень, точно сумасшедший, летел по каким-то коридорам. Повсюду раздавались топот и вопли. Мы только чудом никого не встретили. А может, и не чудом, ведь принц, судя по всему, точно знал, куда бежать. Дважды он рывком утаскивал меня в угол, прижимал к стене и шепотом приказывал молчать и не двигаться. В первый раз мимо пронеслась шайка Красных колпаков, рыча и размахивая ножами. Во второй – проплыла бледная женщина в окровавленном платье. Сердце у меня билось так оглушительно, что его непременно должны были услышать, но она ничего не заметила.
   Мы побежали по холодному пустому коридору. На потолке, точно люстры, мерцали голубые сосульки. Наконец Ясень втолкнул меня в какую-то дверь с изображением белого дерева. За ней оказалась небольшая комната с высоким стеллажом и черным полированным комодом. На дальней стене висела богатая коллекция ножей и кинжалов, угол занимала простая, аккуратно застланная кровать. Очевидно, на нее лет сто никто не ложился. Все было чисто и скромно, по-спартански. Совсем не похоже на спальню принца.
   Ясень вздохнул, выпустил мою руку и, запрокинув голову, прислонился к стене. Его рубашку пропитала кровь, на черной ткани темнели пятна. У меня сердце сжалось.
   – Надо тебя перевязать. Есть бинты?
   Ясень застывшим взглядом смотрел прямо перед собой – сказывалось потрясение. Преодолев страх, я шагнула к нему и постаралась говорить спокойно и рассудительно.
   – У тебя есть какие-нибудь тряпки или полотенца?
   Чем можно остановить кровь?
   Секунду он смотрел на меня, ничего не понимая, затем тряхнул головой и кивнул в угол.
   – Комод. – Я еще никогда не слышала в его голосе такой усталости – В верхнем ящике мазь. Она… держала на всякий случай.
   Я не поняла, о чем он, но подошла и открыла ящик. Чего там только не было: сухие цветы, голубая шелковая лента, стеклянный кинжальчик с костяной рукоятью, украшенной затейливой резьбой. Я порылась и отыскала баночку с кремом, пахнущим целебными травами. Его осталось совсем немного. Мазь стояла на старом, заляпанном кровью клочке ткани, а в углу ящика лежало что-то вроде бинта из тонких, как паутинки, нитей.
   Я вытащила мазь и бинт. На пол упала серебряная цепочка, на которой висели два кольца, одно большое, другое – поменьше. До меня наконец дошли слова Ясеня.
   Все эти вещи когда-то принадлежали Ариэлле. В ящике принц хранил все, что о ней напоминало. Ее кинжал, ее ленту. А изящные кольца, украшенные серебряными и золотыми листочками, были обручальными.
   Я положила цепочку на место и закрыла ящик. Сердце сжалось в холодный комок. Ясень по-прежнему любит Ариэллу. Какие еще нужны доказательства?
   К глазам подступили слезы. Я разозлилась и сморгнула их. Некогда ревновать. Он смотрел на меня унылым, погасшим взглядом. Я глубоко вздохнула.
   – Надо раздеться.
   Ясень послушно стянул рубашку. Там, где он раньше стоял, на стене остался красный размазанный след. Принц бросил рубаху на пол и повернулся ко мне. Я старательно отводила глаза от его мускулистой груди. Во рту пересохло, щеки горели огнем.
   – Может, мне сесть? – спросил он.
   Я благодарно кивнула. Принц сел на кровать, спиной ко мне. У него было ранено плечо и бок. Кровавые полосы багровели на белой коже.
   Возьми себя в руки, Меган. Я медленно подошла, вся дрожа. Сколько крови! Я осторожно промокнула раны, чтобы не потревожить его, но Ясень даже не пикнул. Я стала бережно втирать мазь в плечо.
   Принц тихонько зашипел и наклонился, волосы упали ему на лицо.
   – Ничего, я потерплю, – сказал он, не поднимая головы. – Уже привык.
   Я кивнула и начала работать смелее. Принц сидел не шевелясь, но я почувствовала, как напряглись его мышцы. Наверное, Ариэлла тоже лечила его в этой самой комнате. Судя по белым шрамам на спине, это был не первый бой в его жизни. Интересно, Ариэлла тоже боялась и злилась на него, когда он рисковал головой?
   В глазах помутнело. Я поморгала, но это не помогло. Взяла бинт и, закусив губу, перевязала плечо. Слезы катились по щекам.
   – Прости.
   Он произнес это очень тихо и даже не шевельнулся, но я все равно чуть не выронила бинт. Не ответила, начала перевязывать туловище. Ясень сидел неподвижно, чуть дыша. Слеза упала ему на спину, и он вздрогнул.
   – Меган?
   – За что ты извиняешься? – Голос предательски дрогнул, и я сглотнула. – Ты же объяснил, почему вел себя так подло. Защищал меня от родственников и придворных. Намерения были самые добрые. И мне совсем не больно, ни капельки.
   – Я не хотел, чтобы ты страдала, – неуверенно сказал Ясень. – Думал, если возненавидишь меня, будет легче, когда ты вернешься к смертным.
   Он помолчал и продолжил чуть слышно:
   – А то, что я наговорил у дворца… Просто Явор замучил бы тебя, узнай он правду.
   Я расправила повязку. Слезы все текли, но теперь у них была другая причина. От меня не укрылась разница. Когда ты вернешься. Не «если», а «когда». Будто он знал, что однажды я покину Небывалое и мы больше не встретимся.
   Я взяла баночку и поставила ее в комод. Не хотелось ни смотреть на Ясеня, ни думать, что однажды он меня оставит, уйдет туда, куда мне вход закрыт.
   – Меган.
   Он вдруг повернулся, схватил меня за руку, и по коже побежали мурашки. Я невольно взглянула на принца. В глазах у него была тоска, молчаливая просьба понять его.
   – У меня нет к тебе чувств, – тихо произнес он, разрывая мне сердце. – Тех, которых ты хочешь. Маб всегда останется моей королевой, а Зимний двор – домом. То, что было в королевстве Машины… – Ясень страдальчески поморщился. – Нам надо забыть об этом, жить дальше. Я отведу тебя на границу с Аркадией. Там, при дворе Оберона, ты будешь в безопасности, и мы расстанемся навсегда.
   Боль грызла и жгла мне сердце. Я вглядывалась в его лицо, надеясь, что он возьмет свои слова обратно, скажет, что пошутил. Принц отпустил мою руку, встал и грустно посмотрел на меня.
   – Так лучше.
   – Нет. – Я замотала головой. Ясень быстро прошел мимо. Я развернулась, чтобы поймать его за руку, но не успела.
   – Подожди…
   – Не надо. Принц достал из стенного шкафа облегающую серую рубашку и натянул ее, ничем не показав, как ему больно.
   – Я убил родного брата. – Он закрыл глаза. – Я преступник, у меня нет будущего. Тебе радоваться надо, что мы расстанемся.
   – И что ты намерен делать?
   Ясень поморщился.
   – Вернусь ко двору. Попробую все забыть. – Он накинул длинное черное пальто с застежками из серебряных цепочек. – Сдамся на милость королевы. Может, она меня не казнит.
   – Но так нельзя!
   Ясень резко повернулся ко мне, взметнув полами пальто. Он вдруг стал совсем другим: бессердечным, недосягаемым, грозным красавцем фейри.
   – Не вмешивайся в наши дела, Меган, – мрачно предупредил принц и закрыл шкаф. – Маб найдет меня, где бы я ни прятался. Скоро война, и Зимнему двору понадобится каждый. Пока летние фейри не вернут скипетр, королева не успокоится.
   Он отвернулся, но тут я вспомнила кое о чем.
   – Скипетр! – Я схватила принца за рукав, не замечая, что он замер, будто окаменев. – Летний двор тут ни при чем. Его похитили железные фейри.
   Ясень сдвинул брови, и я с надеждой подалась вперед. Только бы поверил!
   – Береста убил Терциус.
   Секунду принц недоуменно смотрел на меня. Я затаила дыхание, наблюдая за выражением его лица. Из всего Зимнего двора только Ясень видел железных фейри. Если он мне не поверит, то и остальных я убедить не смогу.
   – Ты уверена?
   У меня с плеч гора свалилась. Я кивнула.
   – Но для чего им скипетр? И как они вообще к нам проникли?
   – Не знаю. Может, им потребовалась его сила. А может, они хотят поссорить светлых и темных. По крайней мере, это им удалось.
   – Надо сказать королеве.
   – Нет!
   Я встала у него на пути, и глаза Ясеня сурово вспыхнули.
   – Она тебе не поверит. Я хотела все рассказать, но она превратила меня в сосульку. Маб во всем винит Оберона.
   – Меня она послушает.
   – Ты думаешь? После того, что ты натворил? Ты же освободил меня и убил Явора.
   Он помрачнел. Чувство вины пронзило меня, точно кинжал, но я постаралась об этом забыть.
   – Нужно догнать их! – Я вдруг поняла, что надо делать. – Мы найдем Терциуса и вернем скипетр. Только так можно предотвратить войну. Тогда уж королева точно нам поверит.
   Ясень медлил, раздумывая, послушать меня или исполнить долг перед матерью. В глазах мелькнуло сомнение. Он запустил пальцы в волосы, но сказать ничего не успел. Внезапно по двери царапнули чьи-то коготки.
   Мы вздрогнули и переглянулись. Ясень заслонил меня собой, вытащил меч и осторожно приоткрыл дверь. В комнату меховым ручейком проскользнула черная кошка, и я вскрикнула от неожиданности.
   Ясень вложил меч в ножны.
   – Тайсин, – буркнул он, когда фука приняла свое нормальное обличье. – Как там во дворце? Что происходит?
   Она оскалилась. Прищуренные глазки нетерпеливо сверкали.
   – Кругом полно солдат, – объявила она, поигрывая хвостом. – Все входы и выходы закрыты. Ищут вас.
   Она посмотрела на меня и усмехнулась.
   – Маб рвет и мечет. Если хотите бежать, не медлите! Скоро здесь будут гвардейцы.
   Я с мольбой взглянула на Ясеня. Он в сомнении покосился на дверь и наконец тряхнул головой, будто сам не верил, что решился на такое.
   – Сюда! – Принц открыл шкаф. – Быстро!
   Я забралась в тесную и темную каморку. Ясень шагнул за мной и обернулся к Тайсин, которая приплясывала, стоя посреди комнаты.
   – Ляг на дно, – предупредил он. – До поры до времени не попадайся Маб на глаза. Понятно?
   Фука расплылась в улыбке, которая так и светилась озорством.
   – Так не интересно, – ответила она и показала принцу язык.
   Не успел он возразить, как Тайсин вскинула голову и повела ушами.
   – Сюда идут! Бегите, а я их отвлеку. Никто лучше фуки не умеет водить за нос.
   Не успели мы ее остановить, как Тайсин распахнула дверь.
   – Принц! – заверещала она, и в коридоре зазвенело эхо. – Тут принц и полукровка! Сюда!
   Мы спрятались в шкаф. Мимо двери протопали наши преследователи, и Тайсин повела их дальше. Ясень вздохнул и запустил пальцы в волосы.
   – Вот глупая фука!
   – С ней ничего не случится? Принц фыркнул.
   – Уж кто-кто, а Тайсин о себе позаботится. Потому я и просил ее за тобой приглядывать.
   Так вот почему фука все время крутилась рядом!
   – Зря. Няньки мне не нужны.
   То, что Ясень меня опекал, одновременно и злило, и радовало.
   Принц не ответил. Приложив руку к задней стенке, он что-то шепнул на неизвестном языке. В темноте образовался прямоугольник из тонких светящихся полосочек. Это была дверь. Ясень открыл ее, и комнатку залил бледный свет. Дальше тянулись ледяные ступени, уходящие во тьму.
   – Вперед. – Принц протянул мне руку. – Так мы выберемся из дворца, но надо спешить, пока лестница не исчезла.
   Из коридора донесся ликующий рев – кто-то заглянул в нашу комнату и теперь звал сюда товарищей. Я схватила принца за руку, и мы бросились вниз по ступеням.

6
ГОБЛИНСКИЙ БАЗАР

   Ясень вел меня все дальше – сначала по сверкающей лестнице, затем по узенькому проходу, освещенному голубым пламенем факелов. Со стен ухмылялись морды горгулий. Мы бежали молча, только эхо шагов и мое пыхтение нарушали тишину. Несколько раз перед нами возникали развилки, но принц знал, какую дорогу выбрать. Как хорошо, что на мне было длинное теплое пальто! В коридоре стояла такая стужа, что дыхание превращалось в облачка. Мы все время прислушивались, нет ли за нами погони.
   Коридор вдруг кончился тупиком – путь нам преградила ледяная стена. Я испугалась, что мы свернули не туда, но Ясень шагнул вперед и положил на нее руку. С громким треском стена расступилась, за ней оказался еще один коридор. Наконец мы выбежали из дворца.
   Ясень повернулся ко мне.
   – От меня ни на шаг.
   Он взмахнул рукой, и я кожей почувствовала легкую дрожь. Меня, точно плащ, укрыли чары.
   – Ни с кем не заговаривай. Не смотри никому в глаза.
   Пока чары действуют, никто тебя не заметит, но они разрушатся, стоит привлечь к себе внимание. Опусти голову и следуй за мной.
   Я старалась. Только вот не замечать ничего за стенами дворца было трудновато. Передо мной вставал прекрасный и таинственный город зимних фейри – ледяные шпили, дома из окаменевших корней, пещеры, где над входом, точно зубы, торчали сосульки. Мы шли по узеньким переулкам, а из тьмы под валунами за нами следили блестящие любопытные глаза. Ясень вел меня по туннелям, сверкавшим тысячами крошечных кристаллов, по улицам, вдоль которых росли белые деревья, источавшие слабый свет.
   Конечно же, сегодня ночью все жители высыпали на улицы. Кругом, разгоняя мрак, летали блуждающие огни. Зимние фейри плясали, пили и ревели во все горло. Их воплям вторило эхо. Я вспомнила безумный пир во дворце и догадалась, что здесь еще не закончили праздновать наступление зимы.
   Мы обходили толпу стороной, стараясь не попадаться никому на глаза. Вокруг носились подданные Неблагого двора. Гремела мрачноватая музыка. Она завораживала, повергала толпу в неистовство. Тут и там пляска заканчивалась кровавой дракой, гуляки роем набрасывались на какого-нибудь бедолагу и разрывали того на кусочки. Я шла за принцем, вся дрожа, и не сводила глаз с его спины.
   Внезапно Ясень схватил меня за руку и втащил в переулок, взглядом приказав молчать. Секунду спустя в толпу врезались два всадника на огромных черных скакунах с горящими синими глазами. Зимние фейри бросились врассыпную. Танцоры рычали, шипели, отскакивая в стороны. Какой-то гоблин взвизгнул и упал. Копыто размозжило ему голову.
   Рыцари натянули поводья и повернулись к толпе, не обращая внимания на проклятия и рев. На них были черные кожаные доспехи с шипами на плечах. Из открытых шлемов смотрели худые, жестокие лица. Ясень переступил с ноги на ногу.
   – Это воины Явора, – шепнул он. – Его гвардия, орден Шипа. Они подчиняются только брату и королеве.
   – Приказом ее величества, королевы Маб, – прокричал один из рыцарей, перекрывая какофонию музыки и гвалта, – Зимний двор официально объявляет войну королю Оберону и Летнему двору! За убийство принца Береста и похищение Скипетра года всех летних фейри ждет беспощадная расправа!
   Ночь наполнилась рыком и визгом. Это был не гнев, скорее ликование. Красные колпаки хохотали, гоблины пускались в пляс, а спригганы скалились до ушей. В груди у меня похолодело. Они жаждали крови. Зимний двор любил зверства больше всего на свете и просто мечтал растерзать своих древних соперников. Глашатай дал нечисти повыть вволю, а затем поднял руку.
   – Кроме того, – рявкнул он, и вокруг наступила тишина, – знайте, что принц Ясень с этих пор объявляется изменником и дезертиром! Он напал на родного брата, принца Явора, серьезно ранил его и сбежал с полукровкой, дочерью короля Оберона. Они чрезвычайно опасны, поэтому держите ухо востро.
   Ясень вздрогнул. В его глазах смешались облегчение, чувство вины и тревога. Явор выжил. Зато наш путь через город стал в тысячу раз опаснее.
   – Королева Маб приказала брать их живыми! – прогремел рыцарь. – За поимку преступников или сведения о них полагается щедрая награда. Тот, кто упустит беглецов, навлечет на себя королевский гнев. Расскажите об этом всем и каждому! А завтра мы выступаем в поход! Рыцари вонзили шпоры в бока лошадей и ускакали под рев толпы. Ясень глубоко задумался, сощурив глаза так, что они превратились в серебристые щелки.
   – Мой брат не погиб. – Невозможно было понять, радует его эта новость или нет. – По крайней мере, пока он жив. Это усложняет задачу.
   – Как же нам выбраться?
   Ясень помрачнел.
   – У ворот поставят охрану, – сказал он, глядя на улицу. – Явор знает, что мы тут, и поэтому обычным путем идти нельзя.
   Помолчав, принц вздохнул.
   – Есть одно место.
   – Какое?
   Он взглянул на меня, и я вдруг осознала, как близко мы стоим. Лица были совсем рядом. Я почувствовала, как его сердце заколотилось в такт моему, и поскорее опустила голову, пряча красные щеки.
   – Идем, – шепнул принц, и мне показалось, что голос у него дрогнул. – Это недалеко, но лучше поторопиться. Базар не всегда открыт. Если опоздаем, он исчезнет.
   Во тьме зазвенел дикий вопль. Зимние фейри продолжали пировать, но теперь совсем обезумели. Весть о начале войны только распалила их кровожадность. Два Красных колпака и ведьма затеяли драку, вырывая друг у друга тело погибшего гоблина, и я отвернулась, чтобы не стошнило. Ясень утащил меня в темный переулок.
 
   Мы петляли по закоулкам, чудом избегая толпы. Один раз едва не споткнулись о гнома, выходившего из какой-то дыры в стене. Красный колпак сердито зарычал, но вдруг вытаращил глазки-бусины. Он узнал нас и собрался было крикнуть, но Ясень вскинул руку и с глухим звуком всадил в разинутый рот ледяной кинжал. Гном замолчал навеки.
   Впереди показался берег огромного подземного озера. От воды ползли клубы тумана. Мы выбежали на площадь, окруженную множеством киосков и палаток. Все они были пусты, разноцветные тенты хлопали на ветру. Место напомнило мне заброшенную ярмарку. В центре площади высилось гигантское белое дерево с плодами, похожими на человеческие головы. В могучем стволе темнела узенькая дверца. Ясень ускорил шаг.
   – Вот и базар, – сказал он и втащил меня за дерево.
   Мимо вразвалку прошагал огр. От его топота земля подрагивала.
   – А теперь слушай. Что бы ты ни увидела, ничего не покупай, не давай ничего и не бери, даже если очень захочется. Когда торговцы будут тебя зазывать, не обращай внимания. Молчи и смотри на меня. Понятно?
   Я кивнула. Принц потянул за ручку, мы вошли, и он закрыл за нами дверь. Внутри ствол мягко светился, пахло сладковатой гнилью, как от увядших цветов. Другого выхода отсюда не было.
   – Не отставай, – шепнул Ясень и распахнул дверь.
   Навстречу нам хлынули шум и гомон. Площадь ожила. Теперь киоски ломились от всевозможных товаров, всюду плавали блуждающие огни, играла музыка. Покупатели-фейри ходили по рынку, разговаривали с продавцами, торговались. Я отпрянула. Принц подбодрил меня улыбкой.
   – Все в порядке. – Он потащил меня за собой. – Тут никто не спросит, откуда ты и чего тебе надо. Их интересует только торговля.
   – И нам тут ничто не угрожает? – спросила я.
   Фейри с волчьей головой пронес мимо связку отрубленных рук, и Ясень мрачно усмехнулся.
   – Ну, этого я бы не сказал.
   Мы нырнули в толпу. Все толкались, пихали друг друга, порыкивая, однако никто нас не замечал. Фейри зазывали покупателей, махали длиннопалыми лапами или когтями. Бородавчатый гоблин поймал мой взгляд и осклабился, показывая на прилавок с ожерельями из пальцев, зубов и костей. Ведьма тряхнула у меня перед носом сушеной свиной головой, а громадный тролль предложил что-то наподобие шашлыка. Пахло аппетитно, но тут среди кусочков я заметила зажаренную птичку и крысиные головы и побежала догонять Ясеня.
   Чем только здесь не торговали! Ловцами снов из паутины и детских косточек, обезьяньими лапами и «руками славы». В одном киоске продавали живые сердца, а в шатре по соседству – цветы из тончайшего стекла. Куда ни глянь, все было необыкновенное, жуткое или просто странное. Торговцы оказались ужасно назойливыми. Стоило только взглянуть в их сторону, как они бросались наперерез, во все горло расхваливали товар и делали «необычайно выгодные» предложения.
   – Всего несколько прядей с твоей головы! – крикнул бесенок с крысиной мордой, протягивая мне золотое яблоко. – Вечная молодость и красота – твои.
   Я помотала головой и заторопилась дальше.
   – Одно воспоминание, – проворковала женщина с миндалевидными глазами, помахивая сверкающим амулетом. – Только воспоминание, и твоя заветная мечта сбудется.
   Ага, спасибо, это я уже проходила, и мне не понравилось.
   – Твой первенец!
   – Имя.
   – Флакон слез.
   – Капля крови.
   Я качала головой и спешила за Ясенем, лавируя между покупателями. Самые настырные торговцы бежали за нами по рядам, хватали меня за рукав. Иногда Ясень охлаждал их пыл суровым взглядом, но чаще всего мы просто спешили вперед без остановок.
   Над черной, как чернила, водой стояли деревянные причалы. У самого озера притулилась дряхлая таверна, похожая на раздутую жабу. Из дверей вывалился пьяный гоблин с кружкой, с ревом согнулся пополам и рухнул навзничь прямо в собственную рвоту. Перешагнув через мычащее тело, принц скрылся в таверне. Я брезгливо покосилась на пьяницу и тоже вошла.